Глава пятая

Три месяца парусный корабль-тюрьма плыл, с пленниками-рабами, на остров Кенгуру. Наконец, корабль зашёл в какую-то гавань, приплыв к пункту назначения, пришвартовался к пристани, и бросил якорь. В гавани стояло ещё несколько кораблей, и кипели разгрузочно-погрузочные работы, которые выполняли другие рабы, под руководством надсмотрщиков и начальников. Всех невольников вывели на берег, а потом повели к Дракону, на дворцовую территорию.

Рабы шли, под надзором надзирателей, волоча, за собой, кандалы. Через полчаса, процессия пришла к крыльцу огромного дворца, в котором жил Дракон мужского пола. Все остановились и стали ждать.

Дворец представлял, из себя, огромное двухэтажное здание, в стиле барокко, высотой, во много раз выше, чем было принято в Европе, под огромные размеры Дракона. Внутри, дворец был оборудован огромным лифтом для Дракона, и обычным лифтом для его служителей. Лифты, когда-то, были сконструированы приглашёнными английскими инженерами, изготовлены в Голландии, доставлены Дракону на кораблях, и установлены во дворце этими английскими инженерами, и рабами Дракона. Перед дворцом рос сад и располагался большой фонтан. Парадный вход, во дворец, был сделан из мрамора, а парадное крыльцо — из дорогого гранита. В длину, дворец был в четверть мили, и охранялся отрядом стражников. Дракону, и его окружению, дворец очень нравился.

Невольники стояли целый час. Наконец, из дворца, на задних лапах, и наклонясь вперёд, с огромным грохотом и шумом, тяжело ступая, вышел Дракон. Дракон был трёхглавый, огнедышащий, страшный, грозный и огромный, величиной со средний холм. Из пастей всех его голов, и из всех ноздрей, изрыгались языки пламени. Его острые, большие белые зубы, во всех трёх пастях, были огромными и ужасными, и могли раскусывать, на мелкие куски, даже чугунные пушечные ядра, словно орехи.

Возле Дракона крутились его служители — люди в чёрных одеждах, и люди в разноцветных одеждах, одетые по разному. Две его задние лапы напоминали лапы ящерицы, но были с когтями, и очень огромными в размерах. Два огромных крыла — левое и правое, всегда, готовы были, поднять Дракона в небо. На его туловище, на уровне груди, находились передние, точнее, верхние лапы с когтями, очень огромные, и которыми Дракон работал, как руками, когда ему это было необходимо. Его крылья были сложены на спине и боках. Весь, зелёного цвета, и, покрытый костным панцирем, Дракон никогда никого не боялся. Длинный хвост, три длинные шеи, с головами, три медальона, на каждой шее, висящие на золотых цепях, с изображением львов, усиливали его ужасный облик. На трёх его головах были надеты золотые короны, украшенные изумрудами. Из всех его пастей свисали длинные страшные языки, раздвоенные, как у змей. Его го?ловы напоминали, отдалённо, го?ловы крокодила, но были огромными, и держались на длинных шеях. На каждой голове торчали несколько страшных рогов, в том числе, рог между ноздрей. Имя Дракона, так и было — Дракон. Каждая голова, также, имела своё имя. Центральную голову звали Завр. Имя левой — Кавр, имя его правой головы — Тавр. Иногда, Завр, Кавр, и Тавр ссорились между собой, но дальше словесной ссоры дело доходило редко. Можно было сказать, что Завр, Кавр, и Тавр жили, между собой, очень дружно, а дрались, меж собой, редко. Все шесть его огромных, лилового цвета глаз, по два на каждой голове, бдительно осматривали всё вокруг, и хорошо видели, даже в полной темноте. Дракон остановился, затем сошёл с крыльца, и уставился на всех присутствующих, всеми глазами.

К Дракону, торжественно, подошёл Хилл, и отрапортовал, наклонив вперёд голову, и, желая, изо всех сил, понравиться властителю:

— Ваше Трёхглавие! Я привёз, тебе, шестьдесят рабов, как ты и повелел, о, мой повелитель.

Все три головы стали осматривать невольников. Дракон, внимательно, пронизывал их каждым страшным глазом так, что Клякса задрожал от страха, а Фикса, даже, закрыл глаза, чтобы не видеть то ужасное чудовище, рабами которого они стали.

Левая голова поглядела на центральную и спросила её, тряся языком:

— Что скажешь, Завр?

Голова Завр повернулась к голове Тавр, и переспросила:

— Как тебе, Тавр, новые работники?

— Худых много, — ответила голова Тавр.

Голова Завр повернулась к голове Кавр, и сказала:

— Послушай, Кавр, худых много.

— Вижу, — ответила голова Кавр. — Но, наши служители сумеют сделать, из них, хороших работников.

Все три головы Дракона, вновь, уставились на приобретённых невольников, и голова Завр, изрыгнув язык пламени, торжественно сказала рабам:

— Быть в рабстве, у меня — великая честь. Пусть, ваши, сердца наполняются гордостью, за то, что вы являетесь, отныне, рабами великого Дракона, и работаете в моих каменоломнях, на моих рудниках и плантациях!

Невольники переглянулись. Клякса одёрнул Фиксу, за рукав, и, шёпотом, прокомментировал речь Дракона:

— Говорит, что быть рабом, в его рудниках — это, большой почёт.

— Удрать бы, от такого почёта, — ответил Фикса.

Тут, все головы Дракона повернулись в сторону Хилла, и голова Кавр, изрыгнув, изо рта, порцию огня, громовым голосом проревела:

— Благодарю тебя, Хилл, за верную службу.

Вторая голова, изрыгнув язык пламени, объявила решение:

— Все будут работать на моём серебряном руднике. Там, не хватает рабов.

Третья голова, также, оглядев невольников, громовым голосом, сказала:

— Хилл, уведи, их, к начальнику серебряного рудника. Он знает, что мне нужно много серебра. Уж, он, то, сумеет сделать, из них, хороших работников.

Тут, Дракон обратился к другому своему служителю, головой Завр, который вернулся из других стран:

— А ты, Саид, что мне привёз?

Саид вышел к центру, встал перед Драконом, наклонил голову, и отчитался:

— Ваше Трёхглавие! Я, о Великий Дракон, привёз тебе сундук бриллиантов, из сокровищницы персидского шаха Хосейна.

Саид дал знак рукой, и слуги вынесли сундук с бриллиантами, и поставили его возле Саида, перед Драконом. Саид наклонился, и открыл сундук, откинув крышку. Содержимое сундука засверкало и заблестело разными цветами, отражая лучи солнца. Все ахнули от красоты бриллиантов. Одновременно, ахнули все три головы Дракона.

— Вот, это да! Какая красота! — хором, обрадовавшись, воскликнули все три головы Дракона.

— Буль-бим-бо! — закивала собой, и воскликнула голова Тавр, что на сленге Дракона означало "превосходно, "отлично", "прекрасно", "красиво" или "предельно хорошо", а также, самую высшую степень его личного хорошего настроения.

— Буль-бим-бо! — также, закивала собой, и воскликнула голова Кавр.

— Буль-бим-бо! — радостно взвизгнула голова Завр.

Саид заулыбался, сделал довольный вид и начал рассказывать:

— Ваше Трёхглавие! Я очень долго уговаривал персидского шаха продать, нам, этот сундук с бриллиантами. Все бриллианты огранены лучшими ювелирами мира. Шах Хосейн шлёт тебе привет, мой повелитель.

— Шлёт привет! — хором, и очень довольным тоном, промычали все три головы Дракона, переглянувшись между собой. Затем, очень довольный Дракон решил поблагодарить Саида:

— Благодарю тебя, Саид, — рявкнула голова Завр.

Саид продолжил:

— Среди всех этих драгоценностей, мой Дракон, есть самый ценный — бриллиант "Могучий Хан".

Саид подошёл к сундуку, и вытащил, из него, большой бриллиант, который, в руках Саида, переливаясь в солнечных лучах, сверкал разноцветными красками.

— Вот он, — сказал Саид.

Дракон уставился, всеми головами и глазами, на сверкающий, прозрачный, и бесцветный бриллиант, величиной с большое яблоко.

— Он предназначен для украшения царской короны, и усиливает власть его обладателю, — объяснил Саид Дракону, продолжая держать в руках, и, показывая всем придворным, сию, приобретённую драгоценность. — У бриллианта — магическая сила.

— Вот это, да! — воскликнул, в ответ, Дракон, головой Завр.

— Красота! — восхитилась голова Тавр.

— Ой-ёй-ёй! — обрадованно, выразила своё мнение, голова Кавр.

— Буль-бим-бо! — хором, воскликнули все три головы Дракона.

Саид начал рассказывать историю бриллианта:

— Ваше Трёхглавие! Бриллиант "Могучий Хан" был куплен персидским шахом у русского царя Петра, за очень большую цену.

Тут, Дракон, головой Завр, вдруг, спросил:

— А зачем, русский царь продал такой ценный бриллиант?

Саид ответил:

— Русскому царю, срочно, понадобились деньги на войну со шведским королём, Карлом Двенадцатым. Вот, он и продал этот бриллиант, за миллион рублей, чтобы купить новые пушки для своей армии. Персидский шах перепродал нам, этот бриллиант, за три миллиона золотых пиастров.

— Три миллиона!!! — воскликнул, недовольно, Дракон, всеми головами.

— Это же, разбазаривание моей казны! — проревела голова Тавр, глядя на Саида.

— Три миллиона! — прорычала голова Завр.

Саид начал оправдываться:

— Ваше Трёхглавие! Вы же, сами, мне велели купить самый лучший бриллиант на свете. Велели, денег не жалеть! Вот, я и купил.

Дракон вспомнил, всеми головами, что так оно и было:

— Ах, да, я сам велел, — промычал Дракон, головой Тавр.

Через минуту, он успокоился, уставился, всеми шестью глазами, на Саида и на бриллиант, и распорядился, головой Завр, слегка махнув левой лапой:

— Давай бриллиант!

Дракон взял, из рук Саида, своими передне-верхними лапами, бриллиант, и стал его, внимательно осматривать.

— Какая прелесть! — хором, воскликнули все три головы Дракона.

Дракон снял, с головы Завр, корону, и укрепил на неё, по центру короны, заветный бриллиант. Затем, он возложил корону на свою центральную голову. Бриллиант засверкал, во все стороны, разноцветными лучами. Все придворные вновь ахнули. Никто из них, никогда не видел такого большого бриллианта, с таким множеством граней.

— Зеркало мне! — приказала довольная голова Завр.

Четверо слуг, тут же, поднесли большое зеркало, и поставили его перед Драконом. Дракон взял, лапами, зеркало, и поглядел на себя, всеми шестью глазами, любуясь короной с бриллиантом, что была на его центральной голове.

— Красиво! — кокетливо восхитилась голова Завр, собой, и бриллиантом.

— Превосходно! — восхитилась, бриллиантом, голова Тавр.

— Замечательно! — радостно воскликнула голова Кавр, восхищённая редким бриллиантом.

Все три головы Дракона переглянулись, и голова Тавр воскликнула:

— Буль!

— Бим! — сказала голова Кавр.

— Бо! — выкрикнула центральная голова Завр.

Все три головы вновь посмотрелись в зеркало, радостно переглянулись, и, хором, обрадованно и, улыбаясь от радости, восторженно воскликнули:

— Буль-бим-бо!

— Бульбимбо! Бульбимбо! Бульбимбо! — пронеслись возгласы среди служителей Дракона, которые радовались вместе с Драконом появлению, у того на короне, ценного и красивого бриллианта. Больше всего радовался Саид, так как это он приобрёл для своего хозяина этот бриллиант, и ещё потому, что ему, вновь, удалось угодить Дракону.

Голова Тавр поглядела на голову Завр, завистливым взглядом, и потребовала:

— А теперь, дай мне этот бриллиант.

— Обойдёшься! — словно отрубив, грубо ответила голова Завр.

Голова Тавр и голова Кавр, обозлённо уставились на голову Завр.

— Что уставились? — недовольно спросила их голова Завр, глядя, поочерёдно, то на голову левую, то на голову правую.

— Этот бриллиант, наш общий, — возмутилась голова Тавр.

— Да, да, бриллиант "Могучий Хан" — общий для всех троих голов, — поддакнула голова Кавр голове Тавр, с возмущённой интонацией.

Голова Завр стояла на своём:

— Я центральная голова, а значит, главная!

Этот ответ разозлил голову Кавр, и привёл в бешенство голову Тавр. Голова Кавр собрала все свои силы, и, тут же, больно и сильно клюнула голову Завр в область шеи. Голова Завр в долгу не осталась, и клюнула голову Кавр, в ответ, и, тоже, в область шеи.

— Бриллиант — наш общий! — крикнула голова Тавр, и, тоже, клюнула голову Завр прямо в лоб.

В ответ, голова Завр, больно и со всей силы, клюнула голову Тавр. Голова Тавр, тут же, вцепилась в шею головы Завр, зубами, и в месте укуса выступила кровь. Голова Завр, в ответ, со всей силы, своими драконовскими зубами, вцепилась в передний рог головы Тавр, и попыталась его отгрызть. Голова Тавр, кое-как, вырвала, из завровской клыкастой пасти свой рог, и, вновь, вцепилась в горло головы Завр. Дракон упал, и началась драка между его тремя головами. При этом, две крайние головы дрались с центральной. Установились шум, гам, крик, визг, рёв и рычанье. Драка, между головами Дракона, напоминала драку между двумя большими сворами собак. С голов Дракона слетели все три короны, и отскочили по сторонам, упав прямо на землю. Дракон валялся и катался из стороны в сторону, по земле дворцовой площади, на спине, на боках, на животе. Головы, выясняя отношения между собой, больно клевали и кусали друг друга, а немного погодя, стали изрыгать пламя друг на друга, больно обжигаясь в схватке.

Дракон не боялся за своё здоровье, так как выбитые зубы, глаза, рога и оторванные когти, и любые части тела, у него, вновь, отрастали за три часа.

Все придворные, спокойно, наблюдали за дракой между головами, и знали, что через несколько минут всё закончится примирением, как это всегда и бывало. Такие драки, между головами Дракона, случались нечасто, и, только по очень серьёзным причинам.

Головы дрались, и всюду, кругом, тряслась земля, и всё грохотало, а вокруг Дракона, горела и плавилась земля, от его собственного огня, что он изрыгал из своих ртов, во время свары.

Поначалу, две крайние головы клевали, кусали и обжигали среднюю голову Завр, а голова Завр вела оборонительную драку. Но, немного погодя, головы Кавр и Тавр, припомнив старые обиды, под шум драки, стали, также, клевать, кусать, обжигать и друг друга. При этом, им обоим доставалось, ещё, и от головы Завр. Ещё, немного погодя, все три головы стали усиленно драться между собой, не разбирая, кто за кого, по принципу — "каждый за себя", и с таким остервенением, что зашатался дворец.

Наконец, спустя десять минут, всем трём головам надоело драться, и, они, все порядком помятые, искусанные, слегка обожжённые и побитые, прекратили свару, и стали успокаиваться. Каждая голова, всё ещё продолжала громко шипеть и страшно рычать, наблюдая за противниками — другими головами. Находясь в боевом состоянии, каждая голова, на всякий случай, сохраняла бдительность, и готова была отразить неожиданное нападение любой из двух других голов, и все три головы, ещё несколько минут, устрашали друг друга. Но, придворным стало ясно, что очередная ссора почти закончилась, и они все вздохнули с облегчением. Наконец, головы перестали рычать и шипеть, но продолжали сохранять бдительность, молча уставившись друг на друга. Спустя ещё пять минут, ссора окончательно прекратилась. Дракон поднялся, и, с грохотом, тяжело ступая, вернулся на исходное место.

Огонь, на месте драки, быстро потух, и голова Завр сказала:

— Мы решили, что бриллиант "Могучий Хан", пока, полежит в сокровищнице дворца.

Голова Кавр приказала:

— Положить бриллиант в сундук!

Один, самый сознательный придворный подбежал к валяющейся короне, которая слетела с головы Завр, и снял с неё бриллиант, оставив тяжёлую корону на месте, не трогая её. Затем, он подошёл к сундуку, и положил, в него, бриллиант. Дракон подошёл к валяющейся короне, взял её в лапы, и возложил корону на свою голову Завр. Затем, Дракон подошёл к другой валяющейся короне, поднял её, и возложил её на голову Кавр. После чего, Дракон подошёл к третьей короне, поднял и одел её на голову Тавр. Все три его золотые короны были абсолютно одинаковыми, но головы их как-то различали, и Дракон, безошибочно, определял принадлежность любой короны. Наконец, он окончательно пришёл в себя, вернулся на исходное место, и, головой Тавр, приказал:

— Унести этот сундук в сокровищницу!

К сундуку подбежали четверо слуг, закрыли его крышку, взяли сундук, и понесли его в сокровищницу Дракона, которая находилась в подвалах дворца.

Дракон, своей центральной головой, обратился к третьему своему служителю:

— Чарли! А ты, что мне привёз?

На центр, выскочил лихой прощелыга Чарли. Он, приплясывая, отбил протокольные поклоны.

— Ваше Трёхглавие! Я привёз китайскую принцессу, — гаркнул Чарли.

— Китайскую принцессу? — хором, и удивлённо переспросили все три головы Дракона.

— Ну да, китайскую принцессу, — вновь, гаркнул Чарли.

Все три головы Дракона переглянулись.

— Ты её купил? — спросила, удивлённо, голова Тавр.

— Я её украл, — ответил, невозмутимо, Чарли.

Все три головы Дракона, вновь, недоумённо переглянулись.

— Где, и у кого, ты её украл? — спросила голова Кавр, с ярко выраженным любопытством.

Чарли, тут же, ответил:

— Я и мои подчинённые украли китайскую принцессу в Китае, прямо из императорского дворца.

Все три головы Дракона удивились:

— Прямо, из императорского дворца?! — переспросила голова Кавр, очень удивлённым голосом, и захлопала глазами.

— Да, мой повелитель. Прямо, из императорского дворца, — подтвердил Чарли, — и этот подарок мы сделали лично для тебя, о, мудрый Дракон.

Все три головы, вновь, переглянулись, и голова Тавр бросила похвальную реплику:

— Не зря, когда-то, ты был знаменитым пиратом, Чарли!

— Какая замечательная разбойничья квалификация! — восхитилась голова Завр. — Я благодарю, тебя, за службу, Чарли!

Тут, левая голова, Кавр, спросила центральную:

— Зачем, нам, китайская принцесса?

Центральная голова пришла в замешательство, щёлкнула языком, повернулась к голове Тавр, и спросила её:

— Зачем, нам, китайская принцесса?

Голова Тавр подумала, несколько секунд, повернулась к Завру, и ответила:

— Будем шантажировать китайского императора!

Голова Завр повернулась к Кавру, и одобрительно сказала:

— Шантажировать, китайского императора, будем!

Голова Кавр, в ответ, предложила:

— А может, подарим, её, турецкому султану Ахмеду Третьему?!

Голова Завр ответила:

— У турецкого султана, говорят, двадцать жён, и ещё целый гарем, на всякий случай. Он ей особо не обрадуется. Одной больше, одной меньше.

— А может, продадим, её, персидскому шаху?! Ведь, за принцессу, он даст хорошую цену, — не унималась голова Кавр.

Правая голова, Тавр, возразила:

— Персидский шах жадный. Хорошую цену, он, никогда не платит. Ему продать — только, себе в убыток.

— А может, обменяем её, у властелина Марокко Исмаила, на табун лошадей, — стояла, на своём, голова Кавр.

— Забыл? Мы же, с ним, семь лет, как во вражде, — напомнила голова Завр голове Кавр.

Тут, правая голова, Тавр, распорядилась, обращаясь к Чарли:

— А ну, Чарли, покажи принцессу.

Чарли махнул рукой своим подчиненным, и они вывели, на центр, прекрасную восемнадцатилетнюю девушку.

— Ей восемнадцать лет, мой повелитель, её имя Чжан, и она из династии Цин, — сказал Чарли.

Все три головы стали внимательно осматривать принцессу Чжан. Она была одета в богатые китайские одежды, как было принято в китайском дворце для особ императорской семьи. Причёска принцессы была обыкновенной, простой, так как, за три месяца пути, в качестве невольницы, она не могла поддерживать свою причёску по дворцовой моде.

— Хороша, — сказала, восторженно, голова Кавр, и добавила, — буль-бим-бо!

— Прекрасна! Буль-бим-бо! — тоже, восторженно воскликнула голова Завр.

— Буль-бим-бо! Красивая! — оценила, принцессу, голова Тавр.

Все три головы переглянулись и, хором, воскликнули:

— Буль-бим-бо!

Дракон, тут же, поднял левое крыло, прошёлся, взад-вперёд, и левая голова распорядилась, обращаясь к своим придворным:

— Запереть её в темницу! Где премьер-министр?!

На центр, выбежал премьер-министр, очень прикольного вида — бородатый, усы — по сторонам, глаза навыкате, так и бегали туда-сюда; на вид, очень хитрый, и очень похожий на бывшего разбойника. Звали его Фердинанд. Одет он был по европейски, подобно тому, как были одеты офицеры европейских армий — ярко-красная треугольная шляпа, ярко-зелёный кафтан, ярко-жёлтые штаны, ярко-синие чулки и коричневые туфли.

Фердинанд, как и большинство придворных, с ног до головы, был увешен драгоценными украшениями — на шее — большой золотой медальон, с бриллиантом, на золотой цепочке, и жемчужное ожерелье, поверх камзола; в левом ухе — золотая серьга, с изумрудным камнем, на руках — дорогие браслеты, на пальцах обеих рук — восемь дорогих перстней, а на кафтане, и по бокам, на штанах — дорогие золотые пуговицы. Все украшения Фердинанд позаимствовал в сокровищнице Дракона, в первый же день, как стал премьер-министром, обратив их в свою собственность путём финансовых махинаций. На его правой и левой груди красовались двенадцать орденов за верную службу Дракону, которыми Фердинанд очень гордился, и сам себя наградил, используя своё служебное положение. Дракон ему, почти всё прощал. Особо нелепо, с его бородой и усами, смотрелся европейский парик, под его красной треуголкой. Было ясно, что Фердинанд, очень доволен своей должностью.

Фердинанд подбежал к принцессе, сунул в свой рот два пальца левой и правой руки, и свистнул. На свист, тут же, подбежали четыре вооружённых охранника.

Центральная голова Дракона приказала ретивому и весёлому премьер-министру:

— Фердинанд! Глаз с неё не спускать!

— Поставь лучшую охрану! — распорядилась голова Кавр.

— Мы решим, что с ней делать, — добавила голова Тавр.

Четыре охранника схватили принцессу, и повели её в подвальную темницу, следуя за премьер-министром, который резво скакал по пути следования.

Дракон повернулся к Саиду, показал лапой, на стоящую в стороне, поодаль, ещё одну группу рабов, недавно прибывших и ждавших своей участи, и распорядился головой Завр:

— Эти сорок рабов — подарок турецкого султана, прибыли вчера. Отправь их, Саид, на мои хлопковые плантации. Нам, нужно много экспортного хлопка. Нам, нужно много денег.

Дракон повернулся и, громыхая, зашагал во дворец. Через три минуты, Дракон, со своей свитой, скрылся в покоях дворца. Все стали расходиться, по своим служебным местам.

Саид и Хилл дали команду своим подчинённым, и все они повели обе группы невольников туда, куда приказал Дракон — одних, на серебряный рудник, других, на хлопковые плантации. А Чарли, со своими подчинёнными, отправился в порт, на свой корабль.

Когда невольников вывели за ограду дворцовой территории, к ним был приставлен дополнительный конвой в двадцать воинов, из числа стражников. Все стражники были одеты в пёстрые яркие мундиры, и вооружены пистолетами, кинжалами и плетьми. Две группы невольников, вскоре, слились в одну, и их повели к пунктам назначения. Дорога была длинной. Закованные в цепи, по рукам, невольники, волоча за собой кандалы, с трудом передвигали ноги, под жарким солнцем. Их мучила жажда, и они были очень голодными. Руководили шествием Хилл и Саид.

— Послушай, Саид, — сказал ему Хилл, — кажется, Дракон, не очень-то и обрадовался китайской принцессе.

Саид остановился.

— Чарли хотел ему угодить, — начал, вслух, для Хилла, рассуждать Саид. — Думаю, что Дракон, в конце-концов, сделает из неё шашлык, и съест её. Хотя, мне принцесса, очень, понравилась.

Тут, Хилл крикнул, своим подчинённым:

— Вы, что там, пьяные?! Когда, нам, лошадей подадут? Живее! Живее!

Помощник Хилла послал, одного из охранников, за лошадьми. Вскоре, лошади, для Хилла и Саида, были поданы. Саид и Хилл вскочили на лошадей, и продолжили свой разговор, уже верхом, держась друг друга, и, сопровождая невольников к пунктам назначения:

— Послушай, Хилл, — начал Саид, — я слышал, что Дракон, тобой, не очень доволен, и обещал, что, если ты не улучшишь исполнение своих обязанностей, то угодишь на сковородку.

Хилл вздрогнул, что, чуть было, не выпал из седла.

— Так Дракон и сказал?

— Да, Хилл. Я, своими ушами, слышал.

Хилл, слегка, успокоился, и предположил:

— Это, наверное, проделки и интриги премьер-министра Фердинанда.

— Конечно. Фердинанд, везде, расставляет своих дружков.

Хилл остановил лошадь. Саид, также, вынужден был остановиться.

— Надо бы, премьер-министра Фердинанда, как-то, прогнать с кресла, — предложил Хилл.

— Нам, это, пока, не по зубам, — ответил Саид.

— Немного погодя, Фердинанд, и за тебя возьмётся, — предположил Хилл.

— Уже взялся.

Тут, Саид замолк, оглянулся, и, убедившись, что их никто не слышит, полушёпотом, сказал Хиллу:

— Он шепчет Дракону, что я готовлю, против него, Дракона, заговор.

— И, что же?

— Дракон не поверил.

— Повезло, — сказал Хилл.

— Повезло, — согласился Саид, и тяжело вздохнул.

__

Невольников вели мимо хлопковых полей Дракона. На сборе хлопка работало множество рабов, попавших в рабство разными путями, и при разных обстоятельствах.

Кто-то был матросом на торговом или военном корабле, и попал в плен к пиратам, как невольники с "Дельфина", и был продан в рабство на невольничьем рынке. Кто-то проживал в селе, на берегу моря, и на село совершили набег пираты, и захватили всех, здоровых молодых мужчин и женщин, для продажи их в рабство. В то время европейские сёла, и даже небольшие города, стоявшие на морских побережьях Атлантики, Средиземноморья и Балтики, часто подвергались нападению пиратов, с целью захвата их жителей, с дальнейшей перепродажей, тех, в рабство. До Венского конгресса, резолюции которого, худо-бедно, покончили с морским разбоем в окрестностях Европы, было ещё, почти, сто лет, и в рабстве, ежегодно, оказывались сотни европейцев, и многие из них оказались на плантациях и в рудниках Дракона. Невольников из Азии и Африки, у Дракона, было ещё больше. Рабов, для чудовища, покупали его служители на невольничьих рынках, но и сам Дракон, лично, совершал набеги на азиатские сёла и города, и захватывал себе невольников, причём, проделывал это часто и регулярно, в целях экономии денег, и просто, ради собственного удовольствия. А также, служители Дракона, на боевых кораблях драконова флота, совершали разбойничьи набеги на азиатские и африканские сёла и города, и захватывали их жителей в рабство, для трёхглавого чудовища.

Наступил полдень. Солнце беспощадно палило. Хилл и Саид, на лошадях, и пеший конвой, продолжали вести невольников к пунктам назначения, как приказал Дракон. На близлежащих полях шёл сбор хлопка, и рабы Дракона складывали его в большие кучи — хлопковые скирды. Надзиратели, с плетьми, строго следили за их работой. Время от времени, то один надзиратель, то другой, били плетьми по спинам то одного, то другого раба, то третьего, чаще всего, беспричинно. Рабам, приходилось очень тяжело и трудно. Идущие пополнять ряды рабов, невольники пришли в ещё большее уныние, видя, как надзиратели издеваются над работающими в поле рабами.

— Ну и влипли мы, — сказал Фикса Кляксе.

Клякса, взглянув на Фиксу, ответил:

— В руднике, я думаю, ещё хуже.

Невольники прошагали ещё четверть мили, и Клякса спросил Фиксу:

— Интересно, Фикса, зачем Дракону хлопок? Дракон, что-то про хлопок говорил, и ты, что-то говорил, но я плохо понял.

Фикса, очень тяжело шагая, тяня свою кандалу, ответил:

— На продажу. Я ж, тебе, объяснял. Дракон любит деньги. Его, свита и обслуга, тоже, очень любят деньги.

Вдалеке, за хлопковыми полями, виднелся лес, а за лесом, ещё дальше, стояла невысокая гора, блестевшая на солнце.

Фикса сказал Кляксе, кивнув головой в сторону горы

— Вон, гора. Видимо, там и рудник.

Клякса взглянул на гору, и согласился:

— Да. Наверное, рудник там.

Фикса сделал паузу в разговоре, а потом, продолжая шагать, сказал Кляксе, повелительным тоном:

— Ты, хорошо, запоминай дорогу. Может, повезёт, сбежим.

Клякса покачал головой:

— Это — остров. Бежать некуда.

Фикса не унимался:

— Корабль угоним. С нами, штурман. Он может рассчитать курс. Или, сбежим в Новую Голландию. Она, Австралия, через пролив.

Тут, возле Фиксы и Кляксы, нарисовался Хилл, на своей лошади, и заорал:

— Эй, прекратить разговорчики!

Тут же, моментально, к ним подбежали два охранника, и наградили Фиксу и Кляксу градом ударов плетей, по спинам.

Дальше, Фикса и Клякса, долгое время, шли молча. Затем, конвой рассвирепел, и многие невольники, беспричинно, стали получать, время от времени, удары плетьми по спинам, как было принято в царстве Дракона по отношению к рабам. Невольникам приходилось терпеть, и проклинать судьбу.

Приближался вечер. Невольники, уже, привыкли к звону ненавистных цепей, и к кандалам, но жажду все переносили очень тяжело. Даже, плети конвоиров переносились ими легче, чем жажда.

Наконец, поля закончились, и показался забор, за которым находилась саванна, а чуть дальше, по другую сторону, лес. Высокий забор охранял хлопковые поля от диких животных, в первую очередь от кенгуру. Мясо кенгуру ни Дракону, ни его служителям не нравилось, и все кенгуру чувствовали себя, на острове, прекрасно, несмотря на Дракона. Кенгуру, на острове, было очень и очень много, и именно поэтому, остров этот, был назван, европейскими мореплавателями, островом Кенгуру, что в переводе с аборигенского австралийского языка, означает "не понимаю". Это причудливое словосочетание так понравилось европейцам, что они назвали им, прекрасно зная его значение, это очень интересное животное, имеющее несколько видов. Свободнее всех чувствовали себя, на острове, птицы. Они преспокойно летали, и, с высоты, кричали в своё удовольствие, не боясь ни Дракона, ни его служителей, хотя, время от времени, некоторые птицы попадали им на сковородку.

Невольников подвели к воротам, выстроили их всех в две группы, и Саид всех пересчитал, на всякий случай. Затем, невольников вывели за ворота, и всю процессию, под ругательства охранников, и периодические удары плетей, повели вдоль забора, в сторону горы.

Неподалёку, в лесной роще, на эвкалиптах, сидели и пялили глаза во все стороны всякие разноцветные причудливые птицы, которых Клякса никогда нигде не видел. Кляксе, даже, показалось, что они злорадствуют над ними. Он, делая очередной шаг, вдоль забора, бросил взгляд на двух таких птиц, и начал завидовать этим созданиям. Кругом, взад и вперёд, прыгали кенгуру, и Клякса, про себя, подумал: "Счастливые животные". Вдалеке паслись бараны и стада коров, которые и были основным источником мяса и для Дракона, и для всех его служителей. Клякса еле плёлся, и в душе его скребли кошки и черти.

Наконец, забор кончился, и Хилл дал приказ остановиться. Саид вывел свою группу пленников, и, в сопровождении конвоя, повёл их в загон для рабов, которые работали на хлопковых плантациях.

Загон для рабов, напротив которого остановились невольники, представлял из себя большой барак, с решётками, огороженный высоким забором, и находящийся под усиленной охраной.

— Остальные, вперёд! — скомандовал Хилл оставшейся группе, после того, как группа Саида скрылась в загоне.

Невольники, в сопровождении Хилла и конвоя, уже без Саида и его десяти охранников, двинулись дальше, в сторону горы, на серебряный рудник.

Охранники, по привычке, продолжали награждать невольников ударами плетей, а Хилл, на лошади, возглавлял шествие.

До горы было ещё далеко, и Клякса, оглядевшись и убедившись, что охранники их не слышат, шепнул Фиксе:

— Послушай, Фикса. Сколько живу, впервые увидел Дракона.

Фикса, тяжело делая очередной шаг, таща кандалу, оглядевшись вокруг, тихо-тихо сказал:

— Большой трёхглавый динозавр.

— Как?

— Динозавр.

— Что такое, динозавр?

Фикса вздохнул, но ответил, несмотря на то, что вопросы Кляксы, под невыносимым зноем солнца, ему явно надоели:

— Рептилия. Ящер, понимаешь. Вымерли много миллионов лет назад. Выжили, лишь, крокодилы, ящерицы, черепахи, змеи и, вот, трёхглавые драконы.

Клякса оживился, и тихо спросил Фиксу:

— А ты, откуда, всё это знаешь?

Фикса огляделся, убедился, что охранники его не слышат, и тихо ответил:

— Я, больше года, в университете проучился. Меня выгнали за прогулы, и за всё остальное. Там, о динозаврах, всё изучается. Я, кое-что, про них запомнил и уловил.

— И драконов изучали?

— О драконах, я впервые услышал от друзей-матросов, когда моряком стал. Вот, теперь, своими глазами увидел живого дракона

Клякса огляделся, таща за собой кандалу, убедился, что охранников поблизости нет, и, вновь, спросил:

— А что, ещё, ты о них, знаешь?

— Кровь, у них, холодная, — ответил Фикса, — как у ящериц, крокодилов и змей. А больше, о них, я, ничего не знаю.

Тут, вдруг, подскакал, на лошади, Хилл, и заорал на Кляксу и Фиксу, во всё горло, позеленев от злости:

— Эй, вы двое! Прекратить разговоры!

К Фиксе и Кляксе, немедленно, подбежали четыре охранника, и осыпали, обоих, градом ударов плетьми.

Оставшийся путь Клякса и Фикса шли молча. От ударов, у обоих, болели спины, как и у остальных невольников. Все они, в душе, проклинали свою судьбу, конвойных и Дракона. Наконец, к вечеру, невольников привели к месту назначения. Возле загона для рабов их уже ждали другие служители Дракона, занятые на серебряном руднике.

— Эй, Билл, — крикнул Хилл, слезая с лошади, — принимай новых рабов.

Навстречу вышел, прискакивая на ходу, в своей манере, дико улыбающийся и всегда довольный жизнью, Билл. Билл мало чем отличался от Хилла и Саида, и был одет в какую-то пёструю одежду, по моде, утверждённой лично Драконом для некоторых рангов его служителей. Его голова была покрыта сине- красной шапочкой, а на лице росли усы и борода.

Билл, когда-то, был пиратом, но за большую зарплату, был приглашён Драконом на службу.

Билл обошёл невольников, осмотрел их всех своим диким разбойничьим взглядом, и дико захихикал. На поясе, у него, висели: слева — сабля, справа — пистолет. Билл, зачем-то, вытащил пистолет, выстрелил в воздух, и громко проорал:

— Не будете слушаться, с вами, будет разговаривать, мой, вот этот пистолет.

Билл и Хилл, и все охранники и надзиратели, громко захохотали. Затем, Билл повернулся к своим надзирателям, и крикнул:

— Хлопцы! Покажите им Билла!

Охранники и надзиратели подбежали к невольникам, и осыпали всех градом плёточных ударов. Каждому невольнику досталось по пять-шесть ударов, и Билл с Хиллом хохотали, не скрывая удовольствия. После того, как невольникам "показали Билла", Билл, не переставая хихикать, сказал:

— А, если, будете плохо работать, то узнаете, что такое "Большой Билл". Ха-ха-ха!!!

Все надзиратели, вновь, захохотали. Потом, Билл дал команду:

— Всех, в загон! Завтра, на работу.

К невольникам, вновь, подбежали охранники, и обрушили, на всех них, очередную порцию плёточных ударов, несмотря на то, что невольники, без всякого сопротивления, шли в загон.

Сам загон представлял, из себя, большой барак, огороженный высоким деревянным забором. Загон охранялся усиленной охраной. Всего, в подчинении Билла, было шестьдесят охранников и надзирателей, и более двухсот рабов. Теперь, число рабов, ещё более, возросло, и Билл находился в очень хорошем настроении.

— Знаешь, Хилл, — сказал ретивый Билл, когда невольники скрылись за забором, — Мы увеличим добычу серебряной руды, для Дракона. Он будет очень доволен, и нам, с тобой, достанется немало дополнительных денег. Рабов, нужно, ещё двести, или, хотя бы — сто пятьдесят. Будут рабы — будет руда.

— Я, не премьер-министр, Билл, — сказал ему Хилл. — Вот, если, когда-нибудь, стану премьер-министром, то дам, на этот рудник, аж пятьсот рабов.

— Ты, только, не забудь, — прохрипел Билл. — Фердинанда, пора, отправить на пенсию.

Тем временем, невольников загнали в барак. В бараке находилось свыше двухсот рабов, только что пришедших с работы. Лишь маленькие, зарешёченные окошки освещали, немного, внутреннее пространство.

— Располагайтесь по свободным нарам! — приказал старший надзиратель.

Охранники и надзиратели удалились, и закрыли за собой дверь. В полутемноте, раздался чей-то размеренный голос:

— И так, будет каждый день — работа, плеть, загон, плеть, ночь, утро, плеть, работа, плеть, загон, плеть, ночь.

— Вы кто? — спросил Клякса, увидев фигуру, стоящую у стены.

— Я — капитан Томас Дьюк. Или, просто, капитан.

Было ясно, что капитан Дьюк, в бараке, был за старшего лидера. Как и у всех остальных рабов, к его правой ноге была прикована кандала, а левая и правая руки были соединены цепью, длиной в два фута.

— А я — матрос Клякса, — представился Клякса, располагаясь на нарах, — остальные — экипаж нашего корабля. Те, кто уцелел.

— Как сюда попали? — спросил, не сходя с места, капитан.

— На нас напали пираты. Тич Чёрная Борода, — ответил Клякса.

— Слышал, о таком. Он, тоже, ещё недавно, в английском флоте служил, и участвовал в "войне за испанское наследство", — сказал капитан.

— Потом, пираты продали нас всех Дракону, на невольничьем рынке, — разъяснил Клякса капитану.

— У меня, такая же история, — сказал капитан. — Наш корабль окружили пираты — четыре бригантины. Мы сражались, но нас было мало. Пираты захватили нас всех, кто уцелел. На невольничьем рынке, в Константинополе, наш экипаж, тех, кто остался живым, купил Хилл. Вот, мы и тут. Кроме нас, здесь есть азиаты и африканцы.

— Вы здесь, давно? — спросил Фикса, вмешавшись в разговор.

— Четыре года, четыре года, — ответил капитан. А многие, ещё дольше. Есть те, кто находится в рабстве у Дракона и десять, и двадцать, и тридцать лет.

Фикса подошёл к капитану, таща за собой кандалу, огляделся, и спросил тихо, чтобы никто не слышал:

— А нельзя ли, отсюда сбежать?

Капитан покачал головой:

— Если бы, можно было, отсюда сбежать, то мы б, давно, сбежали. Сбежать от Дракона ещё никому не удавалось. За попытку побега, отправляют Дракону на шашлык, или на сковородку, ему на гуляш.

И Клякса, и Фикса, вздрогнули, и их затошнило.

— И были, такие? — процедив слова, сквозь зубы, спросил Фикса.

— Были. За этот год — шестеро. Все угодили Дракону на шашлык, как политически опасный элемент.

Капитан поинтересовался у Кляксы и Фиксы, что нового в Европе. Клякса, Фикса и другие, вновь прибывшие с ними невольники, стали рассказывать об известных им фактах. Но, продолжающаяся много лет русско-шведская война, и итоги только что закончившейся "войны за испанское наследство", а также другие бесполезные, для него, новости, капитана мало интересовали, и, вскоре, он, убедившись, что по поводу борьбы с пиратами и Драконом европейские короли мало что предпринимают, потерял к новостям интерес, и решил лечь спать.

___