Варнавский Андрей Безумный мир. Случайное правосудие

ГЛАВА ПЕРВАЯ

…Во тьме космоса медленно плыл… А нет, не плыл. Стоял без всякого движения. Медленно стоял… МИР. Кому-то со стороны могло показаться, что он настолько ленив, что не хочет рассекать пустоты космоса… Но для того, чтобы игнорировать законы природы, нужно больше усилий, чем для того, чтобы подчиняться им.

На самом деле Творец забыл о том, что созданный им мир должен двигаться. Движение — это жизнь и все такое. Сказал: да будет здесь мир! Вот и стоял он здесь, многие миллиарды лет упорно противостоя силам гравитации.

Долгое время на планете не существовало ни разных времен года, ни смены дня и ночи. Пока однажды Творец все же не спохватился. Сотворил он небольшую звездочку и заставил ее кружиться вокруг планеты… хотя планетой в привычном смысле это трудно назвать. Творец, создававший этот мир, решил проявить оригинальность.

Мир так и не стал двигаться. Разрешить ему движение значило признать собственную оплошность. Пусть даже перед самим собой. А так можно сделать вид, будто так и было задумано.

Маленькая звездочка шустро вращалась вокруг планеты, согревая и освещая ее. Так появился день. Так появилась ночь.

А вот четырех времен года не появилось. Творцу показалось, что вечное лето будет гораздо лучше.

Кому вообще на фиг нужна эта зима? — подумал Творец. — Холод, снег… Осенью — грязь, слякоть… Бр-р-р… Пусть будет вечное лето.

И жители мира, появившиеся гораздо позднее, только благодарили бы Творца. Но им неоткуда было узнать, что такое зима и осень, не понимали они своего счастья, вот и не возносили хвалу за это…

О том, как же выглядела со стороны эта престранная планета, мы поговорим немного позже.

А пока спустимся из глубин космоса (вот странно-то как, а? Спустимся из глубин!) на поверхность сей чудной планеты, а именно — в столицу крупнейшего государства, город Ням-ням, где вот-вот начнутся весьма интересные события, в центре которых окажется молодой человек по имени Дженс, еще не подозревающий о том, какой же сюрприз приготовила ему судьба…

В тот день наш герой проснулся с великолепным настроением. Такого подъема он не ощущал уже давно.

Одетый в роскошный махровый халат, напевая, Дженс готовил яичницу и кофе.

Приглядимся к молодому человеку повнимательнее.

Высокий и стройный, несколько утонченный, в движениях плавный и грациозный. Темноволос и кареглаз. Красивое, как выразились бы некоторые, породистое лицо. Облик, манеры — все выдает в Дженсе аристократа.

Может, кто-то скажет, что аристократы не готовят себе яичницу и кофе? Но слуг у Дженса давно уж нет, о чем мы подробнее расскажем несколько позже.

Яичница — продукт быстрого приготовления, а кофе нужен исключительно для стимуляции в столь ранний час. Вообще-то Дженс предпочитал чай и мате, но сегодня ему некогда проводить чайную церемонию. Нужно идти на работу, и Дженс, в последнее время отвыкший вставать рано, спешил пробудить себя чашечкой кофе.

Дженс напевал, радостно размышляя о том, каким чудным будет сегодняшний день.

Сегодня он приступает к новой работе, да еще какой!

"Инспектор вкусовых свойств блюд, подаваемых в местах общественного питания" — так официально звучала его новая должность.

В Ням-ням хватало ресторанов, кафе, баров, столовых. Периодически предпринимались попытки контролировать соблюдение санитарно-гигиенических норм, качества продуктов и прочее. Сейчас же администрация города решилась взяться еще и за проверку вкусовых качеств, для чего и создали новую должность.

Дженс не считал себя изысканным гурманом. И не являлся таковым. Но как раз гурман-то и не нужен для этих целей. Инспектор должен оценивать "вкусовое качество" как среднестатистический житель Ням-Ням. Теперь в его обязанности входит посещение различных ресторанов, кафе, баров, столовых и опробование блюд и напитков. Все за счет работодателя.

Дженсу пообещали высокую и стабильную зарплату, свободный график работы и дополнительный отпуск за вредность. Прелесть, а не работа!

Особенно если учитывать, чем в последнее время приходилось заниматься Дженсу.

Радужные мечты прервал звонок в дверь. Недоумевая, кто мог припереться в такую рань, Дженс надел уличные тапки, и вышел из дома. Прошел по выложенной камнем дорожке к калитке, открыл ее.

Возле калитки стояли двое — мужчина и женщина — в форме УН.

Женщина — лет тридцати, роста чуть выше среднего, стройная, пышные русые волосы, распущенные, до плеч. Ей шла синяя форма УН, подчеркивая женственность.

Мужчина казался чуть старше. Одного роста с женщиной, но полноват. Первое, на что обращаешь внимание — открытое, добродушное лицо, какое редко можно увидеть в Ням-ням.

— Дженс Клевальски? — поинтересовался мужчина

— Он самый, — недобрые предчувствия колыхнулись в душе Дженса. — А что случилось?

— С этого дня вы назначаетесь на должность младшего работника УН.

— Ч-чего?

— УН, — повторил мужчина. — Вчера погиб младший работник Брикс Роун. Согласно Теории Вероятности, приложение 184 — для УН — часть 5, параграф 34, статья 68 пункт 73. В случае гибели сотрудника УН, его место занимает доброволец, который в тот же день изъявил желание вступить в ряды УН. Если таковых нет, то в полночь Компьютер случайным образом выбирает одного из жителей города. С шести часов утра следующего дня этот человек считается работником УН, и освобождается от другой работы, равно как и служебных обязанностей.

— Но… но… я не хочу!

— В Теории Вероятности, приложении 184, ничего не говорится о том, что требуется ваше желание. Разговоры бесполезны, предлагаю принять случившиеся как неизбежность. Позвольте поздравить вас с началом службы в УН, и прошу проследовать с нами… коллега.

Дженс сделал шаг назад.

— Нет! Я не хочу работать в УН!

В разговор вступила женщина.

— Прошу вас, давайте не будем спорить, все уже решено. Не противьтесь, иначе у вас будут проблемы.

— Проблемы? Это если я буду работать в УН, вот тогда да, тогда у меня будут БОЛЬШИЕ проблемы! Проваливайте отсюда, или я…

Ладонь мужчины демонстративно легка на рукоять дубинки, висящей на поясе. Женщина достала из кармана кастет и демонстративно медленно начала надевать его.

— Э-э-э… не надо так спешить… конечно, я с удовольствием проеду с вами, может, там, на месте, разберемся, что к чему… Может, ошибка какая-нибудь вышла… Я могу одеться?

— У вас ровно пять минут. И советуем не делать глупостей.

Погруженный в нерадостные размышления, Дженс вернулся домой. Что делать? К кому обратиться? Он судорожно искал выход из ситуации, но не находил его.

Пока подчинюсь, — подумал он. — Разберемся по ходу дела… Это же полный абсурд! Уверен, что с их начальством я быстро улажу этот вопрос.

Шоковое состояние и стресс не помешали Дженсу за пять минут одеться так, как и подобает аристократу. Белоснежная рубашка, ровные, без единой морщинки светлые брюки, вычищенные туфли. Тщательно расчесанные и приглаженные волосы, чистые зубы и свежее дыхание.

Когда Дженс вышел, сотрудники УН ждали его у калитки.

— Пройдемте к машине, — предложил мужчина.

— К машине?

Только сейчас Дженс обратил внимание на необычную штуку, стоящую на дороге, напротив дома.

Чудовище из железа и стекла, на четырех колесах. По-научному эта штука называлась, как слышал Дженс, "автомобиль". А еще — "машина". Но в народе его прозвали "самовозка". Еще бы, никаких лошадей и других тягловых животных, вообще никого, кто тащил или толкал бы эту штуку… а она едет! Да еще и туда, куда надо.

Дженс не раз видел их, но пользоваться не доводилось.

— Не бойтесь, — с легкой усмешкой посоветовала женщина. — Не укусит.

Деваться некуда, Дженс тяжело вздохнул и пошел к машине. Из дома напротив, через окно за ним наблюдала соседка — бабуля весьма почтенного возраста. Увидев, как Дженс садится в машину, она приоткрыла окно и заорала:

— Легавый! Клевальски стал легавым!

Дженс сел на заднее сиденье, женщина — за руль, мужчина — рядом с новым коллегой. Когда машина отъезжала, Дженс увидел в окно, как соседский мальчишка старательно выводит на калитке его дома надпись: "С.Л.О.Н". Что это означает, Дженс не знал, но видел такие надписи на дверях некоторых сотрудников УН.

— Я — старший сотрудник УН Эльза Хокс, — представилась женщина.

— Том Барнс, — назвался второй.

— Не скажу, что рад знакомству, — пробурчал Дженс.

— Полегче, приятель, — произнес Том. — Тебе с нами работать.

Машина резко рванула с места.

Дженс огляделся. Салон машины, сиденья обтянуты черной лакированной кожей. К полу, задним дверцам и потолку прикреплены цепи толщиной с руку, заканчивающиеся оковами.

— Это для заключенных, — пояснил Том, заметив взгляд Дженса.

— Да я уж сам догадался.

— Правилами не поощряется… Но Эльза любит побаловаться. А с ней лучше не спорить.

— И если ты еще не понял, я — начальник нашей группы.

— Куда мы едем? — поинтересовался Дженс.

— На твое новое место работы, приятель. Ивановка, тридцать восемь. Управление УН, центральный участок города Ням-ням.

Самовозка катила по дороге, пугая лошадей и даже некоторых прохожих.

— Развелось пешеходов… — бурчала под нос Эльза. — Ходят где ни попадя…

Улицы Ням-Ням, даже в центре, плохо подходят для самовозок. Одна из основных причин, по которым автомобили не получили широкого распространения.

— Мы работаем в ОРВ. Отдел Расследования Всего. Экспериментальный отдел, созданный всего пару месяцев назад. По ходу дела мы объясним тебе, что к чему.

— С кем я могу поговорить… по поводу моего назначения?

— С друзьями, родными, соседями — начала перечислять Эльза. — Со всеми, кто захочет тебя выслушать и посочувствовать.

— Или позлорадствовать, — добавил Том.

— Я имею в виду тех, кто может повлиять на ситуацию.

— Тогда с Творцом.

— Если он найдет время для того, чтобы тебя выслушать. Что вряд ли.

— И если у него будет желание тебя слушать. Что еще менее вероятно.

— Послушайте, хватит дурацких шуток! Я серьезно! Я не хочу работать в УН! Почему я должен служить у вас? У меня есть работа…

— Знаем мы про твою работу, — Эльза усмехнулась и презрительно глянула на Дженса в зеркало заднего вида. Заметив ее взгляд, Дженс покраснел.

— В Списке Профессий и Должностей сотрудник УН имеет значительно более высокий приоритет, чем ваша… прошлая работа. Да, уже прошлая, — пояснил Том.

— Но я и дня там не успел отработать!

— И все равно, это уже в прошлом.

— Приехали! — объявила Эльза, останавливая машину.

Дом по адресу Ивановка, тридцать восемь был построен не одну сотню лет назад — в те времена, когда не существовало еще ни самой ивановки, ни других тридцати семи домов, ни прадеда Иванова, в честь которого назвали улицу. Тогда и понятия такого не существовало — "улица".

В те времена в здании располагалась городская стража, строили специально для нее, учитывая дикие времена, беззаконие и беспредел — на дворе стояли легендарные девяностые позапрошлого века. Здание обнесли высоким каменным забором, само оно было приземистое — чтоб за стенами пряталось — но широкое. На крыше постоянно дежурили лучники и арбалетчики, стены здания усыпаны бойницами, а возле выхода располагался обширный "дежурный" арсенал, в основном — мечи и топоры.

Шло время, обстановка менялась, люди окультуривались и цивилизовывались. Стена местами разрушилась, часть бойниц выломали, вставив стекла, а поверх крыши, даже не разбирая ее, надстроили несколько этажей — для юристов, бюрократов и прочих крючкотворов, коих развелось чуть ли не больше, чем стражников. Впрочем, уже не стражников, а полицейских. Прошло еще время, новый этап развития. Забор разрушился почти полностью, давно бы его убрали, да лень. Большинство бюрократов да крючкотворов разогнала новая власть, часть боковых помещений сдали в аренду — под магазины и склады. Здание ветшало, денег городская казна не выделяла, ремонт осуществлялся самими полицейскими да заключенными. Однако из первых строители-ремонтники никудышные, а вторые работали за страх, а не за совесть, и не видели причин стараться.

Трое сотрудников УН вошли в здание, один — с большой опаской — не рухнет ли это на него?

Впрочем, внутри обстановка была намного лучше. Оно и понятно — если в самом здании уновец может проводить довольно много времени, то вот находиться возле него да рассматривать — кому нужно?

— Узнаю, у себя ли Хряк, — произнесла Эльза и направилась к стойке дежурного.

— Хряк? — с удивлением переспросил Дженс.

Том усмехнулся.

— Так мы зовем нашего начальника. Между собой. Милое такое прозвище…

Внимание Дженса привлекла небольшая компания, ввалившаяся с улицы.

Шесть сотрудников УН ввели неопрятно одетого мужчину средних лет.

— Я не виновен! — вопил мужчина. — Я ничего не сделал!

— Если ты ни в чем не виноват, то и бояться тебе нечего, — ответил один из полицейских. — Чего ты разволновался? Твою виновность мы определим прямо сейчас… В соответствии с Теорией Вероятности, приложением 184, статьей 50. Ну, парни, готовы?

Один из полицейских достал маленький коробок, откуда извлек спички — одну короткую и пять длинных. Зажал их в кулаке.

Полицейские по очереди вытаскивали их.

Короткая досталась высокому и тощему полицейскому с рыжими усами.

— Что он делает? — поинтересовался Дженс, глядя, как полицейский шарит в своих карманах.

— Монетку ищет.

— Зачем?

— Чтобы определить виновность подозреваемого. Сейчас он ее подбросит… если выпадет решка — то виновен, орел — невиновен. Так написано в Теории Вероятности…

Наконец рыжеусый извлек монету. Десять грязей. Полицейские восторженно загудели.

— Что происходит? — Дженс не понимал причин такого ажиотажа.

— Он достал крупную монету. А ведь ее номинал определяет срок наказания. Пылинки — месяцы, грязь — годы. А он достал десять грязей.

Рыжеусый подбросил монету, поймал ее, зажал в кулаке… Полицейские затаили дыхание. Подозреваемый побледнел и начал медленно сползать на пол. Рыжеусый разжал пальцы…

— Виновен! — раздался восторженный вопль.

Виновный — точнее, уже осужденный — встрепенулся.

— Десять лет! За что??? За булочку с повидлом?

— О, уже сознается!

— Поздно, твое чистосердечное признание не сыграет никакой роли!

— Да, я своровал ту булочку, будь она не ладна! Но… десять лет?!

— Ничего не бывает просто так, — ответил рыжеусый. — За булочку тебе бы десять лет не выпало. Значит, на тебе куда более серьезное преступление. Если всерьез покопаться, наверняка узнаем, что именно ты натворил… Но не думаю, что кто-то захочет заниматься такой ерундой. Все, приговор вынесен и обжалованию не подлежит!

— Куда я попал… — пробормотал потрясенный Дженс.

— Хряк у себя, — объявила вернувшаяся Эльза. — Так что идем…

Они поднялись на второй этаж, прошли по коридору и остановились возле двери, надпись на которой сообщала, что здесь находится начальник отдела. Какого отдела, как звать начальника оставалось неизвестным. Оно и понятно — люди приходят и уходят, отделы формируются и расформировываются, каждый раз таблички менять замаешься…

Эльза громко и требовательно постучала. Выждала секунд пять и, не дожидаясь ответа, открыла дверь.

В нос ударил резкий, неприятный запах.

— Здесь что, свиней выращивают? — поинтересовался Дженс, брезгливо морща нос.

— Почти, — ответил Том. — Заходи.

Обстановка соответствовала запаху. Сквозь грязное оконное стекло едва пробивался свет, выхватывая покрытые пылью шкафы, стол, стулья. На стенах — постеры с красотками в весьма скромных одеждах, и настолько же откровенных позах. В воздухе витали клубы табачного дыма — но запах сигарет не чувствовался из-за перешибающей все вони. Возле стола — нехилая кучка пепла, свидетельствующая о том, что хозяин кабинета не утруждает себя использованием пепельницы.

Существо, сидящее за столом, идеально вписывалось в обстановку. Svintus grazicus — так на древнеурюпинском называлась раса, к которой относился хозяин кабинета. Что-то среднее между человеком и свиньей, по уму и характеру сильно уступающее обоим, но все же признанное разумным.

Он сидел, развалившись в кресле, возложив задние ноги на стол, а в передних сжимая газету с обнаженной девицей на обложке. Черная рубашка, расстегнутая до пояса, обнажала волосатую грудь, короткие — до колен — штаны, такого же черного цвета, открывали худые ноги, заканчивающиеся серыми копытами. А вот на передних ногах — почти человеческие пальцы с кривыми желтыми ногтями.

— Че надо? — поинтересовалось существо, не отрывая взгляда от газеты. — Че приперлись?

— Новенького привели, — ответила Эльза. — Показать…

— На фиг он мне нужен, ваш новенький?

— Не "ваш", а "наш", — поправила Эльза. — Он теперь работает в нашем отделе…

— А мне плевать…

— По правилам ты должен познакомиться с ним, провести инструктаж…

— Ты че, тупая, че ли? Сама не можешь все это?

Дженс почувствовал, как застучало в висках. Кровь с удвоенной силой хлынула в голову, пальцы сжались в кулаки. Клевальски терпеть не мог, когда оскорбляли женщин. Тем более такие вот…

— Заткнись, блохастик, — едва ли не ласково ответила Эльза. — Уж тупей тебя не найти никого не только в Управлении, но, наверное, и в вашей свинляндии… Или как она там называется. Я действую по правилам.

— Че ты сказала?

— Если у тебя уши купированы и ты плохо слышишь, это еще не означает, что я должна повторять два раза. Понял, бегемот кастрированный?

В этот раз хозяин кабинета оторвался от журнала и уставился на Эльзу маленькими поросячьими глазками, в которых в равной пропорции смешались злость и похоть.

— Ну, коза, ты допрыгаешься… — злобно прорычал он.

— Спокойно, Дженс, спокойно… — едва слышно прошептал Том. — Не дергайся.

Эльза оглянулась на них.

— Думаю, вы можете идти. Подождите в коридоре, а я пока формальности улажу…

Том потянул Дженса за локоть, и они вышли из кабинета. Тут Клевальски дал волю чувствам.

— Что это за клоун? Как вы его терпите? Почему его еще не выпнули со службы?

— Кто ж его выпнет? — удивился Том. — Он же Svintus! Национальное меньшинство! А у нас политкорректность, мать ее… Если начальство ему хоть раз выговор сделает, тут знаешь что начнется? Посыпятся обвинения в расизме, шовинизме, притеснении нацменьшинств… Руководители участка мигом слетят с занимаемых должностей. А кто займет их место? Так что Хряк и ему подобные — личности неприкосновенные. Они могут делать что хотят, и никто не станет с ними связываться. И ты не суйся. Терпи, пропускай мимо ушей все, что он говорит… и делай свою работу.

— Я так не смогу!

— А придется. Он жутко не любит, когда ему перечат. А возможностей испортить тебе жизнь у него предостаточно. Будет каждый день делать выговоры, лишать премии, загружать работой… Будешь пахать круглые сутки и забесплатно. Тебе это надо?

— Почему же тогда Эльза так разговаривала с ним? Почему ей можно?

— Потому что она — женщина. А еще, скажу тебе по секрету… — Том огляделся, наклонился к Дженсу и снизил голос до шепота — она — первый заместитель председателя партии феминисток Ням-Ням. Хряк ничего не сможет с ней сделать. Та же политкорректность, мать ее! Тут они в равных условиях. Я бы даже сказал, у Эльзы преимущества. Она может вывести на улицы города до пяти тысяч воинствующих феминисток. Которые могут круглые сутки осаждать наш участок, дом Хряка, мэрию, Желтый Дом. Перекрыть движение конного транспорта, бить стекла, и так далее. Я уж не говорю про газеты… Такой хай поднимут!

— Понятно…

— Так что… они могут говорить и делать все, что хотят, а ты — не лезь! Держись от них подальше. Что дозволено svintusu, то запрещено белому… Ты знаком с новыми правилами, призванными закрепить "равноправие полов и национальностей"? О том, как распределять рабочие места? Десять процентов — национальные меньшинства, пять — сексуальные, тридцать пять — женщины. Это минимум, разумеется. Верхнего предела не существует. Так что деваться некуда… Нашему руководству такое не по нутру, но что они могут сделать? Правильно, ничего. И, должен тебя опечалить, в плане карьеры тебе здесь ничего не светит. Ты не женщина, не относишься к национальному меньшинству, разве что… как у тебя с сексом? Кого предпочитаешь?

— В приличном обществе, к которому я отношусь, за такие вопросы принято бить морду.

— Значит, правильно относишься, — с удовлетворением произнес Том. — Про себя скажу, что я работаю здесь уже десять лет, начинал еще тогда, когда мы назывались полицией… И за это время у меня не было ни одного повышения. Это о многом говорит.

— Да уж…

Вернулась Эльза с листом бумаги в руках.

— Вот официальный приказ о твоем назначении в УН.

— Я не буду ничего подписывать!

— А твоя подпись и не требуется. Это я тебе копию принесла, исключительно для осведомления. Если где-то и потребуется твоя подпись, то разве что при получении зарплаты… Вот там можешь не расписываться сколько угодно. Приказ прочитаешь потом, на досуге, а сейчас пойдем к фотографу. Сегодня тебе нужно получить удостоверение, форму, оружие. Учебные занятия начнутся завтра.

— Надо же! — с сарказмом воскликнул Дженс. — Меня, оказывается, еще чему-то будут учить! А я думал, сотрудникам УН ничего не надо знать и уметь…

— Надо, надо. Теория Вероятности — специальная версия для УН, самооборона, кое-что из теории…

Все трое двинулись по коридору.

— И не надо так скептически относиться к обучению, — посоветовал Том. — Ты бы знал, сколько денег наше государство тратит на подготовку сотрудника УН…

— Мне наплевать, сколько и чего оно тратит.

— А вот это напрасно. Деньги эти нужно будет отработать.

— А если не отработаю, то что?

— Ну, уволиться ты не сможешь… все равно будешь работать, так что отработаешь. Не переживай. Разве что убьют тебя раньше… Вот это плохо. Тогда твоя семья должна будет выплатить государству компенсацию.

— Чего? — Дженсу показалось, что он ослышался.

— Ты должен отработать определенный срок, чтобы оправдать вложенные в твою подготовку средства. Работай хорошо, без замечаний, нарушений, выговоров… За каждый приказ о наказании срок отработки увеличивается. За приказ о поощрении — уменьшается. В общем, работай хорошо, раскрывай преступления — и отработаешь. А если вдруг ты погибнешь раньше, чем отработаешь… Тогда твоим родственникам придется выплачивать государству компенсацию. Возвращать вложенные в тебя средства.

— Ni figa sebe! — выругался Дженс на древнеурюпинском. — … прошу прощения, сорвалось. То есть, если меня убьют, даже во время выполнения служебных обязанностей, на работе… то моя семья не только ничего не получит, но еще и должна будет платить государству?

— Все верно. Бриксу, твоему предшественнику, повезло. Позавчера истек его срок отработки. А на следующий день, утром, в самом начале рабочего дня, его убили. Вот как бывает. Теперь его семья ничего не должна.

— Мда… сомнительное везенье.

— И не говори! Он так долго ждал, когда избавится от этого ярма! Это для него как праздник был! Он даже проставиться обещал. Хотя жмот тот еще был! Мы его три месяца на поляну разводили. Кое-как добились. А он бац — и помер. Как раз в тот день, когда проставляться должен был. Вот ведь гаденыш! Не мог подождать!

— Мда уж… Хорошо, что своей семьи у меня пока нет. А родители… — Дженс усмехнулся. — Представляю, что почувствует мой отец, когда узнает, что должен заплатить за мое обучение… Это будет номер! Я бы посмеялся… жаль только, что для такого прикола нужно умереть… Мне еще жить хочется. Но это меня в некотором роде даже успокаивает — если я погибну, то такую свинью им подкину!

— Наручники, три штуки. Наручники усиленные, две шутки. Кастет легкий, одна штука. Кастет тяжелый. Дубинка легкая резиновая. Дубинка легкая деревянная. Дубинка тяжелая дубовая. Дубина большая утяжеленная, c металлической окантовкой и шипами. Все по одной единице. Короткий меч с ножнами, одна штука. Лук средний, колчан со стрелами полный. Арбалет механический, пять болтов в комплекте. Револьвер… пока не положен. Комплект "защитный": бронежилет легкий, шлем, нарукавники, наголенники. Набор металлических пластин разных размеров — одна штука. Набор метательных ножей, одна штука. Боевой нож, две штуки…

Оторопевший Дженс с отвисшей челюстью наблюдал за уновцем, ловко перекладывающим предметы снаряжения со стеллажей на стол.

— Это все мне? — наконец поинтересовался он.

— Тебе, тебе, — подтвердила Эльза. — Не бойся, постоянно таскать все это с собой и на себе не нужно.

— Слава Творцу! Да я бы и не смог это утащить…

— Выберешь, что тебе по вкусу. Остальное можешь хранить в кабинете или дома. Ситуации бывают разные, никогда не знаешь заранее, где, когда и что понадобится.

— Только не вздумай продавать, — предостерег Том. — У нас каждый год — инвентаризация.

— И в мыслях не было, — соврал Дженс, уже прикидывавший, кому бы сбагрить часть барахла. Последние деньги он потратил два дня назад, сегодня заканчивались продукты… Уже завтра будет нечего есть. — Надеюсь, вы поможете дотащить это до кабинета?

— Муляж мясницкого ножа, идентичный натуральному, для допросов — одна штука…

Дженс все, что мог, разложил по карманам. Часть прихватили напарники. Остальное он сгреб в охапку и понес. Было тяжело и неудобно, но не оставалось ничего другого.

— А вот и наш кабинет…

Том заботливо открыл дверь.

— Кинь это все куда-нибудь в угол. Не бойся, никто не заберет… Кому оно нужно? Потом разложишь. Часть с собой носить будешь, часть в сейф определишь. Домой не забудь унести — каждый уновец обязан хранить дома оружие. Не по закону, а так, по жизни…

Дженс последовал совету и свалил оружие и доспехи в угол.

— Надеюсь, меня не заставят таскать на себе кольчугу и прочий металлолом?

— Не заставят, — успокоила Эльза. — Хотя броня тебе не помешает.

— Предпочитаю ходить налегке.

Дженс огляделся.

Чистенький, уютный кабинет — совсем не такой, как у Хряка. Видимо, Эльза старается — подумал Дженс.

На стенах висели плакаты с изображениями культуристов. Мускулистые красавцы в одних плавках… Точно, Эльза определяет вид кабинета.

Четыре стола, один из которых занят массивной пишущей машинкой. Два шкафа. Один со стеклянными дверцами — и через них видны кипы бумаг.

Второй, видимо, для верхней одежды, — подумал Дженс.

На стене — телефон с треснувшей ручкой — видимо, ею часто со всей силы били по аппарату.

Над дверью — часы, а над часами — портрет Императрицы. Дженс подумал, что это для того, чтобы скучающие работники, с нетерпением поглядывающие на часы, каждый раз натыкались взглядом на Императрицу и возвращались к работе.

Неподалеку от стола Эльзы, у стены — массивный сейф.

Что, интересно, там хранится? — подумал Дженс. — Если оружие можно сваливать просто так? Разве что очень секретные документы. Хотя от кого их прятать? Большинство преступников Ням-Ням и читать-то не умеют.

— Вот твое место, — Том указал на ближайший к дверям стол. — Мы вчера вроде все выгребли, так что должен быть пуст…

Его прервал телефонный звонок. Том, оказавшийся ближе всех к висящему на стене монстру под названием "телефонный аппарат" снял трубку.

— Том Барнс. Слушаю. Так… да… понял… выезжаем.

— Дженс, поздравляю! — воскликнул Том, вешая трубку. — Первый вызов. Оружие пока можешь не брать, воспринимай как ознакомительный выезд.

— Что случилось? — поинтересовалась Эльза. — Куда едем?

— Ни за что не догадаешься…

Еще в Ням-Ням существовала такая штука, как религия. Отношение к которой у жителей было весьма своеобразным…

Официально в Ням-Ням принят божественный дуализм. Это вера одновременно в Единого Бога и во множество Богов. Как это возможно, не могли объяснить ни ярые фанатики, ни ученые, написавшие диссертации на эту тему. Главным их аргументом являлось утверждение: "Бога (богов) надо принимать сердцем, а не разумом".

Любой гражданин Ням-Ням, увидевший знамение, получивший откровение или озарение, придумавший новое божество, мог придти в Главный — он же единственный — Храм и за умеренную плату зарегистрировать нового бога. После чего мог проповедовать, набирать послушников, собирать пожертвования — главное, платить налоги. Впрочем, Ням-Ням — не лучшее место для религиозных деятелей. Жители Ням-Ням охотно принимают нового бога, готовы молиться и воевать с "неверующими", с радостью льют кровь… Но вот жертвовать, особенно деньги — это уже выше их сил. Ням-нямовцы охотно пойдут войной на соседнее государство, но их не заставишь выложить жалкую пылинку. А поскольку как раз последнее обычно является главной целью того, кто зарегистрировал нового бога, то возникал конфликт интересов.

Также весьма малой популярностью пользовались боги, требующие постов и воздержания.

Так что человек, придумывающий новый объект поклонения, должен учитывать интересы людей.

Как, например, адепты Джидигриз. Люди, боявшиеся ограбления, могли принести в жертву небольшую — строго оговоренную — сумму — и потом быть уверенными в том, что их не обворуют. В большинстве случаев это срабатывало. Если же вдруг ограбление все-таки совершалось, достаточно было пожаловаться адептам Джидигриз. В ближайшее же время неведомые силы карали грабителя — как правило, ломали руки и ноги — а служители Джидигриза возвращали пострадавшему украденное.

Автомобиль остановился возле высокого здания цилиндрической формы, стоящего на пересечении улиц Жертвенной и Подаянной.

В этом здании, официально именуемом "Храмом Бога Единого и Многообразного", располагались молельные залы всех официально зарегистрированных религий.

Почти тысяча помещений самых разных размеров — от крохотных каморок до огромных залов. Адепты той или иной религии выбирали себе то помещение, арендную плату которого могли потянуть. Кому-то едва удавалось оплачивать комнатку размером с собачью будку, кто-то снимал несколько залов, а то и целый этаж. И почти треть помещений пустовала — храм строился с большим запасом, учитывая существующие тенденции.

Троица сотрудников УН вошла через единственный вход и стала подниматься вверх по спиралью закрученной лестнице.

Со всех сторон доносились песнопения, молитвы, звуки музыкальных инструментов, счастливые вопли обретших новую веру, и отчаянные, преисполненные боли и ужаса крики отступников.

— До сих не верю, что нас вызвали они… — произнесла Эльза.

— А что в этом такого? — удивился Дженс. — Не все ведь фанатики, есть люди и здравомыслящие, разве у них не бывает ситуаций, когда требуется помощь УН?

— Я не про это. Я конкретно про тех, кто вызвал нас. Четвертый Хранитель Джидигриз…

— Короче говоря, воры… — буркнул Том.

— Тсс! — прошипела Эльза. — Том, нельзя так. Неполиткорректно. Не пойман — не вор, сам знаешь. Они — служители религии. А это очень почитаемые люди…

— Скоро таких служителей полгорода будет…

— И тем не менее, надо соблюдать внешне правила приличия.

Молельный Зал Джидигриз пустовал. Видимо, Четвертый Хранитель в ожидании визита сотрудников УН выгнал всех "просителей".

Обстановка не поражала. Небольшое помещение, не рассчитанное на скопление народа — "просители" Джидигриз не любили сталкиваться друг с другом — статуя самой Джидигриз в углу, картины-иконы на стенах и отгороженная полупрозрачной занавеской крохотная комнатка напротив входа.

Джидигриз изображалась в виде хрупкой, неприметной девушки, крадущейся на цыпочках. Причем на руках статуи надеты перчатки. Не из камня — настоящие.

Картины-иконы, коими украшены стены, весьма примечательны. Вот четыре крепких, мускулистых парня, одетые во все черное и с масками на лицах, избивают какого-то мужчину. Надпись под картиной гласит: "Святые воины Джидигриз наказывают вора".

Вот богатый дом, окруженный серебристым ореолом. Над ним — сама Джидигриз и четыре парня, весьма похожие на тех, что с предыдущей картины.

"Соверши приношение Джидигриз — и твой дом будет защищен от воровства" — гласила надпись внизу картины. Само же полотно называется "Джидигриз хранит вас".

Третья картина повествовала о событиях не столь далекого прошлого. Опять же четверо в темных костюмах, стоят кругом с мечами в руках. С одной стороны на них нападает полчище разномастных уголовников соответствующей внешности, с разнообразным оружием в руках, с другой — такое же полчище полицейских, отличающееся от первых лишь наличием формы.

"Великая битва святых воинов Джидигриз с силами зла".

Ну да, ну да… Было что-то похожее, — подумал Дженс. — Здесь показано в аллегорической форме…

Других картин Дженс рассмотреть не успел — пройдя через зал, они вошли в комнатушку, отделенную занавеской. Там стояли стол и два стула. Видимо, здесь и заключались сделки между хранителями Джидигриз и богатеями, боящимися ограбления. Четвертый хранитель занимал один из стульев. Адепт был невысок, худ — если не сказать тощ, вертляв, ловок, с постоянно бегающими глазками и очень тонкими пальцами.

— Добрый день, рад вас видеть, — преувеличенно-бодро воскликнул паренек, безуспешно пытаясь придать лицу вежливое выражение. "Чтоб вы сдохли, легавые", — читалось в глазах адепта, и он никак не мог этого скрыть. Но хотя бы пытался…

Эльза, не отвечая, села напротив него.

— Глубоко извиняюсь, но стул только один, — без особого сожаления в голосе произнес адепт. — Поэтому вам придется посто…

Том схватил адепта за плечо, легко выдернул со стула и сел на освободившееся место.

— Садись, — предложил он Дженсу, кивая на стол.

— Я постою, — ответил Дженс, чье воспитание не позволяло сидеть на столах. Особенно в присутствии дам.

— Ну, рассказывай, что стряслось, — потребовала Эльза. Адепт переводил недовольный взгляд с нее на Тома, но спорить не решился.

Внимательно оглядевшись, он наклонился к уновцам, и прошептал:

— Перчатки Отсутствия… украдены!

— Вот как? — равнодушно спросила Эльза. — И что?

— Вы не понимаете! Это наша главная реликвия!

— И? С чего ажиотаж? Кстати, по-моему, она там, где ей и полагается быть — на руках Джидигриз…

— Это подделка! И не очень искусная! Я обнаружил ее сегодня… и сразу позвонил вам! Вы не понимаете, это — символ, и очень важный! Тот, кто украл Перчатки Отсутствия, плюнул в нас, оскорбил, и должен за это ответить!

— Но зачем ты обратился к нам? — не переставала удивляться Эльза. — Ведь вы же… вы же найдете преступника раньше нас! Ни разу не слышала, чтобы вы обращались в УН.

— Вы не понимаете! Да, мы найдем этих гадов быстро, и также быстро они исчезнут… навсегда. Но что будет со мной? Ведь я должен буду рассказать о произошедшем своему бос… то есть, старшему хранителю. Да за такое они… меня… даже думать об этом не хочется! Помогите мне, найдите реликвию раньше, чем остальные узнают о том, что я не уследил за ней!

— Кажется, начинаю понимать. Кроме вас, о краже никто не знает. Кроме грабителя, разумеется. Сами, в одиночку, вы его не найдете. А если кто-то из вашей шай… то есть, вашего братства узнает, что вы не уследили за столь ценной реликвией, то вас… э-э-э… разжалуют из хранителей?

— Ага, точно. Прямо на куски разжалуют.

— И когда пропажа обнаружится?

— В конце недели, когда меня сменят. Нас пятеро, Хранителей. Каждый следит за статуей Джидигриз и реликвией по одной неделе. Пятый скорее ученик, но иногда подменяет одного из нас, при необходимости…

— Когда он подменял последний раз? — быстро спросил Том.

— Давно, недели две назад. Он не мог украсть.

— Значит, жить вам осталось до конца недели… если мы не найдем Перчатки Отсутствия.

— Вы уж постарайтесь найти… — жалобно попросил Четвертый Хранитель. — А я уж вас отблагодарю.

— Было бы неплохо, — заметила Эльза.

— И еще… я бы хотел попросить вас, чтобы это осталось между нами. Вы можете провести неофициальное расследование?

— Потому что другие э-э-э… адепты имеют стукачей в УН, и вы боитесь, что ваши боссы узнают обо всем от них?

— Эльза! — укоризненно воскликнул Том. — Нельзя же так.

— Извиняюсь, — равнодушно произнесла Эльза.

— Я не согласен с вашими формулировками… — пробормотал хранитель. — Но в целом, да, вы правы…

— Ладно, проведем неофициальное расследование за приличное вознаграждение. Теперь перейдем к делу. Для начала — как преступник мог проникнуть сюда?

— Только через дверь. Окон здесь нет. Когда двери открыты, они под моим присмотром. Если я ложусь спать, то двери закрываю. Замки надежные, и некоторые из них закрываются и открываются только изнутри. Всю неделю я не выхожу отсюда, едой запасаюсь заранее. Туалет здесь есть.

Дженс понял, что хранитель и сам уже обдумывал, как вор мог проникнуть сюда.

— Значит, это кто-то из ваших… э-э-э… верующих. Нам нужен список тех, кто был у вас сегодня. Только не говорите мне, что не знаете. Человек, пришедший сюда… э-э-э… помолиться и принести пожертвование, получает от Джидигриз защиту от воровства. И чтобы этот э-э-э… молящийся не был ограблен, вам нужно знать, кто он и где живет, правильно? Я уверена, что у вас есть список всех… э-э-э… жертвователей. Покажите его.

Секунду поколебавшись, адепт выдвинул один из ящиков стола, достал несколько листов бумаги, передал их Эльзе.

— А еще нам нужен список всех, кто сегодня был здесь. Помимо жертвователей.

Снова недолгое колебание…

— Это в ваших интересах, — напомнила Эльза.

— Да, конечно…

Адепт достал еще один листок, добавил к написанным именам еще несколько.

— Пока хватит. Будут еще вопросы, мы обратимся…

— Только никому не рассказывайте! — взмолился адепт.

Через минуту сотрудники УН садились в машину.

— Неофициальное расследование, без документов, без ведома начальства… да еще и за деньги. Мне кажется, или это не совсем законно? — поинтересовался Дженс.

Ответил ему Том.

— В чем задача УН? В том, чтобы помогать людям. Сотрудники УН помогают людям — и получают за это зарплату. Законно? Законно. Чем мы займемся сейчас? Поможем конкретному человеку и получим за это деньги. В чем же противоречие? В чем незаконность? По-моему, это одно и то же.

— Логично… — пробормотал Дженс. — Куда мы сейчас?

— Предлагаю пообедать. Неподалеку от управления есть хорошее кафе…

— Боюсь, я не с вами.

— Почему? — удивился Том.

— У меня… как бы это сказать… Деньги забыл захватить. Вы так внезапно нагрянули…

— Ну, это не проблема. Владелец кафе — начальник управления УН, и для полицейских всегда открыт кредитный счет. Стоимость обеда вычитают из зарплаты. Проценты, правда, жуткие…

— В кредит? Под зарплату? Это интересно…

Вряд ли я доработаю здесь до зарплаты, — подумал Дженс. — Почему бы и не поесть бесплатно?

Своим появлением сеть "хот-копов" обязана очередному закону императрицы, призванному бороться с превышением служебных полномочий, грубостью и агрессивностью со стороны представителей закона.

— Почему некоторые полицейские грубы, жестоки, агрессивны? — вопрошала Императрица. — Причин много, но одна из основных — это питание! Полицейский сутками напролет работает, гоняется за преступниками, сидит в засадах, расследует преступления по горячим следам — у него нет возможности правильно питаться! Полицейский вынужден есть едва ли не на бегу, и продукты, которые он употребляет, трудно отнести к полезным. Все это влияет на характер полицейского, не говоря уж о здоровье вообще и здоровье желудочно-кишечной системы в частности.

И тогда же она озвучила новый лозунг:

— Сытый полицейский — добрый полицейский!

В связи с новым законом во всех частях города срочно отрыли кафе под общим названием "хот-коп". "Хот" переводилось с древнеурюпинского как "горячий", а "коп" являлось аббревиатурой от слов "комплексный обед полицейского". "Горячий комплексный обед полицейского" — то, что нужно для правильно питания.

Подразумевалось, что обеды в таких кафе будут бесплатны для полицейских. Или хотя бы со скидкой. Но об этом быстро забыли, деньги, выделенные Императрицей, разворовали, и единственной поблажкой для полицейских стало то, что поесть там можно в счет зарплаты.

Принадлежность того или иного кафе к сети "хот-коп" не афишировались, чтобы туда могли приходить и другие люди, не относящиеся к полиции, или, как ее вскоре переименовали, УН.

Вот и на этом кафе красовалась вывеска "Сытый слон", вместо более точного "хот-коп".

Едва уновцы вошли в заведение, как к ним подскочила миловидная девушка в коротенькой юбочке, обнажающей красивые, стройные ножки, и блузке с глубоким вырезом, демонстрирующим весьма аппетитное… блюдо. Точнее, две большие, сочные порции изысканного деликатеса.

— Позвольте проводить вас к столику, — нежно проворковала она. — Где желаете расположиться?

— Как обычно, — ответил Том.

Девушка пошла вперед, эффектно покачивая бедрами. Подойдя к столику, отодвинула стулья, предлагая сесть, и протянула меню. Первым его схватил Том.

— Что у нас на сегодня? Так, начнем с салатов. Вот, "сюрприз" мне в прошлый раз понравился. Две порции супа фирменного, тройную порцию картошки, курицу, шесть пирожков с яйцом, компоту два стакана, ну и булочку… нет, две… лучше три. Да, три, день длинный, надо запастись энергией…

Пока Том делал заказ, Дженс оглядывал помещение. И оно все больше поражало его своей обстановкой. Роскошная мебель из темного дерева, на стенах — картины классиков живописи, дорогие электрические светильники на потолке.

В таком месте обедать — одно удовольствие, — подумал Дженс.

Наконец Том определился с заказом, настала очередь Эльзы. Она ограничилась салатом из капусты и бараньей ногой, Дженс — порцией картошки с мясом. Он всегда ел немного, прекрасно зная, что большое количество пищи не столько дает, сколько отбирает энергию. Все хорошо в меру. И любая пища в небольшом количестве полезна, в большом — вредна. Правило золотой середины.

— Сейчас принесу, — пообещала официантка и, все так же вертя аппетитной попкой, удалилась.

— Какое хорошее здесь обслуживание, — заметил Дженс.

— А как же, — ответил Том. — Не за деньги ведь стараются.

— Не за деньги? — удивился Клевальски. — А за что же?

— За условно-досрочное, или чтоб под амнистию попасть…

— Мда?

— Все, кто работает в кафе — преступники. Вместо отбывания наказания в тюрьме им предложили работу здесь. Зарплата низкая, но это все же лучше, чем тюрьма.

— А эта роскошь… — Дженс обвел рукой помещение.

— …конфискат, — подтвердил догадку коллеги Том.

— Здорово придумано.

— Только для работников УН могли бы и бесплатные обеды сделать, — недовольно вставила Эльза. — Ладно хоть в кредит можно поесть, под зарплату. Но проценты — жуть!

— Главное — относиться к этому спокойно. Вот у меня, например, долга скопилось на зарплату за сто двадцать лет безупречной службы…

— Хотя, если и дальше будет так жрать, не доживет и до шестидесяти, — вставила Эльза.

— Завидует, — вздохнул Том. — Ей-то нельзя столько есть, фигуру бережет…

— Еще одна такая шутка… и я отрежу тебе то, что бережешь ты.

— Интересно, что бы это могло быть? — деланно равнодушным тоном произнес Том.

Подошла официантка с огромным подносом. Все блюда едва уместились на столе, причем основное принадлежало Тому. Пожелав приятного аппетита, официантка удалилась.

— И что натворила эта девушка? Официантка? — поинтересовался Дженс, приступая к трапезе.

— Травила людей по заказу, — ответил Том. — Узнавала, где любит обедать "клиент", устраивалась туда на работу, находила момент, подсыпала отраву в еду… и все. Ювелирная работа, кстати. Два десятка человек отправила на тот свет, прежде чем ее поймали. Когда не удавалось устроиться на работу в кафе — находила другие способы. Иногда ей достаточно просто пройти рядом с клиентом. Так ловко подсыпала или подливала отраву, что никто ничего не замечал. А если человек всегда обедал дома, так и тут умудрялась… Эй, ты что позеленел?

— Что-то расхотелось мне обедать, — произнес Дженс, отодвигая тарелку.

— Восемнадцатый, — произнесла Эльза.

— Точно, восемнадцатый, — подтвердил Том.

— Вы о чем?

— Ты восемнадцатый, кто поверил в эту байку. Расслабься, я пошутил. Никого она не травила, уж убийц-то сюда не берут. Надо же меру знать! Так, грабила людей. Карманные кражи — в основном, кстати, именно в кафешках и ресторанах. Так что почаще проверяй кошелек.

— Шуточки у вас, однако… — мрачно пробормотал Дженс, придвигая тарелку к себе и продолжая обед.

— Главное, Дженс — не волнуйся, — посоветовал Том. — Работа в УН не настолько плоха, как кажется. Есть здесь и свои плюсы. Многие поначалу сопротивляются, отказываются работать… но ничего, потом втягиваются…

— Если не погибают раньше.

— Эльза! — укоризненно воскликнул Том. — Такие случаи — большая редкость…

— Один из десяти.

— Ну, может быть…

— И ты — десятый…

— Эльза, помолчи!

— Да ладно, выбора у него все равно нет…

— Не слушай ее. Так вот, все втягиваются, и многим начинает нравиться.

— А потом они погибают…

— Это у нее юмор такой, не обращай внимания. Мы вот уже сколько лет работаем, и ничего, живы…

— И почти здоровы.

— Я бы сказал, совсем здоровы. Некоторые ранения не в счет… Так вот, все втягиваются, и всем нравится. И ты привыкнешь. Здесь хотя бы зарплату регулярно платят. Каждый последний день месяца, к концу рабочего дня обязательно выдадут.

— Да ну? — не поверил Дженс. — С чего бы это?

Том и Эльза одновременно усмехнулись, будто вспомнив что-то забавное.

— Когда-то давно руководитель нашей службы — тогда мы еще именовались полицией — поставил такое условие. Если зарплату не выплачивают, то на следующий день сфера ответственности полиции не распространяется на государственную казну. Как общую, так и городские, региональные. То есть, полиция продолжает выполнять свою работу — охраняет покой граждан, следит за соблюдением законов… Но государственные деньги не охраняет. До тех пор, пока не выплатят зарплату. Никто на это заявление внимания не обратил. И зря. Через месяц зарплату не выдали… А уже на следующий день городская казна была ограблена.

— Неужели?

— Эх, было времечко… — глаза Тома подернулись мечтательной дымкой. — Дерзкое ограбление. Тщательно спланированное, быстрое и дерзкое. Преступники были вооружены и хорошо подготовлены. Никто из охранников, кстати, серьезно не пострадал. Их вырубили, и профессионально. Деньги подчистую вымели…

— И как, нашли преступников?

— Не-а.

— А, ну да, преступление было хорошо спланировано…

— Ну, не сказать, что очень уж хорошо. Наследили они там предостаточно. Ограбили — качественно. А вот следы замели плохо. Какой-то растяпа даже полицейский жетон обронил. И зачем он его с собою брал? Впрочем, полицейский, обнаруживший не месте преступления этот жетон, тут же потерял его… Такой вот растяпа. Так что не нашли никого.

— Да, хорошее было времечко, — подтвердила Эльза. — Я тогда смогла выплатить за дом, остатки по кредиту, Том второй этаж построил…

— С тех пор нам всегда платят вовремя.

— Даже жаль… иногда.

Некоторое время уновцы молча поглощали пищу.

— Теперь о деле, — заговорил Том. — Займемся расследованием этой странной пропажи. Вопрос первый: кому это может быть выгодно?

— Варианты? — поинтересовалась Эльза.

— Пока ни одного. Красть у воров — себе дороже. Да и кому может быть нужна эта безделушка? Если предположений ни у кого нет, переходим ко второму вопросу. Кому это не выгодно?

— Это как? — удивился Дженс. — Кому выгодно — это я понимаю. А при чем здесь — не выгодно?

— А вот как раз при том. Не причем — те, на кого эта пропажа никак не влияет. Через остальных можно выйти на преступника. Не обязательно ведь, чтобы тот, кто похитил реликвию, нуждался именно в ней. Может, его цель — подставить Четвертого Хранителя? Вот я и говорю, кому не выгодно это похищение? Наш хранитель — первый в этом списке. Надо узнать насчет его врагов. Кому еще не выгодно?

Некоторое время уновцы обсуждали этот вопрос, но дельных мыслей ни у кого не появилось.

— Теперь план работы. Мы с Эльзой изучаем список жертвователей, приглядываемся к ним, собираем информацию. Так же пройдемся по скупщикам краденого. Напряжем информаторов. В общем, обычная, рутинная работа.

— Помогающая в девяноста процентах случаев.

— И относящаяся к устаревшим методам, анахронизмам, пережиткам прошлого.

— А я?

— А ты займешься изучением передовых технологий. Пойдешь в библиотеку — нашу, уновскую — и возьмешь учебные пособия. Теория вероятности, гадания, гороскопы и прочее…

— Не понял?

— Мы давно работаем в УН. Начали еще тогда, когда УН называлась полицией, и Теория Вероятности не являлась основным документом, регламентирующим нашу работу. Мы привыкли работать по-старому. Гадания, гороскопы, ТВ… Рано или поздно придется принять это как данность. Но нам хотелось бы отсрочить этот момент. Ты — молодой, и тебе надо сразу начинать с того, что принято сейчас, как положено по правилам. Разбирайся с этим, совершенствуйся и добивайся успехов. А мы будем пользоваться старыми, проверенными методами… пока начальство это терпит и прощает.

— Мда… как все запутано.

— Это УН, Дженс. Служба Устранения Недоразумений. Привыкай.

— Устранение Недоразумений? Да вся ваша служба — это одно сплошное недоразумение!

— Наша, Дженс, наша. Наша служба. А в остальном ты прав.

Ну, посидеть в библиотеке, книжки почитать, это еще можно, — думал Дженс по пути в Управление. — Читать я люблю. Опять же, напрягов никаких…

Библиотекарь оказался массивным, грузноватым мужчиной лет пятидесяти. Больше всего он походил на мясника, разделывающего туши на рынке. Надеть на него грязный, заляпанный кровью халат, дать в руки топор — и будет один в один.

— Привет, Кен, — поздоровался Том. — Вот, новичка к тебе привели. Покажи ему библиотеку, объясни, что к чему.

— Новенький? — библиотекарь внимательно посмотрел на Дженса и протянул руку.

— Кен.

— Дженс.

Рукопожатие оказалось под стать здоровяку. Будто некий садист положил ладонь Дженса в тиски и начал медленно, с наслаждением, растягивая удовольствие, зажимать их. Дженс не был хлипким, но почувствовал, что Кен легко может раздавить его кости.

Поняв реакцию новичка, Кен довольно ухмыльнулся.

— Ну, пошли…

— Удачи тебе, — пожелал Том. — Встретимся завтра. К восьми ноль-ноль, не забывай.

Кен двинулся по коридору. Встречные обходили стороной библиотекаря, с непонятной Дженсу опаской поглядывая на него.

— А где библиотека? — поинтересовался Дженс, чтобы завести разговор. — На каком этаже?

— Увидишь, — буркнул Кен.

Они прошли в конец коридора, к массивной стальной двери. Библиотекарь открыл засов, потом достал ключи, открыл два замка.

За дверью обнаружилась лестница, ведущая вниз.

— Библиотека под землей? — удивился Дженс.

Библиотекарь промолчал, закрывая дверь на замки.

Они двинулись вниз по ступенькам. Пахло сыростью и плесенью. Вскоре путь преградила массивная решетка. Кен открыл замок, распахнул дверь, пропуская Дженса и входя следом. Закрыл замок.

— Зачем ты закрываешь? — нервно поинтересовался Дженс. Обстановка давила на него, угнетала.

— Привычка, — ответил библиотекарь, и они двинулись дальше.

— Привычка? — переспросил Дженс.

Кен не ответил.

— И давно здесь… библиотека?

— Нет. Раньше здесь была тюрьма. И допросная.

— Что-то в этом роде я и предполагал.

— Здесь держали подозреваемых. И здесь же допрашивали их.

— Пытали.

— Не без этого, — Кен довольно ухмыльнулся. — Потом решили, что заключенных надо держать в другом месте. А пытать — это, вроде как, не очень гуманно… А с внедрением Теории Вероятности… — Кен сплюнул на грязный, сырой пол — необходимость в пыточных отпала. Помещения опустели… но чего добру пропадать, верно?

— Ну да… в какой-то мере…

— Долго думали, что же здесь разместить. Кабинеты сотрудников? Так никто не хотел сюда перебираться… Спортзал, тир? Тоже место не подходящее. Воздух сырой, кислорода мало… А тут потребовалось создать библиотеку. Раньше-то она никому не нужна была. Зачем полицейскому библиотека? Раньше и читать-то не все умели. А сейчас — теория вероятности, гороскопы, гадания… Покупать каждому новому сотруднику учебные пособия — дорого. Вот и решили сделать библиотеку, где каждый новичок может ознакомиться со специальной литературой…

Дженс услышал, как что-то хрустнуло под ногами. Присмотревшись, он понял, что в полумраке не заметил и наступил на чьи-то кости. Скорее всего, человеческие.

— Не обращай внимания, — посоветовал Кен. — Здесь это на каждом шагу.

Лестница закончилась — начинался коридор. Вход в него также преграждала массивная решетчатая дверь. Кен привычно отодвинул засовы, открыл замки.

Коридор также плохо освещался, как и лестница. И было здесь также сыро, холодно и мрачно. Дженс вздрогнул, когда с противным металлическим скрежетом захлопнулась дверь, а потом заскрежетали замки.

— Мне кажется, сейчас нет необходимости запирать эти двери, — осторожно произнес он.

— Привычка. Не хочу переучиваться…

Они двинулись по коридору.

— Здесь помещения для личного состава, — пояснил Кен. — Охранников, надзирателей, дознавателей. Ну, туалеты, гардеробы, комнаты отдыха…

— Ты ведь — из них? — высказал давно мучившую его догадку Дженс. — Из тех, кто здесь работал?

— Угадал. Я здесь больше тридцати лет проработал. Начинал как помощник пыточного дознавателя, и дослужился до начальника Отдела Пыток и Допросов при Центральном Полицейском Управлении Ням-Ням. Когда все закрыли, работников разогнали… никто не знал, что со мной делать. У меня же тридцать лет выслуги! Восемь грамот! Шестнадцать наград — за многолетнюю безупречную службу, лучшему пыточному дознавателю Ням-Ням, за высокий профессионализм, за высокие показатели качества… Долго перечислять все. Я проходил стажировку в лучших иностранных пыточных, ездил по программе обмена опытом. Двадцать внедренных рацпредложений! Когда я стал начальником отдела, я многое изменил. Вывел отдел на новый качественный уровень. Внедрение передовых технологий, автоматизация труда, стимулирование к развитию профессиональных навыков, социальные льготы дознавателям, увеличение эффективности пыток, применение нестандартных орудий и методов… В общем, заслуженный работник и все такое. У меня уже и пенсия подошла — в пятьдесят лет, за вредность. Но что мне на пенсии делать? Скучно. Чем я займусь? Не захотел я на пенсию, руководство не стало настаивать… И вот, нашло мне работенку. Не то, что раньше… совсем не то. Но хоть что-то. В привычной, любимой обстановке.

Пройдя коридор, миновав еще три решетчатые двери, возле которых когда-то были посты охраны, Дженс и Кен вышли к другой лестнице.

— Ниже начинается библиотека. Все помещения сейчас пустуют, так что можешь выбирать, где расположиться. Камеры, пыточные, свалка…

— Свалка?

— Комната, куда сваливали отработанный материал. Ну, тех, кто не выдержал пыток. Раз в неделю их вывозили, а до этого, чтоб не валялись под ногами, сваливали туда. Так что выберешь?

— А что, домой книжки брать нельзя?

— Нет. Практически все пособия представлены в единственном экземпляре. Экономии ради. Ты возьмешь что-нибудь — а оно срочно кому-то другому понадобится. И где он тебя будет искать? Так что читать можно только здесь.

— Ну, тогда в камере…

— Не рекомендую. Камеры на самом нижнем этаже. Там и сырости больше, и кислороду меньше… пыточные выше.

— Нет, я все же камеры выберу…

— Ну, как знаешь…

— А почему не сделать библиотеку выше? Ну, где раньше были помещения охраны…

— О, там я устраиваю музей! Я уже получил разрешение. Музей пыточного дела! Там будут фотографии, краткие биографии лучших сотрудников Пыточно-дознавательной службы, уникальные экспонаты — инструменты пытки, которые применялись в давние века и те, которые изобретены лично мной… Я планирую сделать выставку — развитие пыточного дела от древнейших времен и до наших дней. Совершенствование инструментов, методов… Мне кажется, будет популярно, от посетителей отбою не будет!

— Возможно… — согласился из вежливости Дженс.

— А главное — это наша история, это надо сохранить! Надо же помнить свое прошлое, правильно?

— Правильно…

— А вот здесь камеры. Выбирай любую, они все пустые. Читатели сюда редко приходят.

— И я их понимаю… Пожалуй, я выберу поближе к лестнице. Незачем уходить далеко.

— Как знаешь… Вот, можешь разместиться здесь. Не "люкс", конечно, но вполне приемлемо…

Дженс заглянул в камеру. Ну да, вполне приемлемо — подумал он с сарказмом. — Сырые стены и пол, паутина кругом, пыль. Цепи, вмурованную в стену — видимо, в них заковывали особо опасных преступников. Запах сырости и затхлости. Полумрак — свет попадает из коридора.

— В других номерах так же?

— Думаю, есть и похуже. Показать?

— Не стоит. Верю на слово…

— Тогда располагайся поудобнее, а я принесу литературу.

— Поудобнее? — хмыкнул Дженс. — А что, столов и стульев здесь не предусмотрено?

— Ну откуда в камерах мебель, а? Сам подумай! Покупать надо, для библиотеки. А средства пока не выделены. Так что придется пока так… Ничего, люди здесь месяцами так жили, и ничего.

— И ничего, никто не умер, да?

— С чего ты это взял? Всякое бывало. Но не из-за отсутствия столов и стульев.

— Ну да, шутка оказалась неудачной…

— В общем, жди… Обустраивайся пока тут.

Библиотекарь ушел, а Дженс стал "обустраиваться". Нашел наименее сырое и наиболее освещенное место, попробовал, как сидится на каменном, голом и сыром, полу. Сиделось отвратительно, но выбора не было. Тут и Кен пришел, неся стопку книг. Небрежно свалил их на пол перед Дженсом и направился к выходу. Притормозил лишь у выхода, обернулся:

— С книгами обращаться осторожно и аккуратно. Я проверяю их при сдаче. И в твоих интересах, чтобы они остались в хорошем состоянии. А то придется мне вспоминать свое ремесло…

Не дожидаясь ответа, Кен вышел. Лязгнули замки, засовы на дверях. Дженс вскочил:

— Эй! А это зачем?

— Извини, привычка… — Кен ухмыльнулся, и стало ясно, что он ничуть не смущен. Но все же открыл двери.

— Если что — я на первом ярусе.

— Только на лестнице двери не закрывай!

— Постараюсь. А то еще забуду про тебя, и будешь тут сидеть, пока другой читатель не появится… А сюда редко кто заходит.

Библиотекарь ушел, а Дженс приступил к изучению книг.

На верху стопки лежала тонюсенькая брошюрка под названием "Общая теория вероятности". Низкосортная бумага, мелкий, местами кривой, местами едва читаемый шрифт.

Опять экономия на работниках, — со вздохом подумал Дженс. — А мне зрение портить, читая в полутьме.

Следом шел солидный томик "Специальной теории относительности, версии 13, для службы УН".

Три тяжеленных кирпича по полторы тысячи страниц каждый представляли собой "Комментарии, пояснения и дополнения к общей теории относительности". Специальная теория такой чести не удостоилась — видимо, опять же по причине экономии.

Красочно-аляповатое, явно коммерческое, издание в мягкой обложке обещало поведать о полутора тысячах видов жребия и методов случайного выбора.

Мда… Чтоб все это прочитать, разобраться во всем, запомнить — с полгода нужно, не меньше, — думал Дженс. — А впрочем, зачем мне это? Завтра-послезавтра я разберусь, как уйти из УН, и вернусь к прежней жизни. Наверняка. А если даже и не получится… Никто не сможет заставить меня работать. Никто! Плюну на всех и буду заниматься своими делами. Не понравится — пускай увольняют. Мне только это и нужно.

А пока… пока можно и почитать. Для расширения кругозора.

И Дженс взялся за чтение…

Проснулся он от долгого, режущего уши, отчаянного, полного боли и страданий, крика. Некоторое время Дженс соображал и вспоминал, где же он находится.

Сырой подвал, решетки, книги на полу… Крик повторился, окончательно вырывая из объятий сна.

— Да что же происходит? — вслух поинтересовался Дженс. Крик доносился откуда-то сверху. И был наполнен страхом, болью, мукой, отчаяньем — и много чем еще из этой категории. Дженс невольно поежился.

Как будто кого-то пытают, — подумал он. — Но кого тут могут пытать? Вроде бы пыточные допросы отменены несколько лет назад. Я же сам видел, что камеры пусты, и ни тюремщиков, ни дознавателей нет. Кроме Кена.

А крик все наполнял подвалы, звал на помощь — кажется, из последних сил.

Не мое это дело, — подумал Дженс. — Я должен литературу изучать… А что там происходит — без меня разберутся.

Клевальски открыл брошюрку "Общей теории вероятности" популярного издательства "Piplshavaet", которую до сих пор не осилил и на половину. Но вопли несчастного отвлекали, раздражали, не позволяли сосредоточиться.

Я должен узнать, что происходит, — подумал Дженс. — Может, кому-то нужна помощь? Впрочем, мне-то какое дело? Я посторонний человек. Мое зачисление в УН — случайность, недоразумение. Я не должен здесь находиться. Я вообще, могу пойти домой и заняться своими делами. А то, что кому-то плохо… мне-то что с того?

Но внутри души шевелилось нечто такое, что не позволяло поступить так. Что взывало к совести и говорило, вопило и требовало: иди, разберись, помоги!

Немного поборовшись с этим чувством и проиграв, Дженс поднялся и пошел к лестнице.

Все-таки библиотекарь оставил все двери открытыми, не запер Дженса "по привычке". Клевальски поднимался по лестнице. Крик приближался. Похоже, что человеку становилось все хуже. Голос явно принадлежал мужчине, и чувствовалось, что даже на крики у него уже не остается сил. Дженс оглядывался, надеясь присмотреть что-то, что сгодилось бы в качестве оружия, но ничего не находил. Тюрьма, однако, хоть и бывшая…

Двигаясь осторожно и стараясь не шуметь, Дженс вышел на первый ярус. Источник крика явно где-то здесь…

Дженс увидел Кена, мирно сидящего в кресле. Глаза прикрыты, тело — расслаблено, а на лице — довольная улыбка. В руках он вертел огромный тесак, не иначе как применяемый когда-то для допросов.

Рядом с Кеном стоял большой ящик с двумя бобинами, намотанной на них магнитной лентой, и динамиком. Аудиограммофон — устройство для записи и прослушивания звуков. Бобины крутились, прокручивая ленту, а из динамика исходил тот самый вопль, который разбудил Дженса.

Почувствовав чье-то присутствие, Кен открыл глаза.

— А, это ты? — добродушно произнес он. — Пришел послушать?

— Что это?

— Записи пыток. Мои любимые. Все, что осталось мне от любимой работы, помимо воспоминаний. Инструменты и записи…

— Вы бы не могли это выключить? Работать мешает…

Библиотекарь глянул на Дженса так, что тот невольно попятился — столько в этом взгляде было злобы и агрессии. Библиотекарь заговорил — медленно, с расстановкой.

— Ты бы не нарывался, а? Здесь я хозяин, и я устанавливаю порядки. И веди себя спокойней, а то, знаешь ли, я слегка нервный. У меня невроз от длительного стресса. Какого стресса, спросишь ты? Стресса из-за того, что не могу заниматься любимой работой. Той, которой посвятил всю жизнь. Я не могу заниматься любимым делом… Поэтому в последнее время я особенно раздражителен, теряю самообладание, впадаю в бешенство из-за всяких мелочей… Но ты же не хочешь меня разозлить, правда?

При этом библиотекарь смотрел Дженсу в глаза, вертя в руках огромный тесак.

Не ответив, Дженс пошел назад — осторожно, пятясь, не спуская глаз с библиотекаря. На пороге он все же сделал над собой усилие, развернулся, и медленно пошел обратно, не оглядываясь. Затылком он чувствовал внимательный, оценивающий взгляд библиотекаря.

А спустя несколько секунд в спину ударил страшный рев — смесь воплей десятков человек. Это Кен добавил громкость.

Вернувшись в камеру, Дженс уловил движение, вздрогнул от неожиданности — но тут же расслабился. Это всего лишь мышь, обнюхивавшая книги, бросилась прочь при виде человека. Дженс с тревогой оглядел книги — а вдруг она погрызла их? Не хотелось отвечать перед Кеном за порчу библиотечного имущества. Но вроде книги целые, следов зубов не видно…

И Дженс продолжил чтение, стараясь не обращать внимания на звуки, доносящиеся из пыточной. Удавалось это с трудом. В конце концов он не выдержал, и вновь поднялся на первый ярус.

— Все, я закончил, — сообщил он Кену, отдавая книги.

Библиотекарь придирчиво оглядел пособия, но не нашел, к чему придраться.

— Приходите к нам еще, очень рады вас видеть, — глумливо произнес он. — Пойдем, провожу тебя наверх…

Раздраженно поправляя одежду, Дженс выскочил на улицу.

На сегодня с меня хватит! — думал он. — Все, иду домой, и ни о чем не думаю! Отдыхаю! И пусть кто-нибудь попробует сказать мне что-нибудь насчет того, что я ушел слишком рано. Я на эту работу не просился! Никто моего желания не спрашивал. Хотите, чтобы я работал в УН? Сначала создайте подходящие условия! А нет — так ищите другого! Мне это зачем?

Дженс быстро шел по улице, почти не глядя по сторонам.

— Тоже мне, работа! Жребием определять, виновен человек или нет! — Дженс не заметил, что заговорил вслух. Правда, тихо, так, что никто и не слышал. — Библиотека в тюремных камерах! Под звуки пыток! В присутствии этого психа! Теория вероятности…

— Дженс!

— Может, завтра вообще не выходить на работу? И что они сделают? Уволят меня? Ха! Да пусть попробуют заставить меня работать…

— Дженс!!!

— В самом деле, что они могут сделать? Выговор? "Ха-ха" три раза! Все, завтра я остаюсь дома! Приедут за мной — что ж, пусть попробуют силой увести. Ну, это у них, допустим, получится. Но как они заставят меня расследовать преступления? Проще будет самим все делать…

— ДЖЕНС!!!

Только сейчас Клевальски услышал, что его кто-то зовет. Обернувшись, увидел Грега — своего университетского приятеля. Немного ниже Дженса, но значительно полней. Грег любил покушать и никогда не упускал возможности лишний раз перекусить.

— А я кричу-кричу, ты все не слышишь, — пробурчал Грег, отдуваясь и протягивая руку. — Привет.

— Здорово. Давно не виделись.

— Да уж, давненько. Как дела-то?

— Да так… — рассказывать о назначении в УН совсем не хотелось. Но Грег, похоже, интересовался лишь из вежливости.

— А я сегодня такую работу нашел! Не поверишь! Инспектор вкусовых качеств блюд, подаваемых в местах общественного питания — о как звучит, а?! Весь день заучивал. Можешь представить такую работу?

— Могу.

Но Грег его не слышал.

— Мне так повезло! Они уже наняли инспектора, но тот вдруг отказался! Не пришел сегодня! Они стали искать замену, а тут я подвернулся! Представляешь? Сегодня же и приступил. За день посетил три лучших ресторана Ням-Ням! Раньше мне они не по карману были, а теперь вот — обязан проверять! Наелся на неделю! И ведь нашелся же какой-то чудик, отказался от такой работы! Поначалу согласился, а потом не вышел… вот идиот!

— Да уж… полный.

Дженс не был настроен на продолжительный разговор, и поспешил распрощаться.

Настроение упало ниже некуда. Хорошее место уже занято — а чему тут удивляться? Когда еще удастся подыскать что-то стоящее… И удастся ли вообще?

Понурившись, Дженс брел к дому, размышляя о превратностях судьбы.

Все, хватит! — наконец сказал он себе. — Возьми себя в руки! Расхныкался тут! Твоя судьба — в твоих руках. Но давай подумаем об этом завтра. Сейчас успокоимся, выкинем из головы все это, насладимся вечером, тишиной и покоем… А завтра и буду думать, со свежими силами. Попью мате под музыку Ноцарта, почитаю что-нибудь…

Вот и дом. Внимание Дженса привлекла бумажка, прикрепленная к калитке.

"Уважаемый Дженс Клевальски! В очередной раз напоминаем вам о необходимости своевременной оплаты счетов. Если до конца месяца вы не погасите задолженность, мы будем вынуждены отключить электричество и телефон…".

Мда… Помнится, Том говорил что-то о зарплате, выдаваемый точно в срок, в последний день месяца?