Бледная немочь

ТелевЕдение

Бледная немочь

ТЕЛЕИТОГИ

Олег ПУХНАВЦЕВ

Точкой отсчёта жизненного цикла ТВ является сентябрь. Именно осенью, на театральный манер, начинается новый телевизионный сезон, а значит, пока не облетели листья, пора подводить итоги.

Определить ракурс, с помощью которого впечатления станут упорядоченными, очень просто. Жизнь подсказывает точку зрения. Попробуем разобраться, в какой мере ТВ России причастно к трагедии «Булгарии». Что сделало телевидение и могло ли что-то сделать для предотвращения конкретной катастрофы, иллюстрирующей общее положение дел в стране? Ответим коротко: могло, так как является важным социальным институтом с огромным ресурсом воздействия на массы.

Известно всякому, что целенаправленная работа ТВ позволяет творить чудеса – выбрать, к примеру, президентом старика, которому в иных обстоятельствах не пришлось бы даже руководить дачным кооперативом. Но доказывает ли опыт разнообразных манипуляций, что ТВ умеет производить исключительно рабов? Конечно, нет, оно вполне могло бы создавать героев, однако не делает этого принципиально. Спрашивается: почему?

Кто-то предположит, что таким образом телевидение выполняет госзаказ на производство безропотных. И, правда, когда на параллельных каналах в репортажах из Египта два совершенно разных человека, Ирада Зейналова и Сергей Пашков, уныло убеждают россиян в пагубности каких-либо революций, невольно начинаешь верить, что антиреволюционный мотив заказан сверху. Однако подобное суждение кажется поверхностным.

Что-либо героическое, революционное чуждо телевизионщикам по иным мотивам, от политики далёким. Речь идёт о неприятии эстетического свойства. Чувство ненависти к какой-либо пафосной ноте, пылкой дидактической форме – вот что объединяет в прочное сообщество деятелей ТВ.

Диссидента Синявского можно считать основателем этой секты. Его афоризм о стилистических расхождениях с советской властью стал мантрой, читать которую следовало с презрительной усмешкой на одну сторону. Эта гримаса передавалась по наследству и образовала характерные мимические морщины у нескольких поколений.

Понятие «пафос» утрачивало смысл, по мере того как ветшала советская парковая скульптура, созданная по античным канонам. Разрушаясь, гипсовые герои вдохновляли ухмыляющихся апологетов соц-арта, для которых политический протест был лишь средством получения конвертируемой валюты. А вот «стилистические расхождения» – истинным, нутряным мотивом крушить мифы. Ирония и сарказм оказались сильнее воодушевления и страдания.

Соц-арт надругался над телевизионщиками. В детстве и юности нынешним журналистам и шоуменам показывали скабрёзные картинки: Рабочего и Колхозницу с мышиными головами, поцелуй Брежнева с Хонеккером. Тогда вместе с пионерской невинностью телевизионщики потеряли способность испытывать чувство вины, стали мстительны и теперь видят в зрителе жертву. При первой же возможности они стараются лишить аудиторию иллюзий, ставят крест на воспоминаниях детства, переживаниях юности.

В этом сезоне они раскрасили «Три тополя на Плющихе», прикрываясь благим намерением актуализировать советское кино. Чёрно-белый конфликт чувственности с чувством долга, лаконичная героика повседневной мужественности превратились в примитивную историю несостоявшегося адюльтера.

Ещё в этом сезоне ТВ заговорило о героях Брестской крепости голосом Пивоварова. Лицо его то и дело перекашивало от «стилистических расхождений». Великая Отечественная была представлена им чужой войной, а солдаты Красной армии – пешками в чужой игре. Вывод напрашивался: нет ничего бессмысленнее героизма.

Самая высокая нота пафоса звучит на отечественном экране «русским шансоном». И это не только песни, но и специфические сериалы, в основе которых – «пацанский героизм» и старинная блатная формула: «не верь, не бойся, не проси». Из серии в серию, лет двадцать подряд публику методично учат симпатизировать лихим людям, развивают криминальное мышление народа. В этом сезоне «Глухарь. Возвращение» и «Побег» продолжили романтизацию тюремной и околотюремной жизни, убедительно, тонко, изобретательно внедряя мировоззренческий шаблон презрения к закону. Подчеркнём: основываясь на достижениях отечественной «школы переживания», с помощью звёзд Русского Театра – Юрия Чурсина из МХТ и Максима Аверина из «Сатирикона».

Максимальным градусом телевизионной пылкости можно считать «русский шансон» в его чистом виде – песенном. В последнем сезоне экран оккупировал Стас Михайлов. Истоки феноменального успеха его лирического героя – в вечном расслабоне Причерноморья. Только там, на родине поэта, и только в дегероизированные времена, можно было изобрести эту сладкую пилюлю от всякой женской хвори.

Мы встретились с тобой, когда зима

Отпела, откружила над землёй.

И знай, что ты одна лишь мне нужна,

Одна, одна, одна моя любовь.

Есть, однако, иная южнорусская возвышенность, иной пафос, саморазоблачительный и пророческий:

От чёрного хлеба и верной жены

Мы бледною немочью заражены…

Копытом и камнем испытаны годы,

Бессмертной полынью

пропитаны воды, –

И горечь полыни на наших губах…

Нам нож – не по кисти,

Перо – не по нраву,

Кирка – не по чести

И слава – не в славу:

Мы – ржавые листья

На ржавых дубах…

Чуть ветер,

Чуть север –

И мы облетаем…

Написанное Багрицким в 1926 году не лучше безобидной графомании XXI века, а просто находится в другом эстетическом измерении. В этом измерении ещё: агитационный фарфор, памятники конструктивизма, сталинская архитектурная помпезность, «Два капитана» Каверина, трилогия Герасимова («Журналист», «У озера», «Любить человека»), песни Пахмутовой, православная церковь. Всё перечисленное – по-разному пафосно – а значит, одинаково чуждо новой генерации журналюг. Им по душе антихристианское кощунство постсоветского соц-арта, хотя эстетически облегчённый протестантский ритуал со скрипом принять они готовы.

В этом сезоне «НТВшники» не раз вызывали на ковёр то левых патриотов, то православных священников, пытаясь пропесочить и тех и других. Стало ясно, что противостоять криминальному энтэвэшному разгулу, нэпманской пошлости «Песен для вашего столика» могут только две концепции: пафос, противоположный блатному, – христианская догма «Верь. Бойся. Проси» и красная героика социальных преобразований с её аскезой и презрением к буржуазности.

В скобках заметим, что на Земле есть место, где обе эти концепции воплощены в яркой рукотворной форме, слились с природой и сосуществуют в абсолютной гармонии. Если вывезти туда энтэвэшников, они, скорее всего, дематериализуются, не выдержав чуждого эстетического импульса. Между Харьковом и Донецком, в Святогорске, над рекой, на меловых горах стоят по соседству Свято-Успенская лавра и кубистический памятник революционеру Артёму (Фёдору Сергееву). Для любителей подтекстов на постаменте авангардной скульптуры выбито следующее высказывание товарища Артёма: «Зрелище неорганизованных масс для меня невыносимо».

Современных телевизионщиков вопрос «организации масс» волнует меньше всего. Так сложилось, что на телевидении, как и шире – в российской журналистике, работают в основном интроверты. Удивительным образом важнейший социальный институт стал прибежищем погружённых в себя циников, способных в лучшем случае имитировать страсть и генерировать ложный пафос. В худшем – реакцией на страшные пожары становится эротическое фото журналистки с надписью, обращённой к Владимиру Путину «Леса потушили, а я всё ещё горю».

После трагедии «Булгарии» премьер-министр сказал: «Это ужасно, что нам приходится платить такую дань за безответственность, за безалаберность, за алчность, за грубое нарушение правил технологической безопасности».

Технологической безопасностью занимается Ростехнадзор, а вот по остальным пунктам следует обращаться на телевидение. За алчность отвечает вполне конкретный человек – Галкин Максим Александрович, ведущий новоиспечённой программы «Десять миллионов». Есть ещё пара персонажей, указанных в выходных данных шоу «Спокойной ночи, мужики», некие продюсеры самой омерзительной премьеры этого сезона: Антон Прокопович и Андрей Праслов. Романа Трахтенберга за его «Деньги не пахнут» уже не привлечёшь, а вот эти вполне могли бы оказаться на скамье подсудимых по делу «Булгарии».

Когда канал «Культура» показал старое советское кино, объединённое рубрикой «Рабочий класс и другие», трудно было предположить, что спустя месяц произойдёт катастрофа теплохода и сразу вспомнятся «Премия», «Мы, нижеподписавшиеся», «Человек на своём месте» – «пафосные» советские фильмы на «производственную тему» с героями-экстравертами, обычными работягами, инженерами, колхозниками, способными соблюдать регламенты и героически отстаивать необходимость выполнять инструкции. Теперь стало совершенно ясно, что кропотливое следование правилам (от должностных предписаний до Заповедей Божьих) и есть настоящий героизм повседневности.

Добродетель эту легко высмеять, она эстетически уязвима, как, впрочем, всякое созидание.

Статья опубликована :

№29 (6331) (2011-07-20) 2

Прокомментироватьgt;gt;gt;

Общая оценка: Оценить: 4,8 Проголосовало: 19 чел. 12345

Комментарии: 25.07.2011 18:06:44 - Marja_Ivan Ivan_ova пишет:

Роману Вячеславовичу Синельникову

Существуют жанры даже у телевизионных передач. Например, по тому же каналу НТВ идут передачи на конкретные темы - кулинарии, правил дорожного движения и т.п.. Такие передачи, как «Квартирный вопрос» и «Дачный ответ» с точки зрения бизнеса – гораздо более выгодны, т.к. рекламируют строительные материалы, краски, дизайнерские услуги и пр. В то же время, например, компиляции А. Пивоварова о Великой отечественной войне с точки зрения бизнеса не выгодны. Возмущают они не тем, что якобы открывают какую-то новую правду, которую мы не хотим знать, а тем, что нельзя, походя, в обычной публицистической передаче, претендовать на «новый исторический взгляд на Великую отечественную войну». Эта тема слишком больна для нашего народа. Она требует глубоких исторических исследований. И такие исследования существуют, в том числе многотомные исследования не только советских, но и немецких, английских и др. историков. Сейчас они вполне доступны. Ложь Пивоварова, прежде всего в том, что он, якобы, говорит что-то новое. Но этого не может быть, хотя бы потому, что он журналист, а не историк. Он может провести журналистское расследование, но не серьезное историческое исследование. И он, и другие НТВшники ловко манипулируют сознанием людей, пытаются создать видимость дискуссий там, где их не может быть. Они раскалывают общество как бы на 2 лагеря. Первый лагерь - они сами и те, кто за них - демократы, борцы с проклятым наследием прошлого, честно бичующие его язвы в настоящем. Второй лагерь – тупые совки, идеалы которых нужно втаптывать в грязь и ни в коем случае не передавать молодежи. На самом деле НТВшники– это типичные коммунисты. Для них история России началась в 1917 г. И действуют они коммунистическими методами – нетерпимы к критике, малообразованы, политизированы, тщеславны, крикливы и, в целом, непорядочны.

24.07.2011 05:44:51 - Роман Владиславович Синельников пишет:

Избавление от иррациональности

Эх, не в оккупантах дело. Всё проще гораздо.

Слишком многие профессионально заинтересованы в том, чтобы жизнь каждого из нас легко просчитывалась и предсказывалась. Потому что коммерческим структурам куда проще закладывать в свои модели безличные целевые группы потребителей, чем конкретных людей с богатым внутренним миром, влияющим на их рыночное поведение. Про политический аспект даже и не говорю, он в данном случае вторичен, тем более что государство как раз может использовать высокий духовный подъём нации в своих целях, а коммерческому сектору такая задача не по зубам. Бизнес поставил себе на службу массу человеческих слабостей, но перед высокими чувствами он бессилен и именно поэтому стремится свести их на нет, представить их бесполезными, а то и наносящими прямой вред конкурентной среде.

К тому же людям, не создающим ничего нового и живущим лишь перепродажей, пусть и не по своей вине, сталкиваться с пафосом противопоказано: а вдруг они в результате почувствуют, что живут как-то не так?

Но ведь и мы сами, увы, стремимся планировать свою жизнь на годы и десятилетия вперёд, а значит, «избавиться от иррациональности». Мы мечтаем о том, чтобы последовательно продвигаться по профессиональной лестнице, обеспечить себе «тыл» в виде ипотеки, умереть в своей постели на пике карьеры… В этой картине мира высоким чувствам места нет. Одна моя знакомая (болгарка, работающая в структурах Евросоюза в Брюсселе) не так давно написала мне, что даже придерживаться собственного мнения сегодня нерационально, что уж говорить о более тонких материях.

А другая знакомая, много лет отдавшая FM-вещанию, буквально на этой неделе рассказала, что на всех радиостанциях, с которыми она сталкивалась, существует концепция «позитива», то есть создания у радиослушателей хорошего настроения, причём песни наподобие «Любовь настала» в исполнении Розы Рымбаевой или той же пахмутовской «Нежности» даже в ретровещании относятся к «заунывно-траурным» и идут в эфир по минимуму. Но ведь радиостанция — это чисто коммерческое предприятие, живущее за счёт рекламодателей и подстраивающееся под них…

Я не хочу винить во всём бизнес. Мечта о предсказуемой жизни появилась в нашей стране не вчера и не двадцать лет назад. Важнейшими этапами на этом пути были переход к официальному атеизму после Октябрьской революции, разрушивший сложную систему представлений о человеке и его месте в мире, и массовая подготовка специалистов по инженерно-техническим специальностям несколькими десятилетиями позже, заложившая основы алгоритмизированного мышления у миллионов людей. Стремление сохранить лишь рационально обоснованные факторы влияния на нашу жизнь и отказаться от всех остальных проходит красной нитью через публицистику периода перестройки. Я уж не говорю о том, что западная цивилизация развивалась и до нас, и без нас в том же направлении: разве так называемые «европейские ценности» — в первую очередь верховенство закона и демократия — не представляют собой торжество рационализма в чистом виде?

Самое главное, что я хочу сказать: отказ от «пафосности» — это проявление определённого целостного взгляда на жизнь, за которым стоит не только коммерческий интерес современного бизнеса, но и десятилетия, если не столетия, развития в массовом сознании, причём не только в нашей стране, но и во всём мире. Данный взгляд на жизнь должен быть подвергнут самому тщательному критическому анализу, поскольку несовместим с традиционными мировыми религиями и представляет угрозу не только для нашей страны, но и для всего человечества в целом. И дело даже не в том, что он уже многократно обеспечивал победу очередной «цветной революции», но и в том, что сам путь примитивизации человека — порочный и тупиковый.

Надеюсь, что «Литературная газета» внесёт свой вклад в это благое дело.

24.07.2011 05:39:55 - Роман Владиславович Синельников пишет:

Избавление от иррациональности

Эх, не в оккупантах дело. Всё проще гораздо. Слишком многие профессионально заинтересованы в том, чтобы жизнь каждого из нас легко просчитывалась и предсказывалась. Потому что коммерческим структурам куда проще закладывать в свои модели безличные целевые группы потребителей, чем конкретных людей с богатым внутренним миром, влияющим на их рыночное поведение. Про политический аспект даже и не говорю, он в данном случае вторичен, тем более что государство как раз может использовать высокий духовный подъём нации в своих целях, а коммерческому сектору такая задача не по зубам. Бизнес поставил себе на службу массу человеческих слабостей, но перед высокими чувствами он бессилен и именно поэтому стремится свести их на нет, представить их бесполезными, а то и наносящими прямой вред конкурентной среде. К тому же людям, не создающим ничего нового и живущим лишь перепродажей, пусть и не по своей вине, сталкиваться с пафосом противопоказано: а вдруг они в результате почувствуют, что живут как-то не так? Но ведь и мы сами, увы, стремимся планировать свою жизнь на годы и десятилетия вперёд, а значит, «избавиться от иррациональности». Мы мечтаем о том, чтобы последовательно продвигаться по профессиональной лестнице, обеспечить себе «тыл» в виде ипотеки, умереть в своей постели на пике карьеры… В этой картине мира высоким чувствам места нет. Одна моя знакомая (болгарка, работающая в структурах Евросоюза в Брюсселе) не так давно написала мне, что даже придерживаться собственного мнения сегодня нерационально, что уж говорить о более тонких материях. А другая знакомая, много лет отдавшая FM-вещанию, буквально на этой неделе рассказала, что на всех радиостанциях, с которыми она сталкивалась, существует концепция «позитива», то есть создания у радиослушателей хорошего настроения, причём песни наподобие «Любовь настала» в исполнении Розы Рымбаевой или той же пахмутовской «Нежности» даже в ретровещании относятся к «заунывно-траурным» и идут в эфир по минимуму. Но ведь радиостанция — это чисто коммерческое предприятие, живущее за счёт рекламодателей и подстраивающееся под них… Я не хочу винить во всём бизнес. Мечта о предсказуемой жизни появилась в нашей стране не вчера и не двадцать лет назад. Важнейшими этапами на этом пути были переход к официальному атеизму после Октябрьской революции, разрушивший сложную систему представлений о человеке и его месте в мире, и массовая подготовка специалистов по инженерно-техническим специальностям несколькими десятилетиями позже, заложившая основы алгоритмизированного мышления у миллионов людей. Стремление сохранить лишь рационально обоснованные факторы влияния на нашу жизнь и отказаться от всех остальных проходит красной нитью через публицистику периода перестройки. Я уж не говорю о том, что западная цивилизация развивалась и до нас, и без нас в том же направлении: разве так называемые «европейские ценности» — в первую очередь верховенство закона и демократия — не представляют собой торжество рационализма в чистом виде? Самое главное, что я хочу сказать: отказ от «пафосности» — это проявление определённого целостного взгляда на жизнь, за которым стоит не только коммерческий интерес современного бизнеса, но и десятилетия, если не столетия, развития в массовом сознании, причём не только в нашей стране, но и во всём мире. Данный взгляд на жизнь должен быть подвергнут самому тщательному критическому анализу, поскольку несовместим с традиционными мировыми религиями и представляет угрозу не только для нашей страны, но и для всего человечества в целом. И дело даже не в том, что он уже многократно обеспечивал победу очередной «цветной революции», но и в том, что сам путь примитивизации человека — порочный и тупиковый. Надеюсь, что «Литературная газета» внесёт свой вклад в это благое дело.

22.07.2011 14:48:32 - Marja_Ivan Ivan_ova пишет:

это не борьба с пафосностью - это мерзость

Согласна со многим в статье. Не согласна с тем, что хамство журналюг с НТВ это – борьба с пафосностью, когда, например, отвязный журналюга Вадим Такмененв (передача «Центральное телевидение») говорит такую фразу «Пушкин перевернулся бы в гробу (по поводу неправильного употребления русского языка) как кура-гриль», при этом в кадре кура, переворачивающаяся на гриле. Или тот же журналюга залезает в скафандр и, осклабив свой рот до ушей, говорит «Поехали». Это просто циничное и подлое неуважение к духовным ценностям русского народа, уничтожение всего светлого и лучшего в человеке. Все-таки это политический заказ, оплаченный нашими врагами. Всегда считала, что гражданская война – самое страшное, что может быть для России. Но, когда вижу подлые выходки Вадима Такменева, или якобы «объективные» компиляции на темы войны Пивоварова, хочется взять автомат в руки и стрелять по нему, по этой редакции и по руководителю НТВ. Аналогичные эмоции вызвал эпизод из передачи по поводу «прекрасных 90-х годов», созданной в пику большинству народа, которое считает их «лихими». Еще увидев рекламу этой передачи, решила не смотреть ее. И не смотрела, но случайно, при переключении каналов, увидела Преснякова, выпевающего фразу «Я люблю эти годы». Мерзость. В то время, когда ровесники Преснякова погибали в Чечне, когда были разорены старики, погибала от рук многочисленных бандитов молодежь, Пресняковы процветали. С этого момента ненавижу всю эту семейку с отвислыми губами и пьяницей Пресняковым-младшим. Обычно на возмущение отвечают «Не нравится – не смотрите». Но не слушают радио и не смотрят телевидение коренные жители, когда им вещают оккупанты на чужом языке. Считаю, что на НТВ хозяйничают оккупанты.