"Лия, Алеша и Наташа" - читать интересную книгу автора (Морев Александр)

Глава 3. Лия

Мужчина был очень тяжел. Мы с Наташей с трудом втащили его в аппаратную. Он весь обледенел. Мы стащили с него верхнюю одежду, рубашку, трико, и перенесли на Наташкину кровать. Наташа взяла шерстяной шарф, смочила его спиртом и велела мне растирать его, а сама стала греть воду, возиться с аптечкой. Я растеряно смотрела на распростертого передо мной богатыря заросшего густой рыжеватой бородой, и не знала, с чего начать. Видя мою растерянность, Наташа подошла, решительным движением сняла с пострадавшего трусы, вместо них набросила полотенце и показала как надо растирать, обратив мое внимание на ноги и правую руку, пальцы на которых совсем побелели. Я энергично принялась за дело и через несколько минут пальцы уже не были белыми, а тело порозовело. От моих резких движений полотенце несколько раз сдвигалось, я поправляла его, стараясь не смотреть, что там под ним, но глаза мои время от времени останавливались на полотенце и перед моими глазами вставала картина, которую я видела всего несколько мгновений, пока Наташа не набросила полотенце. Мужчина открыл глаза и что-то проговорил. Я закутала его нашими одеялами и Наташиной шубкой. Наташа стала поить его лекарствами и чаем, а мне велела выходить на связь.

Поздно вечером, покончив, наконец, со всеми хлопотами, мы улеглись в моей комнате на кровати. Взволнованная проишедшим событием, я никак не могла уснуть. В памяти вставали картины, навеянные видом тела обнаженного мужчины.

Наше решение с Наташей избегать мужчин я переносила довольно легко. Наташе же приходилось труднее. За год супружеской жизни она привыкла регулярно удовлетворять свою страсть, а здесь на отдаленной метеостанции, мы долгое время оставались одни. Однажды непогода занесла к нам на станцию группу туристов. Они переночевали у нас в аппаратной и на следующий день ушли дальше. После их ухода мы обнаружили оставленный датский журнал и три вложенные в него фотографии. Журнал был оставлен, конечно, не случайно, преднамеренно, дабы вогнать в смущение двух одиноких девушек. Наташа рассматривала картинки с определенным пониманием того, что там было изображено. Для меня же каждая картинка была откровением. Когда мы это рассматривали, мы краснели и бледнели, смущенно переглядываясь и старались побыстрее перевернуть наиболее откровенную картинку, а потом острое волнующее любопытство заставляло снова вернуться к ней. Фотографии в журнал были вложены с большим знанием дела и определенным вкусом. Весь журнал был посвящен двум женщинам, удовлетворявшим друг друга без посредства мужчин. Ну прямо для нас с Наташей. Фотографии же были другого рода. На одной из них лежал на спине ногами к объективу обнаженный мужчина. Ноги его были сдвинуты, все тело напряжено, половой член, стоящий вертикально, до половины был погружен во влагалище женщины, сидевшей на корточках. Ноги женщины были широко раздвинуты. Из всей одежды на ней были чулки, прикрепленные к узкому поясу. Правой рукой она направляла член в себя. На лице ее была улыбка. На другой изображена стоящая на каком-то возвышении на четвереньках девушка. Сзади нее стоял мужчина и вводил свой член между ее ягодицами. Я сначала была удивлена разве можно не в то отверстие? Но Наташа меня просветила, что в такой позе как раз удобно вводить член именно туда, куда надо. Девушка была очень миловидной и с каким-то неопределенно-трогательным выражением смотрела на стоящего сзади нее юношу, сложением чем-то напоминающего незнакомца. Третья фотография окончательно вогнала меня в краску. На ковре лежала женщина, над ней лицом к ее ногам — на четвереньках — мужчина. Губами он прильнул к лону женщины, а головка его члена была у нее во рту. Выражение неописуемой страсти было на их лицах. Наташа сказала, что подобные картинки ей знакомы. Я поняла, на что она намекает и пристала к ней, чтобы она рассказала подробности. Рассказ ее произвел на меня необычайное впечатление. С одной стороны действия казались мне страшными, с другой — возбуждали острое любопытство и желание испытать самой это.

В тот день мы долго обсуждали взаимоотношения мужчины и женщины: — я теоретически, а Наташа — с учетом своего практи- ческого опыта и поздно разошлись по своим комнатам. Я лежала в темноте с открытыми глазами, передо мной проходили интимные картины. Мысленно я ставила себя на место этих женщин. Между ног стало мокро. Я встала и сняла трусики, чтобы их не испачкать. В этот момент открылась дверь и со свечой в руках вошла Наташа. Ветряной двигатель сломался и света не было.

— Лия, разреши мне полежать с тобой, я никак не могу уснуть, а одной тоскливо.

Я подвинулась, освободив место Наташе, обняла ее и поцеловала. На своих губах я ощутила Наташины слезы.

— Наташа, что с тобой?

— Лия, я больше не могу! Если я как-нибудь не успокоюсь, я просто сойду с ума!

— Что же делать, Наташенька?

— Дай мне твою руку. Потрогай!

Моя рука скользнула между ее ног. Я провела пальцем, не ощутив никакого сопротивления. Там было скользко, раскрыто и горячо. Наташа всхлипнула.

— Еще, Лия!

Я стала пальцем гладить губки, слегка погружая его во влажную податливую глубину. Тело Наташи напряглось и в такт моим движениям, оно как бы стремилось навстречу пальцу.

— Лия, поглубже, — прошептала Наташа.

Я вся горела, чувствовала как напрягшиеся соски грудей трутся о сорочку. Это меня раздражало. Я сбросила ее с себя и осталась совсем голой. Грудь мою ломило, кровь стучала в висках, рука стала мокрой и от нее исходил волнующий запах. Я скользнула вниз к бедрам Наташи и, широко раздувая ноздри, с наслаждением впитывала в себя этот ни с чем не сравнимый за- пах. Руками я схватила левую грудь и соском стала водить у Наташи между ног. Острый сосок иногда выскальзывал, задевая жесткие курчавые волоски, что доставляло мне еще большее наслаждение. Наташино тело вздрагивало. Руки ее судорожно комкали горячую простыню.

— Лия, хватит! Я сейчас стану бросаться на стену.

Она встала, нащупала в темноте свечу и зажгла ее. Несколько мгновений остановившимися глазами она смотрела на меня и, вдруг, погасив, сунула мне ее в руку. На меня как бы снизошло озарение. Я сразу поняла, чего хочет делать со свечой Наташа. Откусив обгоревший фитилек и придав теплому воску полукруглую форму, я нащупала вход во влагалище Наташи, осторожно ввела туда конец свечи и стала потихоньку двигать ее там.

— Поглубже, попросила Наташа. Свеча уже больше чем наполовину ушла вглубь и встретила легкое сопротивление, Наташа счастливо застонала.

— Еще так, Лия!

Я стала двигать свечу быстрее, еще быстрее так, что движения превратились в судоружную вибрацию. Наташа вздохнула, тело ее расслабилось. Я прекратила двигать свечу.

Подожди, не вынимай, — голос Наташи был чуть слышен. Прошло несколько минут тишины, нарушенной только нашим учащенным дыханием. Потом я услышала чмоканье — звук извлеченной свечи. Наташа села на кровати и стала осыпать меня поцелуями. — Хочешь я сделаю тебе такое? — сказала Наташа, проведя рукой по моему животу и потрепав шерстку. Но у меня не было уже сил. Возбуждение прошло. Я чувствовала себя полностью опустошенной. Мы улеглись и скоро спали глубоким сном. Наташа проснулась первая и разбудила меня. Я сразу вспомнила, чем мы занимались ночью. Наташа почувствовала мое смущение, ласково обняла меня, поцеловала и сказала: — Вставай, дурочка!

Целый день я вспоминала, что было у нас ночью, думала о будущих ночах и вообще довела себя до такого состояния, что Наташа поняла все и, в ответ на мой вопрощающий взгляд, обещающе улыбнулась. Перед сном я тщательно вымылась, одела чистую сорочку, надушилась. Вообще готовилась, как невеста в первую брачную ночь. Я первая ушла в свою комнату. Наташа возилась с рацией, передавая последнюю сводку. Как это будет и, что я при этом буду чувствовать? Наташа постаралась побыстрее управиться и со свечой в руках вошла в мою комнату.

— «Наташа, только не надо при свете «- Глупышка, — сказала она и погасила свечу. Руки Наташи нащупали мое тело. Она несколько раз поцеловала меня, проведя тепленьким языком по зубам и деснам. Я еще не умела так целоваться. Погладив меня через сорочку, она опустила брительки и спустила ее до пояса. Горячими руками стала гладить мои груди. Груди моя гордость. Они высокие, крепкие и всегда останавливали на себе взгляды мужчин. От Наташиных ласк у меня внутри все трепетало. Потянув она сняла с меня сорочку. Я ждала, что будет дальше. Руки Наташи ласкали мое тело, касаясь самых интимных мест. Губами она захватила мой сосок, теребила его и, иногда, легонько покусывала. Потом губы ее перешли на другую грудь, живот, бедра и продолжали медленно бродить по телу, мне было очень приятно. Наташа опустилась перед кроватью на коле- ни, развела мои бедра и, вдруг, поцеловала меня. Я инстинктивно попыталась сдвинуть ноги. Но ее голова не давала. Она пос- тавила мои ступни себе на плечи и губы ее и мои (только не рта) слились вместе. Теплый язык Наташи заскользил, остренько вонзаясь во влажную глубину. Ласка была ни с чем не сравнима, щекотанье языка отзывалось во всем теле, что-то подкатывалось к горлу, как-будто какая-то невидимая нить соединила Наташин язык с моим сердцем. Я замерла, боясь каким-либо неосторожным движением разрушить ощущение блаженства.

— Лиечка, а ты кисленькая.

Ах ты моя конфетка! — проговорила Наташа, на мгновение отрываясь от меня. Ее горячее дыхание обжигало меня. Поцелуи продолжались, я уже не могла лежать спокойно, ноги мои судорожно сжимались, мешая ей. Наконец, она от меня оторвалась и села рядом. Я нетерпеливо ждала, Наташа шарила по столу.

— Холодная, — сказала она и вдруг засмеялась, — сейчас я ее согрею.

Она потянула руку к своим бедрам и, я поняла, где она согревала. И вот теплый скользкий конец коснулся меня и плавно скользнул внутрь. Свеча двигалась, но ожидаемого удовольствия почему-то не доставляла. Она была твердая, неподатливая и больно упиралась во что-то. По напряженному телу Наташа поняла, что мне больно. Я сделала движение и освободилась от све- чи.

— Миленькая, — сказала Наташа, — ты же не проснулась еще для этого, бедненькая моя, один раз в пьяном виде, что было у тебя с Толькой, можно не считать.

— Ну ничего, я попробую помочь тебе по другому.

Она опять стала меня целовать и гладить и, когда почувствовала, что у меня опять между ног мокро, ввела туда палец. Палец нежно касался разных уголков внутри меня, был гибким и понимающим. Наташа время от времени справлялась у меня:

— Так хорошо?

И получив утвердительный ответ продолжала. Снова теплая волна прошла через мое тело. Бедра мои то разжимались, то сжимались, и вдруг что-то теплое, как мне показалось, потекло у меня внутри живота, сладкая судорога прошла по моему телу, я вскрикнула и застонала, потом обессиленная и пустая распростерлась на кровати. Наташа укрыла меня одеялом и, через минуту, я спала.