Наталия Gemma ЧЕРТОВЩИНА

Голова болела неимоверно, вдобавок волнами накатывала тошнота. Тихо умереть

мне не давали два голоса, раздающиеся надо откуда-то сверху.

— Ты кого мне вызвал, морда? Кого вызвал, я спрашиваю? — злобно шипел один.

— Советник Фейх, но вы же сами просили, чтобы красивого и нездешнего… — тонко

блеял другой.

— Ты будешь еще со мной спорить? — рыкнул первый все тем же свистящим

шепотом, от которого я непроизвольно поморщился: создавалось впечатление, как

будто мне спицу в мозг воткнули и теперь проворачивают ее там. — Я тебе приказал

достать звонкоголосого Димэ! Ты понимаешь меня, червяк под ногами моего

повелителя? А это кто? Мальчишка!

— Господин советник, но вы посмотрите, какая у него нежная кожа…а волосы?

Они же белые! Такого чуда я еще не видел…

— Да, действительно, — явно остывая, пробурчал первый голос. — И сложен

превосходно, насколько я могу судить, бедра узкие вроде…Давай-ка посмотрим

поближе.

Тут я с беспокойством ощутил, как кто-то или что-то пытается снять с меня

одежду, причем с того места, где находится все самое дорогое. Неведомая сила

подбросила меня на ноги, и я завопил: А ну, руки прочь от Советской власти!

Двое мужиков в изумлении вытаращились на меня.

— Соо-оветник Фейх…у него глаза, как небо! — ошеломленно протянул один из

них, похожий из-за редкой бороденки, на натурального козла, тыча в меня кривым

пальцем.

Второй, громила угрожающего вида, процедил сквозь зубы: — Что ж, Батри, на

этот раз ты не сильно и оплошал. Редкая внешность у мальчишки, признаю…

И обращаясь ко мне: — Иди сюда.

Ага, щаз! Бегу и спотыкаюсь!

Я попятился еще дальше, придерживая руками…Полотенце, обернутое вокруг

бедер?! И все?? А где остальное?? Что происходит? Где я вообще??

Я с ужасом огляделся по сторонам: стены, отделанные узорной плиткой, пол,

вымощенный белыми камнями, колонны, уходящие вверх… Где-то журчит вода, какие-то

растения в кадках повсюду…

Такое впечатление, что я попал в средневековый арабский дворец. Мой безумный

вывод подтверждал и наряд двоих мужчин: расшитые золотом халаты, тюрбан на

голове у громилы и тапочки…с острыми, загнутыми вверх носами.

— Г-где я? — заикаясь от нехорошего предчувствия, спросил я.

— Во дворце великого султана Фархада аль Суфайеда! — торжественно

провозгласил тот, кого назвали Батри. И горделиво добавил: — Это я тебя вызвал.

— Вызвал? Откуда вызвал? — слабо мяукнул я, готовый от ирреальности

происходящего в любом момент помереть от разрыва сердца.

— Из твоего мира, мальчик, — снисходительно ответил он. — Я придворный маг

великого султана.

Мне показалось, что у меня пол начал уходить из-под ног. Я попал в другой

мир?! Невозможно!

Я снова взглянул на полотенце. Будем думать логически. Сегодня утром я

проснулся в своей квартире. Умылся, почистил зубы, и только собрался принять

душ, как в глазах у меня потемнело от неожиданной боли, и…

И в себя я пришел уже здесь. А, может, не пришел? И меня глюки посетили?

Яркие, красочные глюки…Или я вообще сплю? Я воодушевился и с силой ущипнул себя

за руку, едва не вcкрикнув от боли. М-да. Не сон. Суровая действительность.

— Значит, вызвали, говорите? — переспросил я. — Ребята, не хочу вас

расстраивать, но вы ошиблись в моей личности. Я не дух, не джинн и не демон,

чудес творить и исполнять желаний не умею! Верните меня назад, домой!

— Ну, это смотря, чьи желания, — непонятно пробормотал маг.

Советник с неудовольствием покосился на него и прогремел: — Не говори

глупостей! Никакой демон нам не нужен. И, конечно, ты останешься здесь.

— Кстати, юноша, а как тебя зовут? — вдруг спросил Батри.

— Тим, — машинально ответил я. Вообще, Тимофей, но меня так никто не

называет. И снова ринулся в словесную атаку: — Слушайте, граждане хорошие, я

вообще ничего не понимаю! Если вам не нужен джинн, так какого черта…? На кой я

вам сдался?!

— Господин советник, позвольте, я объясню. Все просто, о ясноглазый Тим. –

Повернулся ко мне хлюпик-маг. — Наш повелитель изволил заскучать. И попросил

достать ему какую-нибудь совершенно необычную постельную игрушку. А где ж ее

взять-то? На невольничьих рынках, как правило, товар один и тот же, черноволосые

и темноглазые все. Вот и пришлось магию применить. Правда, мы рассчитывали

несколько…э-э…на другое, но результат превзошел все ожидания!

— А-а…э… — сумел выдавить я из себя. Из спича я успел выловить только

словосочетание «постельная игрушка». Это еще что…

— Что вы имеете в виду, любезный? — переходя от изумления на высокий слог,

уточнил я.

— Он не понимает, — пожаловался Фейх в пространство.

— Тебе оказана великая честь, — не обращая на него внимания, продолжил маг,

— ты будешь наложником самого султана! В гареме нашего повелителя ты засияешь,

как редкая жемчужина…

В га…в гареме?! Наложник?!

Я онемел. И окаменел.

Или все сразу.

Какого хрена?! Я, нормальный парень, студент первого курса юридического

факультета, Тимофей Иванов, весь из себя гетеросексуальный, попал в гарем?! Да

еще к султану-извращенцу?!

Последняя мысль меня добила, я ожил и заорал: — Вы чего, с ума посходили?!

Каким наложником?! Я похож на голубого?! Я девушек предпочитаю! Не собираюсь я

быть наложником, пошел в задницу и ваш султан, и вы вместе с ним!

По нехорошему выражению лица советника я понял, что сказал явно что-то не

то.

«Убьет» — подумалось мне, и я начал озираться по сторонам интенсивнее, ища

способ удрать.

— Господин Фейх, наше сокровище, кажется, чем-то недовольно, — наконец

догадался Батри. — Впрочем, неважно. Что ж, мы бы и рады поболтать подольше, но

надо все-таки делами заниматься. Тебя в порядок привести, то, да се. Повелитель

вернется дней через пять, ты должен быть готов к его появлению. И советую вести

себя спокойнее, поскольку господин советник Фейх может ведь и рассердиться, а

портить такую красивую игрушку нам бы не хотелось.

В ласковом голосе мага послышались стальные нотки, и я нервно сглотнул. Что

они собираются со мной…?

Он хлопнул в ладоши, и в открывшиеся позади меня двери вбежали трое рослых

воинов с кривыми мечами, судя по всему — местная стража.

Они моментально взяли меня в кольцо. Ну, и каковы у меня шансы на побег?

Никаких, ответил я сам себе обреченно.

Ко мне неторопливо подошел медведеподобный Фейх и, взяв стальными пальцами

за подбородок, повертел туда-сюда, словно оценивая.

Твою мать, беззвучно выругался я, ни дать, ни взять — раб на торгу. Меня

затопила волна отвращения и, непроизвольно дернув головой, я высвободился.

— Строптивый, — негромко прокомментировал мои действия Фейх и вдруг отвесил

мне звонкую пощечину.

Ах, ты, сука! У меня потемнело в глазах от неконтролируемой ярости. Не думая

о последствиях, я подался вперед и с неожиданным для себя проворством заехал

громиле прямо в челюсть.

После чего на меня обрушилась темнота: точно выверенным движением один из

окружавших меня стражников отправил меня в глубокий нокаут.

*** Сознание возвращалось неохотно.

Голова раскалывалась пуще прежнего. Я вяло пытался думать, но получалось

плохо. Хотелось уснуть и желательно надолго.

— Господин Фейх, вы бы следили за своими подчиненными лучше! Они чуть не

искалечили мой подарок султану! — послышалось уже знакомое тонкое блеянье. — Я

понимаю, что он получил по заслугам, но надо же аккуратнее!

Я чуть приоткрыл глаза и осторожно пошевелился.

— Да жив ваш подарок, чего ему сделается, — ответил громила.

Я вам покажу, подарок, уроды! Я свободный человек, какого хрена они ведут

себя так, будто я вещь? Впрочем, с такими стражниками я пока не стану отстаивать

свою точку зрения …

— А это что такое? Господин советник…Советник Фейх, посмотрите! — вдруг

встревоженным соловьем запел хлюпик с козлиной бородой. Я ощутил легкое

прикосновение к своему бедру и моментально пришел в себя: — Не трогай меня,

сволочь!

Но вопреки ожиданиям маг Батри не отреагировал на мою грубость, показывая

пальцем на мои ноги, он дрожащим голосом повторил: — Господин Фейх…Вы видели?? У

него знак Луны!

Громила тоже выглядел странно: как будто его шарахнули чем-то по башке.

Чего они там нашли, не понимаю?

— Давно у тебя этот знак? — рявкнул вдруг Фейх, хватая меня железной рукой

за плечо, в то время как другая его рука полезла мне под полотенце. Извращенец,

в ужасе подумал я и шарахнулся от него в другую сторону. Куда там, цепкая хватка

только стала сильнее.

— Да отвяжись ты от меня, урод! — взвыл я, — чего ты там забыл??

— Господин Фейх, погодите, — Батри подошел ближе, и проникновенно глядя в

мои ополоумевшие от страха и непонимания глаза, спросил: — Откуда у тебя знак

Луны?

Я проследил за его пальцем и едва не рассмеялся от облегчения. На внешней

стороне левого бедра у меня была целая россыпь родинок, которые при желании

вполне можно было принять за полумесяц.

— Мама таким родила! — Я вывернулся наконец-то из рук Фейха. — И чего?

Секунду ничего не происходило, потом Батри радостно возопил: — Я вызвал сына

самой богини Луны Синанэ!!!!

После чего стражники, все трое, склонились в почтительном поклоне, советник

задумчиво уставился в потолок, а я перестал абсолютно что-либо понимать.

— Вот откуда у него белые волосы! И такие странные глаза небесного цвета! –

надрывался маг. — Ах, какая удача!

Я неприязненно покосился на него, дать бы ему по кумполу, заразе!

Интересно, чем мне грозит мнимая родственная принадлежность к местному

божеству? Может, меня вернут назад? Но следующее же высказывание молчавшего

доселе Фейха меня просто убило: — Повелитель будет доволен безмерно! Ни один

султан не имеет ничего подобного! Тим станет его лучшим приобретением!

Я попытался было отбрехаться от сомнительного статуса, какой из меня к черту

Лунтик или как там? Но меня не стали слушать.

— Батри, вызови Керта, — отрывисто распорядился советник, — пусть проводит

сына Лунной богини в его покои, отдельные покои, заметь! Ни к чему остальным

наложникам пока его видеть.

Не успел я глазом моргнуть, как передо мой вырос высокий, и на редкость

молчаливый мужчина, с мощной фигурой бывалого воина. Я с опаской покосился на

него, ну и здоровяк! Он меня пополам сломает и не поморщится!

— Керт, — обратился к нему Фейх, — поручаю твоим заботам нового наложника.

Его зовут Тим, к нему позволено обращаться по имени. Приведите его в порядок и

обучите хоть каким-то манерам. Что я тебе рассказываю, ты лучше меня знаешь, что

делать. Повелитель возвращается через пять дней, я хочу, чтобы он остался

доволен нашим приемом. И новым подарком.

Керт перевел на меня тяжелый взгляд: — Пошли.

Он развернулся и устремился в одну из многочисленных дверей. А я…А я вяло

поплелся следом за ним. После удара стражника я чувствовал себя не очень хорошо,

кружилась голова, какая-то слабость появилась. И затевать очередную потасовку в

таком состоянии я посчитал верхом глупости. Кроме того, время у меня было: целых

пять дней до появления чертового султана! Придумаю что-нибудь. Обязательно.

Но пока я шел по переплетениям дворцовых коридоров, успел отметить вокруг

стражу. Много, очень много стражи. М-да…Нерадостная картина.

Наконец, мы пришли.

Огромное помещение, куда меня пригласил Керт, кроме как покоями, и не

назовешь. Кругом те же плитки на стенах, фонтаны и пальмы в кадках; здоровенная

кровать или, как пишут в исторических романах, — ложе, расположенное в самом

центре, серьезно поразило мое воображение.

«Сексодром» — невольно подумалось отчего-то. Наверное, предшествовавшие

разговоры с двумя дебилами поспособствовали. Я поежился.

Тем временем Керт разливался соловьем:

— В правой части покоев находится купальня, вымойся хорошенько, одежду тебе

принесут. Если голоден, скажи Лианэ, он что-нибудь подаст. Располагайся.

Единственная просьба — не выходи за дверь. Далеко не уйдешь, поскольку повсюду

стража, тебя никуда не пропустят. Только нарушишь дисциплину, а за это

полагается десять ударов кнутом.

Я в шоке поднял голову, а Керт с садистской улыбкой повторил: — Запомни,

десять ударов. Сомневаюсь, что твоя нежная кожа перенесет наказание.

— Благодарю за разъяснения, а теперь не мог бы ты убраться? — я насмешливо

улыбнулся. Надоели, блин, козлы! То кожа, то рожа! Ну-с и чего теперь?

Я напряженно ждал реакции на хамство, готовясь защищаться, в случае чего. Но

мужик меня удивил, он даже не ответил, только глаза у него похолодели. Круто

развернулся и молча вышел.

Тааак…нехорошо. Неправильно. Почему он промолчал? Впрочем…Если я сын

какой-то там гадской богини, то, может, мне позволительно и мелкие гадости

делать? Да к черту Керта, к черту всех, пойду купаться!

Купальня мне понравилась. Небольшое помещение, выложенное традиционной

плиткой, уютный бассейн с чистейшей и теплой водой. Только я залез в нее, как у

меня за спиной раздался чей-то дрожащий голосок:

— Господин, вам ничего не надо?

Я чуть не пошел ко дну от неожиданности. В дверях стоял парень примерно моих

лет в каких-то смешных штанах…шароварах, вроде, и обязательных тапочках с

загнутыми носами.

— Надо! — рявкнул я, — чтобы ты убрался!

Тот послушно развернулся, но я его остановил: — Погоди. Ты кто? И чего надо?

— Я — Лианэ, господин Тим. Меня прислал господин Керт вам прислуживать.

Я поморщился: — Значит, так, прислуживать мне на фиг не надо, я не дамочка.

И никаких господинов, меня тошнит уже от этого! Просто Тим. Договорились? А вот

помочь можешь, где тут чистое полотенце?

Но вылез я из воды нескоро, плавать всегда любил, а тут такое роскошество!

Только когда почувствовал, что наплавался на год вперед, тогда и выбрался на

сушу.

— Лианэ, — крикнул я, подходя к… Опочивальне, что ли? А как еще назвать

комнату, в которой из предметов интерьера только огромная лежанка? Ну, зеркало

еще в полный рост… — Лианэ, а одежда где?

— Вот, она перед вами…тобой, — поправился парень.

Я подошел ближе к сексодрому.

— Это что такое? — я с отвращением потыкал пальцем в ткань, разложенную на

кровати. Что-то прозрачное с золотом, до ужаса напоминающее женские тряпки. Я не

надену какие-то пидорские шмотки!

— Шальвары и рубаха, — с готовностью пояснил мой «слуга».

— Тааак, — угрожающе протянул я, держа перед собой на вытянутых руках

полупрозрачные штанишки, которые не то, что имели целью скрыть что-либо,

наоборот, они все открывали! Да чтобы я ходил, с просвечивающей задницей?!

— Я вот это гадство не надену! Ничего нормального нет?

Парень удивленно посмотрел на меня: — Тим…У нас все так одеваются. Жарко же.

В другой одежде ты не сможешь ходить.

— А как же те? — я упрямо мотнул головой в сторону двери.

— Тим, послушай, тебе все здесь кажется странным, но ты привыкнешь…

— Черта с два!

— Ты привыкнешь. Все мальчики в гареме носят только такие штаны и рубашки.

Я дернулся при слове «гарем», ожег злобным взглядом Лианэ и, спрятавшись за

особо высокую пальму в кадке, переоделся. Не доверяю я парню, кто его знает, с

эдаким специфичным султаном …

Не хотел я смотреть на себя в зеркало, а пришлось. Как только я вылез из-за

пальмы, меня ожидал остановившийся взгляд Лианэ и его отвисшая челюсть. Слегка

занервничав, я осторожно заглянул в зеркало и обомлел.

На меня смотрело существо неопределенного пола с ярко-голубыми глазами и

белокурыми волосами, которые после купанья еще и вились кокетливыми кудряшками,

сволочи! Блестящая ткань рубахи только подчеркивала ровную и гладкую кожу, а

полупрозрачные шальвары довольно соблаз….ну, неплохо смотрелись на ногах.

Я растерянно захлопал глазами: урод. Урод как есть. Мне только шестка не

хватает и вперед — стриптиз танцевать. Жуть. Не думал, что когда-нибудь доживу

до такого позора!

— Богиня Синанэ, — прошептал за спиной Лианэ, и я непроизвольно дернулся,

подкрался незаметно, черт!

— Принеси пожрать и расскажи, что за нравы у вас тут, — севшим голосом

пробормотал я, все еще с тихим ужасом рассматривая преображенного себя. Вот что

значит, одежда! — И не сопи мне в ухо, врезать могу! Я не из ваших, этих,

гаремных!

Четверть часа спустя, уютно устроившись на кровати, мы неторопливо поглощали

удивительно сладкие и сочные фрукты, запивая великолепным виноградным вином. А я

еще почти в одиночку сожрал здоровенную лепешку, напоминающую обыкновенный

лаваш, только несравненно более вкусный.

Лианэ неторопливо рассказывал: — Ты находишься в султанате Феридан. Нашего

правителя, да пребудет с ним солнце, зовут Фархад аль Суфайед. А это гаремная

часть дворца. Мальчиков здесь всего около тридцати.

Я едва не поперхнулся:

— Да куда ж ему столько?! А сам подумал «Экий любвеобильный извращенец!»

Лианэ чуть усмехнулся: — Ну, так положено. Он же султан. Да и то, это еще

немного, вот у его отца, по рассказам, человек пятьдесят-шестьдесят было. Тот,

кто проводил тебя сюда, Керт, управитель, он занимается всеми нами. Суровый

человек, будь поосторожнее с ним, он не прощает ошибок.

«Господа и дамы, в роли одной такой ошибки — ваш покорный слуга», — с тоской

подумал я, припоминая похолодевшие глаза моего провожатого после высказанной

грубости.

— Ты не переживай, — вещал довольный Лианэ — у нас тут здорово!

Познакомишься потом с остальными, они рады будут, все ж веселее! А повелитель

наш совсем даже и неплохой, вот в соседнем султанате зверь просто! Лучше и не

соваться туда, живым не выйдешь. А наш…Спокойный. Добрый. И щедрый:

драгоценности дарит тем, кого любит больше всех. Ты вот…ты точно станешь

любимчиком.

Половинка персика застряла у меня в горле, он что, смерти моей хочет?! Разве

можно такие вещи говорить, когда я ем?! Или он считает, что сделал мне

комплимент?! Не хочу я никаких драгоценностей! Сроду не носил и на девятнадцатом

году жизни начинать не собираюсь!

— Слушай, — я наконец-то проглотил кусочек фрукта, — а чего во мне вообще

такого особенного? Какого хрена всем от меня надо?

— Знаешь, ты так странно разговариваешь, я тебя иногда не очень понимаю, –

пожаловался Лианэ.

Вот уж удивил! Я, например, не понимаю, как жить можно с султаном, но ведь

не тыкаю же ни в кого пальцем!

Он вздохнул и, не дождавшись моей реакции, ответил: — Во-первых, у тебя

происхождение очень благородное. Принцев у нас тут целых две штуки обретается, а

вот сына богини — ни одного! Ты единственный. Султан тебе пятки будет целовать!

(«Это меня еще и ноги мыть заставят??», мелькнула в голове совершенно дикая

мысль). Ну, и во-вторых…Понимаешь, у нас в стране все сплошь смуглокожие,

темноволосые и с темными глазами. Если у кого глаза светлые, так то уже

диковинка. А ты… Ты на себя посмотри, волосы светлые, сам голубоглазый! И кожа!

Такое ощущение, что ты никогда в жизни не загорал! Красиво очень…

Я горестно обхватил руками голову. Никогда не думал, что буду расстраиваться

по поводу того, что симпатичный! Я, конечно, нравился девушкам, и меня это

всегда радовало, но вот теперь, пожалуй, я все бы отдал, чтобы стать, как

Квазиморда! В смысле, Квазимодо!

Теплая рука погладила меня по плечу, и я моментально пришел в себя, тоже

мне, нашел, где задуматься, в стане врага! И с воплем — руки прочь от

комиссарского тела! — кубарем скатился с кровати.

Лианэ обиделся:

— Дикий ты, Тим, хоть и сын богини Синанэ.

— Я дикий? Зато вы тут все с отклонениями — нечаянная радость для

психоаналитика! Подумать только, а я бывало, после ссор с подружкой мечтательно

гадал, каково в гаремах бывает! Узнал, а как же! Из первых рук, так сказать!

Гарем live! Твою мать! — Я мрачно вышагивал по опочивальне, стараясь не видеть

собственного отражения в зеркале, чтобы лишний раз не травмировать испытавшую

культурный шок психику.

— А у вас все по-другому? — уже с любопытством поинтересовался местный

парень. — Ваш султан наложников не держит?

— Ха! Ну, ты спросил! Наш султан…э-э, — я запнулся, так как интуиция мне

подсказала, что говорю что-то не то. — Черт! У нашего главы государства всего

одна жена. И, честно говоря, у нас парни друг с другом…ну…это…

Я окончательно смутился, зато Лианэ уставился на меня чуть ли не с

восторгом. Да что за черт! Не привык я, чтобы на меня так откровенно пялились!

Так и возгордиться недолго!

— Короче, у нас парни обычно встречаются с девушками, чтобы ты знал! –

вывернулся я.

Ответ Лианэ меня поверг в состояние, близкое к шоковому:

— Бедные, — с неподдельной жалостью прошептал он, — как же вы там живете-то,

несчастные?

Вот тут я позорно сорвался и завопил на весь дворец, по-моему: — Иди на фиг

отсюда! Сейчас же, я спать хочу!!! Давай-давай, шнеллер!

Когда печальный и расстроенный моей выходкой парень покинул покои, я закрыл

дверь на ключ для собственного спокойствия и улегся на ложе, размышляя о своей

несчастной доле.

Итак, что мы имеем?

Одного царствующего извращенца, одного упертого гетеросексуала (а, кстати,

вопрос на засыпку, что станет с гетеросексуалом, если его поместить на

длительное время в место, где отсутствует как таковой, женский пол?) Я потряс

головой, отметая провокационный вопрос, как временно несостоятельный, и вернулся

к размышлениям. Судя по рассказу Лианэ, султан у них, хоть и с приветом, но

малый не злой…Может, разжалобить его? Типа, мама-богиня волнуется, отправьте

ребенка на Луну? Тьфу, верните на родину! Возмутиться самоуправством? Или давить

на свое божественное происхождение? Султан мне не ровня! Вот если б бог какой…

Тьфу, ты, да что такое я говорю, нездоровая обстановочка и на меня влияет как-то

плохо!

Во всем тот козел виноват, то есть, маг, с козлиной бородкой. Эх, жаль, я

ему в репу не вмазал! Зато советника неплохо приложил! Но мало…

Мысли мои плавно перетекли в другую сторону. А что вообще происходит? Что за

чертовщина? Это мне наказание за что-то? Если так, то в чем я провинился перед

небом? Обидел кого из педи…э-э…из людей с нетрадиционной ориентацией?

Я в принципе не гомофоб, впрочем, и не яойщик. От аниме «Gravitation» меня

тошнило, как сейчас помню, слэшную литературу я на дух не переношу, а лучшему

другу Лехе я заехал в морду по делу: он неосторожно вякнул, что у меня ресницы,

как девчонки! Не за что так надо мной издеваться!

Если я кого из геев случайно задел, то вот вам: милые, милые геи (чтоб вы

провалились в преисподнюю, орал несогласный внутренний голос, но я его задушил),

простите меня!!!

Все, извинился! Домой хочуууу!!! Верните меня домой!!! Слова больше никогда

не скажу против секс-меньшинств, и вообще всяких меньшинств, только верните!

Мысли мои окончательно запутались, и я сам не заметил, как уснул.

Несмотря на мягкую, невесомую перину и легчайшее покрывало, которым я

накрылся, спал я плохо. Дергался, возился, к тому же всю ночь снились кошмары, с

участием султана в виде Бориса Моисеева и меня в виде несчастной жертвы.

Пробуждение тоже не порадовало.

Находясь в сладкой дремоте, я неожиданно опять услышал чьи-то голоса. Один,

несомненно, принадлежал Лианэ, а вот другой…Другой, слащавый и манерный, вызывал

смутную тревогу.

— Ах…ты был прав, милый, мальчик просто восхитителен, — говорил тем временем

незнакомый голос.

— Так ведь сын богини Синанэ! Смотри, у него светлые волосы и белая кожа! –

хвастался мною Лианэ. А парень-то с придурью, подумал я лениво.

— Да что кожа…судя по очертаниям фигуры, сложен он тоже бесподобно, –

хихикнул неизвестный голос.

Я не выдержал и приоткрыл правый глаз. Потом левый. Увиденное меня не

порадовало: на меня с неприличным любопытством таращилась совершенно неизвестная

рожа.

— Лианэ, — завопил я, нервно вскакивая на ложе, и прижимая к себе подушку,

как родную, — какого черта у меня тут посторонние топчутся?

Да что такое, в самом деле! Я скоро заикаться начну! А мысль неплохая,

может, заики в гаремах не котируются? Надо выяснить.

— Тим, извини, конечно, что мы вот так тебя разбудили, но это Керт приказал…

с ним не поспоришь, сам понимаешь, — невозмутимо рапортовал парень.

— Нет, ты мне скажи, а это что такое? — не унимался я, указывая на

безмятежное, осматривающее меня со счастливой улыбкой нечто, поскольку сам я

определить его половую принадлежность никак не мог.

— Ну, Мехри. Он тебе волосы уложит, вообще, в порядок внешность приведет.

После объяснения Лианэ я все-таки опознал неизвестную физиономию, как

мужскую, однако многочисленные завитки явно искусственного происхождения,

обрамляющие личико в форме сердечка и подкрашенные глаза и губы, могли

поколебать любую уверенность.

Мои невнятные подозрения окрепли. Понятно. Это стилист. Кому еще придет в

голову разодеться в шелка и перья, как павлин, и раскрасить морду? Правда, я

никогда и подумать не мог, что стилисты во всех веках (и мирах) одинаковы, как

братья-близнецы!

— Как вы ко мне попали? Я вроде дверь запер, — проворчал я, сползая на пол.

От меня не укрылся ставший напряженным взгляд обоих гаремных жителей. Хрена с

два вам! Я вчера специально лег, не раздеваясь! Дурак я, что ли, в этом голубом

раю, ложиться без всего?

— У нас ключи есть от всех покоев, — после короткой паузы ответил Лианэ.

Час от часу не легче! Я теперь и вовсе спать перестану! Лучше уж кошмары в

обнимку с Моисеевым, чем бессонница! Надо будет скамеечку к двери подставить,

хоть какая-то защита.

— Так. И чего от меня надо? — я решил не тянуть кота за хвост.

— О, какой милый! — с восторгом воскликнул Мехри. Я непроизвольно вздрогнул.

Ч-что это было?

— Лианэ, какого черта? — я вцепился рукой в волосы, чтобы немного прийти в

себя.

— Ах, какой грубый! — теперь уже страстно прошептал гаремный стилист,

посматривая на меня с нехорошим блеском в глазах.

Да что ж за мать твою! Я даже не подумал стереть свирепое выражение со

своего лица, от всей души мечтая о калаше или хотя бы гранате! Разнес бы дворец

по плиточке…

— Лианэ, могу я знать, что вы хотите из меня сделать? Имейте в виду, что я

заранее против!

— Ах, какой красавчик! — томно простонал Мехри, стреляя в меня глазками. А я

каждый его взгляд ощущал, как летящую пулю, которая вот-вот вопьется в мое

незащищенное тело. Вот бы ему кляп воткнуть…

— Тим, да не волнуйся ты так, — вдруг прорезался голос у Лианэ. — Тебе

прическу надо изменить, ну, глаза подвести, губы подкрасить…

Че-его?! Еще я не ходил, как раскрашенная шлюха! Или шлюх?

Ну, сволочи, ну, гады! Они решили измором взять мою мужественность. Сначала

девчачьи шмотки, а теперь до макияжа докатились! Интересно, и что потом?

Заставят меня крестиком вышивать? Или танец живота разучивать?

— Живым не дамся! — мрачно сообщил я, отодвигаясь к стене. И ткнув пальцем в

эфемерное создание, прорычал: — Только подойди ко мне, я тебе уши на задницу

натяну!

— Какое громкое заявление, — неожиданно кокетливо хихикнул тот, — но я

подумаю над твоим предложением…

Я обреченно посоветовал себе в следующий раз думать лучше, прежде чем

комментировать какие-то действия с задницей. Понятно же, что у них это

болезненная тема… Причем в прямом смысле слова!

— Тим, не упрямься, — примирительно проговорил Лианэ, — у меня полномочия

вызвать охрану, в случае чего.

Ну, понятное дело, что после такого заявления все последующие вопросы как-то

сами собой оказались сняты.

Я тяжело вздохнул, и молча уселся на низенькую скамеечку у зеркала. Мехри

козлом скакнул ко мне и с удовольствием запустил свои руки в мою шевелюру.

Я с огромным трудом удержался, чтобы не выматериться, настолько меня

раздражал танцующий вокруг меня брачные танцы голубой дворцовый персонал, но

потом как-то расслабился, в конце концов, нравится — не нравится, спи, моя

красавица…

Чего?! Чего в голову лезет, твою мать! Крыша уезжает, что ли? Ловить, пока

не поздно!

— Не дергайся так, милый, — промурлыкал Мехри, — а то некрасиво получится.

А я прям шедевр искусства жду, можно подумать!

Тут мои мысли приняли иное направление. Готовят они меня к встрече с этим

Сульфацилом1 основательно, надо признать. Из чего можно сделать вывод, что я

действительно ценен… А раз так, то надо это использовать как-то… Может,

голодовку объявить? Типа, а вот я щаз помру, если не отпустите! Не, еще, чего

доброго, заставят Керта меня кормить, тут-то он мне и отомстит за грубость:

закормит до смерти! И помру во цвете лет от лишней ложки с кашей!

— Готово! — вдруг прощебетал надо мной ненавистный голос, и Мехри решительно

повернул меня к зеркалу.

— Тим! О, Тим, ты великолепен! — восторженно воскликнул Лианэ.

Да? Ох, что-то сомнительно…Ну, посмотрим.

Я испуганно поморгал глазами, всматриваясь в зеркальное изображение.

Подведенные глаза придавали взгляду какую-то томную негу, а подкрашенные губы

невольно наводили на мысли о непристойностях. Причем парочку я представил очень

живо. Кроме того, Мехри подстриг челку, и она неровными прядями кокетливо падала

на лоб. Караул! И этот голубой эльф — я?!

Увидел бы такого ночью — и стойкое заикание на всю оставшуюся жизнь

обеспечено. Одним словом, красавчег. Да с такой мордой в этом месте штаны можно

и не надевать! Не пригодятся!

Мне вдруг резко поплохело, и я, молча — слова застряли где-то в горле, –

дополз до ложа.

— Э…Тим…тебе не понравилось? — робко спросил Лианэ.

— Ну почему же… — неопределенно прохрипел я. И, оживая, ласково добавил: –

Лианэ, а у тебя нет случайно кинжала с собой? Или еще чего-нибудь

колюще-режущего?

— Есть…А… зачем тебе… — начал было спрашивать любознательный парень, но не

договорил и с тонким визгом бросился к двери, увлекая за собой гаремного

стилиста.

На его месте и я бы удрал, особенно, увидев кого-то с добрым лицом серийного

маньяка, приближающегося с сумасшедшим блеском в глазах.

Но я не стал их преследовать, памятуя о предупреждении Керта, кроме того,

боевая раскраска на лице не вдохновляла на прогулки.

Пусть султан и не надеется, я не стану щеголять по дворцу, словно труженица

древнейшей профессии! Я, в конце концов, сын богини Синанэ! Пусть и самозваный.

Последние несколько дней перед встречей с султаном я запомнил плохо. Лианэ

разучивал со мной какую-то приветственную речь, которую полагалось донести до

аль Суфайеда, но после пятого «да пребудет с ним солнце», я взбунтовался и

потребовал, чтобы от меня отстали. Я не депутат, чтобы речи толкать! И вообще,

какого черта, я распинаться должен? Это ж меня нагло сперли из моего мира,

издевались морально и телесно (вру, до телесного пока не дошло) и больно ранили

мужское самолюбие!

На шестой день моего пребывания во дворце, ранним утром, я был разбужен

резким и отрывистым приказанием:

— Просыпайся немедленно! — Керт, не церемонясь, содрал с меня покрывало.

Я моментально открыл глаза и недовольно пробурчал: — Какого хрена тебе надо,

любезнейший?

Сам не знаю, почему я ему грубил, возможно, оттого, что его невозмутимая

физиономия вызывала зверское желание врезать по зубам. Впрочем, такое желание

посещало меня здесь чаще, чем когда-либо раньше в жизни. Он злобно взглянул на

меня и, бросив рядом какие-то тряпки, рявкнул:

— Надень парадную одежду! Повелитель приехал, желает тебя видеть!

Сказать, что я испугался, значит, не сказать ничего. Наверное, цвет моего

лица приобрел дивный белый оттенок, потому как управитель посмотрел на меня с

некоторым интересом.

— А…это…может, завтра? — жалобно забормотал я, пытаясь, но безуспешно,

напялить рубаху, руки тряслись. — Я вот чего подумал, этот ваш, сульфат, который

с солнцем, устал, наверное. Может, пусть отдохнет? Чего ему мешать и…

Тут я невольно заткнулся, так как Керт схватил меня за плечо, разворачивая к

двери, и слегка подтолкнул: — Шагай!

Помещение, в которое мы пришли достаточно быстро (что заставило меня немного

занервничать, так как мои покои находились совсем недалеко), более всего

подходило под описание «тронный зал».

Огромное, светлое за счет узких окон, во множестве украшавших стены, с

полом, выложенным серебристо-белой плиткой, оно поразило мое воображение.

Многочисленные пальмы в кадках, опять фонтаны, женская статуя напоминающая

Венеру, но с руками. В центре стоял…ну, трон. А как еще назвать мощное кресло с

высокой спинкой, покрытое позолотой (я отказываюсь верить, что он золотой!).

На кресле важно восседал султан, молодой мужик лет тридцати пяти, с

невыразительным лицом и в высоком тюрбане, придававшем ему несколько идиотский

вид, как мне кажется. А по всему периметру зала стояли крепкие мужики с мечами.

Стража или охрана.

«А султан-то мог быть и посимпатичнее», — недовольно подумал я. И тут же

перекрестился: свят, свят! По фигу на его привлекательность, зачем она мне

сдалась?! В этом голубом дворце даже воздух заразный! Уфф…

Но тут здешний повелитель торопливо вскочил и бросился ко мне, нарушив всю

торжественность момента.

Я с опаской покосился на него: не буйный ли? Ох, не внушает мне доверия,

глазки как-то знакомо блестят…А не покуривает ли он травку, случаем? Втихую,

пока Фейх не видит.

Кстати, о травках. Интересно, а как у них дело обстоит с нехорошими

болезнями? Наложников-то много, а султан один…Тьфу, зараза, да что ж за

наказание, мысли — одна хуже другой!

А султан тем временем подошел ко мне вплотную, оказавшись выше меня на

голову. Почему-то это обстоятельство меня ужасно оскорбило и, одновременно,

заставило нервничать.

— Ах! Ох! Вот и ты! Я не поверил своим ушам, когда мне рассказали, что Батри

вызвал сына богини Синанэ! — разорялся аль Суфайед. — Но ты передо мной! Мои очи

зрят самое прекрасное создание на свете!

С некоторым усилием я напряг отупевшие от страха мозги, и до меня дошло, что

под «прекрасным созданием» подразумеваюсь я. Приплыли. Кем я только не был в

своей жизни, но вот прекрасным…м-да.

Тем не менее, удерживать на лице выражение серьезной заинтересованности

стало труднее, потому что зверски хотелось хихикнуть.

— Надеюсь, с тобой хорошо обращались? Доволен ли ты? Ты ни в чем не

нуждаешься? Может, ты чего-то желаешь?

— Отпусти меня, а? — вырвалось вдруг у меня.

— Я не могу, — вздохнул аль Суфайед, грустнея. Очень натурально, надо

признать, скуксился. — Я ведь султан. И привык, чтобы мои прихоти исполнялись. В

данный момент я хочу, чтобы ты остался у меня в гареме. Такой красивый мальчик,

— почти промурлыкал он.

— Но я же сын богини …? — обреченно вздохнул я.

— Именно поэтому! — Неожиданно обняв меня за талию, он повел меня куда-то

вдоль зала.

А я сразу перепугался, кто его знает, может, ему любви восхотелось? Я не

согласный! Султан не султан, а кааак дам промеж ушей! И уши отвалятся, и птичек

вкупе со звездами будет считать…

Но, оглядевшись по сторонам и наткнувшись на каменные рожи стражников, моя

решимость дала трещину. В самом деле, еще изрубят в фарш. Ладно, пока потерпим.

Меня ж не насилует никто? Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!

И я постучал по ближайшей пальме.

— Понимаешь, Тим, — вещал тем временем Фархад, — ни у кого в султанатах нет

сына богини. А у меня есть! Потому, смирись с тем, что останешься здесь.

Навсегда. И, конечно, как сыну Синанэ, тебе, будут оказаны почести, достойные

твоего благородного происхождения. Можешь не переживать.

Не переживать?! А как насчет того, что я попал в другой мир? Да еще и в

наложники к придурку, одетому в тюрбан и тапки с загнутыми носами! Он себя со

стороны видел? Да мне пора уже за психику волноваться, а не за почести

мифические переживать!

— Слышь, твое султанское величество, или как тебя называть-то, блин? — я

решительно отодвинулся от него. — У тебя куча парней в гареме, мне Лианэ

говорил, так на кой тебе еще один, который…э-э…

Как сказать этому уроду, что я не перевариваю мужиков, которые друг друга

активно. э…э…любят? И сам он мне тоже не нравится!

— Я что-то с трудом улавливаю твою мысль, — пожаловался аль Суфайед и вдруг

сделал шаг ко мне с какой-то странной улыбкой: так, наверное, хищник предвкушает

скорый обед.

Я проглотил все слова, которые хотел сказать. Зато мысли заметались, как

сумасшедшие:

«Не приближайся ко мне, зараза! И вообще, какие вольности могут быть в

тронном зале! Сюда ж гостей важных приглашают! Что за воспитание, в натуре?!

Неправильный какой-то султан, придворного этикету не знает!» Тот факт, что я его

сам не знал, ситуации не менял.

— Твое царское султанство, я девушек предпочитаю, понимаешь, нет? — почти

простонал я.

— Это лечится! — радостно заулыбался тот.

Он издевается?!

— Да, ты забудешь этих неверных созданий, от женщин одни беды, поверь мне! А

я совсем другой, я ласковый, я тебя любить буду…Да вот прямо, сейчас, хочешь?

— Н-не надо! — голос позорно сорвался на фальцет, а глаза стали размером с

чайные блюдца. Я отодвинулся еще дальше и вдруг с ужасом ощутил спиной стену!

Все, приехали. Дальше некуда. Грамотно он меня подвинул, чувствуется богатый

опыт по совращению гостей. А, кстати, о совращениях, я по всем законам мира

несовершеннолетний! Впрочем, по законам моего мира. Но в этом, похоже, мой

возраст самое оно. Вот если он подойдет ближе, то я просто заору. А голос у

меня, как у павлина в брачный период, такой же громкий и противный!

Но вдруг аль Суфайед остановился. Лицо приобрело задумчивое выражение. Я

даже дышать перестал.

— А, понимаю! — вдруг просветлел он. Слава небесам! Он понимает! А…что он

понимает?

— Да, конечно. Ты же привык совсем к другому обхождению! Тонкому и

изысканному.

Я отчаянно закивал, смутно предполагая, что еще чуть-чуть, и голова просто

отвалится.

— Сына богини никак нельзя равнять с остальными, — продолжил султан

рассуждения. — Ты безумно нравишься мне, да и по знатности происхождения ни в

чем не уступаешь… Кроме того, я хочу, чтобы в твоем сердце воспылала любовь ко

мне.

«Да у меня, где угодно и что угодно воспылает, только оставь меня в покое!»,

с отчаянием подумал я.

— Решено! — он просиял, — нет ничего прекраснее взаимных чувств! Я окружу

тебя своей заботой и вниманием, и ты меня обязательно полюбишь, вот увидишь!

«Да ни за какие пряники! — пришли очередные мысли вперемешку с надвигающейся

паникой. — И что значит — окружит заботой? Ухаживать он, что ли, за мной

собрался? Интересно, правда, как у них ухаживают…»

Хозяин гарема, тем временем, вдохновенно вещал: — Я исполню любое твое

желание, в пределах разумного, конечно. Подарю тебе украшения, ты любишь

браслеты?

«Да ты меня хоть главной женой сделай, а ни хрена тебе не обломится»,

злорадно хихикнул я про себя. Опасность вроде, миновала, и я слегка расслабился.

— Ты пока свободен, Тим, а мне подумать еще надо, — витая в облаках, султан

махнул рукой в сторону суровых мачо с кривыми саблями. Двое из них, чеканя шаг,

подошли к нам. — Проводите моего нового наложника в его покои.

И чего я добился? Размышлял я, возвращаясь к себе. С одной стороны, гадский

Тархун, тьфу, Фархад, не собирается меня…гмм…просто не собирается! Так как будет

занят ухаживаниями. Если я правильно понял, хотя это и явный бред. Ладно. Время

я потяну. А вот долго ли получится тянуть? Нееет, надо выбираться, думай, ну,

же, думай, Тим, башкой, а не задницей! Пока она не пострадала…

Я почувствовал себя прямо-таки провидцем, когда мои подозрения насчет

ухаживаний оправдались. Аль Суфайед принялся за дело с невиданным размахом и

энтузиазмом.

Начал с того, что каждый вечер вызванивал меня, в смысле, приглашал, в свои

покои. Я приходил — а куда деваться? Иначе под конвоем приведут. Стражу я тоже

побаивался, потому, как чувствовал их жаркие взгляды на той части тела, где

спина переходит…гм…в иное. Надо же, даже воины у царствующего извращенца с

отклонениями! Как он это сделал? Ой, про способы лучше не думать.

В первый свой визит у султана я слегка нервничал, мало ли, все-таки в покоях

мы с ним вдвоем кукуем, кто знает, чего ему в голову взбредет? Хотя я не

посмотрю на его высокий ранг, все равно заеду по стратегически важным местам,

чтобы не лез! Потом я потихоньку успокоился, так как вел он себя вполне

прилично.

То винца предложит, то фруктов, то беседу куртуазную заведет…А что всякая

беседа неизменно сводилась к прелестям «голубой» любви и попыткам погладить меня

по коленке, я относил к издержкам жизни в гареме. В самом деле, как тут не

чокнуться, когда почти весь контингент выглядит, как воздушное создание по имени

Мехри.

В конце концов, по-моему, Фархад крепко съехал на моей почве. Смотрел на

меня телячьим взором, блаженно (читай: идиотски) улыбался, называл то

«сокровищем», то «сладеньким» (причем меня конкретно колбасило и от того, и от

другого), порывался стихи собственного сочинения читать. Но тут я его уверенно

останавливал: ненавижу стихи! У меня от них немотивированная агрессия и желание

укусить ближнего своего. К тому же, из аль Суфайеда поэт, как из меня монахиня!

Но ведь не скажешь же ему, еще расстроится, запрет в темницу куда-нибудь. Мне

совсем не хочется отсыреть в мрачном помещении…

И потому приходилось терпеть вошедшего во влюбленный раж хозяина гарема,

хотя, к слову, у меня уже его страстные взоры в печенке сидели, хотелось посреди

чинного чаепития вскочить и во все горло заорать: «А не пошел бы ты, твое

восточное величество на х…»! Но нельзя. Еще подавится, блин, чем-нибудь, — и

понеслась душа в рай… Скажут потом, специально повелителя извел! А убийство

главы государства — это казнь через отрубание головы ибо государственное

преступление. Мне мою башку жалко, я привык к ней, как-никак она со мной уже 18

лет! И я лелею смутные надежды сохранить ее на прежнем месте еще столько же,

если не больше!

Султан и подкупить меня пытался: столько подарков я в жизни не видел! Да

любую рублевскую жену кондратий бы навестил непременно, при виде того, что он

мне презентовал! И золотые браслеты, инкрустированные бриллиантами, (я все

думал, как же с собой хоть что-то домой упереть!), кольца, ожерелья (странный

вкус у Фархада, ни черта в моде не смыслит!), серьги. Правда, я не удержался,

одну серьгу с крупным рубином воткнул себе в ухо, благо проколото. Ну и что?

Подумаешь! Это не означает, что я продался, уговаривал я себя, задницу все равно

в пользование не дам! Хоть и за пуды драгоценностей! Она мне дорога целая и

невредимая!

Короче, если учесть, что я в принципе к меньшинствам такого рода отношусь

отрицательно, а тут целый султан (с нехорошими привычками), то мучились мы оба

неимоверно. Он страдал от неразделенных чувств, а я бесился от каждодневного

лицезрения его меланхоличной рожи и дурацкого розового тюрбана в мелкие

цветочки! Может, стоит ему намекнуть, что розовый — не его цвет?

От скуки я начал по любому поводу ломаться, как девятиклассница перед первым

поцелуем. Хотя не знаю, а не первые ли это ласточки страшных перемен со мною??

Интересно, «голубизна» воздушно-капельным путем не передается? Может, я

заразился уже от кого-то?!

Однажды ночью я проснулся от ужасных звуков. То ли коты орали, то ли кому-то

прищемили кое-что важное, и он от горя надрывался, в общем, спать было

невозможно. Я полежал еще немного, надеясь, что все успокоится, но ослиное

подвывание не прекращалось. Учитывая, что глаза сами собой закрывались, а

измученное моральным насилием со стороны царствующего придурка сознание упорно

желало отключиться, отвратный шум доводил меня просто до точки! Ни в одном мире

нормально выспаться нельзя, везде уроды по ночам бродят!

«Интересно, а это не пытки?» — подумал я. Кто их знает, весь дворец с

бо-о-ольшими странностями! Черт, на все готов, чтобы прекратить этот кошмар! Я

встал, и, не одеваясь, выглянул в окно.

От увиденного у меня едва крыша не уехала в голубые дали, (меня тошнит уже

от всего голубого!) и мне пришлось ее придержать руками.

Во внутреннем дворике стоял султан, задрав голову вверх, он самозабвенно

исполнял…Ну, не знаю, серенаду, наверное, по его представлениям! По моим — с

таким пением в стране вполне можно без палача обходиться! Достаточно спеть

приговоренным к смерти, и они сами с жизнью покончат! Только, чтобы не слышать!

Интересно, а султану никто не предлагал еще сменить сферу деятельности?

— Фархад, — простонал я, не замечая, что называю его по имени, — ты чего тут

делаешь?

— Я сочинил тебе песнь! — торжественно провозгласил мучитель, пожирая меня

глазами. А я вдруг вспомнил, что высунулся из окна по пояс обнаженный. Ой…как

нехорошо! Мелькнула умная мысль. Еще подумает, что я его соблазняю!

— На кой черт ты мне сдался, — бормоча всякие гадости про султана, его маму

и прочих родственников, которые воспитали у себя в коллективе такого извращенца,

я метнулся к своей одежде, и наспех натянув рубаху, снова выглянул. Вовремя. Аль

Суфайед готовился, по-моему, к новой серенаде.

— Нет! — крикнул я в ужасе. — Не надо больше песен!!! Я проникся!

Честно-честно!

— Ага, — с видимым удовольствием откликнулся хозяин гарема. — Я знал, что

тебе понравится!

Еще как! Настолько понравилось, что срочно захотелось найти мыло и веревку.

Или головой вниз нырнуть! Но свои слова насчет «готов на все, чтобы прекратить

эти мучения» беру назад! Не готов! Вон у султана какая физиономия слащавая, явно

лелеет нехорошие замыслы в отношении меня!

И почему-то мне кажется, что он и любовью занимается так же хреново, как

поет!

Впрочем, проверять не стану!!! Пусть не уговаривает!

— Еще одну? — любезно поинтересовался он, потрясая инструментом,

напоминающим банджо.

«О, нет!» — я мысленно попрощался со своим психическим здоровьем и даже

помахал ему платочком.

— Все, хватит, я больше не могу! Ну, что мне сделать, чтобы ты перестал? –

ни на что не надеясь, обреченно спросил я.

— Ну…Ты можешь меня поцеловать!

Пауза.

У меня вырвались какие-то странные звуки, наподобие хрюканья, так как я

пытался произнести слово «согласен» и одновременно заткнуть себе рот рукой. Я с

противными не целуюсь!

И вот тут меня посетило неслабое озарение!

— Твое высокое султанство, я соглашусь при одном условии.

— Говори, о, ясноглазый Тим!

Вот заладили, ясноглазый да ясноглазый! Это вы меня утром с перепоя не

видели! Любой вампир от зависти удавится!

— Сыграем в карты! Я ставлю поцелуй, а ты…Если проиграешь, устроишь мне

прогулку за стенами дворца! Согласен?

Соглашайся, тюрбан чертов! Мне сбегать уже пора! Засиделся в девках! Кстати,

а девушек я третью неделю не вижу! Мой маленький друг скоро засохнет об

бездействия и отвалится!

— Прекрасно, мой дорогой! Я согласен. Завтра после полудня сыграем.

Фархад развернулся и, торжественно вышагивая, направился к себе. Его спина

выражала странное удовлетворение.

Ох, не нравится мне это…Впрочем, я в карты играю отлично! Не проиграю. И

потом, не станет же правитель мухлевать? Или станет?

Блин, и почему мне кажется, что я свалял дурака?!

Ладно, лишь бы меня не валяли, а там разберемся!

— Тим! Тим, дорогой, ты проиграл, — нежно пропел султан, двигаясь ко мне

ближе. Я тупо таращился в свои карты. Но моментально бросил их, уловив краем

глаза телодвижение правителя, и отошел к окну, стараясь делать это

непринужденно. Мать твою! Как так получилось?! Я проиграл этому тюрбану в

цветочках…

— Тим, ты мне кое-что обещал! — кокетливо улыбнулся аль Суфайед. На его лице

разлилось радостное предвкушение.

Ты еще в ладоши захлопай, с мрачной неприязнью подумал я.

Мысли бегали в голове, словно тараканы на раскаленной сковородке. Что

придумать? Как отпереться от всего? Прогулку в городе я продул, зяблику понятно,

а вот что с моей ставкой делать… Я мельком взглянул на сияющую физиономию

местечкового повелителя и передернулся. От него можно спички зажигать, блин!

Кто меня за язык тянул, мелькнула отчаянная мысль. А вместе с ней пришли

страшные ассоциации с французским поцелуем, и мне стало совсем плохо.

— Тим! Я жду! — раскапризничался аль Суфайед.

Угу. Жди. Башню построить? Я тебе и платочек в руки воткну, сиди себе,

дожидайся… Уфф! Что за бред? Вот так и кукарекнуться недолго. Но тут он тоже

поднялся и направился ко мне:

— Ты мне обещал поцелуй! Помнишь?

«Нет! Я склеротик!» — рявкнул я про себя. Кстати…А я нигде не падал? Может,

у меня амнезия? И я ничего не помню? Намекнуть сульфату, вдруг отвяжется?

Но тут султан шагнул вперед, а я автоматически сделал шаг назад — от него.

— Тим, ты нехороший мальчик! Ты ведь не обманешь своего повелителя?

Да я бы с удовольствием! Но с тебя станется и стражу позвать…Они скрутят в

миг мое тщедушное тельце (нагло вру! я в качалку регулярно хожу, но качком

что-то не становлюсь), и от первого же султанского прикосновения, я радостно

отброшу копытца.

— Ты меня поцелуешь? — томно проворковал аль Суфайед, приближаясь ко мне с

упорством восточного осла.

— Я…гм…хм…, — произнес я целую речь. Ну, не оратор, и чего? Некоторым и

такой нравлюсь…Черт, я не то хотел сказать!

Но хозяин гарема все еще ждал, причем не его челе явственно проступало

неудовольствие. Я помялся и неожиданно для себя самого выдал: — Я не могу! У

меня это…самое…Голова болит!

В некотором замешательстве я осознал, что излагаю Типичную Женскую Отмазку

всех времен и народов, и мысленно взвыл. Помогите!!! Моя личность разрушается!

Раз я докатился до таких сомнительных аргументов! Впрочем, посокрушаться о своей

загубленной жизни мне не дали.

Фархад, демонстрируя несвойственную для него прыть, молниеносно подошел ко

мне и, схватив за плечи, рывком притянул меня к себе.

От ужаса я успел только икнуть.

— Хватит болтать! Целуй!

Поняв, что никто меня насиловать не собирается, я немного отошел. Но меня

вдруг резко взволновал вопрос имиджа. Я все-таки гадский сын…э-э, то есть, сын

богини Синанэ! А если меня от поцелуя стошнит? Я не очень потеряю свое реноме? В

задницу репутацию, может, наложники с больными желудками в гаремах не

котируются??

Я выдохнул и, покосившись на дверь (лишь бы никто не увидел!) решительно

чмокнул султана в предусмотрительно подставленные губы. Затем быстро отпрыгнул

назад, стараясь отплевываться незаметно. Бе-е-е-е!!!!

Какая гадость!!

Пока я изо всех сил удерживал офигевшее сознание в себе, параллельно внушая,

что падать в обморок в покоях аль Суфайда — плохая примета (к болезненным

ощущениям в пятой точке), у султана прорезался голос. Вгоняя меня в еще больший

ступор, он вкрадчиво осведомился:

— Тебе понравилось?

Да меня прям перекосило всего от удовольствия! Сам, что ли, не видишь?

Хотелось мне ответить, но я адским усилием задушил готовые вырваться

неуважительные слова.

— Ти-и-м! — пропел садист, отличающийся дурным вкусом в отношении головных

уборов и наложников — Не молчи. Так как?

Шикарный вопрос! Все равно, что патологоанатом в процессе работы спросит у

объекта своего изучения про его самочувствие!

Что ответить? Дилемма, однако! Скажу, понравилось, так правитель бросится

лобзать меня сверху донизу, вон уже и губы бантиком сложил! Приготовился

заранее, гад! А если правду… Это может печально для меня закончиться. Я ж ему

мозги парю уже давно и весьма успешно! Настолько поднаторел в этих вопросах, что

впору дома уроки давать или курсы организовать, как грамотно от неправильно

ориентированных извращенцев отмазываться и отбрехиваться. Эх, полон я талантов!

Главное, редких.

От ответа и возможных страшных последствий оного меня спасло появления

советника Фейха, который влетел в покои султана с крайне озабоченным лицом.

Разговор, видимо, предстоял серьезный, а потому меня моментально выперли к себе,

чему я был несказанно рад.

Однако после вынужденного поцелуя влюбленное безумие у местного повелителя

стало прогрессировать. Теперь к прочим его ухаживаниям добавились ежедневные

прогулки во внутреннем дворике гаремной части. Мы чинно вышагивали по

вымощенному красно-коричневым камнем тротуару, причем султан поминутно бросал на

меня горящие воодушевлением взоры и громко вздыхал, нежно схватившись за мой

локоток. Я страдальчески морщился, чувствуя себя как-то… как-то так… странно.

Да дураком я себя чувствовал! Круглым во всех местах! Но вырвать свою

конечность из рук аль Суфайеда не решался: я все-таки вежливый человек…

ериодически.

Да и стража внимательно следила за моими перемещениями на свежем воздухе. Не

хотелось бы ее радовать необдуманными действиями.

И естественно, наш совместный променад привел к закономерным последствиям.

Однажды вечером, с удобством устроив меня на скамье, расположенной в тени

ветвистого дерева, этот тетерев на токовище не нашел ничего лучшего, как с

чувством признаться:

— Я люблю тебя, Тим!

И он, ожидаючи неизвестно чего, вперил в меня свои несуразные глазенки, на

которые наполз тошнотворно-розовый головной убор в мелкие синие цветочки.

Ох, чуяло мое сердце! А вернее, даже не оно, а совсем-совсем другая часть

тела, на которую обычно и сваливаются приключения, вроде моего.

Кому-нибудь мужик в любви признавался? При условии, что вы не трепетная

барышня? Удовольствие ниже среднего, сомнительное такое удовольствие, надо

сказать!

После громкого султанского заявления («Надеюсь, у них тут свадьбы-женитьбы

между «противными» не в ходу? обеспокоился я мысленно) я сохранил способность

здраво соображать, подозреваю, только в силу практики последнего, военного,

времени, когда я каждую секунду чувствовал себя на осадном положении.

Однако правая рука у меня рефлекторно сжалась в кулак, жутко захотелось дать

хозяину гарема по царственной морде или царственному уху! Чтобы не сорваться, я

быстро спрятал руку за спину и, удерживая на лице задумчивое выражение, вежливо,

но слегка сумбурно, выпалил:

— Солнце тебе в… Э-э, в смысле, может, ты и ничего на свой, на султанский

манер, кто знает, я в султанах не разбираюсь! Но вообще я ничего голубого не

перевариваю, так что тебе хрена лысого обломится! И сними ты уже эту дрянь с

головы!!!

Не, ну погорячился, конечно, думал я, когда стражники, предварительно

накостыляв по шее, волочили меня обратно во дворец. Сравнявшись цветом лица с

плиткой на тротуаре, разгневанный моей наглостью, правитель повелел запереть

меня на несколько дней в покоях. И никаких прогулок!

Ха, напугал! Да я после сессии неделю из квартиры не вылезал, правда, тогда

мне компанию составляли пиво и друзья, а тут не то, что буйных однокурсников,

тут и пива не сыщешь, только вино, которое скоро из ушей польется! Что за

страна, в самом деле? Развивающаяся, наверное…

Ну, на некоторое время после этого я забыл про аль Суфайеда: он и сам не

появлялся, и меня к себе не приглашал. С одной стороны, такое положение вещей

очень радовало, с другой — напрягало. А ну, как он, какую пакость задумал?

Государственное мышление, знаете ли, да еще отягощенное сомнительными

пристрастиями, могло изобрести поистине страшные штуки. Впрочем, я не

сомневался, что сумею справиться с любыми неприятностями. Оптимизм из меня ничем

не выбьешь!

В одну из тихих ночей, когда я мирно почивал на лаврах…тьфу, на ложе, меня

разбудил непонятный звук. Словно шебаршился кто-то.

Кошка, что ли? Сквозь сон подумал я. Звук повторился, уже настойчивей. Две

кошки? Или, учитывая здешние нравы, коты? Чем они там занимаются?! И почему в

непосредственной близости от меня?? Это намек?! Шорохи не исчезали.

И вдруг!

— Тим! Тим, сокровище мое! — раздался истошный вопль за дверью.

Автоматически прикрыв руками затрепетавший от ужаса зад, я в панике подскочил на

кровати, идентифицировав позывные ненавистного правителя. Ах, ты, рожа гаремная!

Скотина царственно-мстительная! Решил меня законного отдохновения лишить?!

— Тим, ясноглазый мой! — завывал аль Суфайед. — Впусти меня, своего

Фархадушка!

Да что за черт?! Спятил он, что ли?? Чего ломится ко мне посреди ночи?!

Скомпрометирует на весь дворец, как я утром людям в глаза смотреть стану??

Минуточку, остановил я себя, какие люди, враги повсюду! Да пусть он хоть башкой

колотится, мне-то какая печаль? Глядишь, гадский тюрбан помнется, наконец!

— Сладкий мой! Золотой! Любиииимыыыый! — Неслись пронзительные крики по всем

закоулкам.

Я мрачно уселся на кровати, скрестив ноги по-турецки и вздрагивая от каждого

вопля, как от удара. Он сейчас всех перебудит! Смотрите-ка, какой темпераментный

мущщина… черт, неадекватный, в смысле! А ведь производил хорошее впечатление!

Вполне вменяемое…

Но что-то в голосе хозяина гарема меня насторожило, и, проанализировав его

странное поведение, я понял, что он элементарно напился!

С ума сойти! Пьяный в ж…, нет-нет, в хлам, султан скребется у моего порога?!

Аки мыша?!

— Тим! — Проревел он, словно подслушав мои мысли.

— Иди к черту, твое сульфатское величество! — Рявкнул я с неожиданной

обидой. — Шлялся неизвестно где несколько дней, а потом приперся ночью, да еще

поддатый! Вали, откуда пришел!

Я испуганно умолк. Вся эта ситуация что-то зверски мне напоминала. Ну,

конечно! Фархад вел себя, как загулявший образцовый семьянин-муж, а я… А я,

соответственно, как его сварливая жена!

Горестно застонав, я упал обратно в гору подушек, ох, чувствую, доведет меня

этот веселый дворец до голубого греха!

Мои невеселые размышления прервала какая-то возня за дверью и тихие

увещевания, причем я отчетливо расслышал слова «дался вам этот дохляк…». После

чего все стихло. Верные слуги утащили повелителя отсыпаться, решил я, и с

облегчением последовал его примеру.

На следующий день Лианэ, явно испытывая неловкость, принес мне подарок от

царствующего выпивохи — очередной перстень с огромным бриллиантом.

Интересно, он меня точно не путает с девушкой? Может, он между людьми

половых различий не видит? Я начинал сердиться. Впрочем, откуда ему у меня эти

самые половые различия увидеть, когда я делаю все, чтобы этого не допустить! Я

помотал головой, опять глупости лезут!

— Еще одно колечко? С чего вдруг? — поинтересовался я не без злорадства.

Лианэ, стыдливо опуская глаза, тихо шепнул: — Наш повелитель, Фархад аль

Суфайед, да пребудет с ним солнце, приносит свои нижайшие извинения за

недостойное поведение вчера ночью, кои послужили причиной пробуждения сына

богини Луны Синанэ!

С трудом продравшись сквозь церемонные фразы до сути объяснения, я уточнил:

— А нашему повелителю Фархаду аль Суфайеду, да пребудет с ним солнце …э-э, –

тьфу, я уже заговорил, как здешние обитатели! Впрочем, главное, не нахвататься у

здешних обитателей каких-нибудь дурных привычек, все остальное ерунда. — Короче,

самолично ему впадлу было прощения попросить?

Лианэ удивленно на меня посмотрел:

— Ему по рангу не положено. И… ему стыдно.

Мы посмотрели друг на друга и громко расхохотались. Пьяные завывания хозяина

гарема слышали все. И, похоже, позабавили они тоже всех.

Однако Лианэ не только украшение от него принес, но и устное приглашение

навестить сегодняшним вечером. Я вздохнул, вот и кончилась моя лафа!

Утомительные игры в гляделки с аль Суфайедом почему-то не вдохновляли.

…Поймав себя на том, что с задумчивостью в лазоревом взоре прихорашиваюсь

возле покоев местного повелителя, я злобно шарахнул себя по лбу ладонью и,

тряхнув головой, чтобы волосы еще больше взлохматились, решительно дернул дверь

на себя.

— Тим, сокровище мое, проходи сюда, садись, — радостно прокукарекал мой

царствующий приставала, — я давно тебя не видел, соскучился… Давай сыграем в

шахматы, отдохнем, побеседуем.

Я недоверчиво взглянул на него, столь благодушное настроение у обычно

томящегося в любовной тоске Фархада настораживало не по-детски. Да и место для

игры — тоже, так как он сидел на противоположной стороне своего сексодрома, а

рядом с ним располагалась доска с фигурками и поднос с кувшином красного вина и

двумя кубками.

Я вновь с подозрением покосился на лучившуюся счастьем физиономию аль

Суфайеда, но рискнул аккуратно пристроиться на самый краешек громадной кровати,

готовый, однако, в случае чего, либо припечатать своего визави по султанскому

челу, либо спасаться бегством.

— Вина? — любезно осведомилась потенциальная жертва моей предполагаемой

агрессии, и, не дожидаясь ответа, протянула мне полный кубок. Пришлось взять. Но

пить я не торопился, раздумывая о нехарактерном для султана поведении.

Он что-то задумал. Явно. Я попытался включить мозги на полную мощность, что

оказалось сделать не так и просто: из-за интенсивного охмурения меня

нетрадиционно ориентированным влюбленцем, они отказывались соображать. Редкие

мысли бегали в пустых извилинах, иногда сшибаясь друг с другом, но упорно не

желали складываться в стройную картину происходящей нелепицы.

С трудом мне все же удалось реанимировать умственную деятельность. Итак, что

мы имеем? Будем рассуждать логически. Суфайед сам мне сообщил, что собирается

зажечь во мне мифические чувства (я досадливо хмыкнул, зря старается, я никогда

не обращу внимания на такого не стильного чувака! тапки бы носатые поменял…да

вот, хоть и на белые!), и до сих пор слово держал…

Цветы-украшения-прогулки сыпались на меня, как подарки из мешка буржуйского

Санта-Клауса, выразительными взорами и вздохами я прямо-таки закидан по уши, а

недавно вот и признание в любви получил, причем за последнее еще и физически

пострадал. От стражников. Видимо, для усиления эффекта.

Вроде, все средства испробованы, а строптивая жертва и не думает сгорать от

страсти. Гм, а что бы я сам сделал? Так, силовые методы отметаем сразу, я

человек не воинственный, в армию не пошел только потому, что пофигист… то есть,

пацифист! Нет, грубость не в характере сладкоголосого (я невольно передернулся,

вспомнив серенаду под окном) Фархадушка. А вот что-то подстроить…эдакое…в самый

раз…черт…как узнать??

Мои напряженные размышления внезапно прервал стук в дверь, и тонкий голос

знакомо проблеял:

— Мой повелитель, да пребудет с вами солнце, не могли бы вы снизойти до

вашего смиренного слуги…

Маг Батри!

Я клацнул зубами, добраться бы до тебя, козлоногое! Бороденку бы повыдергал

по волосинке, физиономию отрихтовал по своему вкусу, да еще по лысине бы

настучал…ломиком! Сквозь сладкие грезы про месть до меня донеслись учтивые слова

восточного правителя:

— Тим, я на минутку, ты пока ходи, твоя очередь.

Но как только он повернулся ко мне спиной, я шустро перелетел через кровать

и поменял кубки местами. Сам не знаю, что на меня нашло! Так, на всякий

пожарный! Но и свое вино пить не стану! Вот так и станешь убежденным

трезвенником, уныло подумал я, дома не поймут!

Вдоволь нашептавшись с Батри, султан вернулся обратно, и какое-то

непродолжительное время мы спокойно играли.

Я рассеянно вертел в руках шахматную фигурку, обдумывая очередной ход,

когда, откашлявшись, Фархад вдруг произнес странным тоном:

— Тим, я чего подумал… Играем давно… Может, нам отдохнуть немного?

Моя задница тревожно заныла. К хорошему пинку? Нервно предположил я про

себя. Или… Нет-нет, про другое «или» я думать не буду!!

— Давай, полежим? — Выдал новую сногсшибательную идею мой собеседник.

Хорошо, что я сидел, а то бы упал. Я мгновенно подобрался и внимательно

посмотрел на султана. Ой, чтой-то не то, граждане хорошие… Глаза у него блестели

уж слишком ярко, скулы порозовели, да и дышал он как-то тяжело.

Что с ним приключилось? Перепуганно подумал я, мучительно соображая, пора

впадать в панику или еще рано. Я перевел взгляд на кувшин с вином, на Фархада,

опять на вино…

И допер!

Это же восток! Здесь на каждом шагу — коварство и хитрость! Кубки-то я

поменял правильно! Они добавили что-то мне в алкоголь, типа афродизиака!2 Вот

почему правитель так странно выглядит, он просто … перевозбудился.

Мама дорогая! Вспомнил я вдруг любимое выражение няньки всея страны

российской. Надо уносить конечности!!!

— Тим, сладкий мой, ты что-то далековато от меня забрался…, — облизнувшись,

как кошка при виде сметаны, пробормотал аль Суфайед, поднимаясь со своего места.

С диким воплем я скатился с кровати и бросился к двери. Султан рванул за

мной, топоча, как стадо бизонов на водопое. А я вдруг неожиданно вспомнил, что

дверь-то заперта, и чтобы не влететь в нее со всей дури, резко затормозил.

Фархад тоже остановился, едва не врезавшись в меня, но пока он соображал, что

делать, я шарахнулся от него в противоположную сторону, и теперь переводил дух

возле кадки с вечнозеленой пальмой.

Отдыхали мы недолго: упрямо выпятив губы, с нешуточным азартом в глазах,

взбудораженный правитель кинулся ко мне.

— Ты ж хотел, чтобы я чувствами воспылал! — орал я, уворачиваясь от ходкого

влюбленца.

— А ты и так воспылаешь, — многообещающе пропыхтел он, — вот сейчас побегаем

немножко, размяться никогда не помешает, и любиться будем…

— Отстань от меня сульфазол3 проклятущий!! — взвыл я в полнейшем ужасе от

обрисованной перспективы.

Наши оригинальные сексуальные игрища явно затягивались! Что он такое сожрал?

Скачет, как сайгак по степи! Я далеко не рахитик, но и то устану скоро! В этот

момент султану удалось подцепить меня сзади за рубаху, я дернулся, как

припадочный, и она осталась у него в руках! В шоковом состоянии от

незапланированного стриптиза я ломанулся к фонтанчику, а, ободренный победой

Фархад, издав боевой клич, бросился следом, потрясая отвоеванным у меня трофеем.

Позвать на помощь? А что, здесь люди отзывчивые, помогут! Ага, конечно,

помогут — правящему извращенцу! Выловят меня — и растает моя нежно лелеемая

ориентация в голубой дымке!

И тут меня осенила поистине чудная идея! Я отпихнул пяткой почти догнавшего

меня повелителя, метнулся к ложу и, словно чумной, за считанные секунды забрался

по балдахину наверх! Устроился с удобством на перекладине и скорчил ехидную

рожицу хозяину гарема.

Тот, раскрыв рот, в изумлении таращился на меня, видимо, опешив от такого

коварства.

— Тим… — дрожащим голосом позвал он меня, — дорогой, любимый! Слезай оттуда,

скорее! Там высоко! Ты упадешь! Ах, не разбивай сердце своего господина!

Я весело хмыкнул. Щаз! Психика, конечно, у меня слегка пострадала от атак

этого любителя мальчиков, но котелок еще варит! Ни за какие пряники не спущусь!

Любоваться на переполошенного султана оказалось очень интересно! Он нарезал

круги вокруг ложа, рождая ассоциации с акулой, обхаживающей свою жертву в

океане, умолял меня спуститься, заламывал руки в непритворном горе, только что

не рыдал!

«А вот хрен тебе, — весело думал я, — не слезу. Главное, чтобы не догадался

позвать охрану. Они-то меня быстро снимут…».

Тут мне показалось, будто я услышал какой-то треск. Я встревожился: точно!

Трещит что-то! Но не успел я толком испугаться, как перекладина подо мною

переломилась, и с криком ужаса я стремительно полетел вниз…

…Как мне потом сказали: мне ужасно повезло, что там султан находился. Ибо

спланировал я точнехонько на него, а он не удержался на ногах (хилый-то какой! и

вот таких в султаны берут!), и мы свалились на пол с жутким грохотом. В этот

момент я шарахнулся обо что-то головой и потерял сознание.

Весьма своевременно, кстати! Озабоченный моим состоянием, Фархад оставил в

покое свои нехорошие замыслы и послал за местным врачом, который с энтузиазмом

принялся за лечение.

Так как здоровье мое не пострадало, во всяком случае, отрицательных

последствий падения не наблюдалось точно, то несколько дней я блаженствовал.

Никто меня не беспокоил, я резвился в купальне, спал до обеда, трескал фрукты в

немереных количествах и попивал вино, втихаря, впрочем. Лианэ таскал мне его по

доброте душевной. Рай! Самый настоящий рай. Даже возобновившиеся вскоре

посиделки с аль Суфайедом меня не напрягали: настолько корректно и любезно вел

себя правитель гарема. Однако закончилось это счастливое времечко весьма

неприятным образом.

Пробуждение меня не порадовало. Голова адски раскалывалась, во рту ощущался

совершенно мерзостный привкус, как будто гаремные коты от души нагадили, а общее

физическое состояние вызывало смутное желание навечно впасть в небытие.

Но последнему мешали два обстоятельства: первое, это то, что в бедро мне

упиралось что-то твердое, вызывая дикое раздражение, и второе — сверху придавила

какая-то штуковина неизвестного происхождения. Ну, и как в таких нечеловеческих

условиях ласты склеишь?!

Я досадливо дернул плечом и благополучно сбросил с себя непонятный предмет,

который в итоге оказался чьей-то рукой. Тупое удивление сему факту, тем не

менее, не остановило моей попытки убрать под одеялом нечто, давящее на ногу,

точно с целью дырку в ней провертеть или добиться большей насыщенности цвета

будущего синяка.

Да что там такое, мать твою! Ругнулся я про себя, убедившись в бесплодности

усилий. Но когда я понял, что именно нащупал в непосредственной близости от

себя, то, издав от ужаса непонятный каркающий звук, не удержался на кровати, и с

грохотом свалился на пол. Стараясь громко не дышать, я чуть пошевелился, но,

поняв, что меня не услышали, осторожно поднялся на подламывающихся ногах.

Огляделся… И от жестокого потрясения едва не упал в обморок.

Я в покоях султана.

Султана!!!

А вон и он сам лежит! Действительно, из горы прелестных белоснежных

подушечек кокетливо выглядывал знакомый тюрбан, а главное… А главное, хозяин

гарема, полностью обнаженный, сладко сопел, выставив напоказ как раз то самое

(не хилый размерчик, однако), за что я случайно ухватился! Он голый, дошло до

меня!

В панике я покосился на себя. И я голый??

Мы голые?!

Я ничего не понимаю, мы что же, это самое…?! Зубы начали выстукивать

затейливую мелодию, и чтобы окончательно не забиться в дикой истерике, я запихал

в рот собственный кулак. Помогло. Повизгивать перестал, теперь лишь слабо

похрюкивал.

Стоять и дальше — означало подвергать себя опасности быть оприходованным

этим маньяком, а потому я скрючился буквой «зю», и поминутно оглядываясь по

сторонам, как плохой шпион в третьесортном фильме, метнулся к двери. Она

оказалась не заперта, что тоже наводило на некоторые размышления, и я пулей

вылетел в коридор, позабыв напрочь о запрете Керта не покидать помещения без

соответствующего разрешения. Пока я резвым жеребчиком …э-э… горной ланью, несся

в свои покои, постоянно ощущал на себе скучающие взгляды стражников, но — вот

удивительно — ни один меня не остановил! Видимо, бегающие, в чем мать родила,

наложники здесь привычное явление! Или после прошедшей ночи у меня появились

дополнительные привилегии в виде легального эксгибиционизма?? В любом случае,

пусть местные и не надеются, я не стану показывать шоу с обнаженкой регулярно!

Я ворвался в свою опочивальню с колотящимся сердцем и выпученными от ужаса

глазами, и первым делом натянул прозрачные шальвары. Жить сразу стало лучше

(хотя и не веселее), и я попытался немного успокоиться. Однако процесс

успокоения протекал хреново, так как меня атаковал целый сонм ужасающих

вопросов.

Как я попал к Суфайеду? Почему ничего не помню? Что мы делали?? Обнимались?

Целовались? Или…?!

От последней мысли мне настолько поплохело, что перед глазами закружились

разноцветные искорки, и я потерял сознание. Очнулся, впрочем, довольно быстро,

так как на полу устроился на редкость неудобно, да и плитка неприятно холодила

затылок.

Итак, как я оказался рядом с султаном? Вот черт, не помню! Неужели между

нами что-то произошло? Тут я снова почувствовал, что отключаюсь, и интенсивно

затряс головой, прогоняя дурноту. А почему я так остро реагирую?! Я — голубой??

Ведь они все чувствительные хлюпики!!!

Нет-нет, я нормальный, просто пережил стресс! Не самое приятное начало дня:

храпящий одной постели с тобой извращенец в обязательном тюрбане! От лицезрения

только одного этого тандема можно поседеть! Внезапно я подумал, что если

царствующий придурок хотя бы раз прикоснулся ко мне, то меня надо

продезинфицировать! Изнутри и снаружи, впрочем, тоже!

Мне нужно выпить! Сейчас же! Но на полпути к своей заначке (кувшинчику

отличного виноградного вина) я резко остановился. Нет, лучше не пить — кругом

враги! Воспользуются моими доверительными отношениями с алкоголем и растерзают

мое несчастное тельце!

Здравствуй, здравствуй, дорогая паранойя! Я криво усмехнулся, и бросился в

купальню. В конце концов, уж если не пить, то смыть с себя следы пребывания в

гостях у Суфайеда надо непременно.

Теплая вода частично вернула способность размышлять здраво, чем я не

преминул воспользоваться, решив поговорить сам собою честно и откровенно, то

есть, логически обосновать пугающую ситуацию.

Почему я спал в покоях хозяина гарема? Ну, устал! Ага, устал, вот и прилег

на его ложе! Почему голый? А…ну…жарко потому что! Сходится? Да! Я похвалил себя

за разумные выводы.

А с чего вдруг твой дружбан в восточной шляпке решил на тебя складировать

некоторые части своего тела? Вдруг ехидно поинтересовался коварный внутренний

голос, и я едва не пошел ко дну от мгновенно нахлынувшего ужаса. Вот гадство!

Враз помрачнев — отмазки не прокатили, я выбрался из бассейна и переоделся в

сухую одежду. Мысли меня одолевали самые отвратительные. Против правды не

попрешь, ночь я провел в покоях Суфайеда. Или мне уже пора его называть

Фархадушком, учитывая обстоятельства? Тьфу, гадость какая! Может, ничего и не

было?? А вдруг было?

Я горько застонал, обхватив голову руками. Сонная рожа у правителя выглядела

вполне счастливой… Неужели он совершил непоправимое — испортил меня?! Но я

ничего странного не ощущаю! Может, необратимые изменения пока не произошли? Один

раз — не пи***с, выплыла в моем больном сознании народная мудрость. Я матюкнулся

и с яростью шарахнул кулаком об стену. Нет, это невыносимо! Я должен знать, что

случилось вчера!

Но вот каким образом получить интересующую информацию? Спрашивать у

очевидца, с которым сегодня меня свела судьба в одной кровати, я ни за что не

стану!

А если, так сказать, проверить себя, ну, на рефлексы? Если меня все-таки …

м… того? Может, моя задница положительно отреагирует на постороннее мужское

прикосновение? Я передернулся, кошмарная идея! Я не переживу, если нечто

подобное произойдет! И потом, где мне найти добровольца на этот …э-э…

омнительный эксперимент? В гареме ведь все сдвинутые в сторону нетрадиционной

ориентации! Нет-нет, не буду никого просить, хуже выйдет, лучше сам попробую…

Я зажмурил глаза и только положил правую руку на собственный зад, как в

полной тишине неожиданно раздался неуверенный голос Лианэ, заставивший меня

подпрыгнуть на месте:

— Тим? Тебе плохо? Или ты действительно трогаешь себя за… э-э…

Вот черт! Я шарахнулся в сторону и с претензией в голосе заорал:

— Мог бы и постучать!!! Я чуть коньки не отбросил!

Злобно сверкнув глазами, я присел на краешек пуфа, и уже спокойнее спросил:

— Слушай, а ты не в курсе, зачем я вчера поперся к вашему местному солнцу в

гости? Какая теперь разница, кто что подумает!

— К повелителю? — Зачем-то уточнил парень и проказливо хихикнул.

Я мрачно кивнул.

— А-а, — вдруг понимающе протянул Лианэ, — ты ничего не помнишь? Немудрено…

Вы же весь вечер кальян курили!

— Кальян? — Я в полнейшем обалдении воззрился на собеседника.

— Да. У правителя было отличное настроение, и он пригласил нас с тобой и

Фейха с Батри покурить травы волшебные…

Ну, я уже догадался по некоторым признакам (жрать до сих пор хотелось, как

слону), в чем заключалось волшебство курева. Припомнив, что при моем пробуждении

в опочивальне никого из гостей точно не наблюдалось, я с дотошностью упертого

следователя поинтересовался:

— И когда все разошлись?

— В том и дело, что утром! — Парень покосился в сторону двери и зашептал: –

Ты выкурил больше всех, первым и уснул, за тобой следом — наш султан, а потом и

мы с советником и магом. Очнулись на рассвете и сразу засобирались, так как

наличие посторонних в своих покоях повелителем не шибко приветствуется после

того, как маг в бессознательном состоянии наколдовал крокодила… И тот едва не

отгрыз самое важное…э-э… Ладно, это государственная тайна. Ну, вот, мы

осмотрелись, тебя быстренько к Суфайеду на ложе устроили (а то ты на полу лежал,

заболеть мог) и быстренько ушли.

Минутку! Так мы попросту отрубились?? Накурившись травки?? И ничего между

мной и противным извращенцем не было?? Урааааа! Меня затопила волна невероятного

облегчения, и я с трудом удержался, чтобы не спеть от счастья. Слабость во всем

теле от радости за свою вновь обретенную гетеросексуальность заставила меня

забраться на кровать и, усевшись поудобнее, я блаженно улыбнулся. Но мое

отличное настроение испортил Лианэ, который, погрозив мне пальцем, вдруг

хитренько пропел:

— А ты озорник!

— В каком смысле? — Я непонимающе приподнял брови, и попытался задавить

нехорошие подозрения на корню. Лианэ странно посмотрел на меня и ответил, весело

подмигнув:

— Ты так вчера разошелся! Мы, как ты говоришь, офигели! Нет, ну, поначалу

все чинно курили кальян и беседовали. А спустя некоторое время ты вдруг

несколько странно себя повел…

Зачем-то настойчиво пытался плюнуть в мага Батри, причем непременно на

лысину! Но все время промахивался и попадал в советника — он рядышком сидел. И

едва отряхиваться успевал…

Затем ты не удержался на ногах и со всего размаху плюхнулся на колени к

Фейху, тот только крякнул… И давай интересоваться у него, в кого он страхолюдной

мордой уродился, в маму или в папу. Хорошо, что тот в благодушном настроении

пребывал, еще бы, три кувшина вина успел в одиночку выж…э-э… выпить! А не то

вышел бы из себя, досталось бы нам, включая султана… Любит наш советник гонять

всех по дворцу, когда не в духе.

Я тщетно пытался вернуть на место упорно вылезавшие на лоб глаза, ибо не

помнил ничего подобного!

Лианэ продолжал:

— Потом ты начал приставать к стражнику…

— Зачем?! — простонал я, раздавленный предыдущей историей.

— Ну…Понравился, наверное, — пожал плечами рассказчик. — Ведь самого

симпатичного выбрал, надо признать. Интересовался у него, достаточно ли ты

красивый и не надо ли тебе …э-э…попу подкачать. А еще…

— А что, было что-то еще?! — в панике выкрикнул я.

— Ага! — с удовольствием отозвался Лианэ. Я подозреваю, что он тайный

садист!

— Ты решил показать нам какой-то ваш танец, стри… стриптиз, вот! Сбросил всю

одежду, и ну, плясать!

— Как?! Где?!

— На полу, на столе, на ложе, — подумав, послушно перечислил мой собеседник.

— Стащил с повелителя тюрбан, напялил на себя… И так ловко у тебя получалось,

что правителю тоже захотелось попробовать стриптиз неведомый. Он быстренько

обнажился, и вы с ним вместе довольно резво в покоях скакали… Ты, правда, еще

кричал, чтобы вам шесты какие-то установили, но мы так и не поняли, о чем ты

говорил…

Мне стало плохо, и я в изнеможении закрыл глаза. Я — голый и в тюрбане?!

Бурно отплясывающий с не менее голым султаном?! Страшное зрелище! Вот оно и

проявилось во мне, таинственное зло, недаром я подозревал, что со мной что-то

нечисто! Иначе, какого хрена я учинил непотребные пляски с элементами разврата?!

Не удивлюсь, если такими темпами я бы и на султана влез, хорошо еще, вовремя

отключился!

— Тим? Тим, тебе нехорошо? — донесся до меня участливый голос местного

жителя.

— Я тебе больше скажу, мне хреново! — Рявкнул я, не удержавшись. — Из-за

ваших идиотских развлечений мне все-таки придется бросить и пить, и курить, а я

не планировал ничего такого в ближайшее время! И вообще, я ненавижу гарем,

ненавижу Суфайеда, и хочу домой!!! Воцарилась тишина.

Лианэ помялся и вдруг тихо спросил:

— Так тебе… Тебе совсем не нравится наш хозяин?

Я гневно взглянул на него и прошипел сквозь зубы: — Хотя мне и немного

осталось, но я пока не рехнулся! Равнодушен я к мужчинам, сколько можно

повторять?? Плевать мне на твоего Фархада, забирай его себе на здоровье, мне не

жалко! К моему удивлению, парень покраснел и грустно пробормотал:

— Я бы и с удовольствием…Я его давно люблю…Меня сюда дядя специально

устроил, знал про мои чувства…И я понравился султану…А потом ты появился, и все…

н перестал меня замечать…

Ох, ты ж, мать твою! Я как будто попал в горячий бразильский сериал! Только

вот треугольник получается какой-то странный — одни парни! Тьфу, гадость!

Минутку… что-то забрезжило в голове.

— А кто у нас дядя? — с интонациями героя одного известного отечественного

фильма осведомился я.

— Батри. Магом он здесь трудится, — стыдливо опустив глаза, прошептал Лианэ.

Что, родственная протекция в гареме не приветствуется? Одобряю!

— Понятно, — после паузы ответил я, интенсивно размышляя, как мне

использовать данное обстоятельство. Значит, паренек влюблен в своего повелителя?

Ну, о вкусах не спорят. А я-то? Я, стало быть, ему мешаю? Любопытно.

— Послушай, Лианэ, — начал я. — Ты сам знаешь, что я к вам попасть не

стремился. Меня козлоногое…э-э… маг выдернул из моего мира помимо моей на то

воли. И я действительно не хочу иметь ничего общего с твоим возлюбленным, знаешь

ли! Помоги мне вернуться домой! Это в твоих интересах!

Гаремный житель внимательно на меня посмотрел, и я постарался закрепить

успех, кто знает, вдруг для него счастье повелителя важнее собственного? А я не

намерен составлять партию чертовому извращенцу!

— Я исчезну с твоего горизонта, Суфайед забудет про меня, тут как раз ты

подвернешься… Ребята, да вы созданы друг для друга! Ты же племянник мага, у тебя

больше возможностей, подумай, как можно провернуть операцию по возвращению меня

на родину?

Я сполз с ложа и в волнении принялся мерить комнату шагами.

— А тут и думать нечего, — усмехнулся Лианэ, и я расплылся в ответной

улыбке, уже поняв, что он согласен.

— Дядя мне подарил на прошлый день рождения магическое кольцо, с помощью

которого можно перенестись в любое место. Насчет другого мира не знаю, а вот в

некоторых … интересных частях дворца я лично побывал. Вот, держи, — парень

протянул мне перстень с огромным голубым (я бы удивился, будь он иного цвета!)

камнем. Я дрожащими руками взял его, хрипло спросил:

— Инструкции есть? Тьфу, в смысле, как им пользоваться?

— Надеваешь на любой палец, поворачиваешь камнем внутрь, одновременно

думаешь о том, куда хочешь попасть. И все. Готово.

— Лианэ, спасибо тебе! — воскликнул я, пристраивая кольцо на безымянный

палец.

— Обнимемся на прощание? — невинно поинтересовался мой спаситель. Я

подозрительно всмотрелся в его хитрющие зеленые глаза, и, вспомнив о специфике

дворца и его народонаселения, покачал головой:

— Лучше не надо, — и, хмыкнув, добавил: — С султаном будешь обниматься.

И мгновенно перевернул камень, представляя себе родную квартиру.

В глазах потемнело, и я ощутил, что меня затягивает в какую-то дыру…

Почувствовав под ногами твердую поверхность, я рискнул, наконец, открыть

глаза и осмотреться. Каменная мостовая, окружающие меня дома из кирпича с

соломенными крышами и люди, одетые в странную одежду (у мужчин я заметил

тяжеленные мечи на боку) мало напоминали мою квартиру.

Я находился в совершенно другом месте, более того, я подозревал, что и в

другом мире!

Да что за чертовщина со мною творится! Сначала гарем, теперь вот это! Ладно,

сейчас поверну кольцо и попробую еще раз. Я бросил взгляд на руку и онемел от

ужаса. Перстень отсутствовал! Где же он?! В полнейшем отчаянии я начал

оглядываться по сторонам, может, упал рядом??

— Какая красотка! — вдруг весело крикнул проходящий мимо меня парень. Я

обалдело проводил его взглядом. Он спятил?

— Эй, милашка, пойдем с нами! — предложил, обращаясь уже явно ко мне,

подвыпивший мужик, которого конвоировал куда-то его не менее поддатый друг. Что

за черт?!

Я внимательно посмотрел на себя и остолбенел от изумления, обнаружив у себя…

аппетитную девичью (!) грудь, кокетливо выглядывающую из корсажа!!! Так вот

откуда непонятный дискомфорт!

— Мама, — прошептал я, готовясь потерять сознание. От немедленного падения

меня удержала весьма странная мысль, что мостовая грязная, и я испачкаю платье.

Платье?! Да ведь я — в платье!! Я тоненько заскулил, и рванул к блестевшей

невдалеке водной глади.

Это оказалось небольшое озерцо. Добежал я с большим трудом, так как жутко

путался в длинном одеянии, и с центром тяжести дела обстояли хреново: выпирающая

грудь меня тянула вниз. Я рухнул на колени и уставился в воду.

Отражение продемонстрировало прехорошенькую мордашку с наивными голубыми

глазами, капризным ротиком и растрепанными светлыми волосами до плеч. Это был,

несомненно, я. Но такой, как если бы родился девушкой!

Я зажмурился. В голове шумело, думать я ни о чем не мог…

— Девка! С ума сошла! Подымайся немедленно, тебе ж ить ишшо детей рожать!

Простудишься! — Внезапно проскрипел рядом старческий голос.

Машинально я встал и медленно обернулся к говорившему. Это оказалась древняя

скрюченная бабка. Она с минуту рассматривала меня в упор, потом весело

хихикнула, обнажая пеньки желтых зубов, и пропыхтела:

— Надо же, какая редкость, мало того, что, ты, красавица, белокурая, так еще

и сама невинность! Удивительное дело, а я уж думала, в нашем городишке

девственницы перемерли за ненадобностью! Вернее, резво перешли в иное состояние…

До меня с трудом доходили ее слова, но слово «девственница» я уловил четко.

Но не успел задать напрашивающийся вопрос, как какой-то мужчина, судя по богатым

одеждам и надменному выражению лица, — аристократ, решил вмешаться:

— Старая карга, посмотри, ты напугала девушку! Она наверняка думает, что ты

спятила. — И обращаясь ко мне, он добавил: — Не бойся, Миери только выглядит

сумасшедшей. А так она местами вполне нормальная. Просто наделена необычными

способностями, одна из которых — определение невинности и непорочности у людей.

Наша колдунья видит несколько по-другому… А ты, умница, храни целомудрие до

свадьбы, это правильно! Девственницы нынче редкая категория невест.

— К-кто девственница, — заикаясь, переспросил я. — Я — девственница?!

Этого я не выдержал.

И зарыдал.

Мозг с ужасом понимал, что происходит что-то неправильное, страшное, но

прекратить истерику не мог — проклятые рефлексы женского тела брали верх!

— Девчонка, да… еще и … Девственница…, — всхлипывал я горько, размазывая

слезы по лицу. Почему-то именно последнее обстоятельство меня сильнее всего

удручало.

Вельможа очень удивленно проговорил:

— Первый раз вижу благородную девицу, которая бы так расстраивалась по

поводу своей невинности. Странная все-таки нынче молодежь пошла! Вот в мое время

все по-другому было!

— Милостивая госпожа! Почему вы плачете? Вас кто-то обидел? — внезапно

прогремел мощный голос. Икнув от неожиданности, я перестал реветь, словно

медведь, которому зад подпалили, и поднял голову. На меня сурово взирали синие

глаза воина, гордо восседавшего на шикарном вороном жеребце. Конец первой части.