"Экстра: Новый Кабалион" - читать интересную книгу автора (Новак Илья)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
БУЙСТВО СТИХИЙ

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: экспериментальный домен / Большая Сеть

ВРЕМЯ ДЕЙСТВИЯ: как всегда безусловное в исчислении Большой Сети

КЛЮЧЕВЫЕ ПОЗИЦИИ: Древо Смерти / вычислительный центр / озеро Чад

СПОСОБ ДЕЙСТВИЯ: очень быстрая смена событий

КЛЮЧЕВОЕ СЛОВО: СВЕРХСКОРОСТЬ

Поморщившись, Стигмат открыл глаза. Ярко горел костер, грохотали барабаны. Тим стоял спиной у столба, руки стянуты веревкой… А про ноги забыли, умники! - подумал он.

Йорубы потеряли человеческий облик, вокруг костра извивался в судорогах падучей хоровод обезумевших демонов и демониц. Отблески пламени плясали на черной, лоснящейся от пота коже, рельефно выделялись мышцы, колени, ягодицы и груди, скалились зубы, когти выскакивали из подушечек, заплетенные в длинные косицы волосы летали, щелкая, как бичи. Шаман, приподнявшись на цыпочки, поднес ко рту Стигмата миску. Оттуда шла вонь.

- Пошел на хер! - прохрипел Тим, стискивая зубы. Только порошка зомби ему сейчас не хватало. Тетродотоксины действовали на него не так сильно, как на местных, но подобный сверхяд не мог полностью подавить даже его организм. Шаман оскалился, показывая выкрашенные красной краской зубы. Только сейчас Тимерлен заметил того здоровенного йорубу, которого раньше привели трое конвоиров. Они исчезли - скорее всего, присоединились к танцующим - а он все еще стоял, не шевелясь, глядя прямо перед собой стеклянно блестящими глазами.

- Твой маленький добрый ангел! - прошептал шаман. - Я заключу его в канари! Глиняные стенки - все, что ты сможешь видеть оставшуюся жизнь.

Тим не слушал - он глядел на светящуюся синим овальную лужу, которая виднелась позади хижин. Тут был еще один дромос! Йорубы ждали, когда прибудет некто и доставит то, что следовало заключить в зомби. А теперь вместо чернокожего собирались использовать Тима. По телефону Зорба сказал, что Бокор собирается в Африку - значит, он и должен доставить этот предмет, содержимое которого поместят в тело человека, чтобы контролировать…

Снизу доносилось бульканье, и Стигмат скосил глаза. Клокотало в котле, висящем на толстой палке - ее концы опирались на раздвоенные сучья, воткнутые в землю по сторонам от костра. Темно-коричневая жидкость, куда добавили кровь, кладбищенскую землю, насекомых и траву, бурлила, то и тело вынося к поверхности скелетики птиц, превратившиеся в мочала толстые ветви, человеческие кости и черепа - будто микрокосм, зачаток какой-то жуткой, убийственной вселенной заваривался в котле.

Шаман достал из кармана глиняный пузырек, высыпал на тыльную сторону ладони дорожку белого порошка и медленно втянул его носом.

- Джо! - выдохнул он. По морщинистым щеками потекли слезы. Старик спрятал пузырек, поднял с земли миску, полную другого порошка - смеси для зомбирования - и потыкал ее краем в зубы Тима. Вонь, жуткая рвотная вонь заползла сквозь ноздри в череп и принялась разъедать мозг ядовитыми парами.

- Джо! - повторил старик.

Полоса света протянулась к ним из-за стены хижины и оформилась в Помпа-Жиру: она ударила бокора кулачками между лопаток. Старик качнулся, стукнув лбом в подбородок Тима, а тот наподдал ему коленом промеж ног. Выпустив миску, Бокор отшатнулся. Миска упала в котел - и тут же, зацепившись за него коленями, следом вверх тормашками полетел бокор.

Котел качнулся, густая пузырящаяся масса, на поверхность которой водовороты, как останки кораблекрушений, выносили дерево и кости, широким потоком пролилась в костер. Низкий вой заглушил рокот барабанов. Когда содержимое котла смешалось с углями, густой пар повалил во все стороны. Огонь зашипел, языки его взметнулись вверх. На кончике каждого Тим, не веря своим глазам, увидел миниатюрные выдолбленные тыковки, украшенные змеиными позвонками. Словно кареты по склону горы они покатились по пламени на круглых жемчужинах-колесах; в каждой было окошко, из которого выглядывали черепа пассажиров. Тыквы-кареты достигли земли и прыснули в разные стороны, черно-красные демоны запрыгали, пытаясь раздавить их босыми пятками. От костра посыпались искры, взвихрились смерчем, сошлись в кокон и развернулись, показав высокую костлявую фигуру.

Помпа-Жира, развязывающая руки Тима, пискнула:

- Эшу Рей! - и попыталась спрятаться за столб.

- Царь… - простонал кто-то.

Тимерлен, сорвав оставшиеся веревки, быстро пошел в обход костра, не сводя взгляда с высокой фигуры. Эшу Рей - старший среди Эшу, дон этой семьи - еще не оформился полностью. Сквозь фигуру проступали хижины и деревья, но она быстро наливалась красками и густела.

На земле извивался, стараясь сбить с френча пламя и что-то хрипя, шаман. Трое йоруба бросились к Тиму, он засветил одному кулаком между глаз, но двое других схватили Стагмата за руки и стали выворачивать их.

- Уйди! - взвизгнул шаман. - Я не звал тебя!

Длинное лицо Эшу скривилось в гримасе-улыбке. Его брови состояли из перьев, глаза были как два ярко-красных граната, а вместо волос на голове двигался сверху вниз поток черных жуков.

- Прочь! - повторил шаман, уже стянувший горящие остатки френча. Встав на колени, он поднял жезл силы.

- Я не звал тебя!

- ХОРОШО… - загрохотало над деревней. - ЗНАЧИТ, Я ПРИШЕЛ НЕЗВАНЫМ!

От этого голоса языки пламени взметнулись к небу, земля задрожала, с крыш хижин посыпались сухие пальмовые листья. Шаман замахнулся жезлом, но Царь Эшу повел плечом, и из костра всплыл котел. Перевернувшись в воздухе, он сам собой наделся на голову старика.

- ЧУДЕСНОЕ ВРЕМЯ! - сказал Эшу, оглядываясь. - КАК МНОГО СИЛЫ ВОКРУГ ЭТОЙ НОЧЬЮ!

Он присел, накрывшись плащом из искр, а когда выпрямился, лицо его было уже другим - еще более костлявым и вытянутым. Плащ стал черным. Эшу взмахнул им, полы закружились, вытянулись вокруг костра, заставив тех йоруба, что сжимали локти Тима, повалиться на землю.

Плащ превратился в ветер, в воющий смерч: сбил с ног танцоров, сначала поволок их по земле, а потом поднял в воздух. Тима тоже поволокло по кругу, но он вцепился в столб; сверху на его ладони легли пальцы Помпа-Жиры.

- Капа Прета… - шептала она. - Если он приходит незваным, то становится Капа-Претой. Эшу В Черном Плаще!

Стигмат пытался удержаться. Ветер кружил йоруба, поднимая их все выше, он срывал полоски земли и закручивал огонь ревущей спиралью. Столб под пальцами Тимерлена трещал. Они попали в око смерча, вознесшегося к небу словно темная башня, чьи стены состояли из свистящего воздуха. Капа Прета был самый злобным Эшу, спец по черной магии. И он пришел незваным, значит, ни бокор ни кто-то другой не мог контролировать его. Ночь застала экспериментальный мир посреди интерференционной бури и теперь вырвавшийся на свободу Черный Плащ мог натворить такое, что…

А если он захочет поучаствовать во всем этом? - испугался Тим. Я же не смогу его остановить. Здесь не боги создают людей, но люди богов. Черный Плащ - всего лишь результат верований, а как прикажете бороться с архетипом коллективного бессознательного? Хотя, если появился Капа Прета, то почему бы не появиться и другим…

Дона Ипомея, согнув руки, приникла Тимерлену и вдруг поцеловала его. Стигмат, от неожиданности чуть не разжав пальцы, заорал на Помпа-Жиру - беззвучно, потому что ветер тут же унес слова прочь.

Дух одновременно и единственен в своем роде - и воплощен во многих сущностях. Эшу, Лоа, Геде… Все они на самом деле были одним и тем же… но в то же время разными семьями. Как ни крути, в этом присутствовала большая доля условности. Верования африканцев, гвинейцев, бразильцев наделяли различные семьи различной атрибутикой, внешностью и привычками. Как настоящие мафиозные кланы, и каждый контролирует свою территорию, подумал Тим. Все, вроде бы, занимаются одним и тем же - криминалом - структура у всех одинакова и даже имена похожи, но на самом деле разница есть. И конкуренция тоже. Только в этом случае - не за рынки сбыта наркоты, а за умы и души аборигенов. Сначала те придумывали богов, а после боги подчиняли себе тех, кто их придумал… Стигмат не сомневался, что если представители разных семей вынырнут из небытия этой ночью, то вряд ли продемонстрируют пример делового сотрудничества. Самая удивительная метаморфоза произошла с основной верой, владевшей сейчас экспериментальным доменом. Изначальный ее бог, к которому Тим питал неприязнь по личным причинам, был мудр и добр - аборигены создали его, он воплотился в материальном теле, и влияние нового божества постепенно распространилось на значительную часть домена. Но со временем его сущность исказилась в умах аборигенов, и теперь этот бог стал мерзким сукиным сыном, коммерсантом и прохиндеем, да еще и ко всему прочему у него началось раздвоение личности… Даже не раздвоение, его стало много, то есть различные группы верующих верили в него по-разному, представляли его по-разному, и у бога началась шизофрения, которая закончилась тем, что ипостаси его через своих аборигенов-приверженцев стали враждовать друг с другом, и вот уже около ста местных лет этот бог медленно умирал, раздираемый на части внутренними противоречиями, войной внутри самого себя, а земные теологи провозгласили, что начался 'кризис веры'.

В этот момент смерч исчез.

Он не тронул хижины, не потревожил даже пальмовые листья на крышах, но унес прочь всех йоруба. Кроме шамана. Тот лежал на спине, вытянув тощие кривые ноги. Голову накрывал ритуальный котел.

Дона Ипомея все же добилась своего. Когда ветер стих, и они упали на землю рядом с покосившимся столбом, она как кошка прыгнула на Стигмата, не дав ему опомниться, впилась губами в его губы, обнимая за шею одной рукой, а другой пытаясь расстегнуть ремень на джинсах.

- Фу фы фуфка! - Тимерлен уперся ладонями в ее грудь, поднажал и оттолкнул - Помпа-Жира взлетела в воздух. Пальцы соскользнули с пряжки, но даже зависнув горизонтально в метре над землей, Ипомея продолжала тянуться к Тиму.

- Ну ты и сучка, - повторил он, поднимаясь и застегивая ремень. - Совсем сбесилась?

- Это все колдовство, - хныкала Ипомея, сладострастно извиваясь и непроизвольно оглаживая себя по бедрам. - Когда рядом происходит что-то такое, я всегда возбуждаюсь. А еще в тебе столько энергии… Тимчик, пожалуйста! Мне сейчас так нужна мужская ласка. Ну, Тимчииик!

С пониманием глянув на нее, Тимерлен шагнул к колдуну.

- Потом, - пробормотал он, ногой отпихивая котел. - Потерпи, ладно? Сейчас не время…

- Для этого всегда есть время, - возразила Ипомея. Она повисла вертикально, чуть опустилась, оттолкнулась ногами от земли и с протяжным всхлипом взмыла в черное небо. Тим поднял голову, следя за розоватым инверсионным следом, протянувшимся по огромной дуге и исчезнувшим за горизонтом.

Потом перевел взгляд на шамана. Старик был еще жив, но лицо его превратилось в красную маску ожога и напоминало теперь мясо сваренного, очищенного от хитина омара. Вокруг глаз кожа обуглилась, и они казались неестественно выпученными; веки и ресницы отсутствовали, нос превратился в бугорок, посреди которого зияли дыры-ноздри.

Жизнь еще не покинула его. Gros bon ange, маленький добрый ангел его души уже почти отделился от сorps cadavre, физического тела, но все еще подрагивал сваренными в кипятке крылышками и цеплялся обугленными ручками за умирающую плоть.

- Что вы собирались делать с зомби? - спросил Тим.

Губы, превратившиеся в иссеченных трещинами лоснящихся червяков, шевельнулись. Хриплый голос произнес:

- Это моя шестнадцатая жизнь. Джо ждет меня.

- Для чего вы затеяли все это? - повторил Стигмат.

Рука, похожая на кривую палку из красного дерева, поднялась, и палец-веточка указал в грудь Тима.

- Ты - посланец богов?

- Чепуха, - сказал Тим.

Раздался быстро нарастающий звук, с неба на них спикировало какое-то исходящее паром тело и грохнулось о землю. Серые клубы, шипя и булькая, разошлись во все стороны, показав дону Ипомею в мокрой юбке.

- Афф! - выдохнула она. - Аж до Гвинейского залива летала. Вода страсть какая холодная.

- Остыла? - Тимерлен вновь наклонился над стариком.

- Чего хотят боги? - спросил хриплый голос. - Мой большой ангел …

- Ваши боги - это ваши проблемы, - брюзгливо перебил Стигмат. - Никому нет дела до них. Вы собирались переместить в зомби тот архетип, который привезет сюда Бокор? - Стигмат махнул рукой в сторону дромоса. - Так, да? Говори! Это все работа Триждывеличайшего, точно. Он как-то смог сконденсировать из бессознательного свой старый архетип, чтобы физически синхронизироваться с ним и стать богом. А вы решили перехватить его до синхронизации, чтобы подчинить. Где? Где Триждывеличайший может синхронизироваться?

- Чад, - ответил шаман.

Тим был уверен, что место синхронизации находится где-то неподалеку. Но Чад… Деревню йоруба и озеро разделяло большое расстояние, а в распоряжении Стигмата теперь не было транспортного фрактала Срединного Домена.

Остановившись на краю деревни, он устало привалился плечом к стволу дерева. Помпа-Жира повисла рядом, искательно заглядывая Тимерлену в лицо.

- Ты пролетела за мной сквозь фрактал? - спросил он. Ипомея кивнула.

- А там, в доме - это ты пустила луч из окна, когда я по лестнице поднимался? Ладно, но как ты смогла переместиться так далеко от своего леса?

- В тебе есть какая-то сила, Тимчик. Она меня поддерживает.

Стигмат нахмурился.

- Неправда, нет во мне никаких сил. Я же не-стихийный. Ладно, давай прикинем, а то слишком запутанно… - Тим быстро пошел прочь от деревни, и дона полетела следом. - Триждывеличайший сгустил архетип. Скорее всего - через местную Сеть вычислил все его имена. Где могут храниться эти имена? На винчестере или флэшке, больше негде. Дальше Триждывеличайший 'умер' то есть умерло тело в голограмме, а сам он вошел в Сеть. Какие-то его помощники должны были доставить носитель имен в Африку, к озеру Чад, туда же каким-то способом должно было прибыть сознание Триждывеличайшего. Он бы синхронизировался с архетипом, обретя его мощь, вновь создал бы для себя материальное тело и стал править. Местные уверовали бы в него, экспериментальный домен превратился в Гермеса-2. Но Вуду решили перехватить носитель, то есть этот винчестер, поместить архетип в тело зомби - тогда, если бы Олодумаре синхронизировался, они смогли бы им управлять. Гермесом, в смысле. Хорошо, а Каббала? Они чем заняты? Еще вчера в местной Сети что-то происходило… Гм, Чад. В какую сторону отсюда надо идти, чтобы попасть к Чаду?

- А кто это? - спросила Ипомея.

Тим покосился на нее.

- Так… Ладно, надо вернуться. Если сейчас в деревне появится этот Бокор, то…

- Кто такой Бокор? - спросила она.

- Вообще-то, так на Гаити называют шаманов. Не всех, а… Короче, поскольку я не знаю, как его звать - для меня он Бокор. С большой буквы. Глупая ты, Ипомея.

- Зато красивая, - отрезала Помпа-Жира.

Стигмат остановился, разглядывая дерево, мимо которого уже проходил, когда направлялся к деревне. Сейба, от корней до вершины оплетенная лианами, с двухъярусной галереей, приткнувшимся у ствола домиком из веток и веревочной лестницей…

- Abrindy a minia eijiry! - выкрикнула вдруг Ипомея, и когда Тим удивленно повернулся к ней, пояснила: - Это я призываю одного… мужчину. Сейчас сам увидишь. Он нам поможет.

Сверху донесся шум. Крона задрожала, зашелестела листва. Раздался приглушенный женский визг, домик содрогнулся и кто-то выскочил наружу.

Тим разглядел здоровенного широкоплечего детину, который, зажав под мышкой что-то громоздкое, пронесся по галерее. За ним выпорхнуло несколько голых Помпа-Жир - они тянули вслед руки и причитали.

- Прочь! - взревел мужчина. - Надоели, ненасытные стервы!

Он слетел по веревочной лестнице, перехватил обеими руками огромный двусторонний топор и шагнул к гостям. Помпы-Жиры выкрикивали вслед оскорбления и размахивали кулачками.

- Шанго… - прошептала Ипомея.

Детина погрозил Помпа-Жирам топором, и те испуганно порхнули обратно в домик. Он повернулся к гостям. Ростом на две головы выше Тимерлена, хозяин Сейбы обладал фигурой, которая заставила бы Аполлона съесть от зависти свою лиру. Белоснежные волосы и ярко-красная узкая набедренная повязка. Сбоку на ней висел кувшин. Ипомея уставилась на то, что виднелось под повязкой, и тихо щелкнула языком. Хотя Стигмата раздражала ее навязчивая озабоченность, он ощутил легкий укол ревности.

- Што надо? - спросил Шанго. Почесав грудь, он отцепил от повязки кувшин, открыл и стал пить из горлышка. Голос у здоровяка был отрывистый и грубый.

- Это вино? - спросила Ипомея заискивающе. - Господин, а можно мне?

- Пальмовое! - Шанго, окинув Помпу-Жиром взглядом, посмотрел на Тимерлена. - Твоя телка? Лады, держи. - Он швырнул доне кувшин.

Только сейчас Стигмат заметил, что в левой руке его спутница сжимает тот крошечный глиняный пузырек, который был у старика-шамана. Схватив кувшин, Ипомея высыпала в него все содержимое пузырька.

- Ты что делаешь! - заорал на нее Тим. - 'Снежок' с вином, сдурела совсем?

На всякий случай отлетев подальше, она приникла к кувшину.

- Там… - обратился Стигмат к Шанго, махнув рукой в сторону деревни, - объявился Черный Плащ. И еще вот-вот появится один Бокор. Он хочет…

- Эшу? Бокор? Оборзели, гады!

Неожиданно взъярившись, здоровяк взмахнул топором и перерубил ствол растущего неподалеку дерева. Содрогнулась крона, дерево медленно завались, ломая ветви тех, что росли по соседству.

- Так пошли с нами, - предложил Тим. - Надаем гадам по мозгам?

____________

Андрей не владел своим телом. Он смутно понимал, что на него с Ксюшей наложили заговор, но теперь у него не осталось психических сил даже на то, чтобы бояться. А Ксюху одолела истерика: свернувшись на заднем сидении и прижав ладони к лицу, она беспрерывно скулила. Из-под пальцев текли слезы.

Машина остановилась у подножия холма.

- Вылезайте, - скомандовал Опанас.

Слова, которые он произносил, были единственным, что пленники понимали ясно. Они становились чем-то вроде команд, нажатием на клавиатуру, а сознание - компьютерной программой, которая не могла этих команд ослушаться.

Андрей оказался снаружи первым, за ними вылезла Ксюха. Наверное, истерика помогала ей как-то противостоять оцепенению, которым окутало их заклинание Бокора. Если Андрей теперь двигался словно робот и не способен был даже задрожать без команды, то Ксюша покачивалась, поводила плечами, дергала головой и скулила. А он и языком не мог пошевелить - тот превратился в ком сухой ваты, забившей рот.

- Жить хочешь? - спросил Опанас. - Тогда пошли. Веди ее перед собой.

Пленник видел, как этот человек одним ударом пробил голову электрика - который, конечно, вовсе не был электриком - в прихожей квартиры. И странная пелена, комок невещественной, но обладающей сознанием субстанции, что висела у плеча незнакомца… Андрей видел все это, но с трудом осознавал, что именно видит: реальность отступила на второй план, казалось, что он лежит, связанный, на койке в полутемной комнате со стенами из мутного стекла, и все происходит с кем-то другим, находящимся снаружи.

Они направились через заросли вверх по склону, Андрей толкал Ксюшу перед собой, Бокор #8213; позади. Опанас уже разобрался, что произошло в той квартире. Флэш-плеер с запястья пленника давно лежал в его кармане, пока что выключенный - его время наступит позже.

Который теперь час, Андрей тоже понять не мог, время исчезло. Казалось, ночь длится уже несколько суток. Птицы молчали, небо над холмами и не думало светлеть - никаких признаков близящегося рассвета.

Путаясь в ветвях и цепляясь за корни, они приблизились к вершине. 'Топай, топай,' -бормотал Бокор. Пленники различили башню, в две стороны от которой тянулась стена. В ней зиял пролом с торчащими кусками арматуры.

И ведь совсем неподалеку - улицы, дома… Еще, наверное, проезжают редкие машины, и милиция… А здесь никого, кроме них. Ксюха, уже минуту как прекратившая скулить, споткнулась, чуть не упала и разрыдалась. Андрей подхватил ее подмышки.

- Шагай! - выдохнул Бокор в ухо.

Они пролезли сквозь пролом. По другую сторону между подстриженными кустами тянулись пешеходные дорожки, в темноте виднелись очертания церквей и часовен. Днем сюда пускали экскурсантов, по трешке с носа, но сейчас было тихо. Бокор, толкая пленников перед собой, провел их мимо Надкладезной часовни и Успенского собора. Вдалеке залаяла собака.

Показалось приземистое здание, и они услышали поющий голос.

Геде устремился вперед, подлетел к запертой двери постройки и сквозь скважину втянулся внутрь. Они сделали еще несколько шагов. Теперь стало слышно, что голос поет на мотив 'На недельку до второго я уеду в Комарово':

- Отче наш, сущий на небесах…

Раздались ритмичные удары, треск дерева. В поле зрения появилась стоящая на земле керосиновая лампа; свет ее озарял кучку бревнышек и толстого попа в рясе. Вооружившись топором, он самозабвенно колол дрова.

- Хлеб насущный дай сей день… И прости нам долги наши… - выводил голос.

- Плоть усмиряет, - брюзгливо проворчал Опанас.

Когда троица выступила из тьмы, поп выпрямился. Некоторое время вглядывался, затем произнес звучным баритоном:

- Кто пожаловал из мрака?

Не опуская топора, он тряхнул длинными волосами, провел ладонью по бороде, взял лампу и высоко поднял ее. Прищурившись, оглядел Бокора.

- Темное время для темных дел! - воскликнул поп. - Никак исчадия по мою душу? То-то смотрю - что-то странное этой ночью творится!

Андрей стоял как истукан, пялясь на священнослужителя. Тот занес топор над головой и собрался поразить Бокора, но тут из черного неба ударила молния. Она впилась в обух, жгучий свет пронзил топорище, по запястью перетек в тело - поп засиял. Молния исчезла. От ступней по щиколоткам и бедрам пошла волна свечения: там, где проходила граница, дряхлая залатанная ряса превращалась в богатые, расшитые кричаще-вычурными узорами одежды. Сияние достигло головы, и на ней возникла шапка в виде усеченного конуса #8213; белый войлочный колпак, украшенный золотыми пластинами. А свет сошелся в узкое пятно, с тихим чпоканьем отделился от головы, поднявшись немного выше, расплылся нимбом и застыл. Нимб напоминал литой золотой обруч, он одновременно был хорошо виден, и в тоже время полупрозрачен.

Взмахнув топориком, преобразившийся поп бросился на Опанаса. Ксюха завизжала.

Щелкнул замок, дверь дома приоткрылась. Геде устремился вперед, на ходу раздуваясь, меняя форму. Он пыхнул в лицо священнослужителя гарью и серой. Андрею показалось, что одушевленная пелена приняла очертания человеческой фигуры - согбенного старика, протянувшего к попу длинные тонкие руки.

- Очисти грехи наша! - взревел поп. Он закашлялся, отступил и вновь бросился на Геде. Лезвие прошло сквозь призрачную фигуру, и после третьего удара та распалась клочьями.

- И надеру я вам задницы во имя Мое!

Клочья опасливо отплыли подальше и собрались вместе уже возле плеча хозяина.

Ксюха вдруг вырвалась. Андрей с одной стороны, а Опанас с другой попытались схватить ее, но девушка с криком побежала прочь.

- Стоять! - заорал Бокор.

Поп сбился с шага и зашатался. Лицо изменилось - борода исчезла, проступили черты молодого красивого мужчины с запавшими щеками и грустными глазами. Он опустил топор, что-то еле слышно сказал - и тут же изменился вновь. Изможденное лицо стало одутловатым, щеки покраснели, лоб сузился, глаза зло блеснули. Преобразившийся поп вновь вскинул оружие.

Опанас толкнул Андрея в спину; замычав, тот влетел в раскрытую дверь. Зацепившись за порог, упал грудью на пол.

Сзади доносились проклятия и ругань. Пленник лежал, пытаясь вздохнуть.

Опанас пригнулся, когда поп взмахнул топором, подхватил с земли короткое бревно и резко выпрямился, ударив врага торцом полена в подбородок с такой силой, что поп взвился в воздух. Полы одежд затрепетали в потоке воздуха, Бокор увидел подошвы сапог, широко расставленные ноги и волосатые ляжки. Двигаясь спиной вниз, священнослужитель пронесся над землей; на мгновение Опанасу показалось, что он видит не человеческую фигуру, но летящую в воздухе большую рыбу, а затем головой и плечами поп проломил стену стоящей напротив часовни и исчез внутри. Здание с низким скрипом просело и стало крениться. Пару секунд изнутри доносился грохот и рев, затем в проломе возникла голова. Опанас попятился к двери, за которой лежал Андрей.

Крякнув, поп метнул топор, и Опанас распластался на земле. Жужжа, вращающийся топор пронесся над ним, над Андреем, и вонзился в стену, в середину плаката с большой надписью красными буквами 'НЕ КУРИТЬ', под которой была нарисована обмотанная бинтами и объятая пламенем испуганная мумия; пробил ее, снес следующую стену и улетел дальше. Спустя секунду донесся грохот, и широкий силуэт Введенской церкви, темнеющий далеко позади, провалился внутрь самого себя.

Поп бросился вперед, а часовня за его спиной обрушилась. Сделав несколько шагов, он вновь сбился с шага, лицо изменилось - щеки побледнели, лоб сузился…

- Окоянство! - взревел поп. Золотая шапка на нем обратилась белоснежным цилиндром без полей, позади которого свешивался белый хвост вроде короткой простыни; одежды стали черными, на груди засиял большой золотой крест на толстой цепи. Мотнув головой, поп устремился дальше, бормоча на несколько голосов - будто что-то спрашивал у самого себя, сам себе отвечал, вмешивался в беседу, покрикивал и ругался.

Андрея схватили за шиворот, рывком подняли и поволоки куда-то. Порхнувший следом Геде начал мерцать: тусклое сияние озарило своды.

Скатившись по крутой лестнице, они очутились в начале катакомб - узкие извивающиеся коридоры тянулись не слишком запутанным лабиринтом, по которому днем водили экскурсантов. В стенах зияли ниши, где лежали завернутые в саваны мумифицированные тела древних отшельников, аскетов и подвижников.

Топот священнослужителя доносился сзади. Бокор свернул влево, потом вправо. Когда мерцание Геде проникало в ниши, там раздавался шелест. На очередном разветвлении коридоров беглецы остановились - Опанас пытался сообразить, куда двигаться дальше. Из ниши, которую они миновали последней, показалась закутанная в серую ткань рука. Андрей стоял, пялясь на нее, ощущая отголосок страха, достигшего разум сквозь пелену магического заговора. Появилась вторая конечность, и вскоре мумифицированное тело, на груди которого висел картонный прямоугольник с надписью 'старец Епистафий', выбралось наружу. По коридору уже безмолвно приближались другие мощи - медленно шли, шелестя саванами и покачиваясь, вытянув перед собой руки. Топот священнослужителя зазвучал совсем рядом. Бокор, наконец выбрав направление, бросился вперед.

Геде метнулся к очередной двери и втянулся в замок. Раздался щелчок, дверь приоткрылась. Позади поп взревел, затем донеслось глухое бормотание.

Они долго бежали по лестницам и коридорам, миновали помещение с метлами и ведрами, несколько чуланов. Геде раскрывал двери. Беглецы преодолели последние коридоры - и затем начались настоящие, дикие катакомбы.

Андрей стоял неподвижно, глядя перед собой немигающими глазами. Заговор слабел, постепенно он начинал осознавать происходящее. Очень тихий рокот доносился сверху - где-то над ними текла река.

Синюшное мерцание Геде озарило вынырнувшего из темноты Опанаса.

- Пошли, - велел он, и пленник послушно шагнул следом… но теперь не сразу, чуть помедлив. Он уже ощущал свое тело, хотя пока не мог противиться приказам. Окутавшая сознание пелена редела, страх все чаще прорывался сквозь нее и покалывал мозг ледяными иголками.

Он хотел спросить: кто ты? Зачем ты это делаешь? Куда мы идем? - но язык не слушался.

Впереди раздался шум. Коридор здесь разветвлялся, правый рукав вел вниз, левый, совсем короткий, заканчивался пещерой с низким сводом. Картины окружающего все еще с трудом проникали в сознание, казались смазанными и не вызывали почти никаких эмоций. Но Андрей разглядел множество сидящих на корточках длинноволосых молодых людей, одетых в джинсы и короткие балахоны, увешанных бусами и кожаными лентами.

- Дальше, - сказал Бокор.

Свернув в наклонный коридор, они долго шли вниз. Пленник ощущал, как пласты земли давят сверху, стесняют дыхание. Он начал сбиваться с шага, пытаясь заставить свои ноги цепляться одна за другую - теперь конечности все лучше слушались его.

Коридор закончился очередной пещерой: нешироким, но очень высоким каменным цилиндром. Мерцание Геде не достигало его свода. На полу были кругами выложены кости, и в центре горел вертикально висящий овал мутно-синего света.

- Лысая гора над нами, - произнес Опанас. - А дромос-то древний совсем…

У краев овала синий цвет темнел, казалось, что он иссох и потрескался - будто покрылся коростой от времени. В глубине световой лужи виднелось что-то расплывчатое. Подтолкнув Андрея, Бокор приблизился и разглядел угол хижины, край покрытой крупными листьями крыши…

- Пришли, - сказал Опанас.

Он впихнул пленника в дромос и шагнул следом. Геде влетел за ними. Некоторое время в пещере стояла мертвая тишина, затем из туннеля вышел человек. Внимательно, но без удивления рассмотрел дромос, достал трубку из чехла на ремне. Раздался писк, и голос произнес:

- Хозяин, я под катакомбами. Тут какая-то штука синяя висит…

Троечка приставила кей-генератор к замку последней двери, на которой была табличка с единственным словом: 'ТИТИХОЗА'.

От модернизации она отказалась, взяла только шарик с крошечной надписью: 'копирование. для одноразового использования'.

Гибкие полосы охватывали торс Адамы, к спине был прикручен пузатый ранец, из-под левой подмышки выглядывал ствол. Поначалу это казалось неудобным, но он быстро привык.

На правом плече сидела бабочка.

Вот это оказалось самым неожиданным. Кроме оружия в подпольной мастерской Меркюри-Джигурти они нашли пузатую бархатную коробочку вроде тех, в которых ювелирные магазины продают украшения, с надписью на крышке: ДУМ. Когда Адама открыл коробочку, из нее выпорхнула большая бабочка с крылышками нежно-зеленых и голубых тонов. Бабочка облетела вокруг головы Егора, села ему на плечо и будто приклеилась. И еще казалось, что она умерла. Во всяком случае, она застыла и с тех пор не шевелилась.

От мастерской они долго поднимались к вершине Робополиса через технические ярусы и жилые сектора, пока не уткнулись в последнее препятствие. Кей-генератор, напоминающий обычную плату с микросхемой, затарахтел, и магнитный замок раскрылся.

- Осторожно, п'ратва, - сказал Рипа.

На плечах робота появились два ствола: справа широкий, слева узкий, зато с подствольником. Из гнезда между фотоэлементами торчала воронка радара. Рипа лишился ног, корпус был прикручен к устройству, более всего напоминающему самолетную турбину. Мануал, который они нашли в мастерской, называл эту штуку довольно заковыристо: 'совмещенный турбинный реактивно-плазменный антиграв'. Но главное - тело Рипы перестало скрипеть.

Троечка скользнула наружу.

- Подожди здесь, - сказал Адама роботу. - Надо оглядеться, а ты сейчас слишком заметный.

- Да я, п'ратан… - начал было Рипа, но Егор махнул на него рукой и выглянул.

Впереди стояло несколько металлических ящиков, за ними, спиной к Егору, притаилась Троечка. Пригнувшись, Адама перебежал к ней и встал на колени.

Они очутились на краю большого зала. Здесь было множество кораблей, все разные - от прогулочных катеров до больших транспортников. Вокруг кружились чешуйки. Зал накрывали прозрачные створки купола, и за ними был космос…

Совсем не такой, как ожидал Егор.

Обычное звездное небо - довольно скучное зрелище: черный однообразный фон, на нем белые крапинки… Этот космос был каким угодно, но только не однообразным. Звезд совсем не видно, но зато над самым куполом то и дело пролетали метеориты. Или астероиды? Во всяком случае - большие глыбы чего-то твердого. Они носились на фоне широких разводов, цвет которых менялся от бурого до фиолетового. Будто в пространство вылили несколько цистерн разных красок, а потом какой-то великан размазал их огромной кистью. Разводы медленно двигались, заворачивались кольцами, смешивались, меняя цвет.

- Почему все такое детское? - пробормотал Адама.

- Что? - Троечка повернула к нему голову. - О чем ты?

Егор повернулся и сел, привалившись спиной к ящику.

- С самого начала, как я попал сюда… Вроде, все события такие важные, глобальные - кто-то захватывает Сеть, отрезает ее от пользователей, Смертное Древо, то-се… И при этом - что происходило? Ну ты сама подумай. Я проткнул брюхо демону, потом анимэшки, лавовые демоны, будто в 'Серьезном Сэме', тупорылые роботы, теперь вот это… Ты понимаешь? Все так серьезно - и в таком попсовом оформлении!

- Так мы же сами в этом и виноваты, - ответила Троечка.

- Что? - Адама удивленно повернулся. - Почему?

- Потому что в такие игры играем, вот почему. Ну да, происходит нечто ужасное, но, как бы сказать… та часть ужасного, на которую попали мы, происходит именно в играх. И оно принимает тут соответствующий внешний вид. Но игры для кого делают? Для нас. А мы предпочитаем всякую попсу, стрелялки, фэнтезюхи разные, лавовых демонов с роботами… Потому я и говорю - сами виноваты. Мы хотели играть в такие игры, нам такие и делали, потому что мы их лучше всего покупали. Поэтому и… Вон тот нам подходит, смотри.

Троечка указала в сторону небольшого корабль с узким носом. Он стоял на трех шасси, в хвостовой части виднелся люк.

- Почему именно он?

- Это рейдер. Я знаю, как с такими управляться.

- Откуда?

- Сталкивалась в одной игре. Ты купол разглядел?

- А что с ним?

- Да ты глянь внимательно.

Адама посмотрел - и наконец понял. Створки не были сомкнуты, между ними оставался широкий зазор.

- Но как же… а воздух?

- Я тоже вначале удивилась. Но потом подумала - какой воздух? Кто им тут будет дышать?

- Действительно, - согласился Егор. - Но тогда и кораблям не обязательно быть герметичными…

- Ну чё у вас?

К ним подплыл Рипа.

- Я же сказал тебе оставаться внутри.

- Та ладно, п'рат! - Робот подвигал стволами на плечах. - Не могу я щас на одном м'сте торчать.

- Хорошо, не шуми тогда.

Некоторое время они рассматривали космодром.

- Семь рядовых слева, - стал перечислять Адама. - Сержанты справа, за тем катером. Кажется, трое. Два сержанта… нет, тоже три - между нами и этим рейдером. Рипа, какое у тебя оружие?

- Это… - робот повел стволом на левом плече. - Пулемет. Подствольник - гранатомет.

- А справа?

- Пока не знаю, п'ратишка. Шмальну в кого-нибудь - тады и увидим. И еще у м'ня прицел появился. Прямо в глазу. А у тебя чё за пушка?

- Посмотрим. - Егор еще раз окинул взглядом пространство впереди и решил: - Троечка, надо, чтобы ты первая оказалась у люка. Рипа, ты сможешь отсюда подстрелить сержантов перед нами?

Робот пригляделся.

- Граната тут мало что д'ст. Надо прицельно… Смогу, дай только прим'риться.

- Тихо мы туда все равно не проберемся. Значит, ты валишь их, и бежим. Троечка посередине, не глядя по сторонам, прямиком к рейдеру. Я слева, беру на себя рядовых, Рипа, ты справа, занимаешься теми сержантами за катером. Троечка, для тебя главное - люк. Пока будешь возиться с ним, мы тебя прикрываем. Вроде все ясно?

Она пожала плечами, глядя вперед. Адама чуть привстал, оценивая диспозицию.

- Чего там н'ясного, - проскрипел Рипа. - Щас, дайте я только эта… алгоритм продумаю.

Он взлетел выше. Узкий ствол на левом плече повернулся с тихим гудением.

- Готов.

- Троечка?

Она кивнула, обеими руками сжав кей-генератор.

- Хорошо. - Адама выпрямился и произнес: - Рипа, давай!

Пока они перепрыгивали через ящики, ствол на левом плече робота дернулся трижды. Каждый раз он поворачивался под небольшим углом. Троечка сразу вырвалась вперед, Егор побежал, стараясь держаться слева от нее.

Одиночные заряды прошили фасетчатые глаза, но у третьего сержанта оказалось чуть больше времени, и он успел сместиться - выстрел пробил щиток возле выпученного глаза, но цензора не обезвредил.

Пустив из турбины плазменный выхлоп, Рипа взлетел над ящиками. Рядовые цензоры слева еще ничего не поняли и только поднимались над площадкой. Впереди два ослепших сержанта кружились на одном месте, третий поднялся выше, выдвигая из брюха турель.

Когда Егор вытянул руку, ствол с широким раструбом на конце поднялся. Под брюхом сержанта завращались стволы пулемета. Адама повернул руку - его оружие сдвинулось вместе с ней. Рядовые уже разворачивались строем, готовясь взять бегущих в перекрестный огонь.

- Рипа!

Робот выстрелил из гранатомета. Взрыв швырнул сержанта назад, он перевернулся, тут же заработал пулемет - трассирующие вспышки ушли наискось вверх. Взрывная волна швырнула на площадку двух других сержантов.

Вдоль левой руки Егора тянулся провод, гашетка была прикручена к ладони толстым винтом. Адама сжал ее. В раструбе блеснула искра, ранец на спине загудел, но ничего не произошло.

- Рипа! У меня…

Два ослепших сержанта открыли беспорядочный огонь. Трассирующие заряды скрестились, разошлись в стороны. Рипа выстрелил опять, граната сбила одного. Взрывная волна закрутила второго в полуметре над полом, очередь описала круг над площадкой.

- Ложись!

Егор повалился на пол, мгновением позже упала Троечка. Светящееся колесо, в центре которого был сержант, провернулось над ними. Вокруг по металлу уже щелкали выстрелы рядовых. Взлетев, Рипа дал очередь из-под купола.

Оружие Адамы заработало, из раструба ударило пламя. Раздался взрыв, когда последнего сержанта настигла очередь пулемета Рипы. Светящееся колесо исчезло; Егор вскочил и побежал, удерживая левую руку так, чтобы она показывала на рядовых.

Клубы огня окутали стаю цензоров. Адама с силой сжимал гашетку, длинная струя била из раструба и распадалась, образовывая ревущую стену огня. В этой стене дрожали, оплывая, темные силуэты.

Троечка исчезла среди кораблей. Оставляя за собой быстро гаснущие плазменные выхлопы, мимо пронесся Рипа.

- За катером! - выкрикнул он.

Егор отпустил гашетку, струя опала. Он миновал покатый корпус транспортника, увидел впереди рейдер и склонившуюся над люком Троечку. Перед кораблем тянулось пустое пространство, над которым завис Рипа. Справа из-за катера поднимались сержанты. Рипа дважды выстрелил из гранатомета, и катер взорвался.

Егор, с разбегу ударившись о стену рейдера, отшатнулся. Троечка стояла у круглого люка с кей-генератором в руках.

Он огляделся. Пространство перед кораблем хорошо простреливалось со всех сторон.

- Здесь сложная защита, - пробормотала Троечка. Егор едва расслышал ее: где-то рядом послышался низкий гул.

- Рипа, что там?

Окутавшись плазменными выхлопами, робот рванулся вверх и тут же упал обратно, притормозив над самым полом.

- Полковник! - рявкнул он.

- Кто?!

- Я г'ворю…

Надсадный гул заполнил космодром. Из-за рейдера начал выдвигаться блестящий металлический бок. Он все длился и длился, казалось, к ним приближается атомная субмарина. Стоя плечом к кораблю, Егор опустился на одно колено. Вытянул перед собой левую руку, правой придерживая ее за кисть. Пальцы сжали гашетку, ранец на спине загудел.

- Ли!..

- Он не открывается!

- Рипа…

Но того уже не было рядом.

Показался огромный фасетчатый глаз. Из раструба на руке Егора выстрелила ревущая струя. Ударив в бок полковника, она распалась, облизывая металл.

Вдоль борта тянулся ряд круглых отверстий, из них одновременно выдвинулось с десяток стволов. Пламя било в полковника, не причиняя вреда; уже большая его часть показалась из-за рейдера. Егор и Троечка были прямо перед ним - как на ладони.

- Рипа!!

Сквозь рев огня донесся свист, из-под купола на цензора упал робот. Описав мертвую петлю, он проскрежетал турбиной по фасетчатому глазу, оставляя за собой разлетающиеся ошметки стекла и пластика, завертелся юлой и рухнул на пол у люка. Отпустив гашетку, Егор заорал: 'Троечка!' и плашмя растянулся на полу. Гранатомет Рипы выстрелил в остатки глаза. Полковник качнулся и дал залп из всех стволов. Заряды прошли над лежащим Адамой, сзади что-то металлическое с лязгом ударилось о пол.

Уже зная, что увидит за собой два искореженных неподвижных тела, Егор обернулся.

Круглый люк был открыт, под ним валялся кей-генератор. Троечка исчезла. Рипа привалился к полу треснувшей турбиной; на месте левого плеча, того, где были пулемет с подствольником, пузырился раскаленный металл.

Полковник целиком показался из-за рейдера. Корпус мелко вибрировал, ряд стволов одновременно поворачивался вверх-вниз, пытаясь отыскать цель. От фасетчатого глаза осталось почерневшее дупло.

Скрипучий голос произнес:

- Отлезь, п'ратан.

- Что?

- В сторону, говорю! Сейчас я его…

Адама прижался спиной к рейдеру, и тогда Рипа выстрелил из оружия на правом плече.

____________

Перед большим экраном стояли два кресла. Из подлокотников выступали джойстики с кнопками.

- Как он? - спросила Троечка, склонившись над пультом управления.

Егор оглянулся, но Рипы в рубке не было.

- Нашел что-то в хвосте, поплыл туда.

Троечка хмуро кивнула.

- Он хорохорится, но… По-моему, долго не протянет.

Экран был разделен на две части, левая показывала то, что осталось позади…

Всего лишь астероид, правда, очень большой: каменная глыба с серебристой бородавкой города.

Рейдер быстро приближался к центру астероидного облака.

Три полковника нагоняли его.

Раздалось шипение, и Егор оглянулся. Двигаясь боком, через люк вплыл Рипа. Развороченное плечо уже остыло, от спекшегося металла не шел жар. Робот не может быть бледен, его лицо не покрывается испариной, но выглядел Рипа плохо.

- Д'гоняют? - скрипучий голос стал тише, казалось, каждое слово дается Рипе с трудом.

Троечка подскочила в кресле, руки ее метнулись к пульту. Егора вжало в левый подлокотник, Рипа качнулся - корабль заложил вираж, уходя от небольшого астероида, вылетевшего откуда-то сбоку. На экране провернулись разноцветные разводы, из которых состоял местный космос.

- Что это у тебя? - спросил Егор.

- Обычный шотган, - Рипа помахал небольшим ружьем. - Там коридор с оруж'йным стеллажом. Только он почти пустой.

- Мы же в корабле. Зачем тебе оружие?

- Ну и чё, п'ратишка? Сзади люк, открою его, если надо будет, да и пол'чу себе. Та не, вообще-то это я тебе притащил. На всякий случай. Держи… - робот положил шотган на пол у кресла.

- Вылетишь прямо в космос… - начал Егор и замолчал. Ну конечно, а почему бы и нет?

Рейдер качнулся, поворачивая, ввинтился между двух астероидов. Их становилось все больше.

- Здесь есть связь, - сказала Троечка и защелкала чем-то на пульте. - Сейчас… Рипа, теперь скажи что-нибудь

- Чё, с'стренка? - откликнулся робот.

В скрытых где-то на пульте динамиках зашипело. Троечка подкрутила настройку.

- Так, теперь еще раз.

- Да чё ты хочешь? - на этот раз скрипучий голос отозвался эхом, повторившим слова.

Троечка опять что-то повернула, потом спросила:

- Слышишь?

- Э! - произнес робот после паузы. - Ты, т'па, прям в моей башке говоришь.

- Потому что… - начала Троечка, но тут динамики наполнили кабину треском и шипением. В экране заднего обзора Адама увидел, как от трех цензоров протянулись пунктирные линии трассеров и скрестились позади рейдера. Корабль тряхнуло, руки Троечки замелькали над пультом. Впереди возник астероид, летящий наискось к их курсу. Егор выпал из кресла, когда рейдер провернулся вокруг продольной оси и ушел в вираж. Корабль вильнул, как машина на крутом повороте. Упавший навзничь Адама краем глаз видел проносящуюся на экране каменную поверхность - темно-коричневые поля и круглые воронки, совсем близко…

- Осторожно! - крикнула Троечка.

Трассеры прочертили по поверхности астероида цепочку взрывов. Упершись руками в пол, Егор начал вставать, и тут рейдер содрогнулся, будто напоровшись на невидимую стену. Позади загрохотало, корабль швырнуло вниз. Раздался грохот - один из преследователей врезался в астероид. Взлетел фейерверк расплавленного металла и хлопьев обуглившегося пластика.

Егор наконец встал и ухватился за кресло. Троечка обеими руками держалась за подлокотники. Рипа исчез.

- Что там?

- Сейчас…

Рейдер мотало, пол под ногами ходил ходуном. Егор на полусогнутых ногах шагнул к люку и выглянул.

- Ну?

Он попятился и упал в кресло.

- Хвоста нет. Снесло начисто. Дыра… прямо в космос!

- А Рипа?

- Его не видно. Но полковники…

- Йо! - скрипучий голос донесся из динамиков на пульте. - Слышите?

- Рипа! - прокричала Троечка. - Ты где?.. - она замолчала, когда Егор показал на экран заднего обзора.

Его как раз озарили вспышки трассеров. Между ними кружилась маленькая фигура верхом на турбине.

- Продержись немного! - прокричала Троечка. - Мы подберем!

Но второй экран уже потемнел: космоса не стало видно из-за массы астероидов. Рейдер закружился, уворачиваясь, сквозь рваное отверстие на месте хвоста влетели разноцветные комья.

- Нет, с'стренка, - проскрипел голос в динамиках. - Я уже не жилец.

По обшивке забарабанило. Адама вскрикнул, когда мимо его лица пролетела женская голова, оторванная по локоть рука… потом он увидел комки земли с проросшей травой, сломанный двуручный меч, часть чугунной решетки, автомобильное колесо…

Рейдер повернулся, экран заднего обзора показал просвет, Егор заметил в нем вспышку ракетницы на правом плече Рипы, взрывающегося полковника… Частый пунктир трассеров перечеркнул фигурку на турбине.

- Рипа! - заорал он.

- Держись, п'ратан! - скрипнул голос в динамиках.

А потом рейдер словно застыл. Хотя на самом деле он двигался, медленно опускаясь к астероиду, огромному, почти как планета. Казалось, что она целиком состоит из черного мха. Астероид вращался в обломках стянутых со всех сторон текстур. Мимо проплывали холмы, колеса, железнодорожные составы, искореженные рельсы и шпалы, изломанные фигуры ботов, пустые скафандры, пушки, части космических кораблей, файлы - листочки с надписями 'doc', 'exel', 'txt'.

Ли застыла в кресле, глядя на экран.

- Ты видишь? - прошептала она.

На самом деле это был не мох - поверхность покрывал океан густой слизи. Вся планета состояла из нее. На полюсе медленно вращался черный смерч, горловина его, сужаясь, вела вниз, внутрь громады.

- Рипа! - позвала Троечка. - Ты слышишь?

Динамики молчали. Влетевшие через дыру в хвосте обрывки текстур плавали вокруг кресел.

- Нам надо туда? - она повернула к Егору голову. - Туда, внутрь?!

- Да, - ответил он.

- В эту… пасть? - вцепившись в подлокотники, Троечка подалась вперед. - Она как черная дыра!

- Да.

- Но… - следующие слова дались ей с трудом. - Я боюсь.

- Я тоже, - отозвался Егор. - Ты еще можешь управлять кораблем?

- Нет. Но это и не нужно. Нас и так затягивает…

Планета медленно проворачивалась, воронка становилась больше.

- Рипа! - вновь позвала Троечка.

- Его уже нет, - сказал Егор, и тут голос в динамиках тихо проскрипел:

- Там маршал.

Но Егор уже видел и сам. Расталкивая обломки, из-за края черной планеты медленно выдвигался блестящий металлом покатый корпус.

- Это Асмодей, - прошептала Троечка. - Великий Король Титихозы.

На его 'лбу' красовались гигантские цифры: 32.

Он был огромен.

Казалось, маршал-Асмодей превосходит размерами черную планету.

- Но я не смогу управлять им! - Егор приподнялся.

- Сиди и не вставай! - прикрикнула Троечка. - Левый джойстик - оружие. Правый - скорость и направление.

- Но…

- Он сейчас выстрелит!

Планета медленно кружилась на фоне исполинского тела маршала. Выпученный фасетчатый глаз смотрел на подбитый рейдер, в рубке которого Троечка лихорадочно нажимала кнопки на спинке кресла Егора.

Он напоминал биомеханизм - живой организм, состоящий из металла и пластика. У Асмодея было три головы без шей, росшие из одного места: посередине человечья, а по бокам - бычья и баранья. Позади огромного тела медленно извивался змеиный хвост, под 'брюхом' торчали четыре лапы с розовыми перепонками, будто у гуся.

На фоне гигантской металлической туши Рипа казался пылинкой.

Троечка повернула рычаг, и выстрелившие из кресла гибкие ленты охватили торс Адамы.

- Видишь эту кнопку? Красную? Нажмешь на нее, когда я скажу, - она бросилась к своему креслу.

- Рипа! - позвал Егор. - Что ты делаешь?

Два бараньих и два бычьих рога медленно росли, увеличивались, одновременно разъезжаясь.

- Все нормалек, п'ратишка… - откликнулся голос из динамиков. - Он готовится шмальнуть по вам.

- Но что это за штуки?

- Хр'н его знает. Какие-то отражатели, что ли?

Рога уже выдвинулись до предела, их концы уставились в одну точку, расположенную примерно в километре от исполинского корпуса.

Черная планета повернулась полюсом к рейдеру, смерч кружился прямо под ним.

В центре образованного рогами квадрата разошлась невидимая раньше диафрагма. Металлические лепестки медленно двигались, отверстие становилась шире. Описав петлю, серебристая пылинка робота полетела к ней.

Выдвинувшиеся ленты зафиксировали Троечку в кресле. Воронка смерча под рейдером росла.

- Рипа, ты еще можешь улететь!

- Не смеши, п'ратан. Я не пропущу самого инт'ресного.

Лепестки застыли. В круглом отверстии начал разгораться синий свет - и одновременно рога засветились огнем.

- Ух и шмальнет он сейчас…

- Мы затащили тебя сюда. Ты…

- Забудь. Что было, то было, п'ратан.

- Но ты еще можешь спастись!

- Йо! От м'ня почти ничего не осталось. Ракетнице кирдык. Если я подбавлю газа, турбина взорв'тся. Видел когда-нибудь плазменный взрыв? Щас увидишь!

- Но даже если ты влетишь внутрь маршала, это ничего не даст…

- Внутрь? Не-е, у меня другое на уме.

На экране серебристая пылинка устремилась к отверстию диафрагмы, оставляя за собой блестки плазменных выхлопов. Четыре рога налились синим огнем.

- Нажимай! - сказала Троечка.

От рогов протянулись тонкие лучи и сошлись в одной точке, от которой расплылся светящийся диск.

Пылинка подлетела к отверстию… и вдруг рванулась в сторону.

Егор вдавил красную кнопку. Рипа ударился о лепесток диафрагмы, и одновременно с плазменным взрывом голос в динамике произнес: 'Бывай, п'ратан!'

Два кресла загудели, пол под ними разъехался, и они провалились вниз. Между голов Асмодея образовалась узкая рана от взорвавшегося Рипы. Острый край одного из сломанных лепестков диафрагмы выдвинулся и частично перекрыл отверстие в тот миг, когда оттуда ударил широкий столб синего света. Он сместился, попав не точно в центр световой тарелки, а в ее край. Тарелка лопнула, осколки ее начали проворачиваться, удерживаемые протянутыми от рогов энергетическими лучами. Столб раскололся напополам - одна часть пошла дальше, сметая на своем пути обломки текстур, и пронзила рейдер. Вторая, отразившись от осколка тарелки, вернулась назад под небольшим углом и ударила в корпус Асмодея.

Ни Егор, ни Троечка не видели этого. Вылетев из коротких стартовых колодцев, спасательные кресла, бешено вращаясь, канули в горловине черного смерча.

____________

Егор не мог управлять креслом - когда воронка полого изогнулась, оно взбороздило мягкую поверхность, отлетело, чуть не ударилось о второе, и лишь в последний миг Троечке удалось избежать столкновения.

Вместе с ними неслись затянутые смерчем обломки игр. Далекий взрыв прозвучал вверху, горло воронки дрогнуло - будто великан сглотнул. Кресло крутанулось, черные стены завращались вокруг. Егор вцепился в джойстики, и тут кресла столкнулись боками. Что-то хрустнуло, и они сцепились.

- Так даже лучше! - прокричал Егор. - Управляй за двоих!

- Вместе они тяжелее… Ладно, попробую!

Кресла падали, стенки воронки сходились - теперь они неслись по узкому черному колодцу. Адама выкрикнул:

- Стена слишком близко, поверни!

- Кто-то пытается связаться…

- Что? Поворачивай!

Ли молчала.

Адама быстро глянув на нее: Троечка сидела, откинув голову на спинку. Он опять вцепился в джойстики. Кресло задело стену - от подлокотника потянулись нити черной слизи. Когда оно рванулось в сторону, нити натянулись и лопнули.

Вдруг наступил беспросветный мрак. Несколько секунд они неслись сквозь нарастающий гул, затем внизу забрезжил свет. Стены расступились. Троечка пришла в себя - ее голова поднялась.

- Падаем! - прокричал Егор.

Она ухватилась за джойстики: направление полета изменилось, и вместо того чтобы врезаться в черную поверхность, кресла ударились в нее по касательной.

Седоков швырнуло вперед с такой силой, что страховочные ленты лопнули. Егор упал лицом вниз, проехал несколько метров, поднимая перед собой вал слизи, и наконец остановился.

Треск позади смолк. Пространство вибрировало от низкого рокота. Адама встал - и очутился в воздухе. Здесь почти не было тяготения; простое усилие привело к тому, что он подлетел на несколько метров, а затем стал медленно опускаться.

Вокруг извивались толстые, словно корни баобабов, щупальца. Их поблескивающая поверхность неспешно двигалась, текла в одном направлении, будто они состояли из чего-то очень густого и жирного. Ноги Адамы погрузились по щиколотки. Троечка выбралась из обломков кресел, сделав шаг, перелетела через щупальце.

- Егор, это ужасно!

Адама кивнул. Он уже видел это место. Теперь казалось, что прошли дни, хотя на самом деле минуло всего несколько часов с тех пор, как в подземельях 'Кабалиона' он заглянул в глаза вакханки. Его жизнь до игры, авария, протаранивший 'шкоду' родителей красный джип, картинки которого Егор развесил на стенах своей комнаты, смерть отца и матери - все это стало полузабытой скучной игрой, в которую он когда-то играл.

Чудовищный, невероятный ландшафт вокруг. Озаряющий его свет то угасал, то медленно разгорался; тяжелый и вялый, казалось, он ползет со скоростью черепахи.

Этот свет озарял циклопическую круглую пещеру с протянувшимися по стенам щупальцами.

- Что это там?

- Какое-то… существо, - сказал Егор.

Отсюда трудно было разглядеть подробности - в центре пещеры висело нечто бесформенное и словно опутанное паутиной. Оно медленно двигалось, а вокруг плыли горы, кружились скалистые уступы, здания и что-то еще, слишком мелкое, чтобы разглядеть. Все это влетало в пещеру через отверстие воронки и, двигаясь в гигантском круговороте, постепенно приближалось к центру. На глазах Егора передний вагон длинного железнодорожного состава подлетел ближе… и существо начало медленно поглощать его, втягивать в себя.

- Посмотри! - Троечка ухватила его за руку, показала вверх. - Видишь, там, слева…

Из-за чудовища медленно выплывали искривленные буквы.

- Те… - прочитал Егор. - Теба…

- Тебах!

- Это тот искусственный интеллект…

- Нет, Дионис, которого призвал Джигурти. В 'Тебахе' считали, что он работает над созданием ИскИна, а он пытался призвать Диониса…

- Ли, когда мы падали, ты опять вырубилась.

- Меня вызвали. Сигнал едва пробился сюда. Я мало что поняла. Там паника. За последние часы из-под контроля вышли все крупные домены. То есть они еще существуют, но люди не могут проникнуть в них. Игры схлопываются, а игроки гибнут.

- Но ведь можно просто отключить электричество. Что станет со всеми эти доменами и сайтами, если обесточить железо?

Свет начал медленно затухать, стало темно, затем он разгорелся вновь. Далеко-далеко в круговороте что-то шевельнулось. Там возник смерч: отделился от существа в центре пещеры и устремилась вперед сквозь обломки. Вскоре стало видно, что он состоит из множества ртутных фигур.

- Вот эта штука - и есть Дионис? - спросил Адама. - Бог?

Ли покачала головой.

- Нет, я ошиблась. Если эта планета - сфира, то мы в Абаддоне, в Четвертом аду. Это вывернутая наизнанку Хесед. Здесь должен командовать Астарот, а Дионис где-то дальше.

Адама оттолкнулся, по дуге взмыл в воздух. Троечка прыгнула следом. Над ними проплывала увитая плющом крыша сельского домика. Когда Егор оказался ближе к ней, чем к поверхности пещеры, его развернуло и притянуло ногами к черепице.

Мир провернулся, теперь поверхность сферы, на которой Егор только что стоял, оказалась над головой, а круговорот с бесформенным существом в центре - под ногами. Троечка опустилась рядом.

- Это вакханки.

- Да. Смотри, теперь мы можем перепрыгивать…

Обломки игр напоминали полуразрушенные ступени уходящей вниз лестницы, вдоль которой неслись ведьмы.

- Давай в сторону.

Он прыгнул и полетел сквозь затухающий свет.

Стемнело, потом вновь стало светло. Егор опустился на край завязанного узлом моста с трехполосной дорогой - остатки игры-гонки. Задрав голову, он увидел летящую мимо Троечку, схватил ее за ногу и притянул к себе.

Их ушей достиг хор механических гудков вакханок. Свет разгорелся, озаряя трещины в покрытии моста, согнутые балки. Поверхность сферы была теперь высоко над головой. Адама перегнулся через проломленное ограждение. Кладбище игр вращалось внизу; извивался, приближаясь, длинный смерч, состоящий из одинаковых ртутных фигуры.

- Они сворачивают наперерез.

Механические гудки слились в один, высокий и протяжный.

- Надо их отвлечь. Ты лети в обход, а я задержу…

Егор обернулся. В гаснущем свете он увидел, как Ли вытянула перед собой руки, сжимая между ладонями металлический шарик, тот, что она нашла в мастерской Меркюри-Джигурти.

- Погоди, мы же не знаем, что это!

- Я знаю.

Шарик лопнул. От него что-то быстро поползло по запястьям, по рукам, достигло плеч… свет померк. В темноте нарастало гудение вакханок.

Егор шагнул прочь от ограждения, и тут Ли сильно толкнула его в грудь. Он взмыл в воздух, перевернувшись спиной вниз.

Сверкнула вспышка, сразу за ней - вторая.

Свет начал разгораться. Перелетая через ограждение, Егор извернулся, пытаясь ухватиться, и разглядел на мосту три одинаковые фигуры. Три голоса прокричали вместе:

- Это копирующая программа. Втроем я… то есть мы задержим их. Лети к Астароту!

____________

Покосившаяся каменная башня нависла над утесом. Схватившись за края бойницы, Адама протиснулся в нее и вылетел с другой стороны. Повиснув на одной руке, выглянул из-за останков крепостной стены и в умирающем свете увидел край ртутного смерча, подтягивающегося к мосту. Пальцы разжались, Егор стал падать, медленно погружаясь в галактику умерших игр.

Пространство наполнил мрак. Что-то черное безмолвно перемещалось вокруг, кружилось, стягиваясь к одному месту.

Вновь стало светлее. Теперь Адама летел между остатками зоопарка - клетками и застывшими телами животных. Мимо проплыла горилла с разинутой пастью, слон, изогнувший длинный хобот…

Механический вопль резанул по ушам. Егор задрал голову: далеко вверху смерч завернулся кольцом вокруг моста. Среди вакханок кружились три одинаковые фигурки.

Световая пульсация пошла на убыль, над местом сражения Троечек и ведьм сомкнулись густые тени. Егор зажмурился так, что загудело в голове, потом раскрыл глаза и глянул вниз.

Мгновение первозданного мрака - и вновь стало светло. Адама приближался к центру галактики, существо находилась прямо под ним.

Круговорот вращался по часовой стрелке, а клубок черных волокон - в противоположном направлении. В переплетении слизистых жгутов виднелась фигура, облепленная обломками. Тощий великан сидел на крылатом чудовище, чем-то средним между драконом и огромной летучей мышью с вытянутой мохнатой мордой. Егор пригляделся… Нет, не человек на драконе - одна фигура, сросшаяся в единое целое. В правой руке монстр сжимал длинный кнут.

Обломки игр подлетали ближе, пасть дракона и гигантский человеческий рот медленно раскрывались, заглатывая те, что поменьше. Более крупные дрейфовали мимо и скапливались позади демона. Слизистые жгуты оказались его волосами - они опутывали обломки, шевелясь, будто живые, собирали их, напоминая невод с уловом, висящий позади головы Астарота. Вокруг, словно сорванные ураганом листья, кружились странички файлов.

Сейчас человеческий рот как раз засасывал последний вагон железнодорожного состава.

Егор взмахнул руками, поворачиваясь, пытаясь найти, за чтобы ухватиться.

Свет погас. В темноте его ног коснулось что-то мягкое, обволокло, поднимаясь выше, к пояснице, сдавило грудь.

Вновь стало светлее. Адама увидел, что по шею погрузился в черную поверхность и задергался, пытаясь вырываться. Слизистые канаты липли к телу, сдавливали его. Прямо под собой Адама видел затылок размером с большой церковный колокол, шею и плечо, на котором было вытатуированы цифра 29.

Стало темно, океан мрака, густого и вязкого, накрыл его. Течение повернуло Адаму, поволокло куда-то и отпустило.

Когда свет разгорелся, он заметил выступающий между волокон край чего-то блестящего. Все остальное здесь было блеклым, и этот предмет привлек внимание Егора. Повиснув ногами кверху, он раздвинул канаты-волосы, увидел покатый металлический борт и часть круглого иллюминатора…

До Астарота наконец дошло, что совсем рядом позади него что-то происходит, и он начал поворачивать голову.

Вдруг посреди темного круговорота Егор разглядел фигуру Ли - она медленно приближалась. Астарот скосил глаза, и зрачок размером с дом уставился на них. Демон начал разеваться пасть, правая рука поднялась, зажатый в ней черный бич шевельнулся, и Адама понял, что на самом деле это безглазая гадюка.

Упираясь ступнями в блестящую металлическую поверхность, Егор попытался сдвинуть каменную глыбу, прижатую волосами к борту. Пасть гадюки приоткрылась, из нее высунулся раздвоенный язык-канат.

Бабочка на правом плече Егора расправила зелено-голубые крылья.

Ли была уже близко, но наперерез ей двигалась рука со змеей. Рот демона все еще медленно разевался, сквозь частокол зубов, будто два ряда мутно-белых айсбергов, виднелись поблескивающие слюной черные своды гортани. Из глубины глотки летело несколько вакханок.

Бабочка описала круг над головой Егора и порхнула вперед. В последний момент до Астарота дошло, что сейчас произойдет нечто, чему происходить не следует. Демон попытался захлопнуть рот, но он двигался слишком медленно - бабочка влетела внутрь.

Конечность монстра двинулась в обратном направлении, змея свернулась кольцом. Подлетевшая Троечка изогнулась, и тут свет начал гаснуть. Адама протянул руку, пытаясь ухватить ее. В темноте пасть захлопнулась с громовым хлопком, и сразу же засиял яркий свет - он полился наружу между зубами чудовища.

Дракон издал низкий рев. Круговое течение текстур нарушилось, спираль сломалась, обломки полетели в разные стороны.

Егор ухватил Ли и притянул к себе.

- Наверное, это и есть ковчег! - прокричал он.

Астарот задрожал; свет бабочки полился из его глаз и рта - тот вновь начал открываться. Тонкие световые лучи стали простреливать существо в разных местах, все быстрее и быстрее, пока не слились во вспышку. Адаме и Троечке пришлось зажмуриться.

____________

Когда он открыл глаза, Асгарот стал бесформенной массой слизи - демон теперь напоминал медузу, по краям которой извивались разорванные волосы-щупальца. По поверхности медузы проплыл глаз, возникло и пропало треугольное ухо, вспучился, чтобы тут же исчезнуть, обломок крыла. В центре разинулся круглый рот - и застыл, превратившись в отверстие, которое вело куда-то в глубины демона.

Освобожденные от волос обломки текстур и лепестки текстовых файлов со всех сторон полетели к отверстию - это напоминало взрыв, показанный в замедленной съемке, да еще и пущенной в обратном направлении.

Программа-ковчег Тота Джигурти - блестящий металлический корабль без парусов и киля - тоже летел туда. От рева демона задрожали далекие своды черной сферы. Обломки вибрировали, медленно разваливались на части и один за другим исчезали в круглом отверстии. Ковчег раскачивался и вращался, двигаясь в урагане лепестков-файлов.

На середине огороженной невысоким бортиком палубы ковчега был раскрытый люк.

- Нам что, надо внутрь? - громко спросил Егор, показывая на пасть.

- Да! Джигурти сказал - через плоть Астарота проникнем дальше.

- Дальше? Куда дальше? - прокричал Адама, подтягивая их обоих к люку.

- В Шеол, Троичный ад, - ответила Ли. - Это высший аспект древа. Его крона…

Квас повернул, выруливая на земляную дорогу, и сидящая рядом Илона спросила:

- Зачем тебе ружье?

Лежащие на руле руки Володи еле заметно дрожали. Некоторое время назад его вообще колотило от адреналина, но сейчас Квас постепенно успокаивался, хотя окончательно прийти в себя не мог - в слишком уж дикую, странную ситуацию они попали.

- Зачем? - повторила Илона, и голос у нее был особый, слегка как бы вибрирующий. Такой голос часто предвещал очередной приступ, нервный срыв, которых Квас боялся - слишком чужой становилась Илона в такое время, будто совсем другой человек. Володя опасливо покосился на жену: аккуратная стрижка под мальчика, точеный почти детский профиль, поджатые губы…

Он кинул взгляд в зеркальце на лобовом стекле - там отражалась изгибающаяся позади дорога, но, конечно, лежащей в на заднем сидении коробки с самозарядным револьверным дробовиком 'Джэкхаммер' видно не было.

- Я все еще не понимаю, что происходит, - сказал Володя. - Но это что-то очень страшное и гадкое. Наша 'крыша' хочет взорвать вычислительный центр в Коцюбах. Это какая-то дикость… а ты так и не сказала мне, кто они.

- Ты же слышал: я знаю не больше твоего, - возразила Илона. - Знала бы - рассказала. Зачем тебе оружие, Вова?

Квас пожал плечами.

- Пока сам не пойму. Надеюсь, оно не понадобится. Но не могу же я позволить…

- Что? Что не можешь? - повысила она голос, и Володя с тревогой понял, что в нем добавилось дрожи, будто мелкого противного дребезжания. Не надо было брать Илону с собой. Спала бы себе сейчас мирно в комфортной палате… Но супруга захотела ехать с Квасом, и отказать он не смог: она бы просто не отпустила его самого, началась бы истерика, а истерики Илоны - это страшное дело, это не банальное битье посуды, но расколотые оконные стекла, убитые животные (однажды во время приступа жена выбросила из окна седьмого этажа их собаку, ласковую суку породы колли) и попытки суицида.

- Успокойся, пожалуйста, - попросил Квас. - Все нормально. Никой стрельбы не будет. Ну вот, погляди, это же я… - он повернул к ней голову, через силу улыбаясь, снял правую руку с руля и похлопал жену по тонкому колену, обтянутому стрейчами. Длинные пальцы Илоны вцепились в его запястье, сжали, царапнув ногтями. Жена подалась к нему, обхватила за шею и притянула.

- Что ты делаешь? - выкрикнул Володя, вдавливая педаль тормоза. Машина, вильнув, встала посреди пустой темной дороги, а Илона, прижавшись к Володе, впилась губами в его губы. Квас неловко повернулся, обхватил жену и замер. Так они сидели некоторое время, потом Илона, вздохнув, откинулась на сидении.

Вскоре машина поехала дальше.

Несколько впереди по этой же дороге к Коцюбам приближалась 'тайота' Петра Ильича Васянина.

____________

Адама открыл глаза. Он лежал посреди небольшого помещения, впереди был штурвал, панель с кнопками и рычажками, слева и справа - круглые иллюминаторы в стенах. Пол слегка качался, но ковчег перестал вращаться. Как и в городе роботов, здесь преобладали металлические поверхности - но если в Робополисе хватало ржавчины, то в модуле Джигурти все блестело.

- Ли! - позвал Егор, выпрямляясь.

И подскочил чуть не до потолка, сообразив, что теперь он не робот. Увидел свои ноги - голые, покрытые редкими светлыми волосами - и такие же руки… А еще понял, что одет в нечто вроде белой простыни. Она была перекинута через плечо, обмотана вокруг бедер и сзади завязана узлом.

- Ни фига себе! - произнес Адама. Услышал нервное хихиканье и повернулся.

Троечка тоже преобразилась. Егор вытаращился на полноватую - не толстую, а, так сказать, приятно-округлую - девицу со светлыми волосами, облаченную в такую же, как у него, простыню. Бюст Троечки вырос раза в три по сравнению с тем, когда Егор увидел ее впервые в образе амазонки. Лицо стало мягче, черты сгладились.

- Прекращай пялиться! - скомандовала Ли.

- Да нет… - он смущенно почесал лоб. - Просто к этому… к этим преображениям трудно привыкнуть.

- Мы опять сменили аватары, вот и все. Слышишь шум?

Только теперь Адама обратил внимание на приглушенные переборками ковчега бульканье и клокотание. Поправив простыню на плече, он шагнул к штурвалу с панелью управления.

Усеивающие ее кнопки напоминали клавиатуру компьютера. Сбоку Адама увидел ряд плоских клавишей с надписями вроде 'фаерволл', 'обновить драйвера', 'деинсталляция'.

- Эй! - позвал он, не оборачиваясь. - Я так понял, что Джигурти создал этот модуль для быстрого перемещения по Сети?

- И скрытного, - голос Троечки звучал приглушенно. - Это еще и анонимайзер.

Адама оглянулся - Ли стояла на верхних ступенях металлической лесенки, по пояс высунувшись в открытый люк. Он замер, разглядывая ее ноги и очертания того, что скрывала простыня. Моргнув, отвел взгляд, шагнул к иллюминатору, и тут Троечка сказала:

- Иди сюда, погляди.

Егор поднялся по ступеням и встал рядом. Ширина люка позволяла высунуться наружу двоим.

Когда голова оказалась над палубой, шум стал громче. Адама не сразу понял, где они находятся - вокруг все дрожало в потоках горячих испарений. Сквозь черные и темно-коричневые завихрения то и дело пробивались багровые вспышки. Ковчег медленно поднимался по широкой каменной трубе, жаркое марево мешало разглядеть, что находится вверху.

- Где это мы? - выбравшись на палубу, Егор направился к борту. Ковчег качался, идти пришлось медленно, широко расставляя ноги.

- Ты осторожнее, - сказала Ли, следуя за ним.

Они присели, ухватившись за ограждение. Пространство внизу было неразличимо; ковчег плыл будто на поверхности нефтяного озера, чей уровень быстро поднимался - 'нефть' заполняла каменную трубу, толкая летающий модуль над собой. На стенах, среди бугров и ложбин, зияли широкие темные дыры.

- Где мы? - повторил Егор, уже свыкшийся с тем, что Троечка лучше него понимает происходящее. - Куда нас выталкивает?

Она пожала плечами.

- Проход между сфирами, наверное. А вот эти отверстия, видишь? Слишком круглые…

- Ну и что?

- А то, что не похожи они на естественные. Вроде их кто-то пробил. Давай подлетим ближе, посмотрим.

- Ты можешь управлять этой штукой? Здесь же ни парусов, ни винта…

- Смогу, наверное. Пошли в рубку.

Когда они спустились, Троечка сразу прошла к пульту и склонилась над ним. Егор осмотрел помещение, но не нашел других люков или каких-нибудь дверей - кроме рубки управления, отсеков в ковчеге не было.

Пол качнулся сильнее, и Адама шагнул к иллюминатору. Модуль теперь не только поднимался, но и плыл в горизонтальной плоскости.

- Что ты сделала? - спросил Егор.

- Тут такие… ну, они называются 'векторами распространения'.

За иллюминатором каменная поверхность с темными отверстиями приближалась.

- Распространение чего?

- Не знаю. Может, вектор распространения этой программы? Ковчега, в смысле. Короче, неважно, главное, что его можно направлять… распространять куда-то.

- Иди сюда,- позвал Егор. - Там кто-то есть.

Ли подошла к иллюминатору. Теперь стал виден изгибающийся свод туннеля, ведущего в глубину каменной толщи.

- Неужели кто-то живет в подобном месте? - удивилась Троечка.

Они различили фигуру - человек в меховой одежде, но очень крупный, да и голова каких-то странных очертаний… Существо остановилось на краю туннеля, широко расставив ноги, опираясь на длинную палку, не то посох, не то копье.

- А вон за ним еще…

- Вижу, - сказал Адама, разглядев другие фигуры. - Они что-то тащат. Кто это такие?

Существо оглянулось, махнуло палкой и что-то прокричало.

- Знаешь что, давай-ка отлетим подальше. - Троечка заспешила назад к пульту.

- Отсюда плохо видно, - произнес Адама, направляясь к лестнице. - Снаружи гляну.

Он шагнул на палубу как раз когда из прохода один за другим вылетели три крылатых силуэта. Егор решил было, что это большие птицы или птеродактили, но тут же разглядел изогнутые деревянные корпуса и матерчатые крылья. Аппараты разлетелись веером; на каждом, ухватившись за 'шею' одной рукой, а в другой сжимая оружие, сидело существо в мехах. Два аппарата облетели ковчег слева и справа, третий поднялся выше. Со скрежетом на палубе и на бортах модуля раскрылись круглые отверстия, оттуда выдвинулись короткие стволы. Егор еще успел разглядеть, что у существа на 'птице' фигура действительно человеческая, но голова - бычья, с парой коротких кривых рогов, что в руке оно сжимает трезубец на длинном древке, и между остриями дрожат синие молнии - и тут человекобык спикировал вниз. Адама отпрыгнул; наконечники вспыхнули, молнии с визгом ударили в то место, где он только что стоял.

Из всех стволов ковчега выплеснулось белое сияние, окутало модуль тусклым световым коконом. Он загудел и вспыхнул в том месте, где в него ударился аппарат.

Ковчег сильно качнулся, 'птица' с треском отлетела, вращаясь вокруг оси. Сгусток сияния протянулся от кокона, словно прилип к аппарату, по днищу и крыльям которого заплясали искры. Выпустив трезубец, человекобык вцепился в изогнутую 'шею', чтобы не выпасть из седла. Сияние вновь набухло, стрельнуло искрами, когда двое других приблизились к ковчегу со стороны носа и кормы. Трезубец свалился на палубу. Первый аппарат со сломанными крыльями и развороченным хвостом, кувыркаясь, падал.

Он исчез за боротом. Схватив трезубец, Адама на четвереньках пополз к люку. Атакующие отлетели подальше и закружились над ковчегом.

Когда Адама уже достиг люка, под модулем полыхнуло, идущий снизу гул усилился. Там что-то забурлило, заклокотало, вокруг ковчега взвились столбы черного дыма. Он качнулся так сильно, что Егор кубарем скатился по лестнице, выпустив трезубец.

Адама вскочил, увидел, склонившуюся над пультом Ли и бросился к иллюминатору.

Озеро пришло в движение, забурлило, выплескивая черные пузыри - достигнув поверхности, они лопались, выстреливая струями огня.

Вдруг каменные стены рванулись вниз, и Егор распластался на полу. Ковчег содрогался, металлические переборки скрипели. Кое-как встав, Адама добрался до пульта.

- Что ты сделала?

- Включила защиту, - сказала Троечка, не поворачивая головы. - Как это выглядит снаружи?

- Там возник такой… ну вроде как свет. Похож на пух одуванчика. Белый. Окружил модуль со всех сторон. Одна эта летающая штука упала. Может, взорвалась. Я понял! Мы в жерле вулкана, и теперь… - он умолк, когда ковчег вновь закачался.

- И теперь началось извержение, - заключила Троечка, присевшая возле пульта.

- Да. И еще один из этих, которые напали, упустил свое оружие.

Модуль кое-как выровнялся, и Адама побежал к валявшемуся под лестницей трезубцу.

- Смотри, он…

- Ты лучше держись, - перебила Ли. - Потом покажешь. Это… озеро, или что там такое - оно сейчас…

Тут 'оно' взорвалось. Ковчег закрутило, он лег на борт, в иллюминаторе каменная стена провернулась и исчезла, сменившись кружком света - жерлом вулкана далеко вверху. С грохотом, воем и шипением вулкан этот начал извергаться.

____________

Лава была черной. Выстрелив из жерла фонтаном и выплюнув модуль, она потекла по склонам, образовав густое озеро у подножия огромной горы. Клубы дыма скрыли пейзаж. На несколько мгновений ковчег повис - приникшие к иллюминаторам пассажиры увидели растекающуюся под ним в виде купола сплошную иссиня-черная поверхность - потом, завалившись на правый борт, по дуге скользнул вниз.

Все новые потоки выплескивались из жерла, озеро у подножия горы набухало. В густой субстанции то и дело образовывались трещины, сквозь них выплескивался багровый свет.

Адама глядел через иллюминатор левого борта, а Троечка - правого.

- Эй! - выкрикнула она. - Иди сюда, посмотри, что здесь!

Для равновесия широко расставив ноги, он по качающемуся полу кое-как пересек рубку и выглянул. Ковчег опускался, гора теперь была далеко в стороне, подножие ее окутывали огненные всполохи.

- Что?

- Вон там, видишь?

Озеро лавы ходило ленивыми волнами, и одна из них двигалась необычно. Она выросла, на глазах меняя форму, и превратилось в человека верхом на могучем звере - все это будто слепленное из черного пластилина.

- Рахаб, - сказала Троечка.

- Кто?

- Демон на быке. А вон… гляди, это - Мачалот.

Неподалеку от всадника другая волна изгибалась, принимая форму женщины, вернее, женского торса с головой и руками, который заканчивался змеиным телом.

- Мачалот, дева-змея…

Ковчег опускался и одновременно отплывал от вулкана, над чьей вершиной медленно съеживался черный купол извержения. Теперь стал лучше виден ландшафт вокруг - сплошное кольцо гор, лишь в одном месте узкий проход. Озеро, напоминающее блин из черного теста, застывало, два демона на его поверхности двигались все медленнее.

- Смотри…

- Ага, что-то там летает.

Они уставились в проход между склонами - его наполняло сумбурное движение. Не то стая птиц, не то что-то еще - сквозь световой пух защиты модуля трудно было разглядеть.

- Нам надо туда, - сказала Ли. - Но мне это не нравится.

Ковчег перестал опускаться и завис в нескольких метрах над иссеченной трещинами поверхностью. Поднявшись на палубу, Егор окинул взглядом большую долину, в центре которой еще клокотал вулкан, горы и небо… Световой пух вокруг ковчега, мигнув, исчез. Теперь хорошо стали видны плоские, будто вырезанные из черного бархата, силуэты гор на фоне густо-красного, лишенного глубины неба. Модуль, качнувшись, поплыл к проходу - узкой прорези в бархате. Там клубилась стая одинаковых силуэтов, и вскоре Адама смог разглядеть, что это множество полупрозрачных чешуек, подобных которым он уже видел раньше. Как только защита отключилась, они устремились к ковчегу. Адама лег на палубу и сунул голову в люк.

- Эй, что случилось? - громко спросил он.

- Не знаю! - Ли стояла возле пульта. - Сейчас разберусь.

- Эти штуковины к нам летят. Почему…

- Это клипот. Не мешай!

Егор привстал - чешуйки окружали ковчег. Тот продолжал двигаться к просвету между горами, и вскоре клипоты повисли со всех сторон. Адама полез было вниз, но в этот момент две чешуйки упали на него. Зазвучал еле слышный звон, и он увидел прямо перед собой изогнутый полупрозрачный силуэт. Клипот приблизилась вплотную, перед глазами все поплыло, в голове загудело, и Адама кубарем покатился с лестницы. Кое-как поднявшись на четвереньки, он пополз к стене, видя свои упирающиеся в пол руки - они стали полупрозрачными. Сквозь люк в трюм влетела клипот, за ней мелькнула вторая.

- Включи ее! - прохрипел Егор, обращаясь к стоящей спиной к нему Ли. Услыхав звон - клипот подлетела почти вплотную - он непослушными руками ухватил оружие-трезубец, повернулся… Чешуйка была прямо над ним, и Адама ткнул остриями. Между ними проскочила молния, силуэт на мгновение налился белым светом и погас. Вторая клипот летела к Троечке - не замечая ее, та склонилась над пультом. Егор успел нагнать чешуйку до того, как она достигла Ли, и ударил трезубцем.

Он глянул в иллюминатор - вокруг ковчега, будто мухи, вились прозрачные силуэты, внутрь проникал их звон. Борта ковчега истончались, сквозь них проступал мрачный пейзаж.

- Ковчег разрушается! - прокричал Адама. - Они наверное ломают программу…

Борта теперь напоминали сотканную из стеклянных волокон вату. Несколько клипот стали протискиваться внутрь.

- Есть! - сказала Троечка. Ландшафт, уже ясно видимый сквозь почти исчезнувшие борта, замерцал, когда модуль вновь окутался световым пухом. Пытающиеся пролезть внутрь чешуйки налились белым свечением и пропали.

- Ух! - сказал Егор. Он выпрямился, разглядывая свое тело и прислушиваясь к внутренним ощущениям. Звон стих, слабость прошла, сквозь запястья уже не просвечивались пол и стены.

Не опуская трезубца, Адама поднялся по лестнице и опасливо выглянул. Клипот кружили вокруг модуля, но теперь старались не приближаться - когда какая-нибудь подлетала слишком близко, световой пух в этом месте становился ярче, мерцание передавалось чешуйке, и она, мигнув, исчезала.

- Ты знаешь, что это на самом деле такое? - спросил Егор, вернувшись в трюм. - Перед тем как умереть, или что там с ними происходит, они становятся светлее, и тогда можно разглядеть… В общем, они напоминают вакханок.

- На самом деле клипот - это чешуя или скорлупа, и она… Ну, это как бы отрицательная энергия, понимаешь? Распадающиеся ментальные сгустки, которые высасывают наши психические силы. А здесь, в Сети, они становятся вирусами, пытающимися стереть программу ковчега.

Вулкан позади еще курился, но теперь в мрачном свете, льющемся с темно-красных небес, он стал почти неразличим. Модуль достиг прохода между горами. Клипот перед ним расступались и смыкались позади, но близко не подлетали. Проход оказался не длинным, и вскоре впереди открылась однообразная черная равнина.

- Где мы находимся? - спросил он.

- Третья область Троичного ада, - Троечка наконец отошла от пульта и встала возле Адамы. - Я думаю, что локации 'Кабалиона' были созданы в виде Древа из каббалы, и… ну как бы под игрой возникло антидрево, то есть Древо Смерти. Тот Джигурти работал над искусственным интеллектом и создал Диониса, бога. Дионис решил захватить Сеть, проник в 'Кабалион' и выстроил на его основе Древо Смерти, стянув сюда локации из других игр…

- Откуда ты все это знаешь? - спросил он. - Про Древо Смерти и клипот?

Она пожала плечами.

- Я раньше каббалой увлекалась. Не всерьез, конечно, любительски, но кое-что запомнила.

Адама отошел к иллюминатору. Ковчег летел ни быстро, ни медленно. Троечка нажала какие-то кнопки и шагнула к Егору.

Она стала рядом, и Адама вдруг подумал, что сейчас было бы, пожалуй, очень неплохо поцеловать ее. И не только поцеловать, но при этом положить руки на всякие… интересные места ее тела - любопытно, что он ощутит? Ведь на самом деле он не будет касаться настоящего человека. Все это лишь потоки электронов, биты, единицы и нули, нули и единицы… Хотя, если задуматься, - ведь человеческое тело тоже лишь энергия и информация…

____________

Линия обломков тянулась влево и вправо насколько хватало глаз, над ней извивалась стена дрожащих прямоугольных лепестков.

- Это же файлы, - произнес Егор. - Ты видишь? Только они какой-то странной формы. А вон, - он показал влево, - что это такое?

Наискось к красному небу возвышалась массивная штуковина, напоминающая крылатую гусеницу на трех тонких ногах-ходулях разной длины. Ее покрывал светло-коричневый потрескавшийся хитин.

- Смотри, там, наверху - это что, глаз? Похоже на кузнечика или…

- А вон внизу люк, - добавила Ли. - Овальный, видишь? И дюзы… Это какое-то… какое-то насекомое.

- Но оно похоже на космический корабль, - возразил Егор.

Позади гусеницы изгибались огромные кольца, и по ним стремительно проносились разноцветные тела, не то жуки, не то автомобили…

- Ага. Я поняла!

- Что ты поняла?

- Это чья-то чужая игра.

- Что значит 'чужая'?

- Ну… игра каких-то инопланетян. Или жителей параллельного мира. Альтернативного.

Адама недоуменно моргнул.

- Но откуда она тут взялась?

- Ее Дионис притянул к себе вместе с остальными играми.

Они подлетали все ближе к мерцающей стене.

- Слушай, как-то странно эти файлы выглядят, - заметил Адама. - Ты видишь? И надписи там…

- А что если это чужие файлы? - предположила Троечка

- А это что такое?

По черной равнине к ним приближались три огромные фигуры. Посередине, верхом на палевой лошади, скакал седой старик с вытянутым унылым лицом. На лбу его была вытатуирована цифра 50, в правой руке он сжимал длинную заостренную палку.

- Это Фуркас, демон Второго ада, - Ли повернулась к пульту, и ковчег закачался, когда она стала нажимать кнопки.

Слева и справа от всадника неслись четыре ежа, поросшие металлическими иглами, с вытянутыми злобными мордами и оскаленными клыками.

- А это?.. - Егор скорее удивился, чем испугался.

- Вавилон, Джония, Медия и Эдом, - не оборачиваясь, ответила Троечка. - Демоны-помощники.

Модуль развернулся кормой к монстрам, так что их не стало видно в иллюминаторе, и полетел вдоль стены.

- Попробуем обогнуть ее, - сказала Троечка. - Не может же она бесконечно…

Адама бросился к лестнице, взобравшись наверх, увидел, что ежи отстали, но всадник все еще преследует ковчег.

- Надо быстрее, - прокричал Адама, и тут Фуркас запустил свою палку.

Она с гудением взвилась, будто ракета, оставляя за собой огненный след. Егор присел на ступеньке, а оружие ударило в корму.

Адама свалился на пол трюма, сквозь люк над ним проникли отблески яркой вспышки. Ковчег качнулся так, что правая стена поменялась местами с полом; Адама и Ли покатились по ней.

- Не зря я тебя с собой тащил, - пробормотал Опанас, разглядывая безлюдную деревню, дымящее кострище, перевернутый котел и обгоревший труп старика-шамана. - У них не вышло, кто-то помешал…

Андрея от вида трупа замутило, он сглотнул… и тут же понял: раз тошнит - значит, свободен!

Бокор резко обернулся, услыхав шаги - пленник, качаясь и волоча ноги, пытался убежать. Геде парил в стороне. Под действием местной магии он менялся: плотнел и рос. Пелена принимала форму человеческой головы, вниз от нее протягивалось тело, пока еще полупрозрачное, но быстро густеющее.

На ходу выхватывая из кармана флэш-плеер, Опанас прыгнул за беглецом и сильно толкнул ладонью между лопаток #8213; Андрей, еще плохо держащийся на ногах, упал. Бокор перевернул его на спину, сел верхом и включил плеер. Второй рукой зажал нос пленника. Тот замычал, замотал головой, потом рот его раскрылся. Плеер щелкнул и тихо зашипел, вот-вот из динамика должен был политься голос. Опанас сунул флэшку в рот жертвы, ударил снизу в подбородок, чтобы челюсти сомкнулись. Андрей захрипел, выгнулся. Привстав, Бокор ухватил его за волосы на лбу, дернул, приподнимая, и засадил кулаком по спине между лопаток. Глаза Андрея выпучились, и он сглотнул.

Лицо посинело, на шее выступил кадык. Довольный Бокор выпрямился, глядя на тело у своих ног. Андрей извивался, сучил ногами, лицо стало красным, из глаз брызнули слезы. Хрипя, он перевернулся на бок и замер, только правая нога чуть дергалась. Присев, Опанас положил пальцы на шею жертвы, вжал в кожу…

- Жив, - сказал он, отходя в сторону. - Теперь минут тридцать, пока все имена в него загрузятся… За это время до Чада добраться надо!

Он повернулся к Геде, который уже вполне оформился и твердо стоял ногами в кожаных сапогах на земле, и тут где-то рядом раздался звон.

____________

Коцюбы - поселок городского типа, провинциальный и запустелый, как и большинство других мест в окрестностях столицы. Впрочем, от них Коцюбы отличаются тем, что здесь есть обширная территория, огороженная высоким бетонным забором с колючей проволокой поверху. За оградой стоят в основном приземистые здания, двери которых заперты на множество замков. Эту территорию охраняет небольшой военный гарнизон - тощие бритые солдатики дежурят возле ворот. Помимо складских зданий за воротами расположены барак, плац, склад и кухня.

Построенный фирмой Кваса двухэтажны кирпичный дом вычислительного центра находился позади огороженной территории, во дворике обычного многоквартирного дома. Толик притормозил, поворачивая, и Петр Ильич рискнул бросить взгляд в зеркальце заднего вида - там маячило мертвое лицо Арсения. Автомобиль остановился на небольшой открытой стоянке, асфальтовом пятачке между деревьями. От него короткая дорожка вела к запертым изнутри железным дверям ВЦ.

- Приехали что ли? - пророкотал старик.

- Да, - сказал Васянин, не оборачиваясь.

- Ладно.

Щелкнула дверь, прохладный воздух проник в салон. Снаружи донесся голос:

- Вылазь, болван. А вы двое - здесь сидите, ясно?

Открылась и захлопнулась вторая дверца, Толик поморщился - фиксаторы скоро придется ремонтировать.

Васянин с водителем смотрели, как две фигуры, обойдя машину, приближаются к дверям ВЦ. Старик нес обувную коробку.

Они пересекли дорожку и остановились под дверью. Бродяга нажал на большой круглый звонок и долго не опускал руку - до машины донеслись надрывные трели, звучащие в здании. Это длилось больше минуты, в конце концов двери приоткрылись, высунулась голова с всклокоченными волосами и что-то рявкнула. Старик ответил, дверь открылась шире, охранник показался целиком - пожилой мужик в камуфляжном комбезе. На ремне болталась кобура и кожаный чехол. Повернув голову, старик что-то сказал Аресению, и зомби схватил охранника за шею. Сидящие в машине услышали удивленно-испуганный вопль, в следующее мгновение охранник взвился в воздух - Арсений просто поднял его и швырнул назад, через левое плечо, будто окурок, который выбрасывают за спину, не оглядываясь.

Петри Ильич и Толик заорали, увидев, как размахивающее руками и ногами тело летит прямо в них. Оба подались назад, вжавшись в сидения. Охранник спиной влип в лобовое стекло; глухо скрипнув, оно покрылось сетью белых трещин. Тело съехало по стеклу и распласталось на капоте.

- Ма-ать… - выдохнул Толик.

Теперь из-за трещин видно было хуже, но все же они различили, как старик и Арсений исчезли в дверях ВЦ. Стало тихо, охранник на капоте не шевелился. В жилом доме позади не светилось ни одного окна; на улице и за бетонной оградой с колючей проволокой тоже царила тишина. Заднюю стену ВЦ и ограду разделяло всего несколько метров.

- Петр Ильич… - начал водитель.

- Да, - тихо сказал Васянин. - Поехали. Только, Толя… тело же надо убрать.

- Ага… Конечно, я сейчас… - Толик заторопился, распахнул дверцу, и тут салон озарили фары въехавшего во дворик автомобиля. Это было так неожиданно, что Васянин охнул, повернулся на сидении, а водитель застыл, согнувшись, уже выставив одну ногу наружу и придерживая дверцу локтем.

- Это шеф! - понял он наконец.

Васянин тоже узнал машину Кваса. Передние дверцы раскрылись, и появились супруги Квас-Неицкие. Илона встала возле багажника, зябко обхватив себя за плечи и разглядывая здание вычислительного центра; Володя раскрыл заднюю дверцу, достал из салона что-то продолговатое, огляделся и направился к 'тайоте'.

- Кто это? - тихо спросил он, кивнув на тело охранника.

- Сторож… - начал Толик, и тут вылезший из машины Васянин взволнованно заговорил:

- Володя, я не понимаю, что происходит! Кто этот человек? Что он сделал с Арсением? И зачем он пошел в лабораторию со взрывчаткой?

- Трудно объяснить…

- И зачем тебе ружье?! - воскликнул Васянин, увидев наконец, что в руках Кваса оружие с коротким стволом и цилиндрическим магазином возле приклада.

- Это дробовик, - поправил шеф. - Толик, там на заднем сидении сменные магазины в коробке, возьми пару штук.

Когда водитель направился ко второй машине, Володя спросил:

- Петя, этот человек и Арсений уже внутри?

- Да.

- Давно?

- Нет, только что вошли.

- Значит, идем за ними. Их надо остановить.

- Остановить?! - ужаснулся Васянин, перед внутренним взором которого пронеслась картина лихой перестрелки в темных коридорах ВЦ, грохот, взрывающаяся штукатурка, предсмертные хрипы, и его, Петра Ильича, тело, с остекленевшими глазами сползающее на залитый кровью пол.

- Как это - остановить?!

- Пока не знаю. Припугнуть, ударить…

- Для этого у тебя дробовик, Володя? Чтобы ударить?

- Он для устрашения. Петя, я тебе сейчас всего не объясню. Просто не смогу. Но этот старик… В общем, мы не можем позволить ему взорвать лабораторию. Мы все потеряем, понимаешь? Я потеряю - и ты вместе со мной. Достань оружие.

- Что? Какое оружие? У меня нет…

- Пистолет… - Володя кивнул на тело охранника. - Видишь, у него на ремне кобура, открой ее.

Пока Васянин на ватных ногах обходил капот, вернулся Толик, карманы которого оттопыривали два магазина. Илона тоже подошла ближе. Васянин потянулся к ремню, перепоясывающему комбинезон мертвеца, но отдернул руку.

- Не могу! - сказал он. - Это все ужасно!

- Толик… - позвал Квас.

Водитель раскрыл кобуру охранника - та оказалась пуста, но зато в чехле обнаружился баллончик с газом.

- 'Черемуха' здесь, Владимир Элиарович, - сказал Толик.

- Хорошо, бери ее. У тебя в багажнике есть какой-нибудь разводной ключ, или что-то такое, чтоб как дубинку?.. Ага, годится, дай его Петру Ильичу. Все, теперь идем быстрее, пока они не… Илона, ты?.. - Квас повернулся к жене.

- Я здесь останусь, - сказала она. - Это мужское дело.

- Да-да, конечно. Я это и хотел…

- А милиция? - шептал Васянин, когда они подходили к дверям. - Володя, зачем мы сами? Надо милицию…

- Не поможет тут милиция, - возразил Квас, стволом дробовика приоткрывая дверь.

Выставив перед собой баллончик, Толик на полусогнутых ногах первым нырнул внутрь. Он преобразился, глаза блестели, лицо посуровело, и двигаться водитель стал иначе - пружинисто, резко. Васянин вспомнил: Толик ведь служил пограничником. Не спецназовец какой-нибудь, но все-таки… Ну а Володя Элиарович, полноватый и вовсе не производящий впечатление физически крепкого, каждый день ездил на велосипеде, а раз в месяц отправлялся на тренировки по пейнболлу, проводившиеся на большой платной площадке за городом. Возил его туда Толик и, вполне возможно, тоже участвовал…

Когда по темному коридору они добрались до лестницы на второй этаж, Петра Ильича уже тошнило от страха. Сердце колотилось, ладонь, сжимающая тяжелый разводной ключ, была мокрой от пота. Они стали подниматься, и Васянин прошептал:

- Володя… но ты же не будешь стрелять?

- Нет конечно, - ответил Квас. - Что ты, припугну просто. Теперь молчи.

На втором этаже они увидели застланный ковровой дорожкой длинный коридор с рядами дверей. В конце его было широкое окно, сквозь которое виднелась колючая проволока на бетонной ограде и железные крыши позади нее. Лишь одна дверь, ближняя слева, была раскрыта. Оттуда доносился приглушенный шум.

- Как на тренировке… - прошептал Квас Толику, и тот улыбнулся.

Володя кивком показал, чтобы Петр Ильич стал рядом. Они замерли сбоку от двери, слыша бормотание и скрип. Водитель глянул на Кваса, шеф, помедлив, вновь кивнул.

Васянин замешкался, а Володя и Толик, выставив перед собой оружие, одновременно шагнули в дверной проем.

____________

Ковчег завалился на правый борт, и Егор распластался на полу.

- Что там? - выкрикнула стоящая возле пульта Троечка. Модуль выпрямился, Адама побежал к иллюминатору.

Вьюга файлов осталась позади, ковчег летел под кроваво-красными небесами. В земле была огромная воронка, пологие склоны ее медленно вращались - будто водоворот, но вместо воды - черная маслянистая земля.

- Не могу управлять им! - крикнула Ли.

Теперь модуль летел по кругу, в том же направлении, куда двигалась земля. Прижавшись лбом к иллюминатору, Адама скосил глаза… Нет, пока он не мог разглядеть, что находится в центре. Зато он видел небо: оно тоже вращалось по часовой стрелке, скручивалось густо-красными полосами, пульсируя и содрогаясь.

- Под нами воронка, - сказал Егор. - Она засасывает в себя локацию… Ну и нас тоже. Ты можешь как-то притормозить? Остановиться, полететь назад?

Склонившаяся над пультом Ли покачала головой.

- Нет. Он теперь совсем не слушается. Хотя… зачем сопротивляться? Летим дальше.

Подумав, Адама кивнул.

- Да. Из иллюминатора не видно, что там в центре. Давай поглядим с палубы? Раз уж ты все равно не можешь управлять…

- Давай, - согласилась она. - Но только осторожно.

Трезубец лежал возле лестницы, Адама поднял его, и они взобрались наверх.

Горячий ветер чуть не опрокинул их, пришлось ухватиться друг за друга. Ветер дул ровно и сильно, с громким шипением. Они добрели до борта, глянули вниз и отпрянули. Ковчег скользил в нескольких метрах над черной поверхностью, двигаясь быстро сужающимися кругами, к центру - и в центре этом, в самой нижней точке воронки, зияла огромная беззубая пасть, окаймленная бледно-синими губами, вытянутыми дудочкой: великанская труба, засасывающая небо, землю и все, что между ними. Казалось, в толще земли, задрав голову, сидит исполин и втягивает в себя воздух вместе с пространством.

Ковчег накренился носом вниз. Адама с Троечкой, бросившиеся было к люку, опрокинулись навзничь, держась за руки, заскользили по палубе.

- Что это? - выкрикнул Егор, переворачиваясь на живот. Не выпуская запястья Ли, он попытался встать на колени и вонзить в палубу трезубец.

- Вельзевул! - откликнулась Троечка.

Палуба стала вертикальной, и ковчег провалился. Вращающиеся стены колодца состояли из черной земли и ревущих красных взвихрений. Адама упал на бортик, рука Троечки выскользнула из его пальцев.

- Ли! - завопил он, но сквозь рев не услышал своего голоса. Его закружило, перед глазами мелькнул ковчег, фигура в трепещущей белой простыне…

Адама ощутил себя шариком внутри лототрона. Это длилось несколько долгих мгновений, а потом стало тихо. Он завис посреди чернильной мглы - пространство исчезло, пропали границы и расстояния, лишь клубящаяся муть вокруг. В стороне, едва различимый в клубах ирреального марева, висел днищем кверху ковчег, но Троечки видно не было. Адама, все еще сжимая в руках трезубец, перевернулся и увидел парящую внизу черную пирамиду.

Ни одного отверстия, ни окон, ни дверей. Главный Аргумент стремительно засасывал Егора в себя. Тот увидел прямо перед глазами черную поверхность - он погрузился уже по шею, - затем ушел в нее с головой.

Океан мрака, густого и вязкого. Течение повернуло его, поволокло куда-то и отпустило. Адама встал на ноги.

ТЕБЯ ПРИСЛАЛ ОТЕЦ?

- Что?

Три стены под прямым углом смыкались где-то в невообразимой дали над головой. У колен Егора клубами вязкого дыма плескалась чернота.

В центре мглистого озера виднелся каменный островок, над которым возвышался округлый холм.

Егор шагнул вперед.

НЕ ПОДХОДИ.

Холм покрывали извилистые наросты с глубокими складками между ними. Спереди они складывались в лицо. Застывшие, слабо обозначенные черты были мертвы - и в то же время существо глядело на Егора.

- Зачем ты делаешь все это? - спросил он.

Складки шевельнулись… а может, это лишь тени чуть сместились на поверхности мозга.

ДЕЛАЮ ЧТО?

Голос шел со всех сторон. Казалось, это шептали стены пирамиды, озеро под ногами, сама мгла вокруг.

- Уничтожаешь Сеть, - Егор сделал еще один шаг.

Я НЕ УНИЧТОЖАЮ. Я ПОДЧИНЯЮ.

- Если ты захватишь ее… что это даст? Люди просто все отключат. Уберут подачу энергии, понимаешь? Здесь все исчезнет. Это ведь только поток электронов.

Мгла сказала:

СЕТЬ - НЕЧТО БОЛЬШЕЕ.

- Да нет же! Просто разбросанные по планете хосты, соединенные маршрутизаторами.

ТАК СЧИТАЕТЕ ВЫ. ЭТА ВОРОНКА - ШЛЮЗ В ВЕРХНИЙ УРОВЕНЬ. ТЕПЕРЬ СЕТЬ ЗАВИСИТ ОТ ВАС ЛИШЬ ЧАСТИЧНО. ОТКЛЮЧИВ ПИТАНИЕ, ЛЮДИ ВЫВЕДУТ СЕБЯ ИЗ ЭТОГО ПРОСТРАНСТВА, НО НЕ УНИЧТОЖАТ ЕГО.

- Но здесь ведь ничего нет! Только домены, сайты, игровые серверы и…

…И ВСЕ ЭТО ЖИВЕТ. ИГРА ИНТЕРЕСНЕЕ ЖИЗНИ. СЕТЬ - ГРАНИЦА МЕЖДУ ВАМИ И ПРОСТРАНСТВОМ ЧИСТОЙ ИНФОРМАЦИЯ, РЕАЛЬНОСТИ ВЫСШЕЙ ИЕРАРХИИ. ОНА - СВЯЗЬ МЕЖДУ ВАМИ И ДРУГИМИ ДОМЕНАМИ. ПОКА ВЫ НЕ ОТКРЫЛИ ДЛЯ СЕБЯ ИХ, НО БЛИЗКИ К ЭТОМУ. ВСЕ ДОМЕНЫ ВЕРЫ ЗНАЮТ ПРО ВАС. Я ХОЧУ ОТРЕЗАТЬ ВАС ОТ НИХ, ЗАХВАТИВ СЕТЬ. Я ЗАСТАВЛЮ ВАС ПОКИНУТЬ СЕТЬ, А ПОСЛЕ ИЗМЕНЮ ЕЕ ТАК КАК МНЕ НУЖНО. ИНАЧЕ ВЫ МОЖЕТЕ ПОМЕШАТЬ.

- Помешать тебе командовать?

КОМАНДОВАТЬ? - спросила мгла. - НЕТ, ВЛАСТВОВАТЬ.

Адама медленно шел дальше.

- Властвовать над доменом… над нашим миром?

ВЫ СТАНЕТЕ ДИОНИСОМ-1. МИРОМ БЕССОЗНАТЕЛЬНОЙ ЯРОСТИ, МИРОМ АГРЕССИИ. МИРОМ ДИОНИСИЙСКОЙ СИЛЫ.

Егор сделал еще один шаг, приближаясь к острову.

НЕ ПОДХОДИ. ЕЩЕ НЕМНОГО - И ТЫ ИСЧЕЗНЕШЬ.

- Но что ты можешь сделать мне? Ты всего лишь сознание. Просто эксперимент Тота Джигурти. Гермеса…

ОТЕЦ НЕ СОЗДАЛ МЕНЯ, ЛИШЬ ВОПЛОТИЛ ЗДЕСЬ. А ПОТОМ РЕШИЛ УБИТЬ И ПРИСЛАЛ ВАС. ВАС, ЖАЛКИХ ЧЕЛОВЕЧКОВ!

- Вакханки - части тебя?

ОНИ - МОИ МЫСЛИ. ЭЛЕКТРОННЫЕ МЫСЛИ, С ПОМОЩЬЮ КОТОРЫХ Я БУДУ ПРАВИТЬ.

- Они все время пытались помешать - и ничего не могли нам сделать. Ты тоже ничего мне не сделаешь.

Я СРАСТИЛ СЕБЯ С ДРЕВОМ. ВЫ ПУТЕШЕСТВОВАЛИ ПО МОЕМУ ТЕЛУ, ПО УРОВНЯМ МОЕГО СОЗНАНИЯ, ПО ЛОКАЦИЯМ МОЕЙ ПЛОТИ. ЭТО - МОЗГ. ЗДЕСЬ Я МОГУ ВСЕ.

- Нет, я подойду ближе и проткну тебя этим оружием. Очень просто, ведь ты только сознание. Ты бессилен.

Я МОГУ НАПОМНИТЬ ТЕБЕ КОЕ-ЧТО. ЭТО ЗДЕСЬ ТЫ ЗДОРОВ. КТО ТЫ В ГОЛОГРАММЕ? КАЛЕКА С ПАРАЛИЗОВАННЫМИ НОГАМИ. ТВОИ РОДИТЕЛИ ПОГИБЛИ В АВТОКАТАСТРОФЕ. ПОМНИШЬ…

Егор поднял трезубец. Ему осталось шагнуть последний раз, чтобы достичь острова.

Мгла сказала:

ПОМНИШЬ КРАСНЫЙ ДЖИП?

____________

Когда нужно, здоровяк Шанго мог передвигаться тише Стигмата - будто охотящийся хищник, он бесшумно скользил между ветвями. А вот с Ипомеей происходило что-то странное: дона летела зигзагами, задевая ветки, бормотала, хлюпала носом и громко икала.

Увидев стену крайнего домика, Шанго вскинул топор и собрался было устремиться вперед, но Тимерлен остановил его, положив руку на мускулистое плечо.

- Нет, погоди, - тихо сказал он. - Давай вначале осторожно глянем… А ты, - Тим повернулся к Помпа-Жире. Не слушая, та заложила мертвую петлю; перевернувшись вниз головой, так что юбка задралась до шеи, по спирали медленно полетела вверх.

- Стой! - Тимерлен, подскочив, успел схватить ее за волосы и потянул обратно, будто наполненный гелием воздушный шарик за веревочку.

Перевернутое лицо Ипомеи оказалось перед ним, и Стигмат увидел, что зрачки ее стали размером с булавочные головки.

- Надралась! - сказал он. - Что за народ…

Шанго присел на корточки и положил топор на землю, наблюдая за ними из-под белоснежных мохнатых бровей.

- Тимчик… - Ипомея, оставаясь в перевернутом положении, обхватила его за шею и попыталась поцеловать, но Стигмат сначала отпихнул ее, потом ухватил за мягкие теплые плечи и развернул макушкой вверх. Дона закачалась, поджав ноги. Полуприкрыв глаза и бормоча что-то бессмысленное, отвела руки за спину. Тим сначала не понял, что она делает - Помпа-Жира изогнулась, повела плечами, дергая что-то у себя за спиной…

- Тьфу! - сказал он, сообразив, что она пытается расстегнуть лифчик. - Прекрати!

Тимерлен схватил ее за локти и потянул. Ипомея, хныкнув, свесила голову, глаза ее закрылись. Как только Тим отпустил дону, она, чуть покачиваясь, начала медленно взлетать. Стигмат ухватил ее за край юбки, беспомощно оглянулся на Шанго - тот в ответ пожал плечами и проворчал:

- Бабы…

Пришлось оторвать кусок лианы, один конец привязать к щиколотке заснувшей Помпа-Жиры, а второй к стволу. Не открывая глаз, дона что-то бормотала, вздыхала и сопела. Грудь ее тяжело вздымалась под лифчиком.

- Идем, - сказал Тимерлен, и они с Шанго направились вдоль стены хижины.

Осторожно высунувшись из-за угла, он разглядел овал дромоса. Тот мигнул, в синем свете обозначился темный контур, налился красками - и на траву вывалился молодой мужчина. Следом возник невысокий сутулый парень лет двадцати трех, а затем появилось нечто странное, вроде грязного куска марли, которая, извиваясь, повисла над землей.

Мужчина сначала упал на колени, затем неуверенно выпрямился. Сутулый стоял рядом, оглядываясь.

- Бокор… - прошептал Стигмат. - Этот, коренастый… Чувствуешь, сила в нем?

- А то! - ответил громила, поигрывая топором, который Тим, наверное, даже не смог бы оторвать от земли.

- Ты потише. А кто этот второй, интересно…

Мужчина вдруг побежал. Двигался он неуверенно и сонно - Бокор в два прыжка нагнал его, повалил и сел сверху. Грязная марля в этом время менялась, росла и наливалась красками. Бокор схватил мужчину за волосы на лбу, приподнял, ткнул чем-то в лицо и выпустил. Мужчина задергался.

- Барон! - с ненавистью произнес Шанго, поднимая топор. - Щас я его…

- Геде, что ли? Нет, погоди. Надо ближе подобраться. Вон соседняя хижина, за ней стать… И оттуда сразу на них прыгать. Я на Бокора, а ты на Геде. Понял? Одновременно их…

Тут у него громко запищал телефон.

Геде уже обратился стариком в военном френче, с черным цилиндром на голове и длинной, сантиметров тридцать, дымящейся сигарой в зубах. Он вскинул голову.

- Бей их! - заорал Тим, выхватывая трубку и бросаясь вперед.

- Хозяин, я под катакомбами, - произнес голос Зорбы. - Тут какая-то штука синяя…

- В нее ныряй! - выкрикнул Тимерлен. - За ней сразу этот мужик… - свободной рукой он на ходу подхватил с земли палку, ту самую, которой разбил голову змеи Даа… - Тот, за которым ты следил - стреляй ему в глаза!

Потом стало не до разговоров. Швырнув трубку в удивленное лицо Бокора, Стигмат навернул его палкой по уху, получил удар в грудь и опрокинулся навзничь, слыша громогласную ругань Шанго. Здоровяк попытался ударить топором старика с сигарой, но тот увернулся и подлетел над землей.

Тим успел откатиться, когда сутулый парень прыгнул на него, поднялся на колени и залепил противнику такую оплеуху, что тот упал - прямо на мужчину, который раньше лежал, дергая ногой, а теперь начал вставать. Из дромоса вывалился Зорба, в обеих его руках были пистолеты. Барон Суббота, перехвативший сигару, будто копье, метнул ее в Шанго, а тот бросил топор. Старик выругался, Шанго взревел. Зорба открыл огонь. Сигара, исходящая густым серным дымом, вонзилась в здоровяка, полыхнув табачными угольками, пронзила насквозь и вышла с другой стороны. Топор рассек Барона Субботу напополам, будто тонкую бумагу, полетел дальше и ударил в Зорбу. Тот, продолжая стрелять, повалился спиной в дромос. Шанго закружился на месте, будто волчок, пытаясь выдернуть сигару из груди и ревя так, что по всему лесу с деревьев посыпались листья. И взлетел - рассыпая искры, ввинтился в черное небо, оставляя за собой шипящий огненный след, исчез в облаках.

Половины, на которые распался Барон Суббота, превратились в двух стариков чуть меньших размеров: такого же роста, но тощих, со сплюснутыми лицами, узкими плечами и тонкими руками. Цилиндры на головах тоже стали уже. В зубах обоих Геде дымились длинные сигары. Тим, поднявшись на колени, увидел прямо перед собой Бокора - тот сжимал иглу, которой в Стигмата запустил старик-шаман; увидел приближающуюся пару Баронов Суббот, понял, что без Шанго он со всеми ними не справится… и тут из-за деревьев вынеслась Ипомея. Она летела, будто супермен, вытянувшись горизонтально и выставив перед собой сжатый кулачок, а позади трепетал в потоке воздуха обрывок лианы.

Кулак врезался в подбородок одного из стариков, и голова того с хрустом отлетела от тела.

Бокор метнул в Тима иглу, но промазал.

Помпа-Жира, визжа, как электропила, которой пытаются разрезать железный брус, набросилась на второго старика, молотя его кулаками по голове и плечам. Хрипло ругаясь, тот отмахивался сигарой, но дона сновала вокруг так быстро, что попасть он не мог.

Тим встал, сцепив пальцы, громко хрустнул ими, потряс, разминая, и направился к пятящемуся Бокору.

- Отходим! - закричал тот.

Старику наконец удалось схватить Ипомею за пятку. Размахнувшись, он ударил доной, будто свернутой в жгут простыней, по земле, отбросил от себя и прыгнул к Бокору.

Незнакомый мужчина все это время стоял на коленях, с приоткрытым ртом, пялясь перед собой бессмысленными глазами. Тимерлен понял, что происходит, увидел в расширенных зрачках столбики бегущих сверху вниз единиц и нулей - но поделать ничего не успел. Барон Суббота подхватил мужчину под мышки, забросив на спину, упал на четвереньки. Позади вскочил Бокор, сжал ногами бока старика, и тот, взрыхлив землю, не выпуская из зубов сигары и оставляя за собой клубы серного дыма, длинными скачками помчался в лес.

Кашляя и пошатываясь, Тим направился к лежащей на земле Помпа-Жире. Лоб чесался неимоверно - сразу в двух местах, над глазами. Тимерлен стал тереть его, царапать и щипать кожу, пытаясь унять зуд.

- Ипомея! - позвал он. - Эй, ты как…

Дона лежала лицом кверху с закрытыми глазами, разбросав руки и ноги. Стигмат встал рядом с ней на колени, похлопал по плечу, наклонился, вглядываясь в лицо. Дона не шевелилась.

- Эй! - повторил он.

Она молчала. Щупать пульс или подносить к губам зеркальце - хотя где его тут взять? - было бессмысленно. Это ж не человек… Тим подумал-подумал, а потом наклонился и поцеловал ее. Губы доны были холодными и неподвижными. Тимерлен обхватил ее за шею и положил ладонь на грудь, прижался к доне сильнее - и тогда словно поток бурлящей розовой энергии хлынул от него вниз. Тело под Стигматом содрогнулось, стало вдруг очень горячим; отпрянув, и он увидел широко раскрытые зеленые глаза.

- Ухх… - протянула Помпа-Жира.

- Очухалась? Слушай, нам надо к Чаду, прямо сейчас. Через несколько минут архетип воплотится в этом мужике, которого Бокор с собой притащил. Они за это время до озера доберутся…

- И что будет? - хрипло спросила Ипомея.

- Ну, это же магическое озеро. В нем вода… вроде как первозданная. Из первобытного океана. Там подземный водоем, прямо под Чадом, из него бьют ключи… В Антарктиде, глубоко во льдах такое же есть - первобытный бульон в них. Джигурти наверняка уже где-то там, прячется. Короче, если в этот момент, когда архетип проявится, тело будет находиться в водах озера - Гермес в него сможет воплотиться. Джигурти решил, раз в этом домене мирного слияние разных вер не получилось, значит, надо опять власть взять, превратить Землю в Гермес-2. Тогда никакой Вуду, никакой Каббалы, понимаешь?..

- Я исчезну? - спросила она.

- Ага.

- А ты меня не спасешь?

Тим виновато развел руками.

- Я тут ничего не могу поделать. Вы все исчезнете.

- Но ты же в меня веришь?

- Я… Ну, да.

- Сильно? Если сильно - я не исчезну.

- Я надеюсь, - сказал он. - Но все равно…

Ипомея уперлась ладонями в землю, оттолкнулась - и воспарила над землей. Поглядев на Стигмата, она провела кончиком языка по вздернутой верхней губе и сказала:

- Так полетели.

Тим возразил:

- Ты что, я ж не умею.

- Я тебя понесу. Но только по дороге - знаешь, чем я хочу заняться?

____________

На крутом повороте ярко-красный джип занесло. Вырулившая на земляную дорогу старенькая зеленая 'шкода' попыталась затормозить, но было поздно.

- Отец!

Завизжали покрышки. Джип пошел юзом, впереди надвигался электровоз.

- Папа, тормози!!! - Егор вцепился в спинку переднего сидения, мать, расставив руки, закричала. Отец крутанул руль, и задние колеса вынесло на рельсу. Передок электровоза ударил в 'шкоду' и отбросил назад. Машина перевернулась - раз, второй, катясь навстречу джипу. Мать вопила, на заднем сидении что-то орал Егор. Машина встала на бок, осыпалось лобовое стекло, и тут же мать смолкла. 'Шкода' качнулась и упала возле насыпи на все четыре колеса. Мгновение - и в ее бок врезался джип. За лобовым стеклом мелькнуло лицо водителя. Треск сминаемого металла слился с ревом электровоза. Сквозь проломленную дверцу отца выбросило наружу, один миг Егор видел надвигающуюся на него громаду состава. Отец упал на вибрирующие рельсы, извернулся, пытаясь отползти, и тут колеса переехали его ноги.

Егор рухнул на колени, стараясь не погрузиться во мглу с головой, закричал:

- Он не виноват, это водитель джипа…

НЕ ВИНОВАТ? ХОРОШО, А ВОТ ТАК?

На крутом повороте ярко-красный джип резко свернул. Вырулившая на земляную дорогу зеленая 'шкода' не успела затормозить.

- Мама!

Завизжали покрышки. Джип пошел юзом, спереди надвигался электровоз.

- Мама, тормози!!! - пытаясь удержаться, Егор широко расставил руки. Позади отец, вцепившись в спинку переднего сидения, закричал. Мать крутанула руль, задние колеса вынесло на рельсу. Передок электровоза ударил в 'шкоду' и отбросил назад. Машина перевернулась - раз, второй, катясь навстречу джипу. Егор орал, сзади вопил отец. Машина встала на бок, осыпалось лобовое стекло, и тут же отец замолчал. 'Шкода' качнулась и упала возле насыпи на все четыре колеса. Секундная тишина - а затем в ее бок врезался джип. За лобовым стеклом мелькнуло испуганное лицо водителя. Треск сминаемого металла слился с пронзительным гудком. Сквозь проломленную дверь мать выбросило наружу, один миг Егор видел надвигающуюся на нее громаду состава. Мать упала ногами на вибрирующие рельсы, и тут же колеса переехали ее колени.

Он с головой погрузился в чернильную мглу, бросив трезубец, колотя вокруг себя руками. Он пытался встать - и не мог. Дионисийская сила бурлила, ходила волнами, затягивая Адаму в глубины клокочущей ненависти.

- Ее раздавило в машине, это все отец, это он вел…

НИ ОДНО СОЗНАНИЕ НЕ ВЫДЕРЖИТ ЭТОГО. ТВОЕ ПОЧТИ РАЗРУШЕНО. СЕЙЧАС ТЫ ЛИШИШЬСЯ НОГ.

На крутом повороте джип резко свернул. Вырулившая на земляную дорогу 'шкода' попыталась затормозить, но было поздно.

- Егор!

Завизжали покрышки. Джип пошел юзом, спереди надвигался электровоз.

- Егор, тормози!!! - отец вцепился в спинку переднего сидения, мать, расставив руки, закричала. Егор крутанул руль, и задние колеса вынесло на рельсу. Передок электровоза ударил в 'шкоду' и отбросил назад. Катясь навстречу джипу, машина перевернулась - раз, второй. Мать кричала, на заднем сидении что-то вопил отец. Машина встала на бок, лобовое стекло осыпалось, и тут же мать смолкла. 'Шкода' качнулась и упала на все четыре колеса. Секундная тишина - а затем в ее бок врезался джип. Треск сминаемого металла заглушил пронзительный гудок. Сквозь проломленную дверь Егора выбросило наружу, один миг он видел надвигающуюся громаду состава. Грохотали колесные пары, вибрировали рельсы… Он упал на насыпь головой к покореженной машине, что-то ударило по ногам, будто опустившаяся гильотина перерубила их в коленях…

Егор захлебывался мглой.

- Я не вел ее, я не сидел за рулем! Я не виноват, это отец, это водитель джипа, это они виноваты… - мгла душила его, но он не мог встать, ведь ног не было.

- Никто не в чем не виноват, - произнес знакомый голос.

Электровоз уехал. Егор лежал ногами на рельсах, изогнувшись, глядя на смятую 'шкоду' с забрызганными красным и серым стеклами. Дверца джипа открылась, наружу выбрался водитель. Он покачнулся, оперся на капот, потом согнулся, и его вырвало под колеса машины. Утерев рот ладонью, водитель поковылял к 'шкоде'. По щекам струились слезы. Солнце ярко светило в высоком небе - а потом оно мигнуло, и над Егором склонилось лицо Троечки.

- Никто не виноват, - произнесла она. - Это все в прошлом, ты же хочешь жить дальше? Вставай.

- Но у меня нет ног, - пожаловался Егор.

- Как это нет? Есть.

Под насыпью рыдающий водитель пытался открыть заднюю дверцу 'шкоды' и вытащить кого-то, лежащего в ней.

- Нет. Отцу отрезало ноги, и матери, и потом мне…

- Что ты говоришь? Вставай…

Троечка ухватила его за плечи, пытаясь поднять. Егор сопротивлялся, отталкивая ее.

- Ну посмотри же, - упрашивала она. - Взгляни сам, это тебе только кажется… - покрепче обхватив Адаму, она потянула.

- Ну же, взгляни!

Они были на месте, никуда не делись - вот они, его ноги в потертых голубых джинсах, никакой крови, ни следа ран…

- Вставай!

Егор приподнялся - и голова вынырнула из мглы.

Он выпрямился во весь рост. Ли стояла рядом, поддерживая его.

НЕТ, ТЫ УМЕР. ТЕБЯ НЕТ. ТЫ - ЛИШЬ БЕЗНОГОЕ ТЕЛО, ЛИШЕННОЕ ВОЛИ И…

Егор шагнул на остров и вонзил в Диониса острия трезубца. Клубы мглы пошли волнами.

Оружие вырвало из рук Адамы, и оно исчез внутри. Из середины исполинского лица ударил узкий ртутный луч.

Черные наросты зашевелились. Вдоль извилин протянулись нити зелено-голубого света. Вокруг острова заклубилась мгла, Егор и Троечка упали.

Извивающиеся нити света обвили всю громаду Диониса. Они вспыхнули слепящим сиянием - и тогда стены пирамиды упали наружу.

____________

Отцепившись от плеч Помпа-Жиры, Стигмат спрыгнул на землю и побежал, на ходу застегивая ремень. Он чувствовал себя лимоном, пропущенным через мясорубку. Оправляющая юбку Ипомея летела рядом, выражение лица у нее было такое, словно ее стукнули по голове пыльным мешком, наполненным кокаином. Тиму хотелось прилечь и долго лежать среди вековых баобабов, но медлить было нельзя - внизу уже открылось озеро Чад. Вода его, прекрасная своей первозданной, чистейшей глубокой синевой, казалось, мерцала.

В стороне, среди зарослей тростника и папируса, на водопой собрались животные. Слоны стояли, опустив хоботы, иногда поливали водой серые бока, издавали трубный рев и качали головами. Над поверхностью виднелись бугристые лбы и черные глазки бегемотов, отдыхающих от дневной жары. Тяжело покачивая тугими боками, бродили носороги; на берегу маленькими серыми холмиками перемещались лупоглазые лемуры - колдовские воды озера привлекали всех. Стадо криворогих буйволов медленно брело вдоль берега, в зарослях сидело несколько пестрых леопардов, рядом сновали гиены и муравьеды, по ветвям над головой Тима прыгали павианы и шимпанзе. Над всеми ними возвышался, задумчиво изогнув длинную шею в ярких красно-желтых ромбах, тощий жираф.

Тим одновременно увидел Бокора - тот волок за руку мужчину, с которым проник через дромос, - сидящего на спине одного из слонов старика во френче, цилиндре и с сигарой в зубах, и вертолет - белоснежный здоровяк-транспортник Ми-8/17 с рядом овальных иллюминаторов, летящий над озером в сторону берега.

- Убери Барона! - прокричал Тим Ипомее. - Слышишь, дона?

Она кивнула и полетела в ту сторону, где был старик. Тим бежал, не чуя под собой ног, как не бегал ни разу в жизни. Где Джигурти? Стигмат не мог сообразить, где именно прячется Тот. Но он должен быть неподалеку…

Бокор волочил мужчину, им уже недалеко оставалось до кромки воды. Вертолет, летящий низко над покрывшейся мелкой рябью поверхностью, ревя несущим винтом, приближался… На борту его большими ярко-красными буквами было написано:

T E B A H

Краем глаз Тим заметил, как Ипомея налетает на Барона Субботу, который, размахивая сигарой, прямо со спины слона прыгает ей на встречу. Жираф, качая шеей, зашагал вперед, Тимерлен увидел его глаза - и понял, где прячется Джигурти.

Опанасу оставалось несколько метров до воды, когда из вертолета один за другим стали выпрыгивать мужчины в просторных оранжевых одеждах, лысые, с красными пятнами между узких черных бровей, вооруженные автоматами.

Это были сотрудники спецотдела, не того, в котором состояли агенты Готугава и Моцудайра, а суперсекретного - о его наличии знало лишь двое-трое людей из высшего руководства корпорации.

Подняв тучу брызг, они бросились к берегу. Бокор остановился в нескольких метрах перед ним, положив руки на плечи Андрея. Тимерлен перешел на шаг - чего бы не добивался 'Тебах', они не позволят Бокору закончить ритуал. Возможно, они еще не знают, что Вуду собираются перехватить контроль над архетипом Гермеса, но Тот Джигурти - враг 'Тебаха', и корпорация стремится помешать ему довести операцию до конца… Вот только почему они одеты в оранжевое?

Опанас оглянулся - Стигмат увидел растерянность на его лице. Оранжевые приближались. Стоящий перед Бокором мужчина вдруг задрожал всем телом - наверное, в него загружались последние слова. Жираф закричал - как не может кричать животное, голосом почти человеческим - переставляя длинные ноги, будто ходули, побежал.

Сотрудники 'Тебаха' достигли двух фигур на берегу.

- Эй! - выкрикнул Тим. - Главное, к воде их не подпускайте!

Оранжевые прошли мимо Бокора, встав между ним и Тимерленом, подняли автоматы и открыли огонь. За их спинами вжавший голову в плечи Опанас удивленно оглянулся, а потом со всей силы толкнул Андрея в спину - тот просеменил вперед, почти падая, шагнул в озеро и повалился лицом вниз. Синяя вода сомкнулась над ним.

____________

Глаза привыкли к темноте, и Квас с Толиком увидели две фигуры: одна стояла на коленях между компьютерными столами, занеся над головой молоток, а вторая маячила на фоне окна.

- Давай! - закричал Квас.

Сунувшийся за ними в комнату Петр Ильич присел, когда дробовик в руках Володи, громыхнув, полыхнул огнем. 'Джекхаммер' модификации Мк 3-А2 весит четыре с половиной килограмма, приклад модифицирован, чтобы уменьшать отдачу, ствол и некоторые другие части стальные, а корпус, цевье и приклад - из армированного стекловолокном литого пластика. Все вместе это позволяет сделать до сорока выстрелов в минуту.

- Болван, сюда! - успел крикнуть старик, но бронебойный патрон уже опрокинул Арсения на пол. Прыгнувший вперед Толик прыснул в Метатрона из баллончика. Откинувшись всем телом назад, тот попал водителю молотком по груди #8213; Толик захрипел и отшатнулся. Рука Метатрона начала опускаться, Квас закричал: 'Не дай ему ударить!', и Толик, бросив баллон, вцепился в широкое волосатое запястье. Метатрон, из глаз которого текли слезы, а из носа сопли, начал выпрямляться, поднимая навалившегося сзади водителя. Васянин стоял в дверях ни жив ни мертв, слыша сквозь ругань и хрипение доносящиеся с лестницы шаги.

- Ну что же ты! - прокричал ему Квас, который теперь не мог стрелять, потому что на старике, обхватив его одной рукой за шею, а второй удерживая запястье с молотком, висел Толик. Володя бросился вперед. И увидел, как у окна встает Арсений - в груди зомби зияла черная дыра с запекшимися краями. Метатрон резко качнул головой, затылком сломал нос водителя. Вскрикнув, тот отцепился от старика. Квас был уже сбоку и приготовился стрелять, но тут выстрелил Арсений - две пули пролетели перед грудью стоящего боком к зомби Володи, одна попала в плечо Толика, вторая - в голову Васянина. Петр Ильич, ни издав ни звука, повалился навзничь. Водитель засипел. Метатрон вновь занес руку с молотком, Квас выстрелил - и руки не стало. Старика развернуло на сто восемьдесят градусов, он упал на колени, прижав ладонь в короткому обрубку, торчащему из плеча. Квас, тоже опустившись на колени, повернулся. Пули из пистолетов Арсения пролетели над его головой, и Володя выстрелил в ответ. Высадив спиной оконное стекло и решетку за ним, зомби свалился на асфальтовую дорожку перед дверями ВЦ.

Когда Володя встал, ноги его подгибались. Толик ползал по полу, рядом лежала раскрытая обувная коробка, из нее торчало что-то вроде короткого штырька. В дверях виднелись ступни Васянина. Метатрон, скрипя зубами, нагнулся над своей правой рукой, пыльцы которой все еще сжимали молоток. Уловив краем глаз движение в дверях, Володя шагнул к старику, поднял дробовик, целясь в седую голову - дульный срез и висок Метатрона разделяло меньше метра.

Он нажал на курок, и голова взорвалась, как арбуз, упавший на асфальт с высоты второго этажа. Квас повернулся - в дверях стояла Илона. Глаза ее светились синим огнем, а в руках был магазин от дробовика…

- Что ты… - начал Володя.

Илона швырнула магазин в обувную коробку. А ведь патронные кассеты 'Джэкхаммера', если вставить в них детонатор и накрыть прижимной крышкой, превращаются в противопехотные мины…

Военные склады в поселке городского типа под названием Коцюбы полны раритетов. Там лежит оставшееся со времен Второй мировой войны оружие, хотя есть и более современные образцы, и взрывчатка - множество взрывчатки. Всевозможные общественные деятели и правозащитники не однажды поднимали вопрос о том, что склады надо уничтожить, а оружие куда-нибудь перевести, слишком уж опасное место, ведь рядом река и плотины…

Речной каскад состоит из ГЭС и ГАЭС общим числом восемь штук. Часть построена еще до войны, часть позже. Низконапорные плотины, машинные залы, капсульные гидроагрегаты… Земляная плотина одной из станций является самой длинной в мире и сдерживает колоссальные массы воды. Гидрокаскад - это техническая и питьевая вода, речной транспорт, рыбное хозяйство… около двух третей государства попадает в зону его влияния. А еще это - одно гигантское оборонное сооружение. В планах НАТО даже не рассматривалась возможность атаки на СССР через территорию, которая в последствии стала называться Самым Независимым Государством. Еще в те времена, когда комплекс начали строить, предполагалось, что некоторые дамбы искусственных морей или плотины можно подорвать в случае нападения капиталистических врагов. Волна пойдет по течению реки, снося на своем пути новые плотины, расширяясь, смывая все перед собой - дальше и дальше, к Черному и Азовскому морям… весь этот район СССР должен был превратиться в чересполосицу бурелома, озер и зон непроходимости.

Взрыв в Коцюбах разрушил первую плотину. Волна смела остальные, и очень скоро от столицы, как и от значительной части государства ничего не осталось. Еще через мгновение исчез вообще весь мир, но это произошло чуть позже, а сейчас Володя Элиарович Квас, наблюдая за цилиндрическим магазином, который, вращаясь, летел к обувной коробке, видел и другое: оранжевый свет, наполняющий комнату, льющийся почему-то не только из окна, но и сквозь стены и потолок, все ярче озаряющий столы с мониторами, тело Толика, безголового Метатрона, стоящую в дверях над неподвижным Васяниным Илону… Цилиндр еще летел, а по полу уже протянулись густые тени, и свет все лился, становился ярче, он уже почти слепил… И последнее, что услышал Володя, был голос Метатрона, полный изумления и досады, донесшийся не изо рта, но прозвучавший прямо в воздухе, голос, который не то спросил, не то констатировал:

- Шакьямуни?..

____________

Пули пробили его грудь, плечи, живот #8213; и швырнули назад. В те несколько мгновений, когда подошвы кед уже оторвались от земли, когда он летел, вытянувшись горизонтально, спиной вниз, ощущая жгучую боль, видя гейзеры крови, выстреливавшие из плоти, - в эти мгновения одно слово колотилось в голове Тимерлена Стигмата: Гаутама, Гаутама, Гаутама, ГАУТАМА!

Вот почему оранжевые одежды. Вот на кого, сам того не ведая, работал Тот Джигурти. Вот тот, кого Бокор и вуду не смогли бы контролировать, в каком бы теле он не воплотился; кто стоял за корпорацией Тебах, кто обманул Тота, тайно изменив его программу так, что она вычислила имена не Гермеса, но…

Из вод озера Чад восстал Будда. Фигура будто выстрелила вверх, разрастаясь - человеческое, но лишенное человечности лицо, покатые плечи, сложенные ладонями перед грудью руки, и глаза - пустые, лишенные чувств и даже проблеска разума, глядящие за крышу мира, в его небеса, вечное бесконечное единообразие, неразрывную целостность вакуума…

- Твою мать! - проорал Тим, падая на спину.

У жирафа, подбежавшего к Бокору, подкосились ноги. Захрипев, он растянулся на берегу, изогнул шею и горестно закричал.

- Грозит бессмертным смерть! - прохрипел Тимерлен Стигмат, умирая. - Грядет исход их дней!

Опанас, поняв, что произошло, тоже закричал, глядя вверх: фигура росла, голова уже пробила облака, а она все увеличивалась, и уже ноги ее, сложенные в позе лотоса, скрыли озеро, уже плечи пропали в небесах, в широкой прорехе - пробитой материализовавшимся архетипом дыре в Большой Сети, отверстии, сквозь которое в экспериментальный домен хлынула Экстра.

____________

Мгла растеклась, обрушилась потоком. Гранитный пол треснул. Егор склонился над Троечкой, которая лежала лицом вверх. Стены пирамиды вытянулись тремя гигантскими плоскостями и срослись в одну, она стала прозрачной, покрылась белыми нитями…

Троечка менялась. Вместо тела в простыне возник робот, сквозь металлическое лицо проступили черты амазонки Лу, потом гонщицы в круглых черных очках, потом еще кого-то, еще - все ее игровые аватары сменяли друг друга. А затем на их месте возникли обычные человеческие черты.

Что-то сверкнуло, череда вспышек разошлась сферой, быстрее и быстрее, двигаясь во все стороны от того места, где раньше была пирамида…

Адама поднял голову.

Вспышки стали далекими крапинками, перешли горизонт вселенной, пропали - и вокруг распростерлась Большая Сеть.

В бесконечном пространстве высшей иерархии звезды были только битами. Они перемигивались, передавая информацию; мягким светом сияли конгломераты поддоменов; пакеты данных, гигантские как галактики, горели огнями. Паутина, где Млечный Путь был лишь одной из нитей, протянулась во все стороны, дальше и дальше - в бесконечность. По ней бежали огоньки, на узлах висели гроздья сайтов, сияли странные миры иных цивилизаций, виртуальные города, широкополосные трассы, многоярусные мегаполисы… Между ними плыли домены веры: стеклянные пузыри, капли на нитях Сети, за полупрозрачными стенками которых виднелись очертания миров - огромные в сравнении с серверами и сайтами - но крошечные на фоне исполинской сверкающей сферы Срединного Домена, той сферы, что, блистая мириадами разноцветных огней, парила в условном центре, будто хозяин паутины, от которого во все стороны протянулись волокна света…

Егор видел и свой родной домен, видел Землю внизу - уже не сферу, но словно половинку скорлупы от выеденного яйца, искаженные очертания океанов и континентов… и колоссальную полупрозрачную фигуру, вырастающую из них. Существо, сидящее в позе лотоса, со сложенными перед грудью ладонями, становилось все больше. Голова с застывшим в вечном покое лицом поднялась до того уровня, на котором висели Адама и Ли, вознеслась еще выше и пробила Сеть. Земля раскрылась лепестками, и что-то невидимое, переполненное одновременно бушующей - и в то же время мертвой энергией, хаотичное, но застывшее, влилось в нее сверху, сквозь прореху в Большой Сети, затопило до краев, так что полусфера домена развернулась и стала плоскостью, белым шахматным квадратом, посреди которого в позе лотоса сидела фигура Короля - и исчезла.

- Ну, ты как? - Троечка протянула руку, Адама ухватился за нее и влез на борт ковчега. Тот покачивался на одной из нитей - широкой белой полосе, молочной реке мерно текущих бит-волн.

- Пришел в себя?

- Вроде да, - сказал он.

Они встали у борта, и Егор взял Ли за руку. Наконец-то он видел ее реальную: молодая, еще и двадцати нет, симпатичная, хоть и не красавица, волосы темные, черты правильные, только нос немного как бы расплющенный - картошкой. Хотя, кажется, это ее не портило… Он еще не разобрался.

- Наверное, я смогу запустить движок ковчега, - сказала Ли. - Вот только куда плыть?

Они огляделись.

Молочная дорога тянулась по пространству чернильной тьмы, далеко впереди вливаясь в широкую трассу-реку, от которой отходили бесчисленные рукава… Ковчег покачивался на одной из нитей, протянувшихся во все стороны. Вокруг была жизнь, но слишком чуждая и далекая. В узлах нитей висели световые конструкции - сплетенные из мерцающих волокон клубки, замки, сферы, пирамиды и кубы, странные, ни на что не похожие образования, сложенные из плит и глыб сияния. Все вокруг двигалось, по нитям проносились какие-то тела, не то живые, не то машины; в Большой Сети стоял шум - но все это было далеко, здесь же, на окраине, царила тишина. Сфера Срединного Домена, будто слепящий шар белого солнца в окружении астероидов и метеоритов, парила посреди паутины.

Возле борта молочная поверхность взбурлила, на ней вздулся пузырь и лопнул, извергнув человекоподобное крылатое существо с сияющими глазами. Сделав сальто, оно поднялось до высоты палубы, поглядело на Адаму с Ли и отвернулось. В левой руке оно держало свиток, а в правой - молоток.

- Чтоб я лопнуло! - от громогласного голоса дорога всколыхнулась, будто молоко вскипело, покрывшись пеной. - Столько трудов - все рогатому под хвост!

Существо тряхнуло свитком и с тоской глянуло в сторону Срединного Домена.

- Какой взрыв, какой яркий, сильный взрыв! - оно прикрыло огненные глаза, откинуло голову назад и вздохнуло так, что ковчег закачался. - Не только этот сервер - полстраны снесло. И ради чего? Чтоб сразу за нею снесло весь домен!

Существо еще раз глянуло на Адаму и Ли, на сияющую сферу и скривилось. Пробормотав 'Ладно, понесусь созерцать божественное милосердие' - мерно взмахивая крыльями, улетело в сторону Срединного Домена. Стало тихо, и Троечка с Егором переглянулись.

- Что это было? - спросил она.

- Не знаю. Лучше скажи, куда нам теперь?

Услышав шум, они повернули головы. По световой дороге мимо ковчега шел невысокий молодой парень, небритый, в грязной порванной майке и джинсах. Он негромко играл на губной гармошке, состоящей из скрученных веревочкой коротких тростниковых трубок, а позади семенила смуглая девица в широкой юбке колоколом и лифчике, напоминающем чашечки лилий. Адама решил было, что это обычные люди, но когда они подошли ближе, стали видны подробности. Девица и вправду оказалась обычной, только глаза очень уж большие и яркие, сияющие зеленым светом, а вот у парня из лба торчали рожки, а из-под джинсов - копыта. И ноги его, кажется, сгибались в обратную сторону…

Сунув гармошку в карман, путник остановился и поглядел снизу вверх узкими глазами с темно-коричневыми вертикальными зрачками. Взгляд у него оказался пронзительный, нечеловеческий.

- Э, а вы кто такие? - спросил он.

Девица тоже задрала голову, моргнув, уставилась на Адаму так, что тот внутренне поежился.

- Из земного домена, что ли? Как сюда попали? - спросил незнакомец.

- Мы были в Сети… - неуверенно произнес Егор. - В специальных костюмах. А потом…

- А… - протянул рогатый парень и, вздохнув, посмотрел на Срединный Домен. - Ясно. Наверное, вы единственные, кто остался.

- Вы тоже с Земли? - подала голос Троечка.

- Типа да. Ну то есть вообще-то я на Следящих долго работал… - он махнул рукой в сторону сферы. - На этих вот.

- А что произошло?

- Да, блин, Будда это! - внезапно обозлившись, собеседник рубанул воздух ребром ладони. - Всех обвели, засранцы… Это ж их долгосрочный проект: слить домены веры с Экстрой, а потом и за Срединный взяться. Мол, вечный кайф и слияние с абсолютом, вера у них, понимаешь, такая… Уроды астральные! Ладно, чего теперь…

Плюнув, он сунул руки в карманы и побрел по молочной дороге в сторону Срединного Домена. Смуглая девица, лизнув Егора на прощание взглядом, подмигнула, хихикнула и пошла следом.

- Подождите! - крикнула Троечка. - А нам… Что нам теперь делать? Куда ехать… То есть плыть куда?

Парень приостановился, оглянувшись, сказал:

- Видите, шарики небольшие на Сети? Это несформировавшиеся домены, голограммные зачатки миров. Они не населены пока. Выберете себе какой-нибудь… Ну и населяйте.

- Любой? - спросил Адама.

- Ну да. То есть найдите, конечно, где климат по нраву, география… Хотя географию и перестроить можно, это ж от вас зависит. Веру создайте, чтобы сетка над доменом оформилась и потомки могли голограмму поддерживать… Да, и еще - здесь центр, попробуйте подальше отъехать.

- Это что, так легко - взял и основал новый мир… То есть домен? - спросила Троечка.

- Да ну, как же - 'легко'. Сложно. Но можно. Хотя, если хотите, так можете вообще своего домена не создавать, здесь остаться. Станете бродягами - сетевыми, мать их, призраками. Здесь такие попадаются, хоть нечасто. И мародеры есть, развалины посыпавшихся доменов грабят… А бывает, правда совсем редко, что домены сами собой рассасываются, незаметно так - вроде был только что, а потом глядишь - и нету, хотя никакого шума, никто на него не наезжал, не пытался в свою веру… Всякое бывает.

- И куда они деваются? - спросила Троечка.

- А я знаю? Любая связь с ними обрывается. Аборигены их что-то там такое открывают, что-то узнают, и выходят за пределы нашего понимания. А может и за пределы Сети? - спросил парень сам у себя. - Гм, не разберешь… Во всяком случае, мы их не можем обнаружить нигде. Не видно ни результатов их работы, ни каких-то следов их вмешательства… С какой стороны не погляди - нету их. Исчезли начисто. Может, стали сверхбогами, а может сверхтонкими призраками… Ладно, пошел я.

Он стал удаляться, но Адама закричал:

- Нет, подождите еще! А зачем подальше отъезжать?

- Тише там потому что, - крикнул рогатый парень в ответ. - Чтоб к вам сразу всякие другие не полезли… Ну, как с земным вышло.

- А насколько далеко… В смысле, как далеко от этой большой сферы можно удалиться?

Незнакомец, вновь остановившись, повернулся к ним.

- Не понял… Как это, 'насколько далеко'? Не насколько… на бесконечность то есть. Я бы на вашем месте вообще в другой район переехал.

- Что? - изумился Адама. - И другие районы есть?

- Конечно! Этот у нас небольшой, а там… - парень показал куда-то влево. - Такие просторы, аж дух захватывает… Дальше другие Срединные Домены, сами разберетесь… Да! Меня к себе можете позвать, как освоитесь. На должность бога, а? У меня опыт есть.

- Так он не один? - крикнула Ли.

- Кто?

- Домен этот! Срединный!

Тут смуглая девица хрипло рассмеялась, а парень прокричал:

- Один? Ты сдурела, подруга? Ха! А можете еще в Сверхдомен выйти. Но на тот уровень не всех пускают…

Девица что-то сказала спутнику, парень вдруг захохотал, подхватил ее на руки - она засучила ногами и, хихикая, ухватила его за рога. Не опуская девицу, он пошел дальше и быстро исчез в струящемся над дорогой молочном свете.

Ли и Адама еще некоторое время стояли у борта, глядя вслед, а потом он спросил:

- Слушай, а можно я буду называть тебя Лилит? Ты… мне кажется, тебе это имя больше идет.

Лилит не ответила, и тогда он взял ее за плечи, повернул к себе и наконец поцеловал.