Глава 4. Воин

Солнечные лучи нашли щель между занавесками и теперь узким клином перерезали комнату, лишь чуть-чуть не доставая до кровати. С улицы доносились птичьи голоса и шум деревьев. Как хорошо иногда проснуться вот так, где-то далеко от города, без шума машин, гудящих и журчащих канализационных труб, без смога, без телевизора, играющего на соседской кухне.

Я выбралась из-под толстой перины и сонно шатаясь побрела к окну открывать шторы. Лакированные доски пола приятно холодили ступни. Мы выбрались достаточно далеко на юг от Москвы, и здесь всё ещё буйствовала золотая осень. Обожаю пошуршать листьями. Главное, чтобы собачьи сюрпризы не попадались.

Со двора, который не был виден из окна, доносился равномерный стук. Похоже, Ненаш решил заготовить дрова не на неделю, а на месяц-другой. Только одно непонятно: ложусь спать — ещё не спит, просыпаюсь — уже не спит. Он вообще спит хоть когда-нибудь? Одежда за ночь отсырела, и ботинки не просохли. Настроение медленно, но неукоснительно начало портиться. К деревенской жизни я совершенно не приспособлена. Особенно угнетает будка туалета в конце огорода и отсутствие нормального душа. Как зимой люди мылись сто лет назад? Летом я могу ещё представить — летний душ, греющий воду на солнце, пруд и другие похожие штуки. Но зимой? Или сколько той зимы?

Зябко ёжась я остановилась на ступеньках веранды. Теперь мне предстоял тяжёлый долгий путь к умывальнику. С тоской вспомнились горячая вода из крана и тёплый кафель ванной.

— Доброе утро! — раскрасневшийся после здоровой работы Нен просто излучал бодрость и человеколюбие. Он уже заканчивал собирать разбросанные вокруг топчана дрова, так что можно было ожидать в скором времени горячего чая и заново натопленной печи. Я вздохнула и опять посмотрела в сторону умывальника — мечтам о горячей воде суждено было остаться только мечтами.

Мы покинули (да-да, именно так пафосно, так как наш отъезд больше походил на паническое бегство, чем что-либо ещё) город позавчера утром. В багажнике автомобиля находилось лишь самое необходимое, а запаса воды должны было хватить приблизительно на день. В субботу рано утром я позвонила начальнику и долго блеяла про 'нужно срочно… да, очень важно… никак иначе… вы простите…', потом в срочном порядке отменила все встречи, позвонила родителям, наплела с три короба про очень интересные семинары и очень долго думала о том как всё связано в этом мире, и теперь нельзя даже на неделю пропасть, чтобы куча народу не переполошилась. Во многих фэнтэзийных книгах люди пропадают в других мирах на несколько лет и зачастую всё, что вы потом прочитаете об их возвращении домой, так это чьё-нибудь 'а мы думали, что ты умер'. Но вот переживания героев никогда не упоминаются. Я, конечно, понимаю, что принцессы не какают, но всё равно как-то странно выходит. Я всё пытаюсь представить себя на месте какого-нибудь книжного персонажа, но не получается — почему-то я всё время думаю в другом направлении. Меня не занимают открывающиеся просторы новых возможностей, битвы за прекрасных принцев и завоевание царств. Меня больше беспокоит как исчезнуть из этого мира не доведя родителей до инфаркта, избежать гибели и желательно остаться более или менее свободным человеком. Не в смысле с массой свободного времени, а в самом прямом — не угодить в плен, рабство или что-нибудь похуже. Да, я как и любой другой персонаж дешёвых фэнтэзийных книг 'неожиданно' приобрела какие-то непонятные способности. Смешно сказать, но они заключались в том, что я смогла открыть ту деревянную шкатулку нармудра. Не будь я ключником, открыть её я бы никогда не смогла. Но почему у тех книжных героев не было никаких проблем, они сразу же получали возможность двигать горы и спасать принцесс? Почему только меня Ненаш мучает ежедневными занятиями, как теоретическими, так и практическими? И очень обидно то, что я никакого применения тому, что он заставляет меня делать, пока что не вижу.

Конечно, как говорили персонажи одного фильма, имеет место быть небольшой монтаж. Я не пишу в дневнике о том, как я сегодня сходила в туалет, как прошли мои последние месячные, или что мне сказала кассирша в супермаркете, когда я в четверг покупала ряженку. И, конечно, я не пишу о том как каждый день мне приходится зазубривать разные наборы слов и жестов, историю и этику, тренироваться открывать коробочки и заставлять двигаться стрелку какого-то непонятного измерительного прибора, как в старых советских фильмах о телепатах и телекинетиках. При этом мне приходится помнить, что никаким магом я не стану и файерболы — это не мой удел. Ключники управляют таинственными силами, что пронизывают все миры, как леска — нитку бус. Главное искусство, которым владеет ключник — способность открывать переходы в параллельные миры, или соединять точки одного и того же мира сквозными туннелями. Точнее, люди (для простоты и внутреннего комфорта я буду так называть всех разумных существ, пусть они даже не гуманоиды) могут это делать и без ключников, но именно ключники способны находить 'слабые' точки реальности, где это действие требует минимальных необходимых энергетических затрат, и результат остаётся максимально стабильным на протяжении долгого времени. Существует множество других применений их, точнее, нашим странным способностям. Например, ключники могут создавать, закрывать и открывать другие разные энергетические штуки, замки и не только. Если ключник запечатал шкатулку — открыть её сможет лишь другой ключник. Или ядерные взрыв. И всё в таком духе. Именно для этого Калейке нужна была я, чтобы освободить его брата. Теперь-то, после всех штудий, я это понимаю, но представить как это работает по-прежнему не могу. Ненаш, несмотря на все свои познания и опыт, не смог внятного объяснить основных принципов силы ключников. Кажется, он тоже не очень хорошо разбирается в этой части предмета. Конечно, открывать двери в иные миры — это большая честь, но победить таким образом врага или спасти ребёнка от крокодила я не смогу.

Ненаш теперь всё время ходит в образе Димы Степанова и вызывает у меня очень неоднозначные чувства. С одной стороны — амплуа Димы. Дима — эдакий пижон с серебряными запонками и идеальными стрелками на отутюженных брюках. Ненаш — инопланетянин с любовью к кулинарии и книгочей, который ходил бы голышом, если бы я не заставляла его носить хоть какую-нибудь одежду. Конечно, Нен старается максимально слить два этих 'я' на случай если кто-то посторонний окажется рядом не в самый подходящий момент, но не знаю, лично для меня разница слишком заметна. Лучше бы человеческий образ он выбирал более соответствующим своей настоящей личности.

— Как умоешься, подойди. Хочу показать как печь правильно растапливать, — Ненаш прогремел по веранде своими большими резиновыми сапогами и скрылся в доме, оставив на полу несколько свежих щепок и комков грязи.

— Приятного аппетита, — похоже, таким образом мне ненавязчиво пытались напомнить, что еда стоит не просто так, а её нужно есть.

— Спасибо, что-то не хочется, — моё сознание добралось до тёмных глубин плохого настроения и теперь злобно поглядывало оттуда на окружающий мир. Хоть Нен и протопил дом, но мысли о тёплом не воняющем туалете и хорошем душе постепенно превращались в манию. Прошлую ночь мы провели в раздолбанной коммуналке в каком-то маленьком городке, попавшемся по дороге, а вчера днём наконец-то добрались до этой богом забытой деревни. По документам дом, в котором мы 'пережидали', и немного земли в округе принадлежали Нену уже несколько лет. Подумаешь, чем только не равзлекается современная молодёжь.

— А что же ты хочешь?

— Ванную. Горячую.

Он сокрушённо вздохнул. Потом почесал за ухом. Потом повертел в руках вилку.

— Лучше бы ты хотела чёрной икры. В таком случае я хотя бы мог на тебя злиться.

Я удивлённо подняла глаза от тарелки и посмотрела на него.

— С чего бы это? А сейчас ты почему не можешь?

— Я тоже хочу ванную. Горячую. И ещё тёплый туалет, — в одно мгновение из уверенного человека, твёрдо знающего, чего он хочет и сколько это стоит, он превратился в потеряного мальчишку. Настоящий актёр, мне бы такую способоность к столь быстрым и полным перевоплощениям. Нен выглядел таким несчастным, что я сразу же повеселела. — В отличие от тебя я являюсь представителем высокоразвитой цивилизации и привык к различным благам и излишествам. Не считая моего времени заключения, конечно, — от его менторского тона очень хотелось смеяться. — Но если ты считаешь, что за последнюю тысячу лет я стал менее избалованным, то вынужден тебя разочаровать. Есть одна вещь, которой я тебя не учил, в надежде, что ты уже и так это умеешь, либо разберёшься в скором времени. Но, чувствую, прийдётся пройти этот дополнительный урок. И я рад, что мы его будем проходить на таком простом примере, как тёплый туалет.

У каждой вещи, каждого человека, каждого действия есть приоритет в твоём мире. Самыми важными являются вещи, без которых ты просто не выживешь — определённые нормы и состав воздуха, воды, питательных веществ. В разных окружающих условиях дополнительный приоритет появляется у других вещей. Например, за полярным кругом тёплая одежда имеет такой же приоритет, как и вода, при высокой вероятности встречи с ядовитой змеёй или пауком поднимается приоритет противоядий.

Приоритеты всегда зависят от обстановки, и иногда могут сильно меняться буквально в мгновение ока. В данной ситуации моё преимущество перед тобой заключается в том, что я могу правильно их расставить и потом следовать сделанным выводам. Сейчас для меня хорошая ванная не так важна, как моя жизнь, или как твоя безопасность. К сожалению, бывают ситуации, когда необходимо смириться с некоторыми неудобствами ради достижения цели. Поэтому я рекомендую тебе поесть, пока это возможно. Ведь ни я, ни ты не знаем когда можно будет нормально пообедать в следующий раз. И я надеюсь, что в будущем ложные приоритеты не будут сбивать тебя с пути. Каждый раз, когда ты в сложной ситуации, или тебе что-нибудь не нравится, или мешает — остановись и подумай. Почему ты терпишь? Что тебе это даёт? Подсчитывать плюсы и минусы, если есть время, — это лучший способ заботиться о настоящем и думать о будущем.

Если помнить об этом, то всё не так уж плохо. Понимаешь, о чём я?

Мы какое-то время молчали, потом я нехотя взяла вилку и начала есть. В какой-то мере его 'оптимизм' мне передался, но не в достаточной, чтобы тут же пуститься в пляс. Жизненного опыта у него всё же больше, чем у меня, стоит хоть иногда слушаться старших. И тут впервые мой разум попробовать осознать нашу разницу в возрасте. Легко написать на бумаге 'три тысячи лет'. В фантастических книгах всё время так пишут. Тысячелетние вампиры, древние расы… Да и я в детстве мечтала встретить какого-нибудь убелённого сединами эльфа и поговорить с ним на равных.

Но если взять, к примеру, официальную человеческую историю? Три тысячи лет назад оставалась ещё тысяча лет до того времени как родится и будет распят Христос. И было приблизительно четыре тысячи лет от сотворения мира. То есть, если посмотреть, что Ненаш сравнительно молод сейчас, то можно предположить, что где-то в течение следующей тысячи лет, возможно, он может решить завести себе ребёнка. То есть, у них сменится одно поколение. Выходит, от нашего 'сотворения мира' в его роду сменилось приблизительно два поколения. А в нашем… дайте-ка посчитать? Двести восемдесят? Простите, но у меня даже не хватает фантазии, чтобы это представить. Ещё вот что интересно: сколько всего он узнал за это время? Выучил? Наверное, в душе он глубокий старик? Хотя, я же меряю по своим, человеческим, меркам. Но с другой стороны, чем он занимался? Даже если выбросить тысячу лет заключения, две тысячи лет опыта — срок немалый. По-идее, его мышление должно кадринально отличаться от моего. Мы вообще не должны друг друга понимать, наверное. Но вот, сидим за одним обеденным столом, обсуждаем всякую чушь… С другой стороны, может, хоть многолики долго живут, зато очень медленно растут и медленно учатся? Но тогда он ведь и двигаться должен медленно. И мыслительные процессы, наверное, того… Я невольно вспомнила о новоявленном инфантилизме японцев за тридцать, о котором недавно было столько статей в прессе. Есть ли вероятность, что многолики подверженны такому же эффекту? Насколько сильно благополучие заставляет расслабиться?

— Нен?

— Да.

— Слушай, а во сколько многолики умирают от старости?

— Я не знаю ни одного, кто бы умер таким образом.

Наверное, на моём лице сменилась такая гамма эмоций, что Ненаш решил продолжить:

— А что, по-твоему, все расы должны вести себя одинаково? Да, мы стареем, но из-за особенностей наших отношений с окружающей средой мы умираем по другим причинам.

— То есть, ты хочешь сказать, что несмотря на все 'ухищрения развитой цивилизации' вам до старости дожить до сих пор не удаётся? — моему удивлению не было предела.

— Что в этом такого?

— Ну… даже не знаю как сказать. Раньше люди жили мало, в среднем тридцать лет. Потом дольше. Сейчас в развитых странах, где уровень жизни повыше, народ и до ста двадцати доживает. А в странах третьего мира так и живут, умирая, как и прежде, где-то в тридцать-сорок лет. Выходит, что твои три тысячи лет равняются приблизительно тридцати годам жизни африканца.

Ненаш немного отодвинулся от стола и начал раскачиваться на стуле, задумчиво рассматривая потолок.

— Вообще-то наша продолжительность жизни тоже сильно увеличилась, — наконец, сказал он. — Но проблема заключается в том, что мы сходим с ума быстрее, чем стареем. Способность к обучению у homo sapience с возрастом падает, а то, что вы выучили, со временем забывается. Поэтому вы до смерти сохраняете здоровый рассудок. Ну, если не считать маразмов, шизофрении и прочего подобного. В смысле, если особь здоровая, то она будет в своём уме до самого конца. У многоликов с возрастом способность к обучению не пропадает. Конечно, если какими-то знаниями долго не пользоваться, то они как бы исчезают, но могут вернуться в любой необходимый момент. От этого мозги у нас едут набекрень. Раньше, в причину агрессивной среды и такого прочего, взрослые особи жили недостаточно долго, чтобы обезуметь. Точнее, они могли сойти с ума по некоторым причинам, о которых я тебе рассказывал, но в большинстве своём представители моего рода были вполне стабильны. Да и ненужной информации тогда было значительно меньше, чем сейчас. А! У вас сейчас тоже есть похожая проблема, на меньшем уровне, конечно. Болезнь Альцгеймера. Она во многом схожа с безумием многоликов, которое проявляется с возврастом.

Теперь понятно каким образом он обучается с такой невероятной скоростью. И теперь понятно, почему Калейка сказал тогда, что он 'быстрее сойдёт сума', хотя я бы сказала, что 'быстрее умру от старости'.

— Конечно, нашими учёными проводились различные исследования, чтобы как-то уменьшить ту остроту, с которой мы воспринимаем окружающее. Какие-то успехи были сделаны, но не в достаточной мере, чтобы совсем оградить нас от этого проклятия. Точнее, полный курс лечения делает многоликов тупыми идиотами, и я даже не знаю, что хуже.

— То есть, ты хочешь сказать, что воспринимаешь мир со скоростью младенца?

— Нет-нет! Ты что, у нас тоже скорость восприятия падает со временем. Но не до такой степени, чтобы это перестало влиять на нас. Например, кстати, альпы. Как твой приятель Киберэльф и его отец нармудр. Когда-то мы были единой расой, и вышли из одного мира. Но со временем мы выбрали разные пути развития, оттачивая разные таланты. У альпов замечательная память и здоровая психика. Но живут они намного меньше нас и не могут контролировать своё тело так, как мы.

— Намного меньше?..

— Не волнуйся, они всё равно живут дольше самого живучего человека из твоего мира, — Нен печально улыбнулся. — Лет пятьсот.

— Но почему так долго? В среднем пять тысяч лет? Это же целая вечность!

— Как по-твоему, что такое старость?

— Это когда организм не может больше избавляться от отмерших клеток и прочего похожего мусора.

— Правильно. А теперь посмотри на меня. Я могу контролировать каждую клетку своего тела в отдельности. Некоторые способности врожденные, некоторые усилены. Те ограничения, которые наложила на нас в своё время природа, теперь пали под напором науки, и открылись проблемы, которые не были предусмотрены эволюцией, так как наши организмы не должны были доживать до такого состояния. У вас ещё есть такое забавное слово… — Нен нахмурился вспомниая. — Наномашины. Это не совсем то, но для твоего понимания это самый близкий эквивалент, я думаю. Судя по заголовкам новостей, на Земле это что-то вроде легенды.

Так вот, чем родовитей многолик, тем выше возможная плотность наномашин в его организме, тем большим количеством 'паранормальных' способностей он может обладать. Конечно, существует некий порог, некий предел совместимости, который никто пока преодолеть не в состоянии. У вас есть схожая проблема с плотностью размещения транзисторов на плате. Так что наше волшебство, как и ваша скорость компьютеров, ограничено вполне осязаемыми физическими законами.

Почему я говорю 'родовитее'? Потому что денег недостаточно. Порог 'совместимости' организма, его способности вмещать в себя большое количество наномашин, сильно зависит от генов. Многие наши кланы не допускают браков с представителями семейств, у которых этот предел низок, все усилия направлены на его повышение. Можно сказать, что мы сами себя селекционируем, как вы селекционируете породы собак. И ни в коем случае не подумай, что многолики — сверхсущества. Для своего вида я подобен супермену, уникален в некотором роде.

— Плод многих поколений тщательной селекции.

— Да, что-то вроде. Если бы я был тобой, я бы очень гордился, что я себя знаю.

— А я и горжусь.

— Да ну, как-то не очень заметно. Побольше уважения к старшим! — Нен рассмеялся и вдруг в мгновение ока посерьёзнел прислушиваясь к чему-то, что оставалось за пределом моего восприятия. — Похоже, у нас гости. Я надеюсь, ты всё же более хороший актёр, чем эти ваши нимфетки в фильмах, — он встал и направился к дверям. — Помни, чему я тебя учил.

Посланник Миур не сводил с меня глаз. Только было не совсем понятно, что же таится в этом пристальном взгляде — восторг, страх, вожделение или что-то ещё. Его телохранители, как будто бы сошедшие с экранов люди в чёрном, остались ждать во дворе дома и возле чёрных мерседесов, на которых прибыл посланник. Эти две блестящие махины выглядели абсолютно инородно на разбитой грунтовке среди покосившихся заборов. 'Хорошо, что не председатель Гор собственной персоной.' — всё, что успел шепнуть мне на ухо Нен, прежде чем полностью раствориться в личине Димы Степанова.

Моя роль, написанная Ненашем и Калейкой, была проста и незавидна — я не знаю кто такие ключники, я не была в других мирах и не знаю, что есть другие разумные существа кроме людей. Я и мой молодой человек поехали немного развеяться на свежем воздухе в обществе навозных куч и коровок для более острого понимания того, как прекрасна жизнь в городе с его тёплыми туалетами и бесперебойной подачей электричества. Посланник Миур был в каком-то роде просветителем, несущим добрую весть и обещающим новые и прекрасные приключения.

'Дима' готовил на кухне чай для нашего неожиданного гостя.

— Спасибо, но Вы не находите, что Ваше предложение звучит несколько… странно? — вот пойми, я переигрываю или недоигрываю? Или в самый раз? Как бы я на самом деле себя вела, если бы на кухне деревенского домика мне бы вдруг предложили путешествовать по параллельным вселенным и решать судьбы целых миров? Похоже, что всё же посланник почувствовал в моей игре фальшь, так как он начал надуваться и краснеть. Я даже испугалась в какой-то момент, что он либо лопнет, либо засвистит, как чайник.

— Да как ты смеешь, негодная девчонка, противопоставлять себя силе коалиции?! Будь благодарна, что наш взгляд пал на тебя! Ещё неизвестно, сможешь ли ты выучиться и постичь все аспекты тонкого искусства ключников! — что ж, похоже на то, что дипломат из посланника Миура никудышний, либо он не так понял мою игру и пытается 'уговорить' меня силой. Весь красный, посланник вскочил и бросился ко мне через комнату. Что он собрался делать? Придушить меня? Изнасиловать? Побить? Выброс адреналина в кровь — одна из самых быстрых реакций в человеческом организме, но и она занимает несколько секунд. Шесть, если я правильно помню учебник по биологии. Этого времени оказалось вполне достаточно, чтобы посланник добежал до меня и навалился всем своим весом. Мне показалось, что тут и наступил конец всего этого никудышнего приключения. Вдруг послышался странный треск, и посланник осел на пол. На долю мгновения он напомнил мне соседа-алкоголика, который жил на первом этаже и точно в такой же позе спал иногда днём на лавочке возле подъезда.

Дима брезгливо вытер руки о пиджак. С его человеческого лица на меня смотрели изумрудные глаза многолика-хищника, только что поймавшего добычу. Как будто бы выглядывали наружу через небольшое смотровое окошко. Посланник не шевелился.

— Нен? Ты что сделал?

— Сломал ему шею, — но его гримаса, скорее, говорила о том, что он раздавил какую-то мокрицу, а не убил человека. Хотя, откуда мне знать, с каким выражением лица обычно убивают?!

— Ты что?!

Я услышала как по дому бегут 'люди в чёрном'. Неодоценить противника — что может быть позорнее, особенно для телохранителя? Ненаш сместился так, чтобы от дверного проёма меня не было видно за его спиной. Глубоко вдохнул. Первый из телохранителей ворвался в комнату, но остановился буквально на пороге, следующий ткнулся ему в спину, в коридоре на мгновение возникла возня, но сразу же всё застыло. На протяжении нескольких особо длинных в моём мироздании секунд первый вошедший смотрел на Нена. Потом не очень уверенным голосом поинтересовался:

— Кому служит господин многолик?

— Ключнику.

Телохранитель покосился на тело посланника Миура.

— Посланник доставил господину ключнику неудобства?

— Некоторые.

И тут произошло неожиданное — телохранитель низко поклонился, сочетание его действий и одежды делали его неуловимо похожим на японского бизнесмена или политика:

— Мы приносим глубочайшие извинения. Это было великой ошибкой — отпускать посланника одного. Если наша смерть будет достаточной, чтобы господин ключник простил нашу семью за столь великий позор, мы совершим ритуальное самоубийство в сей же момент.

— Стоп, стоп, стоп. Никаких самоубийств, — от адреналина меня всю колотило, и я не была уверена в том, что моя дикция вполне внятна.

— Как пожелает господин ключник, — человек в чёрном склонился ещё ниже.

Какое-то время мы так и стояли, как на лубочной картинке: я за спиной Нена, рядом с нами труп посланника Миура и сгрудившиеся в дверях телохранители.

— Нен, кто это? — наконец шёпотом поинтересовалась я.

— Это кащеи, — так же тихо ответил Нен, хотя я была уверена, что эти странные люди, точнее, кащеи, отлично слышат каждое слово. — Самые знаменитые наёмники и самые страшные воины среди известных рас. И, кажется, они готовы выполнить любой твой приказ.

— Любой?

— Как видишь.

Я прокашлялсь. Похоже, мне сейчас нужно что-то скомандовать, кащеи явно от меня чего-то ждут. Я посмотрела на Нена. В этот раз никакой помощи с этой стороны. Его спина буквально пылала огненными буквами 'давай, пора отправляться в уверенный независимый полёт'. Не лучшее время проверять чему он меня научил, но, кажется, выбора у меня нет. Кто там мне нужен? Председатель Гор?

— Ребят, председателю Гору нужно представить тело как улику, или он на слово поверит, что посланник погиб глупой смертью?

кащеи переглянулись. Тот, что так и стоял, склонившись почти параллельно полу, утвердительно сказал:

— Председателю Гору не стоит знать, что господина ключника защищает господин многолик.

— Именно.

— Какой глупостью было броситься с кулаками на господина ключника в присутствии кащеев, — сообщил мне всё тот же склонившийся телохранитель. Все ведь знают, что для любого кащея безопасность господина ключника выше собственной жизни.

— Я Филя Ключник. Это моя тень, господин Многолик, — я умышленно не стала называть Нена по имени. Меньше знают — лучше спят. И вообще. — Как вы можете мне помочь?

— Я Маллеус, предводитель этого маленького отряда. Воинов зовут Маллок, Клеотаг, Клеоаг, Мурда и Мардеш. Надеюсь, в дальнейшем у вас будет возможность познакомиться поближе. Для нас было бы большой честью служить под началом господина Фили Ключника. У вас ведь всё ещё нет собственной армии, если не считать господина Моя Тени?

Я постаралась не выдать своего удивления: Моя Тень — новое забавное китайское имя для Нена. Действительно, можно его так называть. У каждого ключника есть своя армия. Спрашивая этот вопрос, кащей дал понять, что знает, что у меня всё ещё нет своих людей, что я молодой, совсем ещё зелёный ключник, который даже не прошёл соответствующего обучения. Здесь нужно осторожно. Я ведь не знаю, что у них спрятано за душой. И как я могу точно знать, они действительно дружественны, или играют двойную игру? — Мне нужны верные люди, на которых я могу положиться. Но, как вы понимаете, пока что у меня нет никакой возможности вознаградить вас за возможную преданность.

— Вы — господин ключник. Пусть у вас нет такой возможности сейчас, она однозначно появится в будущем. И тогда вы уже решите, как нас благодарить за труд.

Я ещё раз посмотрела на Нена. Сейчас мне нужна была хоть какая-то подсказка. Эти шесть головорезов — что с ними делать? Это же не компьютерная игра, где героев в свой отряд вербуешь и выбрасываешь по мере развития сюжета. Его ресницы чуть заметно дрогнули: 'соглашайся'.

— Хорошо, — заявила я уверенным голосом. — Я согласна принять вашу клятву и выступить в роли сеньора. Но у меня есть одно пожелание.

Семь вопросительных взглядов остановилось на моём лице.

— Я женщина. Мне было бы приятно, если бы вы меня звали 'госпожа', а не 'господин'.

— Как пожелает госпожа ключник, — после некоторой паузы откликнулся Маллеус.