"Несущий перемены" - читать интересную книгу автора (Ингрид Чарльз)

Глава 11

Палатон дождался, пока Рэнд выйдет из душа. Он яростно растирал волосы полотенцем, но слабый, сладковато-острый аромат роз еще окружал его, хотя и угасал с каждой минутой. Кожа зудела, когда он потянул полотенце вниз и принялся вытирать тело. Прошлепав босыми ногами через ванную, он тихо выглянул в комнату, опасаясь, что пилот заснул.

Чоя сидел в кресле Рэнда, положив ноги на старинный лакированный столик. Он казался спящим, однако его подбородок не шевелился и он не издавал приглушенных звуков. Палатон иногда храпел во сне, хотя и не желал признавать это. Напряженные морщины на его лице разгладились. Он казался больным тяжелее, чем когда встретился с Рэндом в первый раз, или, возможно, причиной этому было общее утомление.

Чоя из отряда Йораны вошел с ними и теперь ходил по комнате, выключая все устройства записи или прослушивания, хотя Йорана предупредила, что продолжительность такой защиты гарантировать не может. По причинам безопасности она старалась не отключать приборы надолго – это возможно всего на несколько часов и не более, сказала она. Палатон не пригласил ее остаться. Что-то жесткое мелькнуло в ее чудесных глазах, и Рэнд понял, что чоя встревожена.

Потрясенный пробуждением Риндалана, Рэнд тем не менее не упустил того, что Палатона, по-видимому, вызвали из комнаты Йораны. Он отбросил влажные волосы со лба и подошел к ложу.

Как будто прочитав его мысли, Палатон приглушенно отозвался:

– Ты слишком пристально следишь за моей личной жизнью.

Рэнд обмотал полотенце вокруг пояса и ответил:

– По крайней мере, у тебя она есть.

Пилот выпрямился. Рэнд увидел, как напряглись жилы на мощной шее, приняв вес черепа и рогового гребня.

– Не желаешь ли, чтобы я кого-нибудь тебе привез, – сдержанно спросил он.

Лицо Рэнда залилось румянцем.

– Нет.

– Вот и хорошо. Потому, что я этого не хочу и не могу, – на его лице промелькнуло странное выражение. – После этого все будет кончено, и тебе останется только отправиться домой.

Рэнд не стал спорить о смысле свободы в пределах планеты без надежды когда-нибудь стать пилотом. Его будущее было тесно связано с будущим чоя, и возможности разлучиться им пока не представлялось. В любом случае он не позволил бы отослать себя домой, и намеревался крепко держать в руках судьбу. Но сегодня Палатон был обеспокоен чем-то другим, и Рэнд не стал продолжать.

Палатон переплел пальцы рук и положил их на колено.

– Расскажи мне все, что случилось сегодня ночью.

– Я ушел отсюда после ужина. Ты был слишком занят, а мне было необходимо чем-нибудь отвлечься, вот я и решил посидеть у Ринди. – Слова «задумчивый» на трейде не существовало – в этом невероятно формальном языке недоставало многих необходимых Рэнду слов. Он заметил, каким задумчивым стал Палатон после визита в Дом своего детства. Рэнд оставил свои попытки поговорить с ним за ужином и побыстрее ушел – даже умирающий Ринди казался ему более подходящей компанией. – Кажется, я заснул, и врач не стал меня будить. Я проснулся оттого, что все тело у меня затекло. Ринди лежал, как прежде, и я подошел к нему. Мне хотелось дотронуться до него – может быть, проверить, что он еще живой, теплый – не знаю. – Рэнд почувствовал, как у него на лбу вновь начинает выступать пот. Он стер его ладонью.

– Он проснулся, когда ты дотронулся до него?

– Нет, но… там было темно, свет потушили, и я увидел искру – как статический разряд. И я вспомнил, как ты однажды сказал – сила отзывается на силу.

Палатон сурово нахмурился.

– Ты позвал его бахдаром. Но как ты мог?

Рэнд не понял, то ли Палатон упрекает его, то ли хочет осмыслить, как можно направить силу на кого-то другого. Рэнд замолчал, подыскивая в общепринятом языке нужные слова.

– Я не пытался, просто… так получилось. Я протянул обе руки, чтобы посмотреть, не появятся ли эти искры вновь, а потом начал водить руками вдоль его тела. Бахдар вновь вспыхнул – я не мог не заметить его. Ринди лежал не шевелясь, еле дыша, однако что-то в нем силилось пробудиться. А потом что-то стало мешать мне – все сильнее и сильнее, я направлял руки уже с трудом. Но что-то происходило – я видел светящуюся голубую сетку, напоминающую очертания нервной системы. Она вспыхивала при приближении моих рук, я чувствовал ее, мог ее включить… – Рэнд помедлил. – Делать это становилось все труднее и труднее, но я не мог остановиться.

– Труднее?

– Да – казалось, воздух медленно застывает, превращаясь в камень. Он душил меня, и я боялся, что придется бросить дело прежде, чем я закончу его.

– А откуда взялся пот?

– Пот? Мне казалось, что я стою под проливным дождем. С меня текло – прямо на Ринди, но он не намок. Я не знаю, что происходило. Пот на лице мешал мне видеть, я поморгал, стараясь стряхнуть капли с ресниц, но пот лил все сильнее и сильнее. Знаешь, я был похож на грозовую тучу. А в это время пробиваться руками сквозь твердый воздух становилось все хуже и хуже. Мне казалось, что они сейчас вылетят из суставов. Я начал вести руки от груди Ринди, дошел до ступней, затем вернулся, и пройти каждый дюйм было настоящей пыткой. Затем все кончилось – не знаю, что, но оно кончилось. Я уронил руки на голову Ринди и не мог поднять их. Я не знал, жив он или мертв – и не знал, остался ли жив я сам, Палатон. Когда дыхание у меня восстановилось, он потянулся и схватил меня за руку. Не знаю, узнал ли он меня, но сказал, что бахдар блокируют, подмешивая что-то в воду. После этих слов он снова заснул, но сигнал тревоги уже сработал, прибежали врачи, а остальное ты знаешь.

– Он уже много дней подряд не пил. Мне сказали, что он слишком слаб, чтобы потреблять жидкость. Мы проверим внутривенное питание, но оно должно быть стерильным – вряд ли туда что-то могли подмешать, – Палатон разжал пальцы и принялся размышлять вслух: – Но ему что-то могли дать заранее – вот почему его состояние не улучшалось. У нас есть много препаратов с самыми разными свойствами, но я никогда не слышал, чтобы бахдар можно было блокировать. Алкоголь обладает таким свойством, но он влияет на многие народы.

Рэнд склонился и вытер лицо краем полотенца. Палатон пристально взглянул на него, коснулся холодными пальцами его лба, понюхал руку и затем осторожно лизнул ее.

– Значит, такая же жидкость появлялась и тогда?

Аромат роз стал сильнее. Рэнд пожал плечами и потер рукой лоб.

– Это не пот. – Палатон поднялся. Он выпрямился, и очертания его стройной фигуры стали отчетливее. – Это явление называется спонтанным осаждением… было бы трудно объяснить тебе подробнее, но скажу тебе только, что если бы мы умели управлять им, мы смогли бы повелевать погодой, но мудро ли было бы это – уже другой вопрос. Почему это произошло, я не могу понять, но здесь есть какая-то связь с освобождением бахдара Ринди.

Рэнд подался вперед.

– Может, и твоя сила не исчезла? Может, она просто потухла, скрылась из вида. Разреши, я попробую помочь тебе!

Палатон взглянул на него, ярко блеснув глазами в ночном полумраке комнаты.

– Нет. У меня нет бахдара, поверь мне. Я искал его каждой клеткой тела. А что касается освобождения нашего старого друга – я не знаю, что будет дальше, после твоего поступка.

– Это Очищение? – Рэнд знал только один из обрядов религии Чо, очищающий душевные силы чоя. Оба они обнаружили, что нынешний ритуал имел практическое назначение в далеком прошлом. С потерей этого знания исчез способ исцеления нервного недуга тезаров, вызванного истощением их силы.

Палатон покачал головой.

– Нет. Самое большее, на что можно рассчитывать, поскольку мы говорим о наркотике и блокировке – ты ускорил метаболизм до такой степени, что наркотик был просто изгнан из его организма. Прибор показал, что его бахдар ожил и ответил на твой призыв. Может быть, этот твой «дождь» имел к нему какое-то отношение – вероятно, поддерживал температуру твоего тела, чтобы ты смог ускорить метаболизм… – Палатон махнул рукой. – Это только догадки. Мы не влияем на состояние клеток, пользуясь бахдаром. Генная терапия была запрещена как метод столетия назад. У большинства из нас нет способности к ней, но так или иначе, подобные поступки запрещены. Наша сила тесно переплетена с самим нашим существом, и изменить ее, искусственно улучшить – значит, вызвать хаос, открыть…

– Хаос? – переспросил Рэнд.

Палатон замолчал. Он сжал губы и только спустя некоторое время уверенно проговорил непонятные слова:

– Исполнение пророчества, – он взглянул в сторону окна, где ночное небо уже посветлело. – Ночь кончается. Думаю, не самая худшая из всех. Я хотел бы проведать Ринди еще раз, договориться с Йораной о его защите и сообщить Гатону – о том, о чем я смогу ему сказать. – Палатон сухо добавил: – Догадываюсь, мой день только начинается.

Рэнд зевнул, видя, как пилот направился к двери. Он остановился перед полем у порога.

– Рэнд, спасибо тебе.

Палатон увидел, как Рэнд сонно трет глаза.

– На моем месте мог бы оказаться ты, – вяло пробормотал Рэнд.

– Нет, я бы на это никогда не осмелился. И за это я надеюсь когда-нибудь отблагодарить тебя, – пилот вышел.

Размышляя, что хотел сказать этими словами Палатон, Рэнд лег на ложе, свернулся и заснул, едва успел сомкнуть веки.

Охваченный теплой летней ночью Чаролон смутно виднелся вдалеке и казался всего лишь горячей дымкой на горизонте. Кативар вышел из машины, с трудом сдерживая возбуждение. Вынужденный покинуть дворец, он ушел потайными ходами, двигаясь со всевозможной быстротой. Он не любил, когда его отрывали от Риндалана – по-видимому, состояние того ухудшалось. Однако сегодня ему пришлось пожертвовать своими принципами. Ему была доставлена весть, и он решил действовать, иначе все его планы насчет рахла разрушились бы, так и не осуществившись.

Он ехал в темноте быстро и уверенно, не задерживаясь ни на минуту. В этом глухом районе мало кто жил, даже из простолюдинов, и Кативар беспрепятственно добрался до заброшенного шлакоблочного здания, пустого и отвратительного на вид. Однако его окружала защита столь же мощная, как во дворце. Поле только на мгновение исчезло, пропустив его машину.

Помощник Кативара, длинный тощий чоя с грязно-желтыми волосами и темно-серыми глазами, встретил его в дверях.

– Сколько трупов? – спросил Кативар, не тратя времени на предисловия и проходя мимо Эрлорна.

– Мертвы все, кого мы подобрали во время мятежа.

Кативар застыл внутри здания, достаточно пустого, чтобы отвечать гулким эхом на его шаги.

– Что? Все тридцать?

– Двое умерли сразу же после пер вой дозы, – Эрлорн развел руками. – Я говорил вам, что доза чересчур велика…

– Заткнись! – прервал его Кативар. Новость ошеломила его. Мятежи перед Двухдневной войной принесли ему большую пользу – его помощники подбирали чоя здесь и там, не упуская никого. Своих подопытных чоя Кативар держал здесь.

– Ты смог что-нибудь установить?

– Только самые общие данные. Простите, – с поклоном ответил чоя, в отчаянии разводя руками. Его грязные, желтые пряди свалились со лба, опутывая неразвитый роговой гребень, который почти не вырос со времен детства чоя и был причудливо изогнут, свидетельствуя о его извращенной натуре. – Но что делать с трупами?

Кативар стоял в пустом холле и размышлял о зря потраченном времени и впустую проделанной работе. Выбросив вперед руку, он схватил Эрлорна за горло и приподнял его над полом.

– Покажи мне их.

Закашлявшись, Эрлорн высвободился и засеменил через холл к лифту. Кативар последовал за ним, а тонкая алая аура гнева отмечала его путь.

Ринди не умер. Он дал ему всю дозу – и не раз, не два, а целых три раза, но он выжил, хотя никто из врачей и не надеялся, что священник переживет кому. Пусть и мало у кого из чоя бахдар можно было сравнить с бахдаром Риндалана, различия в переносимости не могли быть столь впечатляющими. Кативар шагнул в лифт, и тот пошел мгновенно, прежде, чем Кативар успел поставить на платформу вторую ногу.

Внутри вид заброшенной лаборатории был совершенно иным. Оборудование сияло чистотой – новое, самое совершенное, комнаты были девственно-белыми, обработанными антисептиком. Эрлорн делал всю работу сам, один, пользуясь только помощью домашних роботов. Выйдя из лифта, Кативар прищурился от яркого света, ибо всходило солнце, а осветительные шахты отражали его в комнаты. С другой стороны здания окна выходили на лес, и комнаты там казались серыми, сумрачными и холодными.

Эрлорн держался позади, опасаясь очередной вспышки гнева Кативара, но тот не нуждался в проводнике – его вела вонь трупов.

В патологической лаборатории он увидел два лежащих на столах тела – как он догадался, это были самоубийцы, обернутые охлаждающей тканью. Кативар не остановился, он проследовал туда, где находились остальные подопытные чоя.

Должно быть, смерть наступила почти мгновенно – судя по тому, в каких позах застыли трупы. Они лежали, корчась или вытянувшись на полу, рядом с чашками с водой, в которые был подмешан яд. Кативар внимательно оглядел их, отмечая, что Эрлорн выбрал здоровых, сильных, молодых чоя. По крайней мере, их смерть не была причиной старости и слабости.

– Дай мне записи, – приказал он, остановившись перед одной из клеток. – До и после смерти.

Эрлорн поспешил выйти. Он вернулся, протягивая Кативару бумаги – торопливо, но не растерянно.

– Смотрите, вот это – показания бахдара. Каждый из них мог бы войти в Дом, хотя и не без труда. Нет, среди них не попадалось по-настоящему талантливых – их бы хватились, стали искать. Но посмотрите, какие вспышки – разве это плохо?

– На этом этапе ты хорошо поработал, – Кативар счел, что большего его помощник и не заслуживает. Он вернулся в патологическую лабораторию, пинком распахнул дверь, не отрываясь от бумаг, пока не обнаружил свободный стол и сел за него. Теперь он знал, какая доза является смертельной, но ему была нужна только безопасная, от которой чоя становятся калеками. Да, калеками, удовлетворенно думал он, потому что чоя из Домов без бахдара не кто иные, как калеки – они целиком зависят от других.

Надо найти такую дозу, универсальное средство, с помощью которого он сможет сделать всех чоя равными и контролировать вспышки бахдара только, когда ему это понадобится. Не будет ни лихорадки, ни истощения бахдара, никакого превосходства Домов. Судьба была на его стороне, он уже чувствовал ее приближение – найти дозу во что бы то ни стало.

Близится день, когда все чоя будут одинаковыми, поставленными на колени перед ним – благодаря его нынешней работе. Они будут молить о восстановлении их дара, и это окажется подвластно только ему. Ни тезары, ни императоры их не спасут.

Тень Эрлорна упала на страницу отчета. Кативар раздраженно поднял голову, однако его гнев уже утих.

– В чем дело?

Чоя протянул палец с искривленным и желтым, как пряди волос, ногтем.

– Смотрите – первую дозу почти все перенесли хорошо, кроме вот этих двоих. Думаю, они потеряли бахдар почти сразу. Но другие проявляли только признаки смущения и дезориентации – вот, обратите внимание, блокирующий препарат еще действует не в полную силу. Вы предложили еще одну дозу, – Эрлорн сглотнул, и по его горлу прокатился комок, – но ее надо изменить, убавить наполовину.

– Нет, так не пойдет, – Кативар приложил ладони к внезапно уставшим глазам, – мы продолжим опыты со второй дозы и будем прибавлять каждый раз по миллилитру.

– А пациенты?

– Это самое трудное, – Кативар сжал кулак и ударил им по столу. – Мы упустили такой случай!

– Но не зря. Мы хорошо поработали, это принесло нам результаты – тех, которых мы ждали, – глаза Эрлорна сияли, голоса дрожали от радости. Он жил только работой. Кативар пообещал ему, что следующим шагом будет освобождение и даже создание бахдара самого Эрлорна.

– Вопрос в том, где достать рабочий материал, – возразил Кативар. – Мы не можем рисковать, хватая кого попало, – он задумался. – Но возможно, в ближайшем будущем нам представится случай… Мы должны действовать крайне осторожно, Эрлорн, брать по одному чоя из каждого города. Черт побери, эти мятежи – отличная маскировка.

Эрлорн переминался с ноги на ногу, переводя дыхание. Наконец, едва дождавшись, пока Кативар замолчит, он напомнил:

– А трупы?

Кативар нетерпеливо пожал плечами.

– Кремируй их, утопи пепел в Бризанском море. Только успокойся, Эрлорн, и все будет хорошо.

– Кремировать? Но где же я найду оборудование для… – его длинное лицо вытянулось еще сильнее. – Кативар, дым в лесу обязательно заметят.

– Тогда предлагаю захоронить их – только не здесь. К югу отсюда находятся заброшенные земли, где никто не бывает. Кто знает? – Кативар коротко хохотнул. – Может, трупы сделают эту землю плодородной. Но прежде, чем делать это, трупы следует расчленить, а может, и обработать… хотя это не обязательно. При таких обстоятельствах останки будет чрезвычайно сложно опознать.

Кативар провел рукой по страницам отчета – так нежно и довольно, как будто ласкал тело любимой.

– Займись этим, сделай все, как следует. Я не хочу, чтобы ты привозил сюда новый материал, пока все не будет кончено. Договорились?

Эрлорн поднял голову, и по его горлу вновь пробежал крупный шар.

– Договорились, – наконец сказал чоя, но его голоса прозвучали невесело.

Кативар похлопал его по плечу.

– Цель оправдывает средства – никогда не забывай об этом!