"Вызов принят" - читать интересную книгу автора (Ингрид Чарльз)

Глава 3

– Я перехватил сообщение Зеленых Рубашек, – сказал Вандовер Баластер, даже не пытаясь скрыть выражения довольства и гордости, покривившего линию пухлых губ.

– Вы же видите, что я занят! – капризно ответил император, погруженный в работу с картотекой компьютерных данных.

– Такие материалы не игнорируют, – Баластер усмехнулся и положил перед Пеписом небольшой листок с компьютерной распечаткой.

Пепис нехотя взял листок и пробежал по набранным мелким шрифтом строчкам.

– Где вы это раздобыли? – спросил он удивленно, и его рыжие волосы солнечными протуберанцами взметнулись над головой.

– Они пытались передать это Шторму, когда мы конвоировали его через космопорт, наполненный восставшими уокерами.

Пепис еще раз взглянул на расшифровку секретного послания:

– Бунт уокеров поможет сохранить вашу жизнь, –медленно, почти по слогам прочитал император. – Ждем новых подробностей. –Император Пепис откинулся на спинку мягкого кожаного кресла. – Ну что ж. Мы догадались, что Шторм как-то связан с Зелеными Рубашками, а эта находка подтверждает наши подозрения. Кстати, а Джек знает, что это послание было перехвачено?

– Думаю, нет, Ваше Величество, – изогнулся в подобострастном поклоне Баластер.

Пепис кивнул и включил информационный компьютер, на экран которого поступала информация со всех планет Триадского Трона.

– Пошлите по обычным каналам связи какую-нибудь информацию о том, что бунтующие уокеры только ухудшат положение Шторма, – кивнул император министру полиции. – И еще информацию о том, что мне надоело потакать гражданским выступлениям, и в ближайшее время я вынужден буду в корне изменить свою внутреннюю политику и заняться подавлением бунтов.

– Слушаюсь, Ваше Величество, – щелкнул каблуками Вандовер. – А как быть с девушкой?

– А-а! Ну, поскольку в данный момент она является для Джека источником бесконечного счастья, нам придется обсудить этот вопрос позднее.

Баластер кивнул и подошел к двери.

– Вандовер! – чуть повернув голову окликнул император.

Министр остановился:

– Я весь – внимание.

– Мы знаем, что петля памяти Джека Шторма была извлечена из хранилищ ростовщицы Сэди, – волосы императора качнулись над головой и затрещали. – Это значит, что она хранила её у себя как залог под один из займов. Надеюсь, вы уже выяснили, кто заложил ростовщице память нашего рыцаря?

– Пока нет, Ваше Величество...

– Это жизненно важная информация! – от нетерпения Пепис даже затопал ногами в черных лакированных ботинках.

Вандовер кивнул.

– Да, И еще... – император посмотрел в холодные глаза министра. – Президент Доминиона просит пересмотреть процентные ставки под их займы. Финансирование военных действий уносит гораздо больше средств, чем мы думали. А еще – они очень просят выделить две дополнительные единицы для их звездного флота.

Темные глаза Баластера заметно посветлели:

– Я думаю, что мы сможем выполнить обе их

просьбы.

– Хорошо, – император кивнул и пригладил наэлектризованные волосы. – Я надеюсь, что эту войну нам удастся выиграть.

Министр поклонился и вышел за двери.

В маленьком вестибюле центральной резиденции уокеров огромная фигура Динаро выглядела особенно внушительно. Рядом с этим молодцем Вандовер Баластер чувствовал себя как-то неуверенно и смутно – тощий, почти нематериальный, как тень, беспомощный и бессильный. Он обнажил свои желтые зубы в. холодной вышколенной улыбке:

– Я благодарен вам за то, что вы предоставили мне возможность встретиться с вами. Динаро кивнул:

– Это место для нас свято, министр. Я надеюсь, что вас не очень смутит разговор в вестибюле. Конечно, у нас есть и ширмы, и звуконепроницаемые кабинки, а если бы Святой Калин был здесь, он наверняка примял бы вас в своих апартаментах, но...

– Да-да, – Вандовер нырнул в кресло за маленькой гобеленовой ширмой и с интересом посмотрел, как огромный Динаро усаживается па стоящий рядом жалобно скрипящий диван. Когда-то этого воинственного уокера пригрел Джек Шторм, принял его в рыцари, спасая от гнева императора Пеписа, и научил владеть бронекостюмом. Конечно, все это делалось по просьбе Святого Калина из Блуила – в путешествиях на отдаленные планеты Доминиона уокерам очень часто требовалась военная охрана. Сейчас Динаро считался преемником Его Святейшества, и эта репутация защищала его крепче любой брони. Баластер облизал пересохшие губы и тихо сказал:

– Я пришел, чтобы посмотреть, смогу ли я для вас что-нибудь сделать, пока нет Святого Калина.

Динаро дрогнул. Его рука, лежащая на деревянном подлокотнике дивана, сжалась в кулак:

– Самое лучшее, что вы сможете сделать, так это убрать нашу охрану. Весь дом уже пропах траками, – поморщился молодой уокер.

– Но ведь рыцари находятся здесь для вашей же безопасности! – с притворным удивлением воскликнул министр.

– Разве траки могут быть рыцарями? – брезгливо поморщился Динаро.

– Я сообщу об этом императору, – неопределенно кивнул Баластер.

Конечно, это был пустой разговор, ни снимать охрану из жукообразных траков, ни сообщать о подобном желании уокеров императору Вандовер не собирался, и они с Динаро прекрасно знали об этом.

– Спасибо за заботу, министр, – кивнул уокер. – Сожалею, но мне надо идти и заниматься неотложными делами.

Вандовер, все еще сидящий в кресле, снизу вверх посмотрел на Динаро:

– Да, да, я понимаю, сейчас у вас много дел. Возможно, когда поправится Джонатан, он сможет вернуться к своим обязанностям помощника Его Святейшества, хотя сам Калин все еще не вернулся на планету...

Динаро посинел и изменился в лице. Он схватился за голову и плюхнулся на дребезжащий всеми своими ржавыми пружинами диван:

– Что вы имеете в виду? Министр смутился:

– Да? А я думал, что вам уже рассказали об этом... Несколько недель назад Джонатан был доставлен к нам одним из наших корсаров. Он до сих пор не приходит в себя, и поэтому обеспокоенный император держит его в собственном дворцовом госпитале. Я очень сожалею, Динаро, но я действительно думал, что вам об этом уже известно.

Уокер дернулся и опять вскочил на ноги. Синий цвет сошел с его лица, уступив место лихорадочному румянцу. Джонатан отправился в путешествие вместе со Святым Калином, значит, император скрывал от временного главы уокеров жизненно важную информацию.

– Я хотел бы... – голос Динаро задрожал. – Я хотел бы увидеть Джонатана,

Баластер пожал плечами:

– Я понимаю ваше беспокойство, ведь разговор с Джонатаном может помочь отыскать Святого Калина. Но ваш соратник до сих пор без сознания, кажется, он в шоке, так что поговорить с ним нельзя. Правда, врачи говорят, что есть надежда вытащить его с того света на этот.

– А Шторм его видел?

Министр отрицательно покачал головой:

– Командир Шторм – человек осторожный и обстоятельный, и хотя я уверен в том, что, выздоровев, Джонатан станет одним из его фаворитов, в данный момент у командира рыцарей много своих забот.

Динаро помолчал, пытаясь придумать хоть какой-то выход из ситуации, и наконец заметил:

– Наверное, на императора придется оказать давление...

Вандовер смахнул пыль со своего темного парадного мундира и усмехнулся.

– Императору Пепису надоело потакать гражданским беспорядкам, – медленно сказал он. – К тому же, Шторм знает, что Джонатан всегда у него под рукой. Ведь человек в коматозном состоянии не встанет с постели и не пойдет прогуляться по улицам Мальтена! А из обширных владений уокеров можно извлечь кое-какую пользу, конечно, пока отсутствует Святой Калин из Блуила, – министр опустил глаза и заговорил совсем тихо. – Никакого секрета в том, что Шторм хочет сместить Пеписа с Триадского Трона, нет. А для того, чтобы осуществить это, ему нужна поддержка. Именно для этого он налаживал отношения с Зелеными Рубашками, а теперь собирается добраться и до уокеров Так что отсутствие Святого Калина входит в сферу его личных интересов.

Динаро задышал, как загнанный зверь, и посмотрел болезненными глазами куда-то в дальний конец вестибюля.

– Так вы знаете это... – наконец-то произнес он.

– Я – министр полиции, – кивнул Баластер. – Как вы понимаете, без разведывательных органов я ничего не буду стоить. Что же касается Пеписа, так он мой император, и даже если он очень нуждается в помощи Джека Шторма, я не колеблясь сообщу ему о том, что он пользуется очень опасным инструментом.

– Видимо, точно так же поступлю и я, – тихо отозвался молодой уокер. – Спасибо, Баластер. Вы сообщили мне очень важную информацию.

Вандовер выбрался из-за ширмы, кивнул Динаро:

– Всегда буду вам рад! – и вышел на улицу. Только миновав охрану из щелкающих панцирями траков, министр позволил себе победоносно улыбнуться.

Шторм стоял у постели Джонатана, гораздо более походящей на большие детские ясли. Элибер действительно не преувеличивала: от того человека, которого раньше знал Джек, осталась только оболочка.

Личный телохранитель Калина был огромным, сильным и, вместе с тем, застенчивым, как ребенок. А сейчас он похудел и обмяк, будто бы сломался в самой середине своего естества. Мерное бульканье, щелчки и постукивания работающей аппаратуры наполняли ком-пату Элибер, стоящая рядом с Джеком, вздрогнула и попятилась к двери. “Интересно, – подумал Шторм, – когда меня отыскали на блуждающем корабле после семнадцати лет криогенного сна, я был в таком же состоянии?”

Элибер была очень бледной. Она вздохнула и тихо сказала Джеку:

– Они поставили его на искусственное жизнеобеспечение сразу же после того, как отыскали. А с тех пор ему с каждым днем становится хуже и хуже.

Шторм посмотрел на мониторы. Колонки цифр, показывающие, в каком состоянии находится организм больного, даже такому невеликому специалисту в медицине, как он, говорили, что человек, лежащий перед ними, вряд ли когда-нибудь поднимется с постели.

Джек посмотрел на большой экран, занимающий половину стены. То, что наблюдение за Джонатаном велось постоянно, было ему понятно, а вот определить, человек или компьютер осуществляет его, он не мог.

– Какие у него шансы? – спросил Джек, подойдя к экрану постоянного наблюдения.

– Его жизнь можно поддерживать сколько угодно, но будет ли в этом смысл... – экран не загорелся, но по неровному голосу, раздавшемуся в микрофоне, Шторм понял, что разговаривает не с машиной, а с человеком. Да и сам смысл ответа выдавал чисто человеческий мозг – машину всегда беспокоили только механические функции, о смысле жизни и её цели она задуматься не могла.

Джек взглянул на Элибер, все еще стоящую у входной двери, и тихонько спросил:

– Как ты думаешь, Джонатан примирился со своей участью?

Элибер покачала головой:

– Я не знаю, Джек. Он хмыкнул:

– А жаль. Например, мне хотелось бы понять, увезли Калина или он уехал по собственной воле.

– Калин ни за что не оставил бы Джонатана в таком состоянии, – с негодованием ответила она.

– Не говори так, Элибер, – покачал головой Джек. – Пока мы видим как раз обратное – Калин оставил его. А вот по собственной воле или по принуждению – это вопрос.

Щеки Элибер залились пылающим румянцем:

– Джек Шторм, как же ты можешь такое говорить! Джек посмотрел на нее кротко и нежно:

– Мне надо знать, а поэтому я обязан задавать вопросы. Кто нашел Джонатана? Куда они летали? Может быть, Святой Калин посещал какие-то митинги на периферии Доминиона, и там их застигли беспорядки? А может быть, они были перехвачены кем-то неизвестным? Где искать виновников – среди врагов или среди друзей? Вот в чем вопрос.

Элибер подошла к нему и тихо сказала:

– Извини, а я думала...

Джек улыбнулся и посмотрел на человека, лежащего в огромной медицинской люльке:

– Джонатан, ведь ты был и моим другом. Что бы ты рассказал мне, если бы пришел в сознание?

Шторм положил свою руку на неподвижное плечо первого помощника Калина. Вдруг – по безжизненному телу прокатилась судорога. Элибер охнула от изумления, и звук её голоса слился с сиреной включившейся сигнализации. Экраны мониторов засветились вспышками яркого света. Джек отдернул руку и инстинктивно отскочил на шаг от кровати.

– Что происходит? – крикнула Элибер голосом, напряженным от страха.

Тело Джонатана прыгало и извивалось. Из-за конвульсий нарушились контакты, и сейчас много проводов, питающих тело, висело в воздухе. Джек знал, что врачи вот-вот будут здесь, а пока ему надо хоть как-то удержать больного на кровати. Он подошел к уокеру и обхватил его тело своими сильными тренированными руками.

Шторму казалось, что время течет очень медленно, как настоящий тяжелый загустевший мед, а он, Джек, застрял в его гуще и не может выбраться наружу. Он слышал голос Элибер, но не мог разобрать слов, которые она говорила, – они были слишком растянутыми для него. Он хотел понять, что происходит, и вспоминал мучительно и долго, что вывести Элибер из равновесия очень трудно, но мысли путались и увязали в густой массе времени. Шторм не мог понять ничего. Он не ощущал той энергии, которой наполняли тело Джонатана работающие приборы, не слышал треска электрических разрядов, от которых дыбом вставали волосы, он видел одно: руки личного телохранителя Калина схватились за его руки и тянули его упругое тело вниз, а глаза – до этого безжизненно закрытые – широко раскрылись и уставились в потолок.

– Помогите! – громко прохрипел больной, и врачи госпиталя вырвали его из рук Джека.

– Эта кома была вызвана гипнозом. – Баластер чмокнул и поджал бледные губы. – Кстати, гипнозом очень плохого качества. Насколько я понимаю, Джонатан мог бы умереть.

– Самогипнозом? – растерянно переспросил Джек. Министр полиции пожал плечами:

– Как знать! Персонал говорит, что сейчас телохранитель Его Святейшества отдыхает. Насколько я понимаю, от него вы узнали о Святом Калине гораздо больше, чем от кого-нибудь другого.

Джек нахмурился, вспомнив поток бессвязных слов, выплеснувшихся из Джонатана перед тем, как врачам удалось разорвать их руки.

– Боюсь, что из этого ничего нельзя понять, – тяжело вздохнув, сказал он.

– Понятно, – с явным недоверием в голосе произнес министр и посмотрел на Элибер. – А вы? Возможно, вам удалось что-нибудь уловить в этом потоке?

– Я? – вздрогнула Элибер. её лицо все еще было иссиня-бледным. – Я п-по-д-д-думала, что он умирает, – запинаясь, сказала она.

Вандовер помолчал и, надменно задрав голову, произнес:

– И это огорчило вас, леди? Насколько я понимаю, в мальтенских трущобах вам приходилось довольно-таки часто сталкиваться со смертью!

Элибер вспыхнула, сжала кулачки и уже хотела ответить что-то министру, но Джек встал между ними и с высоты своего роста посмотрел на маленькую и щуплую фигурку Баластера:

– Вы – министр полиции, – спокойно сказал он. – И поэтому вы должны с большой осторожностью обращаться с находящимися с вами рядом людьми. Император нуждается не только в ваших делах, но и в вашей корректности.

Баластер попятился к дверному проему и сказал сквозь зубы:

– Император послал меня к вам, чтобы сообщить, что завтра, а-а-э, перед вашей процедурой... он готов с вами встретиться. С другой стороны, мы оба предупреждаем вас, что вы находитесь в безопасности только в этом крыле дворца. Доброй ночи, леди Элибер и командир Шторм, – министр откланялся и исчез за дверью.

Элибер вздрогнула и помахала в воздухе руками, будто пытаясь отогнать от себя липучий призрак Вандовера Баластера, и опять вспомнила беспомощно лежащего Джонатана.

– Ужас! – поежившись, сказала она.

– Ты права, – кивнул Джек. – Калин не мог бы бросить его по собственной воле. А мы... насколько я понимаю, нам опять придется разочаровать Вандовера. Элибер, ты могла бы вывести меня отсюда?

Она прижалась к нему:

– Конечно. Но куда мы пойдем?

– Знаешь... – Джек задумался. – Из того, что говорил Джонатан, я не понял почти ничего. Но слова “комната для медитаций” он повторил три раза. Значит, с этой комнатой связано что-то очень важное.

Элибер понимающе кивнула:

– Хорошо, Джек. Значит, туда мы и отправимся.

Комнаты Святого Калина очень много смогли бы рассказать о своем владельце внимательному человеку. Того, что на человеческом языке принято называть роскошью, не было здесь и в помине. И все же эта комната была богата и роскошна – тысячи удивительных экспонатов, вывезенных из далеких миров, наполняли ее. Джек отдышался. Им все-таки удалось проникнуть в апартаменты Его Святейшества, не потревожив ни траков, стоящих у дверей резиденции, ни бдительного уокерского персонала. Шторм оглянулся по сторонам и с непонятной ностальгией подумал, что у него никогда не было уголка, который он по праву мог бы назвать своим домом. За редкими исключениями, почти всегда ему приходилось ютиться либо во временных помещениях, либо в бараках.

Элибер осторожно присела на маленький диванчик у столика, сделанного из настоящего красного дерева.

– Я еще никогда в жизни не была в калиновской комнате для медитаций, – задумчиво сказала она.

Джек заметил удивительную чистоту и опрятность помещения. Создавалось впечатление, что хозяин комнаты отлучился на минуту и вот-вот вернется назад.

– Он планировал вернуться, – тихо сказал Шторм.

– А может быть, у него было слишком мало времени на сборы, – робко возразила Элибер.

Джек остановился у узенькой винтовой лестницы, ведущей в комнату для медитаций, и оглянулся на свою спутницу:

– Поднимемся?

– Н-нет! – нерешительно сказала она. Он улыбнулся:

– Хорошо. Тогда я пойду один.

Забота и любовь Джека укрепили психику Элибер и загнали за железную непроницаемую дверцу её прежние, пугающие и плохо подчиняющиеся ей способности. Время от времени она ощущала странный огонь, как и раньше, пробегающий по нервам, а иногда ей казалось, что татуировки, которыми покрыл её тело на Битии всемогущий Хуссия, опять проступают сквозь гладкую белую кожу. Наверное, её сенсорная сверхчувствительность не пропала совсем, она затаилась и спряталась до поры до времени.

Элибер внимательно осмотрела комнату. Она чувствовала здесь присутствие Калина, как чувствуют еле уловимый запах испарившихся духов.

Дверь в палату для медитаций была распахнута, и Джек, немного поколебавшись, вошел внутрь и осмотрел комнату внимательным, цепким взглядом.

Видимо, комната для медитаций была центром, в который направлялись информационные волны всех медитирующих уокеров. Как только Шторм переступил порог, его окружили трехмерные образы самых разнообразных миров – наверное, всех, с которыми соприкасался человек со времени выхода в космос.

Ограниченный опытом маленького материального мира, который он хорошо знал, Джек застыл посередине комнаты и, как бы защищаясь, поднял руку: о, эти вселенные, наплывающие на него, были очень древними! Они возникли гораздо раньше песков, войн, траков, и даже раньше человека. Самым краешком своего натренированного сознания он мог захватить образы Дорманд Стэнд, Опуса, Мальтена, потом... комок слез неожиданно подступил к его горлу: мимолетным зеленеющим видением в его сознании возник Кэрон – покрытый лесами, щебечущими птицами, еще не сожженный огнем. Кэрон... Джек пошевелил растопыренными в воздухе пальцами, и далекий мир с ясной отчетливостью вспыхнул у него перед глазами. Видение было длительным и удивительно отчетливым. В конце концов Шторм понял, что ему следует отойти, и присел на скамейку, на которой обычно медитировал Калин.

Быстрые ясные картины проносились сквозь сознание Джека долго, а потом он ощутил, что глаза его уже не фокусируют объекты. Кажется, еще пара секунд – и Шторм впадет в настоящий транс. Песчаная планета Милос мелькнула перед ним вместе с тяжелыми воспоминаниями и рассыпалась в полутемном воздухе. Джек был потрясен.

– Джек! – откуда-то снизу окликнула его Элибер. – С тобой все в порядке?

– Оставайся внизу. Я не нашел тут ничего интересного, – откликнулся он.

Выходя из сенсорного поля, Шторм оглянулся – планета Милос мелькнула где-то на самом краю его периферического зрения и погрузилась в небытие.