"Русский архив: Великая Отечественная: Т. 15 (4-5). Битва за Берлин (Красная Армия в поверженной Германии)." - читать интересную книгу автора (документов Сборник)

Исторический апогей Великой Отечественной войны

Новый 1945 год — четвертый год Великой Отечественной войны — начался активными широкомасштабными действиями Советских Вооруженных Сил на всем советско-германском фронте. Советские войска вступили на территорию стран Центральной и Юго-Восточной Европы, уничтожая и отбрасывая противника к границам третьего рейха. Однако вооруженные силы Германии, несмотря на тяжесть нанесенных им на востоке и западе ударов, сохраняли высокую степень боеспособности и насчитывали в своем составе свыше 300 дивизий и бригад, из которых 180 действовали на советско-германском фронте (док. № 1).

В соответствии с замыслом Ставки Верховного Главнокомандования зимой — весной 1945 г. советские войска провели серию стратегических наступательных операций, в результате которых общее оперативно-стратегическое положение вермахта резко ухудшилось. Война пришла непосредственно на территорию Германии. Череда поражений и большие потери подрывали моральный дух немецких войск на фронте и населения в тылу, хотя до конца он еще не был сломлен. Советская разведка доносила об упадочнических настроениях личного состава вермахта, дезертирстве, страхе за свою судьбу и участь родных. Однако выводы разведсводок были единодушны: враг силен, фанатичен и способен оказывать ожесточенное сопротивление (док. № 3, 6). К середине апреля 1945 г. в войска поступили разведсводки о противнике, где численность вермахта оценивалась в 223 дивизии и бригады, из которых большинство действовало на советско-германском фронте (док. № 13). Германия готовилась к тотальной войне на своей территории (док. № 168–171).

В феврале-марте 1945 г. войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов разгромили противника в Восточной Померании и Силезии и вышли на рубеж рек Одер и Нейсе. К началу апреля советские войска захватили кюстринский плацдарм и находились в 60 км от Берлина. Соединения и части 2-го Белорусского фронта разгромили противника в районе Данцига и Гдыни. Англо-американские войска завершили окружение рурской группировки врага и к середине апреля передовыми частями вышли на Эльбу в 100–200 км от Берлина.

Главная группировка противника была сосредоточена на берлинском направлении. Она включала группу армий «Висла» и основные силы группы армий «Центр». Здесь была создана глубоко эшелонированная оборона, включавшая одерско-нейсенский рубеж, состоявший из трех полос глубиной 20–40 км, и Берлинский оборонительный район. Наиболее сильная группировка была создана врагом против кюстринского плацдарма. Оперативная плотность его сил на этом участке составляла 3 км на дивизию. На 1 км фронта здесь приходилось 60 орудий и минометов, 17 танков и штурмовых орудий. Общая численность гарнизона Берлина превышала 200 тысяч человек.

Замысел Берлинской операции в Ставке ВГК в основном определился в ноябре 1944 г. Разработка его проходила в ходе Висло-Одерской (12 января — 3 февраля 1945 г.), Восточно-Прусской (13 января — 25 апреля 1945 г.) и Восточно-Померанской (10 февраля — 4 апреля 1945 г.) стратегических наступательных операций.

Уже в процессе планирования операции по разгрому противника между Вислой и Одером Ставка нацеливала на Берлин 1-й Белорусский фронт, поставив во главе его Маршала Советского Союза Г. К. Жукова — заместителя Верховного Главнокомандующего.

26 января командование 1-го Белорусского фронта, переоценив свои успехи и недооценив противника, внесло в Ставку предложение через четыре дня выйти на подступы к Одеру, подтянуть тылы, пополнить запасы и с утра 1–2 февраля с ходу форсировать Одер и развивать наступление на берлинском направлении.

Первоначально боевые действия развивались успешно. Войска фронта 3 февраля захватили небольшой плацдарм у Кюстрина. 10 февраля маршал Г. К. Жуков представил на имя И. В. Сталина план Берлинской наступательной операции (док. № 18). Через три дня оперативные директивы на проведение Берлинской операции получили все армии 1-го Белорусского фронта (док. № 19, 20).

К этому времени угроза удара с севера со стороны немецкой группировки войск стала объективной реальностью, что вынудило командование 1-го Белорусского фронта отказаться от активных действий, перегруппировать танковые армии на север.

10 февраля началось наступление 2-го Белорусского фронта Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского, войска которого должны были овладеть всей Восточной Померанией от Данцига (Гданьск) до Штеттина (Щецин) и выйти на побережье Балтийского моря.

Наступление развивалось трудно, и только с переходом в наступление с 1 марта 1-го Белорусского фронта темп его соседа справа резко возрос, и 5 марта левофланговая группировка маршала Рокоссовского вышла на побережье Балтийского моря, а после захвата Кезлина (Кошалин) все армии его фронта повернули на восток, на Гдыню, Данциг (Гданьск). Ставка ВГК временно передала Рокоссовскому 1-ю гвардейскую танковую армию для разгрома противника в районе Гдыни. Остальные армии правого крыла 1-го Белорусского фронта выходили на побережье Балтийского моря и на Одер в его нижнем течении. Войска 1-го Украинского фронта под командованием Маршала Советского Союза И. С. Конева не смогли форсировать Нейсе и перешли к обороне. В этих условиях наступательная операция на Берлин в феврале 1945 г. была нереальна.

29 марта по вызову Ставки маршал Г. К. Жуков прибыл в Москву с детальным планом 1-го Белорусского фронта по Берлинской операции. С аналогичным планом этой же операции через два дня в Ставку прибыл и маршал И. С. Конев. 1 апреля 1945 г. в Ставке ВГК был заслушан доклад начальника Генерального штаба Красной Армии генерала армии А. И. Антонова об общем плане Берлинской наступательной операции, затем доклады маршалов Г. К. Жукова и И. С. Конева.

Наступление на Берлин было решено начать 16 апреля, не дожидаясь действий 2-го Белорусского фронта, который мог начать наступление с Одера не ранее 20 апреля.

В ночь на 2 апреля в Ставке была подписана директива 1-му Белорусскому фронту о подготовке и проведении операции с целью овладения Берлином и выхода на 12 — 15-й день на р. Эльбу (док. № 23).

Главный удар приказано было нанести с кюстринского плацдарма силами четырех общевойсковых и двух танковых армий. Последние предполагалось ввести в сражение после прорыва обороны противника в обход Берлина с севера и северо-востока. Кроме того, предусматривались два вспомогательных удара, при этом второй с плацдармов на р. Одер наносился в обход Берлина с юга.

Директиву 1-му Украинскому фронту Верховный Главнокомандующий подписал 3 апреля (док. № 99). Этой директивой фронту предписывалось «…разгромить группировку противника в районе Котбуса и южнее Берлина, не позднее 10 — 12-го дня овладеть рубежом Беелитц, Виттенберг и далее по р. Эльба до Дрездена. В дальнейшем после овладения Берлином иметь в виду наступать на Лейпциг». Главный удар силами пяти общевойсковых и двух танковых армий предстояло нанести из района Трибель в общем направлении на Шпремберг, Бельциг.

6 апреля получил директиву на наступление и 2-й Белорусский фронт (док. № 130). Он должен был 20 апреля форсировать р. Одер, разгромить штеттинскую группировку противника и не позднее 12 — 15-го дня операции овладеть рубежом Анклам, Виттенберг.

Краснознаменный Балтийский флот, продолжая блокировать прижатую к морю группу армий «Север» в Курляндии, обеспечивал приморский фланг 2-го Белорусского фронта. В оперативном подчинении маршала Г. К. Жукова находилась Днепровская военная флотилия.

Следовательно, главная роль при взятии Берлина отводилась армиям маршала Г. К. Жукова. При этом в директивах Ставки не предусматривалась организация оперативно-тактического взаимодействия с 1-м Украинским и 2-м Белорусским фронтами. При прорыве одерско-нейсенского рубежа 1-й Белорусский фронт должен был наносить главный удар с небольшого плацдарма, наступать с открытым правым флангом, атаковать в лоб глубоко эшелонированную оборону противника.

На основании директив Ставки ВГК командующие войсками фронтов направили подчиненным армиям частные оперативные директивы (док. № 26). Они в основном соответствовали директиве Ставки ВГК, но были и изменения. Так, по директиве Ставки предусматривался ввод в сражение 1-й и 2-й гвардейских танковых армий «после прорыва обороны для развития успеха в обход Берлина с севера и северо-востока…».

Однако маршал Г. К. Жуков принял решение поставить 1-ю гвардейскую танковую армию генерала М. Е. Катукова в исходное положение за 8-й гвардейской армией генерала В. И. Чуйкова (док. № 26). Развивая наступление, армия должна была овладеть южными окраинами Берлина, а в дальнейшем во взаимодействии со 2-й гвардейской танковой армией, вводившейся за 5-й ударной армией, овладеть северо-западной частью Берлина. При этом ввод в прорыв обоих танковых объединений планировался после овладения Зееловскими высотами. Однако при благоприятном развитии наступления 69-й армии, наносившей удар южнее кюстринского плацдарма, маршал Г. К. Жуков предусмотрел ввод 1-й гвардейской танковой армии в ее полосе. Следовательно, командующий войсками 1-го Белорусского фронта по разрешению Сталина изменил направление нанесения танковых ударов, указанных в директиве Ставки.

Командующие войсками фронтов разрешили командармам ознакомить с директивой только начальников штабов, начальников оперативных отделов штабов армий и командующих артиллерией. Остальным исполнителям задачи ставились в пределах выполняемых ими обязанностей. Командиры полков задачи получили устно за три дня до наступления. Всему личному составу войск армий разъяснялось, что основной задачей является упорная оборона на длительное время. Младшему комсоставу и красноармейцам задачу на наступление разрешалось объявить за два часа до атаки.

Времени на подготовку оставалось мало — 14–15 дней. Темпы наступления определялись для общевойсковых армий — 8 — 14 км, для танковых — 30–37 км в сутки. Устанавливалась высокая плотность танков и артиллерии на участках прорыва. Так, в 1-м Белорусском фронте она достигала 20–44 танков и САУ и 300 орудий и минометов на 1 км. Глубина поражения противника во время артиллерийской подготовки составляла 10–12 км и более. Для авиационного обеспечения операции, помимо 16-й воздушной армии 1-го Белорусского фронта, привлекалась авиация соседа справа (4-я воздушная армия) — до начала его наступления и 18-я воздушная армия авиации дальнего действия. На время прорыва тактической зоны обороны противника авиационные соединения поддерживали общевойсковые армии, а с вводом в сражение танковых армий и корпусов переключались на их поддержку. Для этой цели выделялось до 75 процентов сил авиации (док. № 101, 135, 143).

Днепровской военной флотилии ставилась задача поддержать наступающие войска и содействовать их переправе через реки, обеспечивать водные коммуникации войск, производить высадку десантов, обеспечивать конвоирование воинских грузов, перевозимых водным путем, Для более тесного взаимодействия флотилия побригадно распределялась между 5-й ударной, 8-й гвардейской и 33-й армиями (док. № 144).

По характеру выполняемых задач и результатам Берлинская операция делится на три этапа.

На первом этапе (16–19 апреля) войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов прорвали одерско-нейсенский оборонительный рубеж, а 2-й Белорусский фронт завершил перегруппировку и проводил разведку боем.

На втором этапе (19–25 апреля) войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов по дополнительным указаниям Ставки ВГК окружили и расчленили берлинскую группировку врага.

На третьем этапе (26 апреля — 8 мая) окруженные войска противника были уничтожены. Советские войска овладели Берлином и соединились с союзниками. Германия капитулировала.

За два дня до начала наступления войск 1-го Белорусского фронта была проведена разведка боем. 32 разведывательных отряда в течение двух суток (14 и 15 апреля) уточняли огневую систему обороны врага, его группировки, определяли сильные и наиболее уязвимые места обороны (док. № 27, 283, 287). Противник принял эту разведку за начало наступления. В результате действий разведотрядов некоторые немецкие части были выбиты из первых позиций, а в отражении этого наступления участвовала почти вся немецкая артиллерия. Противник начал поспешно подтягивать на вторую позицию свои резервы, но советские войска неожиданно прекратили продвижение и закрепились на достигнутых рубежах. Это озадачило германский генштаб.

Противник во время нашей разведки боем часть войск отвел на вторую полосу — на Зееловские высоты, где сосредоточил основные силы. Командование фронта переоценило результаты боев 14–15 апреля и, не заметив этого отвода войск противника, сократило продолжительность артподготовки с 30 до 20–25 минут.

16 апреля в 3 часа по местному времени началась авиационная и артиллерийская подготовка. Оборона немцев подавлялась на глубину до 8 км, а отдельные узлы сопротивления — до 10–12 км. После окончания авиационной артподготовки были включены 143 прожектора, и пехота, поддержанная танками, атаковала противника. Не встречая сильного сопротивления, она продвинулась на 1,5–2 км. Одновременно 745 бомбардировщиков 18-й воздушной армии нанесли удар по Зееловским высотам. С утра начала действовать 16-я воздушная армия, нанося удары небольшими группами самолетов, так как погода затрудняла массированное использование авиации (док. № 143). С рассветом сопротивление противника стало возрастать. Для повышения темпов наступления были введены вторые эшелоны стрелковых дивизий, а в 10 часов — подвижная группа 3-й ударной армии — 9-й танковый корпус.

Однако чем ближе подходили наши войска к Зееловским высотам, тем сильнее нарастало сопротивление врага. Этот естественный рубеж господствовал над окружающей местностью, имел крутые скаты и являлся во всех отношениях серьезным препятствием на пути к Берлину. Сплошной стеной стоял он перед главной ударной группировкой 1-го Белорусского фронта, закрыв собой плато, на котором должно было развернуться сражение на ближних подступах к Берлину. Именно у подножья Зееловских высот и на них немцы сосредоточили наибольшее количество сил и средств.

С целью усиления натиска маршал Г. К. Жуков во второй половине дня ввел в сражение обе танковые армии. Их передовые отряды, нарастив усилия общевойсковых армий, завершили прорыв первой полосы обороны. Однако, подойдя к Зееловским высотам, общевойсковые и танковые армии встретили неподавленную оборону противника.

За первый день наступления войска фронта продвинулись всего на 3–8 км и прорвать оборону на Зееловских высотах не смогли. Наличие сильной обороны противника потребовало перегруппировки артиллерии и проведения новой артиллерийской и авиационной подготовки, а это планом предусмотрено не было. Не был отработан и вариант допрорыва танковыми армиями тактической обороны немцев. Преждевременный ввод танковых объединений создал хаос в оперативном построении общевойсковых армий, вызвал нарушение их тыловых коммуникаций, неразбериху в управлении войсками (док. № 43–46). Весьма противоречивыми оказались оценки эффективности примененного войсками тактического приема — использования прожекторов для ослепления противника (док. № 42).

Вечером 16 апреля маршал Г. К. Жуков приказал армиям продолжать наступление ночью и к утру прорвать вторую полосу обороны, для чего сосредоточить на участках прорыва 250–270 стволов на 1 км фронта и провести 30 — 40-минутную артиллерийскую подготовку (док. № 31). При этом он потребовал от командармов не втягиваться в затяжные бои за сильные опорные пункты противника, а обходить их, передавая задачу уничтожения гарнизонов последнего частям второго и третьего эшелонов армий. Танковым армиям было приказано с утра 17 апреля организовать эффективное взаимодействие с пехотой.

Лишь к исходу 17 апреля войска фронта преодолели вторую полосу. Через два дня был окончательно прорван одерский рубеж обороны немцев. В ходе наступления маршал Г. К. Жуков ввел в прорыв 7-й гвардейский кавалерийский корпус, который должен был во взаимодействии со 2-й гвардейской танковой армией овладеть северовосточной частью Берлина.

В итоге четырехдневной ожесточенной борьбы войска 1-го Белорусского фронта продвинулись на глубину до 34 км, разгромив 15 дивизий первого эшелона и резерва немцев. Глубокая оборона, заранее занятая войсками, высокие плотности сил и средств противника, многочисленные контратаки потребовали от советских войск огромного напряжения сил. Поэтому каждый день наступления начинался мощной авиационной и артиллерийской подготовкой продолжительностью до 30–40 минут. Происходило своеобразное «прогрызание» обороны (док. № 283, 284, 287).

Наступлению главных сил 1-го Украинского фронта также предшествовала разведка боем силами стрелковых рот, выделенных из дивизий первого эшелона. В ночь на 16 апреля они переправились через Нейсе и атаковали противника, установив, что тот прочно обороняет позиции вдоль реки. С рассветом началась артиллерийская и авиационная подготовка. Одновременно была поставлена дымовая завеса. Инженерные войска приступили к наводке понтонных мостов грузоподъемностью 16 и 30 т. С окончанием артиллерийской подготовки начали переправу на подручных средствах стрелковые батальоны. Через 1–2 часа были наведены понтонные, а через 4–5 часов собраны 60-тонные низководные мосты для переправы артиллерии и танков. К концу дня ударная группировка фронта прорвала первую полосу обороны и на 1–1,5 км вклинилась во вторую (док. № 103).

Несмотря на ввод немцами свежих резервов (в том числе четырех танковых дивизий), ударная группировка фронта прорвала и вторую полосу обороны. Противник начал отход за р. Шпрее. Маршал И. С. Конев 17 апреля отдал приказ войскам «на плечах противника» форсировать Шпрее и «открыть безостановочный путь на Берлин» (док. № 104).

Именно в этот день Ставка ВГК приказала маршалу И. С. Коневу двумя танковыми армиями нанести удар на Берлин с юга.

На следующий день получил директиву и маршал К. К. Рокоссовский о развитии наступления главными силами на юго-запад и нанесении удара в обход Берлина с севера (док. № 132). Учитывая «заминку» армий маршала Г. К. Жукова и успех 1-го Украинского фронта, Ставка ВГК приняла решение об окружении города силами трех фронтов, что планом операции не предусматривалось.

Во исполнение указания Верховного Главнокомандования командующий войсками 1-го Украинского фронта приказал командующим 3-й и 4-й гвардейскими танковыми армиями в течение ночи форсировать р. Шпрее и развивать стремительное наступление на Берлин с юга, с тем чтобы в ночь с 20 на 21 апреля ворваться в город и овладеть соответственно его южной и юго-западной частью (док. № 106).

За три дня ударная группировка 1-го Украинского фронта, продвинувшись до 30 км, прорвала третью полосу обороны врага и создала условия для маневренных действий. В это время войска 1-го Белорусского фронта все еще были лишены этой возможности.

2-й Белорусский фронт 18–19 апреля форсировал восточный рукав Одера силами полков, выделенных от дивизий первого эшелона; в сложных условиях весеннего разлива овладел междуречьем и, выйдя к западному рукаву реки, занял исходное положение для наступления главными силами. Своими действиями фронт сковал противника в широкой полосе, лишив его возможности перегруппировать войска на подступах к Берлину и облегчив тем самым действия армий 1-го Белорусского фронта (док. № 132).

Несмотря на неослабевающее сопротивление противника, войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов своими подвижными соединениями, и прежде всего танковыми армиями, решительно «вгрызались» в оборону противника и, обходя укрепленные населенные пункты, приближались к Берлину.

К исходу 21 апреля танковые армии 1-го Украинского фронта вышли к внешнему оборонительному рубежу Берлина, оторвавшись от общевойсковых армий на 30–35 км. В этот же день соединения 3-й и 5-й ударных, 47-й и 2-й гвардейской танковой армий 1-го Белорусского фронта преодолели сопротивление противника на внешней полосе Берлинского оборонительного района и вышли на северо-восточную окраину города. Часть сил 1-го Белорусского фронта обошла Берлин и продолжила стремительное продвижение в сторону Эльбы, где предполагалась встреча с войсками союзников.

Для ускорения разгрома противника маршал Г. К. Жуков бросил 1-ю и 2-ю гвардейские танковые армии вместе с 8-й гвардейской, 5-й и 3-й ударными и 47-й армиями в бой за город.

Именно накануне решающего штурма Берлина между маршалами Г. К. Жуковым и И. С. Коневым развернулось ничем не оправданное соревнование за право первому доложить И. В. Сталину о прорыве войск именно своего фронта в Берлин. Приказы и распоряжения подчиненным войскам стали жесткими, изобилующими фразеологией типа: «немедля», «во что бы то ни стало», «обязательно сегодня ночью», «ворваться в Берлин первыми» и т. д. (док. № 48, 50, 51, 109, 110). Командиры частей и соединений, командующие армиями лично от Г. К. Жукова и И. С. Конева получали взыскания за «нерешительность», «отсутствие инициативы» (док. № 44, 45, 111, 112). По сути дела, командование фронтов требовало от войск идти вперед, не считаясь ни с какими потерями, будь то в живой силе или технике.

В это время 3-я гвардейская танковая армия 1-го Украинского фронта прорвала внешний оборонительный рубеж и завязала бои на южной окраине Берлина. 4-я гвардейская танковая армия обходила город с запада, а общевойсковые армии, используя успех танковых объединений, успешно продвигались к Эльбе.

22 апреля в имперской канцелярии состоялось последнее оперативное совещание германского верховного командования, на котором присутствовал Гитлер. Было принято решение снять с позиций на Эльбе 12-ю армию и наступать на восток, навстречу войскам 9-й армии, наносившей удар по советским войскам, из района юго-восточнее Берлина.

Стремясь задержать наступление 1-го Украинского фронта, немецкое командование предприняло контрудар из района Герлица в тыл ударной группировки фронта. Удар пришелся по левому флангу 52-й армии и 2-й армии Войска Польского. К 23 апреля немецкие войска вклинились в их расположение на 20 км. Однако к исходу следующего дня продвижение противника было остановлено (док. № 58, 59, 115, 122).

24 апреля 8-я гвардейская и 1-я гвардейская танковая армии 1-го Белорусского фронта соединились юго-восточнее Берлина с 3-й гвардейской танковой и 28-й армиями 1-го Украинского фронта (док. № 116, 118). Замкнулось кольцо окружения западнее города. В это же время в районе Торгау 5-я гвардейская армия 1-го Украинского фронта встретилась с 1-й американской армией (док. № 229, 231).

Таким образом, берлинская группировка врага оказалась рассеченной на две изолированные группы: берлинскую и франкфуртско-губенскую.

2-й Белорусский фронт начал операцию 20 апреля. Его войска, форсировав Одер, к исходу 25 апреля прорвали главную полосу обороны и, продвинувшись на 20–22 км, сковали 3-ю танковую армию противника, лишив ее возможности нанести контрудар с севера по советским армиям, окружившим Берлин. В связи с выходом войск 1-го Белорусского фронта к северо-западу от Берлина Ставка ВГК отменила свою директиву 2-му Белорусскому фронту от 18 апреля 1945 г. и приказала развивать наступление в соответствии с первоначальным планом, то есть в западном и северо-западном направлениях согласно директиве от 6 апреля.

С 26 апреля три армии 1-го Белорусского и две армии 1-го Украинского фронтов начали уничтожение окруженной франкфуртско-губенской группировки врага. Учитывая ее стремление прорваться на запад (для капитуляции перед союзниками), маршал И. С. Конев приказал 28-й и части сил 3-й гвардейской армий перейти к обороне. Остальные армии должны были ударами по сходящимся направлениям уничтожить окруженную группировку. Противник, используя лесные массивы, скрытно сосредоточил на узком участке около пяти дивизий, значительное количество артиллерии и танков и с утра 26 апреля нанес удар в стык 28-й и 3-й гвардейской армий, 3 прорвав спешно подготовленную ими оборону. Контратаками танковых и стрелковых соединений при поддержке авиации, которая за день произвела около 500 самолето-вылетов, прорвавшийся противник был отсечен и уничтожен. Попытки 12-й армии генерала Венка нанести удар с запада навстречу прорывавшимся из окружения частям немецкой 9-й армии успешно отражались частью сил 4-й гвардейской танковой и 13-й армий.

В ночь на 29 апреля немцам удалось прорвать кольцо окружения советских войск на стыке двух фронтов. В результате они образовали коридор шириной до двух километров, через который начали отходить на запад к Луккенвальде. Но к исходу дня враг был остановлен, а его войска были рассечены, окружены и к 1 мая уничтожены.

25 и в ночь на 26 апреля 16-я и 18-я воздушные армии произвели три массированных удара по военным объектам Берлина (док. № 138, 139, 143). Четыре общевойсковые и две танковые армии 1-го Белорусского фронта, две танковые армии и стрелковый корпус 1-го Украинского фронта начали штурм Берлина, нанося удары по сходящимся направлениям к центру города. Бои шли днем и ночью. Они велись на земле, в подземных коммуникациях и в воздухе. К исходу дня окруженная группировка была вначале рассечена на две части: большая — в Берлине, меньшая — в Потсдаме. На следующий день противник в Потсдаме был уничтожен, а в Берлине сжат в полосе 2–3 км, растянутой с востока на запад на 16 км.

Напряжение боев в Берлине нарастало по мере продвижения советских войск к центру города, к рейхстагу и правительственным зданиям. Штурмовавшие Берлин армии имели заранее определенные полосы наступления, части и подразделения атаковали конкретные объекты — районы, улицы, здания и сооружения. Бои велись, как правило, штурмовыми группами и отрядами, составленными из подразделений всех родов войск; использовались танки, орудия прямой наводки, огнеметы и даже трофейные гранатометы — фаустпатроны (док. № 57, 60, 283–287).

28 апреля маршал И. С. Конев обратился к маршалу Г. К. Жукову с просьбой об изменении направления наступления 1-й гвардейской танковой и 8-й гвардейской армий (док. № 119). Однако командующий войсками 1-го Белорусского фронта не ответил на это обращение и, в свою очередь, обратился к Верховному Главнокомандующему с ходатайством о необходимости изменения разгранлинии с 1 — м Украинским фронтом (док. № 71).

28 апреля Ставка ВГК (с учетом предложений Г. К. Жукова) указала новую разгранлинию между 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами, которая отсекала войска 1-го Украинского фронта от борьбы за центр германской столицы (док. № 70).

К концу 28 апреля окруженная группировка в Берлине была рассечена на три части. На следующий день вечером командующий обороной города генерал Вейдлинг вновь представил Гитлеру план прорыва на запад, и Гитлер его утвердил. Осуществление прорыва было назначено на 30 апреля.

29 апреля начались бои за рейхстаг. После ряда атак подразделения полков 171-й и 150-й стрелковых дивизий ворвались в здание. 30 апреля в 14 часов 25 минут над рейхстагом было водружено Знамя Победы (док. № 72, 75, 76, 77, 80, 81, 82, 96, 97).

Взятие рейхстага имело огромное политическое и моральное значение. Мужество, самоотверженность и героизм советских воинов активно пропагандировались в войсках, имена героев боев звучали в сводках Совинформбюро на всю страну.

1 мая в 3 часа 50 минут на командный пункт 8-й гвардейской армии был доставлен начальник генерального штаба сухопутных сил вермахта генерал пехоты Кребс. Он заявил, что уполномочен установить непосредственный контакт с Верховным Главнокомандованием Красной Армии для проведения переговоров о перемирии. Генерал В. И. Чуйков по телефону доложил маршалу Г. К. Жукову, что генерал Кребс сообщил ему о самоубийстве Гитлера и передал письмо Геббельса и Бормана к советскому Верховному Командованию (док. № 190). К письму было приложено политическое завещание Гитлера со списком нового имперского правительства. Документ был подписан Гитлером и заверен свидетелями.

К В. И. Чуйкову для переговоров с Кребсом направился заместитель Г. К. Жукова генерал В. Д. Соколовский с приказом Сталина никаких переговоров, кроме как о безоговорочной капитуляции, ни с кем не вести. Маршал Г. К. Жуков поставил ультиматум: если до 10 часов не будет дано согласие Геббельса и Бормана на безоговорочную капитуляцию, советские войска нанесут такой удар, от которого в Берлине «не останется ничего, кроме развалин».

Руководство гибнущего рейха медлило с ответом. Поэтому в 10 часов 40 минут советские войска открыли ураганный огонь по остаткам обороны центра Берлина. К 18 часам стало известно, что враг отклонил требование о безоговорочной капитуляции. После этого начался последний штурм центральной части города, где находилась имперская канцелярия.

Ночью 2 мая в 1 час 50 минут радиостанция штаба берлинской обороны передала на немецком и русском языках: «Высылаем своих парламентеров на мост Бисмарк-штрассе. Прекращаем военные действия».

2 мая в 6 часов 30 минут на участке 47-й гвардейской стрелковой дивизии сдался в плен командующий зоной обороны Берлина генерал Вейдлинг со своим штабом. Он отдал войскам приказ о прекращении сопротивления (док. № 88, 177, 204). В тот же день сдавшийся в плен заместитель министра пропаганды доктор Фриче обратился к советскому командованию с просьбой о разрешении выступить по радио с обращением к немецким войскам берлинского гарнизона о прекращении всякого сопротивления (док. № 88, 193). После выступления Фриче был отправлен в Москву.

К 15 часам 2 мая остатки берлинского гарнизона общим количеством более 134 тысяч человек сдались в плен. В приказе Верховного Главнокомандующего было сказано, что войска 1-го Белорусского фронта при содействии войск 1-го Украинского фронта после упорных уличных боев завершили разгром берлинской группировки немецких войск и полностью овладели столицей Германии городом Берлином (док. № 89).

Однако бои на других направлениях продолжались.

С 3 по 8 мая войска 1-го Белорусского фронта, уничтожая отдельные группы противника, пробивавшиеся на запад, вышли к Эльбе. 1-й Украинский фронт приступил к освобождению Чехословакии. Соединения 2-го Белорусского фронта к исходу 2 мая достигли Балтийского моря и на следующий день на рубеже Висмар, р. Эльба установили связь с английской армией. На завершающем этапе операции войска этого фронта взаимодействовали с Краснознаменным Балтийским флотом, особенно тесно — при овладении военно-морской базой Свинемюнде. Успешно решал задачи и высаженный на датский остров Борнхольм десант, который пленил 12-тысячный гарнизон врага (док. № 131).

Берлинская стратегическая операция завершилась полным разгромом противника. Фашистский третий рейх был повержен.

7 мая в Реймсе, в 150 км от Парижа, немцы подписали акт о безоговорочной капитуляции перед верховным командованием всей антигитлеровской коалиции. С советской стороны стояла подпись генерала И. А. Суслопарова, который представлял советское Верховное Главнокомандование в ставке Эйзенхауэра (док. № 230).

Союзники предполагали объявить о победе одновременно в СССР, США и Великобритании, придавая такому официальному объявлению большое политическое значение (док. № 210–213). Однако по просьбе Сталина в связи с непрекращающимся сопротивлением вермахта союзники согласились считать документ, подписанный в Реймсе предварительным протоколом о капитуляции.

7 мая распоряжением Ставки ВГК № 11083 Маршал Советского Союза Г. К. Жуков был уполномочен подписать протокол о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил. На помощь ему был направлен А. Я. Вышинский, который затем должен был остаться помощником Г. К. Жукова по политической части.

Союзники снизили уровень своих представителей в этой церемонии и направили в Берлин маршала авиации Великобритании Артура В. Теддера, командующего стратегическими воздушными силами США генерала Карола Спаатса и главнокомандующего французской армией генерала Жана Делатра де Тассиньи.

С немецкой стороны акт подписали начальник штаба верховного командования вермахта генерал-фельдмаршал В. Кейтель, главнокомандующий ВМС адмирал флота Г. Фридебург и генерал-полковник авиации Г. Штумпф, имевшие соответствующие полномочия от рейхспрезидента К. Деница.

9 мая 1945 г. в 0 часов 43 минуты историческая церемония подписания Акта о безоговорочной капитуляции Германии совершилась (док. № 215, 216).

С окончанием Берлинской операции война на Западе завершилась. И хотя разрозненное очаговое сопротивление противника продолжалось, постепенно на передний план выдвигалась задача подведения итогов операции, подсчета потерь, учета трофеев.

Битва за Берлин явилась одной из самых ожесточенных и кровопролитных наступательных операций заключительного этапа второй мировой войны. Обе стороны, не считаясь ни с какими потерями, стремились к достижению своих военно-стратегических целей.

Только в полосе действия войск 1-го Белорусского фронта за период с 16 апреля по 9 мая вермахт потерял 218 691 человека убитыми и 250 534 человека пленными. За этот же период уничтожено и захвачено 1 806 танков и штурмовых орудий, 12 680 орудий и минометов, огромное количество других трофеев (док. № 91, 93, 95). Даже если допустить, что эти данные могли быть несколько завышенными, потери противника, несомненно, были очень значительными.

В справке оперативного управления верховного командования вермахта общие потери немецкой армии за период с 1 января по 1 мая 1945 г. оценивались в 250 тыс. человек погибших и 1 млн пленных (док. № 185).

Войска 1-го Белорусского фронта за период Берлинской операции также понесли серьезные потери, значительно выше ожидавшихся (док. № 299). Общее количество убитых и раненых составило 179 490 человек. По оценке Генерального штаба ВС РФ, войска трех фронтов и взаимодействовавших с ними сил флота потеряли в Берлинской операции безвозвратно 81 116 человек, а всего — 361 367 человек.

Велики были потери наших войск в технике и вооружении. Только за период с 14 апреля по 3 мая 1945 г. в полосе наступления 1-го Белорусского фронта бронетанковые и механизированные войска потеряли 1 940 танков и самоходных артиллерийских установок (док. № 288, 300). Большие потери в танках были вызваны тем, что они, как уже отмечалось, использовались не в качестве высокомобильных ударных клиньев для обхода столицы рейха с севера и северо-запада, а были направлены вначале для допрорыва мощной обороны немцев, а затем — на улицы Берлина. Характерно, что советское командование понимало неизбежность тяжелых потерь в танках и, соответственно, в людях, однако сознательно пошло на этот шаг. Все списывалось на необходимость скорейшего взятия германской столицы и окончания войны, хотя не последнюю роль при этом играли и некоторые другие факторы, такие как, например, стремление опередить западных союзников, личные амбиции советских военачальников и др. (док. 288).

С окончанием военных действий, по мере сбора и анализа трофейных немецких документов прояснялась картина военно-политической агонии третьего рейха на завершающем этапе войны.

Еще 15 апреля к солдатам восточного фронта с воззванием обратился А. Гитлер (док. № 171). Он утверждал, что немецкое командование, предвидя удар советских войск, противопоставило ему сильный фронт, что наступление русских «захлебнется в своей собственной крови». Выражая уверенность, что «Берлин останется немецким», фюрер все же не надеялся на стойкость своих войск и в этом же воззвании требовал расстрела на месте всех, кто отдаст приказ на отход или будет отходить без приказа.

Для сдерживания продвижения наступающего «большевистского врага» немецкое командование прибегло к разрушению объектов в районе боевых действий — мостов, железнодорожных путей, шоссейных дорог, средств связи (док. № 170). Проводилась работа по поднятию боевого духа немецких войск, в особенности подразделений фольксштурма, число которых достигало 200 батальонов. Большие надежды возлагались на новое противотанковое оружие — фаустпатроны.

Немецкое командование выдвинуло лозунг: «Лучше сдать Берлин англосаксам, чем пустить в него русских». Было издано немало приказов, требующих прекратить сопротивление на западе, усиливая за счет этого сопротивление на восточном фронте (док. № 174, 180, 181, 182). Лишь после окончательного краха германской военной машины и подписания Акта о капитуляции были изданы последние приказы командования вермахта о полном прекращении военных действий.

Однако еще до формального военного краха фашистской Германии, бросив свое детище — третий рейх — на произвол судьбы, в бункере рейхсканцелярии 30 апреля покончил с собой А. Гитлер. Вслед за ним покончил жизнь самоубийством Геббельс. Советское командование предприняло необходимые шаги по подтверждению фактов гибели главарей третьего рейха (док. № 188, 194, 195, 196). С падением Берлина, тонущий фашистский корабль покинули многие руководители национал-социалистической партии и государства. Среди них — Риббентроп, Геринг, Гиммлер и многие другие. Геринг, разжалованный в последний момент Гитлером, бежал в Баварию, Риббентроп с кучкой дипломатов пробивался на север к гросс-адмиралу Деницу. Рейхсминистр Гиммлер тщетно искал контактов с англичанами и американцами, надеясь заключить с ними сепаратное соглашение о мире. «Основанием» для этого явилось политическое завещание Гитлера, обязывающее остающихся руководителей создать «временное германское правительство», в которое должны были войти, в частности, Борман, Геббельс, Фридебург, Шернер и другие (док. № 190). Политическое завещание Гитлера, составленное в духе его книг «Моя борьба» и «Вторая книга», призывало новые поколения немцев «защитить идеи национал-социализма». Особый упор делался на необходимость «борьбы с евреями и большевиками» (док. 189).

В соответствии с последней волей фюрера вся полнота власти возлагалась на гросс-адмирала К. Деница (док. № 191). Новый немецкий рейхспрезидент призвал вермахт и население к продолжению упорной борьбы до конца.

Деятельность «правительства Деница» была направлена, с одной стороны, на затягивание войны на востоке, а с другой — на ведение переговоров о сдаче в плен войск вермахта англо-американскому командованию и подписание в конечном итоге сепаратной капитуляции в Реймсе. Когда союзники пришли к решению, не без давления с советской стороны, арестовать 23 мая весь состав правительства Деница, Советский Союз подтвердил свое согласие с этим шагом (док. № 197). В конечном счете Гиммлер и Фридебург покончили жизнь самоубийством, остальные немецкие военные преступники предстали перед Международным трибуналом в Нюрнберге.

Закономерное возмездие в отношении главарей фашистского рейха, его идейных вдохновителей не означало гибели немецкого народа. Однако война, пришедшая в начале 1945 г. в Германию, неизбежно оказала сильное морально-политическое воздействие на население страны. Массовые разрушения от действий артиллерии и авиации, хаос, жестокие репрессии в тылу, голод и общая безысходность усиливали панику и страх немецких граждан, их обеспокоенность за судьбу родных и близких. В информационных сводках органов спецпропаганды советских войск приводились факты фанатичного поведения немецкого населения, запуганного грядущими «зверствами большевиков»: отмечались факты индивидуальных и групповых самоубийств, террористических акций против одиночных военнослужащих Красной Армии (док. № 148, 149, 155, 160). Нацистская пропаганда активно использовала в своих целях ложь, одурманивание и без того отчаявшихся людей.

Положение в ряде случаев усугублялось и неправильным поведением советских военнослужащих на оккупированной территории. Отмечались случаи пьянок, мародерства, насилия над женщинами, незаконных самозаготовок продовольствия и т. д. (док. № 165).

Сложной проблемой, с которой столкнулись командование и политорганы советских войск на территории Германии, явилась необходимость в корне изменить направленность всей политико-воспитательной работы. Почти четыре года у советских солдат воспитывалась ненависть к немцам, принесшим столько горя и разрушений на землю Отчизны. Вступившие на территорию врага советские воины горели жаждой мщения (док. № 100, 150).

Учитывая это, Ставка ВГК 20 апреля потребовала от командующих войсками и членов военных советов изменить отношение к немецким военнопленным и гражданскому населению. В директиве требовалось: «…Обращаться с немцами лучше. Более гуманное отношение к немцам облегчит нам ведение боевых действий на их территории и, несомненно, снизит упорство немцев в обороне» (док. № 153).

Одновременно Ставка приказала в оккупированных советскими войсками районах Германии «создавать немецкие администрации, а в городах ставить бургомистров — немцев». Рядовых членов национал-социалистической партии, если они лояльно относятся к Красной Армии, предписывалось «не трогать, а задерживать только лидеров». Однако Ставка предупреждала, что вся эта работа не должна приводить «к снижению бдительности и панибратству с немцами». Аналогичные, но более подробные по содержанию директивы пошли в войска от военных советов фронтов (док. № 154).

В Берлине и его окрестностях еще шли бои, а советское командование приступило к организации нормальных условий жизни для населения Германии. С этой целью создавалась сеть военных комендатур, учреждались из числа местных жителей органы исполнительной власти (док. № 256, 258, 259, 260).

28 апреля 1945 г. был опубликован приказ № 1 военного коменданта Берлина Героя Советского Союза генерал-полковника Н. Э. Берзарина о переходе всей полноты власти в Берлине в руки советской военной комендатуры (док. № 225). Населению города объявлялось, что национал-социалистическая партия Германии и ее организации распускаются и деятельность их запрещается. Приказ устанавливал порядок поведения населения и определял основные положения, необходимые для нормализации жизни в городе.

С первых же шагов своей работы военным комендатурам пришлось в весьма сложной обстановке решать многие трудные задачи. 70 процентов зданий в городе были или разрушены полностью или находились в полуразрушенном состоянии. Городской транспорт не работал. Более трети станций метро было затоплено водой. Не функционировали 225 мостов. Улицы, особенно в центре, оставались заваленными обломками и были непроходимы. Вся система коммунального хозяйства находилась в плачевном состоянии. Главное же — необходимо было спасти берлинское население от голодной смерти, организовать продовольственное снабжение, которое было прекращено еще до вступления в город Красной Армии.

Советские войска, начали незамедлительно тушить пожары, приступили к организации уборки и захоронению трупов, производили разминирование (док. № 87, 152). Однако решить все задачи без массового привлечения к активной работе местного населения было просто невозможно.

В мае Военный совет 1-го Белорусского фронта принял ряд важных постановлений: о снабжении продовольствием немецкого населения Берлина, о восстановлении и обеспечении нормальной работы городского коммунального хозяйства, о снабжении молоком детей и т. д. (док. № 256, 257, 261).

6 июня 1945 г. в соответствии с постановлением Совета Народных Комиссаров СССР была создана Советская военная администрация по управлению советской зоной оккупации в Германии, которая занималась разрешением широкого круга политических, экономических, социальных и культурных проблем Восточной Германии.

Налаживание мирной жизни в Германии проводилось советским командованием в тесном контакте с союзниками. За годы войны и особенно в ходе Берлинской операции между англо-американским альянсом и советскими фронтами сложилась комплексная система взаимодействия на всех уровнях.

К началу Берлинской операции западные союзники захватили значительную часть территории Германии и в ряде районов вышли на рубежи встречи с советскими войсками. Этому способствовало то, что наступающие союзные войска после Рурской операции фактически не встречали на своем пути сколько-нибудь серьезного сопротивления со стороны немцев.

Между штабом экспедиционных сил союзников и Генеральным штабом РККА была согласована демаркационная линия как на центральном участке, так и на всей территории Германии, Чехословакии и Австрии (док. № 225, 234, 236).

Вместе с тем, несмотря на наличие этой линии, а также военных миссий в ходе боевых действий допускались отдельные случаи несогласованных действий. Это выражалось, в частности, в атаках американскими истребителями советских боевых самолетов, нарушении бомборазграничительной линии между советскими и англоамериканскими ВВС и в ряде других случаев (док. № 220, 228, 240, 250).

Одним из важных вопросов во взаимодействии советских войск с союзниками являлся вопрос о занятии Берлина. Ощущая давление Черчилля, выступавшего за упреждение русских в захвате германской столицы, Эйзенхауэр тем не менее от подобного «соблазна» отказался, хотя попытки подготовить для этих целей специальные подразделения предпринимались.

В ходе боевых действий советская сторона оперативно передавала информацию об освобожденных американских и английских военнопленных (док. № 221, 235, 237)..

Важным событием второй мировой войны явилась встреча советских и союзных войск на Эльбе в районе Торгау 25 апреля 1945 г. Германские вооруженные силы оказались расчлененными на две изолированные группировки — на севере и на юге, что облегчало их ликвидацию. После этой встречи была похоронена надежда гитлеровцев на возможность раскола антигитлеровской коалиции. Кроме того, встреча военнослужащих союзных армий давала большой моральный заряд солдатам и офицерам на заключительном этапе войны. В дальнейшем встречи союзников регламентировались командованием с обеих сторон, но проходили в дружеской, непринужденной обстановке (док. № 242, 243, 249). На встрече командиров дивизий В. В. Русакова и Эм. Ф. Рейнхардта последний сказал: «Я переживаю самые радостные дни в моей жизни. Я горд и счастлив, что моей дивизии посчастливилось первой встретиться с частями героической Красной Армии» (док. № 243).

Сразу же после окончания войны начались взаимные консультации между высшим военно-политическим руководством СССР, США и Великобритании. Необходимо было окончательно определить зоны оккупации, создать объединенный секретариат для координации действий союзников в Германии, разрешить вопрос содержания и репатриации союзных военнопленных, а также русских репатриантов и немецких граждан, рассматривать различные жалобы и просьбы (док. № 250, 252, 253, 282). Штабы готовили большое количество документов справочного характера, в частности, о количестве освобожденных и взятых на учет военнопленных и гражданских лиц союзных государств (док. № 252).

Несмотря на имевшие место трения, большинство возникавших проблем разрешалось успешно, к удовлетворению обеих сторон. Как советские, так и союзные военачальники понимали, что им предстоит длительная совместная работа на территории оккупированной Германии.

Кроме того, разгром Германии еще не означал окончания второй мировой войны. Союзники готовились к совместным скоординированным действиям на Дальнем Востоке против милитаристской Японии.

5 июня 1945 г. в Берлине была подписана Декларация о поражении Германии и принятии верховной власти в Германии правительствами СССР, США, Англии и Франции. С этой целью учреждался Контрольный совет по управлению Германией. Еще 30 мая 1945 г. Ставка ВГК назначила маршала Г. К. Жукова представителем Советского Верховного Главнокомандования в Контрольном совете по оккупации Германии. В этот Совет вошли: от США — генерал армии Д. Эйзенхауэр, Великобритании — фельдмаршал Б. Монтгомери, Франции — генерал Ж. Делатр де Тассиньи.

Все постановления Контрольного совета были действительны при единогласном решении вопроса. Главная их цель — быстрейшее налаживание мирной жизни Германии, полное уничтожение фашизма и организация работы местных властей.

Первое время Контрольный совет и все его органы работали без особых трудностей. Заседания проводились по мере надобности, но не чаще одного раза в неделю. Между заседаниями вопросы предварительно обсуждались в рабочих комитетах, решались в ходе встреч главнокомандующих оккупационными войсками или их представителей (док. № 270, 274, 275). Однако со временем в работе Совета начались трения. Его решения в зонах оккупации выполнялись односторонне, чисто формально, а в ряде случаев и просто саботировались. К примеру, решения о демилитаризации Германии, о репарациях (док. № 276, 280) вызвали острые разногласия и в конечном итоге не были полностью осуществлены. Не смогли союзники договориться и о порядке допроса уцелевших главных военных преступников, находившихся в основном в американской зоне оккупации (Геринг, Риббентроп, Кальтенбруннер, Кейтель, Йодль).

Разногласия в стане союзников возникли и на Потсдамской конференции, проходившей с 17 июля по 2 августа 1945 г. в пригороде Берлина. Здесь проявилось стремление правительств США и Англии воспользоваться поражением Германии для усиления своих позиций. Особенно это касалось проблем по разделу трофейного флота. Позиции Англии и США были заранее согласованы, и советская делегация оказалась в меньшинстве.

Основным вопросом на конференции был вопрос о послевоенном устройстве стран Европы и главным образом — переустройстве Германии на демократической основе. Германский вопрос перед конференцией готовился Европейской консультативной комиссией, Международной репарационной комиссией и детально рассматривался на Крымской конференции.

По решению глав правительств трех великих держав готовился Нюрнбергский процесс над главными военными преступниками. Глава Советской военной администрации в Германии в телеграммах наркому иностранных дел СССР сообщал о сложностях и недостатках в подготовке этого международного суда (док. № 278, 281).

Наряду с решением политических проблем послевоенного устройства Германии в центре внимания советского руководства оставалась задача создания там военной инфраструктуры, формирования группировок войск Вооруженных Сил СССР, налаживания боевой учебы, укрепления воинской дисциплины (док. № 277). После отвода войск западных союзников из районов, которые входили в советскую зону оккупации, туда в конце июня — начале июля 1945 г. вводились советские войска (док. № 272, 273). С 10 июня 1945 г. Ставка ВГК переименовала 1-й Белорусский фронт в Группу советских оккупационных войск в Германии, а 1-й Украинский и 2-й Белорусский фронты соответственно в Центральную и Северную группы войск (док. № 267, 268, 269).

В это время советская военная разведка уже тщательно отслеживала военное присутствие западных держав в Германии, регулярно докладывала о составе и дислокации войск на Западно-Европейском ТВД (док. № 254).

Война на Западе закончилась. Советский Союз, его союзники, выполнив свою историческую миссию по уничтожению фашизма, постепенно втягивались в «холодную войну», в которой территория Германии становилась передним краем военно-политического противоборства. На долгие годы…

Содержание главы

№ 1. Информация Главного Разведывательного Управления Красной Армии о группировке ВВС противника на 1 января 1945 г… 31 декабря 1944 г.

№ 2. Информация разведуправления Генерального Штаба о группировке войск противника на 1 января 1945 г… 3 января 1945 г.

№ 3. Информация разведотдела штаба 60-й армии 1-го Украинского фронта о политико-моральном состоянии войск противника в феврале 1945 г… 2 марта 1945 г.

№ 4. Информация разведотдела штаба 5-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта о политико-моральном состоянии противника за февраль 1945 г… 9 марта 1945 г.

№ 5. Справка-доклад разведотдела штаба 3-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта о политико-моральном состоянии противника за март 1945 г… 28 марта 1945 г.

№ 6. Информация разведотдела штаба 59-й армии 1-го Украинского фронта о политико-моральном состоянии противника за март 1945 г… 29 марта 1945 г.

№ 7. Информация разведотдела штаба 5-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта о политико-моральном состоянии противника за март 1945 г… 2 апреля 1945 г.

№ 8. Донесение начальника разведотдела штаба 59-й армии начальнику разведотдела штаба 1-го Украинского фронта о мероприятиях немецкого командования по эвакуации имущества и населения из восточных районов Германии. 3 апреля 1945 г.

№ 9. Из итогового информационно-разведывательного донесения военно-химического управления 1-го Украинского фронта за март 1945 г. — о подготовке противника к применению химического оружия. 12 апреля 1945 г

№ 10. Справка разведывательного отдела штаба 2-го Белорусского фронта о группировке войск противника в полосе фронта. № 180. 12 апреля 1945 г.

№ 11. Из информации разведуправления ГШ КА о группировке ВВС противника на 17 апреля 1945 г. 17 апреля 1945 г.

№ 12. Информация разведуправления ГШ КА о перегруппировке войск противника с 1 по 17 апреля 1945 г. 17 апреля 1945 г.

№ 13. Информация разведуправления ГШ КА о группировке войск противника на 17 апреля 1945 г. 17 апреля 1945 г

№ 14. Справка-доклад разведывательного отдела штаба 3-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта о политико-моральном состоянии противника за апрель 1945 г. 26 апреля 1945 г

№ 15. Информация разведуправления ГШ КА о группировке войск противника на 4 мая 1945 г. 5 мая 1945 г.

№ 16. Информация разведуправления ГШ КА о перегруппировке войск противника с 17 апреля по 4 мая 1945 г. 5 мая 1945 г.

№ 17. Информация разведуправления ГШ КА о группировке ВВС противника на 4 мая 1945 г. 5 мая 1945 г.