Часть I. Социо — тимическая структура личности и проблема шизофрении (Ш). Взгляд психотерапевта

Понятие личности было введено в научный оборот как инструмент для теоретизирования о человеке. Но что такое личность, что это за структура живого, отношения которой с природой и обществом являются типичными в такой степени, будто на неё можно навесить табличку: истероидная, шизоидная и т. д.? Что это — душа, разум, сознание или некая энергия? К настоящему времени известно много моделей личности. Среди их создателей великие имена. Но почти каждая новая модель переставала быть живой и употребляемой, как только заканчивался земной путь её автора, или иссякал (нередко искусственно подогреваемый) энтузиазм у её сторонников.

Некоторые представления о структуре личности находятся в широком научном обороте, а также удовлетворяют возрастающие практические интересы. В многообразии воззрений проявляется не ограниченность их создателей, а относительность человеческого знания (читай: потребностей). Структура личности в моём понимании проста как русская матрёшка, и почти любой может узнать в ней житейскую почву.

У каждого человека есть внутренний мир, не подверженный или мало поддающийся влиянию внешнего мира. Это — ядро (назовём его тимус), которое есть наша биологическая природа, значимая только тогда, когда представляет собой индивидуальность, — в отличие от бактериальной множественности (читай: ничтожности). Философ Шеллинг определял и саму жизнь (значит, и личность) как стремление к индивидуальности.

Тимус — это ядро, которое остаётся с человеком после его отдаления от общества в силу одиночества, тюремного заключения или заболевания. Это то, с чем человек рождается, — продукт генетически обусловленного содержания.

Появляющиеся на свет обречены жить среди себе подобных. С самого рождения формируется связь с обществом — невротическая или психопатическая, вместе с ней и первый слой личности — невротический слой, — благодаря чему окружающие знают: новый человек уже здесь, и родители, и предки должны расступиться…Первыми раздвигают свои ряды близкие родственники. Молодое существо заявляет во всю мощь голоса о своей данности. Другого для общественной жизни не дано. Иной выбор порождает детский аутизм: душа ребёнка центрируется в его собственном мире, а окружающие лишь служат помехой в самонаблюдении (отсутствует или мало выражен невротический слой, но возникает действительно патологический слой, назовём его аутический, или шизо-слой).

С годами у обычного ребёнка из благополучной и любящей полной семьи устанавливаются более адекватные условия контакта с окружающим миром и людьми, да и старшее поколение, не только родственники, уже готовы расступаться. Молодёжь постепенно входит во взрослый мир, устанавливая полноправные деловые и взвешенные контакты с неоднородным и могучим социумом (формируется следующий, социостремительный, или социабельный слой) личности. Отдельные же его представители (или даже группы) могут проявлять агрессивность по отношению к новому индивиду, обоснованно или нет, грубо и даже античеловечно. Человек, подвергнутый неприятию или обструкции, вынужден сопротивляться (победить или проиграть), избегать контактов или вновь вернуться на болезненный путь взаимодействия с обществом через психопатии и неврозы. После определённого промежутка времени, когда индивид одерживает верх или над собой, или над обстоятельствами, он может вновь вернуться к здоровым контактам с обществом. В противном случае ему остаётся путь существования в слое неврозов и психопатий. В этот промежуток бытия (взаимодействие с социумом через болезнь) человек может пребывать до самой смерти. Но может сложиться ситуация, когда общество (в лице конкретных групп индивидов) будет рассматривать чьё-то существование даже на невротическом уровне как помеху для себя, или социум как носитель грубости и жестокости потеряет интерес для конкретного индивида. Такой человек постепенно может замкнуться в себе, и возникает шизофрения с общеизвестным клиническим течением как итог неудачного выхода «в люди» (разрастается обволакивающий ядро шизо-слой, который новорождённый когда-то проскочил, без задержки устремившись в невротическое существование). Но это не «эндогенный процесс» и не «эндогенный психоз», как принято утверждать в психиатрии: не можем же мы обвинять в недружелюбии людей, обстреливаемых со всех сторон и укрывающихся в крепости, за то, что они не ходят в гости к напавшим на них врагам!

Шизофрения (Ш.) — это результат выпихивания индивида из социума (развитие ребёнка после незавершённого аборта, воспитание без родителей, резервации, в том числе и для больных туберкулёзом, лепрой и пр.).

Представленная точка зрения на формирование личности находит подтверждение в реальной жизни. Точнее будет сказать, сама жизнь подсказывает существование такой структуры. Сегодня в сознании большинства людей общество не воспринимается родной мамкой. Но если социум всё-таки существует, этим мы обязаны нашим истерическим и истероидным проявлениям.

Девочки с детства кажутся более развитыми, чем мальчики, так как охотнее ищут чужого внимания. Им рекомендуется выходить замуж за мужчину старше на 1–2 года. Смысл такой дискриминации не в том, что жених незрел в половом отношении в сравнении со своей одногодкой, а в том, что женщина более умела в установлении социальных контактов (читай: истероидна). Там, где сильной половине человечества требуется длительное время, лучшей его половине быстро удаётся наладить отношения с нужным человеком.

Сегодня на российских телеканалах часто демонстрируют рекламный сюжет о том, что император Великой Римской империи Конрад III с войском осадил один южно-немецкий город. И, якобы, во избежание ненужного кровопролития просил женщин покинуть город, забрав с собой необходимое. Те вышли из городских стен, неся на себе раненных в битве мужей… Хитёр император: ведь он знал, что без жён мужчинам легче умирать; но мудры и женщины, так как догадались, что Конрад III это знает…

Присутствие женщины вызывает желание защищаться. Истероидные проявления — это вызов мужчине и обществу, это перманентный жизненный порыв, прежде всего, и вовсе не то, что часто заслуживает людского презрения.

В психиатрической литературе есть много данных, которые могут послужить высказываемой гипотезе. Так, случаи семейной шизофрении, с одной стороны, указывают на роль микросоциума [1], с другой, психиатрическая парадигма считает это проявлением наследственных влияний. Известный педагог и психоаналитик, создатель онтопсихологии Антонио Менегетти писал [2]: «Возьмём две пары родителей, одна из которых больна раком, а другая туберкулёзом, и поменяем их детей, родившихся в один день. Каждая пара воспитывает ребёнка: через некоторое время дети начинали приобретать признаки болезней небиологических родителей. Я обнаружил, что приёмные дети также приобретают болезни воспитывающих их семей. Это, очевидно, наносит удар по принципу наследственности, но я в своё время был ещё и директором детского приюта, и известные мне факты заставляют о многом задуматься». Роль общества проявляется и в том, что психически больные не принимаются на работу, сокращаются в первую очередь [3].

У больных параноидной и вялотекущей формами шизофрении, имевших низкий уровень социальной адаптации (преимущественно не работающих и не учившихся) значительно чаще встречалась подверженность хроническому алкоголизму и тяжёлым соматическим заболеваниям[4].

В рамках предлагаемой гипотезы хотелось бы коснуться роли алкоголизации в развитии шизофрении. Известно, что употребление алкоголя подростками и взрослыми может играть адаптивную роль. И в этом проявляется истероидная потребность личности — заявить о себе, быть, как все (со всеми вместе), сделаться лидером. Но чрезмерная алкоголизация чаще приводит к неразрешимым конфликтам с социумом. Тогда «огненная вода» (или наркотические вещества) начинает выполнять другую волю подсознания — уйти от «непонятливого» или «холодного» общества в себя, чтобы забыться. Так могут возникать причудливые сочетания алкоголизма и шизофрении. Специалисты «ломают копья», доказывая друг другу преобладание в миксте либо шизофрении, либо алкоголизма. Если речь идёт о желании пациента поправить здоровье, то точный диагноз остаётся, скорее, академическим занятием, а не терапевтической необходимостью. Когда же требуется экспертиза в ходе судебного разбирательства, тогда психиатр не может долго испытывать на прочность медицинские концепции: приходится делать суровый и нередко далёкий от истины выбор.

На мой взгляд, злоупотребление алкоголем с целью забыться уже говорит о шизофрении. Но может ли юстиция (читай: общество) оправдать добрую половину преступлений? Общество — это земной бог, и сегодня ему невыгодно прислушаться к мнению В.П. Осипова о том, что дипсомания (запойное пьянство) — это проявление шизофрении [5]. Нелестно и судье или эксперту считать себя виновными в вынесении несправедливого вердикта, хотя … интересы для человечества всегда весят больше, чем истина. Неужели навсегда?..

Современная психиатрия выделяет много форм шизофрении, всё труднее стаёт диагноз для понимания непосвящённого в таинство врачевания. Причины же заболевания остаются загадкой, которую особенно не пытаются разгадать — её надёжно бережёт концепция «эндогенного» происхождения шизофрении (однако известно, что академическая наука может успешно развиваться, если через 60–70 лет меняет свою главную парадигму). Психиатрия соглашаются с важной ролью туберкулёза в возникновении шизофрении, но акцентируют внимание на микобактерии как заразном начале или патогенетическом факторе, а не на социальном положении больных туберкулёзом, которые методически изолируются от общества в силу «опасности» для окружающих и содержания в специальных лечебных учреждениях. Среди заключённых тюрем много проявлений туберкулёза. А ведь это и есть изолированные и наказанные социумом индивиды.

С детства мы слышали о жестокости царских тюрем с их одиночными камерами, обитатели которых быстро сходили с ума. Что означает выражение «сойти с ума» на языке обычных граждан, далёких от медицины? Не это ли простонародное обозначение шизофренического процесса? Конечно, есть очень крепкие индивиды, способные выдержать почти любые тяготы. Но это вовсе не мастера спорта, а те из числа людей, которые знают, для чего живут, и которых кто-то или что-то очень ждёт на свободе. Истероидное желание явиться пред лицом света придаёт силы. Иным же при длительных сроках заключения уготован выбор между шизофренией, психосоматическими заболеваниями или изоляцией в полном разуме. Что лучше? Подсознание сделает верный выбор.

Русский философ И.А. Ильин в работе «О возрождении и обновлении России» вспоминает встречу на съезде криминалистов с человеком, который рассказал следующее: «Я психиатр по профессии, родом из России и работаю давно с дефективными обитателями тюрем. Я изучил их в Англии, в Испании и в Германии. Я беседую с ними так, как если бы я не принадлежал к тюремному начальству, а приходил к ним как вольный гость и светский духовник. Я много наблюдал и немало пережил в этих беседах и мне не раз удавалось заглянуть в ожесточённые и действительно тёмные души. Среди этих людей есть множество несчастных, страдающих, внутренне раздвоенных душ, полушизофреников, которым иногда удаётся помочь».

У воспитывающихся в Доме ребёнка, лишённых нормального семейного очага детях [6] практически с рождения отмечаются нарушения контакта с окружающими, эмоциональная тусклость, индифферентность, пассивность, безучастность в сочетании с задержкой развития речи и моторики, идентичные проявлениям психогенного аутизма. У детей, усыновлённых новыми родителями, наблюдается резкое улучшение психического развития. Дети, остающиеся в Доме ребёнка, проявляют признаки аутистического поведения, их нарушения носят стойкий характер и трудно отличимы от истинного аутизма. Готово ли сегодня российское общество (читай: государство) взять на себя ответственность за шизофрению его членов? Едва ли, но ведь в России сотни тысяч детей лишены родительского тепла! Поэтому предложенная гипотеза возникновения шизофрении так и останется пока гипотезой.

Талантливая ученица Курта Левина Б.В. Зейгарник [7] приводит сведения о том, что «он любил в своих лекциях ссылаться на феномен, который наблюдался у молодых правонарушителей, отбывающих наказание в трудовых лагерях. Некоторые юноши вели себя хорошо, им сокращали срок пребывания, но буквально за день-два до освобождения они совершали попытку к побегу. По мнению К. Левина, ожидаемая свобода была уже включена в «жизненное пространство» юношей, обладая побудительной валентностью, она становилась энергетической системой, которая действовала в данный момент. Будущее было представлено в виде «вектора к свободе» в данный момент».

На мой взгляд, этот мифический «вектор к свободе» есть защитная истерическая реакция человека, находящегося в стеснённых условиях страха за своё существования, провоцирующих развитие шизофрении.

Но есть ещё одна группа людей, которые в силу разных причин нравственного или бедственного характера оказываются изолированными от общества. Вспомним старый лозунг — «церковь отделена от государства». Что это, как не политика, ведущая к гибели тех, кто не с большинством? И ведь погибли бы. Если бы иногда власть не вспоминала о том, что можно выгодно использовать и церковь. Истероидный порыв государства встречал истероидный порыв церкви — и снова жизнь, надежды, которые гонят прочь шизофрению. Известно, что бред, галлюцинации религиозного характера сопровождают многомесячное сидение в тёмных монастырских кельях или пустынях. Они носят временный характер, если затворники готовятся к постижению истины и выходу на свет. И наоборот, станут постоянными, если возвращаться в общество уже нет ни сил, ни желания. Высказанные суждения могут быть кратко представлены следующим образом.

Шизофрения (Ш.) в большинстве своём не является жребием людей с определённой генетической программой. Утверждения о генетической предопределённости обрекают пациентов и врачей на пассивность.

Человек может страдать Ш., если к этому его подтолкнут условия общественной жизни. Вместе с тем, само существование в дружественной индивиду среде есть условие для предупреждения Ш. Силой, влекущей в сторону от этой болезни, являются истерические расстройства или истероидное поведение, которое поддерживает удовлетворительное или гармоничное сосуществование в обществе — в отличие от затворничества.

Хроническая алкоголизация и тем более запойное пьянство с их галлюцинациями и утраченными иллюзиями способствуют «уходу» в Ш. там, где общество не соответствовало ожиданиям индивидов.

Представленные умозаключения являются гипотезой. Но у автора нет ощущения их абсолютной новизны. Уверен, что подобные мысли посещали многих психиатров и философов, не сумевших проникнуться почтением к незыблемым твердыням психиатрии. Но в доступной литературе отсутствуют указания на подобные идеи в концептуальном рассмотрении. Подчёркивая роль одиночества среди людей и изоляции в возникновении Ш., укажем и на позитивную роль социума в предотвращении этого страдания.

В заключение хотелось бы обратить внимание на то, что нормальный человек функционирует в общественной среде. Он живёт в соприкосновении с представителями противоположного пола. Семья — это и есть микросоциум, постоянно борющийся с шизофреническими уклонениями, а, значит, за продолжение здоровой человеческой жизни.

Гаращенко Е.Б., Кирьянова Н.И., Шивирёв Н.А. Психофизическое развитие у детей с повышенным риском заболевания по шизофрении// Тез. Докл. V съезда психиатров и наркологов Пермской области. — Пермь, 1994. — С. 13–15.

Менегетти А. Введение в онтопсихологию — Пермь: Хортон Лтд, 1993. — 64с.

Урюпин В.П. Роль социального фактора в реабилитации инвалидов с психическими заболеваниями// Тез. Докл. V съезда психиатров и наркологов Пермской области. — Пермь, 1994. — С. 34–35.

Сахно С.А. К вопросу изучения больных непрерывнотекущей шизофренией по данным клинико-эпидемиологического обследования// Там же. — С. 32–34.

Осипов В.П. / Цит. по: Виш И.М. Гипноз и внушение при алкоголизме. — Тамбов: Тамбовская правда, 1958. — 96с.

Просёлкова М.Е… Козловская Г.В., Солоед К.В. Дизонтогенетические отклонения у детей-сирот раннего возраста// Тез. Докл. V съезда психиатров и наркологов Пермской области. — Пермь, 1994. — С. 53–54.

Зейгарник Б.В. Теории личности в зарубежной психологии. — М. — Изд-во Московского ун-та, 1982. — 128с.