Глава 1. Судьба

Ранним воскресным утром меня разбудил телефонный звонок Аманды.

— И как долго, по-твоему, я должна тебя ждать, Эйлин? — раздался в трубке сердитый голос моей лучшей подруги. — Только не говори, что ты еще спишь! Я уже битый час торчу в этом Богом забытом кафе! Неужели ты думаешь, что мне больше нечем заняться в семь утра в воскресенье?!

— И тебе доброе утро, — сказала я сонным голосом, тем самым, отвечая на ее вопрос о моем все еще нахождении в постели. Однако не прошло и пяти секунд, как ноги уже сами несли меня в ванную комнату, задевая по дороге груду весьма увесистых книг по истории древней Греции, которые я так и не успела упаковать вчера. — Я буду на месте через двадцать минут, обещаю! — бросила я на ходу (точнее на бегу) и положила трубку.

И как я могла забыть о встрече с Амандой?! Ведь это я заставила её подняться не свет не заря в наш, казалось, последний в этой жизни выходной день. Последним мы считали его по тому, что ровно через три дня нам предстояло отправиться из родного Норфилда, что на юго-западе Англии, в университет Шеффилда. Да, да, я не оговорилась — именно в один из лучших университетов Соединенного Королевства. Ровно два месяца назад мы с моей лучшей подругой Амандой Джейн Кейтлин Фэри (которая, к слову, терпеть не могла свое полное имя) окончили среднюю школу и вот теперь, после долгих и мучительных часов написания сочинений и заполнения анкет, мы отправляемся в Шеффилд. Будучи, как говорится, подругами "не разлей вода" с самого детства, мы обе мечтали поступит в престижный университет, получить хорошее образование, найти принца, влюбиться без памяти и жить долго и счастливо, как к сказке. Кстати о принце…

Уже несколько ночей подряд мне снится один и тот же сон. Я стою на берегу огромного озера, а вода в нем такая чистая, что сквозь нее можно разглядеть мельчайшие песчинки на дне. Мне хочется прикоснуться рукой к этой кристальной воде. Я присаживаюсь, кладу ладонь на озерную гладь, и от моей ладони по поверхности воды начинает расходиться золотым светом дивный рисунок из сложных кружевных линий. Он словно плывет по бескрайнему озеру, все дальше и дальше уходя от моей руки. Я смотрю на него, словно зачарованная, пока не замечаю рядом со своей рукой еще одну — незнакомую. Она, также как и моя, прикасается к поверхности воды и начинает рисовать свой собственный рисунок поверх моего, и, несмотря на то, что изначально кажется будто рисунок другой, я замечаю что он точь-в-точь повторяет мой. А те линии, которые уже успели отразиться в чужом рисунке, начинают сиять и переливаться тысячами цветов, создавая иллюзию бесконечного солнечного света и тепла. Но стоит мне поднять глаза и посмотреть в сторону того, чья рука копирует мой рисунок, как я просыпаюсь с бешено бьющимся сердцем и странным легким покалыванием на своем правом плече. Я поднимаюсь, подхожу к зеркалу, пытаясь разглядеть, что же может быть не так с моим плечом, но не замечаю ничего необычного. И так продолжается уже семь ночей. Вряд ли вы считаете, что такие вещи могут быть простым совпадениями, так же сомневаюсь в этом и я. Именно поэтому я решила рассказать обо всем Аманде еще в пятницу.

— С этим нужно срочно что-то делать Эйлин. Уверена, это — знак. Правда не уверена чего именно… — задумчиво сказала она.

— Спасибо, дорогая, помогла — отрешенно ответила я.

— Эй! Попрошу без этих своих колкостей. Между прочим, это именно моя пра-пра-пра…в общем не важно, бабушка была ясновидящей. Так что я точно знаю, что такие вещи просто так не происходят.

— И давно ты унаследовала этот…мммм ДАР ясновидения от своей бабушки? А я-то я не догадывалась что ты у нас потомственная ведьма, — сказала я с усмешкой.

— Никакая я не ведьма, — обиженно ответила Аманда, забавно (как она всегда это делает) поджимая свои губки. — Я просто хочу сказать, что моя интуиция еще никогда не подводила, если помнишь.

Да, по поводу интуиции она определенно была права. Аманда всегда меня удивляла странной способностью точно угадывать вопросы, которые ей доставались на контрольных, из-за чего тратила значительно меньше времени на подготовку к ним, запоминая ответы только на определенные вопросы. Или то, как она точно определяла погоду на ближайшие выходные, когда мы планировали очередную вылазку в большой город (так мы называли наши поездки в Лондон, поскольку по сравнению с Норфилдом, Лондон действительно казался целой отдельной страной, куда можно было постоянно ездить на экскурсии).

— Ну, хорошо, мисс интуиция, и что же мне делать со всеми этими снами и знаками? Если так пойдет и дальше, и я опять проснусь среди ночи и не буду спать до утра несколько ночей подряд, тебе придется отправиться в Шеффилд без меня, так как вытащить меня из постели вряд ли кому — либо удастся, — мрачно подытожила я.

— Ни за что! Я, конечно же, никак не могу этого допустить, поэтому обязательно что-нибудь придумаю, — весьма оптимистично заверила меня Аманда.

И она действительно придумала… Вот, почему сейчас, бегая по дому и сшибая все на своем пути, я пыталась уложиться в двадцать обещанных минут и, наконец, встретиться с подругой в назначенном месте. Ничего лучше сеанса у гадалки (которая, к слову, будучи гадалкой уже не внушала мне ни малейшего доверия) Аманда, к сожалению, придумать не смогла. И, тем не менее, в отсутствии других идей по избавлению себя самой от бессонницы, я согласилась.

Район, в котором нам предстояла встреча с той самой гадалкой, ничем хорошим в нашем городе не славился. Не считая, пожалуй, одного единственного кафе, где мы с Амандой и договорились встретиться. Хотя кафе, судя по злобной тираде, которую подруга прокричала мне утром в трубку мобильного, тоже нельзя было отнести к самым привлекательным местам района.

И вот я, с еще не высохшими после душа волосами и жутко раздражающей болью в ноге (последствие моего столкновения со стопкой непрочитанных книг) сажусь в свой любимый бордовый Мерседес и отправляюсь в то самое, Богом забытое кафе на окраине Норфилда.

Как я и предполагала, моя предусмотрительная и до жути трусливая подруга ждала меня вовсе не в кафе…а в своем желтом новеньком БМВ (только Аманда могла выбрать такой цвет для такой машины), заперев все двери и окна, и нетерпеливо вглядываясь в стекло заднего вида, поджидая меня. Я даже улыбнулась тому, как смешно и как не к месту смотрелась её начищенная до блеска машинка среди бесконечных куч мусора у входа в злосчастное кафе. Я вышла из машины и, подойдя в БМВ Аманды, постучала в пассажирское стекло, вопросительно приподнимая брови.

— Что? — нервно спросила она, как только я села в машину. — Думаешь мне классно сидеть в этой дыре с самого утра, и ждать пока меня кто-нибудь ограбит и угонит мой долгожданный подарок на восемнадцатилетие? Ничего подобного! Мне и так пришлось за него продать душу своему любимому братцу. Кристиан, межу прочим, сказал, что за такой подарок я буду обязана выполнять все его прихоти как минимум десять лет. Ну и плевать, — сказала она уже намного радостнее, поглаживая кожаный руль своего подарка. И снова посерьезнев, добавила: — Ты мне будешь должна намного больше за то, что опоздала почти на полтора часа! И я теперь даже не знаю, примет ли нас Нора, после такого опоздания.

— Нора?

— Именно. Так зовут гадалку. Мне её посоветовала одна знакомая.

— Что это за знакомая, которая не знакома мне?

— Неважно, просто доверься мне.

Так я и сделала. Впрочем, так я делала всегда, поскольку ничуть не сомневалась в многочисленных талантах Аманды. Она всегда была для меня сестрой, которой в действительности у меня никогда не было. Так же относилась ко мне и она. Хотя у нее был старший брат, но Кристиан уж точно не мог обсудить с ней новый фильм с очередным популярным красавчиком в главной роли, или помочь выбрать классное платье для вечеринки. Вот для чего ей так нужна была я. К тому же, мы с Амандой всегда понимали друг друга с полу слова, и как ни странно всегда чувствовали, когда другой из нас было плохо. Она, конечно, в таких случаях вспоминала о своей нереальной интуиции, ну а мои способности предчувствовать неладное списывала на простые совпадения, говоря все это с весьма серьезным выражением лица. Мне в данном случае приходилось просто молча поднимать глаза к небу и просить, кого угодно прислать этой самонадеянной, но все равно горячо любимой мною девчонке немного снисходительности ко мне. Если честно, я даже не могла припомнить ни одного раза, когда бы мы с Амандой по-настоящему ругались. Конечно, бывало, что мы ссорились, но, благо, никто из нас долго не выдерживал без общения, и уже через каких-то пару часов, мы снова были лучшими подругами.

Не прошло и пятнадцати минут, как, вернувшись из своих воспоминаний, я заметила, что мы остановились возле невысокого серого дома, больше похожего на старый сарай, чем на жилой дом.

— Она живет здесь? — спросила я, не имея при этом ни малейшего желания слышать утвердительный ответ на свой вопрос.

— По крайней мере, так сказано в записке, — немного помедлив, ответила Аманда, еще раз читая то, что было написано весьма аккуратным (явно не её собственным) подчерком. Я взяла записку из её рук, чтобы самой удостовериться в правильности указанного адреса, как вдруг…я почувствовала то самое покалывание на своем плече, которым всегда сопровождалось окончание моего сна.

— С тобой все в порядке? — непонимающе спросила Аманда.

— Да, вот только…

— Что только? Эйлин, ради всего святого! Ты меня пугаешь. Здесь и так жутко находиться, не нагоняй страх.

Кажется, я окончательно перестала слушать то, что говорила Аманда, потому что ей пришлось несколько раз позвать меня по имени, прежде чем я снова пришла в себя.

— Все в порядке, прости, наверное, я просто немного разнервничалась перед этой дурацкой встречей. О том, что при повторном прикосновении к записке в моей голове начали появляться линии того самого рисунка, я решила умолчать. Нет, просто нервы расшатались. — Ну что, идем?

Шел мелкий дождь, что совсем не удивительно для Норфилда. Несмотря на то, что трава в наших краях круглый год зеленая, а снег выпадает крайне редко и держится не больше недели, дождь — самая популярная погода для любого времени года. В данном случае он еще больше портил картину и без того не самого приглядного места. Тропинка к дому была выложена мелкими камешками, от чего каблуки туфель Аманды постоянно застревали между ними.

— Если бы знала, что нам придется преодолевать столько препятствий, надела бы что-нибудь другое, — возмутилась она.

Дверь оказалась не заперта и от одного моего прикосновения бесшумно открылась внутрь.

— Доброе утро леди, — раздался позади нас чей-то мелодичный голос. Однако, несмотря на его мелодичность, мы с Амандой подскочили как ошпаренные, едва не перепугав до смерти самих себя своими же криками.

— Прошу прощения, не хотела вас пугать. Я — Нора, а вы должно быть Эйлин и Аманда?

Все еще находясь в полной неподвижности от недавнего испуга, мы не сразу поняли, что седовласая женщина с невероятно теплыми голубыми глазами обращается именно к нам. И можете себе представить мое удивление, когда до меня, наконец, дошел смысл сказанного ею. И это Нора, то есть та самая Нора?! Гадалка?! Ничто из этого не укладывалось у меня в голове при виде этой женщины. Ну, по крайней мере, уж точно не седые волосы и небесные глаза!

— Мы…да, это мы договаривались о встрече с вами, — сказала, наконец, я, с трудом складывая слова во внятное предложение.

В ответ Нора лишь загадочно улыбнулась и кивком пригласила нас пройти в дом.

К нашему общему с Амандой удивлению, изнутри дом оказался весьма уютным, со множеством живых цветов и других декоративных украшений. Нора предложила нам присесть на небольшом двухместном диванчике напротив камина, а сама устроилась в кресле по правую руку от меня.

— Что же привело вас ко мне юные леди в столь ранее августовское утро?

— Мы бы хотели извиниться за опоздание, — слегка краснея, сказала Аманда.

— О, дорогая, время — весьма относительно. Оно не всегда столь значимо как кажется. Так и не поняв, что именно этим хотела сказать Нора, я решила, наконец, перейти к причине нашего приезда.

— Нора, у нас к Вам не совсем обычное дело…даже не знаю, сможете ли Вы нам помочь… — начала я.

— Необычное дело — это как раз моя специализация, — все так же тепло улыбаясь, ответила она. Не задавая больше вопросов, Нора взяла мою правую руку и, перевернув её ладонью вверх, начала тщательно что-то рассматривать. И только потом я вспомнила, что именно по руке гадалки часто что-то пытаются предсказать.

— Думаю, Вы не совсем правильно меня поняли, я не хочу, чтобы Вы гадали, я…

— Гадала? — удивленно переспросила Нора. — Ах, должно быть Вы приняли меня за гадалку, — широко улыбаясь, добавила она. — Нет, я не гадалка, я — Фета.

— Фета? — недоумевая, переспросила я.

— Да, Фета — означает предсказательница судьбы. Я читаю судьбы людей по их линиям на ладонях. И пусть это действительно напоминает то, чем занимаются гадалки, ни одна из них не сможет сказать тебе того, что могу прочесть я.

Чувствуя себя еще более неловко оттого, что только что оскорбила эту милую женщину, я решила помалкивать и стала просто наблюдать за Норой. В начале она лишь легонько касалась моей ладони, повторяя контуры линий на ней своими пальцами. Затем достала из кармана своего платья пузырек со светло голубой жидкостью, несколько капель, которой вылила мне на ладонь. В тех местах, куда упали капли кожа начала покалывать. Но самое удивительное началось потом. Эти самые светло голубые капли стали расползаться по моей ладони, точно заполняя пространство тонких линий на ней. Нора снова взяла мою руку и так же легко, как и в первый раз стала поглаживать линии.

— Осмелюсь предположить, Эйлин, что в последнее время тебя посещают необычные сновидения. И то, что ты в них видишь, пугает тебя. Но не стоит бояться своей судьбы, дорогая. Это то, что нам предначертано свыше. А ты — Фэри.

— Что? Нет… моя фамилия Кларк. Фэри — это фамилия Амадны. Вы должно быть ошиблись.

— Я никогда не ошибаюсь, Эйлин, — спокойно сказала Нора. — Я всегда говорю то, что вижу, то что написано на линии твоей судьбы…И ты — Фэри, птица Фэри. Ты отмечена огнем, твои крылья сияют светом солнца. Ничего не бойся, судьба сама тебе поможет найти свой путь, дорогая.

После этих слов Нора отпустила мою руку, и голубые капли воды исчезли как по волшебству, так же как и покалывание на моей ладони.

По дороге домой я в сотый раз прокручивала в голове слова Норы, пытаясь отыскать хоть какой-то смысл во всем сказанном ею. После нашей с ней встречи, Аманда довезла меня до кафе, у которого я оставила свою машину и, торопливо сказав что-то о каком-то срочном деле, уехала. Только сейчас я вспомнила, что во время всего разговора с Норой она не проронила ни слова, да и потом вела себя довольно странно…Как видите, странностей в моей жизни становилось все больше.

Остановившись у подъезда к своему дому, я невольно задумалась о том, что кроме Аманды, которая в данный момент решала какие-то свои непонятные дела, поделиться впечатлениями о прошедшей встрече мне было не с кем. Когда я говорила о том, что Аманда заменила мне никогда не существовавшую сестру, я, кажется, забыла упомянуть что она заменила мне и никогда не существовавшую по сути семью. Мои родители никогда не были женаты, отец, по словам мамы, оставил нас незадолго до моего рождения и скрылся в неизвестном направлении. С тех пор моя мама выходила замуж столько раз, что я уже давно перестала вести счет её официальных супругов. Нет, вы не подумайте, что она ветреная и безответственная особа, просто она — весьма своеобразный человек, как сказала бы моя любимая бабушка Стефани Митчелл, она — тонкая, ранимая натура. Именно поэтому каждый её последующий муж казался ей намного более понимающим и чутким чем предыдущий. Самое смешное заключалось в том, что моя мамочка клялась в любви каждому из своих спутников, убеждая и их и себя в правдивости своих слов бесконечными свадебными клятвами.

— Он — лучшее, что случалось со мной в жизни, Эйлин, — говорила она каждый раз, стоя на пороге очередного замужества.

Помимо пристрастия к частой смене супругов, Кэтрин Кларк отличалась еще и пристрастию к бесконечным путешествиям, поэтому о месте её нахождения в тот или иной период года я, как правило, узнавала по открыткам, которые мама присылала в невероятных количествах с каждого нового места своего пребывания. Вот и сейчас, открывая почтовый ящик, я точно знала, что найду там очередную открытку. На этот раз мама и её новый муж…Кайл, Карл…или как его там, были изображены на фоне дюжины кенгуру где-то в Австралии. На обороте, как всегда, было краткое послание: "Дорогая Эйлин! Поздравляю тебя с поступлением в Шеффилд. Ты у нас такая умница! С любовью. Мама и папа". Я улыбнулась этой дурацкой подписи, которая значилась на всех без исключения открытках. Если верить каждой из них, у меня, по меньшей мере, было около десятка отцов, имена которых я с трудом могла вспомнить. Даже не знаю, почему именно такая подпись ей нравилась больше всего. Возможно, она просто не хотела обидеть своего очередного мужа, или просто создавала тем самым иллюзию никогда существовавшей у нас настоящей семьи. Так или иначе, она была моей любимой Кэтрин. Да, именно Кэтрин, так как мама по её словам, слишком старит.

А вот этот роскошный белый особняк в средиземноморском стиле, в котором я сейчас живу, принадлежит моей бабушке, которая, по сути, с детства была единственным для меня родственником в радиусе сотен километров. Были еще конечно дяди, тёти и многочисленные кузины и кузены, но как я уже сказала, все они жили далеко.

Стефании Митчелл была темноволосой (что для её возраста никак не характерно), зеленоглазой и довольно стройной женщиной за пятьдесят. Она по своей природе была настоящим командиром, благодаря чему в данный момент могла себе позволить также много путешествовать, дарить дорогие подарки своей любимой и единственной внучке, то есть мне и не волноваться о том, что средств на всё эту роскошь может не хватить. Еще в тридцать с небольшим, она стала вдовой и взяла на себя управление огромной судостроительной компанией моего деда Стюарта Митчелла. По её словам они прожили очень счастливую, хоть и не долгую жизнь вместе. После, её собственная жизнь сильно изменилась, что и повлияло на становление её железной воли и качеств настоящего руководителя. Она не только не допустила краха компании своего мужа, но и смогла добиться её процветания.

Именно благодаря бабушке, я никогда не знала недостатка не только в деньгах, но и бесконечной любви, которой она, казалось, старалась одарить меня за все семью. И ей это удалось. Жаль только, что в данный момент она путешествовала по странам Южной Америки, а я, как впрочем, большую часть своей жизни, была одна.

Оставив корреспонденцию на столике в прихожей, я поднялась в свою комнату, где еще с утра царил полный беспорядок. На самом деле, я терпеть не могу, когда что-то не своем месте, но долгие сборы и подготовка к поездке в Шеффилд немного сместила мои приоритеты в отношении порядка. Прямо по середине комнаты стоял еще не упакованный чемодан, куда я еще вчера вечером успела все-таки кое-что сложить. Та самая груда книг по истории древней Греции все еще была разбросана после утреннего урагана. Я никак не могла определиться с тем, какие же из этих книг мне могут пригодиться в университете, поэтому было решено взять все. Я планировала заняться изучением архитектуры древних цивилизаций и современности, вот чем объясняется мой выбор литературы.

Как же все-таки будет здорово провести ближайшие пять лет где-то вдали от Норфилда, да еще и в компании лучшей подруги. Нет, я, конечно, очень любила наш городок, но перспектива самостоятельной и уже казалось совсем взрослой жизни, была довольно заманчива. Я снова вспомнила про Аманду и решила, наконец, узнать, что за секретные делишки у нее могут быть без меня.

"Привет, Вы позвонили Аманде Фэри. К сожалению, в данный момент я не могу осчастливить Вас своим ответом, поэтому оставьте сообщение после звукового сигнала. Я обязательно Вам перезвоню".

Так…Вот это мне уже совершенно не нравилось. Аманда редко включала голосовую почту, и, как правило, это означало, что у нее не было желания с кем-либо разговаривать. В данном случае этим кем-то, судя по всему, была именно я. Странный холодок пробежал по моей спине при мысли о том, что творилось что-то действительно неладное. А мои предчувствия меня никогда не обманывали. Но за неимением возможности выяснить в данный момент, что все это могло означать, я снова приняла за сборы своих вещей.