"По следу нами раненых чудес" - читать интересную книгу автора (Ван Шаффе Александрина)По следу нами раненных чудес *** А через час стемнеет… Не беда, – Все беды нас подстерегают утром. Да что ж такого в этом «НИКОГДА», Что нас все тянет по его маршрутам? По следу нами раненных чудес Все рвемся – сами истекая кровью. Да где ж оно – проклятое «НИГДЕ», – Мелькнувший и пропавший – белый кролик? За ним!.. Но всюду – снова пустота… И, кажется, не страшно и не странно Знать – нас уже не пустят в те места, Где чудеса зализывают раны. Несбывшееся В том доме, казалось, не было стен, И был он всегда – на просвет – пустым. Пронизанный болью избитых тем, То таял в любви, то от страха стыл. Ах, как он умел принимать гостей! Ловчил, пресекая малейший бунт, Вычерчивал вилами по воде Любому – загаданную судьбу. Но, даже лукавя, он был открыт, Он сам себе верил, наивный лгун. Так жадно мы слушали до поры Его уверенья: «Я все могу». Потом… разрывали прозрачный плен, Сбегали в реальность – оно верней… Оставшись без кожи вне этих стен, Молчим у закрытых его дверей. Фэнтези Снова ломит виски чьей-то болью – мой проклятый дар. Буреломом, на каждом шагу преграждающим путь, Продираюсь к поляне, где пламенем рдеет вражда Человека и волка... и как этот круг разомкнуть? Ветки бьют по щекам, на поляну – последним рывком. «Мертвым ты не поможешь» торопится ум подсказать. Подхожу. Два израненных тела, и боль, как укор, В человеческих карих и волка зеленых глазах. Серый брат, твои раны смертельны – не скаль же клыки… Поплатился и тот, кто сразиться с тобою рискнул. Ну, да он – чужестранец, попавший в наш мир, как в силки. Потерпи, я сейчас помогу – и тебе, и ему. Исправлять силой воли работу клинка и зубов (Я – такая, как есть, бесполезно привычки менять). Вновь немеют ладони. Вливаю по капле, как кровь, Жизнь – в тела, вспоминая – в награду не раз убивали меня… Вечереет, ложится роса. Что глядишь, недоверчивый страж? Человек уже спит, усыпленный моим колдовством. Ты свободен. Давно бы в ночи раствориться пора, Благодарность – не в волчьей натуре, а ты у нас – волк. Наша встреча на этой поляне – насмешка судьбы, Три тропинки сплелись узелком, но бегут вразнобой… Как же трудно решиться одной в неизвестность ступить. Уходи! Потому что наш выбор – остаться собой. *** Если боль – это опыт, за жизнь накопила немножко опыта – Пузырек или склянку аптечную, Бесполезную, как капли сердечные, Закупоренную плотно от шума и топота. Спрятанную на полке среди других пузырьков и скляночек. Не отыскать. И, наверное, это к лучшему. Учу других, сама еще никем не наученная, Переполненная неуверенностью, как Ноев ковчег. Не спрашиваю, так же у других или как-то иначе, Когда капля падает в склянку – плачу, Когда переливаю в чужие – молчу, А выбросить не хочу. Август Август, совсем на себя не похожий, В городе белых ночей. Кто-то опять не к добру растревожил Музыкой светлых речей. Музыкой слов или горьким смыслом, Чем-то моим во мне. Звездам, подобно счастливым числам, Снова гореть во тьме. Август, у нас тут почти что осень, Привкус былых разлук… Все мы кого-то о чем-то просим, Кто – про себя, кто – вслух. *** Вынашивать мир, раз не вышло – младенца, Пить с блюдца, как чай, обжигающий август… От родов, что близятся, не отвертеться, Но все восхожденья пологи, как пандус. Торопятся к устьям молочные реки, А белые ночи устало мельчают. Обставить как башню волшебника эркер, Нездешних гостей поджидая за чаем… Над вышивкой гладью последних деталей Почувствовать – мир разорвал пуповину… Что ж, самое время вздохнуть… и растаять, Пока он не вздумал явиться с повинной. *** Уезжала – была золотая осень, А вернулась к штриховке ветвей и мыслей. Твой ноябрь опять выполняет просьбы, Как по картам, гадая по нашим жизням. А меня здесь упорно считают прежней, Неизменной, как вид из окна на кухне, Только город почуял мою нездешность, О которой другие ни сном, ни духом. Только город вгляделся в глаза и душу Сквозь штриховку мыслей и черных веток… Спас, не нужно со мной говорить, - не нужно, Я сейчас не нуждаюсь ни в чьих советах. Спас – Спас-на-крови *** Долго жаловалась, что не могу увидеть тебя во сне, Вот – дождалась: теперь нет сна, в котором бы не присутствовал ты. Закономерность, которая вызывает смех Сквозь слезы, но совершенно не вызывает стыд. Господи, думала ли, что когда-нибудь за кого бы то ни… Зацеплюсь (хорошее слово, ассоциируется с рыболовным крючком, Впивающимся в тело). Но некого и не в чем винить. Сама. А все остальные здесь ни при чем. Хотя воспитание, мораль и разум устало кричат, Что «это неправильно» и очень много всего еще. Но кто их станет слушать?.. Изо всех сил удерживаюсь, чтобы не рубить с плеча. Но в этом мире счастье бывает только за чей-то счет. *** Сначала реветь от мысли, что так невозможно жить, Потом - от мысли, что нужно же что-то сделать… Сложить, разделить, помножить, опять сложить, Собрать воедино остатки души и тела. Сначала выстраивать планы, пророчить и ворожить, Потом – наблюдать, как это не хочет сбыться… Сложить, разделить, помножить, опять сложить, Мозаикой яркой и нам бы с тобой сложиться. Сначала искать ответ, словно птица над ним кружить, Потом – без вопросов, и это почти что смело… Сложить, разделить, помножить, опять сложить, И плюнуть на слезы. И все-таки что-то сделать. *** Черная кошка по имени Ночь Опять залезла под одеяло, И мы с ней – Спина к спине. Знаешь, а это не так уж мало Чувствовать рядом Черную кошку по имени Ночь. Черная кошка по имени Ночь, Все наши страхи, боли и нервы, И мы с ней – Наедине. Это не так уж плохо, наверное, Укладывать спать Черную кошку по имени Ночь. Черная кошка по имени Ночь, - Твоя. А чья же – скажи на милость? И мы с ней – Как дверь в стене. Я не жалею, что так случилось… Оставлю себе Черную кошку по имени Ночь. *** Висим в пустоте или падаем в колодец без дна? Какая разница? По-моему – никакой. И все рассуждения о том, кто кому должен и чья перед кем вина – Попытки замедлить падение, сжав пустоту рукой. Но руки не держат, не крылья, - срывает кисть, А где-то под нами намечен уже предел. И все наши страхи клубком внутри нас сплелись, Истошно стеная о хрупкости наших тел… Забыть о паденье – и чью-то поймать ладонь, И чувствовать – кровью по жилам – СЕЙЧАС и ЗДЕСЬ… Ты знаешь… то счастье, которое вроде бы – от и до - На самом-то деле, оно у нас просто есть. *** Глупая фраза: «Да все еще сбудется»… Веришь? Конечно. А где-то и верую. В Книге Судьбы одичалые буквицы Строятся, меря нас высшею мерою. Строятся судьбы... Минута молчания. Те, что сложились, – шагнули и выбыли. Мы не спешим открывать свои чаянья, Чтоб не услышать: «За вас уже выбрали». *** Опять наважденьем знакомый дом, В замке – поворот ключей. Исход неведом, но страх ведОм Рукой на моем плече. Как танец, отточена скупость фраз, В такт сумеркам – помолчим. Сюжет не сложился, но боль срослась Без всяких на то причин. Коснемся губами соленых щек Вину, словно хлеб, деля… И кто-то поправит судьбы расчет Пометками на полях. *** И одиночество, как зверь Прирученный – все льнет к коленям… Ты знаешь, кто из нас правей – Не я… Но словно лист последний Дрожу. И к ветру ноября Жмусь невостребованным чудом. Опять не сбыться для тебя… А впрочем – утверждать не буду. Маленький принц – о Лисе
А кто-то снова просит – приручи… И ниточкой привязываешь сердце, Которое стучится и стучит. Но говори теперь или молчи – От этих слов уже не отвертеться. А кто-то снова просит – приручи, Да, ты уйдешь, но мне оставишь – память… И ты мерцаешь пламенем свечи. Но говори теперь или молчи, Тебе не дали главного – не ранить. А кто-то снова просит – приручи, Да, будет плохо – я к тому приучен… Твой страх еще в тебе неразличим. Но говори теперь или молчи, Знай – этот Лис… тобой уже приручен. *** Войти в ту же реку, Влезть в старую кожу… Попытки – нелепы, А шансы – ничтожны. Но маюсь надеждой У запертой двери, В метаниях между, Из «верю» в «не верю». На гуще кофейной… Авось да срастутся С таким наслажденьем Разбитые блюдца. Первый снег Первый снег – ожиданием счастья, прощеньем обид, Чем-то близким до боли, моим в затухающем свете. И опять это город, такой неприступный на вид, Открывает мне душу в доверчиво-ласковом жесте. Он похож на тебя, он боится обмана и лжи, Он кошмар для кого-то, кто видит в нем холод и ветер… Но почти невозможно вне этого города жить, И совсем невозможно на просьбу его не ответить. *** Ловя удачу на блесну, В замыленности дел внештатных Я снова пропущу весну – От почек до свечей каштанов. От робкой зелени кустов До желтизны цветущих кленов, Так, будто весен было – сто, Как я, смешных и окрыленных… И сквозь желание уснуть, Сквозь горы дел, не сданных к сроку, Кольнет – не прогляди весну, Сиреневый продрогший крокус. *** Этот город колдует, и мрачно его колдовство, Зачарованный путь – параллельность что улиц, что судеб. Ты опять обернулся, захвачен случайным родством – Одиночеством взгляда. Окликнуть? Обнять? – будь что будет. В лабиринте предательски серых домов и дворцов, Сквозь распахнутый март, как сквозь строй, без надежды на милость, Ты опять сделал шаг, узнавая родное лицо, Без раздумий, без страха, что все невзначай повторилось. Только шаг – и заклятие лопнет звенящей струной… Ты опять обманулся, тебе не доверили чудо? Но ты смог поделиться с чужими глазами весной И растаять в потоке томительно сумрачных будней. *** Ты был богом – непризнанным. Ты бесшабашно творил Из живого – живое, Исследуя скальпелем душу. Только опыт твердил, Что царевны – увы – не лягушки, И рука застывала, Ошибку боясь повторить. Ты был богом-творцом, Ты старался создать механизм Для счастливой судьбы Почему-то тоскующей Евы. И терялся, поняв, что ей нужно Страдать непременно, Обвиняя тебя в недостатках Святых парадигм. Ты был богом, создателем… Только способен ли бог Изменить чью-то суть, Даже если жалеет всем сердцем? Ты меняешь меня – В это трудно и больно поверить… Может быть, пояснишь – Для себя? Для меня? Для чего? *** Блестящее, как стрекоза, Пустое: «Я тебя не брошу»... Все, что не истинно, то ложно. Мы оба ощущаем кожей – Мне этих слов не доказать. *** Перебирать монетки слов С благоговеньем нумизмата. Причуду сделать ремеслом, Брать не уменьем, а числом Попыток сделать «так, как надо». *** Не молись, все равно не вымолить Жди вестей. От удара в лицо ли, в спину ли Не спасти. Не прочесть, что же там написано На роду. Так что нет и не будет смысла На воду дуть. И не примет ничьи метания Небо в дар. Чем молить его (явно, тайно ли) Будем ждать. Исподволь И потихоньку, исподволь, не спеша Солнцем протаивать снег у тебя на крыше. Слышишь, капель повторяет мой легкий шаг?.. Если не ты, то твой город уж точно слышит. Почки сирени, как детские кулачки, Прячут до срока соцветий тугие кисти, Я тороплюсь… Мне бы в март, как в вагон, вскочить, Мне прилететь бы в твой город до первых листьев. Чтобы самой растопить помертвевший наст… Не успеваю. Весна обгоняет ветер. Ты распахни окно – отыщи для нас Пару счастливых цветков в толчее соцветий. *** Дождаться летнего тепла В слепых лучах и взглядах близких. Стать обнажённей в мелочах, - Дыханьем ветра на плечах, Движеньем вверх упругих листьев. На миг расправиться душой, Стряхнув усталую тревожность… Пить лето с чистого листа, И незаслуженно блистать Твой взгляд – лучом – впустив под кожу. Четырехлистный клевер Четырехлистный клевер не сыскать – Так соберу в ладони землянику… Пригорок полон солнца и песка. Июль ромашки щедро расплескал, Метелки трав к земле от жара никнут. Кузнечики трещат – аж звон в ушах, Колени колет – вот несносный плевел. А ягоды кругом – не сделать шаг… И если оглядеться, не спеша, Найдется сам – четырехлистный клевер. © Copyright Александрина Ван Шаффе |
|
|