"Инопланетяне в отражении" - читать интересную книгу автора (Быков Валерий Алексеевич)

Глава 2: Титан.

Капитан последней надежды Джек Форд стоял в рубке управления кораблём и смотрел на приближающийся к ним Титан. Он был жёлтым, совсем не как земля, жёлтые моря, жёлтый грунт, аммиак, азот, ацетилен, океаны жидкого метана, вот что это был за мир. Жёлтый, неприветливый, и ледяной. Девяносто четыре кельвина, средняя температура на Титане, примерно минус сто девяносто по цельсио, холоднее, чем в космосе, учитывая теплопроводность атмосферы, только специальные скафандры с подогревом такое могут выдержать, единственный плюс, это высокое давление 146кПа и море органики. По мнению эксперта Сиу, который помогал землянам последний год, на Титане было всё необходимое для основания и развития колонии, гораздо больше, чем на луне, и немного больше, чем на Марсе. Но главное, Титан это удалённый холодный мир, спустя несколько лет сообщество концента разовьётся и начнёт строить свои биокорабли, пошлёт их ко многим планетам, и луна с Марсом находились слишком близко от земли, и их могли, и, скорее всего уничтожат. А здесь, на ледяном Титане, где нет, и не может быть жизни, на спутнике не нужном и абсолютно непригодном врагу, у людей будет шанс мирно и спокойно жить и развиваться многие годы, спасти свою цивилизацию. Он слишком далеко от солнца, тут слишком холодно, никому не будет дела до этого мирка.

Тем временем, корабль закончил тормозить и вышел на удалённую орбиту, на расстоянии примерно в тысячу километров от поверхности, начал постепенно переходить на более низкую орбиту. Но место для посадки уже было выбрано, и выбрано давно, на экваторе, на западе материка Ксанаду. Там боле менее тепло, хотя разве это тепло? Минус сто девяносто градусов по цельсио, стабильный минус, нет высоких перепадов температур. Там на берегу жёлтого метанового моря, под оранжевым небом, люди построят свой новый дом, новую цивилизацию. Построят на новых принципах, используя новые технологии, люди не будут больше использовать нефть и уголь, да их и нет на Титане. Точнее углеводородов на титане много, но свободного кислорода нет, только в связанном состоянии.

Мы построим новые экологически чистые аннигиляционные реакторы, и никогда больше мы не будем слать к звёздам свои радиосигналы. Так как мы уже наступили на эти грабли и знаем, что звёзды не одиноки, там много разумных существ, и многие из них относятся враждебно к молодым и подающим надежды расам.

В рубку управления вошла Анна Цувич, биолог Сиу, присоединившийся к экспедиции, в то время как эсминец Сиу, посчитав, что его миссия выполнена покинул систему.

— А здесь красиво, — заметила она, посмотрев на планетку.

— Не знаю Анна, лично у меня жёлтый цвет всегда вызывал отвращение, мне абсолютно не привычно видеть жёлтую почву, жёлтый океан…

— Но песок на земле тоже жёлтый.

— Песка на земле мало, а земля чёрная, небо голубое, а океан синий.

— На земле есть места где полно песка, пустыня Сахара например.

— Я не пустынный житель, но жёлтое море, это ужасно выглядит.

— Привыкай, это ваш новый мир. И потом, какая разница, синее море или жёлтое, главное, что у вас будет море, небо, пусть оранжевое, а не голубое, солнце… Вы не будете всю жизнь проводить под землёй, или там…

— Ты ещё скажи ветер и пение птичек. На титан нельзя выйти без скафандра, нельзя вдохнуть полной грудью, замёрзнешь моментально, там чуть теплее, чем температура жидкого азота.

— Скафандры могут быть лёгкими и обтягивающими, триллионы Сиу живут в мирах непригодных для жизни, и ничего.

— Наверно это самые бедные сиу.

— Да это так, в мирах не пригодных для жизни живут только самые бедные сиу, просторабочие. Но живут! От них многое зависит, в таких мирах бывает часто расположены мощные промышленные центры. И таких много, и вы сможете, как и мы, у вас родятся дети, и они будут воспринимать жёлтый океан, оранжевое небо и жёлтый грунт как нечто естественное. И они через много лет скажут, увидев фотографию земли, "Фу какая мерзость, зелёные деревья на фоне синего моря и голубого неба". Так будет, поверь. А для тех, кому невмоготу будет терпеть это затворничество, тем, кто захочет увидеть дальние диковинные миры, помогут компьютерные игры.

— Компьютерные игры были запрещены в 2025ом году. Они разъедают мозг, и делают людей тупее.

— Да это так, но иногда это единственный путь, как ещё выжить на маленькой тесной станции много лет, где серо нудно и скучно? Вам придётся разрешить компьютерные игры, хоть это и вредно, но иначе всё будет в разы хуже.

— Их уже разрешили, устав был подписан генералом Скаротти, с подачи Кента Рибби пол года назад. После прибытия на Титан, спустя две недели, когда основные подготовительные операции будут завершены, компьютерные игры снова будут разрешены, только вот их запас не велик, увы.

— Да это плохо, наши библиотеки на кораблях имеют миллионы фильмов и разных игр, а ваши весьма скудны, я уже была в библиотеке и не раз.

— Земля существует не так долго, а пик разработки современных компьютерных игр пришёлся на 2005ый-2020ые годы, всего двадцать лет, и не так много нормальных игр было создано. И не так уж они похожи на реальную жизнь. А потом создание игр было запрещено в большинстве стран, когда был доказан их колоссальный вред, особенно по отношению к подрастающему поколению.

— Главное есть минимум.

К капитану подошёл старший лейтенант, выполнявший функцию навигатора.

— Сэр, разрешите вас прервать.

— Да.

— Всё готово к посадке, разрешите начать?

— В смысле? А как же проболтаться неделю на орбите, всё хорошенько изучить?

— У нас на корабле нет исследовательского оборудования, чтобы получить какие-то данные с орбиты, но на Титан дважды садились наши исследовательские зонды, и, кроме того, на его орбите шесть спутников, посланных НАСО ранее, и уже после начала нашествия биосообщества. Они всё изучили задолго до нас, больше мы ничего о Титане нового не узнаем, отсюда, пока не сядем, и не начнём колонизацию. Место выбрано, мы можем начать посадку прямо сейчас, только отдайте приказ.

— Хорошо лейтенант, садимся.

Капитан переключил тумблер на пульте управления перед собой, и поднял по ближе ко рту микрофон, начал читать объявление:

— Дорогие мои соотечественники, дамы и господа. Приготовьтесь, через пять минут мы начнём посадку, перелёт подходит к концу, займите свои места в креслах с ремнями. Я уверен, что нам больше нечего делать на орбите Титана, и стоит по быстрее оказаться в нашем новом доме, в новом мире, где нам предстоит провести остаток жизни, удачи.

Он положил микрофон перед собой, рядом с клавиатурой и выключил систему оповещения.

— Капитан, не забывайтесь, — перебила его Сиу. — Моя работа подошла к концу, всё готово, через неделю мы приступим к заражению состава экспедиции ретро вирусом, который изменит вашу ДНК, навсегда исключив из деления клетки теломеры, которые станут просто атавизмом. Точнее, они станут атавизмом после достижения человеком возраста в тридцать лет. Всё готово, всё работает, всё уже проверено.

— Да я помню, просто я имел ввиду больший срок, говоря про остаток жизни, всё же когда-нибудь мы умрём.

— Но это случится не через двадцать лет, и не через сто. Радуйтесь капитан, вы вошли в клуб долгожителей, вы не будете стареть больше, никогда.

— Капитан, начинаем торможение.

— Я знаю Анна. Да лейтенант, тормозите.

Капитан сел в кресло и пристегнулся ремнём, остальные поступили аналогично. Он почувствовал, как пропала невесомость и появилась сила тяжести, непривычно большая после многих месяцев отсутствия веса. И всё же ускорение торможения не было большим, всего 2,5g. Масса титана всё же сравнительно не велика по сравнению с земной.

Прошли минуты, высота орбиты снизилась и они вошли в жёлтую снаружи атмосферу. Толщина которой была довольно велика, порядка 400 километров. Вокруг стекла рубки заиграл огненный шлейф, но быстро пропал. Скорость вхождения в атмосферу была много меньше, чем у приземлявшихся на земле шаттлов, всего 5,5 километра в секунду, она была быстро погашена, и далее корабль приземлялся на небольшой скорости. Неожиданно корабль сильно затрясло.

— Входим в зону ветров, сильнейший боковой ветер.

— Но я слышала, на титане почти нет ветра, — удивилась Анна. — Я читала, что его скорость не превышает 0,3 метра в секунду.

— Высоко в атмосфере дуют сильнейшие ветры, у поверхности планеты, на высоте менее 12 километров ветра почти нет. — Пояснил один из офицеров.

Тряска продолжалась довольно долго, минут пять, корабль не обладал отменной аэродинамикой, и только прочнейший каркас из монокристаллов спасал его от рассыпания. Но он был рассчитан на такие перегрузки. Наконец тряска закончилась, и они вылетели в чистое оранжевое небо, только где-то на горизонте по нему плыли жёлтые метановые облака, где-то далеко шёл дождь, почти как на земле, только его прозрачные капли отливали жёлтым, и температура была минус 190 по цельсио, и вместо воды тут был метан.

Корабль продолжил снижение, внизу появилось обширное плато, возвышавшееся на тридцать метров над гигантским метановым океаном, простиравшимся вдаль, корабль уже выбрал место для посадки, дал последний импульс из своих двигателей, и сел, замер. Прошло пол минуты тишины. После чего капитан достал микрофон, переключил тумблер, и объявил всему экипажу:

— Мы прибыли дамы и господа. Отныне это наш новый дом. Мы не сможем никуда улететь, придётся учиться жить здесь. В баках нашего корабля осталось совсем мало рабочего тела, и для него почти нет термоядерных мини бомб. Мы не знаем какой сюрприз подарила нам судьба, кота в мешке, ящик Пандоры или рай… Но мы будем учиться жить здесь, по тем законам, что предоставит нам эта планета. Это всё что я хотел сказать.

Капитан перещёлкнул тумблер, выключив систему оповещения, и отошёл от центрального пульта управления.

— А сила тяжести тут довольно не велика, даже после невесомости.

— Одна седьмая земной всего лишь. Планета довольно велика размерами, но её плотность всего 1800 килограмм на кубический метр, в несколько раз меньше плотности земли. Всё из-за того, что верхний и порядочный по толщине слой её мантии представлен не жидкими металлами и кремнием как на земле, а водой. Что в принципе на руку нам.

— Что ж, давайте прогуляемся, осмотрим что там снаружи. — Решил капитан.

— Ничего интересного, пустыня, какое-то подобие глины пропитанной аммиаком, азотом и ацетиленом. И стоит учесть, что при столь низких температурах, что здесь господствуют, азот несколько более вязок, чем на земле.

— Я понимаю, но хочу ступить ногой на твердь нашего нового дома, скажем так. Анна, вы можете ко мне присоединиться, составить кампанию, вам не интересно?

— Джек, я биолог, едва ли тут есть что-то по моей части…

— И всё же.

— Хорошо, я прогуляюсь, я уже полтора года сижу в металлической коробке кораблей, то в эсминце, где было совсем тесно, теперь у вас на корабле. Тут лучше, но думаю хоть оранжевое, а не синее кислородное небо, но всё же скрасит мои будни.

Они прошли в нижнюю часть корабля, это заняло около пяти минут, всё-таки корабль был весьма велик, более километра в длину, и сто пятьдесят метров в высоту. По пути им встречались люди, но довольно редко, все куда-то спешили у всех членов экипажа были свои разные дела. Капитан одел скафандр, включил подогрев, Анна последовала его примеру. Младший офицер, сопровождавший их, также закончил подготовку и защёлкнул шлем. Они вышли в довольно просторный шлюз основного ангара, способный зараз выпустить наружу до двадцати человек. Мощные насосы начали фильтрацию воздуха. Они не откачивали его, понижая давление, как это было бы при высадке на луну. Эти скафандры, не были рассчитаны на вакуум, их бы просто разорвало, если бы давление упало ниже двух десятых атмосферы. Это были скорее термокомбинезоны, а не космические скафандры. Сложные устройства фильтровали воздух, постепенно забирая из него бесценный кислород, и насыщая его одним азотом. Наконец фильтрация была закончена и люк открылся. Капитана и его спутников ударила довольно сильная воздушная волна. Давление снаружи корабля было на треть атмосферы больше, чем внутри. Но люди легко переживают подобное повышение давления, даже если оно произошло резко.

— Надо будет повысить давление внутри корабля до 146 килопаскалей, — заметил капитан.

— Боюсь, это не возможно сэр, — ответил его спутник. — Потому что у нас не хватит воздуха для этого, ведь тогда его понадобится на треть больше чем сейчас.

— Возможно Стивенсон, возможно, мы добудем кислород и азот здесь, на Титане полно кислорода азота и водорода. Здесь даже есть вода, и много воды, просто она замёрзла и в состоянии льда.

— Да сэр, простите, я просто не подумал.

— Ничего.

Капитан сделал первые шаги, и они спустились, он посмотрел на солнце, был почти яркий солнечный день, казалось, что светит почти как на земле. Здесь в десяти астрономических единицах от солнца, светимость была в сто раз слабее, чем на земле, и всё же этого хватало, чтобы создать видимость, как будто бы яркого солнечного дня. Но это была только видимость, солнце светило здесь, но почти не грело. Он спустился вниз по трапу, его спутники последовали за ним, они вышли из-под тени огромного корабля колонизатора, и не много отошли. Местность была ровная, сплошная равнина, в километре от них был обрыв высотой пол сотни метров, там на его дне плескалось жёлтое море, небо было оранжевым, по нему плыли жёлтые нереальные облака, а вдалеке высились серо чёрно жёлтые горы. И всё это создавало унылый, но совершенно не земной, ничем не повторимый ландшафт, и они люди земли и одна Сиу, стояли здесь, далеко от родного мира, на не знакомой планете, на Титане. Впрочем, на самом деле, по космическим меркам Титан находится не так уж и далеко от земли, но сколь он не похож на неё!

— Хоть горы имеют какие-то полу земные цвета, заметил Стивенсон.

— Да подтвердил капитан.

Он опустил свой взгляд вниз, присмотрелся и не поверил, поковырял носком сапога, они стояли на огромной равнине, и вся равнина была покрыта слоем какой-то хрени. После того как капитан проковырял в хрени дырку до почвы. Стало заметно, что та имела волокнистую структуру, а в местах, где он её проковырял выступили жёлтые капельки местной метановой влаги.

— Что за хрень? — Воскликнул капитан. Присел на карачки и оторвал от поверхности кусок хрени, она была прочной, и рваться не хотела, но небольшой кусок оторвать всё же удалось. Он встал и внимательно осмотрел кусочек ткани. И тут до него дошло, да так, что закружилась голова от неожиданной догадки, и земля ушла из-под ног. У него в руках была жизнь! Это был плющ, или лишайник, что-то такое. И он рос здесь, на метановой планете, при температуре в минус сто девяносто градусов.

— Сэр, только не говорите мне что это трава.

— Да лейтенант, это трава, лишайник, помесь грибов и водорослей, что-то такое.

— Этого не может быть! — Вставила своё веское слово Анна Цувич, один из ведущих биологов Сиу, — жизнь не может существовать при столь низких температурах, никак. Это совершенно невозможно, мы облетели миллионы миров, десятки миллионов планет. Да иногда жизнь существует даже в недрах планет газовых гигантов, с массой в пять и даже десять раз больше массы земли, под давлением в сотни мега Паскалей, но не при температуре в минус сто девяносто. Вода не может…

— И, тем не менее, вся эта равнина, на многие километры вокруг нас покрыта этим лишайником, его здесь много, очень много, он везде. И это именно лишайник, жизнь, пусть очень примитивная, но уже МНОГОКЛЕТОЧНАЯ жизнь, это даже не бактерии, а уже почти растение.

— Мы должны изучить это, срочно, если здесь есть лишайники, значит должны быть тысячи видов других живых существ, пусть в основном бактерий, но наличие на планете лишайника, говорит о существовании весьма развитой жизни. Сиу ещё никогда не встречались ни с чем подобным, это уникум! Мы должны это изучить, хотя… Едва ли я смогу сообщить это нашим, но быть может когда-нибудь…

— Хорошо, тогда берём пробы и идём изучать! — Бодро решил капитан.

— О, нет, нет, так не получится. — Остановила капитана Анна. — Представьте, что произойдёт с вашими клетками, если вас неожиданно быстро нагреть на двести градусов?

— Вода вскипит в жилах.

— Верно, вот и для местного мха, нагрев на двести градусов скорее всего будет невыносимым. Он погибнет, моментально испечётся, по меркам этого растения, температура на борту корабля слишком запредельно высока. Его клетки просто лопнут, когда их содержимое превратиться в пар.

— И что делать?

— У меня на корабле есть специальный контейнер с холодильником, я сбегаю, — ответила она, — а вы пока стойте и ничего не трогайте.

— Хорошо, — тупо ответил капитан, и она быстро убежала.

— Что будем делать? — Спросил Стивенсон.

— Ждать, просто подождём.

— Это очень интересно, если тут есть жизнь, это меняет многое, а вдруг тут может быть разум.

— Не волнуйся лейтенант, разума тут нет, это факт. Мы нашли всего лишь лишайник. Если бы жизнь здесь прошла бы путь до разума, мы бы с вами увидели на титане какие-нибудь фиолетовые деревья.

— Да, думаю, вы правы.

Капитан присел, и стал рассматривать место, в котором он соверши прорыв покрытия лишайника. Там образовалась не большая лужица метана. Было похоже, что довольно примитивный организм, лишайник, был частью более сложной системы. Вся его биомасса была взаимосвязана в один большой гигантский организм, покрывавший всё плато. Лишайник рос коллективно, и его отдельные единицы обменивались друг с другом различными жидкостями, и похоже тут был не только метан.

— Эта местная жизнь может превратиться в проблему.

— Не волнуйтесь Стивенсон, по сравнению с той проблемой, которая выпиннула нас с земли, местная жизнь, просто верх гостеприимства.

Они постояли ещё немного, наконец, вернулась Анна Цувич, у неё в руках было что-то типа полупрозрачного серого пластикового кейса со странным устройством прилепленным сбоку, которое очевидно и являлось холодильником. Она подошла к капитану, и бережно взяла у него кусочек растения, положила внутрь кейса, и захлопнула крышку.

— Ну вот, теперь можно возвращаться, и я тщательно изучу это растение.

— Идёмте назад, и я жду от вас доклад по предварительным результатам исследования уже через 6 часов, успеете?

— Успею.

Капитан сидел в просторной комнате отдыха офицерского состава и листал книгу. Шесть часов отведённые Анне подошли к концу, и она должна была вот вот придти, сообщить результаты. Прошло ещё несколько минут, наконец она вошла.

— Приветствую вас, как успехи?

— Это просто фантастика! Ещё пол дня назад я сказала бы, что такого просто не бывает!

— Рассказывайте. — Улыбнулся капитан.

— Мне нужно включить компьютер.

Она подошла к большому экрану на стене комнаты, включила его, подождала 20 секунд, пока компьютер не загрузился, и нашла свои файлы, перешла к фотографиям.

— Эта форма жизни очень странная, и довольно совершенная. Вместо воды она использует ацетилен С2Н2 и метан С4Н4. В основном метан. Но парадокс в том, что этот лишайник устроен наоборот относительно традиционно известных нам организмов. Он накапливает в себе не углеродо содержащие соединения, как глюкоза или крахмал, как поступает большинство известных нам микроорганизмов, чтобы потом сжечь углерод в кислороде, взятом из атмосферы. А наоборот, он запасает кислород, связывает его, и откладывает в тканях. А дышит он метаном из атмосферы, также, как люди дышат кислородом. Наоборот. А при фотосинтезе, который протекает очень вяло, он выделяет метан, и поглощает из атмосферы кислород, также, как ваши земные растения выделяют кислород, и поглощают углекислый газ. Кислород содержится в атмосфере титана, но в крайне малых количествах, также как углекислый газ в атмосфере земли, очевидная аналогия. Всё наоборот, дышат метаном, едят кислород. И похоже, что отсутствие СО2 в атмосфере Титана, хотя он должен быть, также как на Венере или Марсе, объясняется именно жизнедеятельностью местных организмов. За миллиарды лет своей жизни они абсорбировали весь углекислый газ атмосферы, превратив его в метан, также как земные микроорганизмы выделили кислород. И теперь на Титане начинается такой этап развития, как выход жизни на сушу! И отсутствие СО2 в атмосфере прямое доказательство значительного влияния на окружающую среду этих организмов.

— А эти мхи можно есть?

— Что вы, конечно же нельзя. Они построены на совершенно иной базе, чем мы!

— Но в них ведь есть органические вещества.

— У них всё наоборот поймите, они запасают в себе кислород, они едят кислород также, как вы едите углерод. А дышат они метаном. И, кроме того, я выделила у них шестнадцать аминокислот. Четыре из них относятся к двадцати четырём основным аминокислотам, которые являются фундаментальной основой любой жизни.

— Но аминокислот двадцать.

— На земле. Но есть планеты с огромным давлением у поверхности, или наоборот с маленьким, и потому всего аминокислот 24, а на земле их двадцать. Так вот, не важно. Главное. Что эти существа используют ещё 12 неизвестных нам ранее аминокислот, и вот это невероятно. Но увы, это всё делает их совершенно не годными для нас в пищу.

— А тут их много, поле этих лишайников тянется на многие километры. Можно ли как-то ещё их использовать?

— О да, они запасают в себе много кислорода, а значит, мы можем добывать из них кислород, и наверно, я думаю, это будет дешевле, чем сверлить глубокую дырку в литосфере к воде, и добывать кислород электролизом. Но это не всё.

— А что ещё.

— Очевидно, что на этой планете есть и много других существ на метановой основе, вместо воды. Я не удивлюсь, если окажется, что в метановых морях плавает какая-нибудь живность, и живность весьма развитая.

— Рыбы?

— Да, что-то типа того. Скорее всего они будут пассивнее медлительнее и слабее, чем земная жизнь… Хотя, — она осеклась, — хотя это не факт, ведь метан сгорая в кислороде даёт больше энергии, чем углерод. Возможно, местная жизнь окажется даже более активной, чем земная, несмотря на криогенные температуры, всё это нужно тщательнее изучить. Но всё же нам повезло, пока что местная жизнь слабо развита.

— Значит, мхи найденные нами сразу после посадки, не единственная жизнь?

— Да, это факт, кроме мхов на этой планете должна быть и иная развитая жизнь, вопрос лишь в том, насколько развитая. И мы, и ваши учёные проморгали эту жизнь, не придали значения вопиющему факту отсутствия большого количества СО2 в атмосфере планеты, чего не может быть просто так. Мы найдём тут иную жизнь, и развитую, вопрос лишь стоит в том, насколько развитую?