"ПОЭЗИЯ СТРАСТИ" - читать интересную книгу автора (Маккинли Элис)

Глава 7

Незаметно летели дни, создавая впечатление бесконечного праздника. Просто им нравилось быть вместе, проводить рядом каждую свободную минуту. Неважно, в молчании или за разговорами, вместе заниматься общим делом или бестолково валяться на диване. Все хорошо, все приятно. Ирен и не подозревала, что мужчина, проведший ночь с женщиной, по-прежнему может оставаться нежным, заботливым, ласковым. Даже еще больше, чем прежде. Жанлен легко разрушил сложившийся в ее сознании стереотип. С их первой ночи она постоянно открывала для себя новые качества мужского характера: внимание, щедрость, терпение, готовность стать на защиту в любую минуту, искренность. Ирен недоумевала, почему раньше не замечала подобных качеств у отца, у братьев, у многочисленных ухажеров. Ей постоянно попадались не те представители противоположного пола. Грустно, очень грустно. А еще жаль потраченных впустую лет жизни. Иногда, засыпая на груди любимого, она сожалела о том, что сознательно отдалила эти упоительные мгновения, оттолкнув его в первый раз. Но печаль быстро проходила, ведь они теперь вместе.

Судьба послала Ирен испытания, пройдя через горнила которых она научилась по-настоящему ценить каждую минуту счастья. А их за прошедший после той ночи месяц накопилось великое множество.

В один из выходных дней они отправились на цветочный рынок. Жанлен поддался на уговоры Ирен украсить квартиру комнатными растениями.

— Чем тебе не нравятся мои фотографии? — спрашивал он по дороге.

— Они замечательные, — соглашалась Ирен, и я не собираюсь на них посягать. Но, когда ты увидишь у себя на подоконниках цветы, сразу почувствуешь, как комната наполняется жизнью.

— Я предпочитаю срезанные цветы. Они красивы и недолговечны, поэтому не успевают наскучить. Можно выбирать разные в зависимости от настроения.

— Неужели ты покупаешь для себя роскошные букеты?

— Вообще-то нет. Мне больше нравится их дарить.

— Вот видишь! — не унималась Ирен в своем стремлении доказать правоту. — В твоей квартире редко можно увидеть цветы.

— Дай подумать. — Жанлен коснулся указательным пальцем подбородка. — Иногда нам с братом друзья дарят их на день рождения.

— Милый, это равносильно тому, что большинство комнатных растений цветут один-два раза в год. К тому же ты просто не успеешь к ним привыкнуть.

— Я капитулирую! — Он поднял руки ладонями вверх. — Должен признать, в споре с тобой трудно продержаться.

— Просто ты привык к определенной манере общения, которую применяешь к бедному Жаку, — с улыбкой ответила Ирен.

— Да? И какая же у меня тактика поведения с младшим братцем? Любопытно узнать.

— Предельно простая: шаг вправо, шаг влево — расстрел. Малейшее отклонение от заданной тобой траектории грозит ему крупными неприятностями.

— Я только забочусь о нем. Ты же видишь: мой братец абсолютно неорганизованный человек. Совершая очередное безумство, он никогда не думает о последствиях для здоровья. Жаку нужен надзиратель.

— Не знаю. По-моему, он давно готов пуститься в самостоятельное плавание, но кое-кто якорем тянет его на дно. — Видя растерянное выражение лица своего спутника, Ирен поспешила добавить:

— Я вовсе не обвиняю тебя. Просто поверь: если ты дашь Жаку немного свободы, хуже не станет. Не заставляй его ночевать у себя при малейшем недомогании. Пусть лучше отправится к любимой девушке, в ее объятиях быстрее поправится.

— Он подговорил тебя? — недоверчиво спросил Жанлен. — Признавайся, вы на пару затеяли против меня диверсию?

— Нет, твой брат никогда не разговаривал со мной на эту тему. Я сама давно хотела высказать свое мнение. Конечно, ты можешь не воспользоваться моими советами.

— Почему же. Я считаю твои слова достаточно взвешенными и объективными. Ты видишь ситуацию со стороны. Ладно, буду понемногу отпускать поводок.

— Правильно. Я всегда знала, что ты самый замечательный и добрый. — Ирен наградила своего рыцаря нежным поцелуем. — Кажется, мы почти пришли.

Рынок цветов считался одной из достопримечательностей Амстердама. В числе посещения музеев, памятников и прогулок по многочисленным каналам туристы успевали заглянуть и сюда, чтобы прикупить растительное напоминание о своей поездке. Вдоль зданий в центре города образовался зеленый островок. Изобилие приятно радовало глаз: здесь огромные пальмы в неподъемных кадках продавали рядом с кактусами, умещавшимися на ладони. Прохаживаясь мимо цветочных рядов, любой посетитель поневоле чувствовал себя так, словно в один миг по мановению волшебной палочки переместился в джунгли. Не хватало только разноцветных птиц на ветках деревьев и обезьян, с веселыми криками раскачивающихся на лианах.

— Пойдем вон туда, — предложил Жанлен, когда они дошли до центра рынка. — Я хочу купить моей девушке ее любимые цветы.

— Ты запомнил, что я обожаю тюльпаны?

— Конечно. Но разве я сделал что-то особенное? — удивился он. — Мне хочется знать как можно больше о твоих вкусах.

Через пять минут они уже шли не с пустыми руками: огромный букет красных тюльпанов покоился на согнутой руке Жанлена. Разве можно, живя в Нидерландах, не любить эти чудесные цветы, скромные и яркие одновременно? В них холодная красота роз смешалась с наивной прелестью полевых ромашек. Ирен старалась вспомнить, когда в последний раз получала вполне традиционный подарок в виде букета.

Кажется, целую вечность назад Марк таким образом пытался загладить свою вину после очередной бурной ссоры. Незаметно для себя она привыкла, что любимый мужчина не радует ее милыми пустяками, не делает романтических сюрпризов. Ирен воспринимала это спокойно. Но Жанлен вернул в ее сердце временно утраченный идеал настоящего рыцаря.

Прогулка продолжалась. На исходе лета дни стояли пасмурные, зато безветренные и по местным меркам теплые, не ниже пятнадцати градусов днем. И все же на узких городских улочках, у воды, рябью расходившейся в каналах, ощущалось уже дыхание надвигающейся осени.

Атак хотелось, чтобы лето длилось вечно. В глубине души Ирен боялась за свое счастье. Словно с наступлением нового сезона в их отношениях с Жанленом могло произойти что-то непредвиденное… Она гнала прочь грустные мысли, но с каждым днем груз сомнений лишь становился тяжелее и невыносимее.

Они еще полчаса покружили между цветочными рядами, примеряясь к ассортименту и ценам. Наконец Ирен присела у расставленных на тротуаре горшков с комнатными растениями. Последовать ее примеру Жанлену мешали тюльпаны.

— Помимо цветов для нашей квартиры нужно сделать подарок твоему брату, — сказала Ирен, глядя снизу вверх на своего спутника.

— В его квартире несчастный цветок обречен на верную смерть. Если Жак за собой уследить не способен, то бесполезно искать в нем таланты садовода.

— Подожди. Ты будешь напоминать ему полить растение между ценными указаниями по поводу здоровья. — Ирен перевела взгляд на заскучавшего продавца. — Не посоветуете нам красивый и неприхотливый экспонат?

— Взгляните на тот, с краю, — посоветовал молодой человек, кивком головы указывая направление поиска. — Называется вризия, родом из Южной Америки.

Жанлен увидел цветок с длинными узкими листьями, раскинувшимися в стороны, словно лучи солнца, а середину украшала ветка с разбросанными по ней красными лепестками. Надо признать, очень оригинально. Ирен тоже понравилось.

— Такой забавный, — сказала она. — Очень похож на твоего брата.

— Это судьба, — констатировал Жанлен. — Только не забудь о нашем скромном жилище.

— Ты обязан мне помочь на правах хозяина квартиры.

— Я полностью доверяю твоему вкусу.

— Ладно. — Ирен оглядела длинный ряд цветочных горшков. — Как насчет азалии? — Она взяла в руки растение с шапкой пушистых розовато-красных цветов, которые показались Жанлену похожими на хлопья снега, облепившего мелкие зеленые листья.

— Вы выбрали сорт под названием «Глория», — заметил продавец.

— Красивое название, — восхитилась Ирен и продолжила, посмотрев на своего спутника:

— Поставим его в спальню?

— Как хочешь. Думаю, будет здорово.

— У нас еще есть такие сорта, как «Адония», «Розали», «Рекс», «Бертина», — продолжал молодой человек за прилавком. — Они отличаются только окраской цветов. Хотите взглянуть?

— Не стоит, мы остановимся на первом варианте, — ответила Ирен.

Они покидали рынок с огромным букетом и двумя внушительными пакетами, в которых уместились четыре растения. Для кухни выбрали фиолетовые ирисы, а в гостиную — пышные оранжевые лилии. Продавец пообещал, что последние зацветут в ближайшее время.

— Ты не против, если я приглашу Жака на ужин и поскорее вручу ему наш подарок? — спросил Жанлен по дороге домой.

— Я буду только рада. Вы вместе отлично поднимаете мне настроение.

Поначалу Ирен беспокоилась о том, как Жак воспримет роман брата с девушкой, чья репутация оставляет желать лучшего. Ведь они близнецы, очень привязаны друг к другу и ей не хотелось становиться причиной болезненного разрыва родственных связей. Жанлен и так не общается с родителями, со старшими братьями. Он только делает вид, будто утомлен бесконечными заботами о Жаке. На самом деле Ирен редко приходилось видеть столь крепкие семейные узы. К счастью, ее беспокойство оказалось напрасным. Она легко вписалась в их мужской коллектив, не внеся и тени раздора.

Часто все трое собирались на квартире Жанлена, иногда к ним присоединялась подруга Жака, Ирен готовила ужин, потом сидела с братьями в гостиной, рассматривая фотографии одного и рисунки другого. Такие тихие уютные вечера наполняли душу необыкновенным умиротворением. За исключением минут, проведенных наедине с Жанленом, это были самые счастливые часы в новой жизни Ирен. Жак относился к ней без малейшего предубеждения. Он искренне радовался за брата и не уставал желать влюбленным счастья.

По дороге с цветочного рынка Жанлен и его спутница встретили досадное препятствие. Мост, через который пролегал их путь, перекрыли для планового ремонта. В ответ на недовольство граждан работники коммунальной сферы обещали снять блокаду через два дня и просили воспользоваться другим переходом. Ирен и Жанлен вслед за остальными пошли обходным путем через старый район Амстердама. Когда-то здесь располагались первые ремесленные мастерские, а некоторые сохранились до сих пор в виде маленьких магазинчиков. Преодолев половину расстояния, они остановились передохнуть. Жанлен заинтересованно посмотрел поверх ее плеча на здание через дорогу.

— Что ты там увидел? — спросила Ирен и обернулась.

Какой-то частный магазин с вывеской, выполненной в духе прошлого века. Название самое обычное, по которому не поймешь, что предлагают покупателю за входной дверью. Витрина неудачно освещалась тусклыми солнечными лучами, которые создавали блики на стекле, лишая прохожих возможности удовлетворить свое любопытство.

— Давай заглянем? — предложил он, как-то странно посмотрев на нее.

— Давай. — Ирен подумала, что магазин, скорее всего, имеет отношение к работе Жанлена.

Она никак не ожидала увидеть перед собой ювелирные украшения за прозрачным стеклом. Как глупо вышло. Она поспешила оправдаться:

— Я понятия не имела, чем здесь торгуют. Я вообще плохо знаю этот район.

— Но ты наверняка слышала о знаменитых мастерских по огранке алмазов.

— Да, — вспомнила Ирен. — Я читала газетную статью. Только очень давно.

— Не беда. У меня есть интересная книга о гранильной истории Амстердама. На самом деле я привел тебя сюда не на экскурсию. — И, отвечая на немой вопрос в глазах возлюбленной, добавил:

— Хочу сделать подарок своей девушке.

— Не стоит, — запротестовала Ирен. — Не будем торопить событий.

— Раз уж зашли, давай хотя бы посмотрим и немного отдохнем.

— Добрый день, — поприветствовал посетителей продавец, молодой человек с живыми черными глазами. — Что вас интересует?

— Я оставлю цветы здесь? — уточнил Жанлен, указывая на кресла, предназначенные для клиентов.

— Конечно, располагайтесь.

Ирен стояла посреди магазина, не зная, как себя вести. Она забеспокоилась. Такой подарок предполагает начало нечто серьезного, прочного, долговечного. Если бы не одно серьезное обстоятельство, счастье было бы возможно…

— Для наших украшений мы закупаем только высококачественные алмазы, — рассказывал продавец, разложив на специальных подставках золотые кольца. — Лучшие образцы добывают в Южной Африке и России. После приобретения камни проходят все стадии обработки в нашей мастерской, поэтому мы гарантируем качество.

Кстати, перед вами одна из последних коллекций украшений под названием «Нежность».

— Милая, тебе что-нибудь нравится? — поинтересовался Жанлен.

— Очень красиво, — растерялась Ирен. — Мне трудно сделать выбор.

— Я бы посоветовал даме кольцо из белого золота с уникальным бриллиантом, который немного на вас похож. — Видя непонимающие лица клиентов, молодой человек протянул им украшение и лупу. — Взгляните сами.

Сначала Ирен не заметила ничего особенного: классическое исполнение, в центре — изумительно чистый камень в форме правильного восьмиугольника. Но вот падающий свет заиграл внутри, и она увидела зеленые искорки на гранях.

— Невероятно, — изумилась Ирен. — Какая прелесть!

— Вы правы. Природные алмазы с зеленым нацветом встречаются крайне редко. Тем более такие крупные, величиной в три карата.

— Можно посмотреть? — заинтересовался Жанлен, поднося лупу к глазам. — Этот камень идеально подходит к твоим изумрудным глазам.

— Вы обратили внимание на рисунок сверху в форме снежинки? Такая огранка носит одноименное название.

— А ведь наша азалия тоже напоминает хлопья снега! — воскликнул Тартавель. — Не хочешь примерить кольцо?

Еще одно совпадение состояло в том, что украшение, выполненное в единственном экземпляре, идеально подошло ей по размеру. Ирен смотрела на свой безымянный палец, на котором сверкало ее будущее. Такое возможное будущее…

Протягивая кольцо продавцу, она внезапно почувствовала недомогание. В глазах померк свет, унося с собой ощущение пространства. Неизбежное падение предотвратил Жанден, поддержавший ее в последний момент. Он легко похлопал ее по щекам:

— Ирен, очнись! Открой глаза, прошу тебя.

Не пугай меня так!

Она выполнила его просьбу. Слабость отступила так же неожиданно, как подкралась. Мужчины усадили ее в кресло, и продавец принес стакан воды.

— Со мной такое случается, — солгала Ирен. — Наверное, после улицы мне стало душно.

— Это исключено. В нашем магазине установлена одна из самых совершенных систем кондиционирования и ионизации воздуха, — немедленно отреагировал консультант. — Если не верите, я могу позвать старшего менеджера. Он отлучился в наши мастерские через дорогу, но должен вернуться с минуты на минуту.

— Давай лучше выйдем на улицу, — обратилась Ирен к Жанлену.

— Ты уверена, что сможешь идти сама?

— Да, не волнуйся. Все прошло.

Они покинули магазин, но беспокойство не оставляло Жанлена. В ответ на его настойчивые просьбы сходить к врачу Ирен нашла другое разумное объяснение недомогания.

— Милый, я почти ничего не ела утром и вчера вечером не ужинала.

— Верно, ты в последнее время совсем потеряла аппетит. Это еще один аргумент в пользу посещения доктора. Если хочешь, я пойду с тобой. Пойми, нельзя относиться к своему здоровью небрежно.

Если бы он знал, как тяжело ей давалось видимое спокойствие. Тревога, закравшаяся в душу неделей раньше, усилилась до болезненного осознания правды. Осталось только получить подтверждение у врача. Хотя сомнения здесь просто неуместны: эти утренние приступы тошноты, головокружения… Она беременна. Ирен всегда мечтала иметь большую семью, чтобы в доме не умолкал детский смех. И вот событие, которое несло с собой столько радости, счастливых ожиданий, приятных забот, превратилось в муку. Одна невыносимая, тягостная мысль не покидала ее. Мысль о том, что отцом ребенка является кто-то из бывших клиентов. Неужели один из этих мужчин, искателей продажной любви, навсегда связан с ней незримой нитью зародившейся жизни? Ирен совсем измучилась в последние дни, а теперь еще Жанлен забеспокоился. Долго такое скрывать не удастся. Нужно принять какое-то решение. Оно будет полностью зависеть от слов врача.

По возвращении домой Жанлен принялся ухаживать за Ирен. Он настоял, чтобы она отдохнула. Ей не хотелось спорить. Через минуту возле кровати появился поднос с зеленым чаем, йогурт, печенье. Но Ирен отказалась от еды.

— Солнышко, я не узнаю тебя, — беспокойство в голосе Жанлена нарастало с каждой фразой, — ты ведь любишь сладкое. В чем дело?

— У меня ужасно болит голова, ничего не хочу.

— Ладно, отдыхай. Но в ближайшее время мы с тобой нанесем визит врачу.

Он вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Ирен уткнулась лицом в подушку, заглушившую ее рыдания. Перед глазами стояло кольцо — ключ к такому долгожданному счастью. Жанлен почти сделал ей предложение. А она слишком честная, чтобы давать невыполнимые обещания.

Сколько им осталось быть вместе? День, два, неделю? Ирен чувствовала, что отчуждение между ними неизбежно, и виновата в этом она сама.

Жанлен волнуется за нее, предлагает помощь и наталкивается на неприступную стену. Она заставляет страдать любимого человека!

Примерно через час в коридоре тихо зазвонил телефон. Жанлен почти сразу ответил:

— Да? Уже готово? Хорошо, буду через полчаса.

Снаружи послышался едва различимый шорох одежды — надевает куртку. Когда дверь в комнату приоткрылась, Ирен притворилась спящей. Жанлен погладил ее по волосам, поправил съехавшее одеяло, потом недолго постоял возле кровати. Она чувствовала на себе его внимательный взгляд. Наконец в квартире воцарилась тишина. Ирен мигом вскочила, натянула джинсы и свитер. Жанлена не будет часа полтора, поэтому каждая минута на счету. Конечно, он может позвонить домой, тогда Ирен спишет все на крепкий сон, вызванный чрезмерной усталостью. Хорошо, что до больницы рукой подать — пятнадцать минут ходьбы быстрым шагом. Она успеет, если постарается…

— Я закончила осмотр. Можете одеваться, — сказала врач, женщина средних лет, снимая резиновые перчатки.

Пока она мыла руки, Ирен за специальной ширмой поспешно приводила себя в порядок.

До прихода Жанлена оставалось около двадцати минут. Она едва попала на прием, потому что даже в частной клинике требовали удостоверение личности. Пришлось за ним возвращаться.

Врач еще не сказала ничего определенного, только сама задавала вопросы. Сердце Ирен бешено стучало в ожидании важных сведений.

— Присаживайтесь. — Врач указала пациентке на кресло. — Не стану дольше вас мучить.

Наоборот, хочу поздравить.

— Я действительно беременна? — Вместе с вопросом с губ слетел тихий стон.

— Да, сомнений быть не может. Вам необходимо сдать анализы, пройти обследование.

— Скажите, доктор, какой у меня срок?

— Совсем маленький, около четырех недель.

Точнее определить трудно.

Самые худшие опасения подтвердились. Пугающая, угнетающая неопределенность завладела душой Ирен. Со времени первой ночи с Жанленом прошел месяц, вроде бы время совпадает. Только кто даст гарантию? Средства предохранения, которыми она пользовалась с клиентами, иногда оказываются неэффективными. А вероятность в полпроцента угнетает сильнее самых конкретных подозрений. Ирен не бежала домой, как собиралась. Не было сил. Краски жизни померкли в один миг. Увидев ее реакцию, врач поинтересовалась, не собирается ли будущая мама отложить радостное событие до лучших времен. Ведь аборты никто не запрещал, тем более в Голландии — одной из самых свободных стран Европы. Однополые браки, легкие наркотики, множество других попустительств, от которых у чопорных англичан или утонченных французов волосы встают дыбом.

Здесь на первое место ставят желания людей, даже если они продиктованы низменными инстинктами. Вот и прерывание беременности считается личным выбором каждого. Но кто пожалеет невинную жизнь, решая ее участь? Ирен понимала: как бы плохо ни сложилась ситуация в дальнейшем, она родит ребенка. Аборт — худший вариант. Ей оставалось лишь удивляться выдержке, силе духа женщин, идущих на решительный шаг и способных после такого жить без оглядки на прошлое. Неужели им не снится нерожденный ребенок, протягивающий руки к матери, которая его отвергла? А потом, устроив свою судьбу, они заводят детей, осознают всю силу материнской любви и… Неужели их не посещает мысль: чем тот малыш хуже, почему он не заслужил право на жизнь? Ирен однажды смотрела репортаж на эту тему, в котором раскаивающаяся женщина сказала: «Мы слишком поздно понимаем, что никакие обстоятельства, веские причины, не касающиеся угрозы нашей жизни и здоровью, не должны ставится выше права ребенка появиться на свет». Эта фраза навсегда сделала Ирен непримиримой противницей абортов. Ничего, она научится воспринимать свою ситуацию спокойно. Тяжелее всего придется Жанлену. Куда ни поверни, выйти из лабиринта с наименьшими для него потерями не удавалось. Он не заслужил предательства, обмана. До сих пор в нем всегда присутствовало благородство. На секунду Ирен даже позволила себе помечтать о том, что останется с любимым даже при самом неблагоприятном раскладе. Но уверенности в великодушии Жанлена при подобных обстоятельствах у нее не было. Конечно, можно пойти на риск, ведь в случае его отказа она ничего не теряет. Кроме идеала, незабываемого ощущения, что судьба одарила ее сверх заслуг, послав удивительного человека. Нет, пусть он останется лишь образом. Но образом прекрасным, не тронутым трусостью, малодушием, эгоизмом.

Переступив порог квартиры, Ирен услышала шум на кухне, откуда тут же показался сам хозяин со сковородкой в руках.

— Малышка, где ты пропадала? Я волновался.

— Так, решила немного прогуляться, развеяться.

Жанлен подошел к ней вплотную и осторожно спросил:

— Ты в порядке? У меня странное ощущение, словно между нами возникло препятствие.

Дорогая, может, мы поговорим?

— Не волнуйся, я в порядке. — Ирен сделала над собой усилие и улыбнулась.

— Ладно, оставим проблемы на потом. Идем ужинать? Я приготовил пасту.

Вечером она старалась пореже находиться рядом с Жанленом. Для этого существовал благовидный предлог — цветы. Ее стараниями они заняли свои места в квартире согласно предварительной задумке. Только подарок Жаку был отложен до завтра, так как младший Тартавель заканчивал срочную работу. К счастью, Жанлен, словно почувствовав неладное, оставил ее в покое, а сам занимался настройкой новой, недавно купленной фотокамеры. Ирен посмотрела на тумбочку, где почетное место занимал судьбоносный снимок. Она каждый день благодарила высшие силы за встречу с лучшим в мире мужчиной. Но вот сейчас ей хотелось, чтобы Тартавель не влюблялся в незнакомку. Тогда сердце не заходилось бы от тоски по ускользающему счастью. Прошлое, которое Ирен пыталась забыть, преследовало ее. И ребенок станет вечным напоминанием о худшем периоде жизни.

Подумать только: сегодня она едва не получила в подарок великолепное кольцо, с которого мог начаться новый этап в их отношениях с Жанленом. На горизонте маячила помолвка, свадьба, счастливое совместное будущее. Но расплата не заставила себя долго ждать. Бедный Жанлен. Узнай он неожиданную новость, он, скорее всего, поступил бы благородно: позволил пожить в своей квартире, заботился бы, поддерживал материально. Однако разделить с женщиной груз ответственности за чужого ребенка способен далеко не каждый представитель сильного пола.

Его любовь вряд ли выдержала бы испытание временем, когда объект обожания день за днем теряет прежнюю привлекательность. Ирен встала перед зеркалом, внимательно изучая свою фигуру. Скоро от тонкой талии не останется и следа, ее тело перестанет казаться Жанлену сексуальным. Так стоит ли ждать этого момента?

Ночью она проснулась с бешено колотящимся сердцем. Ей снился кошмар: возлюбленный в окружение других женщин проходит мимо. Ирен словно наяву видела себя стоящей посреди улицы с ребенком на руках. А от его мимолетного взгляда хотелось провалиться сквозь землю. В реальности Жанлен спокойно спал рядом, не догадываясь, что их отношения обречены. Внезапно Ирен осознала всю бесполезность дальнейшего промедления. Чем дольше она будет скрывать правду, готовиться к серьезному разговору, тем сложнее ей придется. Как жить с ним рядом, мысленно считая дни до расставания? Неделю, две, одну… Осознавать неотвратимость решительного шага и продолжать цепляться за последние мгновения счастья. Нет, это не для нее.

Очень тихо, стараясь не шуметь, Ирен собрала свои немногочисленные вещи-. Затем переоделась на кухне. Осталось последнее незаконченное дело, хотя по значимости самое важное.

Нужно взять себя в руки. Она сидела перед чистым листом бумаги. До чего же трудно подобрать правильные слова! Но время торопило, напоминая о себе гулким тиканьем часов на стене. В любой момент Жанлен может проснуться и пойти ее искать. После недолгих размышлений Ирен написала следующее.

«Я не надеюсь на твое прощение, хотя все равно прошу понять меня. Я очень благодарна тебе за помощь в нелегкий момент моей жизни.

Боюсь, что мы поспешили в наших отношениях. Я не хочу больше обманывать себя. Забудь все и не пытайся вернуть. Ты замечательный человек, любую женщину сможешь сделать счастливой. А в моей жизни за последнее время накопилось слишком много событий, в которых сразу очень трудно разобраться. Я совершила ошибку, приняв признательность к тебе за любовь. Наверное, где-то в глубине души еще не остыли чувства к Марку. Прости, но я не в силах подарить тебе то счастье, которого ты заслуживаешь.

Спасибо за доброту, чуткость, внимательность.

Мне на самом деле очень жаль. Прощай».

Ирен перечитала свое послание. Да, написать намного легче, чем сказать. Теперь быстрее уйти, заставить себя не оглядываться назад. Она по, ступает правильно, другого выхода нет. Зачем лишний раз травмировать любимого человека?

Если им суждено расстаться, пусть это произойдет наименее болезненно для обоих.

Ноги отсчитывали ступени. Никто не бежал за ней. Вопрос, куда отправиться теперь, содержал единственно возможный ответ. Ничего не поделаешь, придется уехать обратно во Францию, к отцу и братьям. Будет нелегко, но ей не привыкать. Там, вдали от Жанлена, она как-нибудь переживет свою несчастную любовь, а потом родится ребенок и грустные мысли отойдут на второй план.

На улице по обыкновению моросил дождь.

Ирен пошла вверх по тротуару, чтобы поймать такси. Ночной Амстердам выглядел интригующе. За время работы в квартале красных фонарей она хорошо успела изучить этот послезакатный мир. В нем было место всем человеческим порокам. Днем многие улицы безлюдны, зато ночью туда стекаются искатели приключений со всего миллионного города. Но Ирен не из числа подобных людей и, к счастью, больше не относится к тем, кто зарабатывает на них деньги. Приняв решение, она надеялась испытать облегчение. Нет, боль не ушла, лишь усилилась, перерастая в тоску. Тихо шуршали кроссовки по тротуару. Когда-то она приехала в Амстердам, переполненная надеждами и мечтами о счастье.

Марк показал ей мир далеко за пределами родительского дома. Только к чему все это? Лучше бы она никогда не уезжала из Гавра, чем после долгих скитаний возвращаться назад с кучей проблем.

Огни ночного такси показались из-за поворота. Ирен подняла руку. Уже через десять минут после ухода из квартиры Жанлена она ехала на вокзал. Небольшая сумма денег, которая была пропуском домой, осталась у нее со времени работы в борделе. Наличные лежали в отдельном кармане сумки, но после внезапного освобождения от контракта, ошарашенная резкими переменами, Ирен забыла о них. И, как ни странно, не вспоминала до сегодняшнего дня. Это хорошо, что не пришлось брать в долг у Жанлена. Хотя она обязательно их вернула бы почтовым переводом. Нет, лучше оборвать все контакты окончательно. Только бы он не страдал слишком сильно! Ведь он никогда не узнает, каких проблем избежал. Хватит постоянно его впутывать в свои неприятности. И так она до сих пор жива, здорова, не сошла с ума исключительно благодаря его помощи. Он не заслуживает ребенка проститутки в придачу к остальному.

Ничего, Ирен соберет волю в кулак и преодолеет самые трудные препятствия. В конце концов, если хватило ума впутаться в историю, разобраться тоже сможет сама. Это ее вина, ее крест. Она почти убедила себя, что поступает правильно. Только одинокие слезы незаметно скатывались по щекам, выдавая ее истинные чувства. Она пожертвовала своей любовью, несмотря на соблазн решить проблему иным путем. Но в противном случае пришлось бы покушаться либо на интересы Жанлена, солгав о его отцовстве, либо на право ребенка на жизнь, что тем более неприемлемо. Какой смысл добывать себе счастье, если окружающим ты причиняешь одни страдания? Ирен вышла из такси перед центральным входом на вокзал. Где-то недалеко проносились поезда. Совсем скоро она сядет в один из них, чтобы навсегда покинуть Голландию.