"Большое драконье приключение" - читать интересную книгу автора (Ипатова Наталия)

11. О ЖЕСТОКОСТИ

Брик, в душе проклиная всё на свете, пробирался по осеннему лесу. Пытаясь найти хоть какую-то дичь, друзья провели на ногах весь день, но, по-видимому, сегодня удача от них отвернулась. Брик проголодался, устал, сбил ноги, и, сами понимаете, всё это не способствовало поднятию настроения, а кроме того, его неотступно глодали мысли о том, что сейчас, в конце года, он оказался примерно в таком же положении, что и в его начале: без денег, без иллюзий, с сомнительным будущим, несшим в себе лишь одну светлую деталь — Дигэ. Дигэ он должен был сохранить любой ценой.

Уже несколько дней на почву ложились заморозки, толстый ковер опавшей листвы под ногами, побурев, утратил свой золотисто-багряный цвет. Осень. Воздух, словно поседев, из дрожаще-золотого стал пепельно-голубым, неподвижным и каким-то особенно прозрачным. Насладившись летним сезоном живописи, галерея природы сменила его длительной экспозицией зимней графики. Вокруг стало холодно и пусто, и всё, что происходило с ними до сей поры, показалось Брику Летней сказкой, которой пришло время завершиться.

Когда он не мог найти решение, он злился. Широкими шагами он шел через лес, хрустя сучьями, перепрыгивая через упавшие деревья с их раскоряченными корнями и поминутно чуть ли не по колено проваливаясь в груды гнилого валежника, притаившиеся в яминах и присыпанные сверху листвой. Брик не думал, что ему, вообще-то, еще повезло с сухой осенью, а мог бы для пущей прелести и дождь пойти.

Санди едва поспевал за ним. Он помалкивал, чувствуя, что Брик разъярен, и вместо беседы наслаждался, оглядываясь по сторонам и любуясь признаками смены сезона. Он всегда живо откликался на красоту. Так и шли: злющий раздраженный рыцарь Брик и его очарованный спутник.

Краем глаза, на самой периферии зрения Брик заметил что-то, мелькнувшее коричневым пятном среди деревьев. Срывая с плеча лук, он ринулся следом, Санди поспешил за ним. Брик бегал прекрасно, а теперь, когда был голоден и зол, в нем и вовсе проснулось нечто от охотничьего пса. Не прошло и десяти минут, как они увидели запутавшуюся в кустах молодую олениху. Она дергалась, пытаясь освободиться, и на их приближение повернула голову с молящими, полными отчаяния и страха глазами. Брик, уже не торопясь, остановился и вынул из колчана стрелу. Теперь добыча никуда не денется. Стрела привычно легла на тетиву, но запястье Брика твердо сжала рука Санди.

— Что? — Брик недоуменно оглянулся. — Чего тебе?

— Не надо, Брик. Оставь ее. Жалко.

Несколько секунд Брик недоверчиво смотрел на друга.

— Кой черт, Санди? Мы что, мало сегодня таскались? Не валяй дурака! — он стряхнул его руку и поднял лук.

В одно мгновение Санди оказался между ним и мишенью. Брик был суеверен и опустил оружие: нехорошо целиться в друга, даже не намеренно.

— Отойди, — сказал он нехорошим голосом.

— Нет, Брик. Давай поищем кого-нибудь, кто в состоянии защищаться! Неужели ты сможешь вот так ее убить?

— Ты мне надоел! — взвился Брик. — Я, черт возьми, голоден. Или я решу все проблемы сейчас, или неизвестно, чем всё это дело может кончиться. Отойди, я сказал!

Он вскинул лук, пытаясь достать олениху из-за плеча Санди, но резкий удар по руке заставил стрелу уйти вверх и вбок и безобидно воткнуться в землю. Санди хлопнул в ладони, олениха как-то особенно удачно рванулась, освободилась, оставив на кустах клочки рыжеватой шерсти, и исчезла в лесу, теперь уже, надо думать, навсегда.

Сказать, что Брик был зол — это ничего не сказать.

— Слюнтяй! — рявкнул он. — Маленькая лицемерная сволочь! Притащи я в пещеру ее тушу, ты прекрасно сожрал бы свою долю. Убирайся с глаз моих!

Он очень коротко и резко выбросил вперед кулак, вложив в него всю силу своей злости. Удар пришелся в центр грудной клетки; не удержавшись на ногах, Санди отлетел на несколько ярдов и упал навзничь. Брик и не пошевелился помочь ему. Он все еще его ненавидел. Более тяжелому сопернику он, несомненно, сломал бы грудную кость.

Санди поднялся, сбросил с плеч треснувший при падении лук, повернулся к Брику спиной и пошел прочь. Что-то в Брике дрогнуло, что-то напомнил ему этот молчаливый уход… Точно так уходила от него Дигэ Эгерхаши, когда он думал, что теряет ее навсегда. Замшевая куртка Санди быстро скрылась из виду, слившись с буроватым колером осени. Брик сплюнул себе под ноги, сам развернулся спиной к ушедшему другу и углубился в лес.

На него шел медведь. Медведь видел Брика, и убегать или прятаться было бессмысленно. Брик скинул с плеч бесполезный лук — это не на медведя. Он хмуро усмехнулся, подумав, что желание Санди исполнилось — он нашел зверя, способного защищаться. И не только защищаться: медведь явно был голоден, недоволен и зол. Не без иронии Брик обнаружил в этом черном увальне сходство с собой. Для охоты на медведя нужно особое вооружение — у него ничего подобного не было, потому что он в здравом уме с медведями не связывался. Сейчас, однако, выбирать не приходилось, потому что тот, очевидно, имел виды на Брика.

Брик неторопливо вынул из-за пояса «Сэра Джона». Резная рукоять в ладони и десять дюймов трижды закаленного булата придали ему уверенности и спокойствия. Он вспомнил, что кое-кто из Мастеров охоты брал медведя и на нож. Потом он нагнулся и вытащил из-за голенища свой второй, потайной нож, носивший имя «Подруга Ночи». Он им редко пользовался, приберегая как последний шанс для критических ситуаций. Теперь он взял его в левую руку.

Медведь был уже близко. Брик ждал, напружинив чуть согнутые ноги. Медведь казался ему куда более серьезным противником, чем дракон. Несмотря на то, что жизнь столкнула его уже с двумя крылатыми рептилиями, он все же не мог заставить себя до конца поверить в их реальность. Драконы — это все-таки для Санди. А вот медведь… Он знал, на что способен этот зверь, как опытный охотник изучил все его повадки. Медведь был всамделишным.

Расстояние между ними сократилось до нескольких шагов. Брик уже чуял резкий запах зверя. Медведь остановился, присел на задние лапы и огласил лес торжествующим низким ревом, как будто регистрируя заявку на стоящую перед ним жертву. Потом он приподнялся, неуклюже помахивая передними лапами, сразу став выше человека, и Брик понял это как сигнал. Прикусив от напряжения губу, он бросился в самые объятия зверя, уткнувшись лицом в пахнущую медвежьим потом черную шерсть, сразу забившую ему и рот, и нос, и вонзил оба ножа в грудь и брюхо животного. Воздух разорвался отчаянным звериным воплем боли, громадная туша навалилась на изнемогающего под ее тяжестью человека, и что-то пропороло Брику бок и двинулось сверху вниз, сдирая мясо с костей и словно оставляя за собой обугленный след. Брик закричал от боли, но крик потонул в плотной душной шкуре… Медвежьи когти таки добрались до него, а туша наваливалась все тяжелей, медведь терял равновесие, и, наконец, ноги Брика не выдержали, и он рухнул, придавленный конвульсивно дергающимся зверем.

— Брик! О… все духи земли и неба! Брик, ты жив?

Брик открыл глаза. Перед ними на фоне пепельно-серого неба качались далекие безлистные кроны, заслоненные бледным, встревоженным и испуганным лицом Санди, показавшимся ему чуть ли не самым дорогим на свете.

— Вернулся? — прошептал Брик. Ему было приятно обнаружить, что он может дышать — наверное, Санди каким-то образом удалось стащить с него тушу медведя, хотя и для самого Брика подобное было бы подвигом, но вот каждый вздох причинял ему резкую боль в груди.

— Ребра… — простонал он.

— О боже… — Санди рассматривал его бок. — Брик… Сейчас я втащу тебя на дракона. Тебе будет очень больно, но чем быстрее мы доставим тебя в пещеру, тем больше у тебя шансов.

Сверчок, понурый и растерянный, стоял рядом и старался не смотреть в сторону окровавленного Брика. Дракону было нехорошо.

— Медведя прихватите, — слабым голосом посоветовал раненый. — Зря я его, что ли… Как быстро исполняются твои желания, приятель. Он очень достойно защищался…

— Ох, Брик!

Брик застонал, когда Санди втаскивал его на шею дракона. Ему казалось, что к его правому боку приложили раскаленное железо. И к тому же он чувствовал невероятную слабость.

— Малыш, — пробормотал он, — крови много?

— Много, — коротко ответил Санди. — Замолчи.

Сверчок шагом выбрался из леса, где не мог толком расправить крылья, разбежался — этот момент был для раненого самым мучительным — и взмыл в небо. Через пять минут вся компания, обремененная еще и медведем, оказалась у пещеры.

— О боже… — Дигэ пошатнулась, ей стало дурно.

— Не трясись и помогай мне, — прикрикнула на нее Сэсс. — Мне без тебя не управиться. Это, в конце концов, твой муж.

Дигэ взяла себя в руки, но все равно старалась не смотреть в сторону кошмарной свежей раны, где перемешались в крови разорванные мышцы, куски кожи и клочья одежды.

— Горячую воду, — отрывисто приказывала Сэсс, взявшая власть в свои руки. — Прокипятите ножи. Этот подойдет, — она указала на «Подругу Ночи». — Диг, давай сюда все чистые тряпки. Сверчок, огонь пожарче.

Осенний день кончался, в пещере заполыхало яркое высокое пламя, чуть покачивался занавес на входе, который повесили туда при наступлении холодов. Сэсс, закатав рукава чуть не до плеч, с прикушенной губой, храбро возилась в ране Брика, на его счастье, потерявшего от боли сознание. Дигэ суетилась на заднем плане, подавая ей всё, что требовалось, и исполняя мелкие поручения. Тонкой, тщательно прокипяченной иглой, что всегда была в подоле ее платья, Сэсс наложила на рану швы и нашла глазами сидевшего рядом Санди. Он просидел так совершенно неподвижно все два часа, что она работала.

— Прошу тебя, — сказала она. — Я не знаю, как это делается, и правда ли это вообще, но, я слыхала, это может иметь решающее значение.

— Что нужно делать, Сэсс?

Ее уставшее лицо было покрыто крошечными капельками испарины, бронзовые колечки волос налипли на лоб.

— Возьми его руку… вот так, чтобы чувствовать пульс, и посиди, думая о самом важном… Чтобы он поднялся.

— Этого ты могла бы и не говорить.

Сэсс кивнула и отошла. В своем уголке она хранила несколько пучков разных целебных травок — уж в чем, а в знахарских искусствах она разбиралась.

— Сэсс, — робко сказала Дигэ, — а может, все-таки врача?

Сэсс хотела было ответить резкостью, но сдержалась, вспомнив, что принцесса, в сущности, создание нежное, и ей очень страшно.

— Ну что может деревенский врач, кроме как кровь пустить? А Брику это уж совсем некстати. Сейчас вот еще кровохлебку заварим, она заставит кровь свернуться. Потом он придет в себя, будем поить его бульоном для восстановления сил. А ребра — это вообще пустяки, срастутся. Всё будет в порядке, Диг. А врач к нам не поедет. Далеко, невыгодно. Это такой жлоб!

Она принялась за приготовление отвара.

— Сэсс, — прошептала Дигэ. — Что бы мы все делали без тебя? На тебя вся моя надежда. Спаси его, Сэсс! Дороже человека для меня нет.

— Можешь себе представить, я знаю, что такое самый дорогой человек. Но я бы на твоем месте больше рассчитывала на Санди. Я всего лишь ведьма со скудными познаниями, а он… он настоящий…

— Санди? А какую роль во всем этом играл он, Сэсс? Почему он невредим? Где он-то был, и почему его не было рядом со всей его силой, когда Брик нуждался в помощи?

Сэсс подняла голову и плечи от кипящего горшочка.

— Там ли ты ищешь виноватого, Диг? Да взгляни же ты на него — способен он причинить кому-нибудь зло? Он же никому на свете не враг. Не обвиняй его, Диг, иначе… Иначе ты всё у нас поломаешь! Он же и так… он и так будет думать на себя!

— Сэсс… — Дигэ поймала и удержала одну из снующих над варевом рук подруги. — Я не успела сказать Брику: у меня будет ребенок. Ты понимаешь, как мне необходимо, чтобы он выжил? Он для меня теперь — всё!

Сэсс похлопала ее по руке. Кажется, сейчас она одна в этом растревоженном мирке осталась непоколебимым фундаментом порядка.

— Мы скажем ему, как только он немного очухается, и ты увидишь, как быстро он встанет на ноги. А пока давай-ка займемся ужином. Где наш медведь?

— А медведей едят?

— Ха! Медвежья лапа с луковым соусом…Диг, ты язык проглотишь…

— Не хочу.

— А я говорю — хочешь. Теперь для тебя «не хочу» не бывает.

Огромные редкие снежинки медленно опускались на землю, еще не готовую их принять. В пещере немного повеселели. Брик пришел в себя, уже вовсю вертелся с боку на бок и успешно подавлял стоны, когда тревожил еще не зажившие места. Дигэ, какая-то очень ранимая, не отходила от него, искала его взгляд и предугадывала его малейшие желания, а он не сводил с нее изумленных и радостных глаз: за весной их юношеской любви пришло лето любви семейной. А вот по другой паре словно ударил заморозок. Замкнутый и подавленный Санди нарочно избегал ищущих взглядов Сэсс и заметно сторонился ее. Как только выяснилось, что Брик вне опасности, он сразу стал надолго уходить один и возвращался лишь под вечер, когда Сверчок, коротая длинные, уже почти зимние вечера, рассказывал друзьям волшебные сказки.

Казалось, Санди физически не способен пропустить хоть одну из них. Сверчок говорил плавно, витиевато, уснащая речь красивыми старинными оборотами и многочисленными философскими отступлениями, и в его речах вставала Волшебная Страна, полная сказочных созданий, где Королева Фей танцует на зеленых лугах, где у каждого источника есть своя нимфа, где царит вечное лето, а героям некогда присесть и поразмыслить в перерывах между подвигами, где драконы так же естественны, как стрекозы в жаркий день над дремотным озером.

— Где это? — спрашивала очарованная Сэсс.

— Далеко, — мечтательно говорил дракон, и его топазовые глаза устремлялись к Санди.

Брик начал вставать. Сперва его прогулки ограничивались порогом пещеры, но в нем было много сил, молодости и задора. Трудно начавшись, поправка разогналась, и остановить ее уже было невозможно. Очень основательно наблюдавший за ним Сверчок однажды за завтраком официально сообщил друзьям, что сегодня вечером намерен сделать заявление. Засыпанный тысячей вопросов, он стойко хранил свою тайну, а четверка, вернее, только трое из друзей до самого вечера ходили озадаченные и обменивались предположениями. Санди не принимал во всем этом никакого участия, потому что снова исчез, будто и не интересовали его драконьи секреты.

И вот исторический момент настал. Избравший себя спикером Сверчок занял место во главе конференции.

— Сказать всё это надо было бы давно, — немного смущаясь, начал он, — да только жизнь у вас настолько бурная, что вы могли важности не осознать. Волшебная Страна… в общем, есть на самом деле.

— Ну? — сказал Брик.

— А разве мало?

— Теоретически это прелестно, но… прок-то какой?

— Тебе, наверное, никакого, — грустно согласился Сверчок. — А меня потянуло на родину. Понимаете… всё это были только каникулы, пикник на берегу реки. Дорогие мои… мне пришло время вернуться. Я порадовал и позабавил вас, где-то, может быть, по неразумию набедокурил, но я не хотел никому зла. Ваша Летняя сказка, Дигэ и Брик, кончилась, и вам пришло время заняться собой. Такой женщине, как Дигэ, не место в пещере. Зачем вам дракон? Да и драконов ведь не бывает, правда, Брик? Ну разве что один-два случайно залетят. Дигэ, Брик не пропадет. Он веселый, смелый, удачливый, и у него волшебный меч. И я совершенно уверен, что он уже заначил пару-другую планов на будущее.

— Только один, — смутился Брик. — Наняться в пограничный гарнизон и выслужиться в офицеры. На границе люди держатся друг за друга и так просто на съедение родственникам меня не отдадут.

— Я напишу отцу, — добавила Дигэ. — Думаю, он уже соскучился. Сразу-то он, конечно, не задумался бы убить Брика, но теперь, когда прошло столько времени, он, наверное, успокоился и будет рад нас видеть. К тому же он всегда мечтал стать дедом.

— Вот еще! — возмутился Брик. — Без него проживем, подумаешь!

— Как скажешь, — мигом согласилась его жена, опуская ресницы и подмигивая Сэсс.

— Я хочу сказать, — терпеливо продолжил дракон, — я не один здесь, кого грызет ностальгия. Я верю в судьбу и думаю, может быть, сюда занесло меня не случайно. Люди не могут сами попасть в Волшебную Страну: такое путешествие способны совершить лишь драконы… и те, кто им сродни. Как, например, Бертран. Это далекий и неприятный путь, но я могу пронести с собой всадника. Санди… ты хотел бы вернуться домой?

— Не шути так со мной, Сверчок, — прошептал вагант. — Бычий Брод я привык считать своим домом.

Дракон покачал головой и улыбнулся уголком рта.

— Тебе в плечах тесен этот тихий уголок, куда тебя подбросили, может быть, похитив, а может — спасая от чего-то более грозного. Ты хотел узнать, что ты такое? Если ты полетишь со мной — узнаешь. Твой мир — не здесь. Неужели ты откажешься?

— Нет, — прошептал Санди, закрыв лицо руками. — Я полечу. Ничего на свете я не хочу так, как полететь с тобой и увидеть всё это. Когда?

— Завтра, — сказал Сверчок. — Я тоже не могу больше ждать. Труба в моем мозгу поёт дорогу. И я знаю, что происходит с тобой. Рыцаря Волшебной Страны я распознал в тебе с первого взгляда. Санди, нас ждет наше царство.

Пораженные откровениями дракона, друзья не заметили, как, подобрав юбки, выскользнула из пещеры в очередной раз позабытая Саския.

— Ты спас мне жизнь, — сказал Брик.

— Я тебя чуть не убил, — глухо возразил Санди, глядя вниз, на воды реки, проносящиеся под обнажившимся коричневым склоном Горы.

— Не говори чепухи. Если бы ты не появился вовремя, я был бы трупом.

— Если бы я не ушел, этот медведь и на десять шагов не приблизился бы к тебе. И… и не я ли пожелал встретить дичь, что была бы с нами на равных?

— Вздор, Санди, вздор. Во всяком случае, субъект, способный отшвырнуть с дороги друга и пренебречь мольбой в глазах живого существа, не заслуживает ничего лучшего. А рассуждая так, ты докатишься до того, что обвинишь себя в грехах всего человечества. Ты улетаешь. Знаешь, Санди, ты единственный мой настоящий друг. Благодаря тебе я получил Чайку и Дигэ, оружие и любимую — всё, вокруг чего вращается жизнь мужчины. А ты? Какая память останется у тебя обо мне?

— Угрызения… — начал Санди. — Да черт с ними. Теплота в душе, Брик, от того, что я знаю тебя. От того, что ты есть.

Брик нагнулся и вынул из-за сапога «Подругу Ночи».

— Возьми. Мне будет приятно знать, что он у тебя есть. Мне его когда-то заговорили на то, что будет выручать в трудную минуту. Его носят в сапоге. Ха, опять забыл, что тебе в доброй стали как будто и нужды нет, трудно, понимаешь, всерьез уяснить, что твой друг может что-то такое, что тебе самому не под силу. Помни, после Диг ты для меня самый дорогой человек.

— Я рад, Брик. Спасибо за нож.

Друзья обнялись.

— Сверчок уже приплясывает от нетерпения, — сказал Брик. — Тебе пора.

Подошла Дигэ, порозовевшая от мороза, с грустными от расставания глазами. Санди склонился к ее руке, но она поцеловала его в лоб.

— Я желаю тебе счастья, — сказала она. — Смешно осуждать тебя за то, что у тебя свой путь, который нам не дано понять и разделить. Не беспокойся за Сэсс. Во-первых, у нее крепкая спина, а во-вторых, я ее не оставлю. Что бы ни ждало нас самих, ее я от себя не отпущу.

— А где она сама? — удивился Санди.

— На реке.

Санди развернулся и, перепрыгивая с камня на камень, помчался по тропе вниз, где на пляжике, стоя на коленях у самой воды, скорчилась худенькая фигурка.

Она так яростно скоблила одну из своих кастрюль, что всё с ней было ясно. Кастрюля всегда была для нее лучшим средством отвести душу. Ее руки потрескались от ледяной воды, волосы свесились на лицо, губы сжались, а в покрасневших, презрительно прищуренных глазах не было ни слезинки. Пока все прощались, она демонстративно чистила кастрюлю, и скребущий душу звук, может быть, в последний раз разносился по ставшему им всем почти родным пляжику.

Не доходя несколько шагов, Санди остановился. Ему показалось, что она чувствует его присутствие, но Сэсс ничем себя не выдала, только чуть больше напряглись мышцы спины, сохраняя неестественно неподвижное положение.

— Сэсс… — сказал Санди, и голос вдруг изменил ему. — Сэсс, ты полетишь со мной?

Тонкая кисть скользнула от лба к затылку, отбрасывая на спину гриву огненных кудрей, и зеленые глаза смерили его от сапог до макушки.

— Нет, не полечу.

— Почему?

— Ты плохо просишь.

— А так хорошо? — Санди преодолел разделявшее их расстояние и — Сэсс не успела и охнуть — подхватил ее на руки и крепко поцеловал, так, как она сама целовала его тогда, на дымящемся склоне, после сокрушения Несущего Смерть. Две гибкие лианы ее рук судорожно, до сводящей их боли, захлестнулись на его шее. Сэсс всхлипнула.

— Ты же знаешь, — сквозь слезы укоризненно сказала она. — Ты всё знаешь! На край света и за край, если позовешь. Отпусти меня, у меня спадывают башмаки.

Взявшись за руки, они поднялись к пещере.

— Спасибо, Дигэ, — поблагодарил Санди. — Но, мне кажется, твое покровительство не понадобится Сэсс.

— О духи земли и неба! — завопил дракон. — Наконец-то! Сэсс, на твоем месте я бы его бил, — он покосился на ее покрасневшие от мороза босые ноги в деревянных башмаках. — Страна Вечного Лета, моя леди, придется тебе по вкусу.

Сверчок нагнул голову, и Сэсс, церемонно придерживая краешек платья, вскарабкалась на его шею и села там по-дамски. Троица на земле еще раз нежно распрощалась, и Санди занял свое место.

— Тебе будет холодно, — сказал он озабоченно и закутал ее по самый нос в свою куртку. Из-под воротника, фыркнув, появилось румяное личико.

— А тебе? Давай по-честному: ты меня обними, а куртку — пополам.

Санди смошенничал — все плечи Сэсс оказались под теплой курткой, а у него только плечо той руки, которой он обнимал ее талию. С очаровательной гримаской собственницы Сэсс обхватила его шею.

— Держи меня крепко, — наказала она, — ты же знаешь, я боюсь высоты.

— Пассажиры заняли свои места? — поинтересовался Сверчок и, получив утвердительный ответ, разбежался и взвился в небо. Махавшие руками фигурки провожавших стали совсем крошечными.

— Их ждет множество приключений, верно? — сказал Брик, подсаживая жену в седло.

— Верно, — улыбнулась она. — В отличие от нас, надеюсь.