"Перемещенное лицо. 2. Квадра" - читать интересную книгу автора (Воронина Тамара)* * *Обычно они убивали время в почти бесконечных физических упражнениях, пока не заявлялся властитель и не выдавал очередное поручение. Если же он был в замке, то непременно участвовал в молодецких забавах: выйдет, полюбуется, размажет по траве или по снегу кого-то на выбор или всех поочередно и удаляется, гордый собой, заниматься своими неведомыми делами по поддержанию равновесия. Правда, и народ к нему все время сновал, и птицы прилетали стаями. Здесь для голубиной почты использовали не голубей, а других птиц, называемых книхами, может, такие водились и на земле, но Дан уверенно отличал только синицу от снегиря, и то по цвету грудки. Книхи были покрупнее, покрепче, напоминали маленького орла, и когда такая птичка, сидя у Дана на плече, ни с того ни с сего долбанула его клювом, Дан ей чуть шею не свернул. То есть информация к властителю поступала почти бесперебойно, и в этой связи, как любил говаривать первый и последний президент одной великой державы, Дан не переставал задаваться вопросом, зачем же ему нужна Квадра, кроме как для самоутверждения: вот какой я крутой, впервые за столько лет собрал полноценную Квадру. А теперь властитель почти не показывал носа из своих апартаментов. Если прежде он непременно завтракал (или обедал, или ужинал, или вино пил) со своей Квадрой, то сейчас традиции нарушались. Пару раз Дан видел издалека, как он, погруженный в тяжкие размышления о судьбах равновесия, бродил по галерее, с которой они с Гаем звездами любовались. Он изучал голову и хвост. То, что оставалось от лапы и тела он, по словам Лары, развеял в пыль. Точнее, в пепел, то есть спалил основательнее ядерного взрыва, Лара чихала потом всю обратную дорогу. И изучение головы и хвоста, похоже, не добавляло ему бодрости. Ладно, решил про себя Дан, не сбросит же в озеро с такой высоты, а если сбросит – ну ладно, судьба такая. И поперся на ту же галерею, чтоб столкнуться с хозяином. В озеро его бросать не стали. – О, Дан, – вроде бы даже обрадовался властитель, – хорошо, что ты вышел. Я вас уже пару недель не видел. Как дела? – А что вам мешает на нас посмотреть? – Да занят просто. И в этих моих занятиях вы мне помочь не можете никак. – Она еще моргает? – помедлив, спросил Дан и обалдел, когда Нирут кивнул. – Оно что, бессмертно? – Как почти всякое порождение магии, – вздохнул властитель. – Ты ведь не просто так сюда пришел? Что-то хочешь спросить? Дану стало неловко. – Нет, ничего конкретного. – Все равно я устал сегодня, так что пойдем-ка ко мне. Выпьем. С тобой хорошо пить. Алир пьянеет мгновенно, Гай не пьянеет вовсе, а Лара не особенно интересный собеседник. Не бойся, голова в лаборатории, она оттуда не выйдет… за неимением ног. Пугающая зверушка, верно? В комнате он мановением руки зажег лампы, швырнул в угол куртку и самолично разлил по бокалам вино. Бокалы были такие, что Дану казалось кощунством из них пить. Вместо ножек были женские фигурки в соблазнительных позах, держащие в поднятых руках ветки, плавно перетекающие в стекло. Серьезно. Не стекло, вставленное в оправу на манер подстаканника, а металл, вплавленный в стекло. Да и само стекло было необычное, словно покрытое резьбой, и линии резьбы продолжали ветки и превращались в листья, только резьбы не было. Рисунок был заключен – Нравятся? – заметил властитель. – Велир подарил. Знает, что я люблю эльфийское искусство. Держат ведь в таком же секрете, как вампиры свои рецепты. – А разве это мешает равновесию? – Не мешает. Потому и эльфы держат в секрете способ изготовления стекла, а вампиры не открывают состава своих лекарств. Это как раз вполне нормально: каждый выживает как может, и вампиры выбрали весьма гуманный вариант, ты не находишь? Дан находил. Всякий лекарь-вампир определенную часть пациентов лечил по сниженным ценам, так что от насморка народ старался избавляться самостоятельно, а вот с серьезными болезнями шел к ним, и никто еще на лечении не разорился. Хорошая медицина не бывает дармовой, а дармовая – хорошей. Дан помнил это по своей районной поликлинике и участковой терапевтихе, которая пользовала его пенсионерок. Какое счастье, что он был здоров! – Значит, тебя опять волнуют вопросы равновесия. – Что значит – опять? Уместнее сказать «все еще». – Почему не спрашиваешь? – Опять? Вы все равно не ответите. Велир отпил вина, покрутил бокал (рисунок заиграл, словно ветер шевельнул листья) и неожиданно сказал: – Отвечу. Но не общо. Еще рано. Я на примере. На вашем примере. – Уничтожив чудище, мы поддержали равновесия, – съязвил Дан. – Поддержали, разумеется. Попробуй отогнать эмоции и подумать. Как ты сам оцениваешь ваш подвиг? Не спорь, даже эльфы называют это подвигом. – Ну, подвиг не подвиг, но тварь мы лишили возможности людей в клочья рвать. – Некстати вспомнился Щербаков (ну почему не Пушкин и не Шекспир? правильно, потому что повышенной культурностью Дан не отличался), и Дан процитировал, старательно «переводя» с русского: – И пусть, когда настанет расчет, господь не простит, но зачтет. – Зачтет, – кивнул властитель. – Непременно. Всякое наше дело… засчитывается. Не смейся, я действительно в это верю. А теперь порассуждай, откуда оно взялось. – Не буду я рассуждать, потому что вы сами сказали, что это порождение магии. То есть мага. И каким образом эта пакость могла пошатнуть равновесие? – Эта пакость – никаким образом. А та пакость, которая ее создала? Поверь мне, на создание нежити уходит очень много сил, и это редкому магу удается. Как правило, получается всякая мелочь, и то мы стараемся отслеживать таких вот «творцов». Скажи, для чего кому-то потребовалось создавать такого монстра? – А можно я лучше помолчу и послушаю? Я ужасно не люблю садиться в лужу. – Хозяин покачал головой, и Дан тяжело вздохнул. – Для меня ваша магия – все равно сказки про Кащея Бессмертного, как вы не понимаете? Властитель вздохнул еще тяжелее и начал: – Я вижу три варианта. Сознательное создание опасного монстра. Эксперимент ради эксперимента. Побочный эффект от чего-то другого. Так понятно? Хорошо. И что бы ты счел наиболее опасным? – Ну… Пожалуй, эксперимент ради эксперимента. У нас тоже много писали о безответственности науки и так далее… Потом, естественно, сознательное создание монстра, только непонятно мне, для чего нужно было его создавать. Как я понял, людей оно лопало бессистемно и случайно… И вообще, для чего выпускать такое в мир? Особенно если его так трудно убить. – Убить его нельзя. Смертны в конечном счете вампиры и эльфы, смертны властители, а порождения магии бессмертны. Их нельзя убить, можно только уничтожить. Либо долго и упорно рубить топором, а оставшееся мелкое крошево растворить в смеси кислот, либо долго и упорно жечь… нет, жечь неэффективно, дров не напасешься. Без магии здесь не обойтись. Значит, побочный эффект ты считаешь самым безобидным? – Вы тоже. – Я тоже, конечно. Нормальный маг в таких случаях сообщает в Гильдию, а так как сообщения не было, маг либо ненормальный, либо трус и боится последствий… впрочем, разберемся. Нирут надолго замолчал, наверное, разбирался. – Понятно. И какое отношение наш подвиг имеет к сохранению равновесия? А создание этого монстра – к его нарушению? – Прямое. Вы дали мне возможность исследовать тварь. Я с очень большой степенью вероятности смогу вычислить мага, ее создавшего. И если это третий вариант, равновесию ничего не грозит, но если первый или второй, то угроза более чем реальна. Ты знаешь, что может натворить серьезный маг. Или любитель бесконтрольных экспериментов. Ты пей вино и не бойся разбить бокал: эльфы делают бессмертное стекло. Оно способно выдержать удар кузнечного молота. Но красота, верно? – Красота. И я даже вам поверил. И даже горжусь. Честно. Но зачем вам Квадра? Монстров отслеживать? У вас агентурная сеть – ЦРУ позавидует… в общем, очень хорошая агентурная сеть, разветвленная и обширная. Милорд, может, вам просто захотелось похвастаться перед другими властителями? Как он хохотал! Можно даже сказать – ржал. Облился вином из бессмертного бокала, развеселился еще больше. Смейся, смейся, таким ты на Руда похож, однако не так уж я и неправ, иначе бы так бурно не реагировал… – Не без того, – сообщил он наконец. – Конечно, я самый молодой властитель, мне хотелось доказать остальным, что и я способен на что-то… чего они добиться не смогли. Но Дан, разве я не говорил, зачем нужна Квадра? – Ага, конечно. Быть глазами, ушами, руками и зубами властителя, способными свободно перемещаться в пространстве… – Я не сказал: зачем Он говорил уже как-то по-другому. Как властитель. Строго, сухо, без торжественности или пафоса, хотя можно было бы заподозрить. Он говорил всерьез. Или хотел, чтобы Дан в это поверил. – Не говорили. Он покачал головой. – Говорил. Только ты никак не можешь в это поверить. Дан поднапрягся и вспомнил почти мгновенно. Неудивительно, в общем, потому что ответов на абстрактные вопросы Нирут давать не любил… да и на конкретные отвечать не спешил. Нет. Не может быть. Чтоб взрослый умный мужчина – да всерьез. – Ну и как нам спасать мир? – Не веришь. Знаешь почему? Потому что срок еще не настал. Ты не готов поверить в мой ответ. И именно поэтому я отвечаю не на все твои вопросы. – Нирут, ну глупо же это! – воскликнул Дан и тоже облился вином. – Как четверо могут спасти мир? И почему они должны быть непременно разных рас? – Разных рас – это как раз просто. Человек физически наиболее слаб. Но человек не отличается гордыней эльфов, цинизмом вампиров и равнодушием демонов. Человек – объединяющее звено. И собрать хорошую Квадру было почти невозможно, потому что мало в Траитии людей, готовых стать братом эльфу, вампиру и демону. Ты – направляешь, они – действуют. Я не назначал тебя Первым и даже никогда не упоминал об этом, Квадра сама пришла к этому. – Он снова надолго замолчал, рассматривая то Дана, то бокал, то шпалеру на стене. – А мир может спасти и один. Просыпается большое зло, Дан. Темная сила. Аль говорил, что в месте твоего пленения была разлита сильнейшая магия? – Это не может означать рождение еще одного властителя? – Нет. Не может. Властитель – это не только великий маг. Это подразумевает определенные моральные качества. Для тебя это прозвучит дико, но властитель должен иметь холодный ум и умение выбирать из двух зол третье, чтобы предотвратить еще более страшное зло. Зло, угрожающее основам мира. Никогда не стать властителем магу, способному выпустить в мир агрессивного монстра без видимой цели. – И что, спрашивается, можем мы против великого мага? – В свой срок… не обижайся, Дан. Ты – моя надежда. В мир приходит не новый властитель. Это бы ничего. Это бы даже неплохо. В мир приходит Дан еще попробовал повозражать: – А откуда вы знаете, может, это просто новый вид, ступень… – Основы магии на любой ступени неизменны, – перебил Нирут. – И я не говорил о – Милорд… – начал было Дан, но заткнулся под понимающим взглядом властителя. Мудрым таким, как у дедушки Ленина. Даже после шести лет жизни здесь, даже после тесного знакомства с отдельными разновидностями магии, даже после… хм… подвигов во славу властителя, он не мог заставить себя поверить в реальность всего этого… То есть в реальность окружающего мира он уже, конечно, верил. И даже в поддержание равновесия организацией особо влиятельных персон – тоже. И даже в нужность Квадры то ли всем властителям, то ли конкретному Нируту, и пусть для благородных целей поддержания равновесия. Мало ли, отчета без машинистки тоже не напечатаешь, так что и она позарез нужна. Но вот бред о спасении мира казался именно бредом. Не подготовлены практичные мозги нормального русского к правильному восприятию подобных идей. Или как раз подготовлены, и именно к правильному. Гай или Аль просто кивнули бы: ну спасать так спасать, куда идти и на столько дней запасать провизию. А Дану, видно, и правда срок не подошел. Потому он счел необходимым промолчать, отлично зная, что Нирут правильно расценивает его молчание. Или мысли читать умел, или просто насквозь видел. – Ты не веришь в судьбу? – ликвидировал паузу властитель. Дан отчаянно завидовал его умению чувствовать себя непринужденно в самой пиковой ситуации. Для него неловких пауз не было. – Да как-то… Я, наверное, не умею верить в абстрактные вещи. – Но ты веришь в дружбу. – Я верю в Гая, Аля и Лару, – уточнил Дан. – Конкретно. Я верю в – Чтобы ты верил в меня. – Не могу, – отказался Дан. – Не получается. То есть я вам доверяю, я служу вам… ну уже не по принуждению, только вот верить… Я не знаю вас. Не знаю ни ваших помыслов, ни целей, ничего не знаю. Не понимаю. Я не умею верить слепо. – Помыслы? Могу повторить в сотый раз – поддержание равновесия. Любой ценой. Помнишь рассказы о войне магов? Они едва не пошатнули равновесие, потому что эта зараза начала распространяться по всей планете. О! Дан, на примере твоей страны: когда там устроили переворот, нарушили основы равновесия. Когда начали мировую войну, тоже. – Мир, однако, не рухнул. – Потому что переворот был не мировой, а в мировую войну объединились даже враги. Мир не успел расколоться. Тех бомб, которыми она завершилась, было всего две. А если двадцать? Двести? Вы остановились… Мы служим тому, чтобы останавливать тех, кто не способен этого сделать сам. Тех, кто рвется к мировому господству ценой гибели этого мира. – Определенные моральные качества, – хмыкнул Дан. – Да. Самые незатейливые. Ты, кстати говоря, этими качествами обладаешь. Здравомыслие. Уравновешенность. Понимание. Холодный расчет. Умение думать о последствиях. И среди подобных тебе они встречаются очень нередко. Даже часто, я бы сказал. А вот среди тех, кто наделен особенными талантами, таких мало. Вот смотри – Люм. У него необыкновенный талант мечника, и куда он его пустил? Ты тоже мастер клинка, но не стал и никогда не станешь равнодушно убивать по приказу. Дан не стал комментировать свои выдающиеся моральные качества, особенно умение думать о последствиях. Умел бы, не хамил бы герцогине. Не нарывался бы на мозговой пинок от хозяина и благодетеля. И вообще, знал бы прикуп, жил бы в Сочи. – Нирут, может, вам нужна Квадра, чтобы окончательно не превратиться во властителя? – Он опешил. Впервые за все годы. Глаза вытаращил. Ладно, не убьет же. – Я вашего брата не знаю, конечно, но те, которых я видел, больше похожи на машины для поддержания равновесия, чем на людей. Слишком равнодушны. Понятно, цели глобальные, а ради этого можно на мелочи внимания не обращать, ну типа привязанностей, дружбы, любви… Вы дружны с Велиром, но разве так, как мы с Гаем? Глаза вкатились обратно и стали грустными. На несколько секунд. – Удивительно. Это не приходило мне в голову, но очень может быть, что ты прав. Помимо всего прочего, я не хочу терять человеческие качества. Хотя, знаешь, даже без глобальных целей невозможно сохранить их за сотни лет жизни. Ты полагаешь, у Литов есть привязанности вне семьи? Разве что ты – и это их самих очень удивляет. Это свойство не расы, но возраста. Но у Флайта – это тот, которого ты темно-красным называешь, – привязанность есть. Ему больше восьмисот лет, и в его замке доживает свой срок его жена. Ей уже почти восемьдесят, конечно, ни о каких супружеских отношениях речь уже не идет, но Флайт привязан к ней, любит ее, пусть уже не как женщину, но как друга. – Каждому нужно тепло, – смущенно пробормотал Дан. Вот уж кого бы не заподозрил никогда… – А вы были женаты? – Не был. Не встретил, знаешь. Хотя имелись в моей жизни безумные влюбленности… ну вот как у тебя. Ты ведь понимаешь, что это не любовь, а влюбленность? Не мрачней так. Влюбленность – это тоже… – Вы люди? Два. Золотистые глаза расширились. – То есть? – Есть эльфы, люди, русалки – и властители? Он опять надолго замолчал, и неловко снова стало Дану. – До сих пор я считал себя человеком. Ну-ну… В окно постучали. Кних. Удивительные птицы – дневные и ночные одновременно. Круглосуточные. Властитель распахнул створки, снял с птицы футлярчик с письмом, погладил кончиком пальца неказистые серенькие перышки и велел Дану птичку покормить. Птичка немедля перелетела поближе и уставилась требовательным взглядом. Умная, зараза. Дан накрошил книху хлеба, отхватил кусок колбасы. Властитель был задумчив, что выражалось в дергании себя за ухо. – Поручение выполнишь? – Вы спрашиваете? – Спрашиваю. Потому что поручение не Квадре, а тебе. Ничего такого, чтобы отпускать всех. Один… экземпляр имеет нужную мне информацию и даже готов ее передать. Понимает, что сам я к нему не поеду, согласен на доверенное лицо. Тебя прошу не потому, что ты такой выдающийся, все проще: ты человек, а он ксенофоб, и дразнить его мне пока не с руки. Съездить, погостить несколько дней, чтоб все прочие успели заметить, что властитель обратил на него свой благосклонный взор, получить информацию и вернуться. Вроде отпуска. Ты ведь еще не видел океана? Места сказочно красивые. И очень далеко, так что придется тебе пройти через цепь порталов. Ты не особенно хорошо их переносишь, конечно… – Но и не особенно плохо, – засмеялся Дан. – А у них там принято купаться в океане? – Очень даже принято. Вот и поплаваешь, позагораешь… присмотришься к экземпляру, твое мнение непредвзято, так что интересно. Может быть, что-то еще попросит Велир – через него пойдешь. И у Велира можешь задержаться, если он попросит. Ты ему нравишься. – Он пытается понять, чем я важен для вас. – Я тоже пытаюсь, – хохотнул властитель и вытолкал Дана из комнаты. |
|
|