"Перемещенное лицо. 3. Не Квадра" - читать интересную книгу автора (Воронина Тамара)* * *Отправились они словно бы на прогулку, аккуратно рассредоточились, окружая дом, в котором, по почти твердому мнению Нирута, находился искомый предмет, и пошли на штурм. Инструкции были просты: прорваться и взять. Черныша Дан оставил в гостинице – маловат он еще для таких действ. Не размерами, конечно, но умениями. Забавно, если они расположились по концам креста. Символично. Или магично. Дан, разумеется, никаких флюидов не ощущая, неторопливо брел по переулку и даже по сторонам не смотрел, а смотрел под ноги: переулочек был узкий, загаженный, создавалось впечатление, что сюда заходили справить большую нужду не только бродяги, но и добропорядочные горожане. Вместе со своими собаками, кошками и сторожевыми драконами – они здесь были в моде. Интересно, а ежели владельца искомого артефакта охраняет Шариков собрат? Тоже погладить? Если он прежде руку не откусит. Навстречу очень целеустремленно шел бугай с дрыном наперевес, и Дан ясно понял, что цель – это он и есть. Ну, бугай с дрыном – это как-то несерьезно, это даже где-то обидно: на мастера меча посылать трактирного вышибалу… Легко поднырнув под дрын и даже не вынимая катаны из ножен, Дан приголубил бугая точечным ударом эльфийской школы «летящий драгант», причем что такое драгант не знал и обучавший Дана этим приемчикам эльф Алир. Не оглядываясь, Дан отправился дальше, точно зная, что бугай минут двадцать пролежит в дерьме разной свежести, а потом его будет сильно-сильно тошнить… и не только тошнить. Ничего, переулок хуже уже не станет. Ну вот, еще один, но этот посерьезнее, поумелее, и взгляд такой, словно его на цель навели, как ракету запрограммировали, и драться умеет, но не так чтобы очень хорошо и точно не так, чтобы справиться с Мечом Квадры. Катана по-прежнему дремала в ножнах. Нужды не было, а обнажать меч без нужды мастеру не пристало. Теперь уже двое… нет, четверо, что тоже не особенно страшно, потому что ни развернуться здесь негде особенно, ни тем более взять в кольцо, а бою на ограниченном пространстве их вряд ли кто-то обучал, зато Дана обучали еще в маленьком клубе для своих, да и за прошедшие с тех пор… ммм… много лет умение отточилось. Красиво. Ни одного трупа, хотя не без серьезных травм, ну да ничего, сразу после дела можно туда и лекаря послать. Интересно, почему Нирут не выдал им на всякий случай остродефицитные даже у властителей уоки-токи? Тело действовало совершенно независимо от головы, потому что ничего заслуживающего обдумывания не происходило, напоминало основательно забытые компьютерные игрушки, где главный герой прорывается сквозь полчища врагов, и чем цель ближе, тем врагов больше. Причем игрушку, проходимую на норме. То есть на легком уровне. Интересно, их Крест Судьбы, тьфу, Рока то есть, ведет, или они прозаичные наемники, или еще более прозаичные преданные слуги хозяина булыжничка? Двор перед искомым домом был пуст, только ошалело металась туда-сюда курица. Двор был задний. Дану еще пришлось через забор перелезать, высокий, но все равно какой-то несерьезный, больше декоративный, чем охранный. Интересно, что остальные? Он бы почувствовал, случись с ними что-то критичное. Проверено уже. Впрочем, может, они уже и внутри. Дверь, прочная и надежная, была заперта, на окнах имели место быть решетки тюремного вида, но только на первом этаже. Дан, даже особо не напрягаясь, разбежался, сделал пару шагов по стене вверх – достаточно, чтобы ухватиться за крюк для фонаря, подтянуться, опереться на этот крюк ногой и вскарабкаться на подоконник второго этажа. Опп… Реакция хорошая, Дан то ли отодвинуться успел, то ли развернуться, то ли живот втянуть, но арбалетный болт ощутимо скользнул вдоль живота, порвав новую хорошую куртку и слегка опалив кожу. Дан обиделся и дальше вел себя уже не столь деликатно. Куртка была кожаная, причем из кожи черного дракона особой выделки, что в некоторой степени заменяло не положенные по рангу доспехи, так что мелочи вроде осколков стекла были ей нипочем. Дан вломился в комнату и обещающе сомкнул пальцы на шершавой рукояти катаны. Их было трое, один торопливо перезаряжал арбалет, и Дан без угрызений совести приколол его правую руку к стене тяжелым метательным ножом, а двух других разложил около, ну а дальше уж пошла потеха и некогда стало обращать внимание на детали интерьера. Он, словно танк с автоматическим управлением, ломился туда, где сосредоточивались основные силы противника, уже не церемонился, колол, рубил, бил дагой, а также локтем или просто ногами, от особо настойчивого и особо умелого получил порез ляжки, ответил аналогично, да вот только артерию рассек, уж извини, не до гуманности, она в гостинице осталась, Черныша охраняет. Еще один засветил ему камнем из пращи, хорошо что по касательной, снова уклониться успел, однако голова загудела и кровь начала стекать прямо в глаз, и это раздражало. Израсходовав на него последний метательный нож, Дан пинком распахнул очередную дверь, готовый встретить даже пулеметный огонь. Но не встретил. Он здесь был один, совсем молодой, просто мальчишка. Испуганный. Растерянный. Совсем не похожий на… а на кого он должен быть похож? На великого мага, что ли? Великими в таком возрасте не бывают, эликсир молодости выдается строго дозированно, и только властителями, а уж они щенкам, будь они сколь угодно перспективными, не дадут. Человек, получающий если не вечную, то продолжительную молодость, должен уметь ее ценить, то есть приобресть жизненный опыт, желательно чтоб и печальный тоже, а также… Дальше Дан забыл, хотя властитель Сарен прочитал им с Алем целую лекцию. Наверное, счел, что они недостаточно ценят щедрость Нирута. Юноша был щуплый, бледный и голубоглазый. И в этих глазах Дан словно увидел свое отражение: некая злая сила (раз в черном, то, естественно, злая), перепачканная в чужой и своей крови, с залитой кровью перекошенной мордой (Дан закрывал левый глаз, потому что в него попадала кровь) и окровавленным мечом в руке. Испугаешься. Сам бы испугался, если бы, скажем, в его комнатку в банке лет этак сорок назад вломилось такое чучело. – Вы меня убьете, сударь, – констатировал юноша. Дан удивился. С чего бы? Он и за спиной-то трупы старался не оставлять, разве что тот, с перерубленной артерией, истек кровью, а тут возьмет и загрызет бедного мальчика. – Тогда все кончится. Вы только сделайте это не больно, сударь. – Камень где? – тоном страшного злодея спросил Дан. Это возымело действие: юноша вздрогнул всем телом и кивнул на стол. Ровно посередине лежал камень в форме креста. Георгиевского. Честно говоря, Дан ждал чего-то куда более массивного, а этот, в общем, и за застежку плаща бы сошел. Ну чисто солдатский «георгий». Разве что черный, но посередке будто нарисован обычный серебряный крест. Тоненький. С того места, где стоял страшный злодей, похожий на знак умножения. Тяжело ступая (нога дала о себе знать), Дан приблизился к столу, ожидая громов, молний и развеивания себя в пыль и пепел, но ничего не происходило. Дан вложил катану в ножны (достать недолго) и мирно спросил: – Как он к тебе попал-то? Юноша захлопал ресницами. Был он белобрысый. Вот Дан – блондин, а этот – белобрысый. И ресницы белесые. – Я его нашел. Он показался мне таким красивым, что я взял его в руки. А он попросил меня взять его с собой. – А зачем, он тебе не сказал? – Он не может долго без хозяина… мне кажется. Только вот я не подхожу. Он… он меня защищал. Знаете, на дороге на меня напали разбойники, но подойти не сумели. Тех, кто подходил, била молния. Они в меня стреляли из арбалета, а болты не долетали. Они все не уходили, и тогда молнии стали бить в них во всех. – И ты испугался больше, чем разбойники, – кивнул Дан, присаживаясь на край стола, чтоб не нагружать ногу. Крест Рока равнодушно лежал посреди стола, прислушиваясь к беседе. – Ну и дальше что? – Дальше… то же самое. Он меня защищал. Он заставлял людей меня слушаться, и незнакомые люди дрались за меня. А тебе это нравилось, понял Дан. Был такой безвестный школяр, младший сын какого-нибудь барона – одет очень уж пестро, никому, кроме маменьки, не нужный, ни на что не годный, ничего полезного не умеющий, ни друзей не имел, ни у девушек успехом не пользовался, а тут вдруг счастья привалило полные штаны… Мальчик решил, что Дан очень уж расслабился и швырнул в него нож. Неплохой, надо признать, был бросок, без замаха, снизу, не так прост мальчик… или камушек ему помогает. Но с реакцией Дана, и без того неплохой, сегодня творилось что-то вовсе уж несусветное, он не только это неуловимое движение кистью заметил, но и очень вовремя шмякнулся спиной на стол, основательно ушибив лопатку о Крест Рока, а потом столь же резко – Обалдел, щенок? Куда тебе против Меча Квадры? Он швырнул юношу на диванчик и подумал, где же застряли его верные сподвижники. Лопатка ныла, и Дан, извернувшись, ее пощупал. Ничего вроде, просто синяк назревает. Одно утешение – у этого синячок-то получше будет. Дан вытер глаз тыльной стороной ладони. Вывозился еще где-то. Кровь уже не шла. Нож ушел в дверной косяк весьма основательно. – Ладно, – сказал парень совсем уже другим тоном. И посмотрел уже совсем по-другому. – Кончай уж, что тянуть. Примет тебя Крест или нет, тоже еще вопрос. – Щас кончу, – пообещал Дан, оглядываясь в поисках нужных вещей. А вот это хорошо. Он сорвал с окна портьеру и упаковал в нее шустрого юношу, а поверх обвязал портьерным же витым шнуром. – Это чтоб ты больше ножиками не кидался. Убить же мог, а я в гневе страшен. Ну а что после этого с тобой сотворил бы мой дракон, я и думать не хочу. Он выглянул в освобожденное от портьеры окно и замер то ли в ужасе, то ли в восхищении. Перед домом имелась совершенно потрясающая скульптурная группа. Нечто вроде Лаокоона, разрывающего пасть льву. Тьфу, то есть Самсона, в роли которого выступал властитель Дан собственной персоной, а лев был вполне натуральный. Нирут держал его железной хваткой и растягивал львиные челюсти. А магия ему, Уму Квадры, дураку этакому, на что? Ох ты, а он же не шевелится. Лев, впрочем, тоже. Чуть поодаль в эффектной позе, вскинув распростертые руки небу, застыла Магия Квадры. Сила Квадры мерно билась грудью в едва мерцающую тонкую стену, перегораживавшую двор. Иных персонажей не имелось. Дан оглянулся. Ну, булыжничек, ты даешь. Похоже, он не пропускает магию. А почему пропустил Дана? Потому что магии – ноль целых и минус три десятых. А Шарик что ж, великий драконий волшебник? Дан взял Крест в руки и непочтительно повертел перед глазами. Надо же, а ведь сделан он, похоже, из такого камушка, который вставлен в навершие рукояти катаны. Око Тьмы, как называла его Кайя. Прозрачно-непроглядный. То есть казалось, что он прозрачный, как брильянт, но, во-первых, черный, а во-вторых, не блестящий вовсе, а словно наоборот поглощающий свет. И правда, будто тьма заключена в прозрачную оболочку. А серебряный крестик не нарисован, а вроде как вплавлен в камень. В общем, ничего особенного, на шедевр ювелирного искусства не тянет, штучка такая… ладная и аккуратная, но не более того. Снаружи раздался рык льва, перешедший в предсмертный хрип. Жалко зверушку, конечно. И через пару минут Квадра собралась в нужном месте. Маги вломились, готовые рушить и разметывать, Шарик вломился, готовый рвать и метать. И все трое слегка прибалдели, увидев упакованного владельца Креста и примостившегося на столе Дана, поигрывавшего искомым предметом. Который, может, и вовсе не предмет. – Ты… как? – Подошел и взял, – пожал плечами Дан. – Вот хозяин. Ребята, мне тут ляжку пропороли, может кто кровь остановить? Аль подошел, словно преодолевая неведомую силу, наложил руки на дырку в ноге и на секунду замер, прикрыв глаза. Исцелять он научился, но на мелкие раны не разменивался, так что действительно просто остановил кровь. Нирут уже обрел властительский облик, Шарик радостно посвистел. Дан ответил: – Я тоже рад тебя видеть. – Квадра, – побелевшими от ужаса губами выговорил пленник. – Настоящая Квадра. А вот это было уже интересно: с одной стороны, их Квадра была достаточно широко известна, будучи единственной, а с другой – оставалась чем-то таинственным, потому что девяносто девять процентов населения достоверно знало только то, что сия структура состоит из четырех частей и ну просто ужасно страшна. Юноша же, было впечатление, в вопросе разбирался получше. Нирут, не обращая на него внимания, подошел и вопросительно протянул руку. Дан подал ему Крест Рока, и властитель, слабо охнув, его выронил и отступил на шаг. Правая рука повисла вдоль тела. Пленник злорадно захохотал. Интересный юноша. Аль присел на корточки и попробовал коснуться Камня Судьбы кончиком пальца – и так откинулся назад, что рухнул на задницу. – Шарик, ну-ка ты, – скомандовал Нирут. Дракон безропотно и даже где-то азартно подковылял, нагнул голову и проворно отскочил подальше, обиженно тряся крыльями. Дан, не дожидаясь приказа, сполз со стола (остановка крови вовсе не снимала боль), с грехом пополам присел и, ожидая какой-нибудь подлянки, осторожно взял камень. И ничего. Он был очень гладкий, обтекаемый, слегка маслянистый на ощупь. Тяжелый. Очень тяжелый. Злорадный смех с дивана стих. – Что ты чувствуешь? – Нога болит, – откровенно сказал Дан, – башка вот трещит, хоть по касательной, а приложили. Вы мне первой помощи оказать не желаете? А ведь ладони было как-то… приятно, что ли. Что-то похожее Дан чувствовал, когда прикасался к катане или гладил Черныша… Даже усталость уходила куда-то на задний план, утихала боль в ноге и переставало пульсировать над бровью, где скользнул камень. – Эта штучка волшебная, – ухмыльнулся он, – то есть это и понятно… Может, она магов на дух не переносит? Шарик крякнул. Дан подумал: – Откуда нам знать, может, ты великий драконий чародей. Настроение было очень даже ничего. Не то чтоб эйфория, а просто нормальное настроение. Даже маета последний дней прошла… впрочем, это как раз нормально, маета пригодна для мирного прозябания, на худой конец для путешествия в компании пары мощных магов и сторожевого дракона, а в бою… – Нирут, ты можешь сделать так, чтоб этот нас не слышал? Спасибо. Знаешь, я вот подумал, что слишком легко сюда прошел. – Легко? – удивился Аль, перестав сосать укушенный Камнем Рока палец. – А кто тебе ляжку проткнул? Сколько там людей было? Дан подумал, и память услужливо подсказала: двадцать три. Он озвучил подсказку и жестом отверг удовлетворение на лице эльфа: не сразу же все, поочередно, зараз не более четверых, а что для Меча Квадры четверо не самых лучших в мире бойцов? – Ладно, – согласился Нирут. – Допустим. Ты у нас великий герой, что тебе раскидать два десятка противников, имея раненую ногу и хоть и нетяжелую, но контузию. Раз у тебя ощущение, что ты прошел легко, значит, ты прошел легко. Но что ты этим хочешь сказать? – Что Камень меня впустил, – легко ответил Дан, небрежно поигрывая великим артефактом, который вовсе даже не предмет. – Я не знаю почему. Может, я ему понравился, может, он просто захотел на меня посмотреть, может, я сошел с ума… Кстати, что мы с ним дальше-то делать будем? – У меня нет желания протягивать к нему руку, – пожал плечами Нирут. – До сих пор онемение не проходит. Аль продемонстрировал обожженный кончик пальца. – Я тоже не хочу. Шарик согласно замотал головой. Тоже, мол, не хочу. Дан пожал плечами и сунул камень в карман штанов. Моду на карманы ввел он лет десять назад. Собственно, карманы на штанах здесь имелись, но только у простонародья, штаны были мешковатые, усеянные несколькими накладными карманами, отчего сильно напоминали Дану камуфляжные комбезы. Он долго рассказывал личному Нирутову портному, что, собственно, он имеет в виду, рисовал на бумажке, вырезал из бумажки, а тот потом, испортив несколько метров добротной материи, научился так ладно кроить эти карманы, что штаны вроде даже лучше сидели. Нируту понравилось сразу, а Аль какое-то время привыкал. Камень почти не был заметен – чудеса кроя. Или чудеса камня, который не хотел быть замеченным. Магия? Ну вот и объяснение. Взгляд спеленутого пленника он ощутил кожей. Так его еще не ненавидели. И так не мечтали убить. Забавно, но отчего-то вовсе не страшно. Парень не маг, иначе растер бы Дана в порошок еще на пороге, потому что он серьезной магии никакие амулеты не спасают, даже сотворенные самим властителем. Вроде черно-белого браслета. Так что пусть себе ненавидит. Он не испытывал к юноше ровно никаких чувств. Интересно, действительно камень посылал людей против Дана – или парень этот каким-то манером? Кто кем управляет – камень человеком или все ж наоборот? Дану, не растерявшему прагматичности земного двадцатого века, казалось, что каменюка, будь она хоть трижды волшебная… тьфу, то есть магическая, человеком управлять не может. Даже если в нее когда-то в незапамятные времена вселили душу некоего величайшего мага. Или нескольких… нет, несколько передрались бы. По здешнему опыту, Дан хорошо понимал, что нет более склочных людей, чем маги. – Ладно, надо подчищать за собой, – решил Нирут, – Парень в портьере посинел и затрепыхался, истолковав словечко вполне однозначно. Дан ухмыльнулся. – Аль, бери этого, да не надрывайся, пусть сам идет, ножками. Ведите в гостиницу, а я сюда людей пришлю, может, кому-то помощь нужна… Нужна, наверное, подумал Дан, для тех, кто не разбежался еще. Интересно, а тот, с ногой, умер или повезло? Хотя… как может повезти человеку с перерезанной артерией… если только вдруг чудом маг какой-то оказался рядом, да еще тот, который исцелению обучен… Наступать на собственную раненую ногу было больно, но терпимо, разве что походочка была… не победительская. Дан не шел – ковылял, опираясь на плечо Алира, а тот каким-то своим магическим способом вынудил пленника добровольно идти на заклание. Юноша, собственно, тоже ковылял, изо всех сил сопротивляясь. Аль только головой покачивал удивленно, губы слегка шевелились, словно он поддерживал свое… вот скажешь «заклинание» – они или смеются, или злятся, или тщетно пытаются рассказать, каким образом пользуются магией. Дан понял только, что слова или жесты – простая атрибутика для народа, чтоб позрелищнее было. Дан приводил в пример Аля, впервые применившего магию – он ведь руки раскидывал… а ведь и во дворе тоже в такой позе стоял. Аль смущался, потому что эта атрибутика еще и костылями служила для не самых опытных. В общем, они противоречили сами себе, и Дан махнул рукой, потому что все равно не понимал, что такое магия и как ей пользуются. Даже теоретически. Народ на улице расступался, и никто не пытался остановить странную процессию. Пленник так в портьере и шел, Аль только частично ее ножом обкорнал, чтобы тот ногами двигать мог. Дан подозревал, что исключительно ради обламывания морального духа противника. Его еще допрашивать будут. Как минимум в четыре руки, а то ведь и Флайта на помощь позовут. – Интересно, а против Флайта эту штуку кто-то настраивал или она сама настроилась? Аль на секунду снова стал потрясенным, но быстренько с собой справился. – Не знаю. Я ведь и правда считал его чем-то вроде мифа. Он только изредка упоминался, и только в сказках. А мне их редко рассказывали. Только Кайя, пока отец не отдал меня в школу. В серьезных источниках он практически и не упоминается. Только в списках утерянных артефактов. Мне кажется, и Нирут столько же знает. – А Флайт знает больше, но не скажет, – резюмировал Дан. Сердце радостно затрепетало, потому что за поворотом появилось здание гостиницы, и уже отсюда было слышно басовитое гневное и обиженное гавканье. Черныш почуял возвращение и начал жаловаться. Шарик присвистнул. Ну да, конечно, молодой еще, соображает плохо, да что с животного взять. Свободной рукой Дан погладил шершавый затылок дракона и лишний раз подумал: а не задевает ли Шарика, что люди обращаются с ним именно что как с животным? Ведь Дану не приходит в голову почесать под подбородком Аля или за ухом – Нирута. Надо спросить, потому что разговаривать с Шариком можно, во-первых, его «да» и «нет» вполне понятны («да» – это легкое «трр-р», «нет» – легкое «тирр-р»), во-вторых, и некоторые другие звуки тоже, а в-третьих, надо просто вопросы умело задавать, чтоб развернутых предложений в ответ не требовалось. Они всей компанией ввалились в гостиницу, вызвали почти мгновенное опустение обеденного зала. Дан велел принести горячую воду, бинты, вино и еду и пошел на голос. Все-таки еще некоторая щенячьесть наблюдается, срывается с баса на визг, рассказывая обитателям соседних домов и прохожим, как несправедливо обращается с ним обожаемый хозяин. Шарик снисходительно квакнул. Дан вздохнул и отпер дверь, забыв, что не особенно твердо стоит на ногах. Ну и оказался на полу, затоптанным и облизанным, и все это прекратилось, только когда Черныш ненароком наступил прямо на рану и Дан взвыл не своим голосом. Потом еще пять минут ушло на демонстрацию взаимного прощения и примирения, и только потом Дан сумел добраться до кровати и с облегчением брякнуться… на очередную недогрызенную кость. Вот ведь запасливый. – Ты штаны снять сам сможешь? – Штаны смогу, а сапог – не уверен. Аль толчком отправил спеленутого пленника на стул и стянул с Дана сапоги. Оба. Штаны удалось снять самостоятельно… Трусы тоже, потому что были они все-таки почти по колено, а потому тоже пострадали и были изрядно пропитаны кровью. Аль начал давиться смехом. Дан посмотрел на себя со стороны и тоже заржал: куртка и пояс с катаной и дагой в сочетании с голой нижней частью – это было нечто. Даже арестант кривил губы в улыбочке. Странный типчик. Очень странный. Дан отстегнул пояс и снял куртку. Она тоже вся в крови была, разве что в чужой большей частью. Надо в чистку отдавать. Рубашка тоже пострадала – там, где чиркнул болт, она выглядела опаленной. Кожа тоже. Дан потрогал. Ерунда. Пока он раздевался, Аль успел перевязать ему ногу, потом заклеил пластырем ссадину на лбу и даже обтер его всего мокрым полотенцем. Дан подумал, одеваться ли, но было лень, и он просто залез под одеяло. Он свое дело сделал, а маги… – Ты штаны тоже в стирку отдавать собрался? – осведомился он. – Может, я камушек-то заберу? Аль хмыкнул и позволил ему вытащить из кармана Крест Судьбы. Рока. А не один хрен? Интересно, чья судьба подразумевается? Пусть маги решают. Один – Ум, второй – Магия, а нам, дуболомам, после тяжелой работы так приятственно в постельке понежиться, равнодушно косясь на пленника и почесывая черный собачий лоб. Мягонький такой лобик, шелковистый, ухоженный… поди не поухаживай за ним, такие концерты закатывать начинает, носится следом со своей щеткой в зубах и норовит ее то на стул подсунуть, то и вовсе в кровать, а одна щетка металлическая, между прочим, да и вторая не лучше, из грубой-прегрубой щетины… Обе прилагались щенку в приданое. Принесли еду, незатейливую такую, трактирную – мясо с домашней лапшой и наваристый куриный суп. Аль облизнулся и начал рассказывать, как они с Нирутом продирались, ломая преграды, да такие мощные, словно против них выступала вся Гильдия магов, ну просто вся как есть, единым фронтом, и ладно бы Аль, но ведь и Нируту приходилось ненамного легче, а уж он-то… А уже прямо перед домом – все, как отрезало, на Нирута лев налетел, настоящий, никакой магии, и вот уж это просто глупо – на мага зверье обычное напускать, а Нирут нет чтоб отмести царя зверей волной воздуха, почему-то решил удаль молодецкую продемонстрировать, подвиг древнего героя повторить – порвать льву пасть. И ведь порвал, но кожилился долго. Сам же Аль распятие изображал не просто так, а исключительно для помощи властителю, потому что шла на них непонятная волна, в которой все элементали были перемешаны в диких пропорциях, будто иномирец какой потоки сплетал, даже самоучка все делает куда аккуратнее, а тут Аль не знал, за что хвататься и что нейтрализовать, потому просто раздвинул щит, тоже из всех потоков сотканный, и держал, едва воздух не портя от напряжения всех не только магических, но и телесных сил. И ведь что самое удивительное: должен бы без сил валяться и едва дышать после такого напряжения, а ничего, словно потренировался немножко, легкое утомление вместо полагающегося изнеможения. И есть хочется. Жрать. В три горла. На пленника они не обращали внимания, а зря, потому что он как-то ухитрился распутаться, развязать прочный морской узел… шнур, впрочем, был скользкий, шелковый, особенно-то и не затянешь. Высвободился он, значит, и для начала спеленал Аля. Наверное, потоками, потому что Аль выглядел, как связанный, но Дан ровным счетом ничего не видел, а эльф краснел и надувался, пытаясь разорвать невидимые путы. И Шарик. То есть дракон-то не краснел, но слабо подергивался, а с места сдвинуться не мог. Потом заголосил Черныш, и Дан подумал, не осерчать ли. – Собаку обидишь – мало не покажется, – пообещал он. – Если я тебя пожалел один раз, второй не пожалею. – Странный ты человек, – разминая руки, удивился юноша. – Очень странный. Если я справился с эльфийским магом, если я остановил сторожевого дракона, то уж тебя просто раскатаю тонким слоем по ковру. – Ковер не жалко? Прислуге потом его отмывать от этого тонкого слоя, – фыркнул Дан. Камень парню помогает или он сам по себе такой геройский и талантливый? – А что ж сразу на месте-то не раскатал? – Потому что ты меня не убил, – удивился тот. – И даже не собирался. Я ведь был уверен, что ты первым делом попытаешься снести мне голову. Ну, и знак на твоей руке тоже говорит о многом. Дан автоматически посмотрел на свою руку. На ней льдистым голубым сиянием прорисовывался мерседесовский круг, разделенный на три части. Клеймо, попросту обязывающее всех вампиров прогибаться в пояснице и… – Ты вампир, – потрясенно сказал Дан. – Ты вампирский маг. Юноша улыбнулся, щедро демонстрируя клыки. – Понимаешь, что они со мной сделают? В самом лучшем случае просто вскроют, чтобы посмотреть, не отличается ли строение мага-вампира от строения обычного мага. И умирать мне придется очень-очень долго. Так что извини, хотя мне и интересно, как ты заработал этот знак, но времени нет. – По ковру будешь размазывать? Тот на секунду задумался, и Дан всю секунду размышлял, бывают ли вампиры белобрысыми или парень волосы красит. Понятно, откуда он умеет так ловко ножи метать, это для вампира вообще детская забава. – Нет. Ты не хотел меня убивать. Я тебе вообще был не нужен. Тебе был нужен камень. – Тебе тоже, – вздохнул Дан, взвешивая Крест Судьбы на ладони. Интересно, можно ли использовать его как метательное оружие? Запулить в лоб… Ага. В вампира попасть… даже не смешно. Реакция вчетверо против человеческой и вдвое против эльфийской. – Вот уж нет, – фыркнул вампир. – Оставь себе это проклятье. И прощай. Надеюсь, больше не увидимся. Через секунду вместо хрупкого блондинчика в комнате стоял преображенный вампир, персонаж фильма ужасов, пугающий и по-своему красивый, мощный, подтянутый. Он сложил за спиной крылья и прямо с места выпрыгнул в окно, вынеся его вместе с рамой, мгновенно расправил крылья и с удивительной скоростью взмыл в небо. Перевел дыхание Аль, разразился целой серией гневных звуков Шарик и жалобно заскулил Черныш. Еще через минуту в комнату вломился властитель Нирут собственной персоной и с такой тревогой на морде, что Дан даже умилился. Следом, надо сказать, вломился властитель Флайт, без особенной тревоги, но готовый рвать и метать. Нирут опустился на стул и сообщил: – Я страшно рад, что вы живы. – Как вы умудрились прошляпить вампира? – сухо спросил Флайт. – И как получилось, что он справился с тобой, эльф? Крест Рока? Вы отдали ему Крест Рока? – А надо было жизнь положить ради этой каменюки? – спросил Дан недовольно. – Уж простите, милорд, но мне жизнь дороже… – Крест нельзя выпускать в мир! – Успокойся, Флайт, – поднял руку Нирут. – Как нашли его один раз, найдем и в другой. Особенно далеко он не улетит, день солнечный, а потом ему придется отлеживаться в тенечке, ожоги залечивать. Ты почувствуешь артефакт. Разве они могли справиться с его силой? – Квадра! – презрительно бросил Флайт. – Да ладно вам, – с примирительной дерзостью сказал Дан, – мы ж не полные дураки, понимаем, что мы не Квадра, а так… Флайт оседлал второй стул и уточнил: – Понимаете? – Ну да. А что? – Ничего. Это очень хорошо, что понимаете. Вам это мешает? Нет. Ладно. Ты прав, Нирут, я погорячился. Найдем. И будем знать, с кем имеем дело. Вампир… Надо же. Не думал, что это может быть вампир. – Это принципиально? – поинтересовался Нирут. Флайт неопределенно пожал плечами, пообещал вскорости прислать за ними карету, чтоб они могли перебраться в более удобное помещение, чем это убожество, и удалился. Нирут нашел вариант попроще: они просто перебазировались в его апартаменты. Комната была такая же, но с целым окном. Дан шел, задрапированный в одеяло, как древний грек в тогу. Или тоги носили римляне? В общем, не одеваясь. Вещи принесут. Нирут самолично помог ему забраться на его кровать, заботливо подсунул под спину подушку, велел принести обед ему и ведро морковки дракону и едва не стал заикой, увидев, чем поигрывает его собственность. Крест Рока очень гармонировал с браслетом властителя. Аль хрюкнул. – А чего? – прикинулся дурачком Дан. – Он у меня, а я не возражал против присутствия Флайта. Вдруг камень меня признал хозяином и слушается? Показалось, или камень действительно нагрелся? – Скорее всего, – кивнул Нирут. – А ты знаешь, так оно и лучше. Пусть Флайт думает, что камень улетел вместе с вампиром… Кстати, никогда не видел голубоглазых вампиров. Все. Мне это надоело, надо разобраться спокойно… Сейчас поем – и отравимся домой. Никто, что интересно, не возразил. Даже Дан, которому категорически не хотелось вставать и одеваться. Понятно, что Нирут не лошадей седлать велит, а портал откроет, но не шествовать же в портал в одеяле. Дан, кряхтя встал, не торопясь натянул необходимый минимум одежды, принял помощь слуги в надевании сапог, нацепил пояс и нахально протянул руку, чтобы спереть из-под носа властителя аппетитный кусок пирога. И так и замер, уставившись на собственную руку. Знак вампиров. Знак, который он носил уже тридцать пять лет, но видел только однажды, в тот момент, когда папа Лит его припечатал. Знак этот невидим простым зрением. Человек не может его видеть. И даже маг, если только не настроится специально, а дело это хлопотное и вовсе не необходимое – видеть в ином спектре. – Ты чего? – обеспокоился Аль. Нирут ухмыльнулся и с полным ртом сообщил: – Увидел. Дан поднес руку к носу. Знак сиял. Холодная яркая голубизна. С белым отливом. Словно чистый лед. Он потрогал тонкие, но четкие линии правой рукой. Ничего, кожа и кожа, нормальная такая, в меру ухоженная, ни выпуклостей никаких, ни изменения температуры. – Я же не могу этого видеть, – беспомощно произнес он. – Но Гай может, – тихо сказал Аль. – Дан, ты справился с двумя десятками противников, даже не убив ни одного из них. И даже не устал. Я тебя сто раз видел после боя, но ты никогда не был таким вот… даже не запыхавшимся. – Тело-то мое! Нирут крякнул, нежеваным проглотил пирог и покачал головой: – Я иногда поражаюсь, каким идиотом ты можешь быть. Аль, это выше моих сил. – Так. – Дан придвинул стул и сел. – Ребята, давайте точки где надо расставлять. – Расставляйте. А я пойду. За гостиницу расплачусь, что ли. И нечего гневно взирать, Он решительно удалился, оставив их втроем. Шарик отошел от своей морковки и положил голову Дану на колени. Подавленный Аль выводил пальцем какие-то узоры по столу. Черныш подумал и положил голову на колени Алю. – Мне не хватает Гая, – с тоской сказал эльф. – Удивительно. Пустота не заполняется. Если мне бывает так паршиво, то каково же тебе… – Ты был привязан к нему ничуть не меньше. Почему ты решил, что для меня эта потеря настолько страшнее? – Сколько раз уж говорил… Я удивляюсь, какой же ты бываешь дурак. Обычно ты понимаешь самую суть, самую глубину, а тут не понимаешь того, что лежит на поверхности. – Ну объясни. Ну, может, я любил Гая чуть больше, да только разве это измеряется? Вот Гай… Гай, наверное, был ко мне привязан больше. – Ну? – с надеждой, словно Дан подошел к решению глобальной проблемы, спросил Аль. – Не понимаю, почему тебе должно быть легче. Аль закрыл ладонями лицо, посидел так несколько секунд и обреченно заговорил: – Гай пять лет пил твою кровь. Понимаешь? Пять лет! – Потому и говорю, что он был привязан ко мне больше. Вернулся Нирут и заявил: – Нет, я больше не могу. Аль, прости, я попробую. Ты не можешь быть с ним жестким, а зря. Ему это надо. Дан, помнишь, ты рассказывал мне о генах? – Ну… я об этом почти ничего и не знал… – Однако мне хватило, чтобы понять. У нас это называется иначе. Но как ты думаешь, что такое фруг? Полагаешь, что тело человека пришивали к туловищу лошади? Или выдавали девицу замуж за жеребца? Нет, мой дорогой, маги соединяли гены человека и животного. И выращивали фругов… как ты выражаешься, в пробирке. Гай регулярно получал твою кровь, твои Дан долго молчал, но все же поинтересовался: – А чего лапшу на уши вешали насчет сознания и души? – А одно другого не исключает, – отрезал Нирут. – Но объяснить тебе это я не могу, потому что ты упорно не желаешь верить в магию, хотя и провел рядом со мной столько лет, и лучший друг у тебя маг. Никто не слышал, как Гай тебя звал. Только ты. Потому что он Дан посмотрел на Аля, и тот кивнул. – Это и есть Дан улыбнулся. Стать Гаем? Неплохая мысль. На этот раз Дан совершенно отчетливо слышал голос Гая. Его интонации. Его тембр. И что с того, что голос звучал – А парень-то сбежавший – не просто вампир, – известил он Нирута. – Он маг. Видеть потрясенного властителя ему доводилось не так уж часто, хотя… доводилось потрясать. Нирут, впрочем, с собой справился почти мгновенно, и потрясенность его Дан и Аль увидели только потому, что он им увидеть позволил – свои люди. Ненадолго он погрузился в задумчивость и совершенно неожиданно решил: – А вот Флайта об этом информировать пока не стоит. Дан и Аль синхронно кивнули, Шарик подумал – и тоже кивнул, юморист. Нирут фыркнул и кинул в него пирогом. Пирог прилетел по адресу – ловить куски дракон умел еще лучше собаки, так что Черныш только проводил кусок обиженно-удивленным взглядом. – Может, парень тебя не тронул, потому что увидел клеймо, – предположил Аль. Дан вспомнил метательный нож и усомнился: – Может, ему просто неинтересно убивать меня? Человек, не маг – это просто скучно. – Ага, – буркнул Нирут, – скучно… Он тебя просто не знает. С тобой заскучать невозможно. Ладно, вещи собирайте. И через десять минут они были дома. |
|
|