"Перемещенное лицо. 3. Не Квадра" - читать интересную книгу автора (Воронина Тамара)* * *Вставать на рассвете было так тяжело, что Алир позвал на помощь Нирута, и вдвоем они просто уронили Дана в ванну. Со снегом. Ох, до чего неприятно в друзьях иметь пару магов, способных воду превратить в снег! Но даже это не особенно взбодрило. Дан полежал в импровизированном сугробе, но побоялся обморозить особо ценные органы, вылез и начал было энергично разминаться, но спина тут же напомнила о себе, он громко ойкнул, а маги согнулись в три погибели. Смешно им… Ржут, как кони… Дан поклялся себе больше ни розового не пить, ни звездочки не есть. Похмелье тяжелое. И реакция не та: он не сумел поймать брошенную Алем бритву, зато наступил на нее и порезал пятку. Настроение испортилось окончательно. Есть он, конечно, не смог, да Нирут и не настаивал. В итоге Первый Квадры предстал перед властителем Флайтом бледный, помятый и хромающий, тот только головой покачал и неожиданно мягко сказал: – У тебя неадекватная реакция на наркотики, Дан. Постарайся воздержаться. – Я не знал, – пробормотал Дан, – не знал, что это наркотик. На сей раз осуждающий взор Флайта припечатал Нирута. Тот, правда, нимало не смутился, и правильно сделал: невозможно предусмотреть все на свете, особенно такую малость. Если общеизвестно, что эльфы пьянеют впятеро быстрее людей, то почти так же общеизвестно, что Меч Квадры пьет на зависть любому вампиру. Преувеличение, конечно, однако лестное. В общем, Нирут вполне мог понадеяться, что Дан вообще невосприимчив к местным наркотикам. Флайт был человеком суровым и прямым, этаким хрестоматийным властелином мира из какого-нибудь комикса, потому, впечатляюще хмуря брови, он сухо изложил просьбу отыскать на вверенной ему территории некий артефакт и этот артефакт изъять. Любой ценой. То есть жизнь владельца и окружающих, а также целостность округи заботить их не должны. М-да. Специфическая просьбочка-то. Даже у Нирута некоторым образом глаза на лоб полезли. – Подожди, – несколько ошалело потряс он головой. – Я не ослышался? На твоей территории? – Я невнятно выразился? Да, на моей. Разумеется, я объясню, почему прошу тебя. Не скажу, что особенно тебе доверяю… Дан ухмыльнулся, но благоразумно проделал это внутри себя. И Алир, хранящий на своей отвратительно красивой физиономии надменное выражение, тоже в душе хихикнул. Посмотреть бы на властителя, который бы хоть кому-то доверял, и тем более собрату по профессии. А посмотреть на Флайта, доверяющего даже самому себе… – Но чем тогда ты выделил меня? – усмехнулся Нирут. – Квадрой. Шарик склонил голову и пострекотал. Про себя Дан перевел: «А нужно Квадре что-то для тебя делать?» – Объяснять будешь только мне или Квадре? – Разумеется, Квадре, раз я позвал вас всех. Дан, скажи своему дракону, что я не люблю шуточек в драконьем стиле. – А почему бы вам самому не сказать? – сдерзил Дан. – Шарик вроде бы присутствует. Или считаете ниже собственного достоинства беседовать с драконом, да еще сторожевым? – Разумеется, нет. Но послушает он только тебя. – Шарик, – назидательно произнес Дан, – властитель Флайт не любит шуточек в драконьем стиле. Шарик принял позу невинности. Черныш в таких случаях начинает демонстративно чесаться или искать несуществующих блох, всем своим видом изображая глупую и ни в чем не виноватую собаку. Нирут грозно на него зыркнул, и Дан снова поскучнел: подобный взгляд означал непременную выволочку. – Благодарю тебя, – как ни в чем не бывало продолжил Флайт. – Я готов допустить на свою территорию другого властителя и дать ему все возможные полномочия по самой простой причине: я не могу приблизиться к этому артефакту на достаточно близкое расстояние. Он настроен Теперь уже глаза вытаращил Дан. Кем надо быть, чтобы настроить нечто против властителя? Властителем в кубе? Уж на что Аль считается почти великим магом, любой из коллег Нирута размажет его по любой поверхности слоем толщиной в пару атомов и даже не устанет. Они не просто хорошие маги. Они настолько сильны, что даже практически не используют магии. Именно так. Флайт снисходительно улыбнулся. – Я тогда был молод, Дан. Захотелось присесть. Флайт был молод так давно, что Дан бы назвал времена его юности древней историей. Он был один из самых старых, он был последним властителем, имевшим в своем подчинении настоящую Квадру, он… он вообще негласно считался если не главой ордена властителей, то уж ответственным секретарем – точно. – Алир тебе потом объяснит, – отмахнулся Нирут. – Почему же этот артефакт настолько тебе нужен и что это такое? – Я бы не сказал, что он мне нужен, – пожал плечами Флайт. – Но я не хочу выпускать его в мир. Это Крест Рока. Он же Камень Судьбы. Нирут нащупал позади себя парапет и примостил на него задницу. Он был потрясен. – Крест Рока… Флайт, ты уверен? То есть о чем я говорю, иначе бы ты меня ни о чем не просил. И ты знаешь, где его искать? – Приблизительно. Участок поиска невелик, так что найти его вам не составит труда. – Он снова обратил взор на Дана и изволил прокомментировать: – Нирут и Алир способны почувствовать подобный предмет. Проблема не в этом, Нирут. Проблема в том, чтобы его забрать. Персона, им завладевшая, прекрасно понимает, что у нее в руках, и столь же прекрасно знает, что я не могу приблизиться к нему ближе, чем на полтора десятка миль. Да и сам Крест даст знать своему нынешнему хозяину, если я буду рядом. – А Филар? – опять забыв о субординации, спросил Дан. – То есть почему бы вам не послать Филара? Мне кажется, что он вас не предаст… Вы ведь потому никого из своих людей не посылаете. – Разумеется. – Дана затошнило от его постоянных «разумеется», а потом как-то вдруг вспомнилось, что властитель злоупотребляет этим словечком, когда сильно нервничает. Примерно раз в сто лет. Как утверждает Нирут. – Я мог бы послать Филара, но ему не справиться. Нужно что-то существенно большее. И в то же время я не хочу привлекать излишнего внимания и посылать целую армию. Дан обнаглел вконец. – Раз эта штука такая серьезная, что даже Нирут на ногах не устоял, почему вы тогда просто не сотрете с лица Траитии эти полтора десятка квадратных миль? – Потому что Крест защитит своего владельца и остальные жертвы будут бессмысленны. Ну да. А если б не защищал, стало бы в империи на городок и пару-тройку деревень меньше. Не стал бы чикаться Флайт, ох не стал бы. Только такие мысли уже очень давно не повергали Дана в дрожь. Он просто молча кивнул. Опасненькое дельце… – Ну что ты еще хочешь спросить? Голос Флайта был усталым и понимающим. Дескать, развлекайся, мальчик, хами на здоровье, мне твой меч нужен, и я прощу твои дерзости, да и вообще навидался я за свои без чуть-чуть тыщу лет таких вот нахальных мальчиков… Дану даже стыдно стало немножко, но он разрешением воспользовался. – И что вы станете делать с этим артефактом, милорд? Тот неопределенно повел головой. – Не уверен, что Нируту удастся разрушить настройку, так что, вероятнее всего, придется ему взять на себя хранение артефакта. Аль наконец открыл рот. – Скажите, ваша милость, какие у нас шансы? – Средние. Средние – это очень даже хорошо. Дан ждал, что никаких или там один к ста, или вообще сознавайте, что можете пасть на поле не нужной вам брани. – Дай мне пару часов, Флайт, – попросил Нирут. – Хоть пару месяцев. Это не срочно. Вот расскажешь своему Первому, что такое Крест Рока… Ведь он принимает решения. Издевается, сволочь ископаемая. Еще и издевается. Дан кротко возразил: – Не нужно мне льстить, милорд. Квадру посылает властитель. – А когда Квадра уже действует? – усмехнулся Флайт. Холодно, только губами. Он вообще улыбался редко. А глаза у него не смеялись никогда. – Ты полагаешь, я мало знаю о единственной в мире Квадре? Дан смолчал, потому что взгляд Нирута заметно потяжелел. Тоже правильно, хамить можно до определенного предела. Даже когда у тебя жестокая абстиненция после сочетания экзотических кушаний и вполне банального вина. В дальнейшем обсуждении он участия благоразумно не принимал, ну а Алир и вовсе являл собой эталон вежливого внимания. Правда, порой этот эталон посматривал на своего Первого, ну а Шарик и вовсе с него глаз не сводил. Его не интересовали детали и причины. После краткого обмена мнениями властители расстались, Нирут загнал Квадру в свои апартаменты, причем упирающегося Шарика пригрозил втянуть за хвост, Дан ждал заслуженной выволочки, но вместо этого Нирут налил ему полный стакан розового вина и заставил выпить. В половине седьмого утра. А потом скормил целую тарелку этих самых звездочек, только порезанных в виде салата. Наверное ведь гады морские какие-нибудь. Выходит этак властитель Сарен с утречка, ловит деликатесы прямо с балкона, нависающего над безбрежной гладью и так далее. Дан съел. Было вообще-то очень вкусно, даже лучше, чем бутербродики. – И чего? Эксперименты ставим? Какая доза свалит меня с ног, а какая приведет в состояние боевой ярости? И как со мной справляться будем? С помощью Шарика? – С помощью магии, если потребуется, – буркнул Нирут. – Я должен знать, что и как на тебя действует. Если действительно это сочетание, одно, а если тебе просто подмешали какой-то другой наркотик в вино или еду? Ты до сих пор не в себе, а должно бы пройти. – А ты мне когда про Крест Судьбы расскажешь? – Крест Рока, – поправил враз погрустневший властитель. – Я думал, что это сказки… либо просто легенды о давно сгинувшем магическом предмете. А он, оказывается, не сгинул. – А с чем его едят? – Откуда я знаю? – удивился Нирут. – Я вообще подозреваю, что Флайт преувеличивает. Есть у него такое свойство: сразу видеть опасность, даже если она совершенно гипотетическая. Но если верить сказочкам, то Крест Рока дает своему хозяину невероятную мощь, причем мощь все увеличивается, и в конце концов хозяин уже не может с ней совладать и получается совсем наоборот: артефакт владеет человеком, а не наоборот. Аль, ты завтракал? Шарик заверещал: я, мол, тоже не завтракал, я никто этим не интересуется, никто не беспокоится за бедного дракончика, никто ему кусочка не припасет. Это раздражало, и Дан цыкнул. Шарик обалдел, но заткнулся. Нирут и Аль многозначительно переглянулись. В общем, экспериментировали они пару часов, и Дан, вроде не замечая за собой ничего особенного, начал страшно злиться и в итоге в ответ на какую-то банальную шуточку засветил эльфу в челюсть, а Нируту, когда он решил его удержать, от души вмазал повыше брючного ремня. Шарик свалил его на пол и брякнулся сверху, разом задрав все четыре лапы. А весило это чудо природы килограммов этак двести. Дан немного потрепыхался, но тут опомнившиеся маги скрутили его чем-то невидимым, Шарик слез, точнее опустил на пол лапы, поднялся на них и отковылял в сторону, укоризненно покрякивая. Аль по сигналу Нирута начал водить ладонями вдоль головы Дана и внимательно всматриваться в пустоту, в этой голове царившую. Через несколько часов совершенно вымотанного Дана без малейших следов наркотика в организме освободили, и вовремя, потому что еще четверть часа, и он позорным образом обмочился бы. Из сортира он возвращался, покачиваясь. – Ну вот, – как ни в чем не бывало просиял властитель, – теперь Аль умеет выводить тебя из этого состояния. Вы ведь почти все время проводите вместе, так что если даже тебя умышленно чем-то таким накормят, Аль справится. – Извини, – смущенно сказал Дан, – я не хотел бить тебя в челюсть. – Меня, значит, хотел, – проворчал Нирут. Дан многозначительно не ответил, насмешив всех троих. Шарик решительно направился к двери, и его выпустили. А Алир долго смотрел в окно, прежде чем сообщить: – Тика Тури покончила с собой. Вот так… Увидела ничуть не постаревшее лицо Дана, поняла, что он ее не узнал, и потрясение было так велико, что она… что она сделала? яд выпила или вены вскрыла? Наверное, яд. Вены – это больно и не особенно эстетично, а такие вот Тики даже умереть хотят красиво, не понимая, что смерть всегда уродлива… – Она повесилась, – ответил на его молчаливый вопрос Аль. – Прибежала в комнату и повесилась… Они тут неподалеку жили. Ну что, это тоже на себя возьмешь? – А на тебя надо? – усмехнулся Дан. – Ты бы вообще поосторожнее, все, кого я любил, умирают. Дана, Кайя, Гай, теперь вот еще Тика… – Значит, я следующий, – пожал плечами Алир. – Надоешь ты мне со своими глупостями, и я тоже повешусь. А следом Нирут. – Не дождетесь, – меланхолично отозвался властитель, задумчиво рассматривая Дана. – Меня он не любит, не жалеет… Ну что, Первый, беремся выполнять просьбу Флайта? – Ладно тебе, – удивился Дан, – хоть с нами не прикидывайся. Решать-то все равно тебе. – А кто у нас Первый? – Вот ты, властитель, сейчас решишь, будем мы твоего другана спасать или нет, а потом уж начнем играть в Квадру. – Играть в Квадру, – странным голосом повторил Нирут. – Ты считаешь, что мы играем? Дан взглянул с его золотые глаза и спокойно ответил: – Конечно, играем. Ты же не считаешь нас настоящей Квадрой. – А ты? – Нет, – вздохнул Дан. – Мы не Квадра, Нирут. И никогда ею не станем. И должен сказать, меня это ничуть не беспокоит. Я тут поинтересовался, почитал, Флайта твоего порасспрашивал и вообще… Я и не хочу, чтобы мы становились Квадрой. Квадра – всего лишь – А что мы есть? – вклинился Алир. – Не знаю. Друзья, это факт. Даром что он властитель, а я все еще всяческие власти на дух не переношу. Но мы не просто друзья. Нам не просто здорово вместе, мы не просто не утомляем друг друга постоянной близостью, мы что-то большее, но мы не Квадра. И не говорите мне, что вы об этом не думали. Аль сделал невинные глаза, а Нирут устало кивнул. – Мы не Квадра, – согласился он. – Хотя я надеялся… впрочем… – Мы единомышленники, – сказал Аль. – Не просто друзья, но единомышленники. Потому да, конечно, мы поможем властителю Флайту, потому что я тоже кое-что слышал об этом артефакте. У нас его называют Камень Судьбы. И он действительно дает своему хозяину невиданную мощь, но только если хозяин – маг. Для Дана он, скорее всего, просто будет крестообразным камешком, вся мощь которого заключается в том, что им можно врагу в лоб засветить. – Между прочим, тоже эффективно, – пробурчал Дан. Нирут хлопнул его по плечу, едва не сломав ключицу. – Ладно, сразу засмущался среди магов-то. А властителя убили не великие маги, если ты помнишь. – Я помню, – сказал Дан серьезно. И спокойно. Сохранять спокойствие он научился так давно, что и забыл когда. Да, и властители умирают, если лезвие меча входит им под челюсть, а потом выходит в области маковки. А лезвие меча стремится под челюсть властителя, императора, бога, черта, если только что владелец челюсти убил Гая. Нирут тоже посерьезнел, и зеленые глаза Алира потемнели. – Он все равно с нами, – произнес Нирут, и Аль поправил: – Не с нами. С ним. Дан кивнул. Ну еще бы. Из-за плеча Аля глянули терракотовые глаза. Дан уже перестал головой трясти при этих галлюцинациях. Привык за тридцать-то лет. Или даже больше. Годы считать он перестал. Не к чему было привязывать. – Отдохни, – велел Нирут. – И без фокусов. Дан щелкнул каблуками и отправился отдыхать. Аль тащился сзади, комнаты у них были рядом. Дан подождал пару секунд и обнял эльфа за плечи. Настроение друга он чувствовал безошибочнее, чем свое собственное. – Давно ты понял, что мы не Квадра? – Не помню. Мне кажется, всегда знал. Но Нируту так нравилась эта затея, жаль было разочаровывать. – Но получилось все равно неплохо. – Мне нравится. Аль, а не пофиг, как оно называется? – Ты помнишь его, – невпопад проговорил Аль с горечью. – Ты тоже. – Конечно. Я и Лару помню. Только не так. Дан… он действительно с тобой. Подожди. Дай сказать. Пока мы помним погибших, они с нами. Банально. Только… только когда-то давно это не было фигурой речи. Гай с тобой. Часть твоей души принадлежит ему. Ты никогда не замечал, что порой рассуждаешь, как он? Что некоторые мысли просто не могут быть твоими? Ты даже шутишь иногда, как Гай. Я сделал тебе больно? – Нет, – удивился Дан, – конечно, нет. Я не отпираюсь. Мне даже уже не кажется, что я свихнулся на почве горя от утраты. Привык, знаешь. Аль посмотрел странным взглядом, покачал головой и, не говоря ни слова, прошел вперед и скрылся за дверью своей комнаты. Дан вошел в свою и был встречен черным вихрем. Его величество Черныш Четвертый изволили радоваться. А выражалось это в том, чтобы обожаемого хозяина завалить на пол, потоптаться сверху, облизать морду и радостно поскулить. Восьмимесячный щеночек был ростом поменьше теленка – была возможность сравнить, когда это чучело гоняло телят в одной деревне, однако ему еще расти и расти. Его величество пришел после гибели Черныша третьего, плебея из плебеев, крепкого гладкого кривоногого пса, убитого в серьезной схватке около года назад. Так уж получалось, что только первый Черныш прожил долгую собачью жизнь и скончался от старости в почете и уважении. Второй поднял тревогу, когда их лагерь окружили весьма враждебно настроенные граждане, и погиб от первой же стрелы – зато никто больше даже ранен не был. Дан помнил их всех. И все равно особенно щемило сердце, когда вдруг вспоминались умильные глаза пожилой полуболонки Тяпы… Его величество было голубых кровей и стоило целое состояние. Дан, конечно, деньги считать отвык давно, однако и не подумал бы о том, чтобы покупать имперскую сторожевую. Не хватало еще собак покупать, вон их сколько бездомных, а порода – не порода – это для снобов. Но Черныша ему подарил принц Гент, и отказать принцу, старому приятелю, почти другу, Дан, конечно, не смог. Имперских сторожевых выводили исключительно для охраны императорского дворца и членов императорской семьи, включая принца, и уж как глаза и уши империи умудрились обзавестись лишним щенком, Дан даже не интересовался. К щенку прилагалось толстое пособие по его обучению, кормлению и прочим тонкостям собачье-императорской жизни. Дана пес обожал, считая отцом, матерью, вожаком стаи, господом богом, императором и всеми властителями сразу. Слушался, между прочим, аналогично. Как правило. Какое-то время Дан исправно тренировал и дрессировал собаку по книжке, но со временем это показалось излишним, да и Шарик обижался. Оно и понятно, сторожевой у них именно что дракон, а собака – так, просто для удовольствия. Конечно, Дан собачьего воспитания не забросил, но такие радости позволял. Подумаешь, задницу отшиб и морда обслюнявлена… Имперские сторожевые больше всего были похожи на бельгийских овчарок, только раза в полтора больше. Правда, бельгийских овчарок Дан видел только на картинках в книжках, потому и не знал, какого они размера, полагал, что примерно как обычные овчарки, так вот имперские были куда крупнее, сильнее, быстрее и выносливее. И обучаемее. О пограничной разумности речи, увы, не шло, только Дан все равно считал собак умными, и Черныш только подтверждал это. Временами. Аккуратная морда, чудные лохматые торчком стоящие уши, густая и не чрезмерно длинная шерсть, хвост что помело и единственное не черное пятно – вываленный из пасти розовый язык. Дан потрепал уши, подергал за бока и пожал обе передние лапы, а потом завалился на кровать как был, в сапогах. Малость оскотинился за последние годы, попривык, что любая грязь убирается сама собой и никто даже не ворчит, если он в грязных сапогах по светлому ковру протопает… Он подумал и стянул сапоги. Все ж не дома, в гостях. Гай. Если ты со мной дружище, то почему всегда молчишь, только смотришь, улыбаешься, но никогда ни слова… Единственное, что я слышу иногда, очень редко, и слышать бы не хотел, – это слабое, как эхо, гаснущее, умирающее «Дан…» Времени прошло черт-те сколько, всякий нормальный человек давно бы привык, помнил бы, вот как помнит Аль, нормально, как положено… Почему так часто рядом с Алем я вижу тебя? Да так отчетливо, будто ты там и правда есть. И почему так редко вижу тебя, когда Алира нет поблизости? Ты напоминаешь, что рядом – Аль? И так знаю. Лучший друг, ближайший, даже не друг, не брат, не второе я, просто часть меня, как ты был частью и как не смог стать ею Нирут. Или смог? Невозможно представить жизнь без них, без человека, эльфа и дракона. Потому что Шарик – тоже друг, тоже брат, тоже часть меня, но с ним все так просто и так понятно. А Нирут? Нирут сам по себе? Потому что властитель? Нет, не мнит себя важнее, умнее и вообще пупом земли, чего нет, того нет, да и не было по большому счету, просто сами понимаем, какая ответственность лежит на нем, и даже где-то гордимся, что частью этой ответственности он делится с нами… Частью. А я с ним – всем. И дело не в том, что он жадный, а я такой вот щедрый, дело в том, что мне его груза попросту не потянуть. Потому что не властитель. Потому что, хоть и считаюсь Первым, то есть принимающим решения на основе своей душевной сердечности (или сердечной душевности?), только не смогу никогда принять решение, например, уничтожить городок с парой-тройкой деревушек, потому что где-то там кто-то там заначил древний артефакт, к которому даже великий Флайт подойти не может. Не сумею принять такое решение. Мелочен. Вроде и понимаю, что десять жертв могут спасти тысячи жизней, а тысячи – соответственно миллионы, а все равно – не смогу. Духу не хватит. Вот одного этого, конкретного, у которого Крест Рока в кармане, – смогу, даже если это благороднейшей души человек, жаждущий всю мощь артефакта обратить исключительно на благо Траитии, потому что давно понял: порой благо оборачивается катастрофой. Пожалел когда-то умеренно прекрасную даму, хотя настоятельно рекомендовали ей голову превентивно оторвать или просто гуманно мечом ткнуть. Не смог. И в итоге даму убил другой, а третий из-за этого устроил замечательную гражданскую войну во всей ее первобытной красе, и через три месяца полыхала целая провинция, и никто уж не помнил, с чего все началось, дрались уже потому, что враги убили отца, изнасиловали жену, сожгли дом… Никто, естественно, Дана не винил, потому что советовал ему никак не Нирут, совет Нирута – это уже практически приказ, советовал другой властитель, который был не вправе вмешиваться, а Дан был вправе пропустить его слова мимо ушей. Нируту шею помылили, но тоже умеренно: катастрофы не произошло. Подумаешь, шестнадцать тысяч убиты, сорок деревень сожжены, два города разбиты осадными орудиями… Осада Трои. Тоже Прекрасную Елену не поделили. Елена-то была совсем неплохой, мягкой, нежной и до ужаса наивной, никак не могла выбрать между двумя претендентами, в итоге отказала обоим, и у одного дикая ревность взыграла (так не доставайся же ты никому), а у второго вследствие действий первого – буйная ненависть и месть… Нирут бы ее не пожалел. А Дан и сейчас не был уверен, что смог бы убить вот так, заранее, во избежание… Властитель был психолог классный и аналитик не хуже, знал обоих кавалеров и почти дословно предсказал события. Без всякого оракула и кофейной гущи. В общем, слабоват Меч Квадры, что не удивительно, меч – он меч и есть, ему положено рубить да колоть, а думать – это уже в свободное время… А думать никак не хочется, Гай, потому что не думается о том, что всего только полдня назад покончила с собой женщина, которую я когда-то любил. Встретил – не узнал, напомнили – не отреагировал, умерла – не пожалел. Она в петлю лезла, когда я ее дочку Нируту подкладывал, и какая разница, что дочка сама этого невыносимо хотела, чтоб потом иметь возможность подружкам похвастаться, что спала с самим властителем Даном… Почему я не думаю о ней, а думаю черт знает о чем, но главным образом о тебе? Ты умер целую жизнь назад, умер, чтобы дать мне возможность прожить эти тридцать лет… Нет, я не жалею, что выжил, жить – это здорово, особенно вот так, когда тебе под семьдесят, если календарно, и все те же тридцать с маленьким хвостиком, если биологически. Вот даже Аль сумел за эти годы повзрослеть, хотя мается до сих пор кое-какими комплексами, только уже не так, как когда-то, когда был еще подростком… И ты ведь недалеко ушел. Ты даже довзрослеть так и не успел. Так и остался юным для вампира, и формирование организма завершилось только потому, что в течение нескольких лет ты пил мою кровь. Всю бы отдал, чтобы ты вернулся, Гай. Всё бы отдал, и жизнь, и затянувшуюся молодость, и… Только согласен ли ты на такой обмен?.. …Черныш заскулил и примостил морду на животе Дана. Жалеет. Дан положил руку на его лобастую башку, и пес притих, ловя кайф. Не стоит превращаться в истеричную девицу даже наедине с собой. Никакой логике не поддается… Гай умер давным-давно, и боль со временем утихла. Только горечь никуда не делась. И уж не денется. |
|
|