"Будни тёмного мага (чв2)" - читать интересную книгу автора (Романовская Ольга)

Ольга Романовская
Будни тёмного мага (чв2)

Семейная Жизнь


Одана


- Что, страшно? - с усмешкой поинтересовался Лэрзен.

Рука с кинжалом скользила по моему обнажённому телу, на грани того, чтобы поранить. Сверху вниз, от ложбинки у основания шеи до округлившегося живота: я была на шестом месяце беременности.

Лежала на кровати и непроизвольно задерживала дыхание, когда, казалось, кинжал должен был разрезать кожу. Совсем не этого я ожидала и, честно говоря, не на шутку испугалась.

- Одана, неужели ты думаешь, что я способен причинить вред тебе и своему ребёнку?

Лэрзен пристально взглянул на меня, отведя руку с кинжалом в сторону. Но из пальцев не выпустил - тёмный, что с него взять? Он управляется с кинжалом или ножом лучше любого врача или кухарки - доводилось видеть. К сожалению. Одна из немногих вещей, с которыми я никак не могла свыкнуться, потому что это противно природе. Но Лэрзена не переделаешь, радует лишь то, что он не страдает припадками безумия и не рыскает по окрестностям в поисках жертв для кровавых обрядов.

Кинжал был ритуальным, искривлённым, предназначенным для жертвоприношений. Он неизменно вызывал во мне трепет, а уж тем более в подобной ситуации. Я, конечно, доверяю мужу, но кто знает, что может взбрести в голову некроманту? Лэрзена, к слову, бесило, когда я называла его некромантом. В его манере, разумеется. Он неизменно усмехался своей нехорошей улыбкой, окидывал меня взглядом тёмного и елейным голосом интересовался, сколько раз он уже меня расчленил. Дело прошлое - во время истории с Наместником я обвиняла его во всех некромантских грехах. Я знала, он не любит некромантию, но не настолько, чтобы при случае ей не заняться.

Поневоле сожмёшься от страха от прикосновения острия к своей груди. И покроешься гусиной кожей.

Вот так, ждёшь, готовишься, хочешь сделать ему приятное, - а получаешь такое…Он ведь дождётся, что у меня выкидыш случится, сам же виноват будет.

Не понимаю, как это может его возбуждать? А ведь явно возбуждало… Что-то раньше я за ним такого не замечала. Или никак от работы отойти не может? Так или иначе, не нравится мне такое разнообразие в супружеской жизни.

- Убери его, пожалуйста.

Лэрзен пожал плечами и метнул кинжал в стену. Что с ним дальше случилось, я не видела: муж наконец-то занялся тем, чем и положено, полностью завладел моим вниманием, заставив забыть обо всём на свете. Помнится, пять с половиной лет назад я стеснялась, зажималась, а теперь и в мыслях не было оттолкнуть, даже наоборот.

Права была мама: постель важна для брака. Сейчас у Лэрзена не было поводов жаловаться, называть меня недотрогой: от супружеского долга я не уклонялась, даже обычно удовольствие получала. Иногда баловала мужа чем-то из секретов мамы. Из тех, что я ни с кем до этого не делала и никому не расскажу. После таких ночей муж был шёлковый, то есть довольный, благодушный и на всё согласный. Особенно на повторение.

Кажется, он меня любил, хотя ни разу за пять лет брака так и не сказал мне об этом. Единственный намёк был сделан перед самыми родами нашего первенца, Элькасира (имена детям выбирал Лэрзен, я не вмешивалась, понимая, что у магов они особенные), когда у меня уже начались схватки. Муж обещал, что будет рядом и, если потребуется, вытащит из-за Грани и меня, и младенца. Слово сдержал: стоял рядом, помогая повитухе. Его родами не испугаешь, мне кажется, он даже проявлял профессиональный интерес к моим мучениям.

Напрасно повитуха (тоже из тёмных, кстати, ведьма) над ним посмеивалась: какой там обморок может быть у некроманта? Он ещё и саркастические комментарии делать умудрялся - побыть бы ему на моём месте! Но, спасибо, страх убирал.

Элькасира первым ему на руки дали, ещё не обмытого. Другой бы побрезговал - этот нет. Что-то сказал сыну и начертил на лбу пальцем знак. Я потом пытала Лэрзена - так и не признался. Думаю, посвящение Тьхери. Со вторым сыном он то же проделал.

Детей у нас двое, оба мальчики. И будет ещё кто-то.

Он их хотел. Нет, Элькасир был зачат случайно, зато его брат - вполне осознано. Отлично помню, как через полтора года после родов Лэрзен вкрадчиво поинтересовался: "А ты не хочешь второго?". Пришлось. Зато на третьего ребёнка я решилась сама. Надеюсь, будет девочка.

Плохо только, что все дети с тёмным знаком - но что поделаешь? И верят не в Светоносного, а в рогатую Тьхери. В храм палкой не загонишь - я пробовала. Ума ни приложу, как их отец смог туда зайти?

Настоящиё тёмные. Старшего Лэрзен уже учит. Он хвостиком за ним болтается, собирает для Стьефа (он всё ещё живёт с нами, хотя муж косо на него смотрит и однозначно намекает, что пора искать свой дом), что-то смешивает, даже с духами разговаривает. Похоже, это нравится ему куда больше, чем мои уроки чтения.

Прикрыла глаза от удовольствия и приняла супруга. У нас давно этого не было, три недели, пока Лэрзен пребывал в отъезде.

Судя по желанию, кажется, был верен, хотя я ничего и не требовала. Догадывалась, что он до сих пор общается с Ланит, но спокойно отпускала его в лес. Однажды даже составила ему компанию, видела эту фею - красивая, обольстительная. Я понимаю, такую хочется, с такой любому мужчине приятно. Я по сравнению с ней - бледная немочь, хотя, по словам мужа, стала привлекательнее после родов.

- Как я понимаю, можно было особо не торопиться, в других местах меня сильнее ждали, - рука мужа легла на живот, поглаживая.

Ребёнок тут же ответил изменением положения тела, заставив меня вскрикнуть. И ведь до этого вёл себя тихо, не мешал нам, а тут вдруг началось…

- Что ты хочешь, девчонка, - флегматично прокомментировал Лэрзен. - Радуется мужскому вниманию. В отличие от тебя.

- Откуда ты знаешь? - я проигнорировала его намёки. Тем более, они беспочвенны. Да, я не могу, как раньше, но вовсе не из-за моего нежелания. И он прекрасно это знает и чувствует.

Я честно ждала Лэрзена, мне тревожно без него - беременность сказывается. Всё время боюсь, что за время его отсутствия с ребёнком что-то произойдёт, или с ним самим что-то случится - а тут он ещё постоянно меня пугает, повторяя, что тёмные долго не живут и своей смертью не умирают. Прав, конечно, но я не хочу об этом думать. Да и к нам немного лучше относятся, чем к другим тёмным: Лэрзен ведь помог уничтожить волка в овечьей шкуре - Асдеркона под личиной лайонгского Наместника. Кстати, там начальник стражи сменился, даже не знаю, не рук ли мужа дело. Он ведь его ненавидел.

- Оттуда. Через три месяца проверишь. Ладно, супружеский долг ты частично отдала, теперь можешь накормить, обласкать и письма принести.

- Нет, Лэрзен, ты серьёзно? - я приподнялась на локте и взглянула на лежащего рядом мужа. - Ты по ауре определил? Он, вернее, она сама тебе сказала? Я ведь знаю, между вами связь…

Обидно: я мать, ребёнок растёт внутри меня, а общается с ним супруг. И не в одностороннем порядке: будущие Азархи ему отвечали (часто пинками в многострадальный мамин живот) и слушались. Вот и теперь он уже знает, кто там, а я бы только после родов узнала.

- Несчастье моё, какая тебе разница? Допустим, я это вижу. Ну, легче тебе от этого? - он притянул меня к себе, поцеловал, а потом легонько оттолкнул. - Ужин и кофе, Одана, или ты стала настолько неповоротлива?

Я промолчала - привыкла к подобным подколкам. Села и начала одеваться. Чувствовала на себе взгляд Лэрзена и улыбалась: недаром купила этот пеньюар в Дажере.

Заглянув в детскую и убедившись, что двухлетний Самарэн спит, а Элькасир и не думал ложиться (даже не сомневалась), осторожно спустилась вниз, надеясь, что сыну не пришло в голову устроить какую-нибудь шутиху. С него станется! Отец как-то уши надрал за то, что тот бросил под ноги Марте дохлую мышь, и заставил извиниться. Лэрзен ценит нашу кухарку, знает, что другой такой не найти.

Элькасир объявился через минуту, когда я склонилась к подносу с письмами - одной из немногих вещей, которые Лэрзен разрешал поднимать. Помню, как после свадьбы он вкрадчиво, но абсолютно серьёзно предупредил, что если в моих руках окажется что-то, тяжелее фунта, то он сам меня убьёт, чтобы не мучилась.

- Свою собственную жену и своего собственного ребёнка? - я тогда горько сожалела о величайшей глупости в моей жизни - браке с Лэрзеном Азархом.

- Одана, если ты будешь таскаться по дому с вёдрами, кастрюлями и стопками белья до макушки, то заработаешь выкидыш. Тебе, как женщине, видней, какими последствиями это грозит. Так что для твоего же блага. Нет, другая бы радовалась, что муж предпочитает, чтобы его жёнушка сидела или лежала, грея пузико на солнышке, а ты… Так с тряпками сроднилась? Отвыкай, у меня слуги есть. Я тебе не позволю. Только на кухне с половником, и то, когда разродишься. Твоя главная и единственная обязанность - муж и дети.

И вот одна из моих обязанностей явилась с улицы. Чумазая, вся в земле, но довольная. И тут же бросилась ко мне с воплями:

- Мама, мама, смотри!

Смотреть я боялась. Элькасир в отца, так что представления о "радости" у нас разные. Но сын так настойчиво требовал внимания, что я решилась взглянуть, что он притащил и тут же завизжала:

- Сир, убери немедленно!

Светоносный, почему, почему у всех дети как дети, а мои… В прочем, я знаю, почему. Вернее, в кого.

Хоть бы червяка принёс или крысу… Пожалуй, крысу не надо. Так нет же - череп! Не человеческий - и то хорошо.

На мои крики сбежались все: и полуодетый мокрый муж (он умывался), и Анже, и наскоро утиравшая руки о передник Марта. Наверное, и Самарэн проснулся. Так и есть, уже заплакал. Но я его знаю - через минуту замолчит и попытается выяснить, что произошло. Лэрзеновы дети больше не от страха плачут, а от обиды, досады и гнева. И темноты ни один не боится.

Девочка в животе заворочалась, заставив вскрикнуть ещё раз, - её активные действия создавали иллюзию, будто ей тоже не терпится взглянуть, почему мама кричит. На самом деле не смешно, она ведь может… То есть я могу… И действительно, больно как! Нет, Светоносный, я не хочу, чтобы малышка родилась сейчас, она же умрёт!

Мне стало страшно. Выронив письма, схватилась за живот и принялась молиться (единственная в этом доме, за исключением Марты), молиться иным богам, кроме Тьхери.

Лэрзен обнял меня, сказал что-то вроде: "Всё хорошо".

Почувствовав руки мужа, почувствовала себя в безопасности, безропотно осела ему на колени. И боль сразу утихла, а разум напомнил, что такое нормально, что, когда я носила обоих мальчиков, тоже переживала ложные схватки.

Перепугала саму себя, накрутила… Если бы рожала, не так бы было. Схватки ведь совсем слабые, прошли за минуту, а моё воображение превратило их в невесть что.

Вот чем хорош муж-маг - так это тем, что не нужно говорить ему, что чувствуешь, что у тебя болит. Сам узнает и предпримет все необходимые меры. Он и предпринял, одновременно успокаивая меня и распинавшуюся в моём животе дочку. Когда мы обе утихли, меня снова поставили на ноги.

Ох, мои ноги…По вечерам они безбожно отекают, но хоть не покрыты сетью синего узора, которым меня пугали. С опухшими ногами Лэрзен меня будет терпеть, а вот с цветными точно бы не стал.

- А теперь, молодой человек, разберёмся с вами.

Муж обернулся к притихшему сыну и протянул руку. Тот, потупившись, вручил ему свою находку.

- Я тебе говорил: не смей пугать мать, когда она в положении?

- Говорил.

- Говорил, носа не совать на кладбище, лес и овраг без меня?

- Говорил, - с каждым ответом голос Элькасира становился всё тише.

- Говорил, не сметь выходить за ворота после захода солнца?

Сын кивнул.

Бросив череп на пол, Лэрзен влепил сыну затрещину. Элькасир попытался оправдываться - и получил вторую.

- Лэрзен, не надо, он же не хотел… - встала я на защиту Сира.

- Дана, не лезь! Он уже взрослый и в состоянии отвечать за свои поступки. Не бойся, ничего такого я ему не сделаю - сын ведь. Так что иди в столовую, посиди, мы скоро вернёмся. Вот только проведу воспитательную беседу с этим исследователем.

Муж подошёл к входной двери и кивнул сыну. Тот, понурившись, покорно поплёлся во двор.

Вернулись они действительно через пару минут. Элькасир уже чистый, но понурый. Извинился передо мной и, пожелав всем спокойной ночи, ушёл в детскую.

- Ты его бил? - я с тревогой взглянула на мужа, машинально помогая Анже всё разложить и расставить.

- Нет, но больше он так делать не будет. Ты тоже хороша! Как малолетка из пансиона светлых. Забудь и привыкни, наконец, к крови, костям и прочим издержкам нашего ремесла. Женился на свою голову на неженке с этикой жреца Светоносного! Что же ты согласие любить и принимать меня такого, как есть, давала, если работы мужа чураешься? Будь добра, подай бутылку. Тебе не предлагаю - нельзя.

Лэрзен ел, а мы с Анже подкладывали ему куски. Вернее, подкладывала я - всё-таки мой муж. Анже пусть забирает тарелки. Пожалуй, к ней я иногда испытывала нечто, вроде ревности: тёмная, давно знает Лэрзена, ходит с ним по ночам, когда он её "выгуливает" (Анже - оборотень), жутко привлекательна в мужских глазах. Ну не верю я, что до свадьбы она регулярно не бывала в его постели, а уж подсмотренная как-то сценка навела на мысль, что скоро Анже опять Лэрзена заграбастает. Ему ведь нужно, а мне на последних месяцах и после родов нельзя, не будет он терпеть. А Анже без одежды…

Видела я, как она перед мужем разгуливала. Нагло, бесстыдно. К чести Лэрзена, он отправил её за одеждой, продемонстрировав кольцо, но вот уже скоро…

Лучше бы он с Ланит, надеюсь, он будет спать с Ланит. Не в нашем доме. Вот в этом, пожалуй, и таилась разгадка моей неприязни к Анже - я теоретически не против измен мужа, но не под одной крышей со мной. Так, чтобы я не знала.

Наверное, я напрасно накручиваю себя - беременность делает меня другой, более мнительной. Не соблазняла его Анже, просто только что обернулась. А не стыдно ей потому, что спала с ним до женитьбы.

Говорю - и сама себе не верю. Не знаю, почему, но я убеждена, что не способна быть для него единственной и самой желанной. И все мои прошлые мужчины лишь подтверждали этот тезис.

А Анже я завидую - такую же грудь хочу. И тело. И характер.

Невольно засмотрелась на нашу горничную, за что тут же поплатилась - заработала ехидный комментарий мужа:

- Смотрю, без меня ты сменила предпочтения. Что ж, одобряю, вкус хороший. Покажешь, чему научилась?

Я покраснела, пробормотала что-то невразумительное, а Лэрзен, наклонившись, шепнул на ухо:

- Рад, что без меня в постельке будет тепло, а то ты меня оттуда скоро выгонишь. А, знаешь, я с удовольствием на вас посмотрю. Две ладные девочки - отдохновенье для глаз. Ты у нас в теории сильна, Анже - в практике… И безопасно, Дана, не то, что с мужем, который в третий раз обрюхатил. Женщины, они ведь аккуратные, нежные, с мягкими губами, тонкими пальчиками…

- Лэрзен, прекрати свои пошлые шуточки! - теперь я была пунцовой. - Ты прекрасно знаешь, что я…

- Да знаю я, Одана, просто подразнить захотелось. Ты так очаровательно краснеешь. Водички выпей, успокойся, супружескую постель я никому не отдам. Даже тебе, Анже, при всех твоих весомых достоинствах. Свари кофе для меня и жены, ей послабже, и принеси почту.

Когда горничная вышла, муж с ухмылкой вновь шепнул на ушко, видимо, посчитав, что мой цвет лица недостаточно ярок:

- А втроём не хочешь?

- Нет, Лэрзен Азарх!!! - крикнула я во всю мощь лёгких и, не выдержав, встала из-за стола.

- Тихо, тихо, несчастье моё, я пошутил. Нет, я бы попробовал… Хорошо, без тебя.

Мерзавец смеялся и явно провоцировал меня. И успешно, потому что я назвала его извращенцем и вышла на улицу, чтобы глотнуть свежего воздуха.

Лэрзену нравилось дразнить меня, поддевать на "пикантные" темы. Ну как ему объяснить, что мой отец был строгих правил? Да, мать жрица богини Олонис, но и она только одного в жизни любила. Безусловно, я благодарна ей за советы, за то, что во всех подробностях рассказала о том, что могут мужчина и женщина, но я считала это сакральным. А отец приучил к скромности. Да и сама я от природы скованная… Словом, это моё больное место, а этот мерзавец так и норовит задеть за живое.

Можно подумать, что порядочность - не добродетель.

- Добродетели, Одана, но если соблюдать меру. А в тебе этого на всех наших детей хватит.

Я и не слышала, как он подошёл, накинул мне на плечи пальто - на улице сыро.

И, как обычно, читает мысли. Но я не злюсь, я привыкла.

- Взрослая девочка, а так бурно реагируешь на пустяки. Неужели ты действительно решила, что я серьёзно?

Его руки легли на живот, поглаживая. Меня, не ребёнка - движения круговые, словно следы от брошенного камня на воде. Лэрзен прекрасно знает, как это на меня действует.

- Лэрзен, скажи, а ты пробовал?

- Что пробовал? С двумя девочками? - его губы щекочут шею. - Нет, мне как-то всегда одной хватало, зачем лишние деньги тратить? Я и без второй неплохо возбуждаюсь. А смотреть… Мне больше делать нравится. А что, идея понравилась?

- Нет, просто интересно.

Я уже не сердилась и, обернувшись, поцеловала его.

- Любопытная моя, пошли кофе пить. А потом ты мне массаж сделаешь и докажешь, что я не просто так изображал в городе пятнадцатилетнего мальчишку, у которого нет денег на девочку.

Я улыбнулась. Приятно, всё же, что муж обошёл стороной публичный дом, честно думал о жене. Только вот мой живот не располагал к бурным наградам, а мне и одного раза хватило.

За кофе Лэрзен просматривал почту, кидая мне письма, которые нужно передать Стьефу: муж мелочами не занимается. Отнёс их сам, сказал, что на полчаса задержится в кабинете. Я кивнула и, дождавшись, его ухода, обговорила с Мартой список дел назавтра. Помогла убрать со стола и поднялась в спальню, предварительно проверив мальчиков - оба спали, даже Элькасир.

Анже принесла тёплой воды, и я завершила день традиционным вечерним туалетом. Расчесала волосы, заплела в косу, надела ночную рубашку и легла.

Потом пришёл муж, получил обещанный массаж, плавно перешедший в исполнение супружеского долга. Инициатором был он, а отдуваться пришлось мне. Но не оттолкнёшь же его, вот и довольствовалась монологом: "Лэрзен, я не хочу. Да, я знаю, как это, можешь не объяснять. Делай уже, а то я спать хочу. Мерзавец, ты хочешь, чтобы я всё сама?! Да, удобно. Да… Да… Да! Ну, доволен? Всё, теперь отстань от меня, я устала".

Довольный Лэрзен, не преминувший прокомментировать мою степень владения предметом, растянулся на спине и заснул, а я, ещё долго пытаясь найти удобную позу - увы, с каждым днём всё сложнее. Лежала и вспоминала, как оказалась неотъемлемой частью дома Азархов.

Заказчики, которых я как хозяйка встречала в холле, узнав, что я не ведьма, бросали на меня сочувствующие взгляды. Видимо, думали, что Лэрзен силой затащил к себе, запугал или что-то в этом роде. Пару раз со мной даже заводили душеспасительные разговоры о необходимости бегства от исчадья зла - моего мужа, предлагали помощь. Особенно во время беременности - вид моего живота вызывал особую волну жалости.

Но Лэрзен быстро это пресёк, заявив одному из таких доброжелателей:

- Если жена начнёт нервничать, хотя бы немного, я убью вас. И, заметьте, совершенно бесплатно.

После этого поток желающих спасти меня иссяк.


Лэрзен


В Лайонг меня привело предчувствие. Не, ну и деньги, конечно, я не собирался никому дарить свои кровные.

Как обычно через ворота даже не сунулся, воспользовался аркой портала. Но на этот раз решил, что пора с этим кончать и прикончить-таки начальника городской стражи. Мысль показалась настолько соблазнительной, что в первом же безлюдном уголке я послал ему проклятие, постаравшись вложить в него все свои "тёплые" чувства.

На душе сразу повеселело. А от мысли, что досточтимому врагу осталось жить считанные недели, так вообще хорошо стало. Пусть, пусть вычислят, я всё равно не откажу себе в удовольствии видеть его перекошенную смертью рожу.

Доберусь вечерком до леса, Тёмную печать поставлю, чтобы уж наверняка.

Конечно, жаль, что я тогда его не распотрошил - покойный Наместник помешал. Кстати, неплохо бы узнать, кто новый.

И на месте властей я бы себя хоть как-то отблагодарил. А то облагодетельствовали только родственников светлого, Деймана, а я так, падаль… Сейчас опять стража шкуру дырявить начнёт - надоели хуже приворотного зелья! Вот дождутся, устрою тут пиршество вампирам - нервы ведь не железные, могу и сорваться.

Деньги получил без проблем - мне всегда охотно платят, мечтая поскорее отвязаться. Стража тоже оказалась на редкость миролюбивой, даже подозрительно. А как же массовые зачистки тёмных? Или после лечения жриц я стал таким добропорядочным на вид? Не замечал. Хотя на лице не написано, кто я есть, а рукав рубашки закатывать не собираюсь.

Промочив горло и пообедав в одном из трактирчиков, слонялся по городу, пытаясь понять, какого демона меня сюда что-то тащило. И так настойчиво намекало, что не отпустит, пока своего не добьётся. Внутреннее чутьё, гоблину его в задницу! Достало до печенок, а ясности никакой. Не опасность, точно знаю, что не опасность, а нечто иное…

Вспомнил об Одане, решил проведать страдалицу. Не уверен, что обрадуется, но, вроде, мирно расстались.

В гости набиваться не стану: вторые неприятности за год для девушки - перебор.

И на пороге-то этого домика, помнившего содержимое моего желудка, предчувствие наконец-то соизволило разродиться чем-то конкретным. Вернее, разродиться должно было не оно, а Одана. Не сейчас, конечно, но тёплые деньки ребёночек ещё застанет. Мой ребёнок, рога Тьхери!

Тут уж ничего доказывать не нужно, отпираться в отцовстве бесполезно, когда видишь его ауру и чувствуешь, как это нечто к тебе мысленно тянется.

Не сказал бы, что это меня обрадовало. Скажу прямо: совсем не обрадовало. Я не собирался становиться отцом сопливого нечто, но раньше надо было думать. И головой, а не другим местом. Хотя другими местами было приятнее.

Таща это беременное чудо на кухню, отодрав от ведра (чему только матери дочек учат, додумалась лестницу мыть!), смирился с мыслью, что это выбор Тьхери.

И ребёнок-маг. С сильной тёмной аурой. Он и звал - набрался сил в утробе и принялся за поиски блудного папочки.

А Одана-то смелая девочка, раз родить решила. Её же за такое власти на клочки разорвут. Понимает она это или нет?! Твердит, что сроднилась с ребёнком - материнский инстинкт во всей красе.

Усадив девчонку на колени, положил руку ей на живот - в конце концов, моё произведение искусства, бесплатное дополнение к ритуалу возврата воспоминаний.

Внутри родное, моя кровь… И что теперь делать?

Ребёнок решил за нас, безапелляционно заявив, что требует наличия обоих родителей.

Да не смоюсь я, не брошу вас.

И придётся жениться, утешаясь мыслью, что достойно продолжил свой род. Только жить с Оданой будет, ой, как сложно! Послало же проведение на мою голову!

Всё-таки порядочность наказуема, но против своего кодекса чести не пойду. Ребёнок родится в браке.

Поставил Одану перед фактом, проигнорировав её возражения (кто бы сомневался, добровольно, за меня - замуж?), всучил деньги и уехал. Нужно дела кое-какие решить, дом подготовить - не в холостяцкую же берлогу её тащить?

На душе было паршиво - несмотря на весь энтузиазм в голосе, которым я сообщил Одане о скором браке. И, естественно, ноги сами привели меня туда, где есть дратт. Потому как дратт - самое то для человека, которому собака-судьба подсунула супругу и ребёнка.

Не то, чтобы Одана вызывала рвотный рефлекс - стойкую неприязнь во мне, как всяком нормальном мужчине, рождало слово "брак". Я не был готов, меня вполне устраивал мой образ жизни - и тут… Драконье брюхо, предохранялась бы, мать же учила! А мне теперь отвечать. Все девочки как девочки - покувыркались и разбежались, а эта… Тьхери, за что? Я мало тебя баловал жертвами? Так я исправлюсь.

Хадаршет, влип по уши. А не жениться не могу. В итоге сижу, пью, поминаю всеми "тёплыми" словами себя и свою безмозглую невесту. Вот зачем, зачем ей мой ребёнок? Не могла родить от кого-то другого? Нет, допустим, мне хоть какая-то выгода: зародыш с силой, мага воспитаю, а ей-то?

Не так, совсем не так я представлял конец своей холостой жизни. Во-первых, не сейчас, а когда… Да, троллья печёнка, меня всё устраивало, никакой внутренний голос не свербел. Это ведь у женщин - обязательно должна быть семья, грежу только о семье, без семьи я неполноценная. А у меня, наоборот, - всё, что угодно, кроме семьи. Не то чтобы, я ярый противник брака, просто свободой дорожу.

Радует, что Одана из тех, что мне указывать не станет. Может, и получится что. А не получится - так верну, где взял. Ребёнка себе оставлю, Анже на воспитание отдам, а бывшей жене, так и быть, оплачу потраченные со мной нервы.

Дратт изменил течение мыслей, заставив взглянуть на ситуацию с другой стороны. Да, женюсь по принуждению, но не на самом худшем варианте. Одана - латентный маг, с кучей нейтральной энергии, то есть у ребёнка будет сильно развитый тёмный дар. Кто сказал, что какая-то ведьма родила мне такого же? Сомневаюсь, недаром же Асдеркон так хотел её получить. Не для деторождения, разумеется, а для опустошения магических резервов.

Друг друга мы знаем, что я тёмный, Одана в курсе, сюрпризом не станет. Притерпелась уже, пообвыкла, да и я к ней тоже. Умненькая, уже не маленькая девочка, опыт кое-какой есть. И нравится. Чем - Тьхери разберёт!

Ну да, самую главную причину даже самому себе озвучить не хочешь. Как же, стал бы ты так хлопотать, если бы какая-то другая девчонка от тебя залетела. Пусть и с даром. Забрал бы ребёнка - и дело с концом, хотя отец и учил, что за поступки нужно отвечать. А ты женишься. И все мысли: "Не понравится - брошу" - для отвода глаз. Знаешь же, пёс шелудивый, что никуда не денешься, присосалась к тебе библиотекарша, как пиявка.

Вот только с одним аспектом брака, похоже, будут проблемы. Нет, решаемые, потому как дело не безнадёжно, только пока доведёшь её до дела… Смешно, право, с такой матерью - и так себя вести! Надо будет приучать, а то свихнусь, сама виновата будет, если в город к девочкам ездить стану. Так что, дорогая, придётся доказывать, что мне гораздо приятнее дома, чем в чужих руках.

Затуманенный драттом разум примирился с изменением статуса. Всё равно, семья, дети - это когда-то надо, хотя бы для того, чтобы род не вымер, а светлые не злорадствовали, беспрепятственно размножаясь. Не мальчик, переживёшь некоторые неудобства, зато приведёшь ещё одного или одну под знамёна Тьхери.

Единственное, что плохо в наличие семьи - уязвимость. По ней бьют в первую очередь. Но как-нибудь сумею защитить. Надеюсь. Отец не смог…

Через две недели, как и обещал, вернулся в Лайонг.

Артен пообещал моей невесте отрез соанского шёлка на платье, пришлет с первым же караваном. Так что с этим уладили, оставалась самая малость - договориться со жрецами Светоносного. Нет, конечно, я мог провести обряд по нашим законам, потом просто подсунув чиновнику монетку за запись в Книге наместничества, но Одана не тёмная, небось, с детства о другой свадьбе мечтала. Не стану её мечты портить, хотя будет тяжело. Но полчаса ради супруги и ребёнка вытерплю, заодно, на перекошенные рожи жрецов полюбуюсь. И им развлечение - не каждый день тёмный маг припирается, смиренно стоит, слушает.

Соврать, что ли, что я веру решил сменить? А то ведь властям заложат, и рожать Одана будет в гордом одиночестве. Если доживёт. А так любовь у меня, заставила отречься грязной сущности, перейти в лоно пресветлого бога, позабыв рогатую… Прости, Тьхери, с языка сорвалось.

Так и поступим.

Проведал Одану, убедился, что деньги пошли на благое дело в виде улучшения здоровья и быта. Она ещё раз спросила, не пошутил ли я, я ещё раз ответил, что и не думал, и на всякий случай забрал у неё документы.

Что-то не похожа она на радостную невесту, боится. Пришлось заверить, что особых неудобств не причиню, зато зарабатываю много - какая ни какая, а польза.

- Так что не придётся тебе пыль глотать.

- Значит, мы уедем из Лайонга?

Не хочет. Думает о доме, какой-то подруге, знакомых, что ей у меня будет тоскливо и одиноко. И рожать там боится.

- Одана, ты сама понимаешь, что тебе здесь нельзя. О ребёнке подумай, - напираю на материнские чувства.

Она покорно кивает, но просит не продавать дом. А в голове объяснение - чтобы было, куда вернуться.

- Одана, не всё так плохо будет, бежать не потребуется. Я, хоть людей потрошу и трупами общаюсь, обещаю хорошо обращаться со своей женой и не бить её чаще одного раза в день.

Рассмеялась, потеплела, захлопотала вокруг меня, вспомнив, что голодный и с дороги. Вот она, прелесть наличия…хм, пока ещё не жены, но невесты - экономия денег и польза для желудка. Готовит, кстати, хорошо, не то, что в трактире. Но я непривередливый, ем почти всё.

Поев, усадил её себе на колени, расспросил, чем без меня занималась (просто, чтобы не молчать).

Животик чуть-чуть подрос, такой мягкий, округлый… Всё, приехали, папочка и муж во всей красе! А кто две недели назад орал о свободе, о том, что не нагулялся? Судя по мыслям, Лэрзен Азарх, кольцо вам на палец давно надели.

Задрал подол платья, чтобы посмотреть на вместилище своего наследника - мальчик там, теперь чувствуется. Ей не скажу - пусть гадает, а мне необидно: жениться ради мальчонки не зазорно.

Одана не сопротивлялась, даже заулыбалась - ей приятно такое внимание. И не стесняется. Хотя, чего стесняться? Ну да, зная Одану, она нашла бы повод.

Он у неё совсем не такой, какой по моим представлениям должен быть. Линия плавная, будто изгиб арбалета, идёт как продолжение одной дуги верхней половины тела. И вовсе на шар не похоже.

Зная, как им обоим нравится ласка, долго, обстоятельно гладил живот, потом спустил с колен и огорошил новостью, что до свадьбы поживу здесь.

- Но у меня всего одна комната…

- Мне вполне хватит. Постель широкая?

- Не очень. Но вы же не собираетесь…?

Тьхери, дай мне терпения! Вот в кого она такая уродилась? Как вообще забеременеть умудрилась? Хотя как, она знает, видимо, это со мной у неё так. И чем я такой особенный, что мне такое счастье привалило, как возврат Оданы в девичество?

- Нет, собираюсь. И говори мне "ты" - будущий муж, как-никак.

- Лэрзен, нам нельзя. Я только поэтому. Просто в одной постели вам будет тяжело воздерживаться.

- Ладно, - сделал вид, что сдаюсь. - Просто буду лежать рядом, терпеть и мучиться. Или ты меня в бордель отпускаешь? Хорошо, так даже лучше - до свадьбы буду с девочками развлекаться, а ты по ночам одна спать. Потом по-быстрому проведём первую брачную ночь - и ты на полгода свободна.

Промолчала, принялась мыть посуду - а в голове мысли роятся.

Что ж, буду тебя к разврату склонять. Уверен, сын не станет возражать, если его мамочка немного пошалит, а вот мои походы к непроверенным девочкам для него могут обернуться плачевно. Нет, в Дажере я хороших знаю, а тут… Не после всякой можно к беременной лезть.

Посмотрел на Одану. Хм, а беременной она мне больше нравится. Привлекательнее, соблазнительнее.

Остаться мне разрешили, в постель тоже пустили. И тут же заставили делать кучу разных вещей, вроде массажа ног.

Нет, беременные - особые существа, нормальными их назвать сложно. Честно, успел пожалеть, что перебрался к ней под крышу. Удовольствия никакого - вечное "не хочу, я устала", а вот забот… Эта хитрюга ещё не жена, а запрячь успела. И ведь сам, дурень, свою помощь предложил.

А тут ещё вечные перемены настроения, странные желания…Пару раз хотелось послать эту девицу на все четыре стороны. Сегодня не сдержался - не каменный.

Одана заявила, что не желает выходить за меня. Я вспылил, заявил что-то, вроде: "Выбирай: либо я, либо костёр", хлопнул дверью и направился к храму. По дороге, правда, понял, что перегнул палку, зато без проблем пересёк порог чужого враждебного мира - храма Светоносного. Там мне стало не по себе - будто стены и потолок давили, хотели пришлёпнуть меня. Ха, бог светлых, не дождёшься! Ты дашь мне своё благословение.

У жреца был нюх - сразу понял, что я не прихожанин. Скривился и рявкнул: "Прочь, тьхерино отродье!".

Да с радостью, мне в этом местечке паршиво, только вот Одана…

Стараясь не смотреть на косившихся молящихся, не вдыхать одуряющий запах, не обращать внимание на окутавший меня кокон божественной ненависти, быстрым шагом подошёл к этому надутому петуху в белом и заявил, что желаю вступить в брак по законам Светоносного.

У жреца отпала челюсть. О, оно того стоило! Какое удовольствие - видеть этого жреца с открытым ртом и выпученными глазами. Уставился на меня, как изголодавшийся по общению молодой дракон на самку. При условии того, что других на сто миль не видно, а жуть, как хочется. Ещё бы цвет глаз поменял, крылья распушил, а в рот подарок засунул - и всё, брачные игры во всей красе. Радует, что я не эта злополучная дракониха, а то бы тяжело пришлось.

Впрочем, дракон симпатичней. Даже буйно помешанный. Не будем обижать хвостатых.

Жрец отмер, опять начал орать. Я старался не слушать, не вникать, кого и с кем он скрещивал. Ему же лучше, а то самого скрещу с червяками. Но раздражение всё равно копилось, нарастало, как снежный ком.

По грани ходишь, жрец, я тебе не шавка - рот-то заткну. И заткнул. В прямом смысле этого слова: оратор захлебнулся одной из своих тирад.

- Уважаемый, - растягивая слова, чтобы побороть злость, обратился к нему я, - я с уважением отношусь к твоему богу. Помнится, он ни в какой книжке не написал, устных указаний лично вам тоже не давал, что меня на порог пускать нельзя. Он ведь всех принимает, не так ли? Так что засунь возражения в свой толстый зад, а то украсишь храм кишками. Я-то подумывал веру сменить, но, если мне не рады, оправдаю твои ожидания. Сколько трупов хочешь? Твой последний будет, всю гамму ощущений испытаешь.

Усмехнулся и обвёл взглядом притихших прихожан. Они очень медленно, по стеночке, тянулись к выходу. А потом бегом за стражей, да? Даже интересно, за сколько управитесь. Спорим, магия быстрее.

- Светоносный, защити нас от зла! - пискнула одна толстуха. - Покарай нечестивца!

Дальше продолжать не стала, встретившись со мной глазами. Затряслась и бухнулась на колени, молясь любимому божку.

На всякий случай сотворив невидимую стену перед дверьми - мне арбалетный болт в спине не нужен, обернулся к жрецу и спокойно поинтересовался:

- Надеюсь, мы придём к соглашению. Всего лишь брак по полному имперскому обряду. Моя невеста не тёмная, телом и душой верна Светоносному. Она так пламенно о нём рассказывала, что я решил познакомиться с ним ближе. За обряд и запись заплачу двое больше стандартной суммы. Ты ещё на благовония получишь. Ну, как?

Естественно, вернув жрецу дар речи, я услышал в ответ бурные возражения. Цензурными были только междометия. Но, в конце концов, мы сговорились. Не без помощи Светоносного. Жрец заявил, что не станет нас женить без разрешения бога. Оное можно было получить, коснувшись алтаря.

Было страшно. Боги, они реальны, а светлые тёмных на дух не переносят, что бы я тут ни плёл. Светоносный мог запросто меня убить, особенно, в случае осквернения алтаря. Так что жрец не зря злорадно улыбался.

Касаться блестящего камня не хотелось. Как говорится в народе: я не трус, но я боюсь. Потому что с мозгами.

Стоит ли собственная шкура брюхатой библиотекарши? Её, шкуру то есть, я люблю, склонности к самопожертвованию и самоубийству за собой не замечал, но зачем-то подхожу и тянусь пальцами к жертвеннику.

Жрец требует, чтобы положил ладонь. Хорошо, хоть моего страха не чувствует.

Тьхери, Тьхери, помоги мне, уболтай этого светлого ханжу.

Ладонь обожгло. Я сжал зубы, но не издал ни звука. Ничего, потерплю.

Яйца дракона, до кости прожжёт! И всё из-за этой клуши…

От боли прокусил щеку. Но других проявлений слабости жрец от меня не дождётся.

Ладно, светлый бог, зайдём с другого бока. Я твой храм не оскверняю, а всего лишь хочу, чтобы у твоей верноподданной, не раз услаждавшей твой слух молитвами, была нормальная свадьба. Что, не заслужила она? Согласен, для тебя я тёмная мразь, но она-то нет! Чтобы она - и поверила в Тьхери? Да скорей небо на голову рухнет, а я верным слугой Белого магистра стану. Ради неё. Я больше носа в твою обитель не суну. Опять же, полезное дело сделаю - ребёнка без отца не оставлю. И, раз уж на то пошло, зачти мне Наместника.

Рука горела. Хорошо, что не буквально. Камень раскалился и светил не хуже луны - естественная реакция на присутствие тёмного в святилище. И это только предупреждение. Представляю себе, каково мне будет, когда бог начнёт действовать. Это не Олонис, Светоносный позаботится о том, чтобы от меня ничего, кроме пепла, не осталось. Он может.

Я терпел. Челюсти сводило, но руку не убирал.

Интересно, за сколько регенерирует? И регенерирует ли.

А жрец всё ждал, пока я сдохну. В мысли его заглянуть не мог, - блок, паршивец, поставил! - зато читал по лицу.

Наконец камень остыл. Приятная прохлада уняла боль.

Можно выдохнуть - мне разрешили.

На слово бог, безусловно, не поверил, но, видимо, покопавшись в моей голове, пришёл к выводу, что один раз можно и позволить помозолить свои очи.

Рожа жреца перекосилась в улыбке. Не улыбаться не мог: раз хозяин дал добро, со мной нужно вести себя, как с прочими будущими молодожёнами, то есть поздравлять, а не проклинать. Он отвёл меня в какую-то комнату, усадил в кресло и, расположившись по другую сторону стола, поинтересовался, на какую дату я желаю назначить церемонию.

Разглядывая распухшую покрасневшую кровоточащую ладонь, потерявшую чувствительность, прикинул, за сколько дойдёт караван и сошьётся платье, и назвал первое июля. Медлить не стоит, а то Одана ходить не в состоянии будет, а мне её ещё домой везти. Разумеется, использую портал, но ведь не от порога до порога. И опасно это - не знаю, как она на магию отреагирует.

Жрец задумчиво кивнул, раскрыл толстую амбарную книгу, пролистал и уткнулся взглядом в какую-то строчку. Сделав внушительную паузу, он милостиво разрешил мне придти в этот день "вечером, когда не будет народа", всем своим видом показывая, что делает великое одолжение. А я проглотил: не моя территория, придётся смолчать. И невеста у меня беременная, о ней подумать надо. А то прибьют - и что с ней станет?

Записав имена, жрец велел явиться к шести часам вечера первого июля, захватив необходимые документы.

- Надеюсь, они у вас есть?

Да есть, подавись, жирная свинья! Нацепил жреческий балахон и возомнил себя пупом всех миров. Ничего, если встречу тебя после свадьбы, не посмотрю на твой статус. Будешь задаваться - на место поставлю.

Если б ты только знал, насколько меня бесишь, и как велико желание сделать тебе какую-то гадость! Благодари судьбу, что мы разговариваем в храме, и что твои услуги мне нужны.

После храма отправился не как добропорядочный жених к невесте - всю жизнь на неё смотреть, успеется, - а совсем в другую сторону.

Выбесил меня этот жрец, так выбесил, что злость нужно куда-то деть. А как? Правильно, путём причинения тяжких увечий или женской ласки. Одана, даже будь покладистой и не поссорься со мной, для этих целей не подошла бы - скажем так, я не собирался быть милым.

Лайонг я знал хорошо, хорошо представлял, где найти обе составляющие возвращения благостного настроения. Они, кстати, нашли меня первыми. Один неумный человек решил поиграть ножичком у моего горла, а я таких шуток не понимаю. Особенно сейчас. В общем, не повезло. Ему.

С удовольствием проследил взглядом, как он съехал вниз по стене.

Глазёнки хлопают, того и гляди, криком разразиться.

Магия приятно щекотала пальцы.

Помочь, что ли страже? Кому этот урод нужен?

Вот не нужно было бросать в меня нож, недомерок. Последние мозги пропил!

Легко изменив траекторию полёта оружия, вернул его владельцу и добавил от себя.

Вид крови пьянил и вызывал желание выпустить её всю, без остатка. Но я сдержался, хотя руки тянулись.

Выглядело всё естественно, никому и в голову не придёт, что его не в пьяной драке прирезали.

На душе как-то стразу полегчало, злость ушла.

Подошёл, наклонился, вытащил нож, обтёр от крови и убрал на место. Карманы обыскивать не стал: у меня денег хватает, стану я ради максимум дюжины серебряных монет рисковать?

Колоритная картина "маг, вертящийся возле убитого им грабителя на глазах стражи" в мои планы не входила, и, оглядевшись по сторонам, я предпочёл покинуть безлюдную улочку. Надеюсь, безлюдную. На всякий случай проверил - нет, никто видеть не мог, хотя тело обнаружат буквально через пару минут.

Дожили - открыто грабят по вечерам, не дождавшись ночи! Совсем стыд потеряли. Это же не карманный воришка. Значит, либо совсем с наличностью фигово, либо надышался травки.

Запал остыл, а всё равно было как-то не по себе. И рука ныла, портя настроение. Заживает, конечно, но медленно, зараза! Обычно такие вещи через полчаса проходят.

Догадываюсь, что беременным изменять нежелательно, потому как всякую гадость притащить могу, но кому её притащишь, если тебе вечно не дают?

Я Одане не муж, тоже чего-то хочу. Если она вечно не желает, её прекрасно заменят другие.

Словом, вернулся к невесте поздно, когда садилось солнце, сытый, немного пьяный и благодушный. И без следов ожога - успело затянуться.

Совесть начала пинаться не хуже сына, когда увидел Одану на ступеньках крыльца. Кутаясь в плед, сидя то ли на покрывале, то ли ещё на чём, она всматривалась в переулок. Заметила меня, встала на колени, сложила покрывало и выпрямилась, придерживаясь за дверной косяк: нагибаться ей уже тяжело.

- В дом иди. Это что ещё за посиделки?

- Я боялась.

- Чего? Что меня убьют? Порадовалась бы, что сдох, - и дело с концом!

Я затолкнул её в узкую прихожу и закрыл дверь - нечего соседям наши разговоры подслушивать.

- Сколько сидишь? Продрогла, небось?

- Нет, на улице тепло. Я думала, вы совсем ушли.

- Ага, как же! И не надейся. О свадьбе договорился: будет, как положено. Если есть подруги, можешь взять.

Она кивнула, прошла на кухню, загремела посудой. Пришлось пресечь её возьню, сказав, что не голоден.

Свадьба… Что-то она никого из нас не радует. Не похожи мы на счастливую влюблённую парочку. Невеста до сих пор на "вы" называет, ни разу не дала. О страстных ночах и речи нет. Даже возможность потратить деньги на всякие безделушки её не привлекает. Хотя переживает, волнуется, готовит для меня то, что сама не любит.

А я… Тоже не образец для подражания.

- Вы… Лэрзен, пожалуйста, лягте сегодня на кухне.

- Это ещё почему?

- Меня от запаха духов тошнит, - смущённо пробормотала она. - Они очень приторные и стойкие, водой не смоются.

Нет, нормально? Учуять, что женишок таскался по девочкам, - и всего-то жаловаться на запах.

- Ничего, смою. Значит, это всё, что не устраивает? Отлично. На кухне ночевать я не буду, найду другое место. Наутро обещаю ничем не пахнуть.

- Если вы хотите, я не могу запретить. Вы же женитесь из-за ребёнка…

И разрыдалась.

Пришлось успокаивать, предварительно смыв с себя чужой запах. А она отталкивала, продолжая твердить, что не держит меня. Затихла только у меня на коленях, уткнувшись в грудь лицом. Обняла, прижалась, как могла.

И не обвиняла же, даже мысленно, а я всё равно чувствовал себя виноватым. В общем, это был первый и последний мой поход к девочкам до свадьбы.

Платье из подарка Артена вышло - загляденье. Одана в нём преобразилась, походила на знатную даму, только живот всё портил. Как высоко талию ни делай, беременность не спрячешь. Зато грудь выросла, так заманчиво колыхалась при ходьбе. Мне нравилось её трогать. Я бы с удовольствием делал это чаще и не останавливался на достигнутом, но мои желания и желания невесты кардинально не совпадали. Дальше поцелуев и ласк ни-ни. За ребёнка боялась, что я ему наврежу.

Обручальные кольца заказал я, а потом наложил на колечко Оданы магическое охранное плетение, связав его со своим кольцом. Она человек, слабый человек, её защищать надо.

Получилось красиво и неброско: я не стал тратиться на россыпь бриллиантов. У меня просто сплав золота с серебром с традиционным брачным знаком Империи, у Оданы - золотое, с тремя камушками. Их подбирал ювелир, я не вникал, - красиво, и ладно.

Наряжаться Одане помогала подружка, она же нашла портниху, которая и сшила платье. Его я до свадьбы видел лишь мельком - по недосмотру девиц, которые свято верили, что, пряча наряд, сохраняют счастье в семье. Ну да, конечно, увижу платье, решу, что уродское - и кранты браку.

Глаз с удовольствием скользил по невесте, ставшей более округлой и аппетитной. Волосы она распустила, вплела в них какие-то ленточки, прицепила наколку с плотной вуалью - в общем, старалась соблюсти все формальности. Не хватало только её отца, который бы стоял рядом и читал мне напутствия.

Естественно, до храма Одана не шла пешком - пригодилась лошадь. Я-таки умудрился протащить её в город.

Гостей на свадьбе не намечалось - так, её родственники, если доберутся, и Стьеф, чтобы дверь храма отворить. Шумной пирушки тоже не предвиделось. А у меня и мальчишника не было… Что за жизнь! Посиделки в кабаке со Стьефом и глазение на полуголую писклявую певичку не считаются.

В качестве свидетельницы и подружки невесты болталась эта Кларетта. Та, которая Одану наряжала. Я ей, к слову, не нравился, хотя невеста и не ляпнула про мою сущность.

У порога храма Одана забеспокоилась, с тревогой посмотрела на меня:

- Лэрзен, а ты сможешь? Это же храм Светоносного.

Понимает, что со мной там может быть.

Всё верно, Одана, это одно единственное место, где я чувствую себя неуютно, где признаю светлую силу. Но четверть часа выдержу.

- Руку давай, - вместо ответа произнёс я.

Ощущения были схожи с прошлым разом. Дискомфорт на грани физической боли, осознание своей чужеродности, желание немедленно уйти. Но я шёл. Смотрел прямо перед собой и шёл к фальшиво улыбающемуся жрецу, храня внешнее спокойствие.

В первый и последний раз я вступаю в этот храм: в нём слишком много светлой энергии. Она душит, выдавливает меня.

Придерживая Одану за талию, помог подняться на специальную приступочку перед статуей бога, подождал, пока она коснётся его, помолится, и спустил обратно. По обряду вслед за ней подняться должен я, но Светоносный - не мой бог.

Настроение несколько улучшается при виде кулонов Олонис в руках помощника жреца. С этой богиней мы ладим, она пускает к себе абсолютно всех.

Не пропали даром мои денежки, нам ещё благословение из Медира передают. Или это Канара?

- Одана, ты писала Канаре, что выходишь замуж? - шёпотом интересуюсь, пока Кларетта расправляет подол платья невесты.

Одана кивает и призывает к тишине: жрец уже начал церемонию. И не один - из внутреннего помещения вышла Канара, приветливо улыбнувшись нам обоим. Хоть кто-то на меня косо не смотрит.

Особенно долго жрец выспрашивал, добровольно ли решение невесты, будто открыто обвинял меня в принуждении, но потом наконец соизволил окропить святой водой и, положив руку на склонённые головы, объявил мужем и женой по законам Империи. Надел кольца, важно передал подарки от Олонис, которые нам надлежало водрузить друг другу на шею, сделал роспись в книге регистрации браков и через пару минут, показавшихся мне вечностью, выдал брачное свидетельство. Теперь оставалось только заверить эту бумажку у властей - сущая формальность. Отказать мне не имели права.

Выйдя на улицу, я расстегнул воротник и долго не мог отдышаться. Стоял, прислонившись к стене, пугая частым шумным дыханием новоявленную супругу. Сказал, что просто душно стало - в храме и впрямь не продохнуть, Одана тоже дурноту почувствовала. А самого изнутри трясло.

Отпраздновали создание новой семьи в ресторане, куда-таки пришла пара знакомых Оданы, и отправились домой к жене, увезя с собой подарки и пожелания счастья.

Кстати, из Медира приехали родственники Оданы - её кузен Лушар с семейством. Они опоздали на церемонию в храме, но к снятию вуали с супруги и первому поцелую успели. Бросали нам под ноги лепестки тюльпанов.

Канара проводила нас до порога и передала благословение своей богини.

Наконец она ушла, попросив перед отъездом зайти к ней в гостиницу.

Одана заперлась в ванной, откуда вышла в новой ночной рубашке. Расчесала волосы, откинула одеяло с кровати, кокетливо приподняла подол и вопросительно посмотрела на меня:

- Лэрзен, ты же хотел. Канара сказала, что это не навредит ребёнку, если ты будешь осторожен.

Вот лучше бы она этого не говорила! Всё удовольствие испортила.

Когда дело дошло до дела, я не знал, как к нему подойти. Вот она, беременная жена с большим животом, целует, ластится, хоть и робко, ждёт - а вот как с ней?

Живот мешает нам обоим, ей вечно неудобно, тяжело. Сделать больно боишься… Хотел, называется! Сама бы, что ли? Только Одана сверху не хочет.

Наконец мы кое-как устроились. И так же кое-как супружеский долг исполнили. Ладно, первый раз всегда не получается, потом сумеем приспособиться. Надеюсь.

Вот так и началась пять с половиной лет назад моя семейная жизнь. Не такая уж кошмарная, как мне представлялась. И животик нам потом совсем не мешал, а Одана не была холодна и охотно делала во всех позах. Так что не прошли мои мучения даром.

А теперь пора будить эту соню, пусть завтрак мне приготовит.


Могильные плиты


Лэрзен


- Одана, убери оттуда свои цветы. Мне плевать, где ты их посадишь, только подальше от моих растений. Даже не знаю, кто из вас хуже: ты или кролики?

Жена обиженно посмотрела на меня, но промолчала. Мысленно же обозвала бесчувственной скотиной.

Неужели ума не хватает сажать своё разнотравье подальше от моих лекарственных трав? Ладно, если только лекарственных - у меня в саду растительных ядов полно. Детям-то нестрашно, я им сызмальства вбил, что трогать можно, а с чем - на тот свет, либо в виде духа ко мне на поклон, да и сами уже понимают, поимённо все мои травки знают, а Одана… Для неё ж что ромашка, что цикута - красиво, сорвать хочу. И ведь сорвёт, глупая женщина, а мне потом бороться с последствиями её глупости. Кстати, пора бы посмотреть, как там моя любимая ядовитая прелесть. Лучший друг отравителя, между прочим.

Вытянув ноги перед камином, я развалился в любимом кресле.

Тёмный маг в тапочках - редкое зрелище, но бывает. Мне тоже уют нравится.

Детей нет - Анже увела их гулять, никто не мешает предаваться раздумьям после сытного обеда.

Лениво взглянул в зеркало, которое с готовностью отразило всё, что произошло в доме за прошедшие двое суток, что меня не было дома. Хм, посетитель. По наружности - дворянин. И что ж ему было нужно?

- Стьеф! Стьеф, какого демона приходил этот белобрысый?

- Ему нужен был ты, - вместо моего ученика, который наглым образом устроился под крышей моего дома (спасибо моей жёнушке, которая за него заступалась), ответила Одана.

Она так и стояла в дверях с пустым подносом в руках.

- И? - я прикрыл глаза, позволив себе пару минут слабости. Врагов в доме нет, к любому из его обитателей могу повернуться спиной - нож под лопатку не загонят. Только такой дом нам и можно иметь, иначе лучше всегда одному. Сейчас, впрочем, поспокойнее стало: официальные гонения прекратились, но кто сказал, что это не затишье перед бурей? Всего один указ, о котором я и не узнаю, - и всё, поменялся местами со своими жертвами.

- Я не расспрашивала. Лэрзен, ты же знаешь, я никогда не вмешиваюсь в твои дела…

Понятно, никакого толку. Как всегда. Нет, чтоб расспросить человека! Между прочим, на то, чего она чурается, мы живём. И неплохо живём, гораздо лучше многих в округе.

Стьеф, однако, знал не намного больше. Назвал день и час визита, описал незнакомца, сообщил, что тот сильно нервничал. Они все нервничают, переступая порог моего дома, я привык.

Чужой страх - это так приятно. Да, взрослый маг, да, отец семейства, но волны чужой тревоги, боязни меня всё ещё ласкают сердце. Тщеславие. Или осознание собственной значимости и их ничтожности.

Так ведь оно и есть - навозные крысы все мои заказчики, людишки, чья жизнь целиком и полностью в моих руках. Оборвать её ничего не стоит, дешёвые амулетики не спасут, хотел бы, регулярно бы развлекался, но я предпочитаю страх. Он ведь и оберегает: никто не посягнёт на мою территорию. Даже лендлорд. Был я у него в прошлом году вместе с женой на одном приёме - пригласил, потрудился персональное приглашение послать.

Замок по-прежнему нашпигован кучей светлой магии и глушилками, а у лендлорда поджилки трясутся. Держит лицо - а сам лихорадочно глазами какого-то светлого ищет. Он, наверное, с ним и спит - вдруг этому тёмному, то есть мне, взбредёт в голову пришить его во сне? Хорошо выучил урок своего предшественника, о претензиях даже не заикается.

Приём мне понравился. Нет, не светскими развлечениями, это для Оданы, чтобы совсем не закисла в глуши, хотя я два раза в год на пару недель оставляю её в Лайонге. Ну, и спокойно предаюсь радостям прежней холостяцкой жизни в других городах, пока моя благоверная гоняет чаи с подругами и полагает, будто я дома с детьми сижу. Вот всю жизнь мечтал, у нас с Артеном совсем другие планы.

Так вот, приёмчик я запомнил по одной единственной причине - было на нём несколько людей, которым был нужен я. Нет, открыто они этого не показывали, просто думали, с опаской взирающие на такого грозного меня, пугающего улыбкой лендлорда (да, мне нравится его травить, не всё же меня-то), зато потом, под покровом темноты осмелились подойти и переговорить. В итоге - ряд хорошо оплачиваемых заказов. Их этическая сторона меня волновала мало.

Одана, разумеется, не знала, а то бы не выражала соболезнования одному барону (его троюродный брат, к слову, постоянный мой заказчик, только по всяким мелочам), а поволокла каяться властям. И меня заодно, как главного злыдня округи.

Дело у моего недавнего посетителя тоже оказалось личное, то есть вне компетенции Стьефа. Значит, не приворотное зелье и прочая байда, которую мой ученичок без проблем сварит, разольёт по бутылочкам и с улыбкой продаст. Может быть, яд или проклятие? Если первое, пошлю к Белому магистру и сбагрю Стьефу, если второе, то поговорим.

Значит, завтра с утра заедет. Что ж, надеюсь, не отнимет у меня зря время.

Наверное, у моих клиентов вошло в моду заявляться, когда я пью кофе. Ничего, пусть подождёт, давиться не стану.

Я с невозмутимым видом допивал напиток, пока аристократ исподтишка (открыто боялся) буравил меня взглядом. Потом, правда, нашёл другой предмет для изучения - мою жену и детей. Нерешительно улыбнулся, глядя на то, как Одана утирает подбородок Орфе, нашей младшей, пока ещё неразумной дочурке. Та вечно не могла поесть нормально - крутилась, вертелась и, как следствие, измазывалась в еде. А всё из-за банального любопытства - ей хотелось заглянуть, что же мы пьём и едим. Чувствую, оберу проблем на свою голову, когда подрастёт.

- Я и не знал, что у магов бывают дети.

- Бывают, - ответил я и велел Анже провести его к кабинету. Пусть постоит у двери, а не старается запомнить черты моих близких.

Мне не понравился ход его мыслей. Пусть только заикнётся, пусть только попробует надавить, намекнуть - сотру в порошок. И не фигурально - с удовольствием пополню свою коллекцию его сушёными костями.

Да, семья - наша слабость, но пользоваться ею - нажить себе кровного врага. Себе и своей семье, потому что я отплачу тем же. Детей не трону, а вот всех остальных…

Впрочем, пока у меня не было оснований для мести. Так, пара размышлений аристократа на тему семьи и тёмных. Человеческие предрассудки и бессознательно вбитый многими поколениями поиск наших болевых мест.

Дочка моя, к слову, ему понравилась - видимо, даже тёмные дети в определённом возрасте вызывают умиление. Не спорю, удалась.

Отворив дверь и кивком пригласив войти в кабинет, я привычно расположился в любимом кресле, так же привычно констатировав стандартную гамму эмоций посетителя. Но я не приверженец театральных эффектов, ради таких, как он, не стану разбрасывать по углам человеческие конечности.

Гость нерешительно опустился на стул и изложил суть просьбы. Смотрел под ноги, всё больше съёживаясь под моим взглядом. От бравады в столовой не осталось и следа.

Некромантия. Я брезгливо поморщился. Не испытываю любви к копанию с трупами, предпочитаю живых, но посмотрим, сколько мне за это предложат.

- Дальше, я вас внимательно слушаю. И без общих фраз. Что, когда, зачем? Не желаете быть откровенны - я вас не держу.

- Понимаете, сеньор Лэрзен, это чрезвычайно деликатное дело, мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь узнал…

Бедняга сейчас пятнами пойдёт. Хорошо, не трупными. А они неплохо бы смотрелись на фоне его внезапной бледности. Видимо, только сейчас осознал, что задумал и с кем разговаривает. Правильно, амулет под рубашкой нащупай - без него же в мертвяка превратишься.

Что за народ, их послушать - так я сам себя боюсь.

- Я не ем мертвечину и вам не советую.

- Что?! - аристократ вздрогнул, вскочил и испуганно покосился на меня.

В ответ я усмехнулся - всего-то прокомментировал его мысли, навеянные народным творчеством о страшных и ужасных некромантах. Не спорю, бывают и такие, только они, как я, не живут, всё больше по норам и склепам, подальше от людских глаз.

- Сядьте. Раз уж пришли, то поздно сбегать. Итак, какой труп и с какой целью вас интересует? Оплата - в зависимости от сложности, но заранее предупреждаю, что дёшево вы не отделаетесь.

- Понимаю, - обречённо кивнул белобрысый, сел на место и наконец-то перешёл от общего к частностям.

Деньги… Опять деньги.

Я скривил губы в презрительной усмешке.

Этот тоже жаждет обогатиться. А ещё говорят: дворянство - цвет нации. Я скажу вам, чем этот цвет пахнет - кровью. Скольких я по их просьбе отправил за Грань? Даже не считал.

И каждый раз одна и та же банальная просьба - убить человека. Чисто, без следов. Наёмным убийцам, видимо, не доверяют так, как магам, а ведь первых не надо уламывать, и обходятся они в разы дешевле. Правда, я даю гарантию на своё работу - от меня не уходят, умирают так, как пожелает заказчик. Разумеется, если мы сойдёмся в цене, а дело покажется интересным. Далеко не за всё возьмусь.

Мотивы? Месть и деньги, иных не дано.

Вот так сначала придёт один, закажет, скажем, своего дядюшку, а потом, через пару лет, на моём пороге возникнет его сынок с той же просьбой. Мне всё равно, я избавлю от мирских страданий обоих. И спасать в случае раскрытия сделки не стану: жертва вольна забрать заказчика в могилу любыми доступными ей способами. Без моего участия.

Больше всего аристократия ценит яды - медленные, без вкуса и запаха, без признаков отравления. Такие копятся в организме, а потом в нужный момент вызывают смерть. Для меня это необременительно - несложно заклятие наложить, а заработок солидный.

Этот оказался оригинальнее, хотя тоже жаждал обогатиться. Интересовала его могила прадеда. Ушлый старичок уволок с собой на тот свет тайну семейного клада - видимо, так любил своих домашний. Умер давно, лет шестьдесят спокойно отдыхал в фамильном склепе, а родственники грызлись за его денежки, пытались расшифровать дневник покойного, выяснить, куда ж он дел награбленное из казны. И вот одному из них пришла в голову гениальная мысль - найти некроманта.

Значит, большие денежки, раз никак не угомоняться.

- Поднять покойника, заставить говорить… - я задумчиво скользил взглядом по лицу аристократа. Нервы ни к арку, выдержки никакой. Вспотел, дышит часто, как загнанная лошадь. - Расспрашивать сами будете?

- Нет! - испуганно пискнул белобрысик.

- А что так? Родственник ваш, тайна тоже ваша. Поговорите с полчасика, вернусь, уложу обратно.

Я знал, что он не согласится, просто хотел поиздеваться.

- Значит, двойная работа… И что же мне у него спросить?

- Где зарыт клад.

- Наймите работников, перекопайте сад, перепотрошите чердак - и не отнимайте моё время. Прекрасно обойдётесь без некроманта.

- Но, господин Лэрзен…

Под моим взглядом он осёкся и поперхнулся следующим словом.

Мелко, однако, много возни ради сомнительного дела. Но, посмотрим, во сколько это оценят.

- Всю ответственность берёте на себя.

- Ответственность? - заказчик захлопал глазами.

Да, любезный, некромантию у нас не жалуют, равно как осквернение могил. Я не желаю за сотню золотых сдохнуть под забором.

- Именно. За осквернение могилы, если таковое всплывёт. Мне нужна гарантия, что ваши домашние и слуги не будут против подобного вмешательства.

- Я…я не могу вам её дать. Это нельзя афишировать, но вы ведь можете…

- Могу. Следов не останется. Но стоит дороже.

- Сколько?

Вот она, ключевая фраза, ради которой я тебя слушаю.

Сколько же припрятал его прадед? На наследство должно потянуть, иначе бы ко мне не пришёл, а родственнички шестьдесят лет не бились об стенку в поисках клада.

Или там не деньги, а бумаги?

Нет, такому, как этот, нужны только деньги.

- Двадцать - за отнятое время, двести - за работу. Золотом. Прямо сейчас. Не устраивает - всего хорошего, я вас не держу.

- Это слишком дорого!

- В таком случае, ройтесь в земле сами.

Я встал, указав аристократу на дверь. Тот сразу забеспокоился, заверил, что заплатит указанную сумму и, вздыхая, потянулся за кошельком.

Храня ледяное спокойствие, я забрал деньги, пока заказчик не передумал (по всему было видно, что он не желал с ними расставаться, отдал всё, что было), привычным пассом убрал в тайник. Нужно было видеть лицо белобрысого, когда монеты буквально растворились в воздухе.

Усмехнувшись, я вернулся в кресло и, вольготно развалившись в нём, потребовал обстоятельного рассказа о своём клиенте: как зовут, где похоронен, когда, чем занимался, какой имел характер. Внимательно всё выслушав, пообещал прибыть на место на днях и отпустил заказчика на волю. Переступив порог моего дома, он наверняка вознесёт хвалу Светоносному за то, что выбрался живым из логова некроманта.

Одана, разумеется, не пришла в восторг, когда я заявил, что дома не ночую. Ни сегодня, ни завтра, ни демон знает, сколько ещё. С недельку, судя по удалённости поместья. Ничего, двести двадцать монет с лихвой оплатят неудобства. Вспомнила бы, что я ради куда более муторной работы в виде охраны её шкурки, взял двести пятьдесят и таскался, как миленький. Точнее, как дурак, который от этих денег куцый аванс увидел и чуть с жизнью не расстался. Но вопросы работы не обсуждаются, Одана может сколько угодно просить, умолять и прибегать к прочим женским уловкам - если я решил, я поеду. А нытьём она только раздражает.

- Ничего, в случае чего пойдёшь с фонарём останки в канаве искать, - раздражённо выдал на очередной аргумент за то, чтобы я обождал хотя бы день.

- Лэрзен! - она возмущённо посмотрела на меня. - Я же… Как ты можешь! Просто я волнуюсь и…

- Волнуйся, пожалуйста, молча и собери смену белья. Да не переживай ты, не к светлым еду, - сжалившись, я ласково потрепал её щеке. - Так что с розыском по канавам можешь подождать. То, что переживаешь, - приятно, только иногда ты перегибаешь палку. Как-то вырос я из детского возраста, чтобы возле женской юбки крутиться. Вернусь через недельку.

До места добрался быстро - я на местности хорошо ориентируюсь, если что, всегда найду, у кого спросить. Имение аристократа - на вид пропахшее гнилью веков, больше подходившее какому-то моему собрату, чем баронету, - меня не интересовало. Преспокойно потягивал превосходный эль со свиной рулькой в деревенском кабачке, слушал сплетни и дожидался темноты. Эту ночку мы с лошадкой проведём без сна, я на таких мелочах, как снятая комната и возвращение в предрассветный час, не попадаюсь. Для всех я тут проездом, о баронете понятия не имею. Словом, просто ем.

Собираюсь вечером, часа за два до захода солнца. Нужно осмотреться, узнать, где фамильное кладбище и с чем его едят. Заодно не так подозрительно - тут городок неподалёку, как раз до закрытия ворот можно поспеть. Если бы мне туда было нужно.

При ближайшем рассмотрении имение оказалось не так уж плохо - запущенное, сплошь увитое плющом, но всё равно мрачновато. Нет, мне нравится, но вот хозяевам-то каково? Совсем обеднели, раз на перестройку денег нет. Или прадедов клад как раз для этого и нужен? Сомневаюсь, в голове у белобрысого что-то, связанное со свадьбой было.

Что ж, невеста - дело такое, без золота не суйся.

Оставив лошадь в рощице, обернувшись собакой, беспрепятственно рассматриваю место работы. На меня не обращают внимания - то, что нужно.

Склеп нахожу по запаху. Без знаков Светоносного - и слава Тьхери, не хотелось бы ещё с ними возиться.

Хорошее кладбище, старое, я бы тут покопался.

Возвращаюсь в рощу, принимаю человеческий облик и жду, не сводя взгляда с солнца. Наконец оно село, своё место на небосклоне заняла луна. Но я не спешу, ожидаю полуночного часа, когда люди разбредутся по постелям, а я смогу приступить к ритуалу.

Тьма сгущается, и я возвращаюсь на кладбище, теперь уже не как пёс. Подхожу к склепу, легко избавляюсь от замка и ныряю в пыльную затхлую глубину. Давненько-давненько я в таких местах не копался, но навыки не пропьёшь, хоть из верёвки меня вынь - не забуду.

Дети Томардена Айбвигиля не поскупились на надгробие с профилем покойного. В свете магического пламени с праздным интересом рассматриваю его, подмечая сходство с правнуком - нос тот же.

И чем же занимался наш славный Томарден? Судья. Что ж, живых судей я знаю, некоторые мне даже за работу платят, теперь познакомлюсь с мёртвым. Пора вставать, милый баронет, нечего доски гроба пролёживать.

Достаю из сумки свечи, проверяю, достаточно ли места и отодвигаю тяжёлую могильную плиту. Запашок, скажем прямо, не благовония, но я привыкший, спокойно копаюсь в могилах. Помнится, в отрочестве тяжеловато было, но со временем перестаёшь обращать внимания на такие мелочи - тёмное начало отлично их глушит.

Гроб легко поддался моему нажиму - доски успели прогнить. Отодвинув крышку, я увидел мертвеца со всеми признаками разложения на лицо. Такие, кстати, самые неаппетитные - и не тело, и не скелет.

Что ж, будем поднимать.

Достаю жертвенный кинжал, делаю надрез на запястье и кровью вывожу на том, что некогда было лбом моего подопечного, пентаграмму. Потом кровью же черчу круг вокруг гроба, делю на девять секторов, сводя лучи в месте, где некогда билось сердце баронета.

Перевязав руку, расставляю свечи по периметру круга и зажигаю.

Половина дела сделана, необходимые декорации имеются.

Концентрирую внутри себя силу, заставляя её пульсировать в пальцах, и касаюсь пентаграммы на лбу мертвеца. Вроде бы реакция есть. Продолжаю подпитывать своей энергией это тело, не сводя взгляда с его пустых глазниц, потом отхожу за пределы круга и начинаю плести тончайшую магическую вязь.

Не моргаю, полностью поглощённый своей работой, укрепляю связь и вдыхаю жизнь.

Наконец мой клиент зашевелился. Вот и славно, теперь его нужно подчинить себе, чтобы не набросился, а то с таких зомби станет. Кладбищенские со стажем - это вам не свежие трупы, с ними больше возни и проблем. Зато как людей пугают!

Впрочем, для опытного тёмного мага, коим я и являюсь, легко сломить сопротивление любого зловредного ходячего мертвеца. Мозгов-то у них нет.

Труп сел, уставился на меня пустыми глазницами, потянулся шаловливыми ручонками. Ага, щас, знай своё место, набор костей и сгнившего мяса, я тебе не деревенский парнишка.

С ухмылкой наклоняюсь, дразня неповоротливого зомби, и завершаю колдовство знаком подчинения. Теперь ты мой, теперь ты ради меня ещё раз сдохнешь, сгоришь - словом, сделаешь всё, что я прикажу.

- Слышал, ты кладик припрятал, Томарден, - подхожу вплотную и касаюсь кольцом облезлого черепа. Зомби покорно склоняется передо мной в поклоне.

Зомби… Либо ты их хозяин, либо безжалостно крошишь в муку их кости. Другого не дано. А, вообще, тупые создания, всегда с презрением относился.

- Так точно, хозяин.

- И где? - лениво интересуюсь я, со скуки рассматривая склеп. Нападения не боюсь - не посмеет. Я для него сейчас бог.

Зомби подробно повествует, где и что припрятал, я слушаю и записываю, чтобы подложить под дверь заказчика всю интересующую информацию. Меня она не интересует вовсе - никогда не питал непреодолимой страсти к деньгам. Сумма солидная, не спорю, но в побрякушках и ценных бумагах. Последние наверняка уже истлели. Как я и думал, всё не заработанное честным трудом, а украденное у жителей Империи.

Откопать самому? Оно мне надо? Хватит того, что я, зевая, выслушиваю зомби, мечтая лечь спать и послать и Томардена Айбвигиля, и его правнука в глотку василиска. Я не вор, я чужого не возьму, это ниже моего достоинства.

Наконец зомби замолчал, ожидая дальнейших приказаний. Оные были столь же краткими, как войсковые команды: лечь в гроб и ручки сложить.

Дождавшись, пока мой оживленец уляжется, я упокоил его с миром ударом жертвенного кинжала, по клинку которого пустил забирающее жизнь заклинание. Всю вложенную энергию высосало и через моё тело передало в кольцо. Пусть там полежит, не хочу со своей кровью смешивать.

Стёр пентаграмму со лба, по очереди погасил свечи, уничтожил кровавый круг и, наложив заклинание оцепенения - мало ли покойничку по ночам гулять понравится, а я отвечай, они ведь к хорошему быстро привыкают, - задвинул крышку гроба.

Привёл могилу в порядок, даже пыль вернул на место и выбрался из склепа. Огонь был не нужен, я спокойно ориентировался в темноте. Да и какая темнота, если вовсю светит луна?

Кладбище было старое, интересное. Руки так и чесались познакомиться поближе с некоторыми его обитателями, поболтать, сыграть в карты, благо контингент был соответствующий, не крестьянское быдло. Весь род Айбвигиль во всей красе, со всеми дальними и близкими родственниками. Склепы есть не у всех, зато так без труда определяешь, кто чего стоит.

Меня невольно потянуло к свежей могиле. Ну, относительно свежей, потому что цветы успели увять, а земля примяться и покрыться зелёной порослью. Но хоронили в этом году, зуб даю.

Захоронение не в склепе, но рядом, так сказать, под боком. Значит, либо незаконнорожденный, либо из младшей боковой ветви.

Плита тяжёлая, гладкая, приятная на ощупь. Не дешёвая. Не удержался, и провёл по ней рукой.

Тянет меня к этому месту, неспроста тянет. Так обычно бывает, когда там, под землёй, похоронен твой собрат по крови. Утверждать не берусь, тем более наличие тёмного среди дворян - позор, хоронить его с почётом не станут, но смутные подозрения терзают.

Бросил взгляд на имя покойника, осветив его магическим светлячком, - женщина. Обычная женщина, со всеми регалиями. Порядочная подданная Империи, только скажи мне, дорогая, почему мне так хочется порыться в твоей могиле, почему я тебя не воспринимаю, как прочих покойников? Чем-то ты отличаешься.

Постоял немного, пытаясь уловить отголоски чужих мыслей. Нет, не встаёт, мертва, как и положено. И на месте, в гробу. Значит, не вампирша, а то бы такой шабаш при луне устроила!

Может, просто примесь тёмной крови была. Такое возможно, особенно, если незаконнорожденная. Ведьмы часто от обычных людей рожают. Дар у них слабенький, а дочери и вовсе в отцов идут. Так что одно название, что полукровка, даже оскорбительно к нашему роду приписывать. Но почувствовать я могу.

Тёмная, придумал, право слово! Чтоб я всех тёмных в округе не знал! Вымирающий мы вид.

Отошёл, вновь прислушался к ощущениям. Ничего. Полукровка. Интересно, конечно, но обойдусь без её биографии.

Без проблем проник внутрь спящего господского дома и подсунул исписанный лист под дверь.

Всё, закончена моя работа, можно домой, только отосплюсь где-нибудь. Хорошо, что тепло, не окоченею.

Вампирчика, что ли, на страже поставить? Спокойнее будет. А, обойдусь, пусть резвятся, ко мне всё равно не полезут - проклятие Тьхери не шутки.

Помятый после не самой удачно проведённой ночи, я позавтракал тем, что припас в дорогу (вернее, припасли мне, потому как запихивала Одана) и отправился в обратный путь. Настроение было прекрасное - работу сделал, претензий нет, с некромантией развязался, но судьба всегда питала ко мне особую любовь. Наверное, тоже была из светлых.

В трактире, в котором я назавтра нагружал желудок обедом, главной темой для разговоров служили странности, творившиеся возле имения моего последнего клиента. Я не особо вслушивался, но, кажется, там пропал ребёнок. Пропал и пропал, дети часто пропадают, если за ними не следить. Но потом я насторожился, поняв, что история не столь безобидна, как казалась на первый взгляд.

Ребёнка нашли. На кладбище. Фамильном кладбище Айбвигилей. С признаками насильственной смерти.

Крестьяне, безусловно, преувеличивали, но картинка вырисовывалась, что надо. Либо дикий зверь, либо… Версия "либо" присутствующим нравилась больше, да и признаки указывали на то, что кто-то пытался провести тёмный ритуал.

А теперь с двух раз - кого во всём обвиняли? Правильно, некроманта. И белобрысый баронет наверняка уже во всех подробностях описывал мою личность. Больше ведь некому - тёмный, был на кладбище, знаю некромантию. Остаётся надежда, что побоится соучастия, не признается, а то без вариантов - ожидайте, сеньор Лэрзен Азарх, весёлой команды во главе с сотрудниками Имперского сыскного управления.

Округа полнилась слухами и гудела, как переполненный улей.

Я заметил, что знавшие меня или догадывавшиеся, кто я есть, начали подозрительно коситься в мою сторону.

А тут ещё новое преступление - гибель целой семьи. Хорошо, что хоть ближе к границе наместничества, а не у меня под боком. Только тень всё равно падает - для бешеной собаки сотня миль - не крюк, особенно с порталами.

Жертв обескровили и вырезали сердца. Причём, после смерти. На это были способны только мои собратья по дару, только ума ни приложу, на кого так солнце подействовало, у кого так нервы сдали, чтобы сорваться и в открытую… Я понимаю, месть, сам мстил, сам, бывало, ножом грудную клетку вскрывал, но никогда у случайных прохожих, людей, которые просто подвернулись под руку. И не у детей, я никогда ни за что не трону ребёнка, пусть он будет хоть единственным наследником и средоточием силы Белого магистра. Это против правил, подло, низко и недостойно.

Ехал и пытался понять: кто? Кого так довели, что он решил прибегнуть к подобным ритуалам? Надеюсь, всё-таки они посвящались Тьхери, а не Каашеру.

Власти, только и ждавшие удобного момента, объявили облаву. На всех тёмных. Так что домой приходилось пробираться тайными тропами, постоянно выискивая мысленным взором солдат, питаться подножным кормом и напоминать себе, что сам являешься первым кандидатом для переезда в тюремные застенки.

Ладно, я, как-нибудь выпутаюсь, но ведь они нагрянут домой, заберут детей, Одану. Или поступят ещё проще и логичнее: выманят меня собственными домашними. И ведь выползу, не смогу бросить. Тут уж не собственная шкура дороже.

Всегда начеку, собранный, как дикий зверь, я периодически наведывался в зверином обличии послушать последние новости. Вроде бы, преступления прекратились, а те, что были, не совпадали с моим местоположением, но расслабляться было рано.

Кажется, уже кого-то схватили. Сочувствую - вину на них повесят. Но, простите, ребята, я этому рад - не хочется быть главным обвиняемым.

Но проблемы меня нашли. Куда ж без этого. Я ожидал, так что был готов.

Я уловил их присутствие, хотя они и старались подобраться незаметно. Выследили и решили пополнить мной свою коллекцию.

Что ж, меня вынудили, я лапки складывать не стану.

Неужели без светлого мага? Ребята, вы слишком самонадеянны! Я же всех ваших солдат уложу, дайте только пару минут. Норданы - удобная и эффективная вещь, коллективного использования, так сказать.

Один из таких голубоватых шариков, таивших в себе концентрат смерти, возник в моих руках при виде двоих с нагрудными знаками с двумя драконами. Сыскари, а официально - сотрудники Имперского сыскного управления. Серьёзные, собранные. Приятно, что уважают, неприятны арбалетные болты, щерящиеся из-за их спин. Сами оружия не обнажили, но пальцы лежат в правильной позиции, чтобы за один миг… Амулеты. Не дешёвые игрушки, которые впаривают торговцы и продают прихожанам жрецы, а настоящие, оберегающие от магии. Моей магии - в них сила Светоносного. Подготовились.

Эх, не нужно было шутить насчёт канавы! Боюсь, что меня даже туда не выбросят.

Бедная Одана, да и дети… Надеюсь, их не тронут, но не особо верю. Хоть бы у Стьефа хватило ума их увести, спрятать. Но ничего, у Оданы в случае опасности мозги работают правильно, она не будет ждать, сбежит. Тогда, с Наместником, по первым намёкам ведь поняла, не дала себя сцапать. А материнский инстинкт ещё сильнее инстинкта самосохранения - так что, если их сразу не схватили, в моём доме сыскари уже ничего не найдут.

Паршиво, конечно, что я далеко, что не смогу им помочь. Хотя, хребет дракона, я умирать не собираюсь, так что ещё увидимся, жёнушка.

- Сеньор Азарх?

Ба, да тут всё официально! Не просто "вонючее тьхерино отродье", а вежливо, по фамилии. А что, новый закон вышел?

Один из сыскарей вышел вперёд и сделал едва заметный знак рукой.

Кольцо вокруг меня сомкнулось. Спине стало сразу неуютно. Значит, что-то там есть.

Орочья печёнка, тшерка в зад этим тварям!

Но шутки шутками, а тёмный неудомок, то есть я, крупно попал. По уши в дерьме. Вот и не верь после этого, что дети повторяют судьбу родителей. Но, хадершет, я не кончу, как отец!

Светлого они притащили, и он злорадно ухмылялся, глядя на моё красноречиво отражавшее эмоции лицо.

- Я вас внимательно слушаю.

Нордан переливается в моих руках, наводя трепет на солдат. Нервишки-то у них не железные. Для усиления эффекта подбрасываю шарик и заставляю его повиснуть в воздухе, покачнуться и, сорвавшись с места, очертить невидимую глазу дугу в нескольких футах от сыскарей.

Я не нападаю, я предупреждаю. Один раз.

- Сеньор Азарх, мы хотим просто поговорить. Надеюсь, вы в состоянии?

- Зависит от вас, многоуважаемый судья. Отзовите ваших цепных псов и не прячьтесь за чужими спинами - я вас не трону. Не имею привычки убивать людей просто так.

- Это радует.

Судья Кадех вышел из-за спин сыскарей и попросил оставить нас наедине. Рискует, но тем самым показывает уважение. И, сам того не желая, сообщает, что моя душонка действительно нужна ему для разговоров, а не лечения скуки палача.

С Кадехом мы знакомы, хотя и не тесно. Он один из тех служителей правосудия, кто иногда пользуется услугами тёмных. Крайне редко и неохотно, но хотя бы допускает подобное сотрудничество. Был бы таким же идиотом, как предшественник нашего лендлорда, - не стоял бы сейчас здесь. Он ведь из Дажера, поневоле бы жизнь лбами столкнула.

- Начну без предисловий - вы должны проехать с нами.

- Зачем? Допрашивать собрались, сеньор Кадех? Вам ли не знать, что добровольно я с вами не поеду. Я предполагаю, чем вызван столь пристальный интерес к моей особе, - цвет дара подходящий. Так вот, клянусь Тьхери, что я не причастен к тем событиям. Мы напрасно потратим время и чужие жизни. Полагаю, не стоит объяснять, что у меня в руках?

Судья кивнул и подозвал светлого мага.

Мы смотрели друг на друга, как самые верные заклятые враги.

Тот тоже подготовился, сплёл одно из атакующих заклинаний. Что ж, вас и учили нападать, а нас - обороняться.

Вздохнув, я обернулся к судье:

- Хватаете всех подряд? Помогаете Императору под благовидным предлогом перерезать нам глотки? А, может, вся эта история - банальная уловка, провокация, чтобы нашёлся повод очистить наместничество от тёмных?

- Давно пора, - подал голос светлый маг.

Он хотел что-то добавить, несомненно, унизительное, но мой взгляд отшиб желание.

Гонор-то поумерь, ты не сильнее меня, а смерть - моя работа. Не упущу, не упущу я возможность убить зарвавшегося светлого.

- Согласитесь, сеньор Азарх, у нас есть все основания подозревать вас.

- Видимо, недостаточно веские, иначе бы здесь давно была бойня.

- Сеньор Азарх, у вас семья, и…

Тут я не выдержал и, одарив судью взглядом, в котором плескалась вся необъятная дикая тьма. Тем самым, который заставлял людей испуганно шарахаться с нашего пути. И нарочито спокойно, медленно, выделяя голосом каждое слово, произнёс:

- Обещаю при свидетелях, всем присутствующим: тронете мою семью - убью. И вас, и домашних. Кровью захлебнётесь.

- Светлый, - я обернулся к магу, - что такое тёмное проклятие знаешь? Не хочешь заработать - держись от меня подальше и заклинание развей.

Оправившийся после приступа судья попытался сгладить нараставшее напряжение. Сообразил, чем может всё закончится. Отостал светлого и предложил мне прогуляться. Я хмыкнул, пожал плечами и, погасив нордан, последовал за ним.

Кадех был настроен поговорить, его мысли красноречиво свидетельствовали о том, что он не склонен к жёстким мерам. Сомневается, но боится. Меня боится, моего обещания - знает, что сдержу, дело чести.

Говорил он много, вернее, спрашивал, я же предпочитал хранить молчание - не люблю допросов, подо что бы они ни маскировались. Наконец судья потребовал клятвы именем Тьхери. Кровной.

Не люблю клятвы, но такую дать могу. Потому как о прошлом, не будущем, и я не причастен к тем событиям.

Под испытующим взглядом Кадеха, которого передёрнуло при виде моего любимого искривлённого кинжала (внимательно осмотрел его, кстати, видимо, следы жертвоприношения искал), надрезал запястье и, поднеся измазанные в собственной крови пальцы к губам, произношу слова клятвы. Так, чтобы не было никаких двусмысленностей.

- Довольны, или камеры некем забить?

Пристально посмотрел на судью и перевязал запястье. Платок тут же пропитался кровью - ну да, для таких целей вены вскрывают.

- Приделы наместничества не покидать. И в Дажер ко мне вам лучше съездить. Добровольно.

- Навещу, но говорить будем на нейтральной территории.

- Опасаетесь? - усмехнулся Кадех.

- Проявляю благоразумие. Всем же будет лучше. Что-то ещё, или я могу вас покинуть?

Странно, но судья меня отпустил. Значит, улик нет, а белобрысик не проболтался. Потому что в противном случае… И кого-то за это преступление уже казнили. Мир их душам!

Но расслабляться не стоит - моя хорошая репутация в глазах Кадеха растает как дым, если служащие Имперского сыскного управления сочтут, что погибшие собратья по дару не обладают достаточными знаниями и навыками. А я обладаю. И об этом судья догадывается. Нет, я никогда не афиширую свои некромантские способности, особенно с властями - смертный приговор, просто тёмные априори некроманты, так уж людское сознание устроено.

Меня, к сожалению, в тех краях видели, хорошо, что не на кладбище, так что впору затаиться и найти того "шутника". И я, кажется, догадываюсь, кто это может быть. Как-то само собой напрашивается.

Та полукровка. Некромантский обряд мог её потревожить, пробудить, если только… Если только её там и не было.

Нельзя, нельзя пренебрегать своими ощущениями. Раз толкнуло к её могиле, значит, следовало задержаться, проверить. Ну не верю я, что это кто-то из наших, я же всех их знаю. И маг один, я то есть, остальные - ведьмы. И следаки очень быстро поймут, что они на такое не способны.

Определённо, это чужак. И я его прижучу.

Проверю белобрысика и всю его семейку - раз началось на их кладбище, значит, у них рыльце и в пушку. И меня подставили по полной. Тьхери клянусь, обоими её рогами, это им выйдет боком - такого я не прощаю.

Но в первую очередь нужно семью куда-то утащить. Они у меня беззащитные до безобразия, да и соблазна для властей никакого. Не на что ловить - развязаны руки.

Добравшись до дома, я окончательно уверился, что шалит кто-то из Айбвигилей.

Не люблю, когда меня использовать, не терплю, когда дурят.

А с Кадехом неплохо бы поговорить, разузнать подробности, только вот в Дажере меня с распростёртыми объятиями ждут солдаты. Судья, хоть и обещал, но бумажку одну составил и торжественно объявил. По ней, если вылезу из норы, - можно смело брать за жабры.

По словам дочери Марты, в городе сложилась нездоровая атмосфера. Свезли всех тёмных, описывали, допрашивали и не отпускали. Не хватало только меня для коллекции. Так что, увы, не заеду к вам, сеньор Кадех, вечерком подкараулю без свидетелей.

И в деревне на меня косились. Вот тебе и дружеское сосуществование - как запахнет жаренным, так сразу за колья возьмутся. Следят, провожают подозрительными взглядами, шушукаются. Стоит оглянуться - делают вид, что заняты своими делами. А в головах бродят мысли о том, что тёмные всегда остаются тёмными, то есть спящими демонами.

Но эти не нападут - побояться. Мой авторитет здесь непререкаем. Да и привыкли к моему соседству, хотя, кто их знает? Так что можно только на страх рассчитывать. Появятся карательный отряд - помогут. Ему, не мне.

Встревоженная Одана встретила меня на пороге, молча протянула какую-то бумагу. С имперской печатью. Официальное предписание по приезду явиться в Имперское сыскное управление Дажера в трёхдневный срок. В случае невыполнения - насильственное водворение в тюремные застенки с нанесением увечий. Кадех открыто предупреждал, что будут применены любые меры воздействия, вплоть до физического уничтожения. То есть пришлёт увешанных оружием головорезов и светлых, дабы получить мой обескровленный труп.

- Лэрзен, что происходит? - она требовала ответа. И подозревала, что я, как минимум, пошёл по стопам покойного Дер'Коне. Но хоть не собиралась обвинять или подавать на развод.

Я промолчал, демонстративно разорвал гербовую бумагу и сжег остатки. Потом повернулся к жене, спросил, как дети, спокойно прошёл в дом, умылся, переоделся и поинтересовался, где моя заслуженная еда.

- Лэрзен, не уходи от ответа. Здесь были люди из сыскного управления, я их не пустила. Но они везде совали свой нос! И дали эту бумагу. Я её читала. Так что честно скажи, что ты натворил. Я, - вздох, - я не уйду. Я давала клятву.

- Освобождаю. Лучше накорми.

- Лэрзен, ты не получишь ни куска, пока мне всё не расскажешь!

У Оданы сдали нервы, и она перешла на крик.

Её страх и беспокойство я ощущал почти физически, настолько сильно они резонировали в воздухе.

Пытался игнорировать её, но не вышло. Моя тихая Одана встала в позу, загородив дверь в столовую, и велела Марте обождать с обедом.

- Так, это ещё что такое? Твой муж, голодный, уставший, вернулся домой…

- Мой муж никогда не был трусом и лжецом.

- Серьёзные обвинения. Докажи.

Стушевалась, опустила глаза. Вот так, не пытайся на меня давить. Если сочту нужным, я всё расскажу. Но после еды.

- Ты кого-то убил?

В голосе - обречённость.

А подумала совсем другое. Одно страшнее другого. Но по моей специальности.

- На оба предположения - нет. Что, опять клясться заставишь, на слово не веришь? Ты мне никогда не верила.

- Верю, просто хочу знать. Я имею право знать. И хочу помочь.

- На стол накрой. После поговорим.

Слово я сдержал, рассказал в общих чертах о неприятностях, не углубляясь в детали. Зачем - только панику разведёт. А совсем ничего не сказать нельзя - такого насочиняет! И уезжать откажется. А придётся - не оставлю я их здесь.

Но Оданы было на этот счёт другое мнение. Она наотрез отказалась уезжать. Категорически. Заявила, что останется рядом со мной и поможет.

Смешно, право, слово, чем она поможет? Своими страхами, визгами и истерией?

Попытался втолковать ей это, объяснить, что она делает только хуже, - и заработал такое… Еле сдерживался, чтобы не сорваться, не обругать по матери и её занятиям, не уйти… Да хотя бы не зажать уши руками. Я попытался покинуть поле боя, но новый виток упрёков. Под их градом пришлось сдаться. Нет, не из-за аргументов, а из-за шумового сопровождения разговора.

Всё, что угодно, только без этих криков и визгов!

Сделал вид, что согласился - и сразу успокоилась, начала думать о детях, их безопасности. Но тут уже был против я - заявил, что не отпущу их одних со Стьефом. Что он безалаберный, неумелый, не приспособленный к заботе о других. Поэтому либо она едет с ними, либо они остаются здесь. То есть ещё раз, только иначе, подвёл её к правильному решению.

Одана, ослица упёртая, ты меня угробишь! И, главное, о детях подумай, мать называется!

Но, с другой стороны, всем бы такую верную жену.

В общем, разговор перешёл в ссору. И тут-то у девочки вылез характер, она впервые доказала, что дочь офицера и главной жрицы.

В итоге я оказался чёрствым деспотом-мужем. И этот деспот-муж махнул рукой:

- Оставайся, если хочешь, только я ни за что не отвечаю. И не ной, не жалуйся, не укоряй - сама выбирала. Я умываю руки, носиться с тобой не стану. Что-то случиться - сама виновата.

- Ты не бросишь, - безапелляционно заявила супруга. Не на повышенных тонах, как говорила пару минут назад, а тихо, даже с нежностью. - Если ты так говоришь, то никогда не бросишь.

Ну, что тут скажешь - хорошо меня изучила. Даже не поспоришь. Я и не спорю, просто скептически хмыкаю: нечего баловать.

Превратившись из разъярённой драконихи в женщину, Одана вспомнила, что я с дороги, а она испортила всё удовольствие от еды, и начала привычно хлопотать вокруг моей особы. Я же отыгрывался, изображая показное недовольство и сердитость.

Пару часов могу позволить себе расслабиться, провести в тесном семейном кругу, будто ничего и не случилось, а потом пора приниматься за дело.

Разумеется, я проверил, нет ли поблизости кого. Нет - и то хорошо. Отосплюсь, вразумлю-таки свою бестолковую жену внять голосу разума и отправлюсь на разведку. Нужно вернуться на кладбище белобрысика, да и на него самого внимательнее посмотреть, не маскируется ли. Даже если маг, то сейчас, не ожидая моего визита, сущности своей не прячет - сразу проступит.

Хотите поиграть? Поиграем.

Рано утром, стараясь не разбудить жену, встал. Не выспался, конечно, но по приятной причине. Вот она, причина, дрыхнет. По виду и не скажешь, что умеет доводить мужика до состояния неземного блаженства. Почаще бы, а то обычно мне предлагать приходится. Потом-то всё хорошо, но приятнее, когда не ты, а тебя, да ещё так…

Выбросив из головы мысли об особых умениях жриц Олонис и их дочерей, наконец-то избавившихся от целомудренного воспитания папаш, оделся, наскоро позавтракал, влив в себя две чашки кофе, и вышел во двор.

Лошадь не брал - сегодня она мне ни к чему, пусть отдохнёт, мы и так с ней неслись галопом по буераку. Даром её хозяин маг, пора доказать себе, что на что-то способен. Пусть в другие государства и миры портал я открыть не могу, а вот в пределах наместничества отлично перемещаюсь. Только это накладно для магического потенциала, поэтому без надобности не пользуюсь. Чем больше расстояние, кстати, тем больше энергии потратишь. Так что я обычно ограничиваюсь перемещением по крупным городам, где не любят тёмных, и их окрестностям, то есть в пределах десяти-двадцати миль.

Сосредоточился, убедился, что резерв силы полон, и, начертив арку перехода, представил себе рощицу, в которой не так давно дожидался наступления темноты. Коснулся кольца - и воображаемое стало действительным, призывно светясь приглушённым фиолетовым цветом.

Всего один шаг - и я на месте. Быстро оглядываюсь и оборачиваюсь псом. Под моё настроение подошла бы вторая, волчья ипостась, но, увы, облик диктуют обстоятельства.

Решил начать свой обход с кладбища: там потише, не так многолюдно. И хорошо, что многолюдно, а не толпа магов шныряет.

Ага, щас, разбежался! О девочке-жертве я и забыл.

Пришлось ждать, мучаясь от необходимости пребывания в чуждом теле, вдыхать всякую дрянь (нет, Тьхери, давай я просто умру, а не перерожусь в животное?) и изображая нормальную собаку. Под ложечкой начало сосать, но я и не думал есть, а тем более выпрашивать гадость, вроде костей и протухшего мяса.

Раздери их семейство вампиров, эти сыскари когда-нибудь свалят? У меня уже все мышцы затекли.

Наконец они соизволили и увели с собой мага. Оставили на часах солдата, но его я без труда обойду. Мне ведь нужно не место преступления, а подозрительная могила. Хорошо бы, конечно, её в человеческом обличии осмотреть, но это не раньше темноты.

Я и осмотрел. Убедился, что нет ловушек (не там ставили, ребята), и накинул на себя "отведи глаз". Передвигаюсь я тихо, так что не услышат.

Так, и что мы имеем?

Осторожно касаюсь могильной плиты, черчу ногтем руну Тьхери. Она отзывается теплом - значит, здесь упокоен тот, для кого она была богиней. Пытаюсь проникнуть внутрь, что-то почувствовать, уловить отголоски мыслей - пустота. Мысленным взором ищу нежить (зомби тоже к ней относятся) - ничего.

Хадершет, хоть бы знать, как эта Элоиз выглядит! А то ищу иголку в стоге сена.

Периодически оглядываясь на мерящего шагами дорожку солдата (он и понятия обо мне не имеет), продолжаю свои изыскания.

Отлавливаю букашку, с трудом устанавливаю связь, что примерно напоминает человеческое сознание, и заставляю проползти в крохотную щель между плитой и её основанием. Мне просто нужно знать, цела могила или пуста.

Результат вызывает усмешку - пустая. Истлевшие цветы в гробу имеются, а вот тела нет. Спрашивается, сама ли она встала, или помог кто. Из кандидатов в помощники у меня только давешний заказчик, к нему-то я и наведуюсь. Прямо сейчас.

В баронете не оказалось абсолютно ничего от тёмного. Чтобы удостоверится в этом, даже пошёл на риск, погрузившись в его воспоминания. Без телесного контакта это невозможно, так что пришлось помагичить, сделав так, чтобы он не видел, кто или что коснулось его затылка.

Так что это та самая Элоиз. Мёртвая некромантка.

Открытие меня не обрадовало - я бы предпочёл живую.

Что ж, мёртвых тянет к мёртвым, это и используем. Сам я в тот мир не собираюсь, а вот верных слуг себе найду.

Хотел бы я посмотреть на тебя, тёмная, понять, как тебя умудрились похоронить со всеми почестями, почему не узнали о даре, не убили.

Зачем ты совершаешь ритуалы, не спрашиваю, - банально хочешь вернуть былую сущность, сделать кровь горячей, а себя - живой. По возможности - вечно живой. И, умирая, ты предусмотрела своё воскрешение, провела над самой собой обряд "бродячей души". У тебя был помощник, который исполнил завершающую часть. Не удивлюсь, если, поднявшись, ты его убила. Я бы убил. Так что, может, та семья и не такая уж случайная.

Вот, знал бы, не занимался некромантией на этом арковом кладбище, и спала бы себе спокойно Элоиз. А так магия смерти срезонировала с не до конца потухшим даром и нитями заклинания, которыми эта стерва предусмотрительно себя опутала. Не удивлюсь, если она предугадала, что родственники рано или поздно наймут некроманта, потому как на случайность явно не рассчитывала. А без некроманта ей было не ожить.

Жезл Белого магистра тебе в зад, Лэрзен Азарх, всю жизнь за светлыми уборные чистить, - должен был догадаться, идиот, что с этой могилой нечисто. Потому как до ритуала ничего не было, никаких подозрительных ощущений. А ты легкомысленно: "Полукровка…". Дракону тебя на первое и второе, тёмная она до кончиков пальцев. Почивал на лаврах, расслабился, совсем забыл осторожность, нюх потерял, недоумок!

В сердцах пнув то, что под ногу попалось, выбрался из дома и зашагал к рощице.

Снова вспыхнула арка перехода, выбросив меня у родного дома.

Теперь Одана встретила меня молчанием. И хорошо, а то могу сорваться: настроение такое, что убить кого-то хочется. И есть зверски хочется.

Не чувствуя вкуса, быстро заглотал ужин и начал готовиться к походу на местное кладбище. Силы есть, мне хватит, вполне хватит, чтобы прижучить эту ведьму. А после… Надеюсь, ничего не случится, потому что выжимать себя до последней капли я не хочу - только отката мне не хватало! В запасе всего два дня, и я не намерен валяться в постели. Если меня и возьмут, то не из спальни выудят.

В кладовой нашлись лопата, заступ и чистая холщовая материя - мне бы и грязная сгодилась, но я такого не держу. Что бы там ни говорили, не все холостяки живут в свинарнике. А уж женатые и вовсе наслаждаются чистотой. Впрочем, Одана подтвердит, что я чистоплюй. Не фанатичный, беспорядок - за милую душу, живой ведь, но грязь…

Так, что там ещё? Опять свечи, мешочек с высушенными костями. Один перечень ингредиентов тянет на колесование.

Засунул всё, кроме инструментов, в походную сумку, залез в ледник. Мой ледник, потому как Марту хватил бы удар, увидь она его содержимое. Тут ведь не только баночки с зельями, а кое-что пострашнее. То самое, за что нас проклинают.

Мне нужно одно человеческое сердце. Хорошо, что имеется, - вырезал у одного зимой. Услугу, между прочим, властям оказал - его хозяин был подонком. К счастью, на меня не подумали - дикие звери прекрасно обглодали труп. При зимней бескормице пиршество для волков.

Оставалась только кровь. Я обычно держу немного для вампиров, но в этот раз запасы оказались пусты. Не хочется, но, видимо, опять придётся брать свою. Это плохо, но выхода нет. Захвачу заживляющую мазь - регенерация регенерацией, а кровотечение нужно быстро остановить, мне нельзя терять подвижности рук. Да и слабость может обернуться грандиозным провалом, напрасным расходом сил, средств и времени.

В холле столкнулся с Оданой.

Вот какого лидерка она меня караулит?

- В детскую иди, сказку детям расскажи. Ты же библиотекарша, должна много знать.

- Сказку? - она покачала головой. - По-моему, это ты кормишь меня сказками.

- Одана, к детям иди. Орфа без тебя не заснёт. Да и Самарэн ещё в том возрасте, когда нужна мамочка.

- И не подумаю.

Это ещё что такое? Бунт? Так и есть, бунт.

Мысленно полна решимости взять меня за жабры и помешать сделать глупость. Хотел бы я посмотреть, как. И кто тебе сказала, Дана, что я нуждаюсь в твоих советах?

- Дана, мне всё равно, куда ты пойдёшь, главное, меня не задерживай.

- Куда ты собрался на ночь глядя? - делает шаг к двери и протягивает руку к сумке: - Покажи!

- Это моё дело, тебя оно не касается. Я просил уехать - ты осталась. На этом твоё участие во всём этом закончилось.

- Я иду с тобой, - она решительно сняла с вешалки плащ и накинула поверх платья.

- На кладбище?

Я деланно удивлённо вскинул брови, внутренне злорадствуя и ожидая капитуляции супруги. Сейчас позлорадствую, отчитаю супругу за неуёмное рвение и услышу в ответ: "Да, Лэрзен, ты совершенно прав, я останусь дома". Увы, я просчитался! Впервые не угадал её реакцию.

Нет, дёрнулась, по лицу пробежала гримаса - смесь страха и брезгливости. Потом пересилила себя и заявила, что туда тоже. Пойдёт, в смысле.

- Дана, я некромантией заниматься буду. Ты же ненавидишь некромантов.

- Я замужем за одним из них. - Тяжкий вздох, и с надеждой: - Ты ведь не живых…?

Отрицательный ответ (эх, нужно было солгать, отстала бы!), и она уже стоит на пороге.

- Одана, кроме шуток, зачем тебе сознание травмировать? Посиди дома, я скоро вернусь.

- Ты столько укорял меня в том, что я не приемлю твоей работы, - так вот, я решила к ней привыкать. Муж и жена - одна душа.

Одана улыбнулась, напряжённо, нервно - волновалась. И не из-за кладбища - главной причиной её страхов был я.

Не желала оставаться одна, в неведении. Как тогда, в ожидании появления Наместника. Думала, что места себе не найдёт - помнила ведь про ультиматум Кадеха.

- Детей, значит, одних оставишь?

- Орфу я уже уложила, а Рэна с Сиром Анже уложит. Они ещё играют. В волшебников, - напряжение ненадолго её отпустило, позволило искренне улыбнуться. - На тебя хотят быть похожи.

- Будут. Ладно, пошли. Будут тебе новые ощущения. Только заранее предупреждаю: никаких обмороков и визгов. Не сможешь - оставайтесь, девушка, дома.

Как же просто сделать женщине приятное. Всего-то девушкой назвал - а для неё комплимент. Будто девушка и красота - синонимы.

Придержав дверь, пропустил жену вперёд.

Думал, передумает, вернётся обратно, но нет, пересиливая себя, свой страх, предубеждения, шла. Я даже проникся к ней уважением. Редкий дар богиня подарила нужной девочке. Такой серьёзной, взволнованной…

Почему-то именно сейчас я ощущал наше родство, то, что это был верный выбор. Спасибо, Тьхери, что не дала разойтись.

Всю дорогу до кладбища я позволял себе подобные нежности. Мысленно, конечно, внешне был спокоен и невозмутим. Не время сейчас. Да и незачем. Все эти сантименты, все слова… Ладно-ладно, знаю, что она хотела бы их услышать, только я не стану.

Но вот и цель нашего недолгого путешествия.

Выбрасываю из головы всё лишнее, проверяю, не следят ли за нами, и вступил на территорию мёртвых. Прошли мы на неё через парадный вход: ради Оданы не стал пользоваться дырой в заборе, а силы на магические пустяки тратить не хотелось.

Молча шагали по тропинке между плитами, тонувшими в пучках травы и зарослях кустарника. Деревенские кладбища все такие, за ними особо не следят.

А жену мне нужно куда-то деть, незачем ей смотреть, как я могилы раскапываю.

Она, вроде, и сама поняла, заозиралась по сторонам.

- Ты духов боишься? Они безобидные.

- Нет. Я их в твоём саду видела. Сир показывал. Он с ними дружит.

- Прекрасно! Значит, поболтаешь с этими бестелесными, пока я занят. Только, пожалуйста, близко не подходи - испугаешься

- Ты будешь кого-то оживлять?

Догадливая моя! Что ещё с киркой можно делать?

Не удержался, подкольнул её и начал осматриваться в поисках подходящего собеседника для Оданы. их тут много, так и роятся… Но, похоже, жена сама выбрала - помедлив, стараясь подавить волнение (ну да, это не живые люди, но я же сказал, что безобидные, а мне верить можно, теперь можно), протянула пальцы к одной из теней. Молодая женщина.

Ладно, пусть болтают, общие темы найдутся.

Скинув плащ на колени супруге, примостившейся на краешке чьего-то надгробия (смело, однако!), засучил рукава и потянулся за лопатой.

Мне нужна свежая могила, чтобы не осталось следов. Иначе придётся очень аккуратно снимать дёрн. В моём положении осквернение захоронений - смертный приговор. Крестьяне даже думать не станут, кто посмел, на меня укажут.

Местные жители попались на редкость здоровые и сплошь долгожители - никого за последние месяцы не хоронили. Пришлось, в полголоса скрещивая их с любимыми видами нечестии, на время стать ювелиром.

Пока добрался до крышки первого гроба, вспотел. Зато там меня ожидал крепкий мужчина. С чего бы такая уверенность? Да просто я его помню, знаю, что мужика погубил самогон и зимний холод. Проще говоря, напился и замёрз. Для меня - в самый раз. Элоиз тоже понравится.

Извини, ведьмочка, смазливой рожи не обещаю, но ты и к пьяной, поеденной червяками харе привыкнешь, сама не первой свежести.

Отряхнув руки и одежду, открыл крышку гроба и взглянул на то, с чем мне предстояло работать. Определённо, жену нужно отослать подальше - получится классический зомби.

Но мне бы нужен второй, посвежее, с сохранившимся кожным покровом.

- Дан, - удобно, когда умеешь разговаривать мысленно, а тебя слышат. Ага, слышат - вздрогнула, посмотрела на меня из-за кустарника. Только подходить не надо, я нюхательную соль в карманах не держу, а иным способом приводить женщин в сознание не имею. - Нет, я не зову, у меня просьба. Почему не вслух? Не хочу, чтобы какой-нибудь припозднившийся пьянчушка услышал. Заодно способности твои тренирую. Найди мне свежую могилу, весеннюю. Пол не имеет значения.

Готов поспорить, ноги у неё подкосились, а сама она побледнела. Ну, так сама со мной пошла, я не звал. А раз пошла, то помогай.

- Некромант!

Сказано это было тихо, но сколько чувств она в это слово вложила! Презрение и осуждение присутствовали.

Встала и решительно направилась ко мне. Неужели сцену устроит? Опять…

Торопливо водворил крышку гроба на место - для моей же безопасности.

- Ты же говорил, что не любишь эту мерзость, - Одана указала на разорённую могилу.

А самой страшно, ноги трясутся.

- Иди домой. Я с самого начала говорил…

- Нет. Хорошо, я найду тебе могилу, но дай мне слово, что ты больше не станешь этим заниматься.

- Может, мне ещё дышать перестать? Буду. Если надо, то всё кладбище перерою. Вперёд, в Лайонг, развод тебе по первому требованию дадут. Опять ты за старое? Противно находиться рядом со мной, я омерзительная тварь - что там ещё было? Ах да, жертвоприношения. Да, Оданочка, я прекрасно знаю, что делать жертвенным кинжалом, да, я убиваю, да, я якшаюсь с трупами, хотя удовольствия от этого не получаю. В этом-то и вся разница. Но ты же у нас правильная девочка, ты же полагаешь, что тёмная магия противоестественна по определению. Извини, не светлый, не переделаешь. Могла бы понять за все эти годы!

Голос мой постепенно становился всё более раздражённым, интонация повышалась. Вывела она меня из себя, так вывела своим "розовым" воспитанием, что забыл о конспирации. А, и пошла она в задницу, припрётся кто, будет рядом ошиваться, - убью, я на взводе. Мне моя благоверная морали читает, в свою веру агитирует. Вот и пошла бы в жрицы!

- Прости, прости, ты не понял…

- Чего я не понял? Отсутствием мозгов не страдаю. Только ты мне объясни, какого…зачем ты со мной потащилась? Страшно одной дома стало? Так у меня охранных заклинаний полно, попросила бы, ещё одно, специально для тебя поставил. Нет же, ты решила продолжить сеять доброе и вечное, только, увы, это не ко мне. Нечего было детей рожать от кого ни попадя. И от первого бы прекрасно избавилась, деньги бы я дал.

- Лэрзен, перестань! Ты не думаешь, что говоришь, просто взвинчен, устал… Прости, я просто за тебя тревожусь. И мне действительно неприятна некромантия. Но не ты. Успокойся, пожалуйста, я всё для тебя сделаю и буду молчать.

Встав на цыпочки, она меня поцеловала, покосилась на гроб (непроизвольно задержала дыхание и быстро отвернулась) и поинтересовалась, можно ли взять свечу. Я взял её руку и оставил на ладони магический светляк - безопаснее.

Теперь я ругал себя за бабскую несдержанность, за тираду, которой могла позавидовать любая истеричка. Наверное, действительно дело в моих взвинченных мёртвой стервой и дажерскими властями нервах, но всё равно не пристало срываться.

Краем глаза следя за блуждавшей в компании духов Оданой, я вернулся к прерванной работе.

Ритуал оживления тот же, только на этот раз крови больше потребуется - мне нужна максимальная подвижность и подчинение.

Жена вернулась некстати, когда мой зомби осваивался в новом мире, а я, увлечённые доведением дела до совершенства, не успел отдать ему приказ спокойно полежать в гробу.

Какая естественная реакция на "живого мертвеца", восставшего, как есть, из могилы, и супруга-некроманта с перевязанной рукой, сумасшедшим блеском в глазах продолжающего колдовать над своим созданием? Угу, либо визг, либо обморок. У нас второе. Честно, спасибо - её крик бы в деревне услышали.

Торопливо завершив процесс оживления, велел зомби привести себя в порядок, то есть смыть с себя плоды жизнедеятельности природы и её простейших обитателей, и наклонился к Одане. Уже пришла в себя, без моей помощи села и, глотнув воздуха, перевела взгляд на опустевший гроб. Убедившись, что зомби на время исчез, оперлась о мою руку, встала и изъявила желание показать найденную могилу. Говорила медленно, с паузами, но держалась молодцом - видимо, чувствовала себя виноватой из-за недавнего инцидента.

Могилка мне подошла. Женская. Судя по возрасту, что-то врожденное было, либо с детьми связано. Лечение денег стоит, а далеко не у всех они есть, вот и пускают на самотёк.

- Дан, ты как?

Она заверила, что хорошо, и промямлила, что не станет мне мешать.

Посмотрел на своё запястье - вскрывать его ещё раз не хотелось, а правая рука мне нужна. Но без крови покойника не поднимешь…

- Несчастье моё, тебе очень плохо? Голова не кружится?

Нет, не кружится, не тошнит. Отлично, значит оклемалась. Попросить её, что ли?

- Ты что-то хотел?

Видимо, мой взгляд был красноречив.

Да, хотел, но ты не согласишься. А я баран, раз решил тебе такое предложить.

- Снова помочь? Прости, я больше не буду…падать в обморок. Я тебе помешала?

Тьхери, сколько волнений на пустом месте! Хотя, она ведь не знает, ничегошеньки не понимает в ритуалах, поэтому не может знать, что ничем не помешала. Помешала бы, я бы добреньким не был, отчитал и отправил домой насильственным образом.

- Ну, раз ты сама предложила… - я постарался придать лицу зловещее выражение. Никаких проблем, такое лицедейство - плюнуть и растереть. Играть в канонического тёмного на людях мне на руку - никто без разрешения не пискнет. И вопросов лишних не задают, и бесплатной выпивкой угостят, и под ногами мешаться не будут. - Мне нужна твоя кровь.

- Кровь? - она испуганно посмотрела на меня.

Сравнивала с вампиром? Вроде бы клыками не обзавёлся, тёплый и тень отбрасываю. Может, конечно, лунное освещение цвет лица портит, но ведь и Одана сейчас не пышет здоровым румянцем.

- Ну да, кровь. Для оживления твоей находки. Свою снова брать не хочу - на регенерацию тоже силы затрачиваются, а у меня их не так много, примерно половина резерва. А всё из-за этой мёртвой стервы, будь она неладна!

Одана молчала, тщательно обдумывая ответ.

Я решил её немного подтолкнуть, вкрадчиво, ласково заверив, что я немного и аккуратно, и всё быстро заживёт.

Не ожидал, но она согласилась, закатала рукав и спросила, где ей встать.

- Пока рядом походи, я покойницу откапаю. А ещё лучше сумку мою сюда принеси. Не бойся, тот зомби без моей команды не вернётся, вокруг кладбища побродит.

Когда протягивала мне руку, дрожала. И отвернулась, чтобы не видеть лезвия кинжала.

- Он чистый, Дан, я протёр. Да и ничего, кроме моей крови, на нём не было. Её-то тебе бояться не стоит, она и так в тебе плескалась.

Надо же, поняла, что я имел в виду. Да, детишек.

Кивнула, глубоко вздохнула и сказала, что можно приступать.

Надрез вышел ровным и не очень большим.

Одана мужественно терпела, кусая губы, пока я выдавливал из неё капли крови, образуя круг, и рисовал пентаграмму на лбу покойницы. Больно, знаю, но потерпи, я тебе ранку залечу.

Наконец всё.

Перевязал её окровавленное запястье, нагнулся к сумке и достал мазь. Чтобы зажило быстрее, капнул в неё немного своей крови, чуть-чуть совсем, оторвал кусочек от остатков холщовой материи (я на неё трупы клал, а потом им под одежду планировал приспособить), смазал всё полученным составом и заново наложил повязку на руку супруги.

- Всё, ты мне больше не нужна. Ступай к духам. Я скоро, во всяком случае, попытаюсь. С этой проще - она не такая старая.

Одана кивнула, сказала, что подождёт меня у ворот.

И тут я заметил пару любопытных глаз, наблюдавших за нами из-за кустарника.

Уши оторву, паршивцы! Это так Анже укладывает их спать! И ведь выследили, прокрались так, что я не заметил. Значит, пришли после. Пробрались через дыру в ограде.

Вот ведь малолетние недомерки, лезть туда, где работает некромант! Моя магия небезопасна, да и зомби… Зомби, мать его! Он же бродит поблизости, а мои дети… Запру, выпорю и запру, не выберутся.

Удержав Одану и велев ей постоять у могилы (совсем зелёная, моя жёнушка, того и гляди, стошнит), направился к зашевелившимся кустам.

Нет, Элькасир Азарх, не уйдёте, я вас видел. Любопытство вверх взяло, решил неосторожно выглянуть - только вот твой отец заметил. Я чужие взгляды чувствую.

Самарэн тоже здесь: дёргает брата за рукав, шепчет, что тоже хочет взглянуть.

Вот зачем его притащил?

Точно, с ушами можешь распрощаться, Сир.

- Элькасир, стоять!

Сын, прихватив брата, бросился наутёк, но наткнулся на мою магическую преграду.

Глаза отчаянно заметались в поисках укрытия - поздно.

- Элькасир, иди сюда. Немедленно и без разговоров. Разбираться буду с тобой, потому что ты старший. Потому что именно тебе пришла в голову "гениальная" идея прогулки на кладбище, именно ты привёл сюда брата. А ведь ты отвечаешь за него. Отвечаешь и за брата, и за сестру.

- Но я…

Опустил глаза, изобразил святую невинность.

Самарэн тоже потупился: чувствует, что виноват. Притих, теребит что-то. Какая-то ветка с ягодами. Неядовитыми. Пускай.

Ладно, начнём с него.

Прочитал нотацию, главной мыслью которой было: "Чтоб я тебя ночью за порогом дома не видел! Чтоб духу твоего, когда я работаю, рядом не было. Только, если позову" и отправил к матери. Она его утешит, нос утрёт и испортит весь мой воспитательный процесс. Женщина, что с неё возьмёшь.

Элькасир так просто не отделался.

Отвёл его подальше от Оданы, пресёк попытку оправдаться и солгать подзатыльником (я давно объяснил, что оправдываться, - недостойно мужчины, это удел слабаков, настоящий мужчина же должен уметь отвечать за свои поступки), и велел нарвать прутьев.

- Зачем? - сын настороженно посмотрел на меня.

- Ты нарушил мой запрет. В первый раз ты ограничился выговором и парой шлепков, теперь, видимо, придётся тебя высечь. Ты подверг опасности себя и маленького брата. но то, что простительно Рэну, уже неприемлемо для тебя. Ты уже взрослый. Итак, Сир, я жду.

Элькасир не стал просить, не стал плакать, умолять - это в нём мне нравилось. Понял, что заслужил, что должен ответить, как мужчина, и нехотя поплёлся к кустарнику.

- Нож дать? Они крепкие, не сломаешь.

Сломал. Наломал много, не пощадил себя и с лёгким поклоном отдал мне.

Я опробовал розги - не слишком ли много боли причинят, я же не собираюсь пытать сына, просто наказать, - и велел Сиру снимать штаны. Тот и не подумал возражать, снял и прилёг на ближайший могильный холмик.

Лицо серьёзное, губы плотно сжаты. Хороший маг вырастет, достойная мне смена.

Бил в полсилы, тщательно следя, чтобы удары не приходились на одно место, а сучки не ранили кожу. Когда посчитал наказание достаточным, разрешил встать.

Элькасир молчал, сквозь зубы цедя воздух.

Да, больно, но если ты слов не понимаешь… Я тебя до пятнадцати лет к некромантии и близко не подпущу. Это не игрушки, а очень опасно. Я ведь Дану тоже на расстоянии держу, слежу, чтобы её не задело, чтобы не тронули. Хочется новых ощущений? Я тебе их устрою. Стьеф всё свободное время практикой займёт, а я теории добавлю.

Раз на магию так тянет, то начнёшь ей серьёзно заниматься, а не по два с половиной часа в день после курса общих наук, как прежде. Только начинать придётся с чёрной монотонной работы и терпеть наказания за невыученные уроки и несделанные задания.

- Всё, отец?

Я кивнул:

- Всё. Штаны натягивай. И чтобы на кладбище…

- Да понял я. Больше не буду. Я виноват.

В этот трогательный момент объявилась Одана, прижимая к себе Рэна. Она тоже его бранила, но упирала на свои чувства и возможность покалечиться.

Её взгляд скользнул по болезненно морщившемуся старшему сыну:

- Сир, что с тобой?

Метнулась, наседка, к своему цыплёнку. Мать - она всегда мать. Даже если сама в полуобморочном состоянии.

- Ничего, - он вывернулся из её рук. Самостоятельный, уважаю.

Одана обернулась ко мне, требуя разъяснений. Я и не подумал их давать. Шуганул сыновей с кладбища: "Чтоб духу вашего через мгновенье здесь не было! Ни здесь, ни у ограды. Домой и спать", проследил, чтобы они ушли.

За безопасность детей не боялся: они не беспомощные мамины сынки, не потеряются, да и на Элькасире амулет - я в прошлом году на семилетие подарил. Такой же, но посильнее, у супруги. Оно и понятно: в магическом плане она слабее сына, тот ведь пару простеньких заклинаний освоил, да и нож держать в руках умеет. Одно из важнейших умений, между прочим, от которого моя благоверная в ужасе.

Ножик, к слову, у Элькасира есть - какой мальчишка без ножа? Не жертвенный, обычный. Он часто его с собой носит.

Вернулся к покойнице: ритуал необходимо завершить, даром, что ли, Одана своей кровью жертвовала? Да и нельзя не завершить, иначе магию гасить, нивелировать нужно.

- Лэрзен, что ты сделал с Сиром? Почему он прихрамывал?

- Ничего, пройдёт. Дана, не мешай. Как посмотрю, ты покойников больше не боишься: спокойно стоишь рядом и разглагольствуешь о сыне. Не спорю, это не тот зомби…

Напомнил, на свою голову! Отшатнулась, прикрыла рот рукой и отвернулась. Позеленела вся и ринулась в кусты. Ладно, желудок прочистит, а я пока женщину подниму. Нечего, кстати, была, если накрасить, можно вечерком в люди вывести. То, что нужно. Мне необходим кто-то в стане врага, а мёртвые мёртвым охотнее доверяют.

Дело спорилось, моя покойница не противилась оживлению и вскоре произнесла своё первое: "Да, хозяин".

Убедившись, что Одана всё ещё дружит с кустиками, отдал приказ первому зомби вернуться.

Вот они, мои лазутчики, мои приманки. Теперь нужно сделать так, чтобы они встретились с Элоиз. Но это потом, а сначала мы наведаемся туда, где она промышляет, и попортим ей кровь. Ни одного ритуала я тебе провести больше не дам, буду знать всё, что ты делаешь, каждый твой шаг.

Женщина-зомби пусть у могилки подежурит и подсыплет туда кое-чего. Я ведь тёмный маг, дорогуша, пакости делать умею и знаю, что место упокоения всё ещё держит тебя.

А ещё мне нужна генеалогия всей этой проклятой семейки. Найду потомка Элоиз и с помощью его крови прижучу прародительницу.

И на всё это у меня всего день… Негусто. Нечего и думать, что успею. Я и не думаю, планирую визит солдат и заранее к нему готовлюсь. Зомби им понравится. А уж как он мне нравится! Убить ведь его простым оружием невозможно. Он возьмёт на себя людей, а я займусь светлым магом. Есть у меня одна задумка, в эту ловушку светлый точно попадётся и не выберется.

А потом мы всей дружной компанией отправимся к Элоиз. Моих зомби она не перевербует - в них моя сила, придётся их убивать. Сомневаюсь, что она это умеет. Да если даже и умеет - потеряет драгоценное время. Я творю заклинания смерти гораздо быстрее.

Раздав поручения, отправился на поиски Оданы: пора и её в чувства приводить.

Странно, что детей проводить не вызвалась, видимо, чувства к извергу-мужу-отцу захватили.

Оправилась уже, сидит, о чём-то с духом шепчется. Сейчас начнётся! Только я слушать не стану: буду воспитывать сыновей так, как воспитывали меня. У неё есть Орфа - тут я не вмешиваюсь. Только мимо вопроса нравственности не пройду - моя дочка нормальной вырастет. А то научит её жена быть недотрогой. Высоким моральным ценностям. Видимо, слишком высоким, чтобы я их понял. До сих пор с ними борюсь. Не спорю, пара приятных моментов есть, но в целом…

- Ну, давай уже, - я со вздохом присел рядом с Оданой, констатируя, что мои резервы стремятся к нулю.

Устал, как собака, хочется лечь, закрыть глаза и не двигаться.

Два сложных портала, два обряда сотворения зомби, наделение их малейшим интеллектом… Нет, отдыхать, нечего выжимать себя досуха, потом восстановление обрадует таким "откатом"! Честно, лучше похмелье - его хоть облегчить можно. Но тоже удовольствие ниже среднего. Умереть хочется.

- Ты…

- Я, - с готовностью согласился я - И? Вонючий некромант, садист, ненавидящий своих детей? Право слово, моя фантазия пасует.

- Ты бил Сира? - в голосе неприкрытое возмущение.

Отодвинулась от меня, насупилась, отвернулась. Девочка, право слово!

- Выпорол. За дело. Согласись, это не одно и то же. Я не бью своих детей и бить не намерен, но учить буду. Не вмешивайся, Дан, потому что при всём моём к тебе уважении, нормального мужчину ты вырастить не сумеешь. Просто потому, что женщина. И мягкая женщина. Зато хорошая жена.

- Хоть на этом спасибо! - вздохнула супруга. - Может, ты и прав, просто пороть детей… Но они тебя любят. И уважают.

- Вот видишь. Если бы я был моральным уродом, то они бы не лезли ко мне с вопросами, не просили в чём-то помочь или даже просто на колени не забирались.

- Устал?

Кивнул.

- Запал пропал? Концерт устраивать не станешь.

Обернулась ко мне, покачала головой, придвинулась ближе.

Напряжение чувствуется, но это нормально. Я думал, что хуже будет.

Вспоминает о зомби, о том, что я делал, пытается убедить себя, что это нормально, не отвратительно.

Прерываю цепочку её размышлений, встаю, подаю руку. Пора спать, и ей, и мне. А то наговоримся на усталую голову. Да и много думать вредно, не хочу я, чтобы жёнушка распсиховалась, собрала вещички и сбежала с детьми в Лайонг - с неё станется, если разовьёт тему некромантии и её вреда для общества. Уже проходили - в Медире намучался.

Протянула свою, оперлась, встала. Ещё подташнивает, ещё под впечатлением.

Всю дорогу Одана хранила молчание. Что ж, я не заставляю.

Перебросился парой слов с духами и знакомой нечистью (безобидной, такой, что и жена не боится) и, уже предвкушая отдых, вступил на свою территорию.

На полпути меня дожидалась Анже. Кажется, она что-то искала. При виде меня вздрогнула и как-то напряглась, будто от чувства вины. Наверное, корить себя в вылазке мальчишек, думает, что я накажу.

- Ну, обдурили тебя мальчишки? Домой хоть чистые приползли, паршивцы? - шутливо поинтересовался я.

Анже молчала, косясь то на меня, то на Одану. В темноте не видно её глаз (сейчас не та фаза луны, чтобы в ней проснулась душа оборотня, хотя ночью она видит отменно), но я готов поклясться, что в них полно беспокойства. Она почти физически пахнет страхом, липким страхом - я восприимчив к чужим эмоциям, будто бы вижу их.

- Анже? - от моей весёлости не осталось и следа. - Что-то произошло?

- Ваши сыновья домой не возвращались.

Одана взволновано пискнула, хотела броситься к дому, но я удержал её и велел помолчать.

- То есть как не вернулись? Ты хорошо смотрела? Спят, поди…

- Их нигде нет, господин Лэрзен. Хотите, сами проверьте. Мы с мессиром Стьефом и конюхом всё вокруг обыскали…

Прошипев что-то, вроде: "Шею сверну!", торопливо пытаюсь отыскать мальчишек. В доме нет, в саду нет, в деревне нет, дальше - не знаю, так быстро не проверишь, нужно сосредоточиться, а я этого пока не могу.

Они уже час где-то ходят. Целый час! Хадершет, найду, убью! Сначала уверюсь, что с ними всё хорошо, а потом убью.

Одана уже близка к истерике, порывается присоединиться к поискам, но какой от неё толк?

- Иди к Орфе, она же там одна. Вдруг проснётся? Да не беспокойся ты, я их найду. И не надо сразу предполагать худшее! Страшнее вампиров никого не встретят.

- Нечего сказать, успокоил!

Знаю, у самого сердце не на месте. Отлично понимаю, сколько всего может повстречаться на пути двух детей, да и те же вампиры не безобидны. Допустим, местных мало, они у нас не охотятся, да и отношения у нас уважительные (ко мне, разумеется), но ведь такой соблазн! Тёмная кровь, безусловно, помогает, нечисть, если почует, не решится, но сытая нечисть. А вот голодная…

И ведь малявки они у меня, показать свою суть не сумеют, не воспримут их как высших существ.

Но ведь есть и люди, и их бы я опасался гораздо больше. Любых. Не приведи Тьхери, разглядят знак - и будет мне месть на всю оставшуюся жизнь.

Не разглядят - тоже ничего хорошего. Далеко не все добренькие и просто приютят на ночь ребятишек, добренькие по ночам спят.

Насильно загнав Одану в дом и заперев (надеюсь, через окно не выберется, Марта присмотрит - она женщина с головой), ухватил Анже за шиворот и велел обшарить каждый куст по дороге с кладбища и прочесать овраг.

- Надеюсь, ты понимаешь, что я с тобой сделаю, если с ними что-то случится?

Голос сам собой срывался, переполненный тревогой и яростью - опасные ингредиенты, я сейчас неадекватен, реально убить могу без объяснения причин. И Анже это понимает, сутулится, прячет глаза, даже дышит иначе, часто-часто. Никогда ведь не оказывалась крайней, когда я в таком состоянии, никогда не оказывалась в роли моей потенциальной жертвы.

- Я тебе их доверил, ты обязана была следить… Словом, лучше найди, Анже. Для тебя лучше.

Отпустил её - и моя горничная стремглав юркнула в темноту.

Хотя бы ищут и не сейчас начали. Не могли эти негодники далеко уйти. Сейчас успокоюсь, сделаю глубокий вдох и поищу их.

Хадершет!

Мне захотелось завыть, ногтями впиться себе в руки. Проклинать и винить нужно только себя и никого больше, потому как именно я ответственен за безопасность семьи, потому как именно я, сам того не желая, привёл эту тварь к своему дому.

Я видел своих мальчишек в паре миль отсюда, беспечных маленьких паршивцев, которых, когда их вытащу, запру на неделю. Они меня доведут!

Элоиз была рядом, слишком рядом, чтобы я мог позволить себе хотя бы минуту спокойствия. Она наверняка искала меня, караулила. С какой целью? Цель в таких случаях всегда одна: то, что мешает, устраняют.

Тьхери, пусть она не почувствует детей, пусть она не поймёт, что они мои! Не подпускай её к ним, моя госпожа, ты же знаешь, я умею благодарить.

Вернувшись обратно в тело, я поспешил сотворить портал, одновременно вызывая своих зомби. Когда окажусь на месте, позову ещё кое-кого из местной нежити, надеюсь, не откажут. Но рассчитывать на чужую помощь всё же не стоит, тёмные маги всегда сами за себя.

И, как назло, сил меньше, чем хотелось бы.

Только не говорите, что она знала, что специально подгадала момент!

Пожалуй, теперь я понимал, что такое семейные узы, - даже если это ловушка, я суну в неё голову.


Элькасир плотно сжимал губы, стараясь не показывать, что ему больно.

Седалище ныло, храня красные следы от гибких розог. Но жаловаться или плакать он не собирался: наказание было справедливым, отец действительно предупреждал. И он прав, не стоило подбираться так близко. Те существа, которых оживлял отец, пугали. Они хоть и походили на людей, но не люди. Элькасир бы не хотел встретиться с таким, он их боялся, но ни за что бы не показал своего страха - рядом был Самарэн. Это Рэн маленький, это он плакса, а он, Сир, уже взрослый, колдовать умеет.

И интересно. Так интересно, что даже будь тот живой покойник (а это был он, отец сам признал, что занимался некромантией) в стократ страшнее, Элькасир бы не ушёл, досмотрел до конца. Это так занятно! Жаль, у отца нет книг по некромантии, он бы с удовольствием почитал.

Элькасир покосился на младшего братишку - тот уже практически спал, откровенно зевая в кулак.

- Рэн, ты иди домой, а я пока погуляю…

Самарэн сразу оживился, дрёму как рукой сняло.

- А ты куда?

- Неважно, ты ещё маленький.

- Я большой, - насупился Самарэн. - Ска-ааа-жи.

- Хочу к лесу сходить. Сегодня седьмые лунные сутки, должны собираться феи. Я никогда фей не видел, но мама говорит, они красивые. А ещё мне трава одна нужна, - таинственно добавил Элькасир.

Естественно, Самарэн стал упрашивать взять его с собой, обещая вести себя тихо и не мешать.

- Я вовсе не хочу спать, Сир, и я тоже взрослый. А отец ничего не узнает, он ведь нескоро домой вернётся.

Это точно, Элькасир был убеждён, что они успеют оказаться в кроватях до того, как Лэрзен Азарх переступит порог их детской. У него ведь много дел, и мама с ним. Может статься, что он и не станет проверять, вернулись ли они, если устанет. А спать в такую ночь - преступление, какой тёмный маг будет спать, когда цветёт лазоревик? Элькасир собирался нарвать его, высушить и сделать по рецептам Стьефа приворотное зелье. Ему нравилась одна девчонка, а она даже не смотрела на него, шарахалась, как от чумного.

Средство обязательно получится - луна усиливает силу трав.

Дети беззаботно шли напрямик к лесу, споря, какие они, эти феи. Темнота их не пугала, не казалась враждебной.

Не думали они и об опасности, которая могла подстерегать одиноких путников. Элькасир считал себя достаточно взрослым, чтобы защитить и себя, и брата. За поясом был нож - весомое, по его мнению, дополнение к магии.

Магический огонёк трепетал, освещая дорогу, предупреждая досадные падения и ушибы. Элоиз давно заприметила его и теперь, подобравшись ближе, внимательно наблюдала за детьми. Она пришла сюда по следу некроманта, посмевшего нарушить её гениальный план. Ничего, Элоиз это исправит.

Внешне она не походила на зомби или умертвие. Обыкновенная женщина, даже девушка, прелестная своей невинностью. Темнота удачно маскировала проявлявшуюся по ночам зеленоватую бледность и бескровные губы.

Кожа беспокоила её, приходилось идти на разные хитрости, чтобы никто не заметил, что она наполовину мертва. Увы, отобранной крови было слишком мало, они не могли согреть её, вернуть румянец, заставить сердце биться ровно.

И дышала Элоиз не так, как положено, гораздо реже людей. Приходилось постоянно напоминать себе об этом и делать абсолютно ненужные и бесполезные вздохи - лишь бы двигалась грудная клетка.

Зато Элоиз была магом. Не тупым зомби, а настоящим обладателем тёмного знака. Увы, он ни был так ярок, но она делала всё, чтобы развить свой дар. Тайно, по ночам, потому что днём Элоиз изображала добропорядочную дворянскую девушку. Через секретный ход выбиралась из дома, встречалась с местной ведьмой, которая за деньги доставала ей книги. Потом ведьму убили - Элоиз позаботилась о том, чтобы никто не раскрыл её тайну.

Лэрзен ошибся, назвав виновницу своих бед полукровкой, - она была приёмной дочерью Айбвигилей, подкидышем, таким же, как Стьеф. Только ей повезло больше, чем Стьефу: спасая малышку, её родители успели замаскировать знак на предплечье.

Айбвигили вырастили её, как родную, благо у брата баронета не было детей. Их ему заменила маленькая Элоиз. Ей даже нашли мужа, с которым она прожила пять лет. Потом супруг стал мешать планам Элоиз, и она задумала его отравить. Увы, её подвела случайность - неуклюжесть служанки, по вине которой отрава без цвета и запаха досталась Элоиз.

К счастью, ещё до этого прискорбного события она успела договорить с любовником о помощи в проведении обряда "бродячей души". Ей стоило большого труда замедлить действие яда, но, увы, вытравить его из организма не удалось.

Но Элоиз не жалела - её тело осталось молодым и привлекательным.

И она обрела силу. Смерть сделала её могущественной, позволив душе не прибывать в забытье до воскрешения, а совершенствоваться в познаниях. И своей едва теплящейся жизнью немного приостановить процесс разложения тканей.

Ритуал с кровью ребёнка сразу по восстании из мёртвых помог нарастить кожу, хотя и не вернуть себе человеческий вид. Крестьянская семья, полная сил и здоровья, превратило её в то, чем она была сейчас. Ещё совсем чуть-чуть - и влияние Грани исчезнет, но связь с ней останется, поможет советом и новыми возможностями.

Лэрзен был прав: Элоиз знала, что когда-то её алчные родственники позовут некроманта. Деньги старого судьи не дадут им покоя, а сами они их не найдут - именно Элоиз посоветовала деду место, где их спрятать. Он почему-то доверял ей, в отличие от своих кровных родственников. Наивный баронет, не разглядевший у себя под носом тёмную!

Ей нужен был толчок, чужая магия, запустившая бы сложный механизм её собственной игры. Уже через час после ухода Лэрзена с кладбища Элоиз выбралась из гроба, разминая ставшие чужими суставы.

Нечаянно пробудившему её некроманту она уготовила незавидную участь - ответчика за то, что возвращало её к жизни. Сама Элоиз должна быть чиста, чтобы осуществить свои честолюбивые планы. Лендлорд не женится на тёмной колдунье, а без этого она никогда не доберётся до власти. К сожалению, Элоиз Айбвигиль не вольна была распоряжаться своей жизнью, вынужденная играть роль примерной дочери, но для нынешней Элоиз не существовало преград и обязательств.

У неё были деньги (тайником обзавёлся не только её дед) и задумка замечательного спектакля для лендлорда. Он клюнет, она хорошая актриса, иначе бы не была в своё время с почестями похоронена на семейном кладбище. Рядом с отцом, как и просила в завещании, вызвав шёпот неодобрения у родных супруга. Впрочем, он не был столь же знатен, как Айбвигили, поэтому скандал удалось замять. Да и сам вдовец предпочёл упокоиться рядом со своей второй женой.

Элоиз удалось выследить посмевшего встать у неё на пути некроманта. Увы, его не схватили, не казнили за невинно пролитую кровь, поэтому приходилось действовать самой.

Дети, беспечно шедшие по дороге, чьи они?

Элоиз чувствовала их тёмную суть, да и магический огонёк лучше любых знаков свидетельствовал о том, что они не простые мальчишки.

"Здесь всего один маг, тёмный маг, - мысленно усмехнулась она, прибавив шагу, - и, значит, дети его. Сама судьба послала их мне в руки. Если я сейчас совершу обряд над двумя маленькими колдунами, то обрету бессмертие и неувядающее полноценное человеческое тело. Благодарю за столь щедрый подарок, мой собрат! Пусть Тьхери поможет тебе быстро умереть в руках палача".

Неслышно достав ритуальный кинжал и нагнетая силу, которая должна была слиться в сладкую песню колдовства, Элоиз с быстротой вампира, дарованной двойственностью сути, переместилась на четверть мили вперёд, чтобы преградить дорогу беспечным детям.

Элькасир вздрогнул, инстинктивно оттолкнув брата себе за спину, когда перед ним возникла человеческая фигура. Рука сама собой потянулась к подаренному отцом медальону, пропитанному охранной магией. Хоть перед ним на первый взгляд была лишь женщина, напоминавшая русалку - у неё оказались такие же необыкновенные, струящиеся лунным светом волосы, но амулет нагрелся, сигнализируя об опасности.

Вся взрослость мальчика мигом улетучилась, липкий страх начал подниматься из глубин души, но тёмная суть давила его, не позволяя парализовать сознание.

Элькасир направил огонёк к лицу незнакомки, одновременно начиная плести охранное заклинание, используя магию медальона. Его должно было хватить и на него, и на брата, если, разумеется, перед ними нечисть. Элькасиру и в голову не приходило, что так близко от дома мог оказаться кто-то ещё. Увы, видеть и чувствовать суть он пока не умел.

- Доброй ночи, мальчики. Гуляете?

Элоиз дыханием отогнала от лица магический огонёк - не хотелось бы, чтобы дети заметили нездоровый цвет и дефекты кожи, так выигрышно скрытые пудрой и правильным освещением.

Но Элькасир заметил: как всякий тёмный, он отличался наблюдательностью. Нахохлившись, как зверёныш, он попятился, подталкивая Самарэна. Доступная сила сконцентрировалась в кончиках пальцев, чтобы обрести пользу единственного доступного атакующего заклинания - "оков боли". К сожалению, его действие было кратковременным, и получалось оно далеко не всегда: отец научил всего пару месяцев назад.

- Как, вы уже уходите?

Элоиз приторно улыбалась.

- К сожалению, мы торопимся. Доброй ночи!

Полуживая магичка мысленно похвалила мальчика: боится, но голос не дрожит. И держит себя в руках, с достоинством. Понял ведь, что она не безобидная прохожая.

Не став тянуть, Элоиз потянулась к Элькасиру, намереваясь парализовать касанием, но мальчик увернулся и с поразительной ловкостью вонзил в её руку нож, провернув его по своей оси.

- Ах ты, маленький гадёныш! - зашипела Элоиз.

Из сквозной раны стекло немного крови - вовсе не столько, сколько полагалось. И она очень быстро свернулась, запеклась, красноречиво свидетельствуя против владелицы.

- Рэн, это умертвие! - скривился Элькасир, не теряя времени, награждая взбешённую Элоиз "оковами боли".

Магичка завизжала, сжимая бескровные губы, осела на землю, вытравливая из себя боль. На это ей потребовалась всего пара минут. Когда она выпрямилась, детей рядом уже не было - они бежали к дому. Со всех ног, так быстро, как могли.

Элоиз легко выставила перед ними силок и, усмехаясь, неторопливо зашагала к отчаянно бившимся в паутине колдовства мальчишкам. Она решила, что обойдётся без колдовского дурмана, просто туго спеленает их невидимыми нитями и по очереди выпустит кровь, которая теплом жизни и силы вольётся в неё.

- Ты первый, дружок. Как старший. Передай своему папочке спасибо на том свете: для своего возраста ты очень развит. Любишь тёмные обряды, малыш? Сейчас поучаствуешь.

Элоиз схватила Элькасира за шиворот и с, казалось, несовместимой с внешностью хрупкой девушки, повалила на землю.

Магия надёжно зафиксировала конечности и лишала ребёнка голоса.

Опустившись перед ним на корточки и игнорируя крики Самарэна, который не только звал на помощь, но и осыпал ведьму угрозами и проклятиями, увы, неправильно оформленными, начала его раздевать.

Прикосновения к тёплой коже согревали, даря практически чувственное наслаждение. Элоиз даже с улыбкой подумала, что редкий мужчина возбуждал её так же, как биение этого сердечка.

Увлекшись, она не заметила, как коснулась амулета.

Кинжал выпал из скрючившихся пальцев, к счастью, не поранив ребёнка.

- Сильный, сволочь! - Элоиз долго не могла придти в себя, на время даже потеряв контроль над собственным телом. - Но я знаю, как обезвредить эту штучку. Дура, конечно, что руками полезла.

Более-менее оправившись и восстановив магические связи внутри себя (амулет их перемкнул, разрушил течение силы, уничтожил заготовленные плетения), она поднялась и подошла к Самарэну.

Мальчик замолчал, насупился и непроизвольно втянул голову в плечи. Краешки губ подрагивали, плаксиво скривившись, но Самарэнпока держался.

- Помоги мне, маленький, сними ту штучку.

От голоса Элоиз веяло приторной сладостью молочных тянучек, но она надеялась не на силу убеждения (испуганный ребёнок всё равно не поверит), а на его гипнотическое воздействие. У мальчика ведь пока незащищённое сознание, он не умеет огораживаться, подвержен чужому влиянию.

Не отрывая взгляда от блестящих глаз Самарэна, Элоиз ослабила спеленавшую его сеть и поманила рукой. Покорный её силе, временно овладевшей его разумом, мальчик сделал шаг вперёд, затем ещё один, покорно подошёл к брату, отчаянно пытавшемуся с помощью мимики и жестов остановить его, и, наклонившись, снял с шеи Элькасира амулет.

- Вот так, милый, а теперь зашвырни его подальше. Это нехорошая вещь, бяка.

Самарэн замахнулся, но внезапно воспротивился, мотнул головой и громко заявил:

- Нет.

Элоиз ничего не могла понять: почему её колдовство перестало действовать, почему мальчик вновь контролирует свой разум!

- Потому, падаль, что я сейчас все кости тебе переломаю, долго и мучительно. На двадцать шагов от моих сыновей, иначе на Грани дождутся только клочков твоей души.

Магичка обернулась, заметив неподалёку разгневанного отца детей. На него её гипноз не действовал, откатывалась волнами боли.

Окутав себя и детей защитной сферой, вложив в неё, к слову, половину своей энергии, Элоиз метнулась к всё ещё распростёртому на земле Элькасиру, занеся руку для ритуальных ударов. Не успела - защита невидимым стеклом осыпалась на неё, вонзаясь в кожу, обжигая, будто придуманное людьми пламя костров для грешников.

Элоиз завертелась волчком, пытаясь избавится от осколков.

Оковы Элькасира разрушились, голос вернулся.

Подхватив одежду, мальчик вскочил на ноги и, увернувшись от заклинания магички, растерявшей свой "живой" лоск, поспешил прочь, увлекая за собой Самарэна.

Не желая опускать вожделенную добычу, Элоиз попыталась удержать их, молнией метнувшись наперерез, но помешал Лэрзен, опалив огнём траву между ней и сыновьями.

Пришлось смириться с потерей двух идеальных жертв и заняться некромантом, ради которого она, собственно, и пришла сюда. Плохо, конечно, что не застала врасплох, как планировала, что потратила столько сил на защитную сферу, но и маг тоже далеко не с полным резервом.

Элоиз усмехнулась: сейчас даже небольшое преимущество на её стороне, некромант далеко не так силён, она справится. Безусловно, не играючи, приложив некоторые усилия, но добьётся того, чтобы через день солдаты обнаружили полудохлое нечто, а то и вовсе труп. Труп даже лучше - люди, даже маги, перед смертью бывают болтливы.

Эльксир и Самарэн между тем бежали сломя голову, куда глаза глядят, лишь бы подальше от накалившегося от магии воздуха.

Ноги вынесли их не к родным воротам, а к лесной опушке.

Перепуганные дети, не останавливаясь, нырнули под своды деревьев, даже не зажигая огонька. Им хотелось спрятаться, забиться в самый тёмный угол, где бы это страшное существо, оказавшееся вовсе не умертвием, не смогло их найти.

Оказавшись в самой чаще, они наконец остановились, чтобы отдышаться, испуганно оглядываясь по сторонам.

- Вроде бы отстала, - прошептал Элькасир, рискнув зажечь магический огонёк. Получилось с третьего раза.

- Сир, я боюсь. И я…я писать хочу.

Самарэн хлюпал носом, крепко сжав руку старшего брата.

- Ну, так иди! - резче, чем хотелось бы, под влиянием нервного напряжения, ответил Элькасир.

- Я не могу один, я бо-ооо-юсь! - канючил Самарэн. - Тут страшно… А вдруг она в кустах прячется?

Назвав братишку тряпкой и малолеткой, Элькасир покорно поплёлся вслед за Рэном к ближайшему дереву и, пока тот торопливо делал свои дела, пытался осмотреться и определить, куда они попали.

- Всё? Не обделался, штаны не намочил?

По правде, Элькасира самого тянуло присесть под каким-то кустиком, но он не мог при брате - авторитет.

- Н-ээ-т, - оправляясь, обиженно буркнул Самарэн. Не такой уж он и маленький, чтобы описаться. Вот Орфа может, а он нет. Ну, разве что совсем чуть-чуть и то случайно.

Велев брату отдать медальон, который тот всё ещё держал в руке, Элькасир ревниво водрузил его на место. Отец подарил его ему, а не Рэну. Хорошо бы он скорее покончил с этой женщиной и забрал их из этого леса.

Кишечник всё настойчивее напоминал о себе, и, не выдержав, Элькасир соврал, что пойдёт на разведку. Не слушая возраженийСамарэна, рвавшегося пойти с ним (одному страшно), он почти вприпрыжку кинулся в заросли, где благополучно облегчился.

Сгорая от стыда, Элькасир надеялся, что никто не узнает о его позоре. Ведь даже младшего брата не свалила "медвежья болезнь". Но, с другой стороны, тот ещё маленький, просто испугался, но ничего не понял, а он, Элькасир, понял. Над ним собирались провести некромантский ритуал; какой точно, он не знал, но не сомневался, что с ним точно хотели сотворить что-то ужасное.

Рэна не распяли магией на земле, его не касались пальцы этой женщины, она не заносила над ним кинжал, не усмиряла заклинанием молчания. Посмотрел бы он на него, если бы на его животе чертили запёкшейся кровью какой-то рисунок! Рэн бы прямо там в штаны наложил.

Успокоив себя и убедившись, что брат не подсматривает, Элькасир торопливо подтёрся листьями, заодно стёр геометрическую вязь с тела.

Самарэн ждал его там, где он его оставил. Нахохлившийся, скованный, переминающийся с ноги на ногу. Увидев брата, обрадовался, подбежал к нему, обнял. Элькасир тоже не удержался, прижался к единственному родному существу посреди этого мрака. Они должны держаться вместе. И он отвечает за Рэна.

Лес угрожающе надвигался на них, отчётливо становясь враждебным. Дети забрались в самую чащу и теперь не знали, как выбраться.

Элькасир попытался сориентироваться, но не смог - он не помнил, откуда они прибежали, а в лесу, даже на опушке, он никогда не бывал - отец не пускал.

Видимо, им предстояло заночевать здесь и надеяться, что утром Лэрзен найдёт их и заберёт.

Заметно похолодало, и мальчики ёжились от холода.

Они присели на траву, спиной друг к другу, и, чтобы не было так страшно, вполголоса рассказывали друг друга истории, которыми баловала их по вечерам мама.

- Сир, там глаза, - испуганно прошептал Самарэн.

- Какие ещё глаза? Где?

Элькасир напрягся, попытался сделать светлячок ярче.

Взгляд лихорадочно заметался по деревьям и кустам, пока не наткнулся на две мигающие зелёные точки. И замер.

Неизвестный наблюдатель тоже не сводил глаз с мальчика, а потом резко переместился вправо, сразу на десяток футов.

Вслед за первой парой глаз, появилась вторая, третья… Всего пять. Они рассредоточились с разных сторон, отрезая пути к отступлению.

- Кто это, Сир? - практически одними губами спросил Самарэн.

Элькасир не знал, что ответить. Проще сказать, что волки, но вдруг там что-то другое? Что, он догадался, когда одна из тварей пересекла границу света. Она была похожа на Анже в полнолунье, только гораздо крупнее и менее дружелюбнее. Огромный бурый волк. Оборотень.

Непроизвольно прижав к себе брата, Элькасир выставил вперёд руку с чудом уцелевшим ножом, как заклинание, повторяя: "Мы свои, мы тёмные. Мы не люди, нас трогать нельзя". Нужно было воспользоваться магией, силы ещё оставались, но он никак не мог ничего придумать. "Оковы боли" действовали только при физическом контакте. Допустим, Элькасир не растеряется, сумеет сосредоточится, выжать из себя остатки энергии, но ведь оборотень не один, на всех его не хватит.

Оставались только бытовые заклинания, но все они безобидны, разве что огонь. Но тогда они рискуют сгореть. Да и кто сказал, что оборотни бояться огня, Анже-то прекрасно ладит с очагом.

Ослепить светом! Мысль пронзила медленно заполнявшийся страхом и паникой мозг. Им нужно много-много света, яркого света, чтобы больно было дышать. Необходимо использовать резервы Самарэна, тогда всё получится. Но проблема заключалась в том, что младший брат ещё не научился пользоваться силой, делая лишь первые шаги на пути магии.

Передав Самарэну нож и кратко объяснив, как и куда, в случае чего бить, Элькасир вновь обратился к своей сути.

Губы беззвучно шептали молитву Тьхери, прося у неё помощи и защиты.

Хрупкий огонёк затрепетал в детских пальцах, постепенно обретая силу и яркость. Элькасир старался, старался вдохнуть в него душу, успеть до того, как кольцо оборотней сомкнётся и сметёт их. Они были так пугающе пластичны, передвигались бесшумно, будто скользили над землёй.

- Нас нельзя есть! - рискнул Самарэн, неуклюже размахивая ножом.

Брат с раздражением подумал, что тот его уронит. И почему мелкие такие бестолковые?

Элькасир не успел глазом моргнуть, как вожак оборотней смазанной тенью приземлился перед ним. Его морда нависла над лицом ребёнка.

Самарэн ойкнул: "Мама!" и закрыл глаза, выронив нож. Элькасиру тоже стало не по себе. Заклинание вылетело из головы, а огонёк всё ещё слабо трепыхался в ладонях.

У оборотня было зловонное дыхание; на морде запеклась кровь.

Усмехнувшись, он поднял лапу, легко, одним ударом, повалил жертву на землю, но вцепиться зубами не успел - между ним и до смерти перепуганным мальчиком вклинилась искорка.

Оборотень замотал головой, пытаясь отогнать назойливую крохотную фигурку со светящимися крылышками, но безуспешно. Фея тут же сменила обличие, превратившись в медведя. Когти у него были значительнее, нежели у оборотня, да и сам он, поднявшись на задние лапы, оказался выше.

- Пошёл прочь, волосатая шкура, не смей трогать детей! - Ланит в образе медведя смело наступала на пятившегося оборотня. Она не боялась, что он покалечит её, - как можно причинить вред мнимой оболочке? - Ты из ума выжил, это сыновья Лэрзена. Он тебе голову открутит, тебе и твоим дружкам.

- С чего ты взяла, что эти сопляки - его дети?

Оборотень обошёл кругом и принюхался:

- Запах незнакомый.

- А ты что, хотел, чтобы Лэрзеном пахло? - откровенно надсмехалась фея, обретя свой истинный облик.

Даже присутствие детей не заставило её изменить привычкам - на ней было платье, которое практически ничего не скрывало, тонкое прозрачное, с мягкими волнами драпировок.

Пришедшие в себя мальчики, не скрывая восхищения, любовались ей. Но если Самарэн сравнивал её с мамой, оперируя категориями "красивая", "волосы" и "рост", то Элькасир посматривал и на другое. Разумеется, пока безо всякого откровенного подтекста, но с нескрываемым интересом. Ему было любопытно: никогда ещё он не видел такой раздетой (практически раздетой) женщины, а ему, как пытливому мальчику, хотелось знать, как же они, женщины, устроены.

Вспомнилась девочка из деревни, ради которой он и собирался в лес, вспомнилась - и померкла. По сравнению с Ланит она была уродиной.

Фея улыбнулась - ей льстило внимание, хоть маленьких, но и мужчин. Когда придёт время, она намеревалась опередить Анже, свою вечную соперницу, и приобщить их к миру чувственных удовольствий.

- Вот, полюбуйся, дорогуша.

Ланит ласково провела ладонью по щеке обомлевшего Элькасира и легко сняла с него медальон. Грациозно ступая по земле босыми ногами, она приблизилась к оборотню и покачала вещицей перед его носом. Тот недовольно что-то проворчал, но сдаваться не собирался:

- Да, тут магия, тёмная магия, но это ничего не значит. Они могли украсть его.

- Вот ещё, мы не воры! - была задета гордость, и Элькасир не смог смолчать. - Смотри!

Он закатал рукав и продемонстрировал тёмный знак. Рядом с Ланит страх отступил, и Элькасир чувствовал себя намного увереннее. Она, несомненно, пользовалась уважением оборотней, иначе бы они давно напали, растерзали их. Но кто эта женщина, мальчик не знал, предполагал, что тоже колдунья.

Оборотень презрительно фыркнул:

- Заткнись, малявка, не у себя дома, чтобы пасть открывать. Ещё не решили, может, пообедаем.

- Обойдётесь, мохнатики! - лучезарно улыбнулась Ланит и обняла обоих мальчишек. От неё пахло цветами. - Они со мной, под моей защитой. И будьте уверены, дружочки, я всё Лэрзену расскажу и с удовольствием полюбуюсь, как он вас наголо побреет. Не буду скрывать: не люблю я вашу пёсью породу. Бегите отсюда, а то добычу провороните.

Оборотни неохотно ушли, а фея, взяв детей за руки, повела их прочь из чащи, к любимым ей полянкам с мягкой высокой травой. По дороге она успела выбранить их за пренебрежение элементарными правилами безопасности.

- А они не вернуться? - Самарэн опасливо косился по сторонам.

- Нет, милый, они скушают кого-то другого. Кстати, как тебя зовут? Ты такой же очаровательный кареглазик, как папочка, будешь таким же красавчиком.

- А вы хорошо знаете отца? - вклинился в разговор Элькасир, по праву старшинства вызвавшийся общаться со спасительницей.

Он непроизвольно одёрнул одежду, с досадой отметив, что в паре мест порвал её, пробираясь через кустарник. Почему-то перед этой обворожительной женщиной хотелось выглядеть, как можно лучше, хотелось ей понравиться, заслужить похвалу. Пусть ему тоже скажут, что он красивый, он ведь даже больше, чем Рэн, похож на отца.

- Знаю, ой, как хорошо знаю. Лучше, чем твоя мама.

Ланит рассмеялась и облизнула губы.

- Ну, и как же вас зовут, мальчики? Лэрзен говорил, что у него трое детишек, но вот кто из вас кто?

Элькасир представился, назвал брата, резонно поинтересовавшись, как ему называть собеседницу.

- Ланит, дорогие. Я фея. Думаю, мы подружимся. И не только.

Она шаловливо коснулась пальчиком лица обомлевшего Элькасира и провела по своим губам. Мальчик заворожено следил за ней взглядом. Он впервые видел фею и был настолько очарован, что с радостью подарил ей самое главное своё сокровище - нож.

- Сколько тебе? Вижу, старшенький, уже колдуешь.

- Восемь. А Рэн ещё маленький, ему только пять с небольшим.

Ланит мягко улыбнулась и потрепала по голове сонного Самарэна.

- Вижу, вы устали, хотите спать. Сейчас я вас уложу. Есть хотите?

Вот чего-чего, а есть мальчикам не хотелось.

Фея привела их в своё "гнёздышко" - так она называла домик на ветвях деревьев. Забраться туда, под зелёные кроны, для неё не составляло труда, а вот детям пришлось сбросить верёвочную лестницу.

Самарэн настолько устал, что сам подняться не сумел, его на руках перенесла Ланит, вполголоса напевая одну из песенок фей, как и многие другие, действовавшие на людей лучше снотворного, усыпляя и подчиняя. Элькасир же залез сам, без посторонней помощи - как истинный мальчишка, он дружил с деревьями, заборами и крышами. Ну, заодно, и верёвочными лестницами.

Ланит уложила их на свою усыпанную цветами постель и, поцеловав на ночь, скрестив ноги, присела рядом, прислушиваясь к ночным звукам. Её голос напевал всю ту же мелодию.

Смежив веки, дети забылись глубоким сном.

Убедившись, что им ничего не грозит - никто из лесных обитателей не покуситься на домик феи, Ланит упорхнула на девичник. Ради двух найдёнышей она не собиралась отказываться от встречи с сёстрами и подругами. Прекрасно выспятся без неё, назавтра придёт отец, заберёт. Фея даже не подумала послать ему весточку - тёмному магу это без надобности, он без труда определит, куда идти за сбежавшими детьми.


Одана


У меня сердце было не на месте, а тут ещё этот подлец запер меня дома. Будто я могла не волноваться, спокойно ждать, что всё само собой разрешиться! Боялся, что я тоже куда-то делась? Или считал бесполезной? Конечно, куда уж мне до магов, я всего лишь их исправно рожаю. А так - по его мнению, Сир умеет больше, чем я.

Лэрзен Азарх, некромант проклятый, я тебе не собачонка, чтобы меня запирать. И я мать, мать моих детишек.

Я в бессильной злобе в который раз пыталась выбраться через дверь - увы, заклинания мой муж ставить умел.

Почему, почему он не взял меня с собой?

Марта смотрела на меня, как на полоумную: человек в здравом уме вряд ли станет скрестись ногтями о доски. Но мне было всё равно - там, во тьме ночи, где-то были мои сыновья.

Проклиная "заботу" супруга, я устало опустилась на пол, прислонившись спиной к двери.

- Шли бы вы спать, госпожа.

- Я не могу спать, - как она не понимает?!- Марта, скажи, вот ты бы смогла спать, если бы твоя маленькая дочь не вернулась домой?

Она отрицательно покачала головой.

- Вот и я не могу. Пожалуйста, проверь - он и "чёрный ход" опечатал? Тебя тоже пленницей сделал?

- Господин Лэрзен просто не хочет, чтобы и с вами что-нибудь случилось.

- Да всё равно мне, мне себя не жалко. А твой господин Лэрзен - редкостная самодурная сволочь.

Кухарка промолчала, покорно отправившись исполнять моё поручение. Вернувшись, она вселила в моё сердце надежду, но, увы, вторая дверь меня не выпустила. Зато беспрепятственно пропустила Марту.

Тем не менее, немного успокоившись, я сумела найти решение проблемы. Оделась, взяла фонарь и открыла одно из окон первого этажа. Колдовство на них не распространялось!

Спрыгнув, я угодила в кусты, но меня такие мелочи не интересовали. Главное - на свободе, смогу помочь своим мальчикам.

Велев Марте подняться к Орфе и не вздумать рассказывать, каким образом я выбралась и в какую сторону пошла, я опрометью побежала по дорожкам сада к воротам и чуть не налетела на Стьефа.

- Ну, нашёл? - я вцепилась в его руки.

Стьеф оторопело уставился на меня, потупился и промолчал. Значит, нет.

- Стьеф, ты должен мне помочь! Скажи, куда они направились? Ты ведь должен знать, ты маг!

Я и не заметила, как перешла на крик, не заметила, что трясу его за плечи - мужчину на голову выше меня. Как куклу.

- Я не знаю, госпожа, я не умею отслеживать перемещения людей: дар слабый.

Мне показалось, или Стьеф покраснел? Но до того ли мне было, чтобы проверять свои догадки?

- Но как тогда ты их ищешь? Стьеф, я не верю, что ты так же беспомощен, как я.

- Нет, конечно. Просто господин Лэрзен…Он их найдёт, не может не найти. Только вас я не пущу: там небезопасно.

- Стьеф, я иду, и это не обсуждается. Вызывай духов, спрашивай - мне всё равно как, но ты должен сказать, где мои дети.

Помощник мужа промолчал, забрал у меня фонарь и, освещая дорогу, направился обратно к воротам.

Я не понимала, почему он медлит, почему не творит никаких заклинаний, почему мы просто стоим и чего-то ждём. Но Стьеф отказывался двигаться с места и не пускал меня. Наконец объявилась причина нашей задержки - Анже. Запыхавшаяся, она с трудом восстанавливала дыхание - а ведь у оборотней, пусть даже полукровок, нет проблем с сердцем и лёгкими. Значит, бежала на пределе возможностей.

- Всё плохо, - выпалила Анже, скользнув по мне глазами. - Бери оружие и беги к лесу. Они там, смещаются к логу. И поройся в кабинете господина Лэрзена: вдруг у него где-то припасён амулет с силой?

- А дети… - сердце бешено колотилось, голос дрожал.

- Всё в порядке с детьми, - отмахнулась от меня горничная. - Оборотни их видели. В лесу они.

Всё в порядке?! Она говорит, что всё в порядке, когда мои мальчики плутают по чаще в компании оборотней?

Вырвав фонарь из рук Стьефа, не слушая возражений и предостережений, я побежала к лесу.

- Дура, убьют же! С ними Ланит, говорю же, всё хорошо, иначе бы не вернулась. А вот с Лэрзеном…

Я не дослушала, краем уха вычленив из всего этого словесного потока лишь упоминание Ланит и фамильярность Анже. Впрочем, простительно: мы все на нервах, да и, если разобраться, я ничем не лучше неё, госпожой стала, только по случайности залетев от Лэрзена. Кстати, что она там о нём говорила?

Но мысли переключились на сыновей.

Материнский инстинкт, страх за своих кровиночек гнал меня вперёд, белой пеленой застилая всё вокруг. Все мысли только о них, о том, чтобы найти, крепко прижать, расцеловать…

Увы, бегать, как Анже, я не умела, поэтому быстро запыхалась. Пришлось остановиться, чтобы перевести дух и, заодно, осмотреться - туда ли я бегу. Туда - вот она, кромка леса, темнеет на горизонте.

И тут я увидела нечто, заставившее моё сердце забиться с утроенной силой, погрузив меня в пучину ужаса. Синие всполохи, прорезавшие небо. Там, на полпути к лесу, чуть в стороне от дороги.

Я была женой мага, я знала, что означает синий цвет - цвет смерти.

Лэрзен… Светоносный, Анже ведь говорила что-то о логе, а овраг как раз немного правее.

Их там двое. И мои дети не с ними. Если что-то сейчас и может радовать, то это. И теперь я согласна с Анже: мальчики в относительной безопасности, потому что звери лучше магии. От них хотя бы можно спрятаться, спастись бегством, убить, а колдуна… Или там оборотни, какие-то другие ночные твари? А Лэрзен отгоняет их. Но зачем тогда галопом пронёсся мимо меня на лошади Стьеф?

Нет, сердце не обманешь, оно чувствует беду. Нечего убеждать себя, что тот, второй, не маг.

Я ничем не могу помочь. Я ничем не могу помочь… Сколько раз я повторила это себе перед тем, как заставить повернуться спиной к смертоносному зареву. Я буду только мешать, Лэрзен ведь подставится, бросится меня прикрывать.

И оружия при мне нет, да и что толку, если б было? Без толку. Кухонный нож - не в счёт, нож хорошо в руке лежит, как у любой хозяйки. Припри меня к стенке, смогу вонзить его в человека, защищаться умею, но тут ведь нужно иное…

Эх, папин арбалет бы мне в руки! Не должна ведь была забыть, как им пользоваться. Но, увы, он исчез при обысках, а где достать другой, я не знала.

Так что лучше подумать о детях. Лэрзен сильный, он выпутается, я ему не нужна, только малышей без матери, упаси в своей милости, Светоносный, могу оставить. Так что я продышусь и кружным путём доберусь до леса.

Моя задача - найти и привести домой Сира и Рэна, а с колдунами пусть борются те, кто умеет. Я верю в мужа и Стьефа, они сумеют. Да прибудет с ними сила почитаемой тёмными Тьхери! А я буду молиться Светоносному.

Быстрым шагом, практически бегом, я по дуге обогнула опасное место, заставляя себя не смотреть и не думать, и поспешила к лесной опушке, на которой собрались притихшие феи. Видимо, они тоже чувствовали, что творится что-то неладное.

Меня трясло, было трудно дышать, а сердце щемило. Только присутствие мальчиков меня успокоит, иначе, видит Светоносный, я сойду с ума от тревоги!

Не выдержав, оглянулась через плечо, и непроизвольно закрыла глаза рукой - страшно. Отсюда ничего не видно, но моё воображение рисовало картины одна другой мрачнее.

Когда я сделала шаг к феям, они разлетелись в разные стороны, затерявшись среди деревьев. Феи играли со мной - подпускали на определённое расстояние и растворялись в воздухе. Им, видимо, нравилось издеваться надо мной, обыкновенным человеком.

Я устала бегать и присела на траву.

Феи тоже остановились, одна за другой выйдя на одну из лесных полянок. Видимо, привыкнув к поединку магий и уверившись в том, что их беда не затронет, эти вечно юные прекрасные создания вернулись к прерванным занятиям.

Нет, всё-таки меня не считали чужой, иначе бы не вели себя так вольготно, не замечая. Если раньше мне чудилось в этом пренебрежение, то теперь я понимала, что всё же вхожа в их компанию. Пусть всего лишь как гость, но мне и этого достаточно.

Я невольно залюбовалась их танцами, плавными движениями в такт неслышимой мелодии, заслушалась их голосами. Они зачаровывали, заставляли забыть обо всём на свете. Да, я забыла о муже, забыла о том, какая опасность ему грозила, просто стояла и слушала, не отводя взгляда от дочерей воздуха - если верить преданиям, феи сотворены из дыхания мира.

Их было около дюжины, каждая уникальна, не похожа чертами на других. Все одеты в одеяния из цветов и листвы - совершенно не по погоде: ночи-то уже прохладные, хоть и лето. Но их полуприкрытая нагота не вызывала возмущения, даже у меня, женщины, язык не поворачивался осудить их за распутство. Потому что оно казалось продолжением их самих.

Я всегда восхищалась феями, хотела быть такой же необыкновенно женственной, как они.

Наверное, в песне было что-то колдовское - я успокоилась. Слишком успокоилась, будто пришла сюда на обыкновенную прогулку. Но мысль о мальчиках разогнала дурман.

Отыскав среди мелькания тел нужную мне фею, я постаралась мысленно позвать её, как учил Лэрзен, а потом подкрепила зов словами:

- Ланит, подойди, пожалуйста. Нужно поговорить.

Феи прервали танцы и песни, обернулись ко мне, хихикая, подобрались вплотную, рассматривая, словно диковинную зверушку.

- Ланит, это я, Одана, жена Лэрзена. Ты меня видела…

Фырканье над моим ухом доказало, что меня помнят.

Фея соблаговолила подойти, скользнув на прогалину передо мной. Держалась самоуверенно, смотрела свысока, будто я какая-то нечисть.

- Да, видела, узнала. Как я могу не узнать благоверную нашего несравненного мага?

В её голосе померещилась издёвка. Но даже если и так, то странно было бы надеяться на что-то другое: феи - гордые и высокомерные существа. И ревнивые, наверное. А я увела у неё любовника, мешаю их свободным отношениям. Но я же не запрещаю, я всегда отпускаю Лэрзена в лес, хотя знаю, что там Ланит. И знаю, чем они привыкли заниматься.

Ланит выжидающе смотрела на меня, будто я отрывала её от важных дел.

У них тут какой-то сбор, а я мешаю… Ах да, Лэрзен что-то такое говорил - седьмые лунные сутки.

- Анже сказала, мальчики у тебя. Отдай их мне.

- Не отдам. Пусть Лэрзен забирает.

Такого я не ожидала, даже опешила.

- То есть как не отдашь? Я их мать, Ланит…

- И что? Они дети Лэрзена.

- Они мои дети! Где они, я сама заберу.

- Хочешь искать - ищи, я помогать не стану.

Я попробовала зайти с другой стороны. Феи - существа упрямые, давить на них бесполезно.

- Ланит, Лэрзену сейчас не до этого, он не может. Когда всё это кончится… Ты же видела отблески магии? Здесь небезопасно…

- Это в вашем доме небезопасно, а у меня им ничего не грозит, никто не причинит вреда.

- Слушай, - она ехидно улыбнулась и сделала паузу, буравя меня взглядом, - мне показалось, или ты не веришь в то, что Лэрзен выживет? А я-то думала, что у него верная любящая жена. Пусть и сомнительная, не такую наш маг заслуживал. Но ты ведь расстаралась, а Лэрзен такой благородный оказался. Самой, что ли, ребёночка от него заиметь? Может, разведётся?

Я переменилась в лице, задохнувшись от подобной наглости. Она вела себя так, будто я была безродной швалью, любовницей, а не супругой. Такого я стерпеть не могла. Ничего говорить не стала, просто поднялась на ноги и замахнулась, чтобы дать пощёчину. Разумеется, безуспешно - Ланит уже стояла за моей спиной и заливалась смехом.

- А ты не такая безвольная курица, как я думала. Успокойся, он твой, я всего лишь иногда пользуюсь. Редко. Ты не думай, мне мужчин и без Лэрзена хватает, просто он самый любимый. Сама знаешь, каково с ним. А ребёнок… Я подумаю об этом. И не надо хмуриться - это будет наше с ним дело. Получится хорошенькая девочка. У фей только девочки рождаются, если только абы с кем не спутаешься. А от магов всегда чистые, красивые. Только, вот незадача, рожать детей я не собираюсь, это я оставлю тебе. Крепко-крепко мужчину привяжешь. Вернее, уже привязала. Тройным узлом.

Она снова рассмеялась и присела на траву, приглашая меня последовать её примеру. Теперь выражение лица и улыбка казались дружелюбными.

- Чего-нибудь хочешь? Всё-таки в гостях…

- Детей отдай.

- Я же сказала: Лэрзену. По соображениям безопасности. А что, он влез во что-то серьёзное?

Я промолчала, краем глаза отметив, что остальные феи отошли на почтительное расстояние, оставив нас одних.

- Обиделась. Что ж, обижайся. Но тогда не скажу, где мальчишки. Их тут чуть оборотни не убили - забрались, смельчаки, в самую чащу.

Она так беспечно говорила о вещах, от которых у меня сжималось сердце. Чего только я не передумала за эти несколько минут!

- Ланит, пожалуйста, я прошу тебя. Я понимаю, что всего лишь его жена для тебя, что ты не одобряешь выбор Лэрзена…

- Да пусть женится, на ком хочет! - фыркнула фея. - Я его не люблю, я с ним просто сплю, болтаю. Так что не оправдывайся. Но то, что ты и он из двух разных миров - не отнимешь. И это даже забавно. Магички, они ревнивые, а ты… Да я бы на твоём месте волосы мне вырвала, а ты: "Лэрзен, я пойду, погуляю?". Фи! Только он, дорогая, не стал. Врать не буду - я была непротив, а он услал за травками.

- Ланит, может, хватит обсуждать моего мужа? - не выдержав, я вспылила и, кажется, покраснела. Не от смущения - от возмущения. - Немедленно говори, где мои дети! Я тебе не шавка, а ты никакого права не имеешь их прятать. Не отдашь - пеняй на себя. Я в красках расскажу о твоём омерзительном поведении. Да, сама я тебе ничего сделать не могу, но вот мой муж ради меня сделает. А, демоны Каашера с тобой, пляши, веселись, я и без тебя справлюсь!

Годы жизни с Лэрзеном не прошли даром - я кое-что от него переняла. Вот и это простенькое ругательство. И, наверное, решительность, с которой я зашагала вглубь леса, даже не задумываясь, какие опасности он может таить. Унижать перед Ланит я не стану, если со мной что-то случится - будет на её совести. Ей мало не покажется.

Сжимая кулаки от ярости, я шла и шла, ломая ветки, периодически зовя обоих сыновей.

Кажется, где-то неподалёку бродили то ли волки, то ли оборотни, но сильные эмоции вытеснили из меня страх. Когда они не рядом, можно позволить себе злиться на наглую фею и не вспоминать, что безоружна. Только вот я успокаивалась, а поэтому всё чаще оглядывалась по сторонам, сбавив шаг.

- Далеко собралась? Всё равно без меня не найдёшь, только чьей-то закуской станешь.

Мерцая крылышками, Ланит вилась вокруг моего лица.

Я сделала вид, что не замечаю её. Пусть извиниться за свои слова.

- Одана, это лес смотри, вон там оборотни. А ещё я сегодня вампиров видела. Хочешь познакомиться с вампирами? Не спорю, среди них есть милые ребята, но ведь они не станут разбираться, чья ты жена.

Я, не замедляя шаг, шла вперёд.

Боится. Боится, что ей достанется от Лэрзена. Пожалуй, я нашла ту самую болевую точку, которая могла задеть фею. Страх. Кто бы мог подумать! Ничего, пусть поволнуется.

Всё-таки как я изменилась! Но не сказала бы, что меня это пугает. Глупо было бы оставаться всё той же девушкой.

Кстати, нужно будет спросить у Лэрзена, за что он меня полюбил. Я ведь действительно не подхожу под типичные представления жены тёмного мага.

Лэрзен… Совсем забыла! А ещё хорошая жена… Есть же в этом лесу вампиры, какие-то другие твари, зомби, которых он поднял, наконец. Или он их отослал? В любом случае нужно найти кого-то и попросить помочь.

Резко остановившись, я обернулась к Ланит. Та едва не утонула в моих волосах: не ожидала, что я вдруг застыну.

- Ланит, ты должна ему помочь.

- Что? - фея удивлённо уставилась на меня.

- Отвлеките то существо. Вы ведь все любите Лэрзена, вам ведь не хотелось, чтобы с ним что-то случилось? А ты сама говорила, что лес опасен. Его обитатели на стороне Тьмы - так почему же они бездействуют?

Ланит задумалась, а потом нехотя буркнула: "Хорошо".

На душе сразу полегчало. Теперь только дети.

- До твоего дома ещё далеко?

- Я же сказала… - завела старую песню фея, но я не позволила ей договорить, напомнив о муже.

В итоге Ланит снабдила меня краткими указаниями и, пожелав удачного пути, упорхнула прочь.

А как же оборотни? Или тут неопасно?

Стараясь не думать и не смотреть по сторонам, я свернула налево, ища глазами сухую ольху. От неё сто шагов вперёд, перейти ручей и подняться вверх по течению до сухостоя. От него направо, ориентируюсь по звёздам.

Кажется, за мной следили: я чувствовала чей-то пристальный взгляд, неотрывно сопровождавший меня всю дорогу. Но не трогали. То ли знают, кто я, то ли Ланит предупредила.

Стараясь не показывать страха, не оборачиваться, не ускорять и не замедлять шага, я наконец добрела до сухостоя. Забралась в самую сердцевину леса, даже не знаю, выберусь ли обратно. Выберусь, если не забуду приметы и не поддамся панике.

Прямо на меня плыл голубоватый мыльный пузырь.

Я застыла и зажмурилась, надеясь, что тварь меня не тронет. Напрасно!

- Здравствуй, красавица, - с придыханием произнёс мужской голос.

Что-то холодное коснулось моей щеки.

Не открывая глаз, я машинально взялась за амулет Лэрзена. Так и есть, влипла: иначе стал бы он нагреваться.

- Такая ночь, а ты одна, - продолжал мурлыкать голос. - Открой глаза, взгляни на меня!

Вот этого я делать не собиралась: существует много видов нежити, которой опасно смотреть в зрачки. Некоторые убивают взглядом, другие гипнотизируют и подчиняют, а третьи и вовсе высасывают душу. Муж и Сир щедро снабжали меня подобными историями: Лэрзен - чтобы предостеречь, сын - чтобы попугать. Так что я учёная.

Убежать всё равно не смогу, так что лучше не дёргаться.

- Какая ты несговорчивая!

Меня обняли, привлекли к чему-то странному, скользкому. Поначалу холодному, но затем перенявшему тепло человеческого тела.

Руки похотливо гладили меня, сжимали под платьем грудь.

Кажется, у этого есть ещё и хвост, иначе что обвилось вокруг моей ноги и бесстыдно пробирается под нижнюю юбку?

Было противно, я не выдержала и всё-таки взглянула на то, что меня тискало. Должна же я знать, в руки какого горе-насильника попала. Надеюсь, он не ходячий мертвец и на лицо не урод - хоть какое-то утешение.

Впрочем, давать ему я всё равно не собиралась - и мысли не было.

На вид - человек. Обнажённый. Совсем. И улыбается, будто так и нужно. Только вот улыбка с головой выдаёт - столько зубов не бывает. И таких зубов. Нет, они не вампирьи, но какие-то мелкие и в таком состоянии…

Видя, что я не только открыла глаза, но и пристально его рассматриваю, существо впилось в мои губы поцелуем.

Меня чуть не стошнило, когда его острый язык попытался проникнуть в мой рот.

Я изо всех сил оттолкнула его, больно ударив по ноге, и заметалась взглядом по сторонам в поисках какой-нибудь сучковатой ветки.

У твари действительно оказался хвост. Тонкий-тонкий. Зато им удобно хлестать по лицу, в чём я успела убедиться.

Потирая скулу, я попятилась. Кажется, я его разозлила.

А что я должна была делать? Я добропорядочная женщина, замужняя. Мужа люблю и изменять, тем более с этим, не собираюсь.

Руки наконец нашарили ветку. Вооружившись ей, я испуганно смотрела на приближающегося лесного обитателя. Черты его исказились, выдавая тёмную природу. Он постепенно терял человеческий облик, превращаясь в окружённый голубоватым сиянием призрачный силуэт. Теперь он не ходил, а летал.

Сдерживая дыхание, я ждала и, подпустив так близко, как смогла, изо всех сил ударила палкой.

Послышался странный булькающий звук. Мыльный пузырь прогнулся, но не лопнул.

А я оказалась на земле, отброшенная невероятным по силе броском.

- До смерти, красавица! - прошипело существо и навалилось всем весом своего тела.

Я отчаянно брыкалась, кусалась, но оно будто не чувствовало боли.

И у него не было крови.

Пальцы с длинными ногтями развязали завязки плаща, легко скользнули за ворот…

Я закричала.

В памяти всплыла картина из прошлого: ночь, земля и насилующий меня вампир. Неужели мне снова предстояло пережить подобное?

К счастью, нет: покушение на честь сеньоры Азарх спас медальон. Видимо, сработало какое-то заключённое в него заклинание.

Не успев испортить мне одежду, только испачкав в земле (но это я отстираю, главное, ничего не порвал), тварь с диким воем отшатнулась от меня. Её руки почернели; мне показалось, что на них появилось что-то вроде экземы.

Оказалось - ещё хуже: магия пожирала их, сжигая бесцветным огнём.

Запах жареной плоти поплыл над лесом. Кисловатый, будто от чего-то несвежего.

Продолжая кричать и отчаянно дуть на руки, существо снова обернулось пузырём и поплыло к ручью. Не успело - разорвало в клочья. Будто муж был рядом. Но его не было, я проверила.

Поцеловав медальон, спасший меня от унижения, и мысленно послав слова благодарности такому предусмотрительному и заботливому супругу, я привела себя в порядок, утёрла кровь от царапин и взглянула на небо, чтобы узнать, куда мне идти.

Уставшая и злая на фею, я всё же добрела до её жилища.

Больше меня никто не трогал, даже не следил.

Забраться наверх оказалось проблемой. Лазать по деревьям я не умела, а лестницей Ланит меня не снабдила. Зато мои мальчики наверняка легко спустятся.

Я позвала их. Сначала тихо, потом, осмелев, громче. Ничего.

Обошла вокруг дерева - нет, не смогу. Даже если подпрыгну, повисну на руках, не удержусь.

- Тебе помочь?

Я вздрогнула и улыбнулась. Следующим желанием было закричать, только я почему-то не смогла, так недвижно и смотрела на вампиршу с жёлтыми глазами.

Странно, они должны быть алыми, а эти…

Но точно вампирша - такие клыки не спрячешь.

- Ты ведь жена Лэрзена?

Вампирша дружелюбно (или мнимо дружелюбно) улыбнулась, но этим напугала ещё больше.

У меня прорезался голос. Оцепенение спало, и ноги сами собой понесли меня прочь, в чащу.

Бежала я недолго, пару мгновений, до того, как меня догнали и рывком остановили.

- Да тихо ты, полуумная! Я сытая. И Лэрзена знаю. А на тебе его цацки. Да и лидерка ты знатно уделала. Вернее, не ты, а игрушка, что на тебе. Словом, не трону. Ребятишек Ланит заграбастала? Так это мы мигом исправим. Я, знаешь ли, терпеть не могу этих заносчивых насекомых.

Вампирша отпустила меня и скользнула взглядом по шее и запястьям. Я поёжилась - неприятно.

- Я из дома Лэрзена никого не пью, не дрейфь! Пойдём, с мальчонками подсоблю, до опушки провожу - а то вляпаешься в оборотничьи зубы. Они-то голодные и неразборчивые, только грубую силу уважают. Животные!

Можно подумать, вампиры - аристократы! Видела я их - ничем не лучше.

Вампирша принюхалась, встала на четвереньки и с поразительной быстротой, недоступной человеческому глазу, перенеслась к деревьям, на которых раскинулся домик Ланит. Ещё миг - и она, как кошка, взобралась на ветви и скользнула внутрь.

Материнское сердце вздрогнуло. Вдруг она побрезговала мной, чтобы закусить ими? Они же спящие, беззащитные. Особенно Рэн, у Сира хотя бы амулет и нож. Но поможет ли он против вампира? Сомневаюсь. Наверняка его сила мала.

Но я ошиблась: вампирша не собиралась обедать. Как щенков, она одно за другим вытащила и спустила ничего не соображающих спросонья мальчиков.

Расплакавшись, я прижала их к себе, твердя между поцелуями, что никогда больше никуда одних не отпущу.

Вампирша терпеливо ждала, пока я закончу причитать, а потом, решительно толкнув в плечо, заставила двинуться в обратный путь. Шли мы быстро и не таким кружным путём, который мне объяснила Ланит.

Держа сыновей за руки, я всё ждала подвоха, но его не было. Нас никто не собирался убивать, загонять в ловушку. Как и обещала, вампирша всего лишь нас провожала, держась от меня на расстоянии пары шагов.

Сир пробовал заговорить с ней, но я не позволила: не доверяла я нечисти. Да и чему хорошему она может научить моего мальчика?

Рэн клевал носом, и мне пришлось взять его на руки.

Какой же он тяжёлый, едва подняла!

Когда забрезжили просветы среди деревьев, наша провожатая остановилась.

- Ну, бывай. Лэрзену привет. Пусть заглянет - новости есть.

Послав сыновьям воздушный поцелуй, вампирша затерялась в лесу.

Теперь я почти бежала, волоча за руку упирающегося Элькасира.

Первым делом, выбравшись на открытое пространство, огляделась: всё так буднично, ни следа магии. Значит, либо уже всё кончено, либо они переместились в другое место. Главное, нам не попасться на их пути.

Крепко прижимая к себе спящего Рэна, я кратчайшей дорогой направилась к дому, велев Сиру не отставать и внимательно смотреть по сторонам:

- Если заметишь что-то странное - немедленно скажи.

Под "странным" я понимала не только волшебство, но и зомби, случайных прохожих, просто подозрительные предметы, мимо которых я спокойно прошла в девичестве. Но не теперь.

К счастью, ничего такого нам не встретилось, и я благополучно переступила порог дома. Там нас дожидалась Марта: бедняжка так и не ложилась спать, ждала.

Ни Стьефа, ни Анже не было, так что ей пришлось нелегко - бродить по пустому дому, снедаемой тревогой и страхом, периодически заглядывая к Орфе. Хорошо, хоть она осталась, а то наша бедная кухарка сошла бы с ума.

Конюха тоже на месте не оказалось - всех подняли на ноги.

- Светоносный с вами, вернулись, деточки! - Марта раскрыла объятия навстречу мальчикам.

Передав ей Рэна, я обессилено сползла на пол.

Меня трясло. То, что сдерживала, выползло наружу. Все мои кошмары, все мои воспоминания. Не выдержав, я даже разрыдалась, закрыв лицо руками.

- Мама, что с тобой? - Элькасир недоумённо смотрел на меня. - Мы же живы, с нами всё в порядке.

С вами - да, мои дорогие, мои драгоценные, только он… Лэрзен. Его нет, и где он, я не знаю. Не знаю, что с ним, как он и когда вернётся.

Ожили полученные в наследство от мамы предчувствия. Тональность их голосов лишь усилила мои рыдания. Теперь я плакала в голос, всхлипывая и мотая головой.

- Марта, уложи детей, - я нашла в себе силы подняться, старательно выравнивая дыхание. - И… - тут голос дрогнул, - никто не возвращался?

Кухарка отрицательно покачала головой.

Плохо. Очень плохо. И эти предчувствия… Лэрзен говорит, нельзя от них отмахиваться, только вот так хочется отмахнуться…В любом случае я могу только ждать.

- Помолись, пожалуйста, Светоносному. Я понимаю, что должна сама, но у меня в голове пусто. И сделай мне успокоительного чая.

Обойдя встревоженную Марту, я побрела к лестнице. Ступеньки давались с неимоверным трудом: на меня вдруг навалилась такая тяжесть, что двигалась через силу.

На площадке меня догнал Сир, взял за обе руки, крепко сжал ладони и спросил, серьёзно так:

- Отец?

Я не знала, что ответить, но, видимо, мы оба чувствовали, что с ним что-то не так.

Поцеловав меня и заверив, что не сомкнёт глаз, молясь Тьхери, что угодно взамен предложит, сын довёл меня до спальни, расстелил постель и попросил немного подождать, пока он принесёт мне чаю. Вот тебе и сорванец! Лэрзен всё-таки воспитал из него мужчину, такого же, как он сам.

Пошатываясь, я направилась к умывальнику и остатками утренней воды ополоснула лицо. Некоторое время стояла и тупо смотрела в зеркало, потом потянулась за гребнем, несколько раз провела по спутанным волосам и, не выдержав, вновь разрыдалась. Такой, зарёванной и жалкой, меня и застал Сир.

Поблагодарив сына за заботу, я мелкими глотками выпила чай. А Сир рассказал мне о той женщине, которая едва не лишила меня сыновей. Стоит ли говорить, что теперь я начала метаться из угла в угол, поминутно прислушиваясь и подбегая к окну?

Элькасир это предвидел: слишком хорошо знал мать, чтобы подумать, будто бы я смогу успокоиться, не брошусь на улицу, бродить по окрестностям. Поэтому и приготовил чай сам.

Я почувствовала сонливость, как мысли постепенно начинают путаться, сбиваясь в один густой клубок, а потом и вовсе теряют форму.

- Ложись, мам, ты устала. Я тебя разбужу.

- Я не могу, Сир, лучше ты…

- Я уже выспался. Ложись.

Сын оставил меня одну, а я, повинуясь воле трав, не раздеваясь, легка, провалившись в нечто среднее между сном и дрёмой.

Меня разбудили голоса. Я долго не могла понять, чьи, не могла вынырнуть из пучины забытья, но потом поняла - Анже. Анже и Сир.

С трудом открыв глаза, растрёпанная, помятая, я приподнялась на локте.

Эти двое сразу замолчали, перевели взгляд на меня.

Почему, почему они молчат? Лэрзен?

Лэрзен!

Я вскочила, опрометью бросилась вниз, приготовившись к худшему.

Холл был наполнен запахом кофе. Как они могут пить кофе, когда…

Я собиралась отчитать Стьефа (кто, кроме него?), уже направилась к столовой, когда вдруг поняла, что кофе пахнет из кабинета мужа. Метнулась туда и замерла на пороге. Прижала ладони к лицу и сползла на колени.

- Потрясающая реакция. Извини, не труп, но близко к этому.

Дверь была открыта, и я хорошо видела Лэрзена. Он полулежал в кресле, бледный, окровавленный, уставший. На столике рядом с ним стоял поднос с кофе. Сам он чашку, видимо, держать не мог, поэтому его, причитая, поила Марта.

Тут же был Стьеф с рассечённым виском, в рубашке, больше походившей на лохмотья. Он что-то сосредоточенно смешивал в небольшой мисочке.

Оба посторонились, давая мне возможность обнять мужа. Я постаралась не причинить ему боли, поэтому просто поцеловала и села, уткнувшись лицом в колени.

- Приятно, когда тебя любят. О детях знаю. Вопросы - потом. И потоп здесь не устраивай, лучше займись своими прямыми обязанностями.

Пытается шутить - значит, не всё так плохо, только я ведь слышу, как он дышит.

- Тихо-тихо, Дан, если я до дома дополз, то выживу. Бывало и хуже. Перестань, на мне всё, как на собаке, заживает.

Я кивнула и улыбнулась сквозь слёзы. Тихонько отозвала Стьефа и за дверью попыталась выпытать у него, что произошло. Оказалось, что Лэрзен боролся с какой-то полумёртвой колдуньей, той самой, из-за которой у нас были проблемы с властями. И она была вовсе не зомби и не умертвием.

Если бы не Стьеф, лежал бы мой муж в овраге, потому как ходил он с трудом.

Были и хорошие новости - регенерация шла полным ходом. Что это, объяснять мне не нужно - видела. И посторонняя помощь не потребуется.

Немного успокоившись, я поспешила на кухню, готовить завтрак - раненному нужно хорошо питаться, чтобы восстановить силы. Потом меня сменила Марта, а я вернулась к Лэрзену.

Накормила его, помогла Стьефу довести до спальни, обработать и перевязать раны.

Пока не заснул, прилегла рядом, аккуратно обняла. В итоге заснула вместе с ним - и это вместо того, чтобы заботиться о его здоровье!

Проснулась я уже вечером.

Судя по дыханию, Лэрзен ещё спал. Но просыпался - иначе зачем пустая тарелка с едой на полу? Марта приготовила, Анже накормила, а я…

Рука мужа лежала у меня на талии. Сбрасывать её не хотелось, поэтому я продолжала лежать.

А потом вспомнила: солдаты! Завтра за Лэрзеном должны придти, а он такой беспомощный…

- Ну, не такой уж, - пробормотал муж. - Лежи и не рыпайся. Грей, а то меня что-то озноб пробирает. Всё из-за этой арковой мёртвой бабы! Стьеф всё сделает: я дал указания.

- Сам ты аркова скотина! - вырвалось у меня. - Я к тебе со всей душой, а ты…

Я села, скинула его руку и, не глядя, начала шарить ногами по полу в поисках домашних туфель.

- Дан, непривычно слышать, чтобы ты ругалась. От меня набралась? Хорошо, я скотина. И этой скотине хочется, чтобы ты с ней полежала. Потому что действительно холодно.

- Я тебе плед принесу, укрою.

- Дан, ты обиделась? На что? На "не рыпайся"? Извини, не до раздумий и поиска правильных выражений. За заботу спасибо.

Я промолчала, нашла-таки туфли и встала. Оглянулась на мужа: бледный, с тенями под глазами. Лежит на спине; веки опущены. Нужно бы перевязать.

- Ты голодный?

Я уже не сердилась. Да и за что, с чего вдруг вспылила? Наверное, сказалась усталость.

Лэрзен покачал головой.

Ему тяжело. Интересно, как быстро восстанавливаются силы?

Осторожно, чтобы не потревожить, вышла, проведала детей, наскоро поужинала и достала из ледника баночку с мазью Стьефа (он оставил для меня пояснительную записку, а сам куда-то ушёл). Мазь необычная, у меня в аптечке другая. Густая, зелёная, с лёгким перламутровым блеском.

Анже нагрела воды, принесла в спальню и водрузила на табурет у постели.

Вооружившись полотенцем и чистыми бинтами, я приступила к лечебно-омывательным процедурам. Аккуратно раздела мужа (снимать особо нечего было), протёрла кожу, стараясь не задевать повязок. Разумеется, этого не удалось, но Лэрзен терпел, молча стискивая зубы, когда я нечаянно мочила бинты.

Насухо вытерев его, окончательно отмытого от грязи, крови и пота (волосы потом, они, вроде, более-менее чистые), я приступила ко второй части: перевязке.

Раны затягивались, мелкие уже зарубцевались - регенерация по-прежнему на хорошем уровне. Так что бинтов мне потребовалось меньше, чем вчера. Но, на всякий случай, я наложила мазь и на розовые полоски свежей кожи - хуже не будет.

У Лэрзена упадок сил. И это не только от кровопотери. Если верить Стьефу, вчера он полностью опустошил свой магический резерв, тратил энергию на заживление ран и костей (два ребра сломаны, но выправлены), теперь Лэрзен за это расплачивается.

Другая бы подумала, что он от похмелья мучается, но я-то знала… Называется это откатом, один раз на моей памяти было.

И его действительно трясёт. Мелкой-мелкой дрожью.

Не простыл бы, не подхватил воспаление лёгких!

Положила руку на лоб - холодный. Или это у меня руки такие горячие?

- Дан, ну погрей! Ты, помнится, клятву давала…Это тоже помощь, и уж здесь-то тебя никто не заменит. Я не согласен на грелку и плед.

- А на Анже? - усмехнувшись, спросила я. - Она горячая-прегорячая.

- Обойдёшься! Нечего ко мне в постель кого ни попадя подкладывать! Вот умру, в гроб хоть дажерского судью засунь. Кстати, я не против, вот только Кадех не оценит, будет кричать, чтобы крышку не заколачивали.

Не выдержав, я рассмеялась. Зрелище, описанное мужем, вопреки логике показалось забавным. Наверное, тоже становлюсь тёмной.

Поцеловав Лэрзена, я заверила его, что скоро вернусь и погрею ему бок.

Около часа, может, чуть больше, провела вне спальни: поиграла с детьми на свежем воздухе, расспросила о новостях Анже, Марту и конюха. Потом помылась (тоже вчера испачкалась) и, благоухая цветочным мылом, скользнула к мужу под одеяло.

Тонкая ночная рубашка, думаю, не помешает передаче тепла. Нет, я могу её снять, не замёрзну, только возбуждать Лэрзена не хочется: кое-что у мужчин порой живёт своей собственной, не согласованной с остальным телом жизнью.

Обняла, погладила, унимая озноб.

В качестве благодарности мне поцеловали запястье и сообщили, что не ошиблись с выбором супруги. Точнее, не ошиблась Тьхери, которая, по словам Лэрзена, меня ему и подсунула.

Усыпив мою бдительность, супруг вкрадчиво поинтересовался, может ли он воспользоваться моей энергией. Естественно, я не отказала, только напомнила, что он не в том состоянии, чтобы исполнять супружеский долг - другого способа обмена я не знала.

Лэрзен фыркнул, съязвив по поводу оценки своей персоны в моих глазах, а потом сообщил, чтобы я даже не надеялась на "приятное времяпрепровождение со смятыми простынями":

- Если хочешь, сама, без моего участия. С удовольствием посмотрю и послушаю. А, если серьёзно, то через дыхание можно. У нас достаточно крепкая связь, чтобы мне для мелкого заимствования в тебя входить требовалось. Не спорю, такой вариант идеальный, но уж только если ты возьмёшь инициативу в свои ручки.

Я пообещала, что обязательно возьму, только не сегодня. Взяв с меня слово ("Я тебя знаю, скромницу: заявишь, что порядочные девочки о таком даже не думают"), Лэрзен попросил его поцеловать - "тут уж пошли все свои принципы к орку в задницу, чем развратнее и дольше, тем лучше".

К привычным ощущениям прибавились новые - покалывание и боль в висках. Догадываясь, что это побочный эффект ритуала, я постаралась расслабиться, не отрывать его губ от своих.

Слегка закружилась голова; по телу прошла волна слабости…

Надеюсь, Лэрзен не переборщит?

Стоило занервничать, начать бояться, как муж оборвал поцелуй, поблагодарил и сказал, что это сугубо на благо его регенарации - "У меня с энергией пусто, как у зомби в голове".

Тесно прижавшись к нему, согревая телом и дыханием, я заснула. Не сразу - ещё долго вслушивалась в ритм дыхания Лэрзена, переживала, думая о завтрашнем дне.

Муж убеждён, что всё будет хорошо. Мне бы его уверенность!

Проснулась я в одиночестве. Сначала подумала, что показалось спросонья, - ну не мог Лэрзен встать! - но потом поняла, что его действительно нет. Зато кто-то настойчиво барабанит в дверь.

Как была, вскочила, накинула халат и открыла - Анже. Бледная, взволнованная, под стать новости - светлый маг! Требует Лэрзена Азарха.

Попросив передать, что я скоро спущусь, наскоро привела себя в порядок: не в дезабилье же щеголять, не муж! Кстати, где он, мой муж? Наверняка скрылся, почуяв светлого. А мне нужно врать. Светоносный, что мне ему солгать - Лэрзен бы хоть записку с указаниями оставил!

Неприятным открытием стало отсутствие детей в детской. Меня бросили одну на растерзание врагам? На Лэрзена не похоже, он бы не стал. Нужно бы спросить у Анже, только как: она ведь гостя караулит.

Естественно, магу не понравилось, что к нему вышла я. Он тут же приступил к допросу с пристрастием, чуть ли не как обвинение бросив мне в лицо известие о том, что сопровождавших его солдат перебили зомби.

Я изображала дурочку, стараясь не показывать того, что лгу. Надеюсь, не покраснела, а то, что волнуюсь… А что же мне ещё делать в подобной ситуации?

Сказала, что мужа нет третий день, уехал к какому-то клиенту, а в округе творится что-то неладное.

- Я боюсь, сеньор маг, за себя и за детей боюсь. Особенно после того, как вы о зомби рассказали. Была бы признательна, если бы вы разобрались. Попросила бы мужа, но его нет… А позавчера я чуть от ужаса не умерла.

Надеюсь, вышло натурально.

Давая себе передышку, я глотнула воды, мысленно лихорадочно выстраивая новую версию того, что случилось с Сиром и Рэном. Без присутствия Лэрзена и кладбища.

- И что же произошло?

- Моего сына чуть не убили. Он провожал отца до развилки, возвращался пешком и попал в руки некромантки. Если бы не его… - нужно сказать, это и так все знают, - знак, то Сира бы убили!

- Некромантки, говорите?

Маг мне не верил. Мне нужен был Элькасир, чтобы подыграл.

- Не могу с точностью сказать, что именно её, просто сужу по рассказам сына. Согласитесь, кому ещё придёт в голову тащить ребёнка на кладбище?

Молодец, Одана, нужно выгородить Лэрзена. Если узнают об обряде, то будут подозревать не только его.

- Я бы хотел, чтобы ваш сын, сеньора, побеседовал с агентом Имперского сыскного управления. Сейчас он осматривает окрестности. И как раз должен быть на кладбище. Рад, что вы сообщили мне правду.

- То есть? - я постаралась изобразить удивление.

- Вашего мужа действительно нет дома, я проверил. Так не позовёте ли вы сына?

- Сын сейчас на прогулке. Анже! - я дрогнувшим голосом позвала горничную, молясь, чтобы она знала, куда подевались дети. - Анже, приведи, пожалуйста, Элькасира.

Анже кивнула, с лёгким презрением, которое не считала нужным скрывать, поинтересовалась, не желает ли чего-нибудь гость, и удалилась, оставив меня один на один с магом.

Мы хранили молчание, изучая друг друга. Он - открыто, я - исподтишка, сцепив руки на коленях.

Я никак не могла понять, куда подевался Лэрзен. Раненый Лэрзен. Время шло, а он всё не появлялся.

Не выдержав, извинилась и вышла. Подловила Марту, хлопотавшую у плиты, и в лоб спросила, где мой муж. Кухарка понятия не имела. Рано позавтракал (спустился сам, хоть Стьеф и поддерживал), потом она его больше не видела. И дети так же рано поели.

Он меня бросил? Но он не мог! Забрал детей и ушёл? А я?

Снова выпив воды, отправилась на поиски Анже. Её я обнаружила во дворе - горничная выбивала коврик.

- Анже, я же попросила привести Сира! - отчаянье каплей за каплей просачивалось в голос. - Или ты тоже не знаешь, где он? Скажи, скажи мне правду: они сбежали? Куда, куда, Анже?

- Успокойтесь, сеньор Лэрзен бы вас не оставил, - горничная кинула на меня осуждающий взгляд. - Сеньор Элькасир скоро вернётся. Разумеется, если ему разрешат поговорить с тем светлым. А вот и следаки.

Анже презрительно скривилась при виде двух всадников.

- Не пускайте их в дом, сеньора, хватит нам и того мага. Кстати, он ещё в кабинете Лэрзена не роется?

Светоносный, я дура!

Бегом вернулась в дом, даже не поздоровавшись с новоприбывшими, и с облегчением вздохнула, увидев, что маг на месте. Надеюсь, он не успел… Наверное, ждёт ордера, которые привезли агенты.

Мысленно смирившись с тем, что меня отвезут в Дажер для беседы со следователем, нацепила на лицо улыбку и заняла прежнее место.

Через пару минут к нам присоединились следаки. Оба смотрели на меня, как на что-то, не достойное уважения.

- Мама, ты меня звала?

Затянувшееся молчание нарушило появление Элькасира. Раскрасневшийся, перепачканный, он, казалось, нисколько не боялся посторонних. Знает ли он, кто они?

Как оказалось, знал.

Ложь Элькасира была безупречной. Он оказался куда лучшим актёром и выдумщиком, чем я. Смотрел в глаза агенту, говорил уверенно, без пауз и, главное, полностью подтвердил мою "легенду".

Некромантку описал подробно, согласился указать место, где она на него напала. Ни разу не попался на каверзных вопросах. Даже я поверила, что он не врёт.

Сославшись на то, что у меня много дел, выставила наконец неприятных гостей за дверь. Уезжали неохотно, пообещав скоро заехать опять: "Когда ваш муж будет дома".

С облегчением закрыв за ними дверь, я глубоко вздохнула, проведя рукой по вспотевшему лбу. Нелегко, нелегко далась мне эта игра, но я старалась.

Анже, тайком отправившая провожать мага и следаков, вернулась, сообщив, что они действительно уехали.

- Анже, теперь ты можешь сказать, где он.

- Я не знаю, сеньора. Я только видела, как он уезжал.

Попробовала заняться домашними делами - всё валилось из рук. Поймала Сира и потребовала сказать, где отец. Вместо прямого ответа сын вызвался проводить меня.

Обеих лошадей не было, поэтому пришлось идти пешком.

Мы миновали кладбище и направились к оврагу, затем пошли по кромке леса, судя по всему, направляясь к королевскому тракту. Но до него же миль десять, не меньше.

Сын остановилась у реки, предложив подождать здесь. Мне ничего не оставалось, как согласиться.

Вытянув гудевшие ноги, я сидела и смотрела по сторонам, гадая, откуда ждать мужа.

Но увидела я Стьефа. Он направлялся к нам со стороны леса. Такой же чумазый, как Элькасир, весь в земле… Они что, в могилах рылись? Днём?! Или что-то закапывали.

- Сир, ты ему помогал, да?

Сын кивнул, но наотрез отказался поведать о сути своей помощи. Это ещё больше уверило меня в том, что он не просто копал червей для рыбалки, банку с которыми специально, чтобы видел и маг, и агенты, принёс домой.

Стьеф оказался немногословен, сообщил лишь, что Лэрзен немного облагородил картину преступления и подготовил себе алиби.

- Зомби его?

Стьеф кивнул.

- И как?

- Клюнули, - улыбнулся ученик мужа. - Сеньор Лэрзен умеет заметать следы и подставлять других. На кладбище нашли свежие следы вскрытия могил и чёткие указания на то, что это сделала женщина. Я долго всё готовил, - Стьеф гордо улыбнулся. - Убирал следы магического поединка.

- А где Лэрзен? Только не говори, что он в этом тоже участвовал!

- Практически нет, только указания давал. Только на кладбище чуть-чуть, потому как у меня… - он замялся. - Словом, я не могу того, что нужно.

Тайны, даже от меня. Что ж, может, он и прав, и мне не положено знать.

По крайней мере теперь я уверилась, что Лэрзен не бросил меня, но зато теперь я волновалась за его здоровье.

С помощью долгих расспросов удалось вытянуть из Стьефа подробности алиби: Лэрзен собирался внушить одному человеку, что пробыл у него два дня. Таким образом, муж никак не мог сотворить зомби и оказаться на месте совершения ритуала.

- Но ведь обман вскроется…

- Не вскроется. Этот человек писал сеньору Лэрзену, предлагал работу. Он её и сделал, только не за два дня и сегодня. Есть один способ влиять на человеческий разум без следов магического воздействия - особые капли убеждения. Это я их готовил, - снова горделивая улыбка. - По записям сеньора Лэрзена.

- Так он всё-таки колдовал, Стьеф? Ему же нельзя, он же едва на ногах держится.

- Ну, да… Сеньор Лэрзен наглотался настойки, которую на такой случай держит, с канором, - она устраняет все видимые признаки слабости. Только, Одана, я вам этого не говорил!

Значит, у этого средства есть побочные действия…

Вернётся - к кровати привяжу, на куриный бульон посажу! И одежду спрячу.

Увлечённая беседой со Стефом, я чуть не пропустила появления "виновника торжества".

Лошадь Лэрзена трусила мелкой рысцой. Приглядевшись, я поняла, что идёт она сама, а муж даже не держится за поводья.

Не дожидаясь моей просьбы, Стьеф с Сиром наперегонки бросились к Лэрзену и ухватили лошадь под уздцы.

- В полном сборе, - мертвенно-бледный муж скользнул взглядом по нашим лицам. - Падальщики убрались? Извини, Дан, не предупредил, но ты ведь выкрутилась?

Вместо ответа я набросилась на него с упрёками - Лэрзен отмахнулся от них, как от назойливых мух.

- Тебе какой муж нужен: мёртвый или полудохлый? Вот и молчи. Я тебе не пятилетний ребёнок, чтобы читать мне нотации. Кстати, Рэн у Ланит. Надеюсь, ты не против? Он ещё слишком мал, чтобы болтать со следаками.

- Зачем, зачем ты куда-то ездил?

- И не только ездил, а ещё воспользовался порталом. Я ведь недаром тебя просил энергией поделиться. Понимаешь, Одана, мне не только было нужно, чтобы этот недоумок меня запомнил, но и чтобы на тракте видели. Свидетелей - уйма, я вернулся только сегодня днём.

- Ты самоубийца! - выдохнула я. - Лэрзен, хоть бы о детях подумал! Я ведь не смогу без тебя…

- Раньше времени меня в гроб не укладывай. Да, мне хреново, очень хреново, но на той медирской улочке, где сгнили кости Наместника, было намного хуже. Вот тогда я подыхал. Так что заканчивай с упрёками: я всё это не по собственной дурости делал. Не выжми я себя до капли - план Элоиз бы сработал. Но сейчас у меня свой собственный. И всё, мы это больше не обсуждаем - длинные тирады не идут на пользу моему здоровью.

Я промолчала, бросив на мужа укоризненный взгляд. Мы поговорим после, когда останемся одни. Я выскажу всё, что думаю о его наплевательском отношении к себе. Теперь же мне интересовали две вещи: местонахождение Орфы и источник поразительно слаженной со мной лжи Сира.

Орфа была там же, где Рэн, - у Ланит. Элькасир заверил, что с ними всё хорошо, и обещал немедленно привести обоих. Я запротестовала, заявив, что не пущу его одного в лес.

- Оставь, я уже со всеми его познакомил, его признали, - раздался глухой голос мужа. - Если в чащу не полезет, ничего не случится. Тем более днём.

Поразительная беспечность! Не на его ли сыновей позавчера в лесу напали оборотни!

Но что я могла? Что моё слово против слова отца? Он для сыновей всё; если меня они любят, то его уважают. Так уж повелось, что я для них на втором месте.

Что касается второй интересовавшей меня вещи, то тут было всё просто: Анже подслушивала наш разговор с магом, а потом наскоро пересказала вернувшемуся Сиру.

Втроём мы кое-как довезли Лэрзена до дома и дотащили до спальни. По дороге выяснилось одно из побочных действий настойки - тошнота. Она не проходила часа два, окончательно вымотав мужа.

- Какой ты идиот, зачем ты пил эту дрянь? - я в очередной раз ополоснула таз.

- Затем, чтобы у тебя сейчас было, над кем кудахтать.

Этого ещё не хватало, у него носом пошла кровь! И, судя по всему, голова раскалывается. Мигрень. За всё приходится платить.

- Значит, я кудахчу? Хорошо, тогда я сейчас уйду и…

- Дан! Дратту принеси, очень надо.

- Обойдёшься! Принесу горькой микстуры от желудка.

Вытерев кровь, я отправилась за лекарством. Лэрзен его выпил, морщился, но выпил. С первого раза. Тошнить его перестало, но кровь носом ещё шла.

Приподняв ему голову и сунув в руку платок, я бегло осмотрела раны. Не вскрылись, но не заживают: на регенерацию не осталось сил. И я в этом деле не помощница - с ног уже валюсь.

Наконец вернулись дети, и, как заботливая мать, я занялась ими: накормила, уложила Орфу спать, а Рэну с Сиром задала задание. Старшему сыну предстояло помучится с математической задачкой, а Рэну - просто попробовать прочитать строчку из книги. Элькасир обещал проверить. А его самого проверит Стьеф, когда придёт время магических занятий. Раз уж Лэрзену плохо, то сын опять будет радостно смешивать травки и растирать странные предметы в порошок. Он это любит.

Когда я вернулась, муж спал. Крепко-крепко. Что ж, сон полезен для здоровья.

Подоткнув ему одеяло и мысленно решив, что не позволю ему вставать минимум до конца недели, вернулась к сыновьям.

Надеюсь, власти от нас отстанут.


Элоиз, давясь, глотала кровь - только она могла возвратить ей былой вид. После встречи с Лэрзеном она выглядела кошмарно, да и чувствовала себя так же - трупом, а не человеком.

Всё живое вытекло из неё, вытесненное разрушительным действием магии; если бы не двойная суть, она бы умерла. Но Элоиз, к счастью для себя, не успела полностью воскреснуть.

Тогда она с трудом смогла исчезнуть из оврага. Пришлось воспользоваться резервами силы и пожертвовать своим обликом, снова стать только что восставшим из гроба разумным зомби.

Кожа ошмётками свисала с тела, пары костей не хватало, магические связи внутри тела порваны. Движения давались с трудом, простейшие ритуалы превращались в муку.

Перенесясь в своё гнёздышко, Элоиз целый день пролежала, пребывая отдельно от тела: привязанная к нему душа парила над ним, переполненная досады, злобы и бессилия. Но она была сильной и упорной, она сумела вернуться и теперь пыталась стать похожей на человека.

Для восстановления требовались некромантские обряды. И жертвы. Таковых покачивающаяся, зияющая многочисленными сквозными ранениями и дырами, щеголяя опалёнными костями и вытекшими глазницами, зомби нашла у ближайшего постоялого двора. В сгущающихся сумерках никто не заметил скользнувшую по двору тень, никто не услышал сдавленных криков справлявших нужду постояльцев.

Элоиз не убивала жертв, просто душила до тех пор, пока те не теряли сознания. Кровь должна быть свежей и горячей.

Облизав губы, она презрительно покосилась на обезображенного человека у своих ног и, наклонившись, вырезала у него сердце. Трепыхавшееся, живое, оно было полно сил.

Обращение к Тьхери, активизация заклинания - и на костре, разведённом посредине пентаграммы из особого сбора трав и кустарников, поджаривалось самое желанное блюдо.

Элоиз ощущала, как нарастает новая кожа, как исчезают внутренние повреждения. Теперь у неё снова было тело, целое тело. Оставалась сила. Её подарит другой ритуал, для которого она приготовила четверых.

Нож легко, привычно разрезал плоть по энергетическим линиям, намеченным рисунком из особых рун. Каждая, окропляемая кровью, по очереди вспыхивала, отделяясь от кожи и, паря по воздуху, плыла к Элоиз. Напевая заклинание принятия чужой сути, та ловила их, заставляла срастаться с собой, проникать внутрь, даря пульсирующее, обжигающее тепло. Жизнь.

Элоиз чувствовала, как оживает, как всё быстрее начинает биться сердце, как учащается, становясь нормальным, дыхание. Значит, теперь можно принять всю силу целиком, открыть поток.

Смешав воск и кровь, она, улыбаясь, вывела на лбах несчастных медленно умиравших на ритуальной поляне людей знак Тьхери и собственное имя, и по очереди, разрывая жертвенным кинжалом горло, впивалась в губы мужчин страстным поцелуем, забирая всё, без остатка.

Умывшись кровью, благодаря приобретённым в ходе обряда свойствам ставшей целебной, Элоиз сожгла тела и развеяла пепел по ветру. Убедившись, что не оставила видимых следов на земле, она вытащила зеркало.

Вряд ли у какой-нибудь женщины вызвало столько радости собственное перепачканное кровью лицо, но при взгляде на него Элоиз переполняло счастье. Умывшись, она убедилась, что чёрная магия полностью уничтожила следы схватки с Лэрзеном. Да, не сделало могущественной (но собственная сила постепенно вернётся, у живых и здоровых она быстро возвращается в норму), но подарила то, о чём Элоиз так долго мечтало: жизнь. Отныне она не принадлежала миру мёртвых, отныне ей не нужно было прятаться в сумерках.

Умело наложенная косметика скроет болезненный цвет лица, пощипывания помогут обрести румянец, а вот с губами ничего делать не нужно - они налились кровью и выглядят так соблазнительно.

Раздевшись, Элоиз искупалась в ближайшем ручье, с удовольствием разглядывая и ощупывая себя. Тело было великолепно, перед таким лендлорд не устроит. Оставалось привести его в порядок, смягчить маслом и травяными примочками - и мужчины будет мечтать обладать таким сокровищем.

Отметив, что нужно свети пару шрамов - увы, ритуал не всесилен, а некромант её здорово потрепал, - Элоиз оделась и отправилась на поиски места, где послезавтра намеревалась разыграть представление для лендлорда. Заодно по дороге соберёт необходимые травы.


Элоиз сладко потянулась, радуясь таким мелочам, как тепло собственной кожи, затёкшие мышцы, отпечаток травинки на щеке.

Она провела ночь в лесу, на одной из укромных полянок, предварительно начертив вокруг себя круг-оберег от нечисти. Оставленный знак сообщал тёмным обитателям, что трогать спящую девушку чревато. Можно было, конечно, вернуться в своё гнёздышко, но оттуда до дороги было далеко, а пользоваться магией не хотелось - с лендлордом могли ехать волшебники. А она не должна вызывать подозрений.

Вчера, правда, Элоиз возвращалась к себе, за духами и косметикой.

Аромат, выбранный ей, был лёгок, как весенний ветерок - одни тонкие намёки, нюансы.

Пудра скрыла мелкие недостатки лица, выровняла цвет. На губы лёг бальзам с пчелиным воском, даривший мягкость и блеск.

Более - ничего, потому как девице в её положении не полагалось выглядеть иначе, одна невинность, беззащитность и привлекательность юности.

Умывшись и расчесав волосы, чтобы лежали в искусственном беспорядке, Элоиз сотворила зыбкое зеркало и с удовлетворением осмотрела себя. Даже в прошлой жизни она не была столь обворожительна, даже будто помолодела.

- Сколько же мне?

Элоиз задумалась, слегка приспустив платье с одного плеча. Завязки плаща пикантно подчёркивали ложбинку между грудями, едва, лишь намекая, приоткрытую вырезом. Словом, она выглядела так, будто только что проснулась и не успела оправиться.

- Скажу, что девятнадцать, - Элоиз улыбнулась. - Не удалось прожить одну жизнь, как хотела, - проживу вторую.

Иллюзия зеркала с лёгким хлопком исчезла.

Элоиз на несколько минут отделилась от тела, выискивая, где теперь лендлорд. Она потратила много времени, чтобы выяснить его распорядок жизни. Сегодня он должен был проехать через лес, направляясь к одному из баронов. Сегодня она сделает второй шаг к достижению своей цели.

Кажется, за ней следили. Очередная дохлая тварь, зомби. Творение того некроманта. Но сейчас она в силе справится с ней.

Отряд лендлорда в четырёх милях. Время есть, Элоиз успеет не только убить надоедливую мертвячку, но и уничтожить следы колдовства и избавиться от останков трупа.

Кнут Шорана материализовался в её руках. Сделав несколько пробных замахов, подгоняя оружие под себя, Элоиз быстрым шагом направила к порослям молодой ольхи, за которыми притаилась зомби.

Получившая от хозяина указание следить и подслушивать, зомби попятилась, но уйти от удара не успела - как и все мертвецы, была слишком неповоротлива. Поток энергии сшиб её с ног, оторвав конечности. Только это заставило зомби очнуться, броситься в атаку - и натолкнуться на очередную голубую вспышку светящихся нитей магии.

Пять минут - и всё было кончено, от зомби осталась лишь груда измельчённой плоти.

Втянув в себя остатки неиспользованной энергии, тем самым уничтожив кнут, Элоиз сожгла останки зомби и, залаяла, подражая лисицам. Вскоре на её зов явилась одна из рыжих плутовок. Установив связь с сознанием зверька, она велела ему закопать пепел и выровнять хвостом землю.

Всё, на сегодня с колдовством было покончено. Жаль, что не удалось обойтись без него, но, с другой стороны, лендлорд здесь не проедет. Может, маг, будь он с ним, и не почувствует.

Искренне надеясь, что магические умения ей больше не понадобилось - не осталось на них сил, - Элоиз направилась к дороге, чтобы занять своё место.

Мужчины любят чувствовать себя героями и спасать юных дев - что ж, она предоставит лендлорду эту возможность.

Снова эффектно растрепав волосы и придав сбившемуся платью надлежащий вид лёгкой небрежности, Элоиз направилась к зарослям в непосредственной близости от дороги.

Разложенные накануне куски мяса привлекли волков. Серые хищники бродили по близости, но нападать не решались, чувствуя магию. Ничего, подойдут, у неё в запасе есть ещё приманка.

Осторожно выглянув и убедившись, что отряд уже показался в поле видимости, Элоиз разбросала вокруг себя оставшиеся куски и завыла, используя язык животных (полезная вещь, много раз в жизни пригодилась), призывая волков приблизиться.

- Сюда, сюда, мои хорошие, хозяйка вас покормит.

Волков она знала хорошо - как большинство тёмных, имела вторую ипостась.

План сработал - хищник вышли из укрытия. Почуяли мясо и стали зажимать Элоиз в кольцо. Она не боялась - ей даже стая не помеха.

Специально привлекая внимание и раздражая хищников, Элоиз истошно закричала и побежала к дороге, спиной чувствуя, что один из волков несётся за ней. Теперь дело за лендлордом: не хотелось бы портить только что приведённое в порядок тело. И показывать магический талант тоже.

Знак на плече не виден: она не дурочка, чтобы его демонстрировать. Ох, сколько сил было потрачено, чтобы свести его! Разумеется, не удалось, но женщины - мастера маскировки. Иллюзия - не краска, под ней неопытный глаз (а любой немагический глаз неопытный, даже у агентов Имперского сыскного управления) ничего не разглядит. А на балу предплечье прикроет ткань.

- Спасите!

Элоиз была хорошей актрисой: умело изображала испуг в глазах и дрожь в срывающемся высоком голосе, который и должен быть у девушки. И выбежала прямо наперерез охране лендлорда, едва не попав под копыта. Но всё было просчитано, до дюйма.

Солдаты среагировали мгновенно: два болта одновременно, просвистев в воздухе, вонзились в серого хищника.

Неудавшийся волчий "обед" картинно рухнул в обморок, прямо в дорожную пыль.

Элоиз лежала и слушала.

Вот лендлорд отдал приказ прочесать лес. Вот отдали души создателям прикормленные ей волки. Вот к ней кто-то подошёл, склонился, аккуратно дотронулся.

- С вами всё в порядке?

Сам лендорд. Расчёт оправдался: "дева в беде" - лучшая ловушка, все клюют.

Всё ещё "не приходя в сознание", Элоиз едва сдерживала торжествующую улыбку.

Лендлорд поднял её на руки и велел принести воды.

После того, как ей брызнули в лицо содержимым целого кувшина, пришлось со вздохом открыть глаза и обвести отсутствующим взглядом присутствующим.

Грудь высоко вздымается, привлекая внимание к вырезу платья. Лендлорду должно быть всё хорошо видно, всю ложбинку. Показывать всю грудь сейчас Элоиз не собиралась - пусть дорисует в воображении, преисполнится желанием.

- Где я?

Голос её был сроден шёпоту ветра.

- В надёжных руках, сеньора. Вам ничего не грозит.

- А волки? - она деланно испуганно огляделась.

- Убиты. Но кто вы и как оказались одна в лесу?

Лендлорд перенёс свою ношу на траву и аккуратно усадил на свой плащ - хороший признак. Не заинтересовался бы - поручил заботы о спасённой одному из спутников. Кстати о спутниках… Элоиз незаметно скользнула по ним взглядом. Магов нет, значит, можно расслабиться, магию никто не почувствует.

- Я… Мы вместе с батюшкой путешествовали. На нас напали разбойники, отобрали все деньги, драгоценности, лошадей, - она всплакнула. - Слуг убили, а отца…Он пытался меня защитить, но… Ах, я не знаю! Он велел мне бежать, и я побежала. Заклинаю вас всеми богами, спасите его, если он жив! Вижу, вы благородный человек, вы не откажите в помощи.

Конечно, не отказал, тут же отрядил часть своих людей на поиски несуществующего отца незнакомки.

Лендлорда, разумеется, интересовало её имя, а Элоиз, в свою очередь, знала, что его супругой не станет простолюдинка, поэтому назвалась агеркой из уважаемого дворянского рода. Не такого знатного, чтобы обман вскрылся, но и не захудалого. Поддельные документы подтверждали её происхождение. Они якобы чудом уцелели после нападения, и то потому, что ангерка засунула их за корсаж.

В качестве нового имени Элоиз выбрала Алестину. Леди Алестину Ферайи. По легенде теперь она осталась сиротой - всё для того, чтобы пробудить жалость и желание о ней позаботиться.

Всю дорогу до имения барона, куда был приглашён лендлорд (тот посчитал своим долгом, не бросить юную Алестину посреди дороги), Элоиз проплакала, якобы переживая за отца. И делала это так, что лендлорд то и дело смахивал ей слезинки, благо ехала она не его лошади - леди в расстроенных чувствах не способна держаться в седле, не так ли?

Потом Элоиз успокоилась, начала смущённо улыбаться, будто бы стесняясь понравившегося ей спасителя. Робкий флирт продолжился и в доме барона, где несчастная во всех подробностях поведала о своих злоключениях.

Она была приглашена погостить в замке лендлорда - до тех пор, пока не отыщется её родитель. Элоиз согласилась и сердечно поблагодарила лендлорда за проявленную доброту.

Разумеется, тот не нашёлся, вернее, нашлись обглоданные неизвестные останки, которые мнимая Алестина Ферайи опознала, как сэра Ферйи. Вернее, не опознала, а просто упала в обморок и на целую неделю заперлась в комнате, якобы предаваясь рыданиям, унынию и молитвам по умершему родителю. На самом деле Элоиз занималась собой, анализировала и систематизировала свои наблюдения, слабые и сильные стороны лендлорда.

Ей не нравилось, что в замке невозможна магия. Когда она впервые попала туда, то чуть не задохнулась от обилия сетей светлого охранного колдовства. Её внезапную бледность списали на усталость и пережитые волнения.

- Этот Эльхан - параноик. Кто ж его так напугал, что тут охранок на десяток тёмных? Магистра, что ли, звал? Вроде, покушений не было, я проверяла, - Элоиз нервно ходила по комнате, попивая вино, не забывая время от времени всхлипывать. - Или этот местный его чем-то напугал? Понимаю, я бы тоже к ногтю этого дворянчика прижала. И прижму. Потом. Сначала он на мне женится и Наместником станет. А потом, представив меня королю, невзначай умрёт. Случайно-случайно, и не от яда. Несчастные случаи со всеми бывают. Только вот охранки всю игру портят, снимать их нужно. Но, чует моё сердце, светлые такие попыточки просчитали, значит, сами своё творение убрать должны. Тут вертятся несколько, уговорю как-нибудь. Скажем, забеременею и совру, что для здоровья ребёнка вредно. Теперь осталось только лендлорда себе в постель уложить.

Чтобы немного утешить девушку, лорд Эльхан приказал ни в чём ей не отказывать, заказать платья у лучших портных и обувь у сапожников. Узнав, что она осиротела, он чувствовал ответственность за её дальнейшую судьбу.

Алестина ему нравилась - чистое, невинное создание с великолепной фигурой. Он не раз ловил себя на мысли, что ему приятно смотреть на неё.

Образ обнажённого плечика и глубокой ложбинки будоражил кровь, но лендлорд понимал, что его ухаживания в такой момент будут восприняты как оскорбление. К тому же ему не хотелось просто плотских утех - тут другое.

Наконец бледная, с опухшими красными веками Элоиз спустилась к завтраку. Как и положено леди в трауре, во всём коричневом. Но строгое платье вместо того, чтобы уродовать, неимоверно шло ей, а глухой лиф не скрывал наличия груди.

Стараясь так пристально не смотреть на две выпуклости, образованные тканью, лендлорд справился о здоровье гостьи. Та ответила, что ей уже лучше, и выразила желание взглянуть на урну с прахом в фамильном склепе замка.

Проведя наедине с останками якобы горячо любимого отца около часа, печальная Элоиз попросила аудиенции у хозяина замка, чтобы сообщить, что уезжает. Расчёт был прост - он не сможет отпустить её в таком состоянии. Она не ошиблась, оставшись оправляться от постигшего её удара.

Родственников не осталось, дом пуст - лучше остаться среди людей. Элоиз кивала и украдкой бросала взгляды на лендлорда.

Зачем они приехали в Империю? По делам отца, она точно не знала. Он не посвящал её.

Постепенно скорбь исчезала. Элоиз позволяла себе сдержанно улыбаться, присутствовать на званых обедах, даже проявила интерес к служебным обязанностям лендлорда - пусть видит, что она не только красива и скромна, но и умна. Её цель - не короткая любовная связь, а замужество. Что толку, если он получит её сейчас? Быстро пресытится, найдёт другую. А должен полюбить, считать достойной и равной себе.

Эльхан полагал, что разбирательство тяжб утомят юную Алестину - но нет, она внимательно слушала, а иногда даже выступала третейским судьёй. С разрешения, разумеется, и крайне редко. Все её советы казались разумными; лендлорд не мог не восхищаться её образованностью, начитанностью и здравому смыслу, которого не доставало многим девушкам её возраста. Да, она не во всём разбиралась, не знала тонкостей законодательства, но мастерски расплетала паутину лжи, которой опутывали друг друга жалобщики.

Он всё больше и больше очаровывался ей и принял решение: не отпускать её в Ангер.

Элоиз не считала нужным изображать дурочку. Нет, она не раскрывала все карты: женщина должна быть умна, но достаточно умна, чтобы не превосходить мужчину. Зачем Эльхану знать, что ей присуща не только житейская мудрость, что она без труда заменит его в кресле судьи, что знает вдоль и поперёк все местные роды, законодательство и систему наказаний? Зачем ему знать, что она может быть жестокой и твёрдой? Да, она советует, но всегда проявляет снисхождение - она же мягкая ангерка.

Элоиз гордилась собой: никто из светлых магов её не заподозрил. Помог опыт прошлой жизни - умение стоять перед изображением Светоносного и не морщится. А теперь никто не заставлял её прилюдно молиться.

Она стремилась завоевать любовь приближённых лендлорда, тех, с кем он станет советоваться при выборе невесты. Мать Эльхана ей благоволила, всячески опекала, так что с этой стороны проблем быть не должно. Образ очаровательной сироты сделал своё дело.

Постоянно жалуясь на головную боль, Элоиз добилась того, чтобы чары с её комнаты сняли. Как умная женщина, она сразу же не заявила о конце мигреней, обождав пару дней - не хватало ещё, чтобы заподозрили. Хотя не было же ей плохо в других помещениях? К слову, снять охранки потребовал лендлорд, она якобы о них понятия не имела, потом искренне удивившись, что подобные вещи существуют. И, проявив любопытство, попросила дежурившего в замке мага рассказать о них подробнее, не забывая восхищаться его мастерством и сложностью работы.

- Ах, теперь, после того, что вы рассказали, я боюсь! Вдруг тёмные проберутся ко мне? Я слышала, они похищают девушек для своих омерзительных обрядов, - она презрительно скривила губы. - А на моей комнате чар нет… Не стоило их снимать, моя безопасность важнее головной боли.

Маг тут же поспешил заверить, что опасения напрасны, и ни один тёмный не сможет проникнуть в стены замка.

Элоиз улыбнулась. Если бы её собеседник знал, чему действительно она улыбалась! И о чём думала - о том, как в случае чего устранить его со своего пути.

Переломным моментом по замыслу Элоиз должен был стать приём, но судьба распорядилась по-своему. Впрочем, всё шло, как нужно.

Тем вечером Элоиз гуляла по саду, наслаждаясь ароматом цветов и мастерством садовника. Она действительно любила цветы.

Увлечённое любованием прекрасным, Элоиз не заметила появления лендлорда. Вздрогнув, она обернулась и поздоровалась, мысленно подметив, что Эльхан сильно волнуется.

Он взял её за руку и усадил на скамью, сам же остался стоять.

Догадываясь, что он ей скажет, Элоиз, тем не менее, не спешила приходить ему на помощь, изображая, что ничего не знает.

Наконец лендлорд решился, срезал одну из роз и протянул ей.

Элоиз в недоумении подняла на него глаза, хотела что-то сказать, но Эльхан не позволил, коснувшись губами её губ.

Резко отстранившись, Элоиз прервала поцелуй и поднялась, гневно глядя на нарушителя спокойствия. Ничего не сказав, влепила ему пощёчину.

Лендлорд перехватил её руку и поднёс к губам.

Элоиз потребовала объяснений, заявив, что завтра же немедленно уезжает на родину. Разумеется, он не позволил, привлёк к себе и между поцелуями признался в любви.

Как всякая порядочная девушка, Элоиз не разжимала губ и говорила о недостойности поведения Эльхана, но не отталкивала. И он всё правильно понял, особенно после того, как её пальчики всё-таки легли ему на плечи, а рот приоткрылся.

Взаимный поцелуй вышел коротким, всего пара мгновений - и Элоиз, смутившись, убежала прочь, забыв на скамье подаренную розу.

Лендлорд ликовал, чувствуя себя победителем, а его возлюбленная не скрывала самодовольной улыбки, тайком наблюдая за ним из-за шпалер.

- Глупец! Купился, как мальчишка! - Элоиз поправила причёску и направилась к себе.

Она так и не решила, стоит ли связываться с приворотным зельем. С одной стороны, всё шло, как надо, с другой - рыбка могла соскользнуть с крючка. В итоге пришла к выводу, что подсыпанная в питьё травка лишней не будет. Где она её возьмёт? Из собственной сумки. Теперь Элоиз могла открывать порталы, так что выскользнуть из замка не составит труда: недаром же она добилась снятия чар со своей комнаты?

На всякий случай перенеслась ночью, когда все уже заснули, постаравшись максимально скрыть фигуру и лицо. Впрочем, под капюшоном, в широком плаще в темноте ничего не разберёшь, даже мужчина или женщина.

Её гнёздышко никто не нашёл, сумка лежала там, где она её оставила.

Подумав, Элоиз забрала все свои вещи: порталы - вещь накладная, отнимает много сил, особенно у таких неопытных, как она.

Не удержалась, проверила, не ушла ли вампирья быстрота. Нет, если сосредочиться и выпустить тело из-под контроля, слегка выйдя из него, получается перемещаться с той же скоростью. Но недолго.

- Спасибо тебе, смерть, ты сделала меня сильнее. И умнее.

Начертив в воздухе знак Тьхери, Элоиз поцеловала пальцы и вознесла хвалу своей покровительнице.

Сколько же ещё возможностей и неразвитых способностей хранят её тело и разум?

Элоиз с особой тщательностью готовилась к приёму: она должна была затмить всех присутствующих дам.

После сцены в саду Элоиз пока не подпускала к себе лендлорда, держась с ним подчёркнуто холодно и вежливо - на словах и мечтательно смущённо - во взглядах. То здесь, то там она позволяла вспыхнуть лёгкой искорке флирта, но тщательно следила, чтобы та не переросла в чувство. Пусть немного помучается, полюбуется ей, не смея прикоснуться. Добропорядочная девушка поступила бы именно так.

Её расчёт оправдался - недоступное казалось Эльхану вдвойне привлекательным, особенно после выпитого приворотного зелья. Элоиз довела этот рецепт до совершенства, добившись, чтобы он не имел ни вкуса, ни запаха.

Но маленькие шажки в сторону лендлорда она всё же делала - мимолётное касание рукой, подчёркнутый интерес к его занятиям, хобби, охотничьим трофеям, долгие взгляды и быстро отведённые глаза.

Эльхан расцветал. Преисполненный гордости успешного охотника, он мнил себя победителем, единоличным хозяином девичьего сердца. Столь милого и желанного сердечка.

Накануне приёма лендлорд не выдержал и завёл откровенный разговор о планах леди Ферайи, её женихе. Какова же была его радость, когда выяснилось, что девушка свободна!

Подыгрывая ему, Элоиз призналась в любви к имперской земле, выразив желание, прожить на ней остаток жизни:

- Она стала для меня такой родной и милой, мне тяжело будет расставаться с ней.

- Зачем же расставаться, леди Ферайи, вы могли бы навсегда остаться здесь, - с жаром возразил лендлорд.

- Увы, я не могу злоупотреблять вашим гостеприимством. Мне нужно вернуться домой и вступить в права наследования.

- У вас совсем никого не осталось?

Элоиз кивнула и выдавила из себя слезу.

Эльхан тут же бросился утешать её, даже протянул свой носовой платок, а потом спросил, не уделит ли она ему пару минут своего драгоценного времени. Естественно, она уделила, делая вид, что не знает зачем.

Молчание множилось, а лендлорд не знал, как начать. Не хотелось, чтобы всё показалось пошлым, пафосным или, наоборот, косноязычным. Наконец он решил обойтись без предисловий и сказать всё, как есть.

К его вящей радости гостья не перебивала его, выслушав до конца короткую исповедь о любви. И скромно промолчала на вопрос: "Могу ли я надеяться на взаимность?". Потом отвернулась и тихо сказала:

- Мне показалось, там, в саду, я позволила себе слишком красноречиво показать своё отношение к вам.

Просияв и возблагодарив Олонис, Эльхан наклонился и порывисто поцеловал Элоиз в щёку. Та не отстранилась, но поцелуй не вернула.

- Серьёзны ли вы, милорд, или просто играете? Признаю, я идеально подхожу на роль игрушки: иностранка, сирота, неопытная девочка, очарованная своим спасителем…

- Я серьёзен, как никогда! Поверьте, милая Алестина, я искренен.

- Докажите. Говорить сладкие слова так легко, так же, как верить им.

Элоиз встала, оставив его одного.

Никогда ещё у неё не было такого чудесного платья - даже в прошлой жизни Элоиз не могла позволить себе такие ткани и бриллианты. Всё это было подарком влюблённого лендлорда. Он завалил её корзинами роз, потом, узнав, что она любит ромашки, велел каждое утро ставить в её комнате свежий букет из этих цветов.

Для неё готовились самые изысканные блюда, устраивались фейерверки, а маги, качая головой, превращались в фокусников. Элоиз нравилось унижать их, и она, изображая простодушного ребёнка, требовала снова и снова повторения зрелища. Пусть тратят свои силы на пустяки, пусть косо смотрят на лендлорда, пусть думают, будто она в первый раз видит магию и ничего в ней не понимает. А она между тем тайком пытается расплести светлые чары, найти их слабое место, потянуть за нужную ниточку.

Элоиз благосклонно относилась к ухаживаниям Эльхана, поощряла их улыбками, даже позволила обнимать во время последнего фейерверка и нежно сжимала его пальцы. Результат не заставил себя ждать - на её полочке стали возникать бархатные футляры.

Первый она вернула, гордо заявив, что не содержанка, даже пригрозила отъездом, но потом, после бурных объяснений, мольбы и заверения в глубине и чистоте своих чувств, разрешила лендлорду украшать свои уши, шею и пальцы.

На приём в замке Эльхана собрало всё наместничество, даже Наместник соизволил почтить его своим присутствием. Впрочем, лендлорд был вторым после него по знатности человеком в округе, в чьи обязанности входил контроль над земельными угодьями и исполнением законов в сельской местности.

Наместник был женат и не интересовал Элоиз. Но она подарила ему приветливую улыбку, постаравшись заручиться его расположением - не нужен сейчас, пригодиться потом. С его помощью можно наладить нужные связи. Но после замужества.

Она была сама женственность, сама свежесть, сама весна. Порхала среди гостей и очаровывала, где надо кивала, где надо молчала, а где улыбалась. Это было легко - знакомая среда, знакомые семейства… Это даже забавно - смотреть на внуков и внучек тех, с кем она танцевала. Теки время, как положено, - они бы не увиделись. Или Элоиз присутствовала на этом празднике жизни в виде дряхлой старухи, готовой вот-вот отдать душу демонам, или кто ещё за ней придёт? Не слуги Светоносного же.

А вот и пара знакомых - она помнила их юношами моложе себя, а теперь года согнули их, сделали такими жалкими…И готовыми к смерти.

Нет, не дожила бы она до этого дня. Сколько бы ей было? Девяносто? Да, около того.

Парализованная, впавшая в маразм старуха? Нет, только вечная жизнь, вечно юная, вечно прекрасная.

Одарив улыбкой одного из поколения семидесятилетних - этот "мальчик" даже не вспомнит, не вспомнит её, свою старшую четвероюродную сестру по приёмным родителям, - она порхнула в круг танцующих, отбросив прочь воспоминания.

Её пригласил лендлорд, провальсировал два тура, а потом, не выпуская её руки, попросил минуточку внимания. В воцарившейся тишине он опустился на одно колено перед обомлевшей Алестиной (и внутренне торжествующей Элоиз) и попросил её стать его женой.

Минуты текли, как песок сквозь пальцы, а смущённая девушка молчала. Вперив глаза в пол, она нервно теребила веер, а потом, несколько раз обмахнувшись, будто ей не хватало воздуха, тихо промолвила: "Да".

Под рукоплескания собравшихся и недоумённый шёпоток: "Кто, кто эта счастливица?", лендлорд поднялся с колен и поцеловал руку невесты.

Торжественно объявили о помолвке, скреплённой кольцами и целомудренным поцелуем запястий.


Лэрзен


В себя я приходил медленно: проклятый канор дорого мне встал. Как и перенапряжение, и превышение собственного магического резерва: я ведь черпал энергию из кольца. И для колдовства, и для восстановления.

Снадобье (вот уж гадость, лучше ослиная моча) помогло приглушить боль, придать иллюзию сил и здоровья. Но вечно глотать его нельзя - копыта отбросишь. Мне, естественно, этого не хотелось, поэтому хлебнул пару раз. Последний явно был лишним - нужно было терпеть, не девчонка, пережил бы как-нибудь слабость, но нет, я же играл! И хорошо, забери мою душу Тьхери! Никто и не заподозрил, что я ранен.

Зато сейчас валяюсь в постели. Который день.

Первые сутки выдались особенно удачными: меня выворачивало наизнанку. Спал, блевал и мечтал, чтобы кто-нибудь отрубил голову - настолько паршиво. Будто изнутри дятел долбил. Жёсткое похмелье по сравнению с откатом - цветочки. Зато рёбра заживил. Ну, а что не успел, затягивалось медленно, будто у обычного человека - если в крови нет магии, ни на чих, то с чего бы?

Одана, конечно, устроила концерт. Как узнала у Стьефа, что такое канор, обзывала самоубийцей. Ну да, как же, убил бы я себя! Я жизнь люблю, хотя, не спорю, по краю ходил. Ещё одна доза - и всё, клиент собратьев по крови или анатомическое пособие для светлых. Хотя, чего там в моём трупе необычного - две руки, две ноги, голова, полный комплект органов. Хвоста и рогов не имею, сердце тоже одно. Словом, скукота!

Данка… Пожалуй, в такие моменты и начинаешь ценить наличие жены. Нет, зудела, конечно, пользуясь моей беспомощностью, читала морали (не по возрасту, дорогая, чихал я на них), но ухаживала. Не брезговала убираться, менять бельё, тазики выносить, с ложечки кормила и поила, всё-всё делала. Разбаловала - даже придуриваться начал, чтобы жёнышка ещё что-то сделала.

Может, это и смешно, но мне приятна такая забота. Стьеф, Анже - это одно, а она - другое. То хорошее, к чему быстро привыкаешь.

Без неё ведь один бы лежал, мучился, сам себе помогая - а тут компресс холодный положит, отвар сделает, принесёт, почитает… Библиотекарь, куда ж она без книжек! Спасибо, не про любовные сопли читает. На свой вкус, разумеется, но спится хорошо.

После, когда был в состоянии что-то запоминать, заказывал определённые книги по магии из своих архивов. Читала - безо всяких возражений!

Золотце. Когда спит.

Дети тоже приятно обрадовали: не издевались над отцом, а искренне справлялись о здоровье, помочь пытались. По-своему. Весь мой выводок у постели собирался, а Элькасир, изображая взрослого, предлагал что-то сварить, провести ритуал на крови. Естественно, я сказал, что если узнаю о подобном, подзатыльником не отделается. Этого мне ещё не хватало, чтобы ребёнок жизнью рисковал, лез туда, в чём ничего не понимает! Не дорос ещё до такой помощи.

Силы постепенно возвращались, а с ними и неприятности: не дождавшись меня в Дажере, к нам вторично явились гости.

Одана сказала, что я болен, подхватил воспаление лёгких. Я подыграл, благо выгляжу, как мощи: Данка показывала мою физию в зеркале. Копия зомби из свеженьких мертвецов, кожа да кости. На сыскаря, впрочем, это не произвело должного впечатления. Этот тип заявился ко мне в форме, в сопровождении мага и дюжины солдат. Дюжину, разумеется, жена в дом не пустила, оставив пастись во дворе, а вот эти в мою спальню пролезли, буравили глазами, будто я их вот-вот прокляну.

- Чем обязан?

Тяжело, ох тяжело выглядеть респектабельно, лёжа на подушках в халате. Без него, конечно, ещё хуже.

- Лэрзен Азарх?

Кивнул.

Только не говорите, что потащите меня в Дажер! Хотя вам на моё здоровье начхать, сдохну - премию дадут.

- Мы хотим задать вам несколько вопросов.

И понеслось… Где вы были, что вы делали, какого светлого духа у баронета ошивались? Покойничков поднимали? А мы вас на дыбу, а потом за шейку подвесим, посмотрим, как вы ногами дрыгаете.

- Да не резал я никого, не больной!

Честно, устал я от этих нападок! Разозлили, демоны рогатые! Вот возьму и прокляну - для этого силы не нужны, только сноровка и дар. Пятнами трупными ведь покроетесь, недоумки. Только после этого меня точно в расход. Ладно, меня - семью, а я не позволю, чтобы у Оданы и детей хоть волос с головы упал - муж и отец я, или где? Раз женился - неси ответственность. И я нёс, крепко стиснув зубы, не реагируя на провокации и оскорбления.

Нет, козьеногие, чтоб вам дратт печень отравил, вы меня достали! Никуда я с вами не поеду. Так и заявил.

Сыскарь заверил, что поеду, и прямо сейчас, потому как меня заждались, а светлый приготовился отразить мою магическую атаку. Ха, обойдёшься, я силы сэкономлю. Лучше сидеть на стуле в кабинете, чем валяться на соломе в камере.

Одно теперь знаю точно: Элоиз я уничтожу. Чтоб нигде, никогда и ни в ком не возродилась. Нашлась королева мира, ягнёнка на заклание себе выбрала!

Нехотя дав своё согласие отправиться под конвоем в Дажер (выбора-то нет, а без моей самодеятельности с канором, уликами и алиби, и вовсе в расход пустили), выставил их вон, попросив позвать жену - просто попрощаться. Не навсегда, я умирать не собираюсь, в тюрьме гнить тоже.

Кстати, раз оставили одного, дали время одеться, то не всё так плохо, не считают безусловно виновным. Хоть это радует - не зря мучился.

Одану еле успокоил, заверил, что по дороге не скончаюсь и колдовать не буду. Что верно, то верно - не до магии мне, хожу с трудом. Но хожу.

Проигнорировав презрительную мину агента, с удивлением констатировал, что светлый смотрит иначе. Даже путами скручивать не стал - видимо, понял, что я сейчас тих, безобиден и мил. Верх любезности проявил, когда Стьеф помогал мне забраться в седло: вытащил из сумки бутылочку и предложил глотнуть. Там не яд, ручаюсь, либо спиртное, либо снадобье. Я вежливо отказался.

Насколько же жалким кажусь, если подчинённые Белого магистра сочувствуют?

- Ваша жена солгала, господин Азарх, вы ранены, - неожиданно выдало это светлое "чудо".

Промолчал и пожал плечами. Тебе-то какое дело, предполагаемые жертвы не могли бы нанести мне вреда.

- Ранен, говорите? - тут же заинтересовался сыскарь. Глаза загорелись: почувствовал жаренное.

Хорошо, отпираться не стану, раз он по ауре читает. А то ещё Одану загребут, а ей свидание с тюрьмой ни к чему, она должна быть чиста перед законом.

- Жена не знает. Вы бы своей сказали? Женщины, они существа чувствительные… Хотя, она и не солгала: я действительно болел. Наложилось.

- Где и когда были получены раны?

- По дороге домой от господина Наракса. Постарались добрые люди, видимо, по вашему заказу. Место и количество указать, или раз живые и здоровые, то это неинтересно?

- Так уж и живые? - агент усмехался.

Да не повесишь ты на меня какое-то нераскрытое убийство, обойдёшься!

- Не зомби. На ритуалы тоже не использовал. Разбойники. Или их тоже не следовало трогать? В следующий раз не буду.

- Но вы сказали…

- Что вы их науськали? Так тёмных с вашей подачи все не любят, даже не грабят, а стремятся сразу прикончить. Всей бандой.

- Прекрасно, в городе всё расскажите. Подробно. Времени будет достаточно: мы не торопимся.

Не поверил, но промолчал. А правду я сказать не могу. Пока не могу. Значит, придётся лгать. И пока меня везут, нужно придумать, как заставить поверить в их истинность.

Обращение, к слову, приятно радовало - под конвоем, но не связанный, не опоенный дурманом и не пропитанный светлой магией. Значит, не обвиняемый - с обвиняемыми поступают так, как предупреждал Кадех. Таких, как я, и не допрашивают вовсе, ради блага Империи стараясь прикончить на месте. Даже если ошиблись - велика потеря?

Было тяжеловато, кружилась голова, но я старался не подавать виду. Но светлый всё равно чувствовал и к неудовольствию сыскаря часто делал остановки. Во время одной из них опять попытался что-то влить в меня - я наотрез отказался. Не возьму из его рук, пусть хоть трижды Светоносным поклянётся, - вдруг там эликсир правды или иной специфический продукт? Кто сказал, что он доброго без злого умысла изображает, с чего ему меня жалеть? Да ещё с первого взгляда. Я ведь падаль, существо мерзостное и низкое.

Искоса взглянул на этого сердобольного - не, не молодой. Шрам на переносице.

У молодёжи, конечно, гонора больше, у них всегда только чёрное и белое, с годами-то видишь оттенки.

Или из жалости? У светлых это чувство развито. У них вообще высокие моральные принципы.

Наконец мы добрались до Дажера.

Меня поволокли не в камеру, а в кабинет Кадеха. Не без мер предосторожности - позаботился маг. Я не возражал: что толку? Ещё сопротивление властям припишут, а силы во мне мало, только-только в себя приходить начал.

- Ну, и зачем вы приволокли сюда безобидного больного человека? План по поимке тёмных не выполнен, или вы до сих пор полагаете, что я - главное зло наместничества?

С удовольствием вытянув ноги, я вызывающе смотрел на судью. А ты что ожидал, пресмыкаться не стану. Мог бы и выпить налить, а не изображать, что впервые видишь.

- Сеньор Азарх, вы не явились в указный срок…

- Извините, не приполз. Как-то ползать было проблематично. Жену мою зачем нервировали? Она натура тонкая, в магии ни бельмеса не смыслит, хотя допрашивавший её маг наверняка вам доложил. Если можно, многоуважаемый судья, постарайтесь не затягивать ваше дознание - не расположен я к долгим беседам.

Увы, Кадех придерживался другого мнения. Он мучил меня вопросами, разъяснением деталей, по сто раз переспрашивая очевидные факты. Сыскарь не отставал, видимо, горя желанием развести очередной костерок, а маг маячил за спиной на случай моего агрессивного поведения.

Я терпеливо, стараясь не звереть, раз за разом повторял свои показания, в которых правда была пополам замешена на лжи. Ни разу не попался. Детально описал, где был, что делал, подтвердил для протокола, что ездил к баронету разговаривать с его дедом (естественно, с духом - я не идиот, чтобы в некромантстве признаться!). После мягкого нажима, будто нехотя, поведал о сути разговора - не мои проблемы, а денежки всё равно уже откопали.

Сказать бы о подозрительной могиле… Нет, небезопасно: чем докажу, что не трогал её? Правильно, не чем. Рано ещё, всему своё время. Да и оговор благопристойной с точки зрения общества покойницы мне в пеньковую петлю влетит. Не, я никого обвинять не буду, пусть сами по моим меткам найдут.

- Ваша жена сообщила, что над вашим сыном пытались провести некий чёрный ритуал…

Кадех, ты рехнулся?! Что ты так на меня смотришь? Я - собственного ребёнка? Да я тебя за него убью, не задумываясь, весь Дажер перережу.

- Это было в моё отсутствие. К несчастью, да. Насколько я понял из его рассказа, в наших краях появился неприкаянный некромант. Женщина. Буду рад помочь её отловить - сами понимаете, дело чести.

Сыскарь наседал, требовал подробностей, но я по легенде не мог их знать. И детально расспросить Сира тоже не мог - в постели валялся пародией на человека. Соответственно, приходилось постоянно напоминать себе об этом, благо рассказ сына редактировал сам.

С этим отстали - взялись за мой последний заказ и алиби. В сердцах послал их самих спрашивать у клиента, какого рожна ему был нужен тёмный маг.

- Не верите, что был у него? А спрашивать его не пробовали? Он не тёмный, не лживая скотина, а добропорядочный подданный Империи, который мне руки не подаст. Крестьян отловите, торговцев на тракте - спросите, видели меня или нет? Приметы дайте. И отстаньте от меня, наконец! Сколько лет здесь живу - в маразм не впадал, невиновных не трогал.

- А виновных? - с живостью ухватился за мои слова агент.

Вот ведь прилипала! Как тебя зовут-то - хочу подарок сделать. Нет, не убить, не покалечить, просто кое-что в здоровье испортить. Потому как выбесил.

Вместо ответа посмотрел на него исподлобья - вопрос был тут же снят. Не любят люди такого взгляда, теряются или пугаются.

Далее по курсу у нас - происхождение моих ранений. Делать нечего - лгал дальше, поделившись соображениями, что трактирщик науськал. Постарался расписать всё подробно, присобачить фактор неожиданности: ну не ранят мага просто так, если он в силе. А так можно спокойно чего-то схлопотать.

Расслабился, пустил лошадь шагом - и поплатился.

Куда трупы дел? - А не осталось трупов, один пепел. Ветром разнесло.

Допрос затягивался, а мне всё больше хотелось лечь. И поесть. Словом, я зверел, терял терпение, начал огрызаться.

- Сеньор Кадех, вы человек здравомыслящий? - судья кивнул. - Так какого…хм, демона, вы тут устраиваете? Меня обвиняют в убийствах? Так где соответствующие бумаги, доказательства? Я просто так пополнять контингент ваших камер не намерен. Не верите моим показаниям? Так давайте прибегнем к одному простому, но верному способу - помощи богов. Уж они-то мне солгать не дадут! А то имперский товарищ уже слюной изошёл, не зная, как ещё надо мной поизмываться. Я ведь этого не люблю, знаете ведь, что тёмные нервные, чувствительные натуры…

- Насколько вас знаю, сеньор Лэрзен, вы не неврастеник.

- Вот и чудненько! А то я решил, что меня огульно уже в сумасшедших фанатиков Тьмы записали. Так, к слову, милейший служащий Империи, уж не знаю вашего имени: я в своё время очень этой Империи помог, а где благодарность?

Сыскарь недоумённо взглянул на судью, и тот шёпотом коротко просветил его насчёт Наместника. Судя по выражению лица, его чрезвычайно огорчило улучшение моей благонадёжности.

- Хорошо, сеньор Азарх, - наконец соизволил обратиться ко мне агент, - мы исполним вашу просьбу. Это в первый раз на моей памяти, когда тёмный добровольно соглашается на такое.

Он вызвал конвой и велел отвести меня в комнатку с изображением Светоносного.

Всё оказалось не так страшно, как мне представлялось: частицы силы в нём не оказалось, хотя в храме эта вещичка побывала. Словом, деревяшка с контурами ничего не значащего для меня бога. Нет, я не умоляю его значимость, просто я ему не подчиняюсь, не обязан быть честным бояться клятвопреступления.

С лёгкостью положил ладонь на божка и уже приготовился свидетельствовать о своей невиновности, когда светлый остановил меня. С улыбкой, которую впору было бы назвать торжествующей усмешкой, он извлёк из кармана камешек.

Ну да, камешек - чего тут такого? Но у меня от него подкосились ноги, резко закружилась голова: столько там было энергии светлого бога!

- Издеваетесь? - глубоко дыша, чтобы не поддаться болезненной слабости, поинтересовался я.

- Я просто возвращаю реликвию на место, - пожал плечами маг. - Думаю, лучше поклясться дважды. Полагаю, тогда отпадут все вопросы.

Я поклялся. Стискивая зубы, коснулся обжигающего дерева, пышущего злобой ко всему тёмному, стремящемуся уничтожить мой дар (это вам не храмовые амулеты!), и повторил, что не причастен к гибели тех несчастных.

Неприятные ощущения, к слову, сразу прошли - моя честность подтверждена.

- Обойдёмся без второй части, - поспешно заявил Кадех. - Светоносный ясно дал понять, что сеньор Азарх не лжёт.

Боялся, наверное, нож мне в руки давать. А как не дать? Если клянёшься именем Тьхери, то сам надрезы делаешь, своим ритуальным кинжалом.

Что ж, расстроил я их, пришлось, промурыжив целый день, отпустить.

Судья взял с меня письменное обещание не покидать пределов наместничества "до выяснения всех обстоятельств", намекнув, что не в последний раз видимся. Лишь хмыкнув в ответ, я повернулся к светлому и будничным тоном потребовал доставить меня туда, откуда взяли. И не верхом, трясясь по ухабам.

- Однако, и наглец же вы!

- Нисколько. Вместо того, чтобы пререкаться, откройте портал. Только и лошадку мою не забудьте.

- Это переходит все границы…

Он повозмущался, но портал открыл. Как, не показал, впихнув нас с кобылкой в уже готовый мерцающий результат своей работы. И, не удержавшись, пожелал нам "счастливого пути". Я ответил тем же.

Хреново-то как! Мечтаю о кровати и ужине. Надеюсь, и то, и другое ещё меня ждёт.

Стьеф дежурил на пороге - вот сколько раз ему повторять, что нечего торчать там. Когда был мальчишкой, маялся у ворот, сейчас - в дверях. Хорошо, вообще, пристроился - жить за чужой счёт! Вот разберусь с Элоиз и отправлю его в вольное плаванье. Я его всему научил, что только в его голову влезло, если что не так - то не мои проблемы. Дар слабенький, для работы не подходящий. Вот сколько раз ему говорил: иди в аптекари. Деньги неплохие, особенно если под прилавком незаконные вещички готовить. Но он же привязчивый, стервец, никак не избавлюсь!

Естественно, он тут же позвал Одану. Вот уж ураган! Мысленно наверняка похоронить успела, все глаза выплакала. А тут сюрприз.

Меня принялись обхаживать, трясясь, будто над фарфоровой вазой. Я не мешал, нагло пользуясь отношением к себе этих двоих.

Визит к Кадеху стоил мне нескольких дней выздоровления. Но наконец я пришёл в себя, обретя прежнюю силу. По общечеловеческим нормам - неприлично быстро, всего-то за неделю. Зато времени на обдумывания плана мести у меня было достаточно.

Элоиз оказалась ушлой стервой, пробравшись к лендлорду. Быстренько она его окрутила! То, что дальше у неё всё пойдёт по плану, не сомневался, поэтому новость о помолвке не удивила.

Зато теперь она чувствует себя в безопасности, будет занята подготовкой к свадьбе. А свадьба, как известно, - это всегда суматоха, много людей…

Мне нужно знать, чем занимается эта девица, кто-то, кто бы следил за ней и докладывал мне. К сожалению, сам я ничего сделать не могу - кто меня к замку подпустит? Да и Элоиз сразу же поспешит оговорить, как-нибудь подставит. Мне её стараний с лихвой хватает, еле выпутался.

Тот, кто владеет знаниями, правит миром. Пока же мне известно немного. Поеду, покопаюсь в архивах, посмотрю, чем она занималась, с кем общалась наша будущая миледи в прошлой жизни. А Одана своему ангерцу напишет - пусть официальную бумагу подготовит о том, что никакой Алестины Лерайи не существует. Остаётся только придумать, как с ней поступить дальше: отправить анонимным письмом или… А не нанести ли Садареру Эсфохесу частный визит в Империю, заехать к лендлорду и, обрадовавшись, что там гостит его соотечественница, не вывести её на чистую воду?

Я при этом буду чист.

А ещё нужно, чтобы Элоиз нечаянно обнаружила при свидетелях свою суть. Тогда заклинания светлых её в капусту нашинкуют. Маги-то влюблённого лендлорда не станут слушать, сразу уничтожат опасный тёмный элемент. Вот впервые хотелось, чтобы они выполнили свой долг, были принципиальными и непреклонными противниками поклоняющихся Тьхери.

Значит, необходимо спровоцировать. Но как? Меня и близко к ней не подпустят, да даже если и окажусь в замке, то никто слушать не станет, и колдовать не смогу. Словом, там Элоиз - хозяйка положения, невинная жертва.

Но ведь это должен быть необязательно я. Просто человек, которого она не знает, у которого нет знака. И с которым не знакомы светлые на службе лендлорда. Таких Элоиз не считает опасными, а напрасно.

Мне запрещено покидать пределы наместничества? Теоретически да, а практически я не давал слова или письменного обещания. Значит, всё держится только на моей доброй воле. Наивно, конечно, полагать, будто можно проследить за всеми передвижениями мага, не будучи волшебником. Так что мне никто и ничто не мешает побывать в паре интересных мест - порталы мне в помощь.

Ничего, пташка, я тебя выманю. Выманю и уничтожу, праха не останется. Ты, конечно, девочка сильная, но вовсе не Дер'Коне. Справлюсь.

Тем же вечером, как узнал о помолвке мнимой леди Лерайи, попросил Одану написать былому возлюбленному.

- Ты ведь сохранила с ним дружеские отношения? Так попроси о небольшой услуге. Я хочу с ним встретиться и поговорить. Не о тебе, о деле. В письме обо мне открыто не упоминай: послание могут вскрыть, так что либо шифром, либо напиши, что сама хочешь с ним повидаться. Скажи, у тебя для него есть подарок от Канары, что выбралась наконец-то из дома к родным, старых друзей собираешь. Так что местом встречи выберем Медир, храм Олонис. Так ему страшно не будет. Кстати, он в курсе, что ты замужем?

В курсе. Обо мне, правда, ничего не рассказывала. Замечательно! Тогда для Садерара Эсфохеса я буду обыкновенным человеком, которому портит жизнь тёмная ведьма. С простыми людьми всегда ведут себя открыто, это с магами замыкаются. А уж если знак не того цвета…

Одана, разумеется, удивилась и испугалась: вдруг я ему что-то сделаю? Обсмеял её страхи и заверил, что мне глубоко плевать, с кем она там в первый раз переспала и удовольствие получила, потому как глупо в моём возрасте и при трёх детишках.

- Нет, Дан, если хочешь, могу к кому-то приревновать, но чисто на словах. Так что смело пиши: это связано с некроманткой. У меня для тебя и другое дело найдётся. Ты ведь не хочешь остаться вдовой? Не хочешь, это радует, поэтому поможешь мне.

- Буду приманкой? - сникла супруга.

И ведь согласна! Боится, переживает - а мысли отказаться нет. Нельзя же так безоговорочно людям доверять, мало ли что у меня на уме?

- Нет, шпионкой. Я тебе потом всё подробно объясню, инструкции дам, а пока иди, письмо пиши. Мне покажешь.

Весточку ангерцу отослали обычной почтой - милое женское письмецо, обо всём и не о чём. Читайте, нам не жалко. И даже Данку в Медире увидите - иллюзии я делать умею, буду изображать на людях супругу. Не весь день, разумеется, потому как женщиной себя вообще не представляю. У них мозги иначе устроены (у некоторых, к слову, их и вовсе нет), логика напрочь отсутствует, зато слёзы, нервы, бурные эмоции всегда наготове. Радует, что придётся лишь говорить, а не красится и наряжаться в женские тряпки.

Подробно описав Элоиз (надеюсь, то, что я видел, на сегодняшний оригинал похоже), предупредил об опасности, которую она представляет, дал подробные инструкции, что и как говорить.

Хорошо бы Одана затащила её в храм Светоносного во время богослужения: тёмную суть было бы не скрыть. Тут что ни пей, как ни притворяйся, станет плохо, потому как бог нас не выносит. И его жрецы - нюх у них на тёмных. Зато какой скандал! И лендлорд сразу помолвку разорвёт, как бы ни любил. Какая тут любовь, когда из невесты Тьма лезет?

Или спровоцировала бы на совершение обряда при свидетелях. Тайных, разумеется, тут главное вовремя нужных людей в нужное место привести.

Словом, пусть в замке поживёт, хотя бы пошпионит. Разумеется, не в качестве моей супруги.

И тут я вспомнил то, что не принимал в расчёт, - Одана же бывала у лендлорда! Брал я её с собой.

Весь план рухнул, как карточный домик, если только… Нет, маги сквозь иллюзии видят, не почувствуют только превращения. Надеюсь.

Риск велик, но кого же мне ещё просить? Анже? Так Элоиз она знакома, пусть и мельком. Не стану я надеяться, что у ведьмы память короткая. Да и полнолунье не за горами - куда ж оборотниху в такое время к светлым пускать?

Остальные знакомые женского пола у меня тоже тёмные, раскусят на раз-два. Не Марту же отправлять! Так что придётся стряхнуть пыль со своих знаний и немного поколдовать над супругой.

Вопреки опасениям, Одана к моей просьбе отнеслась с пониманием, только попросила вновь не делать мальчиком. Рассмеявшись, я пообещал, что она останется женщиной. Но на этот раз сделаем полное превращение - чтобы никаких зацепок. Потом обратно всё верну, а пока побудет моя ненаглядная мечтой мужчины. Или не мечтой - в процессе решим. Тут ведь нужно определиться: нужна мне ревность Элоиз или нет.

Зато кем будет Одана, уже решил. Не бедной, несчастной и нуждающейся в защите сироткой, а добропорядочной подданной Империи, ищущей работу. Таковая в замке точно найдётся, и не поломойки. Кем уж - не маленькая, пусть головой поработает, а то привыкла на всём готовеньком. Заодно и долг вернёт: дети - детьми, а я в своё время чуть ноги не откинул по её милости. Пусть теперь что-то ради меня сделает.

Итак, что там нам нужно? Для начала сверится с одной книгой. Я хоть и маг, но на память всех деталей не помню. Кстати, тут пора бы развеять одно заблуждение - будто мы заучиваем кучу различных заклинаний. Ага, как же! Глянул бы я на вас, с Имперской энциклопедией в голове! И то, как вы, стоя перед врагом, будете судорожно листать в памяти странички, коря себя за плохую память. Иначе всё, не на банальной зубрёжке строится.

Есть мысленные образы, различные состояния собственного тела, методики плетения заклинаний (и не голосом), базовые смысловые конструкции, блоки, взаимодействие с природой, силой, артефактами… Словом, это не на площадь выйти и слова проорать. Дар, он ведь не панацея, им пользоваться нужно уметь, чувствовать.

На ощущениях и слиянии триады "разум-энергия-форма" всё и строится.

Форма может быть как материальной (слова, жест), так и нематериальной (усиленная мысль). Она посылает импульс, придаёт окраску энергии, а вот видоизменяет силу уже разум. С него, собственно, всё и начинается. Грубо говоря, с очень сильного желания что-то сделать. Как сделать - это уже форма, активирующая процесс трансформации силы в действие, событие и тому подобное. А материал - энергия.

Если чего-то из этой троицы не будет, если пользоваться не умеешь, никакая наследственность не спасёт. Именно поэтому детишек поэтапно колдовству учат. Прежде всего чувствовать: себя, мир, энергию, магию. Отделять себя от неё, сливать её с собой, управлять душой, контролируя её взаимосвязь с телом и даром. Сложный и длительный процесс, чем-то сродни искусству. Тонкая, ювелирная работа.

Не, для ведьминской работы этого не нужно, что блестяще демонстрирует Стьеф. Обидится, конечно, если поставлю его на одну доску с теми дамочками, но ведь не маг он, хоть тресни! На одних формах и слабенькой энергии далеко не уедешь, ничего серьёзного не сотворишь. Они, ведьмы, и не творят, в обнимку с книжками спят, травки варят.

Зельеварение, к слову, единственная область магии, где всё зиждется на заучивании и практике, потому как воздействие стороннее. Дополнительные свойства тоже можно добавлять, ни бельмеса в трансформации магической энергии не соображая - всё кем-то придуманные и записанные формулы за тебя сделают. Словом, работа для неудачников. Поэтому и брезгую обычно: ценю свои способности выше, нежели стандартное приворотное зелье. Яды и то благороднее, с ними хотя бы поэкспериментировать можно.

Ладно, хватит лирики и разглагольствования на отвлечённые темы.

Глянул нужную книгу, освежил в памяти порядок действий и отправился в сад, копаться в грядках. Корешки должны поспеть, свежие - самые то! В пересчёте на тюремный срок - лет пять.

Интересно, к слову, имперская собачонка свой нос в мой сад сунула или ограничилась цветочками Оданы? никогда бы не подумал, что её стремление к красоте может сослужить добрую службу. Так что зря я, пусть себе сажает. Женщина же, а у них врождённая страсть к украшательству, вижу ведь, во что дом превратила. А сказать, что мне её статуэтка на каминной полке до демоновых кишок язык не повернётся - расплачется. Зачем же настроение портить, расстраивать, если эта вещица мне не мешает. Хочет копить пыль - пусть копит.

Корешки поспели: издавали приторный запах. Славный галлюциноген выйдет, оба розовых дракончиков в штанишках увидим. Может, расслабиться потом, истолочь в порошок и добавить в вино? И Данке за компанию дать - не одному же мнить себя крылатым?

Усмехнулся, вспомнив забавы молодости. Не с хорошей жизни, к слову. Когда вот так, а не к девочкам, не в кабак - плохо всё.

Зато после хорошо спится - этого мне тогда не хватало.

Вернулся в дом, вымыл и приготовил отвар, чтобы галлюциноген не подействовал. Такая же дрянь, как тот, с канором, но без последствий. Хотя выплюнуть хотелось.

Превращать будем в спальне, одеждой Анже поделится.

Отловил Сира, велел принести воска и сушёных нарциссов. Марта тоже получила от меня задание - приготовить ванну.

Выставил их обоих вон, велев остаться только Одане. Запер дверь и занялся галлюциногеном и общим антуражем. Руки привычно выводили свечой узоры на воде; в кувшине горел рашит, попутно распространяя по комнате удушающий аромат смеси плававшего в нём воска, корешков и лепестков.

Обернулся, глянул на Одану: зрачки расширены, движения заторможены. Работает галлюциноген. Скоро разум очистится и примет любую оболочку, которую я ему навяжу.

Велел, пока жёнушка совсем во власть смеси не отдалась, повторить слова согласия на превращение и положить руку в огонь. Легко! Сама подошла, сама засунула. Без последствий: искренне согласилась отдаться во власть мага, то есть меня.

- Дан, а что, если я твоей беспомощностью воспользуюсь? - усмехаясь, поинтересовался я, пока она раздевалась.

- Ты всё ещё хочешь меня, после стольких лет? Бери!

Вот тебе и скромница! Горящая смесь хорошо голову сносит, овечек в кошечек превращает. Стоит моя Данка, да ещё как стоит, будто в бальном платье, смотрит чуть ли не с вызовом. А на самой ведь ни нитки.

- Потом, не хотелось бы твоими криками детей смущать. А то будешь, как мартовская кошка, - ну да, у нас всё тихо, но ведь сейчас она не в себе, так что ненамного я погрешил от истины. - Так что хватит меня соблазнять, топай в ванну.

Покорно прошла мимо меня и опустилась в тёплую воду, украшенную моими восковыми художествами. Легла неправильно, пришлось поправить.

То, что я сейчас делаю, - не единственно возможный вариант, обычно всё не так происходит, просто вода - отличный проводник, меньше сил потрачу.

Провёл руками по обнажённому телу, расслабляя, и попросил закрыть глаза.

Вода удивительно податлива, так легко рисуются руну, сплетая недостающие звенья цепи. И исчезают обманчиво безвозвратно, на самом деле сохраняясь в памяти субстанции. Да, огонь, вода, воздух умеют помнить, в них прекрасно дремлет магия. Не их собственная.

Кладу одну руку на лоб Оданы, другую опускаю в воду, сосредотачиваюсь, в деталях представляю будущий образ. Стараюсь, чтобы размер совпал с размером Анже (новые тряпки покупать не собираюсь), а вот мордочку делаю не такой привлекательной. Извини, Дана, но провоцировать ревность Элоиз нам ни к чему. Хорошеньких на работу не возьмут, а вот такую, как я сделаю, - легко.

А формы, формы сделаем пышными, чтобы сходства с Оданой Азарх в естественном виде не было. Не мечта она у меня, зато ничего с годами не обвиснет. Хоть какое-то утешение. Хотя, не спорю, хотелось бы, чтобы природа больше расщедрилась. Ладно, мне ли жаловаться, когда под боком три женщины на любой вкус?

Всё, зафиксировал.

Тоже закрыв глаза, переместил энергию к кончикам пальцев, позволив ей, неоформленной, перетекать в воду. С помощью второй руки, той, что на лбу, передал в очищенный и раскрепощённый дурманом разум Оданы образ той, какой ей предстоит стать, и настойчиво начал убеждать, что она таковой является.

Продержав супругу в воде минут пять и уверившись, что энергия через кожу вошла внутрь тела, а сама она не мыслит себя иначе, чем описанная мной женщина, поднял её и поставил на полотенце. Кожу не вытер - вода не помешает, даже поможет, "смоет" прежнюю внешность.

Так-с, преступим к заключительной части.

Зачерпнув кувшином воды из ванной, поставил его рядом с собой, чтобы удобно было взять. Так, теперь выбреем способ обратного превращения. Привычно выбрал кодовое магическое слово и действие, его дополняющее, и призвал на помощь Тьхери, чтобы всё прошло без сучка, без задоринки.

- Allerum sor eshwish so'erail wequarto. Coras shoga'ell.

Одана стояла неподвижно, не мешая, не нарушая обряда.

Затрепетало пламя в кувшине, отделилось от него и огненным венцом замерло над головой жены.

Превратив образ будущего облика жены в прозрачное облачко, накрыл его ладонями, не давая просочиться, улетучиться и соединил с венцом. Он вспыхнул, засеребрился, искрящейся пылью опав на Одану. Та с восхищением рассматривала собственную кожу.

Только не двигайся, прошу тебя, а то всё испортишь!

Галлюциноген-то перестаёт действовать, времени немного.

Наполненные магией пальцы пульсировали радужным свечением.

Тщательно, не пропуская ни дюйма, скольжу ладонями по телу Оданы, неслышно нашёптывая заклинание. Её фигура меняется на глазах, преобразованная слиянием трёх составляющих моей магии. Приятно видеть, что что-то умеешь!

Но эта пышнотелая особа пока ещё не то, что мне нужно. Неполно превращённая. Контур-то я замкнул, только нутро у неё Оданы, маг различит, что за внешней оболочкой - другой человек. Для решения этой проблемы и нужен кувшин с водой.

Резко опрокидываю его на голову супруги, приказывая смыть прежние контуры, принять новую сущность.

Да, неприятно, Дан, чего уж приятного, когда кости разрастаются, меняется рост, а муж-изувер, потешаясь, заключил, мокрую, дрожащую, в кокон энергии. Но так надо, потерпи, недолго осталось.

Вот и лужица с твоим истинным образом на полу. Одним движением разрушаю её форму, делая превращение полным. Всё, испарилась прежняя Одана Азарх.

Отхожу, любуюсь работой, а потом разваливаюсь на кровати. Тяжело! Сколько там у меня энергии в резерве осталось? Да считай, что никакой. Трудоёмкий и утомительный процесс, эти превращения!

- Там на полу вода - подотри.

Устал, очень устал. Нужно немного полежать, заодно не буду мешать Одане знакомиться с новым телом. И, кажется, оно ей не нравится. Что же так, ты же всегда мечтала иметь большую грудь.

Даже сейчас, с закрытыми глазами, чувствую, что не нравится. А что так? Сама же вечно вздыхала, Анже завидовала. Меня, разумеется, не спрашивала. Ну да, я скептически относился к её достоинствам, предпочитаю смотреть на то, что весомее, но, вот идиотка-то, женат ведь я на ней, сплю с ней и никакого недовольства в…кхм… процессе не выказываю. Потому что всякие там мечты, фантазии - это одно, а на практике мне обвисшая молочная ферма ни к чему.

Если на то пошло, то после родов Рэна стало самое то, не больше, ни меньше мне не надо. Но она ж женщина, для неё просто "посмотрел, полюбовался" не существует, тут же решит, что я не из чистого интереса, тут же на себя примерит.

- Лэрзен, а это… Это те самые женщины, которые тебе нравятся?

Я застонал и перевернулся на бок. Началось!

- Дан, мне не пятнадцать, у меня нет проблем с сексуальной жизнью, и есть жена, которая, заверяю, меня устраивает, менять не собираюсь, - так, хадершет, какого арка мне фантазиями баловаться? Или сама грешна? Так не проблема, исполню по мере возможностей. Я непротив.

Молчание. Наверняка покраснела, потому как в мыслях…

Повернулся, открыл глаза. Стоит, разглядывает себя, привыкает. А из головы всё не идут мои слова. И мамины заветы. Это я удачно тему поднял, меня побалуют. Не сейчас, конечно, потом. Люблю, когда она становится раскованной. Верёвки могла бы вить, а она… А она и так вьёт, потому как тепло в жизни устроилась.

- Ну, оцени мои старания?

- Я не знаю… Я себя совсем другой чувствую. Непривычно. И тяжело. Лэрзен, - пауза, - а я тебе… Словом, какая я тебе больше нравлюсь?

- Любая. Что, ещё и "люблю" сказать, чтобы комплексы прошли? Вот-вот, улыбайся, довольное создание, и топай сюда, под одеяло, а то простынешь. Сейчас галлюциноген окончательно выветрится, и я Анже позову, она тебе одежду принесёт. И давай закроем вопрос о моих сексуальных предпочтениях, а то я о твоих расспрашивать начну. Ты так очаровательно краснеешь…

Одана кивнула, обтёрлась полотенцем, подошла ко мне, но под одеяло не легла, так прижалась.

Честно, не ожидал от неё таких развратных действий. Видимо, дурман из головы ещё не ушёл, иначе бы с чего, на девятом-то году семейной жизни? Или новый облик на неё так подействовал?

Целоваться учила мама, хорошо учила, даже слишком. Тут недолго забыть о том, что только что почти весь свой резерв на превращение бухнул.

Вот демоница-то, это так ей неудобно!

А мне непривычно, хотя есть в новом облике свои плюсы…

Ммм, а неплохо. Как я понимаю, это обещанный долг? И с процентами, потому что меня уже на ругательства тянет. Не потому, что плохо, а наоборот.

Дальше мысли путались, а я оказался в полной власти своей жёнушки, удивляясь, откуда у меня силы берутся. Но она ведь дочка жрицы Олонис, а те, наверное, и у мертвеца поднимут.

После у Оданы была очень довольная мордочка. И вовсе не из-за меня, что обидно. Вернее, из-за меня, но по другой причине: она меня проверяла. Собственного мужа! Экспериментаторша хренова! Радует, что хоть результаты сошлись, что я нечаянно не дал повода для самотерзаний и пиления меня.

Сделав вид, будто не догадываюсь, что это не было спонтанным проявлением нежности, кратко повторяю, кто она теперь и что должна сделать.

- Справишься?

Кивает и улыбается.

Ты девочка умная, не стушуешься.

- А как я с тобой связываться буду?

- Пока никак, а то вычислят. Просто запоминай и провоцируй эту тварь, только осторожно! Своему незабвенному ангерцу написала?

Кивок и недовольное: "Вовсе он не незабвенный!".

А вот возьму и приревную. Другой бы давно приревновал. Забавно посмотреть, как она оправдываться станет. А что, пусть это будет моей маленькой местью за спектакль в постели.

Долго не выдержал, хохотом прервал поток её путанных объяснений, заявив, что мне плевать, как, где и сколько она с ним спала, и у кого из нас лучше получалось. А под конец и вовсе провокационное:

- Я же не запрещаю, воскреси былое с любовником. Не бойся, не трону, а то тоскливо с одним и тем же спать? Я-то хоть гулял, а ты… Словом, если не у нас дома, то, пожалуйста.

Моя "честная женщина" закатила сцену, заявив, что порядочная и любит меня. Так и сказала, что любит, отбив всякое желание шутить и издеваться.

Экипировав супругу и выделив в её распоряжение некую сумму на представительские расходы, благополучно сплавил её из дома. Одане самой, ножками, предстояло добраться до тракта, а там на перекладных, как обычному человеку невысокого достатка, добраться до замка лендлорда.

Я же, выждав достаточно, чтобы Садерер Эсфохес пересёк границы Империи (надеюсь, что приедет, что эдинские злоключения не отбили охоту общаться с Оданой), перенёсся в предместья Медира.

В храм попал беспрепятственно, как существо женатое, но не имеющее претензий по данному вопросу, ограничился тем, что просто почтительно склонил голову перед статуей богини и со вздохом прошёлся по рунам на полу - на удачу, не помешает. Брак - дело долгое, а схематично обозначенные качества лишними не бывают. Так что приманю, замкну круг: не хотелось бы проблем хотя бы на этом фронте.

Вот и моя руна верности. Угораздило же тогда на неё наступить! А в итоге кольцо на пальце и три спиногрыза, которых нужно не только прокормить, но и выучить. Одному определённо, жить дешевле, женатым-то особо нос не поворотишь - стыдно ведь экономить, будто ты не мужчина, не в состоянии всем семью обеспечить. Хотя, мне ли жаловаться? Заказы не выпрашиваю, просто не так разборчив стал.

И три спиногрыза… Собственного производства же! Сам виноват. Если первый - результат случайности, то его брат и сестра - собственных желаний. Так что не вякай, многодетным отцом сам себя сделал. И люблю то, что сделал, детей то есть.

За этими размышлениями меня и застала Канара, которую, видимо, позвала одна из учениц. Правильно, мается перед святилищем какой-то мужик, молиться - не молится, место в очереди просящих не занимает. Подозрительный, словом.

А, может, просто описанием моей личности снабдили? Хотя столько лет прошло…

- Лэрзен, здравствуйте. Рада вас видеть. Без Оданы? - улыбка её померкла. - Что-то случилось, нужна помощь Олонис?

- Благодарю, справляемся. Жена жива, можете проверить.

- Я верю, - жрица с укором посмотрела на меня.

Что не так? Оскверняю храм своим присутствием? Ну да, я не лучшая кандидатура для супружника её драгоценной протеже, но извините!

- Если у вас нет просьб к богине…

- Хорошо, я на улице подожду. Могли бы прямо сказать, я привык.

- Лэрзен, я сделала вам подарок на свадьбу! - возмущённо сверкнула глазами она. - Так что прекратите ваши выходки! Вы хотели поговорить? Я вас выслушаю. Без предубеждения и без свидетелей.

Канара привела меня в свою комнату и велела принести чего-нибудь перекусить. Я не отказался: успел проголодаться. Кратко изложил суть своего визита, умолчав о его причинах. Но жрица оказалась прозорливой - пришлось нехотя поведать, зачем мне Садерер Эсфохес.

Разумеется, и речи быть не могло, чтобы признаться в истинном положении дел. Когда тебя подставляет мужчина - это удар по самолюбию, когда женщина - по репутации.

Выяснилось, что ангерец уже побывал в храме, не далее, как с утра, когда только что приехал. Спрашивал Одану - вот и отгадка моего тёплого приёма. Супругу ждали и забеспокоились, когда появился я, а не она.

Канара хотела предупредить Садерера о подмене, но я удержал - сбежит же. Попросил не распространяться о моём визите и отправился на поиски гостиницы: условлено было, что жрица попросит ангерца придти завтра к десяти утра.

Интересно, как там Одана? Преуспела ли? И не залезли ли мальчишки в ледник в моё отсутствие? Надеюсь, никого из них мне не придётся вытаскивать из неприятностей.

Вечер и ночь никаких сюрпризов не преподнесли: наивный Канах полагал, будто я сижу в своей норе. Ага, щас! Можешь подавиться своей подпиской, я не шавка.

Побаловал себя отголосками холостой жизни и не в совсем вменяемом состоянии (имею право), зато довольный, дополз до постели, велев какой-то местной мелкой нежити (в городах этого добра тоже хватает) разбудить в девять.

Разбудили. При дневном свете-то они носа на улицу не высунут, а вот тварей подговорить могут. В моем случае паука.

Сплюнув, посмотрел, что осталось от бедной зверушки - знатно. Мир твоему праху, но по лицу мага ползать не стоит: реакция срабатывает раньше разума.

Эх, разум… Вернуть его помогут эль и холодная вода.

Когда умывался, констатировал, что наклюкался, как свинья. Злобная свинья, которой позарез нужно опохмелиться.

Хорошо, хоть голова не трещит, без зелья обойдусь. Прогуляюсь - выветрится.

Дратт качественный был, что редкость: трактирщики обычно его мешают. С чем? Тут уж от совести каждого зависит. Кто с дешёвым самогоном, кто с водой, кто и вовсе с мочой. Хотя с мочой легче в пивной кружке повстречаться. Я пару раз встречал. Кончилось плохо. Для обманщика.

Эль, кстати, здесь так себе. Прогорклый. И дерут как за первосортный.

Выпил половину, повертел кружку в руках и отставил её на стойку. Лениво потянулся, разминая затёкшие мышцы, и ухватил хозяина за шиворот, придавив голову к тёмным от пятен доскам:

- У тебя есть выбор: либо нормальный эль и бесплатно, либо я тебе это пойло в глотку затолкаю. И пальцы, которыми ты его наливал, сломаю. Решай, мне всё равно.

Да, настроение у меня не ахти. Когда похмелье, пусть даже лёгкое, оно всегда такое. А уж в свете событий с Элоиз… Что там пальцы - хребет могу сломать. Хоть с магией, хоть без, не хлюпик.

- Ишь, чего захотел! Я сейчас позову стражу, вмиг утихомирит такого шустрого.

Ох, начинаешь ты меня бесить! У меня же от твоих воплей голова разболелась - а это всё, пламенный привет из Загранья.

Не снизойдя до повторных объяснений, проигнорировав наличие свидетелей, я спокойно зафиксировал положение тела трактирщика, разжал ножом его челюсти и с ухмылкой демона влил в него остаток содержимого кружки. Всё, как обещал, только это первая часть.

Хозяин закашлялся, чуть не подавился. Не пошло пойло, выплюнул.

Выражение лица сразу изменилось: ушла надменность, пропало бахвальство. Присмирел, боров, как только магическое воздействие почувствовал, залебезил:

- Что же вы сразу не сказали, что вы…

Удар под дых - нечего трепать, что я волшебник. Незаметненький такой удар, а эффект… Худеть надо, а то с таким брюхом одышка - плёвое дело.

- Я тебе всё сказал, уши надо было прочистить. Так что пальцы мои.

Как он взвыл, как завопил! А я ведь только начал, с аккуратностью некроманта разрушая кости и сухожилья.

Вырвался, запрыгал, умоляя пощадить, пообещал всё, что угодно, за счёт заведения. А у самого глаза косят - не нравиться мне это. Резко развернулся и не глядя описал невидимую глазу болевую дугу, чиркнув пальцами по воздуху. Как в воду глядел - шум падающих тел, ругательства и стоны.

Настроение паршивое, опохмелиться не дают - вы нарвались. Плевать мне, что знают, что маг, - сколько их, этих магов? А свидетелей могу не оставить. Или с памятью их поиграю - вот уж болезненный процесс, бальзам на мою душу. Отыграюсь за прошедший месяц.

- Первый и последний раз предупреждаю: не нарывайтесь, а то некромант не соберёт. Это наша с хозяином дело.

Не поняли. Увы, мир вашим тушам.

Трактирщик попытался оглушить меня кувшином, а один из его защитников - пырнуть ножом. От обоих увернулся, наглядно продемонстрировав навыки самообороны.

Хозяин на высокой ноте завывал за стойкой, вспоминая о том, как же хорошо было жить со здоровой рукой, а второй мужик истекал кровью на полу. Спокойно наклонился, вытащил из живота недоумка один из своих ножей и, не оборачиваясь, заговорив, метнул его вместе с собратом на спину, одновременно пригнувшись.

Тьхери, как хорошо-то! Почему не додумался раньше напряжение сбросить?

Три трупа.

Оружие благополучно вернулось в руки, а я уже успел заготовить нордан и с самоудовлетворением наблюдал за ошмётками плоти, разлетевшимися по полу. Ничего, приберутся.

Головы как погремушки. Красиво! И личность уже не установишь: нордан обезображивает человека, по сути, оставляя только позвоночник и немного тканей. И, что приятно, им можно убить не одного, а сразу несколько человек. В разумных пределах, разумеется. Мой рекорд - двадцать, но в том нордане было дофига энергии.

Калеку-хозяина выворачивало. Попыток звать на помощь он уже не предпринимал.

Ничего, я тебя несильно, зарастёт. Да, кости раздроблены, но есть же! А у тех уже нет.

- Ну, как, желающие общаться со мной кончились? - я с вызовом обвёл взглядом зал. Оставшиеся посетители по стеночке ползли к выходу. Кто-то даже обделался со страху. - Кто додумается позвать стражу, познакомиться с содержимым своих кишок. Так что настоятельно советую не вякать.

Когда зал опустел, я развалился за ближайшим столом, спокойно стёр с него платком кровь, отпихнул чьё-то тело и крикнул бледной, как полотно, служанке, выглядывавшей из кухни:

- Приберись тут, врача своему дурню-хозяину позови, а то без руки останется. Но сначала метни на стол чего-нибудь съестного, обязательно кувшин хорошего эля. И рассчитай за комнату.

- Для вас бесплатно, - пискнул хозяин.

Выполз из-за стойки и тут же снова согнулся в три погибели. Слабенький у тебя желудок, как у Данки. Хотя Одана, умничка, кладбище вытерпела (обморок не в счёт), а тебя бы я, мужик, с собой не взял. Ну кровь, ну кости, ну части тел. У меня, к примеру, рядом с сапогом чья-то печень. Нужна мне печень? Свежая. А, пёс с ней, сердца даже вырезать не буду - дрожащими-то руками! Буду долго ковыряться, кто-нибудь припрётся… Или взять? Пропадает же добро!

Пока готовился мой завтрак, воспользовавшись одиночеством, обработал пару трупов. Мне много не нужно, редко пользуюсь. Отнёс свою добычу наверх, вымыл, уложил в сумку и вторично умылся, попутно избавившись от следов крови на одежде. Спустившись, поел, бросил на стойку пару серебряных монет - больше не заслужили - и отправился к храму.

Настроение медленно улучшалось, похмелье проходило. Ещё бы, если я-таки не удержался и глотнул пару травок.

Н-да, переполох поднял знатный, сорвался, но не жалею - сами виноваты, я честно предупреждал.

Накопившуюся злость тоже нужно было куда-то деть, на ком-то сорвать. Для Элоиз мне нужна холодная голова, ибо убивать планирую долго и медленно, наслаждаясь каждым мгновеньем. А со злости… Со злости убиваешь быстро.

У ворот храма меня встретила одна из девочек-учениц, сказала, что меня уже ждут, и повела по саду.

Вот интересно, как бы она отнеслась ко мне, зная, какую бойню я устроил?

Ангерца я увидел раньше, чем он меня. Так и планировал - сбежит ведь.

Ничего так, понятно, чего Одана запала. Девичья мечта! И не такой уж хлюпик, хотя и аристократ, защитить себя сумеет. Но "белая кость" чувствуется - слишком уж холёный. Не, к оборотням тебе не соваться.

- Доброе утро, сеньор Эсфохес.

Стараюсь говорить вежливо и доброжелательно. Ещё бы улыбку к лицу приклеить - но не клеится. В итоге решил не мучиться - не дипломат.

Обернулся, удивлённо смотрит на меня, изучает. Да, ясно проступает в нём родовая порода, борзую с дворнягой не перепутаешь. В каком он там родстве с ангерским монархом?

И как сбежать умудрился? Судя по рассказам Оданы, у него свёкор - та ещё скотина, я бы давно убил. Женили невесть на ком, детей заставили плодить - так ещё за каждый шаг отчитывайся, к женщинам не подходи? Да с такой жизнью, как у него, любовницу завести - самое милое дело. Кстати, вот ведь выкидыши жабьи, в бордель ему можно, а к одной и той же девочке - ни-ни. Это так они честь рода блюдут!

Глянул в мысли Садерера - всё логично. Ждал Одану - явился какой-то хмырь. И где, спрашивается, подруга юности, ради которой из страны с трудом сдрапал? Кстати, по первому зову. Надеется на что-то или по дружбе? Из цикла: любил, соблазнил, бросил, теперь помогать должен?

- Извините, я вас не знаю и, к сожалению, не располагаю временем для знакомства. Я жду одну особу…

- Мою жену, полагаю.

Безгранично, безгранично удивление человеческое.

- Да не смотрите вы так на меня, сеньор Эсфохес. Вы приехали сюда по письму Оданы Азарх, моей супруги и вашей бывшей любовницы. Придётся вас огорчить: Одана в Медир не собиралась, я здесь один. И желал бы с вами побеседовать. На темы, далёкие от жены. Но, если угодно, могу рассказать, как она поживает, передать что-нибудь.

- Так значит это вы сеньор Азарх…

Меня осмотрели вдвое пристальнее, проверили наличие кольца на пальце. Опять не оправдал чьих-то ожиданий. Кем же меня Одана расписала? И, вообще, не нравится мне это, Садерер Эсфохес, уж не строили ли вы планов на пару приятных вечеров с чужой женой? Чувства-то какие-то остались, иначе послали бы её на все четыре стороны.

- Да, я. Не верите - у Канары спросите.

- Уже спросил. Одана ведь не сообщила, за кого вышла замуж.

"За кого" он выделил голосом.

- И как, страшно? Возникает желание сразу сбежать домой? Я не держу, разговор со мной - дело добровольное.

- Нет, я не испытываю предубеждений по поводу рода занятий людей. И тот факт, что Одана вас любит, что вы спокойно бываете в храме, говорит в вашу пользу.

- Вот и чудненько! А то народ пошёл нервный, шарахается… Итак, согласны меня выслушать?

Кивнул и предложил найти более уединённое место. Смелый, уважаю. На всякий случай переспросил:

- Она вам сказала, что я маг, или уточнила какой?

Тут я честен, потому как мне нужна помощь этого человека.

- Прямо нет, но я догадался. Так какое у вас ко мне дело?

Изображает спокойствие, а сам напряжён. Страх-то на подкорке сознания заложен! Но в Ангере к этому, видимо, терпимее.

А руки-то непроизвольно к оружию тянутся… Не доверяешь ты мне, да и я тебе пока тоже, но придётся нам обоим постараться. Ради меня-то, конечно, он не станет стараться, а вот ради Оданы… Или она ему вдовой нужна? В общем, невелики шансы, придётся убеждать.

Глядя ему в глаза, чтобы полностью контролировать поведение и ход мыслей, коротко поведал суть того, что я от него хочу. Сделать это оказалось не так-то просто: боязнь некромантии никто не отменял. Пришлось прибегать к уловкам, о многом умалчивать, обходить стороной. Закончил и пристально уставился на Садерера, ожидая его ответа. Это внешне. На самом деле я этот ответ услышу раньше, чем он его произнесёт.

Араргец мне не доверял. С первой минуты. Дальше просто нужно было считать, сколько раз он поджимал губы. Сомневается, жалеет, что приехал. Разумно, я сам бы сожалел. Пытается понять, что толкнуло Одану выйти за меня замуж. Видимо, это настолько важно, что Садерер не выдерживает и спрашивает:

- А как вы познакомились с женой?

- Очень просто: однажды вечером постучалась в мой дом, притащив в него неприятности. Она должна была рассказывать вам о Наместнике, тогда, в Эдине. Обо мне не упоминала?

- Нет. Но вас тогда рядом с ней не было.

О, обвинения! "В трудную минуту тебя с ней не оказалась, бросил её одну. Она позвала меня, я её защищал, а ты где шатался?".

- Своими делами занимался. А потом её из петли вытаскивал. Вам, кстати, она тоже помочь просила. Только с вами, в отличие от неё, ничего делать не собирались, побили слегка и отпустили.

Что так на меня смотришь? Не нравится слово "слегка"? А как ещё, меня-то совсем не так избивали. Кости ломали, органы отбивали из любопытства и злобы. А я всё не дох, возрождался, как феникс, из пепла.

- Ещё вопросы, сеньор Эсфохес? Думаю, главный: что Одана во мне нашла? Увы, ответить не могу, у неё спросите. За подробностями свадьбы - к Канаре. Она как женщина и жрица любви с удовольствием удовлетворит ваше любопытство. Силком не тащил. А теперь перейдём к делу. Судя по вашим мыслям, - ангерец удивлённо взглянул на меня, неужели не догадывался, что его голова - открытая книга, - вы собираетесь послать меня на все четыре стороны. Благодарю за предоставленную свободу выбора, но об Одане следовало подумать. Вы ведь её славно подвели в своё время: соблазнили, развлекались в своё удовольствие, а потом усвистали домой, к невесте. А девочка мучилась, постоянно о вас вспоминала… Нет, сейчас не думает, даже не надейтесь. Так что неплохо бы вам сделать для неё доброе дело.

- Поверьте, я сделал немало. И с Оданой было совсем не так, я её любил.

- Рад за вас. Так как, вы за то, чтобы полудохлая некромантка, пороча имя Ангера, оставляя после себя кровавый след, дорвалась до власти? Поверьте, это вас тоже касается, потому как эта ушлая стерва легко может оказаться во главе Империи и начать маленькую победоносную войну с любыми соседями.

- Я понимаю, поэтому до сих пор не ответил отказом. И Одана моя подруга, поэтому я не могу отказать её мужу - так я отказываю ей. Она ведь вас любит.

- С чего такая уверенность?

- Нелюбимым не дарят подарков. Зная вкус Оданы, пояс выбирала именно она.

Угадал. Её рук дело.

- Можно один вопрос? Что вы делали на том фамильном кладбище?

- С покойниками возился. За деньги, - резко ответил я, теряя терпение. - Хватит тянуть кота за хвост, помогать будете? Да или нет? Отчитываться перед вами не обязан, это дело заказчика, меня и Тьхери. Интересует Одана - так вперёд, двери моего дома открыты.

Подействовало - извинялся, признал, что позволил себе пару бестактностей. И, видимо, на сём благородном порыве изъявил желание помочь.

- Полагаю, мне следует нанести визит лендлорду. И я предпочёл бы взять вас с собой.

- Меня? - я расхохотался. - Да местные светлые меня на кровяную колбасу пустят, если только до этого судья Кадех не отберёт. Лорд и до этого смотрел на меня, как на исчадье самой густой тьмы, а теперь и вовсе уверился, что я хорош исключительно в мёртвом виде. Словом, меня к замку и близко не подпустят.

- Один я не поеду. Если та особа некромантка, то мне необходима защита. Магическая.

Я задумался. Резонно. Только в логове Элоиз мне будет так же, как в заднем проходе дракона. Эта стерва с особой изощрённостью меня прикончит. И Садерера заодно, как свидетеля.

Только есть и вторая сторона медали. Дело даже не в том, что мой знакомый дажерский блюститель порядка меня по головке за такие визиты не погладит (плевал я на него), а в светлых и Элизе. Если первых я ещё мог бы теоретически уболтать, то с некроманткой не выйдет. Она там всех на уши поставила, а мне почётный титул главного кровопускателя присвоила. Увидит - и всё. В замке защита, снимать её - ой, как больно! То есть колдовать не выйдет. Что выйдет? Жаркое или отбивная. Умирать мне не хочется, особенно так. И Одану подставлять тоже. Выдаст же себя, даже если Садерер промолчит. Да и незачем ей на такие вещи смотреть. Так что у меня просьба к Тьхери: пусть в момент моей смерти домашних не будет рядом. И тела не увидят. Я очень хорошо знаю, каково это.

Семья… Если бы не они, я бы рискнул, а так… Совершенная ловушка, придуманная богами. Используй - не хочу! И я ведь тоже пользовался, потому как жена и дети - главная слабость. Не у всех, не спорю, бывали те, кому плевать было на свою благоверную, но в общей массе.

Лирика лирикой, а проблему решать нужно.

В замок мне тоже нужно было: заодно с Оданой поговорю, к врагу близко-близко подползу. Подползу… А ведь вторая ипостась - не иллюзия, её на чистую воду без специальных вещичек и чутья не выведешь. Охранки ведь пропустят, если обычным путём войду и колдовать не стану, не сработаю, а я не стану. Вот и ответ.

- Хорошо, сеньор Эсфохес, по рукам! Будет вам защита. Собирайтесь, буду ждать у храмовых ворот.

Ангерец ожидал, что мы отправимся к лендлорду верхом - щас, с моей подпиской только солдат дразнить! Он явился конный, с вещами, а я - пешком и налегке. Зато наглядно познакомил с таким полезным изобретением, как портал. Перенёс он ей только паршиво, пришлось ждать, пока Садерер с непривычки прочистит желудок после столь стремительного перемещения в пространстве.

Я материализовал нас рядом с имперским трактом, на границе наместничества - пускай соглядатае засекут, чтобы потом вопросов не было. А то заподозрят неладное. Сам, разумеется, светиться рядом не собирался, дал краткие указания, как передвигаться, сообщил, что появлюсь на закате, и вернулся домой.

Целый день отдыха и накопления магической энергии - и вот на закате я вновь открываю портал, только местный.

Собакой быть не хочется, но придётся. И ошейником обзавестись. Вот Элоиз угорит от смеха! Да и все знакомые. Узнают - издеваться начнут. Надеюсь, что сорока на хвосте не растащит.

Садерер не верил, что вернусь, а зря. Раз слово дал - сдержу. А уж как удивился, когда я заявил, в каком облике буду пребывать. Зато ошейником с готовностью обещал снабдить. Ну, так оно и понятно: приятно хотя бы формально подчинить себе заведомо более сильное существо.

Обернулся и трижды проклял мир глазами и носом собаки. Вонь страшная, человеком-то её не замечаешь.

Соблюдая правила безопасности, улёгся на полу перед дверью. Если Элоиз прознала о Садерере и смекнула, зачем его сюда принесло, её убийц я заблаговременно услышу - единственный плюс собачьего существования. Животное чутьё и чутьё магическое - убойная сила.

Зевнул, клацнув зубами, покосился на ангерца: неуютно ему в моём обществе. Ничего, привыкнем.

- А как мы разговаривать будем?

Гениальный вопрос! А кто тебе сказал, что я с тобой до замка болтать намерен? Покосился на него и отвернулся. Понял, не дурак, тему развивать не стал. Если я захочу вам что-то сказать, Садерер Эсфохес, я скажу.

Следующий день выдался мерзким, как и моё настроение. Трусить по дороге за лошадью, глотая пыль… Впрочем, я предпочитал обочину и не трусил, а показывал дорогу, то и дело забегая вперёд и поджидая "хозяина". Со стороны выглядело естественно - "пёсик" резвиться.

Вторым фактором дрянного расположения духа стало появление ошейника. Ладно бы его просто надели, так ремесленник с десяток разных удавок на моей шее перемерил. Естественно, стерпеть этого я не мог, в первый раз предупредил рычанием, а потом хапнул зубами за руку. Тот замахнулся на меня палкой - пусть Садереру спасибо скажет, что оттолкнуть успел, а то быть тебе, мужик, калекой.

От примерок отказались, ангерец лишь прикладывал ошейники к моей шее. Напряжённый, готовый к моей негативной реакции. Страшно ему. И правильно страшно: я не домашний пёс, горло легко разодрать могу, за, казалось бы, мелочь. Так что осторожничает не зря.

Наконец выбрал тот, что его устроил (эстет, рога Тьхери!). Я принял флегматичный вид - мол, не бойся, надевай, не трону. Но в лавке Садерер проделывать этого не стал, расплатился, вышел и шёпотом попросил разрешения.

Застегнул свободно, но чтобы не вертелся особо.

Хотел сорвать с себя эту петлю, но сдержался. Бесила жутко, терпел, через день более-менее привык, грызть перестал. Как раз вовремя - на горизонте уже показались башни замка лендлорда.

А вот теперь и поговорить бы неплохо. Ночью. Заодно вспомню, какого это человеком быть. Спасибо, хоть костями и объедками не кормят - под хихиканье подавальщиц ангерец ставил мне на пол тарелку или миску с человеческой едой. Сообразительный он, понимает, что ему за злоупотребление обстоятельствами будет.

Поговорить… Проще, конечно, снять ошейник (умной собаке даже без магических способностей труда не составит) - но и проще подставится. А у меня в голове такая феерия образов с Элоиз в главной роли, так и подмывает их осуществить. Вот не помню, убивали ли невест лендлордов с особой жестокостью? По идее, можно ведь, и без заклинаний: она ведь тоже колдовать не сможет, штучки светлых на всех одинаково действуют. А так преимущество на моей стороне.

Хруст костей, глухие звуки ударов… Её позвоночник, сломанный в трёх местах.

Да, в мечтах заманчиво, но в реальности… Я не безрассудный юнец, чтобы не понимать, что за упоение лёгкой расправой придётся заплатить, не успев ей насладиться. Да даже если она на помощь позвать не сумеет, где гарантия, что не будет свидетелей? Замок, безусловно, большой, но не утащишь же её в подвал? А тут ещё превращаться придётся… Почувствуют. Да и Элоиз поймёт, не пойдёт по собственной воле за какой-то псиной.

Допустим, выгорит, забью её до смерти, но ведь не выберусь. Самого на клочки разорвут и семью в расход пустят. Так что тупая банальная месть - не вариант. Из страны-то смотаться не успею: нужный портал открывать не умею, а в Империи и сопредельных государствах меня мигом разыщут.

Чужими руками бы, но ни разу не слышал, чтобы маг наёмных убийц нанимал, - стыд и позор. Они ж ремесленники, убивают кустарно. Или? А ведь идея, глотка василиска! Кому в голову придёт, что я так опустился? Наёмники - это для людей, маги решают свои проблемы сами, поэтому я вне подозрений. Не, убивать буду сам, они просто похитят невесту.

Только надо что-то такое сделать, чтобы некроманточка моя беспомощная была. Снотворного, что ли, подлить? Словом, как хорошо всё начиналось, и опять зашло в тупик.

Ладно, оставим идею про запас, обмозгуем и доведёт до ума, а пока нужно сказать пару ласковых Садереру.

Превращаться в человека не буду, прекрасно лапой по пыли нашкрябую. А чтобы ангерец внимание обратил, цапну.

Нет, я несильно, только прикусил кожу, а не прокусил. Но реакция у Садарера была отменная. Моя, правда, не хуже, в результате чего ретивый дружок Оданы немного повалялся на земле.

Отпустил его горло и ощерился.

Больше так не делай, даже случайно, а то я тоже случайно могу…

Подождал, пока он сядет, оправится после небольшого инцидента, и начал выводить на земле свои письмена.

Смотри и запоминай, Садерер, тебе же лучше будет. Один раздражённый тёмный маг - это уже сокращённая жизнь, а два - гроб заказать не успеешь. Так что хоть с одним нужно дружить.

Вроде, он всё понял - дай-то Тьхери!

В замок въехали без проблем: имя иногда решает все вопросы. Стража хоть и необразованная, зато её командир не дурак и генеалогию с геральдикой на "посредственно", но знает.

Я, естественно, проскочил вслед за лошадью Садерера, старательно изображая верного пса, а не испытывающего "добрые и светлые" чувства к окружающим. Я тебе улелюкну, полудрурок, скажи спасибо и Светоносного благодари, что…А вот тебе поздно, потому что я запомнил, кто в меня этой дрянью запустил. Выгребная яма - самое то для тебя, остряк, и мы потом с тобой туда прогуляемся. Вместе с этой образиной, крикнувшей: "Прочь с дороги, псина!". Это ты встал на моей дороге, дружок, будем уезжать - приду по твои душу. Ночью и с серьёзными намерениями.

Ангерец, к слову, молодец: пресёк попытки приравнять меня к дворовой живности. Хорошо прозвучало его: "Не смейте трогать мою собаку". К ноге подозвал, назвав каким-то дурацким именем. Запомнить, что ли? Нет, не то, что позвал (я-то поплёлся, потому как изображаю собаку), а кличку.

Внутренне напрягся, когда показался один из магов. Вот он, момент истины.

Не почувствовал, даже взглядом не удостоил.

Разжирели вы, ребята, на казённых харчах, квалификацию теряете. Привыкли, что тёмные к вам только в человеческом обличии заявляются. Или не такие уж вы лучшие - лендлорду легко на уши ботвы навешать, особенно когда он до смерти напуган концом своего предшественника. Да, того самого, которого я раньше срока к праотцам отправил. Традиция, однако, лендлордам докучать.

Как и предполагал, ангерец удостоился аудиенции - не последний человек в королевстве, торговые связи, опять же, можно наладить, да и любопытно, какая нелёгкая его занесла в наши края. Нелёгкая, то есть я, к тому времени уже привела себя в порядок, наглым образом использовав для своих нужд воду, которую принесли Садареру. Ну не могу я в грязи, ещё блохи заведутся - или что там у собак бывает? Выводить потом под смешки домашних…

Обсыхать тоже естественным путём не стал, без зазрения совести покатавшись по покрывалу. Кровать, к слову, большая, на двоих хватит.

Ангерец, кажется, понял, что на пол меня спать больше не отправишь, да и вообще не пытался возражать, спокойно попросив служанку принести ещё воды и сменить бельё.

Наконец мы оба были готовы и отправились в столовую, разделить трапезу с хозяевами замка.

Одану нужно найти, но это потом. Надеюсь, с ней ничего не случилось - медальон ведь пришлось снять, а то бы Элоиз вмиг раскусила.

Эту стерву я заметил первой, вернее, почувствовал её запах. Поразительно ведь: виделись не в животном обличии, а безошибочно узнаю эту смесь духов и тёплой кожи. Не иначе магическое чутьё работает.

Живая, зомби разложённая, совсем, как человек! Улыбается, с женихом воркует - будто действительно такая невинная, чистая… Вежливо поздоровалась с Садерером, обратила внимание на меня. Вернее, не на меня - на собаку в моём лице. Типичное женское сюсюканье, только я печёнкой чувствую, что она играет. О, актриса из неё замечательная!

Ага, щас, любишь ты животных, рада ты гостям! Да будь твоя воля - мы оба подохли бы.

Напряжена, собрана. Лендлорд этого не замечает, Садарер тоже, но не я: мне хорошо видны её руки и туфельки. Когда вот так сжимают салфетку на коленях, когда так вонзают каблук в паркет, проворачивая по своей оси, дружелюбием тут не пахнет.

А внешне - само очарование!

Я спокойно лежал и слушал светскую дребедень, которой обычно и наполнены разговоры аристократов. Скука смертная! Пустое сотрясание воздуха, которую называют воспитанием и вежливостью. Оживился, когда Садарер подтвердил, что ангерец, а лендлорд (плохо ты его выдрессировала, Элоиз: не заткнулся, не заметил твой взгляд) ляпнул, что его невеста тоже ангерка. И сам задал "наш" вопрос: "А не знакомы ли вы с семейством Лерайи?".

Элоиз поперхнулась, не удержала себя в руках. Потом использовала слабость, отвлекая внимание на себя: подавилась рыбной костью, никак не может продышаться. Но, увы, тему замять не удалось: Садарер проявил самый живой интерес к своей "соотечественнице", под видом радости встретить родную по крови начав выводить девицу на чистую воду.

Она вертелась, как уж на сковородке. Дескать, мы неродовитые, ко двору не представлены, титулов не имеем - откуда же вам нас знать? А ангерец не отставал, спросил про родной город. Тут уж не отвертишься, не отмолчишься - и Элоиз ляпнула первый попавшийся. Садерер два раза переспросил - чтобы лендлорд и присутствующие запомнили. Правильно, мы от этого плясать будем.

А дальше… Вы, наверное, знали такого-то? Нет, а как так, если он местный королевский управляющий, и живёте вы по его распоряжениям. Девичья память? Бывает. Знали ли вы такую-то? Да, дружили? А письмо передать через меня не хотите? Да что там, я сам ей ваш новый адрес дам, то-то подруга обрадуется.

Милые, естественные вопросы, от которых щёки Элоиз наливались румянцем. Но не стыда, а злобы.

Незаметно потянув Садарера за штаны, намекнул, что пора заканчивать, а то убьёт и не подавиться наша некромантка. Хорошего понемногу, а то на оговор похоже. И подозрения вызывает.

Ангерец тут же покорно сменил тему.

Пусть-пусть Элоиз успокоится, подумает, что опасность миновала. Письмо в Арарг мы сегодня же отправим. Шифровкой, чтобы эта бестия, надумай перехватить и вскрыть, ничего не поняла.

Написали даже лучше - скрытым текстом, Садарер оказался не новичком в таких делах. Приятно работать с умными людьми.

Собачье тело изрядно поднадоело, начинаешь бояться, что никогда не сможешь нормально ходить, есть, разучишься разговаривать по-человечески. Словом, нужно найти тихое укромное местечко, недоступное светлым и Элоиз, где нет магических штучек, и хотя бы на пару минут стать нормальным. Только где такое местечко найти?

Ухмыльнувшись, подумал, что единственное такое место - уборная. Или лендлорд перестраховался? Тоже мне, мужчина! Кролик какой-то. Предыдущий был порядочной дрянью, о чём свидетельствует его конец, но не прятался, не боялся собственной тени. Наивненький, убить можно и на расстоянии. Кстати, вот идиот-то, выродок жабий (это я о себе), "тёмную печать" на Элоиз я наложить не догадался. И чем, спрашивается, думал? Правильно, не головой. Ну, да что жалеть об упущенных возможностях?

Шутки-шутками, а подсобные помещения нужно проверить: охранные чары - вещь трудоёмкая, где-нибудь да лазейка будет. Такое случается, и вовсе не по халатности, просто объём работ велик.

Оставив Садарера заниматься своими делами (нервы стерве он потрепал, письмо накрапал, а посему временно свободен), отправился обнюхивать коридоры, проверяя чары и заодно пытаясь уловить знакомый запах.

Наверху нет. Не удивлён - кто ж женщину без рода, без племени в гостевые покои пустит? Разве что любовницей лендлорда. Но тут я спокоен: не до неё Эльхану, невеста все мысли занимает. Да и жена моя - женщина строгих планов. Я бы даже сказал - очень строгих. Видимо, отец её в противовес матери воспитывал. Понимаю, конечно, но Орфа от меня такой строгости не дождётся - я дочери полноценной жизни желаю.

Этажом ниже чем-то знакомым повеяло. Уцепившись за запах, как за ниточку, прошмыгнул в служебное крыло, а потом и во двор.

Одана сидела у поилки. Грустная, задумчивая. На коленях - какой-то лист бумаги. Как выяснилось потом - черновик оды, которая всё никак не желала сочиняться. А с чего бы ей сочиниться, если Одана - библиотекарша, а не поэт?

Осторожно, чтобы не напугать, приблизился и запрыгнул на бортик, балансируя между падением и купанием.

Не обратила внимания, пришлось ткнуться мордой в руку.

Вздрогнула, подняла глаза.

Чтобы не плодить сомнения, перебрался к ней на колени. Частично, разумеется: я не кошка, клубком не свернусь, не помещусь, так что задние лапы на коленях, а передние о плечи опираются.

Не поняла, потому что завела песню про "милого пёсика". Ну как тебе объяснить? Было бы темно - плюнул и обернулся, а так рискованно.

Так, что я там любил делать? Собака точно не станет прикусывать ей ушки и заигрывать. Если и после такого Одана не поймёт, что перед ней муж, то тогда в библиотеке работают круглые дуры.

Слава всем тварям подлунного мира, поняла, что животинка с секретом.

Для убедительности обслюнявил ей шею и спрыгнул на землю, гордо повернувшись спиной.

Отложив плоды своих мучений, Одана встала, подошла, присела на корточки и, гладя (а ведь боится), шёпотом спросила: "Это ты?".

Ответ написал в пыли, заодно поинтересовавшись её успехами. Они не радовали. Но хоть не выгнали, работой снабдили: солгала моя жёнушка, чтобы прачкой не стать. Надо будет помочь, а то оду ей надо завтра заказчице, то есть Элоиз, показывать. Эх, вот кто тебя за язык тянул, менестрельша моя!

Жена обрадовалась моему появлению, да и известие о присутствии Садарера её тоже не огорчило. Но видится им сейчас не стоит, потом, когда верну всё на свои места и прикончу некромантшу, позволю наговориться. Может, даже в дом пущу. Ангерца.

Попросил Одану ночью выйти в сад - если что, у неё бессонница, - и удалился.

Единственное преимущество собаки - на неё никто не обращает внимания. Нюхай себе спокойно, во все углы нос суй - никому и дела нет.

Нашёл-таки место, где колдовать не запрещено. Как и думал - сугубо хозяйственного назначения. Но хоть не уборная. И на том спасибо!

Дождавшись сумерек, вернул себе человеческий облик.

Действительно, тяжело, тело - как чужое… Зато обоняние притупилось, а возможностей - море. Одной из них я немедленно воспользовался, укутав себя пологом невидимости. Светлые легли баяньки, а обычные люди меня не то, что не заметят, - не почувствуют.

Как и обещала, Одана пришла, ждала, притаившись в дальнем уголке. Вздрагивала - боялась.

Пришлось зажать рот рукой, чтобы не вскрикнула от поцелуя: она-то меня не видит.

- Лэрзен? - так уморительно мотает головой по сторонам, пытаясь отыскать.

Сжалился и пустил её под полог, сделав нас обоих невидимыми. И неслышимыми - простейшие меры безопасности.

После того, как меня облобызали, сообщили, как по мне скучали, как извелись в ожидании и страхе, я преступил к подробным расспросам. Они не порадовали: хитрая стерва-Элоиз со всеми нашла общий язык. Но одно сообщение оказалось полезным - в комнате некромантши нет защиты. Дана, умница, разговорила светлого, а тот вскользь проболтался. А раз нет защиты, то там творится тёмное колдовство. Или Элоиз банально балуется перемещениями в пространстве.

Усмехнулся и решил проверить, дома ли пташка. Для этого послал ей "подарочек" в виде фантома. Если у себя и спит, на утро она будет "красивая". Пусть знает, что о ней помнят.

Судя по пришедшему отклику, я оказался прав: Элоиз в замке не ночевала. Видимо, уползла в свою нору. Вопрос только зачем. Лишь бы не наслала на ангерца чего-то. Или кого-то. Хотя, с другой, стороны, ей наверняка нужна новая кровь, чтобы поддерживать себя в таком цветущем виде. Я не знаток в этих вопросах, но одного раза маловато. Обряд проводят трижды, чтобы закрепить результат. Дважды он уже совершён, теперь очередь последнего. Вот бы заставить её совершить его в замке…

Представил себя на месте Элоиз: кого бы я прикончил во благо своей вечной жизни? И что-то захотелось Садерера. А если захотелось мне, то может придти в голову и некромантке. Надо бы проверить, как там ангерец, дышит ли? А то может статься, что уже окоченел, пока я с супругой болтаю. Одана мне не простит.

Но есть и положительные моменты - будет крупный политический скандал. Который можно использовать во вред Элоиз. Главное, чтобы не мне пришлось отвечать.

А не спровоцировать ли её?

С этими мыслями я направился к комнате Садарера. Одана семенила следом, испуганно прижимаясь ко мне. Светлые в такое время коридоры не патрулируют, они вообще не патрулируют - не того поля ягоды. И это правильно, в этом я с ними солидарен: маг - это не наёмник, не простой обыватель, а дворянин, только без титула. Мы имеем право на высокомерие, потому что, в отличие от многих наших клиентов, чего-то стоим. Я бы давал за жизнь одного волшебника шкуры десяти каких-нибудь лендлордов.

Ангерца мы застали живым и невредимым. Сидел, читал. Переменился в лице, когда дверь сама собой отворилась, а воздух наполнился голосами невидимых собеседников.

Я вольготно расположился в кресле, устроив на коленях Одану, и коротко изложил суть того, что им обоим предстояло сделать.

Элоиз не отвертится, завтра же все заподозрят неладное, а некромантка перейдёт к решительным действиям. Она обязательно попытается убить Садарера - но рядом буду я.

- Дана, - на прощание шепнул я, - постарайся достать где-нибудь крови и облей ей грязную одежду невесты лендлорда. До того, как горничная отнесёт её прачке. Но сама не подставься. Хорошо бы, конечно, наследить в комнату, но это лучше сделать мне. Один неприметный полустёртый рисунок - и вот уже на тебя косятся. И вот ещё что, веди себя естественно, не беги и не прячься. Ты уедешь после того, как её выгонят, после, а не до.

- А как же ода…

- Сейчас мы тебе её сочиним. Неси свои заготовки. Снять невидимость пока не могу - ограничители светлых мгновенно среагируют. Вернёмся потом в сад - снова станешь видимой.

Ода вышла пафосная, но руку к ней приложил не я, а ангерец, поднаторевший в поэзии. Так поднаторел в рифмах, сладкопевец! Небось, очаровывал своими творениями девушек. Но спрашивать не стал: обидится.

Уже далеко за полночь мы вернулись в сад, я снова сделал жену осязаемой, чмокнул и отпустил на заслуженный отдых. А сам неохотно вновь превратился в собаку.

Завтра мне придётся проделать это днём, чтобы иметь возможность похозяйничать в комнате Элоиз.

Не оставь меня в своих мыслях, Тьхери!

Утро выдалось то ещё. Я не выспался, никак не мог заснуть. И дело вовсе не в собачьем облике, с ним-то я свыкся, а в человеческом. Я ведь живой, а тут жена, такая соблазнительная в новом виде (нет, она и в старом хороша, просто хочется же новенького), ночь, а мы давненько… И не только с ней: у меня на женщин времени не было, хотя тут Данка может успокоиться: я юбки не собираю. Не безгрешен, тут уж врать не стану, перепихивался, когда припирало, но с теми, у кого имени спрашивать не нужно. В таких случаях предпочитаю разных служаночек с постоялых дворов: дёшево и удобно.

Словом, я очень даже был бы не прочь порезвиться в саду или на сеновале, но, увы, по соображениям безопасности не мог. Вот и ёрзал на постели, мысленно медленно раздевая свою благоверную. Или не только её. Дошёл до того, что чуть не отправился на поиски какой-нибудь девочки. Я им обычно нравлюсь, не отказывают, главное - правильно попросить. И уговорить.

Потом кое-как заснул, дав себе обещание сразу после выдворения Элоиз удовлетворить свои желания всеми возможными способами, где и как угодно.

Так что утро я встретил в самом лучшем для убийства настроении.

На завтраке не присутствовал - пёс ведь, незачем подозрения плодить. Зато застал самую важную часть представления.

Садарер великолепно справился с ролью, искренне удивившись, узнав, что Элоиз ещё не побывала в часовне Светоносного.

- Как вы могли забыть, леди, сегодня же такой день! Все ангерские девочки ещё на рассвете возложили венки к ногам Светоносного и помолились за своих родных. Забыть об одном из главных праздников нашей родины - Дне солнца, добра и справедливости. Вы, наверное, помните, что именно в этот день наш достопочтенный предок, король Асафаил Первый, силой своей молитвы к великому богу остановил междоусобное кровопролитие и повелел…

- Спасибо за экскурс в историю, сеньор, но я помню, - очаровательно улыбнулась Элоиз. - Просто я собиралась помолиться немного позже, как привыкла. И даже распорядилась убрать часовню цветами.

- Разве?

Лендлорд, сам того не желая, испортил ей всю игру. Красноречивый взгляд невесты (вовсе не невинной девицы) свидетельствовал о том, что ему следовало промолчать. Но слово сказано - не заберёшь.

- Да, Эльхан, просто твои слуги нерасторопны. Либо не желают исполнять моих указаний - прикажи ты.

- Леди, зачем же утруждать кого-то? - а ангерец-то в ударе! - В вашем саду, несомненно, найдётся немало прекрасных цветов. Полагаю, Светоносный оценит подобное внимание, да и вам всё равно пришлось бы преподнести ему белую розу.

Элоиз едва заметно скривилась, поспешив спрятать своё недовольство за очередной улыбкой.

Заинтересовавшийся обрядами другой страны лендлорд изъявил желание присутствовать на церемонии. Невеста попыталась возразить, сказать, что она сугубо личная, но Садарер заверил, что на неё никогда не приходят в одиночестве, разве что если человека забросило на чужбину или у него нет ни друзей, ни родных.

Пришлось Элоиз топать в сад, изображая радость, собирать букет из цветов, которые любезно срезали для неё кавалеры, и медленно, задерживаясь под любым предлогом, направилась к часовне. Но отвертеться не удалось.

Лендлорд галантно распахнул перед невестой двери, пропуская вперёд. Элоиз замялась, попыталась сослаться на неотложное дело, но под укоризненным взглядом Садарера вынуждена была смириться с незавидной участью.

Я еле сдерживал злорадство, представляя, какого ей сейчас. Энергетика у таких мест мощная, скрючит сразу.

Всё, вошла пташка. Полюбоваться бы на твои мучения, только не хочу оказаться на одном костре с тобой. Посему я уйду, обернусь человеком, пошлю соглядатаем какую-то зверушку, а сам проберусь в комнату Элоиз. Надеюсь, успею до её панического бегства.

И хорошо бы Одана уже кровью ей одежду попортила.

Жаль, эх, жаль, что личико Элоиз прошлой ночью не пострадало! А так бы была красавица.

Местечко для оборота нашёл ещё вчера - по соседству с животными маги глушилок не ставили. Неподалёку обнаружил и зверька, которому предстояло стать моими глазами, - как всегда, крысу. А что, умные животные, юркие, проворные и мелкие.

Накинул на себя полог невидимости и отправился в покои Элоиз.

А шустрая крыска уже добралась до храма.

Там было интересно, так интересно, что я пожалел о своём отсутствии. Но вот что нас с Элоиз роднит - Светоносный нас обоих ненавидит.

Садарер уже возложил свои цветы и преклонил колени, а вот Элоиз не торопилась. Она была бледна и дрожала. И на это обратил внимание её жених. Предположив, что она заболела, предложил ей прилечь. Эх, весь план насмарку!

Положение спас ангерец, взял некромантку под руку, будто поддерживая, и со словами, что прикосновение Светоносного лучше любых лекарств исцелит её, повёл к алтарю.

Каждый шаг давался Элоиз с трудом. Она покрылась потом, побледнела, но, стиснув зубы, шла. Очевидно, понимала, что и так надела ошибок. Стойкая сучка, не сломалась!

Но вот реликвий не перенесла. Я тоже не мог вынести, когда тот арков светлый маг подсунул мне их для клятвы. Такова уж природа энергетики Светоносного: она стремиться искоренить всё тёмное.

Элоиз завизжала, едва роза коснулась алтаря: она ведь держала её в руках. Цветок вспыхнул и мгновенно обуглился.

Садарер, изображая заботу, поспешил подхватить леди. Та отшатнулась и, споткнувшись, нечаянно коснулась пальцами алтаря.

Да, предыдущий визг был и не визг вовсе. Какая музыка для души! Как и ожоги на её ладони.

Знаю, милая, это штука серьёзная, боль жуткая, а ещё голову железным обручем давит, и чей-то голос неслышно шепчет: "Ты отродье зла, сгинь, нечистая тварь!".

- Что с тобой, Алестина? - испуганный лендлорд бросился к невесте.

Элоиз повернула к нему искажённое судорогой лицо и простонала: "Оставь меня!".

И тут - явление светлых. Одана привела. Уж не знаю, под каким предлогом, но привела. Замерли оба на пороге часовни, жёнушка - с ужасом, маг - нахмурившись смотрят на Элоиз. А та уже сползла на пол, часто-часто дышит.

- Это очень странно, сеньор, и очень похоже на реакцию тёмных…

Светлый сделал шаг вперёд, не сводя взгляда с Элоиз. Та натянулась, как струна, ощетинилась диким зверем и взяла себя в руки. Встала на ноги, извинилась перед присутствующими за истеричный припадок ("К несчастью, со мной иногда такое случается, - последствие одной детской травмы") и, преодолев себя, поправила букет у алтаря. Обернулась к жениху, улыбнулась и попросила оставить её одну, дабы она могла спокойно помолиться: "Увы, там будут слова, которые предназначены лишь для ушей Светоносного".

Смелая, очень смелая. Видимо, сядет у порога, где влияние светлой энергии не столь ощутимо.

Мужчины кивнули и вышли. Крыска уловила фразу мага: "Всё это подозрительно, я бы на вашем месте был осторожнее". Лендлорд отмахнулся от него, велев не искать кошку в тёмной комнате.

Что ж, мне неинтересно, что будет делать Элоиз, достаточно того, что я знаю, что ей плохо и что она не выберется из часовни в ближайшую четверть часа. Мне хватит.

Сажусь на корточки, улыбаюсь и смачиваю палец в разведённой с водой земле. Делаю первый мазок на полу, под кроватью, а потом быстро - делал не раз - дорисовываю другие. Двойная линия, перемычка, два перекрещенных ромба, знак Тьхери на месте соединения… Да, тёмные пользуются не только пентаграммами, спектр фигур велик.

Мои художества найдут, не позднее, чем завтра утром. Горничные здесь чистоплюйки, обязательно под кровать с тряпкой заглянут. И внимание обратят, потому что даже самую тупую деревенскую дуру насторожат знаки на полу. Они их не тронут - побоятся, - домоправителю расскажут, а дальше… Дальше у Элоиз будут крупные проблемы.

Однако пора уходить, а то наша пташка застанет.

Благополучно вернув себе собачий облик (недолго мучиться, предполагаю, что уже вечером всё решится), поспешил на поиски Садарера: за ним сейчас нужно следить, а то прирежут.

Ничего страшного за время моего отсутствия с ангерцем не случилось, хотя трусил он порядочно. И тут же поинтересовался, что я намерен делать дальше. Я промолчал и завалился спать: не охранник, а Садарер не маленький, чтобы под кровать забраться и от страха дрожать.

Разбудил меня истошный визг. Женский визг. Лениво сползя с постели и бросив искоса взгляд на ангерца - живой, читает, - выполз в коридор.

Преинтереснейшее это зрелище - служанки, носящиеся, как полоумные, с криками: "Там всё в крови!". Значит, Одана постаралась на славу.

И художества мои обнаружили: вот и домоправитель, идёт, хмурится. Залезаю в его мысли - рассказали. И теперь он желает поделиться открытием с лендлордом. В добрый путь!

Эх, засомневался, засомневался женишок под натиском светлых магов, в красках расписавших ему, откуда у абсолютно здоровой, без малейших следов царапин и тем более ран леди Лерайи может быть кровь на одежде. Насколько я понял, Дана целую пинту крови на нижнюю рубашку вылила, всё насквозь пропиталась. Будто Элоиз, обезумев от близости власти, увлеклась некромантским обрядом, с упоением вспоров горло жертве. Или что-то заворачивала в одежду. Вроде только что вырезанного сердца.

И знаки… Ха, я же знал, что рисую: Врата перехода. Сами по себе безобидны, но таят столько возможностей! В частности, это аналог портала, только в иные миры. Только переходишь не ты, а приходят к тебе. Но можно и самому. В книгах по чёрной магии Вратам перехода посвящён целый раздел; базовое заклинание для волшебника определённого уровня. Базовое - не потому, что простенькое (его чертить нужно долго учиться, чтобы без ошибок, и все контуры замкнуты), а потому что на его основе до арка всего можно сотворить. И незаметно: в отличие от большинства других, энергии не выделяет, не засекаешься, пока не активируешь. А в состоянии покоя может существовать хоть под носом у Белого магистра.

Тут же припомнилось её странное поведение в храме.

Нет, лендлорд не верил, что его фея может оказаться исчадьем Каашера, зато уверился, что в замке появился тёмный маг, строящий козни против него и его невесты. Какой разнос он устроил светлым, как орал, что не для того платит им такие деньги, чтобы в стенах его жилища творились непотребства.

Маги его вежливо выслушали, а потом с ехидцей заметили, что никакие защитные контуры не нарушались, что колдовать в стенах замка невозможно (речь, разумеется, о тёмной магии), а единственное место, где нет защиты, - покои леди Лерайи. И она сама попросила их снять: из-за нездоровья.

А дальше - простая логическая цепочка.

Лендлорд их не слушал, обвинял в клевете. Ещё бы: Элоиз его хорошо обработала. Но своего я всё равно добился: маги подозревали Элоиз, условились устроить ей проверку, а пока решили пристально следить.

Следите, скоро вы увидите, как Алестина Лерайи творит свои обряды с ножичком в руках.

Элоиз сказалась больной, ударилась в слёзы, всё твердила о завистниках и лжецах, заверяла, что это козни врагов лендлорда, подкупивших прислугу.

О, какие гневные взгляды она бросала на магов! Если бы могла - убила на месте, но, увы, могла лишь обвинять в предубеждении и просить жениха оградить её от их наветов.

Кончилось всё тем, что лендлорд едва не выставил светлых из замка, но те проявили характер и заявили, что уже поставили в известность Белого магистра.

- Здесь надлежит всё проверить, милорд, и если вы не доверяете нам, то это сделают другие.

Он не доверял, но не желал выносить сор из дома на всеобщее обозрение.

Итак, Элоиз заперлась у себя, вынашивая план мести Садареру, а я обдумывал собственный порядок действий. Нужно заранее принять человеческий облик и тенью следовать за ангерцем. Потом - по обстоятельствам, но ясно одно - я себя подставлю. Надеюсь, светлые не продырявят шкуру. А чтобы этого не случилось, придётся быстро смываться. Только это хорошо на словах, а на деле…

Но Элоиз чуть нас не перехитрила. Садарера спасло лишь то, что я всё ещё был собакой (полагал, что некромантка придёт ночью) и учуял знакомый сладковатый запах. Отличный яд, маскирующийся под пищевое отравление. Только работа топорная: не станет маг так травить, обязательно замедлит действие яда, но Элоиз подвели нервы. Она запаниковала, благочестивая оболочка трещала по швам.

Метнулся к ногам ангерца и хватанул за лодыжку. Он взвыл и выронил вилку. Да ладно тебе, я же слегка, всего лишь царапина.

А вот край скатерти рванул изо всех сил, постаравшись изобразить, будто запутался в свисающем крае.

Есть, тарелка и бокал на полу.

Да от этого ягнёнка разить "быстрым убийцей"!

- Ваша собака на удивление дурно воспитана.

Элоиз буравила меня взглядом.

- Он нечаянно, леди Алестина, просто замучили блохи. Я его примерно накажу. Немедленно брысь отсюда!

Садарер замахнулся на меня. Я позволил дать себе по голове, стыдливо потупил глаза и поджал хвост. Сделал вид, что пытаюсь приласкаться, но ангерец ухватил меня за ошейник и выставил вон.

Наклонившись, в дверях прошептал: "Спасибо".

Сочтёмся, ты мне тоже помог. Надеюсь, другой отравы на столе нет. Только я сегодня есть не буду, а то так и скончаюсь собакой. Зуб даю, что Элоиз начала что-то подозревать, а посему мне ей на глаза лучше не попадаться, а ошиваться там, где и положено собаке. А ещё лучше вернуть истинный облик и сотворить иллюзию - пусть её убивают.

Я как в воду глядел: Элоиз не желала видеть меня живым. Не прошло и пары часов, как мою иллюзию, будто случайно, задавило лошадью. Но я-то знал, что скотинку кто-то заставил это сделать.

Что ж, официально я мёртв: у моей иллюзии, сотворённой из вполне реальной собаки, раздроблен череп. С такими повреждениями не живут. Даже маги. Элоиз успокоилась и, сама того не желая, развязала мне руки.

Смотрю, где бродят светлые: разделились. Это плохо, мне нельзя показываться им на глаза, они мой полог невидимости за раз раскусят. Но выбора-то нет, нужно спасать Садарера, а то эта могильная стерва его прикончит. Радует то, что теперь она не чистенькая, что один из светлых за ней хвостом ходит.

Издали следя за передвижениями Элоиз, Садарера и магов, отсиживаюсь на кухне и незаметно подчищаю продовольственные запасы: есть-то хочется, я голодать не подписывался. Но особо не поешь, поэтому отправляюсь на поиски Оданы, чтобы она покормила своего благоверного. В её компании и дожидаюсь своего выхода, уминая за обе щеки то, что не пожелали съесть господа, но охотно прибрала к рукам прислуга. Я не побрезгую, это не объедки.

Наступил вечер, а, значит, пора перебираться ближе к ангерцу. Интересно, каким способом его решит укокошить Элоиз? Я бы постарался проделать это чисто, чтобы смахивало на несчастный случай - не последний человек в Ангере, лишних проблем не нужно.

Гуляет, голубок, хорошей погодой наслаждается. Не, нервничает, меня глазами ищет. Извини, но я пока не объявлюсь, а поищу Элоиз.

Искать не пришлось - она сама нас нашла.

Очаровательная своей невинностью (вот ведь, женщины, игру и притворство с молоком матери впитывают!), она в сопровождении лендлорда пригласила Садарера на конную прогулку.

Умна, стерва! И точно будет убивать: за пределами замка магия не блокируется. Нет, и здесь можно было, но ведь Элоиз несчастный случай подстроит. Полагаю, несчастного ангерца кто-то растерзает.

Я не угадал: некромантка хотела крови. И чтобы Садарер пропал безвозвратно.

Все трое благополучно покинули пределы замка, не взяв с собой охрану, так как не собирались уезжать далеко. Болтали о всяких светских пустяках, политике. Элоиз, разумеется, проявляла поразительную неосведомлённость, хотя и живо интересовалась подробностями того, что и так знала.

Доехав до рощи, некромантка пожаловалась на прохладу и попросила привезти ей шаль и, заодно, что-нибудь выпить: её мучила жажда. Естественно, лендлорд тут же поспешил исполнить её просьбу, обещав скоро вернуться, и галопом поспешил к замку.

Вот оно! Охотник и жертва остались вдвоём.

Садарер забеспокоился, но Элоиз была хитра и не потянула его в рощу. Вместо этого она попросила его остаться на месте, пока она съездит проверить, действительно ли неподалёку есть источник.

- Если мы поедем вдвоём, то Эльхан нас не найдёт, поднимет ложную тревогу. Я быстро, со мной ничего не случится. Обещаю вернуться максимум через десять минут.

И она скрылась за деревьями.

Минута бежала за минутой, ангерец терял бдительность, расслабился, любуясь пейзажем. И тут до него донёсся приглушённый женский крик: "Пустите меня, вы не знаете…". И оборвался, будто жертве заткнули рот.

Мог ли благородный мужчина остаться в стороне? Разумеется, нет, расчёт был идеален. Садарер тут же сорвался с места и, поняв, что верхом ему не проехать (Элоиз тоже оставила лошадь на опушке), спешился и поспешил к мнимой жертве насилия.

Меня не интересовали его метания по лесу, поэтому я поискал Элоиз и, убедившись, что эту тварь и василиск не испепелит, направился прямиком к ней.

А интересные у неё ритуальные принадлежности, удобные. Но вычурные: сразу видно, что дамочка этим на жизнь не зарабатывает. А вещички старинные, я бы конфисковал: в них ещё чужая энергетика могла сохраниться.

Стоя в десятке шагов от Элоиз, картинно уложившей на траву плохо исполненный мираж-обманку (чистую сделать не сумела, использовала болванку в виде… хм, кладбище - это заразительно), любовался её арсеналом. И гадал, что именно она сделает с Садарером. Оглушит, свяжет - это понятно, а дальше? У меня несколько вариантов, но ведь женщины существа жестокие… Поживём - увидим.

Элоиз облила приманку кровью. Не человеческой. Откуда знаю? Оттуда, я ведь некромант, хоть и не жалую потрошение трупов. Припрятала заранее. А вот арсенал наверняка под платьем прятала - даже лиф не поправила. Интересно, лендлорду она это уже показывала? Мужик должен был клюнуть - там, что надо, аппетитненько и своё. Только вот у меня желания не вызывает: чем может соблазнить грудь ожившего трупа, твари, которая хотела убить моего сына? Но для других - в самый раз.

Кстати, я, кажется, догадываюсь, что она намерена делать. Для этого и платье не оправила. Молодец, некромантию хорошо изучала, внимательно. И рисковая. Признаться, я таким не занимался, только слышал.

Элоиз затаилась. Затаился и я, концентрируя силу и продумывая разные варианты развития событий.

- Леди Лерайи? Что с вами?

Попался. Клюнул и понёсся, сломя голову. Забыл уже, что я тебе говорил, что тебя сегодня отравить пытались. Как только до своих лет дожил? Зато теперь я понимаю, почему Садарер раз за разом помогает Одане: просто не умеет отказать женщине. Благородство дворянское в нём играет, а разум засыпает. Вот и теперь - не огляделся, не проверил, сразу на колени перед мнимым трупиком плюхнулся. Непуганые люди, что с них возьмёшь?

Вздохнул, посочувствовал легковерию ангерца и осторожно достал один из своих кинжалов. Они мне понадобятся - оставлю отметину на шкурке Элоиз.

А кровь-то у неё сворачивается? Вот и проверим.

Испуганный Садарер, поверивший в разыгранный для него спектакль (ну откуда здесь взяться разбойникам, в такой-то близости от замка пугливого лендлорда?), упал на колени рядом с "трупом", пытаясь нащупать пульс. Ага, скорее я стану зятем жреца Светоносного! И что, что уже женат - разводы в Империи существуют, так что теоретически всё возможно. Он бы ещё у вампира биение сердца слушал!

Сила концентрируется на кончиках пальцев; я напряжён, как хищник перед прыжком. Как и Элоиз, которая с поразительной быстротой метнулась к ангерцу и накинула на шею петлю из своего пояса. Вот так, легко и просто. Придушить, но не до конца, потому что Садарер нужен ей живым, обездвижить и перетащить в сторону.

Женские пальчики легко расстегивают одежду…

Всё ясно, собирается влить в себя всю его силу без остатка. Делается с помощью пяти ритуальных ударов, рун преобразования и переноса и, разумеется, крови жертвы. Да, застань нас кто-нибудь за таким - точно пристрелит.

Сам кровь пил однажды, тоже для подпитки, но как вампир приникнуть и вытягивать… Нет, это не для меня, я не животное.

Позволил некромантке сделать необходимые пометки на теле, своём и жертвы и взять ритуальный нож. Эх, если бы она сначала в себя его вонзила, я бы препятствовать не стал, но первый-то на очереди Садарер, и он, в отличие от некромантки, пустяшной ранкой для преобразования чужой субстанции в энергию, не отделается.

А уже шепчет, уже плетёт в мозгу: видно магическим зрением, как колышется, постепенно меняется пространство, открывая доступ к грани. У некромантов тесная связь с тем миром, он их подпитывает. Нужно просто оказаться на месте разлома живого и неживого (кладбища, места сражений, массовых убийств) и провести нехитрый ритуал. Для него руны и пентаграммы не нужны, просто опыт и сноровка. Этого у Элоиз не занимать.

Она сначала не поняла, почему у неё течёт кровь, смотрела на неё с таким удивлением, будто это не кровь, а жидкое золото. Потом она поняла и, позабыв о Садарере, наугад обрушила на меня поток неоформленной энергии, заряженной на смерть. Я легко ушёл от удара: предвидел его, а вот деревья пострадали. Правильно, привлекай к себе внимание, этого я и добиваюсь, потому как убивать тебя сейчас рано, сначала тебя должны признать вне закона.

И где только лендлорд шляется, сколько можно за шалью ездить?

- Это ты? - прошипела Элоиз, лелея в пальцах кастет Каашера.

Очень неплохо для женщины, я бы даже сказал, превосходно. Ну, так она и не ведьма, а действительно магичка. Редкое явление, обычно дамы только на зелье, порчу и прочую туфту годны, потому как ни таланта, ни умения, ни мозгов. Зато с таким апломбом свой хилый дар обставят, шаров хрустальных накупят, крыс сушёных - словом, устроят дешёвый цирк, порочащий доброе имя чёрных магов. Магички… Да какие они, хадершет, магички, рядом не стояли!

Разговоры разговорами, а дело дрянь. Детка, похоже, меня вычислила, потому как кастет чуть не проделал дыру в животе.

Что б тебя волки заживо сожрали - кнут Шорана! И задел на излёте. Ну всё, стерва, ты меня разозлила, я тебя на опыты светлым отдам.

Сбросив полог невидимости - какой в нём прок, если она отлично читает мои передвижения, пусть и с небольшим запозданием, - вернул "подарок", содрав кожу на предплечье.

- Алестина, сеньор Эсфохес, где вы?

А вот и лендлорд. Идите сюда, полюбуйтесь на свою невесту в запале поединка.

Улучив удачный момент, освободил Садерера и защитил его щитом, чтобы Элоиз не прикончила.

Ангерец со всех ног припустил прочь. Сейчас приведёт лендлорда.

Элоиз забеспокоилась, тоже попыталась сбежать, уничтожить следы своих преступных намерений, но я ей не позволил. Снова набросил на себя невидимость - не хватало ещё, чтобы лендлорд меня заметил! Тут же всю вину со своей невинной невестушки на злобного мага перенесёт и письмецо в Дажер чирканёт. Собой разумеется, местным блюстителям порядка это не понравится, они и так ко мне любви не питают.

Подхватил, подвесил в воздухе инструменты некромантки - попрыгай, дорогуша! Они, к слову, остались видимыми: ритуальный кинжал - самое то, что бы показать жениху. Красивое зрелище!

- Сволочь! Подонок провинциальный, я тебе этого не спущу, - зашипела Элоиз.

Значит, я провинциальный, а ты столичная штучка? Мне напомнить, где тебя откопали? И закопают там же, если повезёт.

И тут весёлость, как рукой сняло. Перейдя на магическое зрение, убедился в том, что не показалось, и поспешно сотворил щит, постаравшись сделать его отражателем. Всё равно почувствовал - сшибло с ног, протащило немного, впечатав в дерево. Носом пошла кровь. Плевать, зато живой, и внутри всё цело. А ведь должен был быть фарш.

Щит всмятку. Какое-то там отражение энергии - в клочья разорвало. Вместо меня.

Синим цветом смерти вокруг окрасилось абсолютно всё. Гремучая смесь!

Не знал, что она умеет смешивать Дыхание смерти и Пляску Каашера. Маги, они шутники - назвать пляской перемалывание органов. Их крутит, вертит, сплющивает - словно смерч из ножей, только его не перехватишь, не остановишь - тут нужно уворачиваться и отбивать, если вовремя заметишь, конечно. А я проявил беспечность, упустил мгновение материализации заклинания.

Вдвойне уважаю. Элоиз. Убью с удовольствием и честью.

Утёр кровь, поморщившись от боли в плече, хотел достойно ответить, но понял, что это лишнее - лендлорд видел, как его леди Алестина Лерайи одним мановением руки уничтожила всё живое на несколько десятков ярдов. Видимо, упавшие замертво птички и покалеченные деревья произвели на него впечатление, потому как лендлорд остолбенел, в глазах читалось недоумение. А потом его сменил страх. Тёмного колдовства наш милорд боялся больше всего на свете.

Он попятился, оглянулся на Садарера (тот, к слову, выглядел тоже не храбрецом), потом снова с опаской посмотрел на Элоиз, спешно пытавшуюся спрятать некромантский арсенал и придать себе невинный вид. И иллюзию убрать. Только этот окровавленный труп жених тоже видел и в свете зверского выражения лица возлюбленной истолковал определённым образом.

- Алестина - это ты? Ты…

- Эльхан, я так испугалась! - и бровью не повела. - Сеньор Эсфохес, наверное, вам уже всё рассказал. Тут творились страшные вещи…

- И их творила ты.

- Эльхан, как ты можешь говорить такое? Меня оговорили!

Ох, я бы поверил! Так руки заламывает, так смотрит…

- Я видел, Алестина, видел, как ты держала в руках эти жуткие ножи, как ты колдовала.

- Это не я!

- Покажи предплечье.

Изображая оскорблённую невинность, Элоиз подошла и поинтересовалась, снимать ли ей платье прямо перед ангерцем. Видимо, надеялась, что жених передумает, поверит на слово. И он почти поверил, только Садарер помешал, потребовав, чтобы осмотр провёл маг.

- Речь идёт о моей чести. Вы не верите мне на слово - так почему же готовы поверить леди Лерайи? Мы с ней равны.

Влюблённый олух задумался. В его голове не укладывалось, как может его несравненная невеста оказаться колдуньей. Но от Садарера Эсфохеса не отмахнёшься, не обвинишь просто так в клевете, да и эффектное зрелище всё ещё стояло перед глазами. Словом, он решил раз и навсегда во всём разобраться, чтобы развенчать свои и чужие сомнения. Разумеется, надеялся, что ошибся, что ему всё привиделось, в голову надуло, а у Садарера - больное воображение, подогретое завистью. Конечно, все же мечтают о такой невестушке, как Элоиз. Клад же, а не девушка!

Только невеста была не в восторге, начала кричать, плакать, жаловаться, что лендлорд её не любит, что верит кому угодно, кроме неё. И мысленно подписала смертный приговор нам обоим: мне и ангерцу.

Переругиваясь, троица направилась обратно в замок.

Элоиз держалась особняком - изображала, что дуется. А потом вдруг пустила коня галопом. Я что-то подобного и ожидал: светлого иллюзией не обманешь, он тёмный знак хоть под слоем штукатурки разглядит и, в отличие от жениха, давно её подозревает, присматривается.

Но убежать Элоиз не удалось: лендлорд перехватил, убедил, что доверяет, что никаким унизительным проверкам подвергать не станет, и тут же придумал историю о бликах солнца и таинственных убивцах.

Зато Садарер проявил настойчивость: сразу по возвращению он потребовал проведения немедленного освидетельствования. Мужчины чуть не поссорились на радость некромантке, но ангерец пригрозил политическими последствиями и вызовом на дуэль:

- Если вы полагаете, что я лгал, очерняя вашу невесту, то докажите. Но доказательств нет, а посему это очернение моей чести и гнусная клевета. А за всякое оскорбление принято отвечать, милорд.

И лендлорд сдался, но не потому, что поверил доводам ангерца, а потому, что наоборот, не верил.

Вот ведь идиот, я ж тебе на блюдечке, рискуя собственной жизнью, преподнёс наречённую чуть ли не во всей красе. Ну, извини, она никого при тебе не резала, но я за Садарера отвечаю, не мог допустить, чтобы его кишки на удобрения пустили.

Прошли в дом, позвали светлых.

Я, разумеется, проскользнул следом: не пропущу такое зрелище.

Поняв, что ей не отвертеться, Элоиз сбросила маску, позволила себе грубости и гневные взгляды, чуть ли не проклятия. Садареру и вовсе дала пощёчину, оцарапав щёку и назвав провокатором. Словом, бесилась, ёрзала, как уж на сковородке.

Один светлый предусмотрительно отвёл в сторону и закрыл щитом (правильно, она будет в такой ярости, что, позабыв о боли от охранок, попробует убить) лендорда и ангерца, другой шагнул к Элоиз и попросил приспустить платье с плеча. Она одарила его взглядом "что б ты сдох" и демонстративно отвернулась. Но маг попался настойчивый, сам потянулся к застёжкам, игнорируя гневные замечания и приказы лендлорда.

Элоиз не сдавалась, сопротивлялась до последнего, проклиная магов и осыпая упрёками допустившего её унижения жениха, но предплечье всё же оголили. И, судя по довольной улыбке, волшебника, знак был на месте. Мгновенье - и он проявился. Его тут же продемонстрировали притихшему лендлорду.

- Она тёмная, милорд, как я и говорил вам. Вы же помните, как леди вела себя в храме.

Это были последние слова светлого. Вот он ещё живой - а вот уже корчится на полу. Кровь фонтаном бьёт из пробитого горла.

Значит, у неё с собой был ещё один кинжал. Запасливая!

С быстротой молнии метнувшись к лендлорду, Элоиз попыталась схватить его, но не позволил щит.

Игнорируя просьбы хозяина замка, оставшийся в живых светлый был полон решимости уничтожить некромантку. Она это поняла и, увернувшись от пеленающего заклинания, со всех ног кинулась в свою комнату. Зачем - вопрос глупый, откроет портал - и поминай, как звали.

Бегала быстро, замок знала, как свои пять пальцем, боли не боялась, потому как отваживалась-таки магичить. Правда, попробовала всего один раз, потому как не сумасшедшая.

Сняла туфли и со всей своей вампирячьей скоростью… Вот, ведь, раздери их оборотни на ленточки, воскресшие зомби, осиновый кол им со свинцом в сердце! А мы с магом, равно как и стража, эх, так бегать не умели, хотя я быстрее этого светлого увальня буду, что радует - не превратила семейная жизнь в борова. И колдовать нельзя. Я бы её снял, легко прижучил - но охранки эти, арку их в зад!

Закономерный итог - смылась некромантка. Зато все вещички оставила на всеобщее обозрение. Меня они не интересовали: не мне же делать чудные открытия о личности без пяти минут лендлордской жены. Вместо этого подошёл к Садареру и потянул за собой в сторону. Убедившись, что нас не подслушивают, дал последние указания на сегодня: обратиться в Имперское сыскное управление с заявлением о проведении некромантского обряда госпожой Лерайи.

Теперь мне нужна Одана. Для неё тоже дело найдётся: доказать, что лендлорда покорила покойница. Для этого мне необходимо найти покинутую могилу и описание её внешности.

Мужа ведь своего Элоиз отравила, зуб даю. С удовольствием подниму и отдам на допрос светлым. Кстати, а не направиться ли мне к Кадеху и попросить провести эту маленькую операцию. Но после того как я наведаюсь домой.

Эта стерва намерена мстить, но тронуть детей я ей не позволю. Радует то, что она непосредственно к дому перенестись не сможет: рылом не вышла. Арку криво рисует, по-ученически, а, значит, энергии много расходует.

Да что гадать? Просто отыскал нашу красотку: в логове, мечется по нему, как дикий зверь по клетке

Мелькнула мысль: а не нанести ли ей визит? Место я просчитаю, не точно, но сориентироваться сумею.

Не, убивать не стану, только покалечу. Я хочу, душенька, чтобы ты костра отведала. А перед этим отведай всех прелестей допроса.

Перепуганная Одана (уже донесли вести на хвосте сороки) не успокоилась, пока не заверил, что с Садарером всё хорошо.

- Значит, то, что мужа ранило - это ничего, мог бы и сдохнуть.

- Что ты! - нащупала, обняла, благо невидимость не делает бестелесным. - Просто не тебя же хотели выпотрошить… И у тебя регенерация. А ранила серьёзно?

Выдержал эффектную паузу, чтобы поволновалась, начала обеспокоенно ощупывать, а потом лениво ответил:

- Да нет, фарша не вышло.

Шутки не оценила, даже обиделась. А чего, собственно? Это мне в пору изображать оскорблённую добродетель, точнее мужа. Но я промолчал, потискал немного супругу, решив, что не хочу её пока превращать обратно. Потом, с трудом оторвав себя от столь увлекательного занятия и уговорив, что всему своё время, изложил суть своего поручения. Вроде бы поняла, обещала всё сделать, покопаться в архивах.

Ну да, сознание маленькой победы немного опьяняет. Ну да, я знаю, что не образец добродетели, но хотя бы верная скотина, гуляю крайне редко, если совсем к стенке припрёт. А тут можно было припереть к стенке собственную жёнушку и по-быстрому… Ты уж извини, Дан, я знаю, ты любишь, чтобы с поцелуями, ласками, но времени у меня мало, а хочется.

Да, совсем быстро получилось: я не растягивал, не подстраивался под неё, если честно, о ней не особо думал.

Мне хватило, супруге - нет. Ничего, девочка, наверстаю, а пока, сама понимаешь, лучше чтобы меня такие мелочи от дела не отвлекали.

Тело преображённое, кстати, нравится, я обычно таких девочек и выбираю. Есть, за что подержать, что пощупать, да и массаж такие красотки отменный делают. Одана при всём желании такого не сможет, тут грудь нужно немного больше иметь и воспитание своё в зад орку засунуть. Надо, кстати, помочь ей засунуть - самой же легче станет, а то у меня сложилось впечатление, что она до сих пор в этом плане зажатая до невозможности, хоть и делает всё хорошо.

Оставил Одану оправлять юбки и обзывать меня похотливой скотиной (ага, естественное желание организма - это дрянь, кто бы сомневался, только я обряд воздержания не давал, спасибо бы сказала, что с тобой, а не со служанкой) и поспешил туда, где дозволено колдовать, чтобы тоже открыть портал.

Немного промахнулся с расстоянием, в пределах мили, но от этого Элоиз никуда не делась. Она уже не сидела в своей норке, а куда-то направлялась. Если я хоть чего-то смыслю, то на кладбище, потому как в руках у неё были свечи. Это я нормальным зрением видел.

- Зомби, Элоиз? - моей улыбке могли позавидовать все хищники, я постарался. Обольстительного хищника, ловящего жертву. И елейный тон.

А мысленно уже решил, сколько раз ей хребет сломаю перед тем, как светлым отдам. Некромант я или нет?

Вздрогнула, обернулась и ответила тем же голосом:

- Догадливый. Только я за вторым иду, а первый сейчас стучится в двери твоего дома.

- Спасибо за новый коврик перед дверью.

Я и бровью не повёл. Может, блефует, может, нет, но защиту я поставил, так что… Хотя мальчишки у меня пронырливые, ночь обожают. Надеюсь, у Сира есть голова не плечах, потому что если нет, оторву за ненадобностью. В любом случае нужно сначала заняться некроманткой, а зомби… Стьеф не ребёнок, совладает.

Как и предполагал, она на нервах. В этом проблема всех женщин: в таком состоянии мозг у них отключается, начинаются одни эмоции. Вот Элоиз и понесло. А ведь умная стерва, так хорошо меня подставляла, дралась…

Словом, я её спровоцировал на хаотичные необдуманные действия, заставил прыгать и скакать, впустую расходуя энергию. Я не отвечал, я просто уворачивался, отбивал, сохраняю силу для моего ответного хода.

- Женщины такие истерички. Всегда знал, что женщины не могут быть магами.

Нордан. Давай, давай, бесись, мне этого и нужно. Сейчас пустишь в ход неоформленную энергию.

Но Элоиз сумела остановиться, поняла, что я с ней играю, издеваюсь, и, отгородившись от меня стеной огня. Скрылась из виду. И, заодно, из данной местности.

А вот это плохо, потому что цель у этой сучки определённая, и это не я.

Немедленно перенёсся домой, окликнул по именам всех детей. Плевать, что разбужу - если разбужу, то живые. Откликнулись, выползли, сонные. Успокоился, попросил Анже уложить их обратно, и, прихватив Стьефа, отправился патрулировать окрестности. Только там никого и ничего, кроме привычных мне обитателей не было.

Устал, как собака, и на рассвете завалился спать. Сколько проспал, не знаю - будто провалился в омут. Спал, как был, в одежде.

Разбудила меня Анже, отчаянно так трясла за плечо.

- Стьеф! - выпалила она.

- Что Стьеф? - не понял я, с трудом продирая глаза.

- Висит!

Я подскочил, бросился вслед за горничной на улицу, чтобы увидеть беднягу-ученика. Работа Элоиз. Чистая работа - вот тебе и женщина на нервах! Немного магии, немного пеньковой верёвки - и труп готов.

На нём смесью земли и крови написано: "За детьми ты присматриваешь, а за женой?"

Разумеется, первым желанием было рвануть к Одане, но я остановил себя, заставив подумать о Стьефе. Приложил руку к коже, определяя, давно ли его убили. Нет, не остыл ещё. Значит, оживлю. Надеюсь, без последствий.

Не желая новых обвинений со стороны властей, перенёс Стьефа в дом, положил на пол в кабинете и попытался нащупать тонкую ниточку души. Есть, не порвалась!

Вот теперь мне нужно зеркало. Оно эту душу поймает и отдаст мне. Это если коротко, а подробно - я сейчас все свои знания по некромантии вспомню и зеркало-трансформатор активирую.

Эх, был бы труп посвежее - никаких проблем. Поднять зомби - ведь одно, а воскресить… С артефактом - да, а без артефакта…Озаботиться приобретением, что ли?

Ненавижу грань!

Дыхание отзывалось болью, лёгкие будто огнём полыхали. Ещё бы, я ведь живой, а живых буферное пространство стремиться убить. Но меня таким не испугаешь, я привык. И с телом расставаться привык, правда, ненадолго, поддерживая постоянную связь.

Зазеркальный лабиринт вязок, но он мой, поэтому не запутает. Можно и без него, только тогда меня бы убивать пришлось. Особым способом - вонзив в правое предсердие нож из нефрита, обмазанный особым составом. И сделать это на месте разломов, где энергия прямо из земли бьёт.

Но я умирать и воскресать не собирался, поэтому в своё время обзавёлся зеркалом. Был бы истинным некромантом: не вопрос, руку бы набил, а так я по грани всего дважды гулял. Сейчас вот третий…

Туман клочками, серое безмолвие…

Сосредотачиваюсь, улавливаю тепло и иду на него.

Грань сопротивляется, пытаясь забрать - но я сильнее, и она сдаётся, превращаясь в обычный пейзаж. Тут много чего интересного, но я артефакты не собираю: их мнимая доступность - ловушка, высасывающая силы. Предпочитаю покупать их у специально обученных ловцов, могу ассистировать.

Есть, вот он, Стьеф. Зову, протягиваю руку.

Так, теперь привязать к себе. И поставить на призрачном лбу метку подчинения.

Маленькое землетрясение, парочка демонов. Ждал я вас, рожи красные, не зелёный юнец. На грани заклинания тоже действуют, даже лучше, чем в реальном мире: другой состав воздуха, отсутствие сопротивления, иные скорости. Но из-за этого и силу иначе рассчитывать нужно: переборщишь - откатом самого покалечит.

Прощупал наличие щитов и "иглой" из сгустка энергии с разрывной серединой ударил в слабое место. Щиты вспыхнули и рухнули, оставив демонов беззащитными.

Не умеют, не умеют они щиты ставить, сразу видно, на владеющих атакующей магией не рассчитаны. С поправочкой: заточенной на смерть атакующей магией. То есть тёмных.

Сложил ладони и незаметным, стремительным движением, рубанул по воздуху, образовывая ультразвуковую волну. И тут же, вдогонку, послал парализующее заклинание, остриём боли вошедшее между глаз демонов. Всё, теперь будут на коленях стоять, смотреть, как я здесь хозяйничаю.

Убивать не стану - у меня с демонами доброжелательный нейтралитет. Они меня не трогают - я их. Да и иметь во врагах всё демоново племя может только идиот.

Светлый, конечно бы, убил. Ну и не ушёл бы. Правило грани - нарушил равновесие - пеняй на себя. На запах крови демоны быстро слетаются. Они ведь и своих сожрут, не побрезгают, а потом и героя-охотника заодно, потому как от крови шизеют.

Сплёл верёвку из энергии, набросил на душу Стьефа и потянул к себе. Сейчас мы на время станем одним целым, иначе не выпустят.

Интересно, Одана во время беременности то же чувствовала? Мне как-то не по себе, когда внутри нечто чужеродное.

Так, теперь резко обрываем связи с гранью и возвращаемся обратно.

Трепыхается-то как, назад рвётся: грань притягивает. Но я держу, надёжно опутав себя и Стьефа энергетическим контуром: ничего не впускает, ничего не выпускает. Сил вытягивает уйму, требует постоянной концентрации, но я умею снижать затраты, контролировать их, а не пускать на самотёк.

Преодолев сопротивление воздуха, вновь окунаясь в саднящее горло марево. Здесь необходимо разделить наши со Стьефом сущности, иначе он тоже окажется в моём теле.

У, прицепился! Пришлось действовать хирургическим путём.

Оставив душу Стьефа в зазеркалье: отсюда никуда не денется, уже в полной моей власти, посылаю телу импульс и рывком возвращаюсь обратно.

Минутная тошнота и головокружение, идущая носом кровь - стандартная расплата за путешествие на грань. В первый раз было хуже.

Пара глубоких вздохов - и я в порядке.

Вытягиваю душу Стьефа из зеркала и заставляю парить над телом юноши. Чтобы зеркало не забрало обратно, накрываю его тканью, и открываю энергетические каналы.

Пальцы уверенно чертят руны, создание формирует образы и передаёт приказы. Магия клубиться, становится зримой и наполняет каждый дюйм моего бедового ученика.

Руны вспыхивают, их проекции ложатся на жизненно важные точки организма, согревая труп, заставляя кровь вновь начать движение.

Беру душу в руки, бережно, осторожно, потому что по сравнению с ней стекло - камень, опускаюсь на колени и почти в буквальном смысле вдыхаю жизнь во Стьефа.

Перед глазами - тьма, откат энергии колоссален, но оно того стоило: захрипел, порозовел, задышал.

Сижу рядом, прислонившись спиной к любимому креслу, с удовлетворением наблюдаю за тем, как тело Стьефа сотрясается от судорог. Это хорошо - значит, не зомби. Вот только бы с головой всё в порядке было! Но труп мне достался без окоченения, а Стьеф-таки маг, хоть и паршивый.

Пока тот приходит в себя, обдумываю записку Элоиз и прихожу к выводу, что она банально ловила меня на живца. Да не знает она, где Одана, рассчитывает на то, что я, запаниковав, сам выведу её к супруге. Отсюда мораль: головой нужно думать, а не совершать необдуманных поступков.

Хочешь найти мою жену? Найдёшь, но не Одану. Только ту женщину, мне заранее жаль, поэтому выберем ту, чья жизнь ничего не стоит. Какая там девочка в Дажере посимпатичнее?

Вот и глаза открыл.

- Стьеф, сколько пальцев?

Лениво протянул руку, убедился, что парень ещё соображает, хоть и паршиво ему, пощупал пульс, заставил себя встать и сделать примочку для его горла. Остальное Анже доделает на пару с Сиром: пусть сын и практикой займётся.

Посмотрел, где сейчас Элоиз. Как я думал: шпионит, ошивается в десяти милях, на одном из постоялых дворов.

Написал Кадеху письмецо и отослал обычной почтой. Захочет выслужиться - шикарный подарок сделал. А сам занялся своей местью. Пока восстанавливаю запас сил, успею всё подготовить.

Поел, оседлал лошадь и поехал искать девочку. Сниму какую-нибудь подходящую по возрасту, дам побольше денег - изобразит супругу. Уверен, Элоиз не откажет себе в удовольствии застигнуть нас на "брачном ложе".

Разумеется, нужно всё с умом сделать, а не в обычный бордель тащиться: некромантка ведь следит. Знаю я одно местечко: на вид - обычная гостиница, только услуги у неё необычные. Вот там и остановлюсь: подозрений у Элоиз не вызовет.

На том и порешил и пустил лошадь рысью к Дажеру. С некоторых пор моё отношение к этому городу поменялось, но чего только не сделаешь во имя мести!

С девочкой проблем не возникло - нашёл. Блондинку, немного ниже Оданы. За пригоршню золотых она согласилась выполнить все мои желания. И первым из них стало, чтобы она оделась поприличнее и покинула своё гнёздышко.

Девочка играла хорошо, никто бы не заподозрил, что она не моя благоверная. Чтобы картина была полной, купил простенькое кольцо, которое вполне сошло бы за обручальное. Потом Анже подарю: она снятыми с трупа проститутки вещами не побрезгует.

Сажаю девицу, которую зовут Лири, на лошадь и везу якобы домой. Только до дома мы не доедем - всё на постоялом дворе случится. На каком? Да где темнота застанет.

Покормил свою псевдожёнушку, повёл в комнату. Ну, дальше ей всё знакомо было.

Она думала, что это обыкновенная работа, только клиент попался с придурью. Но девочки к этому привычные: всё за ваши деньги. Ограничения определённые есть, нет их для уличных и портовых шлюх, с которыми я дела не имею: падаль.

Я не разрушаю иллюзий, хотя девочка меня интересует гораздо меньше, чем перемещения Элоиз. Подбирается, как раз к кульминации поспеет.

Лири старается, отрабатывает деньги, мне нравится - сразу видно, что опытная. Глаз меня не подводит.

Ладно, полчаса у меня есть, может, чуть побольше, использую девочку по прямому назначению, а то нормальное секса из-за всей этой кутерьмы давненько не было. Перепих с Оданой не считается - так, чисто для организма. А потребность-то осталась.

Нет, я мог бы потерпеть, не умер бы, но не считал нужным. Изображать супругов нужно достоверно, а что поцелуи, что близость - один арк.

Тело Лири располагало к тому, чтобы им воспользоваться: ухоженное, полное, где надо, пахнущее ванилью. И я воспользовался.

Конечно, предпочёл бы кое-кого другого, ради которой подобных Лири девочек уже столько лет стороной обходил, блюдя пресловутую верность, но подвергать её опасности было бы преступлением.

Присутствие Элоиз на постоялом дворе я ощутил, когда занялся девочкой во второй раз. Замер, прислушиваясь.

Стоявшая на четвереньках проститутка перестала томно постанывать и удивлённо обернулась, поправляя волосы:

- Что-то не так?

- Всё так, сладкая, - поспешил успокоить я, хлопнув её по ягодицам.

Продолжил, прикидывая, успею ли закончить. Хотя, сдаётся, с эти будут проблемы: настрой прошёл. Как говориться, сейчас у меня иные потребности.

Поняв, что уже всё и на сегодня больше не предвидится, девица села на постели, намереваясь встать, но в мои планы это не входит. Обнимаю, притягиваю к себе, изображая мужа. Говорю всякую белиберду, Лири хихикает.

Да уж, не Одана. Скажи я Данке, что она красивая, что соскучился и люблю, - расплылась бы, всего расцеловала… Сказать, что ли? Ей ведь хочется. Иногда смотрит на меня, ждёт. Смешная женщина, зачем говорить очевидные вещи?

И тут, в самый разгар семейной идиллии появилась Элоиз. Видок у неё был такой, будто кошки драли.

Настроена была решительно, без лишних разговоров решив сделать меня вдовцом.

Проститутка завизжала при виде нордана в руках Элоиз, заголосила на весь постоялый двор: "Спасите, тёмная ведьма!". Надеюсь, её услышали. Но на помощь всё равно не придут: побояться.

Первым норданом некромантка её не убила - я помешал. Но потом мне уже не до девчонки было, хотя защиту кое-какую поставил: по легенде жена ведь. Если б сидела в комнате, дура, жива осталась, но её же в коридор понесло! Результат - довольная Элоиз, с упоением вторично вонзающая заговорённый кинжал в спину мнимой Одане.

К слову, получилось всё реалистично: я мог бы и не заметить удара, замаскированного ложным манёвром. А так… Я просто не стал подставляться, рисковать ради продажной девки, потому как не хотелось, отводя нож, получить кастетом Каашера по рёбрам.

Воспользовавшись минутной потерей концентрации противницы: месть опьяняет, кружит голову, материализовал в руках кнут Шорана и полоснул им по ногам Элоиз. Сдавленный стон констатировал перелом костей. Увернулся от Драконьего ока, но, зная коварство этого заклинания, поспешил отбить его тем же кнутом.

В отличие от нордана, Драконье око не успокаивается, пока не настигает жертву, разворачиваясь и перестраиваясь в пространстве, рикошетя о стены. У него двойная суть - парализующая субстанция, пронзающая иглами тело, и алая, прожигающая сердцевина. Пользоваться сей милой вещичкой лучше на открытой местности, а то можно и самому схлопотать. Элоиз и схлопотала, так как я отбивал прицельно, одновременно пригибаясь, дабы избежать встречи с банальным огненным заклинанием.

Её стон музыкой ласкал слух.

Пахло палёной кожей.

Элоиз стонала, не в силах даже зажать кровоточащую рану. Лицо перекошено болью.

Усмехнулся, подошёл вплотную, достал ритуальный нож. Я обещал, что ты умрёшь на костре - и ты умрёшь, но кто сказал, что это будет первая твоя смерть? Ради такого дела я готов пару раз вернуть твою гаденькую душу в тело.

- Неужели вы убьёте женщину?

- Мне послышалось, или ты просила пощады?

Промолчала, осознав глупость своих слов.

Я убиваю женщин, а уж своих врагов - и подавно.

- Некромант - а даже не попытались воскресить супругу. Или вы женились на ней по корыстным мотивам?

- Да нет, Элоиз Айбвигиль, я такими вещами не торгую. В отличие от тебя. А та, что ты убила, ничего для меня не значит - одна из цыпочек на продажу. Ты просчиталась, дорогуша, и теперь издеваться буду я.

Я по рукоять вонзил нож в её тело, начиная выламывать рёбра.

Чего только не предлагала мне Элоиз за сохранение своей жизни, клялась, что не тронет никого из моих близких. А я продолжал, медленно, смакуя каждую каплю крови, каждый её стон.

Потом она уже не просила - она кричала, но никто её не слышал. И не видел. Я позаботился о том, чтобы мне не мешали творить своё правосудие.

Кровавая лужа расползалась на полу, кости иголками ежа торчали из истерзанного тела. Жизнь едва теплилась в этом теле и, наконец, угасла.

Я не позволил душе уйти за грань и вернул её обратно.

Элоиз задёргалась, захаркала кровью.

Ткани медленно, но регенерировали.

Я терпеливо дождался, пока Элоиз вернёт целостность костям, убрал нож и взял это жалкое существо за талию. Обняв, аккуратно поднял на ноги.

Элоиз удивлённо взглянула на меня. С такой надеждой, так жалобно, даже расплакалась, молчаливо.

Беспомощность и надежда… И ведь верит, что пожалею, что всё ещё позади, что отпущу. А я не разрушаю иллюзий, поправляю ей волосы, даже затягиваю одну из ран.

- Мы же с вами одной крови, - шепчет бледными губами Элоиз.

- Я знаю, - так же тихо, наклонившись к её уху, отвечаю я и сжимаю её лицо в ладонях, заставляя смотреть себе в глаза.

Она слабо улыбается, пытается кокетничать, касается пальцами моей ладони, слегка поглаживая.

- Я могу загладить свою вину, я всё для вас сделаю…

Договорить не успевает, потому что я сворачиваю ей шею. Равнодушно смотрю, как она бьётся в агонии в моих руках, ещё крепче сжимая пальцы.

Мертва вторично.

И вторично воскрешена мной.

Теперь она дрожит от страха, теперь она слабее Орфы.

Присаживаюсь рядом с ней на корточки и с улыбкой интересуюсь:

- Всё ещё веришь в моё великодушие? Сама знаешь, что тёмные ничего не прощают и не забывают.

Мне хватило трёх раз - нет смысла тратить свою энергию дальше. Чтобы как-то компенсировать потери (немалые, кстати, потому что высшая некромантия выживает мага до дна), забрал силы у Элоиз. На простенькие заклинания хватит, а больше мне не нужно.

Забрал свои вещи, гадая, соблаговолит ли Кадех оторвать свою задницу и прислать людей на поиски некромантки. Но я ждать не буду, доставлю преступницу в лучшем виде, чтобы и меня вместе с ней не сожгли. За компанию.

Связал Элоиз и спустился вниз. Там застал необходимых мне свидетелей, которых отправил за сыскарями, заявив, что только что поймал опасную преступницу - злую ведьму.

А что мне ещё оставалось? Самому притащить её Кадеху? Так меня на постоялом дворе видели, а труп проститутки никуда не делся. Так что бежать нельзя.

Убийство на меня не повесят - к кинжалу Элоиз я не прикасался, на нём её следы, её магия. Да и жертва упоминала колдунью, а не колдуна.

Спокойно дождался появления солдат. С ними явился и Кадех, по такому делу поднятый с постели. О невесте лендлорда он уже знал, моё письмо получил, так что был любезнее, нежели в нашу первую встречу. Но для допроса забрал, заявив, что придётся посидеть в казённом доме, до выяснения обстоятельств. Я не сопротивлялся, изъявив готовность помочь следствию.

А Элоиз… Когда совершил одно тяжкое преступление, на тебя легко спишут все остальные.

В камеру, безусловно, не хочется, но греет сознание, что на этот раз глумиться будут не надо мной.

Злорадной усмешкой проводил Элоиз, которую волокли по двору, обернулся к судье и сопровождавшему его светлому магу:

- Как понимаю, теперь моя очередь? Заклинание уже заготовили на случай сопротивления… Напрасно, поеду добровольно. Только безо всяких светлых штучек. Моя сила останется при мне.

- Сеньор Азарх, существуют высочайше утверждённые указания, и мы будем их неукоснительно выполнять, - возразил маг.

Надо же, какие мы правильные!

Смерил его оценивающим взглядом и лениво поинтересовался:

- Потому что тёмный?

Промолчал, но чары развеял. Что-то новенькое.

- Оружие отдать? Это ведь тоже положено.

- Будьте столь любезны. Его опишут, исследуют и вернут.

Пожал плечами и протянул всё, что было. Остриём к себе. Маг жест оценил, мер предосторожности предпринимать не стал.

В Дажере меня без лишних разговоров оформили в одну из камер. Без цепей и ошейника - и то ладно. И, видимо, как примерному тёмному доступ к энергии не перекрыли. Наверное, это проверка на вшивость. Если сбегу - виновен. А я бежать не намерен. Пока. Если только ищейкам в голову никакой бред не взбредёт.

А Элоиз пытали. Я это слышал и видел, воспользовавшись услугами очередной крысы. Слаб, каюсь, не устоял перед искушением.

Вернувшись, вздремнул. Мысль о том, как сейчас плохо Элоиз, делала солому мягче, а баланду - вкуснее, хотя есть её можно было только, проявив недюжую силу воли. Отличное рвотное средство.

Наконец дошла очередь до меня.

Под конвоем привели на допрос, вытрясли душу. Сколько уж часов это длилось, не знаю, но уже изрядно меня разозлило. Начал отвечать отрывисто, открыто демонстрируя, что у светлого скоро прибавится работы.

Хадершет, если меня опять потащат к мощам Светоносного, я из них самих мощи сделаю! Преступник пойман - чего им ещё? Или Император подписал-таки указ об истреблении тёмных? Тогда зачем церемониться?

Словом, Кадех с компанией довели меня до белого каления. Кончилось тем, что я послал этих безмозглых служителей закона во все интимные места известных рас.

И тут долгожданное: "С вас снятые обвинения".

Тьхери знает, почему они тот миг остались живы, потому что убить хотелось до чесотки. Будем считать, что повезло, и спасло моё благоразумие.

Даже не извинились!

Узнав, что в тюрьме меня больше не держат, заявил, что направляюсь в ближайший трактир, куда они любезно могут приползти, если уж так соскучились. И потребовал вернуть оружие. Вернули, но с неохотой, мысленно сожалея, что посадить меня не за что.

Из Дажера, конечно, меня никто не отпускал, но хотя бы не буду сидеть с крысами в четырёх стенах.


Одана


Признаться, меньше всего на свете мне хотелось копаться в пыльных архивах семьи Айбвигиль. Мне бы домой, к детям. Я так по ним соскучилась! И по своему телу. Лэрзену, видимо, всё равно, женщина - и ладно, а мне хочется быть самой собой.

Лэрзен… Мне совсем не понравилось то, что он сделал. Мимоходом, будто я вещь, продажная женщина, наложница. С женой так не поступают. Наплевал на мои желания, мои ощущения, протесты, удовлетворил похоть и опять унёсся по следу. И ведь считает это нормой. Раньше он вёл себя иначе, никогда не позволял себе подобного обращения. Видимо, я его распустила: никогда ни в чём не отказывала, заботилась, исполняла любые желания.

И ведь это я говорила, что люблю его (действительно люблю), а он принимает это, как должное.

Меня покоробило то, как и где он это сделал. В коридоре, как служанку в трактире!

Нет, если так хотел, я бы, конечно, дала, но не на людях, а, скажем, на сеновале или в моей комнате. Неужели так сложно было потерпеть две минуты?

Он ведь даже не попытался приласкать. Ни одного поцелуя! А ведь мне было неприятно. Но его это не волновало. Нужно с ним поговорить, объяснить, что я чувствовала. Только поймёт ли он, мужчинам ведь всё иначе видится.

Надеюсь, это больше не повториться. Мне любви хочется, нежности, ласки, заботы, уважения, а не "давай сделаем это по-быстрому".

Я опять осталась одна. И опять куда-то еду, иду, вру, притворяюсь… Согревает лишь то, что я это делаю ради семьи. Семья - это самое главное в жизни, то, ради защиты чего можно пожертвовать всем на свете.

Как там мой Сир, Рэн, Орфа? Не доверяю я Анже, не станет она присматривать за ними, как я. Они ей чужие, да и материнского инстинкта в ней я не замечала. Оборотень. Такая же, как Ланит.

Но я честно выполнила поручение мужа, хотя это было нелегко. И первым препятствием стало проникнуть в дом Айбвигилей. Меня там не ждали, даже на порог не пустили. Пришлось задобрить серебром слугу, чтобы тот соизволил доложить обо мне хозяину.

В первый раз была у кого-то из заказчиков мужа. Интересно, что он у него просил?

Сказала, что собираю материал для какого-то труда о дворянских родах Наместничества - ничего путного в голову не пришло. Узнать об Элоиз удалось мало, зато на кладбище побывала, нашла её могилу (там всего одна Элоиз была), переписала скудную информацию с надгробия, подробно описала его и даже зарисовала. Затем потолковала со слугами, крестьянами - они оказались куда более разговорчивы, чем Айбвигиль. Тот меня не воспринял всерьёз, отнёсся с подозрением. Я его понимаю: сведения для ежегодников и Гербовых книг собирают мужчины. Он ведь даже записал, где я якобы работаю.

Интересно, а в Лайонге всё тот же Главный библиотекарь? И работает ли ещё Шезаф? Надеюсь. Мне бы в архив попасть, в хранилище поработать, а для этого нужно либо чтобы знакомый провёл, либо знак библиотекаря предъявить.

Потом вспомнила, что выгляжу вовсе не как Одана Азарх, и смирилась, что придётся быть обычным посетителем. Надеюсь, Императорский гербовник и ежегодники мне выдадут. Только как без удостоверения личности? Придётся моё брать. Эх, и как я объясню, почему описания не сходятся?

Словом, одни проблемы. Если Элоиз, по словам мужа, разоблачили, мог бы иллюзию снять.

С имеющимися у меня скудными сведениями, вернулась на попутных подводах домой. Миль пять всё равно пришлось пешком пройти, до нашего дома никто не ездит. С детьми оказалось всё в порядке, а муж отсутствовал.

Узнав, что случилось со Стьефом, пришла в ужас. Он был такой бледный, так ослаб, но живой. Поневоле проникнешься уважением к Лэрзену, особенно после красочных описаний Анже. Где он, к слову, она не знала: унёсся куда-то в тот же день. Служанка предположила, что ловит Элоиз и "ломает ей кости". Да, представляю, что он с ней сделает!

Расцеловав мальчиков и Орфу, которые настороженно отнеслись к чужой тёте, то есть ко мне (особенно моя девочка, которая не давалась на руки), забрала паспорт, деньги, взяла лошадь и направилась в Лайонг. Верхом я доберусь быстро, благо верховая езда теперь не вызывает паники.

Ехала так быстро, как могла - подгоняло желание скорее покончить со всем этим делом. По дроге узнала последние новости: Элоиз схватили, Лэрзена тоже. Хотела было развернуть лошадь в Дажер, чтобы вызволить его из тюрьмы, но потом до меня дошли обнадёживающие вести: освободили.

В Лаойнге я остановилась в собственном доме, таком заброшенном, холодном. Ещё бы, здесь давно никто не жил!

Распахнула окна, чтобы проветрить помещение, разгребла накопившуюся почту, покрывшуюся слоем пыли. Счета… Светоносный, и как дом ещё не описали! Я же просрочила на столько месяцев. Нужно сегодня же погасить задолжность.

Накачала воды, смыла с себя дорожную пыль. Жаль, что переодеться не во что: во-первых, здесь остались только самые старые, не носимые мной вещи, а, во-вторых, они для моей новой фигуры не годятся. Пришлось облачиться опять в грязное потное платье и в таком виде направиться в библиотеку. Хорошо бы была смена Кларетты, она бы мне помогла.

Разумеется, моё возвращение не прошло незамеченным: у крыльца меня уже поджидала одна из соседок с твёрдым намерением выяснить, что я тут делаю. Назвалась своей двоюродной племянницей. Вроде, поверила, но как-то странно посмотрела. Пожалуй, не следует здесь задерживаться, а то ещё стража пожалует. А мне с ней встречаться нельзя, потому что с такими документами я попаду в камеру. И вызволить меня сможет только Лэрзен. Только он тёмный маг, его не допустят.

С такими мыслями я подошла к библиотеке. Восемь с половиной лет прошло с тех пор, как я в последний раз переступала её порог. Моя прошлая жизнь… Пожалуй, я иногда о ней скучала, хотя ни за что не променяла бы своих детей на пыльные полки и каталоги. Но любовь к книгам сохранила.

Знакомый мир, знакомые запахи. Даже сердце быстрее забилось. Скучала. Ещё бы, я ведь столько лет посвятила библиотекам.

А вот дежурный библиотекарь мне не знакома. Интересно, кто-то из наших ещё работает?

- Здравствуйте, - я подошла к стойке и приветливо улыбнулась, - не подскажите, работает ли сегодня Кларетта?

- Нет, у неё сегодня выходной. Может, я смогу вам помочь.

Я перечислила то, что меня интересовало, и присела за один из столов в читальном зале. Задумалась.

- Кто вы?

Я вздрогнула и удивлённо оглянулась. Агент Имперского сыскного управления со сложенным листком бумаги в руках. Но что ему от меня нужно?

- Я совершила что-то предосудительное? - я предпочла воздержаться от ответа на вопрос представителя власти.

Библиотекарь замерла на стремянке, с интересом посматривая на меня. Нечасто, наверное, преступников арестовывают в библиотеках. "И обычно меня", - с грустной усмешкой мысленно пошутила я.

- Так как вас зовут? Вы остановились в доме Оданы Азарх, назвались её несуществующей родственницей. И у вас есть ключи от означенного жилища.

Я промолчала. Если не знаешь, что выгоднее ответить, то следует поступать именно так. Результат был закономерен: меня попросили предъявить документы. Естественно, они заинтересовали агента, и попасть бы мне к дознавателю, если бы не маг. Он неожиданно возник перед моим столом, окинул меня внимательным взглядом, вытащил из кармана какой-то кристалл и на несколько минут погрузился в медитацию. После чего обратился к агенту:

- Магическое воздействие. Судя по всему, супруга. Он говорил, что прятал свою жену от той некромантки.

- Успокойтесь, сеньора Азарх, - теперь он обернулся ко мне, - вам ничего не угрожает. Мы просто хотим, чтобы вы помогли следствию. Пожалуйста, проследуйте за нами. Заинтересовавшие вас книги просмотрят люди из управления. Надеюсь, вы поделитесь тем, что нашли?

А что мне ещё оставалось? Доказать, что я не я, не представлялось возможным: документы-то на имя Оданы Азарх. И данные библиотекарь переписала. Хорошо, хоть должностную инструкцию нарушила, и то потому, что знакомая Кларетты. Так что я кивнула и протянула свои записи.

Агент с интересом углубился в их изучение, а мага интересовала я. Он обошёл вокруг, дотронулся до кожи, будто проверяя, настоящая ли она, а потом пробормотал: "Мастерски, никаких следов! Не иллюзия, а превращение".

- Как я понимаю, книги вам не нужны? - живо поинтересовалась библиотекарь.

Я вопросительно взглянула на имперских служащих. Похоже, главный всё-таки маг. Оно и понятно, ведь в деле замешена некромантка. Он покачал головой, заявив, что я вольна забрать любые книги с собой. Только куда? Как оказалось, в Имперское сыскное управление.

Устроившись за столом в одном из кабинетов, я подробно описывала всё, что узнала об Элоиз Айбвигиль-Радаман. Не так уж много, если верить сплетням, могильной плите и ежегодникам. Подкидыш, приёмная дочь брата прадеда нынешнего баронета Айбвигиля. Детей нет. Недолго была замужем за сэром Вадаленом Радаманом, который скончался при подозрительных обстоятельствах: слишком уж они напоминали отравление. Живя с Лэрзеном, я знала все симптомы.

Нет, никаких доказательств, в ежегоднике указана естественная смерть, только я в неё не верила. Не стала бы такая женщина, как Элоиз, терпеть такого мужа.

А потом умерла она сама, так же странно, во цвете лет. Якобы от несчастного случая. Всего через год.

Вот, собственно, и всё.

Вторая часть объяснительной касалась меня самой и моей семьи. Как и с какой целью совершено превращение, что ещё умеет и делал супруг? Где был, чем занимался в прошедший месяц.

Потом меня повели в храм Светоносного, проверять на наличие тёмной силы. Разумеется, не нашли и, по-моему, огорчились. А я обрадовалась. Как выяснила: зря. Моя нейтральная сила выплыла наружу. А у меня дети от тёмного… Предугадать реакцию блюстителей порядка несложно: волей-неволей, но я поборница торжества детей Тьхери.

Светоносный, зачем мне вообще эта сила, если сама ей я воспользоваться не могу! Разве что с мужем связаться. Это я попробовала сделать, не особо надеясь на успех. Как ни странно, получилось. Сбивчиво попыталась рассказать ему о том, куда попала, но в ответ получила лишь едва слышное: "Всё хорошо".

Меня не тронули, не посадили в тюрьму, не подвергли пыткам. Обращались вежливо, хотя не скрывали неприязни. Не арестовали, позволили жить в собственном доме, но запретили без разрешения покидать Лайонг. А потом повезли в Дажер, к Лэрзену, для участия в обвинительном процессе по делу Элоиз Радаман. Краем уха я слышала, что её могилу раскопали и естественно никого не нашли, никаких следов тела, истлевшей одежды или чего-то ещё. Более того, гроб не был заколочен.

"Там всё пропиталось этой пакостью, - шептались солдаты - главные поставщики новостей, потому что маг хранил молчание, а агент - и подавно. - Эта тёмная сучка и не думала умирать. Либо её раскопал тот поганец, муженёк той красотки, - они покосились на меня, - либо она сама всё проделала".

Признаться, я боялась, что с Лэрзеном что-то сделают. Все эти разговоры пугали, заставляли думать, что из свидетеля он мог превратиться в обвиняемого.

Но обошлось: в Дажере судья Кадех сказал, что вина Элоиз полностью доказана, а Лэрзен оправдан. Некромантка полностью себя изобличила, совершив убийство мага и проститутки, которую приняла за меня.

Тут я помрачнела:

- Простите, а причём тут продажная женщина? И я?

- Ну как же! Обвиняемая, движимая злобой к разоблачившему её сеньору Азарху, решила отомстить ему. Выследив, она приняла женщину в его постели за вас, и убила. И попалась в ловушку, подстроенную противником.

Он ещё что-то говорил, а я не слушала, сосредоточившись на его фразе о женщине в постели Лэрзена. Он был с проституткой? Я уже нашла объяснение, более-менее успокоилась, но тут мне дали ознакомиться с протоколом допроса супруга. И там чёрным по белому было написано, что у него с ней…

Нет, одно дело, когда предполагаешь, что он тебе изменяет, догадываешься, что ты не самая прекрасная женщина в жизни мужа, но ведь в глубине души я знала, верила, что Лэрзен верен мне, что он любит меня. И тут… С проституткой, пока я ради него…

Ещё раз взглянула на этот омерзительный протокол, который мне надлежало дополнить и засвидетельствовать, что я, истинная Одана Азарх, не предавалась любовным утехам на постоялом дворе.

И он так спокойно признал, что нанял продажную девку, похожую на меня, обращался с ней, как с женой. Целовал, касался, спал… Он сам, сам написал, что решил развлечься, чтобы даром не пропали деньги! Мой муж! Так, походя, будто это обычное дело! А, может, обычное, может, он каждый раз в городе, в деревне… А после этого спал со мной. Мерзавец, похотливая скотина!

Поставить меня в один ряд со шлюхами, приносить в нашу постель мерзость борделей. И хорошо, если без дурных болезней.

Меня тошнило при мысли о том, что ещё вечером его пальцы и губы ласкали проститутку, а уже утром меня. Абсолютно так же!

Ему всё равно с кем, главное, удовлетворить похоть. Кобель!

Нет, я не стану терпеть! Я не желаю делить постель со всеми женщинами округи. Да, я сама виновата, но он! Если бы он хоть немного любил и уважал меня!

Значит, с Анже не спал, а со всеми остальными за деньги - легко. На те деньги, которые пошли бы детям. Пил, развлекался с продажными девками и даже не вспоминал, что женат.

Сколько их было за эти восемь лет? Несколько десятков, сотен? Лэрзен ведь изменил мне ещё до свадьбы.

Даже не с Ланит, она хотя бы "чистая"! Хотя, почему нет? Уверена, они кувыркались каждый раз, когда Лэрзен бывал в лесу, кувыркались и смеялись надо мной, дурой, которая заботилась о нём, давала ему бесплатно, где бы и когда бы он ни захотел. Хорошо устроился: вёл прежний образ жизни, а я… Я так ради него старалась, детей ему рожала, помогала, рисковала своей жизнью, полюбила, душу ему отдала, а он в эту душу наплевал.

Я не нужна ему, я абсолютно ничего для него не значу. Просто я ему выгодна как жена: дети с сильным даром, сама - тихоня, не ревнует, не пилит, не корит, позволяет собой помыкать, обожает мужа, верит ему.

Больно-то как!

Мельком проглядела остальные страницы, что-то подписала, узнала, где остановился Лэрзен, и направилась к нему.

Может, я никчёмная женщина, не ведьма, не дворянка, но я себя ценю и ноги о себя вытирать не позволю. Мне хватило Эйта и его похождений. Нельзя такое терпеть, и так давно меня обманывали.

Ничего, проживу. Он не единственный на свете. В Империи найдутся мужчины, которые умеют ценить женщин. Я ещё молода, найдётся тот, кто будет меня любить и для кого верность не будет пустым звуком, равно как брачные обеты.

Сжав кулаки, преисполненная решимости, я толкнула дверь гостиницы и осведомилась, где поселился сеньор Лэрзен Азарх.

Пока шла, поняла, что сообщение о разрыве оставлю на потом, сначала пусть муж вернёт мне прежний облик. Так и быть, потерплю его прикосновения. В последний раз.

Села дожидаться Лэрзена внизу. В расстроенных чувствах выпила полкувшина вина и немного захмелела. Зато решимость отстоять свою честь и достоинство окрепла.

- Одана? - а вот и мой благоверный.

Улыбается. Так и хочется влепить ему пощёчину, но я подожду. Всего час - и каждый в городе будет знать, что мой муж - подлый изменщик и последняя тварь.

Попыталась изобразить, что рада - не смогла, лицо перекосила гримаса боли. Отвернулась и, закрыв лицо руками, разрыдалась. Скинула его руку со своего плеча и не своим, чужим голосом потребовала меня расколдовать.

- Дана, что случилось?

Лэрзен попытался заглянуть мне в глаза, обнять, но я не позволила, резко встала и направилась к лестнице. Потом вспомнила, что не расплатилась, и швырнула на стол деньги. Сдачи не надо.

- Одана, что твориться в твоей голове? Мне будто подменили жену. Ты ведь всегда такая ласковая…

Читает мысли?

Икнув (много я выпила, да ещё на полуголодный желудок, но вино заглушает боль), начала считать, перескакивая через цифры, то в прямом, то в обратном порядке.

Нахмурился: значит, действительно залез в мою голову. Не позволю!

Восемь лет, даже чуть больше!

Если я никто, то обременять его своим присутствием не собираюсь. Я не просила его жениться, прекрасно жили бы в Сиром и без него. У меня благородная профессия, с голоду не умру.

- Лэрзен, я хочу вернуть свой облик. Пожалуйста.

Тяжело, ох, тяжело, мне далась эта вежливая просьба. Признаюсь, я готова была уйти и такой, как теперь, только это добавило проблем. Не собираюсь жить из-за его игр на нелегальном положении.

Нахмурившись, муж провёл меня в свой номер, попросил подождать, сказав, что ему нужно кое-что прикупить. Поинтересовался, как прошло в Лайонге. Я рассказала, подробно, со всеми деталями.

Он вернулся где-то через полчаса, велел раздеться и встать в центр сложной геометрической фигуры, начертанной углём на полу. Сам в это время занимался перемешиванием трав, от густого аромата которых подташнивало. Или меня от Лэрзена тошнило?

Опять я пила какую-то гадость, опять была вода, воск, руны, бормотание мужа, прикосновение его рук, заставлявшие напрягаться, а не расслабляться, как прежде.

Комната плыла перед глазами, всё как в тумане…

Магический огонь, расплавившийся, но не обжигающий воск. Вода, смывающая мой временный облик, и поцелуй Лэрзена. Тут я не смогла, не скрывая отвращения, отвернулась и вытерла губы рукой.

Боль во всём теле, будто мне ломают кости.

Вижу, как меняюсь на глазах, становясь прежней Оданой.

Как только всё закончилось, беру одежду, которая мне теперь велика, но другой нет, и начинаю быстро одеваться. Спиной к нему, плотно сжав губы.

- Одана, а разве ты не хочешь… Я думал, ты соскучилась.

- Зато ты не скучал!

Развернулась, шагнула к нему, как была, полуодетая, и влепила пощёчину. Изо всех сил. Разбила ему губу - что ж, я рада.

- Одана, ты чего?

Лэрзен в недоумении уставился на меня, прижимая пальцы к распухшей губе.

- За твоих шлюх, подонок!

Дала ещё одну пощёчину, даже не пощёчину, просто ударила, наслаждаясь видом расплывавшегося по коже синяка, и в истерике полоснула ногтями по щеке, раздирая кожу. Лэрзен перехватил мою руку, но я вырвалась, ударив его локтем в живот. Рванулась к вороху своей одежды и, путаясь в крючках, за считанные мгновенья натянула платье.

Плевать, что бельё едва держится, плевать, что почти вся грудь наружу, я хочу немедленно уйти отсюда, уйти и никогда больше его увидеть.

Слёзы душили, комом стояли в горле. Не выдержав, я всё же разрыдалась.

- Одана, за что?

Подошёл, притянул к себе, пытаясь успокоить. Я не поддалась, потому что перед глазами - все эти годы, все эти женщины, в объятиях которых он сладко проводил время, пока я его ждала. Оттолкнула его и дала очередную пощёчину. Отскочила к двери, едва не потеряв нижнюю юбку, и крикнула:

- Не смей прикасаться ко мне! Слышишь, никогда! За что? За проститутку, с которой ты был, когда пришла Элоиз. За всего эти годы бесконечных измен. Тебе мало, да?

- Одана, успокойся, послушай… Клянусь, что больше никогда… Дана, да, было, скрывать не стану, но это в последний раз! Кто тебе вообще рассказал?

- Добрые люди. И я им благодарна. Благодарна за то, что раскрыли глаза. Я возвращаюсь в Лайонг и подаю на развод. Детей забираю с собой. Сумму на их воспитание обсудим позже. Не беспокойся, с голода не умру. Устроюсь обратно в библиотеку.

- Дана, какой развод? О чём ты говоришь?!

Лэрзен шагнул ко мне, протянул руку - я ударила по ней, заверила, что завизжу, закричу, что убивают, если он приблизится.

- Мне противно от одной мысли, что ты ко мне прикоснёшься. Как ты мог?! Всех дажерских шлюх приволок в нашу постель? Хотя нет, там не только дажерские, ты ведь ещё в Лайонге начал. А ещё Анже, Ланит, разные подавальщицы, служанки, ведьмы - с кем ты там ещё? Что глаза отводишь, не было? Светоносный, чего тебе не хватало? Или похоть сильнее брачных обетов? Ты и меня принимал за шлюху. Хотя бы в замке лендлорда, когда фактически изнасиловал.

- Да не насиловал я тебя! Да, всё было немного…

- Немного? - я покраснела от переполнявшей меня ярости. - То есть для тебя это нормально? Ты меня за кого в доме держал, явно не за жену. Какая там любовь, какое уважение - так, прислуга, бесплатная любовница, которая, как выясняется, тебя не устраивала, и мануфактура по производству тёмных магов. Тебе плевать на меня, на мои чувства, желания, ты только о себе думаешь. Только мне это надоело, слышишь, надоело быть существом второго сорта. Какая же я дура, наивная дура!

Я давилась слезами, сумбурно высказывая Лэрзену всё наболевшее, всё то, что копилось, всё то, чего он не замечал или не желал замечать.

- Никакой заботы, никакой нежности, никакого уважения - ничего. Мне это надоело, и я ухожу.

Муж некоторое время молчал, а потом решительно заслонил собой дверь, не позволяя уйти.

- Прости, я не думал, что это мимолётное развлечение принесёт тебе столько боли. Я на крови поклянусь, что это было в последний раз. И ты не права, я тебя люблю.

- Тем, кого любят, не изменяют в первом же борделе, - отрезала я.

- Дана, это был первый раз за прошедшие шесть лет. Тьхери клянусь, здоровьем наших детей! Не веришь? Да, в первые годы я позволял себе… Иногда… Но когда понял, что хочу от тебя второго ребёнка, когда ты забеременела, всё прекратилось. Хорошо, что мне сделать, чтобы ты меня простила? Хочешь, на колени встану?

Я промолчала. Ну как ему объяснить, что этим ничего не решишь, что я ему не верю.

А он встал, действительно встал передо мной на колени.

- Не надо, Лэрзен, раньше надо было думать. Я не изменю своего решения. Ты всё решил за нас обоих. Не останавливай меня и не оправдывайся.

- Одана, не уходи! Какой развод, я не желаю развода. Я тебе его не дам!

- У меня достаточно оснований. Твоя неверность документально доказана, а то, что ты тёмный маг, - лишь отягчающее обстоятельство.

- Но дети, они ведь тоже тёмные.

- Ничего, как-нибудь. В Лайонге теперь более лояльны к вам.

- Ты просто злишься, ты ведь на самом деле не хочешь этого. Ты же любишь меня.

Такой растерянный, пожалуй, даже испуганный.

- Да, люблю, но всему есть предел. Свою женщину нужно уважать и ценить, а не вытирать об неё ноги, как сделал ты. Прощай!

Придерживая платье на груди, я обошла мужа, увернувшись от его рук, и переступила через порог.

Внутри было пусто. Меня будто выжили, а сердце вырвали из груди.

- Прости, прости меня, Дана! Я подонок, согласен, последняя сволочь, каашеров выродок, но я не хотел! Вернее, не думал… Дана, остановись, зачем ты так…

Мне стоило большого труда не обернуться, потому что таких интонаций в голосе Лэрзена я ещё не слышала. Но то, что он сделал, намного серьёзнее, чем то, за что можно просто извиниться. Ничего, пусть подумает, пусть почувствует то, что чувствую я, если он вообще чувствовать умеет.

Встал вопрос о том, где ночевать и что носить. Я решила вернуться домой, к детям. Прямо сейчас, благо лошадь есть. Ничего, если завернуться в накидку, того, что платье не по размеру, не видно. Мои ненаглядные меня успокоят, утешат, а их подлый изменщик-отец… Пусть даже не надеется, что я снова лягу с ним в одну постель, устроюсь на диване: в спальне ведь всё напоминает о муже, я не смогу заснуть.

А после… После возьму детей и уеду в Лайонг. На развод пока не подам, просто поживу пару месяцев отдельно - а там посмотрим. Он ведь прав, я его люблю. Даже сейчас люблю.

Вышла на улицу, села на ступеньки и разрыдалась. Сначала тихо, а потом в полный голос. Плакала и не могла остановиться, растирая слёзы по щекам, хлюпая носом. Всхлипывала и даже тихо подвывала.

На меня обратила внимание пара прохожих, спросили, не помочь ли чем, - отчаянно замотала головой.

Несколько раз пыталась встать, дойди до конюшни - не могла. Давно, очень давно мне не было так плохо. Только беда в том, что сейчас всё намного сложнее.

Взглянула на кольцо, вздохнула и утёрлась рукавом. Скоро стемнеет, мне нужно успеть до закрытия ворот.

Дети дома одни, я должна быть с ними. Никогда их не брошу. Даже если действительно разведусь с Лэрзеном.

- Дана, не глупи, куда ты на ночь глядя?

Я даже не обернулась, сквозь зубы пробормотав:

- Оставь меня в покое. И не ходи за мной.

Встала, поправила съехавшее платье и направилась к конюшне. Приказала оседлать лошадь, проигнорировав заигрывания конюха - не до этого мне, пусть говорит, что хочет, и ринулась прочь, подальше от Лэрзена.


Лэрзен


Я сидел и рассматривал содержимое кружки. Настроение паршивое - лучше не попадаться мне под руку. Выглядел соответствующе: лицо и руки хранили следы ссоры с Оданой. Заживали и затягивались сами: я их не трогал, не до того.

Она ушла. Хадершет, ушла! И не пошутила. Моя Одана, такая тихоня, которая и слова поперёк не сказала! Нет, возмущаться возмущалась, но чтобы так, разукрасить мне лицо, собрать вещи и уйти…

Я думал, она вернётся, простит и вернётся, что это так - обычные женские капризы. Ну, извинюсь, пообещаю, что больше не буду - и между нами снова воцарятся мир и согласие. Как бы ни так! Она серьёзно обиделась и на примирение идти не собиралась. Так больше и не пришла, хотя был уверен, что не выдержит. Просчитался.

И самое поганое, что я из Дажера уехать не мог: связан словом.

Даже предстоящая казнь Элоиз не радовала. А я ведь так её предвкушал, думал, вместе с Оданой посмотрим, как мерзавка корчится на костре.

Демоны Каашера, неужели моё маленькое безобидное развлечение могло так её оскорбить? Там же никаких чувств, просто физиологический процесс. Орочий зад, надо было потерпеть, мог ведь! Но не думал, Тьхери клянусь, я не думал, что это так важно для Оданы. Она ведь для меня значит гораздо больше, чем все бордели Империи.

Женщины, они всё иначе воспринимают, для них секс и любовь - одно и то же. Раз спит с другой, то не любит. А мне банально нужно было, плевать с кем, просто нужно, потому как для здоровья необходимо. И так, для расслабления. И девочка была аппетитная. Ну, отреагировал я на неё, но не сердцем же, не мозгами!

У каждого есть право на ошибку. Ну оступился я один раз - что, меня теперь четвертовать?

Пригрозила разводом. А ведь в сердцах может подать. И ей не откажут. Только что я без неё делать буду?

Доказать, что люблю, что не волочился все эти годы за каждой юбкой (мысленно не считается, мысленно любой нормальный мужчина женщин оценивает)? Оправдываться не стану, а всё это уже сказал. Но она ведь упёрлась рогом!

Очередная порция дратта полилась в желудок.

Напьюсь. Имею право. И повод.

Может, она всё же передумает? Подуется немного и вернётся?

Видно, придётся унижаться перед Кадехом, выпрашивать бумагу на выезд. У меня тут брак рушится - а сижу, как зверь в клетке. Накой я вообще властям сдался? Невиновен - так отпустите.

Арков судья и его шайка, чтоб василиск высосал их глаза, а черви пожрали тело, это они виноваты! Кто, если не они, захлёбываясь слюной от злорадства, рассказали обо всём Одане? Ничего, я всю вашу подноготную выпотрошу, ещё пожалеете.

Голова болела. Собственно, этого и стоило ожидать: я напился. Пора расплачиваться и подниматься наверх, пока ещё на ногах держусь и не проклял пару десятков человек.

Ко мне подошла какая-то девочка, размалёванная, пахнущая дешёвыми духами, плюхнулась на колени…Сбросил её на пол, велев катиться на все четыре стороны. Из-за такой, как она, я почти лишился жены. Но я её верну, я не позволю Одане уйти. Ей ведь тоже без меня плохо. Надеюсь. Ничего, получу пропуск, выясню, чего она хочет, и сделаю.

Не помню, как добрался до комнаты, как заснул. Утром обнаружил, что и не раздевался, даже сапоги не снял. Так и завалился на постель.

Голова раскалывалась. Убейте меня, кто-нибудь!

Так, срочно нужно выпить и приготовить антипохмельное зелье. Только вот у меня проблемы: тело не желает принимать вертикальное положение. И желудок подозрительно себя ведёт - запоздалая реакция на то, что я вчера его не баловал? Извини, приятель, но мне было не до жратвы.

На то, чтобы привести себя в порядок, ушло не меньше часа. Я был зол, чувствовал себя разбитым. В такие минуты мне лучше не попадаться под руку. Кое-кто этого не понял - я объяснил. Не словами, а парочкой заклинаний. Не, не убил, не покалечил, но приятных минут не доставил.

Хотите позвать стражу? Зовите, буду рад их видеть. Их-то можно убить, что я с удовольствием проделаю.

Потом понял, почему так жажду крови. Дело не только в похмелье, а в Одане. Мой вам совет: не влюбляйтесь, потому как любовь высосет из вас все соки, сделает зависимым. Я ведь так переживаю, корю себя из-за внимания какой-то женщины!

Фыркнул, обругал себя. Подкаблучник, ты ещё приползи к ней, умоляй о прощении! Тоже мне, грех, - мимолётная неверность! Так, мелочь. Мужчина должен всегда оставаться мужчиной и иметь право на маленькие слабости. У женщин - одни, у мужчин - другие. И они никак не влияют на моё отношение к супруге. Я ведь не завёл любовницу!

К Кадеху всё же сходил. Разговор у нас вышел на повышенных тонах, но закончился моей безоговорочной победой. Теперь я был свободен и естественно поспешил домой.

Хмель выветрился, и моё отношение к происходящему вновь изменилась. Я начал понимать, что рассуждал, как подонок, что поступил, как подонок, что Одана права. Да, для меня это было мимолётным развлечением, а для неё - величайшей болью. И что мне дороже? Разумеется, Одана. И то, что ей больно, не проходит бесследно для меня.

Она права, тысячу раз права: с теми, кого любят и уважают, так не поступают. А я вёл себя с ней не лучшим образом. Посмеивался над ней, демонстрировал своё превосходство, избегал "телячьих нежностей", не делал комплиментов. Тьхери, я и не думал, что это всё нужно, что ей это необходимо.

Если хочешь удержать её, Лэрзен Азарх, придётся меняться. Иначе ты её потеряешь и сам себя поедом съешь.

Дом встретил меня детским смехом. Я безошибочно узнал Орфу. Стараясь не привлекать внимания, заглянул на кухню: только Марта. Спросил, где сейчас жена. Оказалось, что ушла с мальчиками в деревню. Что ж, я подожду, и мы поговорим. Спокойно всё обсудим. Её идея с поездкой в Лайонг - это же абсурд! Она хотела досадить мне, сказала в сердцах.

Увы, Одана была по-прежнему холодна, как лёд. Отослала Сира и Рэна с покупками в дом, а мне предложила выйти в сад.

- Лэрзен, ничего не говори, - вздохнув, она покачала головой. - Я понимаю, что это твой дом, поэтому уеду сама. Мне нужно подумать и решить, что делать дальше. Но, несомненно, так, как прежде, мы жить не сможем.

- Одана, я целиком и полностью признаю свою вину. Прости меня. Я дурак, я думал только о себе. Ты очень много значишь для меня. Понимаю, тебе сейчас больно, что тебе нужно время… Возьми нож и разрежь мне запястье. Что такое клятва именем Тьхери, ты знаешь.

- Мне не нужна твоя клятва, - Одана мягко и осторожно отвела мою руку с ритуальным кинжалом. - Всего лишь любовь, уважение, честность. Как видишь, не так уж много. И нам действительно лучше некоторое время пожить отдельно.

Значит, не развод. Уже радует, но по-прежнему настроена решительно. Или это игра, притворство, и стоит мне всего чуть-чуть надавить… Увы, жена оказалась крепче моих уговоров и призывов к здравому смыслу. Пришлось призвать на помощь всю свою дипломатию и попытаться изобразить то, что ей так нужно. Вспомнил, кажется, все комплименты, которые знал, добавил патетики - засомневалась. Непривычно, я никогда этого не делал.

Не сказала ни да, ни нет, но в Лайонг уже не рвалась. Но заявила, что ночевать мы будем в разных комнатах. Я спорить не стал и мотанулся обратно в Дажер, благо с энергией всё в порядке.

Одане понравится, она останется и простит. Обещаю быть паинькой. Во всяком случае, попытаюсь, потому что идеальный муж из меня не выйдет. Он в женском представлении - существо странное и в природе не существующее.

Когда нужно, я умею подходить тихо.

Без слов положил ей на колени корзину цветов, рассыпав остальные ей под ноги. Столько денег на ветер я ещё не бросал, но она любит розы. Надеюсь, с цветом не ошибся: никогда такими мелочами не интересовался.

Понравились. Улыбнулась. Всё, простит.

Обнял, уткнувшись лицом в её волосы, ожидая реакции. Никакой. Замечательно! Моя девочка уже не настроена так решительно. Не желает показывать, что сдалась, но я-то мысли читаю. Отпускаю её и отхожу.

- Спасибо. Они очень красивые.

Дальше несколько минут Одана уделила цветам. Как ребёнок! Кто бы мог подумать, что ей столько радости доставит бесполезный веник? Буду знать.

Словом, блудный муж был допущен в лоно семьи. Мне было дозволено в который раз извиниться, покаяться и заверить её, что она самая-самая, а я кобель неблагодарный.

Воспользовавшись тем, что жена оттаяла, сел рядом, обнял и поцеловал.

- Хорошо, я тебя прощаю. Но если…

- Безо всяких "если". Ты мне дороже.

Спали мы в разных комнатах, но это ничего, ей нужно время, я подожду. Заодно проведу время с пользой, вспоминая, что любит супруга. Я ей кругом должен.

К моменту казни Элоиз мы более-менее помирились. Спокойно разговаривали, сидели рядом, изображая радушных хозяев для Садарера. Ангерец воспользовался моим приглашением и заглянул на огонёк. Поблагодарил, кстати, за спасение своей жизни. А вот лендлорд и не подумал. Может, Кадех и не счёл нужным сообщать, что вся заслуга в поимке некромантки принадлежит тёмному магу, а не властям.

Лендлорд, к слову, на казни не появился: то ли стыдно ему, то ли всё ещё любит, то ли боится, что Элоиз снова зачарует.

Ну, да я не гордый, и без благодарственных писем обойдусь. Меня и в прошлый раз ничем не отметили, просто лучше относиться стали.

Ангерец уехал, но поспособствовал нашему сближению с Оданой. Меня пустили в спальню, даже целовать позволяли. Правда, приласкать себя жена ещё не давала. Дулась. Но я терпеливо завоёвывал её внимание. До свадьбы так не ухаживал!

Элоиз вызывала брезгливую жалость. Сломалась. А жаль, в сущности, отличная тёмная. Но пытки и лишение дара накладывают отпечаток. Не уверен, что сам выглядел бы лучше.

Не щадили, не щадили её в застенках, разукрасили по полной программе. При беглом осмотре понятно, что выворачивали суставы. И не только. Над тёмными глумиться любят, что палачи, что светлые. Мы отвечаем им взаимностью.

В холщовой рубахе, босиком, с гематомами, небрежно остриженная. Тяжело дышит - либо что-то с лёгкими, либо повреждения грудины. Один глаз заплыл. На скуле - уродливый рубец - след от ожога.

Пальцы на руках сломаны. Ну да, их первым делом ломают.

Разумеется, за мной следили: вдруг надумаю помочь? За спиной светлый, сбоку светлый - обычные дела.

Но на костёр Элоиз взошла гордо, даром, что вся в крови и едва дышит. Выпрямилась, окинула толпу взглядом. Я невольно напрягся: как бы ни прокляла! Самое время. Непроизвольно закрыл собой Одану.

Прокляла. Ожидаемо. Но всех разом. Глупо, только силы распылять.

А, нет, обо мне не забыла: скривила губы и крикнула:

- Ты тоже сдохнешь так, Лэрзен Азарх! Будь ты…

Непроизвольно не дал договорить. Заклинание сорвалось само. Некромантка захлебнулась своим проклятьем, а новую попытку ей совершить не дали.

Вспыхнуло, весело пожирая пропитанные особым составом ветки пламя, мгновенно охватив тело Элоиз. Кричала она недолго, пока чувствовала боль, а потом ощущения притупились.

Запахло палёной плотью.

Нет, всё ещё в силах кричать. Так, что люди в страхе покидали площадь.

А я стоял и спокойно наблюдал за её страданиями. Знаю, каковы они, знаю, что это страшная смерть, но иной пожелать Элоиз не могу.

Конец близок, уже никто не в силах смотреть на живой факел. Крики превратились в хрипы и вой.

Одними губами проговорил, будучи уверен, что она услышит, уловит последними отголосками сознания: "Прими под своё крыло твою душу, Тьхери!".

Да, она сучка, да, она посмела угрожать моей семье, подставила меня, но она тёмная. И я желаю её душе упокоиться, а не страдать от мук, которые нам пророчат служители Светоносного.

Одана тихо всхлипнула, уткнулась мне лицом в грудь. Впечатлительная. Ладно, можно уже идти, мне неинтересно, что сделают с обгоревшими костями и пеплом. И сверлящие меня взглядом светлые меня уже бесят.

Элоиз конец, допрыгалась, девочка. Пусть себе догорает.

Взял жену под руку и повёл прочь, предложив пройтись по магазинам.

Не кощунство это, милая, а проза жизни.


Услуга Белому магистру


Одана


Впервые за столько лет я куда-то выбралась. Правда, с детьми.

Мой благоверный обещал забрать нас, а потом уехать в Эдин, гулять и кутить с другом, тем самым Артеном, с которым я некогда познакомилась на ярмарке. Видимо, все женатые мужчины стремятся попасть туда без семьи, чтобы немного расслабиться. Но за своего я спокойна: Артен его ни к чему такому не склонит.

Нет, я не питаю иллюзий: смотреть он будет, может, даже трогать, но не более. И пусть, должны же у него быть какие-то развлечения?

Сама себе удивляюсь, вернее, своему спокойствию. Не волнуют меня женщины вокруг Лэрзена, потому что теперь убеждена, что для него существую только я. И уверена, что в его глазах лучше всех. И не только в его: я самой себе тоже нравлюсь, перестала переживать о всякой чепухе.

Кстати, пока шла на встречу с Клареттой, поймала парочку мужских взглядов. Приятно. Я даже улыбнулась в ответ.

Сир и Рэн развлекали себя сами - с моего разрешения унеслись осматривать город. Как же быстро летит время - старшему уже двенадцать! Светоносный, а мне кажется, что я только вчера его родила.

Двенадцать лет замужем за тёмным магом - и всё ещё жива. Даже очень жива и во всём ему помогаю.

Толкнула дверь, пропуская вперёд Орфу. Она как маленький зверёк - всё интересно, везде норовит сунуть свой нос. Вот и сейчас оглядывается, внимательно, пристально всё осматривает.

С грустью подумала, что ни один ребёнок не пошёл в меня: ни внешне, ни характером.

Отыскала глазами давнюю подругу и направилась к ней. Помнится, раньше я считала её симпатичнее меня - беру свои слова обратно. После родов она сильно располнела - а ведь у неё всего один сын. Она тоже привела его с собой. Застенчивый мальчуган, а ведь он старше Орфы. Моя дочурка совсем его засмущала.

Мы болтали о том - о сём, попивая кофе. Так, о детях, мужьях, рецептах. Я больше слушала, чем говорила: не желала афишировать занятия Лэрзена. Но вопрос о них встал сам собой, когда Орфа вместо официанта зажгла свечи: я не успела её предупредить, чтобы не пользовалась колдовством. Просто не думала, что она как-то обнаружит свои скромные способности. А должна была: муж и её учит, первый год, как.

Огненное заклинание - бытовое, с таких и начинают обучение. Но Лэрзен точно не показывал его шестилетней дочурке. Значит, кто-то из старших. Придётся с ними поговорить.

Вопрос Кларетты был закономерен. Я не стала скрывать и призналась, что замужем за магом.

- Я помню его, но и не думала… Хотя, он у тебя был странным.

- Он и есть, - улыбнулась я.

Время пролетело незаметно, я чуть не пропустила час, когда должна была встретиться с Лэрзеном. Кларетта изъявила желание пройтись со мной: наверняка хотела лучше рассмотреть моего мужа. А ведь была моей свидетельницей на свадьбе! Помнится, она тогда шептала мне, кривя нос, что Лэрзен ей не нравится. А теперь такой интерес…

Сыновья чуть не сбили меня с ног на выходе из кафе: так торопились. Заметив Кларетту, тут же стали серьёзными, замкнутыми.

Сир протянул мне какую-то коробочку, сказал, что подарок. Открывать при Кларетте не стала, - вдруг что-то магическое? - просто поблагодарила и поинтересовалась, откуда деньги. Ответ меня поразил: "Заработал".

Как оказалось, я не зря занервничала, опасаясь, что сын незаконно занимался магией. Едва мы свернули с бульвара на одну из улочек, как столкнулась с небольшой группой разгневанных женщин.

- Вот они, тёмные выродки! - их предводительница, по возрасту годившаяся мне в матери, вытянула костлявый палец и указала на сыновей.

Она подняла камень и замахнулась.

Заслонив собой Сира, я с вызовом спросила:

- Что вам от нас нужно? Если они набедокурили, я извинюсь, если нужно, заплачу…

- Тьхерина подстилка, сучка тёмная!

Камень со свистом пролетел возле моего уха, я едва успела увернуться.

Кларетта с визгом отпрянула за угол, увлекая за собой сына. Я её понимаю: жизнь ребёнка и своя жизнь дороже. Я же оказалась под обстрелом ругательств, плевков, комьев земли и мелких камней. И спрятаться было негде: женщины загнали нас в ловушку, прижали к стене.

Сыновья разозлились и полны были решимости защитить меня. Сир окружил нас защитным щитом, а Рэн обрушил на предводительницу злобных женщин простейшее атакующее заклинание. Она тут же завыла, согнувшись от боли, и дурным голосом позвала стражу.

Вокруг собралась толпа зевак. И все они сочувствовали нападавшим.

Вот от остальных отделилась пара мужчин, засучили рукава…

Мне стало страшно. Слова Лэрзена о нелюбви к тёмным впервые обрели пугающую реальность.

Что же сделал Сир, за что они так на нас ополчились?

Быстро глянула на сына: держит щит из последних сил. Он же ребёнок, он не сможет дать им отпор. А Рэн ещё младше…

Мужчин отшвырнуло к стене, впечатало так, что мне показалось, будто хрустнули кости.

- Проклинаю до седьмого колена, - услышала я гневный голос мужа. - А ты, тварь поганая, подавишься своими словами.

Женщина, пострадавшая от рук Рэна, беззвучно открыла рот, поняла, что не может вымолвить ни слова, испуганно схватилась за горло. Ещё миг - и она падает на колени.

Камни и комья земли вернулись к тем, кто их бросал, обратив толпу в бегство.

Почувствовав приятное тепло, окружившее нас с детьми, я шепнула сыновьям, что их помощь больше не требуется. И не забыла поблагодарить.

"Пустяки", - на правах старшего, ответил Элькасир, утирая пот со лба. Тяжело ему пришлось, полностью выложился. Да, я не маг, но кое-что в балансе энергии понимаю.

Отыскала глазами мужа: он стоял в начале улицы, скрестив руки на груди. Убедившись, что мне ничего не угрожает, подошёл к окаменевшей женщине:

- Прошения проси. Может, так и быть, сниму проклятие с твоих родных. Не извинишься - не будет внуков. И сын умрёт в нищете. А ты его переживёшь.

- Не надо, Лэрзен, отпусти её. С нами всё хорошо…

- Людей нужно ставить на место, - отрезал муж. - А с тобой, Сир, я потом поговорю. За то, что защищал мать, хвалю, а за своё необдуманное поведение получишь. Потому как ты не маг, что бы ни думал.

- Я всего лишь сделал то, что умею, - отрезал сын. - Если кому-то от этого плохо, то виноваты люди, а не я. Это их желания.

Лэрзен пожал плечами. Очевидно, согласился, приблизился к лайонгке и снял с неё чары. Та сразу сжалась, простёрла к нему руки, беззвучно о чём-то моля.

- Что ж, останешься немой. Заслужила.

Видя, что Лэрзен собирается уйти, женщина ухватила его за ногу, вновь привлекая внимание к себе. Она активно жестикулировала, видимо, пыталась что-то объяснить. Её старания увенчались успехом: к ней вернулся голос. Растеряв весь свой пыл, лайонгка осторожно, то и дело оглядываясь на Лэрзена, подошла ко мне, извинилась и даже поцеловала мне руку.

- Если жена простит - сниму проклятие.

Я сказала, что прощаю: не желаю наживать врагов.

- Это удачно я вам навстречу пошёл. Разбаловала детей. Вот зачем отпустила их одних? Сама знаешь, что в их возрасте мальчишки вытворяют.

- А ты не учи их магии, а если учишь, то объясняй, где и как можно её применять, - парировала я.

Муж усмехнулся, взял под руку, и мы вместе направились к моему дому.

Вспомнив о Кларетте, я остановилась, окликнула её, в прочем, предполагая, что она сбежала. Ошиблась - испуганное лицо подруги показалось из-за угла. Подойти не решилась, поманила меня к себе и, не скрывая ужаса, шёпотом спросила: "Он что, тёмный?!".

Что-то мне подсказывает, что общаться мы больше не будем.

- Да, - сказала и жду реакции.

И она последовала незамедлительно.

- Одана, ты же… Он же людей режет!

- Чушь! - фыркнул муж. - И не надо мне бешенство приписывать. Не бойтесь, общение со мной незаразно, струпья не появятся, рога не вырастут.

- Я и не думала, - пискнула Кларетта, - просто Одана…

- Дан, сходи с ней в храм Светоносного: пусть убедиться, что ты у меня беленькая и пушистая. Ещё вопросы, замечания будут?

- Да, - неожиданно громко заявила подруга, - но к Одане. И не при вас, сеньор Азарх. Простите, я не поздоровалась…

- Прощаю. Надеюсь на ваше благоразумие, - Лэрзен смерил Кларетту внимательным взглядом. - Уже завтра Одана будет в вашем полном распоряжении. Дана, пойдём, она от тебя не сбежит, во всяком случае, сейчас настроена поговорить.

Подруга вздрогнула, но промолчала. Видимо, у неё впервые читают мысли. К слову, со мной Лэрзен такого давно не проделывал, разве что когда я явно чего-то не договаривала. Изобразила улыбку, пробормотала, что рада была видеть моего мужа. Он благостно поощрил её попытку вежливым ответом.

Тепло распрощавшись с Клареттой, договорившись о встрече и обещав чистосердечно рассказать обо всей подноготной моего брака, я бросилась догонять супруга, что-то вполголоса втолковывавшего сыновьям.

Мой скромный дом оказался слишком мал для нашей шумной компании. Без мужа мы все спали в спальне, но теперь я столкнулась с проблемой, где же всех разместить. Решила, что мальчиков уложу внизу: одного в кладовой, другого на кухне, а Орфу - с нами. Расскажу ей сказку на ночь, успокою после увиденного сегодня.

- Ты меня сегодня побалуешь? - руки мужа обняли меня, отвлекая от готовки. Вот ведь дурак - могла же нечаянно ножом порезать!

- Лэрзен, зачем тебе я? Ты же едешь в Эдин, где полно красивых женщин. И они с радостью…

- Провокаторша, ты прекрасно знаешь, что мне придётся голодать, - Лэрзен на глазах у детей поглаживал меня.

- Лэрзен, тут дети!

- А мальчишкам полезно посмотреть. Нет, не на то, что ты подумала, - рассмеялся муж, отпустил меня и потянулся за яблоком. - Но Сира пора учить целоваться.

- В двенадцать лет?! Боюсь подумать, чему ты станешь его учить в шестнадцать.

Лэрзен рассмеялся, вынул из моих рук нож и поцеловал.

Словом, этой ночью детям в нашей спальне было делать нечего. Надеюсь, они ничего не слышали. И не видели, потому как я позволила себе воплотить в жизнь кое-что из маминых рассказов. Сгорела бы со стыда, если бы, к примеру, Орфа спросила с утра, зачем я… Но обошлось.

Накормила домашних завтраком, выяснила у мужа, вальяжно развалившегося на стуле, когда он планирует вернуться, проводила его и детей. Оделась, привела себя в порядок и, чтобы скоротать время до встречи с Клареттой, решила пройтись по магазинам. Денег Лэрзен оставил много, могу себя побаловать. И его, потому что я ему нравлюсь красивой и ухоженной. Но я практически ничего не купила, больше смотрела на город, вспоминая, каким он был раньше, в пору моего девичества. Мужу кое-что присмотрела, надеюсь, понравится. А то детям я подарки купила, а ему ничего. Согласитесь, несправедливо: Лэрзен же нас кормит. Нет, я могла бы работать и не поломойкой, но он не позволит. Мы ведь как аристократы, только без титула.

Наконец встретилась с Клареттой. Та вела себя сдержанно, даже настороженно, и засыпала меня вопросами о муже. Знала ли я, кто он, как мы познакомились, по своей ли воле я вышла замуж и прочее. Я постаралась удовлетворить её любопытство, заверив, что Лэрзен абсолютно нормален, хороший муж и отец.

Убедившись, что я его люблю и никаким унижениям и увечьям не подвергалась, подруга, вроде, успокоила, пробормотав: "Ну, знаешь! Не ожидала от тебя подобного".

Я пожала плечами. Я тоже не ожидала, а вот, счастлива в браке. Безусловно, не в восторге от некоторых занятий мужа, но никто не идеален. Зато я точно знаю, что за ним, как за каменной стеной.

Постепенно тон нашего разговора теплел. После бутылки вина моё замужество перестало быть таким ужасным, а ещё после одной мы даже сговорились вместе развлечься.

- Ладно, если ты его выбрала, то он порядочный, - заплетающимся языком пробормотала Кларетта. - И на вид не помешанный. Вежливый. Скажи, что я не хотела, просто… Словом, живи с ним.

Я кивнула, подумав, что и так живу с Лэрзеном больше, чем она со своим мужем.

И тут мне в голову пришла идея: Эдин! Я тоже хочу на ярмарку, не желаю чахнуть в глуши, пока муж наслаждается всеми прелестями жизни. Дети уже большие, старшие прекрасно присмотрят за младшими, а Лэрзену я не помешаю: пусть ходит, где хочет.

- Милый, ты далеко? - кое-как сконцентрировавшись, отправила ментальный зов супругу. Кажется, язык заплетался даже мысленно. Да, я перебрала, но у нас был такой серьёзный разговор… - Лэрзен, -ик! - ты не мог бы нас забрать?

- Откуда забрать? Из каталажки? Дана, где ты так набралась?

- Я… Я не. Так ты где?

- Дома. Поздравляю, в пьяном виде ты своими способностями пользоваться умеешь. Ещё бы в трезвом научилась. Ладно, ты в Лайонге?

- Угу. Мы с Клареттой сидим на улице Сорока висельников. Знаешь, там есть одно славное заведение…

- Найду. Только больше не пей, несчастье моё, тебе хватит. Дратт даже не нюхай. И подружке не давай.

Честно, я не ожидала, что получится: обычно связь работает, когда мы в одном городе, а тут… Видимо, я расслабилась, сумела воспользоваться своим даром. Хоть на что-то он годен!

Мы, как хорошие девочки, заказали чай, пытаясь привести себя в порядок, но, по-моему, всем было видно, что мы в подпитии. Пофлиртовали с какими-то мужчинами, я даже полезла танцевать с одним из них. На спор, чтобы доказать Кларетте, что до сих пор с лёгкостью отплясываю сегдал. И ведь отплясывала же! Раскрасневшаяся, смеющаяся, то и дело поправляющаяся растрепавшиеся волосы.

Кончилось тем, что я чуть не согласилась присесть за столик к новоявленным знакомым. Кларетта, к слову, тоже. Спасло появление Лэрзена, который, одним взглядом отвадив от нас кавалеров, расплатился по счёту и выволок нас на улицу. Усмехнулся, подкольнув на тему этики и супружеской верности. Я рассмеялась в ответ и, не заботясь о том, что вокруг полно людей, поцеловала мужа.

- А вы точно столько лет женаты? - завистливо поинтересовалась Кларетта. - Будто только из храма.

- Так, всё, хватит, несчастье моё, - Лэрзен осторожно отстранился, прерывая страстный поцелуй. - Я, безусловно, рад, что тебя ко мне тянет, но, помнится, кого-то воспитывали в строгости. По какому поводу набрались, девушки?

- По поводу тебя, - повисла у него на шее, но Лэрзен цыкнул, и я убрала руки.

Потом, вспоминая всё это, дивилась сама себе. Я вела себя как тёмная!

- И как, было интересно? Ладно, чего ты хотела?

- В Эдин. Мы с Клареттой хотим на ярмарку в Эдин. Пожалуйста!

- Дороги ещё никто не разрушал, так что вперёд!

- Нет, мы же две одинокие женщины. Красивые женщины. Нам нельзя ехать просто так. Тебе же несложно, ты же отдыхать едешь, а не работать. Всего один портальчик…

Лэрзен зашипел на меня, настороженно оглянувшись по сторонам, а потом велел нам идти отсыпаться. Сказал, что тогда и поговорим.

Я его уговорила. Обещала, что не стану контролировать его, что они с Артеном смогут не ночевать в гостинице и заниматься, чем душе угодно.

Кларета боялась. На трезвую голову моя идея казалась ей не такой заманчивой, но ярмарка в Эдине перевесила. И она рискнула.

Наша реакция на переход была одинакова: кружилась голова, и подташнивало. Но атмосфера праздника компенсировала это маленькое неудобство.

Оставив нас блуждать по ярмарочным рядам, Лэрзен отправился в гостиницу, где договорился о встрече с Артеном. Наверное, сложно будет снять ещё один номер - в такое-то время! Но не бросать же Кларетту на улице!

Пока мы толкались у прилавков, меня обокрали. Я даже и не заметила. А ведь мне казалось, что я его хорошо спрятала. Обидно! Хотя бы не золото. Но Лэрзен точно отругает. И найдёт вора.

Нагрузившись всякими безделушками, мы, голодные и уставшие, мы наконец добрели до гостиницы. Лэрзен поджидал нас у входа, держа под уздцы свою лошадь. Он и её сюда перетащил?

- Белый магистр, что б его! - скривившись, ответил на мой невысказанный вопрос муж. - Так что никаких пространственный арок, девочки. Почти все силы по его милости угрохал! Ладно, теперь о приятном: нашей свидетельнице не придётся спать под навесом. Я тут кое-кого выселил, местечко будет. Так что, Дана, лови ключи от обеих комнат. До утра не жди - сама разрешила.

- Привет Артену! - улыбнувшись, я вместе с Клареттой прошла в холл. Как всегда, не постоялый двор, а гостиница классом выше, хотя и без ковров и хрусталя. Может, даже та, в которой мы жили в Эдине двенадцать лет назад.

Два дня мы развлекались по отдельности. Не знаю уж, где пропадали мальчики, но мужа я видела только под утро, когда он заваливался спать мне под бок. Судя по запаху, они с Артеном обошли все питейные заведения.

На третий день Лэрзен уделил время мне, вывел вечерком погулять.

Мы чинно прогуливались по центральной улице, когда муж внезапно напрягся, ухватил за руку и потащил прочь, в толпу. Я недоумённо замотала головой, пытаясь понять, какая опасность нам угрожает, и заметила всадника, одетого во всё белое. Люди перед ним почтительно расступались. Рассмотреть его Лэрзен не дал, рывком толкнул за угол.

- Вот ведь гадина, что ему дома не сидится-то! - в сердцах пробормотал он.

И тут непостижимым образом этот солидный мужчина оказался перед нами, возник, будто из воздуха, с лёгким золотистым свечением.

Лэрзен заслонил меня собой. Поклонился - а руки сжимаются, будто готовится к нападению.

- Как я посмотрю, тёмные потеряли страх, - усмехнулся незнакомец.

Раз - и над ладонью правой руки возник посох с кристаллом. Как завороженная, я смотрела на него.

- Это не запрещено законом, - сдерживаясь, ответил муж.

Я ощущала, как клубится магия в его руках. Значит, тот человек опасен.

Нас окружила плотная, непроницаемая воздушная пелена. Стало сложно дышать.

Молчание затягивалось.

Лэрзен мотнул головой и стиснул зубы. Невидимое мне движение - и пелена рухнула.

- Не смей залезать в мою голову, - по слогам произнёс он.

Незнакомец с посохом перевёл свой взгляд на меня. Боль пронзила виски.

Я против воли сделала пару шагов к нему, оказалась в его руках. От них исходило приятное тепло, а вот посоха я боялась. Предчувствие подсказывало, что в нём заключена страшная сила.

- Жена. Двенадцать лет замужем. Добровольно. Очень интересно. И не тёмная. Трое детей. Они остались…

- Не трогай мою жену! Решил развлечься - к твоим услугам!

Воздушная волна освободила меня, отбросила в сторону.

А вот Лэрзен упал на колени, хрипя, схватившись руками за горло.

Посох незнакомца был направлен на него и излучал мягкое свечение, будто луч солнечного света. И с каждой минутой он становился всё ярче. Я ничего не смыслю в магии, но в состоянии понять, что именно свечение посоха причиняет боль мужу.

Светоносный, этот человек убьёт его! Лэрзен ведь столько сил на порталы потратил… Но он же сильный, почему же он не сопротивляется? Или тот маг настолько силён?

Все эти бессвязные мысли пронеслись в голове за миг, который потребовался мне для того, чтобы подскочить к волшебнику и ухватить его за руку.

Я не думала о том, что могу пострадать, я хотела спасти мужа. Вцепилась в руку зубами и сумела заставить мага выпустить из рук посох.

- Смелая у вас жена. И любит вас, так самоотверженно защищает.

Я окаменела. Стояла и не могла пошевелиться.

- Светлым разрешили издеваться над простыми людьми? Я сказал: оставь мою жену в покое.

- Вы ведь знаете, что я сильнее вас…

- Плевать! Убьёшь - так убьёшь, всё равно на роду написано сдохнуть.

Лэрзен медленно выпрямился, повёл рукой в воздухе - и удерживавшего меня незнакомца отбросило в сторону, неестественно вывернув конечности, будто у куклы.

Огненный вихрь закружился по улице. Меня он аккуратно обошёл, лишь слегка обдав жаром щёки. Представляю, каково было незнакомцу, на которого обрушилась вся мощь этого потока.

Заклинание, сдерживавшее меня, растворилось, оставив после себя лёгкое покалывание.

Не теряя времени, я рванула к мужу, спряталась за его спиной.

- Данка, беги! Что есть мочи беги!

- А ты?

Нет, я его не брошу! Я же обещала, что и в горе, и в радости…

- Не дури! О детях позаботься. Ты же знала, - послав в сторону противника голубоватый шар, который разрывал тела, Лэрзен усмехнулся, - что тёмные долго не живут. Всё, без сантиментов, брысь отсюда! Я его задержу.

Он оттолкнул меня от себя, на мгновенье коснувшись губами моих губ. Миг - и меня отрезало от него и таинственного недоброжелателя, судя по словам мужа, из светлых, непроницаемой воздушной стеной. Я отчаянно скреблась об неё ногтями, пинала ногами, звала - бесполезно.

А там убивали моего мужа…

Только сейчас я поняла, кто тот маг. Лэрзен стал бы кланяться только одному светлому - Белому магистру.

Размазывая слёзы по щекам, я бежала к гостинице, к Артену, впрочем, не особо надеясь, что он поможет. Но не могла же я бездействовать, просто сидеть там и рыдать!

Светоносный, почему я не маг, а обычное бесполезное существо?

Робкая надежда нашёптывала, что Лэрзен сильный, сможет скрыться, защитить себя.

- Тьхери, - я нервно глотнула: впервые обращаюсь к тёмной богине. Захочет ли она меня слушать? - Я знаю, что поклоняюсь твоим врагам, но, умоляю, спаси одного из своего сыновей!

Видимо, богиня осталась глуха к моим мольбам, потому что никак себя не проявила.

Когда я с испуганным Артеном (сказала ему, что у Лэрзена проблемы с властями, не вдаваясь в подробности) вернулись на место поединка, там никого не было. Только обожжённые магией стены.

Я заметалась, в отчаянье пытаясь найти хоть какие-то следы Лэрзена. Нет, не обезображенный труп - не знаю, что со мной стало бы, сошла с ума, наверное, - но обрывок одежды или что-то в этом роде. Увы! Белый магистр либо испепелил его без остатка, либо забрал с собой.

Артен пытался меня успокоить, но я нервно отмахнулась от него. Остановилась там, где некогда стоял муж, вспомнила его последние слова, взгляд, поцелуй - и разрыдалась. В голос. Забилась в истерике, повторяя имя Лэрзена, сжимая охранный медальон - всё, что от него осталось. Медальон и дети.

Не помню, как Артен поднял меня, как довёл до гостиницы, как Кларетта раздевала и умывала меня. знобило. Трясло, будто в лихорадке.

Я плакала и молилась всем богам, обещая выполнить любые обеты. А внутри было так пусто. Пусто и холодно, будто из меня вынули сердце.


Лэрзен


Пасть дракона, вот и верь в благородство светлых! Хотя бы Одану успел спровадить, а то бы и она в эту ловушку угодила.

Хотя, какое благородство: я тёмный, они светлые. Странно только, что на ярмарке хватили, когда нам поблажки делают. Может, план у них какой не выполнен, или некромантия моя всплыла?

Десять. Десять светлых. И Белый магистр.

Какой-то каменный мешок без окон. Куда меня этот гад с собой перетащил? Пожалел чувства горожан, не стал на улице убивать? А ведь я его потрепал, хоть какое-то утешение. Но регенерация пройдёт быстро, а сил у него не меряно, один посох чего стоит! Стоит чуть позади своих прихвостней, довольно улыбается.

Да, Лэрзен, дело дрянь! Положим, половину я ещё уложу, но остальные, остальные меня прикончат.

Дадут ударить один раз. Значит, Дыхание смерти.

Или просто сконцентрировать необработанную энергию в воздухе и обрушить на них? Сам, конечно, тоже погибну - в закрытом помещении это неминуемо, зато уложу светлых по максимуму. Если потолок рухнет, то их под обломками погребёт.

Стараясь не выпускать никого из виду, осторожно попятился к стене: всегда держи под контролем тылы, чтобы не ударили в спину. Бросил короткий взгляд на Белого магистра - эффектно смотрится с ожогами и сломанной рукой. Жаль, не оторвало. Но светлый и так проявил поразительную беспечность: никакого щита заранее не поставил.

Хоть что-то греет душу!

Позволил себе на мгновенье воспользоваться иным зрением, покинуть тело, чтобы убедиться, что Одану не сцапали. Всё, теперь и умереть можно. Свою жизнь я дорого продам.

Рожи-то какие надменные, и все уже заклинания заготовили.

Что ж, совершим ритуальное самоубийство. Вместе с вами, дорогие!

Незаметно тянусь к кольцу, чтобы использовать всю доступную мне энергию, усилить действие несформированной энергии заклинанием. Вздохнул, отдавая себя в руки Тьхери и…

И тут прозвучал голос Белого магистра:

- Не нужно, мы не собираемся вас убивать. Вы нужны нам живым. И не для показательного процесса. Как я сумел убедиться, вы достаточно сильный маг…

- Достаточно для чего? - огрызнулся я. - Для ваших подчинённых? О да, им хватит! Жаль, уйду без вас.

- Перестаньте ершиться, сеньор Азарх, вы не мальчишка. Подумайте о жене, о детях…

- Угрожаешь? - прошипел я и нанёс удар.

Тонкая голубоватая змейка, невидимая глазу, ударила в пол рядом с Белым магистром. Его губы вновь тронула улыбка: думал, что я промахнулся. Нет, я знал, куда бил. Моё заклинание пронзило камень, расползлось по всему полу и, отыскав жертву, рвануло.

На меня тут же набросились остальные светлые, загородив столь сладостную картину окровавленного врага. Били на поражение, но однотипно - сказались эмоции. Не планировали, что я так отреагирую.

Было не до атак - отбиться бы! Ещё минута, две - и конец.

На боль стараюсь не обращать внимания: за гранью не больно. Но проблема-то в том, что вместе с ранениями утекают сила и ловкость.

Резкий свист - и рикошетом мне в голову отлетает кусок каменной крошки. Кровь брызнула, заливая глаза.

Тяжело дыша, я привёл в действие свой первоначальный план. Почти привёл, потому что взорвать смертоносный котёл мне помешал повелительный окрик Белого магистра:

- Не трогайте его! И оставьте нас одних, уйдите.

Светлые, наверное, решили, что старик спятил, но подчинились. Ушли.

- Сеньор Азарх, дезактивируйте своё заклинание, энергия вам ещё понадобится. Даю слово чести, что не причиню вам вреда.

Ладно, слово чести - это серьёзно. Такими вещами светлые не разбрасываются.

Утирая кровь, бегло осмотрел себя: потрепали, но дышать могу. Двигаться тоже. А вот колдовать… Ненавижу чувство беспомощности! Поэтому, гад, и остался со мной наедине.

И ему от меня что-то нужно, иначе бы с удовольствием позволил своим шавкам прикончить меня.

Кстати, что там с магистром? Я его хорошо приложил - будет знать, как покушаться на мою семью. Такого не прощают.

Медленно, ожидая подвоха, приблизился к Белому магистру, пытаясь оценить уровень его сил. На всякий случай потянулся к энергии, концентрируя её на кончиках пальцев. Немного, на пару норданов и слабенькую защиту. Или одно Око дракона, но тогда я выложусь насухо.

Магистр, к слову, выглядел паршиво. Крови на его беленьком одеянии полно, рёбер явно не хватает, - теперь-то вижу, что попортил-таки его суповой набор - ожоги по всему телу. Заживают, но ещё эффектны.

- Любуешься своей работой?

Не стал, скрывать, что да, и кивнул.

- Удар был хорош, ты прошёл проверку.

Нахмурившись, вопросительно посмотрел на него. На что, раздери его вурдалаки в брачный период, меня проверяли?

А светлый между тем заживлял свои повреждения. Раз - и задышал нормально. Два - и пропали ожоги на руках, затянулись на глазах. Только кровь и лохмотья мантии остались. Забавно смотрится. Вот бы его в таком виде на улицу…Но вёл себя так, будто восседает на троне.

- Да, именно проверку, сеньор Азарх. Ваших способностей и ваших привязанностей. Мне нужна была гарантия, что вы вернётесь. Но с такой любовью к семье… Словом, не держите зла и успокойтесь: вам не причинят вреда. Позвольте предложить вам выпить.

Выпить? С ним? Мне - со светлым? Он спятил?! Или отравит?

А вот это мне не нравится: он опять пытается читать мои мысли. Пришлось ответить, послав болезненный импульс в ответ. Я и так слишком терпелив.

Магистр махнул рукой, предлагая следовать за собой.

Светлый не обманул: мы действительно сидели и пили вино. Отличное вино. И отличная закуска.

Я неторопливо жевал, дожидаясь, когда Белый магистр наконец-то изложит свою просьбу. Он ждал долго, предпочитая беседовать о чём угодно, кроме сути, а потом решился:

- Мне нужен тёмный маг, сеньор Азарх?

Я вопросительно хмыкнул и поморщился, в который раз приложив платок к виску.

- Для выполнения одного задания.

- Почему я? Других не отловили?

- Вы первый с нужным мне характером и потенциала силы. Сами понимаете, среди ваших собратьев много неуравновешенных. Либо одиночек, а мне нужен человек семейный. Вы не лучше и не хуже других, просто подходите. Итак, сеньор Азарх, вам предстоит сопровождать одного человека. Ради блага Империи.

- То есть вы предлагаете мне работу на государство? - я слегка подался вперёд. - Забавно! И отказаться, полагаю, я не могу.

- Совершенно верно. Ваша помощь не останется незамеченной.

- И накой я должен кого-то охранять? У вас полно светлых - заклинания они плетут не хуже, да и заказчику спокойнее.

- Потому, что мне необходима магия обоих видов. И некромант на случай непредвиденного. Работать будете в паре. Я вас сейчас познакомлю.

- Так, стоп, я согласия ещё не давал!

- Сеньор Азарх, я был лучшего мнения о вас. Вы поедете. И это не обсуждается. Ничего не имею против вас, но тёмные всё ещё вне закона. А мой долг… Не будем об этом. Ваше здоровье!

Магистр отсалютовал мне бокалом и осушил его. Я же свой едва пригубил, размышляя, в какую передрягу ввязался. И он прав, арк светлый, отказываться чревато.

- Либо вы рассказываете всё, до мельчайших деталей, либо мы продолжаем то, что начали внизу, в подвале. Я привык сам выбирать заказы.

Реакция магистра оказалась необычной: он рассмеялся. Я даже решил, что он спятил - мог на фоне повреждений. Ан нет, отсмеялся - и моё горло тут же сжало спазмом. Нет, меня не душили, просто давали понять, с кем я связался.

- Вы едете, сеньор Азарх, и это не обсуждается. Не портите моё благоприятное впечатление о вас.

Хватка ослабла, мне снова позволили дышать. И объяснили, что к тёмным относится нейтрально, убивать не станет, просто у каждого есть долг… Посулил титул и деньги. Солидные деньги, сколько я зарабатываю за год. И я согласился.

Вот ведь, сбылось самое страшное проклятье тёмных: служить Белому магистру.

Доел, ответил на пару вопросов магистра, в свою очередь поинтересовавшись, могу ли я перед отъездом попрощаться с женой:

- Она ведь меня мёртвым считает. Вы не бойтесь, - смешок, - приду, раз обещание дал.

- Я не сомневаюсь.

Магистр выудил из пространства плакетку со своим знаком и протянул мне:

- Держите. С этим вы беспрепятственно сможете бывать в моей резиденции. Она гарантируют вам полную безопасность со стороны всех моих подчинённых.

Щедро. И смело.

Словно прочитав мои мысли, мой собеседник добавил:

- Я выбрал вас и полностью за вас отвечаю. Кроме того, пусть это послужит компенсацией за причинённые вам неудобства. Хотите получить аванс?

Уже через час, позвякивая золотом в кошельке, который я благоразумно спрятал от воров, я вышел на белый свет и направился к гостинице.

Сделка со светлыми - это что-то новое, но клиенты разные бывают. Не все нас любят, а тут хотя бы уважают. Ладно, посотрудничаем. Главное, чтобы напарник нормальный попался, без придури. А то даст одного из своих снобов…

И интересно, чем так ценен тот человек, которого мне предстоит у смерти отвоёвывать? Темнит светлый, не желает, чтобы я узнал. Но я и сам узнаю.

Артен возрил на меня, как на восставшего мертвеца. Мы столкнулись в холле, когда он провожал какого-то человека. Судя по исходившему от него запаху трав, врача.

- Ты живой?!

Промолчал и прошёл дальше. На глупые вопросы не отвечаю, особенно когда жену успокоительным пичкают - к кому ещё Артен мог врача приводить?

Толкнул дверь в номер и оказался в полутьме, пропахшей валерьяновым корнем. Плеснул на лицо воды из умывальника - кровь размазал, теперь нужно смыть, а то подумает, что при смерти, - и шагнул к постели, в изножье которой сидела подруга Оданы и пыталась успокоить её привычным в таких случаях бредом. Она меня заметила первой: обернулась на шаги. Вздрогнула, приняла за Артена, а потом вскрикнула, прикрыв рот рукой.

Понимающая у Даны подружка - сразу за дверь выскочила.

Присел на кровать, погладил съёжившуюся под одеялом жену и обозначил своё присутствие.

Замерла, даже дышать перестала, потом вскинулась, обхватила за шею, завалила, принялась целовать. Долго, всё никак успокоиться не могла. Потом всего ощупала, будто не верила, что живой.

И началось! Мои раны тут же стали смертельными, я сам - увечным. Словом, мы поменялись местами. Я не противился, только настоял на том, чтобы не усердствовала, после истерики-то и нервного срыва.

О предложении-приказании Белого магистра говорить не стал, просто поставил в известность, что получил крупный заказ и надолго уеду. Незачем ей знать.

Жена, естественно, предложила воспользоваться своей помощью для восстановления сил - я отказался. Выжит не досуха, сам восстановлюсь. И не хочется. Просто высплюсь - и дело с концом.

Наутро отправился за указаниями. И так, заодно, знакомиться со светлым. Догадывался, что обратно меня не отпустят, поэтому взял всё самое необходимое.

Одана, конечно, подняла вой. Всё по списку: я тебя никуда не пущу, я за тебя так боюсь. Я не мешал ей, занимаясь дорожными сборами. Лишь когда жёнушка повисла у меня на шее, пришлось мягко объяснить, что поеду. И вернусь, что бы там эти светлые ни думали, умирать я не собираюсь.

Довольно помахал штучкой, которую вручил мне магистр, перед носом у десятка магов. Столько положительных эмоций за раз!

Сегодня Белый магистр не почтил меня своим присутствием, да и в комнаты меня не пустили. Ничего, не гордые, во дворе подождём, заодно полюбуемся на то, какую возьню затеяли светлые. Определённо, что-то скрывают. Сборы пышные - едем далеко. И сопровождаем изнеженную птичку. Аристократика. И кому ж, дорогой мой незнакомец, ты так насолил, что без некроманта не выживешь?

Наконец явились эти двое: мой напарник и клиент. Что-то в нём мне сразу показалось подозрительным. Человек без магии, но от него исходит что-то… Латентный маг? Нужно порыться в его голове, проверить.

Светлый… Светлый как светлый. Не мальчонка - и ладно. С кучей амулетов и медальоном связи. Я немало удивился, когда он протянул точно такой же мне.

Настроенный на ментальное слияние. Что это значит? Да то, что собеседник строго не задаётся, имя достаточный опыт, можно выбрать его самому. Но, если энергии нет, то тут уж будешь говорить, с кем изначально позволяли. А позволяли со светлым - я проверил.

Пока я возился с этой штучкой, с упоением копаясь в чужой магии (нейтральная, никому не вредит), светлый внимательно изучал меня. Нахмурившийся, напряжённый. Пришлось ответить ему тем же, то есть рассмотреть. Только со скучающим видом.

- Так вы и есть тот самый тёмный? - наконец прервал он затянувшееся молчаливое знакомство.

- Видимо. Лэрзен. Разговаривать не принуждаю.

- Тулур. Надеюсь, мы не доставим друг другу неудобств?

Пожал плечами. Я не собираюсь, ты - не знаю. Но что-то мне подсказывает, что хотя бы сегодня горло друг другу не перегрызём.

- Не в первый раз видите тёмных?

- В первый. А с чего вы решили…

- Да так… Обычно мне не называют своего имени, а сразу именуют падалью. Вы же представились.

- Вас пригласил Белый магистр, значит, с вами нужно обращаться иначе. Но ничего, кроме минимума вежливости, не ждите.

А ему любопытно. Хочет что-то спросить, но не решается. Или сказать.

Обернулся к клиенту, вопросительно кивнул светлому: ну, рассказывай. Тот ограничился фразой: "Нам положено его охранять".

Положено - буду. За такие-то деньги и при такой альтернативе.

Больше Тулур со мной не разговаривал, зато с клиентом болтал без умолку. Успокаивал, убеждал, что я не опасен, не трону его. А если попытаюсь, то он меня прикончит. Ну-ну, я тебя в деле не видел.

Клиент, кажется, какой-то барон, то и дело косился на меня, сжимая амулет Светоносного. Щадя его чувства, пристроился не рядом, а позади, чуть ли не замыкающим в нашем отряде. Ехали, разумеется, не втроём: десяток стражников, среди них - двое арбалетчиков, пара слуг и три заводные лошади с поклажей.

Когда миновали ворота Эдина, с трудом пробравшись через ярмарочную толчею, поинтересовался у Тулура, куда ж нас несёт нелёгкая:

- Или мне по чужим мыслям пошариться? Понимаю, любить меня не за что, но если уж в одной лодке…

- Успокойтесь, сеньор Азарх, на ближайшем привале я посвящу вас во все необходимые детали. Пока же, если вас не затруднит, следите за окрестностями.

- И что мне там искать? Тяжеловато искать то, чего не знаешь. Так что потрудитесь объяснить теперь. И, сеньор Тулур, на всякий случай: я не шавка, то, что вы прикажите, делать не собираюсь. Мы тут на равных.

- На равных? - вскинул брови светлый. Вот и спесь наружу вылезла, и магия зазмеилась. - Вы здесь только милостью Его сиятельства магистра, который проявил столь разительное великодушие к прислужнику Тьхери.

- Милость, значит? Я сюда не рвался, мне ваши тайные дела - до гномьей матери. Так что либо ты засунешь свой гонор в седалище, либо мы расстаёмся. И спасибо скажи, что я терплю ваше шушуканье.

Тулур вскинулся: нервишки подвели. Едва заметный оранжевый зигзаг сорвался с его пальцев, устремившись ко мне. И, искрясь, рассеялся по воздуху - на реакцию не жалуюсь.

Ответил тем же, только не фокусами со стихиями, а фантомом.

Пара минут - и на дороге остались только мы с Тулуром, остальные попрятались. Даже сопровождавшие нас стражники, которые предпочли беречь шкуру аристократа, а не дырявить мою. Приказ, что ли, получили? Или два мага дерутся - собака не лезь.

Да, сцепились мы славно. Не на смерть, на жизнь. Но и без смертоносной магии было жарко. Заодно узнали, на что каждый из нас способен.

Правда, вру, огненные шары, норданы и ледяные игры были, а их безобидными не назовёшь. Но это так, пока злость не выпустили.

Светлый первым примиряющее поднял руку, не забыв, впрочем о защите.

Выпущенное заклинание я втянул, поправил падавшие в глаза волосы, попутно поморщившись от саднившего виска - вчерашний подарочек, не зажил ещё, - и кинул:

- Ну? Слушаю.

- Мир, - коротко предложил Тулур. И тут же добавил: - Временный. Пока его охраняем. Кстати, ты спрашивал, куда едем? В Аторрей.

Я присвистнул. За пределы Империи, да ещё в такую глушь! Подозрительное, к слову, местечко, поговаривают, что там экспериментируют с магией.

- Ясно. А я-то зачем?

- Не знаю, - честно признался светлый.

То, что не врал, знаю точно - мысли открыты были. А в них - разговор с магистром. И странная фраза Его сиятельства Белого магистра: "По приезду попроси некроманта связаться со мной: придёт время для его работы".

Работа у некроманта специфическая: мне предстоит либо кого-то воскрешать, либо призывать. Знать бы заранее, во что меня втянули!

Почувствовав, что сплоховал, позволил увидеть запретное, Тулур тут же вышвырнул меня из своей головы и сдержанно предложил устранить последствия своего буйства. Я, разумеется, отказался.

- Скажите, а у вас действительно есть дети?

- А что, к дочери моей решил посвататься? Боюсь, староваты будете.

- Да нет, просто мне всегда казалось, что тёмные - одиночки.

- По-разному, - я не разговариваю на личные темы. Хочешь видеть детей и жену живыми - молчи. - Вопросы кончились? Тогда пошли вытаскивать из кустов этого зайца. Кстати, кто он?

- Барон Новен. Эрнест Новен.

На этот раз я ехал рядом со светлым, который, тщательно подбирая слова, рассказывал всё, что знал, об этом поручении. Маловато, скажем прямо. Белый магистр темнит и водит за нос. И сдаётся мне, при такой игре выиграет гораздо больше нас.

Первые проблемы начались через четыре дня. Мы благополучно расположились на постоялом дворе, битком набитом всяким народом.

Тулур, видимо, присматривал за мной - иначе бы с чего битый час потягивал свой эль. Я-то просто последние новости узнавал: вдруг что необычного в округе? Да и размять ноги перед сном хотелось, поговорить с местной низшей нечистью. На светлого не обращал внимания: он себя ещё прилично ведёт, покончил с оскорблениями. А то, что молчит - мне же лучше.

Убедившись, что другие некроманты ни на кого охоту не открыли, люди от болезней не дохнут, как мухи, а василиски табунами не ходят, завалился спать. И проснулся от душераздирающего крика.

К счастью, со двора.

Спешно накинув на себя то, что под руку попало, рванулся туда. Заранее сконцентрировал энергию в пальцах, догадываясь, что бить придётся с ходу.

Моему взору предстала изумительная картина: двое кабалов дожирали человека. Молодые ещё, ростом с пони, но от этого не менее опасные. Металл когтями режут, как бумагу.

Никогда ещё их не видел, невольно залюбовался. Родственники драконов, только бескрылые. Наполовину львы - наполовину драконы, обладающие умом и могуществом своих родичей. Взрослая особь легко меня целиком заглотает и не подавиться, потому как ростом они вымахивают в два-три лошадиных роста.

Мясо они вырывали огромными кусками, легко дробя кости и смакуя внутренности - это для них лакомство.

Один из кабалов оторвался от трапезы и повернул ко мне драконью морду.

Хитинный слой плотный, мечом не пробьёшь, глаза защищены специальными наростами. А ещё драконья магия, чуть заметным свечением клубящаяся надо лбом. Она защитная, оборонительная, но от этого не легче.

Кабалы всеядны, но предпочитают животную пищу. Человечина - не основное блюдо из их рациона, но не хотел бы я оказаться рядом с голодным кабалом! Впрочем, уже оказался.

Странно, в Империи они не водятся - слишком редкий вид. Вот оборотни, вампиры - сколько угодно. Что это значит? То, что их сюда забросили. Порталом. И по душу нашей компании.

Пока я предавался натуралистическим размышлениям, тварь самазанной тенью метнулась ко мне. Если бы не заранее заготовленное заклинание, она бы повалила меня и располосовала. Зубы, к слову, у кабал ядовиты. Не смертельно, но жечь будет.

Искрами отрекошетив от морды, заклинание слегка ранило кабала. И разозлило. И привлекло внимание второго.

Желая хоть как-то себя обезопасить, прислонился спиной к стене и воздвигнул щит. Но оборона - это хорошо, а мне нужно от них избавиться.

Щит ощутимо прогнулся, когда один из кабалов чиркнул по нему когтями. А потом покрылся трещинами. Гномья мать, драконья магия! Они воздушники! Вернее, один из них. Надеюсь, второй магией земли не владеет, потому как тогда отсидеться не получится.

Идиот, знал ведь, что родственники драконов, а драконы - достойные соперники магов. Привык иметь дело с низшими демонами и тварями, а тут ставки выше.

Щит со звоном рассыпался, едва успел собрать хоть часть потраченной на него энергии. И резко пригнулся, перекатившись по земле, уходя от зубов и когтей разгневанного кабала. Второй попытался сломать мне шею, но, к счастью, ограничился лишь клоком выдранных волос. Угостил его парой норданов - они на них действуют, пусть и не убивают.

Мы стояли друг против друга, глядя друг другу в глаза.

Второй кабал боком обошёл меня… и скользнул внутрь постоялого двора. Получил приказ убить барона.

Сплёл ловчую нить, сделав её трёхслойной, и, изловчившись, накинул на шею караулившему меня кабалу.

Силён, аркова скотина! Пришлось пропахать носом полдвора. И ругнуться от боли, когда зубы взбешённой твари (её душил мой ошейник) рванули бок. Но ритуальный кинжал пришёлся ей по вкусу. Сам по себе он бы шкуру кабала не прорвал, но в соединении с магией… Горячая густая кровь потекла мне на руки.

Поднявшись на ноги и кое-как остановив кровотечение, быстро начертил в воздухе спираль - всё, птичка спелената. Осталось её прикончить.

Без сожаления наблюдал, как, проникнув через рану, моё заклинание раздирает кабала изнутри. Умирал он долго, до последнего оставаясь смертельно опасным. Но Дыхание смерти упокоило и его.

Да, морда у них защищена, но не в голове счастье. Пусть себе болтается целёхонько поверх развороченной туши.

Утерев пот со лба, констатировал, что потратил на тварь много энергии. Как на мага, впрочем. На второго кабала, если он так же силён, хватит едва-едва. И самое поганое, что защита не действует.

Вспыхнув, мёртвый кабал сгорел дотла. Возродиться лет через пять, а пока вернулся в стихию своей магии.

Повезло, повезло тебе Лэрзен, что он маленький, а то бы стал его десертом. Взрослые драконы неплохо колдуют.

Рану жгло, будто кто-то натёр её перцем. Наплевав на барона, - светлый на что, пусть тоже поработает - занялся регенерацией. Если кабал вернётся живым и здоровым, я хочу встретить его во всеоружии.

Тщательно вымыв ритуальный кинжал в поилке, ради интереса пнул ногой разодранный труп и осветил его - наш, один из солдат. Голову они не тронули, так что распознать его не составило труда. Всё это больше укрепляет меня во мнении, что лопали кабалы строго определённых хозяином личностей. Вот хозяина и следует искать, заодно и место открытие пространственной арки.

Присев на коновязь, подвесил над собой светляк и занялся раной. Вычистить её от яда было непросто, успел проклясть всех кабалов и колдунов. Но без этого никак, не заживёт.

Боль жуткая, будто калёным железом пытают.

Растрёпанный Тулур возник во дворе, когда я уже заканчивал врачебные процедуры. Судя по выражению лица, его не изумила и возмутила увиденная картина: индифферентный ко всему тёмный сидит возле жуткого трупа (нормальные люди от такого в обморок падают), ругаясь, занимается своим потрёпанным боком, а в воздухе витает запах палёного и едва заметно колышутся контуры убитого кабала.

- Тут был кабал, - сквозь зубы процедил светлый.

Я пожал плечами: знаю. С раной закончил, теперь мне нужна только чистая тряпка, чтобы перевязать её. И рубашку мою пора выбрасывать.

Что там с носом? Кровотечение, перелома нет. Само пройдёт.

- Двое. Их кто-то сюда забросил. Со вторым-то что, убили?

Тулур кивнул и подошёл ко мне, уставился немигающим взором. Осуждает? Я не телохранитель, мне своя шкура дороже.

- Но Новен-то живой - я имел возможность убедиться в ваших возможностях.

- Да. Спасибо, вы из задержали. Реакция у вас… Спите чутко?

- Такие крики мёртвого поднимут.

Оставив меня в покое, светлый связался с Белым магистром. Разговаривал долго, то и дело хмурясь. Потом оборвал связь и бросил мне:

- Труп нужно убрать.

- Вам надо - вы и убирайте.

Теперь мы были на "вы" - вежливый нейтралитет.

Вопреки ожиданиям Тулур не возмутился - приподнял останки над землёй и слеветировал их к конюшне.

- Лэрзен, подайте мне мешок.

Через четверть часа ничего во дворе не напоминало о пиршестве. Нечего пугать общественность всякими жуткими тварями, никому не выгодно. Пусть будет просто бытовое убийство.

Задержавшись якобы из-за похорон, мы с Тулуром обшарили все окрестности, пытаясь отыскать место перехода. Нашли, но лишь остаточный след. Он нам никак не помог, зато заставил держать ухо востро.

На шею барону повесили сразу две сигналки, чтобы предупредить нас обоих о грозящей ему опасности. И без охранных рун не обходилось. Скрупулёзно вычерчивали их то на дверных притолоках, то прямо на земле, сплетая тёмные и светлые охранки. Чары не причиняли вреда и не реагировали на нас обоих.

Теперь разговаривали мы с Тулуром куда больше, чем в начале знакомства, строили предположения, кто хозяин кабалов и зачем Новену в Атторей. Сам он заверял, что едет передать некий важный документ - признался, когда за горло взяли. Но ничего путного в его вещах не было, разве что письмо Белого магистра к местному владыке. Я, естественно, раскрыть его не смог, а вот Тулуру сломать магические печати удалось. Обычная вежливая бумажка с просьбой приютить, обогреть, охранять, помочь посланнику. Но не то это, зуб даю, что не то!

Ради такой фитюльки не убивают, значит, дело в голове у Новена.

Заглянуть в его мысли светлый мне не позволил, залез сам. Зато щедро поделился полученными сведениями, нужно признать, необычными: на нём стоял блок! Светлый блок, который не может сломать даже боль и смерть. И блок этот, несомненно, поставил сам Белый магистр.

Открытие, признаться, меня не обрадовало. Тулур не стал бы наговаривать на своего господина. И не стал бы признаваться в своём открытии, если бы и для него оно не стало неприятным открытием. Его тоже водят за нос.

Трогать Новена не стал, - блок не снимешь, а язык развязать можно - просто стал подозрительнее.

Скорей бы отделаться от этой навязанной работёнки!

Если со светлым мы более-менее ужились (ничто так не объединяет двух неприятелей как третий общий враг), то солдаты меня невзлюбили. Смотрели волками, шептались, что именно я натравил на них кабалов. А потом и вовсе решили высказать мне это в глаза.

Я спокойно сидел у костра, грея пальцы и поедая нехитрую еду, когда все девять окружили меня.

Боковым зрением отметил, что арбалетчики, стоявшие чуть сбоку и дальше, нежели остальные, как-то подозрительно прильнули к своему оружию. Их товарищи тоже поигрывали кастетами. И не только.

- Да что с ним церемониться, он же тёмный! - сплюнул на землю командир отряда. - Он был там, где погиб Хореш, это его рук дело! Убьём ублюдка - сделаем доброе дело.

Я отложил в сторону кусок солонины и обернулся. Мой взгляд заставил попятиться, но пыла не умерил. В ход тут же пошли ножи, показывая серьёзность намерения меня прикончить.

- Ну, и зачем мне было его убивать? Ради собственного удовольствия?

- Потому что вы все, Тьхерины…

Подавился. Лучше ударю, чем покалечу. А то ведь выведет из себя, спровоцирует резню. Убивать-то их не хочется.

Болт вонзился в землю у самых ног. Предупреждение.

Я тоже предупредил: вихрь закрутился между нами, отсекая солдат от меня.

Меня одновременно попытались зарубить палашом, проткнуть ножом и отворить вены кастетом. Действовали слажено, подключив арбалетчиков. Теперь они оказались позади меня, а я стал идеальной мишенью. Стрелять не станут только в двух случаях: если я их обездвижу или если побояться убить своих.

Нож больно резанул по руке, распоров куртку. В опасной близости от горла прошёл кастет. Пришлось перестать играть в благородство и поступить с ними так, как они того заслуживали.

Боль волной прокатилась по рядам нападавших.

Меня осыпали чередой проклятий, доходчиво объяснив, что меня сегодня повесят на ближайшем перекрёстке. А потом сожгут. Я в свою очередь пообещал им весёлое времяпрепровождение.

Очередной брошенный нож вернулся к своему владельцу. Пригнувшись, позволив болтам пролететь над головой и ранить своих, ответил ударом Кнута Шоана, одновременно выстраивая щит.

Вспомнилась давняя сцена в лайонгском переулке: там я защиту поставить не мог. Потому что был пьян, а тут абсолютная трезвость ума нужна, потому как сложное математическое действо, требующее предельной концентрации. Да и, что греха таить, тогда было так паршиво, что любые заклинания с трудом выходили. Хотя отбивать ножи умудрялся.

Есть одно "но" - на защиту тратиться гораздо больше энергии, нежели на нападение. Поэтому иногда лучше уворачиваться, чем отсиживаться за щитом, вытягивающим из тебя силы. Долго не продержишь, не больше часа. Нет, другие умеют, - вот Асдеркон хотя бы - но я не из их числа.

- Назад! - раздался крик Тулура. - Оставьте его в покое, это приказ!

Я опешил: светлый защищает меня? И не только на словах - магия раскидала солдат по всему лагерю, заодно обездвижив.

Отчитав командира, - капрала - Тулур подошёл ко мне и поблагодарил за то, что все остались живы. Это верно, я проявил неслыханное понимание и терпение, всего лишь ранив этих остолопов - сдерживала мысль, что мы из одной лодки.

Я пожал плечами, недовольно рассматривая порванный рукав. Кровь… Опять.

- В следующий раз убью без предупреждения, играть не буду, - предупредил притихших солдат, буравивших меня тяжёлыми взглядами. - И голову используйте по назначению, меньше проблем наживёте.

Светлый опустился на корточки рядом со мной, потянулся к ране, но в последний момент отдёрнул руку - подобные непрошенные действия могут стоить здоровья, если не жизни.

- Что вам от меня нужно? Если так рвётесь помочь, то за награду. Какую же?

- Я владею врачебной магией, только и всего. Но вы правы, Лэрзен, мне спокойнее, если вы останетесь живы.

- Отчего же?

- Потому что все эти твари… Вы явно знаете о них больше меня. И скоро мы вступим на территорию, облюбованную вампирами - не хотелось бы терять людей.

- Проведу, - пожал плечами и закатал рукав.

Рана была неглубокая, но неприятная.

Тулур молчал, буравя меня взглядом. Пришлось отвлечься и поинтересоваться, чего ему ещё. Покусал губы, предложил вылечить. Дал обещание, что своими действиями не причинит вреда. Позволил ему: проверим честность светлых. Кровь, безусловно, отравить может, но зачем тогда солдат отгонять?

Не обманул. Приятное тепло разлилось по руке, обволакивая, лаская. Рана едва заметно серебрилась, а потом на глазах начала стягиваться. Теперь место ранения немного жгло. И чесалось.

Тулур поднялся, не отреагировав на моё сдержанное "спасибо", и сел подальше от меня, демонстрируя полное безразличие. Корит себя, наверное, за то, что связался со мной. Что ж, спишем на сострадание и человеколюбие - Светоносный что-то такое проповедует.

Но всё равно, не покидало меня убеждение, что светлый меня в своих целях использовать хочет. Либо чего-то так боится, что один на один с этим оставаться не хочет.

После, правда, никакой такой заботы с его стороны не замечал, успокоился. Может, указания от Белого магистра были, некромант-то им до зарезу, как понимаю.

К вечеру добрались до одинокого постоялого двора. Новен заявил, что мы заночуем там. Его право, правда, по мне лучше было бы проехать пару лишних миль и заночевать в деревне, благо до темноты время есть.

Еда была паршивой, выпивку пробовать тоже не хотелось, поэтому решил прогуляться туда, где между хозяевами есть конкуренция: как показывает опыт, с ней всё становится вкуснее. Ничего, светлый без меня справится, да и в светлое время суток нежить не нападает.

Просёлочная дорога раскисла. Пожалуй, я понимаю Новена: съезжать с имперского тракта и тащиться со всем скарбом по этому нечто… Но я и хуже видывал, с моей-то работой.

Деревенька оказалась так себе, но тоже с постоялым двором. И трактиром. Сунув нос в последний, там и засел, с удовольствием уминая жаренные рёбрышки с овощами и подливой. Взял к ним густой эль - в этих краях умеют его варить.

Словом, я пребывал в самом благостном настроении, когда, расплатившись, вышел на улицу. Честно говоря, выползать из этого тепла не хотелось, тем более, в трактир завернули забавные менестрели. Не то, чтобы я любил музыку и тоскливые баллады, но у этих, к счастью, был другой репертуар.

Успело стемнеть, но мне без разницы.

Мелькнула даже шальная мысль - а не напугать ли светлого? Боюсь, не оценит.

По пути заметил пару молоденьких оборотней. Принюхиваясь, они рыскали по задворкам. Спугнул их, чтобы никого не сожрали. Одного поймал и попытал на наличие других магов в округе.

Уже возле самого постоялого двора моя лошадь вдруг захрапела, запрядала ушами, будто бы дорогу нам перешёл дикий зверь, или на дороге валялся труп. Засветив огонёк, убедился, что он там есть. Труп то есть. Почти. Посреди пожухлой травы на обочине валялся кто-то.

Любопытства ради спешился, перевернул его и присвистнул - Тулур. Кто-то оглушил и избил беднягу.

- Эй, живой? - я пощёлкал пальцами у его носа, проверяя реакцию.

Живой, потому что пошевелился и попытался подняться. Не вышло.

Присел рядом с ним, вовремя пресёк попытку запустить в меня слабеньким заклинанием и поинтересовался, кто ж его так отделал. Теперь я видел, что синяков, ушибов и кровоподтёков у него навалом - и это у мага-то! Хотя наличие дара - не панацея. Если энергии мало, или оглушить, или напоить, навалиться компанией, то и до смерти забить можно. Меня в молодости били. Держали за горло, сломав пальцы, и били. И не только в молодости - солдаты такое любят.

- Что, опять кто-то по душу барона пожаловал?

Тулур покачал головой и, сплюнув кровь, сел. И тут же застонал - значит, что-то отбили.

- Значит, персонально тебя. Личное?

- Я не помню, - сквозь зубы признался светлый. - Я вышел во двор, хотел…

- По голове ударили? Сзади?

Промолчал: стыдно. А потом, ершась, поинтересовался:

- А не ваших ли это рук дело?

Я встал и расхохотался:

- Тулур, заверяю, если вы меня достанете, всё будет честно, исключительно магия. Так что это люди. И вам нужен врач. Впрочем, вы сами себя вылечите.

Светлый кивнул, отвернулся и на пару минут сосредоточился.

Я не стал ждать, пока он приведёт себя в порядок, заново сломает и вправит кости, но отъехать далеко Тулур мне не позволил, растерянно крикнув:

- Лэрзен, моя энергия куда-то делась.

А я-то здесь причём? Я её не высасывал. Будь я женщиной - то да, мог бы, но мужчиной тяжеловато. А ритуал без последствий не проходит: жертва умирает. Не спорю, я могу оживить труп (Стьефа, например), но между избиением и воскрешением большая разница. Чтобы маг - и разницы не почувствовал?

Но, с другой стороны, интересно. Не хозяин ли кабалов вновь нанёс сюда визит? Но оборотни ничего не почувствовали, а ведь нюх у них отменный. Или пропустили?

Спешился, обернулся, жадно ловя носом воздух. Медленно, готовый к нападению светлого: мог и притворятся. Нет, не притворялся: кровью от него несло, дешёвым балованным элем, потом и мочой. Магии - ни капли, чужих запахов пока тоже не уловил.

Тулур занервничал, когда я подошёл вплотную, дёрнулся к поясу в поисках ножа, но ничего там не нащупал. Значит, не случайная драка, всё планировали. И убивать не собирались, либо припугнуть, либо на место поставить.

Щёлкнув хвостом по его носу, обошёл вокруг, вытянул морду к шее. Сзади, разумеется, а то решит, будто горло перегрызть собираюсь. А я всего лишь хочу уловить запах того, кто его держал.

Душили - следы остались.

Тулур держится, хотя и напряжён донельзя.

Странно, тот же запах, что остался на коже светлого, принесло ветром со стороны постоялого двора. Значит, кто-то из постояльцев.

Не то, чтобы я любил светлых, просто где гарантия, что этот тип и до меня не доберётся? Не люблю оставлять потенциальных врагов за спиной.

Оставив лошадь Тулуру (не украдёт, зато иначе до кровати не доберётся), затрусил в сторону постоялого двора, стараясь не упустить ниточку запаха. Она привела во двор и резко оборвалась у двери.

Подумав, решил, что не слишком умно появляться среди людей в виде волка (сейчас мог позволить себе пользоваться любимой из двух ипостасей), и вернулся к светлому. Он даже встать самостоятельно не смог.

Обернулся, привёл себя в порядок, решил помочь - заодно долг верну. Не люблю быть должен. Я, конечно, не врачеватель и добрый дух, так что просто необходимый минимум.

Пальцы сразу выявили две трещины в рёбрах. Быстро вправил всё на место, не обращая внимания на проклятия, и авторитетно заявил, что и в каких дозах Тулуру следует пить, чтобы привести себя в порядок. Он буркнул, что и сам знает.

Помог ему забраться в седло, взял лошадь под уздцы и повёл к постоялому двору. По дороге расспросил светлого о подробностях избиения: огрызнулся, что не моё дело. Его - так его, а я всё равно этих смельчаков найду.

И нашёл. Случайно. Совсем не там, где предполагал. Просто, когда расседлывал лошадь, краем глаза уловил блеск чего-то среди сена. Любопытство заставило подойти, взглянуть.

Дурак тот, кто это прятал! Впопыхах, полагаю. И уж точно не маг.

Вот и нашлась энергия светлого, плескается целёхонько в ловушке-хранилище.

Сунул в карман и, заслышав шаги, притаился. Что-то мне подсказывало, что за этой вещичкой придут и до рассвета. Человек без магического дара.

И он пришёл. Крадучись, трясясь, как заяц. Пугался даже хруста лошадиных челюстей.

Полог невидимости создаётся бесшумно, так что внимания ночного гостя я не привлёк. Отошёл в сторонку и стал дожидаться.

Незнакомец наконец добрался до сена, жадно запустил в него руку, силясь нарашить то, чего там уже не было. Я слышал его досадливое бормотание: "Да где же эта вещица, сюда же клал!". В отчаянье он, кажется, перерыл весь заготовленный корм.

Забавно, стоит в паре шагов от меня и не видит. Наш доблестный командир. Чьи люди с высокой долей вероятности и поколотили Тулура - потому как иначе в руках Краса оказалась отобранная энергия светлого? Он ведь её искал и не для себя - значит, выполнял поручение. А отметелил его, полагаю, и из-за происшествия со мной. Не стоило Тулуру вмешиваться, я бы преподал им урок, только и всего. А так солдаты затаили злобу и, воспользовавшись, ситуацией избили незадачливого радетеля справедливости.

Крас заметно нервничал, бормотание становилось всё более эмоциональным, пока не вылилось в поток ругательств с поминанием всех родственников неуважаемых людьми народов по женской линии.

Грешил на вороватых постояльцев.

И как проверять будем? Всех к стенке, удар под дых, и выворачиваем карманы?

А время поджимало, иначе стал бы капрал так суетиться?

Подкинуть ему вещичку обратно? Тогда он на заказчика выведет, а я жутко хочу с ним познакомиться и поблагодарить за кабалов.

Сказано - сделано. Осторожно подложил обсидиановую пирамидку в ворох сена, терпеливо дожидаясь, пока солдат её обнаружит. Даже если уплывёт энергия в чужие руки - невелика потеря. Энергия светлого, ему за ней и следить.

Тьхери, да мои дети так новой игрушке не радуются, как Крас своей находке! Чуть ли не к груди прижал. Видно, голову снесли, если бы не нашёл.

Бережно сжимая пирамидку в ладонях, капрал затрусил во двор. Я за ним. Просто шёл, на некотором расстоянии, чтобы не спугнуть крупную рыбку.

Подумав, пустил "воздушную собачку" - хочу знать, кто бродит по окрестностям.

Снова обернуться, что ли? Волков в округе много, можно близко подойти. Зооморфа далеко не каждый маг вычислит, а если вычислит, то с близкого расстояния. А вот сквозь полог невидимости разглядеть меня легче, потому как я не старался особо, для человеческих глаз делал.

Сказано - сделано. Теперь мне не нужны глаза, чтобы следовать за Красом. И да, я не ошибся в предположениях, - на Тулуре был его запах.

Не люблю предателей, не доживёшь ты до утра.

Капрал между тем забрёл далеко в поле, направляясь к лесу. Там протяжно выли мои мнимые собратья.

Но Красу лес не нужен был: он обошёл его по дуге и свернул к реке. Зашёл в тень моста и остановился, зябко передёргивая плечами.

Медленно тянулись минуты ожидания. Для него - тягостно, для меня - буднично.

Наконец замерцала, будто скопище упавших с небес звёзд, арка перехода.

Я подался вперёд, жадно втягивая в себя воздух.

Нет, никакой крови, никакой грязи, просто чистая кожа, ткань, немного каких-то пряностей и трав. И незнакомый, во всяком случае, я такой не вспомню. Впрочем, в человеческом облике на такие мелочи внимания не обращаешь. Одно могу сказать: это не отшельник и не любитель кладбищ.

- Ну, принёс? - нетерпеливо поинтересовался заказчик.

Я нахмурился: что-то не нравилось мне в этом голосе. Какая-то фальшь, будто его изменили магией.

Крас кивнул и с поклоном протянул ему пирамидку.

Заказчик внимательно рассмотрел её, повертел в руках, будто проверяя на подлинность.

Я подобрался к нему максимально близко, но рассмотреть лица или фигуры не смог: свободная чёрная одежда и глухая маска делали бессильным даже зрение зверя.

- А где второй маг?

- Не вернулся ещё. Он же тёмный, - презрительно бросил Крас, - наверняка по кладбищам копается.

- Сделай так, чтобы он ничего не узнал.

- С удовольствием! Да я ему все кости переломаю…

- Не нужно. Просто пусть ничего не узнает о твоей маленькой услуге. Держи за труды!

В руки капрала перекочевали монеты. Видимо, мало, потому что тут с жаром принялся требовать добавки. А заказчик доплачивать не желал, утверждая, что и так был слишком щедр:

- Такую работу мог бы сделать каждый дурак.

Крас, естественно, завёлся. Вот дурак - кричать и угрожать магу! Доиграется ведь.

Пока они бранились, попытался зайти за спину заказчику и обнаружил, что арка перехода ещё открыта.

Соблазн заглянуть туда был велик, но я его поборол. Никогда не суйся в неизвестность, потому что можешь оказаться в любезно подготовленной для тебя ловушке.

Но ведь и отпускать его тоже нельзя, хотя бы метку нужно оставить, чтобы потом опознать. А для этого нужно обернуться. Что я и сделал, поняв, что волчье обличие мне больше ничем не поможет. Разговор подслушал, рост этого типа запомнил - теперь маску с него сорвём.

Увы, я не успел. Пока искал хоть какие-то заросли (после оборота вся маскировка пропадёт, а на новую нужна хотя бы минутка, которую мне маг не даст), заказчик успел уйти. А вот Крас нет, чем и воспользовался раздосадованный я.

Ему, несомненно, понравилось, когда воздушная волна сбила его с ног, протащила по земле и искупала в холодной воде. Он пытался выбраться, но безуспешно - я не давал ему всплывать. Но и убивать без допроса не собирался.

Когда Крас начал задыхаться, вытащил его из воды и кинул на землю. Наклонился, прижав коленом грудь, и приставил к горлу ритуальный кинжал.

- Поговорим, капрал? Ну, и как тебе велено за мной присматривать?

Он выплюнул мне в лицо ругательства, не смущаясь тем, что хрипит и булькает, потянулся к палашу - и взвился от боли.

Довольно усмехнувшись, я затеплил в руках нордан - самый эффектный способ напугать человека. Люди бояться эффектов, хотя, заверяю, самая смертоносная магия чётких форм не имеет.

Повторил вопрос и на этот раз получил ответ. Скучный и банальный.

Пресытившись этим блеяньем, спеленал его, как куколку, чтобы не рыпался, - очень уж отвлекал и нервировал своими поползновениями к оружию - и пару раз ударил, наслаждаясь видом этой побитой, харкающей кровью рожи. Залез в его мысли, но узнал немного.

Имени заказчика Крас не знал, тот сам вышел на него, дал разовый заказ, за определённое вознаграждение велел следить.

О кабалах он и не слышал.

Единственная зацепка - перстень на руке. Массивный перстень с алмазом в старинной оправе.

Алмаз - камень интересный. Он отражает негативную энергию, возвращая её пославшему. Носят его как тёмные, так и светлые, но для светлых он полезнее, потому что особенно эффективен в борьбе с чёрной магией.

Крас мне был больше не нужен. Убивать кинжалом не стал - мне проблемы не нужны, просто свернул шею. А потом повесил в ближайшем леске. Низко, чтобы зверьё достало. Интересно, что от трупа к утру останется?

Оружие забрал, деньги тоже. Кошелёк оставил себе, а палаш закопал. Пусть на разбойников думают.

Неторопливо вернулся к постоялому двору, по дороге пугнув парочку тёмных личностей. Наивные люди, ко мне сейчас лучше не соваться! Целость их тел меня мало волновала - просто шёл и устранял всё, что попадалось на пути. И плевать, кто что подумает.

Заглянул в конюшню, убедился, что мои седельные сумки не тронуты (разумеется, я позаботился о мерах предосторожности, но нити никто не потревожил), и направился… Нет, не в свою комнату.

Солдаты спали вповалку на сеновале - на комнаты для них никто тратиться не собирался, они полагались только четверым. Кстати, гляну потом, в какую дыру меня засунули.

Подъём вышел для них жёстким и резким. Подвешенные под потолком, они отчаянно дёргали конечностями, пытаясь дотянуться до оружия. Но этого я им не позволю.

- Итак, будем говорить? - я сел, скрестив ноги. - Крес велел избить Тулура? Просто так или по расовым соображениям? Ну же, покайтесь, легче станет.

Каяться они не хотели - попытались убедить, что я редкостное дерьмо. Неистребима человеческая глупость!

Выбрал самого говорливого и, улыбаясь, обрёк внутреннюю энергию в видимый результат. Воздушный кулак, может, и не так эффектен, как, к примеру, нордан, но от него тоже умирают.

Кровь жертвы брызнула даже из ушей, забрызгав заметно присмиревших товарищей.

Агония была короткой - при обширном внутреннем кровоизлиянии и деформации тканей человек долго не живёт.

Раз - и вот уже труп тяжело падает на сено: я его больше не держу. Подумал и столкнул тело вниз, краем уха отметив глухой удар. А что, мне жалко сено: загниёт, лошадям будет нечего есть. А они этого не заслужили.

- И? - я вопросительно прищурился.

Языки тут же развязались, и мне поведали все детали. Крас и в правду настроил их против Тулура из-за меня, наболтал кучу религиозной чепухи и заплатил. Жажда лёгкой наживы отбила всякий страх. Дождались, пока стемнеет, а светлого по нужде вынесет нелёгкая во двор, тюкнули по голове, придушили и с упоением избили, ибо нечего мешать избавлять мир от тёмных мразей, а пара серебряных монет и вовсе делала его преступление непростительным.

Деньги я у них забрал, наказание наложил простенькое - повисеть так до утра. И намекнул, чтобы даже не думали повторять этот трюк. Кажется, поняли.

На прощание залез к каждому в голову, чтобы убедиться, что Крас был единственной крысой. Единственной. И избивали, кстати, трое, а не вся честная компания. Сообщу их имена светлому: пусть сам, как пострадавшая сторона, решает, нужны ли ему такие охранники.

Растолкал спящего хозяина и после пары увесистых тумаков выяснил, куда мне идти. Правда, меня ожидал неприятный сюрприз: мне предстояло делить комнату с Тулуром. Вот дерьмо!

Раздражённо стукнул кулаком по конторке, разбив пальцы в кровь.

Видимо, выражение моего лица могло поспорить с рожей Каашера, потому как хозяин сжался и буквально уполз в свою комнатушку, предпочтя оправдываться уже из-за двери. Что это была не его инициатива, а Тулура… Ах, Тулура? Ну, погоди, светлый, я устрою тебе личное пространство!

Я не стучался и о сне остальных постояльцев не заботился. Дверь затрещала, едва не сорванная с петель, заметалась туда-сюда, как бешеная.

Светлый среагировал с опозданием, даже с постели не встал. А ещё хвалёный врачеватель! Или себя никак?

Отбил его простенький удар и блокировал последующий. Мой распластал его на постели.

Нет, кости я ему не ломал, кровь не пускал, просто не давал пошевелиться.

Подошёл, наклонился, нависая над ним, упершись руками по обеим сторонам шеи светлого, и прошептал:

- Сам додумался, или Белый магистр приказал? Так вот, при всём моём к тебе нейтральном отношении, существовать с тобой в одном помещении не собираюсь.

Выждал паузу и, подумав, сообщил:

- Тебя свои же избили. Солдаты. Поглядел, умник! И не только это.

Уже у двери до меня долетел голос сдерживавшего эмоции Тулура:

- Заклинание сними.

И не подумаю.

- Лэрзен Азарх, я доложу обо всём Белому магистру!

- Я тоже ему расскажу об остолопе-светлом и предателе-капрале. И, полагаю, меня он выслушает с куда большим интересом.

Замолчал, удержавшись от гневной тирады, вытаращился на меня, переваривая оброненный намёк.

Мой гнев постепенно сошёл на нет. Особенно при виде выражения лица Тулура. Кстати, в призрачном свете единственной свечи выглядел он паршиво, трупные пятна бы органично сливались с кожей.

- Пожалуйста, умерьте пыл и снимите заклинание. Поверьте, мне тоже не доставит особой радости…

- Так какого арка?

- Мест не было. Демоны вас раздери, мне что, ещё извинения вам принести?!

- Поблагодарить за то, что решил вашу проблему. А с утра отодрать свою задницу от кровати и посмотреть на след от портала.

Сам собой завязался разговор, в процессе которого заклинание я-таки снял, убедившись, что мой светлый коллега сейчас не сильнее Элькасира. Его, кстати, заинтересовали мои наблюдения, даже очень. Высказал слабое предположение, что науськал Краса кто-то из тёмных - привык, что гадости только от них. А я бы и светлым не доверял: подсидеть и уничтожить друг друга - любимое занятие любых существ.

За неимением другой комнаты, переночевал здесь, предварительно опутав себя всевозможными охранными заклинаниями. Но Тулур невидимую границу не пересёк, смирно проспал до утра.

Утром допросил солдат и с позором выгнал. Поболтал с Белым магистром, пока я скрашивал одиночество не слишком радовавшемуся этому барону Новену. Потом пришла моя очередь ставить в известность заказчика. Тот обещал прислать новых людей, сказал, что они присоединяться к нам в ближайшем городке.

Снова двинулись в путь.

Земли вампиров встретили нас заунывным шелестом сухого тростника.

Я напряжённо осматривал окрестности, не особо надеясь на Тулура: он ещё не до конца восстановился, да и нежить я чую лучше. Но пока было тихо, подозрительно тихо. Впрочем, ещё не вечер, вечером эта братия вылезет из своих нор.

Обещанное подкрепление ещё не прибыло, поэтому наш заметно поредевший отряд сгрудился вокруг Новена. На меня посматривали искоса, но молчали, гадостей не делали.

Таинственный недоброжелатель тоже не появлялся. Узнать о нём что-либо новое не удалось: от портала не осталось и следа, даже остаточных энергетических частиц.

Ночевать пришлось под открытым небом: люди в этих местах не селились, а покинуть опасную территорию мы не успевали. Зато в соседних селениях процветала торговля амулетами, ожерельями из чеснока, осиновыми кольями и цепочками с серебряным напылением. Стоило ли говорить, что вся эта чепуха от вампиров не помогала, но приносила неплохие барыши ушлым борцами с нечистью. Наняли бы дюжину магов, зачистили территорию - и дело с концом. Но жадность…

Обо всём этом вспомнил только потому, что заметил подобные побрякушки на солдатах и бароне. Мы с Тулуром были единственными, кто не напялил на себя ничего подобного. Хотя у каждого припрятан за воротом рубашки амулет. Я обычно не надеваю, но в этот раз подстраховался: Атторей - не Империя. Впрочем, когда брал, ещё не знал, куда меня забросят.

Стоило только сомкнуть глаза, убедившись, что я, лежащий на отшибе, никого не интересую, как началось. Дикие душераздирающие вопли. Принадлежали они Новену. Пришлось, ругаясь, разомкнуть глаза и посмотреть, что же случилось. Результат превзошёл ожидания, хотя повстречать вампиров на этих землях - логично и закономерно.

Их было трое, и двигались они как-то странно, пошатываясь, будто пьяные. Но быстроты вампиров не растеряли.

Скаля клыкастые рты, с вожделением смотрели на Новена.

С такого расстояния было не разобрать, потрепали они его или нет. Хотя, если вопит и носится по лагерю, то не покусали. Ну, это ненадолго. Если только светлый не остановит. Он уже в боевой готовности: примеряется, как снова ударить. То, что уже ударил, даже не сомневаюсь - жертвы вампиров долго не живут, а нападают эти твари быстро, вскрикнуть не успеешь.

Вампиры разделились, смазанными тенями метнулись к жертве.

Странно, загоняли только барона, на солдат не обращали никакого внимания. А нас с Тулуром обходили по дуге: чуяли магов.

Вот один из них сделал подсечку, повалил орущего благим матом Новена, рванул на себя куртку… Что-то новое, однако, на теле есть куда более удобные и открытые места для забора крови.

К нему поспешили остальные два. И снова меня поразили их движения - резкие, хоть и быстрые. Будто вампиры были пьяны.

Пока я наблюдал и строил предположения. Тулур занялся делом: попытался обезвредить нечисть. Но на Солнечный веер они не реагировали, будто понятия не имели, что это такое. О чём это говорит? О том, что у них притупилось чувство страха.

Решил помочь, пока Новена не разодрали, подошёл ближе и вкрадчиво намекнул, чтобы они убирались. Не среагировали. Что ж, не моя вина. Одного оставлю, остальных - в расход.

Пришлось повозиться. В первый раз такое, чтобы вампиры не испугались тёмного в полной силе. Обычно они признают моё превосходство, достаточно лишь поставить их на место. Вампиры ведь низшие, обязаны нам подчиняться.

Словом, пока Тулур оберегал и успокаивал слегка потрёпанного Новена, я разделался с двумя из трёх вампиров. Последнего распял на земле, глянул на зрачки и присвистнул: расширены. Значит, под действием наркотика. Это что-то новое, любители травки среди кровопийц мне ещё не попадались.

Значит, их опоили и послали сюда, на верную смерть. Чтобы ничего не помнили и не знали.

От вампира не было никакого толка, пришлось убить. Не воспоминания - а бесформенные обрывки. Явно поработал маг.

Хотел сообщить об этом Тулуру, но обернуться мне не позволили.

Я даже не сообразил, как оказался на земле, откуда появилась эта боль и кровь, заливавшая куртку. Зато прочувствовал всю прелесть зловонного дыхания и его последствий.

Повернул голову, одновременно выставляя щит - и встретился глазами с кабалом. Большим кабалом, который одним единственным ударом разрушил мою защиту. Правильно, лучше нужно было ставить и ушами не хлопать. А я расслабился, позволил себе наплевать на чутьё, на чувство самосохранения… И мне жутко повезло, что удар лапой пришёлся на излёте, а то бы харкать мне кровью.

Перекатился, уходя от удара, и обрушил на кабала Дыхание смерти. Результат был, но не такой, как с людьми. К слову, что там с людьми, я ведь мог кого-то задеть - специфика заклинания.

На помощь светлого не рассчитывал - только порадуется, если меня прикончат.

Кабал, надеюсь, один, потому что двоих я не потяну. И долго не проживу.

Тварь, между тем, оклемалась, снова начала дышать, только с присвистом. Самое время её добить, только кабал не дурак, выставил вперёд морду, а её магией не возьмёшь. И сам что-то плетёт. Весь вопрос, силой какой стихии он обладает?

Какой, я быстро понял, когда тело раскалилось, будто на сковородке. Меня явно пытались поджарить. Заживо, разумеется. Радовало, что ожог пока только магический, но через пару минут станет вполне реальным.

Резко вскочил на ноги и стиснул зубы. Недооценил я когтей кабала, вся пятерня прошлась по мне. И огонь, кажется, слегка повредил лёгкое.

Но меня так просто не возьмёшь, а раны лишь разозлили.

Приготовившегося к прыжку изуродованного кабала отбросила на пару десятков футов. Подоспевший Тулур пронзил его брюхо потоком серебристых частиц. И чуть не пал жертвой предсмертной агонии. Пусть скажет мне спасибо: воткнул огненный шар прямо в разверзнутую пасть кабала.

Тяжело дыша, осторожно, чтобы не разбередить раны, огляделся, готовый к новым сюрпризам, но судьба ограничилась тем, что уже послала. Спасибо ей за это.

Остановив жестом Тулура, который направлялся ко мне, достал медальон связи. Либо этот светлый шизофреник мне сейчас же всё объяснит, либо я дальше не поеду. Вздумает тронуть семью - отвечу троекратно. До столицы добраться недолго, как и узнать, кто тебе дорог. В конце концов, если совершаешь самоубийство, то в тёплой компании сильных мира сего.

Белому магистру мой тон не понравился, но меня это мало волновало. Он, как я и ожидал, отнекивался, пытался отделаться общими фразами. Тогда я метнулся к землянисто-бледному барону, ухватил его за грудки и так, чтобы слышал мой отдалённый собеседник, начал допрашивать, не заботясь о том, больно ли Новену. Жалко, недолго - Тулур спас подопечного. Но тоже уши навострил.

- Хорошо, - вздохнул магистр, - раз уж ты такой любопытный… Но об этом никто не должен знать.

- Даже Тулур?

Молчание. Потом новый вздох, и тихое:

- Ему можно, больше никому. Барон - артефакт.

- Что?! - я подумал, что светлый издевается. Что за бред он несёт?

- Да, именно так. У него внутри храниться некий предмет, который вам, сеньор Азарх, предстоит извлечь по прибытии на место. Подобная операция не совместима с жизнью перевозчика, поэтому мне нужен некромант. Кроме того, никто лучше некроманта не вскроет брюшную полость. Полагаю, точное место вы обнаружите по пульсации магической энергии.

- А Тулур вам нужен для того, чтобы быстро залечил все раны, свёл шрамы и убедил барона, будто ему всего лишь приснился кошмар?

- В общих чертах да. А теперь, прошу, не отвлекайте меня больше по пустякам. Я сам свяжусь с вами, если в том возникнет надобность.

И всё, отключился. Жаль, что не услышал моих тёплых напутствий и пожеланий найти себе местечко в тёмной зловонной клоаке.

Артефакт, значит? И какой же? Ещё смертоносный наверняка. Или открыватель миров. Гадать, разумеется, можно до бесконечности, ясно только то, что нас обманывают и используют. И светлого тоже, даром по-собачьи в рот своему магистру смотрит. Нечисто тут, иначе бы Тулур знал не эту побасенку о простой охране посланника. А раз нечисто, то возможны два варианта. Первый - мы никуда не влезаем, делаем, что просят, и полагаемся на честность Белого магистра. Убийствами своих он, вроде, не промышляет, а меня… Слово не нарушит.

Второй вариант - нас убирают. За то, что слишком много знаем. На том конце пути, потому как получатель сомнительного товара нам неизвестен, равно как и его задумки по поводу Новена.

А тут ещё барона хотят убить. Настойчиво так. И распотрошить, само собой. И этот третий игрок на поле меня интересует больше всего, потому как ему мы не нужны живыми прямо сейчас. Особенно я, потому как именно меня два раза пытались убить кабалы, целенаправленно. Потому как некромант, или потому что тёмный? Не знаю или умею я чего-то такого, о чём не догадается Тулур? У него ведь просто отнимали силу, чтобы не смог колдовать. И что из этого следует? Только то, что я для кого-то опаснее, могу в чём-то помешать.

Возникла мысль бросить всё к рогам Тьхери и повернуть назад. Пускай сами разбираются с перевозчиками артефактов. Деньги заработаю и верну.

Раны, нанесённые кабалом, напомнили о себе приступом слабости. Нужно отползти, заняться. Не тратя напрасно энергию, - регенерация на пустом месте не сработает - поковылял к лошади, открыл сумку, начал копаться, отыскивая нужные травы.

- Давайте, я помогу.

Тулур благоразумно держался на некотором расстоянии от меня.

- Взамен на пересказ разговора с магистром?

Он кивнул. Любопытство - всеобщий порок.

- Что-то вы слишком добры ко мне. А как же тёмная падаль?

- Сейчас мы партнёры, а у вас серьёзные ранения…

- А из вас энергию недавно высосали. Стоит ли тратить силы на меня?

Тулур утвердительно кивнул:

- Вы могли мне. И вы не так плохи, как должны быть. Так что?

- А то, что дурят нам голову.

Собственно, я не собирался делать тайны из того, что узнал, и уже через пять минут светлый был в курсе событий. И тоже не пришёл в восторг. То сжимал, то разжимал пальцы. Потом шумно выдохнул воздух и потянулся ко мне, действительно желая помочь. Предварительно согласия спросил.

Действия Тулура ускорили регенерацию. И яд он вычистил мастерски, и от ожога следа не осталось, сразу дышать стало легче. Раны затянулись, но не до конца - я не его друг, чтобы потратить на меня все свои силы. Но к утру уже будет не больно ворочаться. День-два спокойствия - и всё заживёт. Тогда и энергия полностью восстановится.

- Тулур, ты дурак или прикидываешься? Сидишь теперь, серый, осунувшийся. Я бы и сам прекрасно справился.

Минута молчания, и светлый произнёс:

- Вы нужны мне. И я нужен вам. Вдвоём выжить легче.

Значит, тоже понял, что ничего хорошего нам не светит.

Нашим взаимным желанием было исследовать барона, попытаться определить хотя бы, какого цвета энергия внутри него. И выяснить, какой же лапши магистр навешал ему на уши, убедив поехать в такое гадкое местечко.

Пульсация энергии, как и говорил магистр, шла от живота. Какой-то небольшой сгусток, но определить её окрашенность я не мог. Не смог и Тулур, который обследовал кожу Новена якобы на вопрос ранений. Таковые, впрочем, имелись, но здоровью и жизнью не угрожали - лёгкие повреждения мягких тканей, царапины, след от зуба, разодранные предплечья.

То, что надо, прижгли, обеззаразили, перевязали. Ради спокойствия клиента Тулур даже амулетом над головой у него помахал, полынь пожёг, пробормотал бессмыслицу, якобы изгонявшую вампирий яд из крови. Но его доля столь ничтожна, что никому не повредит.

А потом сели по обе стороны от постепенно приходящего в себя барона (не без помощи алкоголя) и вкрадчиво принялись расспрашивать. Я запугивал, Тулур заманивал пряником - ни дать ни взять, типичная парочка на допросах. И ведь сработались же!

Н-да, никогда бы не подумал, что спокойно буду болтать и помогать светлому. Тому, которого чуть не прикончил у Эдина. Общие опасности сближают. Потом, конечно, положение вещей восстановится, но пока мы в одной лодке.

- Его сиятельство магистр сказал, что я должен послужить во имя Светоносного. Долг каждого жителя Империи служить во благо Императора и веры. Я вестник, поэтому меня и хотят убить.

Случайно скользнув в его мысли, заскучав от утомительного рассказа о долге перед небесами, его великой миссии по поддержанию баланса добра и зла и прочего дешёвого пафоса, которым исправно пичкают жрецы своих прихожан, обнаружил, что блок исчез, позволив услышать разговор с магистром.

Я с жадностью глотал каждое слово, пытаясь читать между строк.

Пригласил к себе в кабинет. В столице. Вызвал официальным письмом. Долго обстоятельно беседовал, выясняя состояние здоровья, семейное положение, связи, интересовался всеми мелочами. Особенно крепостью веры. А Эрнест Новен был набожен, в храм ходил не только потому, что положено, а потому, что было о чём со Светоносным побеседовать. Не фанатик - и на том спасибо.

Приняв все меры предосторожности, магистр завёл разговор о главном. Взял с Новена клятву и слово чести, что сказанное и услышанное не покинет стен кабинета. Тот испугался, но дал.

Вот так и оказалось, что барон Новен оказался уполномоченным посланцем Белого магистра в Атторее. Ему надлежало передать важное послание одному светлому магу, долгое время боровшемуся с разными силами зла, а после отправится в стан врага под видом путешественника, дабы потом его воспоминания помогли борьбе с демонами. На обратном пути ему надлежало забрать некую вещь и письмо и в целости и сохранности довезти его до Империи.

Разумеется, барон раздувался от гордости от значимости своей миссии. Не зная я правды, тоже бы жабры распускал. Только сначала бы вопрос задал: чем же так отличился Эрнест Новен, чтобы стать борцом за светлое будущее? Или он по дипломатической части служил?

Проверил - нет, из дворцовой службы. Такого не пошлют - дело может испортить. Нет, не глупостью, а отсутствием достаточного опыта. Не то, чтобы его совсем не было, но явно недостаточно для шпионажа.

Стоп, а когда в него вживили артефакт? Я что-то пропустил.

Ещё раз пробежался по воспоминаниям - ничего.

Склейка идеальная, обнаружил только с третьего раза. Едва заметный перескок с одного события на другое. И то, если специально не искать, не заметишь.

Вопреки первоначальному решению, я остался. Может, просто не привык проигрывать? Да и не отомстить обидчику - позор в собственных глазах. Даже если никто не узнает, но буду знать я. Если тебе бросают вызов, его следует принять.

Да и любопытно, что же там внутри у барона, не пригодится ли самому. Артефакты - вещь полезная.

Мы благополучно добрались до городка, где нас поджидали солдаты. Шестеро. Что ж, лишними не будут. К слову, эти меня не донимали. Как выяснилось позже, им благоразумно не сообщили о цвете моего знака. "Магистру хочется сохранить здоровье людей", - объяснил Тулур. В ответ я лишь пожал плечами. А ему бы понравились помои?

Узнав, какой секрет хранит в себе Новен, мы не отходили от него ни на шаг. Он, похоже, не пришёл в восторг от нашего тёплого общения (о да, столько я ещё ни с одним светлым не разговаривал, даже с давно почившим Дейманом), но его никто не спрашивал.

А ещё мы пытались выяснить пользу того, что заключили в барона. Проводили разные эксперименты, мучили беднягу, разве что не жарили и не резали. На месте Новена я бы попытался сбежать или обозвать нас больными идиотами. Но он лишь сопел, огрызнулся лишь однажды, напомнив, что мы его подчинённые.

Мы с Тулуром дружно расхохотались. Вот что-что, а мы не комнатные собачки аристократов. Тулур тоже вольный, не служит ни дворянину, ни государству, а живёт за счёт частной лекарской практики. Это он рассказал мне во время одного из ночных бдений, когда дратт помогал бороться с холодом.

Выпивку, естественно, забрали у солдат. А не спали, потому как опасались новых нападений.

Светлый должен был дежурить ближе к рассвету, но ему не спалось. Может, боялся, что горло кому перережу или барона по-тихому вскрою.

Но нас никто не пытался убить, лишить силы или похитить Новена. Это меня не расстроило, но и не успокоило: враги просто так не исчезают.

Граница встретила наш отряд низкими свинцовыми тучами и проливным дождём. Сопровождаемый ветром, он припускал то с одной, то с другой стороны, заливая то спину, то лицо. Пришлось наглухо закрыться капюшоном, оставив лишь узкое пространство для глаз и дыхания.

Я очень жалел, что нельзя сотворить нечто вроде невидимого зонтика. Тулур, похоже, думал о том же. Но к магам на границе больше вопросов, да и не хочется впустую тратить энергию на пустяки. Лучше потом одежду высушу.

Коморка пограничников показалась благословенным местом после промозглой округи. Греясь возле очага, терпеливо дожидались, пока сверят все печати на документах. Благодаря Белому магистру к ним особо не придирались, лишь вскользь поинтересовался целью поездки. Потом вернули паспорта, издевательски пожелали доброго пути и выгнали на улицу.

По уши наглотавшись воды, обляпавшись грязью и продрогнув, как собаки, наконец-то добрались до первой попавшейся приграничной деревеньки и завалились на постоялый двор. Мокрые и злые.

В некоторых случаях светлые действуют не хуже тёмных.

Тулур с выражением лица заправского орка, заплатившего ввозную пошлину Империи, направился к приглянувшемуся ему столику у очага. Сначала вежливо попросил занимавших его местных пересесть, потом коротко, но эффектно отреагировал на предложение пойти в задницу дракона.

Подавальщица убрала разбитую посуду, принесла новую и, напутствуемая шлепком, отправилась за заказом. Девочка была недурна, поэтому мы её не отпустили, да и она не сопротивлялась.

Новен пытался её соблазнить, но в итоге она упорхнула с Тулуром. Странно, но зависти или сожаления я не испытывал. Так даже лучше - не время сейчас для развлечений.

И как в воду глядел!

Барон пропал. Вот так - взял и пропал.

Солдаты перевернули весь постоялый двор, я чуть не убил хозяина и всю прислугу, испуганно лопотавшую что-то на своём языке (имперский у них из головы вылетел), но без толку. Вещи были на месте, лошадь тоже, даже его куртка - а Новена питоны сожрали.

Куда смылся этот подвижник добра, душу вытрясу, если узнаю, что пошёл по бабам!

Сладкой парочки, к слову, я тоже не досчитался. И очень злился на Тулура. Какого арка я должен возиться с заданием Белого магистра в одиночку, чей он господин, в конце концов?

Чтобы я ещё раз кого-то охранял! Для этого существуют наёмники.

Постель этого паршивца хранила следы сражения. И даже детали одежды. Повертел их в руках и бросил на пол. В Империи у девочек нижнее бельё лучше.

Странно, одежда Тулура тоже на месте. Точнее, не на месте - раскидана по всей комнате. А по нему и не скажешь, что такой герой-любовник. Или просто нужна была эмоциональная встряска. Знаю, помогает.

Рубашка есть, штаны есть, а мага нет. Но он не лужа воды, просто так не испарится. И если Тулур самостоятельно не покидал пределы постоялого двора, то его заставили это сделать.

Или светлый под шумок прихватил барона, чтобы использовать его в своих корыстных целях? С него станется. Особенно, если прикажет Белый магистр. А все эти расбросанные вещи - для отвода глаз.

Кто сказал, что у нас одно задание, что меня посвятили во все тайны?

Эта поездка всё больше и больше напоминала кучу дерьма, в котором приходилось копаться помимо своей воли.

И ещё подставят меня, собаки! То, что началось с шантажа, нападения и угроз, соответственно кончается.

Задумчиво присел на постель, гадая, стоит ли сообщать магистру о двойной пропаже. То, что барон не вышел прогуляться, - однозначно. А вот с Тулуром не знаю.

И тут я почувствовал, ощутил иголки пульсации магии под рукой. Она исходила от простыни!

Взглянул на ладонь и увидел тончайшие золотистые нити, опутавшие мою кожу. Они, словно дикий плющ, ползли по ней вверх, дойдя уже до локтя.

Дёрнувшись, попытавшись оборвать связь, но мне не позволили.

Постель Тулура превратилась в море зыбкого искрящегося песка, который, обрушившись в неведомую бездну, увлёк меня за собой. Всё, что я успел, - сгруппироваться и послать впереди себя импульс боли. Адресата он не нашёл - и то радует.

Таких порталов я ещё не видел. Куда там моим пространственным аркам! Этот и в другие миры с лёгкостью перекинет - представляю, какой силой обладает создавшее его существо! Не стационарный же он! Или… Хм, я никогда не бывал в Джогве, сопредельном с Атторреем княжестве, может, здесь и есть такие штучки. Вот и попадают массово постояльцы.

Всё это пронеслось в моей голове, пока меня затягивало неведомо куда. А потом резкая вспышка света заставила зажмуриться, чтобы не ослепнуть.

Создатель портала не церемонился, пострадавшее от падения то ли на мелкие камни, то ли на галечный пляж тело было безмерно ему благодарно.

Открыв глаза, осмотрелся - так и есть, камни. Какая-то гряда, невысокая, а вокруг пустыня. Только песок в ней красный, будто гранитная крошка. И нежарко.

Горизонт очень низкий, того и гляди, раздавит. Солнца на нём есть, зато на месте соприкосновении с землёй небо светится. Розовым.

Либо иллюзия, либо действительно другой мир. Лёгкие и кожа подсказали, что последнее: иллюзия не саднит.

Окружил себя защитным куполом, предотвратив образование экзем, и задумался, каким образом можно отсюда выбраться.

Прибегнув к магическому зрению, убедился, что не единственный удостоился чести межмирного переноса: и Тулур, и девчонка, и Новен здесь. Барон дальше всех, изображение смазано, я только чувствую его, а вот светлый с подавальщицей неподалёку.

Короткий переход по гряде, сопровождаемый заживлением ранок и ссадин, закончился лицезрением обнажённой парочки. Девчонка плакала, Тулур пытался её утешить, защищая обоих от пагубного воздействия чужого воздуха.

И не травинки вокруг…

Заметив меня, подавальщица поспешила прикрыться. Всё не получилось, и я смог оценить то, что досталось светлому. Ничего так, но бёдра подкачали.

А вот Тулур обрадовался мне, как девица принцу. Наивный, он полагал, будто я знаю, каким угрём отсюда выбраться!

В итоге отдал девице свою куртку, которой та предпочла скрыть то, что снизу. Признаться, это несколько отвлекало от размышлений о деле. И не только меня. Пришлось отправить её погулять, поискать чего-то съестного. Если будет что-то опасное - закричит, предупредит.

Цинично? Не спорю, но меня судьба этой девчонки не волнует.

Хм, девчонка… Она же вокруг Новена крутилась, потом нас облюбовала. На солдат же внимания не обращала. Случайность? Сомневаюсь. Нет, ума затащить нас сюда у неё не хватило, её просто попросили соблазнить парочку нужных людей.

Уверен, оба мага сразу неизвестному заказчику без надобности. Я так полагаю, что и один до арка волосатого, угодил не в ту постель. С этой девочкой барон должен был развлекаться, потому что иначе это подстава.

Пропавший глотатель артефактов и один маг - сколько пищи для размышлений! И я ведь тоже попался, поверил, будто Тулур умыкнул нашего подопечного.

А солдаты наверняка подумали, что это моих рук дело. Удавил под шумок, в жертву принёс, следы затёр.

Так и так на заказчика никто не подумает. А кто, к слову, заказчик? Сильный маг, много сильнее и меня, и Тулура, опытный, владелец кабалов. Тот самый, которого я видел во время передачи жизненной силы светлого. Кстати, зачем ему она? И зачем нападать на меня? Чтобы сделать беспомощными, чтобы мы не смогли помешать ему забрать артефакт. Только он, похоже, и так справился.

С защитой вечно не протянешь, кончится запас энергии - и всё, разъест кожу. И не сразу, а долго и мучительно. То есть, если хотим выбраться отсюда, то нужно поспешить.

Если объединить наши с Тулуром усилия, то, быть может, портал откроем. Надеюсь, что туда, и что светлый координаты знает, потому как я без понятия.

Плевать, если попаду не в Империю, лишь бы не на костёр и не под топор палачу, а остальное плевать. До некоторой степени, разумеется, потому как оказаться измождённым, с выжитым насухо магическим резервом посреди бойни - не самое лучшее решение проблемы.

Ладно, как-нибудь.

- Ты как, на неё потратишься, или здесь оставишь? - я кивнул вслед подавальщице.

- Мы возьмём её с собой, - решительно заявил светлый.

Представил его, вываливающегося из портала посреди города, и не удержался, хрюкнул. Вот возьму и не подтвержу его личность, зато казённую одежду выдадут.

- Зачем? Лишний балласт. Самим бы выбраться. Только не говори, что влюбился - не поверю. Скорее, денежки жалко.

- Да пошёл ты!

А вот возьму и пойду.

Успокоил Тулура, заверив, что его однодневная пассия благополучно вернётся домой, поделился своими умозаключениями и предложил взглянуть, что с Новеном.

Пришлось долго плутать по пыльным камням. Зрение практически не помогало: поднялась оранжевая дымка, нечто вроде песчаной бури. Мелкие частички плотно облепили защитный кокон, а тратить силы на ветряное заклинание не хотелось. Пусть уж будет так, всё равно магическое зрение лучше и надёжнее.

Так мы плутали с полчаса, вспомнив классификацию всех демонов. Надеюсь, это не их мир, а то ведь придут.

А тут ещё девчонка ныла. У меня руки чесались заткнуть сей фонтан, но я сдержался, ограничившись словесным обещанием расчленить её, поджарить и скормить местным животным. Испугалась и замолчала.

Светлый, разумеется, тут же успокаивать её начал (руками), заверил, что я пошутил.

- Ну да, я просто хотел расчленить.

Тишь да гладь со стороны девочки была обеспечена. Честно говоря, избавился бы я от этого балласта, но, с другой стороны, она же не виновата… А не виновата ли? На первом же привале голову проверю. И если хоть чуть-чуть засомневаюсь, то брошу здесь без зазрения совести.

Наконец дымка опала. И вовремя - впереди был спуск. Но уже и отсюда я видел Новена и по достоинству оценил мастерство нашего неизвестного противника.

Барона явно чем-то накачали. Либо просто спеленали заклинанием. И уложили на прямоугольник белёного холста рядом со всеми принадлежностями для препарирования и всякими милыми мелочами, вроде шкатулки, мешка и какого-то шара, явно не простого.

Задерживается наш потрошитель, но оно и к лучшему. Сохраним жизнь барону и артефакт внутри него. Заверяю, я сделаю всё гораздо лучше, аккуратнее, да ещё и усыплю перед этим, а не оставлю в сознании. А потом ещё и подниму, пока душа не успела порвать связь с телом. Тулур же уберёт все шрамы.

Тут же с Новеном явно не церемонились, всего лишь собирались извлечь артефакт.

Оставив светлого вместе с девчонкой - пусть тылы прикрывает и на горизонт посматривает, медленно спустился вниз, проверяя, не расставлены ли ловушки. Нет, всё чисто, а вот тело Новена окружает какое-то поля. Хорошо, что осторожничаю, а то бы в лучшем случае отбросило на пару футов.

Игнорируя мычание барона (да вытащу я тебя, не из праздного интереса рядом стою), начал изучать плетение и строение поля. Оно напоминало стелящийся над землёй эллипс, мигающее свечение, едва заметное обычному глазу, но при применении магического зрения становившееся нежно-фиолетовым. Его создавали три витые линии, одна тонкая, другие - потолще. Они сплетались воедино, увеличивая крепость и силу воздействия друг друга. Но у всякого плетения должно быть слабое место: начало и конец нити никогда идеально не совпадают. Вот это место стыка и следует искать.

Я двигался очень медленно, не отрывая взгляда от плетения. Одна синяя и две оранжевых. Самая тонкая - смертоносная. Значит, поле убьёт любого, кто пересечёт его границу, а перед этим подаст сигнал владельцу. Может, даже заголосит.

У второй оранжевой нити тоже какое-то значение есть. Разгадать бы надо, но лучше обезвредить.

Не знаю, сколько времени прошло, когда я наконец нашёл это арково место. Оно едва заметно шевелилось, будто от ветерка. И нити расходятся в разные стороны…

Дёрнуть? Опасно - поле хоть и слабое, но там тоже есть. Лучше разрушить направленным ударом. Никаких шаров, норданов, тут ювелирная работа. Сконцентрировать необработанную энергию, облечь её в форму тончайшей иголки и попасть. Если промахнусь… Что ж, по крайней мере избегну мук от особенностей местного воздуха. Защиту, безусловно, разорвёт в клочья, но мне уже будет всё равно.

Тулур молчал, никаких знаков не подавал - значит, всё чисто. Только пару раз спрашивал, не помочь ли. Я от помощи отказался: двоим тут делать нечего, а магией владеем примерно одинаково. И, возможно, чёрная магия здесь даже больше пригодится: она изначально на уничтожение нацелена.

Первая моя поделка не понравилась - толстовата. Пришлось, закусив губу, растягивать моё нечто до степени "почти не вижу магическим зрением". А теперь этим нужно ещё в цель попасть. И попытка у меня только одна.

"Светлый, спускайся, а?" - в который раз перешёл я на "ты". Будешь "выкать" - многого не объяснишь, да и эмоции передавать сподручнее. Тулур, к слову, не в обиде, ни разу не поправил.

- Какие-то проблемы?

Не оборачиваясь, кивнул, удержав его на безопасном расстоянии. Тот сначала начал: "Какого арка…", а потом тоже увидел. Указал ему на нужное место переплетения нитей, попросил как-нибудь его осторожно отметить перед самым полем. Так не придётся каждый раз присматриваться, а сразу прицелится…

- Если что, жене что-нибудь скажи, но не в лоб. Но без ложной надежды. Разрешаю как лекарю чего-нибудь в неё влить, потому как для неё и детей лучше. Всё это если выберешься, разумеется. А теперь на сто шагов отсюда!

Приятно, когда с тобой не спорят, потому что всё понимают. Только последних слов ожидал иных. Что ж, для меня и этого слишком много. Деньги все Данке достанутся, а остальное… Со временем забудется, молодая ещё. Дети же сами справятся.

Выкинул из головы семью, сосредоточился на деле.

Страшно. Хадершет, лучше бы по Грани ходить, души возвращать. Там хоть демоны - с ними понятно.

А тут светлый взглядом спину сверлит, каждое движение оценивает. Велел ему катиться ещё дальше, чтобы присутствия не ощущал. Пусть к девчонке топает, надеюсь, она его займёт, потому как… Потому как ты трусишь и нервничаешь, Лэрзен Азарх, и тебе всё мешает.

Три глубоких вздоха. Прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Короткая молитва Тьхери - и всё, есть только я и эта аркова светящаяся метка.

Ещё раз перешёл на магическое зрение, проверил, не ошибся ли Тулур, отметил, что целиться нужно в левый верхний угол метки. Легко сказать, она и так не толще ногтя!

Приблизился вплотную к полю, не отводя взгляда от метки, сложил ладони вместе, материализуя сотканную ранее тоненькую струйку пульсирующей энергии. На собственную меткость надеяться не стал, сплёл наводящее заклинание, точно указав, что я хочу поразить.

Что ж, сыграем в занимательную игру!

Думать и тянуть дальше не стал - и так мялся, как девица перед ухажёром, - просто выпустил на волю свою "иголку".

Я не успел ничего заметить, даже понять, попал ли, когда поле взорвалось, огненной лавой плеснувшись изнутри наружу. Магическим, к счастью, или я просто боли не чувствую?

Меня отбросило на сотни три шагов, может, и больше. Я ничего не слышал, ничего не видел, кроме тающих сгустков пламени. Они, шипя, разрушили защиту, добрались до кожи… Нет, боль я ещё ощущаю, очень даже.

Заряжена на смерть… Тогда моё кольцо может её впитать. Потому как если не впитает, превращусь в экзотическое блюдо для местных. Оно практически пустое, давно без подпитки, так что должно…

Стиснув зубы, считал биения собственного сердца. Кровь пульсировала в висках, горло будто наждаком натёрли. О мелких неприятностях, вроде постепенно образовывавшихся язвочек, ожогах, старался не думать. Да и тяжело думать о подобных пустяках, когда рёбра сдавливают лёгкие, когда их будто разъедает.

Глаза держал закрытыми, чтобы ещё и слепым не остаться. Если выживу. Иллюзий не строил: спасать меня никто не собирался.

Шипение, символизировавшее активацию кольца, не могло не радовать. Главное, чтобы оно полностью поглотило смертоносную магию, до того, как она меня расплющит.

Похоже, что я попал, потому что иначе точно рассуждал обо всём этом на Грани. А так… Так произошёл взрыв. Его я предвидеть не мог, а должен был. Хорошо, что нити разлетелись на составляющие, нарушив рисунок плетения, так что на меня обрушились уже остатки поля.

Большую часть энергии поглотил взрыв, но и мне перепало.

Кажется, перестало давить, боль только старая.

Первым делом обновив защиту, открыл глаза. И согнулся пополам. Давненько не рвало кровью - значит, повреждены лёгкие. Что ж, я предполагал что-то подобное.

То, что защищала одежда, пострадало меньше, остальная кожа покраснела, вздулась рисунком вен.

Куртка на выброс, рубашка тоже, но сердце спасли.

Глаза слезятся, всё одновременно болит и чешется. Хотя болит сильнее.

Скрючился на земле, пытаясь ускорить регенерацию. Главное сейчас - лёгкие и пальцы хоть какой-то руки, а остальное заживёт.

Позвоночник цел, но только благодаря тому, что я стоял лицом к эпицентру взрыва. Не без ушибов, но они ничто по сравнению с переломом.

Пока занимался собой, в голову пришла мысль о том, что я тут навсегда и останусь. Оно и понятно: раненого тёмного мага при любом раскладе оставят здесь. Толку от меня мало, в открытии портала не помощник. Может, и прикончит Тулур. А не он - так тот, кто нас сюда засунул. Вот и познакомился. Если найдут некроманта, то ещё и описать смогу.

А Белому магистру желаю недолгой и несчастливой жизни. Все последние силы потрачу на создание проклятия. Персонального. Даже в другом мире сработает: когда тёмный маг умирает, то самое последнее проклятие всегда убивает. Кого угодно.

От невесёлых мыслей и представлений мук Белого магистра на смертном одре меня отвлекли голоса.

Сел, обернулся к тому месту, где лежал барон. Надо же, уже прыгает! Бледный, говорит чего-то…

- Лэрзен, с вами всё в порядке?

Я удивлённо воззрил на светлого. Тот с самым серьёзным видом направлялся в мою сторону. Добивать? Нет, не похоже: цвет магических линий не тот.

Тулур опустился передо мной на корточки и протянул ладонь к основанию моей шеи.

- Да бросьте, вы же отсюда не выберетесь.

Я не узнал собственного голоса - какой-то хрип. И по-прежнему кружится голова, всё ноет, а лёгкие жжёт. Драконья печёнка, сейчас, от этой магии, ещё сильнее! Она опутывала меня невидимыми лозами, пеленала, будто ребёнка, пресекая любые попытки пошевелиться, но усиливая регенерацию.

На смену жару и раскалённому песку пришла приятная прохлада. Сразу стало легче дышать. Исчезла большая часть ожогов, язв. И рёбра будто на место встали.

Тулур вспотел, но и не думал бросать своё занятие. Сколько же сил оно из него высасывает! То ли здесь колдовать тяжело, то ли я действительно был ближе к тому, а не этому свету. Ну да, привык к боли, уже не замечал, потому как слилась в один сгусток. Внутренние повреждения, безусловно, были, иначе бы кровь горлом не шла. До сих пор идёт, периодически сплёвываю. Но уже не кашляю и не задыхаюсь.

- Ты дурак! - честно дал оценку умственных способностей светлого, когда тот закончил.

- Приму как благодарность, - огрызнулся тот. - А теперь вставайте. Нужно попытаться связать с магистром…

Я расхохотался. Но вынужден был замолчать - больно смеяться. Тулур глянул на меня, как на сумасшедшего, но промолчал.

Когда доковылял до барона, застал конец душераздирающей истории о его попадании сюда. Меня заинтересовало описание человека, который его обездвижил, - впервые какая-то зацепка. Увы, ничего нового он не сообщил, разве что тот был слишком хорошо осведомлён о нашем путешествии: нечаянно обронил пару замечаний.

Голос… Знакомый голос, раздери меня вурдалак! Но никак вспомнить не могу.

Тулур, тоже заглянувший в голову бедняги (я его понимаю: только один мучил, так другие начали, хотя мы осторожно, не причиняя боли), нахмурился, отогнал меня и заполучил затылок барона в своё единоличное пользование.

- Тулур, мы несколько торопимся, - напомнил я, опасливо оглядываясь по сторонам.

Маг вот-вот появится, а смываться нужно прямо сейчас. Но светлый от меня отмахнулся: видимо, увидел то, что чего не заметил я. Что наводило на определённые мысли: не светлого ли поля ягодка?

Держась за собственную голову, наградившую меня жуткой мигренью за малюсенькое применение магии, сел и достал медальон связи. Целёхонек. Надеюсь, работает.

Подавальщица пристроилась за моей спиной. Руки у неё были холодными - как раз то, что мне нужно. Хоть на что-то сгодится.

Странно, но после долгих мгновений тишины, когда я уже хотел бросить гиблую затею, в голове раздался ровный голос Белого магистра. Выслушал о сути нашей маленькой проблемы (что-то мне подсказывало, что он уже в курсе дела), обещал помочь, открыть портал. Вот так, просто, безо всяких координат, по одному моему скудному описанию. Только с помощью Тулура: у них там какая-то особая связь. То ли магистр увидит мир глазами своего подручного, то ли вольёт в него свою силу.

А наш враг всё не показывался. Только теперь я был убеждён, что он и не появится. И что вся эта затея - банальная обманка, прикрытие для чего-то другого.

Не желая посвящать меня во все тонкости, Белый магистр сухо попрощался, пожелав удачи. В его устах это выглядело издёвкой.

А вот с Тулуром он болтал куда дольше. Вызвал сам, что заставило меня ещё пристальнее следить за светлым и даже подслушать фрагмент разговора. Весь мне не позволили, недвусмысленно намекнув, чтобы я такого больше не проделывал. Но мне и услышанного хватило, дало богатую пищу для размышлений.

Болезненно кривясь от двойной порции боли, я осматривал окрестности, пытаясь уловить хоть какие-то признаки жизни. И попутно размышлял над сложившейся ситуацией.

Вывод первый: Белый магистр лгал. И не только мне, всем троим. Истинная цель нашего путешествия покрыта мраком и, раз уж её скрывают даже от Тулура, не понравится нам обоим. А что нам может не понравиться? Смерть, подложное обвинение, участие в политических играх, использование нас для какого-то ритуала. Следовало бы догадаться: если враг обещает много денег, то банально заманивает в ловушку. Если бы ему нужен был просто тёмный, магистр ограничился шантажом.

Отсюда вытекает вопрос: лжёт ли Тулур? Но я видел его разговор с магистром, тот ничего не скрыл. И от него пытались избавиться. Стоп, не избавиться, а ослабить. Однозначно, кашу заварил кто-то из светлых: своего они хоть как-то щадили, а меня открыто травили. Но избавятся от обоих. Если только Тулуру не диктуют сейчас инструкции на мой счёт.

Нет, бред, зачем тогда светлому меня спасать? Да и искренен он, действительно неплохо ко мне относится.

Так что этот вариант отметаем.

Вывод второй: Белый магистр внимательно отслеживает наши передвижения. Полагаю, с помощью медальона связи. В него что-то вмонтировано.

Однако, какой же силой обладает магистр, если для него ничто такие межмирные расстояния!

Ну, а третий вывод я уже озвучил: человек, чей голос я никак не могу вспомнить, владелец кабалов, - светлый. Либо одинаково хорошо владеет обеими магиями.

Закончив разговаривать, Тулур подошёл ко мне, извинился за грубость, сообщил, что мы должны найти самую высокую точку на местности, и попросил поторопиться. Понимаю, теперь я всех задерживаю.

Пропустив подавальщицу с бароном вперёд, светлый задержался, пошёл бок о бок со мной и шепнул:

- Я узнал его. Это Арвил.

Мне это имя решительно ничего не говорило, а вот Тулура изумляло. А потом оказалось, что я его тоже знаю: видел в тот чудный эдинский вечер. Один из тех светлых, что с удовольствием измывался надо мной. Из ближайшего окружения Белого магистра.

С чего такое прояснение памяти? Да просто он пожелал преградить нам путь, соткавшись из воздуха буквально в паре десятков шагов выше по гряде. Я только завистливо цокнул языком - полное видоизменение формы, подстраивание под структуру пространства, локальный портал высшего уровня.

Пока я восхищался умениями противника, Тулур назвал его по имени. Вот и познакомились.

Этот светлый готовился похоронить нас в здешних негостеприимных местах. Для начала меня, потому как именно на меня указывал его перст. Тулуру было велено разобраться с "тёмной мразью". За мразь он получил, ну, и я тоже. Ладно, несильно - почти вся сила удара пришлась на каменную гряду. Та расплавилась.

Видя, что светлый не говорит желанием подчиняться вышестоящему магу, Арвил поменял тактику: начал подманивать подавальщицу, убеждая, что с ним ей будет лучше, нежели с двумя психами. Улыбался так искренне, так смачно расписывал мою сущность и предательство Тулура (что-то я не заметил, чтобы он изменил цвету своей магии и своему богу), что овечка поверила, шагнула к нему.

Не дожидаясь, пока он начнёт шантажировать нас жизнью заложницы, мы поспешили утащить барона подальше. А девочка… Что ж, может, останется жива.

Разозлённый светлый заверил, что никто из нас отсюда не выберется, и занялся осуществлением своего обещания. Первой жертвой, что характерно, выбрал барона. Если бы не щит, вовремя брошенный Тулуром, артефакт можно было бы беспрепятственно извлечь голыми руками.

- Лэрзен, я его отвлеку, а вы… Артефакт необходимо активировать: магистр сообщил, что его побочным эффектом является резкое увеличение магической энергии.

Помолчав, заодно отбив очередную атаку, серьёзно изменившую ландшафт, светлый добавил:

- Надеюсь, вы успеете. От вас сейчас зависят наши жизни.

Да уж, без порции свежей магической энергии нас расплавят. Этот Арвил - не простой маг, по силе с лихвой превосходит нас обоих. Наверняка второе или третье лицо в светлой иерархии. Если выберемся, расспрошу Тулура.

Отбросив размышления на тему: "Зачем ему это нужно?" - всему время и место, - ухватил за шиворот барона. Краем глаза уловил яркую вспышку и инстинктивно упал на землю, увлекая за собой Новена.

Воздух над головой раскалился настолько, что на миг нечем стало дышать.

Носом пошла кровь. Хорошо, что не из ушей.

Не тратя силы на ответный удар (на некромантию много уходит), ограничился простенькой иллюзией и стеной невидимости (мало ли Арвил помощников притащил, не желаю получить удар в спину) и потащил барона прочь, разыскивая взглядом более-менее плоский камень.

Оглянулся назад и мысленно попрощался с Тулуром. Прикончат его, сейчас к обрыву загонят и прицельным ударом… Пара минут у меня.

Камень казался удобным, защищённым со стороны боя выступом скалы.

- Что вы намерены делать? - барон воззрил на меня с нескрываемым ужасом.

Он оказался не слабаком: ловко ударил меня локтем в живот, а ногой - в пах, подхватил с земли булыжник и воинственно замахнулся. Хорошо, что до ножа или кинжала не добрался. А нет, добрался.

Успокаивать и разводить объяснительные беседы не стал: нет времени. Пришлось сбить его с ног направленным ударом. А силён, засранец! Или это я так ослабел?

Пару минут мы валялись на камнях, борясь за нож, пока я, плюнув, не прибегнул к магии.

С резервом плохо, восстанавливается жутко медленно. Побочный эффект взорвавшегося поля? В любом случае, силу нужно использовать рационально.

Не сковывая Новена никаким заклинанием, оглушил и перетащил на камень. Немного отдышался, утирая пот. Мельком глянул на раны, нанесённые мне в ходе борьбы. Неглубокие, кровь останавливать не стану. Признаться, без магии я бы барона не одолел, итак от его ударов тело болит. Особенно многострадальная шея: Новен пытался меня задушить. Не без успеха.

Выровнял дыхание, постоял, дожидаясь, пока не перестанет пошатывать.

Будем надеяться, что можно будет оживить барона подручными средствами. Никогда не делал этого в полевых условиях. Гарантии никакой.

Достал ритуальный кинжал, обратился с короткой молитвой к Тьхери, и собственной кровью начал рисовать необходимые руны. И, разумеется, знак богини.

Круг, быть может, хоть как-то удержит душу.

Впишем сердце Новена в два треугольника, а их - в пентаграмму. Центр - ровно над левым предсердием.

Самое сложное - удержать душу. Хорошо бы на лезвии кинжала, но мне ведь ещё и артефакт доставать… И книг по некромантии под рукой нет. А ведь с неклассической процедурой могу напортачить.

Остатки рубашки пошли на создание чего-то, что могло гореть. И желательно подольше. Воск в карманах расплавился, пришлось отдирать вместе с подкладкой. Повезло, однако, что сунул по рассеянности шарик самого нужного в моем ремесле материала. Всё остальное: и травы, и минералы, и свечи, и мои пузырьки с зельями - остались в сумке. То есть в нашем мире.

Всё это делал очень быстро, подгоняемый приближающейся волной магией.

Артефакт в брюшной полости. Положил руку, нащупал пульсацию силы и уверенным движением вскрыл барону живот. Не обращая внимания на кровь, начал копаться внутри, стараясь не повредить внутренности. Надеюсь, он не в желудке.

Нет, не в желудке - прилеплён к позвоночнику. Крохотная цветная капелька, которую легко не заметить. Ювелирная работа.

Осторожно отцепил её, растёр в ладонях, окутывая коконом энергии. Как я и думал - начала увеличиваться, пульсировать, из матовой превратилась в прозрачную. И засветилась. Так, теперь мне нужна какая-то форма. Но артефакт оказался сильным - поднялся с моих ладоней и поплыл к амулету. Раз - и они слились воедино, заставив меня испытать всю гамму ощущений.

Сильная вещь. Интересно, каково её истинное предназначение?

Обратившись к своему магическому резерву, восторженно присвистнул - он не только был полон, но и намного превосходил мой привычный. И это я ещё не активировал артефакт, просто разбудил его.

Теперь обряд воскрешения Новена не казался таким немыслимым. Если у тебя столько энергии, то можно без труда вытащить и вернуть обратно едва покинувшую тело душу. Но первым делом я занялся не этим, а послал в сторону Арвила парочку самонаводящихся заклинаний.

Хадершет, а мне нравится! Будто ничего и не делал - энергии ни на йоту не уменьшилось. Закралась мысль: а не оставить ли артефакт себе, в качестве компенсации за моральные издержки и вред для здоровья.

Ниточка, соединявшая душу с телом, была крепкой.

Как всегда, Грань меня не ждала и не принимала. Но мне было плевать. Любые неприятные ощущения можно пережить, была бы привычка. Особенно после сегодняшнего происшествия.

Отбивать душу ни у кого не пришлось, просто поймал её в безвременье. Душу больше притягивал мир живых, нежели мёртвых: ещё не осознала, что умерла. Так что пара заклинаний, пара минут борьбы с Гранью, - и мы вернулись.

Круг помог. Не будь него - пришлось бы тяжело, получился бы зомби.

Упал на камни, чувствуя, как снова горлом пошла кровь. Перед глазами прыгали красные мушки. Меня трясло.

Эйфория от обладания полным резервом прошла, да и не помогала мне эта энергия. Чувствовал себя выжитым и вывернутым наизнанку - то ли последствия проведения ритуала на голом энтузиазме, без мер безопасности, то ли откат артефакта.

Встав на колени, дрожащими руками утирая испарину, дотронулся до сонной артерии Новена - живой. Без сознания, но живой.

А у меня озноб. И затягивает за круг. Так, а этого допускать нельзя, потому как там Грань. Не успел я закрыть проход.

Да, рано радовался: артефакт делиться силой больше не собирался. Хорошо, хоть не мешал, а ведь мог бы - с нехозяевами такие штучки часто поступают подобным образом. Древняя вещица, очень древняя, понятия не имею, как её активировать, подчинить себе.

В последний момент сумел закрыть проход в иной мир.

Лежал, смотрел на чужое небо и медленно приходил в себя. Через пару минут полегчает, но в себя буду приходить долго.

- Достали? - как из тумана донёсся до меня голос Тулура.

Ответил утвердительно и закрыл глаза, пытаясь ускорить восстановление. Нет, можно и полежать, только тогда сразу в могиле.

Меня схватили подмышки, не церемонясь, встряхнули, напоминая, что не время и место отдыхать, и отобрали амулет с присоединившимся к нему артефактом. Я попытался воспрепятствовать изъятию своего, но Тулур рыкнул, что сейчас не время и место. Ладно, потом заберу. Или подберу на помойке.

Выглядел светлый живенько: весь в копоти, крови, каменной крошке. Пока он занимался порталом: Белый магистр ему раскрыл тайну артефакта и построения межмирных переходов, я защищал наши тылы, с поразительной щедростью расходуя запасы энергии.

Арвил играть не собирался, поэтому после первой же моей контратаки обездвижил. Убить не успел, хотя смертоносное заклинание и опалило кожу: светлый затащил меня в мерцающую арку портала.

Часть магии Арвила ворвалась вслед за нами, причинив лёгкие телесные повреждения: её частично погасила защита Тулура, частично изменение структуры мира. Всем магам известно, что в разных стихиях, при разной плотности воздуха, строении веществ одно и то же заклинание действует по-разному, так что все эти параметры следует учитывать.

Уши заложило, тело вертело, будто в хороводе смерча. Вновь горлом пошла кровь. И не только горлом.

Тулур выглядел не многим лучше, а барон… Он живой там? Обидно, если все старания пропадут даром.

Яркая, обжигающая вспышка после минутного перемещения - и нас вынесло в родной мир. Кажется, даже в Джогву, но, может, ещё куда. Если честно, то всё равно, лишь бы можно было дышать без защиты.

Меня никто не трогал, не спешил снимать наложенное Арвилом заклинание. Тулур занимался Новеном, пытаясь вернуть тому "товарный вид". Собой бы занялся, идиот, в обморок же грохнешься!

Наконец про меня вспомнили: не оборачиваясь, сбросили невидимые путы. Ну да, пеленали же светлой магией, Тулуру ли не знать, как её развеять.

Сел, осмотрелся, потом лёг обратно. Пара часов покоя - и, если не окоченею, приду в норму. Тут-то прохладно, осень. И дождь по лицу хлещет - того и гляди, захлебнусь.

Ругаясь, перевернулся на бок, уставившись на пожухлую траву. Мысль о том, что вскоре придётся встать и куда-то идти добрый десяток миль восторга не вызывала. И, вообще, мне хреново, от помощи не отказался бы. Только её ждать не от кого. Хорошо, если никто нашу троицу не ограбит. Хотя, кто польстится на трёх оборванцев? Тулур, и вовсе голый. У барона с одеждой тоже негусто - одни подштанники. Я… За погорельца сойду. Чую, переговоры с местными вести тоже мне.

Сдержав стон, сел, ещё раз проверил, не притаился ли где Арвил. Нет, остался в том мире. Но это ненадолго, так что придётся встать. Знать бы, куда занесла нелёгкая?

Оставив Тулура сидеть с Новеном: всё равно я для них пустое место, - отправился на разведку, заодно перехватить чего-то съестного. Безопаснее и легче было передвигаться на четырёх ногах, поэтому обернулся псом, кое-как, чуть ли не на последнем издыхании запихнув одежду в субпространство.

Неподалёку оказалась деревня. Как и предполагал, джогванская. Названия выяснить не удалось, зато перекусил, стянув баранью ногу из тарелки зазевавшегося крестьянина. Жевать пришлось на задворках, потому как собак в харчевне не жаловали. В отместку разодрал особо ретивому ногу. Отлежался в конюшне и занялся насущными делами: поисками постоялого двора, на котором остались все пожитки. Хорошо, хоть деньги при мне - невидимый кошелёк с золотыми. С обычным, дорожным, увы, пришлось расстаться.

Вернув человеческий облик, уже без опаски, разжился кое-каким добром и, сжалившись, прихватил сапоги для барона и штаны для Тулура.

Лошадь, каюсь, сманил: не хотелось напрасно тратить кровно заработанное. Остальные - как хотят, я и так их облагодетельствовал.

Честную компанию я застал чуть поодаль. Светлый, обхватив себя руками, изображал ритуальный танец у костерка, барон учился сидеть. Кинув им подарки, намекнул, что торчать здесь - не самое мудрое решение.

Верхом, да ещё сытому, мне, определённо, было лучше - хоть какая-то опора и не своими ногами топаешь. Колдовать я бы уже не в состоянии - последние силы в деревне растратил, а вот спать тянуло. Но это потом, когда до места доберёмся. Тридцать миль - до утра добредём.

Светлый был хмур - в первый раз столкнулся с предательством. Ничего, пойдёт на пользу, от ореола непогрешимости избавится. Меня вовсе не гадливые намерения Арвила волнуют, а степень участия в них Белого магистра и моя собственная шкура. Пусть Тулур делает, что хочет, я и далее сопровождать Эрнеста Новена не намерен. Да и смысл, если артефакт у светлого?

Стащить эту штучку? Не спорю, заманчиво, но что мне с ней делать? Тут ведь головой поработать нужно, загадку разгадать, а времени нет: абсолютно все затравят. Так что не быть мне властелином мира. Оно и к лучшему. Хотя энергии жалко, не отказался бы я от дополнительного её источника. Может, и стоит провернуть эту авантюру, только себя не подставить.

Пока взвешивал плюсы и минусы обладания артефактом (наверняка плюсов больше, просто я о них пока не знаю), ко мне подошёл Тулур, сосредоточенно так посмотрел, вернул мой амулет, поклявшись, что не испортил его светлой магией, и предложил спешиться. На мой резонный вопрос: "Зачем?" ответил: "Вы в обморок через полчаса свалитесь. Я врач, я вижу".

- Ну-ну, пока не собираюсь. Зато вы дышите, как загнанная лошадь. Всю свою силу в Новена вбухали. Хоть не напрасно.

Светлый оказался липучий, но я быть его кровным должником не собирался. В том мире меня уже лечили - хватит. А обморок… Если предпринять необходимые меры безопасности, не упаду.

Обозвав меня упрямой тёмной сволочью - не только и не столько за отказ от лечения, сколько за то, что набил желудок в одиночку, Тулур не менее категорично заявил, что никуда на ночь глядя не пойдёт. Я не огорчился, пожелал им обоим счастливого пути, и пустил кобылку рысью. На крики и ругательства не оборачивался: они сами выбрали.

Когда негодующая парочка скрылась из виду, кольнул медальон связи. Поговорить со мной хотели сразу двое, но она одну тему. Обоих послал, только в разных выражениях, милостиво согласившись лишь дать краткий отчёт о наличии нечисти в округе.

- Лэрзен, пожалуйста, вернитесь. Вы нам нужны. Барон не может идти… Хотя бы солдат пришлите.

Тулур просил! Так вкрадчиво, устало, перестав честить меня. И, услышав моё "хм", тут же с жаром предложил взамен дать подержать артефакт.

Нести двоих лошади было тяжело, поэтому двигались медленно. Барон крепко вцепился в меня, я - в лошадь. Слова светлого начинали сбываться: мне резко поплохело, голова шла кругом. Шедший рядом, придерживавшийся за стремя Тулур, заметил это, попытался что-то наколдовать. И тут же сам покачнулся, едва удержавшись на ногах. Через пару часов, когда кое-как оклемался, пожалел его, пустил на лошадь, а сам слез и затрусил на четырёх лапах.

Один раз пришлось шугануть местную нечисть. Спасибо Тьхери, достаточно было показать свою суть, чтобы они обошли нас стороной.

Усталые, злые, измотанные, под утро мы добрели до вожделенного постоялого двора, перепугав хозяина и солдат. Препоручив их заботам законоллояльную часть компании, дополз до своей комнаты и завалился спать, мало заботясь чистотой и порядком в помещении.

Весь последующий день мы провели одинаково: пытались придти в себя. Лечились сами, благо у каждого в сумке было достаточно всякой всячины, а регенерация делала своё дело. Хотя, догадываюсь, что о Новене и светлом заботились. Мне хотя бы не мешали.

Правда, к светлому я вскоре проникся чувством благодарности: встав на ноги, он озаботился и моим здоровьем. Кстати, обещание сдержал - я получил артефакт во временное пользование.

А потом мы и вовсе умудрились вместе выпить. Подозрительно, конечно, косились друг на друга, но на наличие яда или иного воздействия дратт не проверяли. Первый светлый, к слову, с которым можно было поговорить, благо темы общие.

Вертели в руках артефакт, гадали, каковы его основные свойства и как его активировать. Попутно пытались это сделать - безуспешно. Со стороны, наверное, потешное зрелище: двое мужиков бранятся, вырывают друг у друга из рук какую-то хрень (артефакт, к слову, принял форму звезды - удобно в качестве подвески носить, по размеру тоже стал больше, в пол-ладони) и с упоением детей возятся с ней, наплевав на возможных зрителей. Их, то есть зрителей, мы проверили - никаких соглядатаев.

Артефакт не поддавался, оба вида магии отвергал, на тепло не реагировал. Была у Тулура одна идейка, но её нужно на трезвую голову реализовывать… Ну да, наши были уже не трезвыми: при физическом и магическом истощении, пусть и подлеченном, много не надо.

Хадершет, если бы знал, давно споил бы этого светлого: он таким разговорчивым стал! Без взаимности: я только на пару вопросов ответил, общего характера.

Оказалось, что этот Арвил - крупная шишка. Не просто маг из ближайшего окружения, а второй после Белого магистра. Занимается внутренними и внешними связями.

Нашу чёрно-белую идиллию прервало появление горячо обсуждаемого мага. Как и в первый раз, он не стал утруждать себя условностями, просто вышел из полыхнувшей арки портала. С заранее заготовленным заклинанием, лёгкой дымкой колыхавшейся над его пальцами. Как собака, которой уже сказали: "Фас!", но ещё слегка придерживают за ошейник.

Катастрофически не успеваю нанести удар, отбить тоже… Если мне не изменяет зрение, заклинание обволакивающее - его нужно пресекать в самом зародыше, иначе оно найдёт вас со всех шести сторон: спереди, сзади, по бокам, сверху и снизу.

По идее, я дальше, могу увернуться, если вовремя сгруппируюсь и активирую кольцо, а вот Тулура разорвёт на части. Ошмётки накроют и меня…

Отвлёк бы он его, зубы заговорил, а я попытаюсь с помощью обманки уложить незваного гостя. Только что-то мне подсказывает, что там такая защита, что сначала её пробивать нужно, а уж потом опаивать смертью.

- Вы двое - артефакт. И без глупостей! Вы же не желаете, чтобы пострадали люди?

Мне-то по барабану, что с ними будет, а Тулуру, естественно, не очень. И артфакт, как назло, у него сейчас был… Вот дурак, свидетелей не оставляют!

Я попытался выбить из его рук артефакт, но не успел. Вернее, успел, но тот упал на пол, а не на стол. Все трое мы, не сговариваясь, метнулись за ним. И началась игра, в которой участвовали завсегдатае заведения - как же, дорогой камушек, если за него дерутся. Они, дурачьё, ещё не сообразили, что дерутся маги.

В итоге артефакт оказался в руках какого-то пьянчушки. Но даже отправить в карман он его не успел: Арвил полоснул болевым импульсом по запястью. Однако светлому артефакт не достался: пока они с Тулуром выясняли, чья магия притянет к себе кристалл, он оказался в моей пасти. Да, в волчьем облике гораздо удобнее ловить налету предметы, раздирая прерывистую сеть колдовства, и убегать тоже, потому как я задерживаться здесь не собирался, сразу дал дёру, пока не смекнули, что борются за пустоту.

Арвил всё равно убьёт, Тулур трогать не станет. Пока есть общий враг. Даже поможет, задержит.

Честно, не знал, что буду делать дальше, главное - выиграть время. А потом… Надеюсь, Тьхери в курсе, что вытворяет эта штучка. Мне нужно с ней поговорить, запутать следы, залечь в тихом местечке и расспросить…

"К воде", - прошелестел в голове голос богини.

Я ей доверял беззаветно, поэтому даже зачем спрашивать не стал. Река, вроде, где-то была…

Над головой послышался переливчатый звон колокольчиков, и я понял, что к воде катастрофически не успеваю: вот-вот накроет пологом с вплетённым в него "лёгкой смертью". Название у заклинания издевательское - убивает оно долго и со смаком.

Вильнув, заметался по полю, где решительно негде было укрыться.

А магические удары становились всё точнее…

Потом прекратились, зазвенела внезапно наступившая тишина.

Приняв человеческий облик (не зверюгой же подыхать, да и хоть какой-то отпор дам, попытаюсь Арвила достать), обернулся и понял, почему вдруг так стало тихо… Что ж, сыновья могут гордиться, что их отца убили таким сложным и мощнейшим заклинанием, с моим поступили банальнее. Значит, чего-то стоил, раз столько энергии вложили.

Переливчатая высокая, выше человеческого роста, прозрачная волна цвета грозового неба шла по полю, по всей его ширине, уничтожая на своём пути всё живое. Даже лужи высыхали после соприкосновения с ней.

Ставить защиту бесполезно, пытаться пробить - тоже. Она толщиной в четыре фута, сплошной сгусток магии, филигранно сплетённой в единую формулу энергии, где слабые места одного звена прикрывают сильные последующего. Настоящее произведение искусства, которое может стоить жизни и создателю, потому как требует колоссальных затрат. Но Арвил мог себе такое позволить.

Я отыскал глазами Тулура - валяется на земле. Рядом на корточках сидит Арвил. Почувствовал мой взгляд, выпрямился, но с трудом.

"Красивая смерть, а, тёмный?" - раздался в голове его голос.

Я ответил пожеланием покрыться паршой и стать кормом для личинок и проклял Арвила. Надеюсь, оно сократит ему жизнь. Должно, если не умрёт, то болеть тяжело будет.

Времени ни на что больше не оставалось - всего на два вздоха. И так оно растянулось, будто замедлившись. Впрочем, маги всегда воспринимают время немного иначе: мы умеем дробить даже мгновения, а всё потому, что того требуют заклинания.

Да и что я могу поделать? Тут энергии больше, чем во мне при полном резерве.

Обратился с молитвой к Тьхери (не доставлю светлому удовольствия, умру с гордо поднятой головой, лицом к врагу, а не судорожно цепляясь за попытки к бегству) - надеюсь, она будет милостива к моей душе.

Когда волна подступила вплотную, холодком пробежав по коже, размахнулся и выбросил амулет. Тьхери хотела, чтобы он попал в воду, - пусть попадёт. Я, разумеется, не докину, а магия донесёт.

Грозовой сгусток лизнул кончики сапог, мгновенно вызвав онемение. Что ж, боли не почувствую. Всё быстро… Об этом ведь мечтают - чтобы так умереть.

Грань так Грань, все там будем. Мир знакомый, привычный, только теперь войду не как гость. Может, и мою душу вызовет потом какой-то некромант.

Сознание начало медленно угасать, потонув в могильном холоде волны. Я ничего не чувствовал, не видел и не мог.

Мир потух. Последними ушли звуки и магическое зрение.

Не так уж и плохо, не костёр… Арвил оказался гуманистом.

Темнота. Потом странное ощущение невесомости и…И опять провал в небытие.

- Сеньор Азарх! - голос бился где-то на задворках сознания, тихий, будто шелест листвы. Потом стал громче. Властный такой голос.

Вернулись ощущения.

Где я? В воде? Иначе какого арка весь мокрый?

Хм, я мыслю. Мыслят только живые, значит, я жив. Но этого не может быть, я отлично помню миг своей смерти, как душа отделялась от тела… Хотя, это, определённо, не Грань. И не демоны. На голос Тьхери тоже не похоже.

С трудом открыв глаза, предпочёл их снова закрыть.

Добивайте уж, орочьи светлые, глумиться-то зачем? То-то радости нашему лендлорду будет!

Меня приподняли над землёй. Заклинание левитации. Ну, и куда тащить будем? Топить? Видимо, с первой попытки не получилось, хотя странно. Неужели погнушался камень к шее привязать? Так можно не самому, на это солдаты имеются.

Но меня не бросили в воду, а переложили на что-то мягкое и сухое.

Снова открыв глаза, увидел, что лежу на плаще рядом с Тулуром. Он похож на поднятого из могилы мертвеца, только дышит. Но с хрипами. И кожа пятнистая. Чем же его Арвил?

Вокруг толпились солдаты, со страхом посматривали на нас и с уважением на Белого магистра.

Чуть поодаль замер зелёный барон Новен. Что, желудок слабый, потешного зрелища не выдержал?

- Вам обоим будет оказана вся необходимая помощь и выписаны благодарственные грамоты. Признаться, - магистр обернулся ко мне, впился пристальным взглядом в глаза, - не ожидал от вас такой находчивости и преданности.

- Преданности? Вот уж не надейтесь! - усмехнулся я, проверяя степень полученных повреждений. Надо же, никаких! Только общее истощение организма, а так всё осталось, как и до повторной встречи с Арвилом. Кстати, где он?

- Так или иначе вы спасли артефакт. Вот он, - светлый издевательски вытащил из-за ворота знакомую подвеску.

Я заскрежетал зубами от злобы. Использовал, мерзавец, дважды обманул, светлая дрянь! Водил нас за нос!

- Как вы уже поняли, мнимый артефакт был приманкой. Я давно заподозрил, что среди моего окружения есть предатель, но никак не мог его обнаружить. Поэтому под прикрытием помощи магам-союзникам в борьбе с тёмными силами организовал эту миссию. В Аторрее действительно неспокойно, артефакт помог бы воцарить мир и покой.

- Ну и сволочь же вы! - я сплюнул накопившуюся во рту слюну.

- На вашем месте, сеньор Азарх, я бы не возмущался. Если забыли, вы были на границе жизни и смерти…

- А вы с удовольствием за этим наблюдали перед тем, как вмешаться. Ладно, я - тёмные для вас падаль, но своего-то зачем подставили? Или он чем-то провинился перед вами?

Магистр промолчал, соткал из воздуха свой посох и направил в мою сторону кристалл. Понятно, идея Арвила ему понравилась. Ладно, умрём вторично.

Но светлая магия, вопреки ожиданиям, не причинила вреда - она восстанавливала, заживляя прежние повреждения. Значит, совесть у этого светлого императора всё же имелась.

Пошатываясь, встав, я поспешил отойти, хмуро поглядывая то на магистра, то на солдат. Теперь я в меньшинстве. А светлый тем временем занялся Тулуром.

Разочарование барона не знало границ: ещё бы, его так подло обманули, сыграли на высоких чувствах, а теперь так цинично в этом признались. Он всё пытался завести разговор о благой миссии посланника-проповедника, но Белый магистр лишь отмахивался, хотя в конце обнадёжил, заявив, что письмо в Аторрей барон всё же отвезёт.

Баста, без меня! Да и ненужен уже некромант, распотрошили голубчика. Судя по тому, что жив, ходит, разговаривает, свой хлеб ем не зря.

Не обращая внимания на косые взгляды, оставил светлых одних и побрёл к постоялому двору. Ничего, оклемаюсь, сделаю вытяжку из корня кабриса, отлежусь и домой. Как только буду в состоянии сделать арку перехода, так сразу.

Ничего из этого я не сделал - заснул. Причём как-то странно, чуть ли не стоя. Сколько проспал - без понятия, зато мысли прояснились.

Магический резерв понемногу прибывал, восстанавливался. Решил, что и так сойдёт, а кормить джогванских клопов - излишняя роскошь, попытался покинуть постоялый двор. Не позволили.

Белый магистр собственной персоной восседал внизу, с сомнением разглядывая содержимое кружки. Проскользнуть мимо незамеченным не получилось, хотя я пытался. Меня остановили, попросили присесть.

- Сеньор Азарх, у меня к вам разговор.

- Деньги за вашу авантюру, - садиться я и не думал, просто опустил сумки на пол. - Думаю, пора рассчитаться.

Светлый безо всяких возражений потянулся за кошельком, развязал его и высыпал содержимое на стол. Я заскрежетал зубами: хоть как-то да унизит! Ладно, я соберу.

Монетки одна за другой покатились обратно в кошелёк; кожаный ремешок завязался, а сам кошелёк перекочевал мне в руки. Взвесив его на ладони, нахмурившись, покосился на Белого магистра:

- Тут не хватает около трети. Свои деньги я честно заработал.

- Не беспокойтесь, я отдам вам всё, до медика, даже прибавлю, если вы…

- Безо всяких "если"! Мы заключили договор, свою часть я выполнил, даже несмотря на ваш обман. Неплохо, ничего не скажешь! Кстати, что с вашим заместителем?

- Арвил схвачен и в скором времени предстанет перед судом.

- Сочувствую, - я усмехнулся. - Но вам: позабавиться не успеете.

- Прокляли? - магистр всё понял.

Отвечать не стал, поднял сумки и шагнул к двери. Меня мягко развернули и насильно усадили за стол, даже заказ за меня сделали. Сказать, что я был зол - промолчать. Но этот светлый урод лишил меня голоса! Но не магической силы.

Белый магистр оказался на высоте: с самым невозмутимым видом вытирал носовым платком вино со своего белоснежного наряда. Местная бурда (кислое балованное винцо) стекало с его лба, капало с носа.

Развалившись на стуле, я с нескрываемым удовольствием наблюдал за тем, как магистр приводит себя в порядок, а потом мановением руки выбил из-под него стул и заставил прогуляться до ближайшей стены.

Избавившись от заклинания молчания (не удосужился сплести, как следует, будто для человека сделал), тихо, но, зная, что меня услышат, произнёс:

- Не смейте мне указывать.

Магистр поднялся на ноги и снял магические путы. Нахмурился, а потом наградил меня скупыми хлопками.

- Тяжёлый у вас характер, сеньор Азарх, но вам придётся себя перебороть. Вы сопроводите барона Энерста Новена до Аторрея и позаботитесь о его безопасности.

- Тулур к его услугам!

- Вы уезжали вдвоём и вернётесь вдвоём. И это не обсуждается. Я прибавлю триста золотых.

- Мне надоели ваши просьбы. Использовать себя я больше не позволю. Хватит! У вас завались светлых - вот их и гоняйте. Благодарю за заботу, но вашим должником себя не считаю.

В этот раз он попробовал остановить меня иначе. Позволил дойти до двери, а потом, будто размышляя вслух, произнёс:

- Тёмные слишком много возомнили о себе. Мы оказываем им милость, терпим рядом с собой, даже выражаем благодарность, а они отказываются от обязательств, забывая о своей семье…

Увы, провокация не сработала, я ушёл. Заседлал лошадь, закинул себя в седло и…приготовился выстоять бой со своими бывшими спутниками. Солдаты решительно не желали меня выпускать.

Настроение было препаршивое, поэтому безо всякого предупреждения создал нордан.

- Лэрзен, пожалуйста, не стоит. Поговорите со мной.

Смельчаком оказался Тулур. Придерживаясь за дверной косяк, он слегка покачивался. Мдя, что с ним сделал Арвил, если светлый в таком состоянии? А ведь ему Белый магистр уделил куда больше внимания. Меня, вроде как, убили, а выгляжу куда лучше.

Переговорщик из него вышел хороший: уломал меня остаться. Так вежливо, с дифирамбами о моих способностях, незаменимых в таком местечке, как Аторрей. Даже извинился за Белого магистра. Словом, нордан я втянул обратно, лошадь расседлал и согласился поговорить с ним. Узнал много интересно о ловушке, в которой мы участвовали: Тулуру-то во всех подробностях вчера рассказали, а мне - так, по мелочи.

Долго этого Арвила пытались прижучить - всё никак. Подсидеть Белого магистра хотел, занять его место. А император светлых всё никак умирать не желал или уходить в отставку. Нет, Арвил не желал его убить - у светлых такое не принято, только в крайних случаях, - а вот силы лишить и заточить где-нибудь - за милую душу.

Тот артефакт оказался чуть ли не главной ценностью светлых, чем-то вроде реликвии. Возможностей - куча, чуть ли не мёртвых из могил без некромантов поднимает. Разумеется, его владельцем может быть только Белый магистр, самый сильный из светлых магов. Сильный благодаря этому артефакту, дарованному когда-то арк знает кому Светоносным (видимо, тогда этот бог ещё так не ненавидел подданных Тьхери, потому как я спокойно держал его в руках), и знаменитому посоху. Украсть последний невозможно: как известно, владелец должен отдать его добровольно, но понятие добровольности растяжимо. Победи кто магистра в честном (и не очень) поединке - получи приз. Вот Арвил и решил испытать судьбу.

Нас троих, к слову, в живых остаться не должно было - не планировалось. Обещая золотые горы, Белый магистр и исходил из этого. Потом, правда, передумал, заявив, что мы обязаны будем явиться в столицу на судебный процесс. Но моё проклятие, подкреплённое обрядом Тёмной печати одной ночью, когда Тулур и Новен дрыхли, а мне вот не спалось и дело довести до конца хотелось.

Достать в Аторрее всё, что нужно для колдовства, несложно, только торгуют из-под полы. Я и достал, с удовольствием окончательно окрасив ауру Арвила в цвета смерти. И впервые за долгое время крепко и безмятежно спал.

Письмо барон отдал, даже жив остался. Троих наших солдат подстрели, скольких-то убили мы с Тулуром. Одного и вовсе в гостевых покоях гостеприимного хозяина. Наёмные убийцы в любую щель пролезут, зато с ними можно делать всё, что угодно.

Словом, путешествие выдалось тихим.

В Эдине вежливо-холодно (как и он со мной) попрощался с бароном, который. По-моему, спал и видел, когда избавится от общества тёмного мага.

С Тулором расстались в резиденции Белого магистра. Он направился к нему на аудиенцию, а я - к его казначею: получать оставшиеся деньги за работу, сдавать медальон связи и пластину. Этот светлый оказался высшей пробы - с таким презрением отсчитывал монеты, что я даже засомневался, не побежит ли он после этого мыть руки.

Подождав немного для порядка во дворе: вдруг Белому магистру захочется о чём-то меня расспросить - с чистой совестью направился в свой любимый трактирчик.

Ярмарка давно отгуляла, Артен и моё семейство благополучно разъехались по домам, так что никто и ничто мне не мешало проводить время, как сочту нужным. Расслабиться, переночевать, купить чего-нибудь детишкам и супруге… Нет, сразу домой не поеду, отдохну и от домашних, и от светлых с их подковёрными играми. Пожалуй, задержусь в Эдине на недельку. Говорят, в "Дикой кошке" новые танцовщицы - что ж, оценим. И в оружейную лавку я бы заглянул. Словом, дела найдутся.

Мимо, зычно разгоняя с дороги прохожих, пронёсся гонец. Посторонился, давая ему дорогу, мельком взглянув, кто таков. К Белому магистру.

Как оказалось позже, он спешил сообщить, что Арвил умер. Об этом рассказал разыскавший меня назавтра взволнованный Тулур. В ответ я лишь равнодушно пожал плечами и продолжил разговор с шорником.

За порогом смерти


Одана


Лэрзен всё никак не ложился. Сидел на подоконнике и читал какую-то книгу. Сдаётся мне, его больше интересовал не текст, а какой-нибудь знак, поданный с улицы. Или банально не желал остаться наедине со мной. Смешно? В свете недавних событий - нет.

Мы были в ссоре. Мой благоверный со мной не разговаривал, игнорировал любые мои действия, да и в спальне не ночевал. Посредником между нами выступал Сир, по несколько раз на дню бегавший из кабинета на кухню. Только связь выходила какой-то односторонней: Лэрзен отвечал на мои слова гробовым молчанием.

А потом он и вовсе уехал, выполнять очередной заказ. Пропал почти на месяц, я даже забеспокоилась, но сын заверил, что отца не убили, он просто делом занят. Разумеется, уже другим: Лэрзен озаботился занять своё время так, чтобы подольше меня не видеть.

Сир тоже уже брался за мелкие дела, варил зелья. К нему часто бегали деревенские, прося то растирок от жара, то капель от поноса, а то, шёпотом, кое-чего не вполне законного. Помощь Лэрзена в наложении заклинаний уже не требовалась, так что Элькасир справлялся сам. И успешно.

Пару недель назад, в отсутствие отца, к нам приезжал очередной желающий быстрой смерти по заказу. И уехал не с пустыми руками. Довольный сын сразу после его отъезда похвастался, что сам, без посторонней помощи, сплёл отсрочивающее персональное заклинание. Я похвалила, понимая, что для него это важно.

Хвалить за чужую смерть… Пора привыкать: Сиру четырнадцать, и Лэрзен учит его убивать. Я видела, как они практикуются на зверях. Старший сын уже сплетает те самые жуткие голубые шары, разрывавшие жертву. Да, пока они у него слабенькие, но дело в практике и накоплении энергии. Не успею и оглянуться, как по силе сравняется с отцом. Но не в умении, этому Сиру ещё учиться.

Рэн такого ещё не умеет, хотя простенькие контактные вещи освоил.

Даже Орфа без помощи огнива зажигает свечи. Я и не замечаю, как она это делаю.

Словом, мы с Мартой живём среди страшных существ. Единственные ничем не наделены и беззащитны перед домашними. Но это я в шутку: нас они никогда не тронут, скорее сами умрут.

Шло время, а Лэрзен всё не возвращался. Знала, что он общается с сыновьями - но не со мной. Будто мы разошлись. Теперь-то я поняла, что он чувствовал, когда мы чуть не развелись шесть лет назад. Честно, я боялась, что он больше не вернётся.

Месяц, второй… Сир его видел, Рэн, Орфа - тоже: Лэрзен забирал их в Дажере, куда-то водил, развлекал. Пробовала увязаться с ними: собственные дети перехитрили. Они оказались на стороне отца!

С горя обратилась к Стьефу, жившего теперь своим домом, отдельно от нас, - и ничего не добилась. Муж, едва заметив меня, развернулся и ушёл, оставив на столе в таверне деньги. Много, хватит на полгода.

Я молилась Олонис, я пробовала просить прощения, подкарауливать Лэрзена в Дажере, где он временно поселился, и наконец добилась того, что он вернулся. И вот, сидел теперь с книгой, полностью игнорируя меня. А ведь я старалась!

Прошлась в непосредственной близости от него, коснулась бедром - ничего. Даже краем глаза не удостоил моё кружевное бельё. Я для него купила. Плюнула и сняла его вовсе, оставшись в одном пеньюаре. То же самое. Интересно, если я повешусь, он заметит?

- Лэрзен, я тебя совсем не интересую? Да, знаю, у меня уже не та фигура, что в молодости, но опыта гораздо больше. Я умею просить прощения.

- Извини, но книга интереснее. Ложись спать.

Я потянулась и обхватила его за шею. Нежно прошлась губами по шее и отобрала книгу. Развернула его голову, заставив посмотреть на себя.

- Хорошо, сейчас лягу. Ночнушку надень - простудишься.

- Лэрзен, - тяжело говорить на такие темы, но надо, - я заметила, что в последнее время у нас…

- Что? Муж не удовлетворяет? Извини, не мальчик. Найди любовника и отстань от меня.

- Всё ещё сердишься?

- Нет, прошло. Но ты поступила, как дура.

Может быть, но мне жалко ту женщину. И я искренне хотела ей помочь. У неё умер единственный ребёнок, других у неё не будет… Что Лэрзену стоило попробовать? Но он отказал, отказал, даже не выслушав. И я попробовала сама. За что и получила.

А потом пришло письмо… Письмо от Лушара. И на этот раз я не останусь в стороне.

Мой племянник погиб десять дней назад: утонул.

Я перелистала все книги по некромантии из библиотеки Лэрзена (нужно же было чем-то себя занять, чтобы не биться в тоске о стены) и выяснила, что мальчика можно спасти, вернуть. Но для этого необходим проводник - человек, согласившийся бы добровольно умереть, оказаться на Грани, найти нужную душу и один из артефактов. Ради Лушара и Мирры я бы пошла на это. Лэрзен тёмный маг, он вытащит. Да, некромантия не его основная специальность, но Стьефа-то он оживил! И тот абсолютно нормальный, даже рассказывал нам с детьми какого это, умереть.

Но вот, зная мужа, убедить его будет непросто.

Не сердится, значит? Пожалуй, иначе не стал бы разговаривать. Итак, сначала нужно затащить его в постель, приласкать по лучшим маминым рецептам, а потом, когда он будет уставший, но довольный, аккуратно завести разговор на эту тему.

Я - последняя надежда, без меня Кавал не вернётся. А ведь он и не жил совсем, только-только на ноги встал.

До сих пор стоит лицо Мирры на похоронах: муж таки согласился открыть телепорт и постоять рядом, дабы соблюсти приличия. Ком подступил к горлу. Я сама рыдала.

Восемнадцать лет - не возраст для смерти! Слишком рано! И я могу это исправить. Я должна, он ведь родная кровь.

Семья - это святое.

Прошлась рукой по спине супруга, прошептав, как я его люблю и какая я глупая. И что никогда больше не стану вмешиваться в его дела.

- Что подлизываешься? Ты хотя бы понимаешь, что чуть детей сиротами не сделала? Одана, никогда и ни за что не открывай мои книги и не пытайся колдовать.

Я пообещала и воспользовалась старым способом прекращения ссор.

Поцелуй мне не вернули, но согласились, что книга проигрывает в сравнении со мной.

Но в постели муж и не думал заниматься любовью, банально завалился на бок и собрался спать.

- Лэрзен, что с тобой происходит? Ты всё же сердишься? Раньше, вернувшись, ты первым делом…

- Я уже говорил: не устраиваю - найди любовника.

- Значит, я некрасивая?

Лэрзен сел и задумчиво уставился на меня:

- Вообще или для меня?

- Понятно, - я поджала губы и потянулась за ночной рубашкой. Теперь и мне расхотелось. Разговор отложу до утра: после кофе он тоже благодушен.

Лэрзен со вздохом потрепал меня по волосам и привлёк к себе, то ли с сожалением, то ли с досадой на себя прошептал:

- Да простил я, простил. И для меня ты красивая. А так… так миленькая. Ладно, если меня хотят, то давай тряхнём стариной.

И, усмехнувшись, добавил:

- А бельё симпатичное. Особенно тоненькие полосочки кружев.

Лэрзен на себя наговаривал: мне хватило. Хотя он, зараза, предпочитал изображать ленивого кота, дабы я могла долго просить прощения. Простые способы его не устраивали, поэтому в ход пошли мамины приёмы. После них муж таки сдался и окончательно простил.

После мы лежали рядом. Моя голова покоилась на его плече. Я устала, но усталость была приятной. Даже с примесью гордости: довела супруга до состояния "я всё тебе прощу, только продолжай". С годами как-то легче получалось: то ли опыта прибавилось, то ли что-то во мне изменилось.

Теперь, пожалуй, можно завести нужный разговор.

- Лэрзен, ты ведь мне поможешь?

Что-то нечленораздельное, но одобрительное.

- Мне нужно помочь племяннику. Ты же некромант?

Задумался, пришлось поцеловать.

- Я прочитала, есть один ритуал… Словом, я умру, найду Кавала, а ты нас вытащишь.

Лэрзен подскочил, как ошпаренный, встряхнул за плечи:

- Ты с ума сошла! Я не стану!

- Лэрзен, я должна. Ты же сильный, умный…

- Одана, ни за что! И думать забудь!

Муж зверем заметался по комнате, даже затеплил свечу: видимо, хотел убедиться, что я не больна. Так и есть: пристально смотрит, осуждающе. Но я отступать не намерена, для себя всё равно решила.

- Хорошо, либо грань, либо четвёртый ребёнок. Выбирай!

Я скрестила руки на груди и демонстративно погладила живот. А что, я давно средство не пила за ненадобностью, вполне могу. Да и нашему браку новый ребёнок не повредит. Задумалась - даже самой захотелось.

У Лэрзена, похоже, было другое мнение на этот счёт.

Сначала мне показалось, что он захлебнулся воздухом. Потом уставился на меня так, будто я сообщила ему нечто ужасное и простонал:

- Мне троих хватает! Думай обо мне, что хочешь, но я этого ребёнка не желаю.

- Почему? - мысль о беременности мгновенно стала ещё соблазнительнее. Хотя бы потому, что отвлечёт от дурных мыслей. Новая жизнь, новые маленькие ручки, ножки, кроха, о которой нужно заботиться… Пожалуй, рожу четвёртого.

- Потому. Я не потяну.

- Я пойду работать. Подумай, Лэрзен, разве тебе неприятно будет держать на руках очередное маленькое чудо? Как можно не любить собственного ребёнка? Ты хочешь, чтобы я избавилась от него? Тогда сделай это сам.

Молчание. Тягостное молчание.

Муж стоял ко мне спиной.

Чувствовала его напряжение, сама волновалась.

А вдруг я действительно беременна? Значит, так он бы отнёсся к этой новости, поспешил бы убить неродившееся дитя?

- Допустим, можно браться и за грязную работу, но его или её нужно выучить. Я столько не проживу. Это здравый смысл, Одана, ничего больше. Но если уж ты… Решай сама, но моё мнение ты знаешь.

Вернулся в постель, но лёг так, чтобы не касаться меня.

- А ритуал?

- Какой тебе, беременной, ритуал?

- Либо ритуал, либо беременность. Лэрзен, в конце концов, это твоя работа! Неужели ты не можешь помочь родственникам? Хоть раз не за деньги! И успокойся, я не беременна. Пока что, но теперь точно задумаюсь об этом.

Ответила зло, резко, но так уж он разозлил меня.

Лэрзен ответил не менее эмоционально, обозвав идиоткой, прошёлся по моей матери, демонам и оркам, после чего демонстративно улёгся на самом краю постели.

Утро опять прошло в молчании. Обоюдном. Хотя, так даже лучше: никто не станет отговаривать от "безумной затеи".

Я готовилась: решила, что это будет сегодня. Тянуть дальше нельзя: Кавал и так давно умер, а каждый день промедления убивает память души.

Попросила Сира принести нужную книгу, заучивала описание артефакта. Сын объяснил пару непонятных моментов, хотя в некромантии он понимал не многим больше меня: отец только начал его обучать. Зато без проблем переводил заумные колдовские фразы на человеческий язык.

Ничего, я справлюсь. Возьму амулет, попытаюсь сохранить ментальную связь с мужем… Он мне нужен, очень нужен, но, похоже, придётся обойтись без его наставлений.

Нож возьму у Сира. Главное, суметь нанести удар. Один, в сердце.

Страшно? Конечно, страшно, но я ведь ненадолго умру. Как бы Лэрзен на меня ни дулся, он вытащит, обязательно вытащит. И обязательно помешает, если я попытаюсь сделать это на его глазах.

Пожалуй, попрошу Сира помочь. Он подстрахует, поправит руку и отца позовёт, объяснит всё.

Сын отнёсся к моей затее с большим пониманием, нежели муж, но в восторг тоже не пришёл. Покачал головой, сказал, что слишком опасно, а он меня любит. Пришлось объяснить, что мой поступок - дело чести.

- Только отцу не говори раньше времени. Приходи в сад на закате, нож захвати. Тебя, - вздох, - тебя папа учил удары наносить?

Конечно, учил. Может, лучше ему доверить? Я на колени встану, а он нож вонзит. Я же промахнусь, не смогу, потому что банально испугаюсь.

Весь день всё валилось из рук, кусок не лез в горло.

На всякий случай попрощалась с детьми, в игривой форме дала им наказ. Отшутилась, что просто надолго уезжаю в Медир, помогать кузену. Потом заперлась в спальне и разрыдалась.

Я ведь могу их больше никогда не увидеть…

Но я решилась. Я должна помочь тем, кого люблю, кому могу помочь. В крайнем случае, буду в виде духа общаться с домашними.

Помолилась Светоносному, написала покаянное письмо мужу, оставила на туалетном столике. Переоделась в то, что не жалко испачкать (всё равно в этом не похоронят, если я просчиталась), и медленно, через силу, заставляя себя, спустилась вниз, стараясь ничем себя не выдать.

Вымученно улыбнулась Анже, спросила о какой-то мелочи…А в голове только бешенный страх смерти.

Это оказалось сложнее, нежели я предполагала. Я смалодушничала, даже убежала из сада, но потом вернулась.

Сир уже ждал. Переминался с ноги на ноги, потупившись, роя землю носком сапога.

Теперь я точно знала, что не смогу сама: дрожали руки. Даже пытаться не стала, попросила сына. Но он отказался. Принялась уговаривать его, но всё напрасно.

И тут появился Лэрзен.

Предчувствуя его реакцию, решив воспрепятствовать попыткам помешать мне, выхватила у Сира нож и занесла для удара.

- Дана!

Мои пальцы сковало судорогой, но я мужественно сражалась за оружие, не выпуская его из рук.

- Всё будет хорошо, ты сможешь.

- Одана, я не позволю! Что за дурацкая идея? - Голос слегка подрагивал от волнения. - Что мне сделать, чтобы ты передумала?

- Помоги. Сир отказался - сделай ты.

Я шагнула к нему, и магия ослабла, отпустила меня. Протянула ему нож - так будет лучше.

- Ты… ты представляешь, о чём меня просишь? Убить собственную жену? Ты… Я… А если я не вытащу? Я же не прощу себе никогда, я жить с этим не смогу. Дождусь совершеннолетия Сира, убью кого-нибудь и буду ждать светлых - пусть сжигают.

Вот ведь! Почему, почему признания в любви из него можно выбить только таким способом?

Значит, придётся самой…

Обхватила руками рукоять, пытаясь унять биение сердца, а потом замахнулась… Лэрзен перехватил нож.

- Хорошо, я не стану. Отпусти, я сама верну Сиру.

Привстала на цыпочки, целуя мужа. И, пока не прочитал мои мысли, нанесла тот роковой удар, используя тело Лэрзена, как опору. Промахнулась, потому что жутко больно… И безумно хотелось жить.

Но мысленно попросила не спасать. Мне нужно на грань.

Кажется, мой некромант меня услышал. Во всяком случае, боль ушла, на место её пришла темнота. И полное отсутствие чувств.


Лэрзен


Я держал на руках обмякшее тело жены.

Прав ли был? Но она бы мучилась, просто мучилась ещё полчаса, умирая. Удар нанесла неправильно, но рана глубокая, истекла бы кровью.

Безусловно, спас бы. Вернее, попытался спасти - я же не всесилен, но Одана просила иного. Осмысленно просила. Я выполнил просьбу, хотя далось это нелегко, только выучка помогла.

Заученным ударом близкое существо… Собственную супругу…

Всё ещё придерживая её тело, опустился на землю.

На душе было так пусто. И паршиво.

Я должен был помешать, должен был догадаться! Моя вина. Именно так: я чувствовал себя виноватым. Ничтожеством, позволившим глупышке совершить непоправимый поступок.

Даже ругать Сира не было сил.

Апатия. И мучащие противоречия: может, не следовало её слушать?

Муж или тёмный маг? Я прекрасно знал ответ. И отец мой знал…

Утешил себя тем, что сделал всё чётко. Дана и не почувствовала.

Покосился на нож, разжал пальцы. Падая, он царапнул по руке - пускай.

Поднял голову, посмотрел на сына:

- Ты должен был сказать.

Да он и сам это понимал, как и понимал, почему я так поступил. Надеюсь.

Если бы я нашёл её письмо раньше!

Провёл пальцами по волосам Оданы, вглядываясь в остекленевшие глаза, потом постарался отрешиться от чувства вины и понёс свою скорбную ношу домой. Душа ещё крепко связана с телом, я успею.

Легкомысленная, она хотя бы на треть понимала, во что ввязывается? Это ритуал для мага и помощника, то есть для людей с даром. А Дана… Она же не выберется, её банально не пустят. Можно подумать, что грань - бульвар для прогулок! Местные демоны утащат её, беззащитную, и всё.

Так, спокойно, пока она ещё жива. Для тебя жива. Вот если связь истончится, тогда можешь выть.

Крепла и росла ненависть к медирским родственникам Оданы: они отняли её у меня, они виновны в случившемся. Наверняка просили уговорить меня помочь. Пожалуй, навещу их. И если отыщу в воспоминаниях хоть один намёк… Даже если не отыщу. Кто-то должен ответить.

Постарался отрешиться от чувств: они будут только мешать. Попросил Сира ассистировать: заодно посмотрит. Да и мать всё-таки…

Марта и Анже покосились на окровавленную Одану у меня на руках одинаково: так, будто я её убил. Это неприятно кольнуло: вот, значит, как вы ко мне относитесь!

А ведь убил…

Хадершет, да не для опытов, не из ревности, не со злости! Хоть ты, Анже, подумай: разве я мог?

- Потом объясню. И не надо поминать Светоносного! Но молиться, Марта, молись, чтобы сумел вернуть. Если что, поживи с детьми. Деньги… Деньги через Сира покажу.

Даже кухарка поняла, на что я намекал. А я и не скрывал: могу тоже не вернуться. Или не захочу возвращаться.

Сбежавшиеся на причитания Марты дети молчаливо переводили глаза с Оданы на окровавленный нож в руках Элькасира. На него, к слову, никто не подумал, исключительно на меня. Но ни Рэн, ни Орфа не осуждали: просто констатировали факт и не понимали, зачем это понадобилось.

Быстро прошёл в кабинет, велел Сиру плотно закрыть дверь.

Интересуешься некромантией? Смотри!

По моей указке сын достал нужную книгу, начал читать. Я старался запомнить каждую деталь, одновременно готовя всё к ритуалу. Аккуратно положил Одану возле зеркала, снял с шеи амулет, надел на неё. Подумав, прикоснулся к телу кольцом, втягивая смерть.

Да, пусть лучше будет у неё на пальце.

Ещё тёплые, но кожа трупа быстро стынет…

Правильно, именно так её и нужно воспринимать - как абстрактное мёртвое тело. Твои самобичевания и беззвучные стенания делу не помогут. Да и не при свидетелях, пусть даже свидетель - собственный сын.

- Так, сейчас ты выйдешь. Зайдёшь минут через семь, будешь следить за глазами и пульсом. То, что взгляд застывший будет, - это нормально, как и пульс замедленный. А вот если он и вовсе пропадёт, а глаза закатятся, окликнешь меня. Ментально, разумеется. Только очень громко. Обязательно дождись ответа. Если и после третьего окрика его не будет, ничего не делай, никуда не лезь. Все когда-то умирают, а мы… - я усмехнулся, - мы и сами смерть, и вечно ходим по лезвию ножа.

Элькасир сглотнул, испуганно взглянул на меня, попытался возразить - пришлось насильно заставить покинуть помещение.

Руки трясутся… Рога Тьхери, это самая важная и сложная вещь в моей жизни. Даже если она окажется лебединой песней, я не обману ожиданий супруги. Ты вернёшься, несчастье моё, обещаю!

Сбросил покрывало с зеркала, коснулся его, вызывая лёгкую рябь. Закрыл глаза, пытаясь поймать исходящие от него волны. Обычное зрение всё равно пока бесполезно.

Вот он, холодок, щупальцами вцепляющийся в сердце.

Зеркало активировалось, значит, теперь знак, цепочки рун, связывающиеся в полукруг, едва слышным шёпотом срывающиеся слова. "Отдаю себя Грани…". И всем своим существом, мысленно широко раскинув руки, оставив якорь-зацепку в этом мире (надеюсь, крепкую) позволить душе покинуть тело и устремиться вслед за душой Оданы, уже утонувшей в зазеркалье.

Ниточка держит, я жив, но если сделаю что-то не так… Безусловно, опыт не пропьёшь, но не все некроманты возвращаются. А я всё же не некромант.

Если что, и тела не останется. И умру дважды. За особые возможности - особая "честь".

Грань, встреча с ней не окажется незамеченной.

Невыносимая боль налила грудную клетку, я с трудом дышал. Мог бы - не дышал вовсе. Буферное пространство сегодня на редкость неласково, сминает кости, с особым усердием сдавливает, сплющивает. Его задача - убить меня, превратить в дух. Либо заставить повернуть. Но, драконья печёнка, я не сделаю ни того, ни другого.

Сжав зубы со скрежета, борюсь с болью, с отсутствием воздуха, с бешено пульсирующей в висках кровью, казалось, готовыми вытечь глазами. Да, теперь я открыл их: грань полна сюрпризов. И не все их почувствуешь. А, пока жив, мне доступны оба вида зрения.

Вязкий зеркальный лабиринт стремиться удержать, заставить свернуть не туда, но он мне знаком. Более-менее. В четвёртый раз иду.

Но без зеркала бы не смог: увы, с помощью крови и энергетических разломов окно в тот мир открывать не умею. И не желаю учиться, признаться: истинные некроманты с рассудком не дружат. Да и работёнка паршивая.

Так, связь с телом цела - самое главное. Её ни в коем случае нельзя потерять, нужно постоянно посылать импульсы, стимулируя работу органов.

Вот уже и туман. Нырнуть в него, рассекая серое безвременье тишины. В нём часто теряются, потому что исчезают все ориентиры. И боль, к слову, тоже.

Мне нужно тепло. Поймать его след и идти по нему.

Грани не нравится моё самоуправство: она опять начинает игру, но я выигрываю. Я не отдам себя ей, я сильнее.

Всё, морок рассеялся, я стою посреди унылой равнины. Где-то здесь душа Даны, душа того мальчонки и злосчастный артефакт. Никогда не был ловцом, не уверен, что получится обмануть ловушки. Но выбора нет: лучше уж я, чем жена навсегда и безвозвратно погубит себя.

Проверил запас энергии - хоть он радует.

А кольцо должно помочь Одане. Даже после её смерти: не позволит просто так разодрать душу на кусочки, превратив в часть тумана, периодически накрывающего загранные пространства. Станет частью Загранья. Оно, увы, мне совсем не подвластно. Если по грани (или Грани, как уважительно называют её многие) я ходить могу, недолго, но всё же, то там на равных правах с душами. То есть труп, холодный и склизкий там, в мире, и что-то бесформенное здесь.

Одана. Первым делом найду её. А потом мне нужен Элькасир: местонахождение и вид треклятого артефакта вылетели из головы.

Памятуя о демонах, способных появиться откуда угодно где угодно, осторожно ступаю по серой равнине, машинально подмечая любую травинку. Она тут жухлая, редкая, но высокая. Как на болоте. И ноги нужно так же смотреть, куда ставишь. Лучше вообще не ставить, но мне нужно обозначить своё присутствие. Играю с огнём: краснорожие чужаков не терпят, зато сумею привлечь жёнушку. Да, как павлин, только теплом живой души и связью с кольцом.

На свой страх и риск (хотя чего уж, собственная шкура должна мало волновать) переключаюсь на магическое зрение и пытаюсь отыскать, почувствовать свою вещь. На грани она материальна, хоть и носят её духи.

Осторожно зову Одану, слабо надеясь на то, что она ещё в состоянии слышать. Увы, нет. Глупо было надеяться. А вот кольцо я уловил, по нему и найду.

Меня тянуло вперёд, всё ближе и ближе к Загранью, всё дальше и дальше от зеркального лабиринта. И от жизни.

Сколько мне отмерено? Пара часов, может, чуть больше. Потом Сир просто закроет глаза.

Чувства - плохой советчик, поэтому заглушаю их всеми возможными способами.

Попутно отмечаю странные колебания почвы. Кажется, меня отсюда выставят. Только вперёд ногами!

Ставлю щит, готовлю парочку заклинаний. Так, только форму, содержание настрою, когда увижу, кого Светоносный принёс.

Они атаковали первыми.

Сгусток чистого огня с голубоватым магическим свечением пронёсся по воздуху быстрее, чем ураган. Я его и не заметил, просто почувствовал, отклоняясь. Скорость ошеломительная. Ну да, это грань, тут пропорции силы и результата иные.

Щит поставил недаром, ох, недаром! Задело по касательной, но вреда не причинило: защиту хорошую ставлю.

Вслед за первым сгустком летит второй.

Не оборачиваюсь, отбиваю его простенькой воздушной волной и посылаю наугад парализующее заклинание.

Понятно, промазал. Бывает. Зато зубы показал.

Демоны скрылись так же быстро, как появились, но на этот раз пришла моя очередь охотиться. Главное правило: не оставляй врага за спиной. Да нигде не оставляй - снова ударит исподтишка.

Не снимая защиты, опускаюсь на колени, кладу обе ладони на вязкую землю и посылаю по тоненькой ниточке поисковых заклинаний. Они по окружности обегают пространство (быстрее атакующих заклинаний) и возвращаются ко мне, сообщая, где столкнулись с демонами.

Первый подземный уровень.

Убивать нельзя, но обезопасить себя необходимо.

Сосредотачиваюсь, пытаясь сплести большую и крепкую ловчую сеть. Так, теперь добавим прочности и накроем сверху чистой энергией, реагирующей на движение. Всё, теперь любое оно пресечёт, придавит к земле, будто горная гряда.

Опутываю своим творением опасный участок, не только снаружи, но и по пальцам запустив вниз.

Извините, ребята, против вас ничего не имею, но вы мешаетесь. Светлых ловите: они с удовольствием сдохнут, сражаясь с вами.

Силуэт Оданы тоненьким облачком парил чуть в стороне. Видимо, она пыталась летать, но не получалось. И к счастью! Не летают те, у кого не оборвана связь с телом.

И кровь на груди всё ещё блестит - единственное материальное в ней. Скоро исчезнет, не пройдёт и часа.

Окликнул её: не услышала. Пришлось сплести петлю, набросить, притянуть к себе.

Заглядываю туда, где некогда были глаза, пытаясь понять, разумна ли. Да, с духами разговаривают, но в подлунном мире, а здесь грань диктует условия. И она может запретить. Нет, душа будет помнить, может совершать какие-то действия по своему почину, только никого из живых не узнает, не сможет говорить с ними.

- Ты…?

Камень с души. С ней ничего не сделали. Может, амулет помог, может, кольцо, может, просто потому что "свежая". Стьеф, к примеру, говорить не мог. Зато как цеплялся! А она отталкивает…

- Думала, одну отпущу? Я держу свои клятвы, даже брачные. Если помнишь, там был пункт и о смерти. Что всегда вместе. Дана, - выждал паузу, позволяя ей играть в новую игру: коснись того, чего никогда не коснёшься, ибо духи бесплотны, - давай прямо сейчас вернёмся?

- Нет. Я уже спрашивала о Кавале: он в третьем пределе.

- У кого спрашивала? Когда успела?

- Ну, - была бы живой, улыбнулась, - я же осознанно шла, поэтому не металась… Почти. Я у демона спросила. Повезло, правда?

Странные у неё понятия о везении. По мне - хуже некуда. Но промолчал, отправил искать этот третий предел с душонкой мерзкого мальчишки. Оставил в воздухе метку, велев ждать меня здесь.

Довольная. Она, кажется, не понимает, думает, что это развлекательная прогулка. А потом, осознав, начнёт в отчаянье метаться, стенать, только поздно. Собственными руками…

Нет, если оба останемся живы, я мозги тебе промою! И твои родственнички получат.

И только посмей мне вякнуть что-то поперёк!

Связался с Сиром. Ответ пришёл довольно быстро, взволнованный. Но вопрос сразу по делу: что нужно? А нужно мне, чтобы ты раскрыл одну из тех книг, к которым я так долго не подпускал. Догадываюсь, что не в первый раз, что ты мамочке их читал, ну, да это разговор особый.

Элькасир углубился в текст, стараясь не пробегать абзацы.

Заставил его несколько раз повторить описание артефакта и примерное месторасположения.

На самой грани. Немного правее и назад.

Какую же ловушку приготовили для искателей?

Ассистента нет, сын в этом деле бесполезен…

Его я увидел практически сразу: грань дразнит, всегда показывает то, что ищешь. Но отдавать - не отдаст.

Остановился, держа артефакт в поле зрения. Осторожно прощупал пространство - вроде бы чисто. Только я не верю.

Фантом оправдал худшие опасения: скрутило и разорвало. И никакой щит не спасёт.

Ловушку нужно обезвредить, только, вот незадача, она движется, как и эта треклятая почва! Того и гляди, опять затрясёт.

Я смотрю на артефакт, невидимые глаза - на меня. Я чувствую их: спиной, боками - да всем телом, со всех сторон. Многовато на одного меня.

Впервые пожалел о том, что не специализируюсь на некромантии. Им значительно проще, они грань как свои пять пальцев знают. Но мы имеем то, что имеем.

Замер, вспоминая, что бы мне могло помочь из собственного опыта. Может, что-то прочитанное в голове всплывёт.

Ещё раз связался с сыном, задал работу: искать всё, связанное с ловцами.

А потом понял, что дурак. Я же одного ловца знаю! Поверхностно, но хоть как-то. Наше общение на пару советов потянет.

Ответом была тишина. Слишком далеко и слишком слабо развитая ментальная связь. Либо блок на любое вмешательство. Ничего, я припомню, если выберусь. Ловцы всегда работают в паре с некромантом, последний, разумеется, кровно заинтересован в успехе. Будет тебе некромант.

Взбодрив себя видениями сладкой мести несговорчивому ловцу, начал осторожно, дюйм за дюймом прощупывать почву. У ловушки должны быть энергетические нити. Либо она связана с одним из подземных уровней. Тут главное внимательность и отсутствие поспешности.

Они были едва заметными, тончайшая переливающаяся вязь, спиралью вившаяся вокруг артефакта. И ещё одна, двойная, по периметру окрестностей. Я стоял в опасной близости от края.

Первая спираль - само заклинание. Древнее, не сложное по структуре, но демонической природы. Такие среди магов не практикуются. Придётся поломать голову.

Вторая спираль - что-то вроде сигналки, охранки, реагирует на любое движение. Или магическое действие. Кажется, только атакующее: узнал методом экспериментов. На иные просто сжимается, дрожит. Хоть какая-то лазейка. Но только на быстрое короткое воздействие небольшой плотности. Пример фантома памятен.

А ещё эта штучка своенравная. И себе на уме. Два раза пропустила энергетическую петлю, а на третий испепелила, подарив мне пару неприятных минут. Ладно, я нематериален, а то бы ожоги… Но и так хватило - вся гамма ощущений к моим услугам.

Боль чувствуется даже здесь, потому что душа живая.

Чтоб создателя этой дряни демоны разодрали!

Наконец пронизывавшая все ткани и кости боль ушла. А вместе с ней и часть энергии. Признаться, меня это не обрадовало, зато научило быть осторожнее.

Отрешившись от тягостных мыслей об Одане и времени, отпущенном на возвращение, решил сесть и ещё раз подумать.

Ловцы как-то артефакты достают - значит, это возможно. Достают хитростью, а не силой. С силой грань вот как поступает: высасывает.

Интересно, какова скорость реакции местных заклинаний? Они срабатывают на одиночные, парные или вообще на все магические колебания? На выяснение этого потребовался час, зато он не прошёл даром: я, кажется, нашёл выход из положения.

Единственное, что не воспринималось защитой, - некромантия. А в ней есть призывные заклинания. Что ж, будем считать, что артефакт - зомби.

Сотворил парочку простеньких заклинаний (даром терять энергию не хочу), оставил в подвешенном состоянии до нужной минуты. И занялся некромантией. В форме духа это тяжело, да и свечей нет, но искусственный огонь тоже сойдёт.

Поверхность грани неохотно позволяла изменять себя, но руны и знак Тьхери приняла. Мне даже показалось, будто последний успокоил уже начавшиеся колебания.

Крови у меня нет, вся в теле осталась, так что полного ритуала не выйдет. А с ней бы было лучше. Много лучше. И предсказуемее.

Мешая некромантию с обычной магией, сделал необходимую заготовку. Рискованную, шитую на белую нитку, но всё лучше, чем ничего.

Как понимаю, шанс у меня один. Уже предвижу откат и то, сколько сил потрачу.

Четыре заклинания срываются в пространство почти одновременно, истинные - с небольшой задержкой, но такой, чтобы не было просвета. Как я и предполагал, отвлекающие чары разлетелись в клочья, а вот примкнувшие к ним остались целы.

Ухватился за край плетения, дёрнул на себя.

Именем Тьхери, приказываю тебе подчиниться, признать меня своим хозяином…

И тут же, не теряя контроля, трансформирую, видоизменяю сгусток необработанной энергии, посланной вместе с некромантскими чарами. Они послужили неплохой маскировкой, усыпили бдительность грани.

На всё - считанные мгновения, доли мгновения.

Грань почувствовала неладное, породив землетрясение. Едва не угодил во внезапно образовавшуюся расщелину, не устоял на ногах, но заклинание замкнул.

Время стало осязаемым.

Увернувшись от потока лавы, хлынувшего из подземных недр, с облегчением подметил, что всё сработало.

Треск разрушаемых нитей, вибрирующий воздух, вновь мешающий дышать, полыхающий огнём… Это нестрашно: просто высвобождается, уходить обратно в грань энергия.

И трясти сразу перестало. Не может не радовать, потому как на щит силы уходят, а они мне ещё нужны. Да и если провалишься вниз - не поможет.

Концентрируюсь, медленно, дюйм за дюймом тащу артефакт. Он идёт неохотно, сопротивляется, а потом вдруг резко (удерживавшая спираль окончательно распалась на составляющие) молнией метнулся ко мне в руки. Еле успел среагировать, поймать.

Второй спирали тоже нет. Конечно, они же взаимосвязаны.

Радует, что догадка сбылась: на некромантию чары не среагировали. Ну да, никто же не предполагал, что я артефакт подымать буду, будто покойника. И ведь поднял, попутно разрушив плетение спирали. Только как-то мне паршиво. Странная слабость… Будто кто-то нож в грудь вонзил.

Испуганный голос сына подтвердил опасения.

Значит, сердце на пару минут остановилось, пот на лбу проступил. И глаза - как у рыбы. А всё потому, что меня и в таком состоянии трясёт. Откат, мать его! Да ещё какой!

Сжимая в руках холодный блестящий кристалл, опустился на колени: ноги не держали. Пытаясь понять, в чём дело, бегло осмотрел себя на предмет повреждений. Нет, землетрясение не потревожило, зато неприятным открытием стало, что с подсчётом энергии я ошибся. И очень сильно. Её высасывала грань!

Вот оно как, ловушка двойная.

Одно ясно: нужно уносить отсюда ноги.

Как там Одана, отыскала мальчишку?

Пошатываясь, побрёл прочь, медленно восстанавливая дыхание, координацию, жизненные силы. Чем дальше от треклятого места, тем лучше. Полагаю, так грань себя подпитывает: забирает чужую энергию. И никакой накопитель для хранения не нужен.

Интересно, сколько её там? Не отказался бы воспользоваться частичкой, но, увы, моих знаний для этого мало.

Почему-то даже не удивился, увидев краснорожих - равновесие грани в действие. Сразу пятеро, и уже распустили крылья.

Памятуя прошлый опыт, пока лишь защищаюсь, пытаясь отыскать слабые места нападающих. На первый взгляд, щиты идеально, но я-то знаю, что это не так.

Черчу знак Смерти, внимательно следя за реакцией, но вместо того, чтобы совершить большую ошибку, обеими руками пускаю по кругу норданы. Нет, не чтобы убить (я не дурак, я выбраться хочу), а чтобы заставить противника раскрыться. Есть! Болевые точки найдены, и, отбив череду ударов, обрушиваю на демонов не смерть, а поток ураганного ветра. Сбиваю с ног и прицельным ударом разрушаю щиты.

Парализующее заклинание не подвело.

Вот так, дорогие, играть по вашим правилам я не буду.

По моим подсчётам, демоны отомрут через пару часов. Мне хватит.

Подобрав с поверхности грани артефакт (он под моим щитом, забрать она его не может), сращиваю его с собой. Неприятно, непривычно, но так точно никуда не денется и без проблем перенесётся в подлунный мир. Так что уж тут всё устроено: ничего вынести просто так нельзя.

Снова окрикивает Сир, снова заверяю, что всё в порядке. Он, тут же успокоившись (деланно), деловито рассказывает всё, что удалось откопать. Негусто, но сойдёт. Авантюра, конечно, чистой воды.

Времени осталось мало, пора выбираться.

Оставленную метку отыскал с трудом и понял, что проблемы только начинаются. Ни Оданы, ни Кавала не было.


Одана


Пожалуй, муж прав: я дура. И безответственная мать. Я ведь могу не вернуться, я действительно мертва.

Только сейчас стало по-настоящему страшно. Когда умирала, страх был животный, а теперь осознанный. И он оказался много хуже.

Огромные бескрайние пространства, невесомость… И холод, теперь мне всегда холодно, ничего иного я не чувствую. Только и он постепенно исчезает. Смутно понимаю, что это отголоски жизни и отчаянно цепляюсь за них.

Племянника нигде нет. Здесь никого нет. Где же остальные духи? Или новоприбывшие никого не видят?

Очень хочется назад, к детям, к солнцу - жить.

И всё идёт не так, как предполагала. Зачем, зачем я в это ввязалась? Нужно было послушать мужа, а я, как последняя идиотка… Как же, я же знаю больше мага! И что я знаю, что я натворила? Как девчонка…

Лэрзен где-то здесь - мой лучик надежды.

Третий предел… Они же никак не обозначены! Плутая по кругу, понятия не имею, где я.

Бесполезное, абсолютно бесполезное существо… Ещё мужа сюда притащила…

Не выдержав, разрыдалась. Но здесь даже слёз нет, пытаешься - а глаза сухие.

- Лэрзен, забери меня! - тоненько попросила, признав своё поражение.

Тишина? Неужели здесь и ментальной связи нет?

Заметалась, потом решила вернуться обратно. Но выяснилось, что в эйфории поисков я не удосужилась запомнить дорогу.

Если, воскресив, Лэрзен меня снова убьёт, то правильно сделает, заслужила.

Потом вспомнила про маячок. Он излучал тепло, мне нужно идти на тепло.

Если уж заварила эту кашу, то хоть не порти. Моя истерика никому не поможет, а вот мыслить, как муж… Что бы он сделал на моём месте? Правильно: думал до, а не после.

Ругая себя, я шла на источник тепла. Клялась, что никогда больше к книгам Лэрзена не прикоснусь, не стану вмешиваться в естественное течение жизни.

И ведь наша ссора ничему не научила! Теперь я понимаю, почему он так вспылил. Если в этот раз ударит - заслужила. Впредь думай головой!

Бредя по тому свету, заметила странные поросли - так у нас разделяли поля. Мелькнула догадка: может, так обозначают пределы? Отсчёт наверняка идёт от "входа", я бреду в его сторону. Посадки только слева - значит, не в глубь, а в ширину.

Что ж, рискну.

Итак, я в первом пределе. Теоретически. Племянник в третьем.

Я, по идее, дух, должна уметь летать. Только не выходит: что-то удерживает, только на пару дюймов от земли отрываюсь. Обидно! Ногами идти долго.

Но я шла. Даже не шла, а бежала - и так много времени потеряла. Надеюсь, хоть в этот раз угадала.

Прикосновение призрачных кустов обдало дрожью. Они не пускали меня, хлестали по лицу, но там, за ними, были души! Я попросила мне помочь, но они лишь развели руками: бессильны.

И тут меня что-то кольнуло за палец.

Кольцо Лэрзена! Но как оно на мне оказалось?

Вытянула руку, надеясь, что кольцо всё сделает само. Оно и сделало, заставив заросли расступиться с недовольным ворчанием. И тут же сомкнулись за моей спиной.

Я не ошиблась: я попала во второй предел. Зато, по словам душ, в третий попасть легче. Милые, они даже согласились привести Кавала. Безусловно, так быстрее: пока я дойду, пока найду его в этом сонме…

Взамен на услугу души потребовали от меня, как новенькой, подробного рассказа о покинутом мире. Увы, рассказать могла я мало, только об Империи и нашем наместничестве.

Постоянно лихорадочно оглядывалась: не появился ли племянник? Мне вовсе не хотелось навсегда умереть ради него. Ради своих детей - да, ни минуты бы не думала, не просила воскрешать, а тут… Меня подвели родственные чувства и жалость. До сих пор всем сочувствую.

Хорошо Лэрзену с его мировоззрением, а я… Ладно, утешусь тем, что дом веду хорошо, никто не жаловался.

Нетерпение разрасталось, как снежный ком. Мне казалось, что прошли не минуты - часы.

Собственные ощущения тоже менялись: я чувствовала ветер внутри себя. Начала отрываться от земли, становилась всё более прозрачной и бесцветной.

Другие души свободно парили над землёй - значит, если и я так буду, то совсем умру.

Подавила в себе малодушный крик: "Лэрзен!" и сама направилась к третьему пределу. Наполовину бежала - наполовину летела, вглядывалась в маски-лица и то и дело звала племянника. Потом попросила душ помочь мне - что им стоит? Но согласились немногие, другие нарочито поджимали губы. Им ведь не тяжело - значит, либо из упрямства, либо из обиды, что их никто не зовёт.

Попутно (всё ещё осталась библиотекарем, которого интересуют знания) резюмировала, что оказалась в "хорошей" части загробного мира, то есть сюда не попадали убийцы, предатели и прочие дурные люди. И магов я не видела - сразу бы выделила в толпе.

Кавал! Светоносный, наконец-то!

Попыталась схватить его за руку, забыв, что это невозможно. То же странное ощущение, что с Лэрзеном. Не сказала бы, что неприятно, но очень странно. Будто во что-то вязкое погружаешься. Но с мужем я ощущала тепло, а с племянником - будто трогаешь кусок шёлка.

Он что-то залопотал, удивлялся, почему я здесь, но я не слушала, упрямо гоня великовозрастного оболтуса прочь, к тем зарослям. Мамины предчувствия вновь пробудились, подсказывая, что время на исходе.

Приходилось расталкивать души. Так как локтями это сделать невозможно, я визжала, изображая сумасшедшую. Кавал ничего не понимал, но, к счастью, не отставал.

Заросли, как я и предполагала, стали преградой. Непреодолимой преградой, с которой не помогло справиться и кольцо.

Земля будто взбесилась, волнами пойдя под ногами.

Ветви сплелись горящей оградой. Боль и от её прикосновений я почему-то ощущала - очевидно, она была придумана специально для душ.

Но я не теряла надежды. Велев Кавалу держаться за спиной, решительно пошла на штурм непокорных ветвей, стараясь не замечать страданий, которые они причиняли. Тут главное прорваться, перетерпеть…

- Вот ведь идиотка!

Я взвизгнула, когда что-то резко подхватило меня и перетащило через беснующиеся кусты. Они пытались удержать меня, выросли, казалось, до небес, но от соприкосновения с магией осыпались пылью.

- Видимо, ты не зря называешь меня несчастьем, - попыталась вложить в голос всю нежность, но Лэрзен и внимания не обратил.

Не удостоив меня взглядом, молчаливо оплёл каким-то заклинанием и спокойно, будто кусты были простыми кустами, направился за племянником. Даже обидно стало: меня скрутили, заставили летать, образно говоря, перелезать через стену, а Кавала провели через калитку. Лэрзен не церемонился, прожёг дыру в несговорчивой ограде.

Втроём мы направились туда, где, по словам мужа, был выход. Разговаривал он, разумеется, не со мной, в очередной раз начав свою жестокую игру. Будто я сама себя не корила!

Души не отпускают просто так.

Земля потрескалась, расползлась змеевидными расщелинами, из которых вылезли демоны. Признаться, я предпочла бы вампиров: они выглядят дружелюбнее.

Лэрзен среагировал мгновенно, опутав нас с племянников двойной защитой, а сам принял бой.

Кавал порывался бежать, но я сдерживала его порывы: здесь намного безопаснее, лучше стоять и не двигаться. Только не переживать не получалось.

Он же слабеет, я это вижу! Я своей глупостью убиваю собственного мужа! А этих тварей так много, они так стремительны. Но я верю в Лэрзена, как я могу не верить?

Искренне жалела, что мертва: живым помогать проще.

Но всё обошлось. Странно, Лэрзен не убил их, а просто заставил замереть в причудливых позах. Магия была столь стремительна, что я не замечала заклинаний - а ведь гордилась тем, что научилась кое-чему. А тут даже не скажешь, что именно плетёт муж, только ловчую нить узнала. А в конце, наверное, парализующее.

Когда он обернулся ко мне, я не удержала вскрика. Он тоже начал таять!

- Хватит выть! Иди сюда. И племянника тащи. Может быть неприятно. Не сопротивляйтесь, второго шанса не будет: мне не хватит сил. Их и для двоих слишком мало. Одана, ты первая. И без возражений - тут выбираю я.

Я подошла. Муж вытянул руку, оставив на мне какой-то знак. А потом резко притянул к себе, точнее в себя, заставив погрузиться в то самое вязкое, пока ещё тёплое пространство. Но как же там уютно!

Спустя минуту ко мне присоединился Кавал.

Вдвоём было тесно, с трудом устроились по обе стороны сердца Лэрзена. Да, оно у него было - не такое, как настоящее, призрачное, но сжимающееся и разжимающееся.

Не удержавшись, прижалась к нему щекой. Гул его работы будет успокаивать - да, мне страшно. Наверняка будет очень больно.


Лэрзен


Убедившись, что "бременен" двойней (неприятно и неудобно, но это временно), начал обрывать связи с гранью. Быстро, но точно, чтобы ничего не забыть.

Грань, разумеется, своё не отпускало, чуть не вырвала из меня обратно, но сдержал энергетический контур. Если дальше так пойдёт, стану заправским некромантом.

Испуганный крик Сира. Дело дрянь, нужно давать указания, ибо, если выберусь, буду валяться без сознания. Если выберусь… Именно так, потому что время вышло, жизнь и сила стремительно утекают. Ничего, залезу в резерв, последним рывком распрощаюсь с краснорожими.

Преодолевая первую преграду, вновь позволяю себе дышать огнём.

Плохо. Мне плохо, но души нужно вытаскивать. Даже если умру - даром собой жертвовал?

Вроде всё, вот они, оба. Теперь дёргаю за ниточку, соединяющую меня с телом, напоминаю, что ещё жив, и резко оживаю.

На грани сознания, преодолевая слабость и дурноту, делаю то, что должен, прося сына помочь. Он займётся воскрешением Кавала, артефакт на полу валяется, а я Оданой.

Практически ничего не видя, начинаю ритуал воскрешения. А в голове одна мысль - лишь бы успеть!

Я не знал, успел или нет: безграничная тьма накрыла меня, когда я вдыхал в Одану жизнь. Как выяснилось - свою. Но, если так, то вдыхать было нечего: некромантия тем и опасна, что предлагает прогулку по лезвию ножа.

"Что ж, зато почётно. Как и полагается магу", - утешили отголоски угасающего разума.


- Папа! Папа!

Кажется, голос Орфы.

Я отчаянно пытаюсь вернуться, снова слышать и видеть, но всё как снег… Будто тебя засыпали снегом, и ты медленно стынешь, костенеешь. И ничего больше нет, лишь отголоски мира и собственных ощущений.

Окружающее пространство тает…

Ещё один рывок.

Нужно что-то чувствовать, нужно!

Орфа, позови ещё раз: твой голос, как ниточка, она приведёт обратно.

И она позвала. А Сир, кажется, колдовал: я чувствовал мягкое прикосновение магии.

Боль, Тьхери, боль! Никогда не думал, что буду так ей радоваться.

Кажется, оба парня чего-то творят. Даже не знаю, ругать или хвалить.

Откуда они это узнали? Из книг? От Стьефа… Смешно, но мне хочется, чтобы он оказался рядом - дара нет, но вылечить сумеет. А эти два зверёныша только себя досуха выжмут.

Теребят, кричат… Наверное, потому что плохо слышу.

Попытался определить, к какому миру принадлежу. Сложно сказать, грань крепко вцепилась. Избавляться от неё нужно прямо сейчас, когда мне подарили силы, иначе я не вернусь. Умная, дрянь, знала, какую ловушку сотворить!

Баста, больше никаких хождений! Для этого есть некроманты, у них и баланс энергии иной, и умений больше.

Интересно, племянничек-то жив, или я зря выряжался, корчусь здесь… Хадаршет! Лучше бы сдох!

Боль была жуткая, нестерпимая. Кажется, я даже выл. Почему кажется? Да не соображал ничего, просто корчился на полу. Теперь, когда ощущения вернулись, точно знал, что подо мной нечто твёрдое, покрытое ковром, что запахи все знакомы, особенно свечей и курительных трав, что меня держат чьи-то тёплые руки. Руки ребёнка. Дочь? Да, Орфа, потому как её братья всё ещё колдуют. Им пора прекращать, особенно Рэну, да и Сиру…А ведь он молодец: кто же ещё удержал, когда меня мотнуло за грань? Но ведь весь выложился, да и я сопротивлялся попыткам досрочной смерти…

Меня будто раздирали на части. Или пилили. Но всё равно сделал знак рукой, что не труп. Попытался поменять позу, открыл глаза. И тут же закрыл - рано пока, веки чугунные.

Радуются. Орфа - громко, сыновья - тихо, устало… А Одана? Одана! Почему среди сонма нет её голоса? Никакого. Я ведь не пару минут валяюсь, она должна была очнуться. Не встать, конечно, но на шёпот сил бы хватило.

Преодолевая насмешку грани, заставил себя приподняться на локтях и поискать мысленным взором супругу. В комнате её нет. А комната - кабинет. Так, а в спальне? Да, лежит на постели. Прощупать её состояние не позволило собственное.

С глухим стоном повалился обратно на пол с твёрдой уверенностью, что от мертвеца в ближайшие сутки буду отличаться только температурой тела.

Меня рвало кровью. Даже не видя, я чувствовал её запах, её теплоту. Она будто наполнила все лёгкие и гортань, мешала дышать.

Когда наконец разлепил глаза, с трудом приспособившись к освещению: после полной темноты даже сумрачный свет режет, увидел, насколько всё плохо. Кровь пополам с блевотиной. Содержимое желудка давно кончилось (но осталось на ковре и частично на мне), а вот крови и желчи хватало.

Целыми сгустками, тёмными, вишнёвыми. Мать вашу, внутри же всё цело было!

Меня подняли, вытерли, подставили миску…

Слабо (даже младенец сильнее) ухватив заботливую Анже за руку, едва слышно спросил, что с Оданой. Меня заверили, что она жива. Всё, большего мне не нужно.

Зрение вернулось, позволив рассмотреть испуганные лица детей. И не только испуганные…

- Сир, ты… - нехорошо так о собственном сыне, поэтому как-нибудь помягче, - недоумок малолетний! Поправлюсь - мало не покажется!

Понял. Конечно, понял. Ради такого случая даже голос прорезался.

Он брал силы из всех троих и тратил на заклинания. А я-то дивился, откуда у четырнадцатилетнего парня такой резерв! Он в мать пошёл - у той тоже с мозгами нелады.

Кровяные сгустки становились всё меньше, и наконец я просто давился пустыми спазмами.

Анже подсунула под нос любимый кофе и очень обиделась, когда я отказался: банально не смогу проглотить. Зато горькую дрянь из моих же запасов в меня влили без спроса. И снотворного туда подмешали. А, может, я сам сознание потерял - в который раз.

Очнулся в спальне, раздетый, умытый, ухоженный, но разбитый. Даже голову повернуть не мог, просто лежал с закрытыми глазами и слушал. Потом заснул.

Так и коротал время: час-два бодрствования - сон. Но хоть зрение больше не подводило. Тошнить тошнило, как окончательно очухался (то есть в голове появились мысли, и вернулся голос), так постоянно. Утешался тем, что супружницу тоже выворачивало. Лежала в футе-двух от меня, стонала и пополняла тазики.

Но мерзавка выздоровела быстрее. И сразу ревниво принялась ухаживать за мной. Качается, шатается - а всё туда же. Бледная немочь! Я с ней не разговаривал: берёг силы. Мы потом всё обсудим, долго и обстоятельно. И ты будешь молчать.

То, что хотел, сообщил Одане примерно через месяц. Я всё ещё валялся в постели, но был в состоянии читать, есть и сидеть. Ну, и ругаться с супругой.

Одана пыталась оправдываться, просить прощения, каяться, упирать на то, что этот демонов Кавал таки ожил, хотя на ноги подымется нескоро (к счастью, не у меня дома: его семейка увезла в Медир), но мне было плевать. Даже не из-за себя (хотя себя я тоже люблю), а из-за неё и детей. Угробить себя ради чужого соплёныша, который даже не ребёнок! И довести Сира до состояния овоща. У него же откат случился, Марта полторы недели выхаживала. Хорошо, хоть Стьефа позвали, он с артефактом дело до конца довёл.

Обиделась, в слёзы? Так я ещё половины не сказал.

Да, кричал, да, не выбирал выражений - так за дело же!

В итоге убежала. Рыдать, полагаю. Угадал, ибо через час вернулась с красными глазами и опухшими веками просить прощения. Встала на колени у постели, взяла мою руку, прижала к щеке и так проникновенно пообещала быть хорошей и во всём меня слушаться.

Я ответил молчанием. Нет, наказание тебе будет, просто так не отделаешься. Только что с тобой сделать, пока не придумал.

Слаб, слаб оказался в итоге. Курс послушания, два месяца молчания, четыре месяца без меня по ночам. Нет, я-то спал в постели, а вот Одану сплавил в детскую. И её метод примирения потерпел фиаско. Нет, я хотел, но ради такого случая перетерпел, зато насладился её реакцией. А потом простил, конечно, потому что всегда прощаю.

Зато ничего подобного в голову Оданы больше не приходило. Виноватой себя чувствовала, всячески вину заглаживала - хорошо! И к моему ремеслу как-то сразу потеплела, помогала, чем могла. И ничего, привыкла.

Но некромантия, походы за грань… Отныне только покойники с кладбища, и исключительно для бесед и изготовления зомби. Хватит с меня острых ощущений! Я ведь тёмный маг, а не проводник по миру смерти.