Фред Саберхаген Безжалостный убийца

ПРОЛОГ

В некотором смысле этот корабль был разумнее людей, которых он вез. Одним из параметров, по которым оптэлмозг корабля превосходил человеческий, была его способность рассчитать наиболее эффективный маршрут, позволяющий пройти через расплывчатые, трудноопределяемые границы непроницаемо темной туманности. Большую часть времени корабль двигался сам, без непосредственного управления человека-пилота, и по самостоятельно проложенному курсу: вперед-назад, размашистые зигзагообразные скачки по зияющим миллионокилометровым просветам между тучами межзвездного газа и пыли, что составляли туманность Мавронари.

Корабли этого класса можно было бы отправлять в исследовательские астронавигационные полеты и без команды, в режиме автопилота, если бы не одно «но» — при столкновении с чем-либо непредвиденным их разум сильно уступал живому человеческому мозгу. Вот и в данном случае, при обследовании этой туманности, только люди способны были обратить внимание на все детали, которые могли бы заинтересовать других людей.

Команда исследовательского корабля состояла из мужчины и женщины, которых звали Скарлок и Кэрол. Об этой паре заранее было известно, что они отлично подходят друг другу, и это было замечательно, потому что психологическая совместимость напарников — одно из главных требований для работы, на которой нужно по несколько месяцев проводить в глубоком космосе, когда все твое жизненное пространство ограничено двумя-тремя маленькими каютами, а все общество — твоим напарником.

Кэрол и Скарлок поженились незадолго до того, как отправиться в это путешествие, хотя предшествовавшее свадьбе знакомство не было особенно длительным. Большую часть своей семейной жизни, а она на данный момент составляла уже около стандартного месяца, Кэрол и Скарлок провели здесь, на корабле, рыскающем вокруг туманности Мавронари.

Конечно же, этот корабль им не принадлежал. Лишь очень немногие люди были достаточно богаты, чтобы владеть собственным межзвездным кораблем. А этот корабль был маленьким, но очень маневренным и довольно быстроходным космическим судном, принадлежал он фонду Сардоу, объединению богатых людей, имевших свои причины тратить миллионы на сбор сведений о некоторых астрономических объектах, каковые большинство жителей Галактики считали крайне непривлекательными. У этого кораблика даже не было названия — только номер.

В настоящее время молодая пара находилась на расстоянии многих дней полета от ближайшей обитаемой планеты, даже с учетом того, что их разведкорабль был способен рассчитать оптимальный режим подпространственных прыжков и передвижения в нормальном пространстве на скорости меньше световой. И надо сказать, до этого момента такая удаленность от всего человечества мало беспокоила как Кэрол, так и Скарлока.

Скарлок был высоким, слегка рыхловатым парнем со светлыми глазами и длинными ресницами, из-за которых он выглядел даже младше своего возраста. Кэрол же была худощава, и черты ее лица заставляли предположить, что кто-то из предков молодой женщины считал своим домом тот район старушки-Земли, который назывался Ближним Востоком.

Супруги были людьми сильными и честолюбивыми. Но сейчас они пребывали в легкомысленном настроении, а потому пели и смеялись, выполняя свою ежедневную работу — наблюдение за туманностью. Шутя, они время от времени проходились и по адресу оптэлмозга, чрезвычайно умного агрегата, в настоящий момент опекающего их жизни, поскольку большую часть пути ответственность за пилотирование корабля лежала именно на нем. Но он не обижался. Подобно другим кораблям, он не знал, что люди, его пассажиры и хозяева, отпускают шуточки в его адрес. А может, его это просто не волновало.

Одной из побочных целей их рейса было — как вежливо, но твердо сказали молодой паре работодатели — найти новый путь входа в туманность Мавронари, не отмеченный пока на карте, а еще лучше — не один. Существование такого прохода значительно упростило бы межзвездные путешествия между населенными планетами, находящимися по одну сторону этого огромного скопления газа и пыли, и другими планетами, ныне по большей части неизвестными, но, возможно, обитаемыми, которые могли располагаться внутри туманности либо по другую ее сторону. Открытие подобного прохода представляло бы большой интерес для фонда Сардоу, да и не только для него.

А пока что соларианцам так и не удалось тщательно исследовать большую часть планет, расположенных по другую сторону Мавронари, — в основном из-за того, что до них было трудно добираться.

Но все же открытие нового прохода являлось всего лишь побочной целью, заманчивой возможностью — но не более того. Основной задачей этого исследовательского рейса было проведение астрономических наблюдений и радиационных замеров, а также сбор образцов — частиц из глубинных впадин и спиралей туманности, поскольку эти районы были недоступны для изучения со стороны.

Кэрол и Скарлок надеялись, что успешное выполнение задания позволит им улучшить свое финансовое и социальное положение и в конечном итоге приведет к достижению одной из целей, которые наметили себе молодые супруги.

Маленький кораблик двигался по своему маршруту — как обычно, почти без присмотра людей. В иллюминаторы то одного, то другого борта открывался вид на ядро Галактики, сиявшее странным светом с расстояния в тысячи световых лет. Этот многоцветный жгучий свет смягчали и приглушали облака и неровные полосы темной пыли. Свет ядра был настолько ярким, что время от времени то Кэрол, то Скарлок замечали тень их кораблика, скользящую по какому-нибудь пылевому облаку, части огромной туманности. Сами же облака с той стороны, которая была обращена к ядру Галактики, серебрились, словно под лунным светом.

Кэрол с восхищением смотрела на крохотную движущуюся тень и необъятную тьму, окружающую пятнышки серебристого сияния, но легкая дрожь, пробежавшая по телу молодой женщины, вывела ее из поэтического настроения. Эта дрожь была мимолетной и едва уловимой. Но Скарлок все же заметил ее, вероятно, потому, что во многих смыслах был близок со своей напарницей.

— Что случилось?

Кэрол взъерошила свои черные прямые волосы — она носила короткую стрижку.

— Ничего. Правда, ничего Просто, когда я смотрела наружу, я вдруг очень остро почувствовала, как далеко находится эта туманность.

Скарлок слегка задумался:

— Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду Она такая удаленная и такая старая…

Они немного помолчали — и быстро вернулись мыслями к свету и жизни. Теперь молодая пара принялась обсуждать — уже не в первый раз — свое желание иметь ребенка в свете колонизационного плана премьера Дирака Сардоу. Фонд Сардоу был тесно связан с этим планом, что было неудивительно, поскольку фонд практически и был создан премьером.

— Не понимаю, как люди могут так поступать. Чтобы мой ребенок был связан с этим планом? Нет, я не хочу для него такой судьбы.

— И я тоже, — тут же согласился Скарлок. Не то чтобы ему вообще так уж сильно хотелось ребенка, но если Кэрол желает…

Надо сказать, Кэрол сильно бы удивилась, если бы вдруг муж с нею не согласился. Они уже говорили об этом, но в повторении тоже было нечто осмысленное и успокаивающее. Разговор потихоньку перешел на другую тему. Разговаривая, молодые супруги не забывали внимательно следить за изменениями курса, которые проделывал автопилот, — это давно вошло у них в привычку, — считывать показания приборов и делать кое-какие пометки. Они хотели быть уверенными, что их корабль не слишком сильно углубился в отдаленные ответвления туманности, — хотя, конечно, автопилот справлялся с контролем куда лучше людей. Район, где они сейчас находились, по меркам планетарной атмосферы мог считаться чистым вакуумом, но на практике пространство было достаточно густо усеяно микроскопическими частицами материи, и эти частицы уже представляли определенную угрозу для движения корабля. Это было бы чертовски неудобно, а может, и куда хуже, чем просто неудобно, — обнаружить, что тебя со всех сторон окружают щупальца пыли или обманчиво медлительные завихрения разреженного газа размером с половину планетарной системы, что их кораблик оказался в ловушке и потерял возможность быстро выбраться в пригодное для полета пространство Это здорово бы задержало их возвращение на родную планету.

Супруги вслух мечтали о будущем, когда оптэлектронный мозг корабля прервал их беседу и своим обычным бесстрастным голосом сообщил, что он засек присутствие нескольких неопознанных быстро движущихся объектов. Объекты, по утверждению оптэлектроиного мозга, были размером с очень маленький корабль и появились откуда-то из дальней части пылевой туманности. Эти объекты, чем бы они ни были, двигались один за другим — причем весьма близко, всего в каких-то нескольких сотнях километров от них.

Корабль уже предъявил своему экипажу соответствующую картинку. Неопознанные летающие объекты выглядели как маленькие, темные, загадочные пятнышки на мерцающем серебристом фоне.

Скарлок непонимающе уставился на движущиеся точки и возмущенно воскликнул:

— Это что еще за фигня?

— Понятия не имею! — выдохнула Кэрол.

Корабль тоже не предложил никакого объяснения. Как органический, так и нечеловеческий разум были в недоумении, и неудивительно: на экранах приборов неопознанные объекты выглядели точь-в-точь как маленькие корабли, но возможность встретиться в открытом космосе с другим судном всегда была очень небольшой, а здесь, на окраине Мавронари, такая вероятность и вовсе сводилась к нулю.

Молодой паре потребовалось всего несколько секунд, чтобы их изумление начало переходить в тревогу. В глубинах их сознания одновременно всплыло одно и то же слово, но разум отказывался признать эту возможность. Никто из них не хотел пугать другого, и потому никто так и не произнес это слово. Их обоих томило смутное невысказанное предположение о том, кем могли оказаться эти неожиданные гости. Затем Скарлок, не заикаясь о причинах своего беспокойства, предложил надеть скафандры. Кэрол сказала, что ей это не кажется необходимым. В качестве компромисса мнений супруги проверили шкаф со скафандрами и убедились, что те, как и прочее аварийное снаряжение, находятся на положенном месте и готовы к использованию.

После этого оба уселись в кресла, установленные перед голографическим экраном. На экране снова возникло изображение окружающего пространства: фон из черной пыли и ближайший неопознанный объект. Отказываться узнавать его становилось все труднее.

Кэрол со спокойной решимостью произнесла:

— Ну что, Скарли, нам надо сообразить, что это такое. Это военные корабли?

Ее напарник кивнул:

— Должны быть военными. Должны. Наверное, это иматранская эскадра. Это ближайшая к туманности система. А может, это тамплиерские корабли. Или эскадра Космических Сил. Или — или.

Напоминающие корабли объекты — теперь их было семь — двигались рассыпным строем, не имеющим ничего общего с поведением обычных гражданских судов. Значит, это военные корабли… потому что оставшийся вариант был слишком страшным, чтобы рассматривать такую возможность.

Ни Скарлок, ни Кэрол пока так и не высказали вслух последнее оставшееся предположение, хотя оно давно уже угнездилось в какой-то части их сознания и теперь зловеще крепло. Супруги молча переглянулсь. Каждый из них искал успокоения и в то же время пытался успокоить другого. Но попытка не удалась.

В конце концов эти слова произнес бездушный корабль. В его хорошо поставленном голосе прозвучало лишь легкое беспокойство — как было всегда, когда корабль сообщал о возникших проблемах.

— Семь приближающихся объектов идентифицированы как берсеркеры, — сообщил корабль.

Ответа не последовало. Первой реакцией Скарлока на это сообщение была вспышка гнева, направленная в адрес корабля, — за то, что тот говорил об этом так спокойно. Хотя с чего корабль должен был беспокоиться? Он был спроектирован и построен соларианцами — потомками землян — народом, относящимся к той же расе гуманоидов, что и Кэрол со Скарлоком. А соларианские инженеры, считавшие, что у них есть серьезные причины поступать именно так, взяли за правило, чтобы их машины никогда и ни по какому поводу не выражали особого беспокойства.

Но Скарлок продолжал упорствовать в своем нелогичном чувстве. Кораблю-то чего беспокоиться? В базовой программе этих берсеркеров — если это действительно берсеркеры — не содержится такой цели, как уничтожение космических кораблей: берсеркеры были запрограммированы уничтожать не корабли, а нечто совсем иное. Их целью было уничтожение всей жизни в Галактике. На первом месте стояла человеческая жизнь, потому что люди постоянно стремились осложнить задачу берсеркеров и воспрепятствовать ее выполнению. А такая разновидность людей, как соларианцы, была самой излюбленной целью машин смерти, потому что соларианцы были, как правило, дьявольски упрямы и всегда бешено сопротивлялись попыткам их убить.

Кэрол, которая была немного лучшим пилотом, чем Скарлок, уже кинулась к пилотскому ложу, предоставлявшему большие возможности для ручного и альфа-волнового управления кораблем, и теперь натягивала на голову альфа-волновую корону. Скарлок же, у которого от испуга онемели пальцы, поспешил к ложу второго пилота. Сейчас, когда корабль вот-вот должен был перейти на ручное управление, важнее было добраться до ложа, оборудованного противоперегрузочным устройством, чем пытаться надеть скафандр.

Но ни пилотские ложа, ни скафандры ничем не могли помочь, если в погоню за невооруженным кораблем пускались берсеркеры. Скарлок был абсолютно уверен, что в этом отношении рекомендации устава были безнадежно оптимистичны.

Мгновение спустя Скарлок услышал собственный слабый голос: он предлагал попытаться сделать их маленький кораблик как можно менее подозрительным, скользнуть в сторону, спрятаться за ближайшей тучей и подождать — а вдруг их не заметят?

Оба пилота — как человек, так и оптэлектронный мозг — пропустили предложение Скарлока мимо ушей. Возможно, оно было и к лучшему, потому что ни у Скарлока, ни у Кэрол не хватило бы духу на решение подобной тактической задачи. В любом случае, это бестолковое предложение было еще и запоздалым, поскольку машины уже не просто приближались, а целенаправленно двигались к маленькому кораблику, тем самым неопровержимо доказывая, что его таки заметили.

Кэрол пробормотала что-то бессвязное и слилась сознанием с кораблем. Она попыталась внезапно изменить направление движения и, резко прибавив скорость, прорвать строй машин-убийц. Двигатель плавно нарастил обороты. Система искусственной гравитации, действующая в рубке, успешно справлялась с возросшей нагрузкой; полифазные матерчатые сети над пилотскими ложами пока что висели спокойно, и люди не испытывали ни малейших физических неудобств.

Но маневр оказался более чем бесполезным. Корабли быстро перестроились, лишний раз доказав, кто они такие и что их приближение к исследовательскому кораблику — отнюдь не случайность.

Что-то неслышно бормоча себе под нос, Кэрол еще раз яростно попыталась вырваться, но результат был такой же. Теперь и молодая женщина, и ее напарник и возлюбленный были крепко схвачены ремнями безопасности и сетями. Сети были сделаны из полифазной ткани, но сейчас от них было не больше пользы, чем от спагетти. Никакие ремни и сети не могли сейчас помочь этим двоим.

Казалось, что супруги решили не произносить мучающее их ужасное слово. И они действительно его не произносили, словно угроза становилась менее реальной, если не называть ее по имени. Похоже, они каким-то образом ухитрились не считаться с тем фактом, что собственный корабль уже дал имя их ужасу.

Еще целую минуту два испуганных человека пытались увернуться от приближающихся машин, выжимая из своего корабля все, на что он только был способен, переходя от совместного управления к автопилоту и обратно. Кэрол была достаточно хорошим пилотом, чтобы объединять усилия природного и искусственного разумов и заставлять их делать больше, чем они могли бы сделать поодиночке. Но возможно, просто не существовало такого пилота, которому было бы под силу справиться с такой ситуацией.

Как они ни уворачивались, враги следовали за ними по пятам, методично сокращая разделявшее их расстояние. Но огонь не открывали, и это означало, что берсеркеры по какой-то неведомой причине не стремились к быстрому умерщвлению людей, а были заинтересованы в близком контакте.

Исследовательский кораблик не имел на борту никакого оружия. Но даже боевой катер разведки Космических Сил, в два раза крупнее этого кораблика и в тысячу раз превосходящий его по способностям к самозащите, имел бы очень мало шансов уцелеть при встрече с таким количеством берсеркеров, которые сейчас сжимали кольцо. Теперь все семь преследователей были отчетливо видны. Каждый был одного размера с исследовательским кораблем или даже несколько больше. Все они неспешно летели рядом — и по-прежнему не стреляли.

У Скарлока вырвался стон. Его последняя надежда исчезла. В сотне километров от них из облака вынырнул корабль, который мог быть только базой берсеркеров, кораблем-носителем: летающий металлический континент, черный и страшный, как сама смерть. Одновременно с этим его изображение появилось на голографическом экране. Корабль-носитель осторожно продвигался вперед. Он всплывал из плотного облака пыли с достоинством какой-то жуткой горы и со скоростью, которая казалась неестественной для чего-то столь огромного и столь уродливого. Он скользил сквозь тьму Мавронари, словно король демонов в каком-то древнем адском видении.

Секунда бежала за секундой, но люди в обреченном корабле молчали. Потом супруги повернулись друг к другу, и каждый увидел на лице другого отчаяние.

— Скарли… — с трудом выдавила Кэрол.

— Что?

— Обещай мне одну вещь.

— Какую? — спросил Скарлок, хотя и так знал, о чем говорит жена. Слишком хорошо знал.

Кэрол заколебалась, потом почему-то перешла на шепот:

— Если это и вправду берсеркеры и если они убьют нас быстро, то я рада, что мы вместе.

— И я.

— Но если они не… не станут… Я имею в виду все эти истории насчет того, что если они не убивают тебя сразу же, как только увидят, значит, они чего-то хотят… Тогда я просто не смогу выдержать этого… Я не хочу…

Кэрол не смогла — не посмела — облечь свою обращенную к мужу просьбу в слова. А раз уж она не нашла нужных слов, то и Скарлоку оказалось не по силам помочь найти их. Нет, только не это. Кэрол отвернулась от мужа и предприняла последнюю яростную попытку вырваться из окружения. Но уже через несколько мгновений кольцо сжалось. Маленький кораблик остановился — его накрыло мощное силовое поле. Автопилот спокойно сообщил, что больше не может маневрировать. Сейчас его спокойствие казалось безумной насмешкой.

Семеро нападающих приблизились на расстояние нескольких сотен метров и окружили исследовательский кораблик со всех сторон.

Кэрол и Скарлок переглянулись. Казалось, что время остановилось.

Автопилот невозмутимо поставил их в известность о следующей ступени катастрофы: двигатель необратимо вышел из строя.

Несколько секунд спустя корабль все тем же тоном сообщил, что имеет место попытка открыть главный шлюз снаружи. На самом деле люди не нуждались в этом сообщении, потому что они и сами уже услышали производимый при этом шум. Корабль дрожал от пронзительного визга дрели и мощных ударов.

После нескольких попыток Скарлоку удалось подняться с пилотского ложа. Пальцы у него дрожали еще сильнее, чем прежде. Мгновение спустя встала и Кэрол. Они застыли посреди крохотной рубки.

— Если бы двигатель не вышел из строя, — неожиданно твердым голосом произнес Скарлок, — мы могли бы переключить его на ручное управление и воспользоваться им как…

— Но двигатель не работает, — прошептала Кэрол. Очевидно, у их врагов были какие-то причины не позволять людям покончить жизнь самоубийством, вне зависимости от того, чем было продиктовано такое желание — трусостью или героизмом. Возможно, берсеркеры не хотели терять отличный корабль, находящийся сейчас под контролем их компьютера. — А у нас на борту нет никакого оружия…

— Я знаю.

— Скарли., . Даже если бы у нас был пистолет, я, наверное, не смогла бы этого сделать. Только не тебя…

— И я тоже. — Скарлоку показалось, что лучше будет сказать об этом сейчас, хотя он и не был до конца в этом уверен. — И… и я не хотел бы оставлять тебя наедине с… с берсеркерами.

Громкий звук, раздавшийся всего в нескольких метрах от них, дал понять, что вражеские боевые единицы — или машины, или как их там следовало называть — пробрались в главный шлюз. Неожиданно люди увидели их, хотя и не непосредственно. Оптэлмозг их собственного корабля с безжалостной отчетливостью показал на маленьком голографическом экране, установленном посреди рубки, неумолимое приближение смерти. На мгновение Скарлок отчетливо увидел пару огромных клешней. Потом изображение исчезло: видеокамера шлюза была раздавлена, — Кэрол, я люблю тебя.

— И я тебя.

Они нечасто произносили эти слова вслух.

— Они ничуть не заинтересованы в том, чтобы заставлять людей страдать. Это должно быть быстро, что бы они ни…

Скарлок изо всех сил старался, чтобы его голос звучал уверенно. Но ведь правда: основной заповедью машин смерти, конечной целью их базовой программы было уничтожение любой жизни повсюду, где они ее встретят. Эта программа не требовала причинять страдания живым существам. Поскольку быстрое умерщвление обычно было более эффективным, оно и стало правилом. Но время от времени встречались исключения из этого правила — ситуации, когда для достижения какой-то цели берсеркерам нужно было от определенной живой единицы нечто большее, чем смерть. Экипажу маленького кораблика не хотелось думать об этих редких исключениях. Но ничего другого им не оставалось, поскольку свидетельствующий о вторжении шум все приближался. Металлические руки и инструменты очень целеустремленно вспарывали внутреннюю дверь шлюза.

— Кэрол…

— Да. Я тоже люблю тебя, Скарли. — Голос молодой женщины звучал до странности рассеянно и почти скучающе.

Времени на разговоры больше не осталось. Внутренняя дверь шлюза распахнулась. На мгновение давление в рубке слегка упало, но непоправимой утечки воздуха не произошло. Берсеркеры приняли какие-то меры, чтобы избежать этого; экипажу исследовательского кораблика предстояло до некоего срока оставаться в живых. Затем берсеркеры ворвались в рубку.

Тусклые металлические машины одна за другой стремительно продвигались в рубку — одна, две, три, четыре… Берсеркеры этой разновидности были чуть крупнее людей, относившихся к соларианской ветви человечества, но их форма пугающе отличалась от фигуры любого человеческого существа. В этих машинах с первого взгляда чувствовалась чуждая человеку мощь и такая же чуждая целеустремленность. Они двигались по рубке быстрее и решительнее, чем мог бы двигаться любой человек или живое существо любой расы. Некоторые из захватчиков передвигались на шести металлических ногах, а некоторые — только на четырех.

Удивительным было то, что захватчики сперва вроде бы и не обращали внимания на двух своих пленников. Пленники же схватились за руки и так и остались стоять посреди рубки, словно парализованные.

Подобно любому другому соларианцу, Кэрол и Скарлок слышали великое множество историй о берсеркерах. Некоторые из этих историй были правдой, некоторые — выдумкой, а некоторые — нелепыми легендами. Существовали населенные людьми планеты, жители которых никогда не видели ни единого берсеркера, но не было ни одной планеты, где не рассказывались бы эти истории. Кажется, во всех этих рассказах берсеркеры были наделены способностью понимать человеческую речь. В тех редких случаях, когда герои этих историй сталкивались с берсеркерами достаточно близко и при этом каким-то чудом ухитрялись выжить, они всегда утверждали, что берсеркеры очень быстро находили возможность общаться со своими пленниками. Машины смерти четко объясняли отвратительным для них зложитям, что от них требуется, что они должны сделать, чтобы заслужить быструю и милосердную смерть, или, по крайней мере, давали понять, по какой причине им временно продляли жизнь.

Но эти машины, захватив Кэрол и Скарлока вместе с их кораблем, вообще ничего не сказали — если не считать какого-то щелканья и посвистывания, издаваемых одним из захватчиков. Видимо, так берсеркеры общались между собой. Но даже если этот шум действительно был языком, ни одному соларианцу было не под силу ни понять его, ни ответить на нем.

Одной из граней охватившего Кэрол и Скарлока ужаса был страх, что их немедленно разлучат. Этого не произошло. Но безрассудная надежда на то, что берсеркеры так и не обратят на них внимания, быстро угасла. После короткой отсрочки проворные металлические пальцы схватили людей и осторожно их обыскали, равно безразлично ощупывая кожу и одежду. Затем пленников отпустили, не причинив никаких физических повреждений. Связывать их тоже не стали. В следующую минуту все машины, кроме одной, покинули рубку и рассыпались по отсекам маленького корабля, очевидно, вознамерившись осмотреть и обыскать его.

Двое пленников с болью посмотрели друг на друга. Они были пока что не ограничены в передвижениях — и все же совершенно беспомощны. Они обменялись несколькими ничего не значащими словами, в которых сквозила безнадежность. Несомненно, металлический охранник слышал их разговор, но не стал ни наказывать пленников, ни приказывать им замолчать.

Затем обыскивавшие корабль берсеркеры снова вернулись в рубку и остановились, неподвижно застыли, словно обычные роботы.

— Ну и что дальше?! — внезапно выкрикнул Скарлок. На мгновение — всего лишь на мгновение — он предстал перед Кэрол храбрецом. Юноша стоял, стиснув кулаки, и смотрел на своих неживых тюремщиков с мужеством отчаяния.

Машины не обратили на него ни малейшего внимания. Один из берсеркеров двинулся к приборной панели и пробежался по ней металлическими пальцами — должно быть, пытался проникнуть в корабельный банк данных.

Кэрол обессиленно рухнула в пилотское кресло и заплакала.

Мучительно тянулись минуты. Ничего не происходило. Через некоторое время Скарлок присел на второе кресло.

Теперь пленники могли через иллюминаторы более отчетливо рассмотреть летающую базу берсеркеров. Скарлок вполголоса заметил, что в свете, идущем от ядра Галактики, на чудовищном корпусе берсеркера видны следы обширных повреждений — воронки и рубцы, но тем не менее металлическое чудовище все еще выглядело чрезвычайно опасным. Кроме того, юноша подумал, что определенные особенности конструкции указывали на огромную огневую мощь корабля-носителя. Гигантская туша имела форму скругленного яйца — точнее, чего-то среднего между яйцом и шаром. Без приборов в космосе трудно судить о расстояниях и размерах, а голос исследовательского кораблика умолк, но по слабому движению пылевого потока Скарлок решил, что корабль-носитель имеет в диаметре не менее нескольких километров.

Еще до того, как истек первый час их плена — а протекал он большей частью в ужасающем молчании, — Кэрол начала от напряжения повреждаться в рассудке. Она безмолвно уставилась в пространство, и реплики Скарлока оставались без ответа.

— Кэрол?

Ответа не последовало. Молодая женщина, продолжая глядеть куда-то в угол рубки, медленно поднесла сжатый кулак ко рту и так же медленно впилась в него зубами. По руке потекла струйка крови.

— Кэрол! — Пошатнувшись, Скарлок вскочил и схватил жену за руку.

Кэрол подняла глаза — безумные, чужие глаза — и посмотрела на него.

— Кэрол, прекрати.

Неожиданно молодая женщина разрыдалась. Скарлок склонился над женой, неуклюже пытаясь успокоить ее. Берсеркер тем временем бесстрастно следил за пленниками.

Следующие несколько часов машины продолжали наблюдать за людьми — заметно было, как они поводят линзами. Несомненно, они также прислушивались к словам пленников, но ничего больше не предпринимали. Пленникам позволялось беспрепятственно передвигаться по рубке и соседней каюте. Позволялось садиться, вставать, ложиться, пользоваться водопроводом.

В конце концов Кэрол и Скарлок уснули.

Настал момент, когда Скарлок обнаружил, что он сидит в рубке, смотрит на корабельный хронометр и думает, почему ему кажется, что эти цифры ничего не выражают. Юноша попытался вспомнить, какой день и час показывал хронометр, когда он смотрел на него последний раз, но, похоже, ему не удалось бы этого сделать даже ради спасения собственной жизни. Ясно было лишь одно — это происходило еще в незапамятные времена, до появления берсеркеров.

Кэрол пока что спала. Скарлок оставил ее в соседней комнате. При том состоянии, в каком находилась сейчас Кэрол, ей лучше было как можно дольше оставаться в забытьи.

Скарлок медленно подошел к корабельному роботу и налил себе чашку воды. Чтобы сделать это, ему пришлось пройти рядом с одним из берсеркеров. Юноша даже задел машину, потому что ее металлические ноги заполонили собою маленькую рубку. Скарлок знал, что берсеркер может в любое мгновение протянуть конечность и прикончить его и что при этом он даже не успеет увидеть удара, точно так же, как не успел бы увидеть летящую в него пулю. Ну что ж, пусть будет так. Пусть приходит смерть.

Но смерть так и не пришла.

Скарлок еще раз так же медленно наполнил чашку водой и понес ее в каюту, чтобы предложить воды своей спутнице — которая, кстати, уже сидела на койке.

Мысли о пище им пока что не приходили.

Равно как и мысли о надежде.

Через некоторое время показания хронометра снова начали приобретать для Скарлока какой-то смысл. К нему вернулась часть воспоминаний, и юноша с тупым удивлением понял, что протекшие с момента захвата корабля часы сложились в стандартный день.

Кроме того, он заметил, что Кэрол снова время от времени кусает руку. На пальцах у нее засохла кровь. Но теперь Скарлок не стал ее одергивать. Ему было уже все равно.

Постепенно первое потрясение ослабло, и хватка ужаса понемногу разжалась. Смертельный приговор был отложен, и начинало казаться, что жизнь как-то продолжается.

Скарлок и Кэрол подолгу сидели на койке, прижавшись друг к другу. Время от времени Кэрол внезапно разражалась странным смехом. Когда она принималась хохотать, Скарлок вяло смотрел на жену, не в силах сообразить, насколько она сейчас в своем уме. Потом Кэрол одолевала дремота или сам Скарлок вздрагивал, пробуждаясь от подобного смерти сна.

В какой-то момент Кэрол вышла из своего оцепенения, вскочила и во внезапном припадке завизжала:

— Чего они от нас хотят?! Чего они хотят?! — Потом она развернулась, налетела на ближайшего берсеркера и принялась колотить его и без того уже кровоточащими кулаками. — Чего ты хочешь?! Почему ты не убиваешь нас?! Убей нас! — Берсеркер пошевелил одной ногой и слегка переместился. Тем дело и ограничилось. Мгновение спустя Кэрол, рыдая, обессиленно рухнула на пол, прямо под ноги бесстрастной машине.

Разговоры молодой пары — то достаточно рассудительные, то лихорадочно возбужденные — перемежались длительными промежутками заполненного безнадежностью молчания.

Во время одной из таких более-менее рассудительных бесед Скарлок сказал:

— У меня появилась одна идея насчет того, почему эта железяка не разговаривает. Предположим, что это очень старый берсеркер. Предположим, что по какой-то причине — не знаю, по какой именно, — он очень долго проторчал здесь, в Мавронари. Для корабля или машины в этом нет ничего невозможного. Так вот, возможно, он долго просидел здесь, а теперь собирается снова выбраться из туманности. Или он забрался в Мавронари с другой стороны и пытается пройти ее насквозь.

После долгой паузы — возможно, она обдумывала эту мысль — Кэрол отозвалась:

— Может быть.

По спине у Скарлока пробежал холодок: в этот момент Кэрол выглядела так, словно перестала бояться чего бы то ни было.

Убедившись, что она не собирается что-либо добавлять, Скарлок продолжил:

— В таком случае, если этот берсеркер и вправду просидел тут несколько тысяч лет, он может просто не знать ни одного из земных языков. Может, это чириканье, с которым они к нам сначала обращались, — это язык Строителей?

— Что?

Похоже, Кэрол действительно не поняла, о чем он говорит. Хуже того: кажется, это ее и не интересовало.

— Любовь моя, ну ты же помнишь историю Галактики. Давным-давно существовала раса, которую мы, соларианцы, теперь называем Строителями, потому что не знаем другого имени для них. Это раса создала первых берсеркеров, чтобы те помогли им выиграть какую-то сумасшедшую войну с другой расой. Это все произошло, когда у людей только-только начался неолит, а может, еще раньше. А потом у них что-то пошло не так, и берсеркеры уничтожили не только тех безымянных врагов Строителей, но и своих создателей. Я где-то читал, что речь Строителей как раз состояла из щелканья и посвистывания.

Кэрол и на этот раз не ответила. Скарлок умолк, и через несколько минут пленники задремали — точнее, Скарлок только попытался задремать. И тут один из охранников внезапно заговорил — в первый раз с того момента, как берсеркеры поднялись на борт исследовательского кораблика.

И то, что произнес берсеркер — произнес четким машинным голосом, мало чем отличающимся от голоса ныне умолкшего оптэлмозга, — были слова, сказанные по-солариански. Когда Скарлок услышал от берсеркера: «У меня появилась одна идея насчет того, почему эта железяка не разговаривает», — с него разом слетела вся дремота.

— Что-что?

Скарлок подскочил, очумело глядя то на берсеркеров, то на Кэрол, продолжавшую спать на соседней койке.

Тот же самый берсеркер все с тем же четким произношением, но чуть громче произнес:

— Щелканье и посвистывание.

Эта фраза разбудила Кэрол. Женщина заворочалась и, слегка постанывая, проснулась. Скарлок схватил жену за руку и воскликнул:

— Так вот что им от нас нужно! Слушать нас и изучать наш язык. Берсеркер мгновенно отозвался, в точности скопировав интонации Скарлока:

— Вот что им от нас нужно. Изучать наш язык. Похоже, подобное потрясение мгновенно вырвало Кэрол из того состояния, в котором пребывала молодая женщина, и снова заставило осмысленно воспринимать окружающее.

— О господи, Скарлок, но мы же не хотим им помогать! — с ужасом отозвалась она.

— Любимая, я думаю, у нас нет особого выбора. Возможно, это наш единственный шанс выжить.

Два человека надолго умолкли, глядя друг другу в глаза и пытаясь прочитать в них сокровенные движения души.

— Любимая… — произнес берсеркер, словно пробуя это слово на вкус.

Но сейчас люди не слушали его. Внезапно Скарлок взорвался:

— Кэрол, я не хочу умирать-Нет-нет, я тоже не хочу! Скарли, но как мы можем… как мы можем на это согласиться?

— Успокойся, любимая. У нас никто не спрашивал нашего согласия. Но раз уж мы попали в такую ситуацию, нужно как-то к ней приспосабливаться, вот и все.

— Успокойся, любимая, — повторил берсеркер. — Вот и все.

Потянулись часы и дни. Берсеркеры решили ускорить изучение языка, и для этого развели людей по разным каютам, так что у тех оставался единственный способ поддерживать связь — громко переговариваться друг с другом.

Отказ подыгрывать планам берсеркеров не казался сколько-нибудь разумной мыслью. Как резонно заметил Скарлок, вместе с банком данных захваченного корабля берсеркеры заполучили огромное количество записей — разнообразнейшие радио переговоры, происходившие между разными кораблями и различными планетами, на всех языках, которые знали сами Кэрол и Скарлок, и еще на некоторых сверх того.

И вот теперь их металлические тюремщики начали прокручивать записи, взятые из банка данных, и подражать звукам человеческой речи. А значит, попытка пленников воспрепятствовать планам берсеркеров была заведомо тщетной.

— Так что, любимая, ты сама видишь — от нас тут ничего не зависит. Даже если мы откажемся разговаривать, они используют записи и проанализируют язык математически. Они могут получить все, что им нужно, и без нашей помощи. — Через некоторое время юноша добавил:

— Понимаешь, Кэрол, нас никто не станет искать. Если и станет, то очень не скоро — через несколько месяцев, не раньше. А если кто-то все-таки отправится на поиски и найдет нас — да поможет ему Бог. — Кэрол не спорила. Большую часть времени она просто смотрела в пространство. Иногда она снова принималась кусать руку.

Потом тюремщики принялись понукать своих пленников и заставлять их говорить без умолку. Если люди замолкали больше чем на минуту, берсеркер пользовался своими новыми познаниями в языке, чтобы приказать пленникам продолжать говорить. Когда этого оказывалось недостаточно, берсеркер брал обоих людей за руки и пускал несильный электрический разряд. Таким образом — встряхивая людей электричеством и обращаясь к ним своим монотонным, чудовищно терпеливым голосом — ему удавалось заставить хотя бы одного из пленников бодрствовать и разговаривать.

Постепенно такой распорядок стал обычным: один из пленников спал, а со вторым в это время разговаривали — или, точнее будет сказать, его в это время допрашивали. Постепенно, несмотря на сон или, скорее, промежутки тяжелого забытья без сновидений, оба пленника начали изнемогать, как умственно, так и физически.

Вот так и тянулись дни. Скарлок не мог даже приблизительно сказать, сколько времени уже прошло. Он давно позабыл о хронометре. Когда Скарлок сидел в рубке и разговаривал с берсеркером, ему даже в голову не приходило взглянуть на показания прибора. Иногда эта мысль мелькала у него в мозгу в те короткие промежутки, когда разговор с берсеркером уже заканчивался, но Скарлок только успевал дойти до неосвещенной каюты, упасть на койку и забыться тяжелым сном. Впрочем, вполне возможно, что корабельные часы, как и двигатель, были выведены из строя.

Самому исследовательскому кораблику явно устроили лоботомию, но вспомогательные службы, как и прежде, обеспечивали людей водой и пищей, система жизнеобеспечения следила за чистотой воздуха, и искусственная гравитация продолжала поддерживаться на прежнем уровне. Кэрол и Скарлок теперь виделись редко и мимолетно. Самое большее, что им удавалось, — это перекинуться несколькими ничего не значащими словами, когда одного из них вели в каюту, а второго — в рубку, на нескончаемый допрос.

Терзавший людей запредельный ужас постепенно становился терпимым. Человек привыкает ко всему — даже к близости смерти.

Но перемены продолжались. Познания берсеркеров в человеческом языке постепенно увеличивались. По ходу расспросов в их речи появлялась то новая интонация, то новый смысловой оттенок — сперва едва различимые, потом четко выраженные. Теперь уже было очевидно, что их тюремщики сильно заинтересованы в чем-то еще, помимо изучения одного или нескольких соларианских языков. И характер этих новых намерений берсеркеров был, мягко говоря, зловещим.

В какой-то момент Скарлок — ему лучше удавалось держаться начеку — заметил эту перемену. Он сидел в рубке, наедине с берсеркерами, и один из них потребовал его внимания, указав на центральный голографический экран.

Берсеркеры давно уже установили полный контроль над оптэлектронным мозгом кораблика, и теперь по их приказу он изобразил на экране узор из светящихся искр — несколько ближайших планетарных систем. Рядом со звездами и некоторыми из планет появились их названия, написанные на общесоларианском языке. Теперь берсеркера интересовали сведения о континентах, городах и заводах, где строили космические корабли.

Через некоторое время — возможно, через стандартный месяц — Скарлок понял, что удерживающий их в плену искусственный разум научился практически свободно разговаривать с ними.

Это понимание вернулось к нему с новой силой как-то после пробуждения — в тот момент Скарлок был в каюте один. Как раз в эту минуту один из находившихся на корабле берсеркеров открывал дверь каюты, и Скарлок услышал доносящийся из соседнего помещения голос другого берсеркера:

— Это мужчина. Это дерево. Это женщина.

По-видимому, берсеркер называл предмет и одновременно указывал на его изображение.

— Я — женщина, — отозвалась Кэрол. Сейчас ее голос звучал так же механически, как и голоса берсеркеров.

— А что я такое? — неожиданно спросила машина. Скарлоку не хотелось ни о чем думать. Он проснулся с уже привычным ощущением застарелого страха. Скарлок потянулся, разминая затекшее тело, и двинулся в соседнюю каюту, чтобы присоединиться к Кэрол.

В дверях Скарлок приостановился. Сейчас его сознание работало достаточно ясно, и неожиданно юноша осознал, как сильно изменилась за время плена его напарница, его возлюбленная, его жена. И без того всегда худощавая, теперь Кэрол напоминала скелет. Ее пальцы были покрыты полузажившими следами укусов и засохшей кровью. Встретив Кэрол где-нибудь на улице, Скарлок просто не узнал бы ее. А ведь, конечно, не только она так кошмарно изменилась. Скарлок знал, что тоже сильно потерял в весе, что его волосы и борода отросли и свалялись, одежда провоняла и заскорузла от грязи, а к тому же еще и перестала быть ему впору. Передвигался он теперь очень неуклюже, подволакивая ноги на каждом шагу.

Неожиданно Скарлок осознал, что они с Кэрол не прикасались друг к другу как любовники с того самого момента, как оказались в плену. Насколько он мог припомнить, они даже ни разу не поцеловались. А теперь вряд ли такое могло произойти в те короткие моменты, когда они оказывались вместе.

— Отвечай мне, — настойчиво повторил металлический голос. — Что я такое?

Кэрол, уставившаяся было в пространство, с виноватым видом перевела взгляд на разговаривавшего с ней берсеркера.

— Ты… — Ее взгляд снова скользнул к иллюминатору. Там сейчас проплывала колоссальная туша корабля-носителя. — Машина, — закончила она фразу.

— Я машина. Я неживая. Ты живая. Дерево живое. Кэрол несколько секунд с безумным видом взирала на берсеркера, словно школьница на строгого учителя, потом отчаянно затрясла головой. Скарлок так и застыл в дверном проеме, явственно услышав в голосе жены нотки безумия.

— Нет! Я не живая. Я не буду живой. Не я. Не буду, если ты не захочешь. Больше не буду.

— Не лги мне. Ты живая.

— Нет-нет! На самом деле я не живая. Живые существа нужно уничтожать — ведь правильно? Я… — она быстро взглянула на Скарлока, — мы — доброжилы.

Это слово — «доброжилы» — создали сами берсеркеры, и оно сопутствовало им почти во всех историях, которые рассказывали о машинах смерти. Этим словом обозначали людей, которые переходили на сторону берсеркеров, служили им, а иногда даже поклонялись.

Все, на что хватило Скарлока, — это вцепиться в металлический косяк и наблюдать за происходящим. Возможно, Кэрол в своем безумии случайно наткнулась на единственный способ, который мог помочь им выжить. Ему никогда прежде не приходило это в голову — а ведь вполне может оказаться, что берсеркеры никому не предлагают к ним присоединиться. Возможно, они принимают только тех, кто приходит к ним добровольно.

— Мы доброжилы, а не зложити, — продолжала тем временем Кэрол. Фальшивое воодушевление в ее голосе сменилось подлинной искренностью — даже на взгляд ее товарища по несчастью. — Мы доброжилы! Запомните это. Мы любим берсеркеров. Это зложити называют вас берсеркерами. Вы можете доверять нам.

Скарлок еще сильнее вцепился в дверной косяк и с горячностью прохрипел:

— Мы доброжилы. При виде такого откровенного перехода пленников на другую сторону берсеркер не выказал ни возбуждения, ни удовлетворения. Он лишь сказал:

— Я буду доверять вам потом. Сейчас вы доверяйте мне.

— Мы доверяем тебе. Что ты собираешься с нами сделать? — По-прежнему стоявший в дверях Скарлок выдохнул этот вопрос прежде, чем успел решить, действительно ли он хочет знать ответ.

— Использовать вас, — ответил берсеркер, даже не потрудившись повернуть линзы в сторону Скарлока.

— Мы можем быть полезными. Да, мы можем быть очень полезными, если ты не убьешь нас.

На это берсеркер ничего не ответил. Кэрол снова бессильно растянулась на пилотском ложе, не глядя на напарника.

Сейчас все ее внимание было сосредоточено на берсеркере, возобновившем расспросы.

Примерно через час берсеркер внезапно сузил круг интересовавших его тем. Теперь он принялся дотошно расспрашивать людей о шести-восьми населенных соларианцами звездных системах, которые находились всего в нескольких днях пути от этого края Мавронари.

— Назовите и опишите каждую населенную планету в этой системе. Какой защитой располагает каждая система и каждая планета? Какие вооруженные корабли они держат в космосе? Какие научные и производственные сооружения находятся на каждой из планет? Какие межзвездные транспортные линии связывают эти системы?

Бесконечный допрос кружил, затрагивая все новые аспекты поднятой темы. Иногда берсеркер принимался докапываться и выспрашивать малейшие подробности, а иногда его вроде бы удовлетворяли лишь самые общие сведения, которые удавалось вспомнить пленникам.

Кэрол, очевидно, всецело отдалась одному-единственному стремлению — добиться, чтобы допрашивающий их берсеркер остался доволен. Скарлок же даже в моменты наибольшей неуверенности страдал от мысли, что из страха может рассказать берсеркерам слишком много. Но он не мог придумать никакого надежного способа солгать своим тюремщикам. Скарлок очень мало знал о защитных системах планет, о которых его расспрашивали, — но какая-то героическая часть сознания нашептывала юноше, что он мог бы попытаться представить их очень грозными.

Но если он посмеет подобным образом ввести берсеркеров в заблуждение, те вцепятся в него с еще большим усердием. Скарлок легко мог представить, какими продолжительными и жестокими станут тогда допросы. Не было ни малейших причин считать, что какая-либо причина помешает берсеркерам пустить в ход пытки. «Откуда ты знаешь о защитных системах? Твоя работа была связана с ними?» Он умрет, ему ни за что не выдержать такого допроса. А Скарлоку не хотелось умирать. Нет, он достаточно четко осознавал, что это уже не жизнь, а существование, но сейчас это было не важно. Возможно, когда-нибудь он сумеет снова стать человеком. Но если он сейчас солжет — или хотя бы попытается солгать берсеркерам, — он совершенно точно закроет себе всякий путь к возвращению в нормальное состояние.

Двоим людям — мужчине и женщине — приходилось играть теми картами, которые сдала им судьба.

Допрос продолжался. Затем, когда пришла очередь Кэрол удалиться в соседнюю комнату и впасть в забытье, его тема снова резко изменилась.

Они уже около часа говорили о Иматранской системе, когда Скарлок, отвечая на вопрос о том, что ему известно о населенном планетоиде, движущемся по самостоятельной орбите, упомянул об одной вещи, которая до этого момента напрочь выпала у него из памяти, — а именно о визите биологической лаборатории. Скарлок слыхал, что эта лаборатория вроде бы должна на некоторое время остановиться в Иматранской системе. На самом деле эта лаборатория была устроена на базе межзвездного корабля, и она была непосредственно связана с колонизационным проектом премьера Дирака Сардоу…

В тот момент, когда Скарлок упомянул о предназначении лаборатории, в запутанных электронных цепях, на которых базировался искусственный интеллект берсеркера, должно быть, прозвенел предупреждающий звоночек. То есть на самом деле Скарлок, конечно же, не слыхал никакого звонка, но это сравнение показалось юноше удачным. А что? Вполне подходящий символ для обозначения неожиданной и сильной реакции. Во всяком случае, скоро стало ясно, что эта тема привлекла особое внимание берсеркера.

— Расскажи мне больше о лаборатории, — потребовал он.

— Но я уже сказал вам практически все, что мне известно. Насколько я понимаю, это своего рода летающий научный комплекс, который проводит какие-то биологические исследования, как-то связанные с планом колонизации. Правда, я ничего больше не знаю об этой лаборатории. Я…

— Расскажи мне больше о лаборатории.