Бегство(2316 г.)

В одно весеннее утро Сергей понял, что больше не в состоянии жить здесь.

Мегаполис давил и угнетал его. В нем было слишком много комфорта, слишком много яркого, слишком много нарочитого. Пермь казалась Сергею громадным парком аттракционов, в котором люди непрерывно веселятся, чтобы забыть об ужасах окружающего мира. Пир во время чумы.

А еще купол. Сергей удивлялся, что до сих пор не сошел с ума, живя в этой стеклянной банке.

С этим надо было что-то делать.

Рейдер чувствовал, что его разум начинает разрушаться.

Так наступило 5 мая 2316 года.

У Сергея вошло в привычку вставать на час позже. В семь. Лики в кровати не было — отправилась, наверное, в Центр. Прошвырнуться по магазинам. До Метеорита женщины обожали это занятие — поход ради похода, покупки, по сути, не имеют значения. Посмотрев на пустую сторону кровати, Сергей понял, зачем Лика это делает. И снова — волна удушающей злобы. Бессилия.

Рейдер спустил босые ноги на ковровое покрытие, встал и ненадолго замер неподвижно. На мониторе, тускло блестящем над тумбочкой, мерцало изображение: Ленка спала в своей кроватке, раскинув по привычке руки и задрав обе носопырки в потолок.

Сергей убедился, что дочь все еще спит, и подошел к забранному шторами окну. Панорамное стекло занимало почти всю стену. С высоты двадцатого этажа здесь открывался изумительный вид.

Да, не поспоришь. Изумительный, индустриально футуристический, целлулоидный, пластиковый, в мягких тонах. Красивый, как мертвая принцесса в хрустальном гробу. Четыре года назад Сергея и Лику восхитил и влюбил в себя этот город.

Раздвинув шторы, рейдер прислонился ладонями к стеклу и долго смотрел вниз. Это был словно сеанс терапии, только вместо того, чтобы искать успокоения, Сергей напитывался ненавистью и отвращением. Ненависть с некоторых пор помогала ему жить. Кажется, только в ней и был смысл.

Он знал, когда нужно уйти. Дальше все катилось по накатанной колее. Сергей отправился в ванную, принял душ, оделся в чистое.

Лика не оставила никаких сообщений. Поначалу, когда она просто уходила, он нервничал, подозревал что-то, боялся. Сейчас те времена прошли. Ему стало все равно. Куда можно исчезнуть, если ты под куполом? Паук в банке обречен, если никто эту банку не опрокинет. Но, может, паук способен отрастить крылья? Трансформироваться?

Сергей тщательно вытерся, причесался, посмотрел на себя в зеркало. Оттуда на него уставился бледный высокий человек — два метра пятьдесят сантиметров — со стеклянными глазами. Он был чужаком, богом, спустившимся неизвестно зачем на землю. Он был чудовищем. Сергей ненавидел его, но это была бесплодная ненависть. Каждое утро рейдер понимал, что снова и снова просыпается в этом теле. Выхода нет.

Лужин прошел босиком в комнату Лены. Девочка по-прежнему спала, лишь перевернулась на другой бок. Сон у нее вообще был крепкий и долгий. Она может запросто дотянуть и до полудня.

Что ж, это было хорошо. К тому времени вернется Лика. Они с девочкой лучше находят общий язык. Сергей безумно любил своего ребенка, однако считал себя плохим родителем. Ему неуютно было наедине с Леной. Вероятно, когда она станет старше, все изменится, но сейчас Сергей нервничал всякий раз, когда возникала необходимость остаться с дочерью наедине.

Он прошел в гостиную и заказал кухонному андроиду завтрак. Машина справилась со своей задачей быстро и профессионально и вкатилась в комнату с подносом.

Сергей наблюдал за человекообразным мехом, размышляя над тем, куда надо ударить, чтобы сразу и бесповоротно уничтожить его. Но, разумеется, кулинар ни в чем не виноват. Лужин взял свой завтрак и поблагодарил андроида. Тот сообщил в миллионный раз, что всегда-всегда рад услужить, после чего вышел. В кухне он навел порядок и занял место в нише, ожидая следующих распоряжений.

Сергей остался, жуя и не чувствуя вкуса. Перед ним мельтешила голограмма местных новостей, транслируемых через Сеть Купола, как ее здесь называли. События, в которых Сергей ничего не понимал, даже не улавливал суть, проплывали перед его взором, не касаясь сознания даже близко. Но сам по себе процесс успокаивал. Так Сергей мог сидеть по несколько часов, уставившись, словно загипнотизированный, в маниакальное движение кадров.

— Привет, — сказала Лика, решившая сказать мужу пару слов. Сергей натянул улыбку и сказал:

— Как поживаешь?

— Отлично!

Лика не была прежней. Пополнела, забыла о прошлом. У нее были здоровые румяные щеки и рост — два метра сорок три сантиметра. Большая красивая женщина, в прежние времена, до Метеорита, таких называли домохозяйками, хотя Сергей не был уверен, что это слово подходит. Лика ничего не делала по дому, а только водилась с Леной. Остальное лежало на плечах прогрессивной пермской робототехники.

Они еще поговорили не о чем, затратив на это минуты две, а потом разъединились. Лика сказала, что скоро вернется, только заглянет на распродажу.

— Хорошо, — сказал Сергей, потом отключил связь и закрыл лицо руками.

Ему представилась пустыня, где дуют горячие мертвые ветра.

Рейдер встал из-за стола и отправился в ванную комнату. Там он достал из шкафчика бритву. Сев на край ванны, Сергей долго рассматривал лезвие. Сомнения были, но быстро рассеялись. В конце концов, в Перми он живет и работает уже четыре года. На взгляд Лужина, достаточно.

Боль даже не заставила рейдера сморщиться. Кровь закапала на пол. Алые блямбы, такие яркие на свету, украсили белоснежную плитку. Сергей отложил лезвие и запустил пальцы в десятисантиметровый разрез. Нащупать удалось не сразу, но рейдеру повезло ухватить чип за усик. Осторожно вытащив универсальное регистрационное устройство, Сергей бросил его в раковину, затем вытащил из шкафчика аптечку и смазал рану зеленоватым гелем. Разрез начал затягиваться. Спустя десять минут от него осталась только розовая полоска.

Сергей включил воду, промыл чип, и долго рассматривал, положив на ладонь.

Вариантов у рейдера было не так много. Собственно, не было вовсе. Или он соглашается на предложение президента, либо его изолируют навсегда без возможности общаться с кем бы то ни было, включая жену. И все равно — используют в качестве лабораторной крысы, но теперь уже на всю катушку.

— Клоны, которых мы произведем, используя ваш генетический материал, послужат большому делу, — сказал Харт. — Вы — идеальный кандидат для нашей программы.

— Я? И больше никто из наших или ваших?

— Не единственный, но я сказал — идеальный! Разумеется, ваша Трансформация еще не завершена, однако, по нашим расчетам, в последнюю стадию вы вступите через пару месяцев. Тогда можно будет приступать, а пока — тесты, анализы и прочее. Думаю, вам не слишком интересны подробности.

Вообще-то, были интересны, однако рейдер посчитал нужным особо не давить.

— Значит, мои клоны будут шагать в авангарде освоения?

— Если в двух словах, то да, — улыбнулся Мирон Харт. — Мы достигли в этом деле впечатляющих успехов. На Центавре-4 клоны-первопроходцы занимаются разведкой земель, изучением опасных для человека территорий, сбором данных, строительством. Мы берем лучший генный материал, усовершенствуем его и получаем идеальное существо, способное решать множество задач.

Сергей активно подключал фантазию, пытаясь представить отряд рейдеров, состоящий из его собственных копий. От такой мысли только дрожь пробирала.

— Вам нужна моя кровь?

— Да. Оттуда мы возьмем ДНК и начнем с ним работать.

— И все?

— Почти. Так же в программу входят различные исследования, работа с вирусами, к примеру. Поэтому вам придется время от времени переезжать в лабораторию. — Президент сиял от удовольствия. Как потом выяснилось, он и был руководителем проекта по производству клонов-рабочих.

— Что ж… не так и плохо. А мой рост? Каким я стану?

— Ну, согласно нашей статистике, никто в Острове и городе не превышает двух девяноста. Впрочем, кто знает?

Сергей посмотрел на прилизанного. Шутит? Намекает, что увеличение роста может быть процессом неконтролируемым? Вот счастье-то!

Рейдер постарался выкинуть эти мысли из головы и сосредоточиться на главное. Главное сейчас — увидеть Лику.

— Значит, я буду жить в городе? Не в технопарке?

— В городе. В технопарк будете ездить на работу, как делают это тысячи сотрудников. В вашем случае это не каждый день, поэтому, можно сказать, у вас привилегированное положение. Вы свободны, пока не придет вызов.

Сергей помолчал.

— А у вас есть Служба Безопасности?

— Да. Но, опережая ваш вопрос, скажу: вас туда не возьмут. Нельзя. Вы нужны нам в целости и сохранности.

— Но…

— Что?

— Ничего.

— Ну, каков же будет ваш ответ?

— Можно подумать?

— Разумеется. Сутки вам хватит?

— Пожалуй… Только при условии, что вы снимете с меня эти железки и допустите ко мне жену!

Харт провел рукой по волосам, раздумывая.

— Ну же! — сказал рейдер. — Если нам работать вместе, то надо научиться доверять! У вас куча всякой аппаратуры, которая наверняка может прогнозировать мое поведение. Я не собираюсь никому ломать кости, устраивать побеги и тому подобное. И куда, собственно, бежать?

Харт посмотрел на него в упор.

— Я освобожу вас под ваше честное слово.

— Обещаю!

Президент нажал какую-то клавишу на панели, встроенной в столешницу. Наручники и кандалы щелкнули и расстегнулись. Сергей ощутил себя псом, которого освободили из сострадания.

— Ладно, — сказал он, растирая натертые запястья. — Я согласен. Делайте своих клонов сколько влезет.

Президент важно кивнул и протянул ему бумаги. Одни были голубые, другие желтые.

— Вы сделали правильный выбор, Сергей. С этой минуты Земля вступает в свою новую эру. Это не поэтическое преувеличение. Это реальность.

Рейдер терпеть не мог, когда выражаются пафосно, но приходилось терпеть. Сейчас тем более. Судя по всему, видеть эту прилизанную физиономию придется ему довольно долго.

На подписание бумаг и предварительный инструктаж ушел еще час. Все это время Сергей слушал одним ухом, не забывая кивать и отвечать на вопросы, в основном, утвердительно. Так или иначе, а затея с экспериментов ему не нравилась. Клоны. Рейдер с трудом представлял себе, что надо делать, чтобы создать искусственного человека. Они будут осваивать Землю? А как было раньше? В древности, за тысячи лет до Метеорита? Насколько Лужин помнил из курса истории, тогда клонов не делали, а технологии были вызывающе примитивными. И ничего — заселили планету люди как миленькие.

Впрочем, спорить с Мироном Хартом Сергей не собирался. Ему надо как можно быстрее свалить из этого места и встретиться с женой.

До переезда в квартиру на двадцатом этаже одной из "свечек" Перми, Сергей жил при медицинском центре. Туда же, спустя несколько часов после подписания контракта, приехала Лика. Ей разрешили остаться — на супружеских основаниях. Места в отдельной палате, напоминающей номер люкс, было слишком много для двоих, но не в том заключалась проблема. Сергей и Лика не могли разговаривать как раньше, подозревая, что помещение просматривается и прослушивается насквозь. Это было пыткой. Важные слова заменила мимика, иногда сообщения на бумаге, прикосновения, жесты. Странная получилась игра, но в ней, в конце концов, Сергей начал находить удовольствие. И Лика тоже. А насчет занятий любовью, жадных, почти животных, липких и отчаянных, то здесь они ничего не могли с собой поделать. Если наблюдают — пусть. Разве умники островитяне что-то не знают про секс?

Лужин отлично запомнил Лику, когда она впервые вошла в его палату. Она была совсем другой, и в то же время такой же. Правда, без одежды, которую носили в Бастионе, без брони, без оружия. В обстановке, к которой они оба не привыкли, это сбивало с толку и даже пугало.

Сначала рейдер подумал, что ему подсунули другую женщину. Одетая в белый мешковатый комбинезон, ставшая гораздо выше, Лика вошла неуверенным шагом. Сергей поразился этому взгляду. Такого у жены рейдер не видел ни разу. Лика казалась растерянной, потерявшей память, забывшей все, что было и кто она вообще. К счастью, это оказалось иллюзией. Вдохнув запах ее волос, Лужин понял, что ошибки быть не может. Остальное пройдет — и растерянность, и чувство отчужденности. И страх. Тот, который испытывал и он сам.

О последних событиях почти не говорили, только иногда кто-то заговаривал, улыбаясь виновато. Мол, забылся. Сергей много раз порывался начать долгий разговор, который бы позволил им поставить все точки над "i", но останавливался. Собирать картину прошлого приходилось по кусочку, как собирать громадную мозаику. Лика узнавала его историю, Сергей ее. Конечный вывод не обрадовал рейдер, но, к удивлению, не особенно огорчил. Видимо, он настолько свыкся за время пути с мыслью о гибели убежища, что теперь и реакции особенной от самого себя не ждал.

Бастион остался в прошлом. Факт. Теперь они — новые жители Перми, новехонькой утопии со всеми удобствами. Разве не о том мечтали бастионцы? Вопрос был, как говорится, риторическим.

В те дни Сергей и Лика много спали. Врачи давали им какие-то препараты. Как сказали, чтобы уменьшить негативные последствия быстрого роста тканей. Иногда случались судороги в конечностях, головные боли, дезориентация, приступы нездоровой потливости и паники.

Один медик даже пошутил, что весьма интересно наблюдать за супругами, проходящими Трансформацию. И, заметив выражение лица Сергея, добавил: с медицинской точки зрения, конечно.

Насчет ребенка они могли не опасаться. Он их интересовал тоже, ибо случай сам по себе был уникальным. Плод изменялся вместе с матерью, и это жутко забавляло умников, которые вились вокруг них пачками, особенно, на позднем сроке.

Им сказали, что будет девочка. Об имени Сергей и Лика договорились сразу. Может, потому, что само по себе оно не имело большого значения. Елена, значит Елена. Появления ее ждали с затаенным дыханием все, включая даже, видимо, андроидов, занимающихся в стенах медицинского центра уборкой. Так или иначе, а этот случай вошел в медицинские архивы. Ленка родилась в срок, здоровой и большой — метр ростом, десяти с половиной кило весом. Ее трансформация прошла в материнской утробе, причем на отлично, без каких-либо побочных эффектов.

Новая Эволюция в действии, в очередной раз пошутил Мирон Харт.

Ленка родилась спустя полгода после того, как бывшие уже рейдеры переехали на двадцатый этаж "собственной" квартиры. Она была ребенком нового времени, не знала Бастиона, для нее Пермь стала родиной, естественно, любимой, в отличие от родителей. Но была ли ненависть у рейдеров к этому чужому для них месту? Тогда еще нет. В те дни еще была надежда на адаптацию, шанс, что примирение все же наступит и решит все проблемы. Что изменения, которые произошли с Ликой, к лучшему, и она, наконец, выйдет из своего ступора, делающего ее апатичной и депрессивной.

Однако время шло — ничего не менялось. Иной раз Сергей подозревал, что попросту спит и видит в коме хорошо смоделированный кошмар. Реальный, детальный, с широким спектром ощущений. Пытался проснуться, сбежать. Без толку.

Каждый день как предыдущий. Просыпаясь, Сергей проделывал одни и те же манипуляции, втайне надеясь, что произойдет какая-нибудь катастрофа… чтобы потом уже не надо было думать об этих бытовых мелочах.

Бастионцы медленно, но верно растворялись в массе стремительно растущего населения мегаполиса. Они нашли работу, обзавелись новыми семьями, друзьями, проблемами. Для большинства это был отличный способ забыть об ужасах эпидемии — начать, как говорится, с чистого листа и никогда не думать о прошлом.

Некоторые, Сергей слышал, сознательно шли на коррекцию памяти. И становились счастливыми. Как Генрих Буланов, например. Ученый уничтожил свое прошлое, с головой окунувшись в работу в одной из лабораторий.

Рейдеру неоднократно поступали подобные предложения, даже один раз Лика заикнулась, что, может, не мешало бы, но он не согласился. Уничтожив память, Лужин окончательно перестанет быть человеком. Ничто не могло убедить его в обратном.

Ученые продолжили свою деятельность. Управленцы тоже. Ада за два года сделала стремительную карьеру и вошла в число советников при Мироне Харте. Иногда Сергей и Лика навешали ее. Обедали или ужинали в домашней обстановке. Муж Ады и дочь выглядели счастливыми, и, что самое страшное для Сергея, это было правдой. Всякий подобный субъект в Перми был уверен в правильности всего происходящего. Разве может быть по-другому? Сергей сходил с ума от приступов ненависти к этим уже чужим людям и строил в уме планы мести. Зная при этом, что планы так и останутся планами.

Четыре года пролетели быстро. Когда Сергея вызывали в лабораторию, он ехал и позволял делать с собой все, что умникам взбредет в голову. Ему было все равно. Иногда тесты занимали день, два или три. У рейдера было время подумать, и он использовал его максимально эффективно. Ни в какой другой обстановке его мозг не работал так интенсивно, перерабатывая громадное количество материала.

Пока не появилось решение. В общем-то, простое, без изысков, но Сергей понял, что именно это выход.

Оставались правда, некоторые сомнения. Например, Сергей не мог поручиться, что Харт не пойдет на крайние меры и не перейдет границу. С другой стороны, если президент Острова выйдет из себя настолько… что ж, рейдер даже скажет ему "спасибо". Отдав приказ применить оружие, он сделает ему одолжение.

Держа на ладони следящий чип (такой имели все жители Перми, такой вживили и бывшим бастионцам — для лучшей адаптации в новом обществе, как гласила реклама), Сергей отбросил последние сомнения.

Теперь надо связаться с Ликой и попросить ее приехать. Пока она добирается, начать подготовку.

— Ты скоро? — спросил он воркующим голоском, который изобрел для общения с новой Ликой. — А то я соскучился. М?

Ее лицо было пустым, глаза как две дыры. Рейдер с трудом удерживался. Чтобы не заорать.

— Я скоро, дорогой. Жди. Уже сажусь на монорельс.

Сергей улыбнулся.

— Жду. Очень жду!

Он послал ей воздушный поцелуй и отключил связь. Некоторое время после этого Сергей сидел и пялился в одну точку. Его ноздри подрагивали, губы стали белыми.

Столько времени потеряно! Столько изменений произошло. Лика с каждым днем уходила все дальше. Мог ли он теперь медлить?

Чувствуя, что сходит с ума, Лужин бросился в другую комнату. По пути перевернул, задев коленом, столик. Тот загремел.

Сергей замер, думая, что разбудил Ленку, но, кажется, обошлось.

Квартира на двадцатом этаже снова стала тихой.

Лика закончила с шопингом, но ничего не привезла. Походы по магазинам для нее были все равно что терапия, не приносящая результата. Но все равно — она продолжала ходить и делала бы так еще долго.

Дав ей время поиграть с дочерью, Сергей отвел ее в спальню, усадил в кресло перед собой и рассказал о своем плане.

Лика слушала внимательно, изредка моргая, но, в основном, ее взгляд был стеклянным. Сергей точно знал, наркотиков она не принимает, лекарствами не балуется.

Это было плохо — тогда было бы ясно, в чем дело, а тут… Сообразив, наконец, что Лика не слушает и не понимает, Сергей ощутил красную волну ярости, затопляющую его мозг.

Он ударил, не осознав, что делает. Ладонью — хватило ума не сжать руку.

Лика откинулась на спинку кресла, схватилась за щеку и посмотрела на него громадными глазами. Сергей видел в них непонимание, страх и нарождающуюся злобу. То, чего не замечал уже очень давно, с той поры, как завершилась Трансформация.

— Ну, — сказал он тихо. — Ты помнишь тренировки? Наши тренировки? И…

Она вернулась. Она действовала быстрее, чем он, словно разом сбросила все то, чем обросла за эти долгие вязкие месяцы.

Сергей понял, что взлетает в воздух и обрушивается спиной на пол, ударяясь затылком о ковровое покрытие, а в следующий миг, несмотря на боль в груди от удара ногой, лежит и, задыхаясь, хохочет во все горло.

— Помню? Помню ли я? — Лика подошла к нему и, присев на корточки, схватила за ворот рубашки. — Еще раз — и в глаз, — добавила она, улыбаясь.

Так она всегда говорила на тренировках по рукопашному бою, когда спарринговала с Сергеем. В очередной раз швырнув его на пол, всегда предупреждала именно так, шутливо-незатейливо.

Рейдер схватил ее за руку.

— Ну, ты слышала, о чем я говорил?

— Нас уничтожат, — сказала Лика.

Рейдер подивился. Это что же, чтобы снова сделать ее прежней, надо было всего-то отправить ее в нокдаун? Ведь сейчас она прежняя, если не считать внешность. Та самая Лика, которую Сергей знал и любил с детства.

— Ты ни разу не ездила со мной на прогулки, — прохрипел он, садясь и потирая грудь. Знатный удар, профессиональный. Рефлексы, выходит, у нее никуда не делись. — Два раза в месяц я выезжаю за купол. Мне разрешено доезжать до отметки в пятьдесят километров.

— А что потом?

— Не знаю. Но… Я не могу… Здесь… не могу…

— А Лена?

— Возьмем с собой. Если Земля свободна от плесени, мы найдем на ней любой уголок. Если все правда, где жить — не проблема, — сказал Сергей. — Понимаешь?

— Не знаю…

— Я хочу дом на берегу озера, большое окно и звезды по ночам.

— Ты не закончил программу, — сказала Лика.

— Закончил. Меня уже месяц не вызывали. Я им больше не нужен. Они произвели… этих столько, сколько нужно.

Лика села рядом с ним, скрестив ноги. До боли знакомая поза заставила рейдера покраснеть.

Мир разом перевернулся. Нет, по-другому. Кто-то сорвал грязную пленку с окна, и теперь солнечному свету ничто не мешало осветить всю мерзость здешнего бытия.

— Значит, предлагаешь рискнуть.

— Не рискнуть. Не попытаться, — сказал Сергей убежденно. — Сделать.

Он показал ей свой чип, который вырезал из руки.

В этот момент открылась дверь спальни, и на пороге появилась Лена. Заспанная, растрепанная, румяная, с отпечатком подушки на щеке. Она была в пижаме, одна штанина загнулась.

— Я спала, — сказала девочка, — снова. Хочу на воздух. Мы поедем гулять? Хочу гулять. Без купола.

Сергей и Лика переглянулись. Это было знакомо. Оба давно подозревали, что Лена способна читать мысли. То есть, в прямом смысле слова. Иногда точно повторяла выуженное из головы родителей и делала это невзначай, не задумываясь.

Наверняка и сейчас поймала волну, иначе бы с такой убежденностью не говорила.

— Ну? — тихо спросила Лика, переведя взгляд на мужа.

Сергей стиснул челюсти. Очень хотелось зажмуриться, словно от большого удушающего страха.

Еще была возможность все бросить, забыть, не рисковать.

Просто жить дальше, ведь это на самый плохой вариант, верно?

А потом?

— Мы идем гулять, дорогая, — сказал Сергей, улыбнувшись.

— Идем или едем? Я думаю — едем.

— Верно. Едем. У нас будет такая специальная машинка. Мы отправимся в долгую прогулку, посмотрим на деревья, на траву, на холмы.

Ленка округлила глаза, окончательно проснувшись. В этот момент Лужину почудилось, что незримый щуп пытается проникнуть в его разум.

— Настоящие?

— Самые настоящие, — сказала Лика. — Ну, пойдем собираться!

Когда они исчезли за дверью, Сергей лег на пол и некоторое время смотрел в потолок. Затем резко вскочил.

"Время! Теперь пора!"

— В прошлом месяце вы ни разу не выезжали, — заметил охранник технического терминала номер одиннадцать. Человек в форме просматривал данные на мониторе, держав в одно руке кружку с дымящимся эрзац-кофе. — А теперь везете и семью?

— Да.

Сергей стоял у регистрационной стойки в служебном помещении и чувствовал себя как мишень под прицелом десятка стволов. На самом деле, кроме него и охранника, здесь не было ни одно живой души. Зато камер слежения, сканеров и датчиков — море.

В соседней комнате, расположившись на пластиковых скамьях, ждали Лика и Ленка. У обеих — рюкзаки, внаглую набитые вещами и припасами для долгой поездки.

Сергей надеялся, что, учитывая его привилегии, охранник не станет настаивать на досмотре багажа. Иначе… одним словом, рейдер не хотел прибегать к плану "b", который предполагал крайне жесткое силовое решение. Это поднимет шум и не позволит не то, что выиграть время, а и вообще выехать из купола. Система автоматически блокирует ворота, а там хоть головой об них бейся.

По этой причине рейдер был сама любезность. Ему понадобились все его скудные актерские способности, чтобы сыграть роль беззаботного главы семейства.

— Я бы тоже так хотел, — сказал охранник, подняв глаза на Сергея. — Взять своих, собраться и поехать. Подышать свежим воздухом, а не тем, что вечно пропускают через фильтры. А что, в нем правда куча запахов?

— Да, — кивнул Сергей.

— И ветер? Самый настоящий? Несет пыль и… порождает бури?

— Конечно.

— Еще бывает дождь со снегом, — важно надулся охранник. — Но я только в записи такое видел. В кино. Когда он снаружи идет, ничего не увидеть — купол-то высоко, и вода по нему стекает. Не разглядеть. Да-а. Может, мне тоже податься в исследования, раз там такие льготы?

— Отличная идея, — сказал Сергей.

Больше всего на свете ему хотелось свернуть шею этому недоноску. Так ведь нельзя. Даже негуманно, ведь измывается этот хмырь над ним не по злобе, а потому что туп как пробка.

Наивный малый.

Охранник еще раз пробежал по столбцам данных глазами, вздохнул, поставил кружку на край столешницы.

— Скажите, вы сами просили, чтобы вам предоставили возможность гулять за пределами купола?

— Ну, президент Харт мне предложил. Мы с женой подумали — согласились.

— А почему вы только сейчас едете? Раньше были одни. А теперь и с дочерью?

Сергей, словно беспечный турист, оперся локтем о регистрационную стойку.

"Подозревает? Что-то заметил по лицу?"

— Да все некогда было. А последний месяц я и сам не выезжал. Дел — море.

— Да-а… — протянул охранник, вертя в пальцах id-карту, где содержались все данные о Сергее. — Я вот все спросить собирался. Вы ведь жили в этом… Бастионе, верно?

— Жил.

— И как это? Я лично не знаю, каково это — под землей.

— Терпимо, если родился там же, — ответил рейдер. — К тому же там было весьма комфортно, ведь наш Бастион строился для чиновников из высших эшелонов власти.

"Меньше разговоров! Этот пустобрех может подумать, что мне в кайф языком молоть, и тогда я застряну…"

— Ого! — с уважением посмотрел на него охранник. — Жаль, что ваш бастион в Карантине-3, а так бы съездить — посмотреть… Хе. Может, когда-нибудь туда станут возить экскурсии. А?

Сергей рассмеялся. Непринужденно. Обливаясь потом.

В нем проснулась жажда убийства, как при виде какого-нибудь вонючего мутанта. Но штурмовки нет, нет и пистолета.

Для человека, с детства привыкшего к оружию, это было невыносимой пыткой.

"Еще пару минут — и я за себя не отвечаю!"

— Дорогой, ты скоро? — Проворковав это самым что ни на есть сладким домохозяйским голоском, Лика появилась в дверном проеме. Ее взгляд, в меру заигрывающий, скользнул по охраннику.

— Здрасьте, — сказал тот, покраснев. — Мы тут немного разговорились… Э…

— Мы можем ехать?

— Да. Только… некоторые формальности. Вам же они известны, да?

— Разумеется.

— Обыкновенные пустяки, — словно извиняясь, произнес охранник. — Итак, цель вашей поездки и предположительное время пребывания?

— Мы хотим устроить пикник. На природе, — сказала Лика, приблизившись к мужу и продевая руку под его локоть. — Хоть раз понежиться под теплым ветерком, на солнышке.

Охранник завистливо причмокнул.

— Мне бы, мне бы…

У Сергея возникло абсурдное подозрение, что сейчас этот болтун начнет напрашиваться в поездку вместе с ними.

Но этого не случилось.

Дело решил красноречивый взгляд Лики. Он проломил защиту самого мелкого чинуши и снес остатки прилипчивости.

— Ну, ладно. Время поставим тогда… неограниченное. — Он подмигнул обоим супругам, словно намекая, что делает им несусветное одолжение и идет против правил.

На самом деле — ничего похожего. Сергей имел право находиться вне купола сколько влезет, при условии, конечно, что не будет выходить на пределы зеленой зоны.

Но как раз это рейдер и собирался сделать.

— Большое спасибо, — сказала Лика. — Мы не забудем вас.

Охранник снова покраснел.

— Пустяки. Мне приятно. Есть люди, которые всем нам приносят пользу, да? Вот вы они и есть. Придет время — мы все станем жить под открытым небом.

Сергей усмехнулся.

— Да. И скоро. Скоро наступит, не сомневайтесь даже.

Охранник, гордый, что хоть каким-то боком причастен к Прогрессу, зафиксировал время выхода и вернул Лужину карточку.

— Счастливо отдохнуть.

Они поблагодарили и вышли из служебного помещения. Лена встретила родителей уже готовая. Серьезная была — жуть. Сергей потрепал ее по голове.

За следующей дверью был ангар, в котором стоял "на всех парах" вездеход. Он был широким, с мощными колесами и низкой посадкой. Привод на все четыре колеса. Генератор не нуждается в подзарядке, вечный.

Вездеход был мощными и высокопроходимым. Большего и не требовалось, ибо скорость на пересеченной местности ценилась куда меньше.

Сергей помог Лене уложить рюкзаки в багажное отделение сзади, а потом влез в кабину и сел за руль. Дочь вскарабкалась матери на колени. Села, хмурая, по-взрослому сосредоточенная.

— Открываю ворота, — передал по громкой связи охранник, после чего по ангару побежал неприятный звук сирены.

Сергей завелся и тронул машину вперед. Вездеход обладал отличной подвеской и покатил мягко.

Въехали в шлюз, плита ворот закрылась позади них с громким лязгом. Впереди — внешние. Сергей приостановился, потом бросил взгляд на жену. Держа дочь на коленях, та смотрел лишь вперед.

Секунды были тяжелыми и ползли еле-еле. Сергей ждал сигнала тревоги — охранник непременно что-то заподозрит, заметит, почувствует. Даже такой болван!

— Все в порядке, папа, — сказала Лена, положив на его левую кисть свою ручку. — Мы поедем.

— Ты слышишь? — спросил он, наконец, решившись. — Или это приходит в виде картинок?

— Не знаю… То есть, иногда это картинки, если человек думает картинками… А бывают кто-то говорит в моей голове, но я знаю, что это не я, а другой дядя или тетя.

Лена посмотрела на него большими голубыми глазами.

— А… в лаборатории, ну, когда обследовали, ты не сказала им, что читаешь мысли?

— Нет.

— Почему? — спросила Лика.

— Они бы меня отобрали у вас. А я хочу с вами. Дома.

— Мы едем туда, где дома не будет, — сказал Сергей. — Помнишь, о чем мы говорили? Но мы построим дом. Он будет, правда, совсем другой…

Лена сжала его руку маленькими, крепким, белыми пальчиками.

— Я вижу это у тебя в голове. Мне нравится.

Сергей медленно кивнул и отвернулся. Способность дочери пугала его. Выходит, она самый настоящий телепат! Уникум. Лакомый кусочек для умников, готовых любое интересное существо вскрыть во имя науки.

Что будет, если президент и вся его ученая свора узнают об этом?

Вот тот самый железный аргумент, который Сергей так долго разыскивал. Он мог еще сомневаться, чем продиктовано его желание убежать — пресыщением комфортом или просто упрямством, — но теперь знал точно, что поступает правильно. Не надо ни о чем думать. У них есть дочь. Ленка способна читать мысли. Представься президенту такая возможность, он мгновенно изолирует ее, и до конца она станет лабораторным кроликом, символизирующим торжество Новой Эволюции. Это ж вон как — выросли мы, братцы, а скоро телепатами заделаемся. Ух, будущее! Только держись!

Внешний люк с лязганьем и скрипом пополз вверх. Появившаяся у пола светящаяся полоса стала шириться, постепенно превращаясь в прямоугольник.

Сергей ощутил волну жалкого пота.

Он только что перешел Рубикон.

"А не Лена ли внушила мне эту идею? Может, она и будущее провидит?.. Знала, о чем мы оба думаем, чем мучаемся… а потом внушила мне и разбудила мать… Уж больно все быстро как-то…"

Сергей стиснул руль, и вездеход покатился к выходу.

— У них есть камеры? — спросила Лика.

— Есть, но они только для ближней зоны. А мы станем на самом краю, куда только сканеры добирают, — ответил рейдер, щурясь от яркого света. Вездеход выехал из шлюза. Наклонный пандус вел на ровный участок каменистой почвы.

Лена захлопала в ладоши. Мать открыла по ее просьбе люк в крыше, и в машину ворвался теплый ветер. Девочка закрыла глаза, вдыхая аромат земли.

— Думаешь, они ничего не поняли? — спросила Лика.

— Не знаю.

Сергей методично увеличивал скорость. Внешний люк уже закрылся. Невероятных размеров стеклянная стена выросла позади вездехода, уходя в сами небеса.

— Вот это да! — Лена высунула голову через люк, чтобы посмотреть на купол. — А как его сделали? Как?

Девочка посмотрела на отца, на мать и, порывшись в их головах, удовлетворилась ответом. Сергей же просто показал — не имею понятия.

Лена вернулась в машину и стала смотреть вперед. Ехали молча, ожидая чего угодно.

Пикник состоялся. Импровизированная праздничная трапеза в честь отъезда, так сказать.

Доехав до самого края зеленой зоны, Лужины высадились на вершину небольшого зеленого холмика в живописном месте. Расстелили одеяло, разложили снедь. Их можно было бы снять для журнала и озаглавить снимок "Образцовое семейство Нового Времени".

Сергея покоробило от этой мысли. Подобную ахинею он выбросил из головы довольно быстро.

На западе был лес. На юге — ровное пространство, покрытое, словно громадными заплатками, участками зеленой травы. На востоке в туманной дымке, пронизанной солнцем, виднелся купол Перми, внутри которого можно было различить силуэты высоких зданий. Север — скалистые массивы, поросшие деревьями.

Сергей долго не мог понять, что же здесь ему кажется странным. Наконец, дошло — плесень. Ее не было. В прошлые свои визиты в зеленую зону она еще кое-где сохранялась, торчала наростами и темнела среди зелени упрямыми, цепляющимися за жизнь островочками. Теперь нет. Даже серой пыли отмерших мицелиев не осталось. Трава, деревья и кусты здесь были теми же самыми, что и на картинках в старых атласах, до Метеорита.

Сергей погладил траву. Она была и мягкой, и колючей одновременно.

Похоже туземная фауна все-таки взяла верх.

Лена, обалдев от новых впечатлений, носилась вокруг одеяла и собирала букетик из всего, что попадет под руку. Родители смотрели на нее завороженно. В свое время, разумеется, ничего подобного они не делали. С самого рождения жителя Бастиона пугали ужасами, царящими на поверхности. А теперь — у них пикник. Не смешно ли? Да. И жутко.

Хотя аппетита не было, Сергей понимал, что надо подкрепиться перед дорогой. Он старался, но, по мере того, как шло время, все чаще обращал взгляд на небо.

Воспользовавшись тем, что Лена отошла, Лика сказала мужу:

— Что ты хочешь сделать с вездеходом? В нем тоже есть маяк.

— Я знаю, где он.

Сергей выждал еще полчаса, затем пошел к машине, лег на спину и забрался под нее. Под днищем, спрятанный под крышку, находилось нехитрое устройство позволяющее компетентным людям отслеживать местонахождение вездехода. На случай аварии, например. Или, допустим, отлова психа, который вдруг захочет дать деру из пермского рая в неизвестность. Всякое ведь бывает. Даже в утопиях есть недовольные. То им много утопизма слишком, то, наоборот, мало.

Сергей просто сковырнул кожух, отсоединил проводок. Круглый, как большая монета, маячок мигнул и погас.

Рейдер надеялся, что этого не случится, но был к такому готов. Скорее всего, следящая аппаратура отреагирует на отключение прибора и запустит какой-нибудь протокол. Может быть. А может, и нет. За всем этим следят охранники на терминалах, те самые, мающиеся от безделья и которым все по барабану. Если так, что у беглецов еще есть время. В противном случае сигнал тревоги пойдет на пульт Службы Безопасности, которая сразу же двинется на поиски.

Сергей вылез из-под вездехода и бросил маяк на землю. Потом туда же отправил свой чип, вырезанный из руки. Подошла Лика. Ее чип и чип девочки упали рядом.

Рейдер бросился собираться.

— Едем!

Мирон Харт был бледен, его мучила сильная головная боль, поэтому он не сразу уловил смысл сообщения.

— Как вы сказали?

Дежурный офицер СБ стоял перед его рабочим столом, заложив руки за спину.

— Лужин, его жена и дочь только что пересекли границу зеленой зоны и направляются на запад. Я послал боевой ховер с группой захвата. Они ждут вашего приказа. — Эсбэшник внимательно разглядывал на президента. — Какие будут распоряжения? Вы сказали, чтобы мы не предпринимали ничего сами…

Харт поднял руку. Офицер замолк.

Президенту понадобилось время, чтобы осмыслить.

— Неужели он решился?.. — словно позабыв, что находится в кабинете не один, пробормотал Харт. — Побег… Для чего?..

Прилизанный поднял глаза на офицера.

— Я давно видел это у него во взгляде. Он постоянно о чем-то думал… Если бы мы могли читать мысли!..

Эсбэшник был само терпение — как ему и положено по службе.

— Одно слово, господин президент, и мы уничтожим нарушителей.

Харт провел рукой по щеке, слышал, как шуршит щетина. Да, он подозревал, что Сергей способен преподнести неприятный сюрприз, но, в итоге, оказался не готов.

— Уйдут, — добавил офицер.

— Кто их выпустил? Как это произошло? — вспылил Харт.

— У Лужина — пропуск. Он имеет право брать на прогулки свою семью, это четко прописано в договоре, насколько я понимаю, — сказал эсбэшник. — Во всяком случае, система никак не отреагировала. Был соблюден стандартный протокол. Только охранник говорит, что Сергей нервничал перед выездом. Это казалось странным.

— И он ничего не предпринял?

— Формально оснований не было. К тому же Лика Лужина… По словам охранника, она была слишком любезна, завладела его вниманием и сбила с мысли…

— Что за бред?!

Харт ударил обоими кулаками по столу.

— При всем моем уважении, господин президент, — заметил офицер, видя, как прилизанный мечется туда-сюда вдоль большого панорамного окна. — Но если бы вы в свое время прислушались к нашим рекомендациям, ничего этого не было бы. Лужин — ценный ресурс и должен находиться под охраной и строгим наблюдением. Не мне вам говорить, как многое зависело от него в вашей программе по производству клонов. Но вместо того, чтобы ограничить его свободу, вы дали ему право выезжать за пределы купола! Удивительно, что он только сейчас решился на такое!

— У меня не было оснований не доверять ему, — сказал Харт, посмотрев на эсбэшника исподлобья. — Ценный ресурс — да. Но я не мог держать его в кандалах. Я — не вы.

— Верно. В этом вся проблема.

— Что? Вы оспариваете мои решения, офицер? Может, хотите занять мое место?

Эсбэшник холодно улыбнулся.

— Ни в коем случае. Меня мое вполне устраивает.

Харт отвернулся. Его взгляд некоторое время гулял по сияющей панораме мегаполиса за стеклом.

— Вы пробовали связаться с ними?

— Да. И связываемся в настоящий момент. Более того, они под прицелом наших орудий. — Офицер ждал ответа, но не очень-то верил, что Харт решится на что-то путное. — Мы можем уничтожить их. Мы можем захватить их. Или дать вам возможность поговорить. Приказывайте.

Мирон Харт поставил стул ровно напротив стола по заведенному порядку и сел. Сцепил руки в замок и уставился перед собой.

Нужно было найти какой-то выход. Пока не поздно.

Сергей не стал изображать из себя гонщика. Машину преследовал ховер, следовательно, газовать, рискуя перевернуться на бездорожье, смысла не было. От летунов все равно никуда не скрыться. Но, тем не менее, вездеход методично пер на запад, то взлетая на поросшие травой холмики, то ухая в низины.

— Остановитесь, иначе мы будем вынуждены пойти на крайние меры! — гудел в мегафон голос пилота. — Остановитесь! Не подвергайте опасности жизнь ребенка! Остановитесь немедленно!

Сергей слушал и стискивал зубы, жалея, что у него нет оружия.

— Папа, не останавливайся!

Ленка смотрела на него большими глазами, в которых было куда больше решительности и храбрости, чем у отца.

Сергей ощутил стыд. Минуту назад он всерьез размышлял над возможностью принять любезное предложение преследователей — опять же во имя дочери. Однако если она говорит не поддаваться… оснований не доверять ее мнению у Лужина не было.

Прошло двадцать минут с того момента, как вездеход выкатился за границу зеленой зоны. Уловки с чипами не помогли — СБ засекла побег и тут же прислала своих вооруженных до зубов архаровцев. С этим ясно. Непонятно другое — почему до сих пор дело ограничивается уговорами? У СБ четкие инструкции: уничтожать всякого нарушителя, с какого направления он бы не появился.

Впрочем, дело, скорее всего, в его, Лужина, ценности для науки. Уничтожать его, не закончив исследования, довольно глупо даже для Мирона Харта. Президент на такое не пойдет, хотя бы потому, что эту историю невозможно будет скрыть.

Что ему остается? Договариваться.

Именно на это рассчитывал Сергей, когда обдумывал план побега.

Шансы были пятьдесят на пятьдесят. Либо островитяне пойдут на принцип и уничтожат беглецов, либо выбросят белый флаг.

В ближайшие минуты Лужины на своей шкуре проверят, какой из вариантов предпочтут жители утопии.

Они считали Сергея и его семью своей собственностью. В этом была вся проблема. Лужину понадобилось время, чтобы понять, кто он для Харта и его умников.

А вот Ленка, похоже, все знала и понимала куда лучше взрослых.

— Что ты слышишь? — спросил он. — Что эти люди в ховере… что думают?

— Не могу… далеко, — ответила девочка, крепко держась за мать.

Лика молчала, изредка бросая на мужа пристальные взгляды. Сергей видел характерный румянец на ее щеках и замечал, как блестят глаза. Это была прежняя Лика. Из давних времен. Та, что ходила в рейды и сражалась с мутантами. Храбрая. Решительная. Практичная. Такая Лика всегда восхищала Сергея. Такую он и любил.

Огибая очередной холм, бывший рейдер подумал, что, похоже, только он один здесь сомневался в успехе мероприятия.

— Немедленно остановитесь! — требовал человек в ховере. — Иначе мы примем меры!..

Летающая машина преследовала вездеход по пятам. Ее тень резво мчалась по земле, словно перескакивая с одного возвышения на другое.

— Впереди ровно, — заметила Лика, которая всегда была более глазастая, чем Сергей. — Езжай, не останавливайся.

— Они могут открыть огонь, — сказал Сергей, направляя вездеход в ложбинку между двумя довольно высокими всхолмиями. На них росли кривые хвойные деревца, служащие как бы воротами на равнину, упирающуюся в горизонт на западе. Там еле виднелась скалистая гряда. Или так только казалось. В любом случае, думал Сергей, если им удастся доехать до края, все закончится.

Когда машина выкатилась на ровную поверхность, рейдер прибавил газа. Сергей давил на педаль, пока не разогнался почти до предела. Корпус вездехода мелко-мелко подрагивал, словно зверь, готовящийся к прыжку. Ветер завывал, залетая под капот.

Но ховер не отставал, а человек с микрофоном надрывался. Голос отдавал яростью и металлом.

Через секунду один из бортовых пулеметов летуна ожил, и земля перед машиной взлетела линией пыльных фонтанчиков.

— Мы можем вести его хоть до Атлантического океана, — сухо заметил эсбэшник. — Но стоит ли? Предупредительный выстрел не помог. Они не отвечают, продолжая двигаться. Очевидно, твердо решили сбежать…

Харт сидел за столом, держа голову руками.

Можно было захватить их — бойцы СБ сделают это в два счета. Но что потом? Придется изолировать Сергея и его семью, причем навсегда. А можно ли после этого рассчитывать на их сотрудничество? И даже если дозволить им жить в одной квартире, напичканной видеокамерами, поселить в скорлупе… нет, это не вариант. Будет только хуже.

Но узнают другие бастионцы!

Узнают в любом случае, сам себе ответил президент.

Вездеход вильнул в сторону. Сергей мысленно посылал проклятия пилотам, хорошо знавшим, что в машине ребенок. Даже предупредительный выстрел мог дать рикошет.

"Ну да, а я ничего типа не знал, да?"

— Может, связаться с ними по рации? — предложила спокойным голосом Лика, кивая на переднюю консоль. В гнезде-держателе покоилась прямоугольная коробочка, довольно древняя на вид.

— Нет. О чем нам с ними говорить? — Сергей посмотрел на дочь. — Лен?

— Нормально, нормально, нормально… — скороговоркой ответила девочка, напряженно всматриваясь через лобовое стекло.

Родители невольно улыбнулись такому нарочито взрослому поведению. Эволюция или нет, но Ленка явно обгоняла своих сверстников в этом возрасте. Причем намного.

Удивительно и то, что она нисколько не боялась. Смерть в буквальном смысле висела над ними, но странный ребенок нервничал не из-за нее. Хотелось бы Сергею узнать, что творится в это маленькой светлой головке.

Ехали теперь по самой настоящей равнине — в обе стороны края не видно. Вездеход шел на максимальном ускорении, но, казалось, стоит на месте, вхолостую гудя движком. Только ховер, преследующий по пятам, казался реальным.

Бух-бух-бух! Звуки выстрелом ветер относил назад, лишая силы и эха.

Почва перед вездеходом снова выбросила дюжину фонтанчиков, состоящих из пыли и мелких камней.

На этот раз Сергей не стал поворачивать, а ехать все так же прямо.

— Не понимаю, зачем им ты, — сказала Лика. — Программа клонирования закончена. Тебя давно не вызывают!

— Если дать одним, разбегутся все.

— Из этого-то рая?

— Но мы бежим.

— Верно.

Лика погладила дочь по голове, думая, что, может, не так нужно было действовать. Сплести, допустим, заговор среди бывших бастионцев. Движение организовать за право выбраться на свободу. Добиваться своих целей официально, а не бежать, ставя себя вне закона.

Женщина не могла представить себе жизнь вне купола. Куда податься? Что делать человеку, который привык к комфорту?

С одной стороны — Земля твоя, устраивайся где пожелаешь. С другой — пойти некуда. Этот мир по-прежнему чужой для бастионцев.

Где та точка опоры?

Пилот снова завел свою волынку, уговаривая беглецов остановиться. Теперь больше обещал, чем угрожал.

В какой-то момент Сергей снова ощутил соблазн поддаться посулам. И, наверное, наплевал бы на все, если бы не взгляд Ленки. Девочка уловила его крамольную мысль и дала понять, чтобы он не смел ни в коем случае.

Бешеная гонка продолжилась.

— Они узнают… — сказал президент. — Просто узнают… что мы им лгали. Им. Всем бастионцам. Что программа освоения провалилась, и наши же колонисты объявили нам войну… Что нам нужна был только сила…

Эсбэшник чувствовал, что начинает терять терпение.

Он считал Мирона Харта куда более решительным и здравомыслящим человеком, но сейчас перед ним сидел безвольный мямля.

— Решать вам, — в который раз повторил офицер. — Но я бы…

— Знаю. Но… убийство — не выход… И в услугах Лужина мы больше не нуждаемся. У нас есть армия. Почти готовая… — Харт посмотрел на эсбэшника. — В конце концов, ничем он нам навредить не может…

— Я так далеко не заглядываю, — ответил тот, скалясь. — Подумайте. Вас останавливает убийство. А чем мы собираемся заниматься в рамках операции "Мизантроп"? Уж явно не чаи распивать с поселенцами! Трупов будет много. Очень много. Неужели вы об этом подумали лишь сейчас?

Харт мотнул головой.

— Нет, но…

— Я даю вам минуту, господин президент, — прошипел эсбэшник. — Решайте. Или мы уничтожаем преступников, или отпускаем под вашу ответственность! Я не намерен стоять здесь перед вами целый день!

Президент поднялся во весь свой рост, намереваясь дать кое-кому в этом кабинете хорошую отповедь. Но ему не хватило самой малости, чтобы поставить эсбэшника на место. Офицер холодно улыбнулся ему и склонил голову набок. Словно спрашивал, до каких пор человек на таком посту будет изображать из себя кретина.

Харт сел обратно, пригладил волосы, чуть ослабил галстук.

— Вам нужно решение? Вот оно. Пусть уходят, уезжают, куда хотят. С этой минуты они сами по себе, пусть расхлебывают свою свободу как могут.

Эсбэшник поджал губы. Не на такое он рассчитывал.

— Решение окончательно?

— Да!

— Уверены?

— Да! Выполняйте!

Эсбэшник помедлил секунду, потом резко повернулся и вышел из кабинета.

Харт провел рукой по лбу, обнаружив, что тот мокрый и липкий.

— Черт!

— Улетают! Улетают! Я же говорила, что они не будет по нам стрелять! — Ленка запрыгала на коленях у матери, хлопая в ладоши. Потом они обнялись, хохоча.

Сергей хмуро смотрел в боковое зеркальце, как постепенно силуэт ховера исчезает на востоке.

— Папа, я же говорила, да? Да?

— Верно, дорогуша, — кивнул бывший рейдер. Нехотя, но напряжение отпускало. На его место приходило чувство свободы — абсолютной свободы. Страшное, громадное, с которым Сергей еще не умел справляться.

Но он был уверен, что это лишь вопрос времени.

Всего-навсего.

За пределы равнины они выехали только через полчаса. Скорость сбавили, раз ни от кого больше не надо было удирать, и просто ехали. Семья на прогулке. В отпуске, как раньше, до Метеорита, говорили.

Лена без умолку болтала, восхищаясь "красотами" — то есть всем, что попадало в ее поле зрения. Лика тоже включилась в игру, и обе тараторили, словно птички на ветке.

Равнину с запада огораживала скальная гряда, но ее удалось объехать. Вездеход преодолел низину, выбрался по каменистому склону на ровное место. Сергей остановился. Впереди был изгиб старой дороги, ведущей с юго-востока на северо-запад. По краям — густая растительность, трава проросла через щели в бетоне. В целом же трасса еще держала оборону, и по ней можно было ехать.

— Чего ждем? — спросила Лика.

— Надо туда, — сказала девочка, указывая вперед.

Сергей некоторое время раздумывал, потом нажал на газ и выкатил вездеход на дорогу.

Чисто дежа вю. Словно он до сих пор в составе каравана и едет добывать средство от смерти…

Впрочем, северо-западное направление было ничуть не хуже всех остальных.

Так потянулись долгие часы в пути. В основном, по обеим сторонам дороги они беглецы видели лес. Попадались и мутировавшие деревья, но таких было не так много. Сергей подумал, что старая природа возвращает свои позиции. Плесени не встречалось вовсе, только иногда реденькие островки серой трухи. Все, что напоминало о былом могуществе инопланетной заразы.

Изредка попадались на дороге насквозь проржавевшие остовы машин, неопределимые останки чего-то и кости, наполовину вросшие в нанесенный слой. Все как всегда.

Селение они нашли только к вечеру, когда сумерки начали всерьез заявлять о себе. Справа от дороги лес закончился и начался спуск. Склон был покрыт травой, которая устилала землю вплоть до самого металлического забора, огораживающего небольшой поселок, состоящий из частных домов. За забором была видна вышла, а на ней человек с оружием, который тут же поднял тревогу.

Сергей остановил вездеход у подъездной дороги, в пятидесяти метрах от ворот.

— Лена, ты это искала? Это ждала?

Девочка посмотрел на него серьезно.

— Конечно. Но, в принципе, все равно. Можно поехать дальше.

— Есть и другие? — удивилась Лика.

— Есть.

— Откуда тебе известно?

— Не знаю.

— Что ж, — сказал Сергей, когда ворота селения распахнулись, выпуская наружу десяток человек с оружием. — Попытаем счастье, раз у ж так вышло. Так или иначе, наш нужно где-то заночевать.

Лика взяла дочь за руку.

— Ты можешь определить, они опасные?

— Они боятся только тех, которые на ховерах. Тех, которые летели за нами.

Сергей переглянулся с женой. Забавно выходит. Ленка знает куда больше, чем них. Возможно, знает давным-давно.

Какие на повестке дня еще сюрпризы?

Сергей отбросил мысль нажать на газ и умотать отсюда побыстрее. Вместо этого он открыл дверцу.

— Я поговорю с ними. Ждите внутри.