"Бездарь" - читать интересную книгу автора (Карпов Александр Николаевич)

Глава 22 Вопрос власти

В отличие от Урба со своими учениками, который так и остался жить в центре старого лагеря беженцев, из которого они делали набеги на городские продовольственные склады, и в который их когда-то привёл странный гоблин, большинство людей и прочих разумных перебралось в Ормпетарр, когда тот стал безопасен. Конечно старый, полный бараков и землянок, лагерь давно превратился в достаточно уютную и просторную загородную резиденцию, и никто не мог бы упрекнуть Урба в проживании в месте, недостойном одного из влиятельнейших членов совета Ордена. Но остальные члены этого самого совета всё-таки предпочитали проживание в городе. В одном из бывших дворянских дворцов, чудом почти не пострадавшем от буйства Чумы, обитал неофициальный глава Ордена Синего Пламени.

Ифирон Рэм, мог похвастаться длинной и весьма запутанной судьбой.

Родиной Рэма был Тэй — страна практически закрытая для иностранцев, если ты, конечно не приехал на рабский рынок в качестве товара. Во многих государствах Фаэруна к магам относились почтительно, но только в Тэй маги являлись полноправными и неоспоримыми правителями. Такая ситуация сложилась давно, когда почти семь веков назад провинция, тогда ещё могущественной Мулохоранской империи вышла из под её власти. В том древнем государстве, деградировавшие остатки которого стёрла с лица Торила Чума Заклинаний, правили бессмертные боги-короли, и естественно статус магов был на порядок ниже статуса жрецов. Секретное общество Красных Чародеев ^[118] смогло поднять мятеж и, после кровопролитной и разрушительной войны, отстоять независимость одной провинции от империи. В этом государстве маги считались элитой — правящим классом, а правил Тэйем Совет Зулкиров, представителей каждой из магических школ этого государства.

Тогда, ещё просто Ифирон, родился в самом бедном тарчине ^[119] страны, Делуйманд, где некогда находилась столица провинции Мулохоранской империи, от которой остались лишь руины. Вообще руины были единственным, что было в этом тарчине примечательного, ни полезных ископаемых, ни основных дорог, ни плодородных почв или богатых древесиной лесов. Только руины и рабские фермы, да, именно фермы, потому места где жили рабы нельзя было назвать даже бараками, а только загонами для двуногого скота. Ифирону было пятнадцать, когда он сбежал оттуда с двумя десятками таких же, как он: вечно голодных, выглядевших младше своего возраста из-за недоедания, подростков. Идея скрыться от преследователей в руинах, ещё хранивших шрамы от применения магии и божественных сил в той древней войне, вначале показалась просто гениальной. Но всего через пять часов их догнали, чудеса случаются крайне редко, и то лишь, если их долго готовить своими силами, а двадцать шатающихся от голода подростков никак не могли убежать от конных надзирателей с собаками. Вот только увидевшие преследователей подростки бросились бежать не разбирая дороги и трое из них угодили в магическую аномалию — след былой войны. Двое погибли, а Ифирон выжил.

В себя Иферон пришёл лишь в земляной яме, куда поместили беглецов, а дальше произошло то, чего он совершенно не ждал, и даже не мог на это надеяться. Во время чисто формального смотра беглецов управляющим фермы, который и должен был назначить им вид казни, этот слабенький маг увидел в Ифероне чародейский дар. Надо сказать что всё население Тэй в раннем возрасте проверяли на наличие магических способностей, и одарённых забирали у родителей. Нашедший нового мага получал серьёзную премию, а его убийство было весьма тяжким преступлением. Поэтому в тот день Иферон покинул рабские фермы. Сразу после того как на его глазах казнили остальных семнадцать подростков, маг решил преподать новоявленному коллеге первый урок подчинения старшим.

Юный маг попал в особую школу, где в жесточайшем распорядке и тренировках, больше походивших на муштру, его учили магии. В других тарчинах такое обучение проходит до десяти лет, и лишь самые талантливые и быстро обучаемые заканчивают подобные школы лет за пять. Иферон закончил за два года, и вовсе не из-за своей одарённости, ведь все остальные ученики, за исключением имеющих влиятельных родственников, заканчивали своё обучение за два года. Это было недавно придуманное ноу-хау тарчиона, нашедшего способ обогатится, даже правя таким бедным тарчином. Незадолго до этого Тэй, после некоторых изменений в совете, начал поставлять магические товары в другие страны, наращивая своё богатство и влияние, а также получая возможность скупки неизвестных магических изделий, тем самым расширяя свои магические познания. Действительно, страна где множество магически одарённых учеников, беспрекословно подчиняющихся своим учителям и ещё больше рабов, способных изготовлять основы для зачарования, смогла буквально забить рынки многих стран недорогими амулетами а талисманами. А тарчион беднейшего региона страны не только поддержал это решение, а тут же начал его выполнять и даже перевыполнять, загнав толпу кое-как подготовленных учеников изготовлять магические побрякушки. Формально почти три десятка юношей и девушек считались учениками одного Красного Чародея, на самом деле учитель лишь проверял их работу по зачарованию амулетов и талисманов, жестоко наказывая за ошибки.

Из давнего неудачного побега и последовавшей за ним жестокой казни своих друзей Иферон вынес совсем не то, что надеялся управляющий. Он на всю оставшёюся жизнь выучил, что любое дело требует тщательной подготовки, до которой нельзя ни взглядом, ни мыслью выдавать своих истинных намерений. Поэтому, казавшийся совершенно сумасбродным и мальчишеским, вызов своего "учителя" на магическую дуэль, был первой интригой юного мага. Учитель, несмотря на все законы, мог просто приказать убить наглеца, всё-таки этот закон был очень стар, давно нигде не использовался, и Красный Чародей вряд ли получил бы даже устное взыскание. Но спесивый и оскорблённый необходимостью возиться с недомагами чародей решил размяться, заодно унизить слишком много о себе возомнившего юнца, а какой-нибудь поучительной для остальных казни его можно будет придать и после, когда он, давясь кровью и слезами будет умалять прекратить дуэль.

К удивлению всех собравшихся избиения не получилось. Нет, вначале, толстый и страдающий излишней одышкой учитель, не двигаясь с места гонял худого как жердь ученика по всей дуэльной площадке, лениво отбивая кое-как сформированные огненные шары. А потом, казавшийся совершенно выдохшимся и в физическом, и в магическом плане ученик, вдруг оказался вплотную к учителю и ударил его открытой ладонью. Заклинания касания использовали не часто, да, их легко направить, да, они не теряют силы на пути к противнику, но маги сражаются на расстоянии, а если воин подобрался вплотную, то скорей всего, его меч окажется быстрее. В этот удар Иферон вложил магической энергии даже больше, чем у него было, но закрутившийся огненным веретеном импульс смог преодолеть все щиты, теперь уже его бывшего учителя.

Несмотря на потерю сознания Иферон прекрасно знал, что будет дальше. Наблюдатели простояли в ступоре некоторое время, а потом раздались выкрики недовольства, ругань, и приказ нести юношу в специально оборудованный для учеников карцер, чтобы позже покарать убийцу учителя. А потом в толпе раздался тихий, но властный голос, спросивший, кто именно будет отдавать приказ о казни и о заточении, чтобы говоривший знал, чья казнь будет следующей. Этот голос принадлежал магу из школы Некромантии, недавно обострившиеся отношения между которой и школой Зачарования, к которой принадлежал убитый Ифероном маг, были общеизвестны. Этот некромант, появился в мастерских некоторое время назад, и имел высокие полномочия, являясь ревизором, и он никак не мог пропустить дуэль, в наполненных скучными проверками документов, буднях. А уж отказать себе в возможностях щёлкнуть по носу школу, с которой у некромантов было больше всего конфликтов, он точно не мог. Ведь основной войной в государстве были не традиционно неудачные внешние походы, а внутренние конфликты школ, иногда выливающиеся в полномасштабные сражение магов.

Так Иферон стал членом самой влиятельной школы государства Красных Чародеев. Потом были десятилетия самосовершенствования, интриг. Вступление в семью с долгой историей и длинной династией волшебников, что дало ему новые знания, а фамилия Рэм — возможность повысить свой статус и влияние за счёт сильного, талантливого и весьма опытного мага. И именно это его чуть не погубило. Патриарх Рэмов, в тёмную используя Иферона, и ещё несколько новых родственников, обретённых через брак десятка внучек, подготовил заговор против всесильного Сзасса Тэма. Этот древний лич и глава школы некромантов, был негласным правителем Тэйя, который подмял под себя почти весь совет. И самое неприятное было, что Иферон искренне восхищался им и считал что государству только пошло бы на пользу объединение под железной рукой такого лидера. Но в данном случае глупо было сетовать на судьбу, патриарх отрезал им пути к отступлению, ведь Сзасс Тэм никогда не простил бы предателей, им оставалось лишь сражаться до конца.

Иферон, чувствовал, как ситуация совершенно выходит из под его контроля, и совершил, казалось совершенно глупую и недальновидную выходку. Когда мятежники победным маршем двигались по главной цитадели Некромантов. Когда ослабленный проклятьем, насланным сильнейшим артефактом, Сзасс Тэм почти без сил лежал в окружённом со всех сторон убежище. Когда силы защищающие последний оплот лича таяли, и казалось ещё сутки и у некромантов будет новый глава. Иферон сбежал, бросил всё, сел на первый попавшийся корабль, отрастил волосы дешёвым эликсиром, и надел одежды не красных цветов. Именно поэтому он остался единственным живым носителем древней фамилии Рэм, когда лишь притворявшийся ослабленным Сзасс Тэм захватил всех внутренних врагов в одном месте.

Старый лич наверняка нашёл бы Иферона, если бы не магический катаклизм невиданных масштабов. Сам Рэм встретил Чуму Заклинаний в Ормпетарре, собираясь добраться по основной торговой артерии баронства Сэспеч — Золотой Дороги, до Озера Пара ^[120], где планировал затеряться и изыскивать способ перебраться в какой-нибудь другой мир. Но катаклизм резко изменил планы беглеца, который крайне быстро восстановил пропавшие магические способности и даже частично смог взять под контроль взбесившийся от касания Синего Пламени организм. А потом к городу приблизился большой караван беженцев, возглавлял их весьма странный гоблин, который помогал справиться с воздействиями на организм, да ещё и обещался помочь в развитии новоприобретённых способностей.

Именно тогда Ифирон Рэм решил умереть, ведь при таком количестве смертей в ходе Чумы, никто не удивится пропаже преследуемого чародея. Так, в тогда ещё не существовавшем Ордене Синего Пламени появился Эмрон, человеческий маг, прибывший в баронство с Побережья Дракона, по делам, которые после Чумы стали совершенно не важны. И именно он стал впоследствии самым влиятельным членом Совета Ордена, и негласной главой этой новорождённой организации.

— Скажи, Эмрон, а это всё обязательно? — Говоривший принадлежал к расе гномов, вот только большие глаза, характерные для этого вида разумных имели не обычный черный цвет, а ярко светились синевой. Впрочем, для продвинувшегося в изучении влияния синего пламени на свой организм члена Совета Ордена, это было не слишком удивительно.

— Пойми же Кирис, я всем своим естеством уважаю Урба, и признаю неоценимым его вклад в создание нашего Ордена, но ты просто не представляешь как власть меняет человека, ну и не человека тоже.

В собеседнике гнома было совершенно невозможно узнать Красного Чародея-беглеца. Светлая кожа и ярко-рыжая шевелюра и борода была совершенно нетипичной для Тэйцев. Но бывший раб-северянин всегда отличался от основной массы Красных Чародеев. Сведением татуировок он озаботился ещё по пути к побережью Тэй. А использованные сразу после бегства эликсиры, позволили ему сменить русый цвет волос на рыжий, придать радужке глаз ярко зелёный цвет, и ещё более обелить кожу. Особый ритуал и тщательный подбор зелий превратил его долговязую фигуру в телосложение атлета, или закалённого непогодой и суровой жизнью северянина. Воином он, конечно, не стал, ведь данный ритуал менял лишь внешность, но узнать его теперь было совершенно невозможно. Прикосновение Синего Пламени, добавило на его коже сеть из тонких синих ниточек, складывающихся в какой-то непонятный узор, и разгорающихся во время использования магических способностей. К тому же это кардинально перестроило его тонкое тело, в результате, даже сам Сзасс не смог бы опознать его по ауре.

— И о какой власти ты говоришь? Ну, сделал этот гоблин магическое оружие очень большой силы, думаю у тебя в хранилище тоже найдётся много ценнейших предметов. Да, обладает эта его дубинка каким-то зачатками разума, это ещё и признак артефакта, многие могучие амулеты древности тоже имели свой сознание, но не делали своего владельца непобедимым. Ну пусть даже удалось каким-то чудом Урбу сделать малый артефакт. Урб никогда не лез в политику, оставаясь крайне полезным Ордену исследователем, что с того если у ордена появится лишний козырь?

— Ты не понимаешь. Во времена, когда я был моложе и безрассуднее, я охотился за древними знаниями древних магических государств. И однажды я набрёл на книгу — дневник одного мага, где в числе прочего описывается один способ создания могущественных амулетов или даже малых артефактов. Сама книга не сохранилась, но этот раздел запал мне в память достаточно глубоко. Вначале вызывается демон, желательно из середнячков…

— Демон… Слава богам, что этого государства уже нет.

— Неважно, этот способ всё равно не получится воспроизвести полностью, ведь тот маг сам, судя по всему, не знал весь механизм. В общем потом этого демона убивали, и при помощи некромантии…

— О боги! Ещё и некромантия!!! Дальше там что, жертвоприношения разумных будут?!!

— Вообще-то будут.

— Это ужасно. Слава Огме что этих знаний больше нет на Ториле.

Эмрон не стал говорить, что эти знания вполне себе существуют в библиотеке Сзасса Тэма, который, наверняка, забрал этот древний дневник из хранилища Рэмов, где с ним когда-то и познакомился сейчас уже бывший Красный Чародей.

— При помощи некромантии душа демона затачивается в его же кость, из которой, известными автору дневника ритуалами, изготавливается амулет. Этот амулет сохраняет разум демона, но привязанный кровью к создателю, вынужден исполнять его желания. А дальше этой слабой заготовке, подобно божественной реликвии приносят жертвы. Демонов не просто боятся все обитатели всех миров. Демоны существуют по совершенно отличным от наших законам мироздания. Даже баатрезу имеют больше общего с нами чем с ними. Каким-то образом разрушение, убийство для них — это в первую очередь энергия для роста, правду, наверное, говорят, что они дети чистого разрушения. Амулет насыщается смертью, разрушением и душами, и демон в него заключённый становится сильнее. Если ритуал создания провели правильно, то демон как бы врастает в этот амулет, когда его энергетическая составляющая разрастается под действием подпитки. В результате получается малый артефакт, могучий, разумный, и подчиняющийся лишь создателю.

— Ну Урб не приносил жертв!!!

— Вместо этого он запитал свою булаву энергией разрушенного Плетения. Не мне тебе рассказывать об агрессивности этой силы, перекроившей Фаэрун, думаю, демону в булаве она пришлась по вкусу.

"И как такое трусливое ничтожество, как Кирис, смогло пробраться в совет? Мне даже стыдно, что в Ордене нашлось множество трясущихся слабаков, боящихся и собственных изменений и вообще всего нового. С другой стороны он полезен, после смерти гоблина мне понадобится быстро провести нужные решения в совете. А то, чует моё сердце, эти имаскарцы предадут нас при первой возможности, они надеются избавиться от гоблина, и увеличить свое влияние в нашем Совете, возможно, обвинить меня одного в его смерти.

Но я уже подготовил неоспоримые улики, зря они выдали мне тот одноразовый амулет, для разрушения магических изделий. Мне осталось лишь слегка над ним поработать, чтобы это изделие моих союзников не рассыпалось в прах после применения, ну и наёмника проинструктировать выбросить амулет после использования. Теперь первый осматривающий место убийства найдёт явную улику, указывающую на имаскарцев, их изделия даже внешне сильно отличаются от любых других магических предметов, а особое магическое строение делает подделку невозможной. И тело найдут правильные и совершенно не связанные со мной люди.

Да на начальном этапе плана поддержка Кириса очень пригодится, чтобы действовать быстро и решительно и не задумываться о большинстве в Совете. Это потом от него придётся избавляться. А для убеждения этого глупца лучше всего подходят именно такие жуткие байки! — На самом деле Эмрон доподлинно знал, что в булаве гоблина нет никаких демонов, поскольку провёл все возможные дистанционные исследования этого предмета.

Нет всё-таки интересно, как этот недомерок сотворил такой шедевр?!! Там явно не демоническая душа, и даже не душа какой-то могучей сущности, вроде титана, ангела или дэва. Да даже обычная человеческая душа сохранила бы множество весьма неудобных при создании такого артефакта черт, как бы над душой не работай. А тут не душа, а чистый пластилин, идеально восприимчивая к действиям творца масса. Варианта два. Либо он использовал мельчайшего духа. Но тогда вопрос, как он смог умыкнуть его от духов старших, что всегда внимательно следят за своими более мелкими собратьями? Либо он вообще использовал чисто нейтральную душу, новорождённого или животного, а потом нарастил на ней личность. Но как это сделать я совершенно не представляю.

Хм, пока я размышлял, жалобы, и стенания Кириса пошли на четвёртый круг. И с каждым кругом сомнений всё меньше, а воспоминаний о таком хорошем гоблине всё больше. Надо подтолкнуть его ещё немного. И как этот глупец не поймёт? Во власти нет места чувствам, только трезвый расчёт и железная воля!"

— Кирис я тоже безмерно уважаю Урба. Он весьма талантливый тактик, который смог сплотить нас и крепко держать железной рукой, не давая разбежаться, когда одиночки бы не выжили!

"Эх, правду сказал, тактик недомерок и вправду неплохой, но вот стратег из него никудышный, заперся в своей лаборатории, и думать не хочет о встраивании Ордена в мировую политическую систему. Нет всё-таки хорошо сказал, вроде и похвалил гоблина, и напомнил этому плаксе о его "неоправданной жестокости", нет, от Кириса надо избавляться с таким представлением о мире он весь Орден погубит!"

— И я искренне считаю Урба гениальным исследователем. Но его тяга к знаниям всегда казалась мне излишней переходящей в манию. Ты, я думаю знаешь, что Урб внёс серьёзные изменения в свой организм?

— Да, знаю, но он сделал это, лишь чтобы избежать старости весьма ранней у его племени.

— Кирис, ну ты же член совета, тебе ли не знать сколько есть способов продлить свою жизнь, без противоестественного вмешательства в дарованное богами тело! — "Демоны, да меня самого передёргивает, от глупости и напыщенности моих же фраз. Но с этим можно лишь так. Вот как внимательно слушает." — Можно стать прислужником божества, или какой-либо первородной силы, а не оскорблять их подобными экспериментами. И скажи мне, как могут продлить жизнь его демонические глаза? Трое его учеников чудесно обходятся без зрения, и он тоже может, я знаю.

— Может это побочный эффект… — под таким напором Кирис растерялся и скорее промямлил свою последнюю фразу, чем сказал.

— И побочным эффектом каких экспериментов могут стать такие глаза? Урб не просто вмешивался в своё тело, он вживлял в себя части нечистых тварей! А его учитель, слава всем богам не переживший Чумы, вообще больше походил на монстра, чем разумного, да его даже минотавры боялись!!!

Кирис давно покинул жилище бывшего Красного Чародея, а Эмрон всё пребывал в раздумьях.

"Неспокойно у меня что-то на душе. Но ведь всё должно пойти как надо. Тот наёмник чудо как хорош, да даже я сам не имел бы против него никаких шансов. А булаву этого коротышки обезвредит тот имаскарский амулет. И он же приведёт след к имаскарцам. Мне останется только срочно собрать совет, проблем с решением об изгнании из ордена этих подземников не будет. Дальше придётся вертеться как уж на сковородке, чтобы не дать этим вылезшим их своей норы древним магам себя прихлопнуть. Но вначале меня поддержит Кирис, и не успеет этот дурак поддаться сомнениям, которые у него появляются по любому поводу, как беспринципные имаскарцы его укокошат. Надо обязательно это горе побыстрее организовать. От чего же предчувствие такое нехорошее, что может пойти не так???

Урб выживет? Да нет, у него почти никаких шансов. Но даже если и так, покушение — тоже повод для конфликта с имаскарцами, улика-то останется. А гоблина можно будет и позже угрохать. Тем более наёмник точно его учеников поубивает, и, видевший применение имаскарского амулета Урб будет громче всех кричать за войну с Глубинным Имаскаром. Вариант с выжившим недомерком был бы вообще идеальным, если бы он не развивался так быстро, и если бы не его отношение к богам вообще и конфликты с церковью Амонаторома, в частности.

Улику не найдут? Нет, там поблизости много нужно-случайных людей будет. Да даже если и не найдут, я такой ворох слухов сразу после смерти недомерка выброшу, что каждая собака виновника знать будет. Да и косвенных улик найдут много. Всё давно подготовлено.

Совет на имаскарцев не ополчится? Этого точно быть не может. Многие помнят что гоблин сделал для Ордена. Да на четырёх из пяти постов у нас стоят те, кого недомёрок, когда-то вёл через зачумлённые земли. Нет, от Урба избавляться надо, удивительно, что с таким влиянием, он выпустил власть в Ордене из рук. Нельзя всё время исследованиям посвящать!

Может Кирис попробует обратный ход дать? Ну, это он точно не успеет. Недомерок сейчас уже должен быть мёртв. Нельзя давать таким как Кирис времени на сомнение, пусть пока думает, что у него есть ещё время всё обдумать, мы ведь не оговаривали даты убийства, а он лишь на это согласился. А завтра утром, или даже ещё сегодня ночью, он узнает, что дело сделано. А дальше начнётся такое, что этому мямле будет совсем не до размышлений. Передышки на осмысление он не получит до самой смерти, весьма скорой.

Почему же душа не на месте?"

Как будто вторя его мыслям, особняк задрожал от обрушенной на него невидимой мощи. Вплавленные в стены талисманы не продержались и секунды, щит, окружавший особняк, лопнул, а талисманы, его поддерживающие, разом взорвались. Эмрон вскочил, окутался магическим щитом, пробудил дремавших в доме големов и подготовил несколько боевых заклятий всего за пару секунд. Опытный чародей изучивший новые дарованные Чумой способности, он был готов к бою. Но его противники были готовы к бою ещё лучше. Серия взрывов потрясла его особняк, который начал разваливаться подобно карточному домику, погребая под собой прекрасных боевых големов, на которых так надеялся бывший Красный Чародей. Сам же он погребён не был, мгновение, и он оказался в центре большой сферы защитного заклинания, которое не дало потолку и стенам обрушиться на него. Но этот щит создал не он, а пять его противников, которые телепортировались одновременно и оказались вокруг своей жертвы. Эмрон был сильным чародеем, посвященным во множество техник Красных Чародев, неизвестных за пределами Тэй, а знания семьи Рэм, были секретом и в самом Тэй. Но пять его противников были намного старше, опытнее, и владели давно считавшимися утерянными знания древнего Имаскара. Эмрон не продержался и нескольких секунд. Ведь его заклинания даже не блокировались, их развеивали прямо в воздухе, до того как они достигнут цели. А его магически щит был уничтожен всего одной не сильной, но слаженной атакой, надёжный и проверенный десятком схваток щит развалился под действием вибраций, что распространяли пять гудящих сфер, прилипших к нему. А дальше, казалось чтобы посильнее показать его никчёмность, имаскарцы, которых он узнал по характерной одежде, скрутили свою жертву непонятными заклинаниями, даже не став его убивать. Потом была телепортация в неизвестность, во время которой, очередное заклинание победителей лишило Эмрона сознания.