"Месть богов. Ч 1. Путь к себе" - читать интересную книгу автора (Семитут Ирина Владимировна)

Глава 3

— Знаете, мне это уже стало надоедать, после каждого моего слова, вы все делаете удивленные лица, впадаете в ступор или чуть ли не падаете в обморок. Да я за всю свою жизнь удивленных взоров, обращенных в мою сторону, видела меньше, чем за один этот идиотский день.

— Ты НАМ предложила пойти с тобой!

— И что с того?

Оба смотрели на нее с прежним изумлением, и непонимание явственно читалось на их лицах. Анна решила сдаться:

— Ладно, объясните мне, Кинар, пожалуйста, что ВЫ нашли в этом такого предосудительного?

— Ты предложила пойти с ТОБОЙ на озеро!

— И?!

— Ты же собралась там купаться!

— И?!

Но их односторонний диалог был прерван опомнившимся Заигом.

— Я же говорил, что она шенка! — каждое слово, он выплевывал со злостью и отвращением.

— Это так? Ты, действительно, шенка?

— А вам не составит труда объяснить мне, что такое это ваше ШЕНКА?

Хоть она и задала свой вопрос, но была уже точно уверена, что ответ ей не понравится, и что бить Заига за это, так называемое СЛОВО, она будет больно и ногами. У Кинара лицо приобрело звериный вид, теперь Анна поняла, почему он у них главный, ведь зрелище было устрашающее. Любой увидевший такое не останется равнодушным. Неудивительно, что группа мужчин беспрекословно выполняет его команды.

«Так, час от часу не легче, то удивляются почем зря, а теперь и вообще решили взбеситься. Нет, по мне уж пусть лучше удивляются. Да и вообще, что я им бесплатный аттракцион, на-до-е-ло, пусть, что хотят, то и делают, а я пошла купаться».

Не обращая внимания на перемену в поведении Кинара, продолжила, как ни в чем не бывало:

— Давайте закроем эту тему. Она на Вас плохо влияет, и если вы так не хотите идти, то не ходите, я пойду одна, обещаю, что не сбегу. Только покажите, в какую сторону идти.

— Даже если бы ты захотела, ты все равно не смогла бы, как ты выразилась сбежать — мы далеко от Катан-су, и ты не знаешь этих мест.

Анна не удивилась, услышав нотки иронии и собственного превосходства в словах Заига.

«Да это, конечно, „большой“ аргумент против побега».

— Тем более — просто покажите мне направление, ведь вы не боитесь, что такая слабая и беззащитная девушка, как я, сбежит от ВАС.

— Хорошо, озеро в той стороне, но ты все равно не сможешь пройти — тебя туда не пустят. Ты не знаешь, что такое Лан-до?!

— Это не имеет значения.

Анна развернулась и направилась в сторону, куда указал Заиг. Она чувствовала, что Кинар продолжает буравить ей спину хмурыми и прищуренными глазами. Подойдя ближе к зарослям, она разглядела тропинку, которая очень плохо проглядывалась между зарослями и настолько заросла травой, что если не искать специально, то ее никогда и не заметишь. Складывалось впечатление, что этой тропинкой уже много лет не пользовались. Сзади слышалось сопение, но она не стала обращать внимание и шла, как ни в чем не бывало. Анна остановилась и стала рассматривать кусты, которые обрамляли дорожку, и заросли, тесно переплетавшиеся между собой. Они напоминали шиповник, высотой не больше метра, весь усеянный цветами, запах которых разносился на всю поляну. Анна очень любила запах роз, но этот запах был намного приятней, хотя у них был свой недостаток: шипы, которые торчали между цветами, были длиннее раза в четыре, чем у роз, и это существенней отпугивало, как будто они говорили: «Смотри, но не подходи!». Анна стояла и никак не могла заставить себя сделать первый шаг.

— Я говорил, что тебя не пустят.

Ехидный голос Заига вывел Анну из состояния ступора, в котором она находилась, сама того не замечая. Развернувшись, Анна бросила уничтожающий взгляд в сторону Заига. Анна сделала первые шаги неуверенно, боясь, что эти шипы просто порвут ее одежду и расцарапают кожу, но на удивление ни боли, ни треска материи, она не слышала, и было такое чувство, что она идет между одуванчиков, на которые подуешь и они разлетятся в разные стороны маленькими парашутиками, а не между цветов с шипами, на которые посмотришь, и уже страшно. Она решительно направилась дальше, не обращая никакого внимания на то, что ей кричат сзади: просто шла и упивалась чувством легкости от соприкосновения с кустами, упивалась их запахом. Деревья расступались перед ней, и она наслаждалась этой извилистой дорогой. Было чувство, что она обретает что-то давно потерянное и эта потеря была очень горькой. Ей казалось, что нет ничего прекрасней этой дороги. Но все дороги когда-нибудь заканчиваются, и эта была не исключением. Она вывела на небольшой спуск к воде, и когда Анна спустилась по нему, то основательно потеряла дар речи и впала в прекрасное блаженство от созерцания прекрасного.

Ведь смотреть было на что: озеро со всех сторон окружали могучие деревья, их высоту невозможно передать, и ветви этих гигантов соединялись между собой над центром озера в форме короны. Озеро казалось черной гладью без единой ряби, словно зеркало громадных размеров, которое лежало на земле, чтобы отражать небесное полотно, а там было на что посмотреть. Все небо было усыпано звездами, а в центре висела луна, не просто луна, а Луна с большой буквы и светила бледно голубым светом, а края мягким оттенком серебра, и от нее тянулась по водной глади к спуску озера лунная серебряная дорожка. И все вокруг отливало серебром. Казалось, что кто-то просто осыпал это место серебряной пылью.

От центра озера пошла рябь и постепенно дюйм за дюймом стала появляться огромная змея, которая как и все вокруг, отливала серебром.

«ВЫ ВЕРНУЛИСЬ, ГОСПОЖА, Я ЖДАЛА И ХРАНИЛА ЕГО ДЛЯ ВАС».

— Спасибо тебе, Серо, — слова пришли сами по себе, но удивления не было. Анна поняла, что воспринимает происходящее, как единственно верное.

«ВАМ ПОРА ЕГО ВЕРНУТЬ?»

— Нет, пока нет, но осталось ждать совсем немного времени.

Анна развернулась и пошла обратно. Когда она вышла на поляну, воины смотрели на нее во все глаза.

— Нам пора — время не ждет.

Анна не узнала свой голос, но войны после ее слов стали собирать лагерь и укладывать поклажу на коней. Только Кинар стоял в стороне и смотрел на нее, но стоило Анне посмотреть на него, и он опустил глаза, не сказав ни слова, и присоединился к остальным.

Анна подошла к своему жеребцу. Она чувствовала, что что-то ускользает, но не могла понять, что это, что постоянно ее преследует.

Воины собрались в считанные минуты и без слов отправились дальше. Анна, вскочив на жеребца, понеслась за ними. Она не знала, что там, но отчетливо понимала, что только там сможет понять и узнать это необъяснимое что-то.

Анна больше не замечала течения времени, дни сливались с днями, бесконечная скачка, не останавливающаяся ни на минуту, она не замечала никого вокруг, была важна лишь дорога.

Скорость не сбавлялась ни на минуту, мужчинам приходилось все делать на ходу: утолять голод, жажду, справлять нужду и спать.

Анна не испытывала голода, усталости и даже потребности справить нужду. Ее подстегивала вперед некая сила, которую она сама не могла объяснить, но понимала, что должна приехать, как можно раньше. Она не помнила себя, не помнила своей жизни, не помнила несущихся вместе с ней сквозь чащу, которая расступалась перед ней, боясь оказаться на ее пути. Она слышала голоса вокруг себя, видела, что к ней обращались, но все это не имело значения, у нее была только одна цель и Анна уже знала ее.

— Ар.

Это было первое слово за трое суток, что Кинар услышал от Анны, после стоянки возле Ландо. Он не понимал, что происходит: все его люди были уже на пределе, но не могли остановиться, не могли не следовать за ней. До Ара осталось меньше суток, а может и меньше, он уже не был ни в чем уверен.

Раньше он бы сказал, что от Лунчии невозможно уйти живым, если ты привлечешь ее внимание, что Анки в пропитании не остановятся ни перед чем, даже перед убийством себе подобных, что в Ландо не возможно войти, а если войдешь, то никогда не выйдешь, что до деревни от того места, где они были, не добраться меньше, чем за 20 дней.

Деревня показалась через небольшой промежуток времени. Все дома сливались с растениями и деревьями, не привлекая внимания. Сбросив скорость, они въехали в деревню. Скакуны шагом двинулись по дороге, ведущей к поляне в центре деревни, на которой стояли 7 статуй людей в полный рост.

Анна смотрела на статуи и не могла отвести глаз — они ее завораживали. Особенно статуи мужчины и женщины, от которых лился слабый свет: алый и серебряный, возле которых на коленях стаял старец.

Неожиданно раздался громкий звук рога, из домов стали выходить жители деревни, с интересом рассматривая прибывших. Вперед выбежали дети и стали махать руками. Воины начали слезать с жеребцов, снимать с них свою поклажу и отпускать их в лес.

Анна слезла со своего жеребца и, не смотря по сторонам, медленно пошла к поляне. Она непрерывно смотрела на старца, стоявшего возле серебряной колонны.

— Ардан, когда они стали светиться? Ведь, когда мы уезжали, этого не было, — Кинар обратился к старцу, стоявшему возле статуй, с таким благоговейным страхом, который Анна не ожидала от него услышать.

— Несколько дней назад, — сказал, один из подошедших к воинам старик.

Анна слушала разговор, как во сне, а сама не отрывала глаз от старца — было в нем что-то, что привлекало ее внимание.

— Мы привели с собой женщину, которую нашли в лесу возле города Катанов.

— Катанка?

— Я не знаю, кто она.

— Как такое может быть?

— Она ходила к озеру Ландо и вернулась.

— Этого не может быть, — голос прозвучал приглушенно и, если бы все не смотрели в сторону старца возле статуй, Анна бы не поверила, что у такого, как он, может быть такой сильный голос:

— Ландо никого оттуда не выпустит, кроме НЕЕ.

— Ардан, я видел собственными глазами.

Анна не была уверена, что Кинар посмеет возразить, ведь в голосе старца чувствовалось столько уверенности в своей правоте, что ни у кого даже не хватит смелости с ним спорить.

Старец вздрогнул, поднялся с колен и очень медленно развернулся. Он искал глазами женщину, о которой говорил Кинар, и, увидев ее, его глаза расширились.

— О, боги!

Анна посмотрела на лицо старца, упала на колени и схватилась за голову. Ей стало казаться, что голова ее разрывается на миллионы маленьких кусочков. Перед ее взором стояло лицо этого человека, она была уверена, что никогда его не видела, но была также уверена и в том, что знает этого человека. Боль начала отступать, и Анна, подняв голову, посмотрела с непониманием на старца, который подошел к ней. Он встал возле нее на колени и заговорил тихим приятным голосом.

— ПАМЯТЬ — такая вещь, которую невозможно удержать взаперти, и когда она ищет дорогу домой, лучше не стоять у нее на пути.

С каждым произнесенным словом головная боль усиливалась. Анна обхватила голову руками, но боль увеличилась все сильнее и сильнее, а в глазах стало темнеть.

— А-а-а….

Последнее, что услышала Анна, перед тем как потеряла сознание — это ее собственный вопль.

Крик огромной силы разнесся над деревней Ар, где в центре на земле лежало женское тело, а возле него на коленях стоял старец Ардан, хранитель народа паучини, а жители этой деревни и воины, вернувшиеся из похода, стояли в стороне и с непониманием смотрели на них.

— Ардан, что это было?

Первый, как и положено оправился предводитель групп воинов, ведь их подготовка включает в себя развитие умения молниеносно принимать решения в критических ситуациях.

— Раньше я сомневался, а теперь полностью уверен: ШАНДИАРА снова с нами.

После слов старца над поляной раздался вздох удивления и неверия.

— Она снова пришла в наш мир и не просто в мир, а вернулась к нам.

— Но где она?

— Ты сам привел ее к нам, а теперь спрашиваешь, где она.

— ОНА?!

Возглас неверия был столь единым, что старец невольно улыбнулся, он был рад, и ему было чему радоваться, ведь ОНА снова с ними, их защита и наказание для врагов.

— Кинар, помоги отнести ее ко мне, а потом я отвечу на все ваши вопросы.

Воин подошел к девушке, аккуратно поднял ее и пошел вслед за старцем к его жилищу. Жители деревни провожали их глазами, так и не сдвинувшись с места, и даже дети, прижавшись к родителям, с непониманием взирали на взрослых.

В горных массивах Алкеша, в одной из многочисленных пещер-комнат, которые были соединены туннелями, от крика очнулся мужчина, находящийся там без сознания уже несколько суток. Обведя место, где находился все это время, затуманенным взором, попытался подняться с лежанки, но без сил упал на подушку, чтоб провалиться в сон, глубокий, целительный и без сновидений, так и не увидев мужчин, которые вошли мгновеньем позже.

— Наконец-то он пришел в себя.

— Ты в этом уверен?

— Да, можешь не сомневаться. Ты знаешь, если бы еще одни сутки он находился в прежнем состоянии, я бы не поручился, что он останется в живых.

— Неужели все было так серьезно? Ты об этом раньше не говорил.

— Полнейшее истощение сил, это тебе не просто слабость. А не говорил об этом, чтоб не лишать надежды преждевременно, ведь у него были еще сутки в запасе.

— Может, ему что-нибудь дать из твоих средств?

— Нет, ему сейчас важнее сон.

— Ну что же, пусть спит и набирается сил, ведь нам предстоит долгий разговор.