"Дела семейные" - читать интересную книгу автора (Балашина Лана)

Глава 7 Ольга Аверина

Ужин прошел вполне по-семейному, если не считать, что обычно веселый Женька надулся, непонятно с чего, как мышь на крупу. Да и Стася что-то погрустнела к концу вечера, тут и мама со своими расспросами некстати.

Двухлетняя Ташка закапризничала еще накануне нового года, а сегодня и совсем расклеилась: температура поднялась, и какой-то непонятный сухой кашель. А еще у мамы обострение ее варикоза, воспалилась нога. Так что на хозяйстве, практически, одна я оставалась.

Вчера папа предупредил, что Серега приедет не один, и мама затеяла показательные выступления под девизом "Образцовая семья Шумиловых". Вполне можно было обойтись вчерашними пирогами, но она затеяла снова ставить тесто, в результате чего я встретила Сергея и его гостью с руками, испачканными в муке.

Пока мы все обнимались и обменивались приветствиями, я успела рассмотреть исподтишка девушку, и она мне понравилась. Красивая, лицо доброжелательное, фигурка хорошая. Надеюсь, на этот раз Сереге повезет.

Она предложила мне свою помощь, и я отказываться не стала. Уже через пять минут я поняла, как правильно поступила: осчастливленную Ташку вместе с подаренной игрушечной кошкой усадили с мужчинами в гостиной; Сашка и Тема, как два муравья, носили в столовую посуду из моечной машинки, и под руководством мамы накрывали стол; пирожки расстаивались в кухонном тепле, а Стася и я резали и укладывали овощи и салаты на мамины тарелки от парадного сервиза.

Вдруг в комнате зашумели, и нас срочно позвали в гостиную. Все собрались у телевизора. Сергей притянул к себе Стасю и засмеялся:

— Попрошу на телевидении сделать мне копию. На память.

На экране плыла в танце Стася, очень красиво поводя плечами, а потом Темка отчаянно завопил:

— А это я с мамой! Вот здорово!

Стася отчаянно смутилась.

Я высказалась:

— Ну, чудо как хороша, просто расцеловала бы!

Все засмеялись, даже Аверин улыбнулся. Я увидела его бледную улыбку, сердце мое дрогнуло. Я дала себе слово, что после Рождества разберусь, что с ним происходит.

Сергей повел Стасю наверх, чтобы показать ей дом.

Дача у родителей просто замечательная. Главное ее достоинство — она расположена на самом краю поселка, практически в лесу, соседей у нас нет, так что после Москвы здесь можно наслаждаться полным одиночеством. В городской квартире мама практически и не живет.

Когда я была маленькой, дом был вполовину меньше, а потом мы выросли, стало тесно. После моего замужества папа пристроил второе крыло для нас с Авериным, дом стал более симметричным. Хотя Игорь дачу не любит, предпочитая деревенскому одиночеству городскую суету и шум. И, действительно, что ему тут делать? Рыбалкой или охотой он не увлекается, природа с муравьями и разными жуками его раздражает, в огороде я его даже представить себе не могу.

Зато наши дети, и Сашка, и малолетняя Ташка, дачу просто обожают и сбегают сюда при первой возможности.

Сергей со Стасей спустились вниз, и он сказал, что звонил Женька, он уже в дороге, и мы можем его подождать.

А потом явился Женя, смурной до крайности. И когда он угомонится? Уже тридцать лет, пора бы и поумнеть. Женился бы, что ли. Впрочем, глядя на наши с Серегой браки, можно и действительно задуматься, стоит ли все это затевать.

Стася организовала мальчишек, и мы в два счета убрали со стола, посуду сгрузили в машинку, а продукты переложили в холодильник.

Все расселись в гостиной, у камина, только Саша и Артем ушли в детскую, к компьютеру. Серега разжег приготовленные папой дрова, и уселся на ручку кресла, где устроилась Стася.

Мама сразу же затеяла разговор о семье, о родителях. Стася жалобно глянула на Сергея, но ответила, что отец с матерью в разводе. Росла с бабушкой и дедом, потом училась в Питере. А теперь живет в Москве, работает в фирме.

Папа выручил ее. Он с неудовольствием сказал маме:

— Подробности выспросишь, когда познакомитесь поближе.

Мама попыталась сопротивляться, но он был тверд:

— Наташа, спой нам лучше.

Это — беспроигрышный вариант. В молодости мама преподавала вокал, у нее очень много известных учеников, а папа обожает, когда она поет русские романсы.

Мама подсела к фортепьяно. Я загадала: если она споет мой любимый романс "Не искушай меня без нужды", то у меня все будет хорошо. Мама спела "Ехали на тройке", и я мысленно отругала себя за любовь к гаданиям. Вот теперь буду расстраиваться.

Сережка заказал "Скакал казак через долину", и мама спела ее без аккомпанемента, вместе с отцом. Показалось мне или нет, не скажу, а только Серега что-то чересчур пристально смотрел на огонь камина.

Папа глянул на мать, и сказал:

— Наташа, для меня спой "Акацию".

И мама послушно повернулась к инструменту. Стася поднялась и подошла к ней, мама подняла голову и кивнула, приглашая. Некоторое время они играли в четыре руки, а потом мама запела, а играла одна Стася. Отец подхватил маму и нежно закружил ее. Я улыбнулась: и куда мамина больная нога делась!

Вообще, если я чему-то завидую, глядя на своих родителей, так это чувствам, которые их и сейчас соединяют. До чего они красиво смотрятся!

Мы им похлопали, а папа отправил Сергея за шампанским, разлил коньяк в рюмки мужчин и сказал:

— Хочу выпить за то, что сегодня мы все здесь собрались. Семья — это то, что всегда заставляло меня быть лучше, чем я есть на самом деле. И это нормально — настоящий мужик должен быть хозяином в доме, любить и баловать жену, зарабатывать деньги, воспитывать детей. Уходя утром из дома, он должен знать, что его любят, ждут, ему будут рады. — Он глянул на нас, и сказал, поднимая рюмку: — Ну, за сказанное!

Ближе к полуночи нам удалось уложить Сашу и Тему спать, и то, только под угрозой того, что завтра их не разбудят для лыжной прогулки.

Сергей собирался переночевать в кабинете отца, а Стасю мы устроили в бывшей спальне Сергея, прямо напротив нашей с Авериным комнаты. Стася взяла на руки Ташку, и мы с ней поднялись наверх.

— Послушай, она так нехорошо кашляет, — встревожено сказала Стася. — Ты ей даешь что-нибудь?

Я кивнула:

— Закашляла она только сегодня. Наверное, мы простудили ее в машине, когда ехали сюда. Я ей даю микстуру "Доктор Мом".

Мы разошлись по комнатам, Ташка продолжала капризничать. Стася, уже умытая, в ночной рубашке и с распущенными волосами, проскользнула в дверь.

— Оля, давай сделаем Ташке согревающий компресс? Это рецепт еще моей бабушки, и Темку я так от кашля вылечивала.

Я с подозрением глянула на мирно улыбающуюся Ташу, и вспомнила, как вчера мы с мамой пытались ей поставить горчичники. Мы намазали ее подсолнечным маслом, чтобы не так жгло кожицу. Счет оказался 1:0 в пользу Таши. Она во время всей процедуры орала так, что мама просто "прекратила издевательства над ребенком", отобрала у меня Ташку, оторвала горчичники, и на этом все было окончено.

— А жечь не будет? Учти, она девица здоровая, лягается так, что будь здоров.

Стася засмеялась, и Таша тоже.

— Все будет хорошо, правда, Таша? Оля, смешай в чашке по одной десертной ложке пять ингредиентов: горчичный порошок, мед, муку, подсолнечное масло и водку, возьми чистую марлю и компрессную бумагу и неси все сюда.

Я спустилась в кухню, быстро все приготовила, правда, вместо компрессной бумаги нашла только бумагу для выпечки. Проходя мимо гостиной, я увидела, что все мужчины сидят по-прежнему около камина, и тихо разговаривают.

Стася намазала малоаппетитной смесью марлю, и решила слегка подогреть компресс. Мы зажгли позолоченную свечку в рождественском сувенире, и она несколько секунд подержала влажную марлю над огнем. Потом уложила теплый компресс прямо на голую кожицу ребенка, прикрыла бумагой и обвязала вокруг сложенной пеленкой.

Свет в комнате мы выключили, а свечу гасить не стали.

— Ну вот, — удовлетворенно сказала она. — Теперь она уснет, а через полчасика сильно пропотеет. Тогда ее надо вытереть насухо и переодеть. Спать после этого она будет до утра, а утром посмотришь сама, кашель уже станет мягче. А еще я даю Темке бромгексин, в начальной стадии он хорошо помогает.

Она подхватила начавшую вертеться Ташку на руки, и босиком, в одной ночной рубашке, стала ходить с ней по толстому ковру. Ташка закрыла глаза и требовательно сказала:

— Пой!

Стася задумалась и улыбнулась:

— Можно, я тебе Темкину колыбельную спою? Она, правда, для мальчиков, но тебе понравится.

И запела про сверчка, про золотую сабельку, про звездное небо. Я удивилась: и правда, мальчишечья колыбельная.

— Где ты такую песню взяла?

— А мы ее в хоре пели, еще в школе. А потом я для Темки вспомнила, когда он маленький был.

Таша благосклонно слушала, а потом сонно засопела.

Мы улеглись на большую кровать. Ташка между нами свернулась клубочком, прижавшись к боку Стаси.

Я повернулась на бок, опершись о локоть.

— Слушай, ничего, что мы компресс прямо на кожу приложили?

— Не беспокойся, я так много раз делала. Там масло, оно не даст горчице обжечь кожу. Через день можно повторить компресс.

Мы лежали молча. Я не утерпела:

— Слушай, вы с Сергеем и правда только вчера познакомились?

Она улыбнулась:

— Мне и самой кажется, что мы знакомы сто лет.

— Ты извини, что я тебя выспрашиваю, совсем, как мама, но я брата очень люблю, и это не из праздного любопытства. Из всех знакомых мне мужиков он больше всех заслуживает, чтобы его любили по-настоящему. Вот только обычно бывает наоборот, хорошему, стоящему парню в жены достается какой-нибудь моральный урод.

Она молчала. Я легла поудобнее, и продолжила:

— Знаешь, раз ты работаешь в фирме родителя, ты не можешь не знать, что у Сергея были серьезные неприятности, если можно так назвать то, что его жену застрелили, и при этом все указывало на то, что сделал это он. Поверь, даже если еще сто улик будут указывать на него, я твердо знаю, что он этого не делал. Ты мне очень понравилась, и я хочу, чтобы у вас с братом получилось все, как надо. Скажи мне честно, Сережка тебе нравится?

Стася вздохнула.

— Ну и ладно, не хочешь, не отвечай. — Я помолчала, а потом продолжила: — Вообще, он сейчас не в самой лучшей форме, все ж таки не на курорте был.

Стася улыбнулась:

— А у нас говорят, что он за границей на курорте отдыхал. Ну, после всей этой истории.

Я повернула голову к ней:

— Папин армейский друг недавно переехал в Москву, ресторан открыл новый, "Ерофей Павлович" называется, может, знаешь? Он и посоветовал отцу отправить Сергея к себе на родину, это довольно далеко отсюда, но, конечно, не заграничный курорт. Серега там месяц на таежном кордоне прожил, пришел в себя. А насчет заграницы у него пока не очень. Дело-то не закрыто.

Стася помолчала и спросила:

— Сережа очень любил жену? — Я посмотрела на нее, и она пояснила: — Ну, раз так переживал ее смерть?

Я подумала и неохотно сказала:

— Знаешь, лучше бы тебе это у него спросить, но я своего братца знаю: он будет молчать, как пленный партизан, а ты будешь себя накручивать. Нет, если и была там любовь, то к моменту смерти Веры она вся вышла. Я ведь ее хорошо знала, еще по институту. Мы с ней в одной группе учились, а после защиты она в Питер вернулась. Потом как-то я попала на встречу выпускников, кажется, пятилетие окончания отмечали, и встретила ее. Она неважно выглядела, худая, нервная, хотя одета была очень дорого, и машина с водителем. Буквально навязалась ко мне в гости, я думала, что обычный треп, она у нас этим славилась. Но нет, слово сдержала, приехала, да не одна. С ней был молодой человек, коммерческий директор московского филиала. Это был Игорь Аверин. У меня к тому времени Сашке было уже восемь лет, так получилось, что я его в семнадцать лет родила. Но это отдельная история, потом как-нибудь расскажу. В общем, ухаживал он красиво, я подумала-подумала, да и вышла за него. И не жалею, вон Ташка растет, и Игорь оказался вполне приличным мужем. А Верка моего брата обхаживала. У нее к тому времени подошел к концу какой-то великосветский роман, машина с водителем исчезли, а Вера осталась на мели. Не всем везет, как моим родителям, с любовью, но хочется, знаешь, "в болезни и в радости" быть с кем-то рядом. Уже после женитьбы Сергей выяснил, что прежний стиль жизни Вера не поменяла, но был так занят на работе, что времени на разборки с ней просто не было.

Стася притихла и я подумала, что она заснула. Но она тут же шевельнулась, и я продолжила свой рассказ.

— В общем, история незамысловатая, только конец у нее страшный и непонятный. Неожиданно бизнес, начатый отцом и Сергеем, начал приносить хорошие деньги. Нам доставались выгодные подряды. На предприятии хорошо платили, текучки кадров не стало. Качество работ отменное, темпы строительства военные, на площадках дисциплина и порядок, от заказчиков отбоя нет. Мне не кажется, что Сергей с появлением больших денег изменился, ну, может, стал дороже одеваться, мог позволить себе какое-то немыслимое ружье или дорогую машину. Зато Веру как будто подменили. Она стала ревновать его, выслеживать. В связи с тем, что за годы брака она не удосужилась познакомиться с его друзьями, ее особо нигде не ждали. Она стала тянуть Сергея в свой круг, но тут он просто удивился и порекомендовал ей не менять ни своих, ни его привычек. Я думаю, единственное, что могло их спасти, был бы ребенок. Но Вера в молодости жила довольно бурно, и с этим у нее были проблемы. А тут еще Наташа родилась, Сережа очень любит племянницу. Вера как будто сошла с ума: она стала ревновать Сергея к родителям, Наташке, нашей даче. А 20 февраля прошлого года ее нашли убитой на автобусной остановке в пригороде. Она была в шубке и вечернем платье. Потом уже узнали, что вечер она провела в каком-то ресторане, обычная не то тусовка, не то презентация. С кем она ушла оттуда, как она попала на эту остановку, что собиралась делать и с кем встречаться, неизвестно до сих пор. В нее выстрелили дважды, один раз — в сердце, а второй — в голову. Оружие не нашли, на момент смерти алиби у Сергея не было, там еще какая-то записка обнаружилась, которая подтверждала якобы, что Вера ему угрожала, рядом с ней нашли уложенным ее чемодан, вроде она уехать собиралась. Учитывая связи Веркиной родни, его забрали в тот же день, и продержали почти восемь месяцев, все это время папа с адвокатами бились за него. Месяц назад его выпустили с подпиской о невыезде. Папа договорился, и на месяц он уехал в тайгу, официально — на лечение.

Стася шевельнулась и погладила волосы спящей Ташке. Я подумала, что зря я ей все это сразу выболтала, кому понравится такая история. Я села в постели и жалобно сказала:

— Я не могу видеть Сергея таким. Помоги ему, пожалуйста! Даже если ничего у вас не получится, просто побудь рядом.

Стася поднялась и сказала:

— Оля, не будем ничего загадывать. Жизнь все сама поправит. Давай лучше Ташку переоденем, она вся пропотела, даже волосики на голове мокрые.

Ташка завозилась и попросила пить.

Я достала чистую пижамку, и Стася склонилась над ребенком. Она передала мне компресс и влажную одежду, и я вышла, чтобы положить все в корзину для белья.

В холле второго этажа стоял Женька с перекошенным лицом, дверь в комнату Стаси была приотворена.

— Ты чего? — недоуменно спросила я.

Он огрызнулся:

— Ничего.

Тут до меня дошло. Мой неисправимый братец в своем репертуаре. А злится потому, что не застал Стасю в комнате и решил, что она к Сереге спустилась. Завтра с ним поговорю. А, может, она поэтому и молчит? Из-за Женьки? Черт, как бы узнать, есть между ними что, или нет?

— Женя, ты Стасю ищешь? Она в моей комнате, мы Ташке компресс делали.

Я спустилась в кухню за водой, а когда поднялась, застала Женьку у дверей спальни. Он молча смотрел, как Стася укачивает ребенка.

Она услышала мои шаги и, прервав пение, повернулась ко мне:

— Оля, сними одеяло, я уже положу ее.

Она встретилась взглядом с Женей, прижала к себе Ташу и, слегка покраснев, строго сказала:

— Тебя не учили, что подглядывать и подслушивать нехорошо?

Женька хмыкнул:

— Зато приятно.

Без долгих разговоров я закрыла перед его носом дверь.

Стася уложила девочку, и, не отходя от кроватки, повернулась ко мне:

— Знаешь, Оля, зря я сюда приехала. Женя — как ребенок, которому не дали понравившуюся игрушку. А Сережу я в родственные размолвки втягивать не собираюсь. Не до того ему сейчас. Я завидую вашей семье, тому, как вы все любите друг друга. А у меня родители развелись, когда я еще ребенком была. С собственной матерью я наладила отношения, когда уже школу закончила. Поверь, что уют и покой вашего дома мне очень дороги. В свое время Александр Сергеевич, оставшись без Сергея, искал опытного экономиста, а взял меня на работу совсем без опыта, просто поверив, что я буду стараться. Весь этот год мне так хотелось заслужить его похвалу. И вот теперь так получилось, что я могу стать причиной размолвки между братьями, — она посмотрела мне в глаза, и добавила: — Поэтому я не буду отвечать на твой вопрос, нравится ли мне Сережа.

Я обняла ее за плечи и поцеловала в щеку:

— Можешь не отвечать, тоже мне, бином Ньютона!