Звезды и яблоки

Каплан Виталий Маркович родился в 1966 году. Поэт, прозаик, литературный критик, специализирующийся в области фантастики. В течение нескольких лет руководит московским детским литературным объединением «Кот в мешке». Это первая стихотворная публикация Каплана в нашем журнале. pregt; * * * Подать в отставку, денег подзанять И дом купить в недальнем Подмосковье. Засеять грядки и с землей сравнять Ту память, что рифмуется с любовью. Смурные мысли обернув бинтом И объявив несбывшееся вздором, Проснувшись ночью, думать лишь о том, Пора ль давать подкормку помидорам. Обрезка яблонь, тыквы, кабачки — Есть чем занять и голову, и руки. ...Соседям, закурив, втирать очки, Что отдал тридцать лет родной науке, Не уточнив, какой. Да все равно! Пить с ними пиво, осуждать порядки, Смотреть под настроение кино И обихаживать с клубникой грядки. Такая жизнь... А в письменном столе, Промасленным обернут поролоном, На всякий случай заперт пистолет С одним-единственным в стволе патроном. Киносъемка На съемочной площадке Снимают фильм про ад. Художникам не сладко, И режиссер не рад. Все знают, что об этом Не следует снимать, Но пьют из речки Леты, Ругаясь в душу мать. А там — скалистый берег, Там сыро и темно. ...Давно никто не верит, Что это все кино. Взгляд с обрыва Блестит под солнцем старая река Осколками дешевого стекла — Забыла, как небесная рука По плоскости лесов ее вела. Излучины свивались в письмена, В созвучия подобранных слогов, Но обмелела к старости она, Куда ей до песчаных берегов... Все позади — и звон апрельских льдин, И лодок беспокойные пути. Исход оставлен ей всего один — Под жадным солнцем к вечности ползти И затекать в полотна чудаков На пыльном и бескрайнем чердаке. Ну что еще сказать — удел таков. Была река, а стала — «о реке». Варнавинская элегия Провинция, куры, сухая жара — Ну точно в натопленной бане. Зеленые мухи кружатся с утра, И хочется скрипнуть зубами. Здесь хлеб привозной — два с полтиной батон, Дешевле чуток, чем в столице. Но вот голоса — слишком горек их тон И слишком усталые лица. Зато не позволит пропасть огород, Прокормит надежный суглинок, Природа подкинет порой от щедрот Орехов, грибов и малины. И кажется — в небо впадает река, Пока ты стоишь на обрыве. Сквозь пальцы пространства текут и века, И ползают змеи в крапиве. А кто потерялся в горячей пыли — Тоску свою лечит петлею. Но толку? Душа-то все так же болит, Пускай и гниешь под землею. А те, кто не вытянул злого туза, Бутылкой бессмыслицу лечат. Эффект нулевой, и слезятся глаза, И льются соленые речи. О Господи, что с ними станет потом? Хоть чем-нибудь, да помоги им! И в сером домишке с надвратным крестом Неспешно текут литургии. Соборы здесь были и монастыри. Да что там, известное дело: Когда-то решили: «Огнем все гори!» И нынче как раз догорело. Цветет иван-чай на углях пустырей, Хохочет воздушная нежить... Эх, звоном бы! Только вот нет звонарей, И колокол некуда вешать. * * * Слова несказанные тают, И время утекает зря. Душа распахнута пустая В холодный сумрак октября. Дожди давно ее обмыли, Ветра в ней мусор подмели, И без толку считать на мили Дорогу в каменной пыли, Когда идет она без хлеба, Иглою палец проколов, В то исчезающее небо, Что дальше снов и выше слов. * * * Не было звездного неба, Не было яблок тугих. Все это в спешке, нелепо Я засандаливал в стих, Слушая писк комариный Где-то в районе окна, Что обещал до зари нам Тихий кошмар вместо сна. Звезды и яблоки — это Просто обломки любви, Отзвуки мертвого лета: Хочешь — на память сорви, Я для того их и бросил В стих безнадежно-сырой. ...Скрежет несмазанных весел Радует больше порой, Чем увертюра Шопена. С пивом рифмуется жизнь. Жаль, что отстоя пены Мы с тобой не дождались. * * * Снова приходит Рождественский пост, круг годовой замыкая. Сам по себе он обычен и прост (фраза возможна такая). Мяса нельзя, молока да вина, — скучный реестр неофита, и забываешь о том, что вина к сердцу гвоздями прибита. Но для измазанной, мокрой души — вафельный снег полотенец. Вспомни, как в ночь в Вифлеемской глуши Божий родился младенец, под удивленные возгласы звезд небо совлекший на землю. Это и будет Рождественский пост, этому чуду и внемлю. * * * Это несложно — представить себе Ночью родившийся снег. Ветер, к примеру, хохочет в трубе, Жуть настигает во сне — Значит, проснешься и кинешь в окно Быстрый растерянный взгляд, Но из предзимья к тебе все равно Белые хлопья слетят. Некуда скрыться от яростных мух, Лезущих в бой на стекло. ...Ты все равно не поймешь, почему Все же тебе повезло. Ты еще можешь губами ловить Семечки льдинок лихих, Ты еще можешь осколки любви Сыпать в нечаянный стих, И наплевать, что, рождая метель, Ты сочиняешь себе В скрипе дверных проржавевших петель Музыку к стылой судьбе. Ты сочиняешь, как падает снег — Молча, безжалостно, зло, Выхода нет ни во сне, ни в вине... О, как тебе повезло! И не отводишь ты глаз от стекла, И представляешь: за ним Ветра ночного слепая метла Снег разгоняет, как дым. Так и в себя бы войти, подмести, Выгнать фонариком тьму, А ты все шепчешь: «Не стой на пути!», И непонятно, кому.