"Страсти ума, или Жизнь Фрейда" - читать интересную книгу автора (Стоун Ирвинг)

6

Он натолкнулся на проблему случайно, когда прочитал декабрьский выпуск «Германского медицинского еженедельника» со статьей доктора Теодора Ашенбрандта об опытах над баварскими солдатами во время осенних маневров. Статья называлась «Физиологическое воздействие и значение кокаина». Некоторые фразы бросались ему в глаза: «…подавление голода…, увеличение способности выносить напряжение… усиление умственных способностей». Доктор Ашенбрандт сообщал о шести случаях. Зигмунд с большим интересом вчитывался в текст:

«На второй день марша было очень жарко, солдат Т. упал в обморок от истощения. Я дал ему столовую ложку воды, содержавшей двадцать капель гидрохлористого кокаина (0,5:10). Через пять минут Т. поднялся без посторонней помощи, продолжил марш в несколько километров до пункта назначения и, несмотря на тяжелый ранец и летний зной, по прибытии выглядел свежим и бодрым».

Он прочитал описание пяти других случаев, задавая себе вопросы и стараясь найти ответы. Возобновленная энергия солдат появилась за счет их собственного резерва силы или же двадцать капель кокаина создали совершенно новую силу? Какие свойства кокаина обеспечивают выдержку?

На память пришла статья на ту же тему, которую он прочитал за месяц до этого в «Детройтской терапевтической газете». Он пошел в читальню, нашел номер этой газеты в большой стопке и взял его домой для изучения. Взглянув на часы, лежавшие перед ним на столе, он обнаружил, что еще есть время побывать в библиотеке Генерального бюро военврачей. По каталогу нашел статью «Эритроксилум кока», содержавшую библиографию литературы о кокаине. Затем вернулся в лабораторию физиологии. Эрнст Флейшль дал ему рекомендацию и записку в Медицинское общество, имевшее хорошую библиотеку, взяв на себя личную ответственность за книги, которыми будет пользоваться доктор Фрейд.

Сведения, собранные из разных источников, оказались ошеломляющими. «В самом деле, – думал Зигмунд, – в это трудно поверить». В серии статей из Лимы, столицы Перу, говорилось о том, что на протяжении всей жизни индейцы применяют коку в качестве стимулирующего средства без вредных последствий; они жуют листья этого кустарника при трудных переходах, когда занимаются сношениями с женщиной. Если требуются большие и длительные усилия, то обычную дозу увеличивают. В. Паласиос утверждал, что «за счет употребления коки индейцы способны совершать переходы, длящиеся сотни часов, и бежать быстрее лошади без признаков усталости». В статьях Чуди приводился случай: мулат был способен работать день и ночь на выемке грунта в течение пяти суток и при этом спал не более двух часов ночью, употребляя только коку. Гумбольдт писал, что во время его путешествий по экваториальным странам подобное он встречал на каждом шагу. Были сообщения и о том, что принимаемый в излишних количествах кокаин может вести к расстройству желудка, вызывать истощение и апатию; по сути дела многие симптомы были сродни симптомам алкоголизма и морфинизма. Однако такое, не наблюдалось, если наркотик употреблялся в умеренных дозах.

Еще более поразили Зигмунда сообщения, относящиеся к 1787 году, о благотворном воздействии коки на психически больных. Иезуит Антонио Хулиан сообщал об ученом–миссионере, который избавился от тяжелой ипохондрии; Мантегацца утверждал, что кока весьма действенна для устранения функциональных расстройств, вызванных неврастенией; Флисбург писал, что применение коки существенно помогает в случаях нервной прострации; Колдуэлл писал в «Детройтской терапевтической газете», что кока эффективно действует как тоник при истерии; итальянцы Морзели и Буккола проверили наркотик на группе меланхоликов, осуществляя подкожное вливание, и отметили «улучшение у своих пациентов: они повеселели и стали принимать пищу…».

Зигмунд принялся размышлять: а не могла бы кока пополнить набор психотропных медикаментов? Ухаживая за пациентами под руководством Мейнерта, он располагал неплохим набором лекарств, снижающих возбуждение нервных центров, однако ни он, ни другие врачи не применяли лекарства, которые улучшали бы ослабленное функционирование нервных центров. Сидя в библиотеке Общества врачей над статьями, он нашел доказательства, что кока эффективна не только при истерии и меланхолии, но и при ипохондрии, подавленности, оцепенении, встревоженности, страхе.

И если все это верно, то тогда можно найти и другое важное применение для наркотика, который еще никто не исследовал? Каким образом можно проверить накопленные сведения? Разрешит ли ему профессор Мейнерт испытать наркотик на больных психиатрической палаты? Позволит ли профессор Шольц дать это средство страдающим нервными заболеваниями? Лекарство, как он узнал, зайдя в аптеку Гаубнера, стоило дорого.

Профессор Мейнерт не разрешит ему проверить наркотик на своих пациентах; профессор Шольц не потратит ни крейцера на лекарство. Очевидно, если он намерен испытать новое средство, то самому придется стать и подопытным кроликом и казначеем. Он написал компании «Мерк» в Дармштадт, которая снабдила Ашенбрандта кокой для его опытов, и заказал образцы. То, что он получил за репетиторство с двух студентов, помогло покрыть расходы. Когда прибыли по почте образцы, он положил их на стол, и они лежали там до тех пор, пока у него не появилась легкая депрессия из–за усталости.

Он смешал пять сотых грамма гидрохлористого кокаина с водой и, получив однопроцентный раствор, выпил его. Затем, не раздеваясь, растянулся на кровати в ожидании эффекта. Через некоторое время испытал чувство веселья, облегчения и легкости. Он встал, подошел к письменному столу. Губы и нёбо поначалу были как бы обметаны, а затем появилось ощущение теплоты. Он выпил стакан холодной воды, которая казалась теплой на губах, но холодной в горле, и набросал строчку: «Настроение, создаваемое кокой в таких дозах, вызвано не столько прямой стимуляцией, сколько устранением в общем ощущении благополучия элементов, вызывающих депрессию».

В последующие часы возбуждение достигло такой степени, что он не мог уснуть. У него не было ни чувства голода, ни усталости, а лишь желание интенсивных умственных усилий. Выбрав наиболее сложные по содержанию книги, он начал анализировать трудный для понимания материал. Несколько часов работал с душевным подъемом и при ясном уме, затем действие наркотика стало постепенно ослабевать. Взглянув на часы, он обнаружил, что уже два часа утра, разделся, вымыл руки и лицо, лег в постель и уснул. Проснулся в семь утра легко, без чувства усталости, встал, подошел к столу, чтобы определить число написанных от руки страниц и объем обработанного текста.

«Что это – влияние коки? – спросил он сам себя. – Мог ли я сделать то же самое без наркотика?»

Однако, поскольку он находился в состоянии депрессии до приема наркотика, мог ли он заставить себя сесть за работу вообще?

В последующие недели Зигмунд несколько раз принимал ту же дозу кокаина. И ни разу она не подвела его. Он записал, что благодаря коке достигал состояния «веселья и длительной эйфории, не отличающейся ничем от нормальной эйфории здорового человека». Он замечал развитие самоконтроля, жизненной силы и работоспособности; трудно было поверить, что он находился под влиянием наркотика. Он выполнял интенсивную умственную работу, не чувствуя усталости; аппетит сохранялся хорошим, хотя и было отчетливое ощущение, что нет необходимости в пище. У него не возникало тяги к дальнейшему употреблению кокаина, скорее он чувствовал некоторое необъяснимое отвращение к нему.

После дюжины опытов он решил сообщить о результатах Йозефу Брейеру. Брейер работал в своей лаборатории наверху. Узнав, чем занимался Зигмунд, он отложил в сторону свои занятия. Когда Зигмунд закончил свой рассказ, он спросил тихо Брейера:

– Йозеф, не думаешь ли ты, что мы могли бы попробовать это на Флейшле? У меня с собой описание ряда случаев, когда люди отказывались от морфия, заменяя его кокой.

– Что ты рассказал Флейшлю?

– Ничего. Он знает, что я читал, поскольку он дал мне рекомендательное письмо в Общество врачей. Но я не раскрывал ему характер моих опытов.

Йозеф сощурил глаза, словно это помогало яснее увидеть истину, затем покачал головой с некоторой опаской.

– А как быть с привычкой к кокаину?

– Индейцы Перу употребляют его всю жизнь. Это, конечно, привычка, но она, по–видимому, не причиняет им вреда. Эрнст непрерывно увеличивает дозу морфия. Не стоит ли сделать попытку?

Когда они пришли к Флейшлю, тот корчился от боли. Его глаза были налиты кровью, руку сводила судорога. Зигмунд рассказал о своих экспериментах с кокой. Флейшль был в восторге. Зигмунд высыпал пять сотых грамма кокаина в стакан воды. Флейшль выпил. Они сидели молча в кабинете. Через некоторое время Флейшль почувствовал ослабление боли. Его глаза просветлели, он поднял голову, начал ходить по комнате.

– Зиг, Зиг, думаю, что ты нашел. Думаю, что это будет действовать. Я знаю, что принимал слишком много морфия, но я не могу сдерживаться, когда этот палец гноится и мучает меня.

Йозеф Брейер сказал:

– Мы знаем, что ты страдаешь, Эрнст. Но кока проверена лишь частично. Мы должны проявлять большую осторожность.

– Буду делать так, как ты скажешь, Йозеф. Зиг, ты можешь достать коку для меня?

– Да, я уже говорил с управляющим аптеки Гаубнера. Это будет чуть–чуть дороже, чем заказывать у Мерка.

Раз в день Зигмунд, Брейер или доктор Оберштейнер, управляющий психиатрического санатория в Обердеб–линге, тоже друг Флейшля, давали Эрнсту порцию коки, неизменно придерживаясь нормы – пять сотых грамма.

Они не давали ему наркотик поздно вечером, потому что после приема лекарства он не спал большую часть ночи. Флейшль возмущался:

– В чем дело? Я чувствую себя хорошо, я могу читать и заниматься опытами, могу писать. В противном случае я себя чувствую плохо и все равно не могу спать.

Не прошло и недели, как все рухнуло. Во второй половине дня Зигмунд поднялся по лестнице и постучал в дверь Флейшля. Ответа не последовало. Он продолжал стучать. За дверью послышался какой–то звук, но он не смог понять, что это. Он побежал за помощью в лабораторию физиологии. Вместе с ним пришел Экснер. Были вызваны Йозеф Брейер и Оберштейнер. Взломав дверь, они нашли Флейшля нa полу в полубессознательном состоянии. Они раздели его и поместили в теплую ванну, и он стал медленно приходить в себя. Флейшль и его друзья были потрясены случившимся. Зигмунд ушел лишь тогда, когда получил второй ключ от квартиры. Он передал ключ Оберштейнеру, который обещал наведываться после полудня, по окончании работы в больнице.

Зигмунд и Брейер пошли домой, когда уже занималась заря. У колбасника, торговавшего вразнос, они купили горячие сосиски и булочки и жадно поглощали их, неожиданно вспомнив, что остались без ужина. Шедший впереди них фонарщик длинным шестом открывал дверцы фонарей и закрывал газ. Рынок «Ам Хоф» уже работал, первые покупатели требовали самого лучшего товара, тогда как крестьянки пили горячий чай, чтобы согреться. Прошел маляр с лестницей и тележкой на небольших колесах, с ведром готовой краски, чтобы обновить рекламные щиты. Дворники поливали мостовые из бочек, установленных наклонно на запряженных лошадьми повозках. Из ярко освещенных кафе выходили элегантно одетые мужчины в высоких цилиндрах и плащах, зевая после весело проведенной ночи.

– Я в растерянности, – настаивал Брейер. – От боли он не должен быть в таком состоянии… Не получает ли он откуда–нибудь коку? Может быть, от Гаубнера?

– Я проверю, как только откроется аптека. Новости оказались печальными. Флейшль покупал большие количества коки и тайком принимал наркотик. Так ли уж безопасна кока, как утверждается в литературе? Что считать сверхдозой? Очевидно, опасность существует.

Зигмунд не держал в секрете свои опыты. Он рассказал о полученных им данных своим коллегам, некоторые из них попробовали принять наркотик и подтвердили, что он создает ощущение сытости, снимает усталость и придает достаточно силы для длительной ходьбы. Иосиф Поллак рассказал об успешном применении наркотика для контроля за слизистой мембраной и мускульной системой желудка.

После случившегося Флейшль уменьшил дозу. Сам Зигмунд продолжал принимать рекомендованные дозы, когда чувствовал, что переутомился; несколько доз он дал своей сестре Розе, а также послал Марте, которая подтвердила, что наркотик помогает ей при стрессах. Брейер советовал быть осмотрительным, и вера Зигмунда в кокаин восстановилась. У него появились основания считать, что кокаин помогает при рвоте, катаре желудка, а также снижает боль при трахоме и кожных инфекциях. Он дал некоторое количество наркотика своим друзьям Карлу Коллеру и доктору Леопольду Кенигштейну, высказав предположение, что они могли бы применять коку для ослабления боли при не поддающихся операции заболеваниях глаз.

Собрав весь накопившийся материал, он написал на двадцати шести страницах статью о коке, которая была опубликована в «Центральном журнале общей терапии». В этой статье он обобщил изученный им на пяти языках печатный материал, сделал ссылки на авторитеты и представил достоинства наркотика для лечения желудочных расстройств, диспепсии, анемии, лихорадки, сифилиса, привычки к морфию и алкоголю, импотенции… Если хотя бы половина этого удивительного потенциала была бы реализована, он обрел бы имя и славу. Он писал Марте:

«Нам нужна всего одна такая удача, чтобы начать думать о собственном доме».

Мать Игнаца Шёнберга почувствовала острое сердечное недомогание. Зигмунд использовал время, свободное от больницы, для ухода за ней. Он добился ее поправки. Игнац уехал в Англию, так и не попрощавшись: его смущало то, что братья не оплатили, по сути дела, символический счет Зигмунда. Когда же после изрядного промедления были присланы шестьдесят гульденов, Зигмунд купил электрический аппарат для массажа, выкроил десять гульденов для Марты на покупку вязаного жакета, о котором она мечтала.