"Чудеса не понарошку" - читать интересную книгу автора (Крюкова Тамара Шамильевна)Глава 19. Больное Воображение- А-а-а-пчхи! - чихнул кто-то в кустах. Митя раздвинул ветки и увидел цветочную поляну. Только в ботаническом саду он видел, чтобы в одном месте росло столько разных цветов. Казалось, все они позабыли о том, что каждому - свое место и время, и собрались здесь на необычный цветочный праздник, стараясь перещеголять друг дружку в красоте и изяществе. Из травы скромно выглядывали подснежники, вестники весны, а рядом с ними пестрели многоцветным ковром астры, краса осени. Прямо под ногами были разбрызганы лиловые капельки фиалок, а с ними по соседству, словно голубое озерцо, разрослись незабудки. Чайные розы играли в переглядку со своими родственниками, цветами шиповника. Гиацинты расположились вокруг кустов пионов. А посередине этой красоты сидело и беспрерывно чихало Больное Воображение. Митя сразу понял, что это оно, хотя от плохого самочувствия на нем лица не было. - Будьте здоровы, - вежливо сказал Митя. - Кто сказал "будьте здоровы"? - взвизгнуло Больное Воображение. - Прошу вас прийти сюда прочь! - Как это? - не понял Митя. - Точно так же, как и уйти отсюда поближе, - пояснил Авося. - Уходим поближе - подальше придем, - философски заметил Мефодий. - Сейчас проверим, - сказал Митя и шагнул за кусты. Оглянувшись, он увидел, что Авося и Мефодий, смотревшие ему вслед из-за кустов, были так далеко, что их почти не было видно. Стоило Авосе сделать один шаг, как он оказался рядом с Митей. Мефодий тоже поспешил за друзьями, но зацепился за очень дерзкую ветку. Львенок дернул за нее, но она, наверное, не поняла, что имеет дело с настоящим львом и дала сдачи. Мефодий два раза перекувырнулся в воздухе и со всего размаху шлепнулся на землю прямо перед Митей. - Ты ударился? - спросил его Митя. - А пусть не цепляется, - гордо сказал львенок, отряхивая лапки. Больное Воображение с интересом уставилось на пришедших. - Здравствуйте, - поздоровался Митя. - Опять? - почему-то возмутилось Больное Воображение. - Терпеть не могу разговоров про здоровье. Куда интереснее говорить про болезни. - Почему? - спросил Митя. - Потому что здоровье одно, а болезней много, и поэтому разговор получится разносторонний. А-а-апчхи! - снова чихнуло оно. Митя хотел было сказать "будьте здоровы", но вовремя одумался и сказал: - У вас, наверное, очень сильная простуда. - Да, не могу пожаловаться на хорошее самочувствие, - кивнуло Больное Воображение. - Думаешь, легко целый день в облаках витать? Холод и сырость. Бррр. - А зачем вы витаете в облаках? - Работа такая, - вздохнуло Больное Воображение. - Все бы ничего. Витаешь себе, вокруг - Почему? - Потому что я корю всех подряд. - У моей мамы тоже начинается приступ кори, когда я возвращаюсь. - С неба на землю? - Да нет, с прогулки. Каждый раз я совершенно случайно прихожу домой грязный. Иногда у мамы лопается терпение, и тогда у нее начинается этот самый приступ. - Значит, вы пришли поговорить про корь? - спросило Больное Воображение. - Нет, вообще-то мы по делу, - сказал Митя. - Тсс, тише. - Больное Воображение приложило к губам палец. - Разве ты не видишь, что кругом - Ну и что? - спросил Митя так же тихо. - А то, что - А зачем? - спросил Митя с опаской поглядывая на бело-розовые цветы. - Просто так, - сказало Больное Воображение. - Тогда это не страшно, - сказал Митя. - Нет, страшно. И вообще вокруг очень много страшного! - возразило Больное Воображение. - Это оно на меня, что ли, намекает? - тихонько спросил Мефодий у Авоси. - Наверняка, - кивнул Авося. - Вообще-то я не всегда страшный. - Мефодий застенчиво поковырял плюшевой лапкой землю. - Хотя этого у меня, конечно, не отнять - настоящий лев и есть настоящий лев. - Вот я и говорю, что все ужасно страшно. Хорошо еще, что у меня такой прочный замок. - Я никогда не был в замке, - сказал Митя. - Можешь радоваться. Теперь ты в нем побывал, - сказало Больное Воображение. - Когда? - Сейчас. - Но я не был ни в каком замке, - возразил Митя (ведь нельзя же побывать в замке и даже не заметить этого). - А где же ты, по-твоему, сейчас находишься? - спросило Больное Воображение. - На поляне, в лесу, - сказал Митя. - Невежда! Какая же это поляна, когда это самый настоящий замок. - Что-то и я никакого замка не вижу, - сказал Мефодий. - Наверное, это понарошечный замок, - догадался Авося. - Ничего не понарошечный, - обиделось Больное Воображение. - Это самый настоящий воздушный замок. - А-а-а, так он воздушный, - разочарованно протянул Митя. - Конечно, воздушный, а какой же еще? Самое подходящее жилье для Больного Воображения. Главное, что он очень прочный. - Ничего себе прочный, - презрительно фыркнул Мефодий. - А вот попробуй его разрушить, тогда увидишь, - сказало Больное Воображение. Мефодий огляделся и понял, что разрушить этот замок действительно совсем не просто, потому что разрушать просто совсем нечего. - То-то и оно, что не можешь. И никто не может, - торжествующе сказало Больное Воображение. - Я же говорило, что у него совершенно непробиваемые стены. Здесь я могу чувствовать себя в полной безопасности. - От кого? - Как от кого? Разве вы не видите, что в мире творится? - Не гавкают, а лают, - поправил Митя. - Глупости. Лают только Митя тоже прислушался, но ничего не услышал. - Нет, - сказал он. - Это потому, что окна закрыты, - пояснило Больное Воображение. - Не выношу сквозняков. Больное Воображение опасливо огляделось и продолжило: - Скажу вам по секрету, недавно ко мне приковылял один знакомый - Да ну? - спросил Митя, поглядев на куриную слепоту, которая так невинно росла рядом с анютиными глазками, как будто и не думала на них нападать. - Но он их все равно всех проглотил, - добавило Больное Воображение. - Кто проглотил? - - Неправда, никого я не глотал, - возмутился Мефодий. - Конечно, не глотал, - успокоил его Митя. - Львиный зев у нас на даче растет. Точно такой же, как тут. - Митя показал Мефодию на причудливые бархатистые цветы и подумал, что, пожалуй, львиный зев не больше Мефодия способен кого-нибудь проглотить, но с Больным Воображением спорить не стал - ведь это его замок, ему виднее. Мефодий придирчиво осмотрел почти тезку и сказал: - Вот это и есть львиный зев? - Да. - Смехота это, а не львиный зев. Вот какой должен быть настоящий львиный зев, - Мефодий раскрыл плюшевый ротишко. - Ты что, тоже львиный зев, что ли? - спросило Больное Воображение, с сомнением поглядывая на Мефодия. - Никакой я не зев, я настоящий лев! - с достоинством ответил Мефодий. - Ты?! Настоящий лев?! Этого еще не хватало! Теперь у меня под носом настоящие львы расхаживают! Прямо чудеса! - воскликнуло Больное Воображение. - Где? - спросил Митя. - Вот тут, - ответило Больное Воображение. - Значит, вы и правда поможете нам найти настоящее чудо? - обрадовался Митя. - Чудо-Юдо, что ли? - Нет, просто чудо. Для мамы. - - Зачем это? - подозрительно спросил Мефодий. - Просто так. Пусть мама порадуется. Ну, например, - Нет, я ничего не делать не согласен, - возразил Авося. - Тогда - Что?! Чтобы я, настоящий лев, был поросенком?! - не на шутку возмутился Мефодий. - Можно ангиной. Не знаю точно, что это такое, но звучит красиво, - услужливо предложило Больное Воображение. Митя, к несчастью, знал, что это такое, поэтому поспешно отказался. - Нет, лучше уж мы поищем чудо где-нибудь еще, - сказал он. - Как хотите, - обиделось Больное Воображение. - Но так и знайте, что, как только выйдете из моего замка, сразу на - На кого? - Ну на этих, на диких. - Кабанов? - Нет, на многочисленных. - Волков? - Нет, на лютых. - Больное Воображение сделало страшные глаза. - Неужели на носорогов? - с дрожью в голосе спросил Авося. - Я вас предупредило, - сказало Больное Воображение и исчезло то ли вместе с замком, то ли само по себе. Одним словом - его как не бывало. Авосе почему-то расхотелось идти дальше. Митя тоже с опаской озирался по сторонам, и только Мефодию все было нипочем. - Ты что, совсем не боишься? - спросил у него Авося. - Не видишь, что ли, что я настоящий? А настоящие львы ничего не боятся! Они не трусы! А ты боишься? - спросил он в свою очередь у Авоси. - Я? Н-н-нет, я уж-ж-жас какой храб-б-брый, - сказал Авося, заикаясь. - А чего дрожишь? - Так это я з-з-за тебя б-б-боюсь. И дрожу, потому ч-ч-что д-д-делаю это хорошо, на совесть, - сказал Авося. - А разве можно бояться за кого-то? - спросил Мефодий. - Еще как можно! - поддержал Авосю Митя. - Я один раз на дерево очень высоко залез, и мне ни капельки не было страшно. Оказалось, это потому, что за меня мама боялась до тех самых пор, пока меня оттуда не сняли. А когда меня сняли и мама бояться перестала, я сам испугался. - Высоты? - спросил Авося. - Нет, что меня мама накажет. Мите было стыдно признаться, но сейчас он очень хотел, чтобы за него побоялся кто-нибудь другой. И вдруг ему в голову пришла мысль, от которой он не только перестал бояться, но даже улыбнулся, а потом расхохотался. - Все-таки заразился, - сказал Авося, опасливо поглядывая на Митю. - Чем? - спросил Мефодий. - Заразительным смехом. - Да ну? - заволновался Мефодий. А Митя все смеялся и смеялся и не мог остановиться, чтобы сказать, что вовсе он ничем не заразился, а смеется из-за того, что вдруг понял, что под ногами у них были многочисленные дикие и совершенно лютые |
||
|