"Меняла" - читать интересную книгу автора (Исьемини Виктор)

Глава 3

Я предоставил Коротышке идти первым – когда дело касается не магии, а обычных премудростей жизни в этом паршивом городе, Хиг мог дать мне сто очков вперед. Дом Тощего находился в «чистом» районе, то есть теоретически мы могли еще нарваться и на патруль стражников, хотя это была далеко не самая большая опасность из тех, что грозили мне сегодняшней ночью – но лучше, чтобы Коротышка шел первым. В квартале от цели Хиг велел мне подождать его и растворился в темноте. Спустя пару минут послышался тихий стук, шорох. Из-за угла высунулся Коротышка и поманил рукой. Вдвоем мы приблизились к хоромам Тощего, Хиг кивнул мне куда-то под стену дома напротив – там в темноте угадывались очертания неподвижного тела.

– Этот парень – один из ребят Тощего, – шепотом пояснил мой спутник, – пока Мясника нет в городе, Тощий осторожничает, охрану поставил.

Вдвоем мы подняли незадачливого часового и оттащили в подворотню. Кстати, он был жив. Хиг мне всегда нравился, он не любит убивать без нужды – редкое достоинство в наше время. Затем я вернулся подобрать свою клюку, а Хиг подкрался к входу в дом Тощего и прислушался. Прикасаться к двери он, разумеется, избегал – мало ли какие подлые штучки мог использовать Неспящий, когда зачаровывал вход. Я, стараясь не стучать и не топать, присоединился к Хигу.

– Дело плохо, – заявил он, – в доме кто-то не спит. Я слышу.

Немного странно, не спит и не поднимает тревоги? Странно. Но слуху и обонянию Коротышки я доверял. Я подумал с минуту и объявил:

– Ладно, дальше я попробую один. Отвали и пошустри вокруг, стража может пройти. Если что – я свистну, так что далеко не отходи.

– Ладно, – Коротышка отступил во тьму.

Ловкий он, ни звука не издает. Хорошо, когда обе ноги в порядке… Я осмотрел дверь, защитные заклинания были хорошо ощутимы. Но Хиг сказал, что в доме кто-то не спит… Я подумал еще немного. Собственно, мой скудный арсенал предоставлял мне не такой уж большой выбор. Я достал тонкую медную трубочку, один конец которой был сплюснут. Отыскав достаточно широкую щель между дверью и косяком, вставил туда плоский конец трубки и дунул. Маг, у которого я стащил это заклинание, называл его «дыханием Гергуля Старого». На самом деле это было слабенькой подделкой под усыпляющие чары Гергуля, если, конечно, молва об этом великом маге не врет. Но ничего лучшего у меня не было. За дверью, почти у самого моего лица, послышались шумные вздохи, перешедшие минут через пятнадцать в равномерное сопение. Говорят, настоящие чары Гергуля действуют почти мгновенно… Однако каков неведомый сторож! Он, судя по звукам его дыхания, находился под самой дверью и ждал, не издавая ни звука! Ждал, пока я открою дверь? Ждал меня? Просто спокойно ждал? Однако…

Послушав немного равномерные выдохи, я осмотрел дверь еще раз, более основательно. О том, чтобы разрушить чары на замке, нечего и думать… Так, петли. Петли тоже зачарованы. Стоп! Здесь магия довольно слабая и к тому же мне незачем ломать эти петли. Если засов сидит в не слишком узком гнезде… Да, это был мой шанс! Я достал ножик и для пробы поппытался поддеть гвозди, которыми крепились петли. Разумеется, те гвозди, что в дверях, я и не думал трогать, хотя они были послабее на вид. Все, относящееся непосредственно к двери, было зачаровано так, что мне потребовалось бы не меньше суток, чтобы одолеть магию Неспящего. А у меня не больше часа – или я не знаю Обуха. Ладно, займемся креплением петель к косякам. Минут через сорок я уже был мокрым от усилий, но большая часть дела была выполнена. Я лишил силы чары на косяке и даже на пробу вытащил один гвоздь. Разумеется, не без помощи магии, дверь у Тощего была – будь здоров! Проблема заключалась в том, что я должен был действовать бесшумно. Наконец гвоздь вышел. Дальше физическая сила Хига могла пригодиться больше, чем все познания в тайной науке. Свистом я подозвал моего сегодняшнего напарника. Он возник из ниоткуда настолько бесшумно и ловко, что я ему опять невольно позавидовал. Когда я знаками объяснил, что нужно делать, он в ответ с сомнением покачал головой и потрогал свое ухо – мол, шуму наделаем. Я энергично указал ему на дверную петлю и поднял ладонь с болтающимся на ней амулетом – все будет в порядке. Это был один из моих любимых «инструментов», при помощи этой штучки можно было погасить звуки. Незаменимая вещь в ночных предприятиях! Едва увидев мою цацку на веревочке, Хиг согласно кивнул и шагнул к двери. Мы с Коротышкой «работали» в паре не в первый раз и он уже был знаком с действием амулета. Я сунулся было показать Хигу, как я ножиком поддевал первый гвоздь, но он решительно отстранил меня и вытащил откуда-то из своих засаленных шмоток здоровенный кинжал. Как пользоваться моим амулетом он уже знал, поэтому решительно затянул тесемки на запястье и взялся за дело. Чтобы занять себя хоть чем-то полезным, я вновь принялся дуть из «трубки Гергуля» в щель. Магия в амулете почти иссякла, а я уже был не в состоянии заряжать трубку заново. Тем не менее, какая-то толика чар все же должна была еще действовать.

Минут через двадцать Хиг легонько хлопнул меня по плечу. Он вытащил последний гвоздь. Я на всякий случай подсунул конец своей клюки под дверь и навалился на нее плечом – мало ли что, вдруг дверь свалится. Хиг поочередно пошевелил кинжалом обе петли, отдирая их от косяка. Амулет на его запястье действовал безотказно – ни звука я не услышал. Используя клюку как рычаг, мы медленно двинули дверь, вытаскивая засов из гнезда. И тут я понял, что прозевал еще одно заклинание. От замка куда-то тянулась невидимая ниточка. Если она ведет к сигнальному амулету в спальне Тощего… Да нет, нить идет куда-то наружу. Должно быть, к самому Неспящему. Ну, если он спит пьяный… Да и вообще непонятно, на что это заклинание должно реагировать – замок-то цел. Так что, может, ничего страшного…

Еще несколько вердельских ополченцев протопали мимо меня, я догадался, что анракцев совсем немного и главная опасность – там, где они ставят лестницу. Там вердельцы и готовили им отпор. На нас, новичков, особой надежды не было, вот их старший и собирал более надежных бойцов – своих земляков. Я успокоился: врагов встретят горожане и мне не придется особо рисковать. Главное – не получить стрелу, как мой незадачливый сосед. Приняв это благоразумное решение, я поднял следующий камень и осторожно выглянул из-за зубца стены. Лучники сместились ближе к лестнице. Они, видимо, уже выполнилисвое первоначальное задание – произвели панику, сняли стрелами тех, кто растерялся, а теперь им предстояло прикрывать штурмующих. Криков стало меньше, я даже слышал, как стрелы часто цокают о кирпичи и изредка – с более звонким лязганьем – попадают в щитыи шлемы горожан. Так и не найдя никакой цели, я все же швырнул камень вниз наугад, затем спрятался за кирпичный зубец и прислушался. Лестница уже была приставлена к стене, и горожане сопели и покрикивали, тщетно пытаясь отпихнуть ее. Что-то у них не заладилось. Шуршание и постукивание усилилось – стрелы посыпались гуще, анракцы готовились к штурму. Кто-то завопил – в него угодила стрела, затем еще и еще. Горожане оставили попытки оттолкнуть лестницу и тоже взялись за луки, но, насколько я понял – совершенно бесполезно.

– Колдун отводит наши стрелы! – завопил кто-то на стене.

И тут я ощутил присутствие магии внизу – точно напротив меня. Это вражеский чародей, заняв позицию чуть в стороне от центра событий, помогал своим. Совершенно не задумываясь, я швырнул в него очередной камень. Разумеется, колдуна так просто не убьешь, любой мало-мальски опытный маг, идя в бой, обеспечивает себе защиту. Но мой камень его спугнул. Дальше все пошло очень быстро. Анракцы полезли на стену, их лучники по-прежнему засыпали стрелами гребень стены, метя правее и левее того места, куда прислонили лестницу. Наверняка маг снабдил их амулетами, позволявшими видеть ночью, да к тому же было полнолуние. Атакующие оказались гораздо лучшими солдатами, чем вердельцы, позже я узнал, что на приступ тогда шли наемники капитана Рориха. Однако им пришлось туго – позиция на стене давала вердельцам преимущество. Тем не менее, потеряв несколько человек, солдаты все же смогли влезть на стену. Несколько горожан, отступив в сторону, начали пускать стрелы в ожидающих солдат под лестницей, те были вынуждены сгрудиться и поднять щиты, колдун куда-то сбежал и больше не мог им помочь. Воины, колотившие в ворота тараном, тоже не добились больших успехов. Ворота они раздолбали, но горожане навалили каких-то бревен с внутренней стороны и заблокировали портал. Зато те, кто успел подняться на стену, действовали более успешно. Им удалось оттеснить защитников вниз по лестнице, а один из наемников, свалив вердельского ополченца, очутился прямо передо мной.

Из оружия у меня была только ржавая секира. Хмурый пожилой мужчина, заведовавший городским арсеналом, выдал ее мне и напутствовал такими словами: «Наточи как следует и постарайся не сломать. Рукоятка-то – вишь, какая старая. Мне ж потом чинить за вами, обормотами…» Моя жизнь была гораздо менее ценна, чем эта старая рухлядь – во всяком случае, для него. Другие новобранцы тоже получили дрянное снаряжение, которое именовать «оружием» можно было только с большой натяжкой. Как бы там ни было, я старательно привел лезвие в порядок, наточил и снабдил теми немногими заклинаниями, какие только знал. Свои упражнения в магии я, разумеется, скрывал от всех. Когда наемник из отряда Рориха шагнул в мою сторону, он, видимо, просто не заметил меня, скрючившегося в темноте над грудой булыжников. Мне всего-то и оставалось, что вытянуть ногу, когда он бежал мимо. С оглушительным (как мне показалось в ту минуту) грохотом и звоном наемник рухнул. Я вскочил и бросился к упавшему, он с руганью начал вставать – и тут я изо всех сил ударил его секирой. Я не успел ни прицелиться как следует, ни даже сообразить, куда я его хочу поразить своим оружием. Поскольку солдат как раз вставал мне навстречу – удар пришелся ему в голову и, как ни слабы были мои магические и физические силы, лезвие секиры все же разрубило шлем… Внизу, под стеной, затрубили рожки, приглашая к переговорам.

Тогда, в ту ночь, я мало что сообразил из происходящего, зато теперь хорошо понимаю, как развивались события. Поняв, что с налету ворваться в Вердель не удастся, командовавший штурмующими граф Гезнур решил прервать атаку и не отдал приказ своим латникам поддержать наемников. Вместо этого он предлагал вердельцам позволить тем солдатам, что уже были на стене, вернуться вниз, обещая взамен отступить и убрать лестницы и таран. Его предложение было принято.

– Ну, давай, – сказал я, когда стало ясно, что вход в дом открыт, – зови Обуха.

– Не-е, сперва глянем, – ответил Коротышка.

Отстранив меня, он осторожно приблизился к созданной нами щели. Он толковый парень, Хиг, очень спокойный и осторожный. И Обуху предан безмерно. Я понимал его – он боялся звать Обуха, пока не разобрался со всеми препятствиями, которые обнаружил. А в доме, как он знал, есть еще какой-то таинственный сторож.

С минуту Коротышка стоял у щели и прислушивался. Наконец осторожно заглянул внутрь. Ничего не произошло. Хиг потихоньку, очень медленно, начал протискиваться в щель. Я подумал – а что мне делать, если он не вернется? Я же не знаю, где ждет Обух. И что, если вдруг нагрянет стража? Но вскоре Хиг высунулся наружу, приложил палец к губам и потом поманил меня рукой. Я осторожно заглянул внутрь через плечо вора – благо его рост позволял. На полу у самых ног Коротышки спал пес, анноврский волкодав. Об этих собаках ходили жуткие легенды. Что они, мол, необычайно умны, свирепы и сильны. Теперь я готов был поверить этим сказкам – ведь пес, учуяв и услышав нас, просто ждал, пока мы войдем. Он не собирался поднимать тревогу и будить хозяина – он не сомневался, что один расправится с нами. Да, пожалуй, так оно и вышло бы – не будь у меня трубочки с «дыханием Гергуля Старого»…

Хиг склонился над спящим животным – медленно-медленно. Затем одно резкое движение – я видел, как его спина напряглась, мышцы рук даже вроде бы затрещали от натуги, когти пса царапнули по доскам пола (меня передернуло, по спине побежали мурашки), Хиг тихо всхрипнул. Затем он расслабился и тело зверя с легким стуком опустилось на пол. Я понял, что мой спутник одновременно схватил пса за ошейник левой рукой, а правой – всадил ему кинжал в ухо. Затем держал умирающую тварь, чтобы избежать шума. Должно быть, предсмертный рывок волкодава был чудовищно мощным, но Хиг справился. Я не мог бы ему помочь ничем, в коридоре было слишком тесно, да и лежала уснувшая собака у самого входа…

– Ну, вот теперь пора, – прошептал Коротышка и отстранил меня.

Я отодвинулся и дал ему выйти из дома. Он дружеским жестом слегка хлопнул меня по предплечью и пошел звать Обуха, а я остался поджидать его воровскую светлость и караулить сломанную дверь. Дав Хигу время отойти, я снова нырнул в щель. Меня заинтересовал ошейник пса. Так и есть – ошейник украшен металлическими бляхами и маленькими тускло светящимися камешками. Наверняка янтарь, а то и кое-что поценнее. Ошейник был снабжен заклинаниями, конечно – даже удивительно, что мне так легко удалось справиться. Стараясь не производить шума, я разрезал ошейник и вытащил его из-под мертвой собаки. Вытерев кровь о собачий бок, я свернул ошейник и сунул его в мешочек с инструментами. Не знаю, заплатит ли мне за сегодняшнюю работу Обух, но ошейник точно представляет собой немалую ценность.

Упаковав трофей, я выскользнул наружу. Вскоре пожаловал Обух в сопровождении семерых подручных. Он приблизился к двери, подбоченился и критически, как мне показалось, оглядел результат нашей с Хигом работы.

– И стоило так долго возиться?

Все правильно, атаман должен быть всегда слегка неудовлетворен, но я слышал по голосу Обуха, что он доволен. Затем его светлость обернулся ко мне и протянул мешочек. Я беспрекословно принял, мешочек был приятно тяжел и слегка звякнул у меня в руке.

– Ты даже не глянешь, что там? – осведомился Обух.

– Я тебе доверяю, – еще не хватало, чтобы я стал пересчитывать монеты прямо у взломанной двери да еще в темноте. Или, может, я могу с ним поторговаться?

– Там два келата, – пояснил атаман.

Сумма была куда крупнее, чем я намеревался получить. Обух дал мне слишком много – даже, пожалуй, несколько больше, чем заплатил бы за эту работу наемному взломщику. Мне же, повторяю, он мог бы вообще не платить. Это должно было что-то означать. Я молча ждал продолжения. Пауза затягивалась.

– Сегодня я хочу, чтобы ты вошел со мной внутрь, – наконец соизволил пояснить Обух, – мало ли что мог Неспящий соорудить там дальше. Так что сегодня ты мне понадобишься и внутри тоже. У тебя есть соответствующий опыт. Идем, Хромой!

Ну да. Конечно. Войти с ним внутрь. Того-этого. Прямо у него на хате. Я – идиот. Я думал, что дело ограничится акцией устрашения – убить собаку, подкинуть, к примеру, в спальню Тощему горшок с какими-нибудь особо противными змеями или еще что-то в этом роде. Я не учел, насколько сильно разъярен Обух, а он, оказывается, затеял карательную экспедицию. Конечно – поэтому он собрал своих лучших бойцов. Сейчас он разделается с Тощим – нагло, напоказ всему городу. Чтобы все в Ливде знали, что значит становиться на пути у Обуха. А я войду с ним внутрь и об этом будет знать куча народа. Больше мне не удастся разыгрывать роль ловкача с кучей амулетов, мой секрет станет известен всему гадюшнику под названием Ливда. А завтра проспится Неспящий и еще вернется из Гавахи Мясник… Завтра в городе будет заваруха, максимум – послезавтра… Я отчетливо ощутил запах жареного.