"Из "Яффских рассказов" (8 рассказов)" - читать интересную книгу автора (Тальми Менахем)

Как маленький Леви вернул честь Луне

(Перевел Марьян Беленький)

Ай-ай-ай, какое прекрасное солнце этой зимой в Яффо, какой чистый арак, ну как источник в райском саду, как славно сидеть с ребятами утречком на тротуаре у киоска Джамили! Слово за слово, и вот уже рыбак Абу-Саиф идет с полной корзиной рыбы. Это не рыба, это просто музыка! Локус, ставрида, фарида, мусара, камбала, паламида, карась, форель, ну и сардины, которые Султан Ибрагим называет барабуньками. Ну, а кроме этой рыбы, есть еще скумбрия, и сардины, которые Джамили кладет в коробку — слой сардин, слой соли — рядочками, и так они недельку постоят, и можно подавать их на стол вместе с напитками, и от всего этого вместе у вас во рту начинается настоящий праздник!

Снимает Абу-Саиф свою корзину, и тут выходит Джамили со своей коробкой — отбирает первым лучший товар. Вот он сейчас выльет масличка на сковородку, чтобы барабуньки поджарить, и выжмет сок из перцев, чтобы сделать харайме[1].

Ну, а пока масло сделает с рыбой свое дело, ребята уже пропустили по первой арака. Тут наступает очередь пива, а пока рыбка поспеет, можно и супчику попробовать на костном бульоне, парочку ломтиков баклажана с чесноком, может бамию[2] — это зависит от того, что жена Джамили сегодня готовит.

Ай-ай-ай, какое ласковое зимнее солнце в Яффо, какой чистый арак первой перегонки из райского источника. Только ушел Абу-Саиф, и тут же прибегает мальчик из пекарни, приносит свежие питы[3], внутри которых — масло чабера.

В нос бьет запах только что выпеченных пит, что передают языку горячий привет. Только ушел мальчик из пекарни — появляется старик зеленщик с тележкой, запряженной серым осликом. И все видят и слышат, как он разгружает для Джамили свой товар — огурцы, лук, редьку, петрушку, и через час вам подают самый лучший и красивый салат во всем Яффо. Хотите что-нибудь выпить? А как же! Покушать что нибудь? Нет проблем! Ласковое солнышко целует человека в лицо, прямо в глаза. Господи, что еще человеку надо?!

А надо ему послушать какую-нибудь историю, чтобы провести время с кайфом. Вы уже, наверно, слышали историю о том, как Джино, что бежал по бульвару, вскочил в зал торжеств и играл там на кривой трубе? Ну, а теперь, когда Джамили поставил на стол новую бутылку и кувшин воды со льдом, и тарелочку, полную маринованных овощей и перчика, подсушенного на солнце, — теперь ребята говорят Моизу:

— Ну что, Моиз, пришло время новой истории. Что же случилось с тем, вторым, что забежал на лестничную клетку?

— А вот что, — Моиз делает маленький глоток арака, — говорил я вам, что страх — лучший учитель? А вот история, которую я вам сейчас расскажу, о том, что страх — не только лучший в мире учитель, но и лучшая сваха. Поверьте — не деньги, не земельные участки, не наследство. Страх, господа мои, это лучшая в мире сваха.

— Ну, давай уже, не томи!

— Погодите, — говорит Моиз и откусывает от огурца, — день только начался, на работу вам все равно не идти, так что вам горит? Я уже вам говорил, что страх — это лучшая сваха?

— Да говорил, давай, не тяни кота за хвост.

— А вы знаете сестру братьев Шубати?

— Не знаем, — говорит Фадиха[4], — но слышали.

— Что вы слышали? — Моиз постукивает по пустому стакану.

— Слышали, что она такая страшная, что семья ей из дому выходить не разрешает, — говорит Шимшон-толкач.

— Страшная — не то слово. Она такая уродина, что когда маленькие дети ее видят, так у них делаются судороги лица, и оно остается искривленным на всю жизнь. Вот такая она страшная.

— Вправду такая уродина?

— Не то слово. Страшней ее, пожалуй, во всем мире нет. Да что там в мире — во всем Яффо! Так вот, во избежание неприятностей она никогда не открывает двери входящим, никогда на улицу не выходит, ну разве ночью, с платком на лице. Только ее братья и родственницы их жен, которые с ними живут, к ней заходят. Ну, привыкли. Вы слышали про этого типа из электрокомпании?

— Что-то слышали, — говорят ребята, — давненько это было, кажись.

— Да, давно. Как-то раз эта девица — Луна ее звать — забыла запереть входную дверь, после того как родственница вышла. Через пять минут заходит этот, из электрокомпании, который следит за счетчиками. Приходит он в их квартиру на последнем этаже. Стучит. "Сейчас", — ему говорят. А он думал, что ему говорят: "Заходи". Ну, он зашел, подходит к счетчику, видит ее, все его квитанции выпадают у него из рук, и он выбегает на улицу. Хотел было закричать, так горло у него перехватило. Онемел со страху. Говорят, лишь через полгода к нему вернулась способность разговаривать. Так он подал на компенсацию за производственную травму. Получил где-то четверть миллиона.

— Так что, она действительно такая страшная? — спрашивает Шимшон.

— Нет, еще страшнее. Но замуж все-таки вышла. Денег у них было мешками, наследство хорошенькое. Так его братья давали за ней жениху приличный земельный участок и золота крупными кусками. Так вы думаете, что ей нашли жениха через сваху? Как бы не так! Какая сваха возьмется выдать такую уродину?

— Ну, так какая?

Моиз не отвечает. Только посмеивается и постукивает по пустому стакану. Тут же наливают ему треть арака, треть воды, Моиз ждет, пока смесь сделается совсем белой, отпивает средний глоток, откусывает кусок огурца, и спрашивает:

— Ну, вы уже чувствуете запах барабунек, что подпрыгивают в масле на сковородке у Джамили?

— Да ты не волнуйся. Как только рыба будет готова, их тут же принесут.

— А как насчет молоденького салата? — спрашивает Моиз.

— Будет тебе салат, будет и пита с чабером. Ну давай, не томи — кто же эта сваха?

— Страх, — смеется Моиз, — это лучшая в мире сваха. Не деньги, не честь, не красота — только страх. Помните, я вам рассказывал про тех двоих, что выбежали из машины возле "шекема"? Один побежал в зал торжеств и присоединился к оркестру. Другой, который забежал на лестничную площадку большого дома… я вам не скажу, кто это был, пока вы мне не дадите слово, что уши ваши будут открыты, а рты закрыты.

Обещания в Яффо — товар не дефицитный. Их дадут, сколько захочешь. Наливают Моизу треть арака, треть воды, и говорят:

— Ну, давай уже свою историю!

— Ладно, — говорит Моиз, — значит, тот, что выскочил из машины и забежал на лестничную клетку, это был Малыш Леви. А между ним и теми тремя, что за ним гнались, бежал ангел смерти. Леви перепрыгивает все лестницы одним прыжком, вылезает на крышу. Трое — за ним. Один из них вытаскивает пистолет, Леви перелезает через ограждение крыши. Под ним — пять этажей. Напротив — четырехэтажный дом. Нормальный человек до соседней крыши не допрыгнет. Но тот, у которого за спиной ангел смерти, — это уже не нормальный. И пока этот с пистолетом собирался стрелять, Леви был уже на крыше соседнего дома. Эти трое понимают, что перепрыгнуть туда не смогут. Они спускаются вниз. А Леви тем временем по трубе залезает на кухню квартиры, что на четвертом этаже. Через кухню заходит в квартиру и слышит, как те трое уже говорят на лестничной клетке с соседями: "Тут у нас один грабитель сбежал — так, может, он у вас прячется?"

И снова Леви чувствует дыхание ангела смерти на своей заднице. Идет он по квартире, заходит в спальню. В темноте с трудом видит кровать, а на ней — женщина. Он, недолго думая, снимает рубашку, поднимает одеяло и в трусах лезет в постель. Он дрожит, как петух, что видит нож резника. Луна просыпается и пытается вскочить с кровати, но Леви хватает ее за горло: "Женщина, мне от вас ничего не надо, только дайте мне здесь полежать, пока эти сукины дети отсюда смоются". А тут два брата Луны стучат, спрашивают: "У тебя там все нормально?"

"Говори, говори", — шепчет ей Леви, не разжимая пальцев на ее горле. "Все нормально! — кричит она. — А что?" — "В дом забежал какой-то грабитель, так его у нас ищут. Мы зайдем посмотреть, или у тебя все нормально".

У них ключ, они заходят, в кухню сначала, в ванную, в гостиную, в спальню заходят, зажигают свет. "Ой, мамочка!" — кричит Леви, когда видит, с кем он лежит в постели. И тут же теряет сознание. А когда приходит в себя, прыгает прямо в руки двух братьев Луны.

"Так это ты грабитель?" — спрашивают они.

"Да какой там грабитель! — говорит он, дрожа в своих трусах. — Тут просто небольшой конфликт произошел".

— "Так чего им от тебя нужно?"

— "Да так, ничего особенного, просто они хотят меня замочить. Если они меня здесь обнаружат, продырявят всеми пулями, которые у них в пистолете".

— "Смотри, — говорит старший брат, — мы не знаем, какие у тебя с ними дела. Зато мы знаем, что нашли тебя в постели нашей сестры. Так теперь или ты вернешь ей честь, или мы отдадим тебя тем ребятам, которые тебя ищут".

— "А как я ей верну честь?"

— "Да очень просто — ты на ней женишься".

— "Но она… она…"

— "Ты хочешь сказать, что она не очень красивая?"

— "Вот именно", — говорит Леви, весь мокрый в своих трусах.

"Ладно, мы этого не отрицаем. Такой уж она, бедняжка, уродилась. Но, поверь, сердце у нее золотое, готовит — просто чудо, а как она за домом следит — смотри, как у нас окна сверкают. А как она шьет! Последняя мода за ней гоняется с высунутым языком".

— "Но она… страхолюдина!" — лепечет Леви.

"Зато какая женщина! Огонь! Ты ей положи сырой баклажан на живот, и через пару минут у тебя уже готовая мусака[5] высший сорт!" — говорит старший брат. "Это под нашу ответственность, — говорит младший брат, — у нас в семье все женщины такие горячие".

— "Да… но… мне на нее просто посмотреть еще раз страшно, — бормочет Леви в своих трусах, — и поверьте мне, я ведь ее честь никак не затронул, и в ее постель я влез лишь ради спасения своей жизни".

— "Послушай, приятель, мы тебя не знаем, и тем не менее готовы отдать за тебя нашу сестру. Ты не думай, мы тебя не заставляем нисколечко. Нет так нет — и будь здоров".

— "Нет… я не могу…"

— "Менаше, — говорит старший брат младшему, — выйди, позови тех ребят".

— "Не надо!!!"

— "Ну так давай решай быстренько".

— "Женюсь! Конечно, женюсь!" — Леви зарыдал.

"Ну, чтоб у вас все было хорошо. Залезай давай обратно в постель…"

— Ну, он влез? — спрашивают ребята.

— А куда ему было деться? Влез как миленький. И тут же стучат в дверь. Леви, снова мокрый, залезает под одеяло Луны. Старший брат говорит младшему: "Выйди, открой гостям".

— "Не надо! — кричит Леви. — Я же женюсь!"

— "Да ладно, лежи себе там, все будет нормально", — говорит старший.

Луна надевает халат, открывает дверь, высовывает голову в коридор. Те двое белеют, издают вопль ужаса и в один прыжок оказываются внизу, на улице.

— Да, вот какая история! — прищелкивает языком Шимшон. — Ну, так они свадьбу сыграли?

— Две, — смеется Моиз. — В первый раз, когда раввин зашел под свадебный балдахин и увидел невесту, он потерял голос и забыл все молитвы. И говорит он своему помощнику: "Быстро забери меня отсюда, а то я сейчас здесь помру".

— Такая страшная? — спрашивает Фадиха.

— Страшная — не то слово. Если уж рав сбежал, так представьте себе, как она выглядела. На следующий день пришел другой раввин, так они уже приняли меры предосторожности. На лицо ему надели сетку, ну как та, которой сардин ловят, — веревки толстые, дырки маленькие. И говорят ему: "Ты там поосторожнее". Так он уже знал, что вчера случилось, и уберегался как мог. Еще на всякий случай темные очки надел.

— Ну и как они теперь живут? — спрашивает Фадиха.

— Да нормально живут. Она своему мужу всю душу отдает. Говорят, она ему такую еду готовит — султан такого не ест. И рубашки у него всегда выглажены. Он приходит домой, а тапочки его уже в коридоре стоят, дверь туалета уже распахнута, еда на огне, бутылка на столе, ну все — полный порядок. Такая женщина от мужа никогда гулять не будет. А братья-таки правду сказали — горячая женщина, с ума сойти можно!

— Как горячая? — спрашивает Мошон.

— Ну, на максимум температуры горячая — положи ей на живот яйцо, через минуту снимаешь яичницу.

— Вон оно как! — ребята цокают языками и кивают головами.

…Ай-ай-ай! Какое ласковое солнце этой зимой! Какой чистый арак — как вода из райского источника! Как славно сидеть с ребятами утром на тротуаре у киоска Джамили. Утро уже прошло, полдень наступил. Первые барабуньки выплыли со сковороды, салат с отборным оливковым маслом пришел на стол. Есть и бамия в томате, а кто хочет рыбки — получает свежее харайме. А у Моиза в запасе еще куча разных историй. Только выставьте ему бутылочку, он выпьет, вам нальет, и что-нибудь расскажет.

— Джамили! Где тебя черти носят! Неси еще пару пива и дюжину барабунек!

Вы только не беспокойтесь — вот он уже несет.