Исраил Тухтаев Косвенные улики

– Извините, пожалуйста, – со скамейки у подъезда дома поднялась молодая женщина, которую в темноте он вначале не заметил. – Я должна поговорить с вами…

«Конечно, только так, вечером, чтобы никто не увидел, она и могла начать разговор», – подумал Гайрат, глядя на смущенную соседку по подъезду. А та торопливо, чтобы о ней не успели даже и подумать что-нибудь худое, рассказала о своей тревоге.

Следователь Гайрат Тухтасинов недавно переехал в этот многоэтажный дом в новом микрорайоне и еще не успел как следует познакомиться с соседями. Вот и об этой женщине он знал лишь, что зовут ее Хуршеда, вместе с младшей сестренкой Сабигуль живут они этажом выше. Одни, без родителей.

– Зайдемте ко мне, – предложил Гайрат.

– Нет, нет, что вы, как можно! – испуганно воскликнула соседка.

«Наивная простота, – улыбнулся про себя Гайрат. – Ведь наверняка за каким-то окном уже наблюдают сейчас за нами любопытные глаза».

– Я слушаю вас, – Гайрат опустился на скамейку под раскидистым кленом. Задавая короткие и точные вопросы, следователь успел узнать многое о жизни сестер.

Отец с матерью давно разошлись, каждый из них уже успел завести другую семью. А Хуршеда решила сама воспитать сестренку, которой в то время было двенадцать лет. Гордая и трудолюбивая, она отказалась от помощи родителей и, хоть мечтала о медицинском институте, пошла работать на швейную фабрику. По вечерам дома иногда шьет знакомым. Словом, на жизнь хватает.

А беспокоит ее вот что. У Сабигуль откуда-то появились деньги, и большие. Подарила она ко дню рождения старшей сестре финское платье. В институт передумала поступать и работать не хочет: успею!

– Мне сказали, что вы работаете в прокуратуре, поэтому и обращаюсь к вам за помощью.

К Гайрату нередко обращались с различными просьбами люди, уверенные, что он, сотрудник прокуратуры, не только может, но и обязан в любое время суток помочь им. И в первые годы работы Гайрат безропотно выполнял эти просьбы, сам звонил по телефону, уточнял, просил. Позже понял, что все эти проблемы можно быстрее разрешить, если сразу обратиться, ну, например, к участковому инспектору, или к руководителю предприятия, а не к нему. Но сейчас… Тихая, беспомощная женщина с надеждой смотрит на него. Конечно же, говорить на эту тему ни с кем из посторонних она не станет.

– А может, деньги Сабигуль дают родители? – сказал Гайрат.

– Нет-нет. Отец дает тридцать-пятьдесят рублей в месяц, и все. А у девочки денег много. Я боюсь за нее.

– Не надо пока волноваться. Я постараюсь все выяснить. До свидания.

Поднявшись к себе, Гайрат подошел к журнальному столику, где всегда лежал блокнот, и записал: «Хуршеда».

Этот блокнот был добрым помощником следователя. Гайрат был из тех людей, кто и дома не может отрешиться от служебных забот.

Иногда он даже среди ночи просыпался от мысли, что упустил из виду интересный факт, который поможет многое раскрыть в уголовном деле. И уже не мог заснуть до утра из-за опасения, что мелькнувшая догадка забудется. Так и появился на журнальном столике блокнот, куда он записывал все, что предстоит сделать в ближайшие дни. Порой утром стол в его служебном кабинете был завален вырванными из блокнота листочками. И Гайрат начинал свой рабочий день с внимательного изучения записей.

Вот и в это утро – взгляд его наткнулся на имя своей соседки.

Задумался… Вряд ли здесь кроется что-нибудь серьезное. Заниматься-то этим совершенно некогда, но ведь дал слово женщине…

В кабинет заглянул улыбающийся инспектор по имени Сиродж:

– Привет Шерлоку Холмсу!

– Заходи, – Гайрат поманил его пальцем. – Весело живется? Сейчас озабочу. На каком ты курсе?

Сиродж с гордостью сообщил, что одолел второй курс заочного юридического.

– С вашей помощью, конечно, – напомнил он старшему товарищу, к которому не раз обращался за консультациями.

– Слышал, у тебя контрольная на носу? Не надейся, ничего подсказывать не буду, учись соображать. А для начала узнай, чем живет вот эта девушка. – Гайрат написал на листке имя и адрес. – Интересы, круг знакомых и т. п. Деньги, говорят, у нее появились большие. Уверен, что криминала нет, но ты все-таки выясни для успокоения души,

– Чьей?

– Потом узнаешь.

– Она хоть красивая?

– Вот об этом ты мне и расскажешь. Действуй!

Гайрат снова погрузился в свои бумаги.

Молодого инспектора милиции связывала с Гайратом хорошая дружба. Да и все сотрудники ценили принципиальность следователя Гайрата Тухтасинова, который умел отстаивать свою точку зрения даже перед прокурором области.

Педагог-организатор при жилищно-эксплуатационном участке подробно рассказала Сироджу о подростках дома номер семь в новом микрорайоне: кто с кем дружит, чем увлекается, где и когда собираются.

В тот же вечер к дому номер семь на полной скорости подкатила сверкающая никелем «Ява». От резкого торможения мотоцикл развернулся и остановился в двух шагах от группы ребят, занимавших скамейку у подъезда. Лихой водитель, одетый в ультрамодный костюм фирмы «Адидас», вбежал в дом.

Через секунду ребята окружили дорогую машину, восхищаясь ее силой и красотой. Кто-то заметил забытый ключ зажигания. Марат – самый младший из них – протянул руку к яркому брелоку, но тут же в подъезде показался владелец мотоцикла.

– Осторожней, братишка, током бьет! – Сиродж приветливо улыбнулся. Ни в какую квартиру он не заходил, а «Ява» была безошибочной приманкой.

Усевшись за руль, шикарный водитель небрежно спросил:

– Кого прокатить?

Сразу же откликнулся Марат, долго упрашивать себя не заставил.

…Прошло около недели. Гайрат, перебирая бумаги на своем столе, наткнулся на листок с именем соседки, а в левом углу красным карандашом были написаны Две буквы – инициалы Сироджа: так он отмечал, кому дал задание. За эти дни Гайрат уже дважды встречался с Хуршедой случайно. Но, видимо, боясь быть назойливой, девушка не напоминала о своей просьбе и, как всегда, легонько кивала головой и произносила едва слышное «добрый день».

Положив на стол листок, Гайрат тут же позвонил в милицию и вызвал Сироджа.

Инспектор был явно смущен:

– Пока ничего определенного!

…С ребятами дома номер семь Сиродж подружился довольно легко. Выглядел он гораздо моложе своих двадцати трех-, и те принимали инспектора милиции за своего сверстника. Компания иногда слонялась по улицам, паркам и вокзалам. Но ведут все себя прилично, никаких хулиганских замашек. Правда, случались и непонятные истории.

– Что за истории? – спросил следователь, отметив про себя неуверенность инспектора.

– Понимаете, Гайрат Исмаилович, ни в чем их заподозрить пока не могу, а сердцем чую что-то неладное! Можно полагаться на интуицию?

– Можно, но только лет через пять, когда интуиция станет опираться на опыт. А пока – рассказывай.

– Сидим мы, значит, возле дома, скучаем. Карим (старший из них, в мае из армии вернулся) предложил: не пора ли в культпоход?

Зашли в ГУМ. Час пик, универмаг гудит – так много народу. Откуда-то появилась Сабигуль. Ничего не покупая, обошли все отделы первого этажа, поднялись на второй. Только я начал разглядывать в отделе готовой одежды что-то мохнатое – кажется, синтетические женские шубки, – как поднялся скандал: продавщица схватила возмущенного Карима за рукав пиджака и что-то требовала. Тут же образовалась толпа, и я не смог подойти ближе.

Появился старший продавец, внимательно выслушал обе стороны, и ребята направились в другой отдел. Я «отстал» от них, и в кабинете старшего продавца узнал, почему возник шум. Оказалось, что на выходе из отдела готовой одежды продавщица попросила ребят раскрыть свои спортивные сумки. У Карима в сумке оказались импортные джинсы, точно такие же, как и на прилавке. Продавщица, понятно, потребовала оплатить покупку.

– Она ошиблась и извинилась, – вежливо объяснил старший продавец. – Парень показал чек магазина, в котором приобрел джинсы. Да и покупка завернута в бумагу, которой у нас нет…

– Бывает и такое, – невозмутимо произнес Гайрат.

– А вчера, – продолжал инспектор, – компания посетила железнодорожный вокзал. У входа в зал ожидания встретили Маратика – он самый юный, ему и шестнадцати нет, поэтому его в шутку Дедом зовут. Общий любимец. Он вместе с Каримом направился к автоматическим камерам хранения, ткнул палец в одну из секций и сказал: «Тут». Карим набрал шифр, дернул – дверка не поддалась.

– Выходит, Маратик вертится возле камер хранения и подглядывает, какой шифр набирают пассажиры? – оживился следователь.

– Я тоже сначала решил так. Но что делает вор, если шифр не подходит? Быстро сматывается. Правильно?

– Правильно, – подтвердил следователь.

– А Карим спокойно начал набирать другой шифр – и опять неудача! Парень громко возмущается: мол, его поезд через десять минут отходит, а эта автоматика вечно капризничает.

Маратик тут же сбегал за дежурным. Начался строгий допрос: «Какой шифр? Почему забыли?»

Карим чуть не плачет, но дежурный неумолим: надо пригласить дежурного милиционера и составить акт.

Как обычно, толпа ротозеев вокруг, а Карим кричит:

– В камере два моих коричневых чемодана с ремнями и авоська с яблоками. А в красном кошельке 1 рубль 27 копеек – проверьте!

А тут как раз по радио дикторша объявила о посадке. Зашумели пассажиры, забегали. Заколебался дежурный и о штрафе начал речь. Тут же в его нагрудном кармане потонула синенькая пятерка – Карим торопился.

Камеру открыли: два чемодана, коричневые, с ремнями. У самой дверки авоська с яблоками и красный кошелек, где лежал билет на отходящий поезд и те самые 1 рубль 27 копеек.

Только успел Карим подняться в тамбур вагона, как поезд тронулся.

– Куда же он уезжал? – спросил Гайрат.

– Никуда! Вечером он уже сидел как ни в чем не бывало на знакомой скамеечке и веселился с друзьями.

– Да, этот случай настораживает, – согласился следователь. – Видимо, у дежурного по вокзалу уже начались неприятности…

– Я утром был там, – тут же отреагировал инспектор. – Пока никто не жаловался на пропажу вещей.

– Неужели шайка ловких мошенников?

– Не похоже, – возразил Сиродж. – Культурные ребята. К алкашам относятся с презрением, много читают, к тому же они шефы.

– Какие шефы?

– Обычные. Ветеранам войны, больным пенсионерам помогают. Лекарства приносят, продукты из магазина. – Сиродж говорил с таким видом, будто оправдывался за то, что не смог выполнить простого задания. – И в вашем доме мои молодцы тоже имеют подшефного – Олег Болотин, инвалид, несколько лет назад парализован, совсем не ходит.

– Да, да, я слышал о нем. Он, кажется, с матерью живет?

– Да, уборщица она в строительном тресте. Очень хорошая женщина!

– Спасибо за информацию! – Гайрат отложил в сторону папку с документами, встал и начал ходить по кабинету. – Скажи, ты почему решил, что вещи из камеры Карим украл? Где доказательства?

– Кстати, – ответил Сиродж, – я оставил дежурному по вокзалу свой телефон. Он сразу же позвонит, как только объявится настоящий владелец коричневых чемоданов.

– Не звонит же!

– Кто знает, что будет завтра? – не без иронии заметил инспектор. – И где они сейчас, эти шикарные коричневые чемоданы?

– Были у меня случаи, – заговорил Гайрат, потирая в задумчивости рукой подбородок. – Косвенные улики выстраивались в такую стройную систему доказательств, что казалось: все, вот они, преступники! И тут на свет выплывала какая-нибудь ничтожная деталь и легко, как пыль, сдувала все мои догадки… Разве не мог твой Карим отвезти вещи родственникам или знакомым? Ведь ты же сам убеждал: культурные ребята, шефы!

– Значит, оставляем их в покое? – В голосе инспектора опять прозвучала скрытая ирония.

Гайрат усмехнулся про себя: я и сам люблю иногда подобным образом прощупывать свое начальство.

– Мы забыли с тобой, мой милый инспектор, о главной цели – выяснить, откуда у Сабигуль деньги? И только ли у нее одной. А у ее друзей?

– Я не стал расспрашивать родителей…

– И правильно сделал. Только спугнуть можно. Ведь у некоторых родителей одна метода воспитания: набрасываться на свое чадо с расспросами, даже если их и предупредить, что надо держать разговор в тайне.

Но есть и еще один таинственный факт, Гайрат Исмаилович, – улыбнулся инспектор. – Вчера вечером я получил неожиданный подарок…

– Что еще за подарок?

– Нет, я фигурально. Подарок – это доверие. Кажется, мальчики решили проверить меня в деле.

Гайрат удивленно вскинул брови:

– Что же ты с этого не начинал?!

– А вы думаете, они мне сразу все карты раскрыли? Сабигуль мне свидание назначила – в парке, на дискотеке. Прихожу, а там все уже скачут. А Сабигуль как картинка: в модном платье с декольте, искусный макияж, золотая цепочка на гладкой матовой шейке… Начал прыгать под музыку и я. А Сабигуль то ручкой коснется, то грудью прижмется. Губки малиновые блестят… Я, конечно, «растаял». Вот тут-то она, заметив это, и выдала…

– Не тяни, выкладывай! – Гайрат чувствовал, что сейчас все станет ясным.

– На своей прекрасной «Яве» я должен выехать сегодня на бухарскую дорогу и у тридцатого километра ждать голубой «Москвич»-фургон (вот и номер Сабигуль записала). Проедет фургончик мимо, я – за ним, на дистанции, разумеется. Потом «Москвич» остановится, из него выйдет человек, которого я хорошо знаю, и мы с ним на «Яве» возвращаемся в город. И еще Сабигуль добавила: я не должен удивляться, если этот человек выйдет из «Москвича» необычным образом.

– Выпрыгнет, что ли? – удивился Гайрат.

– Поглядим, поглядим. Ну, мне пора готовиться к таинственной встрече.

Уже у двери Сиродж спросил:

– Не знаю, косвенные это улики или нет, но своего «хорошего знакомого» я привезу прямо к вам. Обещаю!

Гайрат подошел к окну и увидел легкое облачко сизого дыма: Сиродж, как всегда, прямо с места рванул на огромной скорости.

От Гайрата не укрылось, что Сиродж, несмотря на неунывающий вид, встревожен. Неужели подозрения Доброй Хуршеды подтвердятся?

Следователь достал из сейфа семь томов уголовного Дела о крупных хищениях на промкомбинате, но сам машинально думал о «юных шефах»…

Нет, решил он, сейчас это главное! Надо что-то предпринимать! Отодвинул в сторону объемистые тома и взялся за трубку телефона.

Из автоинспекции ответили: голубой фургон приписан к специализированному стройуправлению № 4, на нем возят начальника. Стройуправление занимается ремонтом нефтегазопроводов по всей Средней Азии. Напрягая память, следователь пытался вспомнить фамилию начальника. Полный, энергичный армянин лет сорока. Аванесов? Нет. Ордиян? Агасьян? Точно – Агасьян! Гайрат однажды встречался с ним, когда потребовалась консультация при расследовании аварии канализационной сети. Агасьян произвел хорошее впечатление. Внимательный и деловой, он коротко и четко отвечал на все вопросы.

Телефон в стройуправлении подняла секретарша. «Товарищ Агасьян на совещании исполкома», – ответила она. Из дальнейшего разговора Гайрату удалось узнать, что начальник вот уже два месяца как ездит на новеньком «газике», а старый «Москвич» стал дежурной машиной. Но сейчас ее нет. Куда уехала? Ей, к сожалению, не доложили.

Значит, голубой фургон уже в пути!

Следователь вновь и вновь обдумывал факты. Шальные деньги… Дружная компания подростков… Сомнительные «культпоходы» и шефство над Олегом Болотиным, у которого они бывают каждый день.

Гайрату рассказывали об Олеге: парень – умница, экстерном закончил десятилетку, неплохо рисует, помогает детворе из соседних домов решать задачи по математике и физике. Если бы не болезнь, быть ему академиком! – такое единодушное мнение благодарных мамаш.

Зазвонил телефон. Инспектор Агаджанов спрашивал:

– Сироджа срочно просят к телефону, он у вас?

– Уехал. Но я, кажется, знаю, кто звонит. Пусть соединится со мной.

Гайрат был уверен: это с вокзала, дежурный. Сейчас кое-что прояснится!

Телефон зазвонил, следователь тут же поднял трубку. Но это опять Агаджанов:

– Там уже положили трубку,

В душе Гайрата с каждой минутой росла безотчетная тревога. Ведь не могут же подростки сами продумать все ходы опасной операции. Кто-то ими должен руководить. Но кто?

Карим? Нет, он исполнитель. А тот гораздо умнее и часто встречается с ребятами… И тут вдруг, как молния, его озарила догадка: это должен быть он!

Выбежав из прокуратуры, Гайрат увидел подруливавшего на своем белом «жигуленке» следователя Касымова. Гайрат бросился к нему:

– Шухрат, выручи, на полчаса дай машину!

– Да мне в колхоз сегодня надо ехать.

– Ты до третьего этажа не успеешь дойти, я вернусь. Знаешь ведь, если бы не срочно – не просил.

Не скрывая своего недовольства, Шухрат вышел из машины.

– Только потом в тень машину поставь! – крикнул он, но Гайрат его уже не слышал.

…Больше часа стоял он на тридцатом километре бухарской трассы. То и дело проезжали машины мимо – в Навои, Бухару, Зарафшан. Не было только той единственной машины, ради которой сейчас стоял здесь инспектор Сиродж Талибов. Он терялся в догадках: то ли поздно приехал, то ли фургон где-то застрял. А может, Сабигуль пошутила?

Выждав еще полчаса, Сиродж развернулся и помчался назад в город. У поста ГАИ остановился. Вместе с инспектором дежурили трое курсантов автошколы. И на вопрос инспектора – Сиродж задал его на всякий случай – один из курсантов уверенно ответил: да, яви-дел этот «Москвич», около часа назад проехал.

«Неужели проморгал?!» – укорял себя инспектор, выкручивая до упора дроссель «Явы». Стрелка спидометра раскачивалась у отметки 140. Вдруг он сбавил скорость и вскоре остановился: куда лечу? Десятки проселочных дорог пересекают трассу, фургон мог свернуть на любую из них.

Сиродж медленно поехал обратно, стараясь угадать, какая из разбегающихся дорог могла прельстить водителя «Москвича».

На одной из развилок он увидел пожилую женщину, явно городскую. Почему она не голосует встречным машинам? Женщина как-то странно прижимала к груди обеими руками большую сумку. Внимательно приодевшись, Сиродж заметил слезы на ее глазах.

Но когда инспектор сошел с мотоцикла, женщина испуганно бросилась в сторону.

– Что с вами? – спросил Сиродж.

– Не подходите! Я позову милицию! – зло закричала женщина, отходя еще дальше.

– Не бойтесь, я инспектор милиции.

– Я вам не верю!

Сиродж достал из кармана красную книжечку и поднял ее высоко, чтобы она увидела.

Все так же прижимая сумку к груди, странная женщина стала медленно приближаться. Внимательно осмотрела удостоверение и заплакала громко. Потом махнула – рукой в сторону проселочной дороги:

– Он там лежит… Я его ударила, он грабитель! …Через несколько минут Сиродж увидел тот самый голубой фургон, который тщетно поджидал на тридцатом километре. «Москвич» правым передним колесом въехал в арык, а возле него возился, весь в пыли, Гайрат Тухтасинов (он пытался вытолкнуть машину на дорогу) .

Ошеломленный инспектор застыл, как изваяние.

Гайрат обернулся.

– Ты долго будешь столбом стоять? Помоги!

Только когда они вернулись в город и зашли в прокуратуру, Гайрат начал рассказывать…

На машине Касымова следователь подъехал к дому № 7. Интуиция, основанная на большом опыте, подсказывала: он на правильном пути. И он нажал на кнопку звонка.

– Входите, не заперто!» – раздался за дверью голос.

Гайрат вошел в чисто прибранную прихожую, заглянул в комнату: скромная обстановка, недорогая мебель и очень много книг – на полках, на столе, на подоконнике и даже на полу.

Рядом с письменным столом сидел в инвалидной коляске и улыбался Олег Болотин.

– Я вас знаю: вы наш сосед, следователь прокуратуры, правильно?

– Правильно, Олег. И я знаю о тебе все. Ты здорово придумал эти комбинации – с джинсами в ГУМе и концерт на вокзале… Но где сейчас ребята и что они делают?! Может, мы еще успеем их спасти от тюрьмы?

Олег не удивился. Он молчал и думал.

– Ты же умница. Ну представь, как поведут их под конвоем на суд, Сабигуль и Маратика, доверчивого Деда. И ты рядом, в коляске…

Гайрат видел, что нашел правильный, естественный тон в разговоре с этим умным парнем. Вопросы следователя звучали жестко, но это была жесткость искренне взволнованного друга, готового прийти на помощь.

И Олег заговорил…

Как ни странно, все началось с книг, а точнее – с зарубежных детективов (по телевизору передавались уроки английского языка, и Олег научился без словаря читать романы, изданные в Англии).

В детективах красочно описывались подвиги суперменов, со знанием дела рассказывалось о деталях смелых краж и необычайных махинаций.

Конечно же, ему, калеке, нравилась такая бурная и веселая жизнь неуловимых Джонов и Робертов. Захотелось как-то проявить силу своего ума, доказать, что и он способен на многое.

Ребята однажды рассказали, как наблюдали на железнодорожном вокзале забавную сценку: пассажир опоздал на поезд из-за того, что не мог открыть дверцу секции камеры хранения.

Олег, тут же вспомнив дельные советы «джентльменов удачи», разработал план операции под кодовым названием «Концерт». От ее исполнителей действительно требовались артистические способности, чтобы даже самый недоверчивый дежурный по вокзалу верил каждому твоему слову. Но сначала надо было выбрать пассажира с солидным багажом, из тех, кто только что сошел с поезда. Если он пользуется камерой хранения – значит, не местный, вернется за своими чемоданами только через несколько дней. А кошелек с тщательно подсчитанной мелочью и железнодорожным билетом не так уж трудно уронить в чужую сумку…

– Ребята сыграли «концерт» как по нотам!

– Но ведь в другой раз они тут же попадутся, – грустно заметил следователь.

– Другого раза не бывает! – не без апломба сказал Олег. – Каждый прием используется однажды. Хотя, – улыбнулся он, – фокус с джинсами можно повторить и в Другом конце города, где есть два магазина с одинаковыми товарами.

Гайрат внимательно посмотрел на невольно увлекшегося юношу и вновь жестко задал вопрос:

– Где сейчас ребята? Зачем им нужен «Москвич»?

– Я запрещал. Я им просто выдал идею, а они загорелись.

– Ненадежная комбинация? Олег медленно покачал головой:

– Нет, я сам продумал все до мелочей. Вероятность провала минимальная.

– Почему же ты их отговаривал?

– Деньги уж очень большие – тысяч тридцать. Но Карий как взбесился: не поможешь, говорит, сам все организую! Еле упросил младших ребят не трогать.

План «культпохода» был таков. Карим работал в СУ-4 водителем дежурного «Москвича» (тут только Гай-рат понял свой промах, когда не догадался спросить у секретарши стройуправления, кто работает на «Москвиче»).

Объекты управления разбросаны чуть ли не по всей Средней Азии вдоль магистрального газопровода. Раз в месяц кассирша ездила на голубом фургоне выдавать деньги рабочим. Сумму она брала с собой немалую, а на этот раз везла к тому же и премиальные. В фургоне вместо перегородки между кабиной и кузовом висела плотная занавеска, а поперек кузова положена доска – что-то вроде скамейки для пассажиров.

Сабигуль рассказывала Олегу, что уже несколько раз каталась с Каримом, и если кто-то из управления садился в «Москвич», то он и не подозревал, что за ним примостился «заяц».

А Карим вспомнил, что кассир, уже немолодая женщина, никогда не выпускает из рук сумку, набитую деньгами. И только когда надо было привести в порядок прическу или заняться косметикой, откладывала сумку назад, на скамейку.

Так у Олега и родилась «идея». Сабигуль еще до получения денег в банке спрячется в кузов и, затаив дыхание, будет ждать момента, когда кассирша пододвинет к ней драгоценную сумку. Карим, якобы объезжая колдобину или камень, притормозит, и Сабигуль с деньгами вывалится из машины через заднюю дверку (они уже несколько раз прорепетировали этот трюк, получилось неплохо).

Затем Карим под благовидным предлогом останавливает фургон у людного места – у пункта ГАИ или магазина. Кассирша тут же схватится за сумку и, конечно, сразу почувствует…

– Да, придумали! – Гайрат, не попрощавшись с Олегом, выскочил из дома, и на полной скорости «Жигули» рванули в сторону бухарской дороги.

Вскоре впереди показался голубой фургон. Дважды пытался Гайрат прижать его к обочине, давая знак остановиться. Но удивленный водитель только прибавлял газу. «Москвич», пытаясь уйти от преследователя, неожиданно свернул на проселочную дорогу. Но Гайрат снова перегнал и остановил машину перед самым бампером фургона. Карим едва успел затормозить и стал быстро разворачиваться. Но правое колесо машины ткнулось в арык.

Гайрат подбежал, схватил сопротивлявшегося парня за руку и повел к «Жигулям».

– Сейчас и помощницу твою найдем! – пообещал следователь.

Но тут в ход событий решила вмешаться кассирша. Недолго раздумывая, она подобрала на обочине дороги булыжник и со всего маху опустила его на голову «грабителя»…

– Самое поразительное – это абсолютное бескорыстие Олега! – закончил свой рассказ Гайрат. – Теоретик «культпохода», он категорически отказывался и от денег, и от вещей. Интересовался только одним: как удался ребятам очередной «рейд». И, конечно, весело улыбался, когда ребята пели ему дифирамбы.

– Гайрат Исмаилович, но если никакой материальной выгоды Олег не искал, то, значит, и наказывать его не за что? – спросил Сиродж.

– Наказание… Столько книг в квартире у Олега, а одну, такую нужную для ребят, он до сих пор так и не прочитал.

– Какую?

– Уголовный кодекс. Вернее, популярное его изложение для подростков.

На прошлой неделе участковый Урманов восьмилетнего мальчугана задержал. Тот шел из школы мимо стройки, увидел красивые дощечки и хотел унести их домой. Без этих дощечек не установишь резную дверь, над которой мастер несколько месяцев трудился. Закон должны знать все, даже и такие вот мальчуганы!

Гайрат поморщился и приложил руку к затылку.

– Болит? – участливо спросил Сиродж. – Ведь я обещал доставить «своего хорошего знакомого». Зачем же вы так спешно бросились в погоню?

Гайрат улыбнулся:

– Мне пока тоже не попадалось изложение уголовного кодекса. Но я, как ты догадываешься, сам Кодекс. И знаю разницу между совершенным преступлением и неосуществленным замыслом. И потом, ты же сам меня убеждал: хорошие, мол, ребята, шефы! Да и, честно признаться, так хочется чтобы моя трудолюбивая соседка Хуршеда смогла воспитать из своей сестренки славного человека. Так хочется!