"Девять мечей Акавы" - читать интересную книгу автора (Франке Иван Владимирович)

XII

Уже несколько дней он жил в непострадавшей от взрыва половине дворца, принимая все необходимые решения и волей-неволей временно взалив на себя бремя власти. Вторую, разрушенную часть дворца сейчас активно востанавливали согнанные со всех окрестностей строители и рабы.

Подошедший капитан гвардейцев деликатно кашлянул, привлекая к себе внимание. Когда Владислав обернулся, он нерешительно начал:

— Тут один из бывших узников аудиенции добивается уже несколько часов. Говорит, что ты «Непобедимый» его знаешь и называет себя купцом из Мартолла. Что прикажешь, повелитель?

Владислав подскочил не веря своим ушам.

— Что, Шеклен здесь? Сюда его, немедленно! — и уже спокойней добавил. — А повелитель у вас один, ваш законный король Алдан, и я всего лишь его друг и слуга. Ясно?

Капитан молча кивнул и исчез за дверью дворцовых покоев. Владислав находился в тронном зале, но не садился на трон, а сидел у его подножия, давая всем таким образом понять, что он ни в коем случае не замахивается на власть, принадлежащую по праву законному наследнику. Он, время от времени, навещал выздоравливающего юношу и уже был спокоен за его здоровье. Четырнадцатилетний паренек оказался крепким малым и стойко пренес потерю родителей и плен. Теперь Владислав мог сосредоточиться на решении своих проблем. После слов Сулы о том, что Эстер и Шеклен пойманы его приспешником Огором, Владислав регулярно рассылал во все концы солдат, пытаясь найти пленников, но тщетно. Вот почему Раденко так обрадовался, узнав что Шеклен нашелся.

— Слава богу, ты здесь! — старик бросился к Владиславу и схватил его за руки. — Слава богу, жив…

— Да, жив я, жив, — оборвал его Владислав, — не томи. Где Эстер? Что с ней?

Купец изменился в лице и сразу сник.

— Ее украли, господин, — Старик всхлипнул. — Я ничего не мог сделать, — он начал опускаться на колени, но агент не дал ему сделать этого.

Он схватил купца за плечи и встряхнул.

— Кто украл? Огор со своими людьми? Сула? Ну?!

Шеклен, закатив глаза, лишь повторял:

— Я ничего не смог сделать, они напали внезапно и унесли их всех.

— Кто напал? — Владислав все еще пытался добиться ясности. — Кто напал? Кого унесли? Куда? Да говори же ты наконец яснее. — Видя, что старик изможден и почти ничего не соображает, он кивнул двум стражникам, — В мои покои его!

Стражники подхватили причитающего старика под руки и вывели его за дверь.

— В покои Стива-непобедимого его, — послышались их требовательные голоса. — Это гость повелителя.

— Опять, — усмехнулся Владислав.

После свержения тирана люди упорно называли его повелителем, несмотря на его протесты. Он стремительно прошел через залу в свои апартаменты. Стража отсалютовала и расступившись пропустила его внутрь. Шеклен сидел на полу, утопая в богатых толстых коврах и безучастно смотрел вперед. На вошедшего он не среагировал. Агент тихонько позвал его по имени, но старик не ответил. Он был в своих мыслях где-то далеко, и сколько Владислав ни мучился, ничего вразумительного добиться не смог. С озабоченным видом он отправился навестить Алдана.

Смуглый четырнадцатилетний юноша уже встал с постели, несмотря на протесты придворных лекарей и увидев гостя, улыбнулся:

— А, это ты Стив, проходи. А я тут со своими лекарями воюю, — он развел руками.

Два седовласых благообразных старика в белых балахонах и чалмах с пером Ахуну в знак принадлежности к гильдии лекарей, стояли рядом, смущенно поглаживая холеные, крашенные в зеленый цвет, бороды.

— Приветствую тебя, правитель Стензера. — Владислав склонил голову в поклоне, коснувшись ладонями лба и повернувшись к лекарям, спросил:

— Как здоровье повелителя? — По придворному этикету справляться о здоровье правителя надлежало в третьем лице, даже если кроме двух собеседников никого больше не было.

Один из двух лекарей шагнул вперед и важно поглаживая свою бородку, ответил:

— Здоровье повелителя Стензера подобно дикому туру. Всевышний благоволит ему, послав удивительное здоровье. Самые сильные люди после двух недель, проведенных в клетке, встают на ноги только через месяц, если вообще встают. Повелитель же бодр и весел и даже ходит на третий день. Велика власть Всевышнего, дарующего жизнь, да продлит он дни повелителя.

— Да продлятся дни его, — повторил Владислав ритуальную фразу, с улыбкой положив руку на пояс, где была его аптечка.

Кто-кто, а уж он-то точно знал, откуда исходит расположение всевышнего. Когда после взрыва жители принесли ему ранец, найденный где-то у стен города, Владислав отстегнул от него пояс с аптечкой и первым делом отправился к спасенному Алдану, по пути проверив коммуникатором все ли в порядке на базе. Компьютер бесстрастно доложил о состоянии базы, ни слова не сказав о том, есть ли там кто-нибудь из людей.

В тот момент он пожалел, что все еще не добрался до второй базы, где находился Ворчун. Уж от него-то он точно узнал бы все новости. Спасти Ворчуна было для него делом чести, к тому же он обещал ему двухконтурный гелиевый охладитель, а Владислав привык исполнять свои обещания, даже если они сгоряча были даны бездушной железяке. К тому же Ворчуна, он бездушным отнюдь не считал. В его глазах это был друг, не человек, но друг. К сожалению, спасение Бонда откладывалось все дальше под грузом проблем и Раденко успокаивал себя только тем, что компьютер умереть не мог, в биологическом смысле, а значит его всегда можно было оживить. Правда определенный риск потерять какие-нибудь данные все же был и это могло привести к утере определенных качеств, но Владислав надеялся на лучшее. Он повернулся к повелителю Стензера и слегка склонив голову, сказал:

— Если повелитель имеет достаточно сил, чтобы совершить со своим покорным слугой прогулку, то…

— Конечно, конечно Стив, едем, — прервал его нетерпеливо Алдан. — Я засиделся здесь, как жеребец в стойле, вот они шагу не дают ступить. Пойдем, — и он выбежал из покоев, оставив взволнованных лекарей наедине с Владиславом.

— Ваше высочество, как же так? Куда же вы? — лекари повернулись к агенту, беспомощно разводя руками. — Ему нельзя много двигаться, он же еще слишком слаб.

— Ничего, ничего, я прослежу за тем, чтобы он сильно не утомлялся, — успокоил их Владислав и вышел следом.

Юноша уже поджидал его во дворе. Он держал под узды горячего скакуна белой масти в черных чулках. Еще одного такого же на поводу держал слуга. Чуть поодаль около своих коней стоял небольшой отряд воинов в полном боевом облачении, ожидая приказа трогаться.

Владислав спустился вниз по каменным ступеням из полированного гранита, принял коня и вслед за принцем вскочил в седло. Отряд зацокал коваными копытами по каменной мостовой.

Выехав за городские стены, Владислав оглянулся. По его приказу, ров был уже очищен от крабов-трупоедов. Тысячи членистоногих крючьями были извлечены изо рва и свалены в огромные ямы, где вся эта шевелящаяся масса была облита маслом и подожжена. Черепа и скелеты были тоже подняты и захоронены, а ров был заполнен свежей чистой водой. Миновав все еще дымящиеся ямы, где трупоеды подверглись экзекуции, отряд легкой рысью проскакал вглубь долины.

— Алдан, — обратился Владислав к повелителю, — мне надо отлучиться. Я должен найти своих друзей… и кое-кого из врагов, — помолчав добавил он.

— Сулу? — оживился Алдан. — Стив, помоги мне его найти. Он украл меч, без него я не стану настоящим королем, — Алдан понуро опустил голову.

Через минуту он снова вскинул ее. Его глаза были мокрыми и наполнены гневом. Он судорожно сглотнул и подавил готовые вот-вот брызнуть слезы:

— Я отомщу убийцам моих отца и матери, младшего брата и… — он запнулся, — моей сестры.

— Сестры? — задумчивый до сих пор агент оживился. — У тебя была сестра? Я ничего об этом не слышал.

— Мать говорила отцу, что беременна, — тихо сказал Алдан, — она ждала девочку.

За городом Владислав нарушил правила этикета и, на правах старого знакомого поравнявшись с принцем, наклонился и положил ему на плечо свою руку.

— Когда ты хочешь проводить коронацию? — спросил он. — Меч я тебе добуду, обещаю и Сулу я тоже найду.

— За коронацией дело не станет, — ответил Алдан. — Но мне нужен меч, без него мою коронацию никто не признает и я стану «некоронованным» королем. Ты же знаешь Стив, любая собака сможет обвинить меня в захвате трона не по праву, одной королевской крови тут недостаточно.

— Ну, тут я тебе даю полную гарантию — меч у тебя будет. Я сегодня же отправлюсь за ним, а сейчас мы должны возвращаться. Ты устал и твои лекари оторвут мне голову, если увидят тебя в таком состоянии, — отшутился Владислав.

— Готовь церемонию коронации на послезавтра. Обещаю, она состоится, — добавил он после небольшого раздумья.

Вернувшись Раденко первым делом заглянул к купцу. Тот сразу узнал его, однако стоило Владиславу спросить про девушку и тигрят, Шеклен снова впал в странный транс отчаяния. Снова и снова он раскачиваясь и тупо уставившись в одну точку повторял, что ничего не мог сделать.

Раздосадованный, агент вышел из отведенных ему покоев и отправился приводить в порядок свой ранец. В проходе под анфиладами он столкнулся нос к носу с одним из лекарей и попросил его осмотреть Шеклена. Лекарь, распросив Владислава, отправился к больному, а тот занялся ремонтом ранца в своей импровизированной мастерской. Он уже собирался испробовать его, когда в комнату вошел лекарь Саму. Коснувшись руками лба он поклонился, и выпрямился пряча взгляд:

— Повелитель! Твой гость Шеклен заколдован айорами. Он навсегда останется на границе между сном и явью, между реальным миром и миром небытия, куда его сознание заглядывает каждый раз, когда он преступает зыбкую границу своей памяти. — Саму явно нервничал и комкал в кулаке свою бороду.

— И что, ему нельзя помочь? — озабоченно спросил Владислав.

— Увы, господин. — Саму развел руками. — Если мы попытаемся применить известное нам колдовство, он возможно вспомнит все, что с ним произошло, но потом, когда очнется, обязательно умрет. — Лекарь поклонился еще раз и пошел прочь.

Раденко чертыхнулся. Становилось ясно почему аптечка не помогла купцу. Несчастный был загипнотизирован, точнее зомбирован. Теперь Владислав стоял перед выбором: либо пожертвовать Эстер и оставить в покое Шеклена, либо принести в жертву купца, что-бы спасти девушку. Ни то, ни другое не давало стопроцентной гарантии, что хотя-бы один из них выживет. Возможно спасти Эстер уже нельзя и он лишь зря принесет Шеклена в жертву. Но и сам Шеклен в таком состоянии долго не протянет.

Из задумчивости его вывело легкое покашливание. Он резко обернулся. Перед ним стоял капитан дворцовой стражи, тот самый, что взял на себя эвакуацию людей из города перед взрывом и охрану королевской особы.

— Чего тебе? — спросил Владислав выходя из задумчивости.

— Повелитель, не гневайся, но я все слышал и, возможно, смогу тебе помочь. Старики в деревнях, расположенных у подножья гор, рассказывали, что это заклятье можно снять, но сделать это может только айор. Да и лесовики иногда подтверждали это.

— Подожди, — прервал его Владислав. — Так значит айоры не всегда убивают людей? Я правильно тебя понял?

— Да, господин, они убивают только обороняясь и всегда забирают тело поверженного врага, — ответил капитан.

— А как же караваны? — поинтересовался агент. — К тому же, как я слышал, они едят убитых врагов.

— Про это я ничего не знаю, господин, но лесовики говорили, что многие караваны пытаются пройти запрещенными тропами, и айоры их за это наказывают. — Капитан как-то сник при этих словах, потом добавил после небольшой паузы. — Если господин хочет, я пойду с ним в горы. Мой сын тоже погиб от руки летающего демона.

— Спасибо, друг, — сказал Владислав, положив свою ладонь ему на плечо, — но тебя с собой я взять не могу, ты нужен здесь для охраны юного короля. А за помощь огромное спасибо, — он в задумчивости вернулся к своему занятию.

Реактивный ранец все еще лежал на столе, ожидая своего часа. Осмотрев корпус, Владислав удоволетворенно хмыкнул. Корпус был не поврежден, но дюзы с одной стороны в результате удара каменного осколка были слегка помяты. Взяв в руки чекан и молоток, Владислав приступил к работе.

— Если Шеклена загипнотизировали айоры, значит солдаты поймали его уже недееспособного. Стоп! Шеклен впадает в транс только услышав про Эстер, а это значит… — От неожиданной догадки Владислав дернулся и, промахнувшись, ударил молотком по пальцам. Чекан выпал из онемевшей руки и, громко звякнув, покатился по каменному полу, а Владислав, бросив молоток, зашипел, обхватив здоровой рукой пульсирующий от боли палец. Снув палец в рот, он подождал, пока боль успокоится, продолжая обдумывать свою догадку.

— Итак, Эстер не у солдат Сулы, она судя по всему была похищена айорами, а Шеклен, как ненужный свидетель был просто загипнотизирован. Окажи он сопротивление, он был бы просто убит, а попади он вместе с Эстер в лапы солдат, его никто не стал бы гипнотизировать. Все сходилось. Стало ясно также почему купец не появился в поле зрения Владислава сразу после освобождения. В те редкие минуты просветления, что у него были, ему надо было сориентироваться в обстановке и принять определенные решения, которые сами по себе могли спровоцировать новый приступ беспамятства. Было вообще удивительно, что Шеклен нашелся.

Подобрав с пола чекан и молоток, Владислав закончил правку дюз. Теперь надо было проверить работоспособность ранца. На табло все выглядело ОК. Батареи были почти полностью заряжены, топлива в двух минибаллонах было достаточно. Нужно было ранец испробовать. Владислав огляделся вокруг и заметив крюк в потолке, полез на стол. На крюке была закреплена цепь, на конце которой в свое время висела своего рода люстра для светящихся шаров. Шары изготовлялись из стекла, а в них засыпались толченые раковины морского моллюска, обитающего на больших глубинах. Раковины начинали светиться, если на них попадала морская вода. Правда через несколько часов вода испарялась и свечение исчезало. Поэтому на следующий день нужно было снова наливать морскую воду в стеклянные шары, предварительно прополоскав ракушки в пресной воде. Сейчас люстра отсутствовала, так как после взрыва в амфитеатре многие люстры, точнее шары, разбились, а изготовление новых требовало времени. Спустив цепь вниз, Владислав спрыгнул со стола и подвесив за ремни свой ранец, поставил зажигание на две секунды и нажал на «Старт». Ранец выплюнул струю раскаленного газа, совершил сложную эволюцию, крутнулся вокруг своей оси и пережег ремни, на которых висел. После этого, описав дугу в воздухе, он упал на каменный пол, вконец искорежив и многострадальную стороу. Владислав в сердцах пнул ногой ранец и попав по баллону сморщился от боли. Он забыл, что уже несколько дней не носит свой скафандр. Тогда он просто обрезал сопло в том месте, где оно не было повреждено, а затем выйдя из из комнаты, велел позвать к себе шорника и кузнеца. Когда оба явились, он объяснил, что ему надо. Оба ремесленника удалились, весьма довольные полученным заданием от самого Стива-непобедимого.

К вечеру новые кожаные ремни и исправленное в кузнице сопло были готовы. Поставив деталь на место, Владислав приварил сопло обратно, а затем, подвесив аппарат на цепи, испробовал его снова.

Убедившись, что все на этот раз в порядке, он прицепил кожаные ремни на место и рискнул испробовать ранец на себе. Надев его, Раденко медленно оторвался от пола и завис в полуметре от земли. Удоволетворенно кивнув, агент вышел из дворца и, сориентировавшись по радиомаячку, стартовал. Через четыре часа он был уже недалеко от базы. С большим трудом приземлившись, агент выругал себя за непредусмотрительность. Он забыл натянуть костюм или, как он всегда его называл «скафандр», и изрядно промерз. К тому же дюзы, с пострадавшей стороны, хотя и были великолепно отрихтованы кузнецами, существенно отличались от заводских и делали полет очень неустойчивым и даже опасным, что снижало и без того небольшую скорость полета. Попрыгав чтобы согреться, Владислав активировал скафандр и полез по камням наверх в гору к пещере, где была оборудована база. Напрямую приземляться на площадке с таким ранцем он не рискнул, можно было запросто промахнуться и врезаться в скалу. Поэтому остаток пути он проделал как альпинист, карабкаясь наверх без страховки. Очутившись наконец среди знакомых вещей, он убедился сначала, что здесь никто из чужих не побывал. Затем включил повтор голозаписи с последними событиями на базе и пока над плоской круглой шайбой дисплея разворачивались события, он поглядывая в полглаза за ними, рылся в аптечке, выискивая какие-то препараты. Найдя наконец нужные, зарядил свою походную аптечку на поясе, пристегнул к поясу "королевский меч" или, как он его чаще называл, "меч власти" и активировал легкий верховой скуттер на антигравах. Пользоваться ранцем у него не было никакого желания.

Агент забросил его в угол и, включив охранную функцию компьютера, вышел наружу. Удобно расположившись в кресле антиграва, окруженный силовым коконом, Владислав пустился в обратный путь.

Уже светало, когда Владислав добрался до стен города. Чтобы не пугать и без того суеверных жителей, агент включил маскировку и борткомпьютер тут же создал вокруг скуттера голографическую картинку огромного и злобного жеребца. Владислав часто пользовался этим приемом, вводя местных жителей в заблуждение. Внешний вид этого монстра отпугивал большинство любопытных. Компьютер безошибочно опознавал приближающегося, и каждый, кто переходил допустимые границы, за исключением хозяина, под видом ноги жеребца, получал увесистый удар силовым полем. К тому же Владислав предупреждал людей, что его конь заколдован и немного находилось смельчаков, чтобы удостовериться в правоте его слов.

Однажды несколько кочевников в стане Свичара решили ночью заарканить «жеребца» и, подкравшись к нему, разом метнули свои арканы. «Конь» тревожно «заржал», послав сигнал хозяину. Когда Владислав выскочил из шатра, все было уже кончено. Двое неосторожных грабителей корчились на земле с помятыми ребрами, а остальные в страхе разбежались. Как потом они с расширенными от ужаса глазами рассказывали: все арканы под действием колдовской силы, упали на землю, и разъяренный конь напал на обидчиков.

Взбешенный Свичар велел поймать всех пятерых и хотел было их казнить, и Владиславу стоило огромного труда уговорить хана отменить жестокий приговор. Хан неохотно пошел на отмену казни, но в одном остался непреклонен. У всех были отобраны их кони, жены и дети, а сами они поступили во владение агента. И далее несмотря на то, что он их простил, всем было запрещено под страхом смерти приближаться ближе чем на два дневных перехода к ставке хана, что впрочем, вполне устроило всех. Незадачливые конокрады уже распрощались с жизнью и свое помилование восприняли как милость богов. Жены же и дети их поступили во владение ближайших родственников, автоматически освобождаясь от позорного клейма. С тех пор никто не осмеливался близко подходить к его вороному.

Владислав улыбнулся, снова вспомнив, как они со страхом рассказывали о своей неудачной попытке. По другому и быть не могло, ведь у его «коня» и головы-то не было, только голограммма, поэтому все арканы и падали на землю, вселяя суеверный страх в кочевников.

Въехав на подъемный мост, Владислав назвался, в чем впрочем не было нужды, его и так уже все знали в лицо. Стражники поспешно подняли железную решетку и, провожая удаляющуюся фигуру всадника, вполголоса переговаривались, удивляясь, каким образом Стив-непобедимый, еще вчера находящийся во дворце, сегодня утром оказался вне стен города.

— Не иначе колдовство, — решили они, и на том успокоились.

Вернувшись во дворец, агент прошел в свои покои, провожаемый недоуменными взглядами, сменившейся стражи. Из полученной на базе информации следовало, что никто на базу не нападал, а Эстер, несмотря на протесты Шеклена, повела тигрят на прогулку, где и была похищена айорами.

Владислав в свете новой информации, полученной от капитана, чье имя он так и не удосужился выслушать, очень надеялся, что девушка все еще жива. Первым делом, растолкав Шеклена, он прижал анализатор аптечки к его плечу, и впрыснул ему в кровь релаксант. Усадив ничего не понимающего купца в широкое удобное кресло, а затем выудив из кармана карманные часы на цепочке, начал раскачивать подарок тетушки, которая увлекалась антикварными вещами, перед глазами Шеклена. Купец через несколько секунд обмяк и впал в гипнотический транс.

— Вот и пригодился тетушкин подарок, — усмехнувшись про себя подумал Владислав.

— Кто ты? — голос Владислава был строг и беспристрастен.

— Купец первой гильдии, старейшина города Мартолл — Шеклен Курт, — старик сидел, гордо выпрямившись, словно на заседании совета, а его глаза смотрели сквозь собеседника.

Владислав уже на протяжении двух с половиной часов, шаг за шагом по кирпичику разбирал стену отчуждения, которой сознание старика было отгорожено от реальности, он уже преодолел три блока защиты, которые были поставлены айорами. Первый блок был основан на страхе и агент преодолел его без труда, а вот второй и третий… Владислав уже слышал, что такое бывает, но столкнулся с этим впервые. Когда он натолкнулся на второй блок, Шеклен схватился за сердце и начал медленно заваливаться набок.

Отступив, Раденко начал все сначала и теперь после двух с половиной часов преодолел третий и как он надеялся, последний блок.

Второй блок останавливал сердце, а третий дыхание.

— Теперь ясно, почему еще никто не вспоминал, что с ним произошло после столкновения с айорами, — подумал он и вздохнув скомандовал:

— Шеклен Курт, купец первой гильдии, старейшина города Мартолл, ты вспомнил все, тебе ничто не угрожает, ты ничего не боишься… проснись, — он хлопнул в ладоши.

Шеклен вздрогнув моргнул, обвел всю комнату взглядом, пытаясь сообразить, где он находится. Наконец, его взгляд нашел в полумраке комнаты фигуру Владислава. Старик вперился в лицо агента, секунду-другую изучая его, и наконец его глаза приняли осмысленное выражение.

— Стив! — зашептал Шеклен и вскочив бросился к Владиславу.

Насилу успокоив старика и прервав его бурные изъявления, агент повел его в сад, куда приказал подать завтрак и обед одновременно. Только сейчас он заметил, как проголодался.

Шеклен, освободившись от тяжкой ноши, болтал без умолку, словно пытался наверстать те дни, когда его сознание было отгорожено от реальности. Вскоре он уже поведал Владиславу о том, что Эстер, несмотря на его протесты, взяла тигрят на прогулку где на них напали айоры. Они опустились внезапно и унесли их всех, а к нему подошел один очень старый на вид летун и сказал, что он, Шеклен, тут старик споткнулся, явно преодолевая какой-то барьер, умрет, если попытается что-нибудь рассказать или хотя бы вспомнить, что здесь произошло. Затем на него, словно завеса черная упала, и он мог вспомнить лишь бессвязные отрывки…

Все это Владислав уже более или менее знал, но рассеянно слушал старика, внимательно наблюдая за его состоянием. Убедившись, что Шеклен действительно вспомнил все, он рассказал ему недостающие детали, а потом повел к наследнику Стензера, объяснив ему по дороге, что одолжил "меч власти" этому городу до тех пор, пока не будет найден и возвращен меч, украденный Сулой.

Подойдя к дверям зала для аудиенций, они остановились перед скрещенными алебардами охраны. Подошедший офицер нерешительно спросил о цели прихода. По бисеринкам пота, выступившим на лбу офицера, Владислав видел, что тому нелегко остановливать самого Стива-непобедимого, но приняв это как должное, ответил:

— Стив-непобедимый и хранитель "меча власти" — Шеклен просят аудиенции у наследника трона Стензера Алдана.

Офицер склонил голову и исчез за дверью.

— Ты назвал меня хранителем меча, Стив? — зашипел Шеклен. — Ты что с ума сошел? Я же всего-навсего купец.

— А кто сохранил меч? — спросил его Владислав углом рта.

— Я, но… — начал было нерешительно старик.

— Значит, ты хранитель и есть, — прервал его Раденко. — Все, тихо.

Дверь распахнулась и пышно разодетый дворецкий, стукнув три раза посохом о каменные плиты, громко провозгласил:

— Его высочество, наследник трона Стензера — Алдан приглашает великого воина-освободителя Стива-непобедимого и его спутника в зал аудиенций, — и, повернувшись, пошел вглубь залы. Владислав и Шеклен прошли мимо вытянувшихся в струнку гвардейцев вслед за ним.

Пройдя через всю залу, они остановилсь, когда офицер охраны протянул руку, желая забрать меч, висящий на боку у агента. Владислав автоматически отклонил руку и гвардейцы схватились за оружие. Но офицер, уже и сам разглядевший клинок гостя, в недоумении отдернул руку. Прикоснуться к символу власти без соизволения монарха в Стензере означало навлечь на свою голову кучу несчастий. Не только смельчак лишался головы, но и зачастую вся его родня. Последний пример с визирем Тертеном не прибавлял решимости офицеру, к тому же все знали, что Сула-кривоглазый исчез вместе с мечом, а сейчас он у Стива, что тоже наводило на размышления. Но и запустить вооруженного человека в тронный зал он не смел.

— Господин не может пройти в тронный зал с оружием, — сказал офицер после секундного замешательства. — Приказ короля.

Ситуацию разрешил громкий и властный голос Алдана:

— Пропусти их, это мои гости.

Гвардейцы тут же вытянулись смирно, а офицер, с явным облегчением, отступил в тень.

Тронный зал был приведен в порядок. Люстры со светящимися шарами былы наполнены водой и горели ярким ровным голубым светом. При помощи зеркал их свет был направлен так, что создавал голубой коридор света к трону в затемненном тяжелыми шторами зале. Сам же трон был освещен шарами красного цвета, подчеркивая таким образом сидящего на троне и отделяя его от толпы сановников. Рубин в Стензере, да и вообще на Акаве считался самым красивым и дорогим камнем, а вот бриллианты наоборот, стоили значительно меньше. Алмазы, добытые здесь, удивляли не только редкой в галактике формой и чистотой, они почти всегда имели вытянутую пальчикообразную форму, вопреки категоричным заявлениям химиков, физиков, геологов и минералогов, но так же и тем, что залегали на относительно небольшой глубине, да еще вперемежку с костями животных, что порождало в Стензере множество легенд и предположений. Среди них были даже утверждающие, что алмазы эти — не что иное, как иглы на спинах ежеподобных существ, когда-то обитавших здесь. Один из таких кристаллов, подарок девчушки, сейчас висел на шее агента.

Отбросив информацию, промелькнувшую у него в голове, Владислав отстегнул от пояса меч и вручил его стоящему позади Шеклену, а затем переступил порог залы, ступив на широкую дорожку, залитую голубым светом. Купец, торжественно вытянув руки, на которых теперь лежал меч, шагнул следом. Огромные стеклянные колонны в форме алмазных кристаллов, удивительно как они выдержали взрыв на стадионе не дав ни одной трещины, имели особые ниши, куда вставлялись светящиеся шары, превращаясь таким образом в колонны голубого света. Они стояли вдоль прохода и у посетителя создавалось впечатление, будто он идет по световому туннелю к огромному рубину, в котором был вырезан трон.

Все впечатление испортил Алдан, вскочивший с трона и пустившийся чуть ли не бегом навстречу гостям.

Отмахнувшись от ропота вельмож, наследник два раза хлопнул в ладоши и слуги раздвинули тяжелые шторы на окнах, впуская солнечный свет в залу, который разрушил волшебный эффект игры цветов.

— Ну как? — спросил он с довольным видом.

— Впечатляет, — ответил Владислав. — Никогда еще не видел церемонии коронации. — Повернувшись вполоборота к Шеклену, он показал рукой на меч, все еще лежащий на вытянутых руках купца:

— Я обещал тебе, повелитель Стензера, что доставлю в срок твой символ власти. Вот он! — произнес Владислав официальным тоном, а затем добавил. — И хранитель впридачу.

При этих словах ропот восхищения и удивления пробежал по рядам вельмож. Последний Хранитель погиб от рук заговорщиков, не оставив наследника, а нового мог назначить только коронованный монарх. Получался замкнутый круг. Теперь же проблема и меча, и Хранителя была решена, но оставались сомнения в законности происходящего. Один из старых вельмож, неудовлетворенный таким заявлением, величественно выйдя вперед, спросил:

— Откуда взялся этот Хранитель и кто может подтвердить твои слова, чужеземец?

Раденко открыл было рот, но Шеклен опередил его. Он гордо шагнул навстречу и встав перед Алданом обвел взглядом всех присутствующих:

— Я купец первой гильдии, старейшина города Мартолла — Шеклен Курт, клянусь, что являюсь Хранителем "королевского меча власти" города Мартолл, который готов вручить законному наследнику Стензера во имя справедливости.

Повернувшись к королю, Шеклен опустился на одно колено и протянул клинок принцу. Алдан, не отрывая глаз, смотрел на меч.

— Завтра, — сдавленным прерывающимся голосом сказал он, — коронация завтра, я не могу сегодня прикоснуться к нему, не имею права.

Шеклен смутившись опустил руки, прижав меч к груди.

— Прости, правитель, я не знаком с тонкостями дворцового этикета Стензера. Прости, — он взглянул на Владислава.

Тот кивнул ему, и купец поднялся с колен, все еще прижимая меч к груди.

— Я сделал все, что обещал, — снова сказал Владислав. — Завтра коронация, — возвысил он голос, а затем добавил тише. — Ну репетируйте, не буду мешать.

По дворцовому этикету каждая коронация требовала двух репетиций и считалось особой удачей попасть на аудиенцию к будущему королю во время одной из них. Разумеется, горожане всеми правдами, а больше неправдами, старались узнать заранее о дне коронации, чтобы за день до нее попробовать ухватить удачу за хвост, записавшись на аудиенцию к наследнику.

Агент вместе с Шекленом, ничего не подозревая, попал на одну из них. Треперь, согласно обычаю, он и купец имели право на одно желание, ненарушающего законов города и правил дворцового этикета, что было обязательным к исполнению со стороны короля, хотя Шеклен являясь Хранителем должен был присутствовать на коронации, а значит терял свое право на желание, как и все остальные официальные лица. Пять счастливчиков вчера, пять сегодня,… про дворе строго следили за тем, что бы традиция сохранялась. А счастливые посетители умеряли свои прошения. Согласно закону коронации, каждое желание сначала строго проверялось, на явное или скрытое нарушение законов Стензера. Если желание оказывалось вне закона, просящий сильно рисковал, а потому в большинстве случаев все сводилось к просьбам денежного характера, или налоговых льгот…

Владислав повернулся к купцу:

— Ты должен остаться здесь, пока репетиция не закончится. Тебя сейчас одного все равно никуда не отпустят. У тебя меч, а это даже больше чем корона… — Сделав секундную паузу он добавил. — А ты мне не говорил, что на самом деле являешься Хранителем. — Он пристально взглянул на спутника.

На что купец, слегка смутившись, ответил:

— Я никому не мог довериться, за мной охотился Тигай. Я не знаю, что на меня нашло сегодня. Я и в самом деле был Хранителем королевского символа, правда только вторым.

На следующий день состоялась церемония коронации и Шеклен вручил символ власти наследнику. На этот раз принц принял дар и подняв его над головой, произнес свою клятву. Потом состоялся пир, куда был приглашен и Владислав, но долго радоваться не пришлось. День был омрачен нападением лесовиков на окраинные деревни. Порывистый, рано повзрослевший король рвался в бой, но Владислав поддержал придворных, удерживавших Алдана от немедленного выступления.

Ему удалось убедить короля остаться дома и дальше восстанавливать город. Владислав привел в пример Алдану его отца Идаро с размеренной уравновешенной политикой.

— Но они же первыми напали, — возмутился юный король.

— Так ли уж первыми? — парировал Владислав. — Ты же тоже еще совсем недавно был жертвой происков Тертена и Сулы. И это нападение — лишь следствие их предательства. И потом — возможно это попытка выманить войска из города. Останься здесь, сейчас ты здесь нужнее, а я отправлюсь с патрульным отрядом к границам лесовиков и постараюсь от твоего имени все уладить. Помни о своем отце, матери и младшем брате. За мир на этой земле они заплатили своими жизнями и даже принесли в жертву нечто большее, жизнь еще не рожденного ребенка, помни об этом.

Плечи юноши поникли, король шмыгнул носом, украдкой смахнув слезу. Перед Владиславом сейчас стоял четырнадцатилетний мальчишка, на которого свалились все беды и заботы огромного государства в дополнение к своим еще не пережитым бедам и горестям.

— Выдержат ли эти еще неокрепшие плечи такой груз? — подумал Владислав, в порыве отеческой нежности обняв мальчика.

Алдан, уткнувшись ему в плечо, всхлипнул, затем отстранился, словно устыдившись чего-то, и строго взглянул на него.

— Я постараюсь, — выдавил он. — Когда ты вернешься?

— Я не вернусь, — мягко ответил Владислав. — Точнее, если вернусь, то не скоро, но постараюсь выполнить обещанное. Оставь мне что-нибудь, что я могу передать послу лесовиков, как пароль, если конечно все пойдет как надо.

— Сейчас, — Алдан повернулся, откинув полу своей белой тоги, белое полагалось только коронованным особам и, придерживая рукой эфес, стремительным шагом вышел из комнаты.

Владислав Раденко огляделся вокруг. На стенах висели картины, изображающие сцены забав королевской охоты, битв с лесовиками и борьбы с различного рода драконами. Сами по себе картины были примечательны своим исполнением. Это были не рисованные картины, но сплетенные из тончайших металлических нитей. Было понятно, что это работа златокузнецов с островаМару. Скользнув беглым взглядом по картинам, Владислав отметил, что здесь, как и на большинстве других планет, заселенных людьми, присутствовали мотивы борьбы с драконами, хотя сами драконы здесь не водились.

— Интересно — подумал он, задерживаясь взглядом на одной из картин, — все люди странным образом сохраняют мифы о борьбе с драконами. — Насколько ему было известно, лишь одна из всех известных в галактике планет была заселена настоящими, причем разумными драконами — Аякусу.

Драконы были довольно агрессивны и на период гона устраивали настоящие битвы, когда отлетали головы, хвосты и крылья, что впрочем почти не сказывалось на их популяции. Вся штука состояла в том, что драконы имели по две головы. Первая, настоящая, на период гона втягивалась под панцирный щиток, а вторая, отращенная для спаривания, играла роль рогов, как у оленей. Эта «пустышка» имела лишь пасть без языка и пищевода, да глаза. Тот небольшой комочек нервов, находящийся под чудовищно толстыми костями черепа, нельзя было назвать мозгом. Хотя именно он и управлял выбросом половых гормонов, повышая агрессивность и без того не очень-то спокойных созданий. Искусанные хвосты и крылья вскоре зарастали, чтобы через три года великолепное зрелище битвы драконов состоялось снова.

Если в драке за самку сходились два опытных самца, зрелище было весьма интересным. Победитель откусывал противнику голову, реже хвост или крыло. Бой заканчивался, когда кто-нибудь лишался своей «боевой» головы. Побежденный больше не пытался спариваться, а победитель через месяц-другой тоже терял свою боевую голову. Чаще всего ее откусывала измученная сексуальными притязаниями самка, будучи уже оплодотворенной. В противном случае, голова сама начинала усыхать и оставалась сухой погремушкой на кожаном чулке. Иногда встречались самцы, у которых был целый воротник из таких вот "погремушек".

— Встречаются ли у драконов, у Аякусов, — поправил сам себя Владислав, — картины, где изображены битвы драконов с людьми. Было бы весьма интересно узнать.

Он повернулся к следующей картине и вдруг остолбенел. С полотна на него смотрело лицо Эстер. Красивый овал лица в обрамлении роскошной копны русых волос, оставлял неизгладимое впечатление. Спокойный и даже отрешенный взгляд из-под длинных ресниц, казалось смотрел сквозь него. У ног девушки, облаченной в белые одежды, сидели какие-то невиданные создания с огромными глазами и полосатой шкурой. С удивлением Владислав узнал в этих зверях силверкеров, столь необычно они были выполнены художниками. Сзади девушки стояли высокие фигуры айоров, завернувшиеся в свои плащи-крылья. На соседней картине девушка сидела на полу, а один из айоров, прокусив ей плечо, пил кровь. Глаза девушки были прикрыты, ее поза была естественна и расслаблена. Бугры мышц айора наоборот были напряжены. Одной рукой он обнимал девушку за талию, а другой сжимал ее локоть. Казалось, он был переполнен яростью и страстью, и только неведомая сила удерживала его от того, чтобы не разорвать хрупкую девушку на куски.

— Вот возьми этот перстень.

Владислав вздрогнул от неожиданности и обернулся. Алдан стоял рядом и протягивал ему золотой перстень с большим рубином.

— Вот этот перстень с инициалами моего отца, — сказал наследник, — возьми его, второго такого нет. Если кто-нибудь придет с ним, я буду знать, что это от тебя, — он заглянул через плечо Владислава.

— А, королева силверкеров, — протянул он.

— Кто-кто?

— Ну, это их королева или повелительница, что-то в этом роде, — пояснил Алдан. — Только это все сказки, — добавил он. — Мне визирь Юшир рассказывал.

— Могу я с ним поговорить? — попросил Раденко заинтересованно. — Я очень интересуюсь мифами.

— Конечно можешь, я пришлю его после трапезы, — Алдан повернулся к вошедшему визирю.

Вместе с ним он вышел, что-то обсуждая. На пороге молодой король обернулся и махнул Владиславу рукой. Владислав кивнул в ответ и, повернувшись к картинам, принялся изучать их дальше.

— Чертовски похожа на Эстер, — он снова и снова возвращался к необычной картине.