"Девять мечей Акавы" - читать интересную книгу автора (Франке Иван Владимирович)

XVI

К утру Владислав закончил ремонт скуттера и, поспав пару часов, отправился на поиски айоров. Эстер осталась на базе следить за состоянием Глука. Самочувствие последнего заметно улучшилось, и к вечеру, когда агент вернулся назад, айор уже спал спокойно. Он уже не дышал так тяжело и хрипло, как в самом начале. Вернувшийся Владислав застал девушку и компьютер за игрой в шахматы. Над дисплеем Ворчуна висел голографический куб из пятисот двенадцати ячеек, на некоторых стояли шахматные фигуры. Владислав с удивлением разглядывал этот объемный вариант игры. Обернувшись и заметив вошедшего напарника, девушка сказала, обращаясь к Ворчуну.

— Все, сейчас мы делаем паузу.

— Это нечестно, — запротестовал Ворчун. — Сейчас твой ход, и ты будешь дальше над ним думать…

— Не беспокойся, не буду, — ответила девушка и повернулась к Владиславу.

Ворчун, в задумчивости созерцал мерцание шахматных голограм. Бросив короткий взгляд на вошедшего Владислава, он развернул обе камеры-глаза к своему дисплею и углубился в созерцание висящих в пространстве фигур.

— Как чувствует себя Глук? — спросил Владислав, показав глазами на раненого.

— Ему уже лучше, — ответила Эстер. — Но думаю, пару дней ему еще придется полежать. А у тебя как?

— У нас не очень, — агент развел руками. — Айоров я нашел и передал копье тайлока, объяснил им, что это от Глука. В общем, тут все нормально, но у нас другая проблема. Коммуникатор не в состоянии выйти на связь ни с одним кораблем. В эфире полная тишина. Я все проверил, но что-то там не так, и мы сейчас должны полагаться сами на себя. Ну разве что… — он сделал паузу. — Я еще в прошлый раз просил у шефа прислать сюда команду инспекторов, и он обещал поставить вопрос об Акаве на рассмотрение комиссии. Так что будем надеяться на то, что подмога все же прибудет на планету…

— Не прибудет, — Эстер вздохнула и, посмотрев в глаза Владислава, добавила: — Не прибудет сюда команда… я уже давно здесь.

— Ты!? - Агент открыл рот.

Слабый шорох заставил их обернуться. Глук стоял около кровати, разматывая бинты на груди.

— Глук, что ты делаешь? — начала было Эстер, но Владислав молча остановил ее, положив руку ей на плечо.

Глук, сняв бинты, деловито осмотрел свои раны, а затем, видимо, оставшись довольным, улыбнулся людям.

— Я уже здоров, и мне надо лететь, королева, — обратился он к девушке. — Спасибо тебе, Владислав, что предупредил моих соплеменников о грозящей опасности; я думаю, мы еще увидимся. Теперь и людям и айорам придется объединиться в борьбе против шатеков и тайлоков.

— Думаешь, это так серьезно? Шатеков ваши там — он кивнул в сторону гор, уже перебили, а с Тайлоками мы вчера расправились. Может быть опасность миновала? — спросил Раденко.

— Не обольщайся. Это намного серьезней, чем ты думаешь. Если сюда сумели попасть Тайлоки, значит они открыли какой то канал, который мы не контролируем и их уже не остановить, — ответил Глук. — Я должен лететь. Мы еще увидимся. — Он направился к выходу.

— Стой, Глук! — Эстер подошла к нему вплотную и поглядела снизу вверх ему в глаза. — Глук, не торопись, ты еще слишком слаб.

Айор провел когтистым пальцем по светлым рубцам на груди и, взяв руку девушки, прижал к своему сердцу.

— Благодарю тебя, Эстер, — он впервые назвал ее по имени. — Но это сердце должно выполнить свой долг. — Он вышел наружу.

Вслед за ним вышли и люди.

— До встречи — уже вдогонку ему крикнул Владислав.

Айор, не отвечая, стоял на скале, закрыв глаза, и казалось, о чем-то думал. Дождавшись порыва ветра, Глук подпрыгнул, резким хлопком расправив крылья. Не сделав больше ни одного взмаха, он позволил ветру поднимать его выше и, слегка подрагивая кончиками своих перепончатых крыльев, начал планировать куда-то на запад, в том направлении, откуда совсем недавно вернулся агент.

— Не знал, что за этой насмешливой внешностью прячется столько патетики, — Влад осекся, когда девушка сердито обернулась.

Вернувшись в пещеру, он повернулся к Эстер:

— Так что там насчет комиссии? — начал он язвительным тоном.

— Мы отклонили заявку на посылку комиссии экспертов на Акаву по трем причинам. Во-первых, какое бы то ни было вмешательство комиссии в дела Акавы сейчас представляется нежелательным. Во-вторых, сюда уже послан специальный агент межгалинтерпола. — Ткнув себя в грудь, Эстер добавила: — Прошу любить и жаловать. Ну и в-третьих, риск для людей неоправданно велик, ситуацию с планетами я тебе еще вчера описала. Так что, нравится тебе или нет, но я здесь и за матушку, и за батюшку, и за интерпол, и за комиссию в одном лице, и помощь не придет, пока мы сами не позовем.

— О, боже! — Владислав закатил глаза. — Только не это… Значит, какие-то там умники решили и постановили послать сюда вместо тренированной команды одну девочку-подростка, увешав ее чинами и рангами. И в результате мы сечас сидим по уши в дерьме, а ведь здесь, между прочим, тоже люди живут. Любят и ненавидят, смеются и плачут, рождаются и умирают — или этого там на Земле, в управлении, не знают?

— Полегче на поворотах, полегче! — осадила его девушка. — Не забывай, что я все-таки рангом повыше буду. Если хочешь еще попсиховать, то от себя добавлю: это первое мое серьезное задание такого масштаба. — Эстер закрыла ладонью рот Владислава, готового уже разразиться проклятьями. — Я твое досье читала, по долгу службы, у тебя дела обстоят немногим лучше.

— Да, — неожиданно легко согласился Владислав. — У меня это тоже первая планета. Я в общем-то, ничего не имею против тебя; но, Эстер, пойми ты наконец, когда мужик идет на риск — это одно, у нас это в крови — и совсем другое, когда на риск отправляют таких молоденьких смазливых девочек. — Последние слова он еще не успел выговорить, как очутился на полу. Эстер, сидя на нем верхом, поднесла к его носу маленький твердый кулачок.

— Пожалуй, я немного погорячился, — после некоторой паузы продолжил он. — Но все равно, я против того, чтобы женщин посылали на риск.

— Шовинист, мачо и грубиян, — бросила Эстер, вставая и отряхивая колени.

— Нет, я просто слишком люблю женщин, чтобы ими рисковать, — Владислав снова очутился на полу, не успев закончить фразу.

— Бабник, — Эстер, отряхивая руки, отвернулась с деланным возмущением.

— Экзальтированная феминистка! — заорал Владислав, обретя наконец дар речи после второго броска. — Да еще и ревнивая впридачу.

— Позвольте спросить, — вмешался Ворчун.

— Не позволим! — рявкнули хором Эстер и Владислав.

Компьютер, понизив голос, забурчал себе под нос:

— Вот так всегда. Что у них ни спроси, никогда от людей нормального ответа не получишь, им бы все только языки чесать, а как до дела, так никогда ничего. А еще "Homo Sapiens"…

— Ворчун, заткнись, — прервал его Владислав.

Через секунду он пояснил обиженно замолчавшему Ворчуну.

— Видишь, какими невыносимыми могут быть женщины?

Эстер молнией метнулась к нему, но на этот раз мужчина был начеку. Он легко уклонился от захвата, сделал подножку и подхватил падающую девушку в последний момент, развернув ее к себе спиной. Оказавшись в железных тисках, Эстер, отчаянно подергавшись, замерла. Владислав, дождавшись, когда она затихнет, развернул ее к себе. Девушка молча кусала губы, в ее глазах стояли слезы.

— Лапушка моя, солнышко, — заглянул ей в глаза агент. — Я не хочу тобой рисковать, тобой, поняла?

Девушка молча кивнула, а потом вдруг уткнулась носом в грудь Владиславу и всхлипнула.

— Ну-ну… — Парень обнял Эстер. — Ну не реви, выберемся как-нибудь.

Девушка наконец отстранилась и улыбнулась сквозь слезы.

— Ничего, я сильная, я выдержу. Расскажи лучше, почему ты не смог связаться ни с одним патрулем? Может, батареи слабые?

— Нет, не думаю, — задумчиво ответил Владислав. — Этих батарей хватит на двадцать лет непрерывной работы, да я их проверял к тому же. Приемник тоже не работает, как будто на двадцать парсеков вокруг ни одной души нет, или ни одного работающего передатчика.

— Мне надо самой посмотреть. Может быть, сумеем увеличить мощность передатчика, — сказала Эстер.

— С меня начните, — снова подал голос Ворчун.

— Владислав, а это мысль, — высвободившись из объятий Владислава, девушка пошла ставить кофейник на плиту. — У тебя же была инрадио связь с Ворчуном.

— Ну да, — подтвердил Владислав, — но приемник слабенький, максимум двести километров, и это — учитывая то, что я ставил Ворчуну усилитель.

— Ну так я Ворчуну другой усилитель скомбинирую, — заверила Эстер, — тысяч этак на десять хватит.

— Тогда от такого мощного сигнала мой коммуникатор сгорит, — возразил Владислав. — Я, знаешь, что думаю? Тут Ворчун что-то насчет ног и рук намекал. А что если мы ему крылья сделаем?

— То есть как это крылья? — возмутился Ворчун. — Как вот этому «Бэтмэну» что ли, что улетел только что?

Эстер прыснула в чашку с кофе, разбрызгав напиток по комнате. Вытирая салфеткой рот, она, все еще смеясь, пояснила:

— Да нет же, глупыш, ты же борткомпьютер, смекаешь?

— Я получу корабль?! - обрадованно воскликнул Ворчун. — Но у нас же нет корабля, — его голос вдруг сник.

— Ворчун, будь поскромнее, — осадил его Раденко. — Я думаю, на первое время наш скуттер подойдет.

— Ах скуттер, — разочарованно протянул Ворчун.

— Ну да, я просто поменяю вас местами, — Владислав поставил чашку на стол. — Тебя на скуттер, а борткомпьютер со скуттера — в твой цилиндр.

Ворчун задумчиво огляделся, потом достал откуда-то припрятанное зеркало, осмотрел себя со всех сторон и, наконец, со вздохом сказал:

— Ну ладно, я согласен… но манипулятор на катер переставь, я его забираю с собой.

— Знаешь что, не наглей, — возмутился Владислав. — Зачем тебе на борту рука? Обойдешься.

— Ага! Себе, значит, две руки, — забрюзжал Ворчун, — этому безмозглому придатку со скуттера мое тело и руку впридачу, а я, значит, обойдусь… Я не согласен.

— Да куда ты денешься, если надо, — начал агент с нажимом, но вдруг, словно переменив решение, согласился. — Хотя… если хочешь оставаться здесь и охранять эту дыру вместо того, чтобы наслаждаться свободой полета, пожалуйста… я не против.

— Но это же называется "выкручивание манипуляторов", — захныкал Ворчун. — Ты же не можешь меня принуждать такими некрасивыми бесчеловечными методами. Это нарушение свободы воли. Это… это вообще нарушение Женевской конвенции…

— Ну ты загнул! — Владислав ошарашенно уставился на цилиндр с манипулятором. — «Военнопленный», твою мать.

— В самом деле, Влади, Ворчун прав, — вмешалась в спор Эстер. — Тебе что, манипулятора жалко? Да и другому компьютеру он ни к чему.

— Ну ладно, черт с вами, — дал себя уломать Владислав, — согласен.

— И глаза… оба глаза, — продолжал развивать успех Ворчун.

— Ладно, и глаза тоже, — Владислав отвернулся к синтезатору за свежими булочками.

За его спиной Эстер и Ворчун хлопнули друг друга по ладони. Владислав видел их отражение в стеклянной дверце, но лишь усмехнулся про себя.

— Заговорщики, — бросил он через плечо.

Почти весь оставшийся день ушел на переустановку компьютеров. Владислав Раденко долго ломал голову, куда пристроить манипулятор и две камеры. Ворчун настаивал на том, чтобы иметь их снаружи, заявляя, что это глупость чистейшей воды — иметь глаза и руку, обращенные в собственные внутренности; но Владиславу, наконец, не без помощи Эстер, удалось убедить Бонда, что и манипулятор, и камеры все же лучше иметь внутри, там, где люди могли бы с ним без помех общаться, и где они, и оба глаза, и рука, не будут мешать аэродинамике скуттера. Тем более, что для наружного обзора на катере уже имелись сканеры и камеры, встроенные в корпус корабля.

— Смотри, — Эстер показала Ворчуну лист бумаги с двух сторон. — Эта сторона наружная и эта наружная. А теперь мы делаем тебе глазки и руку, — она нарисовала карандашом две камеры Ворчуна и нечто напоминающее манипулятор. — Теперь сворачиваем лист в трубочку и… получаем скуттер. При этом наружные стороны остались наружными, но одна сторона теперь условно называется наружно-наружной, а другая наружно-внутренней.

Последним доводом приведенным девушкой Ворчун удоволетворился. Тяжело вздохнув он наконец согласился.

Вечером за чашкой чая все трое принялись обсуждать стратегические планы. Чтобы не лишать Ворчуна права голоса, чаепитие было решено устроить в кабине скуттера. Первое, что выяснилось, — это то, что на Акаве прошло уже почти полгода с тех пор, как Владислав начал поиски Эстер, и многое изменилось. Скорее всего, на планете айоров время текло иначе. Сравнив две недели, проведенные у айоров, и шесть месяцев на Акаве, агент пришел к выводу, что "Королеве Силверкеров" пришлось бы отсутствовать отнюдь не пять лет, по здешним меркам, а добрых шестьдесят.

— Да, да, — поддакнул Ворчун — и я между прочим, чуть не умер от истощения.

— Кто? Ты? — Владислав повернулся к борткомпьютеру. — Кстати, почему ты не умер? Кто меня убеждал изо всех сил, что батареи больше двух месяцев не протянут?

— Ага! — хмыкнул Ворчун, — тебе доверься… Если бы ты знал что батарей на полгода хватает, ты бы точно вернулся бы не раньше чем через год…

Не отвечая на несправедливый выпад, Владислав развернул карту континента и начал отмечать те места, где он имел свои форпосты. Было решено облететь весь континент и проанализировать ситуацию, а уж затем начинать борьбу с неведомым доселе противником. Вся неделя ушла на сбор оперативной информации. Раденко отбросил всякую осторожность и теперь везде открыто появлялся на своем крылатом Ворчуне. Время от времени тайлоки делали попытки напасть на катер, но тот весьма ловко научился уворачиваться от их гарпунов. Эстер составляла подробную раскладку сил в различных королевствах, а Владислав занимался стратегическими союзами. К концу недели сложилась относительно ясная картина о силах противников. Не очень радостная картина. За исключением северных княжеств и когората хана Свичара, все средние и южные королевства находились практически под властью тиранов, а в некоторых даже под гнетом (или в союзе) невесть откуда взявшихся тйлоков.

Единственным светлым пятном на фоне заштрихованных южных королевств был Стензер. Он едва стоял под ударами соседних государств, Риаты и Алроа. Казалось, что сейчас все воевали со всеми. Каждое из государств вело войну на два, а то и на три фронта. Такая тактика не давала никому сколь-нибудь реального преимущества и вела лишь к бесполезному истреблению населения. Весьма выгодное расположение Стензера давало ему естественную защиту и затрудняло нападение со стороны соседей. К тому же внешняя угроза привела к необычному результату. То, что на протяжении двух сотен лет не смог сделать ни один король Стензера, вдруг сделал Алдан. Он сумел не просто заключить союз с древлянами, но и объединить два враждующих народа в один. Ненамного но все же лучше обстояли дела в когорате хана Свичара. Хорошо защищенный с Востока и Юга, неприступной грядой гор и пустыней Сюлкол от нападения со стороны Риаты и Гирерана, хан теперь имел и северного соседа в качестве союзника. Зато огромная по своей протяженности граница с Какуром не внушала спокойствия. Какуры тревожили когорат своими набегами все больше и больше, и войска степняков, не приспособленные к ведению затяжных войн, начали постепенно откатываться вглубь степей все дальше и дальше. Едва кочевники наносили какурам сокрушительный удар в одном месте, как какуры жалили в другом. Особняком стояли северные княжества. Имеющие хороший боевой опыт в постоянных междуусобицах и прошлых войнах с кочевниками когората, они, гранича на западе с какурами, вынуждены были держать достаточно большие войска в постоянной боевой готовности. Как выяснил Владислав, Насыр-ловкий, дождавшись своего часа, вернулся на родину по воле народа и именем «Настигающего», этого символа королевской власти, снова объединил распавшееся было на княжества государство. Сейчас он был занят сбором войск для помощи своему в прошлом врагу, а сейчас союзнику — когорату.

Все это или почти все было известно Владиславу и раньше, но сейчас обнаружилась одна интересная особенность. Во всех южных королевствах, где у власти находились меченосцы, изменилась сама атмосфера социальных отношений. Население жило в страхе, и люди старались лишний раз не высовываться на улицу.

Каждое из пяти южно-восточных государств кишело шатеками. В Какуре «тени» пока не наблюдались, но государство объединившееся под властью крупнейшего города Мартолла, повело довольно агрессивную политику. Мало того, как выяснилось, не только Стензер в свое время обзавелся зоундлегерами. Южные государства, имели от двадцати до пятидесяти обученных солдат, вооруженных этими звуковыми «игрушками», каждое. В воздухе этих государств исключая Какур, почти безраздельно господствовали тайлоки, а солдаты муштровали все новых и новых новобранцев. Согнанные силой крестьяне повиновались из страха за своих близких. Любое неповиновение жестоко каралось и заканчивалось не только смертью несчастного, но и гибелью его семьи, причем смерть последних была куда более ужасной: они служили пищей для летающих демонов. Через некоторое время началось формирование темной гвардии в каждом из пяти захваченных тайлоками королевств. Каждый новобранец проходил обряд посвящения, после чего становился фанатически предан повелителю и тайлокам.

Однажды Владиславу довелось увидеть обряд посвящения и это только подтвердило услышанное от беженцев, рискнувших перебраться через практически неприступные горы в Когорат. Что происходило в этих таинственных приземистых бараках без окон, Владислав не знал, но одно было ясно: каждый «новобранец», запуганный и забитый, входил в одну дверь, а через некоторое время выходил из другой с потухшим взором и окаменевшим лицом. В заключение каждый из новых «зомби», как их окрестила Эстер, приносил в жертву одного из своих близких. Он выводил несчастного на площадь и привязывал его к столбу, после чего у прилетевших тайлоков начинался кровавый пир. У Владислава от ярости потемнело в глазах, когда он узнал подробности жестокой сцены жертвоприношения.

— Эстер! — обернулся Владислав. — Три "королевских меча власти" находятся в руках союзников, в Стензере, Когорате и Рукоре, еще один — у неизвестно куда затерявшегося Сулы-кривоглазого, а вот остальные пять по другую сторону баррикады. — подвел он итог, разворачивая скуттер и возвращаясь из очередной разведки.

— А это имеет какое то значение? — поинтересовалась девушка в ответ.

— Не знаю, — задумчиво пробормотал Владислав, — не знаю, но что то тут не так…

Пролетая над одной из деревушек, он увидел, как малыш лет пяти выскочил из хижины, чтобы сорвать плод с какого-то дерева, растущего неподалеку, но тут же был пронзен гарпуном тайлока. Владислав рывком бросил скуттер вниз. Ворчун понял его с полуслова — сказалась выучка борткомпьютера — и, резко спикировав, затормозил в метре от земли, одновременно открыв дверь. Владислав выпрыгнул наружу и тут же срезал из бластера опускающегося к своей жертве монстра. Упав на спину, он открыл огонь по еще трем, кружившим неподалеку. От резкого удара метко брошенного гарпуна у него перехватило дыхание. Рунер выдержал удар и в очередной раз спас человеку жизнь. Но точку в этой схватке поставил меткий выстрел Эстер, сразивший точно между глаз звериную морду неизвестно откуда подкравшегося пятого монстра. Мать ребенка выскочила из хижины и с криком бросилась к мертвому малышу, а старый крестьянин со слезами на глазах повернулся к спасителю.

— Уходи отсюда, благородный чужеземец, — губы пожилого крестьянина дрожали.

— Скоро здесь будут демоны… много демонов. Мы все обречены, и ты тоже погибнешь…

Владислав огляделся. Люди боязливо выглядывали из домов, но, увидев убитых тайлоков, в ужасе захлопывали двери своих жалких лачуг.

— Мы не можем увезти отсюда всех людей, — подошла Эстер.

Выход подсказал Ворчун.

— Кэп, — теперь он с полным правом борткомпьютера называл Владислава капитаном. — Цепляй их ко мне на крюк, мы их сбросим где-нибудь подальше отсюда.

Владислав окинул небо взглядом, потом распорядился:

— Эстер, ты увезешь этих тварей, — он пнул ногой труп, — в горы, потом вернешься за остальными, а я пока покараулю на случай, если вдруг кто-нибудь еще нагрянет.

— Как раз наоборот. Я останусь здесь, — возразила девушка, — а ты увози эту падаль отсюда, ты сильнее, и тебе легче будет их отцепить. Да и стреляю я получше… — Она снова выхватила бластер и выстрелила вверх, почти не целясь.

Через секуду люди уже отбивались от еще невесть откуда взявшейся дюжины крылатых монстров.

— Но Эстер, — нетерпеливо начал Владислав, — у меня же есть связь с Ворчуном, да и на борту ты будешь в большей безопасности.

После того случая, когда дротик тайлока повредил скуттер, он обдумывал, как бы соорудить силовой барьер. Точнее, эту обязанность охотно взял на себя Ворчун. Он включал чистящий барьер только в моменты серьезной угрозы, короткими импульсами отбиваясь от нападавших. Это было все, что он мог себе позволить без риска сжечь бортаппаратуру. Ворчун вообще оказался незаменимым помощником, и Владислав искренне недоумевал, почему с ним до сих пор не мог ужиться ни один из капитанов кораблей.

— Здесь я тоже защищена, — Эстер выпрыгнула наружу и активировала своего рунера, превратившись в течение пары секунд в серебряного робота. — А коммуникатор у меня не хуже твоего. Не забывай, я ведь тоже агент, — она принялась подтаскивать первого тайлока к скуттеру. — Торопись, Влад, мы теряем время.

Владислав понял, что с женщиной спорить бесполезно. Он быстро прицепил тросом несколько трупов и направил скуттер в горы, подыскивая какое-нибудь глухое ущелье, где останки крылатых бестий не сразу найдут. Сейчас, слушая надсадный рев турбин скуттера, он пожалел, что находится на тихоходном грузовичке, а не на большом скоростном катере-разведчике. Сейчас бы ему эти грузоподъемность и скорость ох как пригодились.

— Надо было все таки большой катер «выбивать» в управлении, — вяло подумал он.

Когда, сбросив трупы в ущелье, он плюхнулся в кресло, Ворчун сообщил:

— Еще один появился, Эстер его достала из бластера. Если так дальше пойдет, то мы не будем успевать их увозить.

Когда через полчаса Владислав вернулся назад, он застал напарницу за агитацией. Девушка убеждала людей не ждать медленной смерти от голода или клыков тайлоков здесь, а пробираться ночами на север в сторону Когората и северных княжеств. Люди, стоя вокруг, недоверчиво слушали.

— Влад, — Эстер махнула рукой в сторону, — там за холмом лежит еще один, его тоже надо подобрать. Владислав, подтверди этим людям, что твоим именем все они будут приняты в северных княжествах и Когорате.

— Клянусь, — Владислав прижал ладонь к груди в традиционном для этих мест жесте клятвы.

Прицепив оставшихся тайлоков, он полетел в направлении, куда указала Эстер, искать последнего крылатого монстра. В кустарнике крилака среди колючих ядовитых шипов он заметил, наконец, сломанное крыло тайлока. Изрядно попотев, он вытащил тело врага, все еще сжимающего свое оружие. Когда он готов был уже зацепить труп тросом, тайлок вдруг открыл глаза и ударил Владислава гарпуном в грудь.

— Мясо, — прошипел он, злобно сверкнув желтыми глазами, — ты… мясо…

— Людоед, — сделал, наконец, вдох агент и нажал на курок.

Тонкая, как нитка, полоска красного цвета оборвала агонию монстра. Владислав подобрал копье, забросил его в кабину и, погладив панцирь у себя на груди, мысленно поблагодарил рунера. Сбросив трупы в ущелье, он вернулся за Эстер и, собрав гарпуны, хотел раздать их крестьянам, но те лишь отрицательно мотали головами, не желая принимать в руки оружие убийц, оружие, на котором была кровь их родных и близких. Пожав плечами, Владислав бросил охапку копий в салон и убрался из деревни.

Обсудив с Эстер план обработки населения узурпированных стран, он задумался о том, как ему вооружить скуттер. На борту имелся запасной бластер, но как пристроить его снаружи, чтобы получить подобие бортового оружия?

— Слушай, Ворчун, — Владислав развернулся в кресле к глазам-камерам. — Мне надо пристроить один бластер снаружи, но для этого надо кое-что переделать. Если я отдам тебе синтезатор, сможешь его переделать, перепрограммировать так, чтобы, не меняя структуры металла, можно было бы изменять форму?

Ворчун моргнул заслонками, потом развернул камеры друг к другу, забарабанил пальцами манипулятора по столу:

— Надо попробовать, — пробурчал он. — Это будет даже интересно. А стрелять меня научишь?

— Тебе-то это зачем? — спросил Владислав удивленно. — Ты что, убивать хочешь?

— Вопрос стоит по-другому, — неожиданно подержала Ворчуна девушка, не отрываясь от изучения карты. — Если мы можем активно защищаться, то и Ворчун имеет право на активную самооборону. К тому же он нас и будет защищать в первую очередь. И потом, Ворчуну, наверное. легче отстреливаться от этих стервятников, чем уворачиваться от их гарпунов на этой рухляди…

— Логично, — согласно кивнул Владислав и принялся объяснять компьютеру, что от него требовалось.

Ворчун понял идею переделки и углубился в изучение возможностей синтезатора.

— Готово, — наконец подал он голос. — Загружай пятьсот шестьдесят граммов металла…

— Постой, — прервал его Владислав, — придется подождать немного. У меня здесь нет металла.

— Есть у тебя металл, — возразил Ворчун, указывая на дротики, сваленные в углу.

— Ты прав, — Владислав повертел в руках гарпун. — Если с этим металлом справишься…

Он поставил луч бластера на глубину трех сантиметров и отрезал древко, поворачивая его воруг оси.

— Ты уж извини, — сказал он Ворчуну, засовывая зазубренный наконечник копья в синтезатор. — Сколько здесь граммов металла, я не знаю, но думаю, несколько больше, чем полкило.

— О! — Минуту спустя сказал Ворчун. — Сплав иридия, вольфрама, ванадия и железа, интересно…

— Иридий, вольфрам и ванадий, говоришь? — буркнул Владислав. — Теперь ясно, почему такой наконечник сумел повредить дюзы скуттера.

Через полчаса деталь была готова, а к вечеру агент смонтировал разобранный бластер на манипуляторе Ворчуна.

— Ну вот, — он смахнул капли пота со лба, — теперь только прорезать для тебя люк — и ты тоже вооружен. — Владислав отправился мыть руки.

Пограничными с Когоратом городами — Агул-Сатой, Мартоллом и Корсулом — следовало заняться в первую очередь. Мартолл и Агул-Сата лишились своих мечей, а Корсул его не имел вообще. Тайлоков здесь не было, но какуры тем не менее, поддавшись общему настроению, совершали регулярные набеги на Когорат.

— Эстер, — Владислав оторвался от карт, — если мы сумеем заставить какуров войти в союз, то Свичар освобождает значительные силы для обороны на юге плюс войска Святослава. С запада встанут какуры, а юго-запад будет сдерживать Алдан с древлянами.

— Почему ты решил, что «темные» королевства, — Эстер провела ногтем по границам заштрихованных государств на карте, — скоро начнут войну против северного союза?

— Посуди сама, — Раденко откинулся в кресле, — ядро темных государств, где появились тайлоки, штампует из людей зомби, не заботясь о пропитании и выжимая из населения все, что можно. К тому же у меня нет оснований не доверять Глуку, а он подтверждает опасения интерпола, что что-то на этой планете не ладно. Видимо, люди каким-то образом мешают тайлокам на планете, или они стали мелкой разменной монетой в давней вражде тайлоков и айоров. Будем надеяться, что айоры смогут оказать нам в этой борьбе посильную помощь. И совершенно не понятно. Если галинтерпол, и кто там еще за безопасность отвечает, подозревал, что не все чисто, почему послали одного человека?

— Пока гром не грянет, мужик не перекрестится, — ответила девушка старой пословицей. — А потом как правило уже поздно… — Она немного помедлила, — Мы не располагаем достаточным объемом информации, что бы играть на опережение событий, пока во всяком случае…

— Я подозреваю, что мечи как-то связаны с появлением здесь тайлоков? — Эстер сменила тему взглянув на Владислава.

— Не совсем так, — молодой человек задумался. — Тайлоки до сих пор не появились ни на севере, ни в степях когората, ни в Стензере, а ведь и там есть "мечи власти". Зато там, где, кроме меча, у повелителя есть переносной телепортал, монстры за последний месяц словно из-под земли повылезали. Да и мечи эти существуют на планете с незапамятных времен.

— Значит, это телепорталы виноваты, так, по-твоему? — Эстер качнула головой. — Почему же, в таком случае, тайлоков нет в Агул-Сате?

— Там есть телепортал, зато там нет королевского меча, если ты помнишь, — возразил агент.

— А сколько всего было мечей Акавы? — спросил вдруг Ворчун, до сих пор молчаливо слушавший разговор людей.

— Девять, — Владислав вдруг по-новому взглянул на Ворчуна. — Слушай, Ворчун, все девять мечей когда-то, согласно легенде, торчали в камне с довольно странным названием "Пространственно-временной континум", но около девятисот лет назад они были извлечены оттуда, и до недавнего времени это никоим образом не сказывалось на планете, пока здесь не появились эти мобильные телепорталы. Ты думаешь… — он не закончил.

— Именно, — в голосе компьютера звучали нотки триумфа. — Именно это: мечи эти, скорее всего, являлись своего рода ключами или стабилизаторами в том камне. "Пространственно-временной континум", само название настолько странное, что возникает мысль о том, что это и не камень вовсе, а что то вроде портала. Если допустить, что это так, то камень этот обеспечивает своеобразную защиту планеты или ее табилизацию, а когда мечами, читай стабилизаторами, или ключами к стабилизатору, начали пользоваться вкупе с мобильными телепорталами, произошла разбалансировка "пространственно-временного кокона" планеты и, по всей вероятности, открылись какие-то лазейки, облегчившие проникновение сюда тайлокам. Проблему, по-моему, надо искать где-то в связях времен. Ты же сам недавно выяснил, что время на Акаве течет быстрее чем у айоров… И потом, легенду про Фикрата-смелого помните? Я процитирую, с вашего позволения…

"Когда-то, давным-давно, когда волшебники покинули землю, девять мечей остались в камне, окрывшем волшебникам путь. И никто не мог подойти и взять меч, потому что каждый смельчак, рискнувший подойти к этому камню, вдруг терял свою решительность и стоял, не в силах сдвинуться с места. Его кожа на глазах превращалась в пергамент, его волосы начинали быстро расти и белеть, как у глубокого старика, а через несколько часов на том месте не оставалось даже костей — они превращались в прах. Но один герой, Фикрат-смелый, обвязал себя веревкой, а другой конец веревки привязал к седлу своего коня. Коня он поставил около дерева, а на дереве подвесил на тонком кожаном ремне убитого волка, другой же конец ремня привязал к своей руке, перекинув через клинок своей сабли. И вот, разбежавшись, добежал он до камня и схватил меч, из камня торчащий, и, не в силах сделать больше ни одного движения, остановился. Ремень захлестнул клинок его сабли, натянулся и лопнул, разрезанный надвое. Туша дохлого волка упала вниз под ноги его коня, и конь прянул от испуга, потянув за собой и Фикрата-смелого. А поскольку тот держался за рукоятку меча, не в силах разжать руки, то вытянул конь своего хозяина вместе с мечом в руке. И когда вышел меч из камня, то перестал сиять камень и упали чары волшебные, и люди смогли взять остальные мечи. А Фикрат-смелый превратился в тот миг из молодого батыра в дряхлого старика и был уже не в состоянии поднять меч, который добыл. Тогда перед смертью наказал он сыновьям своим, что владеть мечом должен только старший сын и старший сын его сына."

— Похоже, ты прав, — Владислав хлопнул ладонью по колену. — По словам Глука, шатеки, это союзники, а может быть, хозяева, или даже слуги, тайлоков объявились на планете тоже что-то около девятисот лет назад, но в незначительных количествах. Наверное, когда мечи вытащили из камня, появились мелкие лазейки, достаточные для того, чтобы на планету просочились шатеки, а с использованием телепорталов эти дырки увеличились до размеров, достаточных для тайлоков… Эстер, кажется, горим. Ты ничего не чувствуешь?

Они принялись оглядываться вокруг в поисках источника подозрительного запаха. Скоро девушка толкнула своего спутника в бок, взглядом показывая на манипуляции Ворчуна. Тот изо всех сил делал вид, что ничего не происходит, одновременно прорезая лазером люк в крыше кабины.

— А где находится камень? — Ворчун одновременно поднял верхние заслонки, изображая вопрос. — Было бы интересно посмотреть на него и сделать кое-какие замеры.

До Владислава, с улыбкой наблюдавшего за мимикой Ворчуна, не сразу дошел смысл сказанного.

— Черт, — выругался он, — Ворчун, катер не спали. Дождаться не можешь, когда на базу вернемся? Что касается камня,… я ведь никогда не воспринимал всерьез эту легенду. А если наши предположения верны, значит, этот камень и в самом деле где-то должен быть. Но где? Впрочем, по предложенной Ворчуном теории, все сходится. Вспомните "Начало Бытия" Акавы. В легенде говорится, что до прихода на планету корабля "Покоритель звезд" Акава не вылезала из пучины бесконечных войн и буквально вся была пронизана ненавистью. Экипаж корабля соорудил «камень» и изготовил «мечи» — я бы сказал, ключи, — закрыв таким образом планету в своеобразный кокон. Помните, там было сказано о борьбе обитателей трех стихий?

— Тебе эту легенду кто рассказывал? — Эстер снова уткнулась в изучение карты. Последнее время она каждую свободную минуту проводила за картой с линейкой и циркулем в руках, занимаясь какими-то расчетами.

— Я вообще-то не раз слышал ее из уст разных людей, но подробней всего эту легенду знают владельцы мечей. Это одно из непременных условий вступления во владение, — зевнув, ответил Владислав, — своеобразный ритуал, что ли?

— А Свичар знает? — девушка гнула свое.

— М-м, спросить не мешало бы. Надо попробовать, — агент снова чуть не вывернул челюсть. — А что ты там все меряешь?

— Да так, ничего особенного, — Эстер бросила карандаш на стол. — Отвези меня к Свичару, я попробую вытянуть из него все, что сумею. Владислав, Владислав…

Агент, не отвечая, сидел в кресле, и тихо посапывал.

— Спит! — Девушка заерзала в кресле, поджав ноги и, устроившись поудобнее, повернула голову к компьютеру… — Мы тут судьбами планеты занимаемся, а он дрыхнет! Ворчун, ты можешь отвезти нас к хану?

— Что за вопрос? — Ворчун, до этого внимательно разглядывавший Владислава, повернулся к девушке. — Конечно отвезу, — он понизил голос и внимательно посмотрел на Эстер.

Его рука нырнула за кресло, извлекая плед. Ворчун укрыл свернувшуюся калачиком на кресле спящую девушку.

— Отвезу, отвезу, спи… — шепнул он и приглушил в кабине свет.

Проснулись они утром, когда Ворчун вдруг загрохотал басом.

— Подъем! — зычным голосом орал он.

Заметив, что люди проснулись, он резко изменил тон и официальным голосом доложил:

— Уважаемые пассажиры и экипаж корабля! Через несколько минут мы приземляемся в точке назначения. Убедительная просьба пристегнуться… — он сделал небольшую паузу и добавил, — а не шляться по кораблю.

— Ворчун, ты чего это, не заболел ли? — Владислав озадаченно постучал пальцем по пульту, где компьютер был вмонтирован.

— Ну как вам? — Ворчун развернул камеры к Владиславу. — Это я стюарда изображал.

— Ага, — Владислав исподлобья посмотрел на Ворчуна. — Тебя, похоже, какой-то пьяный стюард натаскивал. А ты, случаем, на пассажирских посудинах не летал?

— Ну… было дело, — немного смущенно ответил Ворчун. — Мой первый полет был на пассажирском лайнере класса "Три В".

— "Три В", пять тысяч человек, внутрисистемный челнок, — Владислав ухмыльнулся. — Теперь я понимаю, почему тебя после первого же полета сняли, если ты так с пассажирами разговаривал.

— Пойду кофе поставлю, — Эстер, потянувшись, встала.

— Кэп, — Ворчун пропустил слова Владислава мимо ушей, как будто ничего не слышал. — Кэп, у нас гости.

Он включил свой дисплей, и над диском появилась голова Глука.

— Глук, ты где? — Владислав привстал с кресла, чтобы выглянуть в иллюминатор.

— Он здесь, летит рядом, — ответил за него Ворчун, — уже целый час летит.

— Какого черта?! - раздался возмущенный голос Эстер. — Влад, что вы с Ворчуном с синтезатором сделали? Я вас спрашиваю! Что все это значит? — Эстер стояла, вся осыпанная мукой.

Она протянула улыбающемуся агенту поднос, на котором лежала подрумяненная булочка. Как только он прикоснулся к ней пальцами, булочка буквально взорвалась облаком мучной пыли, превратив Владислава в некоторое подобие снеговика.

— Э… Ворчун, — агент, отплевываясь, протирал глаза. — Ворчун, ты забыл вернуть синтезатор на прежние настройки. — И, обращаясь к девушке, виновато добавил. — Мы вчера так перестроили синтезатор, что он меняет форму предмета, не изменяя структуры.

— А ты мне ничего про синтезатор не говорил, — парировал Ворчун.

Скуттер слегка тряхнуло, затем дверь открылась. В проеме стоял Глук.

— Приземлились, — Ворчун невинно моргнул и замолчал, однако через минуту он снова подал голос: — Не могу изменить установки синтезатора. Ты же не предупреждал, что их надо запомнить.

Владислав и Эстер не ответили, потому что уже стояли снаружи. Девушка обняла Глука и чмокнула его в щеку, а Раденко, обменявшись с летуном рукопожатием, принялся объяснять ситуацию.

Айор слушал внимательно, изредка вопросами уточняя положение дел. Особо его заинтересовало предположение людей по поводу взаимодействия мечей и переносных телепорталов. Он охотно согласился принять участие в переговорах с ханом и великим северным князем.

— Союз этот сейчас нам необходим, — сказал он. — Мы успели перебросить сюда несколько сот воинов, пока порталы не закрылись. Последняя группа погибла, не успев материализоваться, так что силы наши здесь невелики, но, если повезет, будем сдерживать тайлоков так долго, как сможем…

— Почему только, тайлоков? — Поинтересовалась Эстер, — по моему шатеки расползаясь по планете как черная зараза, более опасны. Тайлоков можно увидеть, их можно убить…

— Если нет тайлоков, мы держим ситуацию на планете под контролем, эфективно ограничивая их размножение, если тайлоки появились, значит это вторая стадия. Они уничтожают все живое освобождая планету к приходу… — айор замялся.

— К приходу кого? — Уточнила Эстер.

— Не знаю как сказать, Глук произнес, слово по айорски, этого термина нет в вашем лексиконе. По нашему это обозначает "Подготовители покоя"… После них планета исчезает, от нее просто ничего не остается.

— Порталы, говоришь, закрылись? — Владислав взялся за подбородок. — Наш коммуникатор тоже перестал функционировать, причем много раньше.

— В этом и проблема, — пояснил Глук. — Каждая из потерянных нами планет сначала теряла контакт с другими мирами, а потом мы лишались поддержки, поступающей через порталы. После этого счет шел на месяцы и даже недели до того момента, когда лишенные поддержки айоры все до единого погибали. Мы не верим в чудеса, но все равно будем драться.

— Если мы сумеем объединить Какур со Стензером, Рукором и Когоратом, возможно, что сможем сдерживать натиск тайлоков значительно дольше, чем ты думаешь. — Владислав развернул перед Глуком карту. — Вот смотри, вот здесь и здесь, — он чиркнул ногтем по пластику карты. — Мы закрыты льдами с севера и пустыней с юго-востока. Когорат и рукоры из северных княжеств будут сдерживать тайлоков и зомби с юга. Стензер с древлянами будет оборонять юго-западные рубежи, а если мы еще и страху на города какуров нагоним, то сможем, я думаю, склонить их к союзу. Тогда они, вместо того, чтобы тревожить своими набегами Когорат и Стензер, будут прикрывать нас с запада. Таким образом, самое уязвимое место у нас получается здесь, — он щелкнул ногтем по границе Когората, дугой выступающей на юг.

— Сейчас у нас первоочередная задача — разобраться с какурами. Мы должны сегодня же войти в контакт с ханом, чтобы обсудить ситуацию, и это очень хорошо, что ты здесь, пора вам с людьми познакомиться. Драться все равно придется вместе.

Глук согласно кивнул. Попрощавшись, он легко взмыл в небо. Владислав направился к скуттеру, а Эстер провожала взглядом айора, держа ладошку козырьком.

— Смотри-ка, за десять дней встал на ноги, — сказала она, усаживаясь в кресло. — Здоров как бык, а ведь я боялась, что он не выживет.

— Лучше скажи, раз вы имеете столько информации о айорах, почему они до сих пор с людьми в контакт не вступают? Я имею ввиду человеческое сообщество.

— Почему не вступают? — пожала плечами Эстер, — не хотят наверное, а вот почему не хотят, другой вопрос. Из той же области, почему мелаллогоиды контактируя с айорами, не горят желанием ощастливить этими контактами человечество… Кто их знает, может они нас все еще дикарями и разбойниками считают. Посуди сам, к примеру люди знают, что планета «х» принадлежит рунерам, и тем не мение стараются во что бы то ни стало туда проникнуть. Металлогоиды ставят охрану своих «яслей» или возможно, "детских садов", а люди используют различные трюки, чтобы проникнуть на запрещенную территорию, да к тому же крадут оттуда их отпрысков. Надо еще спасибо сказать, что они нам до сих пор войну не объявили… Человечеству следовало бы уже давно сообразить, что это не технические штучки и роботы с планет Мегодов, а живые существа. — Она погладила рукоятку меча, на боку.

Агент, не отвечая, поднял скуттер в небо и, сделав круг, чтобы сориентироваться, направился на восток, туда, где, по его расчетам, сейчас могла находиться ставка хана. Вскоре Ворчун доложил, что в поле его сканеров появился табун лошадей и несколько наездников. Владислав решил снизиться, чтобы справиться насчет стойбища хана. Лошади, заслышав шум спускающегося скуттера, тревожно заржали и бросились в разные стороны.

Скуттер не успел еще приземлиться, как в его обшивку стукнула стрела. С глухим стуком она отскочила, даже не поцарапав поверхность катера.

— Ты же говорил, здесь наши друзья? — недоумевающе спросил Ворчун, поспешно активировав мерцающее силовое поле, его последнее изобретение.

— Не волнуйся, — успокоил его Владислав. — Когда тебе на голову свалится бог знает что, то ты, если, конечно, жить хочешь, тоже сначала осторожничать будешь. — Он активировал свой доспех и скомандовал:

— Открывай.

Выскочив наружу, Владислав заученным движением увернулся от брошенного лассо. Двое пастухов, привстав на стременах, целились из луков в грудь человека, а третий сматывал аркан.

— Именем Всевышнего! — Владислав Раденко поднял руку, в которой сверкнула золотая пайзца. — Я посланник Всевышнего и друг великого хана Свичара.

Пастухи, разглядев пайзцу, разом раслабились в седлах и опустили луки. Старый седобородый пастух с загоревшим дочерна морщинистым лицом, повесив смотанный аркан на луку седла, подъехал поближе, почесывая реденькую бородку. Узнав Владислава в лицо, он похлопал своего коня по шее и сказал, обращаясь к необычному гостю:

— Приветствую тебя, посланник неба, да будут твои лошади сильны и быстры, да приумножится семя твое, — прибавил старик, поглядывая через голову Владислава.

Проследив взгляд, брошенный поверх его головы, агент обернулся. В проеме двери стояла Эстер. С тех пор, как девушка вернулась от айоров, она почти не снимала плащ, подаренный ей Мортусом Норк (довольно странный подарок, если учитывать, что сами айоры одеждой не пользовались), а сейчас налетевший ветерок прижал к ее телу тонкую ткань плаща, выгодно обрисовав соблазнительные формы девичьей фигурки.

Довольно улыбаясь, Владислав Раденко произнес традиционное приветствие и поинтересовался:

— Где хан остановился на зимовку?

Пастух слегка наклонился в седле к собеседнику:

— Нынче хан зимует в Абакалсаре. Он принимает гостей. Многие, очень многие ханы Когората сегодня собрались там.

— А что за причины для сбора? — спросил Владислав. — Какой-нибудь праздник? Или у великого хана родился новый наследник, да продлятся дни его?

— Война будет, — прямо ответил старик. — Настало время и сыновьям моим удаль показать, да и жен себе найти могут.

Он оглянулся на сыновей. Те, явно красуясь, сидели, приосанившись. Время от времени то один, то другой поднимал коня на дыбы, украдкой поглядывая на девушку, которая тоже с явным интересом разглядывала статных наездников. Почувствовав укол ревности, Владислав поспешно простился, и уже через несколько минут старый пастух со своими красавцами-сыновьями остался где-то далеко внизу.

Глядя вниз, на гарцующих всадников, Владислав процедил сквозь зубы:

— Боюсь, на этой войне жен себе они не добудут…

Через час он посадил скуттер на небольшом пятачке перед замаскированным входом в пещеру, на ходу объясняя девушке, как включается передатчик. Она, не обращая на менторский тон агента ровным счетом никакого внимания, села к столу, на котором стоял ящичек передатчика… Осмотрев его, девушка щелкнула тумблером и, вытащив из браслета часов тонкий кабель, воткнула наконечник, которым он оканчивался, в гнездо прибора. Вставив другую иглу в коммунитатор у себя за ухом и закрыв глаза, девушка откинулась в кресле. На ее лице скоро выступили бисеринки пота. Владислав занес в катер новый синтезатор и хотел уже присоединить его, когда Ворчун неожиданно сказал:

— Влади, я беспокоюсь за Эстер, она уже несколько минут не отвечает на мои вопросы, ее пульс замедлился.

— Сейчас я посмотрю, что там, — агент выпрыгнул наружу и скрылся в пещере.

Эстер, обмякшая, сидела в кресле, безвольно свесив руку.

— Эстер, — позвал он, потрепав ее за плечо.

Девушка не отвечала. Владислав активировал коммуникатор:

— Что это с ней, Ворчун?

— Отключай ее быстро, — рявкнул ему в ухо Ворчун. — Отключай, у нее сердце останавливается.

Владислав, не раздумывая, дернул кабель, вырвав иглу из гнезда передатчика, и, подхватив девушку на руки, положил ее на пол. Нащупав рукой выпуклость передатчика у себя за ухом, он вставил туда иглу кабеля — и вздрогнул от полученного удара ненависти, словно электрическим током пронзившей его мозг. Он сжался, попытался вздохнуть, но волна ненависти давила на сердце, спирая дыхание. Он чувствовал, что ненавидит людей и айоров, он чувствовал, что ненавидит все живое на этой планете.

— Владислав, держись! — голос Ворчуна доносился до него, словно сквозь слой ваты. Он собрал остатки воли и ударил своей мыслью назад.

— Я человек, — твердил он. — Я человек, и я люблю…

Тиски, сжимающие сердце, начали ослабевать, Владислав ударил мыслью еще раз, потом еще и еще. Темнота ненависти отступала под его натиском.

Вскоре он увидел впереди маленькую звездочку света. Слабый голос девушки донесся до него.

— Влад, — звала Эстер. — Влад! Помоги мне, я не справлюсь одна.

— Держись, Эстер! — Агент собрался с силами и рванулся к светлой точке. Темная клубящаяся масса ненависти нехотя расступалась, будто резина под давлением, и вдруг лопнула, словно мыльный пузырь…

— Влад, — Девушка глубоко вздохнула и открыла глаза.

Владислав с усилием сосредоточил на ней свой взгляд. Непослушными руками он выдернул иглы соединяющего их кабеля из гнезд коммуникаторов. Потом на негнущихся ногах пошел к креслу, чувствуя, как предательски дрожат колени. Эстер поднялась и, пошатываясь, пошла следом. Через несколько минут они почувствовали себя лучше. Девушка повернулась к Владиславу:

— Влад, когда ты в последний раз пытался выйти на связь, как это выглядело?

Агент покачал головой:

— Такого не было, была мертвая тишина и все. А что случилось с тобой? Что это было? — Он, подойдя к девушке, начал ощупывать ее и, прежде чем она успела что-либо сказать, извлек из ее нагрудного кармана пачку сигарет. Закурив, он вдруг закашлялся и красными воспаленными глазами взглянул на недоумевающую Эстер.

— Владислав, ты же не куришь?! - Девушка, сама не зная зачем, задала дурацкий вопрос.

— Не, — Раденко мотнул головой и с недоумением посмотрел на сигарету, — не курю. — Он смял сигарету и бросил ее в утилизатор. Потом выглянул наружу.

Глук, не опускаясь, кружил высоко в небе.

— Все Эстер, собирайся, — сказал Владислав. — Пора к хану. А коммунитатор этот придется, наверное, выбросить, — сказал он, когда они взлетели.

— Нет, Влад, — Эстер снова сидела уткнувшись в карту. — Нет, передатчик тут ни при чем, — она, оторвавшись, посмотрела на него. — Просто планета заблокирована. Теперь я понимаю, почему тот первый патруль уже через несколько минут перестал выходить на связь.

— А я примерно представляю, как чувствует себя несчастный, в которого вселился шатек, — добавил агент.

Он резко бросил катер вниз и завис в метре от земли на площади перед дворцом Свичара. Охрана среагировала мгновенно, окружив плотным кольцом то место, где завис скуттер. Густой лес копий, сверкая начищенным металлом наконечников, был направлен на невиданную летающую юрту.

— Ворчун! — скомандовал Владислав, — Поднимись на пару метров выше. — Бросив штурвал, он пошел к двери.

Нукеры, задрав головы, молча наблюдали, как часть стены летающей юрты вдруг отъехала в сторону и на землю, глухо звякнув и подняв облачко пыли, упала золотая пайзца. Вслед за ней опустилась и сама юрта. Владислав вышел наружу, и в его грудь сразу же уперлось с десяток копий. Однако, как только нукеры узнали посланца Всевышнего, сразу подняли копья вверх и опустились на одно колено.

Владислав поднял пайзцу, все еще лежащую в пыли, и повесил себе на шею.

— Могу ли я увидеть великого хана, да продлит Всевышний благословенные дни его? — Он огляделся. Один из нукеров, широкоплечий смуглый степняк, явно десятник, склонив голову, ответил:

— Великий хан, о посланник, жив и здоров, да падут все милости Всевышнего на голову его. — Встав, он дал знак своим людям. Все воины поднялись и без тени стеснения принялись разглядывать Владислава и его летающую повозку. Один из нукеров убежал в направлении дворца хана сообщить новость о прибытии гостя столь необычным способом.

Вдруг по толпе нукеров пробежал ропот восхищения вперемежку с возгласами удивления. Все нукеры разом повернулись в одну сторону, прищелкивая языками и покачивая головами. Уже догадываясь, в чем дело, агент бросил взгляд через плечо. Сзади него в двух шагах от скуттера стояла Эстер. Девушка с интересом оглядывалась вокруг. Нукер, прибежавший обратно, остановился рядом с десятником, молча любуясь девушкой. Десятник, уже оправившийся от удивления, толкнул воина локтем в бок. Воин, опомнившись, что-то сказал ему. Командир солдат, подойдя к Владиславу и склонив голову, передал волю хана.

— Великий хан ждет тебя, посланник Всевышнего, — он бросил быстрый взгляд на девушку и добавил: — Вместе с твоей женой.

— Веди, — коротко бросил Владислав и, мысленно связавшись с Ворчуном, дал тому команду на взлет.

Ворчун послушно поднял скуттер в небо и присоединился к кружащемуся в небе Глуку. Десятник, проводив взглядом катер, заметил айора, но не подал вида. В зале, куда нукер привел прибывших, на толстых ворсистых коврах, в которых нога утопала по щиколотку, стоял дастархан, уставленный яствами. Хан Свичар сидел в окружении десятка мурз, которые заахали и защелкали языками при виде спутницы гостя. Рядом с ханом, по правую руку, сидел молодой витязь в богатых, расшитых золотом одеждах. Лишь приглядевшись повнимательней, Владислав признал в этом курчавом светловолосом человеке Насыра-ловкого. Святослав на этот раз находился у хана на правах гостя и под своим настоящим именем. Когда-то утерянный в результате предательства "королевский меч", который впоследствии Святослав, под именем Насыра-ловкого, собственноручно вернул на Родину, сейчас красовался на боку почетного гостя. Великий хан тоже был, по требованию дворового этикета, при своем атрибуте власти.

Святослав мельком взглянув на девушку, отвернулся, но через секунду снова повернулся к Эстер и теперь смотрел на нее, не отрывая взгляда. Девушка платила ему той же монетой. Она, не моргая, смотрела на него в упор.

После традиционных приветствий Владислав представил присутствующим Эстер и уселся на ковер, подле Хана. Слуги подали плов, и все гости принялись за трапезу, вытирая жирные пальцы о полы дорогих шелковых халатов. От Раденко не укрылось, что десятник что то шепнул хану на ухо. Свичар коротко взглянул на гостя и кивнул головой.

— Великий Хан, — Владислав улучил момент и наклонился к Свичару. — Дошли до меня слухи, что из южных королевств прихотят люди и рассказывают ужасное, так ли?

Хан искоса посмотрел на «Посланника», ничего не ответив.

— Если так, вели послать за кем нибудь из них, они помогут тебе, — загадочным тоном добавил Владислав и потянулся к плову.

Эстер, которая почти ничего не ела, положила агенту ладонь на плечо и, немного склонившись, спросила, показав взглядом на Святослава:

— Кто это?

Владислав, проследив взглядом, куда показала девушка, пояснил:

— Это Святослав — Великий Князь северных княжеств, один их лучших воинов, которых я когда-либо знал.

Он повернулся к одному из мурз, сидящих рядом, и продолжил неторопливую беседу, краем глаза заметив, как хан подозвал нукера и отдал ему какие то распоряжения.

Все приглашенные мурзы являлись ханами в своих улусах и обладали практически неограниченной властью, подчиняясь только Великому Хану Когората. Многие из них могли выставить по десять-двадцать тысяч воинов. А сейчас, согласно этикету, шла неторопливая беседа о лошадях, о погоде, о том, какая трава на пастбищах. В общем, обо всем, только не о том, зачем здесь все собрались. Все два часа, пока шла трапеза, приглашенные переговаривались вполголоса. Когда Владислав заметил, что слуги убирают со стола, он повернулся к спутнице и попросил ее внимательно наблюдать за происходящим, но не вмешиваться в разговор. Эстер в ответ только фыркнула и снова поглядела на Святослава. Тот, пойманный на том, что неотрывно смотрел на девушку, неожиданно смутился и отвел взгляд.

Свичар, заметив это, спрятал улыбку. Он хорошо знал историю князя и то, что сердце его до сих пор свободно, хотя уже не одна дочь степных ханов томно вздыхала, заметив статную фигуру северного богатыря.

Хан подал знак, и глубокий низкий звук гонга возвестил о начале официальной части. Все взгляды тотчас обратились к Свичару. Хан поднял огромную золотую чашу с вином и обвел всех тяжелым взглядом:

— Каждый, кто согласен со мной идти в поход, пусть приложится к этой чаше. — Он сделал огромный глоток и двумя руками передал чашу Святославу.

По рядам прошелестел шепот возмущения. Великий князь не был мурзой, не был он и кочевником, а многие вообще были уверенны, что это всего лишь навсего удачливый нукер: Насыр-ловкий. Такого еще не было, чтобы чужак получал чашу клятвы из рук самого хана. И хотя не являлось чем-то новым, что наемные войска участвовали в набегах, тем не менее многие мурзы почувствовали себя обойденными ханом.

— Такого еще не было, чтобы нукер стоял впереди ханов. Ты нарушаешь заветы предков и великого Фикрата-смелого, хан, — послышались возмущенные голоса.

Владислав, наклонившись к Эстер, шепотом объяснял ей, что поклявшийся на чаше, отдает не только свою жизнь, но и жизнь своих детей за победу. Иными словами, предатель и его семья преследовались всеми, потому что за их головы следовала награда. Но каждый имел право отклонить свою чашу и, не покрыв себя позором, отказаться от участия в набеге. Естественно, существовал и определенный порядок: наиболее могущественные и влиятельные ханы получали чашу в первую очередь. Именно это их сейчас и возмутило. Святослав, приняв обеими руками чашу, обратился к собравшимся:

— Я — князь Святослав, известный здесь как Насыр-ловкий. Я, носитель королевского меча, принимаю чашу и клянусь стоять вместе с вами до тех пор, пока бъется мое сердце. Великий Фикрат-смелый говорил в своем завете, что каждый носитель меча да встанет рядом с «Повелевающим» в трудную минуту.

— Откуда тебе знать, чужеземец, что завещал великий Фикрат. В тебе нет и капли крови степного волка, — послышался чей-то голос.

— Все кочевники считают, что их родоначальником является степной волк, — шепнул Владислав девушке.

— А разве здесь есть волки? — также шепотом спросила девушка.

— Здесь есть зверь, похожий на волка, но крупнее.

В разговор внезапно вступил Свичар. Хлопнув в ладоши, он что-то шепнул вбежавшему воину. Нукер исчез за дверью и скоро вернулся со свертком в руках.

— Великий князь рукоров: Святослав, ровня мне, не вам! — Рыкнул хан. И предок мой: Великий Фикрат оставил доказательство своей воли, — своим рыком хан перекрыл шум и, немного выждав, добавил в наступившей тишине: — Вы хотите доказательств? Вот доказательство его воли. — Он откинул край шелкового платка со стоящего перед ним подноса и, открыв серебрянную шкатулку, украшенную затейливой резьбой, извлек оттуда свиток пергамента.

Стоящий рядом нукер с поклоном принял святыню и прошел по кругу, показывая всем по очереди привязанную шнурком к пергаменту серебрянную печать. Мурзы один за другим с благоговением прикасались пальцами к святыне и, щелкая языком, рассматривали висящую печать. Когда свиток вернулся к хану, он развязал шнурок, развернул его и пробежал глазами. Потом показал развернутый пергамент гостям.

— Вот здесь, — сказал он, тыкая толстым пальцем в пергамент, — законы власти и законы "девяти мечей Акавы". — Потом он развернул пергамент к себе и зачитал выдержку:

" — И настанет опасность женам и детям нашим, коням и пастбищам нашим, и встанут под начало «Повелевающего» все владеющие мечами и все, кто стоит под рукой их…»

Он прервал чтение.

— Никто не нарушал законов и заветов Фикрата-смелого, но, следуя им, мы можем и должны принять помощь. — Он кивнул Святославу, и тот, до сих пор с невозмутимым видом державший чашу, отпил из нее и передал следующему хану. Пожилой грузный кочевник взял чашу и, посмотрев в нее, словно о чем-то размышляя, покачал головой и передал ее дальше.

— Стачер отказался, — шепот прошелестел по шатру, словно осенний ветер в камышах.

— Кто это? — спросила Эстер, наклонившись к Владиславу через плечо.

— Это брат хана по отцу, — пояснил агент. — Он один имеет сорок тысяч человек и является одним из самых влиятельных мурз во всем Когорате.

Вскоре еще один старый мурза передал кубок, не попробовав вина, затем еще двое. Когда чаша вернулась к Великому Хану почти пустой, он взял ее в руки, обвел всех взглядом, особо задержав взгляд на каждом из четырех мурз, отказавшихся присоединиться к походу. Стачер встретил взгляд уверенно и даже с вызовом. Остальные трое все же опустили глаза. Но ни один из них не потребовал чаши назад. Молодой воин с красивым и юным лицом, немного наклонившись к старику с реденькой бородкой, сказал неожиданно громко в наступившей тишине:

— Отец, еще не поздно передумать.

Но старик живо обернулся и резко ответил:

— Мал еще меня учить, безусый…

— Не в усах доблесть, отец, — дерзко ответил юноша и, повернувшись к хану, добавил: — Подайте мне чашу, я сам поведу свой тумен.

Когда чаша снова оказалась в руках у Свичара, он, еще раз окинув всех тяжелым взглядом, сказал лишь:

— Да будет так! — и допил остаток вина.

Повернувшись к Владиславу, хан поинтересовался:

— С чем появился ты у нас, посланник Всевышнего на своей летающей арбе?

Агент слегка помедлил с ответом:

— Великий хан, война с какурами — не самое главное сейчас. На нас надвигается куда более грозный противник, и имя ему — тайлоки и их прислужники в человеческом обличье, но они ничего общего с людьми не имеют. У них вынули душу и положили вместо нее черный камень. Сами тайлоки — летающие дьяволы. Они убивают все живое и поедают людей.

— Не один ли из них кружит сейчас в небе с твоей летающей юртой? — спросил вдруг Свичар, внимательно наблюдая за реакцией Владислава.

Нисколько не смутившись, поскольку он ожидал этого вопроса, Раденко покачал головой:

— Нет, это наш друг. Это настоящий айор. Не из тех, которых вы раньше айорами называли, — слукавил он. Агент был хорошо знаком с расхожими рассказами о летающих дьяволах, распространенными среди людей.

— Они пришли со мной, чтобы помочь людям в борьбе против бестий, желающих уничтожить все живое здесь, да и саму Акаву тоже. От вас сейчас зависит, помогут ли они нам, или мы вынуждены будем бороться с, во много раз превосходящими нас силами, в одиночку.

Свичар уже не единожды сталкивался с тем, что рассказывал Владислав, и с тем, что происходило на самом деле, и привык доверять словам «Посланника», но сейчас и он не был уверен в правдивости этих слов. Многие же мурзы вообще не склонны были верить его словам и сейчас сидели, улыбаясь и вполгоса переговариваясь между собой. Стачер пришел к выводу, что настал момент ударить по власти Свичара. Он вдруг крикнул, перекрывая гомон голосов, царящий в зале:

— С кем ты связался, Свичар? Тебя, как мальчишку, обвели вокруг пальца красивыми сказками. Лживый какур или, может, пришелец с севера — что он может нам рассказать? Мы лучше его знаем, где прячется правда, а где ложь. Посмотрите на Великого Хана! Вместо того, чтобы отрубить чужеземцу голову, он позволяет ему дурачить нас — настоящих сыновей степного волка. Или ты не хан больше? Может, ты всего лишь марионетка в руках этого самозванца?

Побагровевший Свичар схватился за рукоять меча. Все мурзы повскакивали с мест, опрокидывая кувшины с шербетом и блюда с фруктами и рахат-лукумом. Эстер, озираясь, тоже вскочила и встала рядом с Владиславом. Она даже не заметила, как рядом оказался Святослав.

Однако агент, казалось, нисколько не волнуясь, подошел поближе к окну и вдруг рыкнул:

— Молчать, о недостойные!

От неожиданности все смолкли, хотя многие все еще сжимали рукояти своих кривых сабель. Воспользовавшись секундной паузой, он продолжил:

— Вам требуется доказательство? Принесите мне горсть муки.

Один из нукеров, готовый уже рубить всех и вся, вопросительно взглянул на хана. Тот лишь молча кивнул. Через минуту слуга с подносом, на котором стола миска с мукой, предстал перед Владиславом. Тот зачерпнул горсть муки, обернулся к собравшимся и громко сказал:

— Смотрите, что посылает вам Всевышний. Смотрите и не говорите, что не видели, — Он повернулся к окну и мысленно скомандовал Ворчуну:

— Давай!

Потом начал сдувать мучную пыль с ладони так, что скоро возле окна образовалось целое облако. И вдруг в центре белого клубящегося облака зажглась маленькая красная точка. Она медленно разбухала, потом полыхнула огнем. Все находящиеся в зале невольно закрыли лица руками. Но огонь, не задевая никого, молча бушевал в облаке мучной пыли. Еще раз полыхнув, пламя неожиданно сформировалось в монстра, похожего на тайлока. Он протянул свои когтистые лапы, пытаясь сграбастать одного из стоящих недалеко гостей, но мурза оказался проворнее. Он с ловкостью мыши юркнул за спины других. Беззвучно взвыв, монстр, потрясая кулаками, огляделся в поисках жертвы и снова остановился, в упор разглядывая толпу кочевников, находящихся в зале. Чем больше облако мучной пыли распространялось по залу, тем дальше протягивал свои руки тайлок. Наконец, он, оскалившись, дотянулся до одного из прижавшихся к противоположной стене мурз. Старик, взвизгнув, рубанул по его лапе саблей, но сабля рассекла лишь воздух. Тайлок отдернул руку и, раскрыв ладонь, показал, что в зажатом кулаке находилось подобие белого, словно сотканного из света, человека.

— Моя душа! — мурза, схватившись за сердце, начал оседать на пол.

Владислав время от времени зачерпывал муку, сдувая ее с ладони и следя за тем, чтобы завеса пыли не становилась чересчур прозрачной. Тайлок, уже собиравшийся проглотить свою жертву, вдруг вздрогнул и, выпустив душу, повернулся назад к окну. У окна стоял айор. Тайлок кинулся на врага, и между белым и красным созданиями, олицетворяющими силы добра и силы зла, начался жестокий поединок. Душа тем временем поплыла к лежащему на полу мурзе и, не долетев до него полметра, растворилась и исчезла в воздухе.

Владислав хлопнул в ладоши и громко сказал, обращаясь к небесам:

— Благодарю тебя, Господи, за чудо, что ты явил нам!

Как по мановению волшебной палочки, все разом исчезло, оставив лишь клубящееся облако мучной пыли. Молчание, наступившие за этой сценой, первым нарушил мурза, сидящий на полу и все еще с недоверием ощупывавший себя.

— Я живой, живой! — радостно приговаривал он, — Я живой!

— Да, — согласно закивали другие мурзы, вздохнув с облегчением. — Твоя душа вернулась, мы видели.

Владислав тоже с удивлением отметил, что чувствует себя так, будто у него с души камень свалился.

— Похоже, Ворчун переборщил, — подумал он, оглядывая всех вокруг.

Мурза Юсул поднялся с пола и сказал, обращаясь к хану:

— Дайте мне чашу.

В чашу снова плеснули вина и подали хану. Свичар отпил глоток и передал ее кочевнику. Кочевник отпил глоток и обернулся, ища кого-то глазами.

— Я здесь, — вперед протиснулся Ишим.

Это был тот, другой мурза, который еще двадцать минут назад спорил со своим сыном. Сейчас он, не раздумывая, присоединился к Юсулу. Однако Стачер и Иркан чашу так и не приняли. Стачер, демонстративно фыркнув, вышел из зала, и вскоре удаляющийся цокот кованых копыт донесся через раскрытые окна до находящихся в зале. Иркан в последнюю минуту решил все же остаться, но чашу принимать не спешил.

Свичар позвал слуг, хлопнув в ладоши, и те в мгновение ока снова накрыли дастархан. Хан подозвал своего нукера и что-то шепнул ему на ухо. Тот кивнув, исчез за дверью.

— Вы все видели, что посланник Всевышнего хотел нам показать, но это еще не все. Несколько дней назад на южных границах Когората появились беженцы, и они подтверждают сказанное только что посланником, хотя я этому сначала не верил. — Он хлопнул в ладоши.

Два нукера открыли дверь, прошли в зал и остановились. Следом за ними шли несколько оборванных, изможденных человек. Замыкали шествие еще два нукера. Взмахом ладони хан отослал воинов, и они отошли к дверям, готовые в любую минуту кинуться на оборванцев. Словно натасканные собаки, они готовы были броситься на любого, кто по их мнению, мог угрожать их повелителю- хану

С минуту хан молча изучал вошедших, потом, обращаясь к высокому тощему старику, бросил:

— Говори.

Старик начал рассказывать, как к ним в город вторглись полчища людей с отсутствующим взглядом, как они истребляли все живое, оставляя в живых молодых мужчин, и как уже на следующий день всех пленников загнали в наспех построенные бараки, а вышли оттуда не люди, а такие же монстры с ненавистью в сердце и отсутствующим взглядом. По щекам старика текли слезы, когда он рассказывал об истреблении жителей города. Защитников было мало, и они уже очень скоро были перебиты летающими дьяволами. Лишь немногим удалось бежать от той волны ненависти, которую нападавшие несли с собой. После его рассказа в зале воцарилась мертвая тишина. Мурзы и ханы нетерпеливо ерзали на своих подушках. Когда Свичар отпустил рассказчиков, Владислав снова напомнил собравшимся, что союз с айорами заключить еще не поздно. На этот раз все дружно закивали головами.

— Ну, кажется, убедил, — вздохнул облегченно Владислав, обращаясь к своему электронному помощнику. — Ворчун, передай Глуку, что его здесь ждут. — Отвернувшись от окна, он обратился к Свичару. — Великий хан, прикажи своим воинам, чтобы ни одна стрела не была выпущена в нашего гостя.

Хан согласно кивнул и щелкнул пальцами. Один из нукеров выскочил наружу, и через минуту глашатаи поскакали по улицам, объявляя волю хана.

Владислав подошел к окну и, заметив, что точка в небе разделилась и одна часть начала снижаться, с довольным видом отвернулся.

— Ну вот, первая часть плана прошла успешно, — подумал он. — Теперь пора обдумать вторую часть.

Агент поискал глазами свою спутницу, но не сразу сообразил, что Эстер здесь, просто ее загораживают широкие плечи Святослава. Все это время, с того момента, как он устроил это представление с мукой, Великий Князь закрывал хрупкую девушку, да и Эстер совсем не возражала против такой заботы, хотя сразу поняла суть лазерного шоу, которое Ворчун и Владислав устроили для наивных гостей.

Глука приняли, как и подобает, со всеми почестями. К огромному удивлению собравшихся, айор, как оказалось, хорошо знал язык степняков — и уже очень скоро сумел расположить к себе присутствующих. К концу дня общая стратегия войны с тайлоками была разработана, но вначале следовало обезопасить западные рубежи. Проще говоря, разобраться с какурами, либо присоединив их к своему союзу, либо покорив их. Владислав имел по этому поводу свои собственные соображения, которые он изложил Свичару, Святославу и Глуку, когда они остались наедине. Согласно их общим подсчетам, Свичар один мог выставить более шестидесяти тысяч человек. Весь Когорат, за исключением Стачера и Иркана, так и не присоединившихся к походу, давал еще сто восемьдесят тысяч. Святослав пообещал привести еще двести пятьдесят тысяч. Глук объявил о наличии тысячи двухсот шестидесяти айоров. Сколько мог выставить Стензер с древлянами, пока было неясно. Неизвестно было также, сколько сможет дать Какур. Но по оценкам лазутчиков хана, Какур сейчас располагал силами в сто двадцать тысяч. Этим и объяснялись все безуспешные попытки Свичара обуздать непослушного соседа.

Незадолго до прощания Эстер взяла инициативу в свои руки, она долго беседовала с ханом вполголоса и, развернув карту, что-то с ним обсуждала. Уже на улице, вызвав Ворчуна, Владислав поинтересовался у нее, о чем она так долго и оживленно болтала с ханом. Девушка молча села в кресло спустившегося скуттера, задумчиво разглядывая развернутую карту, и, наконец, пояснила:

— Помнишь нашу теорию относительно возникновения трансдыр, через которые, возможно, проникают тайлоки на планету? Так вот, по словам хана Свичара, легенды указывают на пустыню Сюлкол. Вот здесь, — Эстер ткнула пальцем в карту, — если верить легендам, есть заброшенный город, и именно там находится «камень», или "стабилизатор".

Она сделала паузу, поудобнее располагаясь в кресле:

— И вот здесь самое интересное. Смотри, темные страны образовали полукруг вокруг пустыни — и они приближаются ближе, захватывая все новые и новые города, отделяющие их от цели. Я предполагаю, что именно заброшенный город с «камнем» и является тем самым последним бастионом, который удерживает планету в нашем измерении — или что-то в этом роде. Так что, хотим мы этого или нет, а Когорат — последняя линия обороны этого заброшенного города и портала.