"Избранница" - читать интересную книгу автора (Крамер Элли)

***

– Ну и как она тебе показалась? – Софи Питерс от любопытства вся подалась вперед, почти распластавшись на своем письменном столе.

– Достаточно мила. – Берни пожал плечами. Переодевшись, он заскочил к своей сестре в юридическую контору, чтобы получить у нее разрешение срубить елку на частной территории, владелицей которой она являлась вместе со своим мужем. Как обычно, он не смог избежать тщательного допроса.

– Всего лишь? Ты уверен? Я слышала, что эта Лейн сущее несчастье. – Софи налила две чашки кофе и одну поставила перед братом. – Полагаю, прозвище «заноза» как нельзя лучше характеризует ее.

– Думаю, она просто…

– Слишком надменная? – постаралась угадать Софи. – Или дерзкая?

– Скорее самоуверенная и чересчур энергичная.

– Что-то ты слишком любезно о ней отзываешься, братец! – недоверчиво отмахнулась она от Берни. – Бедняге Адаму пришлось пить успокоительную микстуру после одной непродолжительной встречи с этой леди. А Марк на целый час засел в уборной после ее ухода.

Прайд улыбнулся. Марк Лимминг, редакционный художник и старейший городской холостяк, был жутко застенчив.

– Она не настолько плохо…

– Выглядит?

– Что?

– Она действительно очень привлекательна?

– Ну, это зависит от того, что именно ты считаешь привлекательным. – Берни не мог потворствовать своей сестре в ее любимом занятии совать нос в чужие дела.

Софи всегда гналась по пятам за своим братом, как гончая, кусая его за пятки. И считая, что имеет полное право контролировать его поступки. По ее мнению, Берни должен был отказаться от размеренной скучной жизни, которую вел, и пуститься в приключения. Софи постоянно твердила, что якобы он не использовал свой, дарованный ему Богом, талант писателя. А еще она требовала, чтобы Берни наконец-то влюбился. Это звучало совсем уж смешно! На все эти воспитательные меры Софи вдохновлял статус старшей сестры. Сколько себя помнил Берни, она всегда пыталась диктовать ему, что он должен делать, а что нет.

Пока все ее попытки оставались тщетными. Прайд предпочитал, просыпаясь утром, знать наверняка, что принесет ему новый день. Неизвестность его не вдохновляла. Он был доволен той нишей, которую выбрал для себя в этом мире. Софи обвиняла его в отказе от достижения высоких целей, а он просто был старомодным парнем, пытающимся жить и приносить пользу там, где находился. Ему нравилось все, чем он занимался в Ишбери. Он не мог представить, как останется без своих многочисленных друзей и поселится жить среди чужих людей.

А приключения? Большей частью для Берни они оборачивались испытаниями с отвратительными последствиями.

– Привлекательность, может, и субъективный термин, – не унималась Софи, – но большинство из нас согласится с основным его значением. – Она в упор посмотрела на брата. – Так все же насколько она мила?

– Послушай, у тебя нет других тем?

Сестра с подозрением покачала головой.

– Значит, она тебе понравилась. Точно.

– Откуда такая уверенность?

– Ха! Ты не рассказываешь о ней, значит, она тебя зацепила.

– Объясни мне, бестолковому, какая между всем этим логика, – протянул Берни. – Неужели изучение трудов Аристотеля научило тебя делать столь парадоксальные умозаключения?

– Ах ты, маленький чертенок! – Софи похлопала брата по щеке. – Ты так пылко разглагольствуешь. Здесь не обошлось без серьезного увлечения.

Мужчина озабоченно посмотрел на сестру.

– Долго ты еще собираешься меня пытать?

– Ну, ну. Я всего лишь хочу сказать, что не будет ничего плохого в том, если ты немного разомнешься для разнообразия.

– К твоему сведению, сестрица, у меня достаточно «разминок».

Он действительно время от времени встречался с приятельницами. Но все эти женщины существовали как бы в стороне от его души. Долгие годы Берни ждал свою единственную и неповторимую. Ту, которая, по словам отца, «вывернет его наизнанку». Он мечтал о счастливой семейной жизни и таких же отношениях, которые были у его родителей.

Софи рассмеялась.

– Это так же правдоподобно, как и то, что я диск-жокей на MTV. Будь осторожен! Она старше тебя и жила в огромном городе. Такая женщина, как Джессика Лейн, сжует и выплюнет любого, словно старую жвачку.

Берни закатил глаза.

– Безумно живописное сравнение, Софи! Просто перл аллегории. Может, тебе стоит заняться литературой?

– Нет, оставлю эту возможность для тебя. Кстати, как продвигается работа над книгой?

– Потихоньку. – Берни уже давно перестал объяснять своей прагматичной сестре особенности творческого процесса. Она никогда не могла понять, что писать книги совсем не то, что оформлять коммерческие сделки.

– Когда в последний раз ты доставал из стола свою рукопись? – упорствовала Софи.

– А ты что, моя совесть? – Берни допил кофе. – Я пришел сюда не для того, чтобы меня распяли за прегрешения. Откуда тебе знать о муках вдохновения.

Софи фыркнула.

– Что ты имеешь в виду?

Прайд вздохнул.

– Замнем для ясности. И разрешишь ли ты мне, наконец, срубить дурацкое дерево в вашем лесу или нет?

С широкой улыбкой женщина достала из своей сумочки ключ от входных ворот на участок.

– Держи, Дон Жуан. И выметайся. Ты мешаешь мне работать.