"Принцесса звёздного престола" - читать интересную книгу автора (Юрий Иванович)

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Я бы и обед проспал, но Булька слишком проголодался и стал приятно щекотать мою спину чем-то похожим на покалывание. И когда в моей голове зароились первые осознанные мысли, он сразу в них вмешался:

"Вспомнил ещё одну вещь: я отношусь к древней расе разумных существ, которые называются риптоны. Почти все представители нашей расы обладают привязанностью к одной личности и проводят свою жизнь с избранным носителем другого разума".

"Почти все? Значит ли это, что среди вас существуют всё-таки особи, которые именуют себя правительством? Или советом старейшин, или просто вождями?"

"Мне кажется - это информация на подходе. Мне почему-то хочется, что бы среди нас тоже существовал император… А пока у нас только межличностные отношения".

"Значит, получается, что я твой личный человек, а ты мой личный риптон?" - уточнил я. Но вместо ответа представитель новой разумной расы задал прозаический вопрос:

"А не пора ли нам подкрепиться?"

Голод действительно давал о себе знать, поэтому пришлось вскочить и заказать срочный обед в номер. Пока повара в ресторане метались, укладывая на столик заказанные блюда, мы приняли душ. Именно - мы. Так как в моей голове появились новые пояснения.

"Желательно проводить подобные омовения, - инструктировал меня риптон, - Два, а то и три раза в сутки. Мне кажется таким способом мне намного легче вымывать из моего тела отходы организма. Они со временем накапливаются во мне и мешают нормальной жизнедеятельности".

"А можно во время процедур нам разделяться?" - спросил я с небольшим содроганием.

"Можно! - подтвердил Булька. - Но потом на повторное гримирование уйдёт масса времени. Впоследствии, может быть, я научусь изменять твой облик мгновенно, по памяти. А пока…"

"…А пока всё-таки, следи за моей внешностью! - приблизился к зеркалу и потрогал губы. - Смотри, какие они стали зелёные!"

"Ерунда! Это у меня от недоедания. Ферменты заканчиваются".

"Может тебя немного электричеством покормить? Прилажу проводки и зажму их пальцами".

"Стоит попытаться. Увеличу толщину своего тела у тебя на руках и поэкспериментируем. А вот проникать в твой организм на клеточном уровне, мне кажется, не удастся. Что-то запрещает мне это делать. Даже попробовать боюсь".

"Значит, и не пробуй! - успокоил я его. - Мы и так много чего достигли".

Затянувшийся обед прервал своим звонком Алоис. С заслуженной гордостью сообщивший, что заказанные мной приборы уже сегодня, поздней ночью будут готовы к работе. О доставке их в гостиницу "Рока" нечего было и думать, поэтому я дал ему один из новых адресов, ещё не задействованных нами. Точка находилась совсем недалеко, и мне представлялось весьма удобным пользоваться ею в свободное время. Проверить "замороженную" квартиру тоже не мешало предварительно, но мавр сослался на катастрофическую нехватку времени и мы стали выбирать: кому пойти. Цой Тан отпал сразу по причине принадлежности к голубым кровям. Против моей кандидатуры сразу выступил Алоис, весьма красноречиво расписав страшные проверки, проводимые в столице где попало. То же самое касалось и Роберта, слишком уж многие из Дивизиона знали его в лицо. Маленький Шекун, второй помощник нашего мавра, готовился к сопровождению купленных нами приборов. Вернее уже отправился за ними в соседствующий со столицей маленький городок.

Поэтому на проверку пошёл Ульрих. Я ему дал подробную инструкцию по всем параметрам расположения и мерам безопасности. Коды доступа он повторил мне без запинки два раза. Потому как я помнил о его частой рассеянности и расхлябанности. Нельзя сказать, что Ульрих плохо владел приёмами борьбы, или пасовал перед сложным вооружением. Наоборот, тут он лидировал в своей подготовке и профессионализме. И память имел просто превосходную. Но иногда он уносился в своих мечтах куда-то в другие миры и не сразу возвращался. Как по мне ему больше пристало ещё в молодости пойти по стопам отважных путешественников, стать разведчиком новых миров и героически покорять дикие просторы.

Ульрих вставил крабер в нагрудной карман и, держа постоянную связь со мной, отправился обследовать замороженную явку. Я же отключил звук со своей стороны и мог прекрасно слышать все его безобидные замечания и скрытые комментарии. При этом я ещё и переговаривался с Николя, который отчитывался о проделанной работе.

Судя по рассказу нашего самого глубоко законспирированного подпольщика, мне вчера невероятно повезло: я подсмотрел и подслушал беседу первых лиц в империи. Да ещё и не оду! Да ещё и очень важные! Потому как Николя лишь увидел вошедшего в центральный пост имперской связи маркиза Винселио Грока, да услышал его восклицания и междометия. А после перехода на новую позицию два часа наблюдал за молчащим императором. Который со стоическим выражением лица подписывал очередные бумаги, вердикты и распоряжения.

То есть: Николя уже жаловался на невероятную скуку и полную свою бесполезность для общего дела. Оставалось лишь напомнить ему о скором выходе на пенсию и позавидовать спокойной обстановке, которая его окружала. Что я и сделал. А потом полностью переключился на прослушивание крабера, в который Ульрих напевал нечто фривольное и беззаботное.

Скорей всего именно рассеянность и невероятное стечение обстоятельств спасли Ульриха от пленения. Он задумался о чём-то постороннем и прошёл нужный номер двери. Квартира располагалась в довольно таки элитном районе и представляла собой узкое строение на трёх уровнях. На первом этаже располагалась гостиная, на втором две спальни и на третьем рабочий кабинет. Да ещё внизу находился довольно глубокий подвал. Жилище ничем особо не выделялось в длинном, сплошном здании, которое протянулось во всю длину улицы. Обычная фиберглассовая дверь со стальной сердцевиной и окно с двойными стёклами, закрытое снаружи прочными ставнями.

Ульрих даже не заметил, как прошёл нужный ему тридцать восьмой номер и спохватился в районе шестидесятого. Рассеянно скользнул взглядом по табличкам и резко остановился с восклицанием:

- Куда это я так разогнался?! - затем повернулся и только собрался идти назад, как его глазам предстала странная сценка. Как раз в тот момент к тридцать восьмому номеру приблизился какой-то мужчина с газетой в руках. То ли он просто остановился и глянул на номер, пытаясь выяснить, где находится. То ли искал что-то по объявлениям в газете. То ли оказался точно таким же рассеянным как наш товарищ. Но вот ему явно не повезло! В ту же секунду как он поднял глаза на номер, из стоящего у тротуара лёгкого флайера выскочило два парня и в мгновение ока затолкали мужчину в моментально распахнувшуюся дверь. Тот даже пикнуть не успел. Дверь тут же закрылась, упрятав за собой всех участников сценки.

- Ох, ничего себе! - снова воскликнул Ульрих. - Да что ж это такое творится?! Схватили человека и затолкали в квартиру! Странно!!!

Я уже хотел включить свой крабер на передачу и скомандовать срочный отход, как услышал со стороны Ульриха женский голос:

- Действительно! Даже страшно ходить по улицам! А вы здесь живёте?

- О нет, мадам! - чуть ли не заикаясь, ответил наш товарищ. Потом он клялся, что так и не понял, откуда взялась незнакомка. Скорей всего тоже сидела в одном из многочисленных флайеров. - Я просто проходил по улице и вдруг смотрю…

- Чего только не творится в нашей столице! У меня тоже чуть сердце от страха не остановилось! Вы уж меня не оставляйте, будьте добры! Хоть до главной улицы доведите. Там я себя буду чувствовать в безопасности. Вижу, вы настоящий джентльмен и никогда не бросите даму в трудном положении. Разрешите, я возьму вас под руку? О! Ваша рука словно сделана из стали! Я просто обожаю, когда мужчина следит за своим телом и поддерживает его в превосходной форме…

Женский голос продолжал нести всякую околесицу, а я сидел с открытым ртом и с упоением слушал такой прекрасный, милый, страстный и желанный голос! Если даже через динамик крабера на меня звуковые модуляции произвели такое впечатление, то, что тогда говорить об Ульрихе. Он сразу же превратился в полного барана. А мне, как ни странно, помогли сконцентрироваться мои же коленки. Они стали трястись он приятных воспоминаний и… от страха! Сконцентрировав всю свою волю, я прямо-таки закипел от злости и ненависти. И тут же связался с Алоисом.

- Я и сама не знаю, как попала на эту улицу! - продолжала говорить женщина без малейшей остановки. - Мы с мамой ходили по магазинам, и я, в какой-то момент, задумалась и потерялась. Со мной это очень часто случается: я такая рассеянная! Сейчас я узнаю, где она находится. Так, звоним…. Мамуля?! Ты где? Я тебя потеряла! Нет, мамуля, я не одна! Меня охраняет очень приятный и воспитанный молодой человек! Он просто душка! Где мы встретимся? Значит, тебе вполне хватит двадцати минут? Тогда я подожду тебя на углу, в кафе. Не волнуйся, мы только выпьем по чашечке кофе! Ты ведь знаешь, что я вполне воспитана! Жду тебя, мамуля!

Внутри я просто бушевал от злости. Значит, они там устроили засаду! А Ульриха эта стерва решила придержать на всякий случай, до полного выяснения обстоятельств. Наверняка невинному прохожему уже вкатили порцию домутила и теперь выжимают из него информацию. Как раз двадцати минут им вполне хватит для первичной проверки и они устремятся в кафе. Ульрих хоть и насторожен замеченной засадой, но полностью парализован волшебным голосом! Только бы успеть! С Алоисом я говорил, уже выскакивая из фойе гостиницы.

- Срочно! Лети на явку, куда пошёл Ульрих. Он в кафе, на ближайшем углу! Его загипнотизировала та самая стерва, что и меня на Датарге! На явке засада! Они ошиблись и схватили случайного прохожего! У нас всего двадцать минут! Уже на одну меньше. Если не успеешь мне на помощь, двигайся мне навстречу по улице Дюка Славье и подберёшь меня или нас. Постараюсь её ликвидировать. Слишком опасна! И смотри в оба! Скорей всего именно эти люди доставили нам на Датарге большие неприятности! Торопись!

Отключив связь с Алоисом, я продолжал двигаться по улице походкой весьма разгневанного и сердитого мужчины. Прохожие шарахались в стороны, издалека уступая мне дорогу. Самое положительное в этой ситуации было близкое расположение моей цели. За десять минут я вполне успевал в нужное мне кафе. Спохватившись, я заорал мысленным голосом:

"Булька! Ты спишь?!"

"Как же я могу уснуть, если тебя всего трясёт от эмоций?!"

"Срочно приготовь на моём лице что-либо кардинальное! Любое сильное изменение подойдёт! Главное, что бы сиюминутное ты потом смог восстановить. Время у тебя будет. Но по моей команде, ты изменишь меня как хочешь! Хоть маскарадную маску изобрази на моей мордочке. Сможешь?!"

"Смогу, наверное… Но я не ручаюсь за то, что новое личико тебе понравится…"

"Плевать! Оно мне нужно временно, что бы сбить преследователей и свидетелей с толку! Можешь даже пару бородавок добавить для омерзения…"

"Это я могу! Запросто! Хоть с десяток!"

"Не стоит маслить масло маслом! Сразу поймут, что макияж! И ещё: молнию выпустить можешь в момент удара моего кулака по телу противника? Да ещё такую, что б он потерял сознание?!

"Вроде смогу… Но тренироваться надо было раньше! - Булька рассердился: - Действия наши надо согласовывать и проводить синхронно. Хоть за секунду, но предупреди меня о своих намерениях…"

"Обязательно предупрежу! Но ты ведь и так почти все мои мысли читаешь и намерения видишь, так что действуй самостоятельно, по обстановке!"

"Попытаюсь…, командир! - съехидничал Булька. - А звание воинское я получу?"

"Обязательно получишь! Если… убежать не сможешь! Всё подходим! Готов сменить мне лицо? Тогда сразу же на этом повороте, на счёт три. Раз, два, три…!"

Тут же моё лицо стянуло вакуумными присосками, а верхняя часть головы заметно потяжелела. Метров через десять я взглянул в проплывающую мимо витрину магазина и чуть не споткнулся от неожиданности. Оттуда на меня глянул странный тип и выпирающим вперёд подбородком, сплюснутым носом и совершенно лысый. Причём его голова смотрелась словно у персонажа из фильмов ужасов: сильно выпуклая на затылке и несуразно огромная.

"Ну молодец! Такого запоминающегося типа сотворил!"

"Старался! Только помни: губы у тебя синие! Кажется…!

"Сойдёт и так!" - я уже подходил к столикам кафе, расположившегося на одной из сторон широкого тротуара. Посетителей присутствовало немного, всего шесть человек. В их число входил Ульрих, с раскрытыми от восхищения глазами, и его милая, постоянно щебечущая собеседница. Она держала его руку и смотрела в глаза собеседника так, словно этот день самый счастливый в её жизни. Тщательно осмотрев окрестности, я принял решение изобразить сцену жуткой ревности. И, остановившись у столика со сладкой парочкой, завопил на всю улицу:

- Ах ты, шлюха!!! Так вот с кем ты мне изменяешь?!!! - и мысленно скомандовав: "Молнию!" влепил замершей от непонимания женщине демонстративную и лёгкую пощёчину. Почувствовав при этом лёгкое онемение в пальцах руки. Голова женщины тут же бессильно откинулась назад, и она стало сползать со стула. Весьма грубо я остановил её падение и продолжил кричать:

- Опять притворяешься и падаешь картинно в обморок?! Мерзкая бессердечная шлюха!!! А ты чего уставился?!!! - рявкнул я на вскочившего Ульриха. Он обалдело хлопал глазами, но голос мой вроде узнал. - А ну вали отсюда, пока я тебе рожу не начистил!!! Тоже мне ещё красавчик выискался!!! Ещё раз увижу с моей женой - все зубы выбью!!! И потом жалуйся хоть самому императору!!! Скотина ты безмозглая!!!

Кажется, Ульрих осознал всё случившееся. Он неловко опрокинул свой стул и бросился от меня в противоположную сторону. На ходу выкрикивая нелепые оправдания. Я же снова переключился на свою "неверную жену":

- Долго ты притворяться будешь?! Опять тебя на руках нести, словно кусок дерьма?! Мне уже перед детьми и соседями стыдно за эти твои притворства и похождения!!! Ну, вот погоди! Приволоку сейчас домой, и ты опять от своей матери получишь! И учти: на этот раз я тебя защищать и не подумаю! Хватит! Сколько можно терпеть!!!

С этими словами я нацепил на локоть небольшую сумочку, взял на руки её безвольное тело и с гордым видом отправился к ближайшему углу. Как раз за ним начиналась улица Дюка Славье. Почти все оставшиеся посетители и несколько прохожих с понимающимися улыбками уставились нам вслед. При этом женщины качали головами осуждающе, а мужчины с пониманием. Но главное: никто за мной не бросился следом, и даже не пытались по телефону вызвать полицию. Кажется… Так как оглядываться мне вроде не пристало. Не украл ведь - своё несу!

Вот только Алоиса долго нет! А другие прохожие, незнакомые с предыдущей сценой, уже стали оборачиваться на нас. Порываясь оказать помощь, а то и задать неприятные вопросы. Порой начинаешь жалеть, что вокруг тебя много сердобольных и сочувствующих людей.

Вдруг возле меня опустился флайер-такси и сквозь лобовой пластик я узнал нашего пронырливого мавра. Он мне и дверь заднюю открыл с ловкостью истинного короля дорог и ветра. Как он только умудрился меня узнать в новом обличье?! Неужели тоже по походке?

- Садитесь, господин Ранверс! - закричал Алоис. - Что с вашей женой произошло?!

- Как обычно! - отвечал я нарочито громко: - Любит заснуть в самый неподходящий момент!

Бережно усадив женщину на сиденье, я уселся рядом, и мы рванули вверх со всей возможной скоростью. Заклеив рот своей жертвы липкой лентой и связав ей руки, я стал производить тщательный обыск. Крабер из её сумочки я тут же выбросил на крышу какого-то проплывающего под нами здания. Остальная мелочь вовсе не заслуживала внимания и отправилась за борт вместе с сумочкой. По ходу обыска приходилось обмениваться с Алоисом короткими фразами:

- Вот ведь чудо: голосом убить может!

- Но как они здесь оказались?

- Вот у неё и выясним! Просто повезло - живой взял!

- Никто не страховал её?

- Вроде нет! Слишком увлеклись случайной жертвой!

- А Ульрих? - я тут же включил с тем связь:

- Ты как?

- Уже в порядке! Лечу на флайере к бабушке!

- Там и сиди, никуда не высовываясь! И хвост не приведи! Отбой! - и снова Алоису: - Ульрих благополучно смылся!

- Опять он что-то напутал? Его вина?

- Да нет: скорей его счастье! Давай-ка на улицу Лунмана! Там есть, где отсидеться и поговорить с этой дамочкой. Там же и спрятать её на время сможем.

- Я тебе завидую: никогда не останешься без крыши над головой!

- Я тебе тоже: и такси у тебя имеется и любые приборы!

- Так ведь по должности положено! - ухмыльнулся Алоис.

- И мне положено! - в тон товарищу ответил я, продолжая в то же время тщательно прощупывать одежду нашей попутчицы. - Не нравятся мне эти вставки! Очень странные! Сорвал бы одежду и выкинул сейчас, но как её в дом внести голую?

- Внутри сразу и разденешь! А я тут же отвезу её шмотки куда подальше и брошу в утилизатор.

- Добро! Кажись на месте?

- Да! Какой номер?

- Восьмой! Садись прямо во дворике.

- А если и тут засада?

- Вдвоём справимся. Так! Отлично! Держи руки на штурвале: я зайду внутрь, проверю! Если что: тарань окна!

Я выскочил из такси и внимательно осмотрелся. А затем набрал номер кода на консоли двери. Та тут же открылась, и я шагнул в почти полную темноту. На мгновение замер. Ни звука! Тут же прыгнул в сторону и включил хорошо мне знакомый выключатель. Гостиная озарилась мягким светов, и робот уборщик проворковал радостным голосом:

- Добро пожаловать к родному очагу!

Робот тоже имел важные свойства при охране этого огромного и хорошо укомплектованного гнёздышка. Поэтому я полностью успокоился; посторонние сюда не входили. Занеся женщину вовнутрь, я уложил её на диван и как заправский Дон Жуан в мгновение ока лишил её одежды полностью. Отдал всё до последней мелочи Алоису и тот через десять секунд взмыл на машине в воздух и пропал за крышами ближайших домиков.

Пока пленница не пришла в сознание, я уже более тщательно осмотрел внутренности комнат и поговорил кратко с ребятами. Непредвиденных осложнений у них не предвиделось, и поэтому я спокойно мог заняться таинственной незнакомкой. Хоть я с ней и провёл бурную ночь в своё время, но так до сих пор и не знал её имени. Так что - предстояло очень важное знакомство. И очень длинная и содержательная беседа.

Но хотелось запротоколировать все детали. Да и оставаться с подобной не то стервой, не то колдуньей я опасался. С такими как она, надо бороться группой. А для этого надо дождаться возвращения и содействия нашего мавра. Пока он не появился с требуемыми для допроса материалами, я тщательно наблюдал за пленницей. В сознание она так и не приходила, и, кажется, не притворялась. На щеке, в том месте, где я нанёс пощечину, красовалось тёмное пятно, размером с монету. Словно синяк трехдневной давности. Немного обеспокоенный таким долгим беспамятством, я решил поговорить с Булькой. Но тот на мои вопросы молчал как рыба. И лишь после усиленных криков мне удалось растормошить своего товарища риптона. Да и то он выдавил из себя лишь обессиленное ворчание:

"Мне плохо… Потратил все силы на молнию… Очень много энергии ушло… Надо восстановиться… Много спать…. А ты - много есть…"

В общем - переработался! И силёнки поиссякли… Хоть совсем недавно мы славно пообедали, и я до сих пор чувствовал в своём желудке приятную тяжесть. Но тратить появившееся время даром? Убедившись в надёжности узлов на верёвках, которыми загадочная женщина прочно крепилась к дивану, я отправился на кухню. О свежих продуктах на глубоко и надолго законспирированной квартире нечего было и думать, но я ведь не из переборчивых. Две минуты - и ловко вскрытая ножом килограммовая банка порадовала своим приятно пахнущим содержимым: кубики куриной грудинки в красно-буром, густом соусе. На кухне я есть не стал. Воткнул в банку столовую ложку, захватил пакет с чудесными сухариками и отправился к своей пленнице. И правильно сделал: она оказалась в полном сознании и прилагала все усилия для своего освобождения. Сомневаюсь, что бы ей это удалось. Скорей она бы даже задохнулась в затянувшейся на шее петле. Но бились в конвульсиях она отчаянно. А когда наши взгляды встретились, то я понял: что она действительно скорей согласится умереть, чем оставаться в плену.

- Мадам! Вы уже собрались уходить?! - воскликнул я, картинно заламывая руки. - А я опять останусь в тоскливом одиночестве?!

Отвечать мне она не могла не только из-за липкой ленты на её ротике, но и петля уже затянулась так основательно, что останься я кушать на кухне с пяток минут дольше - предполагаемая ценная информация могла и не дойти до моего сведения. Петлю пришлось срочно распустить, а вместо неё соорудить две растяжки. В них пленница не сможет нанести себе ощутимого вреда, но вот излишние дёрганья доставят ей весьма болезненные ощущения.

Что она и проверяла, минут пять. А когда поняла что обездвижена окончательно, затихла и уставилась на меня ненавидящим взглядом. Я же с удовольствием поглощал куриные деликатесы и громко заедал их хрустящими сухариками. Но в то же время замечал, что женщина не сдалась окончательно и со всем усердием работала кончиком языка. Облизывая собственные губы и, тем самым, постепенно освобождаясь от наклеенного на рот скотча. Дело длительное, кропотливое, но не безнадёжное. При наличии слюны и сильных губных мышц через час она бы могла выдуть те приклеенные остатки, до которых язык не достаёт. И как только это случится, она наверняка пустить в ход своё главное оружие: свой голос.

И я вздрогнул, вспомнив какое влияние он оказывает на меня. Причем: даже через микрофон. Всё-таки дело здесь не в газе или каких-либо других сопутствующих лакмусов. Видимо эта женщина имеет такие звуковые модуляции, от которых у мужчин наступает умственный паралич. Если ещё чего не хуже. Так что следить надо за ней внимательно, пусть говорит только под воздействием домутила.

Пленница тем временем опустила голову, как бы в отчаянии, но продолжала освобождаться от скотча с ещё большими усилиями. Это сразу бросалось в глаза по дрожащей от напряжения макушке. Дабы не искушать судьбу, я отложил пустую банку в сторону, подошёл к женщине и поднял её голову за подбородок.

- Как вы себя чувствуете? Ой! Да вы никак сказать что-то хотите?! Весьма сожалею, но шеф приказал вас даже не слушать.

С этими словами я быстро наклеил ей на лицо ещё две полоски скотча, крест-накрест, перекрывая первую. Как вскинулась пленница! Как замычала и дёрнулась всем телом! Пытаясь хоть одной из связанных конечностей достать меня в бессильной злобе. Но верёвки выдержали, а возникшая при резких движениях боль заставила её успокоиться.

А тут и мой крабер подал сигнал. Алоис к моему восторгу, действовал как всегда быстро и эффективно.

- Танти! У меня всё с собой. Через пять минут прибываю к твоему домику. Два раза пройдусь, если вернусь в третий - значит всё спокойно, и сразу же открывай калитку.

- Добро! Жду! И начинаю наблюдение из окна.

Через договорённоё время на улице перед домиком показался наш мавр. Двигался он прогулочным шагом туриста, разглядывающего достопримечательности. Да и внушительный рюкзак за плечами подтверждал подобные ассоциации. Спустя несколько минут он вернулся, но уже более деловой и целеустремлённой походкой. В третий раз он направился прямиков к калитке. Которую я тут же открыл, а затем и входную дверь дома.

- Ну, как наша гостья? - стал спрашивать Алоис с порога. - Не замёрзла нагишом?

- Скорей наоборот: от её ярости чуть диван под ней не воспламенился!

- Допросим сначала без домутила?

- Ещё чего?! - испугался я. - Да она нас за минуту в безвольных баранов превратит! Я боюсь, что даже под домутилом она на нас негативно влиять будет, а уж при сознании…

- У каждого человека - разная сила воли! - самодовольно улыбнулся мавр. - А меня никто и никогда не мог загипнотизировать!

- Это - совсем другое! Уж поверь мне! Да ты сам вначале послушай, а потом хвастайся. Так, доставай всё….

Мы разложили принесённое в рюкзаке хозяйство на столе и принялись устанавливать аппаратуру по задуманному мною плану. На пленницу направили камеру и два динамика. К камере присоединили считывающее устройство, которое выводило разговор на бумагу в виде обычных печатных знаков. Само устройство поставили в другой комнате. Там же установили и экран приёма изображения. Отключив предварительно звук. В результате получилась дублирующая система. Сидящий в другой комнате напарник мог с уверенность следить за сутью разговора, наблюдать за происходящим и отдавать команды голосом через динамики. На тот случай, если тот, кто будет допрашивать пленницу, попадёт под влияние её голоса и лишится собственной воли.

Увидя в руках Алоиса готовую к применению ампулу с домутилом, женщина сделала последнюю попытку вырваться, а затем глазами стала показывать, что желает говорить. Нас то она видела в первый раз, и поэтому надеялась провести своей умильно-жалостливой мимикой. Зря старалась: мне достаточно было вспомнить тяжело раненного Армату и трясущегося от холода Роберта, как последние сомнении покинули моё сердце. Кивнул головой и Алоис всадил ей иглу в плечо и ввел средство в кровь. Тут же глаза пленницы стали заволакиваться туманом, а напряженные плечи поникли и расслабились. Положенные пять минут ожидания, мы тоже провели с толком. Проведя рентгеноскопическим аппаратом по каждой клеточке обнажённого тела. Не хватало ещё, что бы у неё внутри какой-то маячок оказался, и на его сигнал сюда нагрянут ненужные товарищи. На нашей памяти подобные случаи часто имели место. Особенно с очень важными и ценными сотрудниками. А схваченная мной женщина по всем показателям подходила к этой категории.

Допрос мы проводили поочерёдно и менялись каждые десять, пятнадцать минут. И не потому, что уставали или переставали соображать, а потому что откуда-то изнутри появлялось желание просто сидеть и слушать этот манящий и самый прекрасный голос в мире. Постепенно наши вопросы уходили от темы, теряли повелительную настойчивость, сбивались на отвлечённые понятия и переходили на ничего не значащий треп. И вот только тогда Алоис по достоинству оценил мои предосторожности. В перерывах, когда приходилось вводить антидот, мы просматривали все записи и тщательно продумывали варианты последующих вопросов. Ведь только таким образом мы могли получить правильные ответы. А ответы… Нас просто повергли в невероятное изумление. Подобного мы не ожидали! И мечтать не могли! Потому как к нам случайно попала настолько важная шишка, что с ней на руках и с её показаниями я мог бы в случае повторного суда добиться для себя оправдательного приговора.

Вот только как этого повторного суда добиться?

Женщина оказалась легендарной, чуть ли не мифической личностью, одной из самых таинственных и знаменитых шпионок всей Галактики. Проходящей, чаще всего, в кодовых сообщениях под кличкой Горгона. Ей приписывалось несколько кровавых ликвидаций самых дорогих и хорошо законспирированных резидентов. При её предполагаемом содействии уничтожено три сети агентов в разных системах. В том числе и наша разведсеть на планете Пиклия - главной базе Моуса, столице главного врага Оилтонской империи.

Таинственная Горгона действовала всегда удачно и никогда не оставляла после себя следов. А уж о внешнем виде её даже не догадывались. Считалось только почему-то, что она страшная, и один взгляд огненных глаз может убить любого противника. На деле оказалось, что не взгляд, а голос. Неудивительно, что ни одного свидетеля не оставалось в живых после того, как его обработают таким ангельским голоском. А затем затащат в место для допросов. Где люди весьма другого свойства и склада характера вытягивали из жертв последние сведения.

Помимо всего прочего женщина оказалась замужней. А её супругом оказался не кто иной, как господин Де Ло Кле!!! Шеф всей моусовской разведки! За голову которого на Оилтоне любому охотнику обещана целая планета. Вот только не нашлось ещё такого счастливого охотника, который бы подобрался к Де Ло Кле на расстояние выстрела. А уж тем более на расстояние удара мечом. И сведений о нём почти не было. Фотография существовала лишь одна: где он случайно попал в кадр в пятнадцатилетнем возрасте. Только и знали о нём, что он женат и свою жену боготворит. Ещё бы! Попробовал бы он ослушаться такого голоса!

Звали нашу пленницу Галина Стоурми, и происходила она из простой пиклийской семьи, ничем особым не выделявшейся ни в прошлом, ни в настоящем. А голосом своим удивляла ещё в раннем детстве. Даже выступила с несколькими концертами в сопровождении детского хора. Успех выступлений превзошёл все ожидания и Галине вполне светила роль величайшей звезды эстрады. К сожалению, на одном из концертов, она попалась на глаза своему будущему мужу и тот сразу сообразил, как можно использовать девчушку в целях разведки. Тогда ещё молодой, но амбициозный Де Ло Кле делал карьеру чуть ли по трупам своих сослуживцев и для него не составило труда подстроить катастрофу в которой якобы и погибла восходящая звезда эстрады. На самом деле её тайно перевезли в специальный интернат закрытого типа, где и превратили в коварное, страшное и безжалостное орудие для целей разведки. Между прочим, Де Ло Кле ещё в ранней юности изнасиловал Галину, а впоследствии просто заставил выйти за себя замуж. Более того, в первые годы после женитьбы он без зазрения совести использовал молодую супругу и целях продвижения по служебной лестнице. Заставляя спать с вышестоящими начальниками и проводить на них голосовые атаки с гипнотическим убеждением. А с годами и сама Галина вошла во вкус приключений, погонь, обмана и авантюризма и даже прониклась некоторыми чувствами к своему мужу-чудовищу, составляя с ним один из самых опасных тендемов среди всех нам известных врагов.

К сожалению, не все враги нам были известны до сего дня. Оказывается все мои личные неприятности, смерть императора и создавшееся положение дел спровоцированы новым, таинственным, а от этого ещё более страшным врагом. В среде высших моусовских разведчиков его называли странным и непонятным словом Шпон. Некие силы, или некая личность, скрывающаяся за этой кличкой, вложила огромные деньги как непосредственно в клику Моуса, так и во все его секретные службы. Оплачивая большинство текущих расходов, оказывая закулисную помощь, давая нужные материалы и сведения необычайной секретности. Но за это требуя от Моуса только одного: достичь единственной и приоритетной цели. Найти место, где в Оилтонской империи проводятся сверхсекретные работы со стахокапусами.

Горгона, при всей своей осведомлённости, так и не смогла объяснить: что же могут собой представлять эти странные стахокапусы. Не то растение, не то животное, не то биоробот над созданием которого работали в одной из автономных и супер засекреченных лабораторий нашей империи. Вся информация на эту тему от тысяч агентов поступала непосредственно Де Ло Кле и лично самому Моусу. Оставалось только предполагать насколько важные сведения пытались раздобыть моусовские шпионы, раз на них тратились такие немыслимые средства и применялись такие неадекватные меры, как убийство императора, покушение на принцессу и уничтожение Всегалактического блока памяти. И как эти сведения о стахокапусах, у нас в столице, умудрялись сохранить в такой глубокой тайне, что даже мне ничего о них не было известно.

Хотя… В моих мозгах что-то щёлкнуло и в памяти всплыла фраза, предназначенная мне покойным ныне императором:

- Здесь нечто, что может нас обогатить так же, как и Доставку.

А вот когда и при каких обстоятельствах я услышал эту фразу, никак не мог вспомнить. И где это - "здесь"? На других планетах, или непосредственно в столице? При всём уважении к строителям, лабораторию не спрячешь в подземельях дворца. Тем более на полном сомообеспечении. Хоть бы выяснить в каком направлении науки велись работы, тогда можно проверить всех учёных из этой отрасли, выяснить, кто из них пропал и когда в последний раз появлялся. Ведь не могут великие дела решаться неизвестными студентами или тайным гением-самоучкой. Много людей наверняка трудилось и трудится над этой проблемой. И не за всех можно поручиться со стопроцентной гарантией. Раз об этом узнал могущественный и страшный враг, значит, утечка всё же произошла.

Хотя возможен и ещё один вариант: просто дезинформация с нашей стороны. Агентура врага тратит все силы и средства на достижение недостижимого, а мы их спокойно обезвреживаем. Но уж слишком крупная игра тогда получается. Многое не стыкуется в таком случае. Откуда на политической арене возник Шпон? И я тут при чём?

Галина Стоурми всего не знала. Неосознанность всех целей - это прерогатива многих разведчиков: в случае провала мало что расскажет. Но по поводу захвата моей личности более чем полтора года назад, кое-что прояснила. Оказывается, меня должны были просто уничтожить, как самое крепкое и верное звено императорской власти. Но что-то у них не заладилось. Местонахождение лаборатории выяснить не удалось, и враги резонно посчитали, что мне о ней хоть что-то известно. На одной из явок меня долго истязали самыми современными методами воздействия, в сравнении с которыми домутил - чуть ли не самое гуманное средство. Но больше двух месяцев адских усилий пропали втуне. Мне каким-то чудом удалось сбежать, уничтожив всю охрану, следователей и медиков. По предположениям Де Ло Кле, побегу содействовала явная помощь извне. Но кто помогал, как и для чего, так и не удалось выяснить. Мне же пока оставалось либо самонадеянно думать о своем всесилии, пусть и в невменяемом состоянии, либо мучиться загадкой по поводу странных друзей-освободителей.

О событиях в системе Датарга наша пленница предоставила очень подробную информацию. И после нужных ответов на правильно поставленные вопросы, нам представилась такая картина. Галина Стоурми со своими личными телохранителями находилась в Столице больше года. Жила на широкую ногу и совсем не считалась с расходами. Ей вменялось выполнить только одну задачу: схватить того человека, который придёт в определённый банк и начнёт оперировать суммами денег находящихся на определённом счету. О человеке должен был ей сообщить тот самый банкир, который небеспочвенно вызвал у меня серьёзные подозрения. Что он и сделал, лишь только мы занялись операциями с имперскими вкладами.

Между прочим, утечка сведений о таком секретном счёте, тоже могла вывести на конкретного предателя. Ведь его создавал лично император и собирался использовать только в самых крайних случаях. Даже вначале не планируя ставить меня в известность про коды и пароли. Хорошо, что никто не подозревал, что я лично явлюсь на Датарг.

И только когда Галина увидела меня загримированным в отеле, она с большим трудом, но узнала таки пропавшего Тантоитана Парадорского. На такой поворот событий она явно не рассчитывала, и сразу схватить меня не смогла. Тем более что я действовал не в одиночку. Де Ло Кле тогда дал ей строжайшее приказание задержать меня всеми доступными средствами до прибытия специального отряда. Что ей почти удалось сделать своим волшебным голосом. Досадный сбой произошёл лишь из-за её двухминутной отлучки в ванную. А на выходе из отеля, она побоялась затевать стрельбу и потасовку, надеясь на спешащих к отелю супербоевиков, которые подчинялись непосредственно таинственному покровителю Моуса. Шпон как раз находился где-то поблизости от системы и молниеносно бросил своих лучших воинов на нашу поимку. После чего мы просто вынужденно вступили в бой за спасение Роберта. Как именно просочилась секретная информация о местонахождении счёта на Датарге, знал только покровитель. Он же скорей всего и подкупил банкира.

После провала операции по моему захвату на Датарге, Горгону срочно перебросили руководить сетью агентов на Оилтоне. Указание устроить засаду на квартире, где чуть не "погорел" Ульрих, опять таки поступило откуда-то сверху. Даже Де Ло Кле сомневался в правдивости этой информации. Потому-то и не держали весь район в постоянном оцеплении. На наше, и особенно моё, счастье. Со временем я вполне могу высчитать всех людей, которые могли знать об этой квартире, а их будет не так уж и много. Весьма перспективная ниточка, что бы по ней добраться до нашего главного врага. Но это я сделаю потом, если вопрос останется актуальным.

Ещё от одной из своих головных болей, я так и не смог избавиться. Да и Горгона не являлась панацеей при всей своей ценности и не могла всего знать. А высказываемые в безвольном состоянии предположения, не подходят. И вообще на допросах с помощью домутила отвечают только на правильно поставленные вопросы. А жаль… Так как меня очень интересовало: кто же из крупных фигур в нашей империи помогал или помогает сейчас моусовской разведке?! Или, что более вероятно, их весьма богатому покровителю? Кто прекрасно знал расположение дворца, мои привычки, расписание императора и массу других не менее важных секретов? Кто эта сволочь, что так глубоко и коварно влезла в сердце Оилтонской империи?

Пленная, увы, этого не знала. К большому нашему огорчению… Конкретный виновник сразу бы упростил положение и разрядил ситуацию. А так… Предателем мог быть кто угодно… Вплоть до меня и… Патрисии. Хотя уже то, что на неё не указывалось ни прямо, ни косвенно, внушало определённые благие мысли. И подспудную уверенность в завтрашнем дне.

Закончили допрос мы поздней ночью. Хоть желание продолжать интересный диалог не пропало. Но воздействие домутила после десяти часов непрерывного применения, начинает вести к необратимым последствиям в умственном расстройстве. И, по правилам, подследственным полагается отдых не менее сорока восьми часов. Но и так информации хватало с головой. Её мы обрабатывали до самого утра, отвлёкшись лишь на короткое время для разгрузки пилотируемого Шекуном флайера, на котором тот доставил купленные у тёмных личностей приборы. При коротком совещании мы решили не искать нового места для нашей базы, а обосноваться здесь же. Тем более что пленница нуждалась в постоянном уходе и бдительном присмотре. Хоть для неё и существовал прекрасно оборудованный для подобных целей второй подвал, но с её голосом надо было что-то решать. Ведь не будешь её кормить со скотчем на губах?! А попробуешь освободить прелестный ротик, даже пожалеть не сообразишь… себя!

Перед рассветом я вновь переговорил со всеми, дал новые инструкции и позволил себе и Алоису отдых в несколько часов. Именно столько времени потребовал разбуженный мною Булька на подзарядку электроэнергией. Я бы конечно и сон отложил, ради экспериментов над сетчаткой глаза, но мой личный риптон сетовал на слабость не восстановившегося организма. Пришлось нам расстаться на это время. Я пристроил Бульку на столе с оголёнными проводками: продублировал, как Алоис устроил нашу пленницу в более глубоком, самом нижнем подвальном уровне; и только тогда блаженно вытянулся на кровати. Чувствуя как гудят от усталости ноги, а в голове образуется вакуум среди хаоса голосов, лиц, мельтешения света и мыслей, противоречивых планов, мечтаний и размышлений. Проваливаясь в сон, я с мысленной улыбкой отогнал от себя мысль о том, что и ко мне подкрадывается старость. И хорошо бы тоже уйти на пенсию… Путешествовать… Отдыхать… И спать, спать…

Проснулся я от громкого бульканья. Мой товарищ риптон с неистовой энергией подпрыгивал на столе, словно мяч под рукой баскетболиста. Только делал это тяжеловато, как и положено для его пятнадцатикилограммового веса. Присмотревшись, некоторое время к его прыжкам, я так и не понял: то ли он радуется, то ли злится, то ли опять на него какая хворь напала. Но всё оказалось намного прозаичнее. Лишь только я положил руку на стол, как Булька ловко по ней прокатился, осел в районе моих плеч и шеи и выдал причину своего поведения:

"Мне захотелось размяться! Энергии теперь вполне хватает, и мне кажется, я смогу допрыгнуть со стола прямо к тебе в кровать!"

"Не стоит этого делать! Я ведь и… испугаться могу!"

"Ну да! Скажи лучше: порвать на кусочки! Я тебя изучил порядочно: спросонья ты полагаешься только на инстинкты самосохранения! А они у тебя как у дикого животного…"

"Спасибо! Можешь считать, что ты мне польстил…, и порадовал своей бодростью и оптимизмом. Теперь то мы можем заняться приборами? Ты просто не представляешь, в каком временном цейтноте мы находимся!"

"Да? А мне показалось, что это твой обычный режим жизни. И вечно что-то не успевать: нормальное явление".

"Слушай, Булька! - направляясь в соседнюю комнату, я вспомнил наш недавний разговор. - А давай я тебя и вправду оформлю на воинскую службу? Знаешь, как это здорово будет?!"

"Не понял! К чему бы это?"

"И звание сержанта тебе сразу присвою! Имею полное на то право".

"Танти! Это ж я ради шутки сказал. Оно мне надо? И поспорить я люблю! Попадётся какой-нибудь командир самодур и будет постоянно строить по стойке смирно! А то и отжиматься заставит! А я ж инвалид: ни ручек…, ни ножек…!"

В моей голове после этого раздалось какое-то странное хлюпанье, и я догадался, что Булька так смеётся. Глупая улыбка, признаться, и на моём лице появилась. Лишь только я представил как фигурка несуразного человечка, когда-то изображаемая риптоном, неуклюже делает отжимания. Но постарался оставить последнее слово за собой:

"Действительно! Ты прав! В военные идут только существа решительные, с крепкой волей и со стальным характером. А вот и наши приборы! Смотри: здесь образцы сетчаток глаз. Самых разных, и не только человеческих. Как ты намерен действовать?"

"А ты как думаешь? - мне показалось, что Булька продолжает смеяться. - Буду действовать со всей решительностью, волевым усердием и несгибаемым характером. Что, кстати, весьма мне присуще! И прошу учесть: тебе будет больно, скучно, неудобно, неприятно, а то и противно. Но, как ты недавно высказывался пословицей: назвался груздем, значит, тебе отрежут и ноги и голову…"

"Да нет! Там говорится: полезай в кошёлку!"

"А какая разница? Итог то от этого не меняется! Груздю - гайка!"

Булька оказался прав. Потому как я ни за что не поверю, что он издевался надо мной специально. И не только надо мной, но и над Алоисом. Но котором производились сравнительные эксперименты. И не только над Алоисом, но и над собой, в том числе. Потому как за сутки риптон два раза заряжался электричеством по полчаса. И сам страдал от сильной усталости.

Мы начали с более лёгкого: с лайзмера. И прибор вселил в наши души изрядную порцию оптимизма: ни отпечатки, ни наращенные и изменённые части тела не вызывали малейших сомнений в плане хирургического вмешательства. Всё новое на моём теле смотрелось так, словно оно там и выросло в далёком детстве. Или превратилось в стратегические запасы в более зрелом и предусмотрительном возрасте.

А вот совладать с подделкой сложной сетчатки, нам долго не удавалась. И тут мне досталось по полной программе: глаза пекло, жгло, давило и ослепляло. Как я только зрения не лишился? Поспать не удалось и десяти минут. Всё тело, а в особенности шея, болели от постоянно напряжения и сидения в неудобных позах. Во рту горчило, в носу щипало, слёзы проложили на моих щеках глубокие впадины, а лоб прорезало несколько новых старческих складок.

Во время коротких перерывов у меня не хватало сообразительности, что бы понять: о чём рассказывают ребята в краберных переговорах, чем занять их свободное время, и что спланировать не ближайшее будущее.

И на следующее утро, когда моё терпение фактически иссякло, и я уже готовился дать отбой на большой отдых, Алоис резко выкрикнул:

- Есть! Полная идентичность! - мавр оторвался от просмотрового экрана и протянул мне снимок. Тяжесть на моей голове немного сместилась назад, глаза мои с трудом обозрели свет, но присмотреться не удалось: всё плыло пятнами и кругами. Видя, что я не могу сфокусировать взгляд, Алоис добавил: - Из последней серии, пятый номер!

"Здорово! - без энтузиазма воскликнул в моих мозгах Булька. - Именно в пятом номере мы применили тройное наложение растянутой плёнки.

- Но ведь я при этом почти ничего не видел! - попытался возражать я. - Только тени и световые пятна!

Когда я говорил с риптоном вслух, Алоису было легче следить за происходящим. Вот и сейчас он сообразил быстрее всех:

- А зачем тебе видеть в момент фотографирования? Ведь Булька утверждает, что за пару дней тренировок он сможет "ставить" запрограммированную в его памяти сетчатку за несколько секунд! Приложился лицом к прибору, моргнул пару раз, и уже всё настроено. Провели фиксацию - опять моргнул и готово: смотри да любуйся окружающими тебя идиотами.

- Конечно, не тебе ведь моргать! А со стороны всё кажется проще. Вон, и Булька говорит: тренироваться ему до одурения! Дня два, не меньше. А сейчас он хочет проверить своё умение. Давай два новых образца, с которыми мы ещё не работали. Если получится - буду ходатайствовать о присвоении ему звания лейтенанта.

- Так он согласен поступить на службу? - удивился Алоис.

- Как же…! - я на мгновение прислушался к возражениям риптона. - Говорит: только через мой труп!

- Его труп или твой?

- Конечно, мой! Если бы его, то ему бы присвоили офицерское звание посмертно… О, святые электроны! Опять он мне глаза выжигает! Фотографируй быстрей!

Последние мытарства мне показались особенно неприятными. Но зато полностью подтвердили способности Бульки создавать наложением нескольких слоёв своей плоти на моё глазное яблоко ложной сетчатки глаза.

- Ура! - воскликнул Алоис после этого. - Теперь ты можешь заменить любого человека в Галактике!

- Вряд ли я смогу заменить тебя или Роберта! - остудил я его радость.

- А теперь спать? - с надеждой в голосе, но как можно небрежнее спросил мавр.

- Нет! Теперь я отбываю вместе с графом Шалонером в небольшое космическое путешествие. Сегодня. Вернее: уже сейчас. Но не мечтайте, что за время моего отсутствия вам удастся выспаться и наесть брюхо…

- Конечно! - горестно воскликнул Алоис. - Ты только и думаешь, как вытянуть последние жизненные соки из старого и больного негра!

- Да на тебе пахать надо! - засмеялся я. А затем, с болью сфокусировав на нём блуждающий взгляд, похлопал по чёрному плечу. - К тому же все соки у тебя в мозгах. И мне кажется: чем больше вокруг тебя трудностей, тем ты больше умнеешь! А значит: становишься сочней!

- Ну вот, уже мою голову сравнивают с арбузом! - тяжело вздохнул мавр и осторожно дотронулся до моего плеча. - А вот от такого помощника и друга я бы тоже не отказался…

- Устроим! - пообещал я. - Слетаем на планету электромугов, я тебя научу правильно бороться и…!

- …И мои сочные мозги лопнут от борцовского захвата! Танти, ты ведь знаешь: я не по тем делам!

- Тогда организуем турнир по шахматам. Булька, есть там нечто подобное?

"Вроде есть, - засыпающее пролепетал риптон, - Только играют электромуги на дне водоёмов, сцепившись наростами и передавая очередной ход мысленно. Ни доски им не надо, ни фигур…"

- Повезло тебе, Алоис! Будешь всё-таки бороться! Кстати, можешь при этом надевать любые доспехи. Хоть с бронтозавра! Ну, не хмурься… Шутка, шутка! Что-то у тебя с юмором плохо стало… Пленницу корми только через пенал. Когда очнётся, можешь поблагодарить за предоставленные сведения и пожелать в дальнейшем успешной карьеры среди лучших певиц. А то она дамочка решительная, запросто может с собой что-нибудь сотворить. Получив напоминание и надежду, хоть задумается предварительно. Послезавтра усыпишь и опять проведёшь полный курс допроса: наверняка мы многое пропустили. А на третий допрос приготовь скрупулёзный план и график самых сокровенных вопросов. Погоняй её конкретно по явкам, паролям и выяви всех вражеских агентов.

- Не волнуйся! Шекун тоже когда-то специализировался на следственной работе. Вдвоём мы из неё всё вытянем!

- И ещё одно безотлагательное дело. Переключи на его решение все внутренние, наружные и побочные резервы. Надо найти профессора Сартре.

- Мы уже сколько времени на это потратили, и всё безрезультатно.

- Теперь утройте усилия. К тому же я вспомнил одну нашу старую систему связи на крайний случай. Ею так никогда и не пользовались, но профессор должен о ней помнить. А вдруг, да и откликнется? - я стал писать на бумажке: - Вот текст рекламного объявления. Купишь новый крабер и дашь его номер. На этот вопрос, надо ответить таким образом. Если последует дальше вот это предложение, отправишь звонящего ко мне и дашь мой номер. Если это будет Сартре, то мы с ним договоримся.

- Выпущу рекламку в течении получаса! - пообещал Алоис.

- Вот и отлично…, - я помотал головой, - Булька!!! Кончай спать! Проектируй на меня внешность фабриканта, и немедленно возвращаемся в гостиницу! И не ворчи: как только окажемся на "Верности", дам тебе увольнительную на сутки! Чего…? Ты мне дашь навсегда? Кхе, кхе! Ладно, там посмотрим!

Приняв освежающий душ, что добавило нам обоим и настроения и бодрости, мы попрощались с Алоисом и двинулись в гостиницу. По дороге я только зашёл в один из продуктовых магазинов и накупил различных деликатесов в банках, внушительное количество сухофруктов и пяток больших плиток шоколада с орехами. Уж я то прекрасно знал о вкусах Николя и его привычке что-либо погрызть, томясь бездельем.

Проблем по дороге у нас не возникло. Хотя я всем своим существом чувствовал чрезмерное напряжение в окружающем пространстве. Словно перед грозой, а то и перед бурей. А личностей подозрительных вокруг роилось, просто уйма! В конце концов, мне надоело замечать на себе оценивающие взгляды, и я напустил на лицо брезгливое, и в тоже время, отталкивающее выражение. Потренировавшись немного возле огромного зеркала кафе, где я утолял жажду большой кружкой пива. Не знаю, помогло ли это стать мне более не заметным, но своё мнение о любопытных я, таким образом, высказал от всей души.

Граф Шалонер, естественно, ещё изволили почивать, наполняя при этом свой номер низменным запахом перегара и смешным, прерывистым похрапыванием. Вот уж кому отличная роль досталась!

Разбуженный он перешёл в мой номер заказывать обильный завтрак как от моего, так и от своего имени. А я впустил в номер томившегося в узком коридорчике за стенкой Николя. Который сразу же стал отчитываться о своих прослушиваниях. За прошедшие сутки ему только и удалось, что перехватить гневное восклицание маркиза в имперском центре связи. Винселио Грок как всегда собирал сообщения, и одно его явно удивило. Он даже высказался вслух:

- Вот нахалы! Ноту протеста прислали! Её Высочество от смеха лопнет!

Кто, и по следам какого события прислал ноту, мы могли только предполагать. Но это событие не привнесло в жизнь Николя большого разнообразия. Хоть и сдержанно, но возмущение так и рвалось из него наружу:

- Я в тех дырах с ума сойду! Меня уже клаустрофобия одолевать начинает. Ночью сон приснился, что меня завалило стенами…

- Не завалит - они там все из бетона! И гордость должен испытывать: не каждому дано ежедневно самого императора лицезреть! А вот тебе и гостинцы обещанные. Захватишь для увеселения рациона. Пошли в мой номер, пока примешь душ, уже и завтрак подадут. Потом ещё и завтрак Цой Тана с собой заберёшь. Мы уже на корабле поедим. Если что со мной случится, действуй сам, по обстановке. Где найти Алоиса, ты уже знаешь.

И уже через час с небольшим, мы грузились в графский челнок. Беззаботно болтая, словно старые знакомые и награждая носильщика щедрыми чаевыми. Процедура отлёта из Оилтонской империи всегда удивляла даже меня своей простотой и демократичностью. Проходящих к своим кораблям владельцев с попутчиками осматривали лишь внешне, да и то: издалека. А потом только и надо было сообщить диспетчеру о том, что ты улетаешь. И получив коридор и время, ввести данные в консоль управления и надавить кнопку "старт".

Добравшись до "Верности", мы вывели её на положенное расстояние, рассчитали маршрут и совершили лунманский прыжок. И только после этого приступили к обжорству, плавно переходящему в затяжной сон. Обещанные сутки отдыха не нужны были лишь Цой Тану. Да и голодом он не страдал. Зато с каким восторгом он рассказывал о новых знакомствах. Даже я удивился его везучести и неожиданной популярности. Или действительно: на дармовую выпивку некоторые аристократы слетаются с такой лёгкостью? Словно уродливые самцы на свет красного фонаря?

Так или иначе, но некоторые знатные вельможи запросто подружились со щедрым графом Шалонером. Хотя кое-кто из них не возжелал со мной и выпить в своё время. Даже когда я прочно обосновался в императорском дворце на первых ролях. Может, ко мне они относились с предубеждением? Подозревая в корыстных мотивах знакомства с Её Высочеством? А в лице графа, совершенно постороннего человека, они нашли некую отдушину для своих откровений?

Что ж, будем использовать любые возможности, для составления более целостной картины о том, что происходит на всех уровнях жизни в моей родной империи.

Сутки Булька отдыхал на столе с оголёнными проводами, а я на широкой и удобной постели. Изредка вставая для короткого променада и поглощения попавшейся под руку пищи. Глаза перестали болеть и слезиться, а, проснувшись окончательно, я даже пожалел, что вновь предстоят мытарства с тренировочным топтанием Бульки по моим глазным яблокам.

Хорошо хоть мои саамы худшие опасение не оправдались. То ли Булька хорошо отдохнул, то ли стал действовать более деликатно, но болевые ощущения уменьшились. Неприятной рези тоже не чувствовалось, а когда с моих глаз убиралась тройная плёнка, зрение возвращалось ко мне с каждым разом быстрей. Дабы как-то разнообразить наши тренировки, мы много времени уделяли трансформированию лица в требуемые параметры. Вплоть до создания чуть увеличенной копии лица самого Цой Тана. Он то, между прочим, и восторгался больше всех каждому нашему успеху. Да так живо и непосредственно, что риптон проникся к нему ещё большей симпатией.

"У этого человека, - посылал он мне свои мысли и рассуждения, - Прекрасно сформированы аналитические и исследовательские способности. Я нисколько не удивлюсь, если он в скором времени займёт достойное место в среде лучших учёных, ведущих свои работы в области флоры и фауны. И с таким человеком приятно сотрудничать, интересно проводить совместные опыты, исследования, разрабатывать новые гипотезы и перспективные направления…"

"Булька! - прервал я его размышления с неприятной ревностью - Ты ведь мечтал сделать карьеру военного?! Опять что-то с твоей памятью не в порядке?"

"Как раз наоборот: она проясняется и у меня появляется твёрдая уверенность в том, что я всегда мечтал заниматься наукой. Только в ней, - высокопарно продолжал риптон, - Я смогу реализовать в полной мере свой потенциал! А благодаря мне, и ты прославишься в научном мире!"

"Хотелось бы напомнить, уважаемому дезертиру, - в свои мысли я постарался вложить больше язвительности, - Что на данном этапе у нас стоит одна только задача: спасти свои шкуры, а соответственно и жизни, в тяжёлой борьбе за торжество справедливости. А уж потом мы будем исследовать червей в банках и взбалтывать грязь в пробирках! Возможно…"

"Эх, Танти! Нет в тебе романтики! И того томящего духа авантюризма, который выделяет истинно разумное существо из серой, безликой массы себе подобных".

- Ты мне напоминаешь великого философа Боендаля, - засмеялся я вслух, - И моего старого товарища Малыша. Ты с ним так и не успел познакомиться на яхте миледи Кассиопейской. Вот с ним можно вести подобные беседы сколько угодно. Но со мной тоже не соскучишься: авантюры так и сыпятся на мою голову. Даже искать не приходится. Но разговор разговором, а тренироваться надо! Давай теперь, для разнообразия, отрепетируем наш одновременный удар. Я ладонью, а ты молнией! У нас тогда здорово получилось!

"Так ведь я сразу ослабну!" - возмутился Булька.

- А я буду в этот момент держаться за оголённые провода. И ты сразу тяни энергию на восстановление своих сил. Начинаем!

"Да! - мысленно вздохнул риптон. - С таким носителем наукой не займёшься!"

- То ли ещё будет! - надо же подбодрить своего товарища?!

Ещё через трое суток, которые мы провели в постоянных интенсивных тренировках, мы достигли нашей цели путешествия. Был ли я уверен в том, что здесь меня ожидает безоблачное существование? И в том, что никто не устроит мне здесь ловушку? И в том, что предателей стало больше, а надеяться больше не на кого?

Не знаю. Я откидывал мрачные сомнения и убеждал себя, что нельзя полностью предаваться паранойи преследования. Особым аутотренингом убеждал себя, что всё будет просто отлично. Но огромное чувство ответственности за всю империю не давало мне расслабиться и пренебречь мерами безопасности. Поэтому предварительный звонок я сделал очень осторожный, завуалированный и почти ничего не значащий. Только и передал просьбу о встрече и назвал условный пароль. Которым меня, якобы очень давно, снабдил Тантоитан Парадорский для личного контакта.

Приглашения я получил тот час и, приняв все меры по изменению своей броской внешности, отправился на рандеву с человеком, который властвовал и вершил свой суд на четырёх малонаселённых, но весьма богатых планетах. С человеком, от которого теперь зависело очень многое. Если не сказать всё. Потому как склонить его на свою сторону будет весьма проблематично. А уж обманывать - не стоит и пытаться

Когда я вошёл в официальный зал приёмов, то удивился почти полной пустоте и тишине, которая обитала под высокими дворцовыми сводами. Лишь в глубине тускло отсвечивал шикарный трон, вырезанный из ствола редкого красного дерева, да сидящий на нём мужчина игрался легкомысленным комплектом из ракетки и шарика на резинке. Но когда я прошёл половину зала, за моей спиной раздался громкий голос. Голос женский и мне хорошо знакомый:

- Тантоитан Парадорский! Я так и знала, что ты обязательно здесь объявишься!