"Гуси-лебеди" - читать интересную книгу автора (Воронкова Любовь Федоровна)13. Трудная дружбаАниска не знала, какой разговор произошёл возле большой тёплой лужи, в которой торчали крупные стебли золотого, уже отцветшего чистяка. А разговор был такой. Первой начала Светлана, потому что Катя молчала и глядела в сторону. – Вы подумайте, девочки! Украла пироги и принесла мне. Ну, я и откусила – я же ведь не знала, что они утащенные! Танюшка всплеснула руками: – Украла! Воровка! Надо смотреть за ней, а то придёт да чего-нибудь украдёт! – Она не воровка, – сказала Катя, – и ничего не украдёт. Не придумывай. Это неожиданное возражение сбило Танюшку, и она умолкла. Светлана обиделась: – А ты что думаешь – я неправду говорю, да? Она же при тебе созналась, что жульница! Но Катя, не отвечая, повернулась и пошла – пошлёпала по тёплой луже. – Теперь Косуле попадёт!.. – сунулся было Прошка. Но Верка оборвала его: – Смотри, как бы тебе самому от Косули не попало. Друг за другом побрели по воде. Снимали с чистяка коричневые коробочки с семенами. Потом собрались в кружок и стали считать, у кого этих коробочек больше. Светлана тоже ходила с ними и тоже собирала коробочки… Почему это никто не возмутился вместе с нею, как будто она зря наговорила на Аниску? А может, и правда зря? Скорее всего, поэтому и случилось так, что когда Аниска вошла в свою деревню – ей пришлось и удивиться и обрадоваться: Светлана встретила её с улыбкой. – Совсем пришла, да? Вот и хорошо! Теперь пойдём за малиной – помнишь, ты меня в какое-то местечко отвести собиралась? Есть в лесу потаённый уголок. Туда ведёт только узенькая, полузаросшая тропочка, да и ту мало кто знает. Идти туда надо сумрачным ельником, пробираться сквозь заросли можжевеловых кустов, прокладывать путь среди густых спесивых папоротников. Светлана шла следом за Аниской, поторапливаясь, чтобы не отстать, и в то же время робко поглядывала кругом. Ей казалось, что лес становится всё угрюмей, какие-то сухие ёлки – снизу совсем нет ни веток, ни зелени, только лохматая макушка темнеет где-то наверху. И так они густо растут, что и неба не видно. Иногда путь преграждала валежина – рыжая, суковатая, с торчащими корнями… А то возвышался на пути огромный муравейник. Светлана обегала далеко стороной, потому что боялась муравьев, и тогда Аниска ждала её. – Ой, этому лесу конца нет! – крикнула Светлана, уморившись. – Ты заблудилась, наверно! – Лесу конца нет, – ответила Аниска, – а нашей дороге конец есть. Видишь – светлеет? Лес расступился как-то внезапно и встал по сторонам со своим сумраком, холодком и сырыми травами. Щедрое солнце заливало вырубку, полную пней и малиновых зарослей. Малинник пышно заполнил поляну, и даже издали было видно, что тонкие белёсые ветки гнутся от красных ягод. Светлана захлопала в ладоши: – Ой, сколько! Ой, я с ума сойду! Девочки приподнимали ветки, прозрачные алые ягоды сами ложились в руку. А тёмные, перезрелые – не успеешь подхватить, только дотронешься, а уж они падают вниз, в спутанную траву. Очень скоро кринки стали полны, а на языке появилась оскомина. Но сладкие ягоды манили и не отпускали и не давали уйти… Всё шло хорошо и весело до той минуты, когда из малинника выпорхнула птичка-славочка. Светлана даже вздрогнула – чуть не из-под руки порскнула эта птичка. – Тут, значит, гнёздышко есть, – сказала Аниска, – отойди. – Почему же – отойди? – возразила Светлана. – Я хочу посмотреть! – Отойди, не надо. Эти птички очень пугливые… – А я хочу! – Ну ведь она может совсем гнёздышко бросить! Знаешь, эта птичка какая? Потрогаешь гнёздышко рукой, а она уж и не сядет. А вдруг там детки? Останутся без матери. Нет, нельзя. – А я посмотрю! Аниска встала между кустом и Светланой. – А! Не даёшь? Не буду с тобой водиться! И даже разговаривать не буду. Покажи мне дорогу, я домой пойду! – И я пойду… – Нет! Я одна пойду! У Аниски потемнело лицо. Вдруг душной и тесной показалась вырубка и стало непонятным – для чего здесь родилось столько малины, если её и собирать некому?.. Аниска вывела Светлану на тропочку. Светлана шла, вздёрнув испачканные малиной губы. Аниске было невесело. Ну что ж – значит, дружбе опять конец. Очень хотелось заплакать, но Аниска крепилась, и светлые глаза её блестели от удержанных слёз. Ну пусть Светлана не разговаривает с ней, пусть не водится. Всё равно Аниска больше не знает, что ещё для неё сделать. Обратный путь показался ещё длиннее. Светлана скоро начала уставать. Она останавливалась, пристраивала кринку где-нибудь возле пёнышка, обмахивалась вышитым фартуком, вытирала пот со лба. А потом снова со вздохом брала кринку и молча шла дальше. Там, где тропочка через овраг пошла в гору, Аниска нерешительно предложила: – Давай, я твою малину понесу? Светлана, не глядя, протянула ей кринку, и Аниска сразу повеселела. Прошли болотце, и сухую валежину, и рыжий муравейник… Сквозь деревья замелькало светло-жёлтое поле. – А хочешь, я тебе свою малину отдам? – сказала Аниска. – Мне ничуть не жалко. Ничуть даже! Светлана потрясла косичками: – Нет, спасибо. Хоть и скупо она разговаривала, но всё же Аниска заметила, что голос её стал помягче и синенькие глазки глядят приветливей. У околицы Светлана повернулась к ней: – Ну, теперь давай. Сама донесу. Аниска отдала кринку. Вот сейчас уйдёт её капризная подружка, как тогда с ней помириться? – А хочешь, я тебе яблоков из сада принесу? Светлана с усмешкой покосилась на неё: – Утащишь? – Нет. Не утащу. У сторожа выпрошу. Возьмёшь? – Не возьму. Это нищие выпрашивают. Несколько шагов прошли молча. – А если я ронжу поймаю, – вдруг сказала Аниска, – возьмёшь? Светлана фыркнула: – Так и поймала! – А если поймаю? – Ну поймай. – А возьмёшь? – Возьму. – Ну так я поймаю. Поймаю, вот увидишь. Пойду и поймаю! |
|
|