"Гуси-лебеди" - читать интересную книгу автора (Воронкова Любовь Федоровна)4. Анискины бредниБабушка Туманова с утра с вилами в руках разбивала навоз в огороде, носила его под рассаду. Светлана, соскучившись в избе, пришла к ней в огород и, аккуратно приподняв платьице, присела на брёвнышко. – Это что растёт? – спросила она. – Капуста. – Капуста? Но… бабушка! Вы же её испортите этим! Бабушка удивилась: – Чем – этим? Навозом-то? – Ну да. Она же будет плохо пахнуть! – Это добро всякий злак любит, – сказала бабушка, – и капуста тоже. А ты что фыркаешь – нешто оно поганое? Светлана чуть-чуть скривила губы и приподняла свой маленький, словно защипнутый нос. Уж эта бабушка – скажет тоже! Пушистые светло-зелёные кусты малины, росшие у изгороди, вдруг тихонько зашуршали и раздвинулись. В щёлочку глядели на Светлану большие Анискины глаза. – Бабушка, – с улыбкой сказала Светлана, – гляди-ка! Бабушка выпрямилась: – Кто там? Аниска? А! Ну иди сюда, иди, не бойся, чай, не кусаюсь. Аниска обогнула огород и вошла в калитку. – Ты за заколкой пришла, да? – спросила Светлана. Аниска отрицательно покачала головой. – А зачем же тогда? – Ну что такое – зачем да зачем! – сказала бабушка. – Пришла, да и всё! Вот что, Аниска, возьми-ка нашу барышню да поведи куда-нибудь. Вишь, сидит без дела, не знает куда себя девать. Аниска улыбнулась, крупные зубы сверкнули, как белая речная галька. Светлана вскочила: – Бабушка! – Ну, чего ты? Светлана подошла к ней, пригнула к себе её голову и зашептала в самое ухо: – Бабушка, что вы! Как я с ней пойду? Ведь она же чудная… Бабушка посмотрела на Светлану сурово, с неудовольствием: – Это кто же тебе такую басню сказал? – Девочки. – Экие злыдни твои девочки! Если человек на них не похож, так у них уж и «чудная»! Иди, иди, она плохому не научит! Светлана подошла к Аниске: – Ну… пойдём. – Со мной? – спросила Аниска с затаённой радостью. – Ну конечно. – В лес? – Ну хоть в лес… Девочки вышли на узкую тропочку, которая сквозь кудрявую травку пробиралась вдоль деревни к пруду. – Только ты, Аниса, мне что-нибудь рассказывай. А то будешь молчать да молчать… Я тогда от тебя убегу! Аниска задумчиво посмотрела на неё: – А рассказывать про всё? Светлана повела тонкими бровками: – Какая ты странная. Конечно, про всё, почему же нет? – Вот здесь наш дедушка умер, – вдруг сказала Аниска. Светлана остановилась: – Где? – Вот на этой тропочке. – Как?.. Почему?.. – А у нас немцы были тогда. Они не велели вечером на улицу выходить. А дедушка вышел. Покурить ему захотелось, уж очень ему захотелось покурить. Он пошёл к дяде Егору – нет ли у него самосаду? А немец ему кричит: «Стой! Стой!» А дедушка наш глухой был. Идёт да идёт. Ведь ещё и не темно было, смеркалось только. А немец из ружья – бум! Дедушка схватился за грудь, покачался, покачался и лёг на снег. Вот здесь и умер. – А ты почём знаешь? Ты же не видела! – Мать рассказывала… Светлана со страхом смотрела на зелёную солнечную тропочку: – Ой… Уйдём отсюда. Уйдём скорей! Побежим в поле – догоняй! Светлана припустилась бежать, лёгкая, как котёнок. Красные ленточки в косах распустились на ветру. Аниска бросилась за ней. У неё были крепкие ноги, и бегала она, топая, как жеребёнок. Она уже раз пять догоняла Светлану, но, догнав, не решалась схватить её – а вдруг рассердится? А Светлана останавливалась, прыгала на одной ножке и, смеясь, дразнила: – Не догнать! Не догнать! И была очень рада, что Аниска никак её не догонит. Потом тихонько шли к лесу без тропки, прямо через поле, засеянное льном. Тонкие жёсткие стебли стегали по ногам. – А на этом поле весной самолёты садились, – сказала Аниска. Светлана удивилась: – Настоящие? – Ага. Настоящие. С лётчиками. У нас тогда на зеленя какой-то вредитель напал – вот с этих самолётов всё поле и опрыскивали. Как дождиком. – И ты видела? – Все видели. А Стёпка Лукошкин у лётчика спросил: «Можешь без отдыха до границы долететь?» А лётчик говорит: «А почему без отдыха? Мы можем на облачко присесть, отдохнуть да и дальше!» Светлана поглядела на тёплое синее небо, на крутое белое облако с тёмным донышком. – Как на облака присядешь? Ведь они из пара! Ты ведь знаешь, что они из пара? Ты в каком классе? – Во втором. Буду в третьем. – У, большая, а во втором! Я уже в четвёртый перешла! Ты, значит, и не пионерка? – Нет. – А меня зимой приняли. А почему не вступаешь? – Не примут. – Почему? – Светлана удивлённо посмотрела на неё. Аниска отвела глаза. – Я с ребятами дерусь. Они всегда дразнятся. Я и дерусь. – А почему же вожатая не заступится?! – Светлана даже плечами пожала от возмущения. – А она почём знает? – глухо сказала Аниска. – Я же не говорю, почему дерусь… Да ну и пусть не принимают. – Аниска насупила брови. И Светлана тотчас переменила разговор: – А мне мама новую форму сшила. Шерстяное коричневое платье и чёрный фартук с широкими плечиками. А ты в чём? – В этом. – Но ведь это ситцевое! – А ещё есть синее с горошками… – Ну и не похожа на ученицу. Надо, чтобы коричневое и чёрный фартук. Только тебе не сошьют… – А может, и сошьют? У матери трудодней много – она у нас огородница. Попрошу, и сошьёт… И отец у нас плотник. – И добавила чуть слышно: – Он сейчас в совхозе работает. А может, он там, в магазине, купит и принесёт. Но Светлана только засмеялась на это: – Так он и будет помнить про твоё платье! У Аниски опять сошлись брови. – Будет. Он мне в ту осень башмаки с галошами купил! – Фу, галоши! – Светлана сморщила нос. – Терпеть не могу никаких галош! Аниска хотела было вспылить. А как же в новых башмаках прямо по грязи в школу идти? Эти башмаки отцу легко было заработать, что ли? Помаши-ка топором-то с утра до ночи! Но посмотрела на Светлану и промолчала. Неужели надо Аниске ещё и с ней поссориться? Лён кончился у самой лесной опушки. Аниска вдруг, ничего не сказав, побежала куда-то в сторону. – Куда ты? – закричала Светлана. Ей стало страшно: а вдруг Аниска убежит и бросит её одну? Но Аниска не думала убегать. Она залезла в заросли шиповника, осторожно пригнула тонкую колючую ветку с розовым бутоном на конце: – Посмотри! Посмотри, какая красавица! Понюхай! Светлана понюхала: – Ну подумаешь! Вот розы – это да! Мама ставила в вазу – вот те пахнут! А эти что… Аниска замахала на неё рукой: – Не говори! Не говори! Отвела её от куста и зашептала: – Зачем так говоришь-то? Ведь ему тоже обидно! – Кому? – А шиповнику. Он зацветает, а ты!.. Светлана поглядела на неё с некоторой опаской: «Отколотит?» Но Аниска была кротка и задумчива. – Мне вот всё думается – откуда он эти розовые цветочки берёт? Листья зелёные, и почки зелёные, а из зелёного – вдруг розовый цветочек. Ну, откуда? Почему? Как он может?.. Я вот всегда так гляжу и думаю… Ты не знаешь? Светлана ответила уверенно, но не глядя в глаза: – Конечно, знаю! Вот ещё пустяки… Только… пойдём домой… – А хочешь, я тебе партизанскую могилу покажу? – А далеко? – Да нет. Вот тут через овражек. Иди за мной. Аниска бегом бросилась в овраг, заросший ольшнягом и малинником. Светлана поспешила за ней. Кусты царапали ей руки и цеплялись за платье, а под ноги то и дело подвёртывались острые сучья и корявые пеньки. На дне оврага, в ручье, Светлана промочила свои жёлтые туфли. Кое-как перебравшись на ту сторону, она оглянулась в страхе: – Аниса, ты где? В ответ ей только шершавые солнечные листья ольшняга тихонько шелестели под ветром. Светлана, не глядя под ноги, изо всех сил карабкалась по крутой стороне оврага. Косы у неё растрепались, одна ленточка осталась где-то на ветке… Ей уже представилось, что Аниска убежала, что она осталась одна и теперь совсем пропадёт в лесу… Но, выбравшись наверх, она сразу увидела Аниску. – Ты что же не откликалась?! – сердито, чуть не со слезами, крикнула она. Но Аниска сделала ей знак рукой: – Не кричи. Здесь нельзя кричать… Видишь? На бугорке, обнесённая частой оградой, зеленела большая могила. Широкая черёмуха прикрывала её свежей душистой тенью. – На этой черёмухе очень много цветов бывает, – тихо сказала Аниска. – Как начнёт отцветать – так с неё и сыплется и сыплется на могилу… Будто летом снежок идёт… – А ты видела? – Да. – Что же, вы часто сюда ходите? – Я хожу. – Одна? – Да. – А девочки? – Они не ходят. – Ну, а почему же ты ходишь? – Так. Побыть с ними. – С кем? – Ну, с ними. Которые здесь лежат. Светлана поёжилась от страха. – Ну тебя! Ты мне нарочно, чтобы я боялась! Не буду с тобой ходить, ни за что не буду! Но Аниска глядела на неё ясными и печальными косыми глазами: – А чего ты боишься? Мне их очень жалко. Ведь к ним на могилу родные не придут. Кто их знает, где у них родные? А ведь им тоже хочется, чтобы их помнили. Наши-то, деревенские, помнят – могилу каждую весну оправляют. Ну, а всё-таки… К ним ведь и приходить тоже надо! – Аниса, пойдём отсюда, – прошептала Светлана, – пойдём, я домой хочу! Аниска поглядела на солнце: – Что ты! Рано ещё! – Всё равно пойдём. Только не через овраг – там сыро. Аниска вывела Светлану на лесную тропочку. Высокие молчаливые ёлки и берёзы стали по сторонам. – А ты не заблудишься? – опасливо спросила Светлана. Аниска улыбнулась: – В своём лесу-то? Да я тут с закрытыми глазами пройду. Вот на этой ёлке дятлово гнездо. Видишь? – Нет. – Да вот же! – Да никакого там гнезда нету! Только дырка в стволе. – Дырка! – засмеялась Аниска. – Это и есть гнездо. А ты думала, дятлы гнёзда вроде грачиных делают? Тише!.. Летит… Девочки притихли. Чёрный дятел с малиновым затылком бесшумно юркнул в маленькое круглое дупло. Прошла минута… другая. Светлана потянула Аниску за платье: – Пойдём, ну чего стоять-то? – А может, он вылезет! – Ну и пусть вылезает. А что интересного? Аниска с сожалением отошла от ёлки. Хотелось посмотреть, что в дупле. Может, там уже детки есть? А может, ещё только яички лежат… Девочки молча шли по усыпанной старой хвоей лесной тропинке. Светлана изредка срывала цветок – то душистый жёлтый бубенчик, то крупную незабудку, растущую возле старой колдобины. – Как чудно… – наконец сказала Аниска. – Вот дятлы яйца кладут белые-белые! Даже блестят. А птицы из них вырастают чёрные… Вот я и думаю – почему?.. Светлана нетерпеливо тряхнула косичками: – «Думаю-думаю»!.. А тебе не всё равно? Какая тропка длинная, идём-идём, а всё из лесу не выйдем! – А зачем тебе надо поскорей из лесу выходить? Разве плохо в лесу-то? – Не плохо… А как-то страшно… Светлана насупила тонкие бровки и оглянулась по сторонам: – Всё деревья, деревья… Столпились кругом и ничего из-за них не видно! – Я все эти деревья давно знаю, – возразила Аниска, – и они меня тоже знают… Светлана поглядела на неё с удивлением: – Они тебя знают? Деревья? Аниска кивнула головой. – Да, знают. Вот ёлка – видишь? Косматая такая, как медведь. Когда меня в лесу дождик застаёт, так она машет, машет мне потихоньку – иди! Иди укройся! А вон там – берёзка. Вон та, кудрявая. Когда сделается мне скучно-скучно… Ну вот так скучно-скучно сделается! Даже слеза пробивает… Ну, мало ли там почему. Другой раз и сама не знаю… Вот и прибегу сюда, к ней. А она меня встречает такая весёленькая, радуется мне. И мне тогда станет веселее. Светлана молча ускорила шаг. Хоть бы выйти поскорей из этого леса! И дорога незнакомая, и дом неизвестно где. А подруга и в самом деле у неё чудная, какие-то бредни говорит… А может, она и сама-то дорогу не знает как следует, может, им и не выбраться теперь отсюда?! Аниска тоже примолкла. С каждым шагом приближался конец её праздника, её радости. Сейчас кончится тропка – и всё кончится. Дома, если матери нет, Лиза нападёт на неё. Убежала, а её с Николькой оставила. А Светлана уйдёт к девчонкам – разве она будет водиться с Аниской! А может, будет? Целое лето впереди – сколько раз ещё пойдут они по полям и лесам со Светланой! Аниска сводит её к Лощинам – там белые грибы родятся. Покажет кабанью нору. Поведёт на вырубку, в малинник – ни одна девочка не знает это малинное местечко! А шмелиное гнездо, а ёжик, который встречается на овсяной меже, а лосиные следы у ручья… Да мало ли! Они везде будут ходить со Светланой. – Я тебе когда-нибудь ронжу покажу! – сказала Аниска. – Они у нас в лесу водятся. – Какую ронжу? Аниска весело удивилась: – Не знаешь? Птица такая. Как полетит – будто огонь загорится. Красная вся – и крылья и хвост. Только шапочка чёрная. Отец её сколько раз видел. – Ну, отец! А ты же не видела. Может, отец тебе нарочно сказал. Такие птицы только в жарких странах бывают! Аниску снова бросило в жар от гнева. Что же отец будет её обманывать? У них отец не такой, он никогда не обманывает! Он в лесу жил, когда на лесопилке работал, – там и ронжу видел. Только вот как всё это высказать Светлане, чтобы и за отца заступиться и её не обидеть? – Деревню вижу, – вдруг радостно крикнула Светлана, – нашу избу вижу! Я теперь дорогу знаю, – запела она, – я дорогу знаю и сама!.. И, словно забыв про Аниску, побежала в деревню. У околицы на пруду плескались Верка и Катя. – Что это вы делаете? – крикнула Светлана. – Идите к нам! – позвала Катя. – Светлана, иди к нам! – подхватила Верка. – Мы куклино бельё стираем! Аниска замедлила шаг. Что же? Так и уйдёт? И не оглянется даже? Светлана оглянулась. Но глаза у неё были весёлые, прозрачные и совсем далёкие: – Тебе домой надо, да? Ну иди! Я с ними буду! А на крыльце уже стояла Лиза с Николькой на руках. – Ах ты Косуля! Убежит и не спросится! Бери Никольку. Она будет бегать, а я дома сидеть – ишь ты, какую моду взяла! Он мне всю кофточку обмуслякал! |
|
|