"Возвращение изгнанника" - читать интересную книгу автора (Якоби Кейт)

15

Финлей съехал по перилам лестницы, уселся на холодную каменную ступеньку и, прислонившись спиной к колонне и сложив руки на груди, стал наблюдать за происходящим во дворе. Там Роберт и Деверин упражнялись в фехтовании мечом и кинжалом — по крайней мере это можно было сказать о Деверине. Насчет Роберта можно было предположить что угодно: он, казалось, владел мечом от рождения и в тренировках не нуждался. Еще в ранней юности он обучался у лучших учителей, но быстро превзошел их всех и Финлея учил уже сам, передавая младшему брату свое искусство. Впрочем, теперь, глядя на то, что Роберт проделывает с Деверином, Финлей заметил несколько приемов, которых не знал раньше; однако смущала его скорее сосредоточенность Роберта с первой же минуты боя.

Вместо обычной разминки, дающей мышцам разогреться, Роберт сразу же навязал противнику яростную схватку, так что Деверин, скользя на каменных плитах, отлетел к стене амбара. Роберт сделал шаг назад, предоставляя своему сержанту больше места для маневра, и тут же возобновил атаку. Деверин явно делал все, что мог, но не было никакого сомнения в том, кто окажется победителем.

Финлей услышал рядом с собой легкие шаги.

— Доброе утро, Мика, — пробормотал он, не сводя глаз со сражающихся.

Мика опустился на ступеньку рядом с Финлеем.

— Ему, значит, не стало лучше?

— Нет.

— Я думал, что возвращение в Данлорн вашей матушки поможет ему прийти в себя. Похоже, зря я на такое надеялся.

— Мы все так думали, Мика, и гадали, как ему помочь. Тебе ничего больше в голову не приходит?

Мика только покачал головой.

— Что, как вы считаете, он предпримет?

— Ты имеешь в виду — предъявит права на наследство? Скорее всего ничего не предпримет. Я уверен, что Селар уже конфисковал все земли Оливера. Единственное, что осталось, — это титул, который даже король не может отобрать. Но если ты спросишь Роберта, я уверен — он ответит, что предпочел бы, чтобы его дядя был жив, чем именоваться герцогом Хаддоном.

— Но он же не может отказаться от титула, верно?

— Да и не станет этого делать, хотя бы из уважения к Оливеру. Нет, в этом отношении по крайней мере от него ничего не зависит.

— Как и во всем остальном, хотите вы сказать? Финлей искоса взглянул на Мику.

— Ты беспокоишься о нем. Я тоже. Я никогда еще не видел его таким — даже после смерти отца или Береники. Он совсем ушел в себя, почти ни с кем не разговаривает, если только его не принудить. Проклятие, я просто не знаю, что делать!

Позади них раздался какой-то звук, и Финлей, обернувшись, увидел знакомое дружелюбное лицо.

— А, Дэниел! Что вы здесь делаете?

— Просто проезжал мимо и подумал, что стоит заглянуть и засвидетельствовать свое почтение. — Дэниел опустился на ступеньку с другой стороны, опершись рукой о колонну. Он несколько минут молчал, следя за фехтующими, потом поморщился, увидев, как резко Роберт оттолкнул Деверина после захвата. — Роберт дерется, как демон. Что на него нашло?

Финлей не нашелся, что ответить, и просто пожал плечами.

— Вы писали, что он в депрессии, — продолжал Дэниел, — но это? Это не депрессия, Финлей, это ярость. Он выглядит человеком, готовым вступить в войну.

Финлей медленно повернул голову и посмотрел на старого друга своего брата.

— Это ваше твердое мнение?

— Совершенно верно. Достаточно посмотреть на Роберта: он предвидит каждое движение противника и опережает его. Роберт не делает попыток окончить схватку, он предоставляет Деверину все возможности нападать. Такое впечатление, что он испытывает себя, проверяет, нет ли изъянов в собственной защите и методах атаки. Да, именно так и есть. — Дэниел взглянул на Финлея, потом перевел взгляд на Мику. — Что не так? Что такого я сказал?

— Да ничего такого, — ответил Финлей. — Послушайте, Дэниел, нет ли у вас соображений по поводу того, как вывести Роберта из подобного состояния? Вы ведь знаете его очень давно.

— А вы — его брат, Финлей. Вы не пытались с ним поговорить? Не пытались заставить его разговориться? Вы не сможете понять, как ему помочь, если не будете знать, в чем дело.

— Разве это не очевидно? Он такой с того момента, когда мы узнали насчет Оливера. Роберт вернулся в замок, отдал несколько приказаний по поводу ночных патрулей, потом на два дня закрылся в своем кабинете. Даже Мика не мог к нему проникнуть. Нетрудно догадаться, о чем брат думал.

— Вот как? — обернулся к Финлею Дэниел. — И о чем же? Финлей чуть не улыбнулся. Какой богатый выбор — между

Оливером и МакКоули! И это не считая признания Роберта насчет Береники, которое больше всего беспокоило Финлея.

Однако об этом Финлей заговаривать не мог и поэтому ответил:

— Послушайте, вы же знаете, что Роберт всегда во всем винит себя. Он виделся с Оливером сразу по прибытии в Люсару и теперь думает, что, если бы он тогда что-то предпринял, Оливер был бы до сих пор жив.

— Может быть. Но ведь вы же не знаете ничего наверняка. Я вот что хочу сказать: в этом его настроении виновато не только самобичевание. Здесь что-то гораздо более глубокое. Я считаю, что вам нужно с ним поговорить.

Финлей со вздохом поднялся на ноги. Остальные тоже встали.

— Говорить с моим большим и умным братом о чем-нибудь серьезном всегда было трудно, — сказал Финлей. — А сейчас это просто невозможно. Он не желает разговаривать ни со мной, ни с Микой, ни даже с матушкой. Если не верите, попробуйте сами. Может быть, вам удастся от него чего-нибудь добиться.

Финлей показал на Роберта, который, закончив наконец поединок, отдал меч слуге и вытирал пот с лица поданным ему полотенцем. Дэниел одернул камзол и спустился по лестнице во двор. Дождавшись, когда Роберт приведет себя в порядок, он сделал несколько шагов к другу. Финлей и Мика следили за ними сверху.

Роберт взглянул на Дэниела, потом поспешно отвел глаза.

— Как поживаешь, Роберт? — нерешительно спросил Дэниел.

— Прекрасно, — буркнул тот. — А ты?

— Тоже прекрасно. — Дэниел оглянулся на Финлея. Снова повернувшись к Роберту, он тихо продолжал: — Мне искренне жаль твоего дядю. Он был хорошим и мужественным человеком.

— Благодарю. — Роберт кивнул и двинулся к выходу со двора, но Дэниел пошел следом.

— Роберт…

Замедлив шаг, Данлорн обернулся к Дэниелу, словно не замечая Финлея и Мику на ступенях лестницы.

— Роберт, ты не хотел бы поговорить?

На какую-то долю секунды глаза Роберта вспыхнули яркой зеленью, но ответ его прозвучал коротко:

— Нет. — Он быстро свернул за угол амбара, оставив Дэниела в одиночестве.

Финлей и Мика, спустившись с лестницы, присоединились к нему.

— Я вас предупреждал, — без всякой радости пробормотал Финлей.

— Вы в самом деле думаете… — с благоговением прошептал Дэниел, — думаете, что он начнет войну против Селара?

— Это ваше предположение, Дэниел, не мое.

Дэниел повернулся и взглянул Финлею в лицо. В его глазах тот прочел что-то, очень похожее на страх.

— Да, но вы знаете его лучше, чем я. Вы не думаете, что таково его намерение?

Финлей ответил не сразу; он взглянул на Мику, и тот покачал головой, явно стараясь о чем-то предупредить Финлея. С еле заметным кивком Финлей улыбнулся Дэниелу той самой успокоительной улыбкой, которой обычно в сложных ситуациях улыбался его брат.

— Конечно, этим кончится. Поэтому-то я так рад видеть вас, Дэниел, — вы можете оказать огромную помощь. Пойдемте, я расскажу вам, что имею в виду.

Обняв за плечи рассмеявшегося Дэниела, Финлей увлек его в замок.

Маргарет зажгла одну свечу от другой и, когда язычок пламени затрепетал и потянулся вверх, поставила свою свечу перед алтарем. Помедлив, она зажгла еще одну, прошептала тихую молитву и встала рядом с остальными. Бросив взгляд на триум, Маргарет опустилась на колени; как ни тяжелы были охватившие ее воспоминания, все же снова оказаться в маленькой часовне замка Данлорн было приятно. Если бы только не причина, по которой они все здесь собрались…

Скрип кожи, раздавшийся позади, заставил Маргарет обернуться, однако даже прежде, чем она увидела пришедшего, она поняла, кто это.

— Роберт!

Сын стоял в темном углу и ничего не ответил.

— Пожалуйста, Роберт, подойди поближе. Ты не должен позволить горю сломить себя. — Роберт повернулся, явно намереваясь уйти. — Прошу тебя, Роберт. Я потеряла и мужа, и брата по вине одного человека. Думаешь, я не знаю, что ты чувствуешь? — Маргарет поднялась, но не сделала попытки приблизиться к Роберту.

Тот помедлил. Маргарет терпеливо ждала. Наконец Роберт заговорил, и его безжизненный голос даже не отдался от камня стен.

— Я рад, что ты вернулась домой, матушка.

Финлей не отрывался от книги, поднимаясь по лестнице в кабинет брата. Манускрипт был одним из тех, что Роберт привез из своих странствий, но Финлей обнаружил его лишь сегодня утром среди позабытых бумаг на столе. Разобрать выцветшие буквы было трудно, к тому же часть текста состояла из групп непонятных значков и цифр. Тем не менее Финлей не мог оторваться и все пытался понять, что книга добавляет к тем знаниям о колдовстве, которые они с братом уже накопили. Если так пойдет дальше, придется подумать о поездке в Анклав, чтобы попробовать сравнить эту книгу с другими из уцелевших в библиотеке. Что-то здесь явно было связано с местом, где был скрыт Калике. Хотя Финлей редко заговаривал об этом, поиски Каликса все время занимали его мысли, а сейчас он как никогда нуждался в чем-то, что отвлекло бы его от печалей. Может быть, поиски Каликса смогут даже помочь Роберту. В конце концов, если Калике даст свободу жителям Анклава, то наверняка он освободит и Роберта…

Не отрывая глаз от манускрипта, Финлей вошел в кабинет и двинулся к столу, на котором Роберт держал свои записи. Положив книгу на свободное место, он начал искать среди бумаг что-нибудь, что могло бы помочь в расшифровке. Лишь случайно подняв взгляд, Финлей обнаружил, что в комнате он не один. Роберт сидел в амбразуре окна, глядя на открывающийся вид; казалось, он не заметил прихода брата.

Нахмурившись, Финлей попытался найти в чертах Роберта ту ярость, о которой говорил Дэниел, но это оказалось невозможным. Роберт не был ни гневен, ни печален. Он был… никаким. Лицо его не выражало ничего, и Финлей испытал соблазн закричать, только чтобы получить от брата какой-то отклик. Впрочем, он решил действовать по-другому: воспользоваться колдовским зрением, чтобы удостовериться в близости брата. Но даже это ему не удалось: то ли Роберт воздвиг вокруг себя щит, то ли силы Финлея было недостаточно… Финлей не мог определить, как именно обстоит дело.

Он снова принялся просматривать записи. Как раз когда Финлей потянулся за тяжелым томом в кожаном переплете, Роберт заговорил — впервые по собственной инициативе с тех пор, как узнал о смерти Оливера.

— Я собирался похвалить тебя за сдержанность. Похоже, я с этим поторопился.

— Прошу прощения?

— Ты не кричишь, не клянчишь, не устраиваешь сцен. Я поражен! — Голос Роберта оставался монотонным, лицо — ничего не выражающим.

Финлей не знал, что на это ответить, поэтому просто пробормотал:

— Спасибо.

— Но оставить в покое мои книги ты все-таки не мог, верно? — Роберт медленно повернул голову и взглянул на Финлея пустыми глазами.

— Не мог. Да и с какой стати? Я не понимаю, что с тобой происходит, Роберт, но не собираюсь сдаваться. Я намерен продолжать работу.

— Жизнь продолжается? — В сардоническом тоне Роберта не было и намека на улыбку. — Прекрасно. Вперед! Не давай мне себя останавливать.

Финлей подергал себя за губу, потом молча собрал бумаги, в которых нуждался, и двинулся к двери. Однако прежде чем он вышел, Роберт кинул ему вслед тоном, в котором прозвучало почти грубое предостережение:

— И если ты будешь продолжать писать обо мне моим друзьям — или врагам, — я заставлю тебя об этом очень пожалеть.

Финлей кинулся бежать, не останавливаясь, пока не оказался у подножия лестницы. Там он минуту постоял, судорожно глотая воздух. Как долго будет это все продолжаться? И что ему делать? А сделать что-то необходимо. Ведь Роберт — его брат. Каковы бы ни были их прежние разногласия, Финлей просто не мог позволить Роберту пойти ко дну. Последствия были бы так ужасны, что о них не хотелось даже думать.

Мика с подносом в руках помедлил у двери кабинета своего господина. Можно ли войти, ничего не опасаясь, или на дверь наложено заклятие? Не имея колдовской силы, Мика мог об этом только гадать. Проклиная в душе богов, сделавших его слугой такого человека, как Данлорн, и лишивших его способностей помочь в момент наибольшей нужды, Мика решил, что лучше всего дождаться, пока Роберт сам разберется со своими проблемами. А пока не стоит отчаиваться. Мика будет служить Роберту независимо от того, хочет этого Роберт или нет.

Протянув руку, Мика толкнул дверь. Ничто ему не помешало, и он вошел в комнату, загроможденную мебелью и заваленную книгами и бумагами. Беспорядок был ужасный даже по обычным меркам… Мика увидел Роберта у камина. Одетый, как обычно, в черное, тот откинулся в кресле, положив ноги на другое, и, казалось, спал.

Мика несколько мгновений смотрел на него, потом поставил поднос на столик рядом с креслом. Удостоверившись, что дров в камине достаточно и огонь не погаснет, слуга двинулся к двери.

— Мика!

— Да, милорд? — Мика постарался, чтобы в голосе его не прозвучало излишнее рвение.

Роберт открыл глаза и пристально посмотрел на Мику. После довольно продолжительного молчания он наконец заговорил:

— Они все встревожены, да? Мика кивнул.

— Скажи им, чтобы перестали переживать.

— Конечно, но позвольте спросить: почему нам не следует тревожиться?

— Потому что я того не стою. Можешь мне поверить. Мика прикинул, таков ли тон господина, чтобы можно было себе позволить продолжать разговор, потом подошел на шаг ближе.

— Я и верю вам, — просто сказал он, — как верил всегда. Роберт не сводил с Мики глаз; тот почувствовал, что под этим пронизывающим взглядом не может сдвинуться с места. Однако через несколько секунд Роберт отвернулся.

— Что ж, пожалуй, это была твоя самая первая ошибка. Мика хотел ответить на это, но вовремя спохватился.

— Мне кажется, вам стоило бы уехать на некоторое время. Может быть, стоило бы посетить…

— Нет.

— Но она…

— Нет. — Роберт снова обратил на Мику безжизненный взгляд. — Я не могу, и тут ничего не поделаешь.

Сердце у Мики оборвалось. Он снова собрался уходить, но еще не дошел до двери, когда в нее ворвался Финлей, нагруженный множеством свитков.

— А, Мика, вот ты где! — весело воскликнул он. — Тебя-то я и искал. Я нашел кое-что интересное!

Финлей начал расчищать место для свитков на столе, словно Роберта и не было рядом. Порывшись в груде, он вытащил один, развернул и прижал первыми попавшимися под руку вещами: чернильницей и компасом.

— Помнишь, — Финлей взглянул на Мику, удостоверяясь, что тот стоит рядом, — ты спрашивал о дворце Бу? О том, действительно ли его выстроили колдуны тысячу лет назад? Ну так посмотри на это! Это подробный план дворца, который сделал один историк лет семьсот назад. Я помнил, что где-то его видел, но нашел только сегодня утром. Видишь пометки на западном фасаде?

Этот иероглиф обозначает подземный туннель. Он начинается в пустыне и тянется под дворцом до центрального зала. Самое интересное в нем то, что он был пробит в сплошной скале.

Мика посмотрел на рисунок на столе, потом оглянулся на своего господина. Роберт снова откинулся в кресле и закрыл глаза. Мика заметил, что Финлей, несмотря на небрежные манеры, очень внимательно следит за старшим братом. Глаза молодого лорда, казалось, молили о помощи; похоже, у него созрел какой-то план.

— В сплошной скале? А что в этом такого уж особенного? — спросил Мика, надеясь, что этого от него и ждет Финлей. Судя по тому, как заблестели у того глаза, он не ошибся.

— Да ничего особенного — если не считать того, что туннель имеет в длину более пятисот футов, а его стены, если верить рисунку, гладкие, как лед.

Несмотря на то что за всем этим разговором скрывалась какая-то непонятная Мике цель, он искренне заинтересовался рисунком и начал его внимательно рассматривать.

— Что здесь написано? Тут какой-то неизвестный язык.

— Я не особенно хорошо читаю надписи сам. По-моему, иероглиф означает «дверь в глубину души» — должно быть, она ведет в личные покои императора.

— А кто был историк, который написал книгу? Есть какой-то текст, поясняющий рисунок?

— Если таковой и был, он давно утрачен. Я раздобыл книгу у монаха в Сетлиене лет пять назад.

— Кордор, — раздался в тишине голос Роберта.

Финлей замер, потом оглянулся через плечо и кивнул, принимая к сведению поправку.

— Значит, автор — Кордор. Так или иначе, тот монах наводил порядок в монастырской библиотеке и собирался всякий хлам выбросить. По счастью, я оказался там и предложил ему свою помощь. Он и понятия не имел, что это такое, — опять же к счастью. Скажи, когда вы посещали руины дворца, не видели вы остатков туннеля? Если рисунок верен, он доказывает, что дворец Бу — творение колдунов и, возможно, был их обителью, а также местом, где был создан Ключ!

Скрип кресла и шаги сказали Финлею и Мике, что Роберт решил все же подойти к столу. Они подвинулись, и он оказался между ними. Резким движением Роберт перевернул рисунок вверх ногами, чуть не опрокинув при этом чернильницу. Ткнув пальцем туда, где, казалось, должен был кончаться туннель, он сказал:

— Это проход, расположенный над землей, а не туннель, и ведет он от восточного фасада, а не от западного. Стены его частично покрыты выцветшей росписью, частично — рисунками, сделанными охрой по камню, которые не поблекли. Ты купил этот рисунок у монаха, довольного, что избавился от предмета, хранить который считал святотатством и собирался сжечь. Ведь, — для пущего эффекта Роберт сделал паузу, — святой отец прекрасно знал, что это такое.

Свой монолог Роберт произнес без гнева, лишь с целеустремленной деловитостью. Мика посмотрел на Финлея в надежде, что тот знает, как быть дальше. Пока что план как будто срабатывал.

Финлей и в самом деле знал.

— Неужели? Ну, братец, раз уж ты такой эксперт, скажи, что значит вот это? — Финлей наклонился над столом и расстелил другой, меньший лист пергамента, испещренный золотой, красной и синей красками. — Насколько я смог разобрать, здесь, несомненно, упоминается Калике и тот факт, что он хранится в каком-то здании рядом с местом, которое теперь носит название Марсэй.

Финлей все проделал безупречно, но Роберт был не дурак и не схватил немедленно приманку. Он не обратил внимания на пергамент, развернутый Финлеем, а проницательно и с подозрением посмотрел на брата.

— Калике? Надо же, какое совпадение! Финлей безразлично пожал плечами.

— Совпадение или нет, прочти и попробуй доказать, что я не прав!

На какое-то мгновение Мике показалось, что Роберт улыбнется. Насмешливое выражение промелькнуло ня его лице слишком быстро и тут же сменилось озабоченностью, когда он взял лист из рук Финлея.

— Прекрасно, пусть будет так, как ты хочешь.

Молчание затянулось, и Мика напрягся. Он бросил на Финлея вопросительный взгляд и получил в ответ успокоительный кивок. Однако была ли вся затея отвлекающим маневром, или Финлей и в самом деле нашел какие-то указания на местонахождение загадочного Каликса? Насколько Мике было известно, существовало лишь два документа, в которых Калике упоминался и говорилось о его ценности и связи с Ключом; однако ни в одном ничего не сообщалось о его местонахождении. Мика в этом не сомневался: в свое время он прочел их оба, прочел, хотя и мало что понял. Наконец Роберт заговорил:

— Ты бы лучше тратил время на овладение грамматикой сэльского языка, Финлей. Точный перевод таков: «Из града Кеннис явился Калике, и несли его покорные слуги, и положили в стенах дома Траксиса, в тени Омайсиса. Там должно лежать ему до того дня, когда человек познает, как пользоваться им. Великий Владыка Знаков надежно сохранил его, скрыл от глаз тех, кто во зло использовал бы силу его». — Роберт поднял глаза на брата. — Город Кеннис действительно недалеко от Марсэя, Шинлей. Только Калике не поместили там, а увезли оттуда.

На лице Финлея расплылась улыбка.

— Тогда нужно всего лишь узнать, что за место Омайсис, и можно будет найти Калике.

Роберт покачал головой, не отрывая взгляда от лица брата.

— Ты упустил главное, Финлей. Да, я понимаю, как должно было заколотиться у тебя сердце от радости — в этом документе и правда упоминается Калике. Но здесь еще идет речь о том, что его скрыл Владыка Знаков. А мы знаем, что он жил задолго до того, как был создан Калике. Этот манускрипт, должно быть, подделка.

При этих словах сердце Мики оборвалось, но Финлей неожиданно тихо рассмеялся. Роберт обиженно поднял брови, но тут же прищурил глаза и снова стал рассматривать пергамент. Положив его на стол, он быстрым движением руки достал свой аярн и коснулся им листа. Камень тут же начал светиться, и Роберт взглянул на Финлея с искренним изумлением.

— Где, во имя богов, ты это раздобыл?

— На самом деле раздобыл документ не я, а ты. Он был в одной из тех книг, что ты привез из своих странствий.

— Но я никогда раньше его не видел.

— Ничего удивительного. Понимаешь, сегодня утром у меня случилась небольшая неприятность. Я уронил ту тяжеленную книгу, что ты купил в Семсее, и у нее треснул переплет. Я побоялся, что ты свернешь мне за это шею, так что забрал книгу к себе наверх и попытался привести ее в порядок. Отогнув кожу переплета, чтобы соединить края, я заметил за корешком уголок пергамента. Вытащить его было нелегко, но в конце концов мне это удалось.

Роберт кивнул:

— Значит, после этого ты и придумал этот глупый розыгрыш, чтобы заставить меня взглянуть на твою находку?

— Проклятие, можешь не тыкать меня носом в то, что я не знаю грамматики сэльского, — пожал плечами Финлей.

Медленно покачав головой, Роберт перевел взгляд на Мику.

— Ты знал о затее Финлея?

— Нет, милорд.

— Что ж, тогда, похоже, находка все-таки настоящая — и очень удивительная. В тексте упоминается и Амар Траксис, и Владыка Знаков — одновременно с Каликсом. Мне кажется, что это делает бессмысленными все изыскания Анклава. Мы всегда считали, что Траксис жил в более поздние времена. Конечно, на мой взгляд, самое удивительное в этом пергаменте — указание на связь между Владыкой Знаков и Каликсом. Тут открывается такое изобилие возможностей…

Мика осторожно приблизился к столу и взглянул на пергамент.

— Простите мне мое невежество, милорд, но кто такой Амар Траксис? И Владыка Знаков? Мне кажется, я слышал, как вы его упоминали, но я ничего о нем не помню.

— Амар Траксис был, как мы считаем, одним из первых членов ордена гильдийцев. Он не занимал в Гильдии никаких особых постов, но довольно много путешествовал. Его звание говорит скорее о довольно низком ранге, но, поскольку мы не имеем доступа к архивам Гильдии, точно утверждать ничего нельзя. По-видимому, он написал несколько книг, но я никогда их не видел. Многие считают, что он имел отношение к созданию Каликса. — Роберт помолчал и бережно коснулся пальцами древнего пергамента. — Владыкой Знаков по традиции считается человек, при помощи какого-то способа, о котором мы тоже ничего не знаем, создавший Знаки Домов. Это всегда считалось выдающимся достижением, но цель его забылась так же, как и использованный способ. Все, что сохранилось, — это отдельные упоминания в книгах и передающиеся из поколения в поколение Знаки на наследниках, принадлежащих к Домам. Всегда считалось, что все это он совершил за триста лет до первых упоминаний о Траксисе.

Финлей, глубоко задумавшись, отошел от стола.

— Где-нибудь должно иметься указание на это место — Омайсис, — тихо пробормотал он. — Название мне незнакомо, но если бы удалось найти…

Роберт так ударил рукой по столу, что чернильница подпрыгнула и чуть не опрокинулась.

— Ради всего святого, Финлей, перестань кидаться от одной темы к другой и сосредоточься на чем-то одном. Редко удается чего-то добиться, если все время пытаться идти кратчайшим путем.

— Но, Роберт…

— Смотри! — воскликнул Роберт. Он почти кричал, но в его голосе не было гнева. — Ответ же у тебя под носом!

Он сунул брату пергамент и подождал, пока тот еще раз внимательно к нему присмотрится. Когда озадаченный Финлей непонимающе посмотрел на него, Роберт протянул руку и ткнул пальцем в левый край.

— Иллюстрации, Финлей! Посмотри на картинки! Они здесь не просто для красоты, знаешь ли. Вон там, наверху: караван, путешествующий по равнине. Ниже человек поднимает к небесам триум, а в самом низу — две горы, и одна из них имеет очень знакомые очертания.

— Клянусь богами! — выдохнул Финлей. — Не может быть, чтобы разгадка все время была перед нами!

Мика больше не мог сдерживать любопытства.

— Что за горы? Где?

— Это Нанмур, — сказал Финлей.

— Тот самый горный кряж, что мы миновали по дороге из Элайты, Мика, — добавил Роберт. — Помнишь, я еще пытался показать его тебе, но из-за тумана вершины оказались не видны.

— О боги! — Финлея начала бить дрожь. — Я никогда не думал, что… что просто… — Он умолк, глядя на брата. — Впрочем, не важно. Пойду собираться. Спасибо, Роберт.

Финлей двинулся к двери, но брат остановил его.

— Сомневаюсь, что стоит, Финлей.

— Что? — обернулся тот. — Что не так на этот раз? Ты же всегда жалуешься, что я не даю тебе покоя. Вот я и готов пойти тебе навстречу — уехать на пару дней.

— Покоя? — повторил Роберт, словно это была шутка. — Как ты думаешь, оставит меня в покое матушка, если в теперешние неспокойные времена я отпущу тебя одного? Она и так уже отчитывала меня за то, что ты отправился в Марсэй.

— За что отчитывала? — спросила леди Маргарет, появляясь в дверях и глядя поочередно на обоих своих сыновей.

Ловким движением Роберт засунул красноречивый пергамент под груду других документов.

— Финлей жаловался на скуку, матушка. Похоже, я недостаточно загружаю его работой. Он собирается на несколько дней съездить на север.

— Правда? И куда же?

— Не в Марсэй, матушка. — Финлей постарался скрыть за улыбкой смущение. Бросив на Роберта предостерегающий взгляд, он добавил: — Я вернусь так скоро, что вы и не заметите моего отсутствия.

— Ты уж извини меня, Финлей, — Маргарет положила руку на плечо младшему сыну, — но меня это вовсе не успокаивает. Разве могу я забыть, что случилось, когда в прошлый раз Роберт отпустил тебя из Данлорна одного?

— О, разве я сказал, что Финлей отправится один? — небрежно заметил Роберт. — Нет уж, извини, матушка, но я ему не доверяю. Я сам с ним поеду; так что ты сможешь тревожиться за нас обоих одновременно — сосредоточить усилия, так сказать. Впрочем, Мика останется и будет за тобой присматривать: за него тебе тревожиться не придется.

Леди Маргарет взглянула на Роберта так, словно хотела отшлепать. Однако она, несомненно, заметила внезапную перемену в настроении старшего сына, так что бодро подняла голову, лишь взглядом спросив у Мики подтверждения своим наблюдениям.

— Пожалуй, мне лучше будет отложить свою поездку в обитель Святой Хилари. Должен же кто-нибудь присматривать здесь за порядком. Кстати, я пришла сказать, что получила известие от Дэниела: он завтра не приедет. Ну что ж, оставляю вас заниматься сборами.

Когда леди Маргарет ушла, Финлей закрыл за ней дверь, движением руки наложил на нее предупреждающее заклятие и повернулся к брату.

Однако Мика заговорил прежде, чем Финлей успел произнести хоть слово.

— По-моему, мне не стоит оставаться, милорд. — Уж в этом-то парень не сомневался: слишком странно вел себя Роберт после смерти дяди. Мика считал, что совсем не годится отпускать господина всего лишь в сопровождении ненадежного Финлея.

Роберт ответил коротко, но без того жесткого выражения глаз, которое так беспокоило Мику все последние дни:

— Ты мне нужен в замке, Мика, уж прости меня. К тому же ты сможешь больше времени проводить со своей семьей, дружок. А за мной присмотрит Финлей, не так ли, братец?

Финлей сглотнул, не решаясь поверить услышанному.

— Ты серьезно говоришь, Роберт?

— Вполне, — кивнул тот. — Я имел в виду то, что сказал: я тебе не доверяю.

Финлей расплылся в улыбке:

— На этот раз, дорогой брат, честно могу сказать, что рад это слышать.

Пожалуй, радоваться все же было рано, размышлял Финлей. Тогда, в кабинете, он уже думал, что ему удалось вытащить Роберта из его раковины, но за три дня пути тот почти не раскрывал рта. Да, конечно, он обсуждал с братом перемену погоды, ненадежность тропы, по которой они ехали, возможность раздобыть еду и дрова, но глаза его оставались странно холодными и пустыми. К концу третьего дня, когда путники достигли опушки небольшого леска, Финлей был готов завизжать от отчаяния.

— Свернем в лес, — неожиданно заговорил Роберт. — Там легче будет остаться незамеченными, чем на открытом месте.

Услышать голос брата оказалось для Финлея почти шоком. Направляя своего коня следом за Робертом, он ответил:

— Не думаю, что так уж важно, чтобы нас никто не видел. Какой в этом вред?

— Ну, ты же не можешь говорить так всерьез, Финлей, — с упреком посмотрел на него брат. — Или ты на самом деле думаешь, будто Селар будет счастлив узнать, что мы с тобой рыщем по окрестностям?

— Но ты же не совершаешь ничего незаконного.

— Ну, если не считать попытки найти волшебный предмет невероятной силы. Поверь, короля встревожит любая малость.

Финлей обдумал услышанное и искоса взглянул на брата.

— Как ты думаешь, матушка знает?

Ответом ему был острый настороженный взгляд.

— Понятия не имею.

— Не можем же мы все вечно от нее скрывать. Я хочу сказать — так и надо было, пока она жила в монастыре, но ведь теперь она вернулась насовсем…

Роберт смотрел на тропу впереди и не взглянул на Финлея.

— Проклятие, братец, я просто не знаю. Тебе же известны ее чувства по отношению к церкви. Как, по-твоему, могу я ей сказать, что даже не один, а оба ее сына замешаны в колдовстве? Она никогда этого не поймет. Нам просто следует быть более осторожными. Я подумаю, нельзя ли наложить постоянное заклятие на дверь моего кабинета, и впредь мы никогда не будем обсуждать опасные темы где-нибудь еще. В остальном же остается только надеяться на лучшее.

Они разбили лагерь у подножия старого дуба, разожгли костер, чтобы не замерзнуть ночью и отпугнуть волков, которые выли вдалеке. Финлей уселся, опираясь на седло, и озабоченно посмотрел на брата. Тот явно оживлялся лишь на короткие моменты. Большую же часть времени Роберт оставался все таким же ушедшим в себя и не желал ни о чем разговаривать. Финлей решился на рискованный шаг.

— Не думаю, что ты должен винить себя в смерти Оливера. Роберт вздрогнул и поднял глаза:

— Что?

— Это не была твоя вина. Он ведь знал об опасности, но сам выбрал свой путь. Ты не можешь вечно упрекать себя в его гибели.

— Так ты думаешь, дело в этом? В чувстве вины? — Роберт рассмеялся, но в смехе звучала горечь. — Уверяю тебя, братец, чувство вины тут ни при чем.

— Но ты…

— Ты запел на другой мотив, Финлей. Еще недавно ты пытался убедить меня присоединиться к Оливеру и поддержать его и Блэра. Тогда ты говорил, что, если они проиграют, в этом будет моя вина. Неужели же ты думаешь, что теперь, когда Оливер мертв, я поверю, будто в его гибели я не виноват? Пожалуйста, братец, постарайся быть последовательным. И, если не возражаешь, я предпочел бы не обсуждать недавние . события. Вот что, дай-ка мне еще раз взглянуть на тот пергамент. Ты ведь и в самом деле веришь, что мы найдем Калике на Омайсисе?

Финлей вздохнул и покачал головой. Как быстро у Роберта меняется настроение…

— Может быть. Попытаться, во всяком случае, стоит. В конце концов, мы же нашли первое указание на то, где может быть спрятан Калике. Я был бы просто идиотом, если бы не предпринял такой попытки.

— Тебя интересует только это?

— Нет. — Отрицать правду было бесполезно: Роберт явно понял все с самого начала. — Я сначала не думал, что нам удастся найти нужное место, — я понятия не имел, где находится Омайсис. Мне казалось, что мы наткнулись еще на одно неопределенное упоминание о Каликсе, которое не сможем расшифровать. Однако я твердо верю: в один прекрасный день мы все же найдем Калике.

Роберт покачал головой, наклонился и пошевелил дрова в костре.

— Твердо веришь? А я — нет.

— Нет? — изумленно спросил Финлей. — Почему же нет?

— Я думаю, что его исчезновение было специально организовано, — ответил Роберт; глаза его снова потухли. — Мне кажется, мы никогда не найдем Калике, потому что и не должны его найти.

Тропа становилась все более крутой. Путники выбрали не самую легкую и не самую короткую дорогу; они взбирались на кряж, пока не оказались у подножия пика, который, как они теперь знали, назывался Омайсис. Гора величественно взмывала ввысь, хотя и уступала многим вершинам хребта Голет. Утесы подножия перерезали бурные потоки, низвергающиеся в долину, склоны вдоль них были покрыты лесом, который на плодородной почве равнины становился густым и непроходимым.

Роберт и Финлей поднимались по склону, направляясь к скалам. Вскоре им пришлось спешиться и вести коней в поводу.

— Глупая затея, — крикнул Роберт через плечо. — Мы же даже не знаем, что ищем.

— Ну, ты, может быть, и не знаешь, — отозвался Финлей, — а мне приходилось слышать о пещерах в этих скалах. Не может ли случиться, что кто-то устроил в них свое жилище?

— С какой стати строить дом в пещере? — заметил Роберт с проблеском своего прежнего юмора.

Добравшись до крутого выступа на полпути к вершине, путники остановились. Роберт, хмурясь, посмотрел на нависающие утесы, потом кинул взгляд на уходящий вниз склон. Вдалеке виднелась деревушка на берегу потока, извивающегося между холмами.

— Ну не дом, а какое-то убежище, — сказал Финлей.

— Все это прекрасно, но только если предположить, что строение сохранилось. Откуда известно, что его не разрушили последующие поколения, или не смыло паводком, или не уничтожило пожаром, да и любой дом мог просто развалиться от старости: ведь прошло несколько столетий.

— Так зачем же ты отправился сюда, если считаешь поиски безнадежными? — Финлей двинулся по узкому уступу, ведущему к выемке в скалах.

— Не важно, зачем я здесь. Будь доволен тем, что у тебя есть спутник. Осторожно!

Они добрались до небольшой ровной площадки и привязали лошадей, потом обогнули каменный выступ, используя любую опору, какую только могли найти. Финлей добрался до растущих на почти отвесной стене кустов; по камню между их корнями струилась вода, но выше по склону источника не было видно. Финлей решил, что ручеек вытекает из пещеры, вход в которую скрыт ветвями кустарника.

Он отвел побеги в сторону и обнаружил узкое отверстие — такое узкое, что в него едва мог бы пролезть человек; зато в высоту трещина достигала не менее восьми футов.

— Ты можешь что-нибудь увидеть внутри колдовским зрением? — буркнул Финлей, еле сдерживая возбуждение.

— Да. Пещера дальше расширяется и уходит глубоко внутрь горы, — с насмешливой улыбкой ответил Роберт. — Однако на парадный вход эта дыра не похожа.

Крепко ухватившись за куст, Финлей заглянул в трещину и попытался протиснуться в нее. Камни грозили исцарапать ему лицо, но он продолжал усилия, пока, охнув, не оказался внутри и не заскользил по небольшому откосу. Роберт влез следом и сразу же вытащил свой аярн, загоревшийся ярким светом. Высота пещеры едва позволяла выпрямиться в полный рост; проход вел налево и вниз, заканчиваясь двумя отверстиями. Одно из них было почти горизонтальным и таким узким, что сквозь него не проник бы и кролик, зато другое было вполне достаточным для человека.

Теперь первым пошел Роберт, высоко подняв свой аярн. Финлей двинулся следом, в спешке царапая о камень руки и ноги. Проход вывел их в новую пещеру, меньшую, чем первая.

Финлей оглянулся в поисках следов человеческого присутствия, но камень был гладок и чист.

— Старое русло подземной реки, — пробормотал он, останавливаясь. — Роберт, как ты думаешь — раз это место так близко к Элайте, не может ли быть каких-то сведений о нем в библиотеке Якоба?

Роберт продолжал идти вдоль стены, ведя рукой по гладкой поверхности в поисках новых отверстий.

— Тебе следовало подумать об этом до того, как мы сюда вскарабкались.

— Но если мы ничего здесь не найдем, хорошо было бы посмотреть там. Как ты думаешь, если мы его попросим?.. Если придумаем какую-то убедительную причину…

Роберт остановился перед трещиной, ведущей под углом вверх от покрытого песком пола. Он нагнулся и залез в нее; аярн освещал теперь новый проход, и Финлей внезапно оказался в темноте. Издали до него долетел ответ Роберта:

— Попробуй попросить его, Финлей, если хочешь. Я не могу появляться в Элайте. Но послушай, не кажется ли тебе, что нужно осмотреть эту ступеньку лестницы, прежде чем перепрыгивать на следующую?

— Ладно, — ответил Финлей и последовал за братом. — А ты уверен, — продолжал он, — что Якоб не захочет тебя принять? Наверняка он оттаял после того, как ты вернул ему Дженн.

— Ее же там нет сейчас, ты не забыл? Она в Марсэе, — эхом разнесся голос Роберта по следующей пещере, — по вызову Селара.

Финлей добрался до конца прохода и спрыгнул на пол пещеры, оказавшись рядом с Робертом.

— Я знаю, но…

— Ради всех богов, Финлей, — простонал Роберт, — может быть, хоть один-единственный раз ты не будешь спорить? Я сказал, что не могу появляться в Элайте. Неужели тебе этого недостаточно?

Финлей несколько секунд смотрел на брата, даже забыв, ради чего они оказались в пещере. Роберт осматривал потолок пещеры, не обращая внимания на пристальный взгляд брата. Его настроение снова переменилось — переменилось без всякого предупреждения, и, несмотря на ровный тон, в голосе Роберта появилось напряжение, которого не было раньше. Или он просто обеспокоен тем, что могло случиться с Дженн в Марсэе? Может быть, пришло время рассказать ему…

Финлей сделал глубокий вдох и начал:

— Ты знаешь о том, что они прислали ей наставницу?

— Кто прислал наставницу и кому? — рассеянно поинтересовался Роберт, продолжая осматривать пещеру. — Я что, должен все тут обследовать один? Ты так и собираешься стоять на месте весь день?

— Анклав послал Дженн наставницу — Фиону. Она отправилась в Элайту еще ранней весной. Должно быть, к тому времени, когда Дженн пришлось отправляться в Марсэй, она уже успела чему-то научиться. С ней все будет в порядке, Роберт.

— Что? — Роберт повернулся к брату; все его тело напряглось.

— Фиона предложила свои услуги, — поспешил объяснить Финлей. — Она ведь хорошая наставница. Не думаю, что она должна была тебе это доказывать.

Роберт сделал шаг вперед, его глаза вспыхнули гневом.

— После всего, что я сделал ради защиты Дженн, ты и эти… эти идиоты намеренно вопреки ее желанию послали Дженн наставницу! Право же, мне хочется…

— Чего? — пробормотал Финлей, внезапно почувствовав страх.

— Ничего. — Роберт тряхнул головой, блеск в его глазах погас. — И ты еще удивляешься, почему я тебе не доверяю.

Он повернулся к туннелю и принялся расширять вход в него. Финлей, спотыкаясь, сделал несколько шагов в сторону брата.

— Роберт, пожалуйста! Мне так жаль…

— Извиняться поздно. Ты присягнул на верность Анклаву и должен держать слово. Впрочем, у ситуации есть и светлая сторона — мы с тобой теперь имеем кое-что общее: необходимость быть верными своим клятвам.

Финлей опустился на колени рядом с братом и тоже принялся освобождать проход от камней. Все эти годы он был так уверен, что Роберт в один прекрасный день присоединится к Анклаву, потому что цели их в основном совпадают… Ему казалось, что это только вопрос времени: рано или поздно Роберт сам присягнет Анклаву, и тогда между ними не будет расхождений. Однако расхождения все росли, а Финлей оказался членом той единственной структуры, деятельность которой Роберт никогда не благословит. Пропасть между ними никогда не исчезнет; с течением времени она будет лишь углубляться.

И вот сейчас Финлей в полной мере ощутил этот разрыв.

Роберт извлек последний камень и пролез в узкое отверстие. Финлей последовал за ним, не глядя, куда ступает, и в результате поскользнулся и упал, но не заметил протянутой ему Робертом руки — так он был поражен тем, что открылось его глазам. Дверь. Единственная дверь в противоположной стене — крепкая, сделанная человеком дверь.

Финлей поспешно поднялся на ноги.

— Вот оно! Так и должно было быть!

— Подожди! — Роберт догнал брата, когда тот уже протянул руку к двери. — Если это действительно то самое место, то здесь вполне может быть колдовская защита. Помнишь, что было написано в манускрипте: «надежно сохранил»? Вряд ли можно ожидать, что Калике просто ждет, чтобы мы вошли и забрали его.

Без лишних слов Роберт вытащил свой аярн и целую минуту изучал дверь, потом, быстро втянув в себя воздух, толкнул створку ладонью. Дверь открылась внутрь, заскрипев по песку, покрывающему пол. Очень осторожно Финлей переступил порог, высоко подняв собственный аярн. Предметы в помещении начали принимать различимые формы. Пещера явно была чьим-то жилищем.

— Смотри: стол и стулья!

— Да, хоть и опрокинутые. — Роберт двинулся влево по просторной комнате. — Можно подумать, что отсюда спасались бегством. Впрочем, это было очень давно — ты только посмотри на пыль.

Потолок и углы помещения оказались затянуты густой липкой паутиной. Из стен тут и там торчали корни тех упорно борющихся за жизнь растений, что цеплялись за скалу снаружи. Пол покрывал мусор — и принесенный человеком, и естественного происхождения. Там же валялись циновки, кухонная утварь, высохший скелетик птички. Застоявшийся воздух пах сыростью, а когда Роберт и Финлей стояли неподвижно, в пещеру не доносилось ни единого звука.

— Невероятно! — прошептал Финлей. — Как ты думаешь, может быть, здесь жила община вроде той, что обитает в Анклаве? Тогда почему мы никогда о ней не слышали? Куда ушли здешние обитатели? Может ли это действительно быть то место, где спрятан Калике? И где бывал сам Владыка Знаков?

— Ты знаешь… — Голос Роберта оборвался; он рассеянно смотрел на сломанный табурет у своих ног. — Меня все время тревожит что-то в найденной нами записи. Какое отношение к Каликсу имел Владыка Знаков? И почему о нем говорится в том же документе, что и об Амаре Траксисе? Если только… если только Траксис и есть Владыка Знаков…

— Роберт, едва ли…

— Нет, подожди, — поднял руку тот. — Давай подумаем. Тут нет ничего невозможного. Мы принимаем на веру выводы, сделанные многие столетия назад, когда было известно гораздо меньше, чем мы знаем сейчас. Что, если эти предположения были неверны? Что, если Траксис и Владыка Знаков — одно и то же лицо и к тому же создатель Каликса? Считается, что Калике предназначен для использования колдунами, а отсюда должно следовать, — лицо Роберта загорелось вдохновением, — что между Знаками Домов и колдовством есть какая-то связь.

Финлей хотел возразить, но обнаружил, что такое предположение заставляет множество кусочков головоломки занять свое место. Конечно, невозможно было наверняка доказать правоту брата, но не было и никаких доказательств обратного. Роберт, без сомнения, сделал огромный прыжок через пропасть незнания, но результат казался удивительно правдоподобным.

— Конечно, — кивнул Финлей. — Правда, остается вопрос о разрыве в триста лет. Ну да нам нужен Калике, а когда мы его найдем, узнаем и ответы на все вопросы.

Они с Робертом начали методически обыскивать комнату, сметая пыль и паутину. В задней части помещения обнаружились полки, а за ними что-то вроде потайного шкафа, но он оказался пуст. Из основного помещения проход вел в другое, меньшее, но и оно принесло только разочарование.

Финлей, нахмурившись, вернулся в основную пещеру.

— Может быть, здесь есть еще комнаты — в глубине горы. Как и в Анклаве, пещеры могут образовывать целую деревню.

— Верно. — Роберт выпрямился, запрокинул голову и стал осматривать потолок. — Если только мы не взялись за дело не с того конца.

— Что ты имеешь в виду?

— В пергаменте говорится «скрыл от глаз тех, кто во зло использовал бы силу его». Но кто это мог быть? Не колдуны, потому что Калике считается инструментом, который только мы можем использовать.

— Ну, значит, злые колдуны.

— Возможно. — Роберт взглянул на брата. — Но посмотри на это под таким углом: если ты хотел бы сохранить что-то от людей, которые использовали бы этот предмет во зло, как бы ты поступил?

— Оставил бы в твоем кабинете, — ухмыльнулся Финлей. Роберт криво улыбнулся в ответ на шпильку.

— Ну а если не там, то где еще?

Финлей на минуту задумался, пытаясь поставить себя на место Траксиса. Наконец он поднял глаза.

— Будь у меня достаточно силы, я превратил бы этот предмет во что-нибудь совершенно обыкновенное — и уже тогда оставил бы в твоем кабинете.

На этот раз Роберт рассмеялся, кивнул и сказал:

— Притуши свет на минуту. Я хочу кое-что испробовать.

Финлей сделал, как ему было сказано, заставив свой аярн перестать светиться. Роберт тоже погасил свой и поднял камень на уровень глаз. Почти ничего не видя в наступившей темноте, Финлей прибег к колдовскому зрению в надежде понять, что задумал брат. Заговорить он не осмеливался.

Роберт несколько минут держал аярн перед собой, потом медленно вытянул руку и стал поворачиваться, пока не совершил полный круг. Когда он начал поворачиваться во второй раз, из аярна ударил узкий ослепительный луч, осветивший дальний угол.

Финлей, затаив дыхание, осторожно пересек комнату и прошел туда, куда указывал луч. Как только он отметил нужное место, Роберт резко погасил луч, заставил аярн светиться ровным светом и присоединился к брату.

— Что ты сделал? — спросил его Финлей.

— Примерно то же, что делает Ключ, когда выбирает нового предводителя. Я просто сосредоточился на свойствах Ключа в надежде, что сходная аура откликнется. Конечно, я не знал, есть ли между Ключом и Каликсом что-то общее, но, похоже, уловка сработала.

— Ну, не вижу, чтобы ты добился такого уж успеха. — Финлей наклонился и указал в угол. — Все, что нашел аярн, — это разбитый кувшин.

Роберт, нахмурившись, присел на корточки, потом с улыбкой повернулся к брату.

— Да что ты говоришь! — Он протянул руку и коснулся аярном кувшина…

Неожиданно на месте черепков оказался металлический предмет длиной в руку человека.

— Клянусь богами!.. Роберт поднял находку.

— Похоже, ты и Амар Траксис думали одинаково — обстоятельство, вызывающее беспокойство.

— Но… но это же не Калике. — Сердце Финлея колотилось так, что стук, казалось, заполнял всю пещеру. — Ведь не Калике?

Роберт покачал головой:

— Я не знаю. — Предмет имел цилиндрическую форму, с двумя круглыми кнопками на одном конце. С другого конца выступали две тоненькие серебряные проволочки, соединенные с ажурными полосами такой же длины, что и сам стержень. — Он может оказаться чем угодно — даже частью Каликса. Единственное, что нам известно наверняка, — это что перед нами нечто, имеющее очень большую ценность. Иначе зачем бы прятать его таким образом?

— Ну, на часть Ключа он определенно не похож, так что ты, пожалуй, прав в том, что какое-то сходство между Ключом и Каликсом существует. Это трудно себе представить, учитывая, что Ключу всего пять сотен лет, а Каликсу больше тысячи.

Роберт кивнул, засунул предмет за пазуху, потом повернулся и вышел из комнаты. Финлей двинулся за ним, но тут заметил еще одно ответвление прохода, ведущее налево. Крикнув Роберту, он свернул туда, намереваясь все внимательно осмотреть.

Роберт не возражал и последовал за братом через целый ряд пещер, открывшихся за проходом. Потом коридор закончился; дальше вели лишь узкие туннели, которые за столетия промыла вода. По ним они спустились довольно далеко, когда Роберт наконец предложил остановиться.

— Для одного дня достаточно. Давай вернемся в наш лагерь в лесу, а завтра продолжим поиски.

Финлею не хотелось сдаваться, но он кивнул, понимая, что брат прав. Он оглянулся на туннель, по которому они пришли, и нервно рассмеялся.

— Надеюсь, мы найдем дорогу обратно.

— В этом нет надобности, — уверенно ответил Роберт. — Следующий туннель ведет к руслу потока. Мы, конечно, вымокнем, но такой путь легче, чем карабкаться туда, откуда мы пришли.

Финлей последовал за братом. По мере того как они приближались к поверхности скалы, туннель становился все уже, по дну его текла вода, так что ноги по щиколотку уходили в ледяную грязь. Финлей не особенно обращал на это внимание: он старался отбросить разочарование и разобраться в вопросах, которые ставило открытие Роберта. Поиски Каликса были связаны с такими сложными проблемами, что он полностью погрузился в свои мысли и в результате не заметил опасности, пока не оказалось слишком поздно. Все, что он успел увидеть, был силуэт Роберта на фоне освещенного дневным светом устья туннеля. Потом раздался всплеск, и Роберт исчез.