"Горькие слезы" - читать интересную книгу автора (Яров Ромэн)

Яров РомэнГорькие слезы

Р. ЯРОВ

ГОРЬКИЕ СЛЕЗЫ

По обеим сторонам длинного коридора тянулись двери. Мимо них, навстречу технику без диплома Пете Хватову, шел плотный, осанистый, уверенный в себе человек. В его новых ботинках отражались розовые плафоны. Костюм из переливающейся ткани менял цвет при каждом шаге, и булавка, поддерживающая темный галстук, тоже была, как маленький светильник. Он не посторонился при встрече, и Петя вынужден был отступить в сторону, но из гордости сделал это в последний момент. Человек, явившийся из далекой дали управленческого коридора, задел его слегка локтем, буркнул что-то и, не оборачиваясь, проследовал дальше. Петя поглядел ему в спину. Ни одна дверь не открылась, и свидетелей невежливого поступка не оказалось.

Петю прислал сюда начальник для того, чтобы он подписал одну очень важную бумагу. А здесь толкаются. Петин взгляд стал мрачен и испепеляющ. В последнем номере научно-популярного журнала "Химия и религия" он читал сообщение о том, что путем тончайших экспериментов выявлена наконец природа дурного глаза, который является одной из форм телепатии, а в основе ее лежит нейтринно-кварковый репродукционно-поляризационный эффект, и каждый человек несет в своем взгляде определенный заряд гипнотической силы, у некоторых людей достигающий немалых значений. Пользуясь приложенной номограммой, Петя, смеха ради, измерил этот заряд у себя. Оказалось, довольно большой. Теперь он глядел вслед прошедшему, изнемогая от желания что-нибудь с ним сотворить. Но тот шел, не торопясь, и уже почти достиг выхода на лестницу. И вдруг... Из рукавов у него потекла вода, исчезли сперва кисти рук, потом сами рукава и весь пиджак, брюки, ботинки, галстук. Через мгновенье лишь небольшая лужа воды стояла у порога.

Петя остолбенел. Так далеко его намерения не простирались. Ну, зацепился бы ногой за незаметно выступившую паркетную дощечку, поскользнулся бы, испачкал костюм. Но так! Он побежал к луже. Вода как вода-будто нес кто-то графин и расплескал слегка у порога.

- Засудят, - мгновенно сообразил Петя. - Раз научно доказали, что можно человека сглазить, значит срок наказания за это предусмотрен и в уголовный кодекс внесен. Бежать бесполезно - собаку вызовут, найдут. Что делать?

В портфеле у Пети среди бумаг была стеклянная банка - на случай, если жена прикажет купить что-нибудь для хозяйства. Он торопливо раскрыл портфель, выхватил банку, вынул из кармана носовой платок и стал вытирать лужу, отжимая платок над банкой. Насухо вытирать не стал, боясь, что вот-вот кто-нибудь выйдет. Немедленно домой - там он решит, что делать дальше. Держа банку в руке, Петя бросился поскорей от этого ужасного места, где так неожиданно и жестоко проявили себя таинственные явления человеческой психики.

Дома он поставил банку на стол и отошел к платяному шкафу поглядеть на себя в зеркало. Все то же лицо - ничего не изменилось в нем: широкий и твердый подбородок, прямые волосы, прямой нос, серые глаза. Вот где отгадка! В их глубине что-то загоралось и гасло, какие-то отражения виднелись, закрываемые на мгновения тенями, цепочки каких-то следов возникали и исчезали, и надо всем этим, в самой недоступности нависло что-то грозное. Петя тяжело задышал. Никогда еще с таким трепетом не глядел он на самого себя, никогда еще сам себя так не уважал.

Он отошел от зеркала, присел к столу и стал думать. Жаль, конечно, беднягу, превратившегося в вjду, но в общем-то он сам виноват. Толкнул и не извинился. А тому, кто так себя ведет, нечего, конечно, рассчитывать на снисхождение. Еще мало! И с другими так будет! Петя стал думать, кто его враги. Прежде всего, конечно, начальник. Правда, он считается безобидным старичком и даже распоряжения отдает, как бы робея. Но это все ширма! На прошлой неделе замечание за опоздание сделал, месяц назад тоже что-то было, не вспомнишь теперь. Сегодня унизил - послал визу добывать. Через экспедицию не мог. Срочно, говорит. Да разве можно перечислить все обиды! Теперь все! Пусть посидит в банке. Пусть тоже попробует жить, как живут рядовые сотрудники. Ближе к народу надо быть. Хорошую зарплату все мы любим получать! Петя стукнул кулаком по столу, так что банка вздрогнула, и написал: No 1 - начальник, No 2... Он стал перебирать всех своих знакомых и нечаянно вспомнил, что жена велела купить мяса к ебеду. Ага! Вот кто враг номер два. Чего-то велит все время, чего-то запрещает, требует, пристает то с глупостями, то с нежностями...

Он сходил на кухню, открыл шкаф. Там было полно пустых банок - приближался сезон варений и солений. Вот-вот.

Всем места хватит. Прямо сейчас на работу, и начальника - того... Нет. Подождать надо/ Предоставим из великодушия последний шанс/ Надо работать как всегда - до поры, до времени, - давая ему понять, что возмездие неотвратимо/

Он поставил банку на шкаф - чтоб жена, если придет пораньше, не вылила невзначай, - сходил в управление и получил нужную визу. Когда он вернулся домой, осколки банки валялись возле шкафа, а на шкафу сидел человек - тот самый, что растаял в коридоре. Он был несколько помят, в одном ботинке и без галстука.

- Вы? - крикнул Петя.

- А кто ж еще, - сказал человек. - Помогите спуститься.

Человек спрыгнул со шкафа.

- Надо же, - бормотал он, оглядывая себя, - приступ в каком месте захватил.

- Приступ? Разве это болезнь? - воскликнул Петя.

- А вы думали? Новая, неизученная. Человек ведь на семьдесят пять процентов состоит из воды. Вдруг неожиданно все в ней растворяется, и он превращается в лужу. Потом все затвердевает, как было. Третий раз такой припадок со мной. В первый раз на улице случилось. Прохожий сообразительный мимо шел. Всю воду до капли собрал с асфальта, в бидон - и в поликлинику. Хорошо, рядом была. Ни одна вещь не исчезла. А в учреждении у себя, как рассказал я, так промокашек наготовили. И верно, пригодились. Несколько капель всего не добрали - без пуговиц на рубашке остался. Ну, это ерунда. А сейчас кто-то неаккуратно постарался. Ботинок, видите, пропал и галстук.

- Неужели одежда растворяется тоже? - спросил Петя.

- А как же! Органические соединения. Пиджак, брюки - шерсть; белье - лен или хлопок; ботинки - кожа. Тоже все вода. Постойте, где я вас видел?

- Я вам найду пару ботинок, - отворачиваясь и ища глазами по углам, сказал Петя. - Люди должны помогать друг другу.

Он достал пару развалившихся ботинок и, пока больной с трудом натягивал их, спросил:

- И много вас таких, с приступами?

- Есть, конечно, не я один. На учете состоим в диспансере.

- А долго приступ длится?

- У кого как. У меня, как видите, нет. А вот у одного из наших две недели продолжался. Он в ванне растворился. Воду выливать нельзя - как разберешь, где та вода, где эта? День проходит, два, соседи шум подняли - ни помыться, ни побриться. Родные с заявлениями - редкая болезнь, требуют отдельной квартиры. Дали, а что сделаешь? Для перевозки поливальную машину наняли, в цистерне везли. В копеечку обошлось.

- И откуда пакость такая берется? - спросил Петя.

- Из Азии. Передается через контакт с больным. На меня какой-то тип в метро дохнул. Ну, желаю. Спасибо за помощь.

Он вышел - в отличном новом костюме, хоть и без галстука, и в разбитых, рваных, испачканных глиной и известкой ботинках. Петя выскочил на лестничную площадку.

- А как предохраняться? - крикнул он вниз.

- Плакат скоро выпустят! - донеслось в ответ.

Петя вернулся в комнату, постоял, размышляя, несколько минут и увидел вдруг, что рукава его расплываются и возле ног бурлят маленькими водоворотами. Последним, сверхчеловеческим усилием он рванул из-под кровати таз и встал в него обеими ногами. Если вода уйдет под половицы, не то что ботинка - головы не досчитаешься! И тут же сообразил, что последнее усилие надо было употребить на то, чтобы написать "Не выливай!!!" Потому что сейчас придет жена и, из-за своего вечного стремления к чистоте, выплеснет этот таз куда попало. Погибло все! Ему захотелось крикнуть напоследок что-нибудь жизнеутверждающее, романтическое и в то же время роковое.

- Если ты болен, то надо с бюллетенем дома сидеть, а не шляться по общественным местам заразу распространять!

Этого последнего напутствия человечеству не услышал никто. Из Петиных глаз выкатились две слезы - сожаление о погибшей молодости, о загубленной злыми людьми прекрасной жизни, - и тут же стали незаметны в воде, заполнившей тазик.