Яров РомэнОснование цивилизации

Ромэн Яров

Основание цивилизации

В конце концов гонки на машинах времени все-таки были включены в программу соревновании по техническим видам спорта. Длительная и упорная борьба энтузиастов увенчалась успехом. Энтузиасты гордились, и было чем. Давно уже, с того дня, как в газетах появилось первое сообщение о создании опытного образца машины времени, поток писем в редакцию научно-популярных журналов "Знание - молодежи", "Наука - сила", "Техника и жизнь" увеличился вчетверо. Журналы сперва отмалчивались, а потом все сразу опубликовали описания прогулочного, туристского и спортивного вариантов машины времени с цветными чертежами на вкладках. Вскоре образовалась и спортивная федерация путешественников в прошлое. Почетным председателем ее избрали стосорокасемилетнего старца. Провели несколько небольших соревнований на дальние дистанции, глубже шестнадцатого века не удалось пробиться никому. А между тем лучшие гонщики международного класса ходили уже в первый век нашей эры. Неожиданно из Швеции поступило сообщение, взволновавшее всю спортивную общественность. Девятнадцатилетний гонщик Иорген Иоргенсен прошел двадцать четыре столетия за три часа восемнадцать минут сорок восемь и три десятых секунды. Ответом на сообщение явилась статья в спортивной газете под большой шапкой: "Восстановим былую славу". В статье критиковались заводы, наладившие серийный выпуск машин времени для научных нужд и забывшие о спортсменах. Критика подействовала, несколько спортивных образцов было изготовлено и испытано, результаты оказались великолепными. И тогда было принято решение включить гонки по времени в программу спартакиады по техническим видам спорта.

От метро к стадиону шел народ. Стрекозиными крылышками потрескивали программки, зажатые полукружьем в руках продавцов. "Последний заезд! Гонки на дальность! Участвуют Василии Федосеев, Константин Парамонов!.." Сияло солнышко, гремела музыка, шаркали бесчисленные подошвы, шныряли мальчишки. Всем было весело, и все спорили.

- У Парамонова выдержка, ритм! А что, простите, у Федосеева?..

- Однако в Сухуми на тренировках...

- Парамонов, Парамонов! Что ваш Парамонов? Вот когда Федосеев...

- Не забивайте мне баки вашим Федосеевым...

Осведомленность болельщиков потрясала. Целая наука с прогнозами и экспериментами, с неопровержимой логикой, с методологически правильно сформулированными задачами, с антагонистическими школами развивалась на свободном пространстве между метро и стадионом. А с афиш взлетали к вершинам славы синие гонщики, и вокруг них разматывались по спирали Афины и Спарта, Рим, Карфаген, Византия, Чингисхан и Наполеон. Всю глубину человеческой истории означала, по мысли художника, эта спираль. Правда, ничего такого гонщики увидеть не могли. Останавливаться на дистанции категорически воспрещалось.

На гаревой дорожке стадиона спортсмены ожидали сигнала. Они стояли не в ряд, а кто где придется. От них требовалось не опоздать со стартом, место же старта не имело значения. Тренер Федосеева - седой ветеран из испытателей - щупал на шасси машины какие-то гайки и шептал на ухо своему питомцу последние заклинания:

- Главное - равномерно иди. Ты горячий, но старайся сперва сдерживаться. Жди, пока войдешь в ритм. Ну, а потом уж, конечно, жми вовсю. У Кости с ориентацией в темпе слабовато - ты помни об этом. И не забывай про плазменную тягу...

Он сбросил клетчатый пиджак на руки мальчиков из клуба: могучая его рука, обтянутая рукавом спортивной куртки, легла Васе на плечи.

По дорожке бегал худощавый юноша в очках. Это был аспирант, историк-специалист по трассе, ушедший в спорт после окончания университета. Он жал руки смущенным гонщикам и обнимал их. "Только не останавливаться, - повторял он. - Только не вторгаться в прошлое..." Контролеры уже вышли на трассу. Очень трудно удерживать работающую машину в строго определенной точке времени: "размыв" в обе стороны составляет от пяти до десяти секунд. Поэтому их фигуры казались призраками, встающими среди облаков. Они маячили по всей трассе человеческой истории, их видели всюду и принимали за предзнаменования и природные феномены. Галантные философы, смеясь над суевериями, рассуждали об игре света в атмосфере. Двумя столетиями дальше тащили на костер ведьм и еретиков. Еще дальше на них глядели вожди кочевых племен и радовались, ибо всадник на коне означал удачный набег и добычу. А в самом конце трассы, дальше которого не позволяли заходить технические данные машин, пророки, вздымая к небу костлявые руки, тряся бородами, обличали беззакония мира.

Соревнования на скорость полета во времени не относились к разряду зрелищных. Едва был дан старт, гонщики исчезли. Борьба была невидимой, подобно марафонскому бегу, когда изнемогающие бегуны соревнуются на дорогах где-то далеко от трибун. Но начались состязания по легкой атлетике, и все, кроме тренеров, перестали думать об ушедших в века.

Он возник внезапно - точно на том месте, в котором исчез. Сначала вибрация мешала разглядеть гонщика, затем стало ясно, что это Константин Парамонов. Наконец он материализовался окончательно. Тренер подбежал к своему питомцу, радостно его обнял, помог снять куртку с перышками и шлем. Вдвоем они оттащили машину в бокс и стали ждать остальных. Зажглись цифры на световом табло, голос диктора назвал время и добавил как бы со сдержанным восторгом: "Отличнейший результат". По трибунам прошел гул. Сторонники Федосеева насупились.

Гонщики прибывали один за другим. Даже самые безнадежные уже стояли на дорожке. А Федосеев все не появлялся. На трибунах возникло замешательство. Послышались выкрики. Судейская коллегия связалась с контролерами на трассе. Выяснить ничего не удалось. Тренер Федосеева надел пиджак и потребовал занести в протокол плохую организацию соревнований. Историк испуганно суетился. И лишь когда к воротам стадиона подкатили мощную машину времени спасательной службы, появился Федосеев. Он был бледен, утомлен; голубые глаза потускнели, светлые волосы запылились, небольшая бородка сбилась набок, лицо его, обычно добродушное, выглядело сейчас каким-то отрешенным. Тренер бросился к нему.

- Ты что? - крикнул он. - Где ты застрял?

- Авария, - устало сказал Вася.

- И вы останавливались? - ужаснулся историк.

- Ненадолго.

- Где же, в каком веке?

- Посмотрите на панель приборов.

Взглянули на щиток. Стрелка указателя стояла на тридцать третьем веке до нашей эры.

- Такой рекорд пропал! - махнул рукой тренер. - Эх, ты!

Он отвернулся и побрел прочь.

За остановку Васю на несколько месяцев дисквалифицировали. Но он не представлял себе жизнь без спорта, ходил по-прежнему на тренировки, слушал объяснения тренера и лекции историка. Тренер, правда, часы своих занятий сократил. Он готовил книгу "Спутник начинающего путешественника по времени". Но зато историк старался вовсю. Он даже приводил на лекции знакомого парня, выпускника мехмата, и тот объяснял гонщикам принцип передвижения по времени с точки зрения интермедиальных пространств и отрицательной вероятности.

Однажды всей командой пошли в музей. Вел историк - знакомиться с памятными местами трассы. Топорики, гробницы, кареты... Ощущения при движении через блестящие залы были приблизительно такими же, как во время гонок, когда почти вслепую мчишься через столетия. Возле одной ничем не примечательной вещицы Вася вдруг остановился. Ребята ушли вперед, а он все стоял, смотрел и никак не мог насмотреться. Историк вернулся и подошел к нему. В глубине души он сочувствовал Васе - он сам мечтал о потрясающих экспедициях в прошлое, но стать гонщиком не смог, потому что так и не научился вертеть "солнце" на турнике.

- Ну что ты смотришь? - Он ласково взял Васю за локоть. - Обыкновенная культовая вещица эпохи позднего неолита. Найдена в святилище при раскопках столицы могущественного царства Тлен-Тлца. Здесь же все написано...

- Да нет, - смутился Вася, - это моя зажигалка.

- Что? - Глаза историка раскрылись так, будто он увидел живого фараона.

- Ну да...

- Как же это?..

- Помнишь, в последний мой заезд?.. Ну, после которого меня... Я далеко тогда зашел. И быть бы мне первым и не видать бы Парамонову приза, как своих ушей, если б не тросик фотонной заслонки. Я его дергаю - ни с места. Снова дергаю - опять ни с места. А скорость колоссальная. На неуправляемой машине, сам понимаешь, в два счета дематериализуешься. Пришлось остановиться: инструмент у меня всегда с собой. Поднял крышку, смотрю трос весь перетерся, на волоске держится. Заклинило его. Механик гайку перетянул, а тут еще я дергал все время. Все-таки на скоростном режиме шел. Стою, в затылке чешу. Эх, думаю, надо было не останавливаться, на волоске возвращаться. Ну, растворился бы во времени. Все лучше, чем сидеть и загорать за триста веков до рождения. Кругом не гляжу - некогда. И вдруг из леса, а лес рядом, в десяти шагах, людишки выскочили. Кричат чего-то. Подбежали и все - бух! - на колени. "Чего это вы?" - говорю. Лопочут. А сами босые, голые, в одних шкурах звериных. Попросил напиться. Тащат воду в шкуре. Шкура грязная! Говорю: "Тренер запретил пить сырую, нет ли у вас кипяченой?" Не понимают. Тут до меня дошло, что они и огня-то не знают. Нашел я камень, похожий на тарелку, налил в углубление воды, хворосту набрал, зажег костер. Вскипятил, напился. Показал на тросик порванный. Сообразили: тащат какое-то лыко. Приладил я его. Попробовал - ничего, держит. "Спасибо, - говорю, - ребята, а вот вам на память моя зажигалка. Будет у вас жареное мясо и кипяченая вода. Сырой не пейте - в ней микробов миллионы. Мир, дружба". - И укатил. И вот, поди ж ты, минут десять всего я и пробыл у них, а здесь, оказалось, три часа прошло... Постой, что это ты?

Историк, схватив Васю за руку, потащил его к выходу. Они мчались по навощенному паркету, и аспирант повторял сквозь зубы:

- За мной! За мной!

Дома историк толкнул изумленного Васю в кресло, выхватил из книжного шкафа сиреневый томик, торопливо нашел нужную страницу.

- У тебя ведь борода тогда была, а?

- Была, - вздохнул Вася. - Бороденка. Сбрить велели. "Не подобает", говорят.

- Тогда слушай.

И историк начал читать нараспев, далеко отставляя томик:

- "Он пришел к нам с неба, рыжебородый. Великий и мудрый воин, научивший нас ловить и прятать огонь. Он подарил нам духа, повелевающего огнем. И ушел опять к себе на небо. Сын Солнца и брат Луны..."

- Это древние гимны, раскопанные там же. Понял?

Вася пожал плечами.

- Это же о тебе! Ты пришел к ним с неба и подарил им духа, повелевающего огнем. Так они говорят о твоей зажигалке. Ты основал цивилизацию! Ты великий человек!

- Здорово! - Вася раскрыл рот. - Не забыли, значит... Сын Солнца и брат Луны.

- Ну да! В переводе академика Орнитоптерского.

Историк написал об этом случае во многие газеты. "Благородный поступок", "Спортсмен не оставил в беде", "Так поступают настоящие люди". Вася прославился. Ему стали писать письма. Имя его узнали далекие от спорта люди. Его восстановили в команде, и он начал усиленно готовиться к очередным соревнованиям. И еще он стал задумываться, задаваться вопросом: как же он не заметил, что основал цивилизацию?

Да, он не зазнался ни капельки; аккуратно ходил на тренировки, и все были им довольны. Все, кроме тренера. Тренер считал, что его воспитаннику не хватило бойцовских качеств. Цивилизация цивилизацией, но все же общественные дела не должны мешать спортивным успехам, на соревнованиях надо стремиться к победе любой ценой. Основывать же цивилизации можно в свободное время. Тренер даже решил, что Федосеев как спортсмен бесперспективен. Но, увидев, какой общественный отклик получил Васин благородный поступок, тренер решил придержать свои мысли. И даже дважды выступил в печати со статьями на моральные темы.