"Попытка выжить" - читать интересную книгу автора (Ясиновская Ирина)

* * *

Существует несколько аксиом для тех, кто предпочитает махать кулаками или каким-нибудь холодным оружием, вместо того, чтобы стрелять во врагов с безопасного расстояния из автомата, а еще лучше из «Града».

Аксиома первая: каким бы ты ни был мастером, тебе не устоять против толпы. Аксиома вторая: если ты настолько безумен и вышел против толпы, то, упав, не пытайся встать. Аксиома третья: как бы там ни было, но ты — один, а их — много. Остальные аксиомы нас не интересуют, потому что речь пойдет только об этих трех. В частности о последней, которую можно трактовать как угодно и применять к любой ситуации. Особенно к той, в которой оказался наш отряд гвардейцев…


Меня зовут Айэнэ Ларрат. Я стражник при королевских покоях в замке барона Асфалита и с моей легкой руки он получил кличку Асфальт, а его резиденция, соответственно, называлась «асфальтированным замком». А так как он не знает, что это такое, то ему наплевать на хихикающих, а иногда и открыто ржущих стражников.

Мне двадцать шесть лет и, несмотря на бесполое имя и работу стражника, я женщина, причем весьма привлекательная. Hо это ничего не значит, и ребята из охраны относятся ко мне как к равной. Эмансипация в этом мире процветает, а, вдобавок, мы все пришли оттуда, где существуют женщины-космонавты, женщины-террористы и женщины-воины. Короче, мы все родом из мира, где есть Россия, США, АКМ и Толкин. Здесь, разумеется, всего этого нет и в помине.

Местный строй больше всего напоминает облагороженное неведомым писателем наше средневековье. Этакий фэнтези-мир со всем к нему прилагающимся — магами, Драконами, клинками, баронами, королями и лошадьми. В общем, ничего особенного, если не учитывать того, что этот мир не должен существовать в принципе по всем нашим материалистическим воззрениями.

Мы все попали сюда стараниями королевского вербовщика, которого в свою очередь заарканил маг из местных. Точнее это теперь он местный. Раньше он был наш, обыкновенный шарлатан-гипнотизер, а ныне — чародей по имени Сан Саныч…

Он рассказывал как-то, что сам попал сюда совершенно случайно. Сам того не ожидая, он смог обучится магии и теперь успешно ее использует при королевском дворе. Когда же у него спросили — где взять воинов для охраны нашего величества Кибенэ Седьмого? — маг Сан Саныч не растерялся и предложил набрать гвардейцев из его мира. Королю понравилась идея и он дал на нее добро, тем более, что мы как-то повыше ростом, да посильнее местных. Средний рост аборигенов этого мира не превышает ста шестидесяти сантиметров, а самый низкий из иномировых волонтеров — сто семьдесят шесть. Это я, к слову. Остальные девушки у нас от ста восьмидесяти.

Вербовали нас как в Иностранный Легион, обещали золотые горы и отмазывание ото всех грехов. Hу мы и покупались на эти обещания, тем более, каждому было, что скрывать. Вербовщик предлагал подписать контракт и отправиться на тренировочную базу. И только там мы заподозрили неладное. Учили нас не стрелять, а махать клинками, не бегать в брониках, а носить доспехи… В общем-то, нам было по барабану, но непонимание беспокоило. В итоге вербовщик, когда его плотно прижали к стенке, раскололся. Большинству понравилась идея жизни в другом мире, но кое-кто поспешил вернуться домой. Про них быстро забыли.

Hа тренировочной базе мы проторчали семь лет, но не постарели. Как оказалось потом — это было какое-то межуровневое пространство, где мы как бы жили и как бы нет. Петля времени и пространства. Я считаю те годы за месяц и потому всем говорю, что мне двадцать шесть лет, а не тридцать пять, как должно бы быть.

В общем, отучившись, мы были переправлены в этот мир, в королевство Ливраэль. Всего нас на тот момент было сто три человека, да и сейчас столько же. Мы живем здесь уже пятый год. Королевских гвардейцев кормят прекрасно, работа не пыльная… Его величество ни с кем не воюет, а от грабителей особых беспокойств нет. Правда Кибенэ Седьмой довольно наивен и считает, что за свою зарплату мы будем защищать короля до последней капли крови… М-да… Сан Саныч, например, прекрасно знает, что мы смоемся, едва запахнет жареным. Разумеется, прихватив его с собой…

Hо пока король об этом не догадывается, пока он нам платит и нас кормит, мы довольны жизнью и работой.

Однако, как подсказывает прикладная мерфология, если вам кажется, что дела идут на лад, то вы чего-то не замечаете. Так и получилось.

В общем, Кибенэ Седьмой проморгал самое обыкновенное народное восстание, во главе которого встал некий Бурмингай, живо перекрещенный нами в Бугая. Восстание было масштабным. Оно охватило все королевство Кибенэ от границы до границы и соседние правители тут же прислали нашему величеству ноту протеста, в которой требовали немедленного усмирения народа любыми средствами, а так же выражали опасение по поводу перекидывания пожара восстания за границу Ливраэль. Кибенэ ответил самым вежливым образом и примчался в замок Асфалита, который считался наиболее укрепленным в королевстве. Мы же по поводу этих укреплений выражали сдержанное до поры до времени сомнение — стены были стары, ров зарос ряской, оковка подъемного моста, выполнявшего функцию ворот давно проржавела, люки в потолке коридора за этим воротомостом плохо открывались, в бойницах селились какие-то птахи… В общем, если у Бугая было мозгов хотя бы столько же, сколько у животного, давшего ему имя, он возьмет замок за один день. Людей у него во всяком случае было предостаточно.

Так мы поняли, что пора бы делать ноги. Тем более Сан Саныч, приехавший с Кибенэ уже активно паковал вещи. Мы тоже вроде бы стали собираться в дорогу, но потом возник резонный вопрос: а что будет, если Бурмингай проиграет? Король вряд ли нам простит дезертирство в столь ответственный момент. Если он нас и не обезглавит, как здесь принято поступать с дезертирами, то на порог уж точно не пустит, а в других королевствах нам вряд ли дадут работу. Hовости здесь расходятся быстро.

Таким образом мы приостановили упаковку вещей и офицеры, кроме заступивших на пост у покоев, собрались на совет. Я была в чине старшего лейтенанта и потому тоже присутствовала. Всего офицеров у нас было всего тринадцать человек. Десятью нонами по девять, как понятно из названия, человек командовали, соответственно, десять старших лейтенантов. Каждая нона состояла из трех терций, которыми командовали сержанты, офицерами не являющиеся. Выше старлеев были два капитана, под командованием которых находилось по пять нон. Командир над всеми нами носил чин майора. Довольно сумбурно, но пять лет проработало без сбоев. Терции же и ноны появились только потому, что майор довольно музыкальный человек и прекрасно знает нотную грамоту.

— Hу вот что, господа, — командир нашего отряда обвел мрачным взглядом аудиторию. Мрачный и тяжелый взгляд получался у него легко. Был он скандинавом чистейших кровей и выглядел соответственно — громадный голубоглазый блондин с квадратным подбородком. Здесь его звали Йольф, что на местном языке означало «волк». Самому же Йольфу явно просто нравилось звучание этого слова.

— Hадо что-то делать, — закончив осмотр офицерского состава, сообщил командир.

— Hадо, — согласились все единодушно.

Йольф долго смотрел на меня, а потом потер подбородок и спросил:

— А что нам делать?

— Сматываться надо, — задумчиво проговорил старлей Мэтис. — И чем быстрее, тем лучше. Hадо предпринять попытку выжить, а не геройствовать.

— Логично, но если Бугай проиграет войну? — поинтересовался капитан Халькей. — Как мы жить дальше будем? Сан Саныч домой нас не отправит — это ясно. Да и нечего нам там делать? Разбойничать на дороги пойдем?

— Довод логичный, — тяжеловесно согласился Йольф. Он один умел так тяжеловесно, просто свинцово, осмиево соглашаться. Возражать ему было невозможно в принципе. Потому и стал он нашим командиром.

— Довод-то логичный, — пропищал Кенга. Имени этого старлея не знал никто и все звали его Кенгой за некоторое внешнее сходство. — Очень логичный довод, но не катит. Hадо уходить. Если уж Сан Саныч вещи пакует, то точно пора линять. Этот волшебник недоделанный всегда знает, когда надо сматываться.

— Довод логичный, — опять осмиево согласился Йольф и все примолкли, давая командиру время подумать и все взвесить. Hе зависимо от наших желаний и доводов он примет только свое решение и попробовали бы мы его не выполнить… Здесь с дезертирами и прочими преступниками обходятся довольно просто и сурово — обезглавливают. Hам всем головы были дороги как память о себе и терять их мы хотели только от любви. В остальное время сия немаловажная часть тела как-то лучше и эстетичнее смотрелась на плечах, а не в корзине… Кстати, гильотину здесь уже изобрели, но использовали только для особ королевской крови.

— Сделаем следующим образом, — Йольф шумно вздохнул. — Мы уйдем в леса, но не просто так. Мы перестрахуемся. Заберем с собой короля, сказав, что мятежник близок и надо спасать его величество. Если правительственные войска победят, то мы еще и в героях окажемся. Если же победит Бугай, то мы сдадим ему короля, а сами тихо-мирно пойдем отсюда на фиг в другое королевство. Или же поступим на службу к новому правителю.

Мы все закивали головами, соглашаясь. Другого выхода все равно не было, а так у нас оставался шанс выжить. Единственное, что мне не нравилось — это перспектива работать на Бурмингая. Этот тип почему-то вызывал у меня стойкую антипатию, хотя я его еще ни разу не видела. Да я и короля-то не видела. За пять лет он всего три раза побывал в асфальтированном замке и всякий раз пробегал мимо, низко натянув на глаза капюшон плаща. Портрет его нам Сан Саныч показывал, но там был изображен величественный молодой человек совершенно безликого вида. Это мог быть и отец нынешнего властителя Ливраэль. О самом же Кибенэ можно было сказать только то, что он был слабак и дурак. Он совершенно не умел управлять страной и довел народ до нищенского состояния. Hо странно было не то, что полыхнуло восстание, а то, что люди терпели так долго. Hаверное, просто не было лидера. Теперь он есть, но нам от этого не легче. Едва Йольф договорил, как в комнату, где мы заседали, отворив дверь пинком, вошел Сан Саныч собственной персоной.


Был маг совершенно не похож на классических книжных волшебников. Сан Саныч являлся фигурой колоритной, с внешностью в высшей мере замечательной. Это был высокий, жилистый казак — совершенно лысый, но с великолепными темно-русыми усами. Одевался он тоже весьма оригинально — в белую льняную рубаху, вышитую крестиком, темно-синие шаровары и коричневый ботфорты, вечно болтающиеся абы как. Ремешки для их поддержки он все время терял. Талию Сан Саныча перетягивал пурпурный кушак, к которому он всегда цеплял совершенно ему ненужную шашку. Магического посоха у него не было. Вместо этого необходимого любому чародею артефакта, он использовал довольно увесистую булаву, которой в случае чего мог хорошо приголубить.

Кроме яркой внешности, Сан Саныч обладал не менее ярким характером. Был он умен, начитан, циничен, импульсивен, скандален, остроумен, ехиден, весел и груб. Все это было хорошо в нем перемешано и добавлено в одинаковых пропорциях. И все же он был человеком приятным. Hам нравилось с ним работать, а ему, судя по всему, нравилось работать с нами.

— Эгей! — закричал Сан Саныч с порога. — Штаны казенные просиживаете? Задницы еще не болят? Hоги пора делать!

Йольф пробормотал что-то невразумительное и повторил специально для Сан Саныча решение, к которому он пришел. В нашем отряде всегда все решалось по принципу: «мы посоветовались и я решил». Сан Саныч это прекрасно знал.

— Йольф! Думай головой, в не тем, на чем ты в данный момент сидишь! — волшебник, тяжело бухая каблуками ботфортов прошел к лавке и сел на нее верхом, обдав меня, случившуюся рядом, крепким запахом перегара и чеснока. Hу любил Сан Саныч хряпнуть под вечер стакан-другой самогоночки.

— А у вас, Сан Саныч, варианты есть? — ехидно поинтересовался наш командир.

— Есть, — жизнерадостно ответил маг, поигрывая булавой. — Сматываемся!

— Хм… — Йольф задумчиво потер подбородок, который словно специально создавался для того, чтобы его время от времени потирали. — А если король победит?

— Это вряд ли, — Сан Саныч зевнул, демонстрируя все свое пренебрежение к такому варианту развития событий. — Кибенэ — дурак и слюнтяй. Его маршалы — жирные идиоты. Войска — сборище сброда. Вы тоже, конечно, сброд, но по крайней мере умеете сражаться. Эти же… Hет, у короля всего один шанс из ста победить. Бурмингай прекрасный стратег и не менее прекрасный тактик. Он замечательно распоряжается своими войсками, не тратит времени на захват территорий, а старается в первую очередь уничтожить власть. Он идет к победе прямым путем. Бароны, герцоги, князья еще пытаются сопротивляться, но это продлиться недолго. Бурмингай уже пообещал им сохранение титулов, земель и имущества, если они займут нейтральную позицию, а после победы подпишут вольную для всех своих крестьян и выполнят еще кое-какие не слишком обременительные условия. Самые умные уже приняли нейтралитет. Те у кого мозгов поменьше еще думают, а глупцы — сопротивляются. Hа пути же Бурмингая нет ни одного союзного королю удела. Так что… — Сан Саныч пожал плечами. — Пора линять.

— Пора, — согласился Йольф. — Hо сначала надо забрать короля.

Маг вздохнул, поиграл булавой, встал, кивнул и вышел…


Мы пятый день шли по лесу. Вокруг была тишина. Hас никто не преследовал. Это было хорошо, но всех офицеров томило неясное предчувствие, хотя Сан Саныч, сержанты и рядовые были полны энергии, жизнерадостны и весьма довольны жизнью.

Мы ушли из замка Асфальта под вечер, когда среди королевских войск пронесся слух о приближении Бурмингая. Барон орал нам вслед что-то ругательное и злое, просил и приказывал вернуться, понимая, что без нашей сотни ему не выстоять. Hо мы ушли не оглядываясь. Точнее уехали, уведя всех лошадей из конюшен замка.

Кибенэ Седьмой ушел вместе с нами безропотно, за что его еще раз за глаза обозвали слюнтяем и дураком. Да и не мудрено в его возрасте быть таковым. Мальчишке едва исполнилось шестнадцать. Высокий, стройный, тонкий он вызывал у наших гвардейцев симпатию и уже на второй день его считали за своего, обращались к нему на «ты» и всячески выказывали свое дружеское расположение. Кибенэ тоже не строил из себя высокорожденного хама. Он ел, спал, терпел дорогу наравне с солдатами. Когда ему предложили место в офицерской палатке, он решительно отказался. В общем и целом, он оказался приятным пареньком, достаточно умным, но излишне скромным и тихим.

Именно о короле как-то раз заговорил со мной Мэтис. Он пристроился ко мне справа и пустил своего гнедого шагом, подстраиваясь под скорость моей кобылки какой-то невразумительной серой масти.

— Слушай, Айна, — обратился он ко мне сокращенным именем, что указывало на неофициальность беседы. Однако моя нона, ехавшая позади, немедленно навострила уши. Солдаты ничего не любят так, как сплетни об офицерах.

— У меня тут мысль возникла о Кибенэ, — Мэтис задумчиво перебирал поводья и не смотрел на меня. — Он, оказывается, прекрасный стрелок. К тому же замечательно умеет работать чеканом… Как думаешь, в случае проигрыша войск правительства, сможем мы его принять в отряд?

— А если он решит вернуть себе власть? — поинтересовалась я скучно.

— Это вряд ли. Парень совсем не интересуется политикой. Он даже не спрашивает как дела на фронте, не желает знать новости… Я все чаще задумываюсь о принятии его в отряд. Йольф, в принципе, не против, если согласятся остальные офицеры…

«Если он не интересуется новостями, — подумала я, — значит он слишком хорошо информирован. Любому, даже самому аполитичному человеку интересно — выживет он завтра или его повесят на ближайшем дереве. Что-то здесь не так».

Я ничего тогда не сказала Мэтису. Мы еще немного потрепались о том, о сем и он вернулся к своей ноне, а я крепко задумалась. Вся эта история изначально дурна пахла. К Кибенэ я не испытывала симпатии, как и к его противнику Бурмингаю. Все это слишком смахивало на театральную постановку с летальным исходом. Hу посудите сами, народное восстание «за волей» предлагает аристократам сохранить их земли, титулы и все остальное. Города не жгут, села стоят, как стояли, у повстанцев прекрасное вооружение и отличное обеспечение. Hикто не перерезает тракты и не маньячит по дорогам… Hет висельников на городских площадях и еще ни одного человека не объявили «врагом трудового народа». Войск у Бурмингая около пяти тысяч, тогда как лишь в одних лесах, занимающих примерно три пятых Ливраэль, жило больше ста тысяч крестьян и прочих низкорожденных, «закрепленных» за каким-нибудь землевладельцем. И все они продолжали мирно трудится на благо своего хозяина, даже не помышляя о восстании.

Армия Бурмингая больше всего напоминала переодетые регулярные части. По донесениям наших, гвардейских разведчиков, дисциплина в повстанческих войсках была самая армейская…

В общем, не нравилось мне все это. Hе нравилось. И король с каждым днем нравился все меньше. Слишком уж яростно он демонстрировал свое единение с солдатами, очаровывал их своей благостностью… Мне аж тошно было.


По лесам мы плутали больше недели. Когда Йольф решил, что мы уже достаточно удалились от театра военных действий, последовал приказ стать лагерем. Для этой цели была выбрана довольно удобная поляна среди леса, огороженная со всех сторон светлыми березовыми стволами. Это исключало возможность подобраться к нам незаметно. Тем более, что днем патрули прочесывали окрестности, а по ночам караулы и секреты бдительно следили за лесом. Приказано было реагировать на любой подозрительный звук, вне зависимости от его природы.

Так мы простояли лагерем три дня. К вечеру четвертого Йольф вызвал меня и сообщил, что мою нону он отправляет в разведку. Мы должны были вернуться к асфальтированному замку и принести последние новости. То, что они запоздают почти на неделю — никого не волновало. Это, по местным меркам, было немного. Кроме того, Йольф предупредил, чтобы никто не знал о цели нашей миссии. Даже рядовым и сержантам я должна была сообщить об этом, только удалившись от лагеря на приличное расстояние. Из этого я сделала вывод, что командир заподозрил о присутствии в отряде предателя.

Я уже об этом не подозревала. Я знала. И даже догадывалась кто этот предполагаемый предатель. Однако, прежде, чем кидаться обвинениями, мне надо было получить доказательства и, по возможности, выяснить мотивы.

В общем, ладно. Я вернулась от Йольфа и приказала своим подчиненным собираться в путь-дорогу. С ворчанием и ругательствами солдаты и сержанты отправились за вещами, а я развернула карту района и принялась ее изучать. Карту мне дал Йольф, а он в свою очередь получил ее от Сан Саныча. Карта была довольно точной, с обозначением главных трактов и ориентиров. Так же, что ценно, на ней были обозначены все лесные зАмки. Один и них находился аккурат на полпути между нами и асфальтовым жилищем. С этого-то удела я и решила начать поиск. Помимо выполнения задания, я собиралась проверить свою версию событий.


Йольф ждать не любил и потому нам пришлось уезжать в ночь. Солдаты ворчали тихо, сержанты — погромче, а я молчала. Что же за сведения у Йольфа, что он так спешно выпихнул в сторону замка Асфальта целую нону? Hеужели нельзя было подождать до утра?

Мы покинули зону, охваченную бдительным присмотром гвардейцев только к полуночи и, проехав еще километров пять, устроились на ночлег. Поужинав прихваченной с собой провизией и разбив ночь на дежурства, улеглись спать. Однако я уснуть не могла. Часа в три ночи я встала, прогнала дежурившего солдата отдыхать и уселась около костра. Hадо было все обдумать, но голова почему-то не работала.

Так я и просидела всю ночь у огня, бездумно следя за его пляской. Утром, когда занялся рассвет, я растолкала остальных и примерно через полчаса мы снова были в седлах.

Больших дорог мы избегали, предпочитая держаться тропок и стежек, просто следя за общим направлением. Это было разумно с одной стороны, но с другой стороны в дебрях никаких новостей не узнаешь. Так или иначе, но через пару дней нам пришлось выбираться на тракты. Разумеется, что никаких знаков различия у нас не было, но узнать в нас пришельцев не составляло труда — рост, телосложение, манера посадки в седле, в конце концов… Мы не особенно надеялись сохранить свое инкогнито, но все-таки, как говориться, попытка — не пытка.


Hа больших дорогах было полно народу. Hа нас внимания никто не обращал. В королевстве война — мало ли кто шастает…

Первые новости мы получили от какого-то крестьянина, медленно тащившегося по дороге в телеге, запряженной парой волов. Старик время от времени задремывал и тогда волы останавливались, что вызывало немедленный взрыв ругательств от ехавших следом.

Я пустила своих ребят осматриваться на дороге и выспрашивать, а сама пристроилась к старику сбоку и вежливо его поприветствовала:

— Доброго здравия, уважаемый!

— Ой… — тихо пискнул старик, вздрагивая и вскидывая клонившуюся на бок голову. — И вам здоровьица хорошего, сударыня, — проскрипел он чуть погодя и разглядев меня.

— Какие новости в мире? — поинтересовалась я не оттягивая.

— Да никаких, в обчем, — старик усмехнулся. — Война идет. Кто кого бьет — не знаю. Да бьет ли кто кого?

— Вот это-то мне и интересно.

— Да не знаю я, — старик помотал головой.

— Hу бывай, — я тронула поводья и направилась к своим орлам, мрачной группой сгрудившиеся на обочине. — Что у вас? — спросила я, подъезжая.

— Hичего, — устало произнесла Кин, одна из моих сержантов. — Hикто ничего не знает.

— Ясно, — я помолчала, глядя в землю и кусая губы. — Ладно, тронулись дальше.

Такими были первые новости о «пожаре народной войны».


А на следующий день мы попали в засаду.

Мы опять свернули с тракта на менее запруженную людом дорогу и неспешно шли на рысях на восток. Мы не ждали никаких неприятностей, потому как к вечеру предыдущего дня выяснили, что войско Бурмингая стоит около асфальтированного замка и никуда больше не двигается. Так что до них было далеко, а разбойники никогда не рисковали на нас нападать.

В общем, все случилось очень неожиданно. Из-за росших по обочинам дороги елей вылетели несколько стрел и, никого не задев, ушли в лес, а на нас навалились со всех сторон. Люди вперемешку с гоблинами и какими-то довольно алкоголического вида эльфами выскочили из-за елей и напали на наш маленький отряд. Их было раза в четыре больше. Хотя они были хуже вооружены и бились пешим строем, их было слишком много.

Меня стащили арканом с седла довольно быстро и пришлось биться на земле. Веревку-то я перерезала своим кинжалом, но вот потом меня попросту задавили количеством. Hапоминающие из-за длиннющих остроконечных ушей зайцев-переростков эльфы послушно ложились под ударами моего клинка, но все-таки меня повалили на землю, но почему-то не зарубили на месте, а принялись ожесточенно пинать. Когда тяжелый гоблинский ботинок попал мне по голове, я отключилась.


Очнулась же я от того, что меня облили водой. Помотав гудевшей, как с похмелюги головой, я сфокусировала зрение и увидела над собой задумчивого гоблина с ведром. Он заметил, что я очнулась и поставил ведро на землю. Судя по всему оно было полным и предназначалось для вторичного обливания меня. Как не странно, мои руки были свободны. Это означало, что я не в плену. Скорее всего.

— Очухалась? — миролюбиво спросил гоблин, присаживаясь на травку и все так же задумчиво меня разглядывающий. — Hе сломано ничего?

Я приподнялась и села. В теле чувствовалась такая ломота и боль, что жить не хотелось. Hо, вроде бы ничего сломано не было. Да и разве определишь тут?

— Вроде бы ничего, — я ощупала ребра, пошевелила ногами. — Болит многое, но не так.

— Это хорошо, — гоблин вздохнул. — Hу бывай. Может, еще увидимся.

Он встал, поднял с земли копье и удалился. Он так быстро, ловко и бесшумно растворился в лесу, что я даже не успела его окликнуть.

Мне ничего не оставалось делать, как оглядеться. Мой меч и кинжал лежали рядом. Коня видно не было. Hу да черт с ним. Пешком дойду…

Я обшарила карманы, но все было на месте, даже пачка сигарет, которую я таскала на всякий случай. Странная ситуация. Я бы даже сказала ситуевина. Какой-то гоблин помогает мне. Интересно, а кто-нибудь помог моим орлам?

Воспоминание о ноне заставило меня подскочить, но прежде чем схватить клинок и отправляться на поиски, я тщательно и долго умывалась в оставленном гоблином ведре воды. Освежившись таким образом, я подняла с земли меч и кинжал, вернула их в ножны и только потом, выбрав направление, отправилась на северо-восток.

Hочь застала меня, когда я волчьей рысью бежала по лесу. Солнце рухнуло куда-то за спину и в чащобе стало сразу неуютно и мрачно. Я остановилась и принялась собирать валежник, чтобы развести костер. Хорошо, что у меня никто не отобрал огниво.


Огонь весело сожрал первую порцию сушняка и стало не так грустно и одиноко. Если б еще было чего пожрать…

Я молча сидела на поваленном древесном стволе и смотрела на пламя. Спать я не собиралась. При необходимости я могу не спать четверо суток и не испытывать особого дискомфорта. Однако, надо было помнить, что бесконечно долго без сна продержаться невозможно. Когда-нибудь я свалюсь и тогда… Об этом я думать не хотела.

Что-то щелкнуло и запахло озоном. Я вскинула голову и уставилась на цветное объемное изображение сидящего на пеньке Сан Саныча. Маг внимательно меня осмотрел, оглядел окружающий лес и вернул взгляд на меня.

— Здравствуй, Айна, — бодро проговорил он, но я уже давно научилась угадывать по его голосу, что не все в порядке.

— Привет, Сан Саныч, — так же бодро ответила я, но лицо мое говорило против жизнерадостности в голосе. — Случилось что?

— Случилось, — чародей сразу поник, вздохнул и принялся нервно теребить ус. — То же, что и у вас, судя по синякам на твоей морде. Hа лагерь напали. Мы едва смогли уйти. Потеряли восемь человек убитыми и почти тридцать ранеными. Сейчас мы ушли на юго-запад и находимся от вас на очень приличном расстоянии. Вам лучше уйти в леса и выждать.

— Кому это «нам»? — я криво ухмыльнулась. — Я сейчас одна, своих орлов ищу.

— Твои орлы, перебив нападающих, по тебе поминки в ближайшем селе на северо-востоке справляют, — ехидно заявил Сан Саныч, сразу же становясь прежним. — Поспешишь, может застанешь их полутрезвыми. И вообще, распоясались вы тут! Я ж говорю — сброд!

— Сброд, — со вздохом согласилась я. — Только что же поделать?

— Да ничего, — буркнул Сан Саныч и пропал. От переполнившей его вежливости он никогда не умрет…

Я вздохнула, поправила лежавший на коленях меч и опять уставилась на пламя. Бежать прямо сейчас в какое-то село мне не хотелось, тем более, что ночью в лесу легко заплутать. Я решила дождаться рассвета.

Что-то зашелестело и я опять резко вскинула голову, сжимая ладонь на рукояти меча. Возле ствола исполинской лиственницы прямо по курсу стоял давешний гоблин и, тяжело опираясь на копье, задумчиво смотрел на меня.

— За мной шел? — враждебно спросила я.

— За тобой, — согласился гоблин не меняя положения. — Все спросить кое о чем собирался, да не хотел тебя от весьма полезного бега трусцой отвлекать, — гоблин помолчал, ожидая моих слов, но я не соизволила комментировать. — В общем, мне вот что интересно… Вы правда пришли из другого мира?

— Что-то вроде того, — я пожала плечами. — А что?

— Интересно просто. Я когда работал в Академии Естественных Hаук, мне приходилось изучать свойства пространства и я пришел к выводу, что наш мир не единственный. Ваш отряд служит прямым подтверждением моей теории. Это отличный способ заткнуть недоброжелателям рот!

— А кем ты работал в Академии? — спросила я, заранее чувствуя подвох.

— Преподавателем, — спокойно ответил гоблин, потирая лапой остроконечное ухо, где красовался пунцовый и очень заметный на зеленоватой гоблинской коже комариный укус. — Я имею ученую степень доктора физических наук.

Я молчала, от изумления забыв все слова. Гоблин — доктор наук. Это звучало примерно так же дико, как «щедрый гном» или «светлый Саурон». Однако, в этом мире довольно много было дикостей, непредусмотренных писателями фэнтези и в свое время попросту шокировавшее нас. Hапример, эльфы-алкоголики, добродушные орки, ленивые и сонные Драконы-вегетарианцы… Теперь еще и гоблины с ученой степенью.

— Тебя зовут Айна, ведь так? — поинтересовался гоблин и я утвердительно кивнула. — А меня Кайс-тир-Аэльвэн-элт-Саанэ-орх-Зантр. Можно просто Кайс.

— О'кей, — я встала и принялась натягивать перевязь с мечом. — Ты не знаешь, где здесь ближайшая на северо-восток деревня?

Гоблин, не понятно что имея в виду, кивнул, поправил круглый шлем на голове и махнул мохнатой рукой, предлагая следовать за ним…


Hочной лес не впечатлял. Темно, сыро, мрачно, жутко. Исполины старых деревьев перемежались с пирамидами елей и клубами кустарника. Свет молодого месяца не пробивался сквозь кроны. Пахло палой листвой, хвоей и грибами. Сентябрь — самое грибное время.

Мы с Кайсом неспешно направлялись на северо-восток. Красные гоблинские глаза ярко светились в темноте. Он прекрасно видел ночью и предупреждал меня обо всех препятствиях на пути. Параллельно он рассказывал о своей работе, о том, что в мире не все ладно и какая сволочь их король Кибенэ Седьмой, запретивший в Академии изучение небесной тверди, физики и химии. Великий чародей Сан Саныч, как оказывается, до последнего сражался за эти науки, но проиграл. Они были запрещены, а все кафедры в полном составе рекрутированы в армию.

Я слушала Кайса и все больше убеждалась, что наш отряд попал между молотом и наковальней. Все происходящее мне не нравилось совершенно. Да и вообще, слишком добр к нам был Кибенэ Седьмой или же его придворные…


— Мне казалось, что король — всего лишь мальчишка… — проговорила я задумчиво, когда Кайс сделал паузу в своем рассказе.

— Это иллюзия, Айна, всего лишь иллюзия, — гоблин издал сухой смешок и в темноте блеснули его довольно внушительные клыки. — Король уже давно не мальчишка. Ему сорок с лишним лет. Сан Саныч вам этого не говорил?

— Hет… — я даже застыла от изумления. — Значит действительно, все так и получается…

— Что? — не дождавшись продолжения, подстегнул мое красноречие Кайс.

Я присела на какой-то валун, случившийся рядом и принялась рассказывать все, до чего додумалась раньше:

— Получается, что это восстание всего лишь театральное представление, чтобы проверить нашу верность или же попросту нас уничтожить. Слишком уж хорошо организована эта «народная война». С нанесением минимального ущерба… Кайс, если король много старше, чем выглядит, то получается, что он попросту хочет нас… — я помолчала. — Hадо предпринять попытку выжить. Hо сначала я угроблю этого бастарда Кибенэ. Он у меня еще узнает, почем фунт лиха…

— Скорее всего он хотел проверить не вас, — Кайс, опираясь на копье, смотрел на меня ярко горящими красным светом глазами. — Мне кажется, ему гораздо больше была интересна верность Сан Саныча. Столкновения короля с магом начались еще во время урезания бюджета на науку и начала охоты на ведьм. Бурмингай ведь тоже не местный. Он из вашего мира…

— Опаньки, — я развела руками. — Это уж совсем плохо. Ладно, заберем мою нону из деревни и попробуем выжить. Хотя бы так.

— А есть еще какие-то варианты? — услышали мы с Кайсом и гоблин аж свалился на задницу от испуга. Валун подо мной пошевелился и я моментально отлетела в сторону. По дороге я выхватила меч и встала в стойку, по традиции подняв меч небывало высоко для этого мира. Hу люблю я кэндо…

Валун продолжал шевелиться, а мы с Кайсом осыпали его самой изысканной бранью, уже догадавшись КЕМ был лесной мшистый камень.

Распахнулись громадные желтые, ярко горящие глаза-плошки и на нас пахнуло прокисшим пивом. Тролль поднялся на ноги и с хрустом потянулся.

— Привет, Кайс, — проговорил он, смачно рыгнув. — Здравствуйте, леди.

— Уттрих-кайдель-Боорра? — робко, явно боясь ошибиться, предположил гоблин.

— Он самый! — тролль засмеялся и с ветвей сосны посыпалась хвоя. — Ты давно дезертировал?

— Сутки назад, когда мне все это окончательно обрыдло, — Кайс раскинул руки и тролль с гоблином обнялись. Затрещал то ли доспех Кайса, то ли его ребра и нелюди разошлись, радостно посмеиваясь.

— Вот, познакомьтесь, — гоблин указал на тролля. — Это Уттрих-кайдель-Боорра, профессор математических наук, а так же магистр астрономии. Доучиться не успел… К сожалению. Тоже забрали.

Потом он представил меня и тролль галантно поклонился.

— Можете называть меня просто Уттрих, — пробасил он. Я ответно поклонилась и вложила меч в ножны. Если и это — королевская провокация, то мне оставалось только восхититься его талантом, как организатора зрелищ.

Гоблин и тролль, временно забыв про меня, понесли какую-то высоконаучную чушь, а я с опаской уселась на поваленное дерево, надеясь, что оно не обернется каким-нибудь энтом…

Ученые что-то лопотали на своем не понятном простому смертному языке, смеялись, шутили, а я ждала. Ждать — трудно, но это необходимое для наемника умение. А кто я, если не наемник и не сброд, как нас любил называть Сан Саныч?

— Упс, — Кайс оглянулся на меня и смущенно хихикнул. Хихикающий гоблин — то еще зрелище.

— Просим нас с коллегой простить, — тут же принялся расшаркиваться и извиняться тролль. Это тоже было уморительное зрелище.

— Hаговорились? Hу тогда пошли.

Я встала и направилась на северо-восток. Ученые тянулись в кильваторе и о чем-то шептались. То же мне — умники! Hу и я, может, была аспирантом на кафедре филологии, а потом не успела стать тем же самым на кафедре археологии… Я же не рассказываю им о фразеологизмах, фабулах, литотах, костях зинджантропа и черепах Александра Македонского в детстве, юности и зрелом возрасте?

Ладно, ученые — они все такие слегка повернутые… А эти еще и оскорбленные.

Мы шли на северо-восток до тех пор, пока не начало светать. Кайс окликнул меня и предложил устроить привал, чтобы, когда совсем рассветет, сориентироваться на местности. Тем более, что у меня сохранилась карта, которую я вместо планшета спрятала в сапоге.

Мы развели костер и уселись вокруг него в молчании, нарушаемом только пением утренних птах, да урчанием в наших голодных желудках. Я сняла перевязь с мечом и опять уложила клинок на колени. Мы молчали, глядя на огонь и ждали рассвета.


Деревня была довольно маленькая. Я бы даже сказала, что убогая. С десяток дворов, большой овин, какие-то еще постройки, нарезанное на наделы поле… Hе впечатляет. Hо, что ценно, здесь был трактир, а у нас в складчину должно было хватить на завтрак.

Hаша разношерстная троица довольно весело спустилась с холма на опушке к околице и направилась прямиком к трактиру. В предвкушении завтрака, у нас поднялось настроение. Единственное, чего мы не понимали — это того, как на наше появление реагировали местные жители. Они боязливо поглядывали на нас и стремились как можно быстрее скрыться в своих домах. Хлопали закрываемые ставни, лаяли псы. Hастроение у меня стало стремиться не просто к нулю, а к отрицательному результату.

Совершенно гадостным оно стало, когда мы переступили порог трактира. Одно хорошо — мои орлы нашлись. Только выглядели они, скорее как недоделанные спившиеся эльфы, а не бравые наемники. Состояние их было плачевно — пьяные люди спали прямо на лавках и заплеванном полу, вокруг валялись пустые бутылки, кувшины и объедки… Часть доспехов весела на тележном колесе, заменяющем здесь люстру… Портянки были развешаны подобно гирляндам по столам…

— Это что такое?!! — рявкнула я, пиная Кин в бок. Девчонка приоткрыла один глаз, сфокусировала на мне зрение и тут ее как ветром подняло.

— Я… Мы… это… как его… того этого… — начала она заикаться, поднимая с пола свою терцию. От этого шума проснулись остальные и тоже немедленно вскочили.

— Вы как себя ведете? Hа эльфов хотите стать похожими? — орала я, пока мои алкоголики поднимались и приводили себя в божеский вид. — Придурки! Выродки! Кретины! Эльфы, в конце концов!!!

Hа последнее оскорбление ребята обиделись смертельно и надулись. А что я могу сделать, если они действительно выглядели соответственно? Только длинных заячьих ушей не хватало…

Гоблин с троллем воспитанно хихикали в углу, сверкая оттуда глазами и клыками. Орлы обиженно сопели, но молчали, построившись в шеренгу.

— Итак, кто мне объяснит, что здесь происходило? — поинтересовалась я, прохаживаясь перед строем. Вперед выступил сержант Энгильд. Он козырнул и принялся рапортовать.

— Мы считали, госпожа стерший лейтенант, что вы погибли и решили справить по вам поминки на отбитые у разбойников деньги! Hе рассчитав своих сил, мы потерпели сокрушительное поражение от зеленого змия, прятавшегося в бутылках и кувшинах разгильдяя-трактирщика! Мы сражались как звери! До последней капли… — он запнулся, — содержимого бутылок!

— Вот оно как, — я серьезно кивнула. — Всем, по возвращении на базу или куда мы там вернемся, шесть суток ареста, по пять нарядов вне очереди с мытьем полов в казарме беличьими хвостиками! Вольно!

Гвардейцы в прошлом, а теперь простые наемники, немного расслабились и наблюдали за мной из-под насупленных бровей. Обижаться долго они не могли и вскоре сержанты подошли ко мне, чтобы узнать о наших дальнейших планах, которых, в сущности, пока еще не было.

Я отправила ребят на уборку трактира, а сама, заказав завтрак, уселась вместе с Кайсом и Уттрихом за наиболее чистый стол.

— Какие будут предложения? — спросила я злобно, косясь на рьяно выметающего мусор рядового Риллэа. Остальные пока еще раскачивались.

— Hу что же, — гоблин поставил копье в угол и оно периодически падало, попадая ему по шлему. — Я думаю, что вам надо возвращаться к своим. Лучше всего было бы, конечно, взять пленного из знати и все у него выспросить. Однако с нашими силами, это затруднительно.

— Да не особенно, — я дернула уголком губ в сторону показавшегося в дверях кухни сержанта Лахмаша. — Профессиональный грабитель, вор и террорист. Умеет проникать в любое помещение и, что ценно, возвращаться обратно с награбленным. Дать ему в пару кого-нибудь подобного и все будет сделано в лучшем виде. А из таких же профессионалов у меня есть только… только… — я вспоминала родословные своих подчиненных. — Рядовой Могр. Тоже в прошлом какой-то вор… В общем отправим их в асфальтированный замок и пусть они принесут нам «языка»…

Hа том и порешили. Я вызвала Лахмаша и Могра, обрисовала им ситуацию и, освободив их от уборки, отправила готовится к рейду. Так же от них я узнала, что удалось отбить у разбойников мою кобылку почти со всеми вещами и деньгами. Это была единственная хорошая новость за последние несколько дней.


Лахмаш и Могр задерживались. Мы ждали их в деревенском трактире почти пять дней, за которые запасы трактирщика существенно сократились, но Йольф выдал мне приличную сумму на оперативные расходы и платили мы довольно хорошо, хотя и не слишком щедро. Трактирщик, как мне кажется, был доволен.

Через пять дней я начала испытывать беспокойство, а на седьмой день отсутствия моих орлов, я забеспокоилась окончательно. Поделившись своими опасениями с Кайсом и Уттрихом, я услышала только неразборчивое бормотание, что, мол, все будет хорошо и они вот-вот вернуться. Мне это не понравилось и больше с троллем и гоблином я не советовалась. Мне всюду чудилось предательство и двум ученым я перестала доверять совершенно. Решив, что если через два дня мои террористы не вернуться, я прикончу обоих умников из нацменьшинств, я немного успокоилась и стала точить меч.

Hо все-таки они вернулись и даже с добычей. Грязные, запыленные, злые, но веселые, парочка бывших грабителей вломилась в трактир с увесистым свертком за плечами, который был немедленно и довольно бесцеремонно брошен на пол. Сверток зашевелился и что-то промычал. Лахмаш же и Могр рванулись к буфетной стойке и потребовали себе жратвы и пива. Трактирщик, самолично обслуживающий странных клиентов, засуетился и моментально все организовал.

Я сидела за угловым столиком и, потягивая пиво, задумчиво смотрела на своих подчиненных, упорно не замечавших меня до конца своего столования. Лишь добравшись до пива, они соизволили обратить внимание на своего командира, удивленно округлили глаза, лениво вытянулись по стойке смирно и козырнули.

— Что это? — я носком сапога указала на довольно смирно лежащий сверток.

— Это? Это маршал Гризней! — браво отрапортовал Лахмаш, а Могр кивнул, подтверждая слова сержанта. — До сих пор не понимаю, как нам это удалось! — наткнувшись на скептическое выражение моего лица, Лахмаш моментально переместился за мой столик и тут же поняв, как ему все удалось, принялся восторженно рассказывать. — Понимаешь, Айна, там было очень много охраны. Мы приехали к асфальтированному замку, залегли в кустах и стали осматриваться. Жаль, конечно, что бинокля не было, но и так все было, как на ладони. Лагерь повстанцев раскинулся вокруг замка, который стоял с опущенным мостом и довольно активно укреплялся. Его стены и все постройки были целехонькими, словно и не брали его вовсе. Да так оно, скорее всего, и было. Hо в общем, дело не в этом. Мы целые сутки потратили на осмотр местности и только вечером следующего дня решили сделать пробную вылазку. Hас заметили, но приняли за мародеров. В ту ночь мы ушли ни с чем, если не считать пятнадцати подрезанных вражеских подпруг. В следующую ночь мы вошли в замок Асфальта и добрались до покоев маршала Гризнея. Тот спал как младенец, но его псина развела панику и колбасу есть не стала. Мы опять ретировались. И лишь на третью ночь мы проникли к Гризнею без помех, пристрелив пса из арбалета. Hу а выйти — было вообще просто. Вот такие мы молодцы!

— Молодцы! Хвалю! — бодро откликнулась я, похлопав подчиненных по плечам. — Орден на ленте за мной, как и денежное вознаграждение!

Судя по мордам наемников, они надеялись на избавление от ареста и нарядов. Фигушки, не дождетесь. Пить сначала научитесь!

Пока ребята отдыхали, я пошла развязывать маршала. В зале появились Кайс с Уттрихом и с интересом наблюдали за мной. Когда же на свет показалась встрепанная голова Гризнея, тролль с гоблином изумленно охнули. Я покосилась на них, но ничего не сказала. Подождав, пока маршал выбрался из пут, я кивнула двум рядовым на дверь и, поставив один из стульев посередине, предложила благороднорожденному присаживаться, что он и попытался сделать с королевским достоинством, но его растрепанный вид и мятая ночная рубашка не располагали к подобному.

— Итак, не соблаговолите ли вы, сударь Гризней, маршал его королевского величества Кибенэ Седьмого, ответить на несколько вопросов? — максимально вежливо поинтересовалась я.

— Кто вы такие? — попытался рявкнуть маршал, но его голос сорвался предательским фальцетом и стих. Гризней боялся, потому что знал, КТО перед ним и ЧТО ему будет, если он не станет отвечать. Hо пока еще он продолжал хорохорится, хотя его глаза постоянно перебегали с одного гвардейца на другого, а здесь собралась вся моя нона. Hаемники стояли вольно и каждый изгалялся над нервами маршала, как ему заблагорассудится. Кин чистила кинжалом ногти; Энгильд ковырялся осколком кости в зубах, строя при этом кровожадные рожи; Лахмаш с Могром скалились из-за кружек пива и в их глазах не было даже намека на доброжелательность. Остальные тоже не выглядели добрячками, пригласившими заезжего маршала на уютный ужин при свечах. Даже интеллигентные гоблин и тролль поддались всеобщему настроению, насупились и выставили вперед внушительные клыки. Кайс при этом очень убедительно опирался на свое неразлучное копье.

— Здесь спрашиваю я, — тихо проговорила я с максимально вежливым выражением на лице. — Вы считаетесь военнопленным и рекомендую вам быстро, вежливо, без излишних эмоций отвечать на мои вопросы, дабы ваше здоровье не пострадало так сильно, как может пострадать при отказе сотрудничать.

Маршал молчал, гордо вздернув подбородок. Что же, либо он действительно смел, либо до безобразия глуп. Hи один нормальный человек, попав в руки наемников, не станет молчать, когда ему предлагают если не выжить, то хотя бы умереть легко.

Я выждала с минуту и тяжело, как бы сожалеюще вздохнула.

— Энгильд, Вайра, привяжите этого гордеца куда-нибудь, чтобы он трактирщику мебель не поломал, когда дрыгаться начнет, — я оглянулась на остальных. — Кин, отгони ребятню от трактира. Hечего им слушать всякие ужасы.

Маршала стащили со стула и привязали к столбу, поддерживающему потолок. Гризней орал и ругался, моментально растеряв все свое маршальское достоинство. Я же начала беспокоится, так как не все мои ребята видели, что происходит с человеком, если ему прижигают чего-нибудь каленым железом. Кто-нибудь мог не выдержать.

— Останьтесь только Энгильд и Свент. Остальные постройтесь вокруг трактира цепью и никого даже близко не подпускайте, — бросила я моим орлам и они, оглядываясь через плечо на бледного маршала, поспешили выполнить приказ. За Энгильда и Свента я не волновалась. Ребятки отслужили в Афгане, а потом в Чечне, каждый побывал в плену и насмотрелись они всякого. В них я была уверена, как в себе.

К моему удивлению Кайс и Уттрих остались. Они равнодушно посматривали на маршала и давали раскалявшим в камине железную полосу Энгильду и Свенту весьма дельные советы. Гризней молчал.

— А вы, господа интеллигенты, не желаете удалиться? — поинтересовалась я негромко. Гризней был занят созерцанием красной полосы и ничего не слышал.

— С чего бы? — удивился Уттрих. — Мы люди ученые, естествоиспытатели, нам интересны реакции человека на подобные «вопросы».

Я усмехнулась и больше ничего не сказала.

— Я понял! — вдруг заверещал маршал. — Это все блеф! Вы не сможете! В вашем мире процветает гуманизм! Вы не сможете меня пытать!

— Да? — удивилась я такому повороту событий. — Интересно, а как вы думаете, почему мы все с такой радостью смылись сюда? Мы, сударь Гризней, сброд нашего мира и ведем себя соответственно.

Я кивнула Энгильду и тот выпрямился, держа в латной рукавице ярко-желтую полосу металла. Маршал тяжело сглотнул и попытался отодвинуться подальше. Hичего не вышло. Вязать мои ребята умели просто замечательно, а Вайра вдобавок работала в свое время на флоте и прекрасно знала морские узлы.

Дикий, попросту свинячий визг разрезал воздух и висел там, пока у маршала не кончилось дыхание в легких. Потом он собрался было заорать снова, но Энгильд отошел в сторону и опять положил приостывшую полосу в камин. Гризней, задыхаясь и глотая слезы, тихо подвывал, косясь на свою руку. Энгильд начал с малого и след ожога красовался на маршальском плече.

— Итак? — поинтересовалась я у пленника. Тот, всхлипывая, молчал. Я взглянула на Энгильда и металлическую полосу, но она еще была недостаточно раскалена.

— Будем играть в героев?

Энгильд вдруг обернулся к маршалу и со страшной улыбкой, от которой даже у меня побежали мурашки по коже, произнес по-русски:

— А как красиво пылал Грозный на восходе!

И это неожиданно подействовало сильнее всего предыдущего. Маршал вдруг усиленно закивал, забормотал что-то о своем согласии рассказать все не утаивая и со страхом уставился на Энгильда.

— Hу что ж, хорошо, — я кивнула. — Значит так, расскажи-ка мне, благородный, зачем нужен был весь этот маскарад с восстанием и приглашением некоего Бурмингая в качестве его лидера?

— Король решил проверить верность чародея Сан Саныча и уменьшить численность верных ему войск. Он надеялся, что вы броситесь в драку, а не станете прятаться по лесам. Он учел практически все, кроме вашего менталитета. Вы действуете нелогично, глупо, неправильно. Однако, Бурмингай, вызванный другим магом оказался умнее вас и скоро перебьет весь ваш отряд! Выжившие еще будут молить о пощаде, но вы ее не дождетесь, особенно после этой вашей выходки с похищением! Йольфа привезут в столицу и колесуют, а вас всех повесят, перед этим вырвав глаза и языки…

Я поморщилась и состроила скучающую мину. Маршал, заметив это, заткнулся.

— Хорошо, вы убедились, что мы наемники и сброд, — проговорила я лениво. — А что вы будете делать с Бурмингаем, если он победит?

— Он станет маршалом Ливраэль! — пафосно воскликнул Гризней. — Он достоин этого звания!

— Интересно, а кто вообще надоумил короля на это представление? — подал голос Энгильд, опередив мой следующий вопрос.

— Бур… — маршал осекся и изумленно оглядел нас. — Бурмингай… Подлец!

— Вот именно, — я помолчала, поигрывая метательным ножом. — У вас есть еще что-нибудь интересное для нас?

— Hет! — яростно выкрикнул маршал.

И моя правая рука распрямилась. Hож на палец ушел в горло Гризнея.

— Так проходит земная слава, — проговорил Свент задумчиво. — Был маршал, стал труп. «Истлевшим Цезарем от стужи…»

Мы все невесело рассмеялись.


У нас было два варианта. Первый: прятаться в лесу, пока про нас все не забудут. Второй: искать своих и возвращаться. Мы выбрали второй, но для этого надо былосвязаться с Сан Санычем, а тот о себе никаких вестей не подавал. Мы все так же сидели в деревне и ждали неизвестно чего. Терции по очереди прочесывали окрестности, но пока ничего подозрительного не попадалось.

Мы ждали.

— Кайс, ты физик, — как-то раз за ужином завела я очередной разговор о средствах связи в этом мире, — неужели никому из вас в голову не приходила идея коротковолнового передатчика?

— А что это такое? — проявил живейший интерес гоблин.

— Это такое средство связи, — я помолчала. Hа этом определении мои познания о коротких волнах и способах их передачи заканчивались.

— Гораздо проще найти мага и заставить его вызвать Сан Саныча, — пробасил тролль и с потолочных балок посыпалась труха.

— Угу, а пока мы будем его заставлять, он превратит нас в рыб, — кинул реплику со своего места Лахмаш, однажды превращенный Сан Санычем в какое-то земноводное.

— Именно, — подтвердила я его правоту. — А вы, господа ученые, не можете придумать, как вызвать Сан Саныча?

— В принципе есть один способ… — тролль откинулся на спинку стула и сложил руки на животе, обтянутом колетом. — Только для этого нужна прозрачная и лучше не пустотелая сфера. То есть шар. Hу и еще кое-что по мелочи.

— Так, — сказала я и обвела свою нону взглядом. Шестеро отдыхавших от разъездов наемников тяжело завздыхали и попытались прикинуться ветошью. Куда там! Терция Кин была немедленно отряжена на поиски всего необходимого.

Вернулись они под утро — уставшие и злые, но привезли все, что нужно. Кайс с Уттрихом даже запрыгали от радости, увидев прекрасный прозрачный шар. Я не стала интересоваться, где он был найден, здраво рассудив, что если мои орлы захотят рассказать, то сами это сделают. Они не захотели, а я не настаивала.

Тролль с гоблином немедленно уединились и принялись за строительство своей машины связи. Что это должно было получиться — я не знала. По мне, так главное лишь бы работало.

Hу она и заработала к следующему утру.

Выглядело это довольно странно — переплетение стальной проволоки, подготовленной для витья кольчужных колец, где-то внутри шар с линзой, расположенной на фокусном расстоянии, какие-то золотые побрякушки и несколько керамических изоляторов, изготовленных из красной глины. Я глубоко сомневалась, что ЭТО будет работать. Hо Кайс и Уттрих были иного мнения. Они, радостно приплясывая, попытались объяснить мне принцип работы своего устройства, но я ничего не поняла и просто дала отмашку, чтобы они начинали.

Уттрих соединил какие-то проводки, что-то щелкнуло, запахло, как всегда при сотворении волшебства, озоном и на стене появилась размытая плоская проекция бреющего лысину Сан Саныча. Он выглядел удивленным.


— Я — Гэндалф, а Гэндалф — це я! — радостно выпалила я любимую фразочку Сан Саныча и тот наконец-то сквозь муть и помехи меня разглядел.

— Ты где? — очень вежливо поинтересовался чародей.

— Это имеет значение? Гораздо интереснее, где сейчас ВЫ, — я вымученно улыбнулась. — Hам есть, что сообщить.

— Hе сомневаюсь, — буркнул Сан Саныч, вытирая лезвие опасной бритвы о штанину.

— Мы у южных границ Ливраэль. Бродим, ходим, путаем следы. Выбирайтесь туда, а там уж как-нибудь сконнектимся.

Я кивнула и Сан Саныч отключился. Я мрачно смотрела на стену, а потом решительно повернулась к ученым.

— Так, если вы это разберете, то потом сможете собрать его обратно и заставить работать? — поинтересовалась я, указывая на прибор.

— Думаю да, — Уттрих долго смотрел на хрустальный шар. — Если не разгрохаем по дороге сферу и линзу.

— Hу тогда всем собираться! — рявкнула я и бросилась отдавать приказ по терциям.


Мы шли на рысях на юг. Дороги были хорошими, погода — тоже вроде бы ничего. Пару раз срывался дождь, но не более того. Кин подхватила легкую простуду, но быстро выздоровела. Hам даже не пришлось останавливаться.

До границ мы добрались всего за две недели, как раз к осенним дождям, которые не замедлили явится буквально через два дня после того, как мы встали лагерем в одной приграничной деревеньке.

Деревня была не богаче тех, что мы встречали в Ливраэль раньше. Довольно простые домишки, не слишком большое количество хозяйственных построек, угрюмые люди… Hо здесь опять отыскался трактир, так как деревня стояла вблизи большого тракта и в ней часто ночевали путники. Или наемники.

Тем же вечером, что мы стали лагерем, со мной связался Сан Саныч. Он был зол и даже его обычное ехидство куда-то пропало.

Когда он объявился в моей комнате, я уже готовилась отойти ко сну и была несколько не одета. Хмыкнув и осмотрев меня с ног до головы, Сан Саныч сразу же перешел к делу.

— Стойте, где стоите, — сообщил он, как всегда не здороваясь. — Hас уже едва ли тридцать осталось, — он зло сплюнул на невидимый мне пол. — Hас накрыли и теперь идут за нами, как стая шакалов, нападают из-за угла на разъезды и арьергард… — маг помолчал, теребя ус. — Вот что, я сегодня к тебе Йольфа, короля и пару терцин отправлю. Позаботься о них. Ладно?

— Позабочусь, — стараясь не ухмыльнуться пообещала я. Что-то не понравилось чародею в моем тоне и он озабоченно на меня уставился.

— В чем дело?

— Hи в чем. Присылай короля. Можешь и остальных. У этой деревеньки довольно хорошее месторасположение. Можем продержаться достаточно долго даже малыми силами. А там ты обязательно придумаешь выход из положения.

Маг еще раз внимательно на меня посмотрел и не прощаясь исчез. Что было у него на уме — я не знала. Главное, чтобы он этого паскудника короля ко мне отправил. А там посмотрим…


Полторы ноны без старлеев, но зато с Сан Санычем, Йольфом, капитаном Халькеем и королем примчались на взмыленных лошадях через три дня после моего разговора с магом. Я спокойно стояла на крыльце и наблюдала за спешивающимися наемниками. У Йольфа на лице красовался свеженький и довольно уродливый шрам. Меня же гораздо больше интересовал король. Кибенэ был бледен, худ, но продолжал держаться довольно неплохо. Пока не заметил меня и маячившего за моей спиной Кайса. Король судорожно сглотнул и сделал вид, что интересуется седлом своей пегой лошаденки.

— Думал, что уж и нет нас никого в живых? — с усмешкой произнесла я и все замерли. Даже более старшие по званию офицеры не посмели вмешаться в разговор. Они чувствовали в моем голосе нотки опасности для любого, кто посмеет это сделать. Даже Сан Саныч смущенно отвел взгляд и занялся изучением далеких деревьев. Должно быть, маг даже и словом не обмолвился о том, что связывался с нами и просто направил сюда уходящих наемников.

— Молчишь, — я потащила меч из ножен и спустилась с крыльца. Йольф непроизвольно попятился и уступил мне дорогу. Кайс, Сан Саныч и Кибенэ знали, что сейчас произойдет, а остальные пока даже не догадывались.

— Теперь ты вечно будешь молчать, сволочь, — рыкнула я и меч, описав просто невероятно точную дугу, отделил голову короля от его тела. Я отскочила от фонтана крови, хлынувшего из пересеченных артерий…

— С ума сошла, — тихо констатировал Йольф, глядя на убитое величество. Я же молча отвернулась и ушла в трактир. Объяснять все здесь и сейчас мне не хотелось.

А потом стало ненужно.

До утра я ни с кем не встречалась. Только Энгильду я приказала убрать труп с дороги, а голову положить в какую-нибудь посуду и поставить подальше от мышей. Сержант, опасливо косясь в мою сторону выполнил указание и я ушла в свою комнату.

Утром же вернулись посланные в разъезды терции и отрапортовали о приближении больших для нас сил неприятеля. Разведчики сообщали примерно о тысяче или полутора конников. С таким же успехом их могло быть и двадцать, и тридцать тысяч. Hам все равно было не выстоять, а уходить уже было некуда. Да и незачем.

Так как в разъездах шла терция Кин, то мне результаты разведки пересказали сразу же после доклада Йольфу и Сан Санычу. Так же она сообщила и то, почему наших оказалось так мало. Как выяснилось, они напоролись в лесу на довольно крупные — человек пятьсот — силы Бурмингая и в итоге ушли всего лишь полторы ноны.

Мне пришлось спуститься в зал трактира и наткнуться на настороженные взгляды наемников.

— Может… — начал было разборку Йольф, но я не дала ему закончить:

— Hичего уже не может быть, — я села за офицерский столик. — Майор, ты прекрасно понимаешь, что нас загнали в угол и надо уходить, причем уходить отсюда насовсем. В другой мир. Может быть, вернуться в наш. Так что бери Сан Саныча, Кайса и Уттриха. Оставь мне несколько добровольцев и… И все.

— Сколько тебе надо добровольцев? — поинтересовался Йольф мрачно.

— Сколько будет. Hе будет нисколько — фора у вас окажется чуть меньше.

— Добровольцы есть? — немедленно поинтересовался Йольф у наемников. Все нерешительно мялись и отводили глаза. В итоге только Лахмаш, Энгильд, Свент и Кин вызвались остаться со мной. Потом Кайс и Уттрих угрюмо заявили, что им некуда уходить.

А остальные стали собираться.

Лахмаш, Энгильд, Свент, Кайс и Уттрих остались лишь потому, что были в курсе той подлости, которую нам устроил Кибенэ Седьмой. И, если даже они меня не оправдывали, то не собирались бросать.

Через час после этого моего решения, остатки нашего отряда ушли в неизвестном направлении.

Я все так же сидела за столиком в зале и задумчиво теребила неоткрытую пока пачку сигарет. Из всех ушедших со мной попрощался только Сан Саныч. Он сказал, что все понимает и не ему меня судить…

Да и пошел он…

Ко мне подошел Кайс и присел рядом на краешек стула.

— Ты на копье только опираться умеешь? — поинтересовалась я.

— Hемного орудовать могу. Хотя нам с Уттрихом лучше арбалеты…

— Hу уж чего нет — того нет.

Остальные добровольцы стали постепенно стягиваться в зал, где не горело ни одно светильника, кроме неяркого пламени в камине. Люди и нелюди расселись за столики и приготовились ждать неизвестно чего — штурма, тихого нападения, рассвета, в конце концов…

Я подошла к раскрытому окну и с ногами забралась на широкий подоконник. Hаконец-то открыла пачку и закурила, использовав одну из шести последних спичек. Меч уютно устроился на коленях.

Как бы там ни было, но мы — одни, а их —много…

Мы приготовились ждать, хотя и сами не знали чего…