"Подходящий муж" - читать интересную книгу автора (Стил Джессика)

Глава ПЯТАЯ

Хотя на следующий день Жермена была очень занята, мысли о Лукасе Тэвиноре по-прежнему роились у нее в голове. Когда к ней вернулось благоразумие, она поняла, что ни в коем случае не надо было принимать его приглашение. Пусть она взбунтовалась против того, чтобы о ней думали, как о милой и предсказуемой, но где, дьявольщина, были ее мозги?

А уже пять минут спустя Жермена размышляла, почему бы ей и не пойти с ним на художественную выставку? Она действительно любит искусство…

На столе зазвонил телефон. Оказалось, что это Ник Норрис, один из новых сотрудников. Когда с деловыми вопросами покончили, Ник не повесил трубку, а пригласил ее провести с ним следующий вечер.

— Я… у меня кое-что намечено на завтра, — ответила она.

— Понятно, — смирился Ник. — Я просто так спросил, на всякий случай. Ты наверняка обручена, верно?

Жермене нравился Ник; он усердно трудился, и у нее почти не было с ним проблем. Но ей совсем не хотелось видеться с ним вне рабочей обстановки.

— Нет, ничего такого, — медленно произнесла она, — но…

— Но ты хочешь сказать, что будешь занята всю следующую неделю?

Жермена не могла понять, что с ней происходит, но в данный момент она не испытывала желания встречаться с кем бы то ни было. И причиной тому, конечно, не Эш… И вдруг в голове возник образ его брата Лукаса.

Так, девушка, хватит! Ради бога, возьми себя в руки.

— Видишь ли, Ник, сейчас, когда близится Рождество, мне сложно найти свободное время.

— У тебя, должно быть, тоже большая семья, как и у меня, — предположил Ник. — До Рождества осталось всего два уик-энда, а мои три сестры настаивают, чтобы я провел выходные с ними и их семьями… Что ж, увидимся в следующую среду на рождественском ужине в нашей фирме. Ты кого-нибудь приведешь или…

— Я буду со Стюартом, — на ходу придумала Жермена и, положив трубку, увидела, что из другого конца кабинета на нее смотрит Стюарт.

— Куда мы идем? — спросил он, услышав часть разговора. — Меня используют в качестве предлога?

— А ты приведешь кого-нибудь на рождественский ужин с сотрудниками? — спросила Жермена.

— Тебя — если пообещаешь, что не будешь пить.

— Договорились, — рассмеялась она; ей все равно предстоит возвращаться домой на машине. Не составит никакого труда подвезти и Стюарта.

А что, интересно, будет делать Лукас в следующую среду? Жермена тут же одернула себя. Это уж слишком! Можно подумать, ей хочется пригласить его в качестве кавалера!

Но к вечеру пятницы Жермена с нетерпением ждала появления Лукаса. Она долго решала, что надеть, и в конце концов остановилась на темно-синем костюме, который оттенял цвет ее фиалковых глаз.

Слава богу, сегодня ей не нужно врать о своей больной сестре! Она с удовольствием пойдет в картинную галерею. Во всяком случае, это продлится не больше часа, ведь так? Сколько времени можно рассматривать несколько картин?

Раздался звонок домофона. Жермена нервно сглотнула. Взяв изящную сумочку, вышла из квартиры и спустилась по лестнице. Нет смысла приглашать Тэвинора к себе.

Смешно, но ей опять пришлось сглотнуть, прежде чем она открыла дверь. Жермена сделала приветливое лицо и почувствовала, как сильнее заколотилось сердце.

— Привет, — ненатуральным голосом произнесла она, обращаясь к высокому, широкоплечему мужчине, стоявшему на пороге в небрежной позе.

— Вижу, вы не из тех девушек, которые заставляют себя ждать, — заметил Лукас, и его серые глаза засветились теплом.

— Я думала, что идет дождь, — солгала она. — Не хотела, чтобы вы промокли. Как Швеция?

— Прекрасно, — сказал он, провожая ее к машине. — Много работали?

— Да, но с удовольствием, — ответила Жермена, усаживаясь на мягкое кожаное сиденье. Пока Лукас подходил к своему месту за рулем, ей пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, чтобы успокоиться.

Однако вскоре первоначальная нервозность прошла. Лукас поддерживал легкий разговор, и Жермена полностью расслабилась. К тому времени, когда они добрались до картинной галереи, она решила, что вполне готова к осмотру.

Галерея располагалась в огромной комнате с каменным полом и большим количеством переносных разбросанных повсюду перегородок.

От группы посетителей отделился невысокий, худощавый мужчина и заторопился к ним.

— Лукас!

— Как дела? — спросил тот, пожимая ему руку.

— Сейчас отлично. Вот раньше они были в плачевном состоянии! — признался мужчина.

Лукас ухмыльнулся, что, по мнению Жермены, было не слишком сочувственно с его стороны.

— Вот человек, чьими работами вы пришли восторгаться, — сообщил Лукас, поворачиваясь к ней.

— Вы художник? — улыбаясь, спросила девушка.

— Беверли Маршалл, — представился он.

Улыбка Жермены тоже превратилась в ухмылку, хотя она не осмеливалась взглянуть на Лукаса. Он прекрасно знал, что она приняла Беверли за женщину, хотя это имя вполне могло быть и мужским.

— Жермена Харгривз, — неловко проговорила она и пожала ему руку.

Беверли подозвал официанта. Жермена заказала шипучий напиток и потягивала его, пока все трое были заняты разговором.

Вскоре к ним стали подходить другие знакомые Лукаса. Складывалось впечатление, будто для них выставка — всего лишь повод, чтобы поболтать с ним.

— Извините нас, — несколько минут спустя учтиво пробормотал Лукас. — Есть одна картина, которую мне особенно хочется посмотреть.

Жермена так и не узнала, что это было за полотно. Зато одна из картин бросилась в глаза ей. Жермена шла по комнате с Лукасом и останавливалась перед каждым экспонатом, иногда обмениваясь с ним замечаниями, и вдруг остановилась перед абстрактной картиной, которая называлась «Мальчик с тележкой». Сначала она не могла различить ни мальчика, ни тележку, но все-таки было что-то в этой пастели, что привлекло ее.

— Под впечатлением? — спросил Лукас.

— Я вижу колесо! — радостно сообщила ему Жермена.

— Где?

Жермена указала на тонкий красный завиток на бледно-голубом и розовом фоне. Лукаса проследил за ее пальцем.

— Разве я не говорил, что у вас глаз художника? — улыбнулся он.

Жермена засмеялась и пошла вслед за ним к другой картине. Но когда к ним присоединились его знакомые и разговор пошел больше о бизнесе, чем об искусстве, Жермена подумала, что если она сейчас отойдет, то Лукас даже не заметит.

Картина, на которую ей хотелось взглянуть еще раз, висела в другом конце зала. Да, конечно же, это колесо, — решила Жермена, зачарованно рассматривая голубое и розовое поле полотна и проступающий на нем красный завиток.

— Что-то говорит мне, что эта вам нравится больше других, — заметил подошедший к ней Лукас.

— Дайте мне достаточно времени, и я найду и тележку, и мальчика, — сказала, улыбаясь, она. И, чтобы Лукас не счел ее невежливой, добавила: — Я подумала, что вы не будете искать меня, если я отойду на пару минут.

— Вас не было целых десять, — проинформировал он ее.

— Вы заметили, когда я улизнула? — удивилась Жермена. Ей казалось, что он был полностью поглощен деловым разговором.

— Может быть, у меня не такой острый глаз, как у вас, но я сразу же почувствовал, когда самая красивая женщина в зале исчезла из моего поля зрения, — произнес Лукас.

От безумного волнения сердце Жермены замерло. Она открыла рот, мучительно подыскивая остроумный ответ, но была слишком потрясена, поэтому промолчала.

Потом они снова заговорили с Беверли Маршаллом, и, когда поздравили его с удачной выставкой, Лукас сказал, что они уходят.

Едва Жермена уселась рядом с Лукасом в машине, он задал вопрос, поколебавший ее давешнюю уверенность в том, что она проведет с ним всего час и, как только они уйдут из галереи, вес кончится.

— Не желаете ли перекусить в моем клубе? — спросил Лукас, когда машина влилась в поток транспорта.

— Не знала, что вы еще и кормить меня будете! — воскликнула она.

— Вы хотите сказать, что я не знаю, как ухаживать за дамой?

Жермена, у которой сложилось совершенно противоположное впечатление, ничего не сказала.

Она уже давно проголодалась — так почему бы не поужинать с Лукасом Тэвинором?

Его клуб — та часть, которую она увидела, не считая столовой, — был обставлен обитой кожей мебелью и антиквариатом.

— В котором часу вы вернулись из Швеции? — задала Жермена вполне невинный вопрос, когда они уселись.

Официант внес первое блюдо; они оба начали с рыбы.

— Сегодня в конце дня, — ответил Лукас.

— Должно быть, вы заехали за мной из своего офиса. — Жермена поняла, что он, по-видимому, прямо с самолета поехал нагонять упущенное время. — У вас совсем не было возможности отдохнуть?

Она сама много работала, но по сравнению с его темпом жизни стояла на месте.

— Я отдыхаю сейчас, — ответил Лукас, не сводя с нее глаз.

Внезапно Жермена занервничала, ей захотелось сказать что-нибудь остроумное. Но она смогла лишь выдавить скучное: «Хорошо».

— По вашему признанию, у вас был напряженный, но в то же время приятный день?

Жермена пожала плечами. У нее не было желания утомлять его подробным рассказом, поэтому она свела свой ответ к краткому замечанию:

— Сегодняшний день просто пролетел.

— Давно работаете в «Мастерс энд Компани»?

— Начала в Оксфорде, когда мне было шестнадцать. Пробыла там четыре года, а два года назад меня перевели сюда, в головной офис.

— Стало быть, вам двадцать два.

— Учитель математики наверняка гордился вами, — рассмеялась Жермена и почувствовала волнение внутри, когда увидела, что ему понравился ее смех: его поразительные губы опять изогнулись в улыбке. — А сколько лет вам? — неожиданно спросила она.

— Тридцать шесть, — ответил он. — Вы моложе своей сестры?

Вот и возникла неприятная тема. Чтобы говорить о сестре, надо подлакировать правду, а Жермене почему-то не хотелось лгать Лукасу.

— Верно, — беспечно ответила она.

— У Эдвины нет работы — когда она здорова?

— Эдвина… мы… — Лукас молча ждал, и Жермена пожалела, что согласилась поужинать с ним. Но пауза затянулась, и она промямлила: — В… э-э… какой-то момент… Дело в том, что мой отец не хотел, чтобы ни Эдвина, ни я чем-то занимались, работали… Мы были вполне… Ну, у нас были деньги, и… — Жермена замолчала. Просто смешно! Она тряхнула головой и резко заявила: — Нет. У Эдвины нет работы. — О, черт, так звучит не слишком хорошо для Эдвины. — Она ищет подходящую возможность, — добавила она и прямо посмотрела во внимательные серые глаза. «И вы — эта возможность», — едва не сорвалось у нее с языка.

— Зато у нее есть время, чтобы манипулировать вашими приятелями?

— Манипулировать? — возмутилась Жермена.

— Эш ведь сначала был вашим кавалером, — уточнил Лукас. — Это, естественно, объясняет, почему вы не хотели ехать в «Хайфилд» ухаживать за сестрой.

Чтобы просто сообщить ему, как он ошибается, Жермене захотелось сказать правду: она не хотела ехать в «Хайфилд», поскольку хорошо знала, что Эдвине не нужен «уход». На самом деле с Эдвиной все в порядке — за исключением того, что она нацелилась на хозяина дома. Но Жермена знала, что не сможет так поступить. Поэтому она ничего не сказала, а только упрямо смотрела на него. Так продолжалось до тех пор, когда Лукас тихо, но очень серьезно спросил:

— Вы влюблены в моего брата?

Жермена была слишком потрясена, чтобы сразу подыскать ответ на его неожиданный вопрос.

— Так вот зачем весь этот вечер, — напряженно произнесла она, когда успокоилась. — Защищаете интересы вашего брата?

Теперь Лукас уставился на нее.

— Думаю, Эш достаточно взрослый, чтобы самому защищать себя. Так что насчет вас?

— Достаточно ли я взрослая, чтобы защитить себя? — Она не хотела играть по его правилам.

Лукас не отрывал от нее взгляда.

— Вы влюблены в него? — настаивал он.

— Эш очень хороший человек, — уклонилась она.

— Это означает, что вы не влюблены в него, — решил Лукас. По мнению Жермены, его вывод был не слишком логичным. А Лукас, немного помолчав, добавил: — Я был глупцом. Эш не отдал предпочтение вашей сестре — вы одна хозяйка положения.

Неужели Лукас огорчился, что она могла бросить его любимого братца? Но почему это его так волнует? Ведь он понял, что Эш способен быстро направить свои чувства в другую сторону.

— Как ни странно, вы наконец-то правы, — высокомерно заявила Жермена.

— Эш сообщил вам во время вашего последнего свидания…

Жермена затрясла головой, и он замолчал. Желая закончить этот малоприятный разговор, Жермена посмотрела на блюда, которые им только что принесли.

— Ваше мясо по-веллингтонски выглядит аппетитнее, чем мое фрикассе из цыпленка, — сказала она и испытала настоящий шок, когда Лукас, недолго думая, поменялся с ней тарелками.

Жермена хотела запротестовать, но вместо этого рассмеялась, и, к ее удивлению, плохое настроение сразу же улетучилось. Лукас тоже рассмеялся. И — она влюбилась в него.

— Приятного аппетита, — усмехнулся он.

— Того же и вам, — пожелала она и сосредоточилась на своем ужине.

Пропади все пропадом!

Не может быть, чтобы она влюбилась. Временами он ей нравился, но — полюбить… Нет! Однако в глубине души она знала, что это так и есть.

— Когда вы снова уезжаете? — спросила Жермена, пытаясь найти безопасную тему для разговора.

— Я только что вернулся!

— Знаю. — Она рискнула взглянуть на него, и сердце снова бешено забилось. — Но Эш говорил, что вы все время куда-то летаете.

Лукас улыбнулся, его серые глаза лучились.

— Я улетаю в понедельник. А чем займетесь вы, когда я буду в отъезде?

— Полагаю, ничем особенным, — ответила она и отвела взгляд. — А когда вы планируете вернуться?

— Самое оптимальное — в канун Рождества, — сообщил Лукас.

И, поскольку ей хотелось услышать сожаление в голосе Лукаса, она, как ей показалось, действительно услышала его, когда он сказал, что некоторое время у него не будет реальной возможности повести ее в другую художественную галерею.

Хватит мечтать! — приказала себе Жермена и весело произнесла:

— Вообще-то я найду чем заняться.

— Например?

Она снова посмотрела на него, и на несколько секунд голова у нее отключилась. Господи, что же придумать? Единственным запланированным ею выходом в свет был ужин с сослуживцами.

— Ну, среди всего прочего, — весело солгала она, — в следующую среду состоится рождественский ужин в нашей фирме…

— Вы идете с кавалером?

— Вы почти нос к носу столкнулись с ним.

— Стюарт?

Боже милостивый, он запомнил имя Стюарта! Хотя, если подумать, это имя нетрудно запомнить, а у нее сложилось представление, что Лукас мало что забывал.

— Он самый.

— У вас с ним серьезные отношения? — спросил он и, не дожидаясь ответа, сказал: — Конечно, нет.

— Почему вы так решили?

— Мне кажется, вы не из тех, кто может иметь серьезные отношения с одним мужчиной, а идти в клуб с другим.

Здесь он был прав, но она нахмурилась.

— А что я такого сказал? — удивился он.

— Добавьте ваше последнее замечание к предыдущему, когда вы назвали меня «милой», и из всего этого получится «серая», — колюче ответила она.

Лукас рассмеялся:

— Вы серая? Ничего подобного! Вы красивая и обаятельная, и слишком энергичная, чтобы быть серой посредственностью.

Ее сердце затрепетало — красивая и обаятельная? Подумать только!

— А какой вы выбрали пудинг? — спросила она.

— На этот раз я не буду меняться, — пригрозил Лукас, и она рассмеялась.

Мир в ее душе восстановился, и следующие полчаса пролетели незаметно. Они болтали и улыбались; темы для разговора находились сами собой.

Жермена могла бы просидеть с ним всю ночь. Но внутренний голос говорил ей, что Лукас не должен догадаться об этом.

— Я прекрасно провела время, — в который раз улыбнулась она.

Лукас вывел Жермену из здания, посадил в свою машину и довез до ее дома. Она поблагодарила его:

— Выставка была замечательная.

— Особенно «Мальчик с тележкой», — кивнул Лукас, когда довел ее до двери.

— Это совсем особая картина. По крайней мере мне так показалось.

— И правильно показалось, — согласился он, забирая у нее ключи и вставляя один из них в дверной замок.

Пригласить его войти? Ей не хотелось, чтобы вечер закончился. Бог знает, когда она снова увидит его — если, конечно, вообще когда-нибудь увидит.

Гордость, девушка, гордость. Неужели не боишься, что проницательный Лукас поймет, какие чувства пробудил в тебе?

— Мы только что пили кофе, поэтому вы вряд ли захотите еще, — произнесла она и повернулась к нему лицом.

Он рассмеялся:

— Вы просто чудо! Хоть я рискую показаться нескромным, но большинство женщин ждут не дождутся, чтобы пригласить меня в дом на чашку кофе.

Ах, как же она любит его!

— Хорошей дороги, — улыбаясь, пожелала она ему.

Лукас сделал шаг назад, посмотрел на нее, а потом, к ее удивлению и радости, спросил:

— Может, вы приедете в «Хайфилд» завтра? У нее гулко забилось сердце.

— Я бы не стал просить, но Эдвина еще не совсем здорова, чтобы самой готовить на ночь постель. А вы могли бы помочь, да и у миссис Добсон появится время для отдыха, — объяснил Лукас.

Сердцебиение у Жермены вошло в норму.

Идиотка, идиотка! Вот зачем он тебя приглашает. Ах, Жермена, какая же ты дура!

— Ну так как?

— Разве я могу отказаться!

— Может быть, останетесь на весь уик-энд? — улыбнулся Лукас.

— Не знаю, не знаю, — уклонилась она от ответа, хотя все внутри кричало «соглашайся». — Мне… нужно вернуться к вечеру в воскресенье.

— Так вы уедете после воскресного ланча? Хорошо! — обрадовался Лукас. — Когда вас ждать? В субботу утром?

«Я готова отправиться прямо сейчас!» — вопило ее своевольное сердце.

— Приеду, как только смогу, — трезво ответила Жермена и, пользуясь моментом благоразумия, открыла дверь. — Спокойной ночи, — улыбаясь, пожелала она.

Но Лукас не дал ей уйти. Подойдя ближе, он обнял Жермену. Голова его склонилась к ней, и он нежно, томительно, не торопясь, поцеловал ее.

— Спокойной ночи, Жермена, — тихо прошептал он.

Ничего не соображая, она отвернулась от него и на автопилоте вошла в свою маленькую квартирку. Жермену целовали и раньше, даже более страстно. Но никто не целовал ее так чудесно, так красиво, так — ах, его чувственные губы! — так чувственно, как мужчина, которого она полюбила.