"Темная Звезда" - читать интересную книгу автора (Камша Вера)

Глава 16

– Погоди, – Роман остановил Феликса. – Мы удираем, как перепуганные зайцы. Это не дело. Надо выяснить, что произошло и кто за всем стоит. Кроме того, у меня дело в монастыре.

– У тебя?!

– Да! Я тебе расскажу позже. Короче, вот подходящая тропинка, нам надо выиграть пять минут, а потом нам никто не опасен.

Они въехали в лес и спрыгнули с лошадей. Гнедой жеребец Феликса тяжело поводил боками, роняя с губ хлопья пены. Еще немного, и он пал бы. Топаз был свеж и бодр. Он мог скакать и скакать, хоть до вечера. Феликсу показалось, что он понял, что двигало его новым другом.

– Ценю твое благородство, но кто-то из нас должен вырваться из ловушки и предупредить хотя бы Рьего и короля Таяны о предательстве. Сейчас не время для сантиментов.

– Нет, ты все-таки не церковник, а рыцарь и обо всех судишь по себе. Да, я имел возможность ускакать и, если бы это был единственный выход, уверяю тебя, так бы и поступил. Проклинал бы себя, но удрал, потому что от того, что я узнал, зависит судьба этого мира. Но у нас есть шанс спастись обоим и спутать карты нашим врагам. Мы вернемся и заберем кольцо Эрасти.

– Ты рехнулся?

– Нет! Наоборот, я наконец пришел в себя и понял то, что давно следовало понять. Но об этом потом, за нами все-таки погоня. Постой-ка минуту смирно. Надеюсь, ты не откажешься пару дней выглядеть лет на двадцать постарше.

Вопрос был чисто риторическим, так как, доканчивая фразу, либр уже творил какие-то пасы. Не успели отколыхаться потревоженные конями листья, как дело было сделано. Они еще успели вернуться на тракт и проехать шагом с четверть весы, когда из-за поворота вылетела погоня.

Рыжий офицер на караковом жеребце резко осадил коня, увидев дородного пожилого господина, одетого по моде двадцатилетней давности, и сопровождавшего его высокого молодого человека, как две капли воды похожего на первого, каким тот был лет тридцать назад. Всадники ехали на гнедых белоногих дрыгантах[73]. Судя по всему, они никуда не спешили. Офицер по возможности спокойно поинтересовался у проезжих, не встречали ли они двух скачущих всадников. Пожилой как-то хитро и многозначительно молчал, но молодой радостно сообщил, что видели, и совсем недавно. Те съезжали с тракта в лес у переломанного клена, причем у одного конь совсем заморился, едва шел.

– А что, собственно говоря, случилось? – поинтересовался старик.

Рыжий наскоро сообщил, что они преследуют двух государственных преступников, обвиненных в убийстве самого Архипастыря. Путники разохались, заинтересовались подробностями, а молодой стал набиваться в помощь. Офицер, елико возможно вежливо, отказал, и погоня унеслась прочь.

– Что же теперь будет? – недоуменно вопросил старик. – Ведь там никого не найдут.

– Как это не найдут? А Благословение Хозяев на что? А, ты об этом и не знаешь. Дело в том, что в любом лесу есть свои Хозяева, и они настроены нам помочь. Так что стражники будут гоняться по кустам за зайцами, думая, что за нами. Лесные силы их так запутают, что они забудут, как их зовут. Нам, правда, тоже отдыхать не придется.

Феликс промолчал. Сейчас, когда необходимость думать о спасении отпала и они могли немного отдохнуть, боль от потери единственного близкого человека захлестнула калеку-рыцаря со страшной силой. Роман все понимал и не лез к новообретенному товарищу с разговорами, тем более что и у него было о чем поразмыслить. Они молча потрусили в Кантиску. У самого города им встретился еще один отряд, посланный в помощь первому. Путники с готовностью ответили на все вопросы. Им повезло – приворотная стража видела, как они разговаривали с офицером, возглавлявшим отряд, и не стала расспрашивать еще раз. Зато приезжие обрушили на стражников град вопросов, подкрепив их золотой монетой старой чеканки. Поскольку больше никого на тракте не было, а из города было ведено никого без особого разрешения не выпускать, охрана с готовностью пересказала местные новости двум щедрым провинциалам, неожиданно угодившим в кипящий столичный котел. Тем более старик когда-то служил в Церковной страже под командованием самого Роя Датто и даже дослужился до пятидесятника, а теперь привез определять на службу среднего сына.

Причина эта вызвала у бравых вояк искреннюю симпатию, начальник же, караула, вступивший в службу шестнадцатилетнйм сержантом и еще заставший командора Датто, и вовсе растрогался и выложил гостям все, что знал сам. По официальной версии, прошлой ночью доверенный секретарь Его Святейшества по наущению и при помощи некоего приезжего колдуна отравил Филиппа Одиннадцатого и бежал, убив двоих кардиналов. Однако, добавил разоткровенничавшийся начальник стражи, лично ему, капитану Габору Добори, ясно не все, ибо убитые кардиналы не числились в друзьях покойного Архипастыря, а беглый секретарь был хорошим парнем. Видно, его заколдовали, или же все было совсем не так, как объявили. Впрочем, его дело – служба, только он, Добо, очень рад, что ловить беглецов выпало не ему. Он лучше проведет вечерок со старшим товарищем. В какой гостинице лучше остановиться? Сейчас покажем

Харчевню Роману и Феликсу указали не очень дорогую и удобно расположенную, капитан даже отрядил одного из стражников проводить гостей, так как за время отсутствия барона город сильно изменился. К тому же можно было нарваться на дурацкий храмовый патруль, от которого честным воинам надо держаться подальше Барон поблагодарил бывшего сослуживца и, безошибочно разгадав нехитрый намек, пригласил ветерана вечером помянуть покойного Архипастыря. Приглашение было с благодарностью принято.

Герика сосредоточенно смотрела в чугунок с остро пахнущим зельем. Снимать варево с огня нужно было точно в то мгновение, когда оно закипит, если промедлить, половина целебных свойств червонника пропадет. Эта простая на вид травка очень помогала Стефану, и Роман, уезжая, научил Герику и Белку готовить целебный напиток. Для тарскийки эти минуты превратились в священнодействие. Герика думала только о том, как помочь Стефану.

Год назад девушка со всем нерастраченным пылом одинокого и забитого существа привязалась к наследнику таянской короны. Впрочем, будь Стефан простым воином, это нисколько бы не повлияло на отношение к нему наследницы Тарски. Ей не было никакого дела до короны, все, чего жаждала и не имела все свои девятнадцать лет единственная дочь Михая Годоя, – это покоя и человеческого тепла. Первый, кто одарил ее этим, стал для Герики всем. Она любила Стефана по-собачьи, беззаветно, ни о чем не задумываясь. Любила его, когда он был здоров и женат, любила, когда он стал калекой. Герика не пыталась внести ясность в их отношения, не говорила о своих чувствах, а возможно, даже не осознавала их. Быть рядом со Стефаном, смотреть ему в глаза, иногда выполнять его просьбы – вот в чем был смысл ее существования.

Ранение и заточение отца, смерть Марко, дворцовые интриги и пересуды проходили мимо девушки, она ничего не понимала и не старалась понять.

Конечно, разоблачение Михая ее взволновало, постольку поскольку она испугалась разлуки со Стефаном, но все повернулось к лучшему. Теперь отец не мог в очередной раз навязать ей жениха, а таянский принц стал еще заботливее и нежнее, а здоровье его, спасибо заезжему либру, пошло на поправку. Уже несколько дней Герика позволяла себе мечтать о том, как они смогут гулять в садах Высокого Замка, как было в год ее приезда. Дальше она не загадывала, хоть неуемная Белка всячески намекала ей на то, что Стефан на ней женится и она после смерти Марко станет королевой.

Короны тарскийка боялась еще больше, чем отца, но ради близости с дорогим ей человекам согласилась бы и на нее. Но это потом, сейчас же главным было вовремя снять варево с огня. И она успела.

Оставалось еще процедить отвар и смешать с экстрактом рысьих ушек и обманихи, а затем прибавить несколько капель из хрустального флакона, оставленного ей уехавшим бардом. Этот флакон составлял главное богатство и тайну девушки, она всегда носила его при себе, панически боясь, что орудующий при дворе отравитель сумеет завладеть ее сокровищем.

То, что жертвой убийцы должен стать Стефан, Герика не сомневалась, так как все остальные в сравнении с ним были ничтожествами. Оставался, конечно, еще эландец, к которому Герика испытывала горячую признательность как за исцеление Стефана, ведь именно он привез лекаря, так и за дружеское участие к ней, но голубоглазый герцог казался существом высшего порядка, которому никто не может причинить вред. Иначе он никогда бы не справился с ее чудовищным отцом.

Герика открыла заветный флакон и, как всегда, замирая от собственной причастности к чуду, с трепетом смотрела, как прозрачная капля вспенила бурую смесь, превратив ее в прозрачнейшую жидкость красивого золотистого цвета, пахнущую горьковатым медом. Напиток был готов. Герика бережно взяла кувшинчик и тихонько вышла из изящно обставленной кухоньки, где когда-то священнодействовала жена Шандера, предпочитавшая готовить обожаемому мужу собственными руками. Другая на месте Герики, торопясь на встречу с любимым, наверняка бы постаралась принарядиться и не прошла бы мимо зеркала. Тарскийка об этом даже не подумала.

Она вообще никогда не думала о своей внешности, с детства привыкнув к своим недостаткам, о которых ей постоянно напоминали отец и его быстро сменявшиеся фаворитки. Герика совершенно точно знала, что некрасива, неуклюжа и неумна, а раз так, зачем лишний раз расстраиваться, глядя на собственное отражение. После того, как она поняла, что дорога Стефану, ей и вовсе не стало дела до того, как она выглядит, что, по мнению симпатизировавшего ей Шандера, и составляло ее главное очарование Впрочем, большинство обитателей Высокого Замка были снисходительны к недостаткам подруги больного принца. Пользовалась она и симпатией придворных дам, искренне пытавшихся приучить ее одеваться и причесываться так, чтобы выставить себя в выгодном свете. Увы! Проще было бы выучить кошку играть на виолине[74].

Вот и теперь Герика даже не подумала переплести так красящие ее тяжелые светлые косы и сменить пестренькое домашнее платье на более изысканный наряд. Осторожно сжимая руками горячий, скользкий кувшинчик, девушка бегом пробежала по потайной лесенке и вошла в покои Стефана.

Принц был не один, и Герика, поставив свою ношу на покрытый жемчужным бархатом стол, затаилась в спальне Нет, подслушивать она не собиралась, но из-за врожденной стеснительности хотела, чтобы гость Стефана, если это только не эландский герцог или Шани, ее не увидел. Голос она узнала не сразу, а узнав – растерялась. Это был король Марко, и он явственно назвал ее имя. Речь шла о свадьбе, о ее свадьбе.

Сердце Герики сжалось, она сама боялась себе признаться, как хотела и стыдилась такого разговора. То, что принц мог остаться калекой, ее не пугало, так же как и то, что здоровье могло помешать ему стать королем Таяны. Она любила человека по имени Стефан и готова была ему простить даже то, что он был сыном короля. Замирая от волнения, она стала слушать.

– ...Герика согласится, отец. Ты же знаешь, что она никогда никому не сказала “нет!”.

– И все равно не стоит решать ее судьбу в ее отсутствие, – в голосе короля читалось сомнение. – Девочка, конечно, к тебе очень привязана, но именно поэтому я не уверен, что все... м-м-м.. пройдет хорошо

Дочь Михая не сразу поняла, что они имеют в виду, а когда до нее дошло, она в первый раз за свою жизнь потеряла сознание. Шум за занавеской привлек внимание короля. Марко выхватил меч и рывком отдернул полог.

– Она все слышала, Стефко, – голос короля был непривычно взволнован. – И, как видишь, это ее не обрадовало.

– Это и меня не радует, отец, – Стефан говорил тихо, но твердо, – однако мы не можем рисковать. Ты выполнишь свой долг, и она тоже. Я поговорю с ней, когда она придет в себя.

Принц подошел к лежащей на ковре девушке и с трудом опустился на колени перед ней.

– Прости, отец, но мне хотелось бы поговорить с ней наедине. Я постараюсь объяснить... Что смогу.

– Делай как считаешь нужным. – Король неловко положил сухую твердую руку на темную голову сына, а затем вышел.