Кан ДжеймсИндиана Джонс и Храм Рока

Джеймс Кан

Индиана Джонс и Храм Рока

Роман по сценарию Уилларда Хайка и Глории Катц,

основанному на сюжете Джорджа Лукаса

Перевод с английского П. Зарифовой

ГЛАВА ПЕРВАЯ

С РАСКАЛЕННОЙ СКОВОРОДЫ...

Шанхай, 1935 год

В ночном клубе воздух был пропитан буйным весельем и табачным дымом. Дамы, господа, личности не самого респектабельного вида и всех национальностей, а также те, кого не пожелала бы признать своими ни одна нация, в строгих костюмах, занимали столики, расставленные вокруг танцевальной площадки. Длинноногие девицы с сигаретами в руках и длиннолицые вышибалы, экзотические блюда и официанты в смокингах, смех - то тихий, то громкий - и шампанское, нарушенные клятвы и запах опиума, примешивающийся к табачному дыму - все это витало в воздухе заведения. Декадентского заведения эпохи глубокого упадка. И все же весьма веселого, напоминавшего прощальное пиршество накануне конца света. Несколько лет спустя должна была разразиться Мировая война.

Вдоль наружной стены, в декоративных нишах и за арками в восточном стиле то тут, то там открывались подобия балкончиков и отдельные кабинеты. Бар размещался в глубине зала. Сбоку от него, возле дверей, ведущих на кухню, сидели музыканты, а еще дальше, прямо перед танцевальной площадкой, располагалась небольшая сцена.

По обеим сторонам сцены восседали на тронах два деревянных изваяния китайские боги войны - с обнаженными мечами и холодными улыбками на устах, словно председательствующие на этом празднестве.

Рядом с изваянием, стоящим слева от сцены, мерцал огромный гонг, подвешенный к потолку на двух толстых тросах. Барельеф на нем изображал разъяренного дракона над вершиной горы. Тут же стоял мускулистый служитель в шароварах и с деревянным молотком, висящим поперек его обнаженного торса.

По центру сцены, прямо в зал смотрела огромная распахнутая пасть дракона. Над нею выдавались свирепо косящие в разные стороны глаза. Усы из папье-маше шевелились в унисон с наполняющим зал шумом, а образующие чешую бумажные фонарики убегали назад, к занавесу.

Вдруг из пасти дракона заструился дым. Служитель с обнаженным торсом торжественно ударил молотком по гонгу.

Клубы дыма, заполнившие пасть дракона, пронизали лучи огненно-красного света, который, казалось, стекал по ступенькам со сцены вниз, на танцевальную площадку. Заиграла музыка, и из багрового оскала чудовища медленно появилась женская фигура.

На вид женщине было лет двадцать - двадцать пять. Зеленовато-голубые глаза, темно-русые волосы. На ней было золотисто-красное платье с высоким воротом, перчатки в тон, туфли на шпильке, в ушах - серьги в форме бабочек. Девушка постояла мгновение на нижней челюсти дракона, игриво дергая его за верхние зубы, затем с томным вздохом ступила на сцену. Ее звали Уилли Скотт. Она была сногсшибательна.

С десяток девушек из кордебалета, высыпав на сцену, принялись танцевать на ступеньках, расходившихся в обе стороны от головы дракона. Они помахивали веерами, прикрывая изысканно подкрашенные лица. На них были укороченные золотистые кимоно, открывавшие взгляду изрядную часть обтянутых шелковыми чулками ног.

Уилли запела.

Мало кто из присутствующих в зале слушал ее пение, но Уилли это мало заботило. Она заученно, как профессиональная актриса, двигалась вниз и вверх по ступенькам, продолжая петь, между тем как мысли ее блуждали в клубах дыма, сгустившегося над сценой, точно сны бутафорского дракона. Вместо этого злачного шанхайского ночного заведения ее воображение рисовало большую сцену, а вместо горстки дешевых танцовщиц, отплясывавших за ее спиной, шеренгу блестящего кордебалета. Уилли была снова в Штатах, но уже признанной звездой, богатой, обожаемой, ослепительной, независимой...

Дым немного рассеялся, и Уилли вновь вернулась к действительности. "Тем хуже для этой толпы, - подумала она. - Они слишком низменны, чтобы оценить высококлассное исполнение, даже если все происходит у них на глазах, перед их столиками".

Дирижер дал ей знак - и она, сняв с себя алый шарф и с насмешкой разглядывая сквозь него публику, затянула финальный припев. Когда голос ее смолк, музыканты отыграли концовку и замерли. Публика зааплодировала. Уилли поклонилась. Трое мужчин за ближним к сцене столиком вежливо хлопали, ухитряясь улыбаться одними уголками рта. Это были король гангстеров Лао Че и его два сына. Отпетые негодяи, умело скрывавшие свою истинную сущность под слоем утонченной светскости.

Уилли подмигнула им со сцены. Точнее, одному из троих, Лао Че, у которого она находилась на содержании.

Он кивнул ей в ответ. Но тут внимание его привлекло нечто другое, и на лицо гангстера легла тень беспокойства. Взбегая обратно по ступенькам в пасть дракона, Уилли обернулась, чтобы разглядеть, что послужило причиной внезапной перемены в настроении ее покровителя.

Оказалось, что причиной тому - появление нового посетителя на лестнице, ведущей в зал. На нем был белый смокинг с красной гвоздикой в петлице, черные брюки, жилет и бабочка. Больше Уилли рассмотреть не удалось. Она лишь успела заметить, что вошедший хорошо держится. И ощутила при этом дурное предчувствие. "Уж не переодетый ли это полицейский", - промелькнуло у нее в голове.

Вошедший спустился в зал, и ему навстречу поспешил официант. Выпархивая со сцены за кулисы, Уилли успела подумать: "Он ничего... Но от такого жди беды".

Индиана Джонс, выйдя из лифта, начал спускаться по лестнице в зал ночного клуба "Оби Уан" как раз в тот момент, когда кончится очередной номер, и дюжина танцовщиц в золотистом кимоно под аплодисменты публики упорхнула прочь со сцены. Он улыбнулся про себя: "Эй, куда же вы, девушки, я ведь только пришел!"

Небрежной походкой Инди продолжал спускаться, обводя в то же время настороженным, как у кота, взглядом зал.

Все это было ему хорошо знакомо: разгулявшаяся толпа, буйное пиршество. Люди, собравшиеся в зале, принадлежали к вымирающему племени. Если столь любимые ими побрякушки сохранятся, драгоценности, представить себе, что творилось в этом помещении? "Эту низменную жизнь..." - подумал Индиана, остановившись взглядом на столике Лао Че.

Когда он достиг подножия лестницы, к нему подошел официант: молодой, но уже начинающий лысеть человек, субтильный, однако оставляющий впечатление некой опасности, полукитаец-полуголландец, по имени By Хан. Он слегка поклонился Индиане, с ничего не выражающей приветственной улыбкой, сказав при этом так тихо, чтобы услышал только Джонс:

- Будь осторожен.

Индиана с отсутствующим видом кивнул ему и направился к столику Лао Че и его сыновей, которые при его приближении перегруппировались. Аплодисменты смолкли.

- Доктор Джонс, - поприветствовал король гангстеров.

- Лао Че, - ответит Индиана.

Лао было под пятьдесят. Несколько слоев роскошной жизни отложились в его щеках и брюшке, но внутри, под этими округлостями, скрывался монолит. Одет он был в вечерний костюм из черного шелка, черную рубашку и белый галстук. Блестящая материя напоминала шкурку ящерицы - впечатление, довершавшееся тяжелыми, как у рептилии, веками, которые оставляли глаза гангстера полуприкрытыми. На левом мизинце короля преступного мира красовался золотой перстень-печатка императорской династии Чанг - Индиана это тут же отметил профессиональным восхищением.

Слева от Лао сидел его сын Као Кан, более молодая копия отца: коренастый, бесстрастный, жестокий. Справа - второй из сыновей, Чен высокий, прозрачный, как привидение, юноша. Белый шарф, свободно обмотанный вокруг его шеи, наводит на мысли о бинтах, какими обматывают мумии при бальзамировании.

- Ни чин ли хау ма - ухмыльнулся Лао, не сводя глаз с Индианы.

Оба сына зловеще рассмеялись.

- Ва джунг хау, ни нар - улыбнулся в ответ Индиана. - Ва хвей ханг джунг чи джа луни као су ва шу шу.

Шутка обернулась против самого шутника. Трое сидящих за столиком не произнесли ни слова. Лао сверлил Индиану ядовитым взором.

- Вы никогда не говорили, что умеете разговаривать по-китайски, произнес он наконец.

- Не люблю хвалиться, - парировал Индиана.

Вынырнувшие невесть откуда телохранители молниеносно обыскали Джонса и вновь исчезли. Индиане это пришлось не слишком по душе, но чего-то в этом роде он и ожидал. Он опустился на свободное место напротив Лао.

Официант, подойдя к столику, поставил рядом с Лао большое блюдо с икрой и ведерко с охлажденной бутылкой шампанского. На лицо гангстера вернулась улыбка.

- Ради такого случая я заказал шампанское и икру, - проговорил он и другим, напряженным, тоном добавил: - Так, значит, это правда, доктор Джонс: вы нашли Нурхачи?

- Вам прекрасно известно, что я его нашел, - отрезал Индиана, слегка подавшись вперед. - Минувшей ночью один из ваших парней пытался завладеть им, не заплатив.

При этих словах Као Кан выпростал и положил на столик левую руку свежезабинтованную там, где еще недавно был отсутствующий теперь указательный палец.

- Вы оскорбили моего сына, - скрывая раздражение, кивнул Лао.

- Нет, это вы меня оскорбили, - произнес Индиана, вновь откидываясь на спинку стула. - Но я пощадил его.

- Доктор Джонс, мне нужен Нурхачи, - процедит гангстер, глядя на Индиану, словно кобра на мангуста.

Положив пачку денег в одну из секций вертящейся менажницы, занимающей середину стола, он толкнул ее так, что деньги, описав полукруг, остановились перед его визави.

Индиана положил ладонь на пачку, оценил ее толщину, мысленно перевел сумму в доллары и решил, что этого мало. Явно недостаточно. Он крутанул менажницу с деньгами назад, к Лао, и помотал головой:

- Тут недостаточно даже для того, чтобы покрыть мои расходы. Я полагал, что имею дело с честным жуликом.

Као Кан и Чен гневно принялись выкрикивать оскорбления по-китайски. Последний даже привстал из-за стола.

Внезапно на плечо Лао легла изящная рука в перчатке. Скользнув взглядом по этой тонкой руке вверх, Индиана уперся в лицо женщины, стоящей у Лао за спиной. Та смотрела ему прямо в глаза.

- Ты не представишь нас? - мягко обратилась она к своему покровителю.

- Доктор Джонс, позвольте представить вам Уилли Скотт, - отозвался Лао, жестом усаживая на место еще не остывшего Чена. - Уилли, это Индиана Джонс, известный археолог.

Уилли обошла вокруг стола, и Индиана поднялся, чтобы поздороваться с ней. Вместе с рукопожатием они обменялись оценивающими взглядами.

Ему понравилось ее лицо, которое отличала природная красота, не пострадавшая от неблагоприятных условий. Уилли напоминала необработанный алмаз, обмытый и нуждающийся в достойной оправе. Прозрачный берет в форме бабочки, украшающий ее голову и являющийся продолжением ее волос, Индиана счел признаком присущей ее характеру экстравагантности, если не легкомыслия. Перчатки на ее руках словно говорили ему: "Мне приходится соприкасаться со многим, но рук при этом я не пачкаю". Она благоухала дорогими духами и была одета в блестящее платье, закрытое спереди и с низким, очень низким вырезом сзади. Покрой этот навевал мысль о том, что обладательница такого платья должна обдавать холодом поначалу и оставлять жгучие воспоминания о себе в конце. Но она была женщиной Лао Че. Для Индианы это был сигнал тревоги.

Уилли же тотчас узнала в нем посетителя, спускавшегося по лестнице, когда она заканчивала свой номер. Первое ее впечатление при более близком знакомстве еще более усилилось: приятный мужчина, но настолько из другого мира, что атмосфера за столиком грозила взорваться от его присутствия. Однако подходящего места для него она не могла подыскать даже в воображении. Археолог?.. Что-то не вяжется с внешностью. Его подбородок пересекал бросающийся в глаза шрам - интересно, где он его заработал? Уилли считала себя знатоком по части любопытных шрамов. И еще у него были очень красивые глаза, хотя она никак не могла определить их цвет: зелено-карие-серо-небесные в золотистую крапинку. Ясный, жесткий взгляд, не дающий проникнуть в мысли. Как жаль... С какой стороны ни возьми - ей было до него семь верст до небес и все лесом.

Она оторвала взгляд от шрама на его подбородке, взглянула ему в глаза и дразнящим тоном произнесла:

- Я представляла себе археологов маленькими человечками, вечно ищущими какие-нибудь мумие...

- Мумии, - поправил Инди.

Они сели.

- Доктор Джонс нашел для меня Нурхачи и собирается доставить его мне... - прервал их Лао. - Немедленно.

Индиана собирался ответить, как вдруг почувствовал, а затем и увидел направленное на него дуло пистолета в руке Као Кана. Он решил не дожидаться, пока из этого дула что-нибудь вылетит, и схватил со стоящей возле их стола тележки разделочную вилку, в то время как Уилли, еще не чуя надвигающейся грозы, простодушно спросила:

- А кто такой этот Нурхачи?

В следующее мгновение, однако, она поняла: началось. Ибо Индиана резким движением привлек ее к себе, уперев острие вилки ей в бок. На какой-то миг у Уилли перехватило дыхание. "Я так и знала! Я так и знала!" - стучало у нее в голове. Вслух же она произнесла, обращаясь к Лао:

- Лао, он хочет проткнуть меня вилкой.

- Убери пушку, сынок, - бесстрастным голосом приказал Индиана сыну Лао и надавил вилкой.

Уилли почувствовала, как зубья впились ей в кожу сквозь платье. Она не думала, что археолог действительно способен продырявить ее - но кто знает этих мужчин с их игрушками. И, стараясь подавить страх, Уилли снова произнесла:

- Лао, он меня уже почти проткнул.

Лао Че бросил взгляд на сына. Тот спрятал пистолет.

- А теперь прошу расплатиться со мной, как условлено. А не то... "все уйдет", - потребовал Индиана и, обратившись за поддержкой к Уилли, спросил: - Вы согласны?

- Да, - прошептала она.

- Скажите ему, - предложил Индиана.

- Заплати этому человеку, - велела она Лао.

Гангстер, не говоря ни слова, вынул из кармана мешочек, положил его на менажницу и движением руки отправил в сторону Индианы и Уилли. Джонс дал ей знак головой. Девушка взяла мешочек и высыпала из него на стол горсть золотых монет. Лицо Инди окаменело:

- Алмаз, Лао. Мы договаривались на алмаз.

Лао, скривив губы и пожав плечами в знак капитуляции, извлек из кармашка жилета плоскую серебряную коробочку и положил ее на менажницу.

Пока взгляд Индианы был прикован к движениям Лао и серебряной коробочке, Као Кан незаметно высыпал в стоящий возле него бокал с шампанским содержимое какого-то миниатюрного флакона и поставил бокал на менажницу, рядом с проезжавшими мимо монетами и коробочкой.

Секция менажницы, где лежала коробочка, замерла перед Уилли и Инди. Девушка открыла серебряную крышку. Внутри лежал крупный, прекрасно обработанный бриллиант.

- О, Лао... - выдохнула она.

Бриллианты были ее любовью и дьявольским наваждением - такие твердые, но нежные в своем блеске. Они шли чисты и служили вместилищем всех цветов и оттенков. В них, магически преломляясь, отражалось ее собственное "я". К тому же бриллианты были вещью невероятно практичной: одного такого камня ей хватило бы, чтобы стать богатой и не зависеть от разных типов вроде тех, что собрались за этим столом.

Индиана вонзил вилку в крышку стола, отпихнул Уилли на ее прежнее место и взял камень. Девушка, наконец, поняла, что напоминают ей его глаза.

- Змея... - холодно произнесла она.

Однако Инди был слишком занят алмазом, чтобы обращать внимание на подобные реплики. Прекрасная огранка. Каждая грань бриллианта представляла собой новую плоскость мироздания: безупречную, незапятнанную, незамутненную. Он давно охотился за этой безделушкой.

- А теперь... - прошипел Лао Че. - Давайте сюда Нурхачи!

Индиана сделал знак By Хану, официанту, который встретил его при входе в зал. Тот подошел, с полотенцем, перекинутым через левую руку и с подносом в правой. В центре подноса стояла небольшая нефритовая шкатулка.

Любопытство в душе Уилли взяло верх над гневом. Деньги, золото, алмаз, угрозы, а теперь в придачу эта изысканная вещица...

- Да кто такой в конце концов этот Нурхачи? - не выдержала она.

Индиана взял с подноса шкатулку, поставил ее на ту же менажницу и отправил, улыбнувшись, к Лао Че со словами:

- Прошу. Вот он.

- Мужичок, похоже, небольшой, - пробормотала Уилли, провожая проезжающую мимо шкатулку глазами.

Лао обеими руками коснулся переданной ему вещи. Оба его сына склонились над нею, а их отец тихо, торжественно, словно разговаривая сам с собою, произнес:

- Под крышкой этой священной урны заключены останки Нурхачи, первого императора династии Манчу.

- Добро пожаловать домой, старче, - подняв бокал с шампанским, благодушно поприветствовал Индиана и выпил.

"Останки? Прах? - подумала Уилли. - Так вся эта суета из-за какой-то горстки пепла?" Лично она не видела никакого проку в прошлом. Существенными временами для нее были лишь настоящее и будущее. Остальное в лучшем случае навевало скуку. Девушка занялась своим макияжем.

- А теперь вы вернете мне алмаз, - усмехнулся Лао, глядя в глаза Инди.

Последнему стало вдруг что-то жарко в этом душном зале. Он расстегнул ворот рубашки:

- У вас странное чувство юмора - или мне послышалось?

Вместо ответа Лао извлек голубой пузырек. Джонс с любопытством взглянул на него. Неужели еще сокровища?

- Что это? - поинтересовался он.

- Антидот, - отрезал Лао.

- Против чего? - настороженно спросил Инди, охваченный внезапным подозрением.

- Против яда, который вы только что выпили, - расплылся в ухмылке гангстер.

- Яд! - воскликнула Уилли, и внутри у нее похолодело, словно от предчувствия конца света. - Лао, что ты натворил? Я ведь тут работаю!

("Впрочем, работа эта, видимо, продлится теперь недолго", - подсказало ей все то же чувство.)

Индиана опустил палец в остатки шампанского и нащупал на дне порошок, напоминающий песок.

- Этот яд действует быстро, доктор Джонс, - хихикнул Лао.

Археолог положил бриллиант на стол и протянул ладонь:

- Давайте же. Ну!

Чен взял камень, посмотрел на свет и довольно улыбнулся. Затем положит его на стоящую в центре стола вертушку и запустит к отцу. По дороге бриллиант взяла Уилли, чтобы полюбоваться. Ей никогда не приходилось держать в руках столь крупного. И столь совершенного. Казалось, он пел.

Между тем Лао утратил к камню какой-либо интерес, разглядывая стоящий перед ним ларец со словами:

- Наконец-то у меня в руках прах моего великого предка.

Индиана чувствовал себя все больше не в своей тарелке. Перед глазами у него плясали желтые пятна.

- Антидот, Лао! - потребовал он.

Но тот и бровью не повел. Все было как нельзя хуже. Джонс ощутил, как почва уходит у него из-под ног и шансы его тают на глазах. Снова стремительным движением схватив разделочную вилку, он приставил ее к ребрам Уилли и прорычал:

- Лао!

- Лао... - эхом откликнулась она.

Старый гангстер, Као Кан и Чен лишь рассмеялись в ответ.

- Можешь оставить ее себе, - проговорит Лао. - Я найду другую.

- Ах ты, мелкий паршивец... - процедила Уилли, глядя на него так, словно только сейчас осознала нечто, давно ей известное.

- Ну пожалуйста! - произнес, шагнув вперед, стоявший возле столика By Кан.

Все обернулись к нему и увидели у него в руке, скрытой подносом от остальной публики в зале, пистолет, нацеленный прямо на Лао Че.

- Отличное обслуживание у вас тут, - проронил Индиана.

- Это не официант, - высказала догадку Уилли.

Вилка все еще упиралась острием ей в бок. Обстановка накалилась до предела, и она не знала, к кому примкнуть.

- By Хан - мой старый друг, - проронил Инди. - Игра еще не кончена, Лао. Антидот!

Археолог протянул руку. В это время за соседним столиком раздался громкий хлопок. Все обернулись, чтобы угнать, в чем дело. Оказалось, что это подвыпивший американец только что открыл бутылку шампанского и теперь держал ее, поливая пеной двух своих хихикающих спутниц. Официанты поспешно вскрывали все новые бутылки, раздалась уже целая канонада пробочных хлопков. Брызги, визг, смех...

Индиана вновь обернулся к своему столику. Дышать ему становилось все труднее. Стоявший поблизости By Хан, как успел заметить Джонс, был и вовсе бледнее смерти.

- By Хан, дружище, что... - начал было он, но не успел докончить, так как тот рухнул ничком на стол. Лишь теперь археолог заметил дымящееся дуло пистолета, который держал в руке, прикрыв салфеткой, Чен.

- Инди... - выдохнул By Хан.

Джонс вскочил, взял раненого друга за плечи и усадил на свое место.

- Не беспокойся, By Хан, - прошептал он. - Я тебя отсюда вызволю.

- На этот раз вряд ли, - прохрипел умирающий. - Я был с тобой во многих переделках. Но в эти неизвестные края я уйду один.

И с этими словами несчастный испустил дух. Инди уложил друга головой на стол. Его собственная голова горела огнем, тело покрыл липкий пот.

- Не печальтесь, доктор Джонс, - процедил старый гангстер с едва скрытым торжеством. - Скоро вы свидитесь со своим приятелем.

Ноги у Инди сделались как ватные, и он пошатнулся.

- Слегка перепили, доктор Джонс? - хохотнул Као Кан.

Индиана, потеряв равновесие и спотыкаясь, сделал несколько шагов назад и опрокинулся на пьяного мужчину, сидевшего за столиком неподалеку от них. При виде того, как эти двое тупо уставились друг на друга, даже мрачный Чен не смог сдержать улыбки. Наконец, Джонс в ярости отпрянул от пьяницы - и врезался в официанта, который привез на тележке фирменное блюдо проспиртованных горящих голубей на вертеле. "По крайней мере, перед смертью я хотя бы сотру эту гнусную улыбку с лица Чена", - подумал Инди и, молниеносно схватив вертел, с разворота запустил им в неприятеля. Вертел глубоко вонзился в грудь Чена.

На долгое, невыносимо затянувшееся мгновение, все замерло. Весь зал затих в предчувствии чего-то ужасного. Все посетители, как один, затаив дыхание, устремили взоры на фантомоподобного молодого китайца в парадном костюме, который стоял, пронзенный насквозь необычным копьем, и на изумленном лице его вспыхивали зловещие блики, отбрасываемые горящими голубями.

В следующий миг вокруг все словно взорвалось. Уилли завизжала. Женщина за соседним столиком, глядя на второй вертел, еще оставшийся на тележке, и, боясь, что следующей жертвой суждено стать ей, тоже зашлась в крике. В зале начался настоящий хаос: крики, звон бьющегося стекла, топот ног, паника...

Индиана прыгнул, вытянув руки, через стол, чтобы схватить пузырек с антидотом, но тот, скользнув по гладкой поверхности, упал на пол, и Джонс оказался нос к носу с Лао Че. Схватив гангстера за лацканы смокинга, Инди прокричал по-китайски:

- Гнусный преступник!

- Нищий иностранишка! - взвизгнул в ответ, тоже по-китайски, Лао.

Као Кан обхватил было Джонса за шею, но получил мощный удар левой, так что оказался в нокдауне, уронив под стол пистолет. Один из телохранителей Лао, поспешив на подмогу сыну хозяина, набросился на Инди сзади, едва не наступив на голубой пузырек, который отлетел куда-то под соседние столики.

В это время в голове Уилли одна за другой проносились мысли: Лао оказался полным подонком, и она рада будет от него отделаться; о дальнейшей работе в этом ресторане после всего - забыть; этого Джонса она с самого начала раскусила; если действовать хладнокровно, то ей, глядишь, удастся выйти из этой заварухи, да еще и с алмазом в придачу... Она под шумок протянула руку к менажнице и схватила алмаз, но в этот момент Инди и сцепившийся с ним телохранитель обрушились на нее, выбив камень из рук. Тот, отскочив, укатится на танцплощадку.

- Сволочь! - ругнулась Уилли сквозь зубы, непонятно кого имея в виду, и нырнула вслед за своим сокровищем, улизнувшим у нее из-под носа.

Оркестр грянул музыку, словно решив, что началось самое веселье.

Инди, сцепившись с громилой, катался по полу. Получив оглушительный удар в челюсть, он вслепую отвесил обидчику ответного тумака, но угодил по ногам девушке-разносчице сигарет, которая рухнула на них. Телохранитель, высвободившись, приподнял Инди и ударил еще раз, так, что тот опрокинулся на тележку официанта и стремительно покатился в направлении оркестра, словно летающее привидение. Человеческие лица проносились мимо Инди неясными, размытыми пятнами. По пути он, как ему показалось, заметил желанный голубой пузырек где-то на полу, но тележка продолжала нестись вперед - покуда с размаха не врезалась в подиум, где сидели музыканты. Приподнявшись, Инди заметил приближающегося громилу - и, вовремя успев схватить за гриф контрабас, обрушил его на врага.

Постояв один миг, собираясь с мыслями, Индиана вдруг заметил в самой гуще свалки лежащий на полу пузырек и прыгнул за ним. Но не успел он схватить желанную вещицу, как ее вновь пнули куда-то в сторону. Приземлившись на четвереньки, Инди оказался нос к носу со стоящей также на четвереньках Уилли.

- Антидот! - выпалил Индиана.

- Алмаз! - в тон ему ответила девушка.

Джонс пошарил взглядом и обнаружил камень возле собственной руки. Но в следующую секунду тот, задетый чьей-то ногой, покатился прочь, сквозь десятки ботинок и туфель.

- Черт! - проронила Уилли и ползком отправилась вслед за сокровищем, в то время как Джонс устремился в противоположном направлении.

Лао Че между тем кое-как пробрался сквозь обезумевшую толпу к входным дверям и закричал. На крик его почти мгновенно явилась команда головорезов и замерла в ожидании дальнейших приказаний.

Оркестр продолжал играть как ни в чем не бывало, несмотря на отсутствие контрабаса. Под веселые аккорды дюжина танцовщиц выпорхнула из пасти бутафорского дракона на танцплощадку. Веселье было в самом разгаре.

Инди, также в такт музыке, рывком поднялся с пола и очутился посреди танцующего кордебалета. Ему стало уже совсем худо, однако при виде явившихся на зов Лао громил с ножами, он почувствовал свежий приток сил и, спотыкаясь, устремился назад, к подиуму с оркестром.

Трое гангстеров одновременно метнули в него ножи, но Инди вовремя нырнул за спину деревянной статуи возле сцены. Заметив, что четвертый головорез тоже собирается метнуть оружие, Джонс схватил у барабанщика медную тарелку и запустил ею в противника. Тот рухнул без сознания, пораженный прямо в голову, по пути опрокинув ведерко со льдом. Ледяные кубики запрыгали по полу вокруг алмаза, так что он стал неразличим среди них.

Уилли с отчаянным стоном принялась разгребать льдинки руками и ощупывать их, пытаясь отыскать утерянное сокровище. Вместо него под руку ей попался голубой пузырек. Инди со сцены, увидя в ее руках драгоценную находку, закричал:

- Стой там! Пожалуйста!

Она обернулась на крик, и глаза их встретились. Момент был решающим. Кто этот тип? Он вторгся в ее жизнь всего несколько минут назад, был ей представлен, затем угрожал ей (она до сих пор ощущала кожей упершееся ей в бок острие вилки), дал ей впервые в жизни прикоснуться к никогда не виданному сокровищу, стоил ей ее покровителя (невелика потеря) и работы (тоже не беда), и вот теперь его жизнь была в ее руках. Но у него такие глаза...

Поразмыслив, она сунула пузырек для надежности за лиф платья. Но поисков алмаза прекращать не собиралась. С новым упорством Уилли принялась перебирать усеивающие пол льдинки.

Као Кан пришел в себя, поднял валяющийся рядом на полу пистолет, обернулся и, увидев Инди, непослушной рукой стал целиться. Однако Джонс успел это заметить, попятился, присев, за сцену и дернул за какую-то веревку. И тут, словно в фантастическом сне, с потолка посыпались нескончаемым потоком сотни цветных воздушных шаров. За их мельтешением Као Кан потерял из виду свою живую мишень.

Под прикрытием этого непроглядного занавеса из шаров Инди кинулся туда, где в последний раз видел Уилли. Но девушки там не оказалось. Вместо нее он наткнулся на двух гангстеров. Один из них попытался применить к Инди прием каратэ, но получил удар в солнечное сплетение. Второго Инди опрокинул на разъяренного официанта, а сам, обессилев, прислонился к стене.

Действие яда начинало сказываться все сильнее. Лицо Джонса было бледнее смерти, он весь дрожал. Желудок его пронизывала такая сильная боль, что он боялся потерять сознание. Нет, нет, только не это! Он должен отыскать Уилли. Забрать у нее пузырек. Чтобы хоть немного прийти в себя, он плеснул в лицо водой из попавшегося под руку стакана. Это помогло. Все вокруг снова обрело в его глазах реальные очертания. Взору Инди предстали еще четверо гангстеров, вбегающих в зал.

Као Кан метался в бессильной ярости. Трясущаяся рука не позволяла ему хорошенько прицелиться, чтобы отомстить убийце брата. К своей радости, он заметил, что один из головорезов вооружен ручным пулеметом. Одержимый жаждой мести, Као Кан устремился к нему, вырвал оружие и ринулся в самую сутолоку с криком:

- Где он? Я убью его!

При виде пулемета присутствующие разбежались. Низвергающийся с потолка поток воздушных шаров тоже начал редеть, и через несколько секунд Као Кан и Индиана увидели друг друга. Не дожидаясь, пока противник нажмет на курок, Джонс нырнул под лестницу, ведущую в ложу. Пулеметная очередь прошила ложу насквозь. Инди перебежал за висящий поблизости громадный гонг. Люди вокруг голосили, падали в ужасе на пол и пытались найти хоть какое-нибудь укрытие.

Когда очередь отгремела, Индиана метнулся еще дальше, за деревянную статую бога войны, вырвал у него из рук позолоченный меч и двумя мощными взмахами перерубил трос, на котором гигантский гонг был подвешен к потолку. Гонг с гулким звоном рухнул на пол. Инди укрылся за ним, словно за огромным медным щитом, о который тут же загремели пули. Поддерживая свой щит, Инди покатил его в направлении Уилли, продолжавшей судорожно перебирать груду льда в поисках алмаза. Пулеметная очередь отбивала оглушительный ритм на медной поверхности. Гонг, катясь, набирал скорость, и теперь Инди, чтобы оставаться под его прикрытием, приходилось бежать. Шум стоял невообразимый.

Даже Уилли услышала его и, оторвавшись от своего занятия, увидела стремительно катящийся на нее исполинский диск. "Это конец, - промелькнуло у нее в голове. - Надо же угодить под сорвавшийся с цепи гонг во время потасовки в ресторане!"

В последнюю секунду Инди успел схватить ее за руку и втащить за гонг. Люди Лао, перескакивая через перевернутую мебель, палили из всех стволов. Пули градом осыпали медный щит, рикошетом отлетая от него. Уилли взвизгнула, и Джонс, бросив взгляд вперед, увидел, что диск катится прямиком в направлении огромного, во всю стену, окна с матовыми стеклами.

- Я не хочу!.. - вскрикнула Уилли.

Но времени на споры уже не оставалось. Гонг с грохотом врезался в окно, и в следующее мгновение Индиана, обхватив девушку за талию, ринулся в образовавшуюся брешь. После трехметрового свободного падения они приземлились на скат крыши и, съехав по ней, полетели дальше вниз. Пролетев еще два этажа, их переплетенные тела пробили навес, бамбуковый балкон и, наконец, рухнули на заднее сиденье открытого "дуйсенберга", который был припаркован перед входом в ночной клуб.

Уилли первая приняла вертикальное положение, еще не веря, что ей удалось уцелеть, и оказалась лицом к лицу с двенадцатилетним мальчиком-китайцем в бейсбольной шапочке "Нью-Йорк янкиз". Открыв рот, он глазел на нее с переднего сиденья.

- Вот это да!.. Ничего себе, мягкая посадка! - произнес, наконец, паренек.

- Жми, Коротышка! - приказал Индиана.

- Ладно, док Инди, держись! - ответил тот и с ухмылкой, повернув бейсбольную кепку козырьком назад, нажал на газ.

Взвизгнули тормоза, и машина рванулась в шанхайскую ночь.

ГЛАВА ВТОРАЯ

СУДЬБА МАЛЬЧИШКИ

Для Коротышки это был самый обычный день.

Он поднялся рано - около полудня - и отправился на работу. Работал Коротышка в притоне курильщиков опиума на улице Лиу. Собственно, особых дел днем у него там не было. В это время посетителей бывало немного - не считая тех, что отсыпались после минувшей ночи. Коротышка подносил им чай, провожая их до рикш или приглядывал за их одеждой, сложенной в соседней комнате, за небольшие чаевые. Исключение составляли лишь отдельные случаи, когда он позволял себе поживиться кое-чем из обнаруженного среди оставленных ему на сохранение вещей. Ибо, помимо всего прочего, Коротышка был вор.

Разумеется, он не был жуликом в прямом смысле слова. Сам он охотнее сравнивал себя с Робином Гудом, героем фильма, который он уже раз восемь видел в кинотеатре "Тайфун". С тем отличием, что бедняком, которому он отдавал награбленную добычу, являлся он сам.

Именно об этом размышлял Коротышка в тот день в полупустом притоне на улице Лиу. Сладкий дым густыми клубами окутывал двух клиентов, лежащих на голых дощатых лежаках. Один из них был старый китаец, второй - молодой бельгиец. Сидя на их пожитках, Коротышка почувствовал, что недурственно было бы позавтракать, и ему пришло в голову, что в сумке бельгийца он может найти какую-нибудь снедь. Коротышка принялся рыться в ней, как вдруг в дверях показался сам владелец, которого зрелище это не слишком обрадовало.

Бельгиец выглядел нисколько не одурманенным, а, напротив, весьма бодрым и грозным. Коротышка слишком хорошо знал, что в подобных случаях всякие объяснения бесполезны, поэтому он не стал дожидаться продолжения, а мигом нырнул в распахнутое окно, по чистой случайности прихватив с собой паспорт чужестранца. Тот кинулся за ним в погоню.

Коротышка обожал погони. Они порождали в нем ощущение нужности людям. Преследуемый бельгийцем, он промчался через задний двор, перемахнул через ограду, пронесся вверх по проулку, свернул на другой... Иностранец все не отставал. Парнишка подбежал к пожарной лестнице, укрепленной на стене старинного деревянного дома, и быстро полез наверх, на крышу. Преследователь за ним. Коротышка по-обезьяньи начал продвигаться по остроконечным, покатым, с выступами, крышам: где ползком, где прыжками, где скользя... Крыши были его коньком.

Преследователь начал отставать, но и не думал сдаваться. Коротышка подбежал к краю последней крыши, и перед ним открылась пропасть глубиной в четыре этажа. Бельгиец сокращал расстояние. Паренек поспешно взобрался на самый верх и взглянул на ту сторону крыши - то же самое, четырехэтажный обрыв.

В двух метрах под ним из верхнего окна через пропасть, к окну в доме напротив, протянулась бельевая веревка. Ну в точности как у Робина Гуда! Вот это да! Эх, была не была! Коротышка прыгнул вниз, ухватился за веревку и, перехватывая руками, начал перемещаться вдоль развевающихся пижам и шелкового белья к окну на противоположной стороне. Преследователь за его спиной разразился беспомощной бранью на фламандском языке.

Благополучно перебравшись на ту сторону, мальчишка пролез в окно. Обернулся и наградил разъяренного европейца улыбкой на миллион долларов, в качестве компенсации за заимствованный у того паспорт:

- Вот потеха! Здорово повеселились!

Однако бельгиец, судя по всему, не разделял его радости. Что ж, не у всех хорошо с чувством юмора. Коротышка вежливо извинился за причиненное беспокойство перед изумленными хозяевами квартиры, куда он вторгся столь бесцеремонно. Затем с поклоном, чего трудно было ожидать после такого начала, удалился через входную дверь.

На улице уже начинало вечереть. Рыботорговцы сворачивали свои лотки, да и товар их уже попахивал. Однако вечерняя толпа еще не заполнила улицы. Это было любимое время Коротышки, Час голубей,

Приблизительно в это же время на площадь перед монастырем, что возле бара "Гунг Хо", слетались сотни голубей и принимались издавать звуки, походившие на мурлыканье сразу тысячи блаженствующих персидских кошек. Звук этот почему-то (Коротышка сам не знал, почему) ассоциировался в его сознании с воспоминанием о том, как мать качала его в колыбели.

На самом деле семьи у него давно не было. Не считая, конечно, доктора Джонса, который теперь заменял ему всех родных. Коротышка подозревал, что Инди - воплощение одного из богов Чао-пао (Открывателя сокровищ). Паренек считал, что сам происходит от этого божества, таким образом, в любом случае они с Джонсом оказывались родней.

Коротышка пересек Голубиную площадь и подошел бару "Гунг Хо". Именно там он впервые встретил Индиану. Парнишка вошел внутрь. В глубине, в отдельной кабинке, Инди потягивал женьшеневый чай. Заметив друга, Коротышка подбежал к нему и, расплывшись в улыбке, плюхнулся на стул напротив.

- Инди, я раздобыл паспорт для By Хана! - возбужденно прошептал он и протянул паспорт бельгийца.

При виде документа брови Джонса поползли вверх:

- Где ты это взял? Я же, кажется, сказал, чтобы ты больше не воровал?

-Я и не воровал, - оскорбился тот. - Он сам дал. Ему не нужен больше.

Паренек так искренне изобразил оскорбленную невинность, что Индиана почти поверил ему. Во всяком случае, спрятал принесенный для By Хана паспорт себе в карман. Коротышка просиял. Именно за это он и любил Инди. Они были под стать друг другу: оба увлекались подыскиванием новых владельцев, новых рук для ценностей и вещей, слишком залежавшихся на одном месте. К примеру, Индиана собирался найти новое пристанище и для самого Коротышки: взять его с собой в Америку.

Инди покосился на паренька и протянул ему деньги:

- Ладно, парень. Я могу положиться на тебя в отношении билетов на самолет?

- Проще пареной репы. Возьму машину у своего дяди Вонга, съезжу поговорю с продавцом билетов и буду ждать тебя у клуба.

- У самого входа, - кивнул Индиана. - За час до рассвета. Часы есть?

- Будь спок.

- Хорошо. И передай спасибо своему дяде за то, что он разрешает тебе пользоваться его машиной.

- Он не против. А мы скоро улетаем в Америку?

- Да, скоро. Сначала в Дели. А теперь дуй. Мне надо еще увидеться с одним человеком.

Коротышка оставил Индиану и вышел из бара. И прямиком бросился к дому немецкого дипломата, с которым у него было шапочное знакомство. Просто он чистил ему ботинки в одном роскошном борделе и услышал краем уха, как тот сказал своей спутнице, что уезжает на неделю проведать родственников в Эльзас.

Добежав до дома дипломата, Коротышка обошел его сзади и пробрался в гараж через узкую дверцу, вырезанную для кошки в нижней части ворот. Очутившись внутри, он минут десять поиграл с молодым котом, дразня его сооруженной из мотка шерсти мышью, пока тот не завладел добычей и не скрылся с нею в углу под лестницей. Тогда паренек широко отворил ворота гаража и сел в машину - открытую модель "дуйсенберг-аубурн" кремового цвета, которую легко можно было завести и без ключа. Во всяком случае, Коротышка уже несколько раз на этой неделе проделывал подобную операцию, отправляясь с Инди в различные поездки. Вот и теперь он нащупал под панелью два проводка, соединил их, так что между концами проскочила искра, и мотор взревел. Коротышка на секунду почувствовал себя героем сказки, попавшим в утробу дракона. Для полноты ощущения он даже зажмурился, прислушиваясь к рокоту машины, вдыхая дым короткого замыкания и почти ощущая окружающие его стены, потолок и пол гаража, точно желудок чудовища.

Вздрогнув от этой пугающей фантазии, он открыл глаза и задом вывел автомобиль из гаража. Затем вышел, закрыл ворота, снова сел за руль и тронулся в объезд дома в сторону дороги. Сидя на месте водителя, Коротышка едва видел из-за руля дорогу и с трудом доставал ногами до педалей. Однако и этого ему было достаточно, чтобы справиться с управлением. Городские улицы сменились сельской дорогой. День догорал. Наступил излюбленный час Коротышки: когда солнце, оранжевое, как апельсин, и раскаленное, как уголь, висело над краем земли, готовое вот-вот кануть в ночи.

Рано вечером он уже стоял в небольшой конторе при английском аэропорте, пытаясь договориться о билетах на самолет с чиновником по фамилии Вебер.

- Вряд ли я смогу найти место для вас, - говорил чопорный англичанин.

- Это не для меня. Для доктора Джонса, знаменитого профессора, - не сдавался мальчик, протягивая чиновнику большую часть денег, данных Индианой. - Важное государственное дело. Я его помощник.

- Что ж, посмотрю, сумею ли что-нибудь сделать для вас, - скептически промолвил англичанин, но деньги взял.

- Сделайте, а... - подмигнул Коротышка. - А доктор Джонс включит вас в свою книгу. Может, вам дадут медаль.

- Я сделаю все, что в моих силах, - заверил чиновник, несколько сбитый с толку странным просителем. - Однако не уверен, что смогу найти три места на один самолет, учитывая, что до вылета остается совсем немного...

Коротышка, вновь подмигнув, сунул ему в виде взятки остальные выданные Индианой банкноты и как бы невзначай приоткрыл спрятанный у него за поясом нож. Вебер явно почувствовал себя не в своей тарелке, принимая подачку от малолетнего гангстера, но отказаться не решился.

- Да, я уверен, что сумею вас посадить, - натянуто улыбнулся он, от всей души желая, чтобы головная контора в Лондоне поскорее отозвала его от сюда, вернув к цивилизации.

Коротышка отвесил Веберу изысканный поклон, затем пожал руку и под конец откозырял, поднеся ладонь к своей бейсбольной кепочке. После чего кинулся обратно к машине и помчался в город. Вернувшись, он оставил автомобиль в сарае у приятеля, который был у него в долгу. Ночь уже открывала свои глаза. Она представлялась пареньку хищником, который, проспав весь день, с темнотой поднимался, чтобы утолить голод. Еще одним любимым временем суток Коротышки была вся ночь напролет.

Он зашагал в направлении пристани. Следовало соблюдать осторожность в подобных местах, где на парней его возраста был большой спрос. Его могли насильно увезти юнгой на корабле или, хуже того, принудить к каким-либо более позорным занятиям. Однако столь пронырливого паренька, как он, это не пугало. Зато Коротышка знал наверняка, что нигде больше ему не удалось бы бесплатно поужинать. Ибо, как и проснувшаяся ночь, Коротышка чувствовал, что проголодался.

Из груды мусора, скопившегося на задворках одного из портовых кабаков, паренек извлек гладкую дощечку и отправился, вооруженный ею, вниз, к плещущимся о сваи маслянистым водам. Зайдя в море по щиколотку, он присел на корточки и приготовился ждать. Пять минут просидев в полной неподвижности и молясь про себя Наге, дракону-повелителю этого моря, Коротышка вдруг несколько раз подряд с размаху что было сил хлопнул доской по поверхности моря. Через мгновение оттуда всплыла вверх брюхом аппетитная рыба-луна. Схватив добычу за хвост, Коротышка для верности еще раз ударил ее головой о доску. Затем выбрался из воды на прибрежный песок, разделал рыбину ножом и принялся за нежное сырое мясо, гадая, водится ли рыба-луна в Америке.

Затем мысли его перескочили на американское кино. До назначенного ему Инди часа времени оставалось еще порядочно, поэтому Коротышка решил пройтись до кинотеатра "Тайфун" и посмотреть, что нового там показывают. В этом кинотеатре крутили преимущественно американские ленты - специально для разношерстной толпы, заполнявшей банковский и дипломатический районы города. Именно на сеансах в "Тайфуне" Коротышка и выучился кое-как объясняться по-английски.

Прочитать афишу ему оказалось не под силу - собственно, читать он вовсе не умел, не считая нескольких слов, которым научил его Инди, - но буквы на ней явно выглядели иначе, чем в прошлый раз. Коротышка решил проверить. Забравшись на два прислоненных к задней стене кинотеатра мусорных бака, парнишка юркнул в открытую форточку туалета, встают ногами на бачок и спрыгнул на пол, до смерти напугав расположившегося в кабинке господина. На предложение Коротышки почистить ботинки тот ответил вежливым отказом. Тогда парнишка проскользнул в достаточно широкий зазор под дверцей кабинки и устремился в зрительный зал.

Расположившись у самого прохода - на тот случай, если потребуется быстро ретироваться, - он опустился пониже, чтобы контролеры, знавшие Коротышку в лицо, не сразу заметили его присутствие. Все сошло как нельзя лучше. Коротышка сунул в рот жвачку и устроился поудобнее, чтобы насладиться картиной.

Показывали забавную комедию. Частный детектив по имени Ник откалывал номера, разыгрывая свою жену Нору, весьма миловидную даму. И еще у них был ужасно глупый пес по кличке Аста. Ник как раз потягивал очередную порцию мартини в притоне, где собрались злодеи, когда запоздало прокравшаяся в зал парочка влюбленных уселась прямо перед Коротышкой, загородив ему экран. Он уже собирался пересесть на друге место, как вдруг заметил в просвет между креслами, что женщина кладет свою сумочку между собой и своим спутником. Такую возможность упустить было нельзя. Парнишка выждал минут десять и, убедившись, что парочка всецело погрузилась в созерцание фильма, протянул руку и переложил плохо лежащую вещь себе на колени.

Это была серебристая матерчатая сумочка с перламутровой застежкой. Коротышка расстегнул ее и быстро перерыл содержимое. Ух ты! Вот удача: внутри, среди прочего, оказалась отделанная камнями косметичка, а в ней миниатюрные часики. Именно то, что ему было необходимо, чтобы не опоздать на встречу с Инди, когда короткая стрелка будет стоять на цифре четыре, а длинная - на двенадцати (Инди обучал его еще и счету; это Коротышке давалось легче.) Добрый знак, предвещавший удачу на весь остаток ночи. Паренек мысленно поблагодарил своего покровителя Чао-пао, сунул часики в карман, застегнул сумочку, выбрался со своего места и, задыхаясь, словно после долгого бега, рухнул в проходе к ногам сидевшей впереди дамы.

- О, Боже! - вскрикнула та.

- Леди, вор украл вашу сумочку... - затараторил Коротышка, протягивая вещь владелице. - Я догнал и отнял. Он хотел меня убить, но я сбежал. Вот, возьмите.

- Бедняжка! - откликнулась дама, поспешно проверяя, целы ли деньги в кошельке, и, удостоверившись, что все в порядке, облегченно вздохнула.

- Тс-с-с!.. - вмешался ее спутник, по опыту предпочитающий не вступать ни в какие контакты с уличными пройдохами.

Дама непонимающе вскинула брови. Коротышка изобразил страшную боль от побоев.

- Вот тебе, милый, - дама протянула ему два доллара. - За то, что ты такой смелый и честный мальчик.

- Спасибо, леди! - Коротышка с благодарностью сунул деньги в карман и, позабыв про мифические побои, вскочил и выбежал из зала, провожаемый изумленным взглядом дамы.

На улице бурлил вечерний Шанхай: бумажные фонарики, жонглеры, проститутки, торговцы - дым столбом... Коротышка, чувствуя себя Ником Чарльзом, приблизился к одной из прогуливающихся поблизости проституток, с разрезом на боку по всей длине платья и еще одним на щеке, и подмигнул ей:

- Эй, милашка, сигареты не найдется?

Та собралась было ответить что-то резкое, но передумала и, порывшись в сумке, протянула мальчишке жвачку

- Ух ты! - воскликнул тот, пряча в карман и этот трофей. - Спасибо, леди!

"Ну и вечер!" - думал он, спеша бегом навстречу новым сюрпризам.

На один доллар, полученный в кинотеатре. Коротышка купил музыкальный волчок, который еще и сверкал в придачу. Трое парней пристали к нему, намереваясь отнять игрушку. Пришлось огреть ею по голове одного из них, одновременно перемахивая через забор. В результате ни погони, ни волчка... Оставшись с одной ручкой от игрушки. Коротышка изо всей силы запустил ею в направлении преследователей. Когда-нибудь он станет таким же великим питчером, как Левша Гроув. Он тоже левша - и кидает вон как далеко.

Второй доллар он отдал старушке, просившей милостыню на крыльце, мимо которого он проходил. Видеть побирающихся пожилых людей для него было невыносимо. Собственная его бабка уже умерла, но ему всякий раз представлялось, будто это она стоит на приступке с протянутой рукой. Эта мысль не шла у него из головы.

Старушка поклонилась ему. Коротышка в ответ поблагодарил за то, что та позволила ему помочь ей.

Пошел сильный дождь. Паренек поспешил вернуться в сарай к своему приятелю и застал там группу мужчин, окруживших одного типа, который гадал им. Около часа Коротышка провел, наблюдая за этим занятием. Но когда он попросит гадальщика, чтобы тот кинул стебли тысячелистника и на его будущее, тот отказался.

Тогда Коротышка отошел прочь и пристроился отдохнуть за сваленными в сарае мешками чая и вскоре задремал, усыпленный голосами матросов, игравших неподалеку в кости. Кости, гаданье - все одно, никакого проку... Проснувшись, он обнаружил влюбленную парочку, целующуюся за грудой мешков напротив, и несколько минут наблюдал за нею. Они казались удивительно счастливыми. "Интересно, у них есть дети?" - подумал паренек.

Заслышав доносящиеся из соседнего помещения звуки радио, Коротышка встал и направился туда. Приемник стоя на полу, а возле него на корточках сидел пьяный матрос, пытаясь поймать станцию, транслирующую контрабандные американские записи. Музыка то и дело прерывалась другой программой, по которой передавали очередную часть радиоспектакля о Тени, чувствовавшей зло в сердцах людей и умевшей омрачать их разум. Парнишка любил этот спектакль и старался не пропускать ни одной трансляции. Однако матрос отшвырнул Коротышку от приемника, как котенка - видимо, это развлечение предназначалось для индивидуального пользования.

Но Коротышка не слишком опечалился. Все равно ему уже скоро пора выезжать. Он бросил взгляд на добытые в кинотеатре часы. Самое время. Коротышка направился к машине, сел, завел ее и выехал на улицу. Дождь утих.

К клубу Коротышка прибыл ровнехонько в назначенный час, однако Инди у входа не оказалось. Швейцар попытался было прогнать его, крикнув, что ставить машины у подъезда запрещено, но паренек сунул ему в руку изящные дамские часики, и тот разрешил постоять еще, только чтобы не мешать подъезду других автомобилей.

Не прошло и минуты, как с неба низвергся Индиана. Да не один, а с дамой.

- Вот это да!.. Ничего себе, мягкая посадка! - произнес, опомнившись, паренек.

- Жми, Коротышка! - откликнулся Инди.

Под визг тормозов они сорвались с места и устремились в шанхайскую ночь.

- Это еще что такое: молокосос за рулем?! - не поверила своим глазам Уилли.

- Успокойтесь, я сам учил его вождению, - невозмутимо отозвался Индиана.

- А, ну тогда другое дело! У меня на душе сразу стало гораздо спокойнее! - съязвила она.

На повороте Уилли швырнуло на Инди. Тот уверенным движением протянул руку к корсажу ее платья.

- Слушайте, мы же с вами едва знакомы! - возмутилась девушка. Некоторые мужчины бог весть что себе...

- Не обольщайтесь, - парировал Инди. - Где антидот?

Самочувствие его совсем ухудшилось. Он нащупал пузырек за ее корсажем, извлек его оттуда, непослушными от яда пальцами открутил крышку, поднес горлышко к губам и, поморщившись, выпил.

- Вид у вас неважный, - заметила Уилли.

- Я всегда плохо переношу яд, - проронил тот, вытирая губы рукавом. Коротышка, сверни направо, к мосту Ванг Пу.

- Понял, шеф! - прокричал паренек (ведя машину, да еще на такой скорости, он старался походить на Джеймса Кэгни).

Оглянувшись, Инди заметил висящий у них на хвосте внушительных размеров черный седан и сообщил:

- Похоже, у нас попутчики...

Уилли совершенно упала духом. Если Лао поймает ее теперь - ей действительно конец. С работой в клубе можно распрощаться, алмаз она потеряла, этот сумасшедший пацан в любую минуту, того и гляди, врежется во что-нибудь вместе с ними, два ногтя на руке сломано... А теперь еще и это. Последняя капля. Ну хорошо, с остальным она еще готова смириться, но как ей дальше выступать на сцене, если она выглядит, как... Она взглянула на свое отражение в зеркале, укрепленном на борту машины: все оказалось еще ужаснее, чем она думала. На глаза Уилли навернулись злые слезы.

- Посмотрите только, что вы со мной сделали! - накинулась она на Индиану. - Помада размазана, два ногтя сломаны, на чулке затяжка...

Докончить обличительную тираду ей не удалось. Пуля, пущенная из преследующего их седана вдребезги разнесла зеркало, обдав их стеклянными брызгами. Инди и Уилли нагнулись, сжавшись на заднем сиденье. Коротышка же и без того сидел так низко, что голова его едва возвышалась над баранкой.

- Мои неприятности, похоже, все-таки пострашнее ваших, - пробормотал Джонс, вынимая пистолет из кобуры у себя подмышкой. Он выстрелил по преследователям, после чего рявкнул: - Вон туда, Коротышка! В туннель!

Они нырнули в туннель, все так же преследуемые седаном, фары которого горели подобно глазам хищника.

- Что же делать?! - в отчаянии прокричала Уилли, осознавая всю непоправимость происходящего. - Куда мы едем?

- В аэропорт, - отрезал Инди и вдруг, перегнувшись через переднее сиденье, схватился за руль и принялся помогать Коротышке. - Нет, налево! Налево!.. Так, парень, теперь хорошо.

Уилли сползла еще ниже. Их "дуйсенберг" вырулил на людную площадь, где толпилось тысяч десять торговцев, нищих, проституток, матросов, воров, зевак, кули и рикш в окружении бумажных фонариков, флагов, вывесок, витрин и лотков. При виде приближающейся с ревом машины толпа рассеялась. Часть ее устремилась вслед за промчавшимся автомобилем, так что к моменту появления черного седана проезд оказался закупорен. Преследователи протаранили лоток с овощами, со скрежетом въехали на тротуар и затормозили в самой гуще народа.

- Похоже на китайское рагу, - прокомментировал, обернувшись, Индиана.

Уилли оглянуться не отважилась. Наконец-то они оторвались от погони "дуйсенберг" устремился на шоссе, ведущее за город.

- Коротышка, ты был в аэропорту? - спросил Джонс.

- Само собой. Мистер Вебер обещал найти места для тебя, меня и By Хана.

- By Хан с нами не полетит.

Коротышка поразмыслил над этим последним известием. Бросить их By Хан не мог: он был слишком верен Инди. Значит, тот либо мертв, либо схвачен, либо прикрывает их отход. Любая из этих трех версий представлялась вполне вероятной. Во всяком случае, теперь вся забота о безопасности их брата по духу и покровителя ложилась целиком на его, Коротышки, плечи.

- Не беспокойся, Инди, - заверил паренек. - Теперь твой телохранитель Коротышка.

Уилли отважилась обернуться и кинуть взгляд назад. Далеко позади на повороте сверкнули фары преследователей.

- Лишнее место в самолете займу я, - сухо заявила она. - Кстати, куда мы летим?

- В Сиам, - отозвался Индиана, перезаряжая пистолет.

- Сиам?.. - вздрогнув, переспросила Уилли. - Но я для этого я неподходяще одета...

Ей хотелось жаловаться, спорить, но, похоже, ни одно божество и ни один судья в этом языческом мире не желали смилостивиться над ней. И меньше всех - этот неотесанный чурбан, восседавший рядом. Она с горечью взглянула на него. А может быть, все не так уж и плохо? Как-никак в Сиаме ей еще бывать не приходилось.

Мимо промчался установленный на обочине указатель "АЭРОПОРТ НАНГ ТАО". Преследователи, казалось, вновь стали нагонять их. Коротышка свернул на гравиевую дорожку, ведущую к взлетной полосе, где разогревал двигатели трехмоторный самолет. "Дуйсенберг" со скрежетом затормозил на площадке перед ангаром, и все трое выскочили. Коротышка тащил на плече сумку Джонса.

В проходе для пассажиров их встретил английский чиновник:

- Доктор Джонс, моя фамилия Вебер. Со мной беседовал ваш... помощник, стрельнув глазами в сторону Коротышки, сообщил англичанин. - Мне удалось отыскать для вас три места. К сожалению, только в грузовом самолете, полном домашней птицы...

- Он что, издевается? - возмутилась Уилли.

- Мадам, - официально обратился к ней Вебер, - это лучшее, что мне удалось раздобыть для вас за столь короткое... Боже мой! Вы ведь Уилли Скотт, знаменитая певица?

Уилли не знала, куда глаза девать при виде глупой улыбки, в которой расплылся англичанин. Но затем вдруг почувствовала себя польщенной: это же надо, чтобы в такой дыре, в худший день своей жизни встретить поклонника!

- Да, вы угадали, - зарделась она горделивым румянцем.

- О, мисс Скотт! - залепетал чиновник. - Я столько раз имел счастье наслаждаться вашими выступлениями... Скажу больше...

Уилли уже начала было подумывать, что день в конечном счете выдался не такой уж ужасный, как вдруг Джонс опять все испортил, рубанув:

- Можешь оставаться тут сколько угодно и раздавать автографы, детка, а нам с Коротышкой пора... - с этими словами он и мальчуган ринулись к самолету. Уилли заколебалась, но появление на летном поле черного седана послужило для нее достаточно веским доводом. Сладчайшим голосом, обласкав Вебера взглядом усталой королевы, она пропела:

- Так приятно встретить здесь своего почитателя, мистер Вебер, но, к сожалению, мне нужно спешить... - и, обернувшись, хрипло заорала вслед Индиане и Коротышке. - Черт побери, подождите меня!

Провожаемая взглядом ошеломленно машущего ей на прощание Вебера, Уилли пустилась вдогонку за двумя своими спутниками и едва успела запрыгнуть в самолет. Черный седан затормозил перед оградой. Из него выпрыгнули Лао Че и несколько его приспешников с пистолетами. Встревоженные шумом и появлением вооруженных людей, к машине медленно приблизились двое полицейских. Устремив взор на набирающий разбег самолет, Лао заметил Индиану, который, приветственно взмахнув рукой, захлопнул грузовой люк.

Громилы повернулись к своему повелителю, ожидая приказаний. Однако старый гангстер лишь ухмыльнулся. Ибо на борту самолета, который как раз в этот момент пробегал мимо них по взлетной полосе, виднелась надпись: "ГРУЗОВЫЕ ПЕРЕВОЗКИ ЛАО ЧЕ". Пилот при виде Лао поприветствовал хозяина. Тот со смехом отсалютовал в ответ. Самолет с ревом оторвался от земли, и силуэт его стал удаляться на фоне занимающегося оранжевого рассвета.

Самолет держал курс на запад. Уилли в блестящем платье, скорчившись на полу грузового отсека, пыталась согреться и одновременно была вынуждена отгонять десятки осаживающих ее растревоженных цыплят. Это было уже слишком.

- Хватит меня клевать, тупые клуши! А не то окажетесь на сковородке! огрызнулась она.

Самое худшее заключалось в том, что обстановка, в которую попала Уилли, возвращала ее к истокам: на птицеферму отца, в Миссури, с бесчисленными грязными курами. Мама без конца твердила, что там ей и суждено провести жизнь. Что сколько бы Уилли не мечтала и не рвалась прочь, ей никогда не вырваться с птицефермы. Если только не случится чудо - а чудес на свете не бывает, говорила мать.

Однако подвернувшийся счастливый случай вовсе и не был чудом. В восемнадцать лет Уилли избрали королевой красоты в их округе. Просто потому, что она оказалась самой красивой среди местных девушек. На деньги, полученные в качестве приза, она отправилась в Нью-Йорк, чтобы стать актрисой и танцовщицей. Там тоже обошлось без чудес, которых там действительно не было и которых все в этом городе постоянно ждали. Поэтому Уилли решила отправиться дальше на запад.

В Чикаго она связалась с опасной компанией, и ей пришлось довольно поспешно оттуда уехать. Так что в Голливуд она прибыла не в лучшей форме, а если ты хочешь стать танцовщицей, в такой форме там появляться нельзя. В результате Уилли оказалась перед выбором: либо вернуться назад, в Миссури, либо двигаться дальше на запад. А уж если Уилли в чем-то и была уверена, так это в том, что из всех мест, где чудес не существует, Миссури самое безнадежное.

Странствуя автостопом, девушка познакомилась с одним стильно одетым типом, который уверил ее, что Восток открыт для нее. Что ж, тут он не соврал. Уилли сама убедилась: Восток оказался действительно открытым - но скорее на манер бездонной ямы. В Шанхае чуда с нею тоже не произошло, и тем не менее карьера ее начала мало-помалу складываться. Она стала местной знаменитостью, обзавелась подражателями и ухажерами. Перед ней открывались некоторые перспективы... Теперь, однако, все это осталось в прошлом. Перспективы обратились в ретроспективы. В рот ей то и дело попадали птичьи перья. На вкус настоящее ничем не отличалось от забытого Миссури.

Дверца в хвосте самолета открылась, и в проеме возник Индиана Джонс. Он уже успел переодеться. Теперь на нем были рубашка цвета хаки, поверх нее кожаная куртка, а также грубые штаны и ботинки, шляпа с закатанными полями, кожаная сумка через плечо и потертая кобура на поясе. В одной руке он держал свернутый смокинг, а в другой скрученный в кольцо бычий хлыст.

Индиана подошел и сел между Уилли и Коротышкой, предварительно повесив хлыст на привинченную к стенке салона вешалку, а парадную одежду положив прямо на пол.

- Укротитель львов? - поинтересовалась Уилли, думая о том, какие же все-таки эти мужчины в душе мальчишки.

- Коль уж я по доброте своей позволил тебе прилепиться к нам, то дай своему ротику немного отдохнуть. Хорошо, детка? - Инди снисходительно похлопал ее по бедру, чувствуя, что эта непредвиденная спутница все больше начинает действовать ему на нервы.

Уилли спокойно убрала его руку со своего бедра. У этого парня, похоже, лишь одно на уме - а сейчас не время и не место. Да и парень не тот.

- Я замерзла, - произнесла она, поднимаясь, и, накинув на плечи смокинг Индианы, направилась в хвост самолета. - И что значит "прилепиться"? С той самой минуты, как ты переступил порог ночного клуба, ты глаз не мог от меня оторвать...

- Неужели? - состроил удивленную гримасу Джонс, откинулся, опершись спиной о клетки с цыплятами, надвинул шляпу на глаза и тут же погрузился в сон.

Дверца кабины приоткрылась. Сквозь щель помощник пилота внимательно изучил обстановку. Взгляду его предстали Уилли, которая уже успела влезть в рубашку, брюки и смокинг Инди и спала на превращенном в подушку блестящем платье, затем сам Индиана, по-прежнему крепко спавший, прислонившись к клеткам с курами, и рядом с ним - столь же сладко спящий Коротышка в кроссовках, бейсбольной шапочке, стеганых штанах, потертой хлопчатобумажной куртке. Голова паренька покоилась на плече у археолога.

Помощник обернулся к пилоту, который в этот момент получил по рации указания от хозяина. Встретившись глазами с помощником, пилот кивнул. Помощник взял и взвесил в руке большой гаечный ключ. Затем вновь перевел взгляд на Индиану. Однако через мгновение он передумал, положил ключ на место и вытащил из-за пояса нож. Но едва он выше из кабины в грузовой отсек, как Индиана зашевелился. Помощник поспешно ретировался.

Пилот выругался по-китайски и протянул помощнику пистолет 45-го калибра. Тот внимательно осмотрел оружие и тихо спросил, нужно ли убрать вместе с мужчиной женщину и мальчишку. Пилот кивнул. Помощник заколебался и несмело возразил, что это повредит его карме. Пилот в сердцах набросился на него. Завязалась перепалка, во время которой то и дело поминались предки того и другого. В конце концов пилот отнял у помощника пистолет, приказал подменить его за штурвалом и отправился сам выполнять грязную работу.

Индиана продолжал спать как ни в чем не бывало. Но стоило пилоту шагнуть к нему, как произошло любопытное событие. Откуда-то из стоящей на самом верху клетки выпало яйцо, скользнуло по подстилке, покатилось по наклонной планке, затем ярусом ниже в мягкую подстилку, снова скатилось с нее, замерло у края и, наконец, полетело вниз... Не просыпаясь и не сделав ни единого лишнего движения, Инди протянул руку и поймал яйцо на лету, не дав ему разбиться. Джонс не был непогрешимым, всевидящим чародеем, просто у него было чутье на падающие яйца.

Увиденное заставило пилота остановиться и сильно призадуматься. Изумленный и напуганный, он попятился, на ходу посрамленно улыбаясь своему помощнику. Они вновь тихо принялись обсуждать создавшееся положение. Им нужно было выполнить приказание. Однако по зрелом размышлении они решили предоставить это богам. Пилот щелкнул тумблером, сливая горючее из бака. Помощник приладил ему и себе парашюты.

Слабый шорох вовремя разбудил Уилли, и она успела заметить, как помощник пилота, стоя перед открытым люком, задернул за собой занавеску. Она перевернулась на другой бок, намереваясь снова уснуть. Но в этот момент мимо прошел первый пилот и скрылся за той же занавеской в хвосте самолета. Это ее насторожило. Судя по размерам самолета, вряд ли им управляет многочисленный экипаж. Хм... "Интересно, кто же тогда там остался?" - подумала она, поднялась, прошла вперед и просунула голову в дверцу кабины. Никого. Уилли с грохотом закрыла дверцу и завопила:

- В кабине никого нет!

Коротышка, привыкший быть всегда начеку, тут же пробудился от сна. Инди же, еще не отойдя хорошенько от действия яда, продолжал спать мертвым сном. Уилли кинулась в хвост самолета, рванула занавеску, и ее глазам предстали два единственных члена команды с парашютами за спиной, приготовившиеся к прыжку.

- О, Господи! Нет! Индиана, на помощь! Проснись же! Пилоты хотят выпрыгнуть! - вновь завопила она.

Коротышка, подбежав на зов Уилли, застыл с открытым ртом. Ну и ну! Это была не шутка - пилоты и впрямь их бросают!

- Уже прилетели? - запинаясь, пробормотал Инди, с трудом открывая глаза.

Уилли с быстротой молнии подлетела к нему и стала тормошить его. Кожаная куртка на нем походила на пилотскую. Наверняка он знает, как управлять этой летающей колымагой.

- В кабине никого... они выпрыгнули с парашютом... Сделай же что-нибудь! - кричала девушка, расталкивая Джонса.

Тот, наконец, пришел в себя, вскочил и кинулся в хвост самолета. Возле открытого люка уже никого не было. Лишь внизу, в воздухе, словно распустившиеся цветы, белели два парашюта. Инди поспешил в кабину, мгновенно оценил ситуацию, уверенно занял место пилота и взялся за штурвал.

На глаза Уилли навернулись слезы благодарности. Она радостно засмеялась, решив, что в конечном счете этот странный археолог живет не зря. Облегченно вздохнув, она, больше для проформы, спросила:

- Ты умеешь управлять самолетом?

Инди деловито осмотрел панель управления, нажал пару кнопок, переключил какой-то тумблер, затем взял в руки штурвал.

- Нет, - ответил он и наивно спросил в свою очередь: - А ты? Уилли внезапно побледнела.

- Я пошутил, дорогуша, - Инди улыбнулся во весь рот. - Я умею, все в порядке. Вот смотри. Альтиметр - нормально. Стабилизатор - есть. Скорость в норме. Горючее...

Наступила долгая пауза. Уилли еще не отошла от его последней шутки и потому была не слишком расположена шутить дальше. Однако молчание Инди и выражение его лица не предвещали ничего хорошего.

- Горючее... - напомнила ему Уилли. - Что горючее? Что там?

Вместо ответа Индиана медленно поднялся из-за штурвала. Проследив за его взглядом, Уилли увидела, как последний из еще крутившихся винтов замер. Самолет устремился носом вниз.

- У нас неприятность... - выдавил из себя Инди и, пройдя мимо стоящей возле дверцы Уилли, крикнул: - Коротышка!

- Я уже проверил. Больше парашютов нет, - выпалил, подбежав, запыхавшийся паренек и подумал про себя: "Может быть, у них могут вырасти крылья, как у шелковичных червей, которых бог Обезьян Bo-Май превратил в мотыльков, чтобы те спаслись из неволи?"

Инди принялся лихорадочно перерывать все ящики. Уилли же, остававшуюся в кабине, вдруг вывело из забытья внушительное зрелище: прямо на них надвигалась сияющая вершина горы.

- Индиана! - пронзительно вскрикнула она, не столько призывая его на помощь, сколько испытывая потребность в утешающем прикосновении другого человеческого существа перед неотвратимой гибелью.

Однако боги смилостивились над ними. Самолет прошел в нескольких дюймах над пиком, сметя с него снежную шапку. Сердце в груди у девушки остановилось, но ноги сами собой вынеси ее в грузовой отсек, где глазам предстал Индиана, выволакивающий из ниши скатанное в огромный тюк желтое полотнище. На тюке виднелась надпись: "СПАСАТЕЛЬНЫЙ ПЛОТ".

- Ты спятил?! - взвизгнула она.

- Помоги мне, Коротышка, - скомандовал Инди, не обращая на ее визг ни малейшего внимания.

Вдвоем они принялись расстилать плот поверх открытого грузового люка, в то время как Уилли продолжала визжать:

- Вы психи! Это же плот! Мы ведь не тонем, а падаем!

- Хватит орать, лучше иди сюда, черт подери! - осадил ее Джонс, после чего обратился к пареньку: - Коротышка, подойди и обхвати меня покрепче.

Тот цепко обвил старшего товарища руками, предвкушая крушение, которое превзойдет самые головокружительные сцены из "Крыльев" (а их он смотрел четыре раза). Уилли секунду поколебалась, но потом решила, что гибнуть в одиночку еще хуже и по-девчоночьи крикнула:

- Возьмите меня с собой!

Она схватила свое блестящее платье (так, на всякий случай, чтобы было что надеть, если они чудом все-таки уцелеют), подбежала и, не выпуская платья из рук, обхватила Индиану сзади за шею. Так что теперь они с Коротышкой вдвоем должны были висеть у того за спиной.

Индиана вцепился в плот, не отрывая глаз от проносящегося совсем близко под ними склона горы. Высота пять метров. Три... Два! Он изо всех сит оттолкнулся и прыгнул в люк, дернув одновременно за шнур экстренного надувания плота. Коротышка зажмурится, приготовившись к полету...

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

СВЯЩЕННЫЙ КАМЕНЬ

Они вывалились из люка, а самолет продолжал лететь без управления и вскоре скрылся за горным склоном. Плот наполнился воздухом и принял нужную форму, неожиданно замедлив их падение. Словно внушительный воздушный змей, он планировал в потоке воздуха, неся над небытием три пораженные ужасом человеческие души. Коротышка мысленно молился покровительнице ветра Фенг-по, богине, во власти которой было удерживать их в воздушных потоках.

Метрах в ста в стороне раздался оглушительный взрыв: самолет вонзился в землю, взметнув тучу стальных обломков, ошметков стали и жареных кур. Спустя мгновение их плот тоже коснулся заснеженной поверхности, но тут же подпрыгнул, пролетел еще немного, снова приземлился и с головокружительной быстротой заскользил вниз по крутому склону.

Индиана упирался в нос плота, а Уилли и Коротышка держали в обеих руках по целой связке прикрепленных к корпусу шнуров. Несколько минут плот стремительно несся, точно сани в бобслее, по голому склону. Затем они въехали в лесную полосу. Одной секунды сумасшедшего мелькания деревьев Уилли хватило, чтобы в ужасе закрыть глаза и больше не открывать их. Коротышка же был одновременно напуган и приятно взбудоражен. Все происходило один к одному как в "Снежных людях с Венеры". Только здесь Инди наверняка сможет вывести их сухими из воды. Коротышка в этом ни секунды не сомневался. Ведь у того просто талант выбираться из самых трудных положений - может быть, даже больший, чем у Лу Герига.

Плот взмыл в воздух, натолкнувшись на лежащий под снегом поваленный ствол и опустился прямо в крону раскидистого дерева. Индиана перекатился к краю и что было сил принялся тянуть за веревку, перетянутую по периметру плота, что дало ему возможность снять их с дерева. Они снова рухнули на землю, и безумная гонка продолжилась. Вскоре скорость спуска уменьшилась благодаря тому, что всех троих сначала протащило через неширокую речушку, а затем по незаснеженному участку слегка присыпанной листьями земли. Наконец, уже значительно медленнее, плот выехал на свободное от леса пространство, и Инди, решив, что их крестный путь пройден до конца, улыбнулся с облегчением.

- Инди, ты самый великий из людей! - восхитился Коротышка. - Лучше, чем Робин Гуд!

- Порою я сам собой восхищаюсь, - просиял тот, обращаясь к Уилли.

-Я и не сомневалась, - слабо откликнулась девушка.

- Инди!!! - раздался вдруг леденящий кровь крик паренька.

Джонс обернулся, чтобы взглянуть вперед, и в тот самый миг их плот, проломившись через густую стену зарослей, еще раз взмыл в воздух - на сей раз с трамплина, образуемого выступающим над пропастью утесом. Посмотреть вниз ни один из них не отваживался. Описав изящную параболу - что длилось вовсе не так долго, каким показалось, - они с плеском опустились на широкую водную гладь. В пенящуюся воду. В сущий ад. Подхваченный бешеным течением, плот понесся, подпрыгивая на ревущих волнах, налетая на торчащие из воды камни, продираясь между ними.

Все трое судорожно вцепились в страховочные шнуры, хватая ртом воздух и отплевываясь. Поток нес их через пороги, бросал с размаху на утесы, скидывал в водопады... Все силы их были направлены лишь на то, чтобы удержаться и не выпасть за борт, а чтобы попытаться управлять плотом, с трудом перемещаться идти даже молиться и корить себя, времени не было. Все их существо сосредоточилось в пальцах, мертвой хваткой вцепившихся в веревки.

И вдруг, после очередного толчка, от которого у всех троих перехватило дыхание и замерло сердце, плот вновь опустился и поплыл уже медленнее. Течение вытолкнуло его с середины реки и отнесло к берегу, в некое подобие бухты. Не в силах пошевельнуться, все трое лежали на дне надувной посудины. Первым пришел в себя Коротышка и, приподняв голову, слабо позвал:

- Инди?..

- Нормально, Коротышка. Я в порядке, - кашлянув, отозвался тот.

Рядом застонала Уилли. Она промокла до костей и чувствовала себя совершенно разбитой.

- Ты жива? - спросил ее Индиана.

- Нет, - ответила она, а про себя подумала: "Как мило, что ты догадался об этом спросить". - Я не создана для таких приключений... Где мы теперь?

Плот мягко уткнулся в берег. Точнее, в пару смуглых ног, стоящих на берегу. Индиана, жмурясь от бьющего в лицо солнечного света, взглянул, что же там, над этими ногами, и прошептал:

- В Индии...

- Черт возьми! - воскликнула девушка. - В Индии! А откуда ты знаешь, что именно в...

Уилли не договорила, так как, обернувшись, встретилась взглядом с худым стариком, при виде которого она пришла в изумление. На старике были какие-то лохмотья, а на шее висели странные бусы. Кожа его была невероятно смуглой, древней, как само время. Больше всего он походил на колдуна.

Вокруг поднялся и завыл невесть откуда налетевший ветер. Таинственный старик сложил ладони вместе и поднес их ко лбу.

Заинтригованные Уилли и Коротышка увидели, что Индиана в точности повторил молчаливое приветствие шамана.

Они шли вслед за шаманом и четырьмя крестьянами в тюрбанах: Инди с хлыстом, Коротышка с его сумкой и Уилли со свернутым платьем и туфлях на шпильке. Время от времени пустынный ландшафт разнообразили клочок кустарника или полузасохшее дерево. Воздух был насыщен пылью.

Коротышка приноровился к быстрой ходьбе, делая три шага на каждую пару шагов Индианы. Поспевать за таким ходоком было нелегко, но паренек с этим справился, так как любил Джонса. Тот подружился с ним, когда у Коротышки не было ни единого друга, и доверился ему, не вызывавшему доверия ни у кого. Наконец, Инди собирался взять его с собой в Америку!

И вот они уже в пути. Коротышка с трудом верил, что все это происходит на самом деле. Америка! Страна, где у каждого есть ботинки и шляпа, где все ездят в машинах, умеют танцевать, стрелять, шутят, играют по крупному, держат слово, выглядят неотразимо, говорят остроумно, едят от пуза и никогда не упускают своего шанса... Вот куда он теперь держит путь!

Он дал себе слово охранять Джонса до тех самых пор, пока они не доберутся до Америки. А когда надобность в телохранителе отпадет. Коротышка надеялся стать ему просто сыном: так он сможет продолжать заботиться об Инди и не ездить каждый день на работу. Единственное осложнение с этим планом заключалось в том, что если Инди согласится стать ему отцом, им потребуется мать... жена. Как мужскому началу, инь, необходимо женское, ян. Как частному детективу из кино, Нику Чарльзу, необходима была Нора, а Фреду Эстейру Джинджер Роджерс. Как Робину Гуду - Мариана. Как Гейблу - Харлоу. Как Хсьенпо - Йинг-тай... Под воздействием этих размышлений о неизменной парности в жизни Коротышка новыми глазами взглянул на Уилли.

Может быть, она - именно то, что нужно? Довольно красивая. И покуда терпеливо следующая за ними. Может, из нее вышла бы хорошая мать. Она и Инди могли бы усыновить Коротышку. Они втроем жили бы где-нибудь в Голливуде и разъезжали бы себе на поезде в Нью-Йорк и обратно. Отличная началась бы жизнь!.. Коротышка решил серьезно взвесить ее кандидатуру на этот пост. Над этим стоило поразмыслить.

Между тем Уилли была невероятно счастлива, что уцелела - пусть даже оказавшись заброшенной неведомо куда. Несколько раз за минувшую ночь она находилась на волосок от смерти, и чувствовать себя еще живой было для нее огромной радостью. Уилли с восторгом ощущала теплые камни под босыми ногами, солнце, бьющее ей в лицо, - словом, абсолютное, глубинное слияние с жизнью. И еще она испытывала голод. "Интересно, захватил ли Индиана с собой какую-нибудь провизию?" - подумала она, прибавила шагу и хотела было спросить его об этом, но услышала, что тот разговаривает с шаманом. В данную минуту шаман обращался к Джонсу:

- Мама оки энакан бала, гена хитией.

Индиана не слишком хорошо знал местный диалект, но общий смысл сказанного понял. Шаман говорил, что ждал их: он видел вещий сон, в котором на берег реки с неба упал самолет.

Шаман все продолжал лопотать по-своему. Уилли, догнавшая их, некоторое время прислушивалась, пытаясь угадать, о чем идет речь, затем спросила:

- Что он говорит?

- Они, оказывается, ждали нас... точнее, меня... - Инди выглядел несколько озадаченным.

- То есть как?.. Откуда они могли знать?

- Этот старик видел вещий сон.

- Сон! - фыркнула она в ответ. - Тогда уж кошмар!

- Они ждали у реки, когда упадет самолет, - покосился на нее Инди.

Это известие заставило призадуматься и Уилли. Тряхнув головой, она спросила:

- Так где же я была все это время? Во сне?

Индиана лишь усмехнулся в ответ и подумал: "Ах уж эти актрисы!". Однако, поскольку Уилли он знал слишком плохо, Джонс решил не развивать эту мысль, а сосредоточиться на ходьбе.

Девушка, стремясь избавиться от растущего чувства раздражения, не унималась:

- Ну и?.. Чем кончился этот сон? Как мы отсюда выберемся? Когда мы будем есть? Я умираю от голода. Что мне делать?

Каменистая поверхность под их ногами сменилась глиной и, наконец, растрескавшейся землей, покрытой слоем пыли. Холмы кончились, и у подножия последнего из них показалась деревня - такая же иссушенная и растрескавшаяся, как и почва.

По пыльной дороге они прошли сквозь селение. Всюду царило запустение. Изможденные селяне стояли группами по трое-четверо, наблюдая за пришельцами. Во взоpax их читалась безнадежность. Кое-где женщины доставали из пересохших колодцев ведра, полные песка. Вдоль облупившихся стен, сплетенных из веток и обмазанных известью, крались отощавшие псы. На торчащих в некоторых местах скелетах деревьев неподвижно застыли стервятники. Это означало нечто худшее, чем засуха. Смерть начала здесь свой отсчет.

Индиана заметил, что селяне провожают Коротышку странными взглядами, а некоторые указывают на него пальцем. Измученные женщины при виде парнишки, казалось, готовы были разрыдаться, но глаза их оставались сухими - организм не желал расставаться с последними запасами драгоценной влаги. Все это обеспокоило Джонса, и он притянул Коротышку к себе поближе.

И вдруг Инди понял причину: во всей деревне не было видно ни единого ребенка. Коротышка тоже обратил на это внимание. Напуганный столь пристальным вниманием к собственной персоне, парнишка, в свою очередь, забеспокоился о безопасности Инди. Ведь теперь он, Коротышка, его телохранитель. Он дал себе слово быть начеку и не спускать с Джонса глаз как не спускало их с него самого население этого зловещего поселка.

Их провели к каменной лачуге, на полу которой было устроено три жестких ложа. Окон в домишке не было, так что воздух внутри был несколько прохладнее, чем снаружи.

- Выспитесь. Путешествие утомило вас. Еда, разговор - все позже. Теперь поспите, - велел им шаман и вышел.

Инди перевел его слова своим спутникам.

- Но я так хочу есть! - захныкала Уилли.

- Тогда считай про себя бараньи отбивные, - предложил ей Индиана, располагаясь на подстилке.

Должно быть, способ этот оказался действенным, так как вскоре все трое уже спали.

Черные тучи застигли кроваво-красный закат. Индиана, Уилли и Коротышка напряженно сидели на сломанных табуретах в другом доме, с соломенной крышей, но без стен. Крыша его опиралась на каменные арки, позволявшие вечернему ветру охлаждать тела присутствующих. Помимо них в доме находилось около дюжины селян - мужчин и женщин, рассевшихся на земляном полу. Главным среди них был старый седой вождь, на лице которого отражалась скорбь всех его соплеменников.

Вождь отдал какое-то распоряжение и в помещение вошли еще три туземки. Они поставили на землю перед чужестранцами деревянные сосуды, в которых, вероятно, была пища.

- Наконец-то, похоже, ужин, - пробормотала Уилли.

- Эстудей, эстудей, - обратился Инди к туземцам. - Спасибо.

Тем временем женщины-прислужницы уже принялись накладывать пищу. Но только гостям. При виде сероватой кашицы с горсткой риса и неприятной кожурой Уилли в отчаянии прошептала:

- Я не смогу это есть!..

- Это больше, чем они позволяют себе съесть за неделю, - ответил ей Инди. - В деревне голод.

- Я догадываюсь, - парировала она. - Не пойму только, чем я помогу их беде, если выну у них изо рта эту порцию. Тем более, что меня при одном виде этой бурды тошнит.

Обстановка совершенно лишила ее аппетита. В самом деле, разве она может принять от этих людей такую жертву. Даже на родной ферме в Миссури она не знала таких лишений. При виде этих измученных лиц, навевавших на нее воспоминания о ее жалком детстве, Уилли захотелось унестись отсюда за тридевять земель.

- Ешь! - приказал Инди.

- У меня пропал аппетит, - огрызнулась девушка.

Старейшины с каменными лицами не сводили с них глаз.

- Ты оскорбляешь их и выводишь из терпения меня, - процедил Джонс, слащаво улыбаясь индийцам. - А ну ешь!

Терпение Инди ее мало беспокоило, но бросать вызов дошедшим до предела страданий местным жителям она не хотела. И потому, последовав примеру своих спутников, принялась за еду. Вождь удовлетворенно улыбнулся и произнес по-английски:

- Отдохните у нас перед тем, как продолжить путь.

- Мы были бы очень признательны, - кивнул Индиана, подумав про себя, что раз вождь говорит по-английски, значит когда-то тут бывали англичане.

- Не будем отдыхать! - вмешался вдруг Коротышка. - Инди везет меня на Америку. Нам нужно трогаться в путь. На Америку!

- В Америку... - поправила его Уилли. Прежде ей не приходила в голову эта мысль. Сейчас же она сочла ее как нельзя более удачной. В Америку. Быть может, на Манхэттен...

- Америка, Америка... - закивал вождь, смутно понимая, о чем идет речь.

- Успокойся, парень, - урезонил Джонс Коротышку, нахлобучив ему на голову свою шляпу, после чего обратился к вождю. - Можете ли вы дать нам проводника, который бы довел нас до Дели? Я профессор, и мне нужно вернуться в университет

- Да. Саджну поведет вас, - ответил тот.

- Спасибо.

- По дороге к Дели вы остановитесь в Панкоте, - это было сказано как нечто само собой разумеющееся, словно бы просто для информации.

Однако Индиана уловил в словах вождя подвох и осторожно возразил:

- Но ведь Панкот совсем не по дороге...

- Там вы пойдете во дворец, - продолжал вождь как ни в чем не бывало, точно не расслышав, что сказал Джонс.

- Я думал, что дворец опустел еще в 1857 году, - снова попытался прощупать почву Инди.

- Нет, - заверил его вождь. - Там теперь новый махараджа. И оттуда исходит темный свет. Как сто лет назад. Оттуда веет смертью на мое селение.

- Не понял... Что там произошло? - переспросил Индиана, не уловив смысла сказанного.

- Зло берет начало в Панкоте, - терпеливо, как маленькому, принялся объяснять ему старик. - А затем, подобно муссону, разносится и ложится тьмою на всю страну.

- Зло?.. Какое зло? - недоуменно поинтересовался Индиана.

Шаман говорил, казалось на двух разных уровнях, которые постоянно менялись местами, и у Инди создавалось впечатление, что его вынуждают смотреть сквозь потрескавшиеся очки.

Коротышке совершенно не нравился тот оборот, который принял разговор. И в особенности интерес, проявленный к рассказу вождя Индианой. Лично он твердо знал, что со Злом шутки плохи: оно не станет смотреть, метко ли ты стреляешь и быстро ли умеешь бегать.

- Дело дрянь, - произнес он. - Послушай Коротышку и будешь жить долго...

- Они пришли из дворца и забрали из нашей деревни Сивалингу, - вновь заговорил шаман, не дав тому докончить.

- Что забрали? - не поняла Уилли, которую тоже заинтересовала эта развернувшаяся прямо перед ними драма, где и ей, возможно, была отведена определенная роль.

- Камень, - пояснил Инди. - Священный камень из усыпальницы, оберегавший селение.

- Потому-то Кришна и привел вас к нам... - продолжал шаман.

- Да нет же, он нас сюда не приводил. Просто самолет потерпел аварию, поспешил внести ясность Джонс.

- Бум! - подтвердил Коротышка, энергично кивая головой, и для наглядности ударил пальцами одной руки по раскрытой ладони другой.

- А все из-за того, что это подстроили... - пустился было в дальнейшие объяснения Инди.

- Нет, - спокойно, как терпеливый учитель непонятливому ученику ответил шаман. - Мы молились Кришне, чтобы он помог нам вернуть священный камень. И он сделал так, что вы упали на землю. Поэтому вы отправитесь во дворец в Панкот, отыщете Сивалингу и принесете ее нам.

Индиана хотел еще что-то возразить, но при взгляде на умоляющее лицо вождя, изможденных крестьян и старейшин слова застряли у него в горле. Он молча посмотрел в глубокие, немигающие глаза шамана.

Стемнело. Все поднялись с мест. Вождь, в сопровождении старейшин, крестьян и гостей, направился к окраине деревни. Факелы пылали, точно разгневанные духи. Тоскливо подвывали собаки. В вышине слабо мерцали недосягаемые звезды. Процессия приблизилась к громадному, размером с дом, валуну, в котором была вырублена сводчатая ниша с алтарем. Коротышка в замешательстве повернулся к Джонсу и спросил:

- Так это они подстроили так, что самолет рухнул? Чтобы заполучить тебя?..

- Ерунда, Коротышка. Сказка про привидения. Не бери в голову, - шепотом успокоил паренька Инди.

Однако тот не успокоился. За его короткий век ему довелось слышать немало подобных историй: о горных демонах и скитающихся духах предков. Их рассказывали ему братья - покуда не пропали без вести, - их рассказывали на улицах, после того как его собственную семью унесли духи грома, их рассказывали на задворках и в трактирах. То были ночные истории, оживавшие вместе с самими духами... Поэтому Коротышка мысленно вознес молитву Стражу Двери духов - божеству, во власти которого было преградить духам вход в мир людей или пропустить их.

Процессия остановилась перед вырубленной в камне нишей, и шаман указал на нее благоговейным жестом. Коротышка тут же попытался вскарабкаться по каменной стенке, чтобы проверить, не притаились ли в нише духи, могущие представлять опасность для Инди. Однако тот вовремя сдернул паренька обратно на землю и предупредил многозначительным взглядом.

- Так значит, отсюда они забрали Сивалингу? - обратился Инди к вождю.

- Да.

Индиана приподнялся и обследовал нишу. Она была пуста, но углубление на дне ее свидетельствовало о том, что раньше там лежал камень конической формы. Очертания показались Джонсу знакомыми, и он спросил:

- А что, камень был очень гладким?

- Да, - отвечал шаман.

- Его принесли со Священной реки?

- Да, давно, еще до рождения отца моего отца.

- На нем три поперечные линии, символизирующие три уровня бытия... продолжал Индиана.

- Верно.

Да, три уровня: иллюзорность земной материи, реальность всепроникающего духа, единство пространства, времени и вещества. Могучая мифология, породившая могущественные талисманы. Индиана почти зримо представлял его...

- Мне приходилось видеть камни, похожие на тот, что у вас унесли, сказал он. - Но для чего было махарадже забирать отсюда Священный камень?

Уилли, привстав на цыпочках, силилась заглянуть через плечо Джонса в нишу. Коротышка стоял рядом, держа ее за руку.

- Они хотели заставить нас молиться их злым богам. Мы сказали, что не станем, - гневно произнес шаман, и отблеск факелов заплясал в его повлажневших зрачках.

- И все-таки я не пойму, как потеря этого камня могла привести к упадку вашей деревни, - вмешалась Уилли.

Шаман, переполненный эмоциями, хотел ответить ей по-английски, но не сумел подыскать нужные слова и, чтобы облегчить свою душу, принялся медленно объяснять на родном наречии. Инди стал переводить:

- Когда Священный камень у нас забрали, стали высыхать колодцы. Река превратилась в песок... - Он обернулся к шаману, чтобы переспросить. Засуха?

- Нет, - помотал головой тот и продолжал.

- Наш урожай пожрала земля, а животные легли и обратились во прах, переводил археолог. - Однажды ночью в полях начался пожар. Мужчины бросились тушить его. А когда вернулись, услышали безутешный плач женщин. Дети...

- Дети... - словно эхо, отозвалась Уилли, не отрывавшая взора от губ Инди.

- Он говорит, их детей украли... - прошептал Джонс.

Шаман умолк, подошел к границе участка, освещенного факелами, и устремил взгляд в темноту. Уилли еле сдерживала слезы. Коротышка почувствовал холод в груди и теснее прижался к Инди. У того перехватило горло. Шаман тяжело вздохнул, затем вернулся в круг света и взглянул Индиане прямо в глаза:

- Найдя Сивалингу, вы отыщите и наших детей.

- Извините... - выдавил археолог. - Но я не знаю, чем могу вам помочь.

Он и не хотел знать. Во всем чувствовалось нечто роковое. Его словно засасывало в какой-то водоворот. Шаман и вождь не сводили с него глаз, не желая смириться с его отказом. Их глазами на него смотрели с укором все жители гибнущего поселка.

- Британские власти, управляющие этой территорией - только они в силах вам помочь, - продолжал отнекиваться Инди.

- Они не пожелали выслушать нас, - безжизненным голосом произнес вождь.

- У меня есть связи в Дели. Я позабочусь о том, чтобы это дело было расследовано...

- Нет. Ты сам должен отправиться в Панкот, - отрезал старый шаман и несколько раз повторил это на своем языке.

С каждым очередным повтором Инди чувствовал, как решимость его слабеет и воля, подобно руслу реки под влиянием муссонов, меняет направление. А шаман все продолжал говорить.

- О чем он теперь?.. - спросила Уилли.

- Он говорит, что мне было предначертано судьбой явиться сюда. Я распознаю зло. Злые силы уже заметили меня и знают, что я иду. Это моя судьба, и ее изменить нельзя, - хрипло объяснил Индиана. - Но он не может прозреть будущее. В этот путь я должен отправиться сам.

Коротышка и Уилли зачарованно смотрели в рот Джонсу. Тот умолк и в замешательстве уставился на шамана, в глазах которого танцевало его отражение.

Трое путешественников лежали в отведенной им хижине, пытаясь уснуть, но не могли сомкнуть глаз. Воображение не давало им покоя, рисуя все новые и новые картины: исчезновение детей; обращающихся в прах животных; воцаряющееся запустение; огонь пожара; непроглядную тьму, окутывающую души людей...

Инди исколесил немало самых необследованных уголков планеты и знал, что каждая вера имеет свою сферу влияния. Магическая сила поверий действовала в местах, где они зародились. И в данном случае действие это было налицо, хотя он еще и не мог в точности его определить. Но и избавиться от него он тоже не мог, разве что в полузабытьи.

Уилли хотелось лишь одного: немедленно покинуть это место. Оно было ей ненавистно - с этой грязью, голодными крестьянами. В воздухе витало предвестие грозы, от которого хотелось бегом броситься домой. Ощущение было такое, что вот-вот на них что-то обрушится. Ах, если бы можно было поймать такси и умчаться прочь!

Коротышку тоже мучили дурные предчувствия. Очень дурные. Местные жители стремились подчинить Инди своим чарам, усмирить его дух, чтобы тело послушно влеклось, куда ему прикажут. Мальчику доводилось слышать похожие истории от моряков, побывавших на Филиппинах или Гаити. Подобные приключения редко заканчивались хорошо. Теперь ему необходимо удвоить бдительность, чтобы оградить Инди не только от внешней, но и от внутренней опасности. Придется взять на себя роль как телохранителя, так и "душехранителя" Джонса.

Да и девушке грозит опасность. Коротышка чувствовал это. Духи обгрызали потихоньку ее тень. Он видел их краем глаза, но стоило ему в упор взглянуть на них, как те исчезали. Значит, нужно последить и за нею. Иначе где найти для Инди жену в Америке, после того, как они, наконец, выберутся из этого зачумленного, бесплодного края?

Коротышка мысленно обратился к Хуан-тьену, Повелителю Темного неба, который в силах отгонять злых духов. И лишь после этого он заснул. Индиана тоже погрузился в сон. И ему привиделось что-то...

Оно появилось из темноты. Оно несло в себе ужас и тяжело дышало под полной луной, летя под свист ветра из черного небытия прямо в сонное, парализованное сознание Индианы...

Инди открыл глаза. Что это? Он что-то слышал, это несомненно. Кто-то бежал, продираясь сквозь кусты. Джонс медленно сел на своем ложе и прислушался. Коротышка и Уилли спокойно спали рядом. Но что-то непонятное все же творилось вокруг. Инди это чувствовал. Он встал, направился к двери и вышел.

На улице усиливался ветер. Луна сверкала в небе, как золотая монета. Вдруг слева от него в кустах что-то хрустнуло!.. Инди обернулся в ту сторону. Снова послышался хруст веток. Неожиданно из кустов пулей вылетел ребенок и кинулся прямиком к нему. Инди присел на корточки, и малыш с разбега упал в его объятия, лишившись чувств. Это был мальчик семи-восьми лет, ужасно исхудавший и едва прикрытый какими-то лохмотьями. В прорехе на спине отчетливо были видны следы плети.

Индиана позвал на помощь, подхватил мальчика, отнес его к себе в лачугу и уложил на одеяло. Спустя несколько минут вокруг ребенка сгрудились явившиеся на зов старейшины. Да, подтвердили они, этот мальчик из их селения.

Шаман положил влажную тряпку на лоб ребенка, смочил ему губы и произнес несколько целительных заклинаний. Глаза малыша распахнулись. Он растерянно принялся осматриваться, переводя взгляд с одного знакомого лица на друге покуда не дошел до Индианы. Мальчик слабо шевельнул рукой. Жест этот явно был адресован Джонсу и никому другому. Инди взял смуглую ручонку в свои ладони. Тонкие пальцы мальчика были все в порезах и ссадинах и что-то крепко сжимали. Постепенно их судорожная хватка ослабла, и из детского кулачка на ладонь Джонса выпала какая-то вещь.

Ребенок попытался что-то шепнуть. Индиана нагнулся, чтобы лучше расслышать и уловил лишь одно слово:

- Санкара...

В хижину вбежала мать мальчика - ее уже успели оповестить. Она встала на колени, приподняла сына и крепко прижала к себе, подавляя рыдания. Уилли и Коротышка следили за происходящим, широко открыв глаза и потеряв дар речи.

Инди встал и взглянул на вещь, которую передал ему малыш. Это оказался небольшой потрепанный клочок ткани: обрывок старинной рисованной миниатюры. Джонс без труда узнал ее.

- Санкара... - повторил он слова мальчугана.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ДВОРЕЦ В ПАНКОТЕ

Рассвело рано.

Индиана торопливо шагал через деревню, слушая прощальные наставления и просьбы едва поспевающих за ним крестьян. За околицей их ожидали два могучих слона. Саджну, проводник, вежливо пытался подвести Уилли к одному из них. Та еще вежливее отказывалась.

- Черт! Уилли, да садись же, в самом деле! Пора двигаться в путь! бросил на ходу Инди.

"Ладно, он прав, это и впрямь глупо, - подумала Уилли. - Все равно ведь надо как-то выбираться отсюда. А это всего лишь домашнее животное. Огромное, непредсказуемое, порой впадающее в ярость, но все же... домашнее животное. Другого транспорта у них тут просто нет. Только спокойно...". Ей бы не видать того, чего она сумела добиться, если бы она все время вела себя как нежное растение. Но чего же такого замечательного ей на самом деле удалось добиться? Оказаться заброшенной в эту индийскую дыру?.. Дальше размышлять об этом ей не хотелось. Уилли глубоко вздохнула и разрешила, наконец, Саджну подсадить себя на спину одного из слонов.

- Тпру... Тихо, слоник, - внушала она толстокожему созданию, сидя неподвижнее скалы у него на загривке с выражением, средним между полным самообладанием и надвигающимся ужасом, по-прежнему сжимая в руках свое золотое платье.

Коротышка, поджидавший Индиану рядом со вторым слоном, при появлении старшего друга, улыбаясь, подбежал к нему и спросил:

- Инди, я сяду с тобой?

- Нет, Коротышка, тебя ждет приятный сюрприз, - отвечал тот.

Коротышка обежал вокруг большого слона, и его глазам предстал слоненок, приведенный специально для него. Как по заказу! Он не мог поверить, что ему выпало такое счастье. Вот это приключение! Ах, какой красавец!..

- Ух ты! - крикнул он и вскочил слоненку на спину.

Насмотревшись "Тарзана", он прекрасно знал, как управляться с этими зверями. Слоны были друзья Тарзана - значит, и с Коротышкой они поладят... А еще у Тарзана была Джейн. Паренек несколько мгновений поразмышлял над тем, похожа ли Уилли на Джейн в смысле общения с мужчинами. Он от души желал, чтобы отношения с Инди у нее сложились удачнее, чем со слонами.

Как раз в этот момент Саджну подвел слона Уилли к слоненку Коротышки. Девушка уже успела побороть свои страхи, но никак не могла найти удобную позу, ерзая на спине животного. Наконец, она кое-как устроилась, и двое погонщиков вывели небольшой караван за околицу. Успокоенная, Уилли окинула прощальным взглядом лица провожающих их туземцев и увидела в них выражение неподдельной грусти. Некоторые даже плакали. От этого у нее тоже перехватило дыхание, и она сдавленным голосом поделилась своими чувствами с Коротышкой:

- Впервые при расставании со мной кто-то плачет.

- Они плачут не от прощания с тобой, а из-за слонов, - разочаровал ее тот. - Они расстаются с такими отличными зверями!

- Туши что надо, - мрачно подтвердила Уилли.

- Им нечем больше кормить слонов. Поэтому они решили их продать. Так сказал Инди.

Только теперь Уилли заинтересовалась, где же Джонс и, услышав тяжелую поступь третьего слона у себя за спиной, обернулась.

- Уилли, не вертись на животном! - осадил ее Джонс, восседающий точно на таком же экземпляре.

- Леди, вы ошиблись, - хихикнул Коротышка. - Там Китай. А Панкот впереди.

"Панкот?.." - подумала Уилли.

В это время Индиана крикнул что-то их проводнику. Тот, в свою очередь, начал понукать слона. Пора было трогаться...

- Эй, постойте, я неудобно устроилась! - крикнула девушка. - Индиана! Я так не смогу доехать до Дели!

- Мы в Дели и не едем, - спокойно отозвался тот.

- Не едем?! - Ею овладел страх, и она умоляюще обвела взглядом присутствующих. - Стойте!.. Кто-нибудь может отвезти меня в Дели?.. Я не хочу ни в какой Панкот!

- Ладно, едем! - распорядился Индиана. - Я хочу попасть в Панкот завтра еще засветло.

Саджну тронул слона, на котором сидела Уилли. Животное двинулось в путь. Жители деревни махали ей вслед и кричали, желая успеха и благословляя ее за смелость.

- Индиана! - накинулась несчастная на главного виновника своих неприятностей. - Черт возьми, почему ты передумал? Что сказал тебе этот мальчишка?!

Однако тот не обратил на ее беспомощные крики ни малейшего внимания. Слон его тронулся последним и, бросив прощальный взгляд на провожающих, Индиана встретился глазами со старым шаманом, который, как и при их встрече, поднес в знак приветствия сложенные вместе ладони ко лбу.

Небольшой караван продвигался медленно, но точно по заданному маршруту. С каждым часом маячившие на горизонте холмы становились ближе. Местность по-прежнему была бедна растительностью, хотя выглядела уже не так пустынно, как окрестности покинутого ими поселка. Здесь преобладали высокие травы и низкие сухие деревца. Время от времени какой-нибудь мелкий зверек порскал прочь при виде приближающейся опасности.

Коротышка открывал все новые особенности своего слоненка. Тонкая, пушистая на вид шерстка, покрывающая голову животного, оказалась на самом деле колючей, точно морской еж. Шкура его была шероховатой везде, кроме нижней стороны хобота, где она оставалась нежнее коровьего вымени. И стоило почесать ему шишки над глазами, там, где у людей брови, как слоненок издавал потешный, исполненный блаженства звук. Звали его, как конфиденциально поведал он мальчику, Большим Коротышкой.

Уилли кое-как нашла общий язык со своим животным, хотя язык этот трудно было назвать благородным английским, каким пользуются особы королевского рода. Тем не менее, они пришли к вынужденному компромиссу, при котором слон шел, как ему хотелось, а Уилли перебирала в уме все возможные способы применения слоновой кости.

После полудня солнце стало палить немилосердно. Растительности по сторонам все прибавлялось: банановые деревья, фиги, зеленый покров под ногами. На пути теперь то и дело попадались теплые речушки. Надо сказать, изобилующие крокодилами.

Уилли с отвращением глядела на себя со стороны. На ней все еще оставались мешковатые брюки от костюма Инди, его рубашка, теперь совершенно мокрая от пота и пропыленная, и белый пиджак, обвязанный вокруг пояса. Как она могла опуститься до такого?.. Что она им всем сделала?! Уилли с сожалением взглянула на свое платье в блестках, с которым по-прежнему не расставалась. Лишь вчера она выглядела в нем как истинная леди...

"Все! Хватит ныть! - дернула она себя. - Истинная леди - это состояние души. И ничто не может помешать мне быть ею, даже трясясь на этой проклятой туше!"

Она извлекла из потайного кармашка своего блестящего платья пузырек с дорогими французскими духами и с невероятным апломбом принялась душиться. Вскоре, однако, ей стало ясно, что не она одна страдает от жары.

- Тебе это, похоже, еще нужнее, чем мне, - пробормотала она и великодушно наклонилась, намереваясь помазать за ушами слона.

Чтобы дотянуться, ей пришлось припасть к шкуре животного. Звериный дух столь резко ударил ей в нос, что Уилли с гримасой отвращения распрямилась и в сердцах вылила на загривок толстокожего сразу половину драгоценного пузырька. Слон пришел в бешенство. Закинув хобот назад, он втянул в себя одуряющий чужой запах и в омерзении затрубил.

- Чем ты недоволен? - оскорбилась Уилли. - Это же роскошная вещь!

Слон со страдальческим стоном продолжал идти вперед.

Инди несколько раз за время их путешествия успел вздремнуть. Коротышка же вел нескончаемые беседы со своим новым ушастым товарищем.

К вечеру местность вокруг вновь преобразилась. Они вступили на окраину джунглей. По мере их продвижения вглубь вокруг становилось все зеленее и все больше жаркой влаги скапливалось в воздухе. Лиственный полог метрах в тридцати у них над головами стал столь плотным, что солнце едва пробивалось сквозь него. Внизу царил зелено-золотистый полумрак. Толстенные каучуковые деревья, с ветвей которых свисали лианы и мох, перемежались экзотическими фруктовыми деревьями, пальмами и гигантскими папертниками. Дорога, ведшая через этот лес, порою прерывалась - тогда проводникам приходилось разбирать завал или прорубать проход в разросшемся подлеске.

Воздух наполняли всевозможные звуки. Никогда еще Уилли не доводилось слышать столько неведомых криков, завываний, чириканья и прочих шумов. От некоторых из них у нее начинали бегать мурашки по коже. А один из услышанных ею воплей могло издавать только смертельно раненое, погибающее существо. Чуть дыша, она крепче вцепилась в поводья своего слона. В некоторых ситуациях оставаться истинной леди достаточно трудно.

Гораздо проще было оставаться жизнерадостным мальчишкой. Коротышка жадно впитывал окружающие картины и звуки, точно составную часть новой, специально для него выдуманной игры. Он чувствовал себя то властелином, то щенком, не забывая при этом периодически оглядываться, чтобы проверить, где Инди и все ли с ним в порядке. Парнишка помнил, что его главная обязанность - охранять Джонса.

Однажды у них над головами прогрохотал гром и сверкнула молния, но дождя не последовало. Для Коротышки это было дурное предзнаменование: это означало, что Лей Кунг (Повелитель грома) и Тьен My (Мать молний) сошлись в беспричинной схватке. Ничего хорошего из подобной схватки выйти не могло. Лей Кунг, с головой и когтями совы на человеческом теле, но синего цвета, прятался обычно в облаках и ударял деревянной палкой в свой барабан, когда кто-то к нему приближался. Тьен My с помощью двух зеркал порождала молнию, но иногда, будучи в плохом настроении, направляла зеркало на Лей Кунга, чтобы тот ужаснулся при виде собственного отражения. В такие моменты тот принимался громче колотить в свой барабан. Дождем эта ссора никогда не кончалась: то был сухой гнев двух могущественных божеств. Коротышка обратился мысленно к Верховному божеству громов и ветров, прося о вмешательстве в это противостояние, какова бы ни была его причина. В конце концов небесная ссора затихла. Однако Коротышка оставался начеку.

Заметив что-то свисающее впереди с ветки, он предусмотрительно встал на спину слоненка, протянул руку и схватил неизвестный предмет. В руке у него оказался круглый плод. Коротышка плюхнулся обратно, зажал это подобие мячика между указательным, средним и большим пальцем левой руки и сделал несколько ловких вращательных движений. Как Левша Гроув.

- Ты отправишься со мной в Америку, и мы будем работать в цирке, Обратился парнишка к своему новому другу. - Согласен?

Коротышке очень хотелось стать циркачом - после того, как он впервые посмотрел фильм Чарли Чаплина. На его предложение слоненок закинул хобот назад, взял из рук паренька круглый плод и с довольным восклицанием сунул себе в рот. Из этого Коротышка заключил, что тот тоже видел это кино.

Они подошли к неглубокой реке. Саджну что-то крикнул Индиане. Тот кивнул. Проводник повернулся и повел их небольшой караван вверх по течению. Теперь впереди шел слоненок Коротышки, за ним ехал Индиана, и замыкала процессию Уилли. Метров через тридцать Коротышка услышал странный шум, поднял голову, пытаясь обнаружить его источник, и воскликнул:

- Инди, смотри!

Все обратили взгляды в ту сторону, куда указывал паренек. Там на темнеющем небе различались силуэты внушительных крылатых существ...

- Какие крупные птицы... - заинтригованно произнесла Уилли.

Саджну что-то сказал Инди, и тот объяснил:

- Это не птицы. Это гигантские летучие мыши.

Коротышка съежился от страха. Он дважды смотрел "Дракулу" и кое-что знал о летучих мышах. Уилли тоже непроизвольно содрогнулась и пригнулась к спине своего слона. К несчастью, это движение вновь приблизило ее деликатный нос к пахучей шкуре животного.

- О, Господи! Эта жара такая гадость! - с этими словами она вылила остаток духов из флакона на загривок зверя.

Эффект на сей раз оказался неожиданным. В воздухе разлился аромат цивилизации, порождавший воспоминания о кабаре и богатых поклонниках, шикарной одежде и мягких подушках. Уилли испытала прилив счастья от того, что она еще жива. И плевать ей на всяких там гигантских летучих мышей! От полноты чувств она, позабыв обо всех неприятностях, громко запела:

- В былые дни нога девичья казалась верхом неприличия. Теперь же это, право, лишь детские забавы...

Индиана опешил, не веря своим ушам, а затем рассмеялся над несоответствием обстановки этому пению. И вдруг ему самому захотелось запеть - хотя песен он почти не знал и голосом обладал далеко не мелодичным. Он не удержался и затянул:

- Дайте мне дом в месте таком, где играет с косулей олень...

Коротышка сначала решил, что друзья его впали в истерику. Однако тут же догадался, что это игра, в которой каждый старается перепеть другого, как можно громче выводя свою любимую песню. И тоже включился:

- Солнце поднимается над лесом над зеленым и освещает город мой Шанхай!..

Уилли продолжала петь еще громче:

- И авторы, свои кропая вещи, теперь усердно лепят что похлеще. Забыт прежний изыск, стал заборист язык...

- Где грусть и беда не гостят никогда и где солнце сияет весь день... не отставал Индиана.

- Ах, город мой Шанхай, люблю тебя я! Тебя и солнце люблю твое... истошно вторил им Коротышка.

- Все нынче вверх дном. Ночь сделалась днем. Белое стало черным. Правильное - вздорным... - не сдавалась Уилли.

- Дом, дом на лугу... - завывал Инди, и Коротышка, которому тоже нравилась эта песня, подхватил (только по-китайски):

- ...где играет с косулей олень!

Теперь все трое распевали во всю глотку, создавая невероятную какофонию, стараясь перекричать друг друга в упоении от того, что они живы сейчас и здесь. Между тем эти завывания переполнили чашу терпения слона, на котором восседала Уилли. Омерзительный чужой запах, а теперь еще и это невыносимое карканье! Зверь внезапно остановился, опустил хобот в поток, вверх по которому они продвигались, набрал литров сто воды, закинул хобот за спину и мощной, как из брандспойта, струей, окатил Уилли. Девушка слетела с его спины и с громким всплеском рухнула в реку. Коротышка зашелся в хохоте, указывая на нее пальцем:

- Ох, умора!.. Вся мокрая!.. - выдавил он сквозь смех.

Теперь уже пришел конец терпению Уилли. Как ребенка, отшлепанного за то, что он, утомившись, раскапризничался, ее переполняли одновременно гнев и слезы. Она была насквозь мокрая, грязная, голодная и доведенная до предела. И теперь ее прорвало:

- Мне прекрасно жилось в Шанхае! - визжала она, дав, наконец, волю своим чувствам. - У меня был свой домик с садом! Богатые друзья! Я ездила на приемы в роскошном лимузине! Я ненавижу все вокруг! Я певица, а не бродяга! Я могу потерять голос!..

- Она тронулась... - констатировал Коротышка, глядя на беснующуюся певицу расширенными глазами.

Индиана огляделся, прикинул скорость захода солнца, заметил сгущающиеся сумерки и подытожил:

- Пожалуй, здесь мы и остановимся на ночь.

Ибо похоже было, что все они немного устали. Солнце скрылось окончательно.

Три слона стояли посреди реки, погрузившись по грудь, а Инди и Саджну поливали усталых животных сверху. Коротышка играл со слоненком. Тот хватал его хоботом и забрасывал себе на спину, откуда парнишка нырял в воду, а когда выныривал - лопоухий приятель обдавал его водой. Затем все повторялось. Эти двое замечательно находили общий язык.

Метрах в тридцати выше по течению, в тенистой укромной заводи плескалась Уилли. Она ныряла, достигая прохладного дна, затем медленно всплывала, откидывала волосы с лица, ложилась на спину, удовлетворенно набирала полные легкие воздуха, разглядывала игру света и тени в кронах деревьев и что-то напевала. Этот отдых ей был необходим. За последние пару дней вся жизнь ее перевернулась вверх дном. Все было прекрасно - до того момента, как этот тип в тот вечер вошел в ночной клуб... В сущности, он был не так уж плох - для тех, в чьем вкусе такие мужчины, - но она была далека от того, чтобы причислять его даже к минутным увлечениям.

Ибо, с одной стороны, он был ученый, то есть каковы бы ни были его намерения и цели, - неудачник. С другой стороны, хотя он явно положил на нее глаз, Индиана ни разу не сказал ей комплимента, не затруднился хоть раз оказать ей какую-нибудь любезность или выразить свою симпатию. Словом, вел себя отнюдь не как джентльмен, а как себялюбивый, самонадеянный чурбан. "Есть ли у него хоть одна приятная черта?" - задумалась Уилли. Ну... он хорошо относится к этому мальчишке. Это бесспорно. Она сама, будучи ребенком, не знала столь хорошего к себе отношения, и радовалась теперь за маленького китайчонка. И тот, чуть живой мальчонка, оставшийся в деревне, он тоже вызвал в душе Инди глубокий отклик. Она это заметила.

Итак, он хорошо обращается с детьми. Что еще? Ну, еще он спас ее дважды: в ночном клубе и затем в самолете, во время крушения. В то же время, не появись он, ничего такого вообще, вероятно, с нею не произошло бы. А может, и произошло... Именно это и называют кармой все эти индийцы и китайцы, которые несколько раз чуть не заговорили ее до смерти, разглагольствуя на эту тему на разных званых вечерах... Ах, эти вечера! "Где те, кому развеять скуку нечем, решают учинить нудистский вечер. В богемной мастерской. Как средство для борьбы с тоской..." Да! И, конечно, глаза: это главное достоинство его внешности. "Интересно, как они выглядят вблизи?" подумалось ей.

Уилли снова нырнула, позволяя прохладной воде успокоить ее и снять остатки напряжения. Как бы то ни было, все обернется к лучшему. Она в этом твердо уверена. И все-таки с ума можно сойти: оказаться за тысячи километров от ближайшего званого вечера и приличной пары чулок!

Индиана вылез на берег и, не отжимая брюк, с которых сочилась вода, отправился вверх по течению - проверить, все ли в порядке с Уилли. Не то чтобы он всерьез опасался за нее. Он уже успел убедиться, что выносливости ей не занимать. Она успела, видимо, побывать в разных переделках. И хотя после очередных приключений вид у нее бывал не самый свежий, она неизменно оказывалась на коне. Просто здесь Уилли оказалась не в своей тарелке. Ее родной средой был город. Он не стал бы подвергать ее таким испытаниям, если бы не был уверен, что она их выдержит. С другой стороны, Инди чувствовал, что просто обязан преподать ей хороший урок: эта девушка порой умела быть изрядным бельмом на глазу. Конечно, нельзя винить человека в надоедливости, если ему действительно плохо, но она могла бы страдать как-нибудь потише. Должно быть, все из-за того, что она певица... Как бы то ни было, ясно, что в столь непривычной обстановке ей нужна забота. К тому же бедняжка, похоже, втрескалась в него по уши. Так что Инди счел уместным пойти и удостовериться, не унесли ли ее комары.

Первое, что ему повстречалось на пути, была одежда Уилли, развешанная для просушки на длинной, нависшей над водой ветке. В следующее мгновение его взору предстала и сама девушка. Совершенно неприкрытая, она плескалась сразу за этой импровизированной завесой. От этого зрелища во рту у Джонса слегка пересохло.

- Эй, Уилли! - позвал он. - Думаю, пора выходить.

Его внезапное появление застало ее врасплох. Однако самообладание быстро вернулось к Уилли. Такой поворот событий не был для нее новостью.

- Что, прямо вот так, голышом? - поинтересовалась она. - Вам бы, конечно, очень этого хотелось...

- Ну, хватит! Пора сохнуть...

- Вытираться, - поправила она. - А если вы, доктор Джонс, изволите сохнуть, то избранный вами способ соблазнения, осмелюсь заметить, слишком примитивен.

"Спокойно, только спокойно", - урезонивал себя мысленно Индиана. Вслух же, пожав плечами с выражением полного отсутствия интереса, произнес:

- Это я соблазняю тебя? Ты же сама, детка, изволила раздеться. Я просто подошел напомнить, что в этой незнакомой реке могут обитать бог весть какие зверюшки.

Однако Уилли, несмотря на то, что они находились в неведомой глуши, все казалось очень знакомым. Поэтому она с улыбкой ответила:

- Мне в воде как-то спокойнее.

- Как знаешь... - он с безразличным видом развернулся и направился обратно, к месту стоянки, лишь чуточку раздраженный этим обменом любезностями.

Уилли же, вопреки всему своему городскому скептицизму, почему-то почувствовала себя уязвленной тем, что он не остался дольше.

На лес быстро опустилась ночь. Костер освещал их лагерь теплым оранжевым светом, однако за чертой этого дружелюбного света роились черные, бесформенные, враждебные тени.

Саджну кормил слонов. Двое других проводников тихо беседовали. Уилли, завернувшись в одеяло, сушила у костра одежду - однако в этих влажных джунглях та высыхать не спешила. Девушка поднялась и словно бы невзначай отжала воду на спину сидящего Индианы, после чего принялась развешивать одежду на ночь на нижней ветке ближайшего дерева, Индиана, игравший в карты с Коротышкой, искоса взглянул на нес, но не произнес ни слова.

- Что у тебя? - с серьезным видом спросил его Коротышка.

- Две шестерки.

- А у меня три туза, - ухмыльнулся парнишка. - Еще две игры, и все твои деньги станут моими.

Коротышка бросил карты, Индиана принялся сдавать заново.

- Где ты отыскал себе такого телохранителя? - поинтересовалась Уилли, которая искоса наблюдала за ними, развешивая одежду.

- Я его не отыскивал, а поймал, - ответил Джонс, поднимая карты.

- Как это? - не поняла она.

- Его родители погибли во время бомбардировки Шанхая, и Коротышка с четырех лет обретался на улице. Я поймал его, когда он пытался меня обчистить.

В этот момент Уилли взяла с ветки последнюю из своих вещей и приготовилась вешать ее, но, развернув, обнаружила, что держит в руках гигантскую летучую мышь. Она издала душераздирающий крик, от которого повскакивали на ноги все, кроме Инди, и выпустила отвратительную тварь. Та зашипела. Девушка отпрянула и наткнулась на бабуина, сидевшего, как оказалось, в укрытии за развесистым папоротником. Обезьяна, недовольная вторжением, оскалила свою розово-лиловую морду и закричала. Уилли взвизгнула еще пронзительнее и метнулась в другую сторону, к большому темному камню, на котором притаилась крупная игуана. Ящерица не замедлила щелкнуть пастью...

Коротышка не слишком испугался, однако вознес хвалу и пообещал пожертвовать доллар (со своего будущего счета) Стражу Двери духов, а также доктору ван Хельсингу и другим защитникам от Дракулы, когда летучая мышь унеслась прочь. У несчастной девушки, к сожалению, не было подобных могущественных защитников, и она лишний раз убедилась в справедливости своих опасений относительно сюрпризов внешнего мира. Однако она набралась смелости и принялась обследовать окрестности их лагеря с лихорадочным упорством. Занятие это то и дело прерывалось новыми всплесками криков, визга и прочих громких звуков, нарушавших тишину ночи.

- Вся беда в том, что от нее слишком много шума, - стоически заметил Джонс и попытался сосредоточиться на картах.

Однако, сам того не заметив за всем этим шумом и гамом, он взял себе четыре карты вместо трех. Коротышка обратил на это внимание и начал медленно распаляться, заподозрив патрона в жульничестве.

- Мне две, - осторожно произнес он.

- А я взял три, - отозвался Инди.

- Нет, четыре! - запротестовал Коротышка.

- Нет, три! - возмутился, в свою очередь, Джонс.

- Доктор Джонс жульничает! - заявил парнишка.

- Я-то нет, а вот ты, я уверен, стянул лишнюю карту! - парировал тот.

Уилли между тем продолжала пинать опустевшие кусты.

- Ты мне должен десять центов! - громко потребовал Коротышка. - Плати. Сейчас же!

- Я больше не играю, - презрительно швырнул карты Инди.

- И я тоже!

- И больше не буду тебя ничему учить.

- А мне все равно. Ты обманщик. Я не хочу с тобой оставаться!

Паренек собрал карты, гордо поднялся и зашагал прочь, бормоча что-то по-китайски.

Уилли, дико озираясь по сторонам, начала пятиться к огню, где остался теперь один Индиана.

- Мы окружены! - еле выговорила она. - Тут все кишит разными тварями!

- Потому-то это место и зовется джунглями, - иронично отозвался тот.

- И что же в них еще водится? - прошептала она в ужасе.

Джонс взглянул на нее и улыбнулся. Уилли... Какое странное имя. Он покатал его на языке:

- Уилли, Уилли, Уилли... Это уменьшительное от какого-то другого имени?

Она напряглась, решив, что не позволит насмехаться над собой и произнесла:

- Это мое сценическое имя, Индиана...

- Эй, леди, зовите его доктор Джонс! - забыв обиду, из темноты пришел на помощь другу Коротышка, который не мог позволить, чтобы эта певичка, еще не утвержденная им в качестве объекта для ухаживаний Инди, вела себя с доктором слишком фамильярно.

Уилли и Инди дружно улыбнулись. Джонс в знак примирения показал Коротышке десятицентовую монету и вновь обратился к девушке:

- А Индиана - мой профессиональный псевдоним... Так как же тебя занесло в Шанхай?

- Моей карьере в Штатах положила конец Великая Депрессия, - ответила она. - И один умник посоветовал мне поискать счастья на Востоке.

- Значит, шоу-бизнес? - констатировал он, укладываясь на расстеленное возле огня одеяло. - А более честолюбивые планы?

Джунгли прорезал душераздирающий животный вопль. Звук смерти. Уилли окаменела, придвинувшись еще ближе к огню, и выдавила:

- Дожить до рассвета.

- А потом?

- Подцепить красивого и страшно богатого принца, - улыбнулась она.

-Я бы и сам такого не прочь найти, - кивнул Джонс. - Тут мы сходимся.

- Как это?.. - не поняла Уиллн.

- Я тоже мечтаю о богатых принцах, но только о мертвых, похороненных этак веков двадцать назад. Откопать такого - и получить разом и богатство, и славу. Теперь ясно? - Он извлек из кармана клочок ткани, переданный ему индийским мальчуганом в деревне, и начал осторожно его разворачивать.

- Поэтому-то ты и тащишь нас с собой в этот заброшенный дворец? Ради богатства и славы? - спросила она, подсаживаясь поближе, чтобы рассмотреть лоскуток.

- Это фрагмент древнего манускрипта, - объяснил Инди. - Пиктограммы, повествующей о Санкаре, священнике. Ей много веков... Эй, полегче, полегче!

Девушка завладела лоскутком и увлеченно рассматривала его: грубое изображение в выцветших красных, золотых и синих тонах. Уилли испытывала какое-то восхитительное чувство. Казалось, она прикасалась к самой истории, к многовековой мудрости.

Коротышка тоже подошел, привлеченный объектом, заслужившим столь почтительное обращение и интерес. Видимо, древняя вещица заинтересовала даже слоненка. Во всяком случае, он подошел и положил хобот на плечо Уилли. Та подпрыгнула, скинула хобот с плеча и вновь обратилась к Джонсу:

- Это какие-то буквы?

- Да, это на санскрите, - отозвался тот. - Фрагмент легенды о Санкаре. О том, как он взошел на гору Калиса, где встретил бога Шиву.

- Прекрати! - прикрикнула Унлли на слоненка, опять положившего ей хобот на плечо, я продолжала расспрашивать Инди: - А вот этот и есть Шива, да? Что он протягивает священнику?

- Камни. Он велел ему идти и сражаться со злом. И дал в помощь пять священных камней, обладающих магическими свойствами.

Слоненок снова начал приставать со своим хоботом. Уиллн это начало положительно надоедать.

- Волшебные камни!.. Мой дед всю жизнь проходил с кроликом в кармане и полными рукавами голубей, осчастливил на своем веку немало детей - и умер в нищете... Магические камни! Богатство и слава! Спокойной ночи, доктор Джонс, - она возвратила ему лоскут с письменами и направилась к краю бивака, где у нее было постелено одеяло.

Индиана провожал се взглядом со смешанными чувствами. Она начинала овладевать им, как навязчивая мысль. Он старался не глядеть на нее, но это отчего-то лишь все усугубляло.

- Куда ты? - спросил он. - Я бы на твоем месте расположился спать поближе. Ради собственной безопасности.

Уилли также избегала его взгляда. Почему он скрывает свои истинные чувства, не хочет прямо обо всем сказать? Она не доверяла мужчинам, которые не заявляли прямо о своих желаниях.

- Доктор Джонс, думаю, я буду чувствовать себя в большей безопасности со змеей, чем с вами, - бросила она на ходу.

В этот самый момент с дерева за ее спиной свесился огромный питон и опустил голову ей на плечо. Коротышка застыл, разинув рот. Индиана вовсе окаменел. Из всех существ, которые обитали, обитают или будут когда-либо обитать на земле, единственными, при виде кого он покрывался холодным потом, дрожал и готов был кинуться прочь, являлись змеи.

Уилли же, решив, что это опять слоненок, раздраженно схватила змею за голову, отшвырнула се прочь, не глядя, и выкрикнула:

- Я же сказала - хватит!

Инди медленно попятился, не в силах перебороть ужаса. Уилли спокойно нагнулась и принялась расправлять одеяло. Змея, покачавшись, скользнула прочь.

- Ненавижу эти джунгли! - бормотала себе под нос девушка. - Ненавижу этого слоненка! Ненавижу эти привалы!

Бенгальский тигр, невидимый в темноте, остановился неподалеку, затем исчез в чаще леса. Инди опустился на камень, посидел несколько секунд, восстанавливая дыхание, затем поднялся и начал подбрасывать дрова в костер, чтобы хватило подольше.

Рано утром они свернули лагерь и отправились в путь до наступления жары. Слоны брели сквозь чащу леса, который наполняли звуки дикой жизни. Теперь они не были столь пугающими, как ночью. При свете дня джунгли напоминали Уилли большой, плохо ухоженный зоопарк.

Коротышка вновь оживленно беседовал со своим ушастым приятелем, Большим Коротышкой, и все больше приходил к убеждению, что дух его пропавшего брата Чу, пропутешествовав на Колесе переселения душ, воплотился в этом толстокожем ребенке. Во-первых, Чу был округлой комплекции - склонность, которая вполне могла послужить причиной для его перевоплощения в слона. Во-вторых, тот отличался неизменно веселым нравом, в точности как этот слоненок. В-третьих, Чу прозвали Буддой - не только за его внушительную комплекцию и благодушный нрав, но и из-за того, что мочки ушей у того были крупнее обычного. Тут аналогия со слоном просто напрашивалась.

Поэтому Коротышка беседовал со слоненком о предметах, которые мог понять и оценить только Чу: о семейных делах, спорах из-за игрушек, а также давних жарких дискуссиях о том, кто лучший отбивающий в бейсболе: Джимми Фоккс или Лу Гериг. К великому удивлению Коротышки, его лопоухий приятель спокойно отнесся ко всем этим разговорам.

Разговор их перескочил на большие дела, которыми им предстоит заняться, когда они окажутся в Америке и поступят на работу в цирк, как вдруг караван оказался на вершине холма, с которого открывался вид на стоящий вдали дворец. Строение из белого, сияющего алебастра на гребне покрытого джунглями холма походило на резную жемчужину в зеленых волнах.

- Инди, гляди! - вырвалось у Коротышки.

- Это и есть Панкот, - кивнул Джонс.

Постояв минуту в молчании, они двинулись дальше. Было уже далеко за полдень, когда процессия достигла подножия холма, на самом верху которого возвышался дворец. Они хотели уже было двинуться вверх по узкой тропе, как вдруг Саджну остановил слонов и побежал вперед, испуганно выкрикивая что-то. Индиана спрыгнул со своего слона и направился вслед за проводником. Догнав его, он увидел, что тот указывает куда-то лихорадочно повторяя на своем языке:

- Опасность! Большая опасность!

Инди ободряюще похлопал индийца по плечу, но тот все так же возбужденно повернулся, подбежал к остальным двум проводникам - и они втроем принялись оживленно лопотать. Джонс, наконец, разглядел, что привело их провожатого в такую панику. Тропу охраняло стоящее сбоку невысокое изваяние восьмирукой богини. На шее зловещего божества висело ожерелье из миниатюрных человеческих черепов. В каждой руке было еще по стилизованной голове, которые та держала за волосы. Рот богини был ощерен в демоническом оскале. Статую украшали листья, мертвые птицы, грызуны и черепахи. А талию перетягивал пояс из настоящих отрубленных человеческих пальцев... Воспользовавшись тем, что Уилли и Коротышка еще только спешиваются, Инди поспешил им навстречу.

- Почему мы остановились? - спросила девушка.

- Что ты там разглядывал, Инди? - перебил ее паренек, думая, что, быть может, речь идет о сокровище, достойном Чао-пао,

Однако Джонс, ничего не ответив, пробежал мимо и заговорил с напуганными индийцами. На все его слова Саджну лишь отрицательно мотал головой и твердил одну и ту же фразу. Его товарищи принялись разворачивать слонов. Видя это, Уилли пришла в страшное волнение, она кинулась вслед за погонщиками с криком:

- Нет! Нет! Инди, они уводят наших слонов!

- Дальше мы пойдем пешком, - отозвался тот, сознавая, что бесполезно заставлять туземцев делать то, чего они боятся, и что это может лишь все испортить.

- Нет! - запротестовала Уилли, которая после всех вчерашних огорчений только начала привыкать к этим неуклюжим животным.

- Слоненок! - позвал Коротышка.

Его новый друг обернулся. Как же так?! После стольких лет разлуки он наконец-то встретил родного брата - и вот, два дня спустя, они уже должны расстаться! "Стойте! Это нечестно! А как же цирк?!" - хотелось крикнуть Коротышке... Но, быть может, встреча эта была послана им специально для того, чтобы уладить все недоразумения, оставшиеся неразрешенными после их расставания в Шанхае, и теперь, когда они все выяснили и помирились, Чу пора назад? Коротышке трудно было смириться с этим или даже просто понять, но, похоже, именно так все и было. И не свидетельство ли тому улыбка, которую он сейчас, казалось, различал на лице прощающегося с ним взглядом Чу? Коротышка махнул ему в ответ, изо всех сил сдерживая слезы. Его обретенный и тут же потерянный друг хлопнул ушами и помотал хоботом, шагая за двумя большими слонами.

Индиана вернулся к изваянию и принялся внимательно его рассматривать. Коротышка, решив, что сокровище было бы хоть слабым, но все-таки утешением после утраты товарища и брата, спросил:

- Доктор Джонс, что там такое?

- Стойте там, не подходите! - поспешно откликнулся тот.

Джонсу вовсе не хотелось, чтобы его спутники, в особенности Коротышка, видели то, что увидел он. Этот зловещий тотем, наделенный тайной властью и способный в лучшем случае вызвать кошмарные сны, а в худшем... "Вряд ли стоит подвергать Коротышку такой опасности, - решил он. - Да и Уилли тоже". Ибо он и к ней начал относиться более бережно. Повернувшись, он возвратился к своим спутникам и произнес:

- Что ж, значит, пойдем пешком.

К вечеру они вышли на мощеную дорогу, которая пролегала вдоль высокой каменной стены.

- ...Чудом не угодила под пулю, выпала из самолета, чуть не утонула, едва не пострадала от игуаны и летучей мыши, воняю как слон... - бормотала Уилли, ковыляя в нескольких шагах позади своих спутников, все так же с платьем и туфлями в руках; затем вдруг остановилась и закричала: - Все! Я дальше идти не могу!

Индиана тоже остановился, повернулся, подошел к ней, собираясь сказать нечто жесткое, насмешливое и лаконичное, но что-то, промелькнувшее в этот миг в ее взгляде, остановило его. Какое-то выражение потерянности и уже запредельного спокойствия. Она, в свою очередь, тоже вдруг заметила в его взгляде что-то такое, отчего жалобы замерли на ее устах. Не говоря ни слова, Инди взял девушку на руки и понес. Уилли была удивлена, озадачена, но приятно.

- Еще какие-нибудь пожелания? - поинтересовался Джонс.

- Да, - слабо улыбнулась она. - Я бы хотела, чтобы ты раньше об этом догадался.

Коротышка лишь возвел очи горе. Он видел, как Кларк Гейбл сделал то же самое, что Инди, в "Это случилось однажды ночью". Тогда, в кино, сцена эта показалась ему невероятно глупой. Сейчас тоже.

Индиана пронес Уилли на руках до самых ворот, в которые упиралась дорога. Там он опустил ее, расправил на ней воротничок своей рубашки и улыбнулся:

- Похоже, серьезного ущерба удалось избежать?..

Она встала на ноги, обернулась и, впервые увидев Панкотский дворец так близко, присвистнула от восхищения. Дворец величественно раскинулся перед ними - экстравагантная смесь монгольского и раджпутского стилей. В лучах догорающего солнца он лучился кроваво-опаловым светом. Трое путешественников медленно направились по мраморному мостику к главному входу.

ГЛАВА ПЯТАЯ

СЮРПРИЗ В СПАЛЬНЕ

По обеим сторонам моста стояла дворцовая стража: бородатые индийцы в черных тюрбанах, с кривыми саблями на поясе и пиками в руках. Продвигаясь вперед, путешественники привлекали к себе внимание стражников. Уилли поначалу нервничала, но вскоре ей даже стало доставлять удовольствие их внимание, и она приосанилась, стараясь держаться так, как подобает женщине ее изящества. Единственное, о чем она жалела, - что не успела надеть туфли.

Они прошли под темной аркой и оказались в сверкающем дворе, окруженном кварцевыми и мраморными стенами, покрытыми ляпис-лазурью минаретами, сводчатыми окнами, обрамленными позолотой... Больше всего это походило на роскошный мавзолей. И безлюдно здесь было так же, как в склепе.

- Э-эй! - позвал Индиана, и голос его эхом отразился от зловещего великолепия этих стен.

На крик его явились еще трое стражников. Выглядели они не столь почтительными, как те, что встретили их на мосту.

- Привет, - стараясь расположить их к себе, произнесла Уилли.

Единственным ответом ей было эхо.

Спустя некоторое время, пройдя между гвардейцами, из дверей на крыльцо вышел высокий, неприступного вида индиец в белом английском костюме и в очках. Он, с вежливым выражением лица, но подозрительно оглядел красотку в мятом мужском костюме, сжимающую в руках свернутое платье и туфли, грязного китайчонка в бейсбольной шапочке и мужлана кавказского типа с бичом.

Решительным шагом индиец подошел поближе, чтобы внимательнее рассмотреть незваных гостей. Однако впечатление от этого не улучшилось. Наконец, с презрительной улыбкой он произнес:

- Похоже, вы заблудились. Однако трудно представить, кто вы такие и откуда.

Индиана как можно лучше постарался изобразить на лице знаменитую американскую улыбку, означающую: "Я там, где нужно, - где бы я ни находился!", и парировал:

- Заблудились? Нет, что вы, ничуть. Мы направляемся в Дели. Разрешите представить моих спутников: мисс Скотт, мистер Раунд. А меня зовут Индиана Джонс.

- Доктор Джонс?! - опешил высокомерный индиец. - Знаменитый археолог?

- Трудно поверить, не правда ли? - хмыкнула Уилли.

- Помнится, впервые я услышал ваше имя еще учась в Оксфордском университете. Я Чаттар Лал, премьер-министр его высочества махараджи Панкота, - поклонился тот. - Добро пожаловать в Панкотский дворец.

Величавый премьер-министр повел их через центральные покои, сквозь отделанные мрамором залы с колоннами, мимо головокружительных интерьеров, зеркал, полудрагоценной каменной инкрустации, фонтанов из слоновой кости, замысловатых гобеленов... Уилли разглядывала всю эту роскошь, открыв рот.

В одном из коридоров их ожидала целая галерея портретов правителей Панкота, развешенных в хронологическом порядке. Лица принцев - утонченные и плоские, старые и без определенного возраста - неизменно несли на себе печать некой порочности и чего-то зловещего. Порхая мимо одного особенно характерного образчика, Уилли шепнула Коротышке:

- Ты бы хотел повстречаться с таким на темной улице? Что-то в нем есть... Я могу представить себя его женой. Принцесса Уилли!

Выступающий впереди Чаттар Лал, между тем, допрашивал Инди тоном, в котором звучали любопытство и недоверие:

- Подробности вашей авиакатастрофы и последующего путешествия мне кажутся... просто невероятными, - заключил он.

- Вас бы самого туда! - не выдержала Уилли, расслышавшая последнюю реплику.

- Мы были бы весьма признательны, если бы махараджа разрешил нам остановиться здесь на ночь. Утром мы двинемся дальше, - чистосердечно попросил Инди (а про себя добавил: "После того, как ночью проведем небольшую разведочную вылазку").

- Я лишь покорный слуга махараджи, - почтительно склонил голову премьер-министр, - но обычно он прислушивается к моим советам.

- Это он? - спросила Уилли, когда они подошли к портрету обрюзгшего и старого раджпутского принца, замыкающему галерею. - Молодым красавцем его не назовешь...

- Нет-нет! - поспешил заверить разочарованную девушку Чаттар Лал. - Это Шафи Сингх, покойный отец ныне царствующего махараджи.

- Слава Богу, - просветлела та. - Надеюсь, нынешний махараджа чуть помоложе и поизящней?

Из боковой двери вышли две служанки. Чаттар Лал кивком указал на них Уилли:

- Они проводят вас в ваши покои и помогут вам переодеться. Вечером вас ожидает ужин с его высочеством.

- Ужин! Да еще с принцем! - просияла девушка. - Удача явно повернулась ко мне!

Но тут взгляд ее упал на собственное отражение в зеркале, и она, ужаснувшись своему виду, поспешила прочь вслед за служанками. Чтобы подцепить принца, необходима была достойная наживка.

- Итак, в восемь часов в Павильоне наслаждения, доктор Джонс, - холодно улыбнулся археологу премьер-министр, и оба обменялись натянутыми полупоклонами.

Над ухоженным садом возвышался великолепный золотой купол. Вечер был пропитан запахами жасмина, гиацинта, кориандра и роз. Звуки ситара, барабана и флейты парили в порывах ветерка, колебавшего пламя факелов. Павильон наслаждения сиял. На дорожках беседовали придворные министры и богатые торговцы в роскошных нарядах: шел торг, в котором намеки и обещания щедрого вознаграждения сулили в ответ некие услуги и желанные привилегии. В эту сеть дворцовых интриг ступили в этот момент Индиана Джонс и его верный телохранитель Коротышка.

На Инди была его профессиональная экипировка: твидовый пиджак, галстук, очки с круглыми стеклами, а также рубашка и брюки, выстиранные и выглаженные прислугой. Трехдневную щетину на подбородке он решил оставить, чтобы произвести на этого чванливого премьер-министра впечатление человека резкого и решительного, а также чтобы Уилли не подумала, будто он старается очаровать ее. Коротышка тоже был вычищен и выглажен, но переодеться во что-нибудь другое и снять бейсбольную кепку наотрез отказался.

- Посмотри вокруг, Коротышка, - произнес Индиана. - Ты бы хотел когда-нибудь стать владельцем такого дворца?

- Еще бы! - ответил мальчуган.

- Ну и зря, - продолжал Инди. - Тут, конечно, красиво, но попахивает коррупцией. Чувствуешь?

Коротышка втянул в себя воздух. В нем и впрямь ощущался какой-то специфический, навязчивый запах - приторное благовоние.

- Ага... похоже, - согласился паренек.

- Вот им молодец, - кивнул Инди, не желавший, чтобы его подопечный после всех выпавших на его долю невзгод попался на столь блестящую приманку. - Выглядит все великолепно, согласен. Здесь приятно погостить. Но жить я бы тут не стал.

- Я буду жить в Америке, - согласился Коротышка.

- Возьми для примера хоть вот эти резные солнечные часы из слоновой кости, - продолжал Индиана (ибо часы эти, превосходный образчик ручной работы тамильских мастеров, и впрямь заслуживали того, чтобы взять их с собой в университет, но Инди хотел сказать не это). - Они явно выкрадены из других краев, чтобы украсить этот дворец.

- В точности как делаем мы: новое место для старых вещей, - кивнул Коротышка.

- Не уверен, что тут есть сходство... - внушительно произнес Джонс.

Коротышка на мгновение стушевался, но затем, кажется, поняв, куда клонит его друг, воскликнул:

- А-а!.. Эти люди не умеют правильно писать, да?

- Верно, - со вздохом согласился Инди, решив, что пока и это объяснение сойдет. - Не умеют.

- Но считают они, наверно, хорошо, - развил свою догадку паренек, сообразив, что при таком богатстве человек должен уметь хотя бы вести счет деньгам.

- У тебя зоркий глаз, дружище! - улыбнулся Джонс.

Некоторое время их взгляды блуждали по фарфоровой плитке, нефритовым фасадам, резным колоннам. Сад и павильон постепенно все больше заполнялись придворными и прихлебателями. Путешественники заметили приближающегося к ним Чаттара Лала и с ним капитана английской кавалерии при полном параде. Премьер-министр представил друзьям капитана Филиппа Бламбертта, а ему - Инди и Коротышку, сказав:

- Сегодня вечером у нас столько нежданных гостей!..

Бламбертт - истинный джентльмен, лет шестидесяти, усатый, лысеющий, сплошь увешанный медалями - поклонился гостям. Индиана, ответив кивком, произнес:

- Рад познакомиться. Я видел, как ваш отряд прибыл на закате.

- Обычная инспекция, - заверил его капитан.

- Англичане пекутся о спокойствии своей империи, - как можно почтительнее проговорил Чаттар Лал.

- Да, похоже, эта миленькая маленькая империя того заслуживает, отозвался Джонс.

Все четверо умолкли, любуясь архитектурными красотами дворца. В это время в саду появилась Уилли. Ее архитектура поразила воображение Индианы еще больше. Выглядела она потрясающе: свежая, подкрашенная, в королевском, серого цвета сари, которое выглядело чуть модернизированным в западном стиле благодаря У-образному вырезу и парчовой отделке по краям. Волосы ее скрепляла украшенная алмазами и жемчугом тиара, а золотые кольца в ушах выгодно оттеняли лицо. На голову была накинута тончайшая шелковая вуаль, а на груди красовалось вычурное, усеянное драгоценными камнями ожерелье. Метаморфоза оказалась столь разительной, что Инди, при ее приближении, не смог сдержать восхищения и выдохнул:

- Ты выглядишь как настоящая принцесса...

На ее памяти это было первое подобное признание, которое ей довелось слышать из уст Джонса. От удовольствия она едва не зарделась. Бламбертт и Лал рассыпались в подобных комплиментах. Затем, заметив, что ужин должен вот-вот начаться, премьер-министр повел всю компанию в павильон. Инди, придержав Уилли, отстал с нею на несколько шагов от остальных и шепнул:

- Не надо так волноваться. У тебя разве что слюни не текут...

- Я будто на седьмом небе, - призналась та. - Только представь: настоящий принц. До сих пор моим высшим достижением был провинциальный князек.

С глазами, сияющими как у ребенка на Рождество, опираясь на руку Инди, девушка последовала в павильон. Коротышка специально отстал на несколько шагов, чтобы насладиться видом этой очаровательной, грациозной, влюбленной, неразлучной пары - какой он их себе вообразил. Они представлялись ему его родителями, а сам он - их любящим сыном. Он мысленно возблагодарил своих покровителей - Звезду счастья, Звезду достоинств и Звезду долголетия - и попросил, чтобы те занесли эту минуту в свои Небесные скрижали, чтобы потом в нужный момент по его желанию воспроизвести ее. Завершив молитву, парнишка бегом догнал своих спутников.

Они вошли в зал, витиевато отделанные своды которого поддерживали массивные гранитные колонны. На барельефе по всему периметру стен гарцевали алебастровые лошади. Пол был выложен мрамором и эбонитом. Свечи в хрустальных канделябрах сияли, ярко освещая весь зал. В центре располагался длинный низкий стол с двумя десятками приборов из золота. По обе стороны от двери стояли, замерев, два сверкающих драгоценными камнями стражника.

Струнные и ударные инструменты наигрывали, плетя экзотическую мелодию, под чувственные звуки которой танцевала полуобнаженная девушка. Индиана, с одного взгляда оценив танцовщицу, расплылся в гурманской улыбке:

- Фольклорные танцы всегда были моей слабостью.

Уилли лишь кивнула коллеге, полупрезрительно, полуободряюще:

- Ваяй, пляши, детка. Гляди, до чего это довело меня, - и, кинув на Джонса уничижительный взгляд, поспешила вдогонку за Чаттаром Лалом, чтобы обратиться к нему как можно более светским тоном: - Мистер Лал!.. Как зовут жену махараджи?

- Его высочество еще не обзавелся супругой, - ответил тот.

- Пока нет? - просияла Уилли. - Видимо, ему еще не встретилась настоящая женщина.

Покуда Уилли вела светскую беседу с премьер-министром, Индиана направился в глубину зала, где у стены были выставлены для всеобщего обозрения множество бронзовых статуэток и другие экзотические культовые предметы. Внимание его привлекла одна глиняная фигурка. Он взял ее, чтобы получше рассмотреть. Подошедший Бламбертт, тоже бросив взгляд на чудную куклу, изрек:

- Очаровательно. Что это?

- Их называют Кртя, - откликнулся Джонс. - Что-то вроде южноафриканских магических кукол. Кртя символизирует вашего врага, что дает вам над ним магическую власть.

- А-а... Эти колдовские штучки, - протянул капитан.

- Вы, англичане, полагаете, будто правите Индией. Но это не так. Истинными властителями этой страны остаются ее древние боги, - в тон ему произнес Джонс, испытавший при виде этой статуэтки то же странное чувство, что и перед лицом зловещего изваяния, охраняющего дорогу к замку.

Англичанин, состроив кислую физиономию, промолчал. Инди поставил статуэтку на место. В этот момент к ним подбежала Уилли, возбужденная разговором с премьер-министром, и защебетала:

- Этот махараджа, похоже, прямо купается в деньгах. Может быть, мысль посетить этот дворец действительно была не так уж плоха!

При этих словах Бламбертт высоко поднял брови, неприятно пораженный. Индиана лишь улыбнулся в ответ. Сзади громко ударил барабан.

- Кажется, нас приглашают за стол, - произнес англичанин.

- Наконец-то! - радостно воскликнула Уилли.

Капитан поспешил отделиться от этих странных американцев. Индиана взял Уилли за руку и проводил к столу. Барабан все продолжал бить, покуда гости распределялись по рангу, вставая возле приготовленных для них вместо стульев подушек. Индиана очутился рядом с пустующим местом во главе стола, по правую руку. Соседом его оказался английский капитан. Напротив них, по левую руку от принца, были отведены почетные места для Уилли и Коротышки.

Когда места были распределены, Чаттар Лал подошел к двери, дважды хлопнул в ладоши и провозгласил, сначала на хинди, затем по-английски:

- Его Верховное высочество, хранитель традиций Раджпута, махараджа Панкота Залим Сингх!

Все взгляды обратились к двум массивным серебряным створкам входной двери. Створки распахнулись, и через порог переступил махараджа Залим Сингх. При его появлении все изогнулись в почтительном поклоне. Уилли последовала общему примеру, однако ухитрилась-таки при этом стрельнуть глазами в направлении махараджи - и Джонс увидел изумление на ее лице. Он тоже повел взглядом в сторону панкотского принца и увидел, что его высочеству от силы лет тринадцать.

- Это и есть махараджа? Этот мальчишка? - прошептала Уилли, и на лице ее выразилось такое разочарование, какого Индиане еще видеть не приходилось.

- Может быть, ему нравятся зрелые женщины... - ободряюще предположил он.

Залим Сингх направился к своему месту во главе стола. На нем было длинное одеяние из золотой и серебряной парчи, отделанное алмазами, рубинами, изумрудами и жемчугом. Тюрбан также украшала россыпь камней и венчала диадема в виде бьющего фонтана. Драгоценное убранство дополняли серьги в ушах и кольца на пальцах рук и ног. Лицо его выглядело по-детски нежным: ни волоска, ни морщинки, лишь остатки младенческой пухлости. Лицо это было скорее женским. И довольно красивым.

Принц скользнул надменным взглядом повелителя по склоненным головам и наткнулся на Коротышку, который не стал утруждать себя поклоном. Китайчонок стоя в своей бейсбольной кепке, жевал резинку и неприязненно разглядывал своего сверстника, возомнившего о себе, судя по всему, бог знает что. С первого мгновения между ними возник естественный антагонизм.

Инди метнул в Коротышку через стол испепеляющий взгляд, однако тот не превратился в горстку пепла. Голову перед принцем он, впрочем, соизволил-таки склонить, решив про себя, что кланяется не этому надутому сопляку, а Инди.

В конце концов махараджа уселся на приготовленную для него золотую подушку. По его кивку уселись и остальные. Инди сочувственно улыбнулся Уилли, чьи честолюбивые надежды рассеялись как дым, и попытался утешить ее:

- Не грусти. Бог с ним, с принцем, сейчас будет ужин!

Это возымело свое действие. Девушка тут же оживилась и возбужденно прошептала:

- Сроду у меня не было такого зверского аппетита.

Появились слуги с серебряными блюдами, на которых дымилась горячая пища. Уилли, на мгновение закрыв глаза, жадно втягивала аромат еды. Когда она вновь их открыла, первое блюдо уже стояло на столе: запеченная целиком дикая свинья, пронзенная насквозь стрелами, с выводком печеных поросят, прильнувших к ее сосцам.

- Боже... Какая мерзость... - покоробленно проронила Уилли.

Индиана изумленно разглядывал зловещую кулинарную фантазию, которая выглядела по меньшей мере странной. Ведь индуизм запрещает есть мясо. Скосив глаза на Бламбертта, он заметил, что тот не менее удивлен. Малолетний махараджа подал знак стоящему рядом с ним Чаттару Лалу, чтобы тот нагнулся, и прошептал что-то ему на ухо. Премьер-министр кивнул и, распрямившись, провозгласил:

- Его высочество приветствует своих гостей, в особенности знаменитого доктора Джонса, археолога из Америки.

- Для нас большая честь быть гостями его высочества, - почтительно склонил в ответ голову Индиана.

Маленькая ручная мартышка вскочила на плечо Коротышке, схватила со стола цветок и весело затараторила. Китайчонок рассмеялся. Обезьянка сорвала с него шапочку - он отнял ее. Они пожали друг другу руки и принялись шептаться, кидаться лепестками цветка и вообще забавляться как два братца-сорванца за чинным семейным застольем.

Пока Уилли все в том же оцепенении продолжала таращиться на бедную свинью, зажаренную с собственными детишками, Индиана вел непринужденную беседу с Чаттаром Лалом, разместившимся во главе стола рядом со своим повелителем:

- Хочу задать вам один вопрос, господин премьер-министр. Я тут рассматривал некоторые из ручных работ, собранные махараджей...

- Чудесная коллекция древностей, не правда ли?

- Я не уверен, что все они настолько уж древние. Некоторые, по-моему, вырезаны совсем недавно. Они напоминают изображения, которые использовались Душителями, поклонявшимися богине Кали...

При упоминании о Душителях за столом воцарилась тишина. Словно Джонс нарушил какое-то табу, совершил недопустимую оплошность. Все индийцы, как один, уставились на археолога. Чаттар Лал вежливо ответил, но в голосе его чувствовался холод:

- Это невозможно, доктор Джонс.

- Насколько я помню, эта провинция, вероятно, даже именно эта область являлась центром культа Удушения, - продолжал гнуть свое Индиана, чувствуя по реакции хозяев, что задел больное место, и решив поглубже прощупать почву.

Бламбертт неожиданно также присоединился к разговору:

- А, Душители! Восхитительные извращенцы. Выслеживали и душили странников. Подумать только - в этой самой провинции! Этому делу, помнится, положил конец один английский офицер, майор...

- Слимэн, - подсказал Индиана. - Уильям Слимэн.

- Вот-вот, он самый! - обрадовался капитан.

- Он проник в секту и схватил их главарей, - продолжал Инди, - В 1830-м, кажется. Отважный человек.

- У вас замечательная память на минувшие события, - с интересом констатировал Чаттар Лал.

- Это моя профессия, - ответил Инди.

- В таком случае, доктор Джонс, - перешел в наступление премьер-министр, - вам должно быть прекрасно известно, что культа Удушения вот уже более века не существует.

- Ну разумеется, не существует! - подхватил Бламбертт. - Эти нечестивцы приносили в жертву своей богине людей. Но британская армия чудесно расправилась с ними.

Между тем слуги продолжали накрывать на стол. Перед гостями появилось второе блюдо: тушеный удав с гарниром из жареных муравьев. Один из слуг вскрыл змее брюхо, продемонстрировав публике массу кишащих внутри еще живых угрей. Уилли побледнела, а сидящий слева от нее торговец удовлетворенно потер руки:

- Ага! Змея с сюрпризом!

- Что, есть еще какой-то сюрприз? - слабо поинтересовалась Уилли, чувствуя, что аппетит ее изрядно уменьшился.

Индиана продолжал свой обоюдоострый диалог с Чаттаром Лалом:

- Мне кажется, верования, подобные культу Удушения, отмирают медленно, - сказал он и добавил про себя: "Особенно если имеется почва для того, чтобы они продолжали существовать".

- Но никакого культа больше и в помине нет! - снова возразил премьер-министр.

- Не знаю, не знаю... - усомнился Инди. - Мы прибыли сюда из небольшого селения, жители которого поведали нам, что Панкотский дворец обязан своим новым возвышением возрождению некоей древней злой силы.

- Это все россказни, порождаемые страхом и суеверием, - фыркнул Дал.

- Тогда как объяснить, что на подходах к дворцу я обнаружил небольшое святилище с изваянием Кали - богини смерти, разрушения и хаоса? - наседал Индиана.

Залим Сингх и его премьер-министр обменялись взглядами, что не укрылось от Джонса. Затем Чаттар Лал, придав лицу бесстрастное выражение, ответил:

- Ах, да... Мы играли там детьми. Отец всегда предупреждал меня, чтобы я не позволял Кали завладеть моей "атман" - душой, как говорят у вас. Но, повзрослев, я не помнил зла. Мне вспоминается лишь счастливая юность и все, что с нею связано, вызывает у меня приятные ассоциации... Все это деревенские сплетни, доктор Джонс. Вы только зря беспокоите ими капитана Бламбертта.

- Нет, что вы, я ничуть не обеспокоен! - запротестовал благодушный англичанин. - Напротив, мне очень интересно.

Коротышка, тщетно попытавшись вникнуть в суть дискуссии, вернулся к играм с мартышкой. Подобные разговоры ему не нравились, и он надеялся, что Хуан Тьен, Верховный повелитель Темного неба, зорко следит за развитием событий.

Уилли же эти разговоры - в придачу к бросающим в дрожь блюдам совершенно лишили аппетита. Душители, принесение людей в жертву! Она уже подумывала о том, чтобы сжевать цветок, как вдруг слуга, перегнувшись через ее плечо, положил ей на тарелку запеченного черного жука сантиметров пятнадцати в длину... Оцепенев, она наблюдала за тем, как все тот же сидящий слева от нее тучный торговец с готовностью схватил положенное ему такое же отвратительное насекомое, разломил его надвое и жадно принялся высасывать содержимое, от одной мысли о котором ей стало плохо. Девушка сидела белая, как смерть, и огни свечей расплывались у нее перед глазами.

- Но вы же ничего не едите! - встревоженно заметил индиец.

- Я... уже ела жуков... на завтрак, - нашлась Уилли и слабо улыбнулась, памятуя о том, что на званом обеде у махараджи нужно изо всех сил держаться в рамках приличий.

Тем временем напряженный диалог археолога и премьер-министра не умолкал. В настоящий момент говорил Индиана:

- И знаете, жители селения еще пожаловались, что дворец отнял у них некую ценность...

- Доктор Джонс! - голос Чаттара Лала вдруг обрел суровость. - В нашей стране не принято, чтобы гость оскорблял хозяина!

- Прошу прощения, но я полагал, что мы разговариваем о народном искусстве и поверьях... - Индиана вел беседу все тем же наивным светским тоном, однако намеки его были прозрачны и вызывали страх у тех, к кому относились.

- Так что там такое якобы украли? - иным, официальным голосом поинтересовался Бламбертт, ибо, коли речь зашла о краже, это прямо касалось его епархии.

- Священный камень, - ответил Инди.

- Ха! - насмешливо изрек премьер-министр. - Вот вам, пожалуйста, капитан: священный камень!!

Все облегченно рассмеялись. За исключением Уилли, которая не слышала ничего, кроме звука разламываемых гигантских жуков и высасываемой из них жижи. Она наклонилась к Коротышке, который обучал обезьянку азам бейсбола, и прошептала:

- Дай мне твою кепку.

- Зачем? - подозрительно поинтересовался тот.

- Чтобы подставить. Меня сейчас вывернет...

Заметив, что даме плохо, один из слуг поспешил ей на помощь. Однако Уилли из последних сил изобразила на лице улыбку (она ведь, в конце концов, актриса) и попросила:

- Скажите, а нет ли у вас чего-нибудь попроще - ну... супа, что ли, или чего-нибудь в этом роде?

Слуга кивнул, выше и почти тотчас вернулся с кастрюлькой, которую он поставил перед девушкой, и снял крышку. Внутри оказался действительно суп: что-то вроде куриного бульона (во всяком случае, судя по запаху), но с плавающими в нем сваренными глазными яблоками.

- М-м!.. Выглядит аппетитно! - одобрил ее выбор сидящий рядом тучный торговец.

Из глаз Уилли брызнули слезы.

Индиана же не давал передышки Чаттару Лалу:

- Я и сам поначалу не придал этому значения. Но затем все как-то сошлось одно к одному: этот камень и легенда о камне Санкары...

- Доктор Джонс! - взорвался премьер-министр, не в силах больше сдерживаться. - Мы все уязвимы перед злобными слухами. Насколько мне помнится, в Гондурасе вас самого обвинили в грабеже могил, которым вы занимались под видом археологических раскопок.

- Газеты раздули этот инцидент, - пожал плечами Инди.

- А султан Мадагаскара разве не грозил отрубить вам голову, если вы еще раз вздумаете вернуться в его страну?

- Нет... не голову, - пробормотал Индиана, чьи воспоминания о султане были еще слишком живы.

- Тогда, возможно, руки... - судя по блеску глаз премьер-министра, ему было прекрасно известно, какой именно части тела Джонса грозило отсечение.

- Нет, и не руки, а... - стушевавшись, возразил Индиана. - Просто произошло недоразумение!

- В точности как и в этом случае, - с улыбкой победителя подхватил Чаттар Лал, откидываясь на подушку. - Здесь мы тоже имеем дело с недоразумением.

Махараджа вдруг кашлянул и впервые вступил в разговор:

- Мне приходилось слышать жуткие рассказы об этом культе Удушения. Слова эти повергли всех в такое изумление, точно никому и в голову не приходило, что у принца могут быть свои суждения насчет чего бы то ни было. - Я считал, что истории эти служат лишь для того, чтобы пугать ими детей. Позже мне довелось узнать, что культ этот действительно существовал и последователи его творили неописуемые злодеяния. Мне стыдно за то, что творилось в этих краях много лет назад. Эти предметы - кукол, изваяния - мы храним специально, чтобы они постоянно напоминали нам, что такое больше не должно повториться в моих владениях.

К концу тирады голос принца достиг звенящих высот, а на верхней губе выступили капли пота. Зал притих.

- Если я оскорбил вас, - тихо промолвил Индиана, - то прошу извинить меня.

Участники трапезы вздохнули с облегчением. Слуги начали поспешно менять приборы. За столом возобновился многоголосый разговор. Инди чувствовал себя одновременно и более осведомленным и ничего не понимающим в здешней обстановке.

- Ага! - вдруг радостно воскликнул сосед Уилли. - Десерт!

Обезьянка, игравшая с Коротышкой, вдруг заверещала и кинулась прочь через открытое окно. Уилли зажмурилась, зная, что еще один сюрприз окажется для нее каплей, переполнившей чашу. Слух ее улавливал бряцание посуды и звуки, издаваемые поглощающими что-то людьми. В конце концов любопытство взяло верх, и она легкомысленно открыла глаза. И хотела сейчас же зажмуриться вновь, но было слишком поздно. Этого ей не нужно было видеть. Это оказалось гораздо хуже, чем она ожидала. На тарелках красовались обезьяньи головы. Макушки голов были срублены, наподобие крышек, а сами головы, словно горшочки, были установлены на специальных подставках, с которых свисала вниз белая шерсть животных.

Коротышка был потрясен. Даже Индиана и капитан Бламбертт, казалось, не ожидали такого.

- Холодные обезьяньи мозги! - в упоении провозгласил сосед Уилли.

Девушка в оцепенении наблюдала, как махараджа и друге индийцы преспокойно снимают с обезьяньих голов "крышки" и запускают золотые ложечки внутрь... Такого она выдержать не смогла и постаралась выйти из этой ситуации как можно более приличным образом. А именно, упала в обморок.

- Довольно экзотическое было меню, как вы считаете? - заметил английский капитан, выходя вместе с Индианой и Коротышкой из павильона в сад, который был освещен сотнями фонариков и благоухал смесью сладкого дыма от кальянов и природных ароматов.

- Даже если они и хотели испугать нас, все равно истинный индус ни за что не прикоснулся бы к мясу, - поддержал Индиана. - Все это навевает раздумья о том, кто же такие эти люди.

- Испугать? - хмыкнул Бламбертт. - Нет, вряд ли они к этому стремились.

- Может быть, и нет, - серьезно проговорил Инди.

- Ну, мне пора. Распустить отряд на ночлег и все такое... Ужасно рад был познакомиться, доктор.

- Я тоже, капитан.

Они потрясли друг другу руки, и Бламбертт удалился. Инди повернулся к Коротышке:

- Идем. Посмотрим, удастся ли нам тут что-нибудь разузнать.

Они направились на кухню. Инди твердо верил, что если хочешь побольше узнать о том или ином доме, нужно поговорить с прислугой. На кухне оказалось с дюжину людей, мывших посуду, прибиравших и наводивших чистоту. Джонс обратился к одному из них, который по виду походил на повара. Однако тот в ответ не произнес ни слова. Инди попытался заговорить с ним на других местных наречиях, но с тем же успехом. Он поочередно обошел других слуг. Молчание. Приметив вазу с фруктами, он взял ее в руки и спросил, можно ли их есть. Никому, похоже, не было до этого никакого дела.

- Вот видишь, Коротышка, - обратился к пареньку Джонс. - Я всегда говорил: чтобы узнать, как в доме поставлено хозяйство, достаточно обратиться к кому-нибудь за помощью...

Коротышка в ответ лишь зевнул. Инди, не удержавшись, тоже.

Одна молодая служанка, как показалось Инди, подмигнула ему, но тут же была изгнана с кухни старшим среди челяди. Девушка, выходя, сделала еще одно движение, которое пришлось Инди по сердцу еще больше: вильнула бедрами. Однако движение это одновременно, словно укор совести, напомнило Джонсу о другой особе женского пола, которую он оставил в неопределенности и которая в последнее время все прочнее завладевала его помыслами. Он еще раз бросил взгляд на суетящихся неприступных слуг, перевел взгляд на вазу с фруктами, затем на Коротышку. Тот спал стоя. Инди решил, что им всем нужно немного расслабиться и отдохнуть.

Пять минут спустя они шагали по полутемному коридору к отведенной им спальне. Коротышка тащил накрытую крышкой вазу с фруктами, зевая каждые десять шагов. Остановившись перед нужной дверью, Индиана потрепал своего телохранителя по голове, забрал у него вазу и произнес:

- Хм... Пожалуй, пойду-ка я проведаю Уилли.

- Пожалуй... - насмешливо поддержал китайчонок, входя в спальню, и прошептал вслед удаляющемуся Джонсу: - Потом расскажешь, что там случилось.

- Брысь! - остановившись, скомандовал Индиана.

Коротышка поспешно закрыл дверь. Но в следующую секунду слегка приоткрыл ее - только чтобы понаблюдать еще немного. В конце концов это было начало первой любовной сцены, которая должна была привести к столь важному для его судьбы союзу. Подобно великому Детке Руту, Инди должен был завершить игру триумфальной пробежкой - если только не испортит все сам. Однако все должно было пройти гладко. Коротышка все больше убеждался в том, что Инди и Унлли суть легендарные влюбленные Хсьенпо и Йинг-тяй, спустившиеся с неба. Когда-то они умерли в объятиях друг друга, и Нефритовый император даровал им вечную жизнь в радуге, сделав Хсьенпо красным цветом, а Йинг-тяй - синим. А разве не были глаза Уилли голубоватыми, а глаза Инди - с красноватым оттенком? И, стало быть, разве не вернулись они на землю, чтобы воссоединиться во плоти и объявить его, Коротышку, фиолетовым плодом этого сияния? Паренек в этом ни минуты не сомневался, ибо его глаза были усеяны фиолетовыми точками.

Однако сейчас его глаза сами собой закрывались - так ему хотелось спать. Но пока он не мог позволить себе заснуть. Ему хотелось быть свидетелем по крайней мере первых застенчивых шагов навстречу друг другу, которые сделает эта пара перевоплотившихся мифических существ. "Интересно, размышлял Коротышка, - способна ли Уилли, подобно Тени, окутывать сознание мужчин?"

Инди дошел до двери в спальню Уилли. Дверь оказалась заперта. Он собирался постучаться, но тут дверь распахнулась. На пороге появилась Уилли, все еще в своем царском наряде.

- Вот это сюрприз! - чуть удивленно протянула она.

- У меня тут есть кое-что для тебя, - проговорил Инди, пытаясь сохранить самообладание, хотя лицо плохо повиновалось ему.

- У тебя нет ничего такого, что могло бы меня заинтересовать, парировала она, чтобы подразнить его, так как знала, что это неправда.

- Понятно, - кивнул Джонс, решив не навязываться тому, кому ты не нужен.

Он развернулся, собираясь уйти, выудил из-под крышки лежавшее на тарелке яблоко и надкусил. При этом звуке Уилли метнулась вперед и выхватила у него желанный плод, после чего запустила зубы в сладкую мякоть. Никогда еще ни одно яблоко не казалось ей таким вкусным. Она закрыла глаза, смакуя сочное, хрустящее чудо. Это был рай. Открыв глаза, она сняла с миски крышку. Внутри оказались бананы, апельсины, гранаты, инжир, виноград... Уилли, разинув рот от восхищения, постояла немного, затем взяла блюдо из рук Инди и направилась в спальню. Он последовал за ней. Коротышка в конце коридора понимающе улыбнулся и отправился спать.

"В конце концов, этот Джонс не такой уж плохой тип", - думала Уилли. Если бы только не его самодовольство. Он выручил ее несколько раз. О нем слышали даже здешние люди, так что, возможно, он и впрямь знаменитость. А теперь в придачу такая любезность, эти божественные фрукты. Восхитительная галантность, учитывая, что они находятся за тысячи миль от мира, где есть радио и машины... Она сунула в рот еще несколько виноградин и улыбнулась ему. Потом принялась за банан. "Ты любишь жать на газ. Ты любишь хмель в ногах. Ты любишь старину и тела белизну. Ты любишь Мэй Вест и быть со мной вместе. Кто будет возражать?.." - крутились у нее в голове тысячу раз петые строчки.

Индиана одарил ее ответной улыбкой. Бедная девочка. Она явно от него без ума. Что ж, он не прочь ее приласкать. Данные у нее прекрасные. Более того, с каждым днем она становится все привлекательнее. Так что, в самом деле, почему бы и нет? Он шагнул к ней.

- Ты чудный мужчина, - промурлыкала она. - Из тебя получился бы прекрасный слуга для моего дворца.

- Вы не расстаетесь со своими драгоценностями даже в постели, принцесса? - спросил он, чувствуя давно забытый трепет.

- Да, но оставляю на себе только их, - томно отозвалась она. - Тебя это шокирует?

- Нет. Меня ничто не шокирует. Я ведь ученый, - он придвинулся к ней, взял у нее из рук яблоко и откусил изрядный кусок.

- Значит, будучи ученым, ты проводишь немало изысканий?

- Неустанно... - выдохнул он.

- В смысле того, каким кремом для лица я пользуюсь на ночь, в какой позе сплю и как выгляжу утром? - уточнила она, чувствуя, что этот разговор начинает ее волновать, и надеясь, что Инди скоро перейдет от слов к делу.

- Я изучаю брачные обычаи, - ответил Инди, словно читая ее мысли.

- Любовные игры?

- Первобытные сексуальные ритуалы.

- Так ты авторитет в этой области? - она развязала галстук, чувствуя, как с каждой минутой Инди становится все притягательнее.

- У меня многолетний практический опыт, - подтвердил он.

Они слились в поцелуе - долгом, нежном, осторожном, но постепенно набирающим силу и ритм. Полузадохнувшиеся, они вынырнули на поверхность, чтобы глотнуть воздуха.

- Я не обижаюсь за то, что ты вел себя со мной довольно резко, - почти извиняющимся тоном произнесла она. - Я иногда бываю совсем не подарок.

- У меня бывали и похуже, - великодушно отозвался он.

- Но лучше, чем я, не будет никогда.

- Не знаю, - усмехнулся Инди. - Я, как ученый, не люблю предвзятости при проведении эксперимента. Утром я поделюсь с тобой своими выводами.

"Что?! Эксперимент?! - мысленно возмутилась она. - Точно я какая-нибудь подопытная крыса или что-нибудь в этом роде?" Она была готова к тому, чтобы ее любили, наслаждались ею, но проводить на ней опыты?! Она подошла к двери и распахнула ее:

- Ах ты, самодовольная обезьяна! Я не настолько простая добыча, как ты возомнил!

- Я тоже... Твоя беда, Уилли, в том, что ты всегда хочешь, чтобы все было по-твоему, - на смену первому изумлению пришло раздражение, Инди вышел из ее спальни и зашагал прочь по коридору.

- Ваша гордость просто мешает вам, доктор Джонс, признать, что вы по уши влюблены в меня! - крикнула она ему все, подумав про себя: "Его беда именно в том, что он хочет все время держать во всем верх, и влюбленность порождает в нем ощущение уязвимости, зависимости от меня. Я бы пожалела его - веди он себя благороднее".

- Уилли, если захочешь увидеть меня, ты знаешь, где меня найти, произнес Инди, уже стоя в дверях своей спальни и стараясь говорить как можно безразличнее, в уверенности, что она не замедлит явиться.

- Через пять минут ты вернешься, - предсказала она; видно было, что он хочет ее больше, чем сам себе осмеливается признаться, бедняжка, и долго не протянет.

- Детка, через пять минут я буду сладко спать, - Инди нарочито широко зевнул и закрыл за собой дверь.

- Не пройдет и пяти минут! - повторила Уилли. - Ты это знаешь так же прекрасно, как и я.

Инди приоткрыл дверь и выглянул сквозь щель наружу. В этот самый момент Уилли с грохотом закрыла дверь своей спальни, ставя точку. Джонс прислонился к двери и постоял так в ожидании. Однако никаких шагов в коридоре слышно не было. Извиняться, судя по всему, она не собиралась. Ну и черт с ней! Он подошел к своей кровати и сел. Инди был в ярости и имел на то причину.

Уилли отошла от двери и мрачно плюхнулась на кровать, затем, пробормотав что-то сквозь зубы, залезла под одеяло. Этот тип еще вернется. Конечно не ахти какой, но все-таки мужчина, а она весьма и весьма ощущала себя женщиной. Взяв стоящие возле кровати часы, она засекла время и загадала: "Пять минут". Затем разделась.

Инди снял пиджак и бросил взгляд на часы рядом с кроватью. "Четыре с половиной минуты я ей даю, не больше, - проскрежетал он. - Идиотизм. Идиотка, идиотский дворец, идиотская ситуация!". Он чувствовал себя обманутым в ожиданиях.

Уилли вскочила и обошла вокруг спальни, задувая свечи и выключая лампы. Посреди этой процедуры она остановилась перед зеркалом и принялась разглядывать свое отражение. Волосы ее за вечер успели вконец растрепаться. Может быть, в этом причина? Жаль, что Инди ушел так внезапно. Но он еще вернется.

Индиана посмотрелся в зеркало: может, что-то не так с его внешностью? Нет, все в порядке. Конечно, она весьма миловидна - кто спорит, - но это еще не основание ожидать, что он приползет к ней на коленях. Он подошел к кровати Коротышки и поправил ему подушку. Ах, если б снова оказаться двенадцатилетним! Он перевел взгляд на стену спальни, где красовались несколько портретов раджпутских принцев на гарцующих лошадях, виды дворца, фигурки танцовщиц... Танцующие девушки...

Часы в спальне показывали 22.18. Уилли лежала на своей кровати с балдахином, принимая все новые соблазнительные позы. Время от времени она поднимала взгляд на воображаемого гостя и произносила тоном приятного удивления:

- Ах, это вы, доктор Джонс... Индиана!..

Инди лежал на кровати, глядя в потолок. Ну как тут теперь уснешь? Или она думает, что он сделан из стали? Кто способен вынести такую пытку?! Он взглянул на часы: 22.21.

Уилли схватила часы, приложила к уху и потрясла, чтобы проверить, работают ли они. Тик-так, тик-так... Она в ярости сжала пальцами столбик, поддерживающий балдахин. Неужели ее чары не сработали? Неужели она теряет свою неотразимость? Как это он до сих пор не прибежал скрестись в ее дверь? Как он мог?!

Инди хотел подняться, но заставил себя лежать. Рядом тикали часы. Он перележит ее: занятия археологией научили его выдержке. Рано или поздно она не выдержит, сломается, сдастся, придет, прибежит! Джонс от души желал, чтобы это случилось поскорее. Инди обернулся к двери, улыбнулся и произнес:

- Уилли!..

Нет, так не годится. Ну-ка, если произнести по-другому:

- Уилли?..

Снова не так. А если сказать это безразлично:

- А, Уилли, привет!

Дверь по-прежнему оставалась закрытой. Коротышка мирно спал.

Уилли у себя в спальне изощрялась во все новых позах и приветствиях:

- Джонс!.. Доктор Джонс?.. А, Инди, салют!

На часах в спальне Индианы было 22.35. Он с размаху поставил их на пол и принялся шагать взад-вперед.

Уилли приподнялась, скользнула по атласному покрывалу и опустила ноги на пол.

Инди мерил шагами комнату вдоль стены, увешанной портретами принцев, лошадей, танцовщиц, танцовщиц, танцовщиц...

Уилли мчалась вдоль галереи картин на стене своей спальни:

- Ночные забавы! Первобытные сексуальные обряды, черт бы его подрал! "Я поделюсь с тобой утром своими выводами!.."

Инди. продолжая свой неспокойный променад, тоже бормотал:

- Слуга для дворца! Самодовольная обезьяна - это я-то! "Не пройдет и пяти минут!.."

Уилли остановилась, как вкопанная, перед зеркалом и взглянула на свое изумленно, разочарованное, полное сомнений отражение:

- Невероятно, он не пришел!

Инди прекратил свои метания и уставился куда-то в пространство:

- Быть не может! Она не пришла! С ума сойти, и я не иду к ней?!

В этот момент из-за последней в ряду картин на стене незаметно для Индианы вынырнула темная фигура. Это был один из стражников. Он тихо подошел к Джонсу сзади и накинул ему на шею удавку. Джонс успел просунуть под нее несколько пальцев, но все равно почувствовал, что через несколько секунд глотка его будет перерезана. Тщетно глотая воздух ртом, он рухнул на колени, и на глаза ему попались миниатюрные оскаленные черепа на концах удавки, зажатых в руках убийцы. Последним нечеловеческим усилием Индиана резко наклонился вперед, так что стражник перелетел через него и грохнулся о пол. Он тут же вскочил и выхватил нож, но Индиана огрел его по голове массивной вазой. Нож выпал из рук убийцы, потревоженный шумом, Коротышка заворочался. Инди услышал в коридоре какие-то звуки и обернулся к двери. Стражник, успевший прийти в себя, снова накинулся на него.

Уилли, которая подошла к двери в спальню Индианы и Коротышки, кричала, стоя в коридоре:

- Эту ночь ты надолго запомнишь! В эту ночь я выскользнула у тебя сквозь пальцы! Спите спокойно, доктор Джонс! Приятных снов! Я могла бы стать вашим величайшим открытием...

Индиана схватился со стражником, и они вдвоем покатились по полу. Коротышка, наконец, проснулся и вскочил. Увидев, что Инди стоит, переводя дух, в ожидании нового броска противника, парнишка проворно схватил бич и кинул его другу. Джонс на лету поймал свое оружие, хлестнул им и обвил руку убийцы. Тот кое-как высвободился и кинулся к двери. Инди еще раз взмахнул бичом и захлестнул стражнику горло. Противник рванулся, рукоятка бича выскользнула у Джонса из рук и угодила прямо в лопасти вентилятора на потолке. Бич начал наматываться, словно леска на катушку спиннинга, и убийцу, как попавшуюся на крючок рыбку, медленно поволокло вверх. Ноги его оторвались от пола, он издал короткий, хриплый крик, дернулся и повис...

- Коротышка, выключи вентилятор! - приказал Джонс. - Я проверю, как там Уилли...

Мальчуган нащупал кнопку и нажал. Лопасти остановились в тот самый миг, как Инди выскочил из спальни. Промчавшись по коридору, Джонс вломился в спальню девушки с диким, горящим взглядом. Уилли лежала в постели с замирающим сердцем. Он пришел-таки! Милый. Быть может, он просто не умеет ориентироваться по часам...

- О, Инди... - произнесла она.

Он с разбега упал на ее кровать.

- Будь со мной поласковее, - попросила Уилли.

Джонс на четвереньках перелез через нее и заглянул под кровать с противоположной стороны. Никого. Он соскочил с кровати и принялся яростно обшаривать комнату.

- Я же здесь! - позвала ошарашенная девушка.

Вместо ответа Инди продолжал обыск. Уилли, решив, что он совсем ослеп от любви, раздвинула полог кровати. Инди обошел вокруг ее ложа, встал у двери и проронил: - никого нет...

- Да нет же! Я здесь! - воззвала Уилли, показываясь ему во всей красе.

Тщетно. Джонс шагнул к зеркалу. Уилли спрыгнула с постели и последовала за ним. Возле вазы с цветами он почувствовал ток воздуха, уходивший куда-то влево. Рассудив, что раз убийца проник в его спальню через потайной ход, то и в этой комнате должен быть такой же, Инди направился к колонне. Сквозняк там явно ощущался сильнее. Он осмотрел колонну, барельеф на которой изображал обнаженную танцовщицу, и начал ощупывать каменные выступы: тучки, бедра, груди...

- Инди, ты странно себя ведешь, - заметила стоящая сзади Уилли (подумав при этом, что "странно" - это еще легко сказано). - Я же здесь, рядом!

Рычаг оказался в каменной груди. Под пальцами Джонса он сработал и колонна целиком, с легким скрежетом ушла в стену, образовав проход, за которым начинается туннель. Инди ступил в него, чиркнул спичкой и прочитал на стене: "Следуй стопами Шивы".

- Что это значит? - взволнованно прошептала девушка, следовавшая за Инди по пятам.

- "Не предавай"... - он остановился, извлек из кармана обрывок древней материи с письменами и сличил с надписью на стене.

Тем временем Коротышка влетел в спальню Уилли и прямиком проследовал к зияющей нише.

- "Не изменяй правде его", - прочитал Инди на лоскутке и обернулся к пареньку. - Коротышка, тащи наши причиндалы.

Коротышка ринулся назад в их спальню, а Индиана двинулся в глубь туннеля.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ХРАМ СУДЬБЫ

- Что там, в глубине? - дрожащим голосом спросила Уилли.

- Именно это я и собираюсь выяснить, - ответил Джонс. - Жди нас здесь. Если через час мы не вернемся, буди капитана Бламбертта, и пусть он идет нам на выручку.

Девушка кивнула. Коротышка вернулся, неся сумку, бич и шляпу Индианы, и они вдвоем двинулись в глубь туннеля. Коротышка пошел вперед, чтобы заглянуть за угол и проверить, не кроется ли там опасность для Инди. Маячащие в полумраке тени, однако, показались ему угрожающими, и он обратился к своему другу:

- Доктор Джонс, по-моему, нам не стоит туда идти.

Инди потянул паренька за воротник и прошел вперед, наказав:

- Иди за мной, Коротышка. След в след. И ничего не трогай.

Коротышка повиновался, но вскоре заметил сбоку дверь, на которую Инди не обратил внимания. Парнишка нащупал рукоятку и потянул. Дверь обрушилась, и на Коротышку упали два скелета. Парнишка взвизгнул. Ему уже приходилось видеть прежде эту парочку: в "Мумии". Присев, он продолжал кричать, пытаясь дать понять тому, кто всем этим заправляет, что он не желает больше встречаться с подобными сюрпризами, тем более в темном подземелье, - если тот решил его проучить.

Индиана поставил своего спутника на ноги и почти доволок до следующего поворота. В лицо им ударил порыв ветра, закидав кусками сухой кожи - судя по виду, человеческой. Коротышка вытащил нож и пообещал:

- Пойду след в след. Ничего трогать не буду.

Обрывки кожи все продолжали лететь им в лицо. Коротышка принялся в голос твердить китайские молитвы и заклятья против духов. Снова явление - на сей раз как в "Человеке-невидимке"; отрепья, облетая, обнажают под собою... пустоту. Коротышка был рад, что уже видал подобное в кино и потому не теряет рассудок окончательно.

- Расслабься, парень, - мрачно усмехнулся Инди. - Духи просто пытаются нас напугать.

Они шли все дальше туннелем, стены и свод которого были из холодного, влажного, прочного камня. По мере продвижения ход становился все наклоннее, устремляясь вниз, и все темнее. Вскоре мрак сгустился настолько, что ничего не стало видно.

- Хоть глаз выколи, - констатировал Джонс. - Ну-ка, держись ко мне поближе.

Еще через несколько шагов Коротышка почувствовал под ногами что-то хрустящее и прошептал:

- Я на что-то наступаю!

- Да, по полу что-то рассыпано.

- По звуку похоже на печенье...

- Никакое это не печенье, - ответил Индиана, ибо то, что находилось у них под ногами, шевелилось.

Джонс зажег спичку, и они огляделись. Прямо перед ними была стена, а в ней два отверстия. Сквозь одно из них изливалась наружу тягучая масса мириады извивающихся, жужжащих насекомых. Вскоре насекомые - жуки, тараканы, личинки - усеяли весь пол. Посмотрев вниз, Коротышка заметил, что некоторые из них уже поползли по его ногам.

- Точно, не печенье... - выдавил он из себя.

Инди стряхнул жуков. В этот момент догоревшая спичка погасла.

- Вперед! - крикнул Джонс и подтолкнул паренька вперед.

Они побежали и ворвались прямиком в смежное помещение. Переступая порог. Коротышка наступил на небольшую кнопку в полу. Приведенный в действие механизм опустил массивную каменную дверь, которая с грохотом обрушилась сзади, отрезав им путь к отступлению. Инди кинулся к ней и попытался вновь открыть, но тщетно. Обернувшись, он увидел, как в противоположном конце помещения заскользила вниз, закрываясь, другая дверь. Джонс бросился туда, но снова опоздал. Он сел на пол и попытался собраться с мыслями. Коротышка, чувствуя себя одним из маленьких громов - сыновей Повелителя грома и Матери молний, - которые, действуя из самых благих побуждений, попадали впросак, тихо спросил из темноты:

- Инди, ты злишься на меня?

- Нет... Не очень, - буркнул, смягчаясь, тот, сознавая, что если и может на кого-то злиться, то только на себя: за то, что привел мальчишку в столь опасное место.

- А-а, просто сердишься?

- Точно, - согласился Инди и чиркнул спичкой.

На полу он наше промасленную тряпку. Инди поджег ее и поднял, освещая помещение. Вокруг все было усеяно человеческими скелетами. Коротышка испуганно шагнул к нему. Однако Инди, опасаясь, как бы тот не привел в действие еще какой-нибудь скрытый механизм, предупредил:

- Стой там. Лучше прислонись к стене.

Коротышка покорно встал, опершись спиной о выступ стены. Выступ тут же погрузился в стену, запустив в действие какое-то устройство. С потолка начали опускаться острые колья. Индиана вскрикнул в отчаянии. Горящая тряпка освещала колья, так что те казались зубами огненной адской пасти.

- Сам сказал "Прислонись к стене!" Я послушался. Я не виноват! Не виноват! - кричал сердито Коротышка.

Индиана, не обращая на него внимания, подбежал к захлопнувшейся двери западни и закричал что было сил:

- Уилли! Скорей сюда!

Девушка в спальне услышала крик, накинула одежду и вошла в мрачный туннель. Она позвала Инди, но ответа не услышала. Тогда Уилли быстро вернулась в комнату, схватила со стола небольшую масляную лампу и устремилась по подземному ходу, успев подумать: "Готова поспорить, что опять вся изваляюсь в грязи!"

За первым поворотом на нее упали два скелета, и она завопила:

- Инди! Тут двое мертвецов!

- Если ты не поторопишься, то сейчас к ним прибавятся еще два! отозвался он.

Она кинулась бежать - мимо хлопающих кусков кожи, под уклон, в сгущающийся мрак, навстречу бьющему в лицо ветру. Лампу задуло. Вокруг распространилась страшная вонь.

- Фу! Тут воняет! - застонала Уилли.

- Уилли! Сюда! - снова позвал Джонс.

-Я по горло сыта вами, - огрызнулась девушка. - Мне что, платят за это, что ли?

Спускавшиеся с потолка колья при ближайшем рассмотрении напоминали обоюдоострые мечи. Они все приближались.

- Уилли!

- Иду!

- Скорей, мы попались! - прорычал Инди и, обращаясь к Коротышке, потребовал: - Дай мне твой нож.

Джонс схватил протянутый нож и принялся осатанело выковыривать из стены погруженный туда Коротышкой выступ. Теперь острые клинки начали подниматься и из пола, навстречу первым.

- Куда попались? - крикнула Уилли уже ближе.

- В западню.

- Инди?.. - снова окликнула она.

- Быстрей! Дело дрянь!

- Что за спешка?

- Долго рассказывать... Скорей, а не то пропустишь самое интересное!

- Господи, а это что такое? - Уилли замерла. - Тут на полу что-то набросано. Что-то хрустящее... А потом еще что-то вроде крема... Инди, что это? Я не разгляжу!

Она зажгла спичку и увидела, что пол, словно ковром, покрыт насекомыми: копошащимися жуками, длинноногими богомолами, извивающимися толстыми червями, прыгающей саранчой, пещерными фалангами, полупрозрачными скорпионами... От этого зрелища ей стало настолько не по себе, что крик застыл у нее в горле.

- Инди, впусти меня! Тут кругом разные твари! - выдавила она из себя наконец.

- Уилли, - успокоил ее Джонс из-за каменной двери, разделяющей их. Здесь внутри никаких тварей нет.

- Впусти меня! - попросилась она.

- Открой дверь и выпусти нас! - взвыл Коротышка. - Выпусти нас отсюда!

- Впусти меня, Инди! - взмолилась Уилли.

- Я пытаюсь...

- Инди, они забрались мне в волосы! - вскрикнула девушка, чувствуя, как мерзкие насекомые уже вьют у нее на голове гнезда, зарываются, прядут паутину, щелкают челюстями...

- Уилли, замолчи и послушай! Там где-то должен быть рычаг...

- Что?

- Черт! Ручка, которая открывает дверь.

- Боже, Инди! Они копошатся в моих волосах!

- Разуй глаза, Уилли! - гаркнул Индиана, ибо клинки уже опустились до уровня его головы. - Посмотри по сторонам. Там где-то должен быть рычаг. Давай же! Ищи!

- Здесь две дыры в стене! - всхлипнула девушка. - Две квадратных ниши.

- Правильно! Подойди к правой!

Да, как же! Как раз к той, откуда льется какая-то мерзость и лезут эти твари! Хорошая шутка. Уилли осторожно протянула руку ко второй нише, относительно чистой, но, по крайней мере, хоть не забитой всякой... Из левой ниши вынырнула рука и схватила ее. Это был Инди.

- Не в ту нишу, в другую! - заорал он. - Ту, что справа!

- Там внутри, похоже, что-то шевелится... Я не могу, - призналась Уилли.

- Нет можешь! Пощупай там внутри. Ну, давай же, девочка, ты должна мне помочь! - не отступался он.

- Сам щупай! - возмутилась она.

- Ты должна это сделать! Сейчас же! - взревел он, скорчившись и все равно ощущая спиной опускающиеся клинки.

- Боже мой! - вскрикнула девушка, погружая руку в содержимое ниши. Оно кляклое. И шевелится. Вроде гнилых фруктов...

- Уилли! Мы сейчас умрем!!!

- Нашла! - она нащупала рычаг и рванула.

Каменная дверь вновь поползла вверх. Инди с Коротышкой сидели, скорчившись, у самого выхода. Смертельные клинки медленно уходили обратно в потолок. Уилли ворвалась к ним, вытаскивая насекомых из волос и содрогаясь от прикосновения сотен бегающих по ее коже ножек. Коротышка вскочил и бросился к противоположной двери, которая тоже начала подниматься. Подождав, он перепрыгнул через порог - в точности как неповторимый Тай Кобб. Ему хотелось поскорее покинуть это жуткое место, пока не произошло еще что-нибудь.

- Снимите их с меня! - верещала Уилли, топая и извиваясь всем телом. Снимите! Я вся в них! Я ненавижу этих тварей! Они у меня в волосах!

Наклонившись вперед, чтобы сбросить насекомых, девушка нечаянно толкнула выступ в стене, приводящий в действие дверной механизм. Дверь за их спиной начала вновь опускаться. Коротышка крикнула от противоположной двери:

- Это не я! Это она! Скорей сюда! - и добавил по-китайски, как заправский тренер бейсбольной команды из кантонской Малой лиги: - Лети, Инди, лети!

Дальняя дверь, за которой он стоял, и утопленные в потолок клинки опять начали опускаться. Индиана схватил Уилли за руку и потащил за собой. Они пронеслись через помещение, и он толкнул ее в еще оставшийся проход, а затем прыгнул сам. При этом с него слетала шляпа. Джонс обернулся и, хотя зазор между дверью и полом составлял уже всего сантиметров десять-пятнадцать, успел схватить шляпу и вытащить ее за миг до того, как перегородка коснулась пола. Он никогда не отправлялся навстречу неведомым приключениям без шляпы.

Они очутились в просторном, полуосвещенном туннеле, где одиноко завывал ветер, словно доносящаяся из самых недр земли панихида. Свет был виден из-за поворота - красноватый, неяркий, мерцающий. Инди, Уилли и Коротышка осторожно прокрались к выходу из туннеля и застыли, изумленные открывшимся зрелищем.

Перед ними раскинулась ошеломительно просторная пещера, стены и свод которой были сверху донизу покрыты резьбой по камню. Вырубленные из камня колонны придавали ей вид храма. Колоссального подземного святилища. Храма смерти.

Над гранитным полом нависали балкончики, поддерживаемые каменными столбами, сквозь арки которых можно было различить в глубине темные боковые помещения. Из этих гротов потоком лились сотни верующих, хором распевающих что-то - в унисон завыванию ветра в туннелях, которые располагались в верхних "этажах" пещеры. Эта странная музыка отличалась собственной гармонией, собственной динамикой, взлетами и падениями, перепадами громкости - резонируя во всех отверстиях и пустотах храма. Под аккомпанемент ветра, в тон ему верующие то громче, то тише, то вразнобой, то слаженно, сканировали:

- Гхо-рам, гхо-рам, гхо-рам сундарам... Гхо-рам, гхо-рам, гхо-рам сундарам...

Вокруг все разрастающейся толпы молящихся в мерцающем свете различались гигантские каменные изваяния: слоны, львы, демоны, полусобаки и другие чудища - полулюди-полуживотные, некоторые явно порожденные фантазией сумасшедшего. На балкончиках горели факелы, позволяя многое рассмотреть трем путешественникам с их наблюдательного пункта, расположенного в глубине храма под самым куполом. Внизу последователи странного культа принялись отвешивать поклоны в направлении исполинского алтаря, расположенного в дальнем конце помещения. От алтаря их отделяла расселина - естественного происхождения, но с краями, искусно обработанными и украшенными резьбой. Снизу из трещины лился красный свет и поднимались клубы серного дыма и пара, которые уносил прочь с воем устремляющийся в туннели ветер.

Сам алтарь, по другую сторону расселины, был окутан дымом, так что разглядеть его никак не удавалось. Церемония продолжалась. Появились священники в культовых одеяниях, обошли вокруг алтаря и унесли прочь плошки с кадящим благовонием. Дым скоро рассеялся, и над алтарем, в гигантской вырубленной в скале нише, обнаружилось высокое каменное изваяние Кали, покровительницы этого храма. Злобной, кровожадной богини, которой здесь поклонялись.

Изваяние составляло метров шесть в высоту. Ноги богини были обвиты высеченными из камня змеями. Бедра ее украшала набедренная повязка из отрубленных человеческих рук. У самого божества было шесть рук: в одной она сжимала саблю, другой держала за чуб исполинскую голову врага, еще двумя она опиралась на алтарь, и, наконец, две последние держали подвешенную на цепях корзину из металлических прутьев. Плечи ее были скрыты под ожерельями из человеческих черепов. Лицо ее, точнее жуткая маска, вызывало отвращение. В глазницах и клыкастом рту краснела жидкая лава. Вместо носа зияла бесформенная дыра. Головной убор ее покрывали вырезанные древние знаки, прославляющие величие зла.

Жрецы почтительно смотрели снизу вверх на страшное божество. Молящиеся пели все громче, обуреваемые неправедными страстями. Наблюдавшая за всем этим сверху Уилли почувствовала, что внутри у нее все похолодело, опустело и ее начинает трясти, и прошептала:

- Что это такое?

- Богослужение Душителей, - пояснил Индиана. - Они поклоняются Кали.

- Ты прежде такое видел?

- Вот уже сто лет, как ни одному человеку не удавалось увидеть ничего подобного!

Джонс был возбужден, заинтригован подвернувшимся ему невероятным открытием. Религия, считавшаяся вымершей, со всеми ее ритуалами и тотемами была тут, перед глазами, столь же живая, как и сотни лет назад! Это все равно что наблюдать, как древние кости обрастают плотью и оживают.

Вдруг до их слуха донесся откуда-то из-за алтаря вой - нечеловеческий и в то же время явно издаваемый человеком.

- А это что? - вздрогнула Уилли.

- Похоже, гвоздь программы, - ответил Инди, прислушиваясь к вою, в котором можно было различить отдельные слова. - Он кричит: "Помогите, пожалуйста, кто-нибудь! Спасите!"

Они мрачно приготовились наблюдать за продолжением ритуала. Три раза ударил большой барабан. Песнопения смолкли. В храме раздавался лишь несмолкаемый свист ветра. На алтарь взошел какой-то человек. Это был Верховный жрец, Мола Рам. На его черном одеянии белело ожерелье из человеческих зубов. Вместо головного убора красовалась верхушка бычьего черепа с двумя могучими рогами. Вылитый дьявол, он подошел к краю расселины, оказавшись лицом к лицу со стоящей по ту сторону толпой. Среди прочих Инди заметил внизу знакомую фигуру.

- Смотрите! - указал он своим спутникам. - Хозяин дома, махараджа.

- А кто это перед ним по ту сторону? - спросила Уилли.

- Похоже, Верховный жрец.

Коротышке же он напоминал скорее Франкенштейна. Мола Рам воздел руки. Из-за алтаря вновь раздался истошный вопль. На мгновение показалось, будто это кричит само изваяние Кали. Однако секунду спустя они смоги увидеть истинный источник крика. Жрецы подтащили к алтарю брыкающегося, оборванного индийца, втащили наверх и привязали к железной корзине, качающейся на цепях в руках изваяния. Все присутствующие молча наблюдали за происходящим.

Верховный жрец приблизился к несчастной жертве, распятой на квадратном каркасе корзины и безуспешно пытающейся высвободиться. Бедняга взвыл. Верховный жрец произнес над ним какое-то заклятье. Тот разрыдался от бессилия. Мола Рам протянул руку к связанному. Рука прошла сквозь грудь жертвы внутрь и вырвала его еще бьющееся сердце. Уилли зажала рот рукой, чтобы не закричать.

- Он вынул сердце. Несчастный мертв... - прошептал Коротышка, широко открыв глаза.

Парнишка знал, что император Шоу Син вынимал сердца из груди мудрецов. По поверью, в сердце мудреца должно быть семь дыр. Однако в сердце этого индийца дыр не было, а Верховный жрец не был великим Шоу Сином. Коротышке казалось, что они угодили в преисподнюю. Он знал, что всего преисподних десять и ими правят короли Яама. На разных этажах этого десятиступенчатого ада людей хоронили в ледяном озере, привязывали к раскаленному докрасна столбу, погружали в бассейн с тухлой кровью, перевоплощали в Голодного демона и подвергали другим подобным мучениям. Судя по всему, это был пятый круг ада, где у души умершего многократно вырывали сердце. И Коротышка не желал тут находиться.

Индиана не верил в ад, а верил собственным глазам. То, что он видел теперь, было невероятнее любого ада, который способно нарисовать человеческое воображение. Затаив дыхание, Инди следил за принесением живого человека в жертву.

- Он еще жив! - пробормотал Джонс.

И в самом деле, несчастный еще стонал, а его окровавленное сердце в руке Молы Рама продолжало пульсировать. Верховный жрец поднял руку с бьющимся сердцем над головой. Верующие запели:

- Джай ма Кали! Джай ма Кали! Джай ма Кали!

Жертва стонала и выла, не собираясь, судя по всему, испускать дух. На груди несчастного не было видно никакой раны или разреза. Лишь красноватое пятно там, где прошла рука жреца.

Помощники Молы Рама пристегнули к железной корзине еще две цепи и перевернули ее, так что привязанный теперь оказался подвешенным лицом вниз над люком в полу. Массивная каменная крышка люка с грохотом отъехала в сторону. Под ней в шахте оказалось то же, что и на дне расселины: бурлящая раскаленная лава. Металлическую корзину начали на цепях опускать в шахту.

Взгляд жертвы застыл при виде клокочущей магмы, с каждым мгновением приближающейся к нему. Сердце его в руке жреца продолжало биться. Толпа хором скандировала что-то. Под куполом завывал ветер. Это были последние звуки, которые несчастному суждено было запомнить. Лицо его начало дымиться и обугливаться от близости лавы. Кожа вздувалась, лопалась и отходила кусками. Он открыл рот, чтобы закричать, но ядовитые испарения наполнили его легкие. Раскаленный пар обжег горло. Волосы бедняги загорелись. И вот, наконец, корзина с распятым телом погрузилась в кипящую магму.

Уилли закрыла глаза. Джонс в оцепенении наблюдал. Коротышка украдкой бросал взгляд вниз и, не выдержав, отворачивался. Он молился про себя, прося Царство огня избавить их от этой адской муки.

Мола Рам подле алтаря все так же держал сердце жертвы в вытянутой над головой руке. Сердце пульсировало еще некоторое время, сочась кровью, затем задымилось и, наконец, вспыхнув - исчезло.

Жрецы, вращая колесо сбоку от алтаря, подняли металлическую корзину из шахты. Металл был раскален докрасна. От несчастной жертвы не осталось и следа: он сгорел дотла.

- Джай ма Кали! Джай ма Кали! Гхо-рам сундарам! - звучало многоголосое пение толпы, которому вторил ветер.

Инди, Уилли и Коротышка смотрели на это беснование остекленевшими глазами, не веря тому, чему только что были свидетелями. Уилли разрыдалась. Коротышка, сам едва сдерживаясь, обнял ее.

- Тихо! - прошептал Индиана.

Мола Рам скрылся за алтарем. Трое его помощников, вынырнув откуда-то из полумрака, принесли и поставили на алтарь какие-то предметы, завернутые в ткань. Когда драпировки были сняты, под ними обнаружились три кварцевых конуса, которые жрецы установили у ног изваяния Кали, точнее, перед расположенным между ногами божества полутораметровым каменным черепом с дырами вместо глазниц и носа. Камни, уложенные треугольником, начали вдруг излучать яркое, теплое сияние. Жрецы раздвинули кварцевые конусы - сияние прекратилось. Затем снова сдвинули их вместе и воткнули в три зияющих на каменном черепе отверстия. Странные конусы ярко засветились.

- Селяне знали, что их камень обладает магической силой, - зачарованно проговорил Индиана. - Но они и представить себе не могли, что это один из утерянных камней Санкары...

- Почему они светятся в темноте? - дрожа, спросил Коротышка.

- Согласно легенде, если камни поднести друг к другу, заключенные внутри них алмазы начинают сиять.

При звуке волшебного слова Уилли вытерла глаза.

- Алмазы?.. - переспросила она, испытывая от усталости и напряжения желание расхохотаться.

Камни Санкары излучали алмазное свечение, притягивая всех, кто попал в паутину их чарующей власти. Трое жрецов, принесших волшебные конусы, непрестанно кланяясь, стали пятиться на четвереньках и скрылись во мраке за алтарем. Остальные священнослужители последовали за ними. Вскоре толпа участников тоже начала таять, и через пару минут пещерный храм был пуст. Лишь сквозняк рыдал под его сводами, точно оплакивая ужас происшедшего.

- Итак, слушайте: вы вдвоем тихо сидите и ждете меня здесь, - обернулся к своим спутникам Джонс.

Коротышка с готовностью кивнул. У него не было ни малейшего желания спускаться туда. Он передал Инди бич и сумку. Уилли же не могла больше здесь находиться и потому остановила Инди.

- Подожди! Что ты собираешься делать?

- Спуститься вниз, - объяснил тот, смерив взглядом перепад высот между выходом из туннеля, где они находились, и полом храма далеко внизу.

- Спуститься? Ты рехнулся?

- Без этих камней я отсюда не уйду, - заявил Джонс в твердой решимости завладеть находкой века, которая способна коснуться его своим сиянием.

- Ага! Собрался проститься с жизнью в погоне за своим чертовым богатством и славой! - вдруг разъярилась девушка.

Инди с нежностью взглянул ей в глаза: она и впрямь беспокоится о нем. Но он обязательно должен завладеть священными камнями.

- Может, когда-нибудь в другой раз. Но не сегодня, - он ласково улыбнулся ей и, не дожидаясь ответа, ухватился за край каменного пола туннеля и начал отвесный спуск.

В пористом камне стены попадалось достаточно опор для рук и ног. Умело продвигаясь вниз, Инди сумел спуститься на одну из монументальных колонн в глубине храма, а оттуда пядь за пядью начал сползать, хватаясь за вырезанных в камне кобр, львов и танцовщиц. Эта операция заняла довольно много времени, но в конце концов он оказался внизу.

Перебежав на другую сторону храма, Индиана застыл на краю разлома и кинул взгляд вниз. Там бурлило огненное месиво - точно душа храма. Испарения обжигали глаза и нос, и он вынужден был отступить назад. Прямо перед ним по другую сторону трещины стояли статуя Кали и каменный череп с торчащими в нем тремя камнями Санкары. Прыгать было опасно: трещина чересчур широка. Индиана покрутил головой в поисках обходного пути, но ничего не обнаружил.

Затем на глаза ему попались две колонны в дальнем конце расселины, на которых возвышались каменные слоны. Инди размотал свой бич, взмахнул им и с точностью мастера захлестнул бивень ближнего к нему слона. После чего, дернув бич так, что тот натянулся, Джонс набрал в грудь воздуха, разбежался и прыгнул. Натянутый бич с Инди на конце совершил маятниковое движение и перенес своего владельца через огненный провал на противоположную сторону. Джонс приземлился перед алтарем, обернулся и привычным движением высвободил конец бича. В лицо ему ударил внезапный порыв ветра.

Коротышка, стоя наверху у края туннеля, махнул Инди рукой: все спокойно. Выполнять обязанности телохранителя на расстоянии было трудно, но и в этой ситуации парнишка серьезно отнесся к делу. Джонс заметил его жест, кивнул, смотал бич и прицепил к поясу. После чего повернулся к алтарю.

Три магических камня продолжали светиться. Инди осторожно приблизился к ним и принялся внимательно изучать. На среднем из них он различил три полосы: это явно был тот самый камень, похищенный из деревни. Инди протянул руку и прикоснулся к пламенеющей поверхности. Она оказалась холодной. Джонс аккуратно взял камень, поднес к глазам и устремил взгляд в его глубину. Магический алмаз мерцал в теле кварца. Мерцание это было эфирным, гипнотическим, прекрасным. Радужный свет. Звездное свечение. Но побыв некоторое время вне своей ниши, светящийся конус начал тускнеть, покуда не погас совсем. Инди поднес его к двум другим: все три снова ярко засветились. Опять отвел в сторону: не горят. Снова вместе: сияют. Джонс сложил все три камня в сумку, и, оказавшись бок о бок, они засветились подобно маленькому неяркому солнцу.

Уилли и Коротышка наблюдали за тем, как Джонс складывает камни Санкары в сумку и затягивает шнурок, пряча внутри их свет. Кали, казалось, тоже следила за его движениями. Индиана поднял взгляд на каменное божество и попятился. Кали, глядя сверху вниз на ничтожного смертного, заговорила... Инди от неожиданности отскочил в сторону. Демоническое лицо богини словно исказила злобная усмешка, гулкий голос бросал ему в лицо невнятные обвинения...

"Стоп!" - сказал себе Индиана. Голос - если это был голос - явно принадлежал не статуе, а кому-то, находившемуся за алтарем. Инди хмыкнул, хотя и не слишком громко, и пустился в обход алтаря, чтобы выяснить источник этих звуков.

- Черт! Куда это он? - озабоченно воскликнула Уилли. Когда Джонс скрылся из виду, девушке и парнишке стало не по себе. В туннеле завывал ветер. Однако теперь его ровное гудение прерывалось какими-то новыми, колеблющимися модуляциями, наподобие стаккато. Коротышка обернулся и увидел две приближающиеся темные фигуры. Именно они, попав в поток воздуха, изменили звучание этой аэродинамической трубы. Коротышка окаменел.

- Что ты там... - начала было Уилли, но тут же увидела то же, что и парнишка.

В следующий миг из глубины туннеля на них ринулись двое стражников-Душителей. Коротышка вовремя выхватил свой нож и успел полоснуть ближнего к нему верзилу по руке. Тот упал, опешив от боли и неожиданности. Второй стражник схватил Уилли. Однако она научилась обходиться с такими подонками еще тогда, когда только начала красить губы. Хорошо отработанным движением Уилли со всей силы двинула громиле в пах. Тот заревел и сел.

Тем временем первый из нападавших уже пришел в себя и теперь осторожно подбирался к Коротышке. Уилли бросилась на него сзади, пытаясь руками добраться до глаз. Стражник резко повернулся и всем корпусом впечатал ее в стену. Девушка осела наземь. В это мгновение Коротышка вонзил нож громиле в ногу и снова отскочил. Они с раненным противником принялись кружить, выбирая момент для броска. Второй стражник, выведенный из боя Уилли, очухался и начал подбираться к обидчице. Когда он оказался от нее уже совсем близко, девушка набрала полную горсть пыли и песка с пола - и швырнула ему в лицо. Ослепленный злодей схватился за глаза.

- Беги, Уилли! Беги! - крикнул Коротышка, который по-прежнему успешно держал своего противника на дальней дистанции.

Девушка вскочила и устремилась в глубь туннеля, но через несколько метров остановилась и обернулась. Коротышка все так же не подпускал к себе стражника, прочерчивая раз за разом в воздухе полукруг ножом. Вдруг его противник крикнул что-то на своем языке и бросился головой вперед, повалив парнишку. Нож отлетел в сторону. Стражник схватил отбивающегося Коротышку за щиколотку и подтащил к себе.

Уилли стояла в нерешительности. Второй стражник с трудом поднялся на ноги. Теперь шансов у нее почти не осталось.

- Беги! - повторил Коротышка. - Приведи подмогу!

Уилли снова повернулась и побежала. Последнее, что она успела заметить, - качающийся в воздухе Коротышка, оторванный от земли мощной ручищей стражника, который держал его за горло.

Тем временем Индиана оказался в полумраке небольшого помещения, располагавшегося прямо за алтарем. Единственным светом, проникавшим сюда, были отблески адского пламени из расселины перед алтарем, да сноп света, бьющий где-то впереди из некоего подобия ямы в полу. Инди ступил на узкий каменный мостик, ведший - над чем, в темноте не было видно - в направлении светящейся ямы. С приближением к этому провалу Джонс начал различать голоса и звон металла о камень. Под ногами ничего нельзя было разобрать, поэтому Инди ощупью подполз к краю ямы, готовый броситься наутек в любую минуту, и заглянул вниз.

Взгляду его предстало помещение, от которого в разные стороны разбегались узкие проходы переходившие в туннели. По ним взад вперед ползали изможденные дети, груженные мешками с глиной и горной породой. Другие ребятишки - с запавшими глазами и в большинстве закованные в цепи выгружали мешки в вагонетки, которые стояли на рельсах, пересекавших все пространство в разных направлениях. Это была шахта. Горная разработка.

Тени, отбрасываемые факелами, плясали на стенах. В дальнем конце главного котлована вниз по стене струился поток воды, наполняя внушительную цистерну, из которой вода, переливаясь, стекала в поблескивающий темный водоем. Гудели машины. Выхлопные газы висели в спертом воздухе. Из проходов в каменных стенах вырывался черный дым. Порою от удара железом по камню сыпались искры.

Одни из детей хныкали, другие сносили все молча - в зависимости от характера. Однако все поголовно имели самый жалкий вид. Стоящие здесь же стражники то и дело угощали кого-нибудь из них плетью или безжалостной зуботычиной, часто хохоча при этом.

Несколько малышей, пытаясь приподнять мешок с породой, чтобы ссыпать его в вагонетку, не смогли удержать равновесие и попадали. Стража набросилась на них, раздавая пинки. Но один мальчик так и не встал. Его счастливая душа нашла, наконец, единственный выход из этой адской каменоломни.

Индиана пустился вдоль края котлована. Все это было столь омерзительно и вместе с тем гротескно, что не поддавалось объяснению. Он не мог сообразить, что ему делать. Увиденное превосходило рамки любых бесчеловечных обычаев самой варварской религии.

Джонс ощутил вес своей сумки, содержимое которой возлагало на него теперь и другую тяжесть - тяжесть выбора. Он мог бы, если бы захотел, уйти с драгоценной добычей, камнями Санкары, которые будут изучаться и превозноситься еще многие века. Но в его ушах звенели мольбы детей. В этот миг тучный стражник с голой волосатой грудью принялся жестоко избивать маленького беззащитного раба. Ярость захлестнула Инди. Он сжал кулаки и заскрежетал зубами.

Надсмотрщик, похоже, кожей ощутил ненавидящий взгляд Джонса, ибо отпустил свою жертву и обернулся. Их глаза встретились. Губы стражника тронула усмешка: он был совершенно доволен собой. Этот скот находился далеко внизу. Инди еще мог спокойно уйти, если бы только захотел. Однако он уже сделал свой выбор. Он нагнулся, подобрал увесистый камень, прицелился, размахнулся и метнул его в надсмотрщика.

На подлете к цели камень, должно быть, набрал изрядную убойную силу, но самодовольный боров поймал его. Просто взял и поймал на лету, хотя и покачнулся при этом. Выпрямившись, он снова встретился глазами с Джонсом и опять усмехнулся. Однако теперь он запоминал лицо Инди, впитывая каждую деталь, чтобы отомстить наглецу, осмелившемуся покуситься на его полновластие.

Инди тоже усмехнулся в ответ, хотя и сознавал, что первый раунд закончился для него неудачно. Изумленные маленькие рабы вовсе глаза рассматривали неожиданного заступника. Тот принял победную позу и двинул шляпу на затылок на глазах прибежавших на шум других надсмотрщиков. "Это всего лишь начало, ублюдки!" - подумал Инди и принялся искать новый булыжник.

В этот момент случилось непредвиденное. Край котлована начал осыпаться, сначала понемногу, затем все сильнее - и вдруг целый участок грунта, на котором стоял Джонс, обрушился вниз, увлекая его за собой. Индиана, несколько раз перевернувшись, рухнул на дно котлована, наполовину погребенный под грудой щебня и глины, в ушибах и ссадинах.

Индиана поднял голову и увидел обступивших его надсмотрщиков, которые теперь выглядели значительно внушительнее и опаснее, чем когда он смотрел на них сверху. Он улыбнулся самому крупному из них, своему главному недоброжелателю, и промолвил:

- Как же тебе удалось стать таким уродом?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

И ПРЯМО В ОГОНЬ

Стражники накинулись на Инди, отдубасили дубинками и отволокли в тесный карцер, где приковали наручниками к низкому потолку. Боль от впившихся в руки кандалов и грохот закрываемой двери вернули Инди в чувство. Стоило двери закрыться, как к нему подбежали три других узника: двое маленьких индийцев-рабов и Коротышка.

Мальчики со слезами обняли Джонса. Тот расчувствовался, но обнять их в ответ не мог. Где-то внизу, в карьере, снова секли кого-то: до Инди доносился свист плети и детский плач, самый невыносимый звук в мире. Он должен выбраться отсюда! Коротышка, возмущенный тем, что его герой дал себя поймать, словно какой-нибудь маленький гром, принялся осыпать его упреками:

- Обещал взять меня в Америку. В Америке такого нет. Я тебе говорил! Будешь слушать меня - будешь долго жить...

Индиана улыбнулся и кивнул. Интересно, сможет ли Коротышка раззадорить его настолько сильно, что он вырвется из цепей? Будь тут Уилли - она бы смогла, это точно.

- Это Найнсукх, из той деревни, - Коротышка ткнул пальцем в одного из стоящих рядом маленьких индийцев. - Он неплохо говорит по-английски. Он сказал, что их привели сюда рыть шахты.

- Но почему именно детей? - спросил Инди.

- Потому что дети маленькие, - объяснил Найнсукх. - Мы можем работать в узких туннелях.

- За что вас здесь заперли?

- Мы слишком взрослые. Слишком выросли, чтобы свободно лазать по этим ходам... - от волнения голос мальчика пресекся.

- И что с вами теперь сделают? - поинтересовался Коротышка с расширенными в ожидании чего-то ужасного глазами.

- Я буду молиться Шиве, чтобы он дал мне умереть, - проговорил Найнсукх. - Если я не умру, то мною завладеет Кали.

- Как это?

- Меня заставят выпить кровь Кали. После этого я впаду в черный сон Кали-ма.

- А это что такое? - прервал его Инди.

- Мы станем как они. Живые, но как в кошмарном сне. Тот, кто выпьет эту кровь, никогда не очнется от кошмара Кали-ма... - прошептал Найнсукх, окаменев от этого видения, не в силах побороть ужаса.

Коротышка, словно заклятье, произнес имя Повелителя Двери духов. Индиана в душе поклялся отомстить за этих безымянных, беззащитных детей. Дверь снова заскрежетала, отпираемая стражниками. Два маленьких индийца-раба отпрянули и забились в дальний угол клети, дрожа словно загнанные звери в предчувствии неминуемого.

Оказалось, что стражники пришли не за ними. Им нужны были Индиана и Коротышка. Они освободили Джонса от наручников, вывели обоих из карцера и повели по вьющейся тропинке вдоль края карьера, а затем длинным темным туннелем, в конце которого располагалась массивная деревянная дверь. Дверь отворилась, и пленников втолкнули в какое-то помещение.

Здесь размещались палаты Верховного жреца, Молы Рама. Зал, где они очутились, походил на комнату ужасов. Стены сплошь покрывали ритуальные статуэтки и зловещие иконы, смотрящие на пришельцев, точно стоокое зло. Камень, из которого были сложены стены, потолок и пол, казалось, был деформирован. Сквозь сеть мельчайших трещин в пещеру проникал красноватый зловонный пар. Инди задыхался.

В углу над железным горшком, до краев наполненным тлеющими углями и странными благовониями, колдовало какое-то двуполое существо, тонкорукое, с накрашенными губами и безумным взглядом. Оно помешивало угли, напевая себе под нос какую-то унылую мелодию. Повернув голову, Индиана увидал самое фантастическое изваяние, какое ему довелось встречать в жизни.

Судя по всему, это было олицетворение Смерти, порожденное чьей-то чудовищной фантазией. Статуя была вдвое выше человеческого роста. Голову ее заменял череп мертвеца, но череп деформированный, с уродливо вытянутым затылком и переразвитой нижней челюстью, отверстой в безумной усмешке. В глазницах и на темени изваяния играли свечи. Ниже головы, однако, был не скелет, а женская фигура, тоже непропорциональная, как у мутанта: без шеи, без рук, с асимметричной грудью и слоноподобными ногами, перераставшими в массивный пьедестал. Из глазниц статуи, сквозь носовое отверстие, вниз по отвисшей челюсти, стекая на плечи и грудь, струился воск свечей. Смешанный со свежей кровью - как только сейчас догадался Индиана.

Рядом с отвратительной каменной фигурой стоял могучий бородатый стражник-Душитель, с безумной ухмылкой на лице, в плетенных браслетах из человеческих волос: тот самый, в которого Инди швырнул камень. Он поймал обидчика, как раньше поймал этот камень, и теперь намерен был поквитаться.

В самом центре зала сидел Мола Рам, сложив ноги по-турецки и закрыв глаза. Впервые Индиане представилась возможность хорошенько рассмотреть его - зрелище оказалось не из приятных. Головной убор из бычьего черепа с рогами был надвинут на самые брови, и ссохшееся личико жреца почти терялось под ним. Лицо это было разрисовано какими-то магическими узорами. Все это дополнялось полным ртом гнилых зубов и запавшими глазами. От жреца исходил запах гниющего мяса.

Глаза Молы Рама открылись, он улыбнулся и произнес:

- Я Верховный жрец. Вы были пойманы при попытке похитить священные камни Санкары.

- Кто без греха?.. - улыбнулся в ответ Инди.

Камни начали сиять. Он не заметил их раньше. Оказывается, все три лежали у подножия каменной Смерти - и теперь лучились, видимо, под воздействием охватившего жреца возбуждения. Некоторое время Мола Рам не отрывал взгляда от пульсирующего, гипнотического свечения кристаллов, затем произнес:

- Раньше их было пять. Но за многие века их разбросали войны и расхитили воры вроде вас...

- Более удачливые, чем я, - скромно признал Инди. - Так значит, двух еще не хватает?

- Нет, они тут! - вскинулся Мола Рам. - Где-то тут. Сто лет назад, когда англичане осквернили этот храм и перебили моих людей, один преданный мне священник спрятал два камня в этих катакомбах.

- Значит, вот зачем вам понадобились для раскопок эти дети! - догадался Джонс и почувствовал, как гнев вновь наполняет его.

- Они добывают драгоценные камни для нужд нашего дома, - кивнул Мола Рам, - и попутно ищут два утерянных камня. Скоро в наших руках будут все пять. И тогда культ Удушения станет непобедимым!

- В избытке воображения вас не упрекнешь, - съязвил Инди.

- Вы мне не верите? - пронзил его взглядом жрец. - Ничего, еще поверите, доктор Джонс. Вы станете истинно верующим.

Мола Рам сделал знак стражникам. Те надели Индиане металлический ошейник, подтащили к статуе Смерти и поставили к ней спиной, приковав руки и ошейник цепями, обвязанными вокруг постамента. В нос ему ударил запах воска и крови.

Впервые за все время Инди всерьез испугался. В этой ненормальной обстановке, с этими маньяками могло произойти все что угодно. Однако он не показывал страха, чтобы не радовать своих противников, которые жили лишь за счет чужого страха и страданий. Он не станет потакать их прихоти и не даст отчаяться Коротышке, который стоял, дрожа всем телом, все так же у порога. Он будет служить своему маленькому товарищу примером того, как достоинство преобладает над обстоятельствами. Примером присутствия духа.

Стражник-великан шагнул к Джонсу. Тот усмехнулся:

- Привет. Терпеть не могу таких, как ты.

Стражник тоже ухмыльнулся в ответ. Быть свидетелем подобной бравады ему было не впервой. Он знал ее тщетность.

Дверь открылась, и в зал вошел юный махараджа в сопровождении Найнсукха, индийского мальчика, с которым они познакомились в карцере. Но теперь мальчика словно подменили. Он был спокоен, как дрейфующий корабль в штиль. В руках у него был человеческий череп

- Ваше высочество воочию увидит обращение вора в истинную веру, произнес Мола Рам, обернувшись к Залиму Сингху.

- Вам не придется страдать, - соболезнующе глядя на Джонса, заверил его махараджа. - Я сам недавно достиг совершеннолетия и причастился крови Кали.

Однако Инди это не убедило. Череп в руках Найнсукха при ближайшем рассмотрении оказался мертвой головой, с еще не облезшей кожей, полусгившим носом полупустыми глазницами и свешенным набок черным языком. Мола Рам принял исковерканную голову из рук мальчика.

Прежде чем Индиана успел что-либо сообразить, могучий стражник запрокинул ему голову, прижав ее к каменной груди Смерти, и силой раскрыл ему рот. Мола Рам подошел к нему с головой мертвеца в руках, наклонил ужасный сосуд - и из полусгнившего рта вниз по черному языку хлынула зловонная кровь. Прямо в рот Инди. В ушах у него зазвенел голос Коротышки.

- Не пей, Инди! Выплюнь! - китайчонок истошно вопил, стараясь докричаться до Хуан Тьена, Верховного повелителя Темного Неба, до Тени, которой подвластны темные сердца, чтобы те вмешались; и просто потому что не мог не кричать.

На какое-то мгновение Индиана растерялся. Он ожидал страшных пыток, колдовских заклинаний - но никак не этого... Когда он набрал полный рот омерзительной жидкости, то не проглотил ее, а выплюнул прямо в лицо Верховному жрецу. Мола Рам в гневе отпрянул Липкая кровь стекала по его лицу и губам. Жрец облизнул губы и обратился к махарадже на хинди.

Залим Сингх кивнул и извлек из кармана небольшую куколку, одетую в штаны и шляпу, с лицом более светлым, чем кожа индийцев, и с более европейскими чертами лица. Словом, отдаленно напоминающую Индиану Джонса. Принц поднес ее к глазам Инди, чтобы тот ее мог рассмотреть, затем принялся тереть ее о тело Джонса, пропитывая его потом и жировыми выделениями.

Покончив с этим, Залим Сингх подошел к стоящему в углу на огне горшку с углями благовониями и начал опускать туда куклу, и вынимать вновь... Вниз и тело Инди пронзала нестерпимая боль, сознание оставляло его, и он заходился в крике... Вверх - и пытка прерывалась...

- Доктор Джонс! - плача, завизжал Коротышка.

От зрелища этих мучений его друга у него замирало сердце. Выкрикнув что-то по-китайски, паренек метнулся вперед и толкнул Залима Сингха. Куколка выпала у принца из рук. Индиана обессиленно повис на цепях. Коротышка хотел схватить бич Инди, но один из стражей отшвырнул его в сторону. Китайчонок упал.

Верховный жрец отдал какое-то приказание. Начальник стражи взял в руки бич. Индиану на мгновение отвязали, повернули и снова заковали в цепи - так что теперь подбородок его упирался в каменные груди Смерти, заляпанные воском и кровью, а взгляд упирался в ее жуткий оскал. Внутри у пленника все похолодело.

Найнсукх снова наполнил мертвую голову кровью. Мола Рам начал произносить какие-то заклинания. Коротышка собрался с силами, вскочил и бросился на ближнего стражника: однако тот при поддержке жрецов быстро усмирил его и приковал цепями к стене. Затем их высекли: сначала Индиану, затем Коротышку.

- Оставьте его, ублюдки! - бормотал Джонс в полузабытьи, сознавая, что за подобную подлость следует выставить особый счет.

Мучители оставили паренька и вновь принялись за Инди. Бич в клочья рвал на нем рубашку вместе с кожей. Вскоре вся спина его превратилась в кровавое месиво. Все это время Джонс усилием воли отключал свое сознание. Лишь грудь его судорожно вздымалась, и дыхание, с хрипом вырывающееся из нее, загасило свечи в глазницах Смерти. Это привело Молу Рама в еще пущее бешенство.

- Как ты посмел! - крикнул жрец, вырывая из рук Найнсукха свеженаполненную голову с кровью.

Инди опять перевернули и привязали спиной к изваянию. Страж-великан разжал его ослабевшие челюсти и зажал ему нос. Мола Рам вновь вылил кровавый эликсир в рот Джонсу со словами:

- Мы вырежем всех англичан в Индии. Потом покорим мусульман и заставим их поклоняться Кали. Затем падет еврейский бог. Наконец, христианский бог тоже будет побежден и предан забвению...

Кровь в мертвой голове иссякла. Стражник отпустил Инди. Тот попытался вздохнуть, захлебнулся, захрипел, попытался выплюнуть мерзкую жидкость и в конце концов проглотил-таки ее...

- Очень скоро Кали-ма будет властвовать над всем миром! - провозгласил Мола Рам.

Уилли, спотыкаясь, бегом добралась до выхода из туннеля. Она была вся облеплена насекомыми и на ходу пыталась сбросить их с себя, думая лишь о том, что должна спасти Инди. И себя. У нее еще будет достаточно времени потом, чтобы, вспоминая, хлопнуться в обморок. Сейчас нужно спешить. Уилли вбежала в спальню и прямиком устремилась к двери, ведущей в коридор, по бесконечным безлюдным переходам спящего дворца. Она неслась, освещая себе дорогу, в поисках помощи. Вскоре, вероятно, должен был заняться рассвет.

Она выбежала из дворца во двор и остановилась, тяжело дыша. Уилли позвала на помощь. Никто не ответил. Она вернулась во дворец и свернула в первый попавшийся коридор. Это оказалась та самая портретная галерея, которой они шли накануне. Казалось, предки юного махараджи цепкими взглядами следили за тем, что она делает в их дворце в столь странный час. Уилли медленно прошла сквозь этот зловещий строй. Вдруг в самом конце галереи она краем глаза уловила какое-то движение, резко повернулась и чуть не вскрикнула... Но это было всего лишь зеркало и ее отражение в нем. Но не только ее. За спиной Уилли уловила чье-то движение и обернулась, готовая защищаться. Она увидела их провожатого, Чаттара Дала.

- О, Господи, как вы меня напугали! - облегченно вздохнула девушка. Послушайте, вы должны мне помочь. Мы обнаружили туннель...

В этот момент из-за угла показался капитан Бламбертт, кивнул Уилли и обратился к премьер-министру:

- Джонса в его спальне нет, - затем к Уилли. - Мисс Скотт, мой отряд выступает на рассвете. Если желаете, мы могли бы сопроводить вас до Дели.

- Нет! - побледнела девушка. - Не уезжайте! Произошла ужасная вещь. Коротышку и Инди схватили и...

- Что?! - не поверил своим ушам англичанин.

- Мы обнаружили туннель, который ведет в подземный храм, расположенный под дворцом! - возбужденно и сбивчиво заговорила Уилли. - Пожалуйста, пойдемте! Я вам покажу!

Капитан и премьер-министр обменялись взглядами, полными сомнения. Желая доказать, что говорит правду, Уилли схватила Бламбертта за руку и потащила к своей спальне. Чаттар Лал неохотно последовал за ними, сочувственно говоря на ходу:

- Мисс Скотт, это какая-то бессмыслица...

- Скорей! Я боюсь, они успеют убить их... Мы видели там, внизу, жуткие вещи. Как живого человека принесли в жертву! Его втащили, а один страшный тип запустил руку ему в грудь и вырвал сердце... - продолжала она говорить, не слушая премьер-министра, и при последних своих словах, не в силах выдержать вновь возникшего перед ее мысленным взором видения, закрыла лицо рукой.

Двое мужчин переглянулись еще более скептически.

- Кто у кого что вырвал? - как можно тактичнее переспросил капитан.

- Священник! - выпалила она. - Коротышку схватили, а Инди ушел, не знаю, куда. Прямо под моей спальней - огромное подземелье, Храм смерти. Там кроются истоки этого культа, и там находятся священные камни, которые искал Инди...

- Этот рассказ что-то попахивает опиумом, - снисходительно улыбнулся Чаттар Лал. - Быть может, мисс Скотт научилась этому в Шанхае?..

- Да что это вы такое говорите! Я никакая не наркоманка! Я сама все видела, собственными глазами! - Она в ярости распахнула дверь своей спальни и, указывая на чернеющий в стене ход, торжествующе воскликнула: - Вот, пожалуйста! Сами убедитесь! Я же вам говорила!

Бламбертт взял масляную лампу, и когда он подходил с нею к входу в туннель, оттуда появился Индиана Джонс.

- Это что, игра в прятки? - улыбнулся Инди, стряхивая с себя жука.

Замешательство, вызванное его внезапным появлением, рассеялось. Вместо отчаяния Уилли теперь испытывала чувство облегчения. Она бросилась Джонсу на грудь и, вся дрожа в его объятиях, залепетала:

- Ах, Инди! Ты спасся! Расскажи им сам, что случилось, а то они мне не верят.

- Все хорошо, - прошептал он, касаясь губами ее волос. - Все уже позади...

- Они решили, что я свихнулась, - всхлипнула Уилли. - Скажи им, что это не так, Инди. Пожалуйста!

Переживания минувшей ночи сделали свое дело: девушка беспомощно и безутешно разрыдалась на груди у Джонса. Он отвел ее к кровати, уложил и сел рядом. Уилли не сопротивлялась, опустошенная морально и физически. Индиана дотронулся до ее щеки, убрал с ее лица волосы, утер слезы и ободряюще произнес:

- Ну-ну... А я-то думал, ты настоящая актриса...

- Что? - переспросила она, сознавая лишь одно. Инди здесь, она в безопасности и может довериться ему

- Теперь тебе нужно поспать.

- Я хочу домой... - прошептала Уилли, смежая веки, успокоенная мягкостью матраса, спокойным голосом Инди, прикосновением его руки.

- Не мудрено, - утешил он ее. - То, что я тебе устроил, трудно назвать приятным отпуском.

Уилли улыбнулась, превозмогая усталость. Инди продолжал гладить ее щеку. Девушка начала скользить куда-то... в сон. Ее не покидало ощущение чуда и никогда прежде не изведанного, абсолютного благополучия и спокойствия от присутствия Джонса. Она, как дитя, распахнулась навстречу колдовству его голоса, плывя в его звуке. Она чувствовала себя в полной безопасности. Испытывала истинное блаженство. И покой...

Индиана встал и выше к Бламбертту и Чаттару Лалу, ожидавшим его в коридоре. Премьер-министр повел обоих на веранду.

Поверх горных пиков пробивались уже первые солнечные лучи. Низко нависшие облака были оранжевыми от этого света. В свежем воздухе разлито было ожидание чего-то... В долине за ними кавалерийский отряд готовился к выступлению: солдаты седлали лошадей или впрягали их в повозки. Индиана вздохнул всей грудью, затем покачал головой и произнес:

- Всю свою жизнь я провел в пещерах и туннелях. А для девушки, вроде Уилли, это слишком трудное испытание. Мне не следовало брать ее с собой...

- Она запаниковала? - понимающе спросил Бламбертт, словно того и ожидал.

- Стоило ей увидеть подземных насекомых, как она потеряла сознание, пожал плечами Инди. - Я отнес ее в спальню и, когда убедился, что она крепко спит, вернулся в туннель...

- А во сне ей, очевидно, привиделось нечто кошмарное, - подхватил Чаттар Лал.

- Да, просто кошмарный сон... - взглянув на премьер-министра, кивнул Джонс.

- Бедняжка, - посочувствовал тот.

- А затем она, должно быть, очнулась, - продолжал Индиана, - и, не поняв, что ей все привиделось, кинулась взывать о помощи. Тут вы ее и встретили.

- Ну, а туннель? - спросил Бламбертт, щурясь на солнце, поднимающееся над этим вверенным ему клочком Британской империи. - Удалось что-нибудь обнаружить?

- Нет, ничего, - ответил Инди, тоже глядя на поднимающееся солнце, но уже совсем иными глазами. - Там тупик, завал. Этим туннелем уже много лет никто не пользовался.

Снизу, из долины, старший сержант громогласно доложил капитану, что отряд готов к выступлению. Бламбертт знаком показал, что услышал, и обернулся к Чаттару Лалу:

- Что ж, господин премьер-министр, в своем рапорте я укажу, что ничего необычного в Панкоте не обнаружено.

- Я уверен, махараджа будет признателен вам за это, капитан, - склонил голову Чаттар Лал, отдавая должное мудрости представителя британской короны.

Бламбертт повернулся к Индиане:

- Как я уже имел случай заметить, доктор Джонс, мы были бы счастливы сопроводить вас до Дели.

- Благодарю, - вежливо улыбнулся тот, - но вряд ли Уилли готова к такому путешествию.

Над долиной поднялось облако пыли: британский отряд направлялся в обратный путь. Пехотинцы, кавалерия, повозки маркитантов, и впереди капитан Бламбертт в открытой коляске. Колонну замыкал взвод шотландских музыкантом, игравших на волынках и барабанах утреннюю зарю. Вскоре отряд обогнул подножие горы и скрылся из глаз, предоставив событиям в Панкотском дворце развиваться своим чередом.

Уилли проснулась от звука играющих где-то вдалеке волынок и некоторое время не могла сообразить, спит она еще или бодрствует: столь странным и нереальным казался здесь этот звук. Сквозь противомоскитную сетку, со всех сторон окружающую ее ложе, она заметила, что дверь в спальню открылась. В комнате с занавешенным окном было полутемно, тем не менее она узнала Индиану, который тихо приближался к ней. Уилли улыбнулась, радуясь, что тот наконец-то пришел к ней, и подвинулась, чтобы он мог сесть на край матраса. Индиана присел, повернувшись к ней спиной, с поникшими плечами. "Должно быть, он очень устал. Бедняга!" - подумала она, глядя на него сзади сквозь сетку, и спросила:

- Инди, ты говорил с ними?

- Да, - отозвался он.

- И теперь они мне верят?

- Да, верят, - словно эхо, повторил Инди монотонным голосом.

"Видимо, он вымотался больше, чем я думала. Теперь моя очередь проявить внимание", - подумала девушка, а вслух произнесла:

- Так значит, они отправили солдат вниз, в храм?

Инди ничего не ответил. Уилли надеялась, что он не уснул, - однако случилось с ним такое, она бы поняла. И уложила бы на его законное место.

- Ночью я испугалась до смерти, - снова заговорила она, - когда думала, что они убью тебя...

- Нет, они не убьют меня...

Она положила ему руку на спину. Спина была влажная - даже сквозь противомоскитную сетку и рубашку.

- Знаешь, - с нежным упреком призналась она, - с самой первой нашей встречи ты доставлял мне одно беспокойство. Но, признаюсь, мне бы тебя не хватало, потеряй я тебя.

- Ты меня не потеряешь, Уилли, - медленно проговорил он и так же медленно начал поворачиваться к ней.

Она сняла руку у него со спины. Рука оказалась липкой от крови. Его лицо теперь было обращено к ней. И даже сквозь сетку она различила что-то новое в его глазах. Обычно такие глубокие, прозрачные, с золотистыми прожилками - теперь они стали иными. В глазах этих появилось что-то темное, тусклое, от чего у нее мороз пробежал по телу. Внутри у нее заныло, она содрогнулась. Ибо поняла, что потеряла его.

В Храме смерти началась утренняя служба. Море зловещих лиц колыхалось в порывах не утихавшего в подземелье ветра. Жертвенные песнопения набирали силу, питаемые собственным ритмом и звуком. Среди молящихся на невысоком подиуме у конца расселины сидел юный махараджа. Взор его был прикован к алтарю Ка-лима, где у ног демонического божества вновь магически сияли три камня Санкары. Из дыма, окуривающего алтарь, возник Мола Рам. Он тоже пел

- Джай ма Кали, джай ма Кали!..

Из боковых приделов вынырнули женщины-служки в красных туниках и двинулись вдоль ряда мрачных жрецов, проводя на лбу каждому из них по линии, в то время как Мола Рам обратился к присутствующим. Он говорил на санскрите. Чаттар Лал, сменивший свой европейский костюм на традиционное одеяние, стоял рядом с Индианой, слева с алтаря. Подошедшая девушка в красном провела у него на лбу линию. Индиана тупо смотрел на жидкое кипящее пламя на дне шахты. Ему грезился кошмар.

...Пламя взметнулось, достигло поверхности, выплеснулось - и обратилось в темных птиц, которые стали ошалело летать, ища, где бы сесть. Они взмывали все выше, налетая друг на друга и на каменные стены шахты, с шумом вырвались оттуда... и устремились прямо в голову Инди. В черепе у него теперь не было мозга. Эти огромные черные птицы кружили в нем, хлопая крыльями, словно в пустой мрачной пещере. Сесть они не могли и продолжали биться о стенки его черепа. В беспокойной ночи шептались тени. Где-то звучали басовые аккорды колыбельной, неузнаваемые, фальшивые. Еще где-то мерцала, оплывая, свеча...

Индиана перемесился во времени и в пространстве. Ночной час, подземелье, кровь, темное пение. Через туннель, сверкающий отблесками смерти и боли, Инди проходит в комнату Уилли, возникая из черной раны в стене. Это что, игра в прятки? Уилли. Колдунья, обвивающая его щупальцами. Ее пальцы раскаленные когти, терзающие его плоть. "Ах, Инди, ты спасся... Расскажи им, что случилось, а то они мне не верят". Волосы ее представляют собой пылающий костер, рот - предательскую бездну, язык - саламандру, глаза - ледяные зеркала, отражающие лицо его собственной сумрачной души... Он прошел к кровати. Волосы Уилли обожгли ему щеку... Птицы у него в голове по-прежнему били крыльями и царапали стенки своими кривыми клювами... "Все в порядке, уже все прошло... Они думают, я свихнулась. Скажи им, Инди, пожалуйста..." Уилли припала к его груди, саламандра выскочила у нее изо рта и впилась в его плоть, отгрызая целые куски, раздирая ему грудную клетку. Инди уложил ее в постель. "Я-то думал, ты настоящая актриса, Уилли". По ее щекам текут слезы - кровавые. Он прикасается к ним, и они обращаются в лаву, прожигают ему пальцы до кости.

Белые кости, зияющие на ветру... "Что?" - шепчет она. "Теперь тебе нужно поспать". Саламандра снова высовывается. Она обглодала дочиста грудь и подбирается к ребрам...

"Я хочу домой", - говорит Уилли. Не мудрено: путешествие трудно было назвать приятным. Саламандра скользнула к нему в грудь, свернулась там и заснула. Колдунья спит. Птицы летают, бьют крыльями...

Он с Чаттаром Лалом и Бламберттом на веранде. У Бламбертта вместо лица пустое место. Солнце над вершинами: кровавый туман. Слова Лала выходят изо рта Инди, как дыхание. "Я всю свою жизнь ползал по пещерам и туннелям, а Уилли брать с собой не стоило". Капитан без лица. Кивает. "При виде насекомых Уилли упала, я отнес ее... она крепко уснула, я вернулся в туннель..." Саламандра в груди шевельнулась, перевернулась, снова улеглась...

Во сне Уилли привиделся кошмар. Да, кошмар. Бедняжка... Две темные мечущиеся птицы с размаху врезались в его череп, упали и забились, раненые, в смертельном ужасе... "Что там в туннеле, доктор Джонс?" - "Ничего. Тупик, завал. Им давно не пользовались..." Пустота в его голове откликнулась эхом. Сломанные крылья, когти, скребущие камень. Пустота, мрак. Птицы улетели... Вряд ли Уилли готова к такому путешествию. Снова в ее комнате. Колдунья спит, свернувшись в постели. Саламандра в его груди шевельнулась. Колдунья пробудилась от сна. Инди сел рядом. Спиной. Чтобы та не увидела обглоданную грудь и дыру, сквозь которую пробралась внутрь саламандра, чтобы свить там гнездо. Инди? Да. Теперь они верят? Да, верят. Теперь сомнений нет. Колдунья с пылающими волосами: я убью тебя прежде, чем ты разбудишь скользкую тварь у меня в груди... Думала, они убьют меня. Не убьют... Когтями по спине, сдирая кожу, чтобы хлынула кровь. Ты меня не потеряешь. Поворачивается, глядит в ее глаза-зеркала, видит себя: дымный призрак, пронизанный ужасом, истекающий кровью, старающийся усмирить саламандру, прислушивающийся к эху во мраке, в ожидании душераздирающего крика... Саламандра шевельнулась... Издалека донеслось хлопанье крыльев...

Индиана продолжал смотреть на жидкое пламя, бушующее в глубине шахты. Верховный жрец говорил, а Чаттар Лал переводил его слова:

- Мола Рам сообщает верующим о нашей победе. Англичане покинули дворец, что свидетельствует о том, что могущество Кали-ма усилилось.

- Да, понимаю, - как загипнотизированный, кивнул Джонс.

Мола Рам закончил проповедь. Песнопения возобновились. Поднявшийся ветер взвил и рассеял серный дым. Индиана, раскачиваясь на каблуках, перевел взгляд на божественное изваяние.

Под храмом, в темноте шахты малолетние рабы кровоточащими пальцами рыли землю. Дородные надсмотрщики погоняли лентяев или тех, кто был слишком болен, чтобы продолжать работу, сыромятными плетьми. Время от времени слышался грохот: стенки шахт обваливались, погребая под собой, увеча или унося жизни детей. Оставшиеся в живых продолжали разгребать каменные обломки в поисках двух утерянных камней Сан-кары. Прикованные за щиколотку, они работали обреченно, моля судьбу о смерти.

Теперь с ними работал и Коротышка. Они вшестером приступили к разработке нового туннеля, как вдруг тупиковость, безнадежность ситуации начала доходить до Коротышки. Тяжесть этого внезапного прозрения - осознания того, что остаток его короткой жизни будет непрерывной агонией, - была такова, что китайчонок опустился на землю, словно от удара. Как объяснить случившееся? Неужели он оскорбил какое-либо божество или дух предка? Как собирается выкручиваться из этого положения Инди? Однако на Инди рассчитывать дальше нельзя. Он выпил дьявольское зелье, которое превратило его из доктора Джонса в мистера Хайда. Теперь Инди потерян для него. Коротышка обратился к Небесному правителю времени, умоляя сократить отпущенный ему срок мучений. Сидя на земле, с глазами, полными слез, паренек набрал горсть пыли и, просеивая ее сквозь пальцы, шептал:

- Как песок сквозь пальцы...

Однако долго так сидеть ему не пришлось. Плеть надсмотрщика ожгла ему спину. Боль была такой нестерпимой, что крик застрял у него в горле. Надсмотрщик двинулся дальше. Коротышка поднялся и опять принялся за работу.

Вместе с двумя другими пленниками он пытался сдвинуть крупную глыбу, торчавшую из стены туннеля и преграждавшую им дальнейший путь. Они толкали ее изо всех сил, поддевали и расшатывали рычагами. Наконец глыба поддалась, скатилась на дно туннеля, и Коротышка едва не вскрикнул от испуга: они вскрыли жилу расплавленной лавы. Набухшая, шевелящаяся, она шипела, точно огромная красная змея. Пленники не удержались и завопили. На их крик явился надсмотрщик и жестоко высек их за устроенный ими шум. В глазах его при этом отражался лишь красный отблеск лавы.

Вдруг из глубины раскаленной жилы вырвался пузырь газа, выплюнув струйку магмы на ноги стражника. Тот закричал, упал на землю и попытался содрать с кожи вьевшуюся жгучую жидкость. В туннеле распространился запах паленого мяса. И тут на глазах испуганных ребятишек произошло чудесное превращение. Лицо надмотрщика расслабилось, утратив выражение жестокости. В глазах, где секунду назад лишь отражалась раскаленная лава, появилось человеческое, живое. Некое воспоминание. Он перестал стонать. Взгляд его остановился на Коротышке. На лице его появилось какое-то благодарное выражение. Он словно готов был вот-вот расплакаться от радости, как ребенок, очнувшийся от кошмара. Стражник заговорил, прося у Коротышки прощения сначала на хинди, потом по-английски...

Внезапно на месте происшествия появились другие надсмотрщики, схватили своего товарища и поволокли прочь из туннеля. Тот отбиваясь, пытался вырваться. Он хотел сохранить эту новообретенную ясность сознания и боялся опять погрузиться в кошмар Кали.

Коротышка, наблюдавший эту сцену, пытался сформулировать посетившую его смутную догадку и, провожая взглядом увлекаемого прочь несчастного надсмотрщика, прошептал:

- Огонь... Он очнулся от огня! Значит, и Инди... - и, не докончив, поднял с пола туннеля увесистый камень.

Его товарищи по несчастью в страхе обратили к нему взгляды, полагая, что он хочет метнуть этот снаряд в спину удаляющимся церберам, что привело бы лишь к новым побоям. Однако ничего подобного не последовало. Вместо того, чтобы бросить камень, Коротышка с размаху обрушил его на цепь, которая связывала китайчонка с остальными невольниками.

Кандалы на ногах от долгого употребления наверняка проржавели, рассудил он. Надсмотрщики никогда всерьез не опасались, что их подопечные могут убежать: в конечном счете, куда им было бежать? Коротышка усмехнулся, радуясь своему открытию. Знание - сила, всегда говорил ему доктор Джонс. Теперь, обладая этим знанием, он сможет освободить самого Джонса.

Коротышка раз за разом под взглядами встревоженных сотоварищей опускал камень на непрочные звенья цепи, в твердой решимости вырваться. Он знал, куда ему нужно иди.

Ветер выл под сводами храма, вторя песнопениям собравшейся внизу толпы. Контрапунктом, не заглушаемый ими, звучал голос Молы Рама. Махараджа сидел на своем подиуме, завороженный курениями, звуками, экстатическим жаром службы. Чаттар Лал, стоящий бок о бок с Индианой, обратился к новообращенному:

- Вы понимаете, что говорит Верховный жрец?

- Да, - тупо кивнул тот. - Кали-ма оберегает нас. Мы ее дети. Мы подтверждаем свою верность ей, поклоняясь и принося в жертву ей человеческую плоть и кровь.

Чаттар Лал остался доволен. Ученик явно делал успехи. Он хотел было похвалить Джонса, но тут раздался леденящий кровь испуганный крик. Индиана повернулся на звук - и увидел, как из курящегося дыма выносят Уилли. На ней были одеты юбка и лифчик, какие носят раджпутские служанки. Она была украшена драгоценностями и цветами. Уилли билась, плакала, визжала в крепких руках двух жрецов, ибо знала, какая судьба ей уготована. Чаттар Лал вновь обратился к Джонсу:

- Ваша подруга видела и слышала. Но сказать она теперь ничего не сможет.

- Инди! - крикнула девушка, заметив Джонса, когда ее волокли мимо статуи Кали. - Спаси меня! Господи, что с тобой?!

Инди бесстрастно наблюдал, как запястья ее приковывают к металлической клетке, подвешенной на цепях, которые качались в руках безжалостной богини.

...Колдунья прошипела: "Инди, спаси меня, что с тобой..." Но он лишь улыбнулся в ответ на ее предательские слова. Все вокруг было - красным и черным. Причем как на негативе - светлое стало темным, а темное светлым. Колдунья была черной на красном фоне. Черной и жужжащей, как рой шершней. Ж-ж-ж-ж-ж... - вырывалось из ее рта. "Тихо, - подумал он, - ты разбудишь саламандру". К счастью. Кали теперь здесь, с ним. Одного ее присутствия будет достаточно, чтобы это жужжание прекратилось и скользкая тварь у него в груди замерла навеки. Но таинственный путь к этому - через боль, пытку и жертвы Кали-ма...

Инди опустил глаза и увидел удава, который полз куда-то в темный угол храма. Он нагнулся, поднял змею и погладил ее по голове: теперь они братья по духу. Затем прижал удава к груди, чтобы тот оказался поближе к своей сестрице, спящей у него, Инди, в груди; и чтобы Уилли увидела его в окружении его новой семьи.

- Инди! - вновь взмолилась девушка, отказываясь верить во все происходящее. - Не дай им это сделать! Сделай что-нибудь!

Однако он не шевельнулся - лишь продолжал поглаживать какую-то мерзкую гадину. Итак, ей суждено умереть. Ужасной, мучительной смертью. В одиночестве. Им каким-то неведомым образом удалось покорить его - она теперь ясно это видела... Но каким? Он всегда был слишком самонадеянным для того, чтобы поклоняться своему собственному богу. И она находила в этом некий шарм, по крайней мере, иногда. Могла ли эта самонадеянность послужить причиной нынешнего его превращения, этой... одержимости? Одержимый - именно так он теперь выглядел. Или, может быть, это заключительная стадия обольщения: прельщения богатством и славой, за которыми он всегда охотился. Это она была в состоянии понять - ведь и на нее блеск алмазов действовал ослепляюще, - и все же, как объяснить подобную метаморфозу... Это казалось ей чересчур... Магия? Она не знала. Теперь ей было все равно. Единственное, что она знала, так это то, что ей предстоит умереть. Она не понимала, за что ее хотят убить, и не хотела понимать. В душе ее клокотали ненависть к Инди и страх.

Жрецы привязали к металлическим прутьям щиколотки Уилли. Она продолжала кричать, переходя от жалоб к угрозам, затем к мольбам и снова к яростным выкрикам, не отдавая себе отчета:

- Ай, мне больно!.. Грязные обезьяны!.. Ну пожалуйста, не надо... Инди!..

Мола Рам обошел вокруг клетки-корзины, следя за тем, как распинают девушку. Индиана выпустил удава и, оторвав взгляд от Уилли, благоговейно воззрился на лицо каменного божества. Жрецы сорвали с несчастной украшения и бусы.

- Скряги! - взвизгнула она. - Я знала, что все вы подонки! Хотите сохранить эти побрякушки для другой? Знайте, она никогда не будет в них так хороша, как я!

Мола Рам, обойдя вокруг клетки, остановился прямо перед жертвой, чуть поклонился ей и с усмешкой протянул руку в направлении ее сердца... При виде этой приближающейся руки Уилли обомлела. Ей уже приходилось раньше наблюдать эту сцену, и теперь она пришла в ужас. Уилли обмякла - если бы не узы, привязывающие ее к прутьям, она бы упала. Вся ее хваленая напористость и отвага рассыпались в прах при виде этой страшной руки. Уилли затараторила умоляюще:

- Стойте! Не надо, пожалуйста. Я сделаю все, что вы хотите. Я знакома со многими политиками и бизнесменами. Я была лично приглашена на ужин к Чан Кайши. Знаю людей, приближенных к аль Капоне! - дикая мысль вдруг пришла ей в голову, и она рассмеялась, глядя на Верховного жреца. - У вас случайно нет двоюродного брата по имени Фрэнк Нитти? Он живет в Чикаго, и вы вполне могли бы быть его родственником...

Мола Рам лишь усмехнулся в ответ. Рука его продолжала медленно приближаться к ее груди. Уилли ощутила, как его ледяные пальцы коснулись обтягивающей ее грудь ткани, а затем - внезапный ноющий, болезненный нажим, словно ей сдавили горло или надавили на глазное яблоко. Она лишилась чувств.

Коротышка, сидя в полутемном туннеле, размеренно ударял камнем по железу, пытаясь разбить свои кандалы. Как это делается, он виде в фильме "Скованные одной цепью". Только на деле это выходило труднее, чем в кино. Рука его уже устала, и в душе усиливалось отчаяние. Как там без него Инди и Уилли? Что, если в следующей жизни Колесо перевоплощения разлучит их? Такое было вполне возможно. Бег этого Колеса непредсказуем...

Остальные малолетние узники продолжали следить за его усилиями. Он бы не отказался от помощи, но они стояли такие странные, словно привидения или даже хуже того, что он решил не обращаться к ним и сосредоточиться на своем занятии. Усталая рука с усилием вновь подняла камень и обрушила его на цепь. Та разошлась. Наконец-то. Теперь он свободен. Узники смотрели, не веря своим глазам, лишь понемногу начиная осознавать, что здесь, посреди рабства, возник островок свободы.

Коротышка огляделся. Возня с цепями отняла у него много времени. В конце туннеля показался надсмотрщик. Он приближался. Коротышка, пользуясь тем, что освещение в туннеле было слабое, решил попытать счастья. Улучив момент, когда двое мальчуганов, толкавших груженую вагонетку, поравнялись с ним, он перекатился на другую сторону, чтобы скрыться за вагонеткой. Стражник ничего не заметил и спокойно продолжал свой путь. Пригнувшись и ступая в такт движению вагонетки, Коротышка выбрался из туннеля. Оставшиеся, ничего не говоря, провожали его взглядами.

Наверху, в храме, Уилли, придя в себя, увидела удаляющуюся спину Верховного жреца. Он не стал вырывать у нее сердце: он лишь пугал ее! Слезы надежды брызнули у нее из глаз. Может быть, не все еще потеряно. Девушка попыталась освободиться от своих уз. Она принялась извиваться, тянуть, расшатывать - и вдруг, слава Богу, ей это удалось. Одна рука, скользкая от пота, высвободилась. Уилли протянула ее к Индиане и позвала:

- Инди, помоги! Очнись! Ты же не такой, как они. Пожалуйста, вернись ко мне! Прошу тебя!..

Джонс медленно приблизился к металлическому распятию, взял ее руку в свои ладони, поднес к губам, поцеловал и заглянул ей в глаза. "Да! Наконец-то! Он пришел мне помочь!" - подумала Уилли, крепко сжимая его пальцы. Но Инди твердым движением поднял ее руку, снова вложил в зажим, защелкнул его и запер дверь клетки. Затем бросил взгляд на Молу Рама, который одобрительно улыбнулся, кивнул и продолжал проповедь.

- Нет! Что ты сделал?! Ты спятил?! - опешила девушка.

Но Индиана ничего не ответил, глядя на нее словно откуда-то из недосягаемой дали. Она плюнула ему в лицо. Никогда еще никто не был ей так ненавистен. С ним все кончено. Она от души пожала ему сгореть в адском пламени.

...Колдунья-дьяволица плюнула в него: изо рта ее вырвалось пламя. Жужжание стало невыносимо громким, почти заглушая возобновившееся у него в голове биение крыльев... Плевок ожег ему лицо, с шипением, которому вторило шипение мерзкой твари, проснувшейся и зашевелившейся у него в груди. Однако Кали усмирит ее. Нужно только раствориться, потеряться в Кали, заговорить это шипение и хлопание, повторяя магическое имя Кали-ма...

Джонс спокойно вытер с лица плевок, отошел от клетки и присоединился к общему хору:

- Мола Рам, сундарам... Джай ма Кали, джай ма Кали!..

Чаттар Лал и Мола Рам обменялись довольными взглядами при виде столь хладнокровного отступничества. Пение толпы становилось все громче. Ветер под сводами храма тоже усилился, вторя страшным воем.

Коротышка добрался до следующего туннеля и прислонился к стене, чтобы перевести дух. Выглянув из-за угла, он убедился, что память его не подвела: он оказался в пещере, в углу которой лежали бич, шляпа и сумка Инди. Мальчик подбежал к вещам, поспешно нахлобучил шляпу на голову, прицепил бич к поясу, а сумку перекинул через плечо. Затем вышел в прилегающий к помещению туннель, где его тут же заметили двое стражников и ринулись за ним вдогонку.

Коротышка, чувствуя себя настоящим Индианой Джонсом, выбежал из туннеля на открытое пространство и припустил, виляя между группами малолетних рабов и надсмотрщиками - покуда не нырнул в боковой проход. Преследователи отстали. Коротышка взбирался все выше и, наконец, вынырнул на поверхность уровнем выше основных разработок. Он осторожно начал пробираться к выходному туннелю. Вскоре он оказался метрах в двадцати от высокой деревянной лестницы, которая опиралась на выступ, соединявший карьер с отвалом. Вдоль всей лестницы на разной высоте стена была пробуравлена отверстиями ходов. Из верхнего отверстия выполз мальчуган, волочивший мешок пустой породы, шагнул на лестницу и начал медленно спускать свой груз. Достигнув дна, он почти рухнул от изнеможения, но при виде стремительно несущегося прямо на него Коротышки вскочил. Китайчонок знаком велел ему молчать, прыгнул на лестницу и начал взбираться наверх, как Джеймс Кэгни в заключительной сцене "Врага общества". С той лишь разницей, что Коротышка не хотел бы, чтобы эта сцена стала для него финальной.

Он уже забрался довольно высоко, когда его заметил очередной надсмотрщик и прыгнул сам за ним на лестницу. Работающие поблизости дети остановились, наблюдая за этой погоней. Стражник нагонял Коротышку. Запачканные мордашки глазели на китайчонка со всех сторон, затаив дыхание. Расстояние между ним и преследователем сократилось до трех метров. Коротышка перескочил с лестницы в туннель, отходящий от нее почти в самом верху, повернулся - и с разбега вновь прыгнул на лестницу, оттолкнув ее от стены. Лестница начала падать назад, в открытый карьер. Коротышка цепко держался за нее, как и стражник, висящий несколькими ступеньками ниже. С точки зрения ребятишек, которые, открыв рот, следили за развитием событий, это было явное самоубийство. Они сочувствовали смельчаку, нашедшему в себе силы предпринять попытку к бегству.

Метрах в шести над ними, прямо по центру карьера, нависал длинный выступ скалы. Из пробуренной в нем дыры свисала веревка. Лестница, описывая в воздухе дугу, приблизилась к веревке, и Коротышка, уцепившись, повис на ней. Лестница же с надсмотрщиком продолжала падать, и несколько мгновений спустя снизу, из карьера, донесся оглушительный грохот. Беглец, покачавшись на веревке, начал подтягиваться, вскоре достиг отверстия в козырьке, откуда свисала веревка, пролез в него и оказался в новом помещении.

Выбравшись из отверстия в полу, откатился в сторону и замер. Вокруг было безлюдно и тихо, хотя откуда-то из-за стены доносились тысячи скандирующих что-то, словно в трансе, голосов. От их звука на душе было тревожно. Коротышка поднялся, разглядел выход, подошел и немного приоткрыл дверь. Взгляду его предстала окутанная красноватыми курениями спина гигантского каменного изваяния. Он находился в Храме смерти, в комнатке за алтарем.

В храме бряцали цепи и скрежетали колеса. Клетку, к которой была прикована Уилли, поднимали, переворачивали так, чтобы жертва повисла лицом вниз над бурлящей шахтой.

Мысленно Уилли увидела свою собственную смерть: жестокую, бессмысленную, одинокую - что было хуже всего. Воображение рисовало ей магму, еще сохраняющую очертания ее тела в бурлении красных пузырей. Затем контур распадается. Навсегда, как отражение ее жизни - искаженное, перегретое, готовое в любой момент взорваться, словно капля воды в баке с кислотой. Ей хотелось начать все заново. В новой жизни у нее все было бы совершенно иначе. Но никакой другой жизни не будет. Она не верила в карму, в перевоплощение, в небеса или чудо. А только чудо могло ее теперь спасти.

Она затаила дыхание, надеясь потерять сознание раньше, чем начнется агония. Мола Рам отдал приказание палачу. Тот повернул деревянное колесо, и металлическая корзина поехала вниз. Толпа принялась скандировать громче. Уилли завизжала. Инди обернулся.

...Колдунья внесла над шахтой в своем истинном обличье - гигантская ворона, парящая в токе раскаленного воздуха, поднимающегося снизу. Она больше не била крыльями, как раньше, в его черепе. Лишь парила, улыбаясь и тихо жужжа, видимо, предчувствуя. Предчувствуя ужас, который ожидает его. Пустота внутри черепа, и в груди... Она знала. Ей все это было известно. Она должна умереть...

Верховный жрец присоединился к хору верующих, который все набирал силу. Индиана тоже возвысил свой голос вместе со всеми. Уилли, прикованная к металлическим прутьям, все ниже, пядь за пядью, опускалась в шахту, навстречу кипящей магме. В адское пекло.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

НА СВОБОДУ

Коротышка выглянул из-за алтаря в тот самый момент, как Уилли начала опускаться в шахту, а Индиана бесстрастно стоял, наблюдая за происходящим.

- О, Господи! Инди!.. - прошептал Коротышка.

Многоголосый хор звучал под сводами храма так оглушительно, что почти заглушал его собственные мысли. Но паренек твердо знал, что он должен делать. Нужно было вывести Инди из этого состояния, разбудить его. И спасти Уилли. Затем, наконец, добраться до Америки. Дело предстояло нешуточное. Но в первую очередь - самое неотложное. Коротышка мысленно дал обет в случае успеха воздвигнуть в своем сердце вечное святилище трем Звездным богам, сложил вещи Джонса в темном углу, перевернул свою бейсбольную кепку козырьком назад и выпрыгнул на площадку перед алтарем.

Первым заметил его вторжение Чаттар Лал и крикнул двум стражникам, чтобы те схватили мальчишку. Однако мальчишка оказался прытким. Не дожидаясь, пока его схватят, Коротышка устремился прямиком к Индиане. Один из жрецов схватил было по пути его за руку, но парнишка укусил его и высвободился. Ударом ног он вывел из игры еще одного жреца и оказался рядом с Инди. Он улыбнулся, в надежде, что его друг уже пробудился от спячки и ведет умную игру с тем, чтобы перехитрить всех этих хитрецов. Но тот, размахнувшись, залепил ему увесистую оплеуху. Коротышка оказался на земле. Из разбитой губы текла кровь. Глядя в недоумении на своего кумира и чуть не плача, он воззвал:

- Очнитесь, доктор Джонс!

Однако замешательство длилось надолго. Первая неудача лишь добавила Коротышке решимости. Теперь задача стала сложнее - но что в этой жизни просто? Он вскочил, кинулся к стене. За ним по пятам устремился еще один стражник.

Чаттар Лал спокойно наблюдал за этой погоней. Он торжествовал, убедившись во время предыдущей сцены, что знаменитый Индиана Джонс совершенно очевидно превратился в их преданного единоверца. И ожидал закономерного финала: поимки китайчонка и жертвоприношения Уилли.

Девушка между тем изо всех сил старалась задержать дыхание, опускаясь все ниже на металлической конструкции. Но тщетно. Жар и сияние магмы были нестерпимы. Дыхание ее опаляло Уилли лицо, ядовитые пары жги глаза, легкие, кожу. Гибель ее неотвратимо приближалась. Ей было одиноко и жутко. Она попыталась вспомнить какую-нибудь молитву, но на память ничего не приходило. Уилли хотелось отвернуться от источника своих мучений и грядущей гибели, однако она не могла шевельнуться. Клетка опускалась все ниже.

Коротышка добежал до стены, выхватил из паза факел и атаковал им своего преследователя. Огонь чуть не ожег стражнику лицо, заставив того попятиться. Паренек воспользовался этим и бросился на палача, все так же отчаянно размахивая факелом. Палач тоже ретировался, бросив при этом колесо. И Клетка с Уилли остановилась на полпути.

Мола Рам, в отличие от Чаттара Лала, воспринял выходку Коротышки не столь благодушно. Это маленькое чудовище осмелилось осквернить богослужение Кали. Его следовало жестоко наказать.

- Схватите его! Убейте его! - в ярости закричал Верховный жрец на хинди.

Повинуясь его приказу, еще двое стражников бросились вдогонку за нарушителем спокойствия.

- Инди, проснись! - крикнул на бегу Коротышка, приближаясь опять к нему.

Джонс ничего не ответил. На мгновение Коротышка обернулся, чтобы отогнать двух наступающих ему на пятки преследователей. В тот же миг Индиана сзади схватил его за шею и принялся душить. Джонс приподнял паренька и начал поворачивать к себе, покуда они не оказались лицом к лицу. Лицо Коротышки посинело.

...Саламандра в груди зашипела и заворочалась, недовольная тем, что ее разбудили. Она учуяла опасность со стороны этого маленького демона еще до того, как тот попался ему на глаза. И к моменту приближения дьяволенка с факелом он, подготовленный саламандрой, был начеку. Готовый к броску... "Инди, проснись!" - прокричал дьяволенок слова, выгравированные на его факеле. Саламандра отпрянула. Маленький демон оказался изменчив: он превратился в сгусток рубиновой крови, исполненный цели, испускающий пар в холодном воздухе подземелья, сочно пахнущий смертью... Сгусток завертелся, зашипел. Он схватил этого преобразившегося дьяволенка. Схватил и начал сжимать, чтобы придать этому бесформенному пузырю приятную глазу форму, форму, напоминающую Кали, соответствующую объему его сжатого кулака. Он сжимал, мял, лепил, формовал, поворачивая это дьявольское отродье вокруг оси, покуда его взгляд не уперся в выпученные глаза, застывшие посреди студенистой массы... А бесформенная тварь все размахивала факелом, молча взывала к другой твари, спящей в его груди...

- Инди, я люблю тебя... - выдохнул из последних сил Коротышка и, с именем Покровителя небесной епархии экзорсизма, прижег факелом бок Джонса.

Индиана выпустил паренька и с воем рухнул, схватившись за опаленный бок.

...Голова его наполнилась огнем. Пламя бушевало в пустоте. Саламандра отчаянно шипела, извиваясь. Маленький демон взывал к ней, вызывал ее, разъяренную, вновь обретенной памятью...

Коротышка не отставал от Инди, продолжая поджаривать его заживо факелом, покуда подоспевший стражник не схватил его и не вышиб пытающее оружие у него из рук. Индиана корчился от боли на земляном полу. Хор молящихся нарастал, словно шум лавины. Палач вернулся к колесу и принялся снова опускать клетку с Уилли. Чаттар Лал торжествующе улыбнулся. Мола Рам вознес хвалу Кали. Стражник выхватил нож и поднес его к горлу Коротышки.

- Оставь его, - остановил его Индиана, поднимаясь с пола. - Он мой.

Джонс отстранил стража, поднял паренька, сделал несколько шагов, остановился на краю шахты и поднял свою ношу над головой. Коротышка глянул вниз, в кипящую преисподнюю, затем в глаза Инди. Тот мигнул и прошептал:

- Я снова в порядке. Ты готов?

Коротышка моргнул в ответ.

В тот же миг Индиана мягко отбросил паренька в сторону и разворота нанес удар в лицо ближайшему жрецу, а другого пнул ногой в живот. Коротышка тоже уже был на ногах и приемом каратэ выключил на некоторое время еще одного жреца, после чего уцепился за пояс кинувшегося на него стражника и, сделав кувырок назад, перекинул того через себя.

Толпа по ту сторону расселины пребывала в экстатическом трансе и не видела, что творится перед алтарем. Один премьер-министр быстро разобрался, что к чему, и поспешил скрыться под шумок.

Два жреца одновременно кинулись к Инди, но Коротышка бросился под ноги одному из них, тот споткнулся, сбил с ног другого - и оба покатились по земле. Тем временем Индиана отшвырнул от себя очередного священнослужителя, который попутно смел стоящего у колеса палача. К несчастью, последний при падении привел механизм в действие, и металлическая клетка с привязанной Уилли заскользила вниз. Джонс успел подбежать к вертящемуся колесу и заклинить его. Уилли снова повисла над кипящей бездной.

Верховный жрец, встревоженный таким поворотом событий, стал осторожно пробираться посреди этой потасовки к установленным на алтаре камням Санкары.

Очередной священник атаковал Индиану, норовя нанести ему удар увесистой кадильницей. Инди пригнулся, курящийся снаряд просвистел у него над головой и увлек самого нападающего вперед, прямо в пасть огнедышащей шахты. Вспышка, шипение - и жреца не стало.

Коротышка стоя спиной к стене, сдерживая натиск сразу нескольких стражников. В одной руке у него был пылающий факел, в другой - нож.

Палач ползком добрался вновь до колеса и начал опускать Уилли дальше. До раскаленной поверхности лавы теперь оставались считанные метры. От жара одежда девушки стала тлеть, ресницы сгорели. Сознание, а с ним и сама жизнь начали покидать ее. В полуспекшемся ее мозгу проносились давно забытые видения, чувства. Последней, перед тем как наступил полный мрак, в памяти ее всплыла строчка из песенки: "В былые дни чулок девичий..."

Индиана снова сбросил палача с площадки перед алтарем, но стоило ему взяться за колесо и приняться поднимать Уилли из шахты, как на него обрушился жрец, вооруженный шестом. Джонс ухватился за шест, выпустив из рук колесо, поднапрягся и стряхнул противника в шахту. Затем подскочил к очнувшемуся стражнику и хватил того шестом по голове, отчего тот снова отключился, на сей раз окончательно.

В ходе этих маневров Индиана приблизился вплотную к алтарю и заметил Молу Рама, который склонился над священными камнями, готовясь вынести их из опасного места. Следующий удар шестом достался верховному жрецу. Шест переломился пополам. Мола Рам упал ничком. Джонс хотел было довершить дело и замахнулся для повторного удара. Однако Верховный жрец молниеносно отворил потайную дверцу у подножия алтаря и исчез в ней, на прощание одарив Инди злобной усмешкой.

Индиана выругался, отшвырнул обломок шеста, снова подбежал к колесу и налег на него. Клетка с прикованной, бесчувственной Уилли в дымящемся платье опять медленно поползла вверх. В этот момент за спиной Джонса возник Чаттар Лал с занесенным кинжалом.

- Инди, берегись! - крикнул Коротышка, не переставая орудовать своим факелом.

Джонс вовремя обернулся и успел отбить нападение. Двое противников сцепились. Отпущенное деревянное колесо начало проворачиваться обратно, мелкими рывками опуская клетку. Механизм заклинило, однако он настолько износился, что не выдерживал тяжести металлической клетки с жертвой.

Толпа по ту сторону расселины, наконец, заметила, что перед алтарем происходит что-то странное. Пение прекратилось, и молящиеся начали в панике рассеиваться. Одним из первых покинул храм юный махараджа в окружении своих телохранителей.

Индя, освободившись на мгновение из цепких объятий Чаттара Лала, вновь зафиксировал колесо. Премьер-министр еще раз бросился на него с кинжалом. Индн блокировал выпад и с размаха впечатал противника в колесо. Механизм опять пришел в движение. Нога полуоглушенного премьер-министра угодила в него. Тем не менее, Лал ухитрился вырваться и отполз прочь.

Коротышка вспрыгнул на площадку перед алтарем, держа на дистанции последнего не сдающего от него противника. Между тем Инди предпринял последнюю попытку закрепить колесо так, чтобы оно не проворачивалось, - хотя и без особой надежды на успех - и распрямился, готовясь дать бой. Однако стражник, видя, что остался один против двоих, обратился в бегство.

Коротышка и Индиана схватились за колесо и налегли, поднимая клетку. Когда она вся вынырнула из шахты, Коротышка остался у колеса, не давая ему повернуться вспять, а Джонс кинулся к клетке, уперся ногами и вытащил ее на твердую почву. Парнишка по команде товарища немного ослабил колесо, чтобы металлическая конструкция села по основательней. Индиана освободил Уилли из оков и, встревоженный ее бессознательным, угнетенным состоянием, позвал:

- Уилли... Уилли! Очнись, Уилли!

Он уже не помнил в деталях пережитый кошмар. В памяти остались лишь ощущение томительного ужаса да несколько несвязных образов: какие-то огромные птицы, голодные пресмыкающиеся (бр-р), дьяволенок - одновременно Коротышка и не Коротышка - и Уилли в обличье злой колдуньи, готовой пожрать его душу. И еще он помнил, как хотел ее смерти и смеялся, наблюдая за ее спуском в шахту ради задабривания Кали. Слава Богу, все это позади. Он вновь среди живых людей.

Уилли застонала, чуть повернула голову, веки ее дрогнули.

- Уилли! - в приливе счастья воскликнул Джонс.

Девушка открыла глаза, увидела его, склоненного над нею, - и замахнулась, чтобы ударить Инди по лицу. Однако рука ее была настолько слаба, что пощечины не получилось. Инди продолжал улыбаться, твердя:

- Уилли, это я. Я снова с тобой, Уилли. Я здесь...- и вдруг пропел, не сдержав чувств: - Дом, дом на лугу. Где резвится с косулей олень...

Никогда в жизни еще не приходилось Уилли так радоваться столь ужасному пению. Свежий воздух и фальшивый родной голос оживили ее. Она плакала, кашляла, смеялась - все сразу. И только в самый последний момент заметила подкравшегося Чаттара Лала с кинжалом в руке.

- Берегись! - выкрикнула она и закашлялась.

Индиана повернулся вокруг оси и, падая на спину, выбил оружие из рук Лала. В следующее мгновение тот кинулся на него. Они покатились по полу. Уилли была слишком ослаблена, чтобы помочь Инди, а Коротышка не мог отойти от доверенного ему колеса. Противники подкатились к краю шахты, затем откатились прочь. Оттолкнули один другого и поднялись на ноги. Теперь Инди оказался между шахтой и Лалом. Уилли ползком двинулась в сторону колеса.

- Предатель! Отступник! Ты отступился от Кали-ма! Она уничтожит тебя! провыл на хинди премьер-министр и кинулся на Инди, намереваясь в безумном порыве унести его вместе с собой в кипящую пучину.

Они вдвоем рухнули на прутья металлической клетки, которая от резкого качка проехала по полу и снова повисла, качаясь, над шахтой. Джонс вырвался из объятий Лала, оттолкнулся, прыгнул и повис над гибельной пропастью: уцепившись за край шахты. В тот же миг Коротышка и Уилли, к которой вернулись силы, отпустили колесо и начали вращать его в обратную сторону. Механизм отчаянно заскрежетал, и клетка с премьер-министром устремилась вниз. Громкий всплеск лавы глубоко внизу отозвался в ушах Уилли музыкой отмщения. Инди глянул вниз. На месте падения Чаттара Лала, повторяя контуры его тела, пылало пламя, сквозь которое еще мгновение можно было различить скелет, - после чего все скрылось под пузырящейся красной поверхностью магмы.

Индиана подтянулся, перевалился через край и выбрался из шахты, после чего, шатаясь, подошел к друзьям. Они обнялись втроем, радуясь тому, что снова вместе, что живы.

Храм уже успел опустеть, не считая бесчувственных тел жрецов и стражников. Тишину нарушало лишь бурление лавы. Индиана встал и подошел к трем камням Санкары, установленным у подножия алтаря, но уже не сиявшим, как раньше. Коротышка сбегал за его вещами и вернулся со шляпой, бичом и сумкой. Инди сложил камни в сумку и перекинул ее через плечо, прицепил бич к поясу. Затем подошел к валяющейся в пыли бейсбольной кепке Коротышки, поднял ее, тряхнул и торжественно водрузил на голову парнишки. И лишь после этого надел собственную шляпу. Теперь гармония была восстановлена.

- Инди, друг! - ликующе воскликнул Коротышка, чувствуя: что бы ни случилось, эта дружба будет вечной, как звезды.

- Инди, ты должен вызволить нас отсюда, - подойдя, вернула их к действительности Уилли.

Индиана окинул взглядом зловещее место, различил вдалеке приглушенное громыхание вагонеток, вспомнил страдания невинных детей и сурово произнес:

- Верно. Вызволить, но только всех.

Они втроем двинулись в направлении туннеля, открывающегося за алтарем.

Тем временем в карьере происходило нечто примечательное. Маленькие рабы почувствовали свободу. Десятки их стали свидетелями бегства Коротышки и разнесли слух об этом чуде дальше: "Одному удалось бежать!" Один убежал значит, могут и остальные. С этого момента поведение их изменилось. Они исподлобья следили за своими церберами, вместо того чтобы работать, не разгибая спины. Свинцовая усталость в их ногах сменилась мурашками нерешительности и ожидания. Некоторые даже сопоставляли свою численность с количеством приставленных к ним надсмотрщиков...

Улизнув от Индианы в потайную дверцу под алтарем, Мола Рам поспешил вниз, в карьер и рассказал старшим надсмотрщикам, что творится наверху. Часть людей он направил в храм, на подмогу защитникам культа, а остальным ведено было держать ухо востро, ибо трое негодяев-чужестранцев могут попытаться бежать этим путем, через карьер и сеть его туннелей. Но он не отдал никаких распоряжений на случай бунта среди малолетних рабов.

Пятеро скованных вместе ребятишек с трудом волокли мешки с породой к ожидавшей их впереди, в темноте туннеле, пустой вагонетке. Единственная среди них девочка, с трудом поспевавшая за остальными, вдруг упала. Надсмотрщик у входа в туннель заметил столь вопиющую нерадивость, подбежал, рывком поднял малышку на ноги и замахнулся плетью. Но тут краем глаза заметил возникшего из полумрака Инди. На стражника обрушился такой силы удар кулаком, что тот рухнул и остался лежать.

Коротышка вынул из-за пояса лежащего надсмотрщика ключ и снял кандалы на ногах у пятерых маленьких рабов. Когда ошарашенные дети оказались на свободе, Джонс помог им приковать теми же кандалами поверженного истязателя к вагонетке.

И тут началось. Пятеро вырвавшихся на волю устремились в соседний туннель и застали там врасплох еще одного надсмотрщика, который и глазом моргнуть не успел, как из него вышибли дух камнями. Еще пятеро ребятишек оказались на воле. Теперь их было десять. Освобождение от цепей происходило со скоростью цепной реакции. Охрана не успела заподозрить что-то неладное, а карьер уже кишел десятками свободно снующих по туннелям вырвавшихся узников.

Наконец, стража забила тревогу. Оставшиеся надсмотрщики стали сгонять еще не освободившихся от оков невольников в центральный отсек подземелья. Однако, не все надсмотрщики дошли туда. Кое-кого из этих церберов Инди бичом пригонял к разъяренным детям, которые учиняли над истязателями расправу. Других атаковали в проходах и оставляли лежать на месте, а ребятишек выпускали. С каждым выведенным из строя надсмотрщиком число освобожденных росло. Бунт распространялся подобно эпидемии.

Надсмотрщики стали спасаться бегством. На головы им обрушивались доски, цепи, мешки породы. Ватага маленьких бунтарей отталкивали их с лестниц и каменных выступов. Инди, Уилли и Коротышка активно участвовали в избиении. В конце концов перед лицом столь подавляющего численного и морального превосходства стража оставила карьер на милость победителей.

Сами же победители, не встречая больше сопротивления, остановились в замешательстве. Все еще опьяненные успехом, они принялись удивленно оглядываться. Коротышка, истинный вдохновитель этого бунта, выступил вперед и обратился к ожидавшей вожака толпе:

- Идите за мной! - с этими словами он повернулся и направился к выходу из карьера, возглавляя детский крестовый поход.

Инди и Уилли шли следом. По дроге отряду встречались стражники, пытавшиеся остановить ребятишек, или скрыться от них. Всякий раз толпа повстанцев бросалась на противника и одолевала его числом и напором. Толпа ребятни, с двумя взрослыми в арьергарде, продвигалась все выше. Вот они уже в последнем туннеле, ведущем из карьера, затем в помещении за алтарем и, наконец, в храме...

Кроме них в храме никого не было. Под сводами уныло завывал ветер. С алтаря глядело изваяние Кали.

Инди, Уилли и несколько ребят постарше отодрали от алтаря длинную доску, украшенную бесчисленными изображениями кровожадного божества и его жестокостей. Подхватив доску, они подтащили ее к расселине, отделяющей алтарь от центрального придела, - последнему препятствию на их пути к свободе. Одним концом они уперли доску в пол, не доходя края трещины, а другой перекинули через нее. Над бурлящей лавой пролег узкий мостик.

Площадка перед алтарем была уже переполнена. Дети толпились у самого края расселины. Индиана поспешно начал подсаживать их на импровизированный мост, и те один за другим перебегали на противоположную сторону. Внизу бурлило огненное месиво, лопались, стреляя брызгами, пузыри газа - но ни один из малышей не испугался и не отступился.

Через некоторое время доска не выдержала идущего снизу жара и задымилась. Дети, пробегавшие по ней, взвизгивали, обжигая босые ноги. Инди продолжал руководить переправой в ускоренном темпе. Доска тлела все сильнее, от нее поднимался струей белый дым. Затем в двух местах дерево вспыхнуло. Инди криком понукал напуганных детей, пока последний из них не перебежал на ту столону по трещащей под ногами доске.

Теперь настал черед Коротышки. Но стоило тому ступить на край доски, как та, прогорев, обрушилась вниз. Инди и Уилли в последний момент успели ухватить его за воротник и оттащить от расселины. Маленькие индийцы, оказавшиеся по ту сторону трещины, стояли, ожидая своих спасителей.

- Идите, идите! - крикнул им Индиана.

И те пошли. Через двери храма, вверх по сотням вьющихся лестниц, десятками потайных ходов - во дворец. Они бежали по дворцовым коридорам сотни освобожденных, улыбающихся детей - и разбегались в разные стороны через двери и ворота: наружу и прочь из гибельного места. Они устремлялись по лесным тропинкам, дорогам, горным проходам - свободные, спешили домой.

- И что нам теперь делать? - спросил Коротышка, когда последний маленький беглец покинул храм.

- Идти дальней дорогой, - коротко предложил Инди.

Они направились в комнату за алтарем, а оттуда прошли к карьеру. У края его Джонс на секунду остановился, окинул взглядом пути, шпалы, вагонетки и проговорил:

- Эти рельсы должны вести куда-то наружу, - после чего двинулся в обход карьера, по кружной тропе.

- Что ты задумал? - подозрительно спросила Уилли.

- Устроить для нас небольшую прогулку.

Примерно половина вагонеток с разной скоростью сами собой катились по рельсам, приводимые в движение натянутыми тросами. Одни были нагружены породой, другие пусты. Инди нужна была именно пустая. Он спустился на центральную площадку, мимо которой проезжали все вагонетки, выбрал одну, побежал с нею рядом и ухватился за нее, пытаясь остановить. Однако дело это оказалось непростым. Вагонетка продолжала катиться по инерции, волоча за собой Джонса. И вдруг остановилась, как вкопанная, - каким-то чудом.

Но никакого чуда не было. Подняв голову, Индиана увидел могучего охранника, с легкостью остановившего тележку одной рукой. Того самого великана, с которым ему уже дважды приходилось иметь дело - и оба раза исход был не в пользу Джонса. Значит, теперь представилась возможность взять реванш.

Инди хотел было пустить в ход кулаки, но придумал кое-что получше: схватив валяющийся рядом брусок, он со всего маху опустил деревяшку на череп великана. Брус треснул. Надсмотрщик же не шелохнулся. Дело, похоже, грозило принять серьезный оборот.

Джонс выхватил из вагонетки кувалду и обрушил ее на ребра великана. Тот лишь усмехнулся, вырвал молот из рук Инди и отшвырнул в сторону. Затем схватил Джонса левой ручищей за пояс, а правой протаранил ему живот. Тот рухнул на землю, но тут же вскочил и двинул надсмотрщика ногой в лицо. Великан разве что чуть покачнулся. Дело и впрямь было дрянь.

Великан вновь облапил Джонса, дважды ударил его в грудь, один раз по горлу, затем повозил лицом по борту вагонетки и поднял в воздух. Коротышка схватил бич Индианы, и стегнул им громилу. Вслед за рассекшим воздух свистом и хлопком раздался грохот и болезненный вскрик: надсмотрщик бросил незадачливого искателя приключений на дно вагонетки. Коротышка снова ударил бичом, но великан поймал бич на лету, раскрутил мальчугана и запустил далеко в сторону.

Вагонетка тронулась, увлекаемая тросом. Надсмотрщик запрыгнул в нее, и они с Инди принялись молотить друг друга, катясь вверх по склону. Уилли бежала рядом, с тревогой наблюдала за схваткой и время от времени кидала в надсмотрщика камнями, если не боялась задеть Джонса.

Инди удалось найти слабое место на шее великана, и он раз за разом бил по нему подвернувшейся под руку железякой. Но всякий раз как ему предоставлялась возможность закрепить преимущество, тело его пронзала острая боль. Инди отступал, и на него обрушивался град ударов противника.

- Что с ним? - крикнула Уилли Коротышке.

Тот уже раскусил, в чем дело, и указал ей куда-то наверх. Там, уровнем выше, стоя юный махараджа. В руках у него была куколка, изображающая Индиану Джонса, в которую он то и дело вонзал булавку от своего тюрбана.

Вагонетка достигла самого верха склона и перевернулась набок, вывалив дерущихся противников на движущуюся ленту конвейера. Громила схватил лопату. Инди поднял кирку, но тут же выронил ее, согнувшись от приступа боли, и еле успел откатиться в сторону, чтобы не угодить под смертельный удар врага.

Махараджа вонзил булавку прямо в лицо глиняной фигурки. Уилли отыскала пустую вагонетку, которая, судя по всему, двигалась к одному из выходов из подземелья и крикнула:

- Инди, есть! Я нашла вагонетку. Можно ехать!

Однако он не слышал ее. Все его внимание было сосредоточено на том, чтобы успевать уклоняться от ударов великана и в перерывах молотить его керосиновой канистрой.

Коротышка пробрался к небольшому водопаду, стекавшему с выступа, где стоял махараджа. Водопад вращал большое колесо с подвешенными ведрами, выполняя двойную функцию: водоснабжения и механического привода. Паренек прыгнул в полное воды ведро, колесо совершило полуоборот, подняв его наверх, и он выпрыгнул в нескольких шагах от махараджи. Пару секунд спустя глиняная кукла покатилась по земле, а взбешенный принц вынужден был отбиваться от наседающего китайчонка.

Индиана прыгал на движущейся ленте, сражаясь со своим могучим противником. Теперь ему был виден конец конвейера. Там, в конце, порода с грохотом обрушивалась на зубья ненасытного колеса, перемалывавшего все, что в него попадало.

Уилли все швыряла камни в надсмотрщика. Тот успевал колотить Инди и время от времени отвечать бросками Уилли. Джонс без устали орудовал ногами и канистрой. Камнедробилка впереди все приближалась.

Между тем наверху разворачивалась смертельная схватка между двумя двенадцатилетними противниками. Коротышка вцепился махарадже в горло. Тот в ответ вонзил булавку ему в ногу. Китайчонок взвыл от боли и откатился в сторону, держась за ногу. Принц оказался довольно крепким орешком. Ну и пусть! Коротышке, закаленному в уличных драках, было не привыкать.

Громила ухватил Инди за руку, однако рукав у того оторвался, великан потерял равновесие и сел на движущуюся ленту. При этом его кушак зажевали крутящиеся валики, и его поволокло прямо в ненасытную пасть камнедробилки. Надсмотрщик пытался высвободиться, но безуспешно. Ноги его попали в зубчатое колесо, он издал ужасный крик - и в следующую секунду его не стало. Каменная пыль, сыплющаяся из камнедробилки, окрасилась кровью.

Наверху Коротышка проковылял к стене и схватил факел. Он обернулся в тот самый момент, как Залим Сингх кинулся на него с ножом, и успел пригнуться, выставив факел вперед. Махараджа с разбега налетел на пылающий светильник, взвыл и упал на землю. Китайчонок приготовился броситься на поверженного монарха, но этого не потребовалось. Тот не собирался продолжать схватку, а сидел, озираясь, словно только что очнулся от дурного сна.

Собственно, так оно и было. Коротышка, которому уже приходилось видеть подобное преображение, опустился рядом с ним и объяснил:

- Это был черный кошмар Кали.

- Меня заставили творить зло... Да помилует меня Кришна, - прошептал принц, в памяти которого остались лишь обрывки прежних видений, которых, однако, было достаточно, чтобы он содрогнулся и зажмурился с ужаса и боли.

Индиана, освободившись от своего противника, спрыгнул с конвейера и устремился туда, где его ожидала Уилли с пустой вагонеткой. Однако время было упущено: Мола Рам привел подкрепление. Охранники быстро окружали их.

- Коротышка, скорей вниз! - крикнула Уилли. - Нас ждет вагонетка!

Один стражник бросился на нее, но Уилли выхватила из вагонетки металлический рычаг и проломила ему голову. Второй, более осторожный, остался выждать на безопасном расстоянии.

Коротышка, ухватившись за край каменной площадки, свесил ноги вниз. Юный махараджа подполз и напутственно произнес:

- Запомни: наружу ведет левый туннель.

- Спасибо, - отозвался тот после некоторого колебания, видя, что принц говорит правду.

Инди оказался в затруднительном положении. Трое стражников насели на него, вынуждая отступать. Он взлетел по приставной лестнице на лежащий выше уступ, оттолкнул лестницу и побежал. Стражники открыли огонь из пистолетов. Джонс нырнул за вагонетку и, прикрываясь, покатил ее к следующему ответвлению.

Уилли принялась толкать подысканную ею вагонетку, и когда та достаточно разогналась, вскочила в нее. Стражник, выжидавший своего часа, метнулся к ней и ухватил девушку за ногу. Однако Коротышка, который оказался неподалеку, тоже не дремал. Он схватил с земли увесистый кусок породы, прицелился, размахнулся и с криком "Левша Гроув!" запустил им в надсмотрщика Камень угодил тому в затылок. Преследователь рухнул, выпустив Уилли

Еще один стражник схватил паренька, но он вывернулся и ловким движением каратиста двинул тому ногой в живот, а затем устремился наперерез жрецу, который погнался за вагонеткой Уилли, и кинулся ему под ноги. Жрец споткнулся и покатился по земле. Коротышка вскочил, побежал и уцепился за борт набирающей ход вагонетки. Уилли помогла ему влезть внутрь, и они вместе принялись высматривать Индиану. Наконец, они заметили его, мечущегося по мосткам, лестницам и переходам, и хором крикнули:

- Инди, скорей сюда!

Джонс оглянулся, увидал их, прикинул расстояние, скорость и направление движения вагонетки и бросился во весь дух им наперерез, прыгая с уступов на лестницы, оттуда ныряя в подземные ходы снова выныривая и несясь дальше. Стражники теперь палили в него со всех сторон. Вокруг визжали пули, летали щепки и отбитые выстрелами камни.

- Они убегают! Догнать их и убить! - скомандовал наблюдавший за всем происходящим с возвышения Мола Рам.

Охрана с удвоенным ожесточением бросилась в погоню.

Взлетев на очередные мостки, Индиана обнаружил, что со всех сторон окружен неприятелем. Бросив отчаянный взгляд вокруг, он заметил свисающий сверху блок со шкивом, подпрыгнул и ухватился за него. Блок с головокружительной скоростью понесся по нисходящей, скользя вдоль троса, уходящего в том же направлении, что и рельсы, по которым катилась вагонетка с Уилли и Коротышкой. Очутившись в нескольких метрах над вагонеткой и чуть сбоку, Джонс качнулся, выпустил шкив и описав не слишком изящную дугу, грохнулся в тележку к друзьям.

- Догнать! Убить! - несся им вслед голос Верховного жреца.

Они скорчились на дне вагонетки, спасаясь от града пуль. Инди обнаружил рядом бесчувственное тело одного громилы, изъял у того оружие, а самого контуженного перевалил через борт и сбросил. В следующий миг вагонетка въехала в туннель и понеслась в абсолютной темноте. Шум выстрелов остался позади. Им удалось таки уйти!

Мола Рам почернел от злости и процедил своим подручным:

- Они украли камни Санкары. Их нужно остановить!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

БЕГ С ПРЕПЯТСТВИЯМИ

Туннель, по которому неслась вагонетка, освещался лишь пламенем факелов. Но даже при таком слабом свете Инди разглядел, что путь впереди раздваивается. Одна колея, поворачивая, вела вновь вокруг карьера, а вторая устремлялась вперед. Он схватил со дна тележки лопату и, верно подгадав момент, когда они поравнялись со стрелкой, ударом перевел ее на путь, ведущий наружу.

Вскоре они оказались в пещере, где трасса снова раздваивалась. Прежде чем они успели что-либо предпринять, вагонетка вильнула вправо.

- Неправильно! - встревоженно крикнул Коротышка. - Инди, нужно было ехать по левому туннелю!

Но было уже поздно. Тележка неслась во мрак и в гулкое эхо сменяющих одна другую пещер. Подъемы чередовались со спусками. У Инди создалось впечатление, что они углубляются в недра горы, вместо того чтобы выехать наружу. Ветер свистел в ушах. Уилли свернулась на дне, где дышалось легче. Коротышка ликовал: ему приходилось видеть сумасшедшие гонки в кино, но ничего подобного даже там не показывали! Разве только в финальной сцене "Кинг Конга", когда гигантская обезьяна спускает вагон с рельсов. Эту аналогию парнишка, не боявшийся обезьян, даже гигантских, и к тому же родившийся в год обезьяны, счел добрым предзнаменованием.

Между тем Мола Рам организовал погоню. Стражники, вооруженные винтовками, заполнили две вагонетки - и понеслись вслед за нечестивцами. Однако третью группу стражников Верховным жрец отправлять воздержался. Вместо того, чтобы рисковать верными людьми в сомнительной гонке, он решил осуществить более надежным план. И с этой целью направился в большую пещеру по соседству, где шумел водопад, наполняя черное подземное озеро.

Инди вернул на прежнее место тормозной рычаг, которым Уилли раньше, в карьере, отбивалась от стражников, и попытался с его помощью регулировать скорость вагонетки. Тем не менее, пару раз на вираже их заносило, и они описывали полукруг на двух колесах. При этом Джонс падал пластом, чтобы хоть немного выровнять центр тяжести и не дать тележке сойти с рельсов.

Коротышка следил, нет ли погони. Половину своей короткой жизни он был вором и привык всегда быть начеку, особенно когда наступала пора уходить с добычей.

Уилли продолжала лежать. Перед глазами ее мелькали верхние опоры перекрытия. Они все приближались: свод туннеля опускался. Она хотела сообщить о этом своим спутникам, как вдруг вагонетка устремилась куда-то вниз - как показалось девушке, совершенно отвесно. На самом деле это было довольно пологий спуск. Но набранная тележкой инерция была такова, что их троих отбросило назад и прижало к заднему борту. Желудок Уилли остался где-то за спиной, дыхание оборвалось.

Вскоре спуск окончился и тележка выровнялась. Индиана вернулся к своему тормозному рычагу, а Коротышка вновь занял наблюдательный пост сзади. Предчувствия его оправдались. Грянул выстрел - и паренек увидел вдалеке вывернувшую из-за поворота вагонетку преследователей.

Оказавшись на прямом участке стражники принялись палить из всех стволов. Пули ударялись о борт тележки, рикошетили от стен туннеля. Все трое пригнулись как можно ниже. После очередного поворота Инди прокричал, перекрывая грохот колес

- Коротышка! Иди сюда, держи тормоз!

- Слышу вас отлично, - откликнулся тот и перехватил их рук Джонса неистово вибрирующую рукоятку

- Полегче на поворотах! - снова крикнул Инди, меняясь местами с Коротышкой - Не то мы слетим с рельсов!

- Вас понял, - радостно прокричал тот, напрягая все мышцы своих маленьких рук и улыбаясь во весь рот

После еще одного одуряющего спуска Уилли поняла, что Коротышка вошел во вкус подобного время препровождения, и крикнула ему

- Надеюсь, с этим ты справляешься лучше, чем с машиной?

- Мы можем высадить вас прямо тут, если хотите!- ответил он с еще более дикой улыбкой

Уилли закрыла глаза и досчитала до десяти, чтобы успокоиться. Этот китайчонок на глазах превращался во второго Индиану Джонса.

Мола Рам велел оставшимся стражникам вооружиться кувалдами и повел их к водопаду. Точнее, к гигантской открытой цистерне, в которую обрушивался водопад. Она, словно исполинская кастрюля, стояла на опорах из бревен и камней.

Первая из двух вагонеток с преследователями понемногу настигала беглецов. Инди, Уилли и Коротышка сидели, скорчившись, на дне тележки. Над головой у них свистели пули. Время от времени Коротышка выныривал из укрытия, чтобы притормозить на повороте, а Инди - чтобы выстрелить. Однако патронов в пистолете было всего шесть, и Джонс их расходовал экономно. Ему удалось подстрелить одного противника, но место того тут же занял другой. Остановить приближение вражеской вагонетки не удавалось

Повороты становились все круче, тормозной рычаг в руках Коротышки искрил о рельсы. Потолок же опускался все ниже, так что вскоре Инди уже едва мог выглядывать поверх борта вагонетки. Последний его выстрел попусту угодил в деревянную балку перекрытия.

Один из преследователей высунулся, чтобы получше прицелиться - и поплатился. Потолочной балкой ему разнесло голову и вышвырнуло из вагонетки. От этого она, похоже, только прибавила скорости.

Инди опустился на дно тележки, уперевшись коленями в ноги Уилли и гаркнул:

- Пригнулись! Они нас нагоняют.

Люди Молы Рама методично опускали кувалды на клинья, держащие опоры гигантской цистерны. Несколько тонн воды, давящие на конструкцию, удерживали ее на месте, однако Верховный жрец не беспокоился. Он знал, что с каждым ударом опоры миллиметр за миллиметром подаются и, в конце концов, не выдержат. Цистерна опрокинется, выплеснув все содержимое.

- Быстрее! - приказал он, и стук кувалд участился.

- Брось тормоз! - крикнул Инди Коротышке.

- Что? - не поверил своим ушам тот, ибо они и без того летели вперед, словно разогнавшийся поезд в кино.

- Отпусти рычаг! Это единственный шанс оторваться!

- А как же виражи? - уточнил паренек.

- Черт с ними, с виражами! - Он силой оторвал Коротышку от рычага.

На очередном повороте вагонетка на пару сантиметров отделилась от рельсов - и вновь с грохотом опустилась на них.

- Слишком быстро! - взвизгнула Уилли.

Преследователей бросало из стороны в сторону, так что на том же повороте их чуть не перевернуло. Вновь вираж. Тележка нашей троицы накренилась, описывая полукруг на двух колесах.

- На другой борт! - скомандовал Инди, и все трое, уцепившись, перекатились для противовеса на дальнюю сторону.

Вагонетка с преследователями оказалась тяжелее, набитая крупными мужчинами, да еще с оружием. И сошла с рельсов. Громилы выглядывали из нее, словно встревоженные птенцы из гнезда. Но долго тревожиться им не пришлось: с оглушительным грохотом вагонетка врезалась в стену туннеля.

А путешественники мчались прочь. При виде того, как преследователи во второй вагонетке, под градом обломков поспешили избежать судьбы своих товарищей и затормозили, Индиана удовлетворенно ухмыльнулся:

- Один экипаж выбыл из борьбы. Остался последний соперник.

Охранники под командованием Молы Рама продолжали долбить кувалдами по опорам цистерны. Наконец, один камень в ее основании подался и, под влиянием сместившегося центра тяжести, откатился. Цистерна чуть накренилась, выплеснув часть воды через край, и застыла в новом положении.

Индиана нащупал на дне тележки шпалу, подтащил ее к заднему борту и, выждав, пока смолкнет очередной шквал огня, сбросил ее на рельсы под колеса преследователям. Те заметили неизвестный предмет и в страхе закричали, однако их вагонетка без труда справилась с этим препятствием. Расщепленная шпала, точно сломанная спичка, отлетела в сторону. Стражники праздновали победу.

- Есть еще какие-нибудь идеи? - поинтересовалась Уилли у понурившегося Инди, ибо решила, что живой ей отсюда все равно не выбраться, и начала воспринимать все происходящее с отстраненным интересом и живо реагировать на новые повороты сюжета.

- Есть, - отозвался Джонс и, дождавшись развилки, направил вагонетку в боковой туннель.

Мгновение спустя преследователи тоже оказались у развилки и свернули в другую сторону.

- Интересно, куда это они, - проронил Коротышка, заподозрив неладное.

Подозрения его оправдались. Вагонетка с преследователями вдруг вынырнула совсем близко и понеслась бок о бок с ними по параллельной колее. Один из стражников в упор выстрелил по ним, но из-за тряски промахнулся. Инди ухватился за ствол его винтовки, вырвал ее у того из рук и нанес ему удар прикладом в челюсть. В это время другой громила дотянулся и схватил за руку Коротышку.

- Инди, помоги! - крикнул мальчик.

Джонс ухватил его за вторую руку, и они со стражником занялись перетягиванием живого каната. Уилли же, не переставая, колошматила недругов прикладом винтовки по головам. Инди оказался сильнее, и Коротышка, отпущенный стражником, покатился на дно вагонетки. В тот же миг еще один преследователь прыгнул и уцепился за борт их тележки, обхватив сзади Джонса.

Тот повернулся вокруг оси, так что повисшего на нем стражника провезло по нервностям каменной стены. Полуоглушенный, тот ослабил хватку. Этого Индиане оказалось достаточно, чтобы вывернуться и нанести противнику удар, от которого тот канул за борт.

Индиана поспешил на помощь Уилли, которая отбивалась прикладом от очередного нападающего. Однако, не успел он сделать и двух шагов, как неприятель, только что, казалось, сброшенный им с вагонетки, вновь вынырнул из-за борта и обрушил на затылок Джонса увесистый камень. Инди упал, как подкошенный. Но вместо него в бой вступила Уилли. Она неожиданно шагнула вперед и нанесла упорному противнику хороший удар с правой. Тот взмахнул руками и полетел навзничь на рельсы. Кое-чему за свое пребывание в Шанхае она все-таки научилась. Инди, пошатываясь, поднялся на ноги и виновато улыбнулся. Уилли подала ему слетевшую с него шляпу.

Охранники отстали метров на пять - и снова взялись за винтовки. Однако Инди успел заметить одну полезную деталь, и в голове у него мгновенно созрел новый план.

- Ложись! - крикнул он своим товарищам, размахнулся и ударил лопатой по рычагу на потолке, после чего и сам упал ничком на дно.

На обе вагонетки сверху хлынул поток камней, глины, гравия из отвала. Вагонетка стражников, ехавших чуть сзади, пострадала сильнее. Один из преследователей пал на месте. Вагонетка еще некоторое время двигалась, а затем, не справившись с образовавшимся завалом, сошла с рельсов и опрокинулась в туче пыли, тогда как тележка пропыленных и поцарапанных друзей, продолжала нестись вперед.

Впереди оказался туннель, потолок которого был обильно увешан сталактитами. Инди выглянул и едва успел пригнуться. Тележка прогрохотала сквозь туннель, срезая концы слишком длинных каменных наростов и почти не сбавив скорости.

Теперь настал черед Уилли выглянуть и в ужасе закрыть глаза. Метрах в десяти впереди рельсы обрывались. К счастью, горные пласты сместились таким образом, что путь продолжался после обрыва, но только полутора метрами ниже. Вагонетка взмыла в воздух на скорости километров сто в час и, пролетев некоторое расстояние, с грохотом опустилась вновь на рельсы. Уилли безумно хихикнула. Путешествие продолжалось.

Кувалды поднимались и опускались. Еще две каменные опоры не выдержали и отвалились. Затем еще одна... Словно в замедленной съемке, гигантская кастрюля начала крениться все сильнее. Стражники всполошились и с криками поспешили прочь.

Мола Рам, все так же стоя в отдалении, на платформе, наблюдал за происходящим. С невероятным шумом, рвущимся словно из недр самой земли, цистерна скатилась с опор, потеряла равновесие и рухнула на бок. Миллионы литров воды хлынули мощной волной через подземелье в туннели.

Потолок в новом участке туннеля оказался достаточно высоким, рельсы больше не обрывались. Инди улыбнулся с тем беспечным выражение, которое одновременно восхищало и бесило Уилли, и произнес:

- Тормози, Коротышка, тормози.

Пареньку было немного жаль, что гонка кончилась, но он надеялся, что она была не последняя. Он привычным движением потянул тормозной рычаг. Но тот не сработал. Он потянул сильнее. Рычаг сорвался. Вагонетка продолжала лететь вперед.

- Что-то не так... - в страхе расширив глаза, пробормотал паренек.

- Ошибка в расчетах, - кивнула Уилли.

Впереди начинался длинный пологий спуск, за которым на было видно никакого подъема. Вагонетка покатилась, набирая скорость. Инди перегнулся через борт и посмотрел вниз. Оказывается, тормозное устройство оторвалось и теперь болталось без пользы на последнем креплении. Индиана распрямился, и все трое переглянулись, не говоря ни слова. Они уже достаточно постранствовали вместе, и каждый прекрасно понимал других.

"Хороший ты парень, Индиана Джонс. Ах, если бы нам встретиться в другой, более приятной обстановке..." - пронеслось в голове Уилли.

"Надеюсь, вы поможете друг другу. Потому что я оказался для вас не слишком большой помощью", - подумал Инди.

"Если эта женщина последнее, что нашел Чао-пао перед тем, как покинуть эту жизнь, то, значит, она настоящее сокровище. Пожалуй, я о ней позабочусь", - решил про себя Коротышка.

Уилли схватила Инди за одну руку, Коротышка за другую. Инди перешагнул через борт вагонетки, спиной вперед. Двое его спутников, упираясь изо всех сил, держали Джонса за руки и куртку. Оказавшись на одном уровне с колесами, Инди просунул ноги под дно тележки и попытался ботинком поставить на место тормозную колодку. Под ним неслись назад шпалы. На мгновение он чуть сорвался и проехал по ним ногами, рискуя угодить под колеса, но тут же подтянулся обратно. Наконец, одной ногой он отыскал хорошую опору, а другой нащупал колодку и всем весом надавил на нее. Колодка опустилась на бешено вращающееся колесо.

- Все равно слишком быстро! - прокричала Уилли, изо всех сил стараясь, чтобы Инди не выскользнул из ее вспотевших рук.

Она подняла голову и дико рассмеялась. Впереди рельсы вновь обрывались. На сей раз упираясь в глухую каменную стену.

- Мы разобьемся! - вырвалось у Коротышки, который ожидал вовсе не такого финала.

Инди оглянулся через плечо и убедился, что они правы. Вагонетка на предельной скорости мчалась на скалу, и первым страшный удар должен был их принять никто иной, как он сам. Он с удвоенной силой налег на тормозную колодку. Из-под колес полетели искры, подошве стало горячо. Однако он забыл про боль и отключился от мыслей о надвигающейся сзади скале. Сосредоточием всей его воли стала давящая на колодку нога.

Стена по-прежнему приближалась, но уже не так стремительно. Инди рычал, нажимая изо всех сил. Колодка задымилась. Скорость вагонетки заметно упала. Расстояние до стены сокращалось. Инди предпринял последний, стремительный натиск. Вагонетка, замедляя ход, прокатилась оставшиеся несколько метров и остановилась, лишь слегка ударив Джонса затылком о массивную каменную стену. Тот выкарабкался, встал, проковылял несколько шагов в сторону, стараясь не наступать на дымящуюся подметку и хрипло попросил:

- Воды!

Но ему никто не ответил. Уилли и Коротышка, как в тумане, выбрались из вагонетки и стояли, пошатываясь и недоверчиво улыбаясь.

Туннель у скалы сворачивал куда-то влево, однако рельсы на этом обрывались. Все трое молча направились дальше, еще переваривая то, что с ними только что произошло.

Вскоре налетел порыв ветра. Ветер дул, не переставая, подталкивая их в спину и неся с собой какие-то странные звуки: рокот, который эхом отдавался от стен туннеля и, казалось, все приближался, настигал их. Стены задрожали. Нашим путешественникам стало как-то не по себе. Они обменялись встревоженными взглядами и прибавили шаг. Инди особенно беспокоил все не стихавший сильный ветер, какого на такой глубине не могло быть вообще. Грохот сзади все усиливался. Они оглянулись, но ничего не увидели.

- Инди, что это? - испуганно спросила Уилли.

Он не знал, но на всякий случай взял ее за руку - и все трое припустили рысцой вперед. Шум нарастал. С потолка посыпались мелкие обломки, земля под ногами вибрировала. Это больше всего походило на землетрясение. На ум Коротышке пришел жуткий фильм об извержении вулкана, который сейчас вспоминать отчего-то не хотелось. "Уж не рассердился ли на нас сам Повелитель грома?" - подумал он.

Они перешли на быстрый бег, еще не зная, почему. Грохот теперь вокруг стоял оглушительный. Уилли обернулась и застыла. Как парализованная, не веря своим глазам, в ужасе перед роковым видением. Далеко сзади в стену поперечного туннеля с ревом ударилась гигантская волна.

- О, Господи... - прошептала девушка.

Коротышка и Инди тоже остановились и обернулись, чтобы посмотреть, что она там увидела. Глазам их предстал ревущий поток, который уже несся прямо на них, грозя вскоре поглотить все вокруг. Еще миг они смотрели в оцепенении, затем Джонс снова схватил девушку за руку, и они помчались так, как никогда в жизни не бегали. Волна с каждой секундой настигала их. Пенный гребень нес с собой булыжники, бревна, трупы животных, сметенные в других туннелях. Подземное цунами должно было вот-вот накрыть их.

- За мной! - крикнул Инди, заметив впереди в стене дыру узкого бокового прохода.

Они втроем подбежали к отверстию. Первым нырнул туда Коротышка, затем Джонс помог забраться внутрь Уилли и, наконец, последовал за ними сам. В следующее мгновение снаружи, в главном туннеле, налетела гигантская волна.

Ход, в который они нырнули, круто уходил вниз. Они скользили по нему, увлекаемые хлынувшим из туннеля потоком, - пока не очутились в новом просторном туннеле.

- Здорово! Дайте я съеду еще раз... - радостно воскликнул Коротышка, возбужденный скольжением с горки.

Инди схватил его за воротник и дал понять, что сейчас не до развлечений. Они постояли некоторое время, переводя дух. Грохот беснующейся воды постепенно затихал, удалялся. Уилли показалось, что в конце этого нового туннеля забрезжил свет. Она собиралась поделиться своим открытием с друзьями, как вдруг сзади раздался уже знакомый грохот. Они оглянулись и увидели, что другой, еще более неистовый рукав того же самого потока, от которого они, только что спаслись, готов поглотить их.

С криком все трое разом припустили вперед в направлении брезжащего дневного света. Водяная стена неслась следом. Преследуемые ею, они выбежали наружу и... застыли на краю пропасти. Туннель выходил из отвесного склона горы на высоте ста метров над ущельем, на дне которого громоздились скалы и змеилась река.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Инди, опомнившись, толкнул Уилли и Коротышку на узкий выступ сбоку от горловины туннеля, а сам отпрыгнул на такой же выступ по другую сторону. Как раз вовремя, ибо в ту же секунду вода с бешеным напором хлынула из этой гигантской подземной трубы. Вниз полетели шпалы, сваи, бочки - словом, всевозможный крупный мусор. И среди прочего - даже вагонетка. Подобные же потоки выплеснулись разом из множества других отверстий в каменной стене, как из душа.

Коротышка и Уилли с трудом балансировали на своем выступе. Инди, прижавшись к скале, - на своем. Уилли взглянула вниз, и у нее закружилась голова, так что она чуть не упала. Там, внизу, куда обрушивалась с грохотом вода, торчали скалы, а по ту сторону реки, на узкой отмели сновали крокодилы, потревоженные внезапным водяным извержением.

Инди тоже огляделся. Ущелье, над которым они висели, было метров сто в поперечнике. На противоположной стороне за обрывистым краем открывалась равнина, куда, насколько мог судить Джонс, и должен был лежать их дальнейший путь. И тут на глаза ему попался мост. Веревочный мост, перекинутый над пропастью. На их стороне он начинался метрах в семи дальше и выше того уступа, не стояли Уилли и Коротышка.

- Уилли, пробирайся к мосту! - крикнул он ей, стараясь перекричать шум воды и указывая в нужном направлении.

Та повернулась и стала смотреть совсем в другую сторону. К счастью, Коротышка сориентировался лучше и начал пробираться дальше по уступу, вдоль каменной стены, бросив девушке на ходу:

- Иди за мной.

Та неохотно последовала за пареньком. Очутившись под мостом, они принялись карабкаться наверх. Лазание по горам - превосходное занятие для двенадцатилетних. Коротышка служил тому лучшим подтверждением. Он взбирался по почти отвесному склону, как горный козел, ощупью находя опоры и зацепки, которые, казалось, много веков подряд ожидали его появления. У его спутницы получалось не столь ловко. Но она была танцовщица, к тому же речь шла о ее жизни. Ей вообще, вероятно, не удалось бы выжить и добиться чего бы то ни было, не будь она достаточно легка на ногу. Так что Уилли не слишком отставала от своего проводника.

Положение Индианы было несколько сложнее. Ему предстояло пробраться над выходом из туннеля и миновать на ходу несколько меньших отверстий, из которых тоже хлестала вода. Стена почти на всем протяжении этого пути была мокрой и скользкой. К тому же нога его после поединка с тормозной колодкой одеревенела. Он медленно, бочком, цепляясь за редкую растительность, начал пробираться прочь от выхода из туннеля.

Уилли и Коротышка уже успели взобраться на площадку, где крепился мост. За спиной у них оставалось темное отверстие еще одного уходившего в глубь горы туннеля. Перед ними - шаткое сооружение, казавшееся скорее издевкой, чем настоящей дорогой к спасению.

Мосту этому было не меньше сотни лет. Он походил на остатки паутины, некогда связывавшей два края пропасти. Впечатления надежности мост не производил. На двух толстых канатах покоились источенные временем и насекомыми деревянные дощечки. Многое из них от ветхости провалились, и в этих местах теперь зияли дыры. Нижние канаты были связаны поперечными вертикальными веревками с двумя верхними, которые образовывали подобие перил.

Уилли не могла заставить себя ступить на это чудо инженерной техники. Коротышка же, натренированный за время многочисленных погонь по шанхайским крышам - не говоря уже о случае с бельевой веревкой - воспринял это испытание гораздо спокойнее. Он осторожно попробовал крайнюю доску ногой. Та выдержала. Тогда он ступил на мост обеими ногами и с улыбкой обернулся к Уилли:

- Проще простого. Детские игры!

И тут доска под ним обломилась. Точнее, рассыпалась в прах. Не будь Уилли начеку - не миновать бы Коротышке смертельного полета на дно ущелья. Однако она, ожидавшая подобного подвоха, успела схватить паренька за шиворот и втащить обратно.

Тот заметно побледнел и уже не петушился. Делать было нечего: единственный возможный путь для них лежал через этот мост. Выждав, Коротышка вновь ступил на липкие доски. На сей раз дело пошло. Уилли, поколебавшись, двинулась следом. Она внушала себе, что выступает перед знаменитым продюсером и не имеет права допустить хотя бы одно неверное движение, ибо второй попытки ей не представится.

Осторожно, шаг за шагом, продвигались они по мосту, перешагивая через отсутствующие или явно прогнившие перекладины и крепко цепляясь за поручни, так как мост ходил ходуном, раскачиваемый ветром и их собственными движениями. Коротышка про себя молил Повелительницу ветра Фенг-по, чтобы та летела порезвиться где-нибудь в другом месте. Для Уилли это была самая бесконечная, медленная и полная переживаний пешая прогулка в ее жизни.

У них за спиной Индиана, наконец, тоже взобрался на площадку, где начинался мост. Он остановился, переводя дух. Уилли и Коротышка, одолевшие уже полпути, так раскачивали мост, что Джонс решил подождать, пока они переберутся на ту сторону, чтобы не усугублять качку своим весом.

Вдруг сзади, из туннеля, послышались шаги. Инди спрятался сбоку от выхода, держа наготове бич. Секунду спустя на площадку выскочили двое стражников. Раздался свист бича, и первый стражник повалился наземь, пытаясь освободиться, а второй споткнулся о товарища и тоже упал. Джонс подскочил к первому из них и успокоил ударом ноги по голове. Тем временем второй успел подняться и замахнулся мечом. Инди пригнулся и нанес нападающему удар в живот. Покуда тот приходил в себя, он успел завладеть саблей первого стражника, затем уклонился от повторного удара оставшегося противника и отскочил в сторону.

Теперь двое мужчин оказались, одинаково вооруженные, лицом к лицу. Но Инди вдруг осознал, что не представляет, как пользоваться попавшим в его руки оружием. Он вертел кривое лезвие без явно выраженной рукояти и так и эдак, когда его противник издал яростный боевой клич. Решив, что вся хитрость состоит именно в этом, Инди ответил не менее громким нечленораздельным восклицанием и поднял над головой саблю, чтобы парировать очередной выпад стражника. Поединок начался. От ударяющихся друг от друга лезвий летели искры. Стражник нападал, рубил, колол. Инди больше защищался, колотя порою противника своей саблей, как палкой, и пуская в ход кулаки. В какой-то момент ему удалось войти в ближний бой, он обхватил врага, и они покатились по каменной площадке, пока не уперлись в одинокий куст над краем пропасти. Тут Индиана нанес противнику решающий удар кулаком по зубам - и поединок оказался выигранным.

Джонс встал и, не выпуская сабли из рук, бросился к мосту. Коротышка и Уилли уже приближались к противоположному краю ущелья. Инди поспешно ступил на хрупкое сооружение и быстро пошел вперед. Хлипкие доски под его ногой то и дело трескались, и ему приходилось виснуть на поручнях. Не мудрено, что взгляд его был прикован к тому, что творится у него под ногами. Дойдя до середины, он вдруг услышал впереди какие-то крики и поднял голову. Глазам его предстали несколько стражников, которые откуда ни возьмись появились на противоположной стороне пропасти и схватили переправившихся через мост девушку и паренька. Джонс застыл, не зная, что теперь делать, но очнулся от крика Уилли:

- Инди! Осторожно! Сзади!

Он обернулся и увидал другую группу стражников, выскочившую из туннеля у него за спиной. Снова взглянув вперед, он обнаружил, что двое неприятелей отделились от остальных, ступили на мост и двигаются в его сторону. Преследователи сзади последовали их примеру. Индиана беспомощно раскачивался на веревочном мосту. С двух сторон к нему приближались враги, внизу лежало ущелье, изобилующее острыми скалами и крокодилами, а над головой простиралось безоблачное небо. Однако Индиана Джонс не привык сдаваться.

Налетел, подобно предвестью, порыв ветра - и вслед за этим на противоположной стороне пропасти появился Мола Рам в одеянии жреца. Стоя рядом со схваченными Коротышкой и Уилли, он улыбался как игрок, у которого на руках все козыри.

- Отпусти моих друзей! - крикнул ему Инди, раскачиваясь на мосту под порывами ветра.

Вместо ответа Мола Рам выкрикнул что-то на хинди - и стражники с двух сторон начали подбираться к Джонсу.

- Назад! - скомандовал Инди.

- Вам не пристало приказывать, находясь в таком положении, доктор Джонс, - заметил Верховный жрец.

- Если вы дорожите этими камнями, - мотнул Инди головой в сторону своей заплечной сумки, - то отзовите своих людей. Не то я сброшу камни вниз.

- Бросайте, доктор Джонс! Мы их легко отыщем. А вот вам придется распрощаться с жизнью! - отозвался Мола Рам и снова отдал приказание стражникам.

Те стали подступать еще ближе. "Почему у меня никогда ничего не бывает хорошо и просто?" - с тоской подумал Джонс и с размаха полоснул саблей, которую по-прежнему сжимал в руке, по одному из канатов, держащих мост. Веревочное сооружение заходило ходуном. Наполовину перерубленный канат затрещал и начал распускаться. Стражники замерли в испуге.

- Впечатляюще, доктор Джонс. Но сомневаюсь, чтобы вы захотели покончить жизнь самоубийством, - откликнулся на этот поступок Мола Рам и вновь подхлестнул приказом своих людей.

Те неохотно стали продвигаться дальше, в сторону Инди. Джонс повернулся и полоснул саблей по другому опорному канату, который, так же как и первый, начал медленно распускаться. Мост чуть просел. Стражники опять замерли, раскачиваясь вместе с Инди под порывами ветра. Улыбка исчезла с лица Верховного жреца. Он подтолкнул Коротышку с Уилли к мосту и следом за ними сам ступил на ненадежное сооружение, приставив к спине девушки кинжал.

- Ваши друзья погибнут вместе с вами! - крикнул он Индиане.

Индиана взглянул на стражников, окруживших его с обеих сторон. Затем на Коротышку, Уилли и Верховного жреца, стоящих на мосту метрах в трех от края. Опустил глаза вниз, поднял к небу. И, наконец, прокричал тоном, не оставляющим никаких сомнений:

- Тогда, похоже, нам всем предстоит веселый полет!

Коротышка встретился глазами с Джонсом и среди прочего прочитал во взгляде своего старшего друга ясное предупреждение: это не шутка. Уилли тоже поняла это и печально попрощалась глазами с Инди. Затем перевела взгляд на Коротышку и с изумлением заметила, что тот потихоньку обмотал вокруг ног одну из вертикальных веревок, соединяющих верхние и нижние канаты моста. Не теряя времени, она сделала то же самое, для верности обернув веревкой еще и руку, и с тревогой стала ожидать, что будет дальше.

- Верни камни! - взревел Верховный жрец.

- Мола Рам, - отозвался Индиана, - готовься к встрече с Кали в преисподней!

С этими словами он взмахнул саблей, та просвистела в воздухе и разом рассекла верхний и нижний канат с одной стороны моста. Двое стражников с криком полетели вниз, навстречу смерти. Остальные бросились назад, но не успели сделать и нескольких шагов, как Инди снова взмахнул кривым клинком и вспорол оба каната и с другой стороны. Две рассеченные половинки моста на какое-то неуловимое мгновение зависли в воздухе и распались.

Стражники, застигнутые врасплох, с воем полетели вслед за первыми двумя сорвавшимися. Лишь немногим удалось повиснуть, ухватившись за остатки моста. На той половине, где висел Индиана, теперь находилось шесть человек: Мола Рам, качающийся метрах в трех от края ущелья, затем стражник, ниже Уилли и Коротышка, потом еще один стражник и, наконец, сам Инди.

Уилли и Коротышка висели неподвижно, чувствуя себя в относительной безопасности благодаря заранее принятым мерам предосторожности. Мола Рам, дождавшись, когда то, что осталось от моста, замрет, полез вверх. Он почти уже добрался до края пропасти, как вдруг одна доска у него под рукой обломилась - и он полетел вниз. Однако не сорвался, а уцепился за веревки несколькими метрами ниже Уилли и Коротышки. Стражнику, сбитому им с пути, повезло меньше: бедняга с воплем канул в бездну.

Некоторое время никто не шевелился. Затем решил попытать счастья Инди. Он миновал висящего над ним стражника, который счел за благо не разжимать рук и зажмуренных век, добрался до жреца, схватил его за ногу и дернул, пытаясь скинуть. Тот в ответ пнул его другой ногой в лицо и тоже начал взбираться. Инди нагнал противника и вновь схватил за ногу. На сей раз рывок оказался настолько силен, что Мола Рам скользнул вниз, увлекая за собой и Джонса. Пролетев мимо оцепеневшего стражника, они вдвоем уцепились на одной и той же высоте и схватились не на жизнь, а на смерть.

Инди ударил врага головой. Тот ответил коленом в живот и локтем в горло. Инди вцепился в веревки, чтобы не упасть от боли.

- Инди! Защищай сердце! - раздался сверху крик Уилли.

Джонс, похолодев, ощутил, как рука жреца коснулась его груди. Он схватил эту страшную руку за запястье и попытался отвести в сторону, но безуспешно. Пальцы колдуна начали медленно погружаться сквозь кожу в его грудную клетку. Индиана почувствовал холод и тошноту. Чувство было не болезненное, а скорее жуткое, подавляющее волю к сопротивлению. На лбу у него выступила испарина, перед глазами поплыли радужные пятна. Все тело Джонса охватила такая слабость, что он чуть не сорвался вниз, но чувство самосохранения оказалось сильнее. Он собрался с силами, пядь за пядью извлек и отстранил от себя руку жреца, под конец стукнув того его же собственной ладонью по лицу.

Разъяренный Мола Рам снова пополз вверх, пока его соперник приходил в себя. Добравшись до безвольно висящего с закрытыми глазами стражника, жрец схватил того за горло, оторвал от веревок и сбросил вниз, на Джонса.

- Берегись, Инди! - успела вовремя крикнуть Уилли.

Джонс крепко ухватился и устоял под чувствительным ударом. Несчастный стражник, срикошетив от него, полетел вниз.

С противоположной стороны ущелья донесся какой-то шум. Бросив взгляд туда, Инди увидел, что на площадку над пропастью выскочили из туннеля еще несколько стражников.

- Убейте их! Стреляйте! - прогремел голос Молы Рама.

Стражники заняли позицию, взяв наизготовку свои луки. Инди подтянулся и ухватился за край одеяния Молы Рама. Посыпался град стрел. Одна из них пробила доску, за которую он держался, царапнув Джонсу руку. Он выпустил одежду Верховного жреца. Тот тут же воспользовался этим, чтобы подняться еще на несколько деревянных ступенек. Однако Коротышка поджидал его, и как только Мола Рам ухватился за доску, на которую он опирался, наступил ему на пальцы.

Жрец выпустил опору и соскользнул вниз - прямо на Инди, который тоже сорвался. Они вместе пролетели несколько метров и уцепились за нижние доски лишь в самый последний момент. Инди теперь висел на одних руках. Мола Рам не стал продолжать схватку. Возраст и непривычность подобных акробатических упражнений сделали свое дело: он утомился и думал уже лишь о том, как бы выбраться наверх. Оттолкнувшись от Джонса, Верховный жрец возобновил свое восхождение.

Но Коротышка уже опередил его. Паренек успел одолеть расстояние, отделявшее его от края площадки, выбрался на нее, нагнулся и подал руку лезущей следом Уилли. С его помощью девушка тоже выбралась наверх. Некоторое время они лежали, тяжело дыша, прижавшись к земле. Вокруг них свистели стрелы. К счастью, все стражники, находившиеся по эту сторону ущелья, попадали в пропасть. Так что кроме стрел, долетающих с противоположной стороны, беспокоиться им пока было не о чем.

Спасаясь от обстрела, Индиана поспешно принялся карабкаться наверх, но задетую стрелой руку свело. Он просунул локоть, так что планка оказалась у него под мышкой, и повис без движения. Ощущение идущего ко дну вновь охватило его. Он бросил взгляд на лучников, продолжающих осыпать его стрелами, затем вниз. В этот самый момент нижняя доска выскользнула из распустившихся канатов и, крутясь словно пропеллер, полетела вниз - пока, значительное время спустя, не упала на дно ущелья. Инди решительно устремился дальше, наверх.

Мола Рам вслед за Коротышкой и Уилли добрался до края площадки и ухватился за него, чтобы подтянуться. В ту же секунду Уилли первым попавшимся ей под руку увесистым камнем саданула ему по пальцам. Верховный жрец взвыл, разжал руки и в очередной раз соскользнул вниз. И вновь падение его было предотвращено висящим внизу Джонсом. Два противника опять сцепились над бездной.

Коротышка и Уилли, свесившись с уступа, наблюдали за этим поединком, не в силах помочь своему другу. Справа послышался шум. Коротышка вскочил и обернулся в ту сторону, готовый к бою, но вдруг радостно воскликнул:

- Уилли, смотри!

Она бросила взгляд в том направлении, куда он ей указывал, и увидела всадников, скачущих в их сторону. Это вернулись английские кавалеристы.

- Слава богу... Как вовремя! - выдохнула она.

Подскакавшие англичане во главе с капитаном Бламберттом быстро спешились. Заняв укрытия, недосягаемые для стрел индийских стражников, солдаты открыли ответный огонь из ружей.

Уилли и Коротышка вновь поползли к краю, чтобы посмотреть, нельзя ли чем-нибудь помочь Инди. Тот по-прежнему вел борьбу с Верховным жрецом. Оба, казалось, совершенно позабыли о свищущих вокруг стрелах и разверстой внизу пропасти. Все их помыслы устремлены были на то, чтобы уничтожить друг друга.

Джонс молотил противника - тот отбивался. Во время очередного удара сумка соскочила у археолога с плеча. Он успел ухватить ее за ремень, в то время как сама сумка оказалась в руке Молы Рама.

- Эти камни мои! - прохрипел тот.

- Ты продал Шиву! - яростно бросил ему в лицо Инди и принялся вновь и вновь произносить на хинди священную заповедь Санкары. - Шиве ке вишвас кате хо! Вишвас кате хо! Вишвас кате хо!..

И тут произошла удивительная вещь. По мере того как Инди повторял эти магические слова, камни все ярче светились сквозь его сумку. Свет этот был почти нестерпимо ярким. Наконец, они прожгли сумку насквозь и начали падать. Мола Рам в отчаянии попытался схватить один из них, но тот оказался раскаленным добела, и жрец выпустил его из обожженной руки. Камень вновь начал падать, но теперь Индиана подставил свою руку и не обжегся. Для него камень оставался прохладным.

Взгляды этих двоих, висящих над бездной, встретились. Во взгляде жреца появилось нечто такое, точно он только очнулся от долгого кошмара. Инди сам испытал на себе этот кошмар, и, хотя тот оказался для него не столь затяжным, жуткие образы навеки запечатлелись в его памяти. Поэтому теперь он даже сочувствовал Раму, который очутился на границе двух миров, без перспективы, один на один с ужасным грузом воспоминаний о собственных злодеяниях.

Верховный жрец покачнулся, цепляясь за веревки одной рукой, а вторую, обожженную, держал на отлете. Доска под его ногами обломилась, ослабевшая рука сорвалась, и Мола Рам в своем жреческом одеянии, точно гигантский воздушный змей, начал планировать вниз, все быстрее, пока не рухнул на торчащие на дне ущелья скалы. Затем тело его, уже безжизненное, соскользнуло в воду, где его тут же растерзали крокодилы.

Два из трех священных камней, находившихся в сумке Индианы, также упали в реку, и течение понесло их куда-то прочь. Третий, теперь потухший, Джонс по-прежнему сжимал в руке, затем спрятал его в карман и начал карабкаться наверх, где его давно ожидали Уилли, Коротышка и Бламбертт.

Из туннеля на противоположной стороне пропасти появился еще один отряд англичан, под предводительством махараджи. Стражникам не оставалось ничего иного, как сдаться. При виде Коротышки, стоящего в окружении Индианы и Уилли, принц поклонился своему спасителю, избавившему его от беспробудного кошмара души. Китайчонок махнул в ответ своей бейсбольной кепкой, благодаря, в свою очередь, за подоспевшую вовремя подмогу. Похоже, они могли бы играть с этим принцем в одной команде.

- Надеюсь, Мола Рам нашел то, что искал... - задумчиво проговорила Уилли, стоя на краю пропасти и глядя вниз.

- Не совсем, - возразил Инди и вынул из кармана последний священный камень Санкары. - Этот остался у меня.

Девушка осторожно взяла драгоценность из рук Джонса, подняла и взглянула сквозь него на солнце. Камень заискрился и засиял изнутри, точно таинственное существо со светящимся сердцем. На миг все они прикоснулись к этой тайне.

Несколько дней они провели во дворце, восстанавливая силы. Английские солдаты прочесали окрестности, подобрали множество прятавшихся бывших маленьких невольников и позаботились об их питании и лечении. Когда дети немного поправились и окрепли, Бламбертт выделил небольшой эскорт, который вместе с Индианой, Уилли и Коротышкой должен был доставить их домой.

Коротышка чувствовал себя настоящим царем детей. Он подолгу беседовал с ними - по-отечески, заботливо, назидательно. Учил их никогда не красть чужого (как когда-то Мола Рам украл их у родителей). Хранить близко к сердцу звезды Счастья, Достоинства и Долголетия. Играть в бейсбол, используя вместо бит палки, а вместо мяча - тропические плоды. Отличать мумию от Дракулы. А также играть в орлянку. А еще сохранять крутой вид, оставаясь при этом в душе милыми ребятами. Что касается умения затмевать человеческий разум, то за этой наукой он отсылал их к Уилли. Наконец, он учил их именам самых главных божеств, которые обязательно услышат их молитвы. Хотя сам он к этому времени надавал столько обетов разным богам, что всерьез сомневался, согласятся ли те еще когда-нибудь слушать его в будущем... Впрочем, один из них все-таки внял его молитвам. Это был Инди. Он берет его с собой в Америку!

Уилли еще не пришла в себя от пережитого. За всю жизнь ей не приходилось переживать ничего подобного, и теперь, когда все кончалась, она все еще не могла в это поверить. Ей хотелось то и дело прикасаться к деревьям, к Коротышке, к Инди, чтобы убедиться, что все это не сон. Она еще не вполне верила в реальность происходящего.

Инди был немного опечален потерей двух священных камней. Ведь они уже попали к нему в руки! Однако хотя бы один покуда оставался в его распоряжении. К тому же, сделать главное - освободить детей - ему удалось. И зловещему культу Удушения, похоже, действительно пришел конец.

Два дня спустя первую группу детишек доставили в Майапор. Индиана и его спутники снова шагали по пыльной улице через поселок, в сопровождении вернувшихся детей, и изумлялись произошедшей вокруг перемене. Местность, некогда представшая им, неузнаваемо преобразилась. Над чистыми полноводными ручьями зеленели деревья и холмы, распускались цветы. Крестьяне вспахивали поля. В самой деревне вовсю шло строительство. Селяне с небывалым энтузиазмом принялись улучшать и украшать свой быт.

При виде вернувшихся детей вся деревня наполнилась радостными криками. Селяне бросали свои дела и бросались встречать сыновей и дочерей, истосковавшихся по родному дому. Слезы, смех, приветствия, первые сбивчивые рассказы...

Старый шаман приблизился к Индиане, дотронулся ладонью до лба и поклонился. Путешественники также поприветствовали его в ответ.

- Мы знали, что вы возвращаетесь с победой, - растроганно произнес шаман, обводя рукой вокруг. - Потому что жизнь вернулась в нашу деревню.

- Мне никогда не приходилось видеть подобного чуда, - поддержала его Уилли, убедившаяся воочию, что чудеса не только могут случаться, но и действительно порой случаются.

- Теперь вы убедились в магической силе камня, который принесли с собой, - улыбнулся шаман.

- Да, я убедился, - ответил Инди, вынимая из кармана камень, завернутый в обрывок древнего холста с письменами.

Шаман почтительно принял у Инди камень, вновь поклонился им и направился в сопровождения других старейшин к святилищу. Инди, Уилли и Коротышка остались наблюдать за всем издали. Шаман подошел к каменной глыбе с вырубленным в ней небольшим алтарем, установил святыню в предназначенной для нее нише и произнес слова молитвы.

Коротышка куда-то исчез. Уилли, оставшись наедине с Джонсом, проговорила:

- Ты мог бы оставить камень у себя.

- Зачем? - пожал плечами он. - Его бы выставили в музее, пылиться среди других камней...

- Он принес бы тебе желанное богатство и славу.

- Путь до Дели неблизкий, - усмехнулся он. - Кто знает, что еще может произойти...

- Нет уж, спасибо, - взглянула она на него, как на сумасшедшего. Лично с меня приключений довольно.

- Детка, неужели после всех наших совместных развлечений...

Конец фразы Уилли уже не расслышала. Внутри у нее, заполняя грудь и голову, разрасталось листовое облако гнева. Он что, рехнулся?! Они уцелели по чистой случайности. Неужели ему этого мало?! Уилли заговорила с возмущением:

- Если ты думаешь, что после всего, что ты мне устроил, я отправлюсь с тобой в Дели или еще куда бы то ни было, то ты ошибаешься, черт бы тебя побрал! Я возвращаюсь домой, в Миссури, где никто не станет кормить меня змеей, чтобы потом живьем вырвать сердце и опустить в огненную яму! Мое место там! Хватит с меня похождений! Не желаю... - она осеклась, развернулась, подошла к первому попавшемуся селянину и обратилась к нему: Извините, мне нужен проводник, чтобы добраться до Дели. Я уже чудесно научилась ездить на слонах...

Вокруг талии Уилли мягко обвился бич, и она оказалась в объятиях Инди. Посопротивлявшись для приличия, девушка решила, что с судьбой спорить бесполезно: все было предопределено с того самого момента, когда Джонс вошел в ночной клуб и глаза их встретились. Она обняла его, и они слились в поцелуе - нежном, ласковом, радостном, теплом, словно летний дождь.

Тут и вправду хлынул дождь. Точнее, что-то вроде короткого теплого душа. Они оторвались друг от друга и оглянулись. Их взглядам предстал Коротышка на слоненке, который готовился обдать их новой струей из хобота. Паренек радостно хохотал. Инди и Уилли тоже от души рассмеялись. Слоненок трубил, весело мотая головой.

- Очень смешно, - выдавил сквозь смех Коротышка. - Отличная шутка!

В конце концов они все-таки доехали до Америки. Но это уже совсем другая история.