Агата Мур Через тернии

Она была на редкость очаровательной подружкой невесты – юной, нежной, изящной, хрупкой. Разве что невеста, так и светящаяся счастьем, могла составить ей конкуренцию на этой торжественной церемонии.

– Объявляю вас мужем и женой! – торжественно провозгласил священник.

Присутствующие в церкви женщины как по команде достали носовые платочки и приложили к глазам. Глаза Элеаны тоже подозрительно блеснули. Но никому не дано было видеть, какими слезами обливается ее сердце.

Она любила его столько, сколько себя помнила. И то, что избранница была достойна своего мужа и любима им, ничуть не уменьшало горя Элеаны. Как хотелось ей быть на месте невесты, как проклинала она судьбу за то, что родилась поздно!

Когда церемония бракосочетания окончилась, фотографии были сделаны и все направились в отель на прием, в радостной суматохе никто не заметил, что одна из подружек невесты поотстала. В укромном уголке Элеана наконец-то дала волю слезам, оплакивая свою печальную участь. Могла ли она тогда предположить, что пройдет время и мечта всей ее жизни исполнится – Андреас Спилиану сделает ей предложение?..

Из задумчивости ее вывел голос матери:

– Приятного вечера, дорогая. Ты ведь останешься там, не так ли?

Тонко, очень тонко, подумала Элеана. Она никогда не переставала удивляться умению матери формулировать приказ в форме предположения. Можно подумать, у нее есть выбор.

Насколько Элеана себя помнила, вся ее жизнь была тщательно срежиссирована. Самые престижные частные школы, дополнительное образование, каникулы за границей, зимние курорты, уроки танцев, верховой езды, иностранного языка… Она свободно владела английским и французским.

Одним словом, Элеана Паламос являлась продуктом родительского попечения, продуктом выхоленным и изысканным, наглядным свидетельством семейного благосостояния и социального статуса. И такое положение вещей необходимо было сохранять любой ценой.

Выбранная ею карьера дизайнера по интерьерам прекрасно вписывалась в общий образ.

– Так как, дорогая?

Элеана пересекла гостиную и приложилась губами к щеке матери.

– Возможно.

Бровь Катерины Паламос поднялась, выгнувшись элегантной аркой.

– Мы с отцом не ожидаем тебя.

Этим было все сказано. Открыв сумочку, Элеана вынула оттуда ключи от машины и направилась к двери.

– Увидимся позднее.

– Желаю приятно провести время, – повторила мать.

Интересно, что подразумевала Катерина Паламос под приятно проведенным временем? Изысканно сервированный ужин в модном ресторане с Андреасом Спилиану с последующей ночью любви в его постели?

Усевшись за руль черного «порше», Элеана тронулась с места и выехала на тихую, обсаженную деревьями дорогу, которая выходила на шоссе, ведущее из престижного пригорода к центру города.

Луч света, скользнувший по ее руке, отразился от усыпанного бриллиантами кольца с великолепным солитером в середине, надетого на указательный палец руки. Великолепной работы, ужасно дорогое кольцо являло собой символ предполагаемого союза дочери Георгоса Паламоса и сына Димитриса Спилиану.

Паламос – Спилиану, мысленно усмехнулась Элеана, вливаясь в поток машин, следующих к центру. Два соседа-эмигранта с Кипра, не достигшие еще и двадцати лет, перебрались в Австралию и осели в Брисбене. Работая целую неделю на двух работах каждый и экономя каждый цент, к тридцати годам они основали собственный бизнес.

Сейчас, по прошествии сорока лет, компания Паламоса и Спилиану являлась ведущей в строительной индустрии города.

Каждый из компаньонов был счастливо женат, жил в прекрасном доме, ездил за рулем дорогого автомобиля и дал своему отпрыску – а в каждой семье родилось по одному ребенку – самое лучшее образование, которое только можно было позволить за деньги.

Оба семейства были на редкость близки, и отношения между ними больше походили на дружбу…

Стоял прекрасный вечер поздней осени, и сапфировый океан почти сливался с безоблачным, чистым небом. По берегам бесчисленных бухточек и заливчиков, в которых стояли самые различные парусные суда, располагались частные особняки и коттеджи. Вдали виднелись причудливые силуэты небоскребов из стекла и стали самой разнообразной формы.

Ближе к городу дорожное движение стало интенсивнее, приходилось задерживаться на светофорах. В результате, когда Элеана подъехала ко входу в отель и поставила машину на стоянку, было уже почти семь часов.

Она могла, даже должна была позволить Андреасу забрать ее из дома или, по крайней мере, подъехать к нему на квартиру. Это было бы гораздо разумнее и практичнее. Но дело заключалось в том, что сегодня она была не в настроении быть практичной.

Войдя в холл отеля, Элеана небрежно кивнула портье и не успела сделать трех шагов в направлении уютных кресел, как увидела поднимающуюся навстречу знакомую мужскую фигуру.

Андреас Спилиану!

От одного его вида сердце забилось сильнее, дыхание перехватило. Еще не достигший сорокалетнего возраста, выше метра девяноста ростом, с широкими плечами и крепкими мышцами человека, занимающегося физическими упражнениями.

Худощавое, скульптурно вылепленное лицо, подчеркнуто сильная челюсть и чувственно очерченные губы. Отлично подстриженные, аккуратно причесанные темно-каштановые волосы и карие, почти черные глаза.

Элеане не приходилось быть свидетельницей проявления его бурного темперамента, но, без сомнения, он им обладал. Это можно было видеть по тому, как иногда еще больше темнели его глаза, поджимались губы и становился ледяным голос.

– Дорогая. – Наклонившись, Андреас легко поцеловал ее в губы.

По телу Элеаны пробежала дрожь, сердце забилось так, что, казалось, стук его стал слышен в холле. Воздействовала она на него так же, как он на нее?

Вряд ли, решила рассудительная Элеана. Его первой любовью была Глория Кирий, прекрасная молодая девушка, на которой Андреас женился десять лет тому назад, для того чтобы потерять через пару недель после медового месяца в автомобильной катастрофе. Элеана втихомолку плакала на свадьбе и в открытую рыдала на похоронах.

После этого он целиком отдался бизнесу, заработав себе в деловых кругах репутацию первоклассного стратега.

Андреас встречался со многими женщинами и брал от них только то, что они предлагали, даже не помышляя о том, чтобы заменить одной из них девушку, так недолго носившую его имя. Подобное положение вещей существовало до прошлого года, до тех пор пока он не обратил внимания на Элеану и их взаимная привязанность не переросла в нечто более личное, более интимное.

Предложение сочетаться законным браком совершенно ошеломило ее, потому что Андреас был объектом обожания Элеаны с детства. Можно было даже точно указать момент, когда девчоночье преклонение перед ним переросло в непреодолимую любовь.

В любовь безответную, тут не могло быть никаких иллюзий. Будущий брак должен был укрепить концерн Паламоса и Спилиану и слить его воедино.

– Голодна?

Услышав голос Андреаса, Элеана чарующе улыбнулась, в глазах ее зажегся дерзкий огонек.

– Просто умираю.

– Тогда, может быть, пойдем? – Обняв свою спутницу за талию, Андреас увлек ее в сторону лифтов.

Голова Элеаны была на уровне его плеча, а хрупкость ее телосложения разительно контрастировала с его высокой сильной фигурой.

Она могла бы вырасти настоящей стервой – капризной и истеричной, с улыбкой подумал Андреас, нажимая на кнопку вызова. Но тем не менее, несмотря на потворствующую ей во всем мать, в Элеане не было ни капли избалованности.

Как не было и напыщенности, чувства собственного превосходства. Вместо этого она стала обаятельной, интеллигентной и весьма привлекательной молодой женщиной, а искренняя доброжелательная улыбка преображала ее в настоящую красавицу.

Из ресторана, расположенного на верхнем этаже отеля, открывался прекрасный вид на город и залив. Дорогой, доступный далеко не каждому, но пользующийся успехом, он был обязан этим шеф-повару, настоящему мастеру своего дела, чьи опыт и искусство снискали ему славу в нескольких европейских странах и принесли завидное состояние.

Двери лифта открылись, и, войдя вслед за Андреасом в кабину, Элеана молча ждала окончания подъема.

– Неужели все так плохо?

Заглянув в глаза Андреаса, она встретила задумчиво-оценивающий взгляд и не поняла, смеяться ей или обижаться на то, что он воспринял ее молчание, за признак тяжело прошедшего дня.

Неужели по ней все так заметно? Вряд ли. Во всяком случае, для большинства людей. С Андреасом, однако, дело обстояло совсем по-другому. Она давно уже смирились с мыслью, что мало что может скрыть от него.

– С чего начать? – Скорчив гримасу, Элеана начала загибать пальцы по очереди. – С сердитого клиента, еще более сердитого менеджера, с того, что заказанная за границей ткань застряла из-за забастовки в порту или что примерка подвенечного платья прошла черт знает как. – Она сделала страшные глаза. – Выбирай.

Лифт остановился, и они вышли в холл ресторана.

– Мистер Спилиану, мисс Паламос. Добро пожаловать.

Широкая улыбка метрдотеля указывала на их статус почетных клиентов. Он не стал предлагать им столик, а провел к тому, который выбрали они, возле окна во всю стену.

Вот это и есть, заключила Элеана, одно из преимуществ принадлежности к верхушке общества: превосходное обслуживание гарантировано. Не успели они сесть, как тут же, словно в подтверждение ее мыслей, принесли карту вин, и Элеана одобрила выбранное Андреасом белое вино.

– И воды со льдом, пожалуйста, – добавила она.

Откинувшись в кресле, Андреас с любопытством посмотрел на свою спутницу.

– Как Катерина?

– К чему наводящие вопросы, если это вообще можно назвать вопросом? слегка раздраженно заявила Элеана. – Не можешь ли быть поконкретнее?

– Катерина выводит тебя из себя. – Его лениво-протяжный голос заставил ее криво усмехнуться.

– Неплохое начало. Совсем неплохое, – признала она с насмешливым одобрением.

Андреас иронически поднял бровь.

– Не попытаться ли мне достичь совершенства и угадать причину твоего недовольства? – спросил он. – Или ты скажешь мне сама?

– Подвенечное платье!

Воспоминание о чудовищной настойчивости матери и сдержанной вежливости портнихи заставило Элеану содрогнуться. Черт побери, что, казалось, могло быть проще! Они обговорили фасон и выбрали материал. Да и пошито платье было прекрасно. Но Катерина, разумеется, не могла не вмешаться.

– Какие-нибудь проблемы? – Андреас не сомневался, что проблем должно быть немало и большинство из них созданы самой Катериной.

– Портнихе не понравились критические замечания матери по поводу ее работы. – Элеана с сожалением вздохнула: платье было действительно великолепным – нечто поистине сказочное из шелка, атласа и кружев.

– Понятно.

– Ничего тебе не понятно. – Она подождала, пока официант нальет им вина и удалится.

– Что же мне может быть непонятно, дорогая? – беззаботно спросил Андреас.

– Что Катерина, как и большинство матерей, хочет, чтобы свадьба дочери прошла великолепно? Все только самое лучшее: обед в роскошном ресторане, превосходные еда и напитки, фантастический свадебный торт, лимузины и тому подобное. Значит, платье тоже должно быть необыкновенным.

– Ты забыл цветы, – напомнила она. – Хозяин магазина начинает терять терпение. Шеф-повар готов отказаться от заказа и говорит, что его занятие сродни искусству и он не собирается, слышишь, не собирается придерживаться наших прабабушкиных рецептов.

Андреас усмехнулся.

– Катерина сама превосходно готовит, – вежливо заметил он.

Впрочем, Катерина была превосходна во всем, в этом-то и заключалась вся беда. Она ожидала подобной компетентности от всех остальных людей и наслаждалась возможностью получать самое лучшее из того, что только можно купить за деньги. Эта женщина чувствовала себя обязанной вникать в каждую мелочь, требуя, чтобы все соответствовало ее до невозможности высоким стандартам.

Насколько Элеана помнила, вечной проблемой была постоянно увольняющаяся прислуга. Из-за нежелания матери предоставить им даже малейшую инициативу слуги появлялись и исчезали с поражающей быстротой.

Меню принес новый и совсем молоденький официант, поэтому они молча выслушали его деликатные рекомендации. Тщательно записав заказ, он удалился в кухню.

Отхлебнув глоток ледяной воды, Элеана обратилась к сидящему напротив нее собеседнику:

– Как бы ты посмотрел на то, чтобы сбежать и тайком сочетаться браком?

Андреас покрутил вино в бокале и, поднеся к носу, вдохнул его аромат.

– Есть ли у тебя какая-либо особая причина, оправдывающая риск навлечь на себя гнев Катерины?

– Да, пожалуй, из этого нечего не выйдет, – мрачно согласилась она. Хотя я почти готова послушаться голоса разума и пойти на скандал.

Официант принес закуски.

– Потерпи. Осталось всего две недели, дорогая, – напомнил ей Андреас.

Целая вечность! Элеана не была уверена, доживет ли до конца срока невредимой.

Давно надо было обзавестись собственной квартирой. Да она и сделала бы это, если бы Катерина не посчитала идею просто смехотворной, ведь в распоряжении Элеаны находилось целое крыло дома, с гимнастическим залом и сауной. У нее была своя машина, отдельный гараж, и чисто теоретически она могла приходить и уходить, когда ей заблагорассудится.

Взяв вилку, Элеана попробовала спагетти. Божественно. Соус тоже был превосходен.

– Нравится?

Она намотала очередную порцию и протянула ему вилку.

– Попробуй сам.

Элеана вовсе не намеревалась превращать этот жест в интимный. Но когда Андреас обхватил ее пальцы своими и, глядя ей в глаза, поднес вилку ко рту, сердце забилось как сумасшедшее. Ему не надо было даже стараться, его обаяние действовало на нее безотказно.

С теплой улыбкой на губах Андреас отломил кусочек рыбного суфле, затем предлагающе поднес вилку ко рту Элеаны.

– Хочешь попробовать моего?

Она попробовала, однако, когда Андреас предложил еще, отрицательно покачала головой. Неужели он не понимает, как трудно ей сохранять хладнокровие и выдержку в подобные моменты?

– Завтра вечером у нас репетиция в церкви, – напомнил Андреас и увидел, как потемнели ее глаза.

Элеана отложила вилку, на время утратив аппетит.

– В шесть тридцать, – кивнула она со вздохом. – А потом званый обед.

На обеде должны были присутствовать родители жениха и невесты, сами виновники торжества, подружки невесты и их сопровождающие, девочки-цветочницы и мальчики, несущие подушечки с кольцами, а также их родители.

На следующий день планировали устроить вечеринку для близких друзей невесты. Хотя это тоже едва ли можно было назвать обычной вечеринкой, с легкой закуской и шампанским. Список гостей насчитывал пятьдесят человек, обслуживанием занималась специально приглашенная фирма, а развлечение приглашенных взяла на себя Катерина.

В добавление ко всему Элеана упорно отказывалась брать шестинедельный отпуск и собиралась уйти с работы лишь за две недели до свадьбы. Ибо работа занимала ее, отвлекала мысли и несколько снимала напряженность отношений с матерью. Плохо было то, что утренние и вечерние часы приходилось проводить в построенном Андреасом особняке, наблюдая за расстановкой мебели, настилкой ковров, подбором цветовой гаммы и выдерживая битвы с матерью, когда их мнения не совпадали и Катерина со своими советами перегибала палку. А это случалось весьма и весьма часто.

– Не принимай все близко к сердцу.

Взглянув на него через стол, Элеана заметила на губах Андреаса дразнящую улыбку.

– Я думала о доме. – И это было правдой. – Все получается очень хорошо.

– Тебя это радует?

– Как же я могу не радоваться? – удивилась она, представляя себе их будущее семейное гнездышко.

Состоящий из трех независимых друг от друга крыльев, соединенных галереями, он представлял гармоничный архитектурный организм, объединенный внутренним двориком. В интерьерах было просторно и светло. В подвальных помещениях располагались сауна и бассейн.

Пока что это была лишь витрина, место для приема гостей и деловых партнеров. Элеана же стремилась превратить суперсовременный особняк в настоящий уютный дом.

Подошедший молодой официант забрал их тарелки и принес основное блюдо.

Андреас ел с удовольствием. Он представлял собой совершеннейший образчик мужчины искушенного, динамичного и обладающего какой-то первобытной чувственностью, притягивающей к себе женщин как магнитом. Мужчины завидовали его деловой хватке и личному обаянию – смертельной, как говорится, комбинации.

Эти качества будущего мужа были прекрасно известны Элеане. И она порой сомневалась, достаточно ли в ней женского, чтобы надолго удержать его при себе.

– Вы будете заказывать десерт, мисс Паламос?

Стремление молодого официанта угодить важной клиентке вызывало почти неловкость, но она вежливо улыбнулась.

– Нет, благодарю вас, я удовольствуюсь кофе.

– Ты одержала очередную победу, – небрежно заметил Андреас, когда официант отошел.

В ее глазах заплясали чертики.

– Наконец-то ты сказал хоть что-то приятное.

– А тебе кажется, что я должен ревновать?

Об этом можно было только мечтать, подумала Элеана. Но поскольку сие невероятно, продолжать игру оказалось нетрудно.

– Что ж, он молод и хорош собой. – Она сделала вид, будто задумалась. Должно быть, студент университета, работающий по вечерам, чтобы оплачивать учебу. И это, несомненно, говорит в его пользу. – Выдержав внимательный взгляд темно-карих глаз Андреаса, Элеана ослепительно улыбнулась ему. – Как ты думаешь, согласится ли он стать мальчиком для развлечений?

От его мягкого смеха по ее коже пробежали мурашки.

– Думаю, мне пора отвезти тебя домой.

– Я приехала на своей машине, помнишь? – заметила она и увидела, как потемнели его глаза.

– Что это, стремление к независимости или намек на то, что сегодня ты не собираешься провести со мной ночь?

Ее губы сложились в ослепительную улыбку, однако во взгляде мелькнула насмешка.

– По мнению моей матери, удовлетворение твоих прихотей должно стать для меня первейшей обязанностью.

– А Катерина знает лучше? – Его голос прозвучал ровно, но Элеана не обманулась ни на мгновение.

– Моя мать считает, что нужно использовать все возможности, чтобы удержать мужчину при себе, – с беспечным видом ответила она.

Андреас не отводил взгляда, и она могла поклясться, что он читает ее мысли.

– Как и ты?

Элеана посерьезнела.

– У меня нет скрытых намерений. – Интересно, знает ли Андреас, что она его любит, любит так давно, сколько себя помнит? Элеана надеялась, что нет, это дало бы ему неоправданное преимущество.

– Допивай кофе, – мягко попросил он, – и пойдем. – Затем поднял руку, и к их столику тотчас Же подошел официант со счетом.

Элеана молча наблюдала за тем, как Андреас подписал счет, добавил щедрые чаевые и, откинувшись в кресле, задумчиво посмотрел на нее. Она почувствовала себя не в своей тарелке, но умело скрыла это. Андреас слегка прищурился.

– У тебя есть какие-нибудь планы на следующую неделю?

– У матери все расписано по секундам вплоть до самой свадебной церемонии, – заявила Элеана с несвойственным ей цинизмом.

– Значит, Катерине придется изменить свои планы.

Элеана с интересом посмотрела на него.

– А если она этого не сделает?

– Скажи, что я преподнес тебе сюрприз – билеты на самолет и оплаченное проживание в маленьком уютном отеле на весь уик-энд.

Глаза ее загорелись, и Элеана воскликнула:

– О, мой рыцарь в сверкающих доспехах!

Голос Андреаса звучал низко, хрипло, в нем чувствовался скрытый смех.

– Отрешишься от всей этой суеты. Хотя, увы, и ненадолго. – Поднявшись, он протянул Элеане руку, заглядывая, казалось, прямо в сердце. – Можешь поблагодарить меня потом.

Они пересекли зал. Кинувшийся им навстречу метрдотель был сама любезность.

– Я распорядился, чтобы швейцар подогнал ваши автомобили к главному входу.

Обе машины уже поджидали их. Андреас проследил за тем, как она села за руль «порше», и тронулся с места. Элеана последовала за ним. Подъехав к дому, где Андреас занимал весь верхний этаж, они заехали в подземный гараж, поставили машины в соседние боксы и в молчаливом согласии направились к лифту.

Нам вовсе не нужен особняк, решила Элеана несколько минут спустя, войдя в роскошный холл апартаментов Андреаса.

Шторы не были задернуты, и вид на залив потрясал своим великолепием.

Сказочное зрелище, восхитилась она, подходя к громадному, во всю стену, окну. Городские здания, уличные огни, яркая неоновая реклама – и все это на фоне безоблачного темно-синего неба.

Элеана слышала, как Андреас по телефону заказывает билеты и номер в отеле на следующий уик-энд.

– Мы вполне могли бы жить здесь, – пробормотала она, почувствовав, что он подошел к ней сзади.

– Могли бы. – Андреас обнял ее и притянул к себе.

Его щека прижалась к ее голове, теплое дыхание коснулось волос. И, почувствовав губы Андреаса на мочке уха, Элеана не смогла удержаться от легкой дрожи. Прикрыв глаза, она представила себе, что Андреасом движет любовь, а не примитивное физическое влечение.

Тем временем его губы скользнули по ее шее, одна рука легла на грудь, нащупывая чувствительный и сразу же напрягшийся сосок, другая – на талию.

Элеане захотелось поторопить Андреаса, понудить раздеть ее. Затем она в свою очередь сорвет с него одежду, чтобы между ними не осталось никаких преград.

Захотелось оказаться в его объятиях, отдать ему всю себя.

Но в отличие от нее Андреас никогда, даже в постели, не терял самообладания. Бывали моменты, когда Элеана с трудом сдерживалась, чтобы не крикнуть: «Да, я способна воспринимать Глорию как важную часть твоего прошлого, однако твое будущее принадлежит мне!» Но слова застревали в горле, ибо она понимала, что не сделает этого, боясь услышать ответ.

Повернувшись к Андреасу лицом, она потянулась к нему, ища его губы со всем пылом страсти. Уловив ее нетерпение, он как пушинку поднял Элеану на руки и понес в спальню.

Там, уже лежа на кровати, она принялась лихорадочно расстегивать пуговицы его рубашки. Затем скользнула губами по обнаженной груди Андреаса, нашла твердый сосок, прикусила его зубами, словно пробуя на вкус.

– Подожди. – Его голос звучал низко, немного хрипло.

Но Элеана, казалось, ничего не слышала. Пробежав пальцами по мускулистой груди Андреаса вниз, к плоскому, твердому животу, она взялась за пряжку ремня.

– Так ты хочешь поиграть? – раздался еле различимый в тишине спальни шепот.

Взяв Элеану за плечи, Андреас приник ртом в нежную ямочку у основания ее шеи. Знакомый аромат духов дразнил его обоняние, он прикасался губами к коже, нежнее шелка, ощущал содрогания, которыми отвечало на ласки тело лежащей под ним женщины.

Она была великолепной любовницей. Чувственной, любящей экспериментировать и радостно дарящей ему всю себя. Андреас скользнул губами ниже, поласкав коралловый сосок, удостоил своим вниманием другую грудь.

Понимает ли Андреас, что с ней творит? При мысли о том, что его искусные ласки могут быть всего лишь умелой имитацией, серией разученных движений, преследующих определенную цель, Элеана ощутила приступ щемящей боли.

До чего ей хотелось хотя бы раз почувствовать, как дрожит от страсти его тело… от страсти к ней, только к ней. Знать, что она может заставить его сходить с ума от желания, противиться которому невозможно.

Но не слишком ли это много – требовать от Андреаса любви? Ведь у нее на пальце сверкает его кольцо и скоро она будет носить его имя. Этого должно быть достаточно.

Однако Элеана жаждала большего, чем просто быть для Андреаса Спилиану подходящей партнершей в постели и очаровательной, заботливой хозяйкой дома.

Бери то, что он готов тебе дать, и будь благодарна за это судьбе, твердила она себе. Наполовину полная чаша все-таки лучше, чем совсем пустая.

Сомкнув руки на затылке Андреаса, она притянула его голову и впилась поцелуем в губы, а потом, скользнув языком по языку, начала совершать медленные круговые движения. В ответ он запустил пальцы одной руки в ее волосы, а другую положил на бедро Элеаны и крепко прижал к себе.

Ей хотелось, чтобы Андреас овладел ею прямо сейчас, без всяких прелюдий, как можно скорее и примитивнее. Хотелось почувствовать его мощь и силу, представить себе, будто он не может больше ждать ни секунды.

Знакомое прикосновение пальцев к ^влажным глубинам ее женского естества вызвало у Элеаны прерывистый вздох, за которым последовал нетерпеливый стон.

Было что-то нечестное в том, что Андреас обладал столь интимными знаниями, позволяющими сводить ему женщин с ума.

Впившись ногтями в его плечи, она чувствовала, что больше не выдержит, и вскрикнула, когда Андреас сменил позицию и одним долгим, мощным движением вошел в нее. О Боже, это было прекрасно! Элеана что-то пролепетала в беспамятстве и изумленно вскрикнула, когда Андреас вновь отстранился.

Его губы, проторив дорожку из поцелуев вниз, по шее, и задержавшись в особо чувствительной к ласкам ямочке у ее основания, двинулись к округлым возвышениям грудей и дальше…

Угадав его намерение, Элеана почувствовала, как каждое нервное окончание словно обожгло огнем, который, охватывая постепенно все клеточки тела, грозил перерасти в настоящий пожар. Полностью во власти сладостных ощущений, она мотала головой из стороны в сторону. И какая-то часть ее существа желала попросить его остановиться, пока это не стало невыносимым, но из горла вырвался лишь неразборчивый стон.

Андреас был опытен и прекрасно знал, как доставить женщине удовольствие.

Легкие покусывания, сладострастная игра языка. Он интуитивно чувствовал, что нужно делать, чтобы подвести ее к самому краю пропасти и удерживать там до тех пор, пока она не взмолится о пощаде.

Вот он опять завладел губами Элеаны, прогнувшейся навстречу ему. Вновь вошел в нее одним мощным толчком и начал движение, сначала медленно, потом все убыстряя ритм.

Их разгоряченные тела покрылись потом, сердца бились в унисон. Это было нечто большее, чем простое физическое совокупление, ведь Элеана отдавала ему свое сердце, свою душу, всю себя. Она принадлежала ему, только ему одному и в этот 'момент с радостью пожертвовала бы жизнью ради любимого.

А позднее, уже лежа в его объятиях, Элеана вдруг испугалась того, что могут сотворить с ней ласки столь опытного возлюбленного. Но равномерно вздымающаяся грудь Андреаса, его ровное сердцебиение успокаивали, внушали уверенность, и, почувствовав легкое прикосновение губ лежащего рядом мужчины к своему виску, она забылась мирным сном.

Это должно было быть приятным и томным пробуждением после ночи бурных любовных утех. Самое время для произносимых шепотом клятв в любви и верности до гробовой доски, подумала Элеана, едва пробудившись.

Ей хотелось сказать эти слова и услышать то же самое в ответ. Однако она знала, что не перенесет разочарования, если этого не произойдет. Легко поцеловав Андреаса в грудь, Элеана лизнула ее языком.

– Это может оказаться опасным, – предупредил он.

– Тогда я отправляюсь в душ, – заявила она. – А ты приготовишь кофе.

Улыбка Андреаса заставила ее сердце забиться быстрее.

– Мы примем душ вместе, потом я приготовлю кофе, а ты – завтрак.

– Шовинист, – шутливо упрекнула она Андреаса.

Его губы коснулись обнаженного плеча Элеаны, немедленно вызвав в ней горячее, неконтролируемое желание.

– Мы всегда можем отказаться от завтрака и сосредоточить все свое внимание на водных процедурах.

Возбуждение Андреаса передалось Элеане, в глазах которой зажегся озорной огонек.

– Как бы ни заманчиво звучало твое предложение, мне просто необходимо подкрепить силы. – Она дотронулась до губ Андреаса кончиком указательного пальца и взвизгнула, когда он попытался укусить его.

– Ну, берегись! Придется отомстить тебе за столь явное пренебрежение.

Обхватив Элеану за талию, он перевернул ее на спину и склонился над ней.

– Попробуй! – дерзко ответила она.

Естественно, их силы были неравны. Но вскоре уже не имело никакого смысла выяснять, кто именно оказался победителем.

Позднее Элеана быстро приняла душ, оделась, тряхнула головой, чтобы влажные короткие волосы легли в художественном беспорядке, подкрасила ресницы и напудрилась.

Да она выглядит так, вынужден был признать Андреас, будто занималась собой не пять минут, а по крайней мере двадцать пять!

– Садись есть, – скомандовал он, выкладывая омлет на тарелку. – Кофе готов.

– Ты просто золото, а не мужчина, – 'восхищенно воскликнула Элеана, отхлебнув из чашки. – Настоящая амброзия, да и омлет превосходен!

– А полчаса назад я, кажется, был шовинистом, – заметил Андреас, и она лукаво улыбнулась.

– Не дуйся.

Налив себе кофе, он присоединился к ней. Темно-бордовый купальный халат только подчеркивал ширину его плеч, на груди курчавились завитки волос.

Взгляд Элеаны скользнул к перетягивающему его талию поясу и задержался там.

– Может быть, продолжим? – поддразнил ее Андреас.

– Сегодня у меня последний рабочий день, – ослепительно улыбнулась она и, поднявшись на ноги, допила кофе. – Зато завтра…

– Обещания… сплошные обещания, – с притворным вздохом сожаления произнес он.

Элеана наклонилась, намереваясь поцеловать в щеку, но Андреас, повернув голову, встретил ее губы своими.

– Увы, мне надо спешить, – сказала она. – До встречи.

Работа значила для нее многое, как и сама идея превращения безликого современного строения в уютный семейный дом. Мебель, драпировки, обои, предметы искусства объединялись в одно прекрасное целое, притягательное для взора и удобное для жизни. И Элеана Паламос заработала себе репутацию настоящего профессионала, делающего все возможное, чтобы выполнить заказ клиента на «отлично».

Случаются, однако, дни, когда все идет не так, как надо, и сегодняшний оказался одним из них. В довершение всего Элеане пришлось привести в порядок заказы, которые необходимо было выполнить за время ее отсутствия, что само по себе являлось занятием тоскливым и достаточно трудоемким.

Потом, после обеда с коллегами по фирме, последовала церемония вручения свадебного подарка – изысканной хрустальной вазы. Остаток дня пролетел незаметно, и был уже седьмой час, когда она поднималась на лифте в апартаменты Андреаса.

– Десять минут, не больше, – пообещала Элеана, влетая в гостиную, и, скинув туфли, устремилась в ванную.

Она уложилась в девять и уже, взяв сумочку, направлялась к двери, когда Андреас схватил ее за руку.

– Подожди!

Элеана бросила на него нетерпеливый взгляд.

– Мы опаздываем. Давно пора уже было быть в пути. Им придется ждать нас.

Притянув ее ближе, Андреас склонил голову.

– Ну так подождут еще немного.

Прикосновение его губ было столь нежным, что внутри у нее все оборвалось, и, тихо простонав, Элеана подалась навстречу.

Через несколько минут Андреас чуть отстранился и заглянул в прекрасные дымчато-серые глаза. Так-то лучше, подумалось ему. Напряженное выражение исчезло, она, казалось, несколько успокоилась.

– Прекрасно, теперь пойдем.

– Так это ты специально? – протянула Элеана с некоторым сожалением, когда они спускались в кабине лифта, и была вознаграждена улыбкой.

– Виноват.

– Как прошел день? – сменила она тему, садясь в машину и застегивая ремень безопасности.

– Рутинные хлопоты, масса телефонных звонков, – ответил Андреас, поворачивая ключ зажигания.

Церковь, красивое старинное здание, располагалась в стороне от дороги, среди ухоженных лужаек. Симметрично посаженные деревья с густыми кронами довершали впечатление уединенности и умиротворения.

Заметив стоящие у обочины машины, Элеана глубоко вздохнула: все уже собрались.

Присутствовать на чьем-либо бракосочетании или наблюдать за ним по телевизору – это совсем не то, что участвовать в своем собственном. Хотя сегодняшняя церемония была всего лишь репетицией.

– Корзинку понесу я! – чуть не заплакала Марджи, самая маленькая из девочек, и попыталась вырвать ее из рук Кэтти.

– А я не хочу нести подушку, это девчоночье дело! – заявил Робин, самый старший из мальчиков, участвующих в церемонии.

О Боже! Если он считает ниже своего мальчишеского достоинства нести маленькую, обрамленную кружевами атласную подушечку, то что будет, когда ему придется надеть взрослый костюм, атласный жилет и галстук-бабочку?

– Девчоночье! – упорствовал Робин.

– Но ты должен сделать это, – настаивала Марджи.

Элеана не знала, смеяться ей или плакать.

– Что, если Кэтти понесет корзинку с лепестками роз, а Марджи подушку?

Было видно, как девочки напряженно взвешивают важность каждого из этих поручений.

– Нет, подушку понесу я, – сказала наконец Кэтти, прикинув, что кольца гораздо важнее, чем лепестки роз, которыми должны были усеять ковер церковного прохода.

– Ладно, можешь взять себе корзинку, – в свою очередь приняла решение Марджи.

Вмешалась Катерина. Матери девочек тоже попытались примирить их, но не достигли цели. Четыре подружки невесты выглядели обеспокоенными, ведь на официальной церемонии каждую из них должен был сопровождать ребенок.

– Хорошо. – Элеана подняла руки, словно бы сдаваясь. – Значит, будут две корзинки: одна для Кэтти, другая для Марджи. – Затем строго взглянула на мальчиков. – И две подушки.

– Две? – с сомнением в голосе переспросила Катерина.

– Две, – подтвердила Элеана.

Девочки просияли, и даже мальчики склонили головы в угрюмом согласии.

Может быть, было бы разумнее вообще не репетировать с детьми, а просто сказать им, что нужно делать, и надеяться на лучшее? – подумала Элеана. Но после объяснений священника стало ясно: без Божьей помощи им не обойтись.

Часом позже все они уже сидели за длинным столом ресторана, в котором не возражали против присутствия детей в вечернее время. Еда была превосходной, вино помогало успокоить расстроенные нервы, и, откинувшись на руку Андреаса, Элеана наслаждалась уютом обстановки.

– Устала?

Повернув голову, она с благодарностью взглянула на жениха.

– День выдался тяжелый.

Наклонившись, он прикоснулся губами к ее виску.

– Утром можешь поспать подольше.

– Очень мило с твоей стороны. Но мне надо быть дома пораньше, помочь матери подготовиться к приему. Ты что, не помнишь?

Было уже почти одиннадцать, когда гости начали расходиться. Однако Элеане и Андреасу пришлось задержаться еще на полчаса: Катерине приспичило дать кое-какие не терпящие отлагательства указания одной из подружек невесты.

Оказавшись наконец в апартаментах Андреаса, она тут же сняла туфли и направилась в кухню.

– Хочешь кофе? – спросила Элеана, скорее почувствовав, чем услышав его шаги за спиной.

Она довольно замурлыкала, когда он начал массировать онемевшие мышцы ее плеч.

– Хорошо?

Еще как! Так хорошо, что захотелось попросить его продолжать. Что она и сделала.

– Пожалуйста, не останавливайся, – прошептала Элеана, блаженно закрывая глаза.

– Есть какие-нибудь идеи на вечер?

Уловив лукавинку в его тоне, Элеана улыбнулась.

– Хочешь сказать, что вечер будет интимным?

– Я могу заказать ужин.

– Не надо, – поспешно возразила она. – Я сама что-нибудь соображу.

– Будет лучше, если ты полежишь. Пульс Элеаны мгновенно участился.

– Это может оказаться опасным для тебя…

– Рано или поздно, да, – согласился Андреас. – Но полный массаж тела имеет свои преимущества.

Возбуждение Элеаны после этих слов лишь усилилось.

– Похоже, ты меня соблазняешь.

– И как, успешно? – низко и хрипло рассмеялся он.

– Я дам тебе знать, – с многозначительным видом пообещала она, примерено через час.

– Через час?

– Величину награды определит качество массажа, – важно сообщила Элеана.

Рассмеявшись, Андреас поднял ее на руки и понес в спальню.

Лежать на кровати в то время, как Андреас медленно втирает ароматическое Масло в каждый сантиметр тела, оказалось самой сладостной из мук. С чего она взяла, что в состоянии выдержать час? Уже минут через тридцать наслаждение стало совсем уж нестерпимым.

– Мне кажется, – прошептала Элеана сквозь стиснутые зубы, – что уже достаточно.

Пройдясь пальцами по ее бедрам и задержавшись на ягодицах, он обнял ее за талию.

– Ты же сказала час, – напомнил он и осторожно перевернул Элеану на спину.

Она молча взглянула на него из-под длинных ресниц, чувствуя, как разгорается огонь желания. Его колдовские прикосновения сводили с ума. Она почувствовала себя полностью раскрытой перед ним, совершенно неспособной контролировать свои чувства и даже не ощутила медленно скатывающихся по щекам слез. Поняв состояние Элеаны, Андреас заключил ее лицо в ладони и смахнул их кончиками больших пальцев. А затем наклонился и запечатлел на ее губах страстный поцелуй…

После того как все было окончено, он просто держал Элеану в объятиях до тех пор, пока ее дыхание не успокоилось и она не уснула.

В восемь часов утра, когда Андреас поднялся, Элеана даже не шевельнулась.

Тогда он, приняв душ, оделся и приготовил завтрак.

Запах свежесваренного кофе раздразнил обоняние и разбудил ее.

– Взъерошенный вид тебе идет, – шутливо заметил Андреас, ставя поднос на кровать.

– Привет. – Элеана инстинктивно попыталась прикрыться простыней, чем вызвала его смех.

– Твоя скромность просто очаровательна, дорогая.

– Завтрак в постели… – пробормотала благодарная Элеана. – Ты превосходишь самого себя.

Склонившись, он коснулся губами ее шеи.

– Хотел сделать тебе приятное.

И это удалось, подумала Элеана, вспомнив минувшую ночь.

– Сейчас, наверное, тебе больше нужна еда, чем я.

Нагнись он ниже, и ей будет уже не до еды.

– Разумеется, – откликнулась она. – Мне понадобятся все силы, чтобы пережить сегодняшний день.

– Предсвадебный девичник, – понимающе протянул он.

Их взгляды встретились, вид у Элеаны был довольно сумрачный.

– Катерина хочет, чтобы это «мероприятие» запомнилось надолго, поморщилась она.

Андреас присел на край кровати.

– Вот для начала апельсиновый сок и немного кофеина.

Поудобнее сев в постели, Элеана взяла из протянутой к ней руки стакан с соком. За ним последовали кофе и сандвичи с курицей.

– Еще кофе?

Помедлив, она взглянула на часы и покачала головой.

– Я обещала быть около девяти.

Андреас поднялся и взял поднос.

– Тогда отнесу это вниз.

Через пятнадцать минут Элеана уже приняла душ, оделась и была готова встретить наступивший день. Спустившись в кухню, она легко чмокнула Андреаса в щеку.

– Спасибо за завтрак.

Притянув ближе, он поцеловал ее с собственнической властностью, поколебавшей достигнутое было Элеаной душевное равновесие, и вновь отпустил.

– Это в счет благодарности.

Поцелуй был чувственным, вне всякого сомнения, чувственным. И в то же время нес в себе нечто, позволяющее надеяться, что ей, возможно, наконец удалось пробить брешь в броне его самообладания.

Эта мысль не покидала Элеану всю дорогу до дома родителей.

Первыми прибыли подружки Элеаны, за ними Анна, мать Андреаса, и несколько приятельниц Катерины. Две тетки, три более дальние родственницы и кое-кто из близких друзей.

Были красиво упакованные подарки, много смеха, немного вина и шампанского, обмен многочисленными историями. Еще собравшихся развлекал фокусник, чье искусство вытаскивания по крайней мере сотни платков из шляпы и карманов пиджака казалось поистине фантастическим.

В половине четвертого гостям был предложен кофе. А в четыре Катерине пришлось пойти к парадной двери, чтобы встретить неожиданного гостя.

Торопливость, с которой Деспина, главная подружка Элеаны, присоединилась к ней, сама по себе вызывала подозрение. Когда же в гостиной появился симпатичный молодой человек, раздался дружный громкий смех.

– Неужели вы… – начала Элеана, но одного взгляда на Деспину, Элизабет, Сару и Ребекку было достаточно, чтобы понять: их вина не менее велика.

На кофейный столик поставили портативный магнитофон, и, когда заиграла музыка, молодой человек, пластично двигаясь, принялся раздеваться. Насколько это вообще возможно, все было проделано с большим вкусом. Фигура и мускулатура молодого человека вполне соответствовали его занятию.

– Ты же не дала нам устроить тебе ночь развлечений, так что пришлось придумать что-нибудь другое, – призналась Деспина с лукавой улыбкой, когда гости начали расходиться.

– Чертовка! – воскликнула Элеана с наигранным негодованием. – Подожди, придет когда-нибудь и твоя очередь.

– Но чем ты сможешь это перекрыть, Элеана? Нанять ансамбль мужчин-стриптизеров?

– Ни в жизнь не догадаешься, – многозначительно ответила Элеана.

Через пятнадцать минут, когда сотрудники фирмы, обслуживающей вечеринку, все убрали и удалились, она подошла к журнальному столику, на котором громоздились подарки. От сугубо практичных до откровенно декоративных, все они были великолепны и отражали личность дарителя. Но подарок Деспицы был, без сомнения, наиболее сумасбродным, с улыбкой подумала Элеана.

– Ты знала что-нибудь о сюрпризе Деспины? – спросила Катерина, подойдя к дочери.

– Абсолютно ничего, – искренне ответила она, обнимая мать за талию. Спасибо за замечательный вечер.

– Мне тоже понравилось.

– Даже стриптизе?? – с шутливым ужасом воскликнула Элеана, и на щеках матери появился легкий румянец.

– Умолчим об этом.

– Хорошо, – рассмеялась Элеана, – сменим тему. Что будем делать с подарками?

Они разложили их на столе в одной из комнат, которую Катерина решила отвести для выставки свадебных даров, после чего Элеана поднялась к себе и переоделась.

Был уже седьмой час, когда она вошла в апартаменты Андреаса и проследовала прямо в кухню, неся деликатесы, купленные по дороге.

– Дай попробую угадать. Китай, Япония или Малайзия? – спросил он.

– Китай.

– Собираешься провести спокойный вечер?

Открыв буфет, Элеана вытащила две тарелки и столовые приборы.

– Мне кажется, что сегодня днем я получила вполне достаточно впечатлений.

– И вчерашней ночью тоже, мысленно добавила она.

– Может, расскажешь, как все прошло?

– Деспина пригласила стриптизера, – с тайным злорадством сказала Элеана, решив немного поддразнить его. – Он был молод, хорош собой, прекрасно сложен – одним еловом, просто великолепен. – Она состроила забавную гримасу. Спроси свою мать, она там тоже была.

– Правда? – Их взгляды скрестились. – Возможно, тебе стоит узнать побольше об этом «великолепном» представителе мужского пола?

Андреас был властелином ее сердца, ее | души. Жаль только, что обратное неверно.

– Знаешь… – Элеана помедлила, – у него такая фигура, что можно просто умереть. Длинные волосы, завязанные сзади в хвостик, а когда он распустил их… получилось очень сексуально. И ни одного волоска на теле. – В ее глазах зажегся озорной огонек. – Должно быть, это очень болезненно… А какой симпатичный зад.

Глаза Андреаса сузились, но она только вызывающе улыбнулась.

– Он разделся до крохотных плавок.

– Представляю себе, какое облегчение испытали Катерина и Анна, когда дело этим ограничилось.

Элеана старалась не рассмеяться, но не удержалась и прыснула.

– Мне кажется, им понравилось.

– Насколько я понимаю, зрелище было непредусмотренным, – скривился он.

– Совершенно верно, – подтвердила она и посмотрела на упаковки с едой. Гулять так гулять. Поговорим за едой.

Позднее, поднимаясь по лестнице в спальню, Элеана ощутила приятную усталость во всем теле. Быстро приняв душ, она скользнула под простыни, удобно устроилась в объятиях Андреаса и положила голову ему на грудь.

Через несколько минут она уже крепко спала и не могла чувствовать, как губы Андреаса осторожно коснулись ее макушки, а кончики пальцев погладили обнаженное плечо.

Они проснулись поздно, неторопливо позавтракали и погуляли по городу.

Завтра начнется беготня по магазинам: Катерина серьезно возьмется за выполнение пунктов, входящий в ее «Список неотложных дел».

– Мама, неужели это действительно необходимо?

В процессе хождения по всяким лавочкам, бутикам и универмагам стало ясно, что Катерина твердо решила не жалеть денег… И весьма солидных денег.

– Ты мой единственный ребенок, – просто ответила она. – Не отказывай мне в удовольствии устроить дочери самую лучшую свадьбу, которую только смогу.

Взяв мать под руку, Элеана прижалась к ней.

– Выставляешь меня напоказ, да?

– Разумеется.

– Хорошо. На примерку платьям еще согласна, если уж ты так настаиваешь.

Однако… – она бросила на мать решительный взгляд, – это все.

– На сегодня.

Вернуться домой им удалось лишь к половине шестого. Оставался всего час на то, чтобы принять душ и переодеться.

– Разберем все завтра, дорогая, – сказала Катерина. – А сейчас надо поторопиться. Не хотелось бы опоздать к Джексонам. Тем более что они устраивают прием в нашу честь.

Элеана поспешила в спальню и, скинув одежду, направилась в душ. Через несколько минут она вышла замотанная в полотенце и, отжав волосы, высушила их феном. Затем, нанеся легкий макияж, подошла к встроенному шкафу. Быстро просмотрев тщательно развешенное содержимое, Элеана вытащила обтягивающее фигуру черное платье.

Подол доходил до середины бедер, но длина его немного увеличивалась благодаря широкой полосе кружев. Платье было с открытой спиной и держалось на тонких бретельках. К нему замечательно подойдут туфли на высоком и очень тонком каблуке, решила она.

А что касается остального? – задумалась Элеана. Надеть черные колготки?

Или ограничиться почти невидимыми трусиками?

Через полчаса она уже спустилась на первый этаж и вошла в гостиную.

Катерина и Георгос стояли рядом с бокалами аперитива в руках.

Отец повернулся к ней, на лице его появилось забавное выражение – смесь отцовской гордости и мужского признания. И ни капли родительского осуждения: о его обожаемой дочери хорошо отзывались, она была почти что замужем и, следовательно, ему не стоило абсолютно ни о чем беспокоиться.

Совсем по-другому восприняла появление Элеаны мать. Достаточно было одного быстрого взгляда, чтобы глаза Катерины сузились, а губы недовольно поджались. Внешний вид был для нее всем, а сегодня дочь никак не соответствовала требуемому имиджу.

– Тебе не кажется, то это слишком… смело, дорогая?

– Возможно, – согласилась Элеана и дразняще взглянула на отца. – А как тебе, папа?

Будучи прекрасно осведомленным об отношениях матери с дочерью, Георгос ответил дипломатично:

– Уверен, что Андреас высоко оценит это. – Он махнул в сторону бара. Налить тебе?

Сегодня она почти ничего не ела – лишь немного фруктов, несколько стаканов воды и три чашки черного кофе. Алкоголь сразу ударит в голову.

– Спасибо, не надо, – вежливо ответила Элеана. – А вот, если не ошибаюсь, и Андреас.

За окном послышался легкий шорох шин, за которым последовал мелодичный звон дверного колокольчика. В следующую секунду домоправительница ввела Андреаса в гостиную.

Поспешившая навстречу жениху Элеана взяла его под руку и поцеловала в щеку. Жест был вполне естественным и всеми ожидаемым, но только она могла расслышать раздавшийся возле уха тихий шепот:

– Сногсшибательно!

Ладонь Андреаса легла на обнаженную спину Элеаны, и он подтолкнул ее к приближающейся Катерине.

– Хочешь выпить, Андреас?

– Спасибо, подожду до ужина.

Казалось таким заманчивым откинуться на его руку, и она чуть было не сделала этого. Однако спешить не стоило – весь вечер еще был впереди.

Допив содержимое бокала, хозяин дома поставил его на поднос.

– В таком случае, может быть, двинемся в путь. Как ты думаешь, Катерина?

В этот момент зазвонил телефон, и мать недовольно нахмурилась.

– Надеюсь, это не заставит нас опоздать.

Однако шансов на это нет никаких, с насмешкой подумала Элеана. И предугадала слова матери прежде, чем те были произнесены:

– Вы с Андреасом поезжайте вперед, мы скоро будем.

Устроиться на сиденье автомобиля в обтягивающем платье оказалось гораздо легче, чем она предполагала. Когда Андреас сел за руль, Элеана уже пристегивала ремень безопасности, и вскоре они уже выехали на шоссе.

– Если я правильно понимаю, платье рассчитано на то, чтобы шокировать публику? – Его вопрос прозвучал чуть цинично и откровенно насмешливо.

– Разве мне это не удалось?

Чувствуя, насколько обнажены ее бедра, Элеана все время боролась с искушением одернуть подол.

– Не думаю, что Катерина одобрила твой наряд.

– Ты ее прекрасно знаешь, – заметила она с кривой усмешкой. – Но папа посчитал, что ты оценишь его по достоинству.

– О, еще бы! – воскликнул Андреас. – И уверен, что каждый увидевший тебя мужчина сделает то же самое.

– Очаровательный комплимент, – любезно улыбнулась Элеана.

– Только не переусердствуй, дорогая.

– Я лишь стремлюсь к совершенству.

На какое-то мгновение в его глазах мелькнула тень, тотчас, впрочем, исчезнувшая. Подняв руку, Андреас легко провел пальцами по ее щеке.

– Всего пару часов, потом мы сможем уехать.

Да, грустно подумала Элеана. А завтра все начнется сначала: беготня по магазинам, примерки, визиты вежливости. Соответствовать требованиям матери с каждым днем становилось труднее и труднее. Если бы только Катерина не имела обыкновения ставить все на широкую ногу!

На то, чтобы доехать до нужного места, потребовалось всего несколько минут. Перед домом уже стояли шикарные автомобили, и, прежде чем направиться к парадному входу, Элеана на мгновение помедлила.

Этот вечер ничем не будет отличаться от бесчисленных подобных вечеров, подумала она. Прекрасный дом, любезные хозяин и хозяйка. Спиртные напитки, подаваемые за тридцать минут до ужина. От пятнадцати до двадцати приглашенных. Великолепный стол. Прекрасные цветы. И тщательный подбор гостей.

– Андреас, дорогой!

Услышав это восклицание, Элеана тут же узнала чувственный, мурлыкающий голос и, медленно повернувшись, увидела одну из женщин, с которыми ей пришлось упорно бороться за внимание жениха. Теперь, когда их свадьба была делом решенным, большинство из них прекратили охоту.

Но Сарита Хейден явилась исключением из правила. Высокая, стройная, она представляла собой тип роковой женщины – молодой, богатой, вдовой и целеустремленно ищущей мужа с солидным состоянием и общественным положением.

Мужчины восхищались и даже обожали Сариту. За стиль, красоту и ум.

Женщины чувствовали хищность ее натуры и вели себя соответствующим образом.

– Элеана! – воскликнула Сарита. – Ты выглядишь… – последовала намеренная пауза, – немного усталой. Все эти приготовления к свадьбе дались тебе нелегко, правда, дорогая?

Выдавив из себя ослепительную улыбку, Элеана ответила с вызовом:

– Просто Андреас не дает мне как следует выспаться.

Глаза Сариты на мгновение сузились. Потом, наклонившись к Андреасу, она поцеловала его в щеку, задержавшись несколько дольше, чем того требовали приличия.

– А как ты, дорогой?

Андреас был слишком искусным стратегом, чтобы оставлять что-нибудь без внимания, и слишком джентльменом, чтобы отказаться от соблюдения светских приличий. Поэтому он отреагировал на подчеркнутое внимание Сариты с непринужденностью опытного человека, до минимума ограничивая при этом телесные контакты с ней.

Элеана видела адресованную ей улыбку Андреаса, слышала его смех, ощущала ласковое прикосновение руки. Но сколь многое из этого было лишь показным?

– Принеси мне чего-нибудь выпить, дорогой, – попросила Сарита. – Ты ведь знаешь мои вкусы.

О Боже, вздохнула Элеана, наблюдая за тем, как Андреас, извинившись, направился к бару.

– Надеюсь, ты не ожидаешь от него верности до гробовой доски, дорогуша? тихо поинтересовалась Сарита. – Кое-какие прихоти Андреаса… – она сделала многозначительную паузу, – согласится выполнить не каждая женщина.

– Да что ты говоришь, Сарита! Я обсужу с ним этот вопрос.

– Что ты собралась обсуждать и с кем?

Легок на помине… Повернувшись к Андреасу, протягивающему Сарите бокал с шампанским, Элеана вызывающе вскинула голову.

– Сарита выразила озабоченность моей неспособностью удовлетворить твои, как она выразилась… прихоти.

Выражение лица Андреаса не изменилось. Наверное, при игре в покер ему нет равных, решила Элеана.

– Действительно?

Трудно было поверить в то, что одно-единственное слово может содержать в себе столько скрытого смысла. Или в то, что чей-либо голос может выражать такую степень холодного негодования.

– Возможно, дорогая Сарита, нам стоит встретиться и обменяться впечатлениями? – спросила она с иронией.

Подняв бокал к губам, Сарита отпила глоток шампанского и как ни в чем не бывало произнесла:

– К чему, дорогая? Мои впечатления окажутся гораздо богаче твоих.

Правда ли это? Уголком глаза Элеана заметила входящих в гостиную родителей, но не была уверена, что рада их появлению. Катерина же, едва увидев Сариту, тут же явно вознамерилась разбить их маленькую «дружескую» компанию.

Элеана начала отсчет времени. Три минуты на то, чтобы поприветствовать хозяев, еще три на обмен любезностями с несколькими друзьями.

– Вот ты где, дорогая!

Как раз вовремя. Повернувшись к матери, Элеана изобразила на лице приветливую улыбку.

– Мама, тебя задержали совсем ненадолго. – Она указала на стоящую рядом высокую брюнетку. – Ты знакома с Саритой Хейден?

Глаза Катерины сузились, хотя радушное выражение лица не изменилось.

– Разумеется. Рада встретиться с вами вновь.

Это была, мягко говоря, неправда. Таково светское общество, с усмешкой подумала Элеана. Хорошие манеры скрывают истинные чувства. Если бы она могла послушаться инстинкта, то сказала бы Сарите, куда ей следует отправиться и как завершить свое путешествие. Очень хотелось показать когти, но сейчас было не время и не место.

– Прошу за стол, – услышала она голос хозяйки.

Передышка, с облегчением вздохнула Элеана. Если только не вздумают посадить Сариту неподалеку от нее.

Столовая была прямо-таки огромная. Взор привлекал идеально сервированный стол, над которым висела хрустальная люстра превосходной работы. Сцена напоминала фотографию из иллюстрированного журнала, повествующего о жизни представителей высшего света.

Да, по сути дела, так оно и было. Атмосфера респектабельности и социальный статус присутствующих в сочетании с тщательно подобранными темами разговоров, не позволяющими угаснуть живой, непринужденной беседе.

Поймав насмешливую улыбку Сариты, Элеана почувствовала острое желание подпортить ей настроение. Немного, совсем чуть-чуть. Но не слишком откровенно.

– Не попросишь ли официанта налить мне немного вина, дорогой, – с улыбкой обратилась она к Андреасу некоторое время спустя.

Однако для официанта было достаточно одного взгляда, и секундой позже Элеана уже поднесла бокал к губам. Отец улыбнулся дочери и в безмолвном приветствии поднял свой.

Несколько бокалов отличного вина, хорошая еда, приятная компания. Как мало нужно для хорошего настроения, размышлял Георгос. Он был человеком простых вкусов, работал всю свою жизнь и достиг большего, чем многие другие.

Владел прекрасным домом, выбрал в жены замечательную женщину, вместе они вырастили чудесную дочь, которая вскоре выйдет замуж за сына его лучшего друга и делового партнера. Жизнь прекрасна. Просто прекрасна.

Милый папа, с любовью подумала Элеана, начиная ощущать действие вина. Он обладал всем, что нужно для того, чтобы быть хорошим отцом, и даже больше человеком, которому удалось взять лучшее как у старой, так и у новой родины.

В результате получился удивительный сплав мудрости и теплоты с гордостью и страстностью.

Локтем Элеана как бы ненароком задела руку Андреаса. Его бедро было рядом с ее. Медленно, очень медленно она пододвинула ногу и коснулась бедра Андреаса. Это будет нетрудно, надо только действовать «с крайней осторожностью, предупредила себя Элеана. Такие острые каблуки, как у нее, должны регистрироваться как опасное оружие. Необходимо было привлечь его внимание, а не нанести увечье.

Она слегка коснулась мыском туфли щиколотки Андреаса и подвигала ею взад и вперед, стараясь, чтобы это не было заметно со стороны.

Реакция последовала незамедлительно – легкое, но, несомненно, предупреждающее пожатие пальцев. Затем Андреас повернул голову, и она бесстрашно встретила его взгляд, заметив в темной глубине глаз искорки смеха. Не помедлив ни мгновения, Андреас поднес руку Элеаны к губам и, глядя в расширившиеся от удивления глаза, по очереди поцеловал каждый палец, затем, положив ее ладонь к себе на колено, медленно провел по ней своей рукой.

К счастью, все это произошло во время перемены блюд. Взглянув на оставшееся в бокале вино, Элеана попросила налить себе воды со льдом.

Рассудок подсказывал необходимость иметь трезвую голову. Каждое его прикосновение словно обжигало. И, когда он отпустил руку, Элеана почувствовала облегчение, но чуть было не вскрикну – та, ощутив, как ладонь Андреаса легла на бедро.

Взяв бокал, она отпила глоток воды и, украдкой оглядев сидящих за столом, заметила тяжелый взгляд Сариты. Та быстро отвела глаза, но по спине Элеаны пробежал холодок дурного предчувствия.

Подобная враждебность, какой бы маловажной она ни казалась, была неприятна. Зависть и ревность других были ей привычны, с юных лет Элеана научилась не обращать на них внимания. Но после помолвки с Андреасом она заметила, что эти чувства окружающих по отношению к ней стали сильнее. Без всякого сомнения, после свадьбы такое положение сохранится еще какое-то время.

Ей хотелось любви… отчаянно хотелось. Но она превыше всего ценила верность. При одной мысли о том, что Андреас может иметь серьезные отношения с какой-нибудь другой женщиной, сердце как будто стискивала чья-то ледяная рука.

– О чем ты задумалась, дорогая? – поинтересовалась Катерина.

О черт! Не стоило позволять себе расстраиваться до такой степени, чтобы пренебрегать светскими приличиями. Особенно если ты почетный гость.

– Я… я…

Она взглянула на Андреаса с молчаливой мольбой, и тот пришел ей на помощь.

– Знаете, Катерина, подружки Элеаны не согласны с тем, что я намерен держать маршрут свадебного путешествия в секрете.

На то, чтобы выдавить из себя приветливую улыбку, понадобилось не больше секунды.

– Мне придется паковать теплые вещи. – Элеана преувеличенно тяжело вздохнула. – Это все, что я знаю.

– Европа? Горный курорт? Или, может быть, Канада? – послышались вопросы.

– Я действительно понятия не имею, – заверила собравшихся Элеана.

Настала очередь десерта – корзиночек из слоеного теста, наполненных кусочками свежих фруктов со взбитыми сливками.

– Превосходно! – сказала она, попробовав.

– Мне не стоило бы, но трудно устоять, – жалобно призналась Деспина. Завтра придется отказаться от утреннего тоста и удвоить интенсивность упражнений.

Катерина, как заметила Элеана, тщательно удалив сливки, съела несколько кусочков фруктов, оставив корзиночку нетронутой. Как мать невесты, которой полагалось быть на виду, она не могла позволить себе ни грамма лишнего веса.

Прошло еще полчаса, прежде чем хозяйка пригласила всех в гостиную пить кофе.

Отказавшись от крепчайшего эспрессо, Элеана предпочла кофе с молоком.

Мужчины образовали тесный кружок, чтобы обменяться мнениями о самых разнообразных вещах, начиная с работы и кончая политикой.

Элеане нравилось слушать, как они говорят – увлеченно, экспрессивно, сопровождая речь философским пожатием плеч и энергичной жестикуляцией.

– Георгос в своем репертуаре.

Оборачиваясь к незаметно подошедшей Сарите, она уже заранее приготовилась к неприятностям.

– А почему бы ему и не быть таковым?

– У него на устах только свадьба. – Глаза Сариты не улыбались. Поздравляю, дорогая. Можно было догадаться, что ты добьешься своего.

– Спасибо. Я расцениваю это как комплимент.

В уютном уголке гостиной они оказались одни, подслушать их тихий обмен репликами никто не мог. К сожалению, это обстоятельство дало Сарите возможность метнуть очередную отравленную стрелу.

– И как ты себя чувствуешь в качестве принудительного ассортимента? Тебе ведь известно, что основной причиной брака является твоя доля в семейной фирме?

– Учитывая то, что Андреас тоже наследует свою долю в бизнесе отца, может быть, ты задашь этот вопрос и ему?

Попадание было точным. Сарите ответ явно не понравился: глаза ее сузились, фальшивая улыбка потускнела.

– Ведь это тебе предстоит соревноваться с тенью Глории, – сказала она, и Элеана приготовилась к очередному испытанию. – Ночью все кошки серы, дорогуша. Разве ты этого не знаешь?

О Боже! Это уже переходило всяческие границы!

– Неужели? – От искусственной улыбки болели мышцы лица. – Тогда, вероятно, иногда стоит включать свет.

Победа была не столь уж велика, к тому же кратковременна. Вряд ли Сарита Хейден позволит кому-нибудь превзойти себя надолго.

– Элеана… – Рядом с ними появилась Анна. – Мы с твоей мамой только что говорили о цветах в церкви. Белые и палевые розы смотрятся просто замечательно, получается такая изысканная цветовая гамма.

Элеана лишь почетный гость, гвоздем сегодняшнего приема была готовящаяся свадьба. Оказалось совсем нетрудно переключиться на обсуждение деталей.

Запретными темами были только свадебное платье и торт.

Но все эти ответы и вопросы только утверждали ее во мнении, как много еще предстоит сделать и насколько важно следовать советам нанятого Катериной распорядителя церемонии.

Приглашения были уже разосланы и получены, каждому гостю отведено место.

Катерина очень боялась, что кто-нибудь из мальчиков или девочек простудится или заболеет какой-нибудь другой болезнью. К тому же один из детей, а то и все сразу в решающий день могли настолько переволноваться, что оказались бы не в состоянии двинуться с места и замерли бы как вкопанные посреди церковного прохода. От малышей в возрасте четырех – шести лет можно ожидать чего угодно.

– На свадьбе моей дочери девочка-цветочница на репетиции рассыпала лепестки по ковру просто безукоризненно, но в нужный момент не прошла и трех шагов, уронила корзинку на пол и вся в слезах убежала к матери, – сказала одна из женщин.

Элеана помнила этот случай, как и другой, когда мальчик, с неимоверной гордостью и чувством крайней ответственности несший атласную подушечку с кольцами, вдруг отказался отдать ее. Разразился скандал, завершившийся слезами малыша и общим замешательством.

Тогда это показалось ей забавным, да и теперь Элеану не слишком волновала возможность того, что дети совершат какую-либо ошибку или забудут свои обязанности. В конце концов, это свадьба, а не отрепетированная пьеса с участием профессиональных актеров.

Однако она знала, что мать придерживается совсем другого мнения.

Взглянув в направлении жениха, Элеана ощутила прилив знакомых чувств.

Темные, ухоженные волосы, великолепной формы голова. Прекрасно сшитый костюм подчеркивал ширину плеч. Слегка повернувшись, Андреас стал к ней в профиль.

Скульптурно вылепленное лицо, сильная челюсть. Хорошо развитые скулы и чувственные губы.

Как завороженная следила Элеана за каждым движением Андреаса… и представляла его обнаженным. Она прекрасно знала каждый сантиметр его тела, его кожи. В этот момент Элеана отдала бы все на свете за то, чтобы почувствовать его руку на своей талии. Можно было бы прильнуть к нему, предвкушая момент, когда они наконец-то останутся вдвоем.

Он испытывает к ней чувство искренней привязанности и откровенной симпатии, в этом она была уверена. Бывали моменты, когда Андреас, казалось, читал ее мысли. Но той особой, почти мистической связи, устанавливающейся между влюбленными друг в друга людьми, не ощущалось, как бы Элеане этого ни хотелось.

Знает ли Андреас, что она могла точно определить момент, когда он появлялся в комнате, для этого ей даже не надо было видеть или слышать его.

Срабатывало какое-то шестое чувство, и тело Элеаны реагировало так, будто Андреас касался ее…

Гости начали расходиться после одиннадцати часов. Однако Катерина и Георгос собрались только около полуночи.

Улыбаясь до боли в щеках, Элеана поблагодарила хозяев и под руку с Андреасом направилась к машине.

– Спокойной ночи, дорогая. – Наклонившись, Катерина чмокнула дочь в щеку.

Подождав, пока Андреас откроет дверцу, Элеана уселась, пристегнула ремень безопасности и откинулась на спинку сиденья.

– Устала? – спросил он, заводя двигатель.

– Немного. – Она закрыла глаза.

– Хочешь, чтобы я отвез тебя домой?

– Хороший вопрос. Только о каком доме ты говоришь? Моем, твоем или нашем?

– Выбор за тобой.

Так ли это? Новый дом был полностью отделан, оставались последние мелкие штрихи. Оказаться в своей спальне было весьма заманчиво, но утром мать наверняка учинит ей допрос с пристрастием. Кроме того, Элеана жаждала прикосновений его рук, ощущения его тела, ярости его губ.

– К тебе.

Андреас не сказал ни слова. Интересно, подумала Элеана, а вдруг ему все равно, куда бы я ни поехала?

До апартаментов Андреаса они добрались в полном молчании. Но, едва переступив порог, Элеана бросилась в объятия Андреаса, а позже, в постели, со страстью подчинялась всем его желаниям.

День выдался прекрасный, теплый, на ярко-синем небе не виднелось ни единого облачка. Около десяти часов Элеана, оставив машину на подземной стоянке и поднявшись по эскалатору, ступила на тротуар. Дел в этом районе у нее было немного – обойти четыре магазинчика, три из которых находились в одном квартале.

На это уйдет не более двух часов, прикинула Элеана, а потом обед с подружками. В три предстоял визит к парикмахеру, затем маникюр, а вечером просмотр иностранного фильма, который должен был выйти на экран только в следующем месяце.

Она любила выбирать себе одежду, обладая прирожденным вкусом. Делать покупки никуда не торопясь было приятно, и к концу своего похода Элеана оказалась вся обвешана пластиковыми сумками, от которых предстояло избавиться. А это означало, что придется вернуться к машине и уложить их в багажник…

Когда она вошла в ресторан, Деспина, Элизабет, Сара и Ребекка были уже на месте – две брюнетки, рыженькая и блондинка. Все они учились в одной школе, вместе мучились на уроках музыки и танцев и, хотя сильно отличались характерами и наклонностями, питали друг к другу искреннюю симпатию, крепко связывавшую их все эти годы.

– Ты опоздала, но мы тебя прощаем! – выпалила Деспина, прежде чем Элеана успела открыть рот. – Конечно, все понятно. Тебе надо было купить массу вещей. В наказание придется описать все в малейших деталях.

– Дайте сначала что-нибудь заказать, – взмолилась Элеана. И сказала склонившемуся над ней официанту:

– Минеральной воды с ломтиком лимона. И побольше льда.

– Ты купила, во что одеться в первую брачную ночь? – спросила Элизабет, и Деспина скорчила гримасу.

– Милая моя, в первую брачную ночь ей не понадобится ничего, кроме собственной кожи.

– Это верно. Но нужно же иметь что-нибудь прозрачное и сексуальное для начала, – вставила Сара.

– Да вы что, девочки, разве можно представить себе Андреаса, снявшего с нее свадебное платье, а потом облачающего в ночную рубашку? Хотела бы я на это посмотреть!

– Вам еще не надоело? – поинтересовалась Элеана, едва сдерживая смех.

– Еще нет, – объявила Деспина. – Надо же тебе хоть немного пострадать за все беспокойства, которые нам пришлось перенести по твоей вине. – Она начала загибать пальцы. – Примерки платьев, покупка туфель, репетиция свадьбы, возня с детьми как в церкви, так и вне нее, не говоря уже о салонах красоты и парикмахерских. – В ее глазах сверкнул смех. – И единственная награда за все это – поцелуй жениха.

– А кто сказал, что вы получите эту награду? – спросила Элеана с наигранной серьезностью. – Женатые мужчины не целуют других женщин.

– Если не будет поцелуев, мы перепачкаем краской свадебную машину, пригрозила Деспина.

– Леди, вы будете заказывать? – спросил подошедший официант.

– Да, да! – загалдели все разом и начали наперебой называть блюда и напитки, напрочь смутив беднягу, в чьем ведении находился столик.

– Вы неисправимы, – прокурорским тоном заявила Элеана, когда официант со вздохом облегчения удалился.

– Просто такой момент, дорогая. – Деспина примирительно пожала плечами. Последние великие девичьи посиделки; Через неделю, в субботу, ты присоединишься к разряду замужних дам, в то время как мы, бедняжки, будем и далее влачить жалкое существование, подыскивая идеального мужчину. Которых, уверяю тебя, осталось совсем немного на белом свете. – Она остановилась, чтобы перевести дыхание. – Если они хорошо выглядят, то ужасно говорят, или обладают отвратительными привычками, или имеют склонность к насилию, или, что хуже всего, не имеют денег.

– Какой цинизм! – с шутливой укоризной покачала головой Сара.

– Итак, скажи нам, дорогая, – вкрадчиво спросила Деспина. – Так ли Андреас хорош в постели, как вне нее?

– Это удар ниже пояса, – возразила Элизабет.

– Пусть так. Послушай, если ты его бросишь, следующая в очереди я, договорились? – Деспина лукаво подмигнула невесте. – Ты должна быть благодарна судьбе за то, что я твоя лучшая подруга.

– Да, так оно и есть, – искренне ответила Элеана.

Честность и надежность для нее много значили, и Деспина обладала обоими качествами, несмотря на то что была неисправимой болтушкой. Однако под безудержным весельем и радостной улыбкой скрывалось омраченное трагедией детство. Она рано осталась сиротой и пробивалась в жизни, рассчитывая только на себя. И весьма преуспела, став консультантом в области моды в одном престижном женском журнале.

– Ты так и не сказала нам, что купила, – заметила Ребекка.

– Но вы не дали мне никакой возможности.

– Даем ее тебе сейчас, – с важным видом позволила Деспина.

В ответ Элеана рассмеялась – было так приятно расслабиться, подурачиться с подругами.

– И какое мероприятие у тебя на очереди сегодня, – не отставала Деспина.

– Семейный ужин, поход в театр, званый вечер? Или, может быть, ты предпочтешь остаться дома, в постели с Андреасом?

– Что за гнусные намеки! – заявила Элеана озорно улыбающейся подруге.

– Но ты не ответила на вопрос.

– В центре искусств проходит фестиваль иностранных фильмов.

– Ясно, светские развлечения, – протянула Элизабет. – А что ты наденешь?

– Что-нибудь невероятно шикарное, – заявила Деспина. – Дай-ка подумать…

Черные вечерние брюки или юбку и тот изысканный, расшитый бисером жакет, что ты привезла из Франции. И минимум драгоценностей.

– Хорошо.

– Хорошо? Моя специальность мода, дорогая, не забывай. И то, что я сейчас тебе предложила, заслуживает гораздо большего, нежели простое „хорошо“.

– Уговорила, я так и оденусь, – миролюбиво заверила подругу Элеана.

Отказавшись от десерта, они заказали кофе, и в результате» Элеана чуть было не опоздала к парикмахеру. Дорожное движение во второй половине дня стало напряженным, домой она поспела только к шести часам, и оставалось всего около часа на то, чтобы принять душ, одеться, причесаться, подкраситься и поспеть к Андреасу к семи пятнадцати.

– Превосходно выглядишь, – заметил он, едва Элеана переступила порог.

Она могла бы сказать то же самое о нем: в темном вечернем костюме, белоснежной сорочке и черной бабочке Андреас смотрелся прекрасно. Даже более того, мысленно добавила Элеана, ощутив, как ее бросило в жар, а пульс мгновенно участился. Было так легко протянуть руки, броситься в его объятия и поднять лицо для поцелуя. К тому же Элеане очень этого хотелось.

– Выпьешь перед отъездом?

– Нет, спасибо. – Алкоголь на почти пустой желудок не самая лучшая идея.

– Как прошла встреча с подружками?

На ее губах расцвела улыбка, глаза засветились от удовольствия.

– Замечательно. Просто замечательно!

Взяв руку Элеаны, он поднес ее к губам.

– Как я понимаю; Деспина была в ударе?

– Да, так приятно просто посидеть, расслабиться, посмеяться. – Улыбка ее стала шире. – Учти, Деспина надеется поцеловаться с женихом.

– Поживем – увидим, – ответил Андреас и посмотрел на часы. – Похоже, нам пора. Движение сейчас интенсивное, да и с парковкой проблем не оберешься.

Показ был официальным, среди гостей присутствовали несколько представителей социальной верхушки города. Драгоценности женщин и их сшитые у лучших французских и итальянских модельеров платья стоили целые состояния.

Отыскав в толпе знакомых, Элеана перебросилась с ними парой ничего не значащих фраз. Казалось, ничто не могло испортить ее чудесного настроения, как вдруг за спиной раздался беспечный женский голос:

– Извините за опоздание. С этой парковкой одно мучение.

Узнав говорившего, Элеана поспешно обернулась.

– Привет, Сарита.

Нарочито оценивающий взгляд брюнетки буквально ощупал ее с ног до пят.

– Элеана, прекрасно выглядишь. Хотя черное при твоей комплекции несколько смело.

Сарита повернулась к Андреасу, и одна ее улыбка могла осветить помещение размером с самолетный ангар.

– Дорогой, мне хочется выпить. Не можешь ли ты раздобыть что-нибудь для меня?

Прекрасно, мысленно зааплодировала Элеана. Подождем, пока Андреас окажется вне пределов слышимости, и тогда…

– Сомневаюсь, что ты сможешь долго его удовлетворять.

Встретив исполненный ярости взгляд, Элеана выдержала его и даже умудрилась улыбнуться.

– Приложу все старания.

– Хотя, полагаю, в браке есть определенные преимущества.

– То, что я получаю возможность спать с ним, так сказать, на законном основании?

Глаза Сариты зло сверкнули.

– Я предпочитаю быть его любовницей, а не женой, дорогуша. В этом случае все удовольствие достанется мне, а остальное тебе.

Искушение выплеснуть в лицо Сариты содержимое бокала было почти непреодолимым.

– Шампанское сойдет? – спросил подошедший Андреас, протягивая Сарите бокал.

Звонок, возвещающий о том, что публике пора занять места, прозвучал как Божье избавление. Идя рядом с Андреасом в зал, Элеана все время ощущала присутствие Сариты, поэтому не слишком удивилась, когда выяснилось, что место брюнетки рядом с их местами. Едва ли это было простым совпадением. И когда Сарита ловким маневром устроила так, что Андреас оказался в середине, Элеана изо всех сил стиснула зубы, пытаясь казаться спокойной.

Свет начал меркнуть, и тогда ладонь Андреаса легла на ее руку. Более того, он начал поглаживать большим пальцем ладонь Элеаны. Значит, Андреас уловил ее напряженность. Отлично. Сегодня ему придется еще много чего почувствовать!

Картина оказалась итальянской, дублированной на английский язык и какой-то мрачной, полной психологических нюансов – в общем, отнюдь не комедией. Элеана нашла ее угнетающей, несмотря на то что сценарий, режиссура и актерское мастерство исполнителей главных ролей были отмечены престижными премиями.

После драматической финальной сцены и титров зажегся свет, и она увидела, как Сарита вынимает руку из-под локтя Андреаса. Бросив на соперницу ледяной взгляд, Элеана уловила торжествующий блеск в глазах брюнетки, и ей захотелось закричать.

Выйдя в проход, она двинулась к выходу вместе с другими зрителями и заметила, как будто была сторонним наблюдателем, что Сарита, воспользовавшись теснотой, постаралась как можно плотнее прижаться к Андреасу.

В фойе Элеана остановилась с вымученной улыбкой на губах.

– Почему бы нам не пойти в ночной клуб? – предложила Сарита. – Еще не поздно.

И смотреть, как ты танцуешь и строишь глазки моему жениху? – мысленно спросила ее Элеана. Насколько это будет зависеть от меня, нет!

– Не принимай нас во внимание, – спокойно ответил Андреас, обнимая Элеану за талию.

Напряжена, определенно напряжена, ощутил он. Ему захотелось наклониться и поцеловать ее в ямочку у основания шеи, а затем заглянуть в дымчато-серые глаза и заверить в том, что ей совершенно не о чем беспокоиться.

На губах Андреаса появилась легкая улыбка. Сарита ее заметила, но истолковала неверно.

– Музыка там бесподобная. – Она просунула руку под его локоть и продолжила искушающим тоном:

– Вам там наверняка понравится.

– Нет, – заявил он бархатным голосом и осторожно освободил руку. – Не понравится.

Сарита признала свое поражение и элегантным жестом повела плечами.

– Что ж, если у тебя есть желание поскучать… – Многозначительно поднятая бровь Андреаса подвела итог разговору, и она одарила его страстным, многообещающим взглядом. – Ну, значит, в другой раз.

Элеана издала вздох облегчения и тут же услышала радостный возглас:

– Андреас, привет!

Это был их общий знакомый, чье появление Элеана восприняла с необыкновенным энтузиазмом, буквально засыпав его вопросами о жене, детях, собаке.

– Ты его просто ошарашила, – заявил Андреас с обманчивой ленцой в голосе.

– Он подошел очень вовремя, – ответила она с любезной улыбкой. – Я уже собиралась ударить тебя.

– И устроить публичный скандал?

Элеана внимательно посмотрела на него.

– Сейчас не время для шуток.

– Тебя беспокоит Сарита?

Она старалась не отвести взгляда.

– Эта особа не упускает возможности бывать там, где бываем мы.

– Думаешь, я этого не заметил? – мягко возразил Андреас.

Элеана на секунду зажмурилась, как перед прыжком в ледяную воду, и спросила:

– Вы были любовниками?

– Нет.

– Ты абсолютно честен со мной? – Слова сорвались с ее губ прежде, чем она успела прикусить язык.

Немного помолчав, Андреас тихо ответил:

– Я никогда не был неразборчив в связях. Поверь мне, среди немногочисленных женщин, что делили со мной постель, Сариты Хейден никогда не было… А теперь, может, поедем домой?

Он разозлился, но и она тоже, поэтому бросила на него гневный взгляд из-под длинных ресниц и процедила сквозь зубы:

– Хорошо.

Продвигались они медленно, приходилось все время останавливаться, чтобы перекинуться парой слов с очередным знакомым.

– Твое молчание кажется зловещим, – заметил Андреас, когда они сели в машину и он завел двигатель.

– С меня довольно разговоров… – Если не можешь сказать ничего хорошего, лучше вообще не говорить.

– Понятно.

Нет, ничего тебе не понятно, с тоской подумала Элеана. Не можешь ты даже представить, как я боюсь потерять тебя. Узнать, что ты нашел другую, и остаться навеки с разбитым сердцем.

В подземном гараже Элеана вылезла из машины и направилась к своему «порше».

– Куда ты собралась?

– Мне кажется, что это очевидно. Домой!

– Твои ключи у меня наверху, – спокойно сказал Андреас.

Черт возьми, а ведь правда!

– В таком случае я поднимусь за ними.

Повернувшись, она направилась к лифту и нажала кнопку вызова, не скрывая своего нетерпения поскорее дождаться кабины.

– Тебе не кажется, что ты перегибаешь палку?

В его голосе звучала незнакомая интонация, и интуиция тут же предупредила ее об опасности.

– Не кажется…

Андреас открыл дверь апартаментов. Проскользнув мимо него в холл, Элеана схватила ключи, оставленные ею на столике.

– Твои родители не ожидают, что ты вернешься сегодня.

Какая разница, даже если он и прав.

– Хорошо, я им позвоню, – сказала Элеана.

Он видел ее гордо поднятую голову и поджатые губы.

– Останься.

– Я предпочитаю поехать домой. – Ядовитые слова Сариты до сих пор жгли ее душу.

– Тогда я тебя довезу.

В голосе Андреаса послышался металл, от которого у нее по телу пробежали мурашки.

– Черта с два!

Лицо Андреаса словно окаменело.

– Попробуй только уйти, увидишь, что из этого выйдет.

Элеана быстро окинула его взглядом. Он был слишком силен, чтобы справиться с ним.

– Грубая сила, Андреас? Тебе не кажется, что это уже слишком?

– Нет, когда на карту поставлены твое благополучие и безопасность.

Она вызывающе вздернула подбородок.

– Концы с концами не сходятся, тебе не кажется? – Он попытался возразить, но Элеана остановила его взмахом руки. – Не надо. – В ее взгляде сквозила смесь гнева, обиды и боли. – По крайней мере, пусть между нами все будет честно.

– Я никогда не был с тобой нечестен.

Не говоря больше ни слова, она повернулась, подошла к двери и, открыв ее, сделала несколько шагов по направлению к лифту.

Пожалуйста, Господи, не заставляй меня ждать! – взмолилась она, нажимая кнопку вызова.

Следующие десять секунд были самыми долгими и томительными в ее жизни.

Поэтому, когда двери кабины открылись, Элеана издала громкий вздох облегчения. Ступив внутрь, она обернулась, чтобы нажать на нужную кнопку, и вскрикнула от неожиданности – вслед за ней в лифт шагнул Андреас. Взгляд его был безжалостным и холодным.

– Либо я тебя везу, либо буду сопровождать на своей машине. Выбирай!

Двери лифта закрылись, и кабина неспешно двинулась вниз.

– Иди к черту!

На его губах появилась легкая усмешка.

– Такого условия не было.

– К несчастью.

Спустившись в гараж, Элеана вышла в огромное бетонированное помещение. Ее «порше» был припаркован рядом с его автомобилем, и она все время слышала позади себя гулкие шаги.

Подойдя к своей машине, Андреас открыл дверцу.

– Залезай!

Пусть не рассчитывает, что она подчинится.

– Завтра утром мне понадобится моя машина.

Выражение его лица не изменилось.

– Я за тобой заеду.

Элеана чуть было не топнула ногой от охватившей ее ярости.

– Или меня подвезет мама, или я возьму такси или изобрету еще какой-нибудь способ передвижения. – В ее глазах горел вызов. – Перестань опекать меня!

Андреас наблюдал за этой вспышкой эмоций с невозмутимым спокойствием.

– Садись в машину, дорогая.

Его неожиданно мягкий тон обезоружил Элеану, она с трудом сдержала подступившие слезы. Черт бы его побрал! Ей хотелось, чтобы схлынувший гнев вернулся, но вместо этого возникло желание коснуться его, оказаться в объятиях знакомых сильных рук, почувствовать его губы на своих.

Но гордость мешала сделать столь ответственный шаг, нужные слова застряли в горле. Элеана чувствовала себя выбитой из колеи, опустошенной.

Неужели большинство невест накануне свадьбы испытывают столь же противоречивые чувства? Очнись! – сказал ей внутренний голос. Ты не относишься к большинству невест и, хотя пользуешься благосклонностью жениха, вряд ли можешь претендовать на его безраздельную любовь.

С жестом, говорящим о капитуляции, Элеана села в машину. Закрыв дверцу, Андреас обогнул капот и через несколько секунд уже въезжал на пандус.

Избегая взглядов, которые искоса бросал на нее Андреас, она закрыла глаза. Перед ней стояла перспектива длинного и утомительного разговора с матерью, избежать которого вряд ли было возможно.

Она чуть было не рассмеялась. В данный момент было неясно, что предпочтительней: эмоциональное объяснение, только что произошедшее между нею и Андреасом, или то, которое предстояло пережить дома.

Не успела Элеана открыть дверь, как мать забросала ее вопросами, и было гораздо легче отговориться, чем рассказывать о своих неприятностях.

– Ты уверена, что у вас все в порядке? – настаивала Катерина.

– Конечно, мама. Просто я кое-что забыла для завтрашней примерки, поэтому решила заехать домой.

– Ты не поссорилась с Андреасом?

– А почему я должна с ним ссориться? – недоуменно возразила Элеана.

«Поссорилась» было не совсем верное слово.

– Я приготовлю кофе.

Все, что ей требовалось сейчас, так это лечь в постель.

– Не суетись из-за меня, мама.

– Ты идешь к себе?

– Да, спокойной ночи, мама. Увидимся утром.

– Мы с Анной хотим встретиться с тобой за ланчем. – Она назвала известный ресторан. – Я заказала столик на час дня.

– Звучит весьма заманчиво. – Наклонившись, Элеана чмокнула мать в щеку.

И, не произнеся больше ни слова, поднялась в спальню. Там она разделась, умылась и скользнула в постель.

– Приеду через полчаса! – заявил Андреас, когда она ответила на его ранний звонок. – Не спорь, – добавил он прежде, чем Элеана успела возразить.

Поскольку мать сидела рядом, за столом, накрытым к завтраку, невозможно было дать какой-либо другой ответ, кроме теплого и дружеского.

– Хорошо. Я буду готова. – Положив трубку, Элеана одним глотком допила кофе. – Это Андреас, – объяснила она. – Пойду переоденусь.

– Ты вернешься сюда или поедешь прямо в город?

– В город. Мне нужно купить кое-что для дома.

Поднявшись в свою комнату, Элеана быстро переоделась, причесалась, подкрасилась и, когда перед парадной дверью остановился автомобиль Андреаса, уже поджидала его внизу.

Стараясь выглядеть как можно спокойнее, она села в машину.

– Не было никакой необходимости заезжать за мной, – заметила Элеана, ощущая знакомый запах его одеколона.

– Самая насущная, – возразил Андреас, трогая машину с места.

– Не собираюсь с тобой препираться, – сказала она и поймала на себе его внимательный взгляд.

– Тогда и не начинай.

– Как ни странно, это, оказывается, довольно трудно, – скептически бросила Элеана.

– Сарита принадлежит к той категории женщин, которые не мыслят себе жизни без интриг. – Голос Андреаса был суровым, выражение лица – непроницаемым.

О да, мысленно согласилась с ним Элеана. И весьма преуспевают в этом.

– Ей нужен ты, Андреас. Неужели не понимаешь?

– По-моему, мы уже говорили об этом, помнишь?

– Сарита предпочитает придерживаться принципа: «В любви и на войне все средства хороши».

– Хочешь сказать, что она ступила на тропу войны?

– И трофеем в ней являешься ты, дорогой, – съязвила она и была вознаграждена мрачным взглядом.

– Этот трофей принадлежит только тебе.

– Ты представить себе не можешь, как радостно слышать это, и именно от тебя.

– Цинизм тебе не идет, – криво усмехнулся Андреас.

– Может, переменим тему?

Постояв на светофоре, он свернул на другую улицу.

– Я уже заказал столик. Заеду за тобой в шесть.

Как она могла забыть? На вечер у них были билеты на концерт солистов миланского театра «Ла Скала».

Остаток пути прошел в молчании, и Андреас, высадив Элеану у ее автомобиля, уехал, как только она села за руль.

В это время уличное движение походило на нечто ужасное, и было почти девять часов, когда она добралась до торгового центра, и половина первого, когда получила последний пакет с заказанными вещами. А туфли? Хватит ли у нее времени, ведь к часу дня ее ждут Катерина и Анна? Правда, всегда можно позвонить и сказать, что запаздываешь минут на пятнадцать.

С этой мыслью Элеана дошла до нужного магазина. Это было красивое, старинное здание – несомненно, памятник архитектуры, охраняемый государством. Ей нравилась его атмосфера – смесь старины и современности. И, поднимаясь на эскалаторе, она с удовольствием рассматривала многоцветные витражи и затейливую лепнину на потолке.

Сойдя с эскалатора, Элеана внезапно остановилась – ее внимание привлек выставленный в витрине ювелирного отдела браслет, весьма изысканный и необычный по рисунку. Его золотые звенья украшали крупные изумруды.

– Уверена, тебе стоит только пошептать на ухо Андреасу, как он немедленно купит его.

Узнав голос, Элеана медленно обернулась и встретилась взглядом со стоящей рядом женщиной.

– Сарита! – воскликнула она с притворным удивлением и вежливой улыбкой.

Та посмотрела на многочисленные сумки в руках Элеаны.

– Ходила по магазинам?

– Так, купила кое-что необходимое… – пожала плечами Элеана.

– А я собиралась позвонить тебе и пригласить выпить со мной чашечку кофе.

Может, уделишь мне несколько минут прямо сейчас?

Тет-а-тет с Саритой, с кофе или без него, было последним, чего бы ей хотелось.

– Но у меня нет времени. Я договорилась о ланче с Катериной и Анной.

– В таком случае… – Сарита открыла кейс, вытащила оттуда большой продолговатый конверт и сунула его в одну из сумок Элеаны. – Поразвлекись на досуге. Уверена, что это тебя кое в чем просветит. – Закрыв кейс, она улыбнулась как-то покошачьи. – Пока. Увидимся завтра вечером на вернисаже в галерее Бомонта.

Принимая во внимание общество, к которому они обе принадлежали, подобные встречи были неизбежны. У Элеаны появилось сильное искушение пропустить завтрашнюю выставку, но пришлось отказаться от этой идеи. Максимилиан никогда не простит ей этого.

Когда она вошла в ресторан, Катерина и Анна уже сидели за столиком, и, приветливо поздоровавшись с ними, Элеана уселась в свободное кресло.

– С покупками все в порядке?

– Да. – Легче было сказать именно это. Позднее она объяснит все в деталях, но сейчас ей не хотелось выслушивать разглагольствования матери.

– Отлично. – Катерина подождала, пока официант принял у них заказ. – Тебе удалось купить все, что хотела?

– Кроме туфель, но я уверена, что найду то, что мне понравится. После обеда пойду и посмотрю еще.

Когда они вышли из ресторана, было уже почти два часа. Попрощавшись с матерью и будущей свекровью, Элеана собралась сделать последние на сегодня покупки. На губах ее блуждала грустная улыбка. Через неделю с небольшим все эти бесконечные хлопоты, беготня по магазинам окажутся позади. Жизнь начнет возвращаться в нормальное русло. Она станет Элеаной Спилиану, хозяйкой собственного дома, заботящейся о своем обожаемом муже…

Складывая сумки и свертки в багажник, Элеана обратила внимание на пакет Сариты. Заинтересовавшись, она вскрыла его.

Это оказались не документы, как она почему-то предполагала, а большие глянцевые фотографии. Несколько штук. На первой были изображены мужчина и женщина, обнимающиеся в холле отеля.

Не просто мужчина. Андреас! А женщиной оказалась Сарита.

Сердце у Элеаны сжалось. Отложив фотографию, она взяла следующую, на которой был изображен знакомый ей отель, в котором останавливался Андреас три недели назад, когда ездил по делам в Сидней. Вернее, якобы по делам, потому что на следующем снимке Андреас и Сарита вместе входили в лифт этого самого отеля.

Трясущимися пальцами Элеана перебрала фотографии одну за другой. Вот Сарита и Андреас стоят перед дверью номера… Вот они обнимаются… Вот целуются…

Свидетельств было предостаточно – у Андреаса Спилиану был роман с Саритой Хейден! Да и в прошлом ли он? Судя по всему, нет.

Ноги у Элеаны стали как ватные, ее всю трясло. Как он только посмел злоупотребить ее доверием, ее любовью… всем, что она ему отдала? Если Андреас думает, что она смирится с тем, что у него есть любовница, то сильно ошибается!

Пылая негодованием, Элеана засунула фотографии обратно в конверт, закрыла багажник и села за руль.

Существует множество способов нанести кому-либо обиду, но предательство самый действенный. Ей хотелось поехать в его офис и затеять скандал. Прямо сейчас. Немедленно.

Но она боялась, что в гневе скажет вещи, отнюдь не предназначенные для посторонних ушей.

Едущая перед ней машина внезапно затормозила, и только чудо предотвратило столкновение. Вся накопившаяся в ней ярость вылилась в поток слов, выразительных, но отнюдь не изысканных.

Раздавались автомобильные гудки, хлопали дверцы машин, в конфликт вовлекались все новые и новые участники. Позади нее образовалась пробка, и прошло не менее десяти минут, прежде чем она смогла покинуть место происшествия, куда уже успели полицейские и «скорая помощь».

В результате было уже около пяти часов, когда Элеана припарковала машину возле родительского дома и, не успев войти в дверь, услышала из кухни зовущий ее голос матери.

– Через пару минут, – крикнула она. – Только отнесу вещи в свою комнату!

Вещами можно было заняться позднее, но фотографии следовало спрятать от посторонних глаз поскорее. Поэтому Элеана засунула их под подушку. Приняв душ, она вновь спустилась вниз. Кухня была наполнена запахами специй, на плите стояла маленькая кастрюля, в которой что-то кипело.

Катерина стояла возле плиты с ложкой в руке и, прежде чем обернуться к дочери, добавила в кастрюлю немного красного вина.

– Не хочешь рассказать мне, как у тебя обстоят дела с покупками?

Элеана изложила все подробно, заранее зная, что без замечаний не обойдется. И не ошиблась в своих ожиданиях.

– На твоем месте я бы ни за что не стала больше покупать в том магазине.

– А мне это и не понадобится, – сухо ответила Элеана. – У меня нет абсолютно никакого желания повторять опыт дважды.

– Этим надо было заняться мне самой. Ты знаешь, например, что заказанное к свадьбе белье никуда не годится?

– Уверена, что Андреас не обратит на подобные «мелочи» никакого внимания.

Катерина бросила на дочь взгляд, стоящий целого собрания сочинений какого-нибудь маститого писателя.

– Какая разница, заметит он или нет. Об этом знаешь ты. Знаю я. И узнают все, когда ты приподнимешь платье и Андреас снимет с тебя подвязку. – Голос ее звучал возбужденно. – Сколько времени потрачено на то, чтобы подобрать каждую деталь. А теперь оказывается, что ничто не годится.

– Мама, успокойся, пожалуйста. – Одного взгляда на Катерину было достаточно, чтобы понять: вот-вот произойдет взрыв. Набрав полную грудь воздуха, Элеана сказала как можно спокойнее:

– Я расстроена этим не меньше тебя, но надо смотреть на вещи трезво. – В данный момент излишняя напористость была ни к чему.

– Я выбрала то, что мне понравилось, и они обещали доставить все через несколько дней. Завтра я с ними разберусь!

– В этом нет никакой необходимости.

– А я уверена, что есть, Элеана! – Катерина была непреклонна.

Если это продолжится еще хотя бы несколько минут, они поссорятся по-настоящему.

– Мне некогда, мама, – сказала Элеана. – Надо принять душ, переодеться, до встречи с Андреасом осталось меньше часа.

Фотографии никак не выходили у нее из головы. Черт бы побрал эту Сариту и ее интриги! Она была настоящей стервой, отчаянной и поэтому опасной. Хуже не бывает, заключила Элеана, раздеваясь и становясь под душ.

Через пять минут она, завернувшись в полотенце, стояла перед гардеробом, выбирая что-нибудь сногсшибательное.

И вот из зеркала на нее смотрела стройная молодая женщина в темно-синем шелковом платье, с открытыми плечами. Взяв с постели лежащий там длинный шифоновый шарф, она обмотала его вокруг шеи так, что оба конца оказались за спиной.

Макияж, подумала Элеана, несколько экстравагантен, но почему-то сейчас это казалось соответствующим обстоятельствам. Разве идущие в битву воины не раскрашивали себя? А битва предстоит еще этим вечером, и нешуточная. Это она могла гарантировать.

Катерина накрывала на стол в столовой.

– Мама, я пошла.

Неужели в ее голосе прозвучало нечто такое, что заставило мать бросить на дочь пристальный взгляд? Когда дело касалось материнского инстинкта, Катерине просто не было равных.

– Желаю приятно провести время.

А вот это было весьма сомнительно.

Обед с женихом и последующее посещение концерта заезжих знаменитостей определенно потеряли для нее свою привлекательность.

– Спасибо.

Пятнадцать минут спустя она оставила машину в подземном гараже дома Андреаса и поднялась на лифте в его апартаменты. В руке Элеана сжимала конверт с фотографиями, который, казалось, жег ей пальцы.

Он открыл дверь сразу же, и Элеана увидела, как блеснули на мгновение его глаза в чисто мужском восхищении. Испытав мгновенный приступ удовлетворения, она в свою очередь оглядела его темный костюм, ослепительно белую рубашку, шелковый галстук.

Какой лощеный, до невозможности красивый жених! И нежный к тому же, со злостью подумала она, когда, притянув ее к себе, Андреас прильнул губами к чувствительному изгибу нежной шеи.

Искушенные прикосновения, выверенные движения. Не слишком ли много, чтобы ожидать от него еще и верности. Она знала, что его любовь никогда не будет принадлежать ей. Но верность… На это, во всяком случае, Элеана рассчитывала.

– Что-нибудь не так?

Надо добавить еще и интуицию, заключила она. Значит, по крайней мере, часть его сознания настороже. Элеана отступила на шаг, подальше от предательского искушения его объятий. Прильнуть к нему и подставить губы для поцелуя было бы слишком просто. Тогда пришлось бы отвечать на поцелуй, а это уже могло начисто лишить ее самообладания.

– С чего ты взял? – спросила она с нарочитым спокойствием и увидела, как сузились его глаза.

– Раньше мы никогда не играли друг с другом в загадки, так что не стоит начинать сейчас.

Игры, увертки, обман. Все это ничем не отличается одно от другого.

– Ты так думаешь?

Выражение его лица изменилось, скульптурные черты лица обозначились резче.

– Прекрати, Элеана. Я тебя слушаю.

– Ты не так понял. Это я тебя слушаю. – С горящими от гнева глазами она швырнула в него конверт.

Поймав его, Андреас недоуменно нахмурился.

– Что, черт побери, все это означает?

– «Черт побери» – это очень верное определение. Открой, и, думаю, ты получишь исчерпывающий ответ. – Еще как получишь, мысленно добавила Элеана.

Конверт был открыт, и она пристально наблюдала за тем, как Андреас одну за другой вытаскивает фотографии и внимательно рассматривает их.

Надо было отдать ему должное – выражение его лица почти не изменилось.

Удивительное самообладание! Но, как ни странно, ледяное спокойствие воздействовало на нее сильнее, чем показной гнев или ловко разыгранное недоумение.

– Впечатляюще, не правда ли?

Их глаза встретились.

– Очень.

Она бесстрашно выдержала его взгляд.

– Тебе не кажется, что я заслуживаю объяснений.

– Я действительно останавливался в этом отеле. Сарита тоже жила там. Но без моего ведома или приглашения с моей стороны.

Как она могла поверить ему?

– И это все? – Она была так холодна, что удивительно, как воздух не замерз вокруг них.

– Насколько я знаю – все.

– Ты хочешь сказать, что Сарита так и осталась за дверью твоего номера?

На это я не куплюсь.

– Однако это правда, – решительно сказал Андреас.

– Я прекрасно знаю, что наш предстоящий брак основан на взаимном расчете, – начала Элеана с плохо сдерживаемым гневом. – Но я настаиваю на твоей верности.

Его глаза угрожающе сузились. Это было затишье перед бурей, Элеана знала, что следует поостеречься. Но ей было уже не до здравого смысла. Имеет ли он хоть малейшее представление о том, какие чувства испытывала она, когда увидела фотографии? Будто ей в сердце воткнули нож и повернули там.

– Моя верность не требует подтверждений.

– Так ли это?

– Не будешь ли ты так добра повторить все еще раз?

– Зачем? – дерзко возразила Элеана. – Чего именно ты не понял?

– Слова я слышал. Труднее разобраться в мотивах.

Она смерила его презрительным взглядом.

– Все очень просто. В нашем браке есть место только для нас двоих. – Она еле сдерживала себя. – И я ни в коем случае не собираюсь закрывать глаза на то, что у тебя будет любовница на стороне.

– А зачем мне может понадобиться любовница? – поинтересовался Андреас с ледяным спокойствием.

Глаза Элеаны вспыхнули, прекрасные глаза, обладающие чистотой и блеском благородного жемчуга.

– Чтобы разнообразить постельных партнерш.

Его взгляд уподобился лезвию клинка, и она изо всех сил старалась не поддаться его почти гипнотическому воздействию. Возникло неприятное ощущение, будто Андреас вскрывает защитные оболочки ее души.

– Сарита хорошо поработала, не так ли? – спросил он мягким голосом, в котором, однако, звенела закаленная сталь. – Настолько хорошо, что любые заверения в противном будут восприниматься тобой в штыки? – Андреас взял ее за подбородок. – Что у нас с тобой было, как бы ты это назвала?

Словно что-то рассыпалась внутри нее, разлетелось на тысячи осколков.

Чем-то особенным, тихо шепнул внутренний голос. Настолько особенным, что одна лишь мысль о том, что его обнаженного тела касается другая женщина, причиняла Элеане физическую боль.

– Хорошим сексом? – настаивал Андреас.

Взгляд Элеаны приобрел новую глубину.

– Возможно, недостаточно хорошим для тебя, – наконец решилась она.

Можно было видеть, как растет в Андреасе гнев: пальцы его сжались в кулаки, на скулах заходили желваки, ноздри раздулись, глаза потемнели. Он хрипло выругался.

– Стоит ли приукрашивать действительность? – намеренно неторопливо продолжила Элеана.

– Сарита, – воскликнул Андреас, – должна ответить за многое!

– В этом, по крайней мере, мы с тобой солидарны.

– Давай договоримся, – предложил он, неожиданно успокаиваясь. – Я клянусь тебе в верности, а ты поклянешься мне. Хорошо?

Ей захотелось закричать, схватить что-нибудь и расколотить вдребезги. Это, возможно, принесло бы ей хоть какое-то облегчение.

– Элеана, – все так же тихо окликнул он ее. – Что ты скажешь?

И она с трудом выдавила из себя:

– Даже учитывая то, что Сарита первостатейная стерва, подобное совпадение мне кажется более чем странным. В одно и то же время вы оба оказались в одном городе и остановились в одном и том же отеле, на одном и том же этаже.

– Элеана тяжело вздохнула. – Фотографии – доказательства, обладающие большой убедительностью, тебе не кажется?

Андреасу захотелось схватить ее за плечи и как следует встряхнуть. Ни капли веры в него! Никакого доверия!

– А тебе не кажется более чем странным то, что фотограф оказался в холле как раз в то время, когда мы входили туда… и именно вдвоем? Или то, что наши номера оказались напротив друг друга? – Ему не стоило тогда никакого труда выяснить, что Сарита подкупила портье, стремясь занять этот номер. – И какое удивительное совпадение – тот же самый фотограф занял прекрасную позицию в самый нужный момент, когда Сарита разыграла эту сцену!

– Но ты поцеловал ее!

– Не совсем так, – возразил он. – Это она поцеловала меня.

– Действительно? Лично я не вижу особой разницы.

Протянув было руки, чтобы обнять ее за плечи, Андреас безвольно опустил их.

– Если бы снимок был сделан чуть-чуть позже или чуть-чуть раньше, истина стала бы очевидной.

– Согласно утверждениям Сариты, – заявила Элеана с горечью в голосе, – в качестве мужа ты представляешь собой ценнейший приз: богатый, красивый и к тому же имеющий репутацию любовника, за которого можно умереть. – Она печально улыбнулась. – Это ее слова, а не мои.

– Пустой комплимент, особенно если принять во внимание, что это совершеннейшая ложь.

Перед ее глазами вновь предстала фотография сцены поцелуя.

– Роскошная женщина, с богатейшим сексуальным опытом, сама предлагающая себя… Элеана смерила его взглядом, потом заглянула в глаза. – И ты хочешь сказать, что отказался от того, что было преподнесено, как говорится, на блюдечке с голубой каемочкой? – Твердость голоса далась ей нелегко. – Как благородно!

– Но для чего мне было затевать мимолетную интрижку с женщиной, которая для меня ничего не значит?

– А вдруг просто не смог удержаться? – спросила она.

Запах его одеколона дразнил ее ноздри, выводил из равновесия. В голове царил хаос. Элеана уже и сама не понимала, что к чему, в душе боролись самые противоречивые чувства.

– А как бы ты поступил, если бы сам очутился в подобной ситуации? Если бы у тебя оказался удачливый соперник?

Лицо Андреаса словно окаменело, в загоревшемся взгляде читалась беспощадность.

– Я бы уничтожил его.

Она почувствовала, как ее горло будто сжала чья-то беспощадная рука и не дает дышать.

– Немного чересчур, тебе не кажется? – с трудом выговорила Элеана.

– Ты так думаешь?

– Но за такие действия можно надолго, если не на всю жизнь, сесть в тюрьму.

– Только не за тот способ казни, который я имею в виду.

Он обладал достаточной властью и влиянием, чтобы финансово уничтожить противника. И сделал бы это без малейшего колебания.

Неожиданно Элеану охватил озноб. Необходимо было хотя бы на короткое время уйти от окружающего ее безумия, найти место, где можно было бы уединиться и все обдумать, сделать какой-либо выбор.

– Я собираюсь немного пожить в нашем новом доме! – неосознанно выпалила она и увидела, каким напряженным стал его взгляд, – Или в нашем доме, или в отеле, – повторила Элеана, на этот раз чеканя каждое слово.

Ему снова захотелось вытряхнуть из нее душу. Но еще сильнее было желание свернуть шею Сарите Хейден. Гнев, раздражение, разочарование – все это поднялось в нем волной, успокоить которую удалось лишь с большим трудом.

– Ну что ж, если таковы твои условия…

– Да, таковы.

Она была столь холодно-вежливой, столь отстраненной, что сердце Андреаса болезненно сжалось и он выругался себе под нос.

– Через час мы должны быть на концерте.

– Иди один. Или можешь не ходить вообще. Мне все равно.

Пройдя в спальню, Элеана начала складывать в сумку вещи из ящиков и гардероба, чувствуя на себе взгляд поднявшегося вслед за ней Андреаса.

На какое-то мгновение она почувствовала себя страшно одинокой и лишенной родного крова, что было просто смешно. Эта мысль разозлила ее, и, застегнув молнию, Элеана резким движением вскинула сумку на плечо.

Она взяла лишь самое необходимое, и это обнадеживает, подумал Андреас.

Никогда в жизни он не чувствовал себя так не – уверенно.

– Стоит тебе сейчас сказать лишь слово, и все может пойти совсем по-другому.

Ясные серые глаза посмотрели на него без всякого выражения. Однако, проходя мимо него к двери, Элеана где-то глубоко в душе надеялась, что Андреас остановит ее. Но он не сделал этого.

Лифт прибыл быстро. Спустившись в подземный гараж, она села в машину и завела двигатель.

Опершись спиной о стену, Андреас отсутствующим взором смотрел в окно.

Десять минут спустя он снял трубку телефона, набрал номер и стал ждать ответа.

Частный детектив, которого ему порекомендовали, считался одним из лучших и брался выполнить задание за несколько дней. Сумма, довольно внушительная, которую запросил детектив, не имела для Андреаса значения.

Теперь оставалось только ждать и делать вид, что он смирился с тем спектаклем, который разыгрывала Элеана. Пройдет совсем немного времени, и все сомнения будут позади. Силой тут ничего не сделаешь. Нужны доказательства, неопровержимые доказательства.

В бизнесе очень важно предусмотреть все возможные последствия и обеспечить тылы. И Андреас посчитал, что эти же принципы могут сработать и в личной жизни.

Элеана вела машину как автомат, почти ничего не видя вокруг, и только чудом ей удалось добраться до места назначения невредимой.

В доме стояла гробовая тишина, поэтому первое, что она сделала, это включила телевизор и только потом окинула взглядом изысканно обставленную комнату. Великолепный особняк, идеально обустроенный, каждая деталь доведена до совершенства, подумала она. Кроме, пожалуй, взаимоотношений мужчины и женщины, которым предназначено в нем жить.

Элеана вздохнула. Не глупо ли было искать себе временное прибежище? Чего в конце концов она этим достигнет?

Черт бы побрал эту Сариту и всю ее дьявольскую затею! Содрогнувшись, Элеана решительно направилась к гардеробной. Было уже поздно, она устала, и единственным ее желанием было застелить постель и залезть под прохладные простыни.

Но только не в главной спальне. Слишком большая кровать, не хотелось даже и думать о том, чтобы спать там в одиночестве.

Комната для гостей? Слава богу, их более чем достаточно. Не долго думая, Элеана направилась в первую из четырех, и через несколько минут все было уже готов?

Приняв расслабляющий теплый душ, она вытерлась досуха и, надев ночную рубашку, легла. Но, как оказалось, только для того чтобы лежать, устремив невидящий взгляд в темноту.

Андреас… Так ли он сейчас мается, не в силах уснуть? Или все-таки пошел на концерт?

А если там с ним Сарита? Ведь мерзавка, узнав, что Андреас один, почувствует себя в родной стихии. О Боже, что за чепуха лезет в голову! Будь благоразумна! – приказала себе Элеана.

Но беда заключалась в том, что она не чувствовала себя благоразумной. И сна не было ни в одном глазу…

Вероятно, Элеане все-таки удалось немного подремать. Хотя к тому времени, когда сквозь шторы начали пробиваться лучи утреннего солнца и в комнате посветлело, ей показалось, что она так и не сомкнула глаз.

Часы показывали половину седьмого. Вставать в такую рань не имело никакого смысла, но не валяться же в постели?

Откинув простыни, Элеана поднялась и босиком прошла в кухню. Содержимое холодильника ограничивалось пакетом апельсинового сока и сморщенным яблоком.

Маловато для того, чтобы начать день, подумала она с кривой усмешкой.

Значит, надо сходить за покупками, а по дороге позавтракать в кафе. Потом она вернется сюда, переоденется и будет готова встретиться с матерью в десять утра. Да неплохо было бы обновить бассейн.

Было уже почти семь, когда Элеана вылезла из воды, вытерлась и, завернувшись в халат, вошла в гостиную.

Тут же зазвонил телефон, и она автоматически подняла трубку.

– Ты хорошо спала?

При звуках знакомого голоса у Элеаны перехватило дыхание.

– А ты ожидал обратного?

Последовала пауза.

– Не надо перебарщивать, дорогая, – наконец сказал Андреас с угрозой в голосе.

– Я уже дрожу от страха, – спокойно ответила она.

– Так и должно быть. – Его голос зазвучал более напряженно, в нем появились нотки, от которых у Элеаны и впрямь по коже побежали мурашки.

– Мне не нравится, когда меня пытаются запугать.

– А я – когда меня огульно обвиняют в чем-либо.

Если так пойдет и дальше, они быстро дойдут до того, о чем впоследствии оба могут пожалеть. Сделав над собой титаническое усилие, Элеана подавила гнев и попыталась быть сдержанно-вежливой.

– Ты позвонил только для того, чтобы узнать, хорошо ли я спала? Получилось вроде бы неплохо. – Да, хорошо. А теперь извини – у меня масса дел.

– Спасибо, что соизволила ответить. – Теперь в его голосе звучал откровенный сарказм.

– Пожалуйста, – любезно ответила Элеана и повесила трубку.

Если подумать, то день выдался не из лучших, но и не самый плохой.

Катерина пребывала в прекрасной форме и была так поглощена своим «Списком неотложных дел», что отсутствующий вид дочери долго оставался незамеченным.

И это было весьма кстати, потому что Элеана с трудом сдерживалась, отвечая на бесконечный поток материнских вопросов.

– Ты кажешься несколько расстроенной, дорогая. У тебя ничего не случилось? – Только под конец разговора Катерина обратила внимание на странное состояние дочери.

– Просто болит голова, мама. – И это было не так далеко от истины.

Катерина озабоченно нахмурилась.

– Прими какое-нибудь лекарство и отдохни.

Как будто отдых был панацеей от всего на свете!

– Сегодня вечером мы с Андреасом идем на вернисаж в галерею Бомонта, напомнила она. – Так что отдохнуть вряд ли удастся.

– Как хорошо, что на уик-энд Андреас увозит тебя. Перемена обстановки пойдет тебе на пользу.

Однако Элеана почему-то сомневалась в этом.

Галерея была заполнена приглашенными гостями, большинство из которых пришли только для того, чтобы побыть на виду и при некоторой удаче попасть на страницы светской хроники. Лишь немногие руководствовались желанием полюбоваться на произведения искусства и в надежде пополнить личные коллекции.

Андреас и Элеана подходили под другую категорию. Один из выставляющихся живописцев был их близким другом, и они хотели оказать ему поддержку.

– Привет, красавица! – раздался мужской голос, и, обернувшись, Элеана оказалась лицом к лицу с представительного вида мужчиной.

– Максимилиан! – Она крепко обняла его. – Как самочувствие?

– Когда я вижу тебя, оно всегда прекрасное. – Наклонившись, владелец галереи расцеловал ее в обе щеки. – Черт бы побрал этого Андреаса за то, что поймал тебя первым. – Отстранившись, Максимилиан заглянул в дымчато-серые глаза, затем повернулся к приятелю и недоуменно поднял брови. – Андреас, дружище. В чем дело?

Между обоими мужчинами что-то происходило. Поняв это, Элеана, решив сменить тему, взяла Андреаса под руку и попросила Максимилиана:

– Пойдем, покажешь работы нашего протеже.

В течение следующего часа они обошли большую часть зала, время от времени останавливаясь, чтобы обсудить ту или иную работу или перекинуться несколькими словами со знакомыми.

Затем Элеана в сопровождении Бомонта направилась в соседний зал, где были выставлены скульптурные произведения. А Андреас остановился переговорить с приятелем.

– На губах у тебя улыбка, а в глазах грусть, – сказал Максимилиан. – В чем дело?

– Через неделю свадьба. – Она пожала плечами. – Мы с мамой каждый день бегаем по магазинам, а по вечерам куда-нибудь выходим с Андреасом.

– Я сказал грусть, дорогая, – возразил Максимилиан. – А не усталость.

Если Андреас пренебрегает тобой, ему придется иметь дело со мной.

Элеана улыбнулась.

– Шпаги на рассвете? Или пистолеты?

– С большим удовольствием расквашу ему нос.

Обернувшись, чтобы посмотреть на Андреаса, она окаменела. Встревожившийся Максимилиан повернул голову и проследил за ее взглядом.

– А, бесстыжая Сарита.

Эффектная брюнетка в красном обтягивающем платье из шелковистого материала, позволяющем проследить малейший изгиб тела, выглядела просто потрясающе.

– Не нарушить ли нам их уединение? – спросил Максимилиан, наклонившись к уху Элеаны.

– Давай. – Улыбка на ее губах по-прежнему не отражалась в глазах.

Пальцы Сариты с покрытыми кровавокрасным лаком ногтями лежали на предплечье Андреаса, совершая легкие, ласкающие движения.

– Может быть, мне заняться ею? – пробормотал Маскимилиан.

– Спасибо, но я сама могу за себя постоять, – так же тихо ответила Элеана.

– Поосторожнее, дорогая. Ты имеешь дело с очень опасным хищником. Максимилиан замолчал, ибо они подошли уже достаточно близко к объекту их беседы. – Самый драгоценный камень в твоей коллекции, Андреас, – склонив голову, сказал он с явной издевкой, – это Сарита. – И, улыбнувшись на прощание, исчез в толпе.

Молодец! – молча похвалила его Элеана, жалея о том, что сама не может сделать то же самое.

– Дорогой, принеси мне чего-нибудь выпить, – капризным тоном произнесла Сарита. Похоже, эта просьба уже вошла у нее в привычку. – Ты ведь знаешь мои вкусы.

Андреас, послушный светским условностям, отошел в поисках официанта, и Элеана мгновенно ощетинилась.

– Полагаю, ты уже видела фотографии? – спросила Сарита, окинув пристальным взглядом собеседницу. – Немного расстроилась, не так ли?

– Это и было твоей целью? – Несмотря на тепло помещения, Элеану зазнобило.

– Как умно с твоей стороны, – одобрительно заметила Сарита. – Ты решила простить ему этот грешок? Надеюсь, что так. – Она обворожительно улыбнулась.

– Мне не хотелось бы отказываться от него.

Элеане показалось, что место сердца в ее груди занял кусок льда.

– Ты зарываешь свой талант, – тем не менее спокойно ответила она.

– Что ты хочешь этим сказать, дорогуша?

Жаль, что у меня нет никакого оружия, но словесный укол все-таки лучше, чем ничего, подумала Элеана.

– Тебе нужно было бы стать актрисой. – Улыбка отняла у нее почти все оставшиеся силы, но она выдавила ее из себя и, повернувшись, направилась искать Максимилиана.

– И кто победил? – поинтересовался тот.

На Максимилиана всегда можно было положиться, и Элеана криво усмехнулась.

– Ты сам видел.

– Да, и я болел за тебя. – Он положил руку ей на талию. – А теперь скажи, что ты думаешь об этом произведении?

Она внимательно присмотрелась к причудливо сплетенным каменным телам.

– Интересно. Если я скажу, что это похоже на мое представление об индийской богине сладострастия со своей свитой, ты не посмеешься надо мной?

– Разумеется, нет, потому что так оно и есть.

– Ты говоришь это только для того, чтобы сделать мне приятное.

Максимилиан подчеркнуто театральным жестом приложил руку к сердцу.

– Клянусь!

Элеана засмеялась и получила улыбку в ответ.

– Почему не я, дорогая, – мягко спросил он, привлекая ее ближе. – Я бы обращался с тобой как с драгоценной фарфоровой статуэткой.

– Знаю, – ответила Элеана с оттенком неподдельного сожаления.

– Ты ведь любишь его, правда?

– Неужели это так заметно?

– Только мне, – тихо сказал Максимилиан. – Остается только надеяться, что Андреас знает, какой он счастливец.

– Он знает.

Услышав глубокий насмешливый голос жениха, Элеана деликатно освободилась из рук Бомонта.

– Я сказала Максимилиану, что восхищаюсь его умением находить талантливых скульпторов и живописцев.

Андреас окинул ее проницательным взглядом, от которого Элеане стало не по себе. Как он смеет смотреть на нее так, когда сам только что принимал откровенные заигрывания Сариты!

– Не шути со мной, дорогая, – предупредил Андреас, когда Максимилиан отошел, сославшись на обязанности хозяина галереи.

– Поступай согласно своим правилам, дорогой, – обманчиво ласково заметила она. – И пожалуйста, принеси и мне чего-нибудь выпить. Это даст Сарите еще один шанс поохотится на тебя.

Андреас хрипло выругался.

– Мы сейчас же уйдем, по-хорошему или нет, – сообщил он. – Выбор за тобой.

– Боюсь, Максимилиан расстроится.

– Ничего, переживет.

– Я могу закатить сцену, – предупредила Элеана.

Лицо Андреаса посуровело.

– Это ничего не изменит.

Зато Сарита воспримет их ссору с превеликим удовольствием.

– Надеюсь, мы хотя бы попрощаемся? – спросила она, сдаваясь.

Через десять минут Элеана уже сидела в машине, везущей ее к дому. За всю дорогу она не проронила ни слова и потянулась к ручке дверцы, как только машина остановилась. Было бесполезно говорить, чтобы он не заходил в дом, поэтому Элеана даже не стала пытаться.

– Максимилиан мой друг. Хороший друг! – резко заявила она, давая выход душившей ее ярости, едва они переступили порог дома. – Чего не могу сказать о Сарите!

– Ни Максимилиан, ни Сарита ничего для меня не значат.

Элеана с вызовом вздернула подбородок.

– А что же значит?

– Мы с тобой, – последовал лаконичный ответ.

– Что ж, отлично, – сказала она. – Кстати, Сарита вполне довольна тем, что ты женишься на мне. Эта особа – да будет тебе известно – собирается по-прежнему оставаться твоей любовницей.

– У этой женщины чертовски богатое воображение.

С нее было довольно.

– Прошу тебя, Андреас, уезжай. – В глазах Элеаны сверкнул гнев. – Если ты этого не сделаешь, я вынуждена буду совершить поступок, о котором потом могу пожалеть…

Она не была готова к столь внезапному нападению – одно мгновение, и ее губы оказались в плену яростного поцелуя. Это было откровенное насилие властное, мстительное. Запустив пальцы одной руки в волосы, Андреас удерживал ее голову, другой провел по спине.

Потом давление на губы ослабло. Это было уже не насилие, а страсть, но страсть, граничащая с нежностью, обволакивающая, возбуждающая, доводящая до состояния отрешенности от всего земного, уносящая в неведомые дали наслаждения.

Непонятно откуда, но у нее все же взялись силы отстраниться.

– Сарита для меня ничто, неужели ты этого не понимаешь?

В ответ она не произнесла ни слова, только смотрела на него, чувствуя, что не в состоянии двинуться.

Андреас вновь притянул ее к себе и уткнулся лицом в ямочку у основания шеи, потом коснулся губами волос. Элеана ощутила исходящую от него силу и испугалась, что не устоит.

– Я не хочу, чтобы ты оставался.

– Потому что утром будешь ненавидеть меня?

Она прерывисто вздохнула.

– Еще больше я буду ненавидеть себя.

Ему достаточно было еще раз поцеловать ее, чтобы заставить передумать.

Какая-то часть ее хотела этого до боли. И все же, если она уступит, то потеряет уважение к себе. А это ни к чему хорошему не приведет.

Андреас обнимал ее, казалось, целую вечность. Затем, вероятно почувствовав какую-то невидимую преграду, возведенную Элеаной, осторожно отстранил ее на длину вытянутых рук.

– Я заеду за тобой в семь, ладно?

Легче всего было просто кивнуть и молча наблюдать за тем, как он поворачивается и идет к двери. Секунду спустя Элеана услышала, как заработал двигатель машины…

Спать не хотелось, и она включила телевизор, надеясь найти что-нибудь, могущее отвлечь внимание. Однако переключение каналов ничего не дало. И Элеана, поднявшись в спальню, долго лежала там, глядя в потолок, пока не погрузилась в беспокойный сон, прерванный кошмаром, в котором Сарита играла роль вампира.

Проснувшись рано, Элеана прошла босиком в кухню, выпила апельсинового сока и вышла из дома, решив поплавать в бассейне. Минут через пятнадцать она вылезла из воды. Вчерашней неуверенности как не бывало. В свете ясного дня казалось вполне разумным, что она и Андреас проведут уикэнд порознь.

С этой мыслью Элеана подошла к телефону и набрала нужный номер. Никто не ответил. Наверное, Андреас в душе или, судя по времени, уже ушел. Черт побери! Гораздо проще было бы отказаться от совместной поездки по телефону, чем при личной встрече…

Часы в гостиной пробили семь, когда Андреас вошел в кухню, и его глаза удивленно расширились при виде надетого на Элеану короткого халата.

– Ты не готова?

– Нет, – ответила она, как будто это само собой разумелось. – Мне кажется, нам лучше провести уик-энд поодиночке.

Он остался совершенно невозмутимым.

– Я с тобой не согласен. Поэтому переодевайся и бери сумку. У нас не так много времени.

– Назови мне хоть одну причину, по которой я должна последовать твоему совету? – попросила она, с вызовом задирая подбородок, и Андреасу захотелось целовать ее до тех пор, пока весь ее гнев не перельется в нечто совершенно противоположное.

– Могу назвать не одну, а несколько. Но в данный момент ты только зря тратишь драгоценное время.

Не говоря больше ни слова, он вышел из кухни, пересек гостиную и начал подниматься по лестнице. Элеана последовала за ним. Пройдя в спальню, Андреас открыл стенной шкаф, вынул оттуда кожаную сумку и бросил ее на кровать. Потом принялся рыться в ее одежде, что-то отбирая, что-то отбрасывая. Выдвинув ящики комода, он присоединил к отобранным вещам изящное нижнее белье и засунул все это в сумку.

– Что, черт побери, ты делаешь? – наконец обрела дар речи Элеана.

За парой туфель на каблуках последовали сандалии.

– Мне кажется, это очевидно.

Пройдя в ванную, Андреас собрал туалетные принадлежности и косметику. И только тогда посмотрел на Элеану.

– Может быть, переоденешься?

Глаза Элеаны вспыхнули.

– А если откажусь? – вызывающе спросила она.

Пожав плечами, он засунул косметичку в сумку и застегнул молнию.

– Попробуй!

– Ты меня слышишь? – Его невозмутимость привела ее в ярость. – Я никуда не еду!

Андреас казался спокойным. На редкость спокойным.

– Это мы уже проходили.

Элеана была слишком разъярена, чтобы думать об осторожности.

– Что ж, в таком случае пройдем еще раз!

– Ну нет! – Закинув сумку на одно плечо, он схватил ее за талию и с необычайной легкостью взвалил на другое, вызвав вопль протеста:

– Негодяй! Что ты себе позволяешь?

– Похищаю тебя.

– Но с какой стати?

Андреас пересек спальню и начал спускаться по лестнице.

– Потому что мы отправляемся отдыхать, как и планировали.

Элеана пыталась сопротивляться, но это было бесполезно. Совершенно выйдя из себя, она принялась колотить руками по его спине.

– Оставь меня в покое!

Он продолжал спускаться по лестнице. Тогда она принялась бить по ребрам, по почкам, везде, где могла причинить ему боль. Никакого эффекта, Андреас только покряхтывал при каждом ударе.

– Если ты сейчас же не отпустишь меня, я обвиню тебя в насилии… во всем, что только смогу придумать!

Достигнув конца лестницы, он сделал еще три шага и поставил ее перед собой.

– Нет, ты этого не сделаешь.

Андреас был сильнее и выше, но она не желала, чтобы ее запугивали.

– Хочешь поспорить?

– Лучше остынь, дорогая.

– Я тебе не дорогая!

Губы Андреаса скривились в усмешке, и Элеана несколько раз ударила его в грудь.

– Прекрати смеяться! Немедленно!

Чтобы утихомирить разбушевавшуюся не на шутку нареченную, Андреас схватил ее за плечи.

– Что ты предпочитаешь? Чтобы я поцеловал тебя? Или перекинул через колено и отшлепал?

– Только попробуй дотронуться до меня! – взвизгнула Элеана. – И я…

Он был слишком быстр, и все дальнейшие слова заглушил поцелуй, мгновенно утихомиривший Элеану и одновременно возбудивший в ней страсть. Она не помнила, как именно это произошло, но кулаки, только что молотившие по его груди, разжались, и руки словно сами собой потянулись к затылку Андреаса, чтобы прижать его крепче.

Постепенно поцелуй становился все нежнее и нежнее. Его губы ласково проследовал по контуру ее губ, затем покрыли их легкими поцелуями от одного уголка рта до другого.

Когда Андреас наконец поднял голову, все, что она могла, так это завороженно смотреть на него. И он осторожно провел пальцем по ее носу.

– А теперь, когда я завоевал твое расположение… Уик-энд на Тасмании позволит нам уйти от этого безумия. Никакого давления, никаких требований, никаких обязательств.

И никаких шансов случайно наткнуться на Сариту! – мелькнула в мозгу Элеаны заманчивая мысль.

– Итак, спрашиваю в последний раз, – сказал Андреас с ноткой шутливой угрозы в голосе. – Едешь или остаешься?

Времени на раздумье не было.

– Еду! Только дай мне переодеться, – решительно сказала она и услышала его довольный, хрипловатый смешок.

Они сели в самолет за десять минут до отправления, а вскоре уже приземлились. Едва Элеана переступила порог уютного номера в небольшом отеле на берегу Бассова пролива, как тут же подошла к огромному, от пола до потолка, окну. Отодвинув стеклянную панель, она вышла на балкон.

Ни надоевших звуков уличного движения, ни привычного гула людских голосов. Лишь мерный шум прибоя да щебетание птиц.

Спустя минуту Элеана скорее почувствовала, чем услышала, как Андреас подошел и встал за ее спиной.

– Как тут спокойно.

– Да. – И это действительно было так.

Он обнял ее за талию и прижал к себе.

– Чем бы тебе хотелось заняться?

Элеана испытывала непреодолимое желание покинуть номер и побродить по пустынному пляжу.

– Отправиться в мир мечты, – сказала она первое, что пришло на ум.

Андреас подавил улыбку.

– Положись на меня: я все организую.

– Даже так?

– Мы можем взять машину и поехать куда угодно. – Андреас лениво потянулся. – Выбирать тебе.

– На сегодня?

– На весь уик-энд, – серьезно сказал он.

– А ты не боишься? Только предоставь мне слишком много возможностей, и я могу к этому привыкнуть, – поддразнила его Элеана, внезапно почувствовав себя необыкновенно легко и свободно.

– Сомневаюсь. – Он слишком хорошо ее знал. – Вечером мы посетим местный ресторанчик, правда, там будет полно туристов. Зато завтра съездим в заповедник и проведем время на лоне дикой природы. А теперь пойдем прогуляемся.

На пляже было просто прекрасно. Разыгрывая из себя праздных бездельников, они бродили в полосе прибоя, любовались набегающими на берег волнами, отыскивали красивые ракушки в мокром песке.

Было уже почти шесть часов вечера, когда они вернулись в отель.

– Первым делом приму душ, – сказала Элеана, когда они поднимались по лестнице.

– А может, мне составить тебе компанию?

– Не думаю, что это хорошая идея, – нервно возразила она.

От одного воспоминания о том, как много раз они принимали душ вместе и чем это все обычно кончалось, по телу Элеаны пробежали чувственная дрожь.

Но едва она вошла в ванную, как дверь открылась и на пороге появился обнаженный Андреас.

– Ты ведешь себя просто возмутительно! – воскликнула она.

– Совместное мытье в душе отнюдь не означает приглашения заняться сексом, – возразил он и взял мыло из ее дрожащих пальцев.

Они стояли слишком близко друг к другу, но отодвинуться было некуда.

– Хочешь, я вымою тебе голову?

– Сама справлюсь, – пробормотала Элеана сдавленным голосом, не замечая появившейся на его губах легкой улыбки.

Открыв бутылочку с шампунем, Андреас выдавил немного его содержимого на ладонь, затем начал осторожно намыливать ее волосы. И вскоре уже Элеана закрыла глаза, еле сдерживая рвущийся наружу стон наслаждения.

Сполоснув ее волосы и не удовлетворившись этим, он намылил ладонь и начал водить ею по спине и бедрам Элеаны. Не говоря ни слова, она перехватила руку Андреаса, пальцами сняла с ладони мыльную пену и провела по завиткам волос на его груди. Вскоре она уже почувствовала упругость его живота и, задержав дыхание, скользнула ниже.

Ощутив, как сильно он возбужден, Элеана задрожала: так невыносимо было желание принадлежать ему. Казалось, легче легкого обнять его за шею и, потянувшись, подставить лицо для поцелуя.

Но Андреас неожиданно повернулся и попросил вкрадчивым голосом:

– А теперь спину, дорогая.

Мгновенно вернувшись с небес на землю, она гневно воскликнула:

– Сам справишься! – И как ошпаренная выскочила из ванной.

Элеана была уверена: ускользнуть удалось только потому, что Андреас позволил ей сделать это. Поэтому, кое-как вытеревшись, она поторопилась одеться, заметив при этом, что у нее дрожат руки.

К тому времени, когда он вышел, Элеана была уже полностью готова. Запах его одеколона, будя воспоминания, действовал ей на нервы.

– Ты готова?

Они пешком дошли до ресторанчика и, к удивлению Элеаны, замечательно провели время, наслаждаясь экзотическими блюдами и не менее экзотической музыкой.

Когда они вернулись в отель, был уже первый час ночи, и Элеана ощущала приятную усталость. Войдя в номер, она разделась, смыла косметику и улеглась в постель.

Вскоре матрас слегка просел под тяжестью мужского тела, и Элеана постаралась сделать вид, что спит. Слава Богу, дыхание Андреаса вскоре стало глубоким и размеренным, из чего она заключила, что тот уснул на самом деле.

Интересно, почему я чувствую себя обманутой, когда вроде бы все складывается так, как мне хочется? – спросила себя Элеана…

– Вставай, командир, вставай и распоряжайся.

Услышав знакомый голос, Элеана открыла глаза. Ярко светило солнце, по номеру разносился аромат свежесваренного кофе. Неужели уже утро?

– Завтрак, – объявил Андреас. – У тебя есть полчаса на то, чтобы позавтракать, принять душ и одеться. Нам надо успеть на экскурсию по заповеднику.

Что же произошло ночью? Ты ее проспала! – поддразнил ее внутренний голос.

К этому ли стремилась Элеана?

Прекрасно проведя время в долине реки Франклин, где сохранились доисторические поселения и обитали уникальные представители местной фауны, они улетели ранним вечерним рейсом и в десятом часу уже приземлились.

Андреас забрал со стоянки машину, и вскоре они уже ехали по направлению к городу.

На какое-то мгновение у Элеаны появилось искушение провести вечер в его апартаментах. Но он разрешил ее сомнения, свернув к дому. И она поспешила уверить себя, что совершенно не разочарована этим.

Прощальный поцелуй был легок и краток и оставлял желать большего. Потом Андреас повернулся и ушел.

Полчаса спустя он уже звонил по телефону из своей гостиной. Уэсли Беллами, известный адвокат, поднял трубку после пятого звонка и, отметив мрачный тон собеседника, недовольно поморщился. Но терпеливо выслушал говорившего, дал кое-какие советы, однако нисколько не удивился, когда те были проигнорированы.

– Мне наплевать на ваши рекомендации по защите моих интересов и инвестиций. Я не спрашиваю у вас советов, я даю инструкции. Составляйте документ. Я буду в офисе после пяти часов утра. Ну как, теперь поняли?

Искушение швырнуть трубку на рычаг было столь велико, что Андреас преодолел его с большим трудом.

Элеана провела утро, прилаживая мягкие драпировки, которые заказала еще несколько недель назад. Закончив к полудню, она осталась довольна результатом. Смотрелось просто превосходно, будто так и было задумано с самого начала.

Удивительно, как несколько кусков ткани, соответствующим образом подобранных и расположенных, могут придать интерьеру комнаты завершенность и некий шарм. По ее мнению, для полноты впечатления не хватало лишь керамической вазы в углу. Может быть, до встречи с матерью она успеет найти то, что нужно.

Все удалось как нельзя лучше. Несколько следующих часов они с Катериной провели у модельера, обсуждая последние детали подвенечного платья, и, проверив, как идут дела у организаторов свадебной церемонии, сели передохнуть в кафе.

– Ты не забыла, что сегодня мы обедаем с Анной и Димитрисом?

Элеана едва сдержала стон. Ей не хотелось играть роль обожающей жениха невесты под внимательными взглядами родителей.

Андреас должен был заехать в шесть часов. Поэтому, придя домой, она чуть было не поддалась импульсивному порыву позвонить ему и отменить встречу, но передумала, понимая, что придется смириться с неизбежным.

К тому времени, когда он въехал в ворота, Элеана была уже готова и открыла ему дверь.

– Мы едем? – холодно осведомилась она и увидела, как сузились его глаза.

– Еще нет.

Элеана насторожилась.

– Нам не стоит опаздывать.

Андреас стоял совсем рядом, и она подавила невольное желание отступить на шаг. Подобная физическая близость мешала мыслить здраво, а сейчас это было просто необходимо.

Проведя пальцами по ее щеке, он остановил их у уголка рта.

– Ты бледна.

Как будто притягиваемая магнетической силой, Элеана чуть было не подалась ему навстречу. Боже, как можно одновременно любить и ненавидеть? Впечатление такое, будто тело не подчиняется приказам мозга.

– Голова болит, – как можно равнодушнее ответила она.

Андреас явно обеспокоился.

– Я позвоню и откажусь от приглашения.

Насколько легче иметь с ним дело, когда он сердится. По крайней мере, тогда она тоже имеет право выйти из себя. Сейчас же Элеана чувствовала себя беспомощной, и ее раздражало, что Андреас это знает.

– Не может быть и речи! Ты сам прекрасно это понимаешь.

– Ты приняла какое-нибудь лекарство?

– Да.

– Бедняжка, – ласково сказал он и, склонившись, коснулся губами ее виска.

От этого прикосновения внутри Элеаны что-то дрогнуло, она слегка повернулась и, сдаваясь, приоткрыла губы.

Голова ее оказалась зажатой между ладонями Андреаса. Его язык скользнул между зубов, дразня нежную полость рта, мешая разумно воспринимать действительность. Это всего лишь поцелуй, мысленно твердила Элеана, но понимала, что обманывает себя.

Упершись руками в плечи Андреаса, она оттолкнула его, чувствуя, как распухли губы.

– Пора идти. – Разве это ее голос? Он звучал хрипло, а повернувшись, чтобы забрать сумочку, Элеана ощутила, что вся дрожит.

В автомобиле она откинулась на спинку сиденья и невидящим взором уставилась в окно. Стоял прекрасный тихий вечер, дорожное движение стало менее интенсивным, и вскоре уже Андреас затормозил возле дома родителей.

– Представление начинается, – буркнула Элеана себе под нос.

– Не перегни палку, дорогая, – предупредил Андреас и был вознагражден вызывающим взглядом.

Понимает ли он, какую боль причиняет ей? Элеана в этом сомневалась.

– Не строй из себя покровителя.

Андреас скептически поднял бровь.

– Поосторожнее, Элеана.

– Если мы будем оставаться в машине и дальше, наши родители решат, что мы ссоримся, – сказала она и потянулась к ручке дверцы.

– А разве это не так?

– Не будь смешным. – С этими словами, изобразив на лице любезную улыбку, она вылезла наружу.

Искренне теплое приветствие Анны Спилиану слегка успокоило Элеану. Да и обед был неофициальным, хотя хозяйка дома приложила немало стараний и лично участвовала в приготовлении блюд.

Даже Катерина, любящая покритиковать всех и вся, не могла не отдать ей должное.

– Превосходно, Анна. У тебя настоящий талант кулинара, это отмечают все, кого я знаю.

– Спасибо. Я дам Элеане рецепт этого цыпленка в винном соусе с розмарином.

Вот те на, вздохнула Элеана. Рецепт Катерины против рецепта Анны. Прямо ловушка какая-то. Придется готовить блюда в зависимости от того, кто из родственников присутствует за столом. Или вообще готовить что-нибудь другое.

– У меня не будет времени стоять у плиты, разве только по уик-эндам! выпалила она и тут же пожалела о своей несдержанности.

Головы Катерины и Анны поднялись одновременно, хотя первой вопрос задала мать:

– Почему же не будет, дорогая?

Элеана отпила вина и поставила бокал на стол.

– Потому, что я буду на работе, мама.

– Но ты же уволилась.

– Нет, я взяла шестинедельный отпуск, а потом вернусь обратно.

– На неполный рабочий день, разумеется?

– На полный.

Катерина попыталась урезонить дочь:

– Но у тебя нет необходимости работать. А что, если ты забеременеешь?

– В ближайшие несколько лет я не собираюсь заводить детей.

Катерина повернулась к Андреасу.

– И ты с этим согласен?

Можно было подумать, что они обсуждают не личный вопрос, касающийся только их двоих, а какую-ту глобальную проблему!

– Решать Элеане. – Повернувшись к невесте с улыбкой, излучающей бесконечную теплоту и любовь, он взял ее руку и по очереди поцеловал каждый палец. В его глазах светилось обещание. – Мы оба хотим, чтобы семья у нас была большая.

Негодяй! – возмутилась Элеана. Теперь он действительно подлил масла в огонь. Катерина этого просто так не оставит, и ей придется выслушивать бесконечные лекции о необходимости потакать прихотям мужа и содержать дом в безукоризненном порядке.

Наклонившись вперед, Элеана провела пальцем по его щеке.

– Хорошенькие, толстенькие, темноволосые мальчики, – насмешливым тоном произнесла она. – Я видела твои детские фотографии.

– Не забывай, что я нянчил тебя и менял твои пеленки, дорогая.

Элеана помнила Андреаса с четырех лет.

Помнила, как он носил ее, хохочущую и визжащую от восторга, на плечах и как она цеплялась за его волосы, чтобы не потерять равновесия. Тогда она любила его невинной детской любовью. Обожание и преклонение с возрастом сменились сексуальным влечением, безумной влюбленностью.

Андреас был ее лучшим другом, доверенным лицом, старшим братом. А потом стал мужем другой девушки, и это разбило ей сердце. И вот теперь она собирается выйти за него замуж, носить его детей и, как в сказке, жить счастливо до самой смерти.

Вот только любовь Андреаса принадлежала не ей, а Глории, лежащей под искусно вырезанной мраморной плитой высоко на холме, на окраине города, где она родилась.

Элеана хотела возненавидеть ее, но не смогла. Глория была одним из редчайших представителей человеческого рода, настолько неподдельно доброй и милой, что не любить ее было просто невозможно.

Андреас безошибочно улавливал настроение Элеаны. Выражение его лица смягчилось, и, наклонившись, он легко поцеловал ее в висок.

Недоуменно заморгав, она заставила себя улыбнуться.

– Значит, опыт у тебя уже есть? Тебе придется помогать мне с пеленками!

– Жду не дождусь этого момента.

И Элеана почти поверила ему.

– Я принесу десерт, – объявила Анна. – А потом мы будем пить кофе.

– Десерт – это для вас, женщин, – отмахнулся Димитрис. – Георгос, пойдем со мной выпьем бренди. – Он повернулся к сыну. – А ты, Андреас? У женщин свои дела, которые нас, мужчин, не касаются.

Андреас поднялся и последовал за отцом и будущим тестем. А Элеана морально приготовилась к моменту, когда Катерина начнет свою лекцию. Анна, догадывалась она, будет вести себя тактичнее.

– Не можешь же ты всерьез желать вернуться на работу после медового месяца?

Десять секунд. Элеана знала это, потому что специально засекла время.

– Но мне нравится моя работа, мама. Я хорошо с ней справляюсь.

– Конечно, – похвалила Анна. – Ты прекрасно обставила дом.

– Это верно, – согласилась Катерина.

Усевшись в кресле поудобнее, Элеана приготовилась к длинному нравоучению.

И оказала права. Как ни пыталась Анна, прервать поток словоизлияний Катерины было невозможно.

– Я еще поняла бы, если бы тебе необходимо было зарабатывать деньги, говорила мать. – Но это не так. Сотни… нет, тысячи людей сидят без работы и требуют пособий от правительства. Тебе Не кажется, что ты занимаешь чье-то место?

Политика. Значит, это надолго. Элеана бросила умоляющий взгляд на мать Андреаса, но та только философски пожала плечами.

– Пойду приготовлю кофе, – заявила она.

Элеана тут же предложила свою помощь.

Но это мало помогло: Катерина последовала за ней в кухню.

– Нели Воланакис закончила плести корзиночки, – попыталась сменить тему разговора Анна. – Ее дочь Кэтти принесет их утром в день свадьбы.

– Спасибо, Анна. Я сама наполню их розовыми лепестками.

– Если не возражаешь, это сделаем мы с Деспиной. У тебя и так хватит дел.

Катерина кивнула.

– Хорошо. А Андреас купил обручальные кольца? Ребекка вышила подушечки, но кольца нужно к ним прикрепить лентой. – Мать нахмурилась. – Надо позвонить и узнать, приготовила ли она ленту.

Элеана поставила чашки и молочник на поднос. Анна взяла блюдо с миндальными пирожными.

– Мужчины к ним не прикоснутся, но, если я не поставлю их на стол, Димитрис будет ворчать. А поставлю, обязательно скажет, что пирожные к кофе им не нужны. Мужчины, кто их поймет? – Она окинула взглядом поднос. – Вроде бы все. Пойдемте, присоединимся к ним.

Трое мужчин стояли перед телевизором и смотрели футбол. Димитрис проклинал вратаря, пропустившего гол, отец Элеаны тоже был изрядно раздражен.

– Выключи телевизор, – попросила Анна, ставя поднос на кофейный столик. У нас гости.

– Чепуха, – проворчал он. – Какие гости, они члены семьи.

– Разве можно разговаривать в то время, когда ты ругаешь игроков. – Она бросила на мужа строгий взгляд. – Вот останешься один, кричи сколько угодно.

А сейчас садись и пей кофе.

– О Боже! – Димитрис закатил глаза. – Неужели мужчина уже не хозяин в своем доме!

Сцена была знакомой, Элеана наблюдала ее множество раз. Ее отец разыгрывал подобные, когда Анна и Димитрис навещали их.

– Конечно, хозяин ты. Обязательно надо, чтобы я это подтвердила?

Димитрис бросил взгляд на поднос.

– Ты принесла пирожные? Зачем? Нам не нужны пирожные к кофе. Они могут отбить вкус бренди.

– Катерина и Элеана не пьют бренди, – возразила Анна. – Ты не подумал, что пирожные нравятся нам?

– После десерта еще и пирожные? Ты не уснешь, у тебя будет болеть желудок.

– Я и так не усну. Ты храпишь после того, как выпьешь.

– Я вообще не храплю.

– Откуда ты знаешь? Ты что, слышишь во сне самого себя?

Димитрис развел руками.

– Ладно, давай не будем? У нас же друзья в гостях. Ты приготовила прекрасный обед. Теперь пора расслабиться. – Он махнул рукой Элеане. Подойди сюда, мое сокровище.

Она подошла, и Димитрис обнял ее за талию.

– Когда вы собираетесь пригласить нас на обед в новый дом?

– После того, как вернутся из свадебного путешествия, – решительно заявила Анна. – Не раньше. Это плохая примета.

Димитрис не обратил на слова жены никакого внимания.

– Скоро здесь появится малыш. А может быть, он уже есть, а вы нам просто не говорите?

– Ты слишком много болтаешь, – вмешалась Анна. – Разве ты не слышал, как Элеана сказала, что они собираются подождать годика два? Элеана, детка, не обращай на него внимания.

– Эх, внуки! Сначала у вас родится мальчик, он будет футболистом. А потом девочка. Тогда брат сможет присматривать за сестренкой.

– Два мальчика, – решительно вмешался в разговор Георгос. – Тогда они смогут играть в одной команде.

– Девочки, – торжественно объявила Элеана. – Они умнее и, кроме того, станут помогать мне по дому.

– Нет, мальчик и девочка.

– Если вы, два старика, закончили планировать внуков, – спокойно сказал Андреас, освобождая Элеану из объятий отца, – я забираю ее домой.

– Старики? Кто сказал, что мы старики? – вскипел Георгос.

– Что вы будете делать дома? Еще рано, – вторил ему Димитрис.

– А ты как думаешь? – вмешалась Анна. – Они же молодые, влюбленные.

– Может быть, разочаруем их и останемся? – тихо предложила Элеана, но Андреас покачал головой.

– Не поможет.

– Но я не выпила кофе.

– Тебе ни к чему кофеин.

– Опять решаешь за меня?

– Забочусь о тебе, – уточнил Андреас. – Несколько часов назад у тебя болела голова. И, если не ошибаюсь, болит до сих пор.

Надо было отдать должное его наблюдательности. Не говоря больше ни слова, она 5 Через тернии обернулась к Димитрису и поцеловала его в щеку, потом подошла к отцу и только потом к Катерине и Анне.

Прощание затянулось минут на десять. Наконец молодые люди добрались до машины, и вскоре уже Андреас выехал на шоссе. – Ты бросил меня на растерзание львам.

– Не то столетие, дорогая, – сообщил он с кривой усмешкой. – А так называемые львы в сердце своем просто пушистые котята.

Это было не осуждение, а констатация факта.

– Быть единственным ребенком в семье иногда страшно тяжело.

– Только если ты позволяешь это.

Головная боль усилилась, и Элеана закрыла глаза.

– Играешь роль психолога-любителя?

– Нет, друга.

А, наконец-то он определил свое место.

Друг! Это понятие предполагает привязанность, но привязанность – плохая замена любви.

– Как твоя голова?

Боль в висках никак не проходила и, если не принять обезболивающих таблеток, могла перейти в мигрень.

– На месте, – сообщила Элеана и вновь закрыла глаза, потому что свет фар встречных автомобилей доставлял ей дополнительные мучения.

Всю оставшуюся дорогу Андреас молчал, за что она была ему благодарна. Как только машина остановилась перед домом, Элеана открыла дверцу и, повернувшись, чтобы попрощаться, застыла на месте – дверца с его стороны тоже была открыта.

– Даже не вздумай возражать, – предупредил он.

– Отстань от меня, – устало отмахнулась Элеана. – Теперь ты собираешься играть роль няньки?

Ответом было молчание. И, выйдя из машины, она поднялась по ступенькам к парадной двери.

Дома Андреас быстро отыскал обезболивающее и протянул ей две таблетки вместе со стаканом воды.

– Прими.

Проглотив таблетки, Элеана бросила на него сумрачный взгляд.

– Слушаюсь, сэр.

– Не дерзи, – добродушно сказал он.

Черт бы его побрал! Она не хотела, чтобы Андреас о ней заботился. Его доброта просто обезоруживала.

Элеана понимала, что должна была воспротивиться, когда он взял ее за руку, подвел к софе и посадил к себе на колени. Но это было так приятно, что слова протеста замерли на губах.

Таблетки начнут действовать только минут через десять. После чего Элеана встанет, поблагодарит его, проследит за тем, как он уходит, запрет дверь и ляжет в постель.

Временно сдаваясь, она щекой прижалась к его груди. А когда Андреас обнял ее крепче, услышала ровное биение его сердца. Так было уже много раз в ее жизни – в бытность ребенком, другом, потом любовницей.

Воспоминания, как кадры кинопленки, сменяли друг друга. Долговязая школьница с расцарапанными коленками, тогда она преуспела в танцах и получила первую премию на фортепьянном конкурсе. Но ничто не могло сравниться с близостью, возникшей между ними в последние три месяца, это было волшебство, настолько завораживающее, что равного ему не могло быть в мире…

Элеана ощутила его губы на своих волосах, и дыхание ее стало ровным и спокойным.

Когда она проснулась, сквозь шторы пробивался дневной свет. Элеана лежала на краю огромной постели в главной спальне, покрывало было откинуто в сторону. Недоуменно оглядев себя, она обнаружила, что на ней надеты лишь тонкие кружевные трусики.

Тут дверь комнаты открылась, и на пороге показалась высокая фигура Андреаса.

– А, проснулась. Голова прошла?

– Ты остался? – Голос ее прозвучал тихо и неуверенно.

Судя по всему, он только что вышел из душа: волосы его были влажны и спутаны, бедра обвязаны полотенцем.

– Ты не очень-то хотела, чтобы я уходил.

О Боже! Ее взгляд упал на лежащую рядом смятую подушку. Неужели они…

Нет, разумеется, этого не могло быть. Она бы помнила… Так ведь?

– Андреас…

Слова замерли у нее на губах, – сбросив полотенце, он натянул на себя трусы, потом брюки. Каждое движение сопровождалось завораживающей игрой мышц. Не в силах произнести ни звука, Элеана смотрела, как Андреас надевает рубашку и застегивает пуговицы.

Заметив, что за ним наблюдают, он улыбнулся. Улыбка вышла теплой, даже слишком теплой для того, чтобы предназначаться человеку, с которым находишься в ссоре.

– Не возражаешь, если я воспользуюсь твоей расческой?

Она открыла и закрыла рот, как рыба, вытащенная из воды, но слова не шли.

Поэтому она беспомощно махнула рукой в направлении ванной.

Увидев, что Андреас скрылся за дверью, Элеана начала лихорадочно соображать, чем бы прикрыть наготу. Он вошел как раз в тот момент, когда она сбросила с себя простыню, и ей пришлось торопливо натянуть ее обратно.

– Я приготовлю кофе, – сказал Андреас. – И чего-нибудь поесть. Десяти минут тебе хватит?

– Да. Спасибо, – кивнула она и удивилась своему разочарованию, когда Андреас вышел из комнаты.

А чего еще можно было ожидать? Что он подойдет к ней и поцелует? Начнет соблазнять? И все же где-то в глубине души Элеана желала его… очень желала.

Через десять минут она спустилась в кухню, наполненную ароматом свежеприготовленного кофе. Андреас как раз выкладывал омлет на тарелки, где уже лежали поджаренные ломтики хлеба, только и ждущие того, чтобы их намазали маслом.

– Ого, – удивилась Элеана, окинув стол оценивающим взглядом. – У тебя здорово получается!

– Готовить завтрак?

Одетая, она могла держаться с ним на равных.

– Наряду со многим другим, – признала Элеана и подошла к кофеварке.

Черный, крепкий, с двумя кусочками сахара – для начала дня лучше не придумаешь.

– Тебе налить?

– Налей, пожалуйста. – Он поставил тарелки на стол. – Иди поешь.

Элеана села на табуретку и заглянула в свою тарелку.

– Мне слишком много.

– Ешь! – приказал Андреас.

– Ты совсем как Катерина.

Протянув руку, он поймал ее за подбородок и повернул лицом к себе.

– Нет, я совсем не такой.

Поцелуй был чувственно нежен и необычайно ласков, и, когда он осторожно отстранил ее, она испытала искреннее сожаление.

– Мне пора. Не забудь, сегодня вечером мы идем на прием к Маннингам. Я позвоню днем, и мы договоримся о времени.

До свадьбы оставались считанные дни, напряжение возрастало. Катерина как будто неожиданно обнаружила множество дел, которые требовали немедленного разрешения, и к концу дня Элеане стало казаться, что уик-энд на Тасмании ей просто приснился.

Желая чувствовать себя как можно более уверенной, Элеана выбрала длинное, обтягивающее платье, глубокий вырез которого позволял любоваться ее слегка загорелой, золотистой кожей. Минимум драгоценностей – тонкая золотая цепочка, простой золотой браслет и ажурные сережки. Вечерние туфли на высоких каблуках довершали картину. Элеана внимательно изучила свое отражение в зеркале.

Черный цвет всегда считался в одежде классическим, неподвластным капризам переменчивой моды. Она нашла, что выглядит прекрасно. А если кто-нибудь обратит внимание на легкие тени под глазами, у Элеаны найдется объяснение и этому: из-за множества обязанностей перед свадьбой невеста просто обязана выглядеть несколько утомленной.

Андреас обещал забрать ее в половине восьмого, хозяева приема, на который они собрались, жили далеко от их дома. Элеана отдала бы все, что угодно, лишь бы не ехать, у нее не было никакого желания встречаться с многочисленными светскими приятелями и знакомыми. Но, увы, альтернативы не существовало.

Как только машина подъехала к дому, она быстро спустилась по ступеням и заняла место рядом с водительским. Андреас бросил на нее беглый взгляд, и Элеана усомнилась, способен ли он по-настоящему понять, сколько усилий стоит ей выглядеть безмятежной. Нервы ее были явно не в порядке, она чувствовала себя марионеткой, чьими движениями управляет искусный кукловод.

Знакомый запах одеколона, как всегда, возбуждающе подействовал на нее, заставил трепетать от желания.

– Как ты себя чувствуешь?

Всего несколько слов, всего-навсего дань вежливости, но почему-то сердце Элеаны сжалось.

– Прекрасно. – Что еще она могла сказать.

Интересно, приглашена ли Сарита? Она надеялась, что нет, хотя это было вполне возможно. Даже более чем возможно, ведь день свадьбы приближался, а это означало, что сопернице придется использовать даже малейший шанс.

Час пик на дорогах уже миновал, но, несмотря на это, дорога отняла у них почти час. Элеана решила прервать затянувшееся молчание:

– Ты уверен, что наше присутствие на этом приеме обязательно?

Андреас бросил на нее пристальный взгляд.

– Если ты беспокоишься о том, что встретишься там с Саритой, то не стоит.

У нее не будет возможности устраивать сцены.

– Неужели ты думаешь, что способен остановить ее? – скептически спросила Элеана.

Он вновь обратил свое внимание на дорогу.

– Увидишь.

– Надеюсь. – Вечер, кажется, обещал быть не таким уж скучным.

Они подъехали к нужному дому как раз вовремя, и Элеана с интересом посмотрела на стоящий возле него длинный ряд сверкающих машин. На первый взгляд гостей должно было быть не меньше тридцати.

Пятидесяти, поправила она себя, когда хозяин провел их через гостиную на крытую веранду. У нее был достаточный опыт в подобного рода мероприятиях, поэтому ей не составило труда смешаться с толпой приглашенных, время от времени обмениваясь с кем-нибудь из них ничего не значащими фразами.

Держа в одной руке бокал шампанского, Элеана заверила миссис Маннинг, что все приготовления закончены, что человек, занимающийся организацией свадьбы, – бриллиант чистой воды и что она с нетерпением ожидает дня бракосочетания.

В течение следующего часа ей пришлось повторить это множество раз. Все еще сжимая тот же самый бокал, Элеана подошла к столу с закусками и, взяв одну тарталетку с икрой, потянулась за второй.

– Не хочешь оставаться на ужин?

– Как ты догадался? – Она мило улыбнулась незаметно подошедшему Андреасу.

На его губах появилась легкая ответная улыбка.

– Надо было предупредить меня.

– Зачем?

Желание коснуться ее было непреодолимым, и он ласково провел кончиками пальцев по щеке Элеаны.

– Мы можем отправиться куда-нибудь и поужинать…

Ее глаза вспыхнули и стали похожими на глубокие темно-серые озера.

– Пожалуйста, не надо…

– О, привет! Рада вас видеть.

Услышав эти слова, Элеана тут же узнала женский голос и, повернувшись, изобразила на лице вежливую улыбку.

– Сарита!

Та ревниво оглядела Элеану и перенесла все внимание на объект своей страсти, с видом собственницы положив руку с превосходно наманикюренными ногтями на рукав его пиджака.

– Неприятности в раю, дорогой?

– С чего ты это взяла? – спросил Андреас, вежливо снимая ее руку. Тон был любезным, но взгляд – холодным и жестким.

– Язык жестов, дорогой, – пояснила брюнетка.

– Разве? – На его губах появилась ничего не значащая улыбка. – В таком случае с грустью приходится констатировать, что тебе недостает опыта.

Браво! – мысленно зааплодировала Элеана. Если забыть о том, что это касается ее лично, словесная дуэль становилась очень даже интересной.

– Ты знаешь, что это неправда.

– Только по слухам. – В голосе Андреаса появились опасные нотки, и только глупец мог не заметить их.

– Дорогой, что с тобой? Неужели у тебя такая короткая память?

– Мы с тобой часто встречались, часто сидели за одним столом. Вот и все.

Сарита с любопытством посмотрела на Элеану.

– Как скажешь. – Она рассмеялась и покачала головой. – Вопрос в том… поверит ли тебе Элеана. – Затем вновь повернулась к Андреасу. – Пока, дорогой. Желаю счастья в семейной жизни.

Вызывающе покачивая бедрами, Сарита скрылась в толпе гостей.

– Мне нужно подышать свежим воздухом, – сказала Элеана вслух и мысленно добавила: «И выпить еще бокал шампанского. Это поможет успокоить нервы, уменьшить впечатление от безобразной сцены, свидетельницей которой я только что стала».

Железные пальцы Андреаса сцепились на ее запястье.

– Я пойду с тобой.

– А я предпочла бы побыть одна.

– И доставить Сарите лишнее удовольствие?

Дорожки сада заливал яркий электрический свет. Гости сгрудились возле бассейна, раздавались звуки музыки, приглушенный смех.

– Можешь поверить, меня сейчас меньше всего волнует удовольствие Сариты.

Хватка его стала крепче.

– Я никогда еще не лгал тебе, дорогая.

– Все когда-нибудь случается в первый раз.

Он помолчал несколько секунд, прежде чем сказать:

– Я не позволю злобным интригам Сариты разрушить наш союз.

Подозрительная мягкость его голоса должна была бы насторожить ее, но сейчас Элеане было не до таких тонкостей.

– Союз? – с вызовом переспросила она. – Не будем обманывать себя. Наш так называемый союз есть не что иное, как обоюдовыгодное деловое партнерство. Ее понесло: слова срывались с языка легко, в голове не возникло и мысли о возможных последствиях. – Партнерство, скрепленное священными брачными узами, но направленное на сохранение весьма преуспевающей финансовой империи. – Улыбка ее выглядела чересчур лучезарной, чтобы быть искренней…

Реакция Андреаса была быстрой, и Элеана оказалась совершенно неготовой к тому, что произошло дальше.

– Что ты себе позволяешь! – воскликнула она разъяренно, когда он подхватил ее и перекинул через плечо.

– Везу тебя домой.

– Отпусти меня!

Его молчание свидетельствовало о твердой решимости, и она в отчаянии что было силы ударила его кулаком по ребрам. Никакого эффекта – Андреас не отпустил ее до тех пор, пока не донес до машины.

– Мерзавец! – выкрикнула она, не обращая внимания на выражение его лица, которое заставило бы отступить и человека не робкого десятка.

– Залезай в машину! – скомандовал он, открывая дверцу.

Глаза Элеаны полыхнули гневом.

– Не смей мне приказывать!

Хрипло выругавшись, Андреас притянул ее к себе, наклонился и поцеловал.

Она попыталась было сопротивляться, но он крепко удерживал ее голову. И Элеана сдалась, мысленно проклиная предательски слабеющее тело. Руки, только что колотившие по его плечам, замерли и сомкнулись у Андреаса на затылке.

Губы обмякли, она прильнула к нему, уже не думая о том, что всего несколько секунд назад ненавидела этого человека.

Почувствовав, как содрогнулось его тело, как напряглось, Элеана испытала ответный импульс желания. Она будто уносилась куда-то, теряя ощущение времени и пространства, до тех пор пока Андреас не ослабил объятия.

Он поднял голову, посмотрел ей в глаза и в последний раз ласково поцеловал в губы.

Теперь уже Элеана была не способна ни на что, кроме как послушно сесть в машину. Почти всю дорогу до дома она молчала. На несколько самых обычных вопросов Андреаса ответила односложно.

Перед ее мысленным взором снова и снова представал образ Сариты, в мозгу слышался ее голос, вспоминались слова, сказанные брюнеткой.

Свернув с центральной улицы, машина затормозила на стоянке. Заглушив мотор, Андреас отстегнул ремень безопасности и открыл дверцу.

Элеана вопросительно взглянула на него.

– Почему мы остановились?

Он протянул руку и расстегнул ее ремень.

– Ты забыла, что не поужинала?

Одна мысль о еде вызвала тошноту.

– Я не голодна.

– Тогда просто выпьем кофе.

Недовольно посмотрев на него, Элеана встретилась с решительным и твердым взглядом.

– Может, мне тоже можно сказать что-нибудь? Или ты решил установить диктатуру?

– Ты похудела, бледна, под глазами тени.

– А мне-то казалось, что я выгляжу прекрасно, – возразила Элеана.

– Либо мы ужинаем здесь, либо совершаем набег на наш холодильник.

Это значит, что он войдет в дом вместе с ней, станет вести себя как хозяин в кухне, а потом… Ей не хотелось думать о том, что будет потом.

Позволить ему остаться означало смириться…

Ничего не поделаешь, вздохнула она, потянувшись к дверной ручке.

Это был знакомый греческий ресторанчик, где их хорошо знали, поэтому сразу же провели к облюбованному ими столику в глубине зала. Приглушенно звучала музыка, затрагивающая потаенные струны лущи.

Андреас попросил принести кофе, но Элеана отказалась. Кофе по-гречески слишком крепок.

– Чай. И очень слабый, – сказала она и с удивлением услышала, что он заказал рагу из баранины с маслинами. – Но… но я не хочу есть.

Это было одно из самых любимых ее блюд. И, когда оно появилось на столе, Элеана невольно задержала на нем взгляд, вдыхая пряный аромат, поэтому не стала спорить, когда Андреас, наколов кусочек на вилку, дал ей попробовать.

Вкус был изумительный, и, взяв другую вилку, она тоже принялась есть. На что, видимо, и рассчитывал Андреас. Хлеб был горячий, с хрустящей корочкой.

Элеана даже выпила бокал красного вина.

– Ну как, лучше?

Трудно было не улыбнуться в ответ. Она уже ощущала расслабляющее действие вина, несколько снявшего напряжение.

– Да.

– Еще чаю?

Элеана отрицательно покачала головой.

– Хочешь посидеть еще или пойдем?

Сколько она ни старалась, понять что-нибудь по выражению его лица оказалось невозможным. Ясно было, что Андреас чего-то ждет, но чего именно?

Элеана перевела взгляд на площадку, где уже танцевали несколько пар.

Какая-то часть ее существа жаждала физического контакта, его объятий, тогда как другая полнилась мучительной болью – слишком свежи были воспоминания об убийственных намеках Сариты.

– Обожаю эту музыку. Она такая жизнерадостная.

Осознает ли она, какая тоска слышится в ее голосе? – подумал Андреас.

Какой хрупкой и ранимой выглядит? Ему захотелось ударить кулаком по столу, а еще лучше, сомкнуть пальцы на горле Сариты.

Больше же всего он желал бы оказаться с Элеаной в спальне и заниматься с ней любовью до тех пор, пока у нее не осталось бы ни тени сомнений в искренности его чувств. Однако весьма сомнительно, что она предоставит ему такую возможность. Во всяком случае, сегодня.

Так что оставалось лишь занять выжидательную позицию. Но завтра, мрачно пообещал Андреас самому себе, я получу все необходимые доказательства. И будь я проклят, если стану ждать хоть один лишний день!

Потянувшись через стол, он взял руку Элеаны, поднес ее к губам и поцеловал каждый палец по очереди.

– Потанцуем?

Ее охватила такая дрожь, что она испугалась, как бы он этого не заметил.

Боже, разве можно рискнуть по собственной воле прийти к нему в объятия!

А что потом? Что? Позволить Андреасу отвести ее домой и уложить в постель? Но это ничего не решит. Хуже того, лишь усугубит положение.

– Неужели танец со мной представляет для тебя такую проблему? – мягко спросил он, глядя в ее до предела расширившиеся глаза.

– Да, представляет.

В его взгляде блеснул огонь, уголки рта приподнялись.

– Поверь мне, это взаимно.

Элеана не отвела глаз, а ведь еще час назад была от него в ярости. И от Сариты. В особенности от Сариты!

Тут Андреас коснулся губами ее виска, и она сдалась. Неужели так будет всегда? – мелькнула предательская мысль. Одна улыбка, одно прикосновение губ… А разве этого недостаточно – влечения и сексуального удовлетворения без всякой любви? Многие женщины довольствуются меньшим. Гораздо меньшим…

Андреас вывел ее на танцевальную площадку, обнял, и она уже была не в состоянии сосредоточиться ни на чем, кроме своих внутренних ощущений и музыки, будоражащей чувства и заставляющей сердце биться быстрее. Хотелось закрыть глаза и полностью отдаться чудесному моменту.

Однако волшебство длилось недолго. Потом оркестр сделал перерыв, и они с Андреасом вернулись к столу.

– Хочешь еще выпить?

– Нет, спасибо, – отказалась Элеана.

Он попросил счет, расплатился, и они вышли на улицу.

До дома было недалеко. И через несколько минут машина уже въезжала в ворота.

Андреас отстегнул ремень и открыл дверцу.

– Нет никакой необходимости… – начала было Элеана.

– Не спорь! – сказал, как отрезал, он и вышел из машины.

Войдя в дом, она повернулась к нему и ощутила текущий между ними ток сексуальной напряженности.

– Тебе надо только попросить меня остаться, – тихо сказал Андреас.

Элеана подняла на него невыразимо грустный взгляд. Это казалось так легко – лишь протянуть руку и проследовать туда, куда он ее поведет.

На какое-то мгновение она заколебалась. Отказать ему означало отказать самой себе. И все же были слова, которые необходимо было сказать, а Элеана сомневалась, что найдет именно те, самые нужные.

– Знаю.

Протянув руку, Андреас ласково провел кончиками пальцев по ее щеке.

– Иди спать, дорогая. Утро вечера мудренее. – С этими словами он повернулся и направился к двери.

Несколько секунд спустя она услышала шум включенного двигателя и увидела красные огоньки, удаляющиеся в темноту.

Андреас уехал, хотя Элеана ожидала, что он всеми правдами и неправдами будет пытаться затащить ее в постель. Его поведение неожиданно разочаровало ее, даже причинило боль, как ни отказывалась она признаться себе в этом.

Но если бы Андреас стал настаивать на том, чтобы остаться, Элеана приказала бы ему убираться вон. Тогда почему она чувствует себя обманутой?

О Боже, это просто смешно!

Внутренне содрогнувшись, Элеана заперла входную дверь и направилась в спальню.

– Мама, – взмолилась она, – мне не нужно столько нижнего белья!

– Ерунда, дорогая, – решительно заявила Катерина. – Стела Паламос прислала деньги, настаивая на том, чтобы ты купила на них именно белье.

Элеана окинула взглядом изысканные вещицы, выставленные в витрине бутика.

Натуральный шелк, французские кружева, каждый экземпляр стоил столько, что семья среднего достатка могла бы прожить неделю.

После бессонной ночи, проведенной в метаниях по кровати, терзаемая головной болью, она меньше всего желала вступать в споры с матерью.

– В таком случае не стоит разочаровывать ее.

Прошел час, прежде чем Элеана вышла из магазина с покупками и, взяв мать под руку, повела ее по направлению к ближайшему кафе.

– Давай сделаем перерыв и выпьем по чашечке кофе.

– А заодно проверим список.

Если я еще раз услышу слово «список», то точно сойду с ума, подумала Элеана.

– Но, кажется, ничего не упущено.

– А духи! Нечто особенное, – с энтузиазмом воскликнула Катерина. Специально ко дню свадьбы!

– Но я пользуюсь…

– Знаю. И они прекрасно тебе подходят.

Войдя в кафе, они выбрали столик возле окна и сделали заказ.

– Однако сейчас тебе нужно что-то из ряда вон выходящее. Этот аромат должен будет у тебя ассоциироваться с самым чудесным днем твоей жизни.

– Мама… – начала было Элеана, но, взяв ее руки в свои, Катерина прервала всякие возражения.

– Любая мать мечтает о дне свадьбы ребенка с момента его появления на свет. Особенно дочери. Я хочу, чтобы твоя свадьба прошла безукоризненно, насколько это вообще возможно. – Глаза Катерины заблестели, казалось, она пытается сдержать слезы. – С Андреасом тебе предстоит безоблачная жизнь, полная любви.

Неразделенной любви, мысленно поправила мать Элеана.

Хотя многие удачные браки основывались и на меньшем. Не глупо ли рассчитывать на большее? На полную уверенность в том, что Андреас не посмотрит ни на одну женщину, кроме нее? Что она единственная, которая ему нужна, и всегда будет таковой?

Гоняться за призраками – занятие весьма опасное. И если избавишься от одного, где гарантия, что не появится другой?

– Наша с отцом свадьба была скромной по необходимости, – продолжила Катерина. – Родители просто дали нам денег, и мы могли потратить их по своему усмотрению. Более разумным казалось вложить значительную их часть в дело.

Элеана с симпатией сжала руку матери.

– Знаю, мама. И ценю все, что ты для меня делаешь. – Их любовь друг к другу была бесспорной, хотя Элеана многое отдала бы, чтобы перестать быть в глазах матери ребенком и общаться с ней на равных, как с близким другом.

Однако Катерина была воспитана в других традициях, и Элеана могла лишь надеяться, что когда-нибудь в будущем эта ее мечта осуществится.

Около трех часов, когда она наконец-то переступила порог родительского дома, раздался телефонный звонок. Подняв трубку, Элеана услышала глубокий, протяжный голос Андреаса:

– Добрый день.

Сердце ее екнуло.

– Мы только что вернулись с покупками.

– Я заеду за тобой около семи.

Понимая, что к разговору прислушивается мать, Элеана постаралась придать своему голосу полагающуюся теплоту.

– Может быть, мне что-нибудь приготовить?

– Не надо, мы поужинаем в другом месте.

– Хорошо. До встречи. – Она положила трубку на место.

– Андреас, – угадала Катерина, и Элеана согласно кивнула. – Прекрасный человек. Тебе повезло с ним.

Ответ на это мог быть только один:

– Я знаю.

Было почти пять, когда они расстались, и, сев в машину, Элеана отправилась к себе. Дом был пуст и тих. Поднявшись в спальню, она оставила там пакеты с покупками и надела купальник.

Бассейн как будто ожидал ее. Вытянув руки над головой, она нырнула в прохладную воду и, энергично проплыв несколько раз от одного края до другого, лениво перевернулась на спину.

Вылезать не хотелось, но пришлось. Подплыв к бортику, Элеана выбралась из воды и, вытершись полотенцем, подошла к ближайшему шезлонгу, в котором с наслаждением вытянулась.

Открывающийся перед ней вид был просто чудесным. В это время дня море приобретало интенсивно-синий цвет, у горизонта сгущающийся почти до индиго.

Внизу, у причала, были пришвартованы изящные белоснежные яхты, а чуть дальше расположилась целая флотилия мелких рыбацких суденышек.

Расслабившись, Элеана закрыла глаза и подставила лицо ласковым, теплым лучам солнца. Все это действовало усыпляюще, и вскоре уже она почувствовала, как погружается в легкую дремоту.

Там и нашел ее часом позднее Андреас, после того как со все возрастающей тревогой обыскал весь дом. Облегчение, испытанное им при виде лежащей в шезлонге Элеаны, было столь велико, что раздражение, накопившееся за время поисков, мгновенно исчезло.

Он молча смотрел на спящую. Элеана выглядела такой умиротворенной, что будить ее совершенно не хотелось. И Андреас медлил, не желая нарушать очарование момента.

Подойти бы к ней ближе, ласково провести кончиками пальцев вдоль тела, коснуться губами щеки, найти губы и увидеть, как затрепещут ресницы, как потеплеют при виде него серые глаза…

Увы, при теперешнем положении вещей вряд ли можно было надеяться на то, что во взгляде Элеаны отразятся желанные эмоции.

– Элеана…

Ей снился чудесный сон, но звук собственного имени разбудил ее… и сновидение превратилось в реальность. Антураж нисколько не изменился, как и мужчина, стоящий на расстоянии вытянутой руки от нее. Вот только их отношения были совсем иными, не такими, как в волшебном видении.

– Неужели так поздно? – воскликнула она, вскакивая.

В темно-сером костюме, светло-голубой рубашке и шелковом галстуке Андреас выглядел весьма импозантно.

– Я только приму душ и переоденусь, – заторопилась Элеана, отводя глаза в сторону, чтобы не видеть виновника своего смятения.

Пропустив Элеану, он последовал за ней в дом, прошел в кухню и, вынув из холодильника бутылку воды, открыл крышку. Затем, слишком возбужденный, чтобы сидеть или стоять на месте, начал прохаживаться по огромной гостиной.

Здесь кое-что изменилось. Появились подушки на креслах и диванах, развешенные по стенам акварели. Линии были четкими, колорит приглушенным, но комната приобрела уютный вид, став местом, где можно было хорошо отдохнуть.

Посмотрев на часы, Андреас увидел, что прошло только пять минут. Чтобы принять душ, высушить волосы, одеться и подкраситься, Элеане понадобится не менее тридцати.

Сорока пяти, поправился он, когда она вновь вошла в гостиную.

Платье цвета морской волны делало более заметным легкий загар и подчеркивало светло-каштановые волосы. А умелое употребление косметики придавало выразительность и глубину дымчато-серым глазам.

Выдержать его взгляд оказалось нетрудно, гораздо сложнее было успокоить участившееся сердцебиение. Тем не менее голос Элеаны прозвучал спокойно и размеренно:

– Пойдем?

Доверчивой, открытой, чудесной девушки, которую он знал еще неделю назад, больше не существовало. По крайней мере, для него. Куда-то исчез свойственный ей ранее искренний, звонкий смех. Взгляд стал сумрачным и озабоченным, пропала и непритворная теплота улыбки.

Сегодняшняя встреча с Саритой была тяжелой, но ради любимой он переживет не только это. От поспешности, с которой мерзавка согласилась на предложение, ему стало не по себе. Однако откладывать дело в долгий ящик Андреас не собирался и подробно объяснил ей, что сделает, если она еще хоть раз доставит Элеане какое-либо беспокойство.

Для того чтобы развеять сомнения невесты, Андреас предпринял экстраординарные усилия. Теперь он был полон решимости представить доказательства своей невиновности.

– Прежде чем мы отправимся, я хочу, чтобы ты прочитала вот это. – Андреас протянул ей конверт. – Возьми, Элеана.

– А не может это подождать?

– Нет.

Взгляд его был непреклонен, на скулах играли желваки.

– Прошу тебя. Просто прочти.

Открыв конверт, Элеана вынула содержимое. Сверху лежал листок с данным под присягой признанием, подписанным совершенно незнакомым ей именем.

Свидетель, однако, не нуждался в представлениях: имя Уэсли Беллами было у всех на слуху.

Бегло пробежав текст глазами, Элеана остановилась и медленно перечитала заверенные показания в том, что Сарита Хейден обратилась в фотоателье Десмонта Хэша со специальным заданием сфотографировать ее и Андреаса Спилиану в заранее оговоренных компрометирующих его обстоятельствах, обязуясь уплатить за каждый негатив изрядную сумму.

Мысленно вспомнив полученные от Сариты снимки, Элеана догадалась: Андреас был мишенью, Сарита – стрелой.

Она подняла на него глаза.

– Никогда бы не поверила, что она дойдет до такого.

Взгляд Андреаса посуровел.

– Не думаю, что она нас когда-нибудь еще побеспокоит. Об этом я тоже позаботился.

– Принял профилактические меры? – спросила Элеана и увидела, как потемнели его глаза от плохо скрытого гнева.

– Да.

Удивительно, порой одно слово действует сильнее, чем целая речь.

– Понимаю.

Она действительно начинала понимать, но это было еще не все.

– Прочитай второй документ, – попросил Андреас.

Элеана отложила листок с показанием. Под ним находилось еще несколько, заполненных юридическим текстом, весьма трудным для восприятия непосвященного. Однако Элеана уловила смысл: любое имущество, в какой бы форме оно ни находилось, унаследованное от любого из ее родителей, должно было оставаться в ее исключительном распоряжении. Со своей стороны Андреас Спилиану принимал на себя финансовую ответственность за концерн Паламоса и Спилиану.

Возникал естественный вопрос:

– Но почему?

– Потому что я тебя люблю.

Элеана словно окаменела. В комнате воцарилась мертвая тишина, длившаяся, казалось, бесконечно. Затем каким-то образом ей удалось выдавить из себя еле слышным шепотом:

– Если это хитрая уловка, то лучше уходи отсюда.

Она была не в силах скрыть охватившие ее эмоции. И выражение лица Андреаса смягчилось, преобразив его в человека, за которого можно было отдать жизнь.

– Я люблю тебя. Люблю! – с чувством произнес он. – Ты для меня дороже всего на свете. – Коснувшись пальцами ее подбородка, он проследил его контуры. Глаза Андреаса потемнели, голос снизился до невнятного бормотания:

– Раньше мне казалось, что любовь, которую мы разделяли с Глорией, уникальна. Но я оказался не прав. – Склонив голову, он прислонил ее к голове Элеаны. – Существовала ты. Всегда существовала. Привязанность возникла с момента твоего рождения. Уважение – за время превращение из ребенка в женщину. Восхищение – после того, как ты решила сама строить свое будущее.

Положив руки на плечи, он привлек Элеану к себе.

Как просто было уступить, и она уже не раз делала это в прошлом. Но сейчас ей требовалась ясность ума, незамутненного страстью.

Упершись в грудь Андреаса руками, Элеана безуспешно попыталась отстраниться.

– Я не могу думать, когда ты меня обнимаешь.

Его глаза были столь выразительны, что она боялась утонуть в них.

– А для тебя так важно думать сейчас? – ласково спросил он, и сердце у нее дрогнуло.

– Да. – Элеана явственно ощущала каждый свой вдох и выдох.

Андреас послушно опустил руки. Вряд ли она могла услышать то, чего ей хотелось, и Элеана медлила в неуверенности.

Его улыбка обезоружила ее.

– Собираешься выяснить все до конца, не так ли?

Она попыталась привести мысли в порядок, но ее сотрясала внутренняя дрожь, передавшаяся сначала губам, а потом и всему телу.

– Да.

Андреас засунул руки в карманы брюк. А Элеана как зачарованная смотрела на его искривившиеся в улыбке губы, обнажившие белые ровные зубы, глубокие складки, прорезавшие щеки, глаза, которые, казалось, видели все на свете…

– Я рассчитывал, что наш брак может стать благополучным. Мы с тобой одного происхождения, вращаемся в одном и том же обществе, имеем общие интересы. Кроме того, наш союз основывался бы на давнишней дружбе и привязанности друг к другу… Поначалу мне казалось, что этого вполне достаточно, и я никак не предполагал, что мои чувства к тебе перерастут в нечто большее, гораздо большее…

Элеана просто обязана была задать главный вопрос:

– А теперь?

– Теперь я хочу стать частью твоей жизни, сделать так, чтобы ты нуждалась во мне так же, как я нуждаюсь в тебе. Как в жене, друге, как в частичке моей собственной души. – Вытащив руки из карманов, он взял ее лицо в ладони. Хочу любить тебя так, как ты этого заслуживаешь. Всем сердцем. Всю оставшуюся жизнь.

Почувствовав наворачивающиеся на глаза слезы, Элеана быстро заморгала, пытаясь смахнуть их. В этот момент она была не в состоянии вымолвить ни слова.

Понимает ли она, насколько уязвима, подумал Андреас. Интимные ласки оружие сильное и убедительное, требующее минимальных усилий. Было так легко склониться к Элеане, привлечь ее к себе и дать почувствовать, что с ним творится. Ласкать ее тело, овладеть ее губами…

Но ничего этого он не сделал.

– Да.

Одно-единственное слово, но Андреас испытал огромное облегчение. Все остальное не имело значения – только их любовь и дальнейшая совместная жизнь.

– Без всяких условий и оговорок?

Она покачала головой.

– Без всяких.

– Сказано уверенно, – произнес Андреас хриплым голосом и, заключив Элеану в объятия, запечатал ей рот поцелуем, поначалу нежным, как бы робким, затем все более страстным и лихорадочно-чувственным.

Казалось, прошла вечность, прежде чем он поднял голову, оставив ее обессиленной и держащейся на ногах только при поддержке его сильных рук.

– Так ты мне веришь?

Проникновенный голоса Андреаса, его серьезный тон заставили Элеану поднять глаза. Ответ мог быть только один:

– Да.

– Тогда пойдем.

– Хорошо.

– Какая покорность! – поддразнил он, касаясь губами ее виска.

Элеана мгновенно повернула голову так, что их губы встретились, и ответила ему жарким поцелуем.

Пару минут спустя Андреас с явной неохотой отстранился.

– Трудно не поддаться искушению заняться с тобой любовью прямо здесь и сейчас.

На ее губах появилась лукавая улыбка.

– Но все же ты не собираешься этого делать?

Взяв за плечи, он слегка встряхнул Элеану.

– Поверь, это просто немного откладывается, дорогая. – И, развернув ее, подтолкнул к двери.

– Может, скажешь, куда мы идем?

– Сейчас узнаешь.

Выведя ее наружу, он свернул на дорожку, ведущую мимо бассейна, к павильону, утопающему в зелени.

– Сюда? – озадаченно спросила Элеана, оказавшись на ступеньках входа.

Как будто по волшебству вспыхнул свет, озаривший павильон. При виде представителя органов власти, старинного приятеля Андреаса и его жены, стоящих возле небольшого стола, накрытого расшитой скатертью, глаза ее недоуменно расширились. На столике стоял букет прекрасных белых роз на длинных стеблях, чьи полураскрытые цветы источали дивный аромат, и лежала книга записи актов гражданского состояния.

– Андреас…

Но, задавая вопрос, она уже прочла ответ в его темных, полных любви глазах.

– Это только для нас, – ласково ответил он, беря Элеану за талию и притягивая к себе. – Субботнее представление – для наших родителей и гостей.

Она стояла в полнейшем ошеломлении, не зная, плакать ей или смеяться.

– Согласна? – спросил Андреас.

С внезапно забившимся сердцем, она радостно улыбнулась.

– Да.

С предисловиями было покончено, и Элеана торжественно заняла место рядом с Андреасом.

Если кто-то из присутствующих и был удивлен нарядами жениха и невесты, то никак не показал этого. Все их поведение демонстрировало искреннее уважение к свершающемуся здесь событию…

Андреас надел на ее палец кольцо, усыпанное мелкими бриллиантами, а она простой золотой ободок на его. В каком-то странном полузабытьи слушала Элеана, как их объявляют мужем и женой, а затем, подняв к нему лицо, ощутила на губах теплый, полный сдержанного чувства поцелуй.

О Боже, я чувствовала себя почти что на небесах, подумала Элеана, когда Андреас неохотно разжал объятия.

От него словно исходил испепеляющий жар, отражающийся во взгляде, и, кокетливо посмотрев теперь уже на мужа, она ощутила острый укол физического желания.

В ведерке со льдом их ожидало шампанское, и Андреас, открыв пробку, наполнил бокалы пенящейся холодной жидкостью.

Выслушав поздравления присутствующих, Элеана отхлебнула шампанского, пузырьки пощипывали язык и горло. Каждая минута казалась ей бесконечной.

Но вот с формальностями и любезностями было покончено, и новоиспеченные муж и жена остались одни.

Элеану переполняла светлая, ничем не замутненная радость. Замужем!

Замужем за Андреасом Спилиану, который любит ее! В это невозможно было поверить. Ей не терпелось задать множество вопросов, но нет, не теперь.

Время вопросов наступит позднее.

Теперь же Элеане хотелось лишь того, чтобы этот момент длился как можно дольше.

Андреас подошел к ней сзади, обнял, его губы коснулись ее затылка, потом, дразня, прикусили мочку уха.

– Что ты так притихла?

– Мне кажется, что мы с тобой одни в целом мире, – мечтательно произнесла она и тихо рассмеялась. – Почти. Если не обращать внимания на городской пейзаж и отблеск уличных огней.

– Думаю, что тебе хочется спросить меня кое о чем, правда? – загадочно улыбнувшись, спросил он.

Скользнув в вырез платья, его ладонь нашла упругую грудь, заставив Элеану застонать от наслаждения, когда опытные пальцы начали творить чудеса с нежным соском.

Повернувшись в его объятиях, она потянулась к Андреасу и страстно поцеловала.

– Пойдем, – хрипло сказал он, отстраняясь, и, взяв за руку, повлек к машине.

– Куда?

– Я снял номер в отеле. Обедаем в ресторане. С шампанским.

– Но зачем? – спросила она. – Все это мы можем организовать прямо здесь.

– Я хочу, чтобы эта ночь запомнилась нам навсегда.

– Конечно, запомнится. – В этом нет никакого сомнения, подумала Элеана.

– Разве тебе не хочется оказаться в роскошном номере, отведать превосходных блюд? – поддразнил он.

– Мне хочется тебя. Только тебя! – честно и откровенно призналась Элеана.

Элегантное подвенечное платье, лимузины, церковная церемония, изысканный прием, мысленно перечисляла она. Затем последует ночь в номере для новобрачных и на следующее утро отлет в свадебное путешествие. Далее медовый месяц…

На губах ее появилась лукавая улыбка, глаза засверкали.

– А сегодня мы будем доставлять удовольствие самим себе.

Андреас легко поцеловал ее в губы.

– Начнем прямо сейчас?

– Здесь? – воскликнула она в притворном испуге. – Но что скажут соседи?

Подхватив Элеану на руки, он направился с драгоценной ношей в дом, быстро поднялся по лестнице и бережно уложил новобрачную на огромную кровать.

Потом уже медленно, с необычайной осторожностью Андреас расстегнул молнию платья. Теплые пальцы спустили с плеч бретельки, стянули мягкую ткань вниз, по груди, талии, бедрам, ногам, оставив Элеану лишь в кружевных бюстгальтере и трусиках. Но и их участь уже была предрешена.

До боли жаждая его прикосновений, она закрыла глаза, но, почувствовав прикосновение рук к своей чувствительной коже, открыла их опять.

Каждое движение пальцев Андреас сопровождал движениями губ, доставляющих Элеане сладостные муки. Не в силах больше терпеть, она непослушными пальцами расстегнула пуговицы рубашки, сорвала ее с мускулистого торса Андреаса и почувствовала, как прервалось его дыхание, когда она коснулась молнии брюк.

– Где же твое самообладание? – с лукавой улыбкой спросила она и вскрикнула – это губы Андреаса отыскали заветную впадинку на ее шее.

Он обладал особым талантом пробуждать в ней моментальный чувственный отклик, Прикосновения его пальцев, губ, языка заставляли Элеану дрожать от вожделения. Запах его кожи – слабый мускусный запах мужчины в сочетании с запахами мыла и одеколона – такой дразнящий, эротичный и соблазняющий, действовал на нее одурманивающе.

Возбуждение Элеаны нарастало, пока не переполнило ее. Их души и тела воссоединялись, сливались в одно целое, между ними образовывалась связь, разрушить которую было невозможно.

Ощущение реальности оказалось утеряно. Элеана была словно в огне. Пламя желания разгоралось все сильнее, пока в мире не осталось никого, кроме мужчины рядом с ней и того, что он творил с ней, все ближе подводя к вершине блаженства.

Элеана понятия не имела, что за слова срывались с ее уст и что он шептал ей в ответ. Она осознавала только свою и его реакцию, содрогание сильного тела в наивысший момент.

Им всегда было хорошо вместе. Но то, что они пережили сейчас, было неизмеримо большим – пьянящим, изысканным и в то же время диким, безудержным. И содержащим в себе искреннюю и глубокую обоюдную любовь, крайне важное качество, гораздо более важное, чем самая изощренная опытность. Признав это, Элеана с ленивой грацией свернулась калачиком подле мужа.

А потом они вместе приняли ванну и вернулись в постель – к новым ласкам, новой любви, не шедшей ни в какое сравнение с тем, что им довелось испытать раньше…

– Родителям признаваться будем? – спросила Элеана.

Андреас потерся щекой о ее макушку.

– Нет, пусть произнесенные в церкви слова еще раз подтвердят данные нами сейчас клятвы.

Проснувшись от монотонного шума дождя, Элеана томно потянулась и взглянула на часы. Боже, восьмой час!

В любой момент могла приехать Катерина, и тогда о покое можно будет забыть.

При некотором везении у нее есть час… может быть, два, а потом начнется светопреставление. Тщательная проверка последних мелочей, к примеру предполагаемого времени доставки цветов в дом, в церковь, к вечернему приему. Не обойдется и без сетований на бестолковость добровольных помощников, на их многочисленные ошибки и неточности, на необходимость в последний раз проконтролировать исполнение всех распоряжений. Словом, Катерина вполне будет способна довести себя до настоящего нервного срыва.

Встав с постели, Элеана босиком подошла к окну. Подняв шторы, она чуть было не застонала – лужайку заливали потоки воды. Мать явно воспримет это за предзнаменование, причем вряд ли благоприятное.

Скинув ночную рубашку, она торопливо надела шорты и майку. Теперь бы успеть спуститься в кухню и перехватить что-нибудь съестное…

Зазвонил телефон, и Элеане пришлось снять трубку.

– Андреас?

– А кого ты ожидала?

Знакомый голос вызвал у нее странную реакцию: почему-то было трудно удержаться и не подразнить Андреаса.

– Любую из моих подружек, твою мать, Стелу Паламос, звонящую с Кипра, чтобы пожелать мне удачи, дядюшку Галатия… – Она замолчала на секунду. Прости, я шучу. Ты звонишь по какому-нибудь определенному поводу?

– Напомни, чтобы я не забыл наказать тебя, дорогая, – попросил он.

Мысль о том, как именно Андреас собирается сделать это, мгновенно заставила сердце биться чаще и сильнее.

– Знаешь, когда я сегодня ночью протянул руку, тебя рядом не оказалось, сказал он. – Мои простыни не пахли ни твоим телом, ни твоими духами. Андреас помолчал. – Мне тебя не хватает.

Элеана зажмурилась и потрясла головой – слишком живописны были возникшие в мозгу картины.

– Не надо, – взмолилась она. – Мне нужно пережить этот день!

– Спала, наверное, не слишком хорошо? – спросил Андреас со смешком, и Элеана скорчила гримасу.

– Проще сказать – плохо, – призналась она.

– Ты одета?

– Да, – почти чопорно ответила она.

– Жаль. Если уж я не вижу тебя воочию, то мог хотя бы пофантазировать.

– А ты, разумеется, уже сделал гимнастику, побрился, принял душ и собираешься завтракать?

Андреас довольно рассмеялся, и от этого глубокого, горлового смеха у нее по спине пробежали мурашки.

– По правде говоря, нет. Я лежу в постели и берегу силы.

Одна мысль о его мускулистом теле, распростертом на кровати, привела все ее чувства в смятение.

– Мне кажется, что лучше нам этим не заниматься.

– Чем именно?

– Сексом по телефону.

– Ты считаешь, что мы занимаемся сексом по телефону? – насмешливо спросил он.

– Да, и это, увы, не заменяет реальность.

Теперь уже Андреас расхохотался во все горло.

– Вряд ли Катерина обрадуется, если я появлюсь у вас и увлеку тебя в спальню с утра пораньше.

Раздался решительный стук в дверь.

– Элеана!

Похоже, что день начинался всерьез.

– Одну минутку, мама!

– Не заставляй меня слишком долго ждать тебя в церкви, дорогая, – сказал Андреас.

– По правилам хорошего тона невесте следует опоздать минут на пять, поддразнила его Элеана. – Пока.

Повесив трубку, она открыла дверь.

– Доброе утро, дорогая. – Взгляд матери упал на телефон.

– Ты разговаривала с Андреасом? – Не дожидаясь ответа, она подошла к окну. – На улице льет как из ведра.

– Но церемония назначена на четыре, – постаралась успокоить ее Элеана.

– Яннис затратил столько времени и усилий на сад. Будет очень жалко, если мы не сможем сфотографироваться все вместе на фоне роз.

– Но распорядитель все предусмотрел, мама. Фотографии в оранжерее, в холле, в гостиной.

– Да, я знаю. Но снимок в саду получился бы просто замечательным.

Элеана вздохнула. Просто беда с чересчур требовательными людьми: им чрезвычайно редко удается угодить.

– Мама… – осторожно начала дочь, – если дождю суждено пойти, то он пойдет, и все твои волнения ровным счетом ничего не изменят. – Элеана направилась в ванную. – Дай мне несколько минут, а потом мы с тобой позавтракаем.

Завтрак вряд ли можно было назвать спокойным. Телефон звонил не умолкая, а около девяти прибыл с посыльным первый на сегодняшний день свадебный подарок.

– Кладите его сюда, – распорядилась Катерина, проходя в комнату, где стоял покрытый кружевной скатертью стол, на котором лежали подарки в самых разнообразных, весьма красочных упаковках.

Раздался звонок в дверь.

– Элеана, ты не откроешь, дорогая? Это, должно быть, Нели.

Начинали подходить самые близкие люди, предложившие свою помощь.

– Элеана, ты выглядишь такой спокойной. Как это тебе удается? – удивилась вошедшая Нели.

«Потому что Андреас любит меня. К тому же мы уже женаты» – эти слова не были произнесены, но они прозвучали в ее голове как прекраснейшая музыка.

– Спроси меня об этом через несколько часов, – ответила она с загадочной улыбкой.

Сколько бы внимания ни было уделено организации церемонии, чем дальше, тем больше относительный порядок сменяется чем-то похожим на хаос.

Поставщик цветов доставил свадебные букеты, искусно упакованные… но одного недоставало. Бутоньерки для мужчин были почему-то доставлены на дом к Паламосам.

Вскоре после того, как эта проблема была успешно разрешена, Катерине позвонила одна из женщин, которой было поручено украсить церковь…

Выяснилось, что двери закрыты и никто не знает, где искать ключи.

Ланч, не обещавший никаких неожиданностей, с прибытием Деспины, Элизабет, Сары и Ребекки превратился в событие.

– Шикарно, дорогая! – воскликнула Деспина, оглядев Элеану с головы до пят. – Босые ноги, обрезанные джинсы и короткая маечка – крайне авангардный свадебный наряд! Остается только добавить фату, и ты произведешь фурор, шутливо заключила она.

– Зато у матери случится сердечный приступ.

– Да, с этим нужно считаться, – с серьезным видом согласилась Деспина. А теперь, – жизнерадостно продолжила она, – мы готовы. Командуй, мы сделаем все, что от нас потребуется.

Вместе они обсудили план действий, который чуть было не рухнул, потому что парикмахер прибыл раньше условленного времени, а визажист опоздал.

Накал страстей достиг апогея, когда Жоли, болонка Нели, уютно устроилась подремать в отделанной атласом новой шляпке Катерины.

– Ох уж эта твоя мама… – сказал со вздохом Георгос, входя в гостиную, где парикмахер добавлял последние штрихи к прическе Элеаны. – И почему это я не могу надеть синие носки вместо черных? Не успел заикнуться, как разразился настоящий скандал.

– Я люблю тебя, папа, – ласково сказала она и увидела, как разгладилось его лицо.

– Спасибо тебе, дочка. – Глаза Георгоса увлажнились, и он быстро заморгал. – Скоро будет фотограф. Тебе лучше поторопиться надеть платье.

Иначе нам с тобой придется иметь дело с мамой.

Быстро обняв отца, она погладила его по щеке и улыбнулась, когда он, поймав руку Элеаны, ласково и нежно поцеловал ее.

– Любой отец не мог бы пожелать более красивой дочери. А теперь пойдем.

Когда они вошли в спальню Элеаны, Катерина хлопотала над платьями подружек невесты, пытаясь довести каждую деталь до совершенства.

Сделав большие глаза в молчаливом ужасе, Деспина спросила:

– А когда должны прибыть маленькие негодники?

– Боже мой, – в ужасе воскликнула Катерина, обернувшись к дочери. Лепестки роз! Ты не заметила двух коробок с лепестками, доставленных из цветочного магазина?

Элеана отрицательно покачала головой, и мать в панике буквально выбежала из комнаты.

– Давай, дорогая, – ободряюще сказала Деспина. – Напяливай свое чудесное платьице. Мы поможем тебе застегнуть молнию, нацепить фату и… – За дверью послышался гневный возглас. – По-видимому, лепестки роз так и не нашлись, непринужденно продолжила она. – Пойду предложу Катерине свою помощь, пока с ней не случился нервный припадок.

Через десять минут она вернулась, и Элеана вопросительно подняла брови.

– Злополучная коробка нашлась целой и невредимой, но ее тоже доставили к Анне. Но поскольку она одна, а нам необходимы две, то Георгосу приказано оборвать драгоценные розовые кусты Янниса.

– И чья же это была идея? – Элеана покачала головой в притворном неодобрении. – Впрочем, можешь не говорить. Наверняка твоя, верно?

Деспина кивнула.

– Разумеется. А что, черт возьми, можно было еще предпринять? Прислушавшись, она содрогнулась. – Пожаловал табун младенцев.

Сняв свадебное платье с вешалки, Элеана с помощью подружек осторожно надела его на себя, застегнула молнию и разгладила оборки.

Облегающий лиф был отделан старинным кружевом, треугольный вырез оставлял открытой идеальной формы шею. Доходящая до пола атласная юбка ниспадала красивыми складками. Фата из тончайшего тюля крепилась к венку из искусственных цветов, на лепестках которых подобно каплям росы дрожали настоящие жемчужины.

– Ого! – в унисон воскликнули все четыре подружки, когда Элеана обернулась к ним.

И Деспина, быстрая на язык, восхищенно произнесла:

– Ты просто принцесса, дорогая. Настоящая принцесса! – Затем, подняв руки на манер готовящегося к выступлению дирижера, перечислила:

– Туфли, подвязка, фата, букет – все на месте… Что-нибудь одолженное. – Деспина вручила невесте свой белый кружевной платок. – Что-нибудь голубое. – Она засунула под подвязку голубую ленту. – А что-нибудь ношеное?

Элеана коснулась бриллиантового кулона, висящего на тоненькой золотой цепочке.

В комнату влетела Катерина.

– Дети ждут внизу вместе с фотографом, – В ее голосе слышалась предательская хрипота, свидетельствовавшая о крайней степени усталости. – О Боже, еще немного и я заплачу.

– Не стоит. Подумайте о ресницах, – посоветовала Деспина. – Придется накладывать тушь снова, и мы опоздаем. – Она скорчила шутливую гримасу. Мать невесты должна плакать в самый ответственный момент церемонии, но никак не раньше. – Затем театральным жестом положила руку на плечо Катерины. Сейчас самое время броситься в объятия дочери, бормоча, что она самая красивая девушка на свете, и прочую подходящую к случаю чепуху. Потом, рассудительно добавила она, – мы улыбнемся в объектив фотоаппарата и вовремя доставим нашу принцессу в церковь.

С неуверенной, как это ни странно, улыбкой Катерина подошла к Элеане и поцеловала сначала в одну щеку, потом в другую.

– Ты просто прекрасна. – Она всхлипнула. – Действительно выглядишь как принцесса. О, дорогая…

– Эй, послушайте, – предупредила Деспина. – Нам пора.

Снимая в доме за невозможностью делать это снаружи, фотограф отнял у них почти час. Однако неожиданно, когда они рассаживались по припаркованным возле дома лимузинам, выглянуло солнце.

– Ну, папа, вот и все, – тихо сказала Элеана. – Мы едем.

Он ободряюще похлопал дочь по руке.

– Ты будешь счастлива с Андреасом.

– Я знаю.

– Я тебе уже говорил, насколько ты красива?

Во взгляде Элеаны затаилась смешинка.

– Мама хорошо постаралась, не правда ли?

На губах отца появилась философская усмешка.

– Она строила планы на этот день еще с тех пор, как ты была совсем маленькой.

Кавалькада лимузинов замедлила движение и свернула к церкви.

Несколько гостей поджидали снаружи. Когда Георгос помог Элеане вылезти из машины, ее встретил целый фейерверк фотовспышек.

Деспина и Элизабет одернули подол свадебного платья и поправили фату, в то время как Сара и Ребекка устанавливали детей в нужную позицию.

Теперь все стояли на своих местах, и Элеана смогла окинуть взглядом всю сцену целиком.

Ее подружки были одеты в шелковые платья бледно-розового цвета с открытыми плечами и держали в руках букеты орхидей. Девочки-цветочницы в длинных, цвета слоновой кости, платьях с буфами на рукавах и широкими поясами, завязанными сзади в большие банты, и белых туфлях вызывали умиление. Как и мальчики в черных костюмах, белых рубашках, шелковых жилетах и черных бабочках.

Катерина раздала подушечки для колец, проинспектировала корзинки с лепестками роз.

Для мамы этот день не менее знаменателен, чем для меня самой, улыбнулась Элеана и взяла Георгоса под руку.

– Ты готов, папа?

Тот кивнул. Сегодня он поручал дочь заботам другого мужчины, и для него было крайне важно то, что будущий зять пользовался полным его расположением.

Когда они вошли в церковь, она увидела стоящего у алтаря Андреаса в компании шафера и друзей.

Марджи и Кэтти очень согласованно рассыпали по ковру лепестки роз, ни Робин, ни Тимми не уронили подушечки для колец.

Когда они приблизились, Андреас пренебрег обычаем и повернулся к невесте.

В его взгляде читались гордость и уважение, любовь и обожание. Потом он улыбнулся. Улыбнулся только ей, ей одной. И все окружающее вмиг исчезло, теперь Элеана видела только Андреаса и, подойдя, встала рядом с ним.

Он взял ее за руку, и священник начал церемонию. Когда же жених склонился, чтобы поцеловать невесту во второй раз, – что было известно только им двоим, – большинство женщин достали носовые платки.

Потом Элеана рука об руку с Андреасом вышла из церкви на улицу, озаренную вновь выглянувшим солнцем, навстречу многочисленным собравшимся фотографам и любопытным.

Деспина сумела организовать детей и заставить их соблюдать перед камерами внешнее приличие. Хотя, с улыбкой подумала Элеана, они, должно быть, так нервничают, что им ничего не остается, кроме как подчиниться.

– В одно прекрасное время твоя подружка доведет какого-нибудь беднягу до умопомешательства, – заметил с улыбкой Андреас, заставив Элеану рассмеяться.

– И он будет от этого в восторге, – пообещала она.

Дальше все должно было следовать своим чередом. И, оказавшись вновь в лимузине, Элеана повернулась к мужу.

– Ты был прав, – тихо призналась она. – Я ни за что на свете не хотела бы лишиться венчания в церкви.

Улыбка Андреаса растопила сердце Элеаны. А когда он поднес ее руки к губам и расцеловал их, в ней, как всегда, зажегся огонь желания.

– Я никогда не забуду того момента, когда ты шла по проходу навстречу мне.

Ласково проведя пальцем по его щеке, она остановилась на уголке губ.

– Теперь нам предстоит разрезать торт и выпить шампанского.

– А мне протанцевать с моей женой.

– Разумеется, – сказала она. – Зато после речей, обеда, фотографов…

– …я отвезу тебя домой.

О Боже! У нее перехватило дыхание. Удастся ли ей пережить эти несколько часов?

Без особого труда, удивилась Элеана в конце вечера, когда они с Андреасом прощались с гостями.

Наибольшей благодарности заслуживала, разумеется, Катерина. Без сомнения, ей удалось осуществить мечту своей жизни и превратить свадьбу в событие года. Статьи в газетах, сообщения по радио и телевидению, торжественная церковная церемония, великолепный ужин, торт как произведение кулинарного искусства… Если не считать мелких недоразумений, все прошло согласно плану.

Этот день был особенный, и Элеана понимала, что будет вспоминать его с теплотой. Но вечер, когда они с Андреасом обменялись клятвами любви и верности в павильоне у бассейна, останется в ее памяти на всю жизнь.

Крепко обняв родителей, Элеана выразила им признательность не только за этот день, но за любовь и заботу, проявленные ими со дня ее рождения.

По пути к лимузину новобрачных осыпали конфетти, рисом. Раздавались взрывы смеха, пожелания счастья. И вот настал момент, когда они уже стояли перед дверью номера для новобрачных.

Андреас открыл дверь, и Элеана вскрикнула от неожиданности, – подняв на руки, он перенес ее через порог.

– А теперь, – с многозначительным видом сказал Андреас, – пора заняться этим.

«Этим» оказался долгий, чувственный поцелуй. И, прижавшись к нему, она ответила со всей накопившейся в ней страстью.

Потом, отпустив Элеану, Андреас направился к столу, где в серебряном ведерке со льдом стояла бутылка шампанского.

Когда пробка была вынута, из горлышка хлынула пена, и Андреас поспешно подставил бокал.

– У меня прекрасно получалось это по крайней мере раз сто. – Он наполнил второй бокал и протянул его Элеане со словами:

– За нас!

На ее губах появилась счастливая улыбка, а глаза… Можно было запросто утонуть в их светящейся серебристой глубине, иногда таинственной, иногда прозрачной, но всегда манящей. Сегодня они были полны теплом, смехом и любовью. Ему захотелось протянуть руки, заключить ее в объятия и держать так до тех пор, пока она не станет частью него.

– За наше счастливое будущее! – подхватила Элеана и отпила глоток чудесного напитка.

Поставив ведерко с бутылкой на кофейный столик, Андреас подошел к Элеане и заключил ее лицо в ладони.

– Я люблю тебя. – Его губы коснулись ее в нежном, чувственным поцелуе, способном растопить сердце Снежной королевы, а не только трепетное любящее сердце Элеаны. – Я тебе говорил, насколько ты была сегодня красива? спросил он через несколько показавшихся ей бесконечными минут.

– Да, – кокетливо ответила она, касаясь пальцем нижней губы Андреаса, и вздрогнула, когда тот, прихватив его зубами, начал ласкать языком.

Элеану мгновенно опалило огнем желания.

– Подожди.

Он уткнулся лицом в ее ладони.

– Все, что хочешь.

– Глупый, – ласково сказала она и с удивлением увидела появившееся на его лице серьезное выражение, совершенно не Соответствующее настроению момента.

– Все, что хочешь, – решительно повторил он. – Где угодно и когда угодно.

Тебе стоит лишь попросить.

Элеана закрыла глаза, потом медленно открыла их вновь. Ее пугала власть, которую она приобрела над этим человеком.

– У меня для тебя кое-что есть.

– Мне не нужно ничего, – заверил ее Андреас. – Ничего, кроме тебя самой.

Она поцеловала мужа в щеку.

– Я же никуда не денусь. – То, что ей было нужно, лежало недалеко, надо было сделать несколько шагов, вытащить из конверта и протянуть ему.

– Что это такое, дорогая?

Достаточно было звонка по телефону, соответствующих инструкций и визита к адвокату для того, чтобы подписать документ в присутствии свидетелей.

– Пожалуйста, открой и прочти.

Насторожившись, Андреас вскрыл конверт, вытащил оттуда аккуратно скрепленные листки бумаги, просмотрел их и, отложив в сторону, поднял взгляд на жену.

– Элеана…

– Я люблю тебя. Любила всегда, сколько себя помню. – Ей казалось, что от обуревающих ее чувств сердце не выдержит и разорвется в груди. – И всегда буду любить.

– Знаю, – с необыкновенной нежностью произнес Андреас.

Его любовь была столь же крепкой. И с каждым прожитым днем будет становиться только сильнее.

– Подойди сюда, – тихо произнес он, протягивая руки, и, радостно кинувшись навстречу, она обняла его за талию.

Даже в Раю не может быть лучше, подумала Элеана. Когда Андреас, взяв ее на руки, направился в спальню, она зашептала:

– Я люблю тебя. Люблю, люблю, люблю…

Остановившись, он впился в ее губы поцелуем, обещавшим столь многое, что Элеана чуть было не заплакала от счастья.

Случайно задетые белые листки бумаги мягко спланировали со стола на пол и остались лежать там не нужные ни Элеане, ни Андреасу. Как бы ни распорядилась новобрачная своим богатством, желая этим подтвердить свою любовь и доверие мужу, сейчас это уже не имело значения.

То, чем они отныне обладали, стоило дороже всех материальных благ, всех сокровищ мира…