"Признания повесы" - читать интересную книгу автора (Хокинс Карен)Глава 19Джеймс, не моргая, смотрел на Брэндона. – Прежде чем ответить, я хочу знать, чего вы ждете от нашего партнерства. Брэндон разгладил манжету. Недоверие Ланздауна можно понять. Сложившаяся ситуация не вызывает желания верить в искренность человеческой натуры. – Поскольку мы путешествуем в одном направлении, приятнее – и благоразумнее – преодолеть это расстояние вместе. – Думаете, я поверю, будто вы пришли и делитесь своей информацией только потому, что считаете это более приятным? – Ланздаун, я понимаю, почему вы не доверяете ни мне, ни кому-либо другому. Но я здесь не для того, чтобы доставить вам неприятности. – Значит, вы хотите стать партнером? Делиться информацией, уликами? – Почему нет? Наши позиции окрепнут, если мы объединимся. – А когда мы найдем список? – Когда начнем действовать сообща. – Но мы преследуем разные цели. Брэнд пожал плечами. – Перейдем по мосту, когда дойдем до него. Но решение будем принимать вместе. Джеймса никак не удавалось убедить. Он хмыкнул, задумчиво разглядывая Брэндона, и спросил: – Какие у вас причины доверять нам? А может, это мы с Вереной убили Хамфорда и украли список? А потом придумали любовные письма, шантажиста и все прочее, чтобы скрыть наши истинные намерения? – Джеймс! – воскликнула Верена. – Это разумный вопрос, – грубо парировал Джеймс. – Хамфорд был здесь незадолго до того, как его убили. Неприятно сознавать, но нас с тобой вполне могут заподозрить в этом преступлении. Верена покраснела. – Об этом больно думать. – Только потому, что это правда, – отозвался Джеймс, глядя ей в глаза. Что-то проскользнуло между ними, едва уловимое, отчего Верена поджала губы. Брэндон наблюдал за ними с растущим интересом. Возможно, это именно то, на что намекал Колбурн, говоря о тайнах Верены. – Что означает быть Ланздауном? Джеймс вскинул бровь и посмотрел на сестру. – Рассказать ему? Или сама расскажешь? Верена вздернула подбородок: – Не думаю, что ему нужно это знать. Еще как нужно. Просто необходимо. И, не дав Верене снова возразить, Джеймс сказал: – Ты уже все равно разболтала наши самые сокровенные тайны. Так договаривай то, чего не успела. Брэнд улыбнулся, когда Верена наградила брата пылающим злостью взглядом. – И не надо так на меня смотреть, – сказал Джеймс. – Если ты достаточно доверяешь ему, чтобы сообщить о моих досадных промахах и последовавших за ними неприятностях, можно рассказать и обо всем остальном. – И, чуть помолчав, добавил: – Мне бы не хотелось, чтобы что-то выплыло наружу потом, поставив под удар наше сотрудничество. Раскрасневшаяся Верена разглядывала свои туфли. Наконец, после молчания, показавшегося вечностью, сказала: – Ладно. Но, по-моему, твой совет неудачен. Брэнд ждал. Верена немного повернула кресло, чтобы сидеть точно напротив Брэндона, хотя и избегала его взгляда. – Это очень трудно, но я... лучше уж ты узнаешь это от нас. Моя семья... Ланздауны... Красивые часы на камине тикали, отмечая уходящие секунды, Брэндон ждал. Верена вздохнула и начала снова: – Как ты знаешь, некоторые люди добывают средства к существованию своим умом. Ну, так вот, моего отца считают очень умным. Джеймс сокрушенно покачал головой: – Верена! Хочешь, я расскажу? – А я что делаю? – с вызовом спросила она. – Ты намекаешь. Давай выкладывай. Если не ты, это сделает министерство внутренних дел. – Министерство... ты думаешь, там знают? – Конечно, знают. – Великолепно. – Сделав глубокий вдох, она, наконец, встретилась с Брэндоном взглядом. – Мой отец – французский граф. Только и всего? Брэндон нахмурился, потом сказал: – У моего деда ирландский титул. Он разводил лошадей и был очень... – Нет, нет, – сказала Верена, ломая пальцы. – Ты не понимаешь. Мой отец иногда французский граф. Брэндон помолчал. – Иногда? – А иногда он – русский аристократ. – Как-то раз он был итальянским князем, – с готовностью подсказал Джеймс. – Это была его коронная роль. – Ему всегда шел красный цвет, – заметила Верена, не смея взглянуть на Брэндона. Джеймс был прав – настало время раскрыть все карты. И лучше сейчас, чем потом, когда она окончательно потеряет голову. Разумеется, она знает, что теперь ее ждет. Недоумение, за которым последует недоверие. Комок подступил к горлу Верены. Хрипловатый голос Брэндона прервал ее размышления. – Понятно. Ваш отец... – Он потер лоб. – Боже мой. – Наш отец – сегодня французский граф, завтра – русский аристократ, в зависимости от обстоятельств. И это у него очень хорошо получается, – заявил Джеймс. Брэнд медленно кивнул. Вопросительно посмотрел на Джеймса, потом на Верену. – А вы двое? Верена нахмурилась: – Что – мы двое? – Вы тоже граф и графиня? Или русские князь и княгиня? – Разумеется, нет! – горячо воскликнула Верена. Джеймс хмыкнул: – Верена слишком упряма, чтобы принимать участие в подобных возмутительных розыгрышах, а я никогда не мог достигнуть высот отца в этом деле. Довольствуюсь своим ремеслом. – Ремеслом? Джеймс мгновение колебался. – Карты. – А, – отозвался Брэндон. – Стало быть, это у вас семейное. У Верены перехватило дыхание. Ей показалось, что Брэндон едва сдерживает улыбку. Но не может этого быть. Его гордость не потерпит отношений с такими мошенниками. Но когда она украдкой взглянула на Брэндона, то увидела в его глазах смех и тепло. – Вообще-то вы не слишком меня удивили. Я уже заметил ваши способности за карточным столом. – И вас это не волнует? – Нисколько. Действительно, подумала Верена. Их не связывают серьезные отношения, и он может извлечь выгоду из ее сомнительных связей, поскольку его это никак не коснется. Верена вздохнула. – Теперь вы знаете все. – Все? Что еще можно сказать? Тут вмешался Джеймс: – Вам бы понравился наш старик. Он – гений. – В самом деле? – Да. Вы убедились бы в этом, увидев его за работой. – Не сомневаюсь, – сказал Брэндон. – И скоро мне представится такая возможность? – Боже, нет. Родители сейчас во Франции. Без сомнения, извлекают выгоду из царящего там хаоса. – Теперь вы знаете все наши секреты, – сказала Верена. За четыре года, прожитые в маленьком доме на Кингз-стрит, она ни одной живой душе не раскрыла их тайны, о которых сейчас рассказала Брэндону. Не раскрыла потому, что знала образ жизни Ланздаунов. Как только джинна выпускали из бутылки, надо было двигаться в путь. Ланздаун пришел, увидел, победил, а затем ускользнул, прежде чем все открылось и обрушилось ему на голову. Грустно, когда рассказ о своих родных можно приравнять к исповеди. И как обычно, только Ланздаунам есть в чём «исповедаться». Но возможно, она слишком чувствительна. Возможно, у каждого есть свои тайны. Она пытливо посмотрела на Брэндона. В чем он мог бы признаться? В том, что страстно и безумно влюблен в нее? Это было бы славно. Славно или печально? Сердце Верены болезненно сжалось. – Ну? – спросил Джеймс, глядя на Брэндона. – Наше признание не изменило вашего решения? Все еще хотите связать свое будущее с нами? – Еще больше, чем прежде. Мне просто не терпится начать. – Блеснули в улыбке зубы, синие глаза потеплели. – Надо внести в жизнь хоть какое-то разнообразие. А то что-то скучно. – Разнообразие? – Верена нахмурилась. – Вы сами не знаете, что говорите. Порой я думала о том, что было бы очень неплохо поскучать. – Скука хороша, когда она человеку по душе, – согласился Брэндон. – Но когда ее тебе навязывают, ты ловишь себя на том, что готов на что угодно, лишь бы разбить эти оковы. Джеймс посмотрел на него с полным пониманием: – Значит, решено. Ну и что будем делать с заварушкой, в которую угодили? – Первым делом нужно обеспечить безопасность Верены, – вкрадчиво произнес Брэндон. Она напряглась. – Что? Джеймс спрятал ухмылку: – Вы теряете время, Сент-Джон. – Она не должна находиться здесь, – еще более решительно заявил он. – Дело может принять опасный оборот. Особенно теперь, когда в него вмешалось министерство внутренних дел. – И они знают, что мы здесь, – заметил Джеймс. – Они упомянули о Верене. Не уверен, что они знают про вас. – Узнают, – заметила Верена. Кто он такой, чтобы выдвигать подобные требования? – Думаю, они следят за домом. Брэндон кивнул. У Верены упало сердце. Боже, как же все это ей ненавистно. Как похоже на жизнь с родителями – всегда быть начеку, не раскроют ли их, всегда быть готовыми сбежать под покровом ночи. Годы тренировок приучили ее, что этот момент неизбежен. В шкафу у нее до сих пор стоит дорожная сумка с вещами на случай, если придется уезжать ночью. Она не заглядывала в эту сумку четыре года и уже не помнила, что в ней, но вид аккуратно застегнутой сумки придавал уверенности, помогал чувствовать себя защищенной. И теперь она поняла почему. Если ты родился Ланздауном, то это на всю жизнь. – У меня есть одна проблема в связи с образом жизни отца, – сказал Джеймс. – Если ты однажды хоть чуть-чуть нарушил закон, то навсегда остаешься под подозрением. Брэндон кивнул: – Вполне вероятно. Сначала они хотели обвинить в потере списка Уичэма, чтобы скрыть собственную небрежность. А потом, узнав историю Верены, переключили внимание на нее. – Да, – согласился Джеймс, – если они потеряли нечто важное, непременно станут искать козла отпущения. – Если мы не обнаружим преступников первыми, – вставила Верена. – Для этого необходимо найти список, – сказал Брэндон. Верена права, необходимо найти способ выманить злоумышленника из укрытия. Брэндон откинул волосы со лба. – Джеймс, как только мы надежно спрячем Верену, мы с вами... / Верена встала, глаза ее засверкали. – Вы с Джеймсом? Послушайте, Сент-Джон, мы в этом деле вместе. Куда вы, туда и я. – В этом деле у вас нет права голоса. Наше предприятие небезопасно, и этим все сказано. Джеймс с одобрением посмотрел на Брэнда: – Две минуты партнерства, и вы уже отдаете приказы. Мне это нравится. – Еще бы, – бросила Верена, – тебе-то он никаких приказов не отдает. – Верена, будь благоразумна, – запротестовал Джеймс. – Не строй из себя жеманную барышню. – Я ничего не строю. – Она сложила руки на груди. – Я участвую в деле, хочет того Сент-Джон или нет. Если только он не свяжет и не запрет меня в чулане, я пойду с вами. Брэнд в задумчивости потер подбородок и вздохнул. – Тогда даете слово, что не станете подвергать себя опасности? – Нет. Верена постучала пальцами по подбородку. – Нам необходим план. Что, если мы притворимся, будто нашли список? Джеймс нахмурился: – И что дальше? Мысль Брэндона лихорадочно заработала. – Погоди, Джеймс. Она дело говорит. Если преступник поверит, что мы нашли список, нам останется только сидеть и ждать. Он вынужден будет действовать, опасаясь, что мы передадим список министерству внутренних дел. Шах, – произнес Брэндон. – Нет, – возразила Верена, сияя фиалковыми глазами. – Шах и мат. – Я понял! – воскликнул Джеймс. – Блестяще! Верена ответила брату насмешливым взглядом. – Не прикидывайся удивленным. – Извини, – усмехнулся он. – Это совсем нетрудно. Нам известен размер списка. Кроме того, преступник будет думать, что он уже у нас... будет надеяться. Брэндон задумчиво кивнул: – Мы можем использовать листок примерно такой же величины, но показывать его только на расстоянии. Джеймс радостно потер ладони. – Мы потребуем обменять его на письма... место встречи назначим. Таким образом, мы сможем контролировать ситуацию, вернуть мои письма, а главное – выяснить, кто стоит за этой аферой со списком. Дерзкий план. Но, слава Богу, в обмене Верена не будет участвовать. Брэнд испытал облегчение. – Нам понадобятся карета и резвые лошади, – сказал Джеймс. – Я привез свои лучшие пистолеты, но Верене тоже понадобится парочка. – Разумеется, – спокойно согласилась она, словно предложение вооружиться было для нее самым обычным делом. – Минуточку, – произнес Брэнд. – Одно дело – мы с Джеймсом встретимся с преступником, но совсем другое – привлекать к открытой встрече с противником вас. Верена нахмурилась: – Не вижу в этом ничего особенного. – Напрасно. Этот человек – убийца. Я не хочу, чтобы вы испытывали судьбу. Верена в изумлении уставилась на Брэндона. Он понял, о чем она сейчас думает. Ведь он не может ей ничего запрещать, как человек посторонний. Или может? Потому что не совсем посторонний. Но это известно только ему и ей. – Верена, я этого не допущу. – Не вам это решать. – Джеймс, скажите хоть вы ей. Джеймс поднял руки: – Зная ее темперамент, я лучше промолчу. Черт побери. Брэндон бросил взгляд на Верену. – Это опасно. – Это было опасно с того самого момента, как Хамфорду передали список, а я, считая его просто добродушным старичком, любителем рассказывать забавные истории и критиковать правительство, пригласила его на ужин. На скулах Брэндона заходили желваки. Ну как ее вразумить? Он мрачно посмотрел на Джеймса: – Насколько я понимаю, вы позволите сестре пойти навстречу опасности. Джеймс пожал плечами: – Она никогда не слушала моих советов. – Совершенно верно. – Верена вздернула подбородок. – Если мое участие тревожит вас, Сент-Джон, можете уходить. Мы с Джеймсом справимся и без вас. Брэндон попал в ловушку. Он не может уйти, бросив Верену на произвол судьбы. – Прекрасно, – мрачно заявил он. – Полагаю, мы можем начать немедленно. – Что будем делать? – спросил Джеймс. – Вести себя так, словно уже нашли этот треклятый список. Верена кивнула: – Поскольку преступника мы не знаем, придется убеждать в этом всех и каждого – слуг, родных, прохожих. Брэндону показалось, что это несложно. – А что с министерством? Мы скажем им правду? – Нет, – ответила Верена. – Скажете, что список у меня, но где я его прячу, вам неизвестно. – Мне не хотелось бы их обманывать, – заявил Брэндон. Их взгляды скрестились, Верена нахмурилась. – Кто убил Хамфорда? – Неизвестно, – пожал плечами Брэндон. – Вот именно. А кто знал, что список был у Хамфорда? Министерство внутренних дел. Брэндон потер лоб. Боже, узел с каждой минутой затягивается все туже. Джеймс ругнулся. – Об этом я не подумал. Надо поступить так, как предлагает Верена. Притвориться, будто список у нас в кармане. – Нам понадобится тайник, – сказала Верена. – Пусть это будет один из ящиков моего письменного стола. Брэндон нахмурился: – Зачем нам нужен тайник для несуществующей бумаги? Просто притворимся, что он у нас есть. Верена даже не удостоила Сент-Джона взглядом. – Если мы хоть немного отойдем от избранной линии поведения, преступник сообразит, что это обман. И тогда кого-нибудь убьют. Они понимали, что играют с огнем. Встретившись с Вереной глазами, Брэндон представил ее в постели, вспомнил ее кожу цвета сливок, пылающую от страсти, полуприкрытые глаза, когда она в экстазе прошептала его имя. Тело Брэндона моментально напряглось. Что с ним творится? Надо думать о чем-нибудь другом. И он представил себе Хамфорда. Перерезанное удавкой горло, капли крови на мостовой. Рядом с этим домом. Рядом с Вереной. Брэндону пришлось вцепиться в подлокотники, чтобы усидеть на месте. – Верена, не... – Брэндон. – Она не повысила голоса, не сделала угрожающего жеста. Но в ее тоне он услышал предостережение. – Я не могу, – сказал он, – участвовать в осуществлении этого плана, если вы собираетесь подвергать себя опасности. Глаза Верены сверкнули, но прежде чем она успела ответить, вмешался Джеймс: – Прошу прощения, но вы, кажется, забыли, что в деле участвуем мы трое. Нам нужно работать всем вместе, если мы хотим разоблачить убийцу Хамфорда. Брэнд оторвал взгляд от Верены. – И я о том же. Если вам нужна моя помощь, пообещайте оберегать свою сестру от опасности. Я буду править каретой, а вы – сидеть внутри. Зачем же ей ехать с нами? – Верена, он прав. Ты будешь нас отвлекать. – Ох! – Верена подбоченилась. – Даже не знаю, кто из вас злит меня больше. Я вполне способна вам помочь, и вы это знаете. Великолепно стреляю, умею обращаться с лошадьми! – Знаю, но я буду волноваться за тебя и... – Отец позволил бы мне поехать. Он никогда не оставлял меня вне игры. Джеймс застыл при этих словах. – Да, конечно, но я не отец. – Верена, мы только хотим защитить вас, – сказал Брэндон. Ее глаза сверкнули презрением. – Я не нуждаюсь в защите. Я иду на дело – с вами или без вас. Брэндон вздохнул. Верена скрестила руки на груди, стиснула зубы. Джеймс откашлялся, переводя взгляд с сестры на Брэндона. – Э... прошу прощения, что вмешиваюсь, но, может, мы продолжим поиски списка? Верена пожала плечами: – Зачем? – Министерство потребует список. Не думаю, что их удовлетворит объяснение, будто мы притворялись. Верена закусила губу. – Ты прав. Мы займемся этим попозже. Хотя все разрешится, как только... – Верена умолкла, глядя на Джеймса. Они обменялись взглядами. Брэндон, хмурясь, выпрямился в кресле. Они что-то скрывают. Но через мгновение Верена как ни в чем не бывало договорила: – Как только мы схватим преступника. Джеймс потер руки: – Знаешь, Верена, по-моему, у нас все получится. Брэндон поднялся. Он потом спросит Верену, а сейчас ему есть чем заняться. – Значит, решено. С этого момента мы действуем так, будто список у нас. Верена кивнула. – Когда преступник сделает ответный ход? Джеймс нахмурился: – Я бы дал ему два-три дня. Теперь он будет осторожен. Он не может позволить себе рисковать. – Надеюсь, вы правы, – сказал Брэндон. Можно было добавить кое-что еще, но время пока не настало. Он кивнул Джеймсу и вышел. В холле Брэндон остановился. Черт, ему совсем не нравился принятый план. Но что делать, придется его поддержать. Иначе Верена с Джеймсом продолжат без него, и будь он проклят, если оставит Верену в одиночестве расхлебывать эту кашу. – Сейчас-сейчас, – весело сказал Гербертс, неся Брэндону пальто. – Уже уходите? Брэндон взял у дворецкого пальто и надел. Гербертс поспешил открыть дверь, посторонился и жестом указал на выход. Брэндон вышел за порог и остановился. Нашарил в кармане монетку и, обернувшись, бросил дворецкому. Гербертс, очень довольный, поймал ее: – Вот черт! За что вы мне ее дали? – Чтобы ты приглядывал за своей госпожой. – Вы хотите, чтобы я, это, подглядывал в замочную скважину? Это, конечно, можно, только многого так не увидишь, разве что как леди Уэстфорт беседует со своим братом, мистером Ланздауном, и чаще всего о погоде. – Бога ради... – Брэндон не знал, то ли смеяться, то ли плакать. – Я не хочу, чтобы ты шпионил за ней, недотепа. Хочу, чтобы примечал все необычное. Если увидишь, что что-то не так, сразу же пошли за мной. – Он достал визитную карточку и подал ее дворецкому. – Понял? Гербертс взял карточку и, прищурив один глаз, воззрился на нее. – Думаю, беды не будет, ежели я буду держать ухо востро, ведь это мой долг. – Внезапно улыбка пропала. – Постойте-ка, сударь! Вы думаете, что-то случится? Что-нибудь нехорошее? Брэндон кивнул. Он не допустит, чтобы даже волос упал с головы Верены. Может, она и колючая, и по природе своей авантюристка, но она принадлежит ему, знает она об этом или нет. А Сент-Джоны всегда заботятся о своей собственности. Брэндон нахмурился. Уж не познакомиться ли ему с родными Верены? Со всеми, если это возможно. Интересно, подумал он, где их искать? В Тайберне, или в эту пору они отдыхают за границей, в Бастилии? – Твоя госпожа – очень необычная женщина. – Это уж точно. – Дворецкий почесал нос и подмигнул. – Не бойтесь, я буду следить за ней день и ночь. Как ястреб. Именно это Брэндону и требовалось. Он махнул рукой на прощание и через несколько секунд уже садился в свой фаэтон. В гостиной царило молчание. Верена едва сдерживала слезы при взгляде на дверь. Спустя какое-то время Джеймс тихо произнес: – Прости меня. Верена молча кивнула. У них не было выбора. Как только они получат письма Джеймса, им придется покинуть Лондон. Верена обвела взглядом гостиную. Здесь ее дом. Другого у нее нет. – Ты, наверное, вернешься в Италию? Джеймс кивнул: – Чтобы закончить со своими инвестициями. Поедешь со мной? Ей было все равно, куда ехать. – Наверное, нужно сообщить обо всем отцу... – Голос ее дрогнул, она зажала рот ладонью, чтобы сдержать рыдания. Джеймс наклонился к сестре, взял ее ладони в свои. – Мне жаль, что другого выхода нет. Верена была в отчаянии. Она высвободила руки, вытерла глаза. – А что нам делать? В министерстве внутренних дел знают, что я – Ланздаун, и вскоре догадаются, что ты тоже здесь, если уже не догадались. Они ни за что не поверят, что у нас нет пропавшего списка. – Особенно после того, как мы станем притворяться, будто он у нас. Сент-Джон прав, – с тяжелым вздохом произнес Джеймс. – Кто-то должен заплатить за проклятый список, и это будет один из нас. – Брэндон считает, что может нам помочь. – Не нам, а тебе. – Джеймс нахмурился. – Верена, что для тебя Сент-Джон? Что он для нее? Добрый, заботливый, хоть и грубоватый. Неотразим и ужасно упрям. Трудно сказать, но, возможно, она могла бы привязаться к нему. Гораздо сильнее, чем того требовала безопасность. На короткое время она позволила себе забыть, что между ними лежит пропасть. Больше это не повторится. Верена через силу улыбнулась брату. – Что для меня Сент-Джон? Разве что друг. Именно друг. И не больше. В ее жизни нет места для такого мужчины. Он слишком хорош для нее. Верена отбросила неприятные мысли. Сейчас нужно помочь Джеймсу. Все остальное не важно. – Идем, – сказала Верена, с деланным энтузиазмом потирая руки. – Нас ждет работа. |
||
|