"Необычная гувернантка" - читать интересную книгу автора (Рэнни Карен)

Глава 16

Беатрис закончила одеваться, наклонила висевшее над столом зеркало и оглядела себя в последний раз. Теперь, когда Ровена вернулась в Крэннок-Касл, Беатрис ожидал первый семейный обед. Откровенно говоря, она предпочла бы, чтобы ей доставили еду в комнату, как раньше.

Беатрис тихо закрыла за собой дверь и прошла в дальний конец коридора, к герцогским покоям. Ей хотелось убедиться, что Роберт не собирается выкинуть какую-нибудь шалость, – ведь гувернантка обязана следить за манерами своего воспитанника. Беатрис решила, что не помешает короткий разговор с мальчиком, прежде чем они спустятся в обеденный зал.

На ее стук никто не ответил. Беатрис медленно повернула ручку и осторожно приоткрыла дверь. Комната оказалась пуста. Девушка озабоченно нахмурилась.

«Что ж, будем надеяться, Роберт пораньше отправился в столовую, а не прячется в каком-нибудь темном углу».

У Беатрис совершенно не было сил его разыскивать.

Спускаясь по лестнице, она заметила горничную, которая как раз собиралась скользнуть за потайную дверцу, и сделала ей знак.

– Как мне найти обеденный зал?

– Первый этаж, третья комната в восточном крыле. – Служанка сделала короткий реверанс и проворно исчезла, вызвав у Беатрис легкое чувство зависти. Как бы ей хотелось так же изящно раствориться в воздухе, вместо того чтобы сидеть за одним столом с Камероном и его женой. Указания горничной оказались не вполне точными, но в конце концов девушка все же нашла то, что искала.

В отличие от комнаты, где она завтракала, обеденный зал Крэннок-Касла, предназначенный для торжественных трапез, походил на музей истории рода Гордонов. Висевшие на стенах старинные палаши, щиты, клетчатые шотландские пледы и знамена соседствовали с живописными полотнами, изображавшими сцены охоты, а также портретами собак и лошадей. Никогда прежде Беатрис не доводилось видеть такое невероятное сочетание по-настоящему плохих картин и никуда не годных предметов искусства.

К счастью, Роберт уже спустился в зал. При виде мальчика у Беатрис вырвался вздох облегчения. Юный герцог сидел не во главе стола, а по левую руку от своего дяди. Ровена занимала место справа от мужа. Беатрис заметила еще один прибор на левой стороне стола, довольно далеко от остальных. Оскорбительно далеко. Беатрис молча кивнула семейству Гордонов и уселась за стол. В ответ она получила лишь улыбку Роберта.

Обед проходил довольно странно. Роберт пребывал в отличном расположении духа и весело хихикал по малейшему поводу, однако в остальном маленький герцог вел себя вполне сносно, так что гувернантке не пришлось напоминать ему о хороших манерах.

Ровена Гордон подчеркнуто не замечала Беатрис на протяжении всей трапезы. Стоило Камерону обратиться к гувернантке, как Ровена тотчас делала вид, что внимательно разглядывает канделябр на дальней стене зала.

Интересно, Ровена Гордон ревнует своего мужа к каждой женщине в Крэннок-Касле? Может, все дело в том, что Беатрис здесь недавно, что ее наняли без ведома Ровены?

– Вы долго пробыли в Лондоне, миссис Гордон? – спросила девушка.

Ровена снова обратила взгляд к канделябру. Соизволит ли она ответить? Или снова притворится, что не замечает гувернантку? Беатрис охватили смущение и гнев. Она уже жалела, что обратилась к Ровене.

– Нет, не долго. Хотя, быть может, и долго.

– Два месяца, мисс Синклер, – вмешался Камерон.

– Вы приятно провели время в Лондоне?

– Я старалась получить удовольствие от поездки. Насколько это возможно, когда находишься в разлуке с мужем.

– Говорят, весь мир рано или поздно приезжает в Лондон.

– В самом деле? – Ровена изобразила скучающую улыбку. Так улыбаются красивые женщины, уверенные в собственной неотразимости. Капризно и неохотно, словно им стоит большого труда изогнуть губы. Возможно, эти обольстительные создания просто не хотят зря расходовать силы, а приберегают их до лучших времен, когда надо бросить кокетливый взгляд или соблазнительно обмахнуться веером.

Пожалуй, не стоило заводить разговор с Ровеной. И все же простая вежливость требовала хотя бы попытаться. Но как оказалось, беседовать с Ровеной и оставаться при этом любезной – чрезвычайно трудно.

Прошло немало времени, прежде чем прекрасная Ровена все-таки посмотрела на гувернантку. Впервые за весь вечер.

– У вас достаточно знаний и опыта, чтобы выполнять обязанности гувернантки герцога Брикина, мисс Синклер? Должно быть, у вас безукоризненные рекомендации?

У Беатрис не было никаких рекомендаций.

Она бросила взгляд на Камерона Гордона, но тот лишь откровенно разглядывал ее, сохраняя непроницаемое выражение лица, словно кошка, которая наблюдает за мышью. Помощи от него ждать не приходилось. Но почему? Потому что сегодня утром жалкая гувернантка осмелилась бросить ему вызов?

В который раз Беатрис подумала, что лучше бы она брела сейчас вниз с горы по извилистой дороге. В конце концов, она нашла бы себе какую-нибудь работу. А может, лучше было бы отправиться в Эдинбург вместе с Девленом? Уж конечно, в Эдинбурге она легко подыскала бы себе место в приличной семье.

Ровена ждала, и Беатрис пришлось ответить.

– Сказать по правде, я не слишком хорошо вышиваю, – невозмутимо произнесла она. – Но читаю на трех языках. Свободно владею французским, итальянским и немецким. И готова поддержать разговор на множество тем, как религиозных, так и светских. Я помогала обучать молодых людей латыни и обладаю достаточными познаниями в математике, географии и экономике.

– Похоже, вы кладезь премудрости, мисс Синклер. У вас так много разнообразных талантов! Вы слишком хороши для гувернантки. Почему бы вам не попробовать себя на любом другом поприще? Например, в роли помощницы модистки или девушки за стойкой бара?

– Меня не интересуют шляпки, миссис Гордон. И хотя у меня нет никакого предубеждения против спиртного, я не переношу запаха пива. Вам это покажется забавным, но хозяин трактира, где я пыталась найти работу, счел, что я слишком стара и недостаточно красива для его заведения. – Беатрис спокойно встретила колючий взгляд Ровены. – Приятно слышать, что вы считаете иначе.

Она ни словом не упомянула о том, что находилась тогда на грани отчаяния. Разве могла она выбирать? Найти работу, все равно какую, или продать свое тело за миску с едой – вот и весь выбор. Слово «добродетель» наполнено смыслом лишь для тех, кто живет в сытости и тепле, не думая о том, как выжить в этом жестоком мире.

Что ж, на смену одним трудностям пришли другие. Пусть так, но в Крэннок-Касле, помимо враждебности и интриг, она нашла и кое-что другое – полные кладовые и баснословное жалованье. Когда Камерон мельком упомянул о причитающихся ей деньгах, у Беатрис от изумления отвисла челюсть.

Гувернантка заставила себя улыбнуться и вернулась к еде. «Господи, хоть бы Ровена Гордон вовсе не возвращалась из Лондона!»

Обед был великолепен. Сочный ростбиф и утка в сливочном соусе, овощи и чудесный сладкий торт. Он был такой легкий, что, казалось, вот-вот поднимется в воздух прямо с блюда. Но Беатрис одолевали сомнения. Теперь ей не приходилось голодать – в Крэннок-Касле кормили отменно. Но можно ли считать это достаточной наградой за жизнь в окружении людей, подозревающих друг друга в чудовищных поступках и тайном вожделении?

Наконец она поняла, почему Роберт так не хотел, чтобы Камерон узнал об утреннем происшествии в лесу. Мальчик и гувернантка обменялись взглядами. Беатрис улыбнулась с видом заговорщицы и поклялась про себя строго хранить секрет Роберта.

– Не ожидал увидеть вас дома так скоро, сэр. – Сондерс отступил на шаг, ловко взялся за воротник элегантного облегающего сюртука Девлена и помог хозяину его стянуть.

– Честно говоря, – признался Девлен, – я и сам не ожидал, что так рано вернусь.

Он вошел в библиотеку и с удовольствием отметил, что слуги успели зажечь все свечи в канделябрах, а также масляные лампы на каминной полке и на столе.

– Прием пришелся вам не по вкусу, Сэр? Я слышал, в списке приглашенных числились члены королевской семьи.

– Они там были, Сондерс. Сегодня вечером эдинбургское общество почтили своим присутствием несколько высокородных вельмож, в чьих жилах течет королевская кровь, и великое множество титулованных особ. Пожалуй, даже в излишке. Как мне показалось, большинство из них охотно бы расстались со своими титулами в обмен на более или менее приличное состояние. Чем выше положение человека, тем усерднее он делает вид, что не нуждается в деньгах, хотя денег ему требуется очень много. Почему так происходит, Сондерс?

– Боюсь, я этого не знаю, сэр.

– Можешь идти, – рассеянно произнес Девлен, взмахом руки отпуская слугу. Сондерс облегченно вздохнул и мгновенно исчез.

Девлен привык быть один, но в последнюю неделю одиночество начало тяготить его. Ему вдруг стало недоставать общества других людей. Девлен терпеть не мог нераскрытые тайны, особенно когда дело касалось его самого. Так откуда взялось это странное тревожное чувство?

Внезапный стук в дверь заставил его обернуться. В дверях появился Сондерс. Его лицо вместо привычной любезности выражало замешательство и смущение.

– К вам посетитель, сэр.

– В этот час? – Девлен взглянул на каминные часы. Они показывали девять. Довольно рано, чтобы ложиться в постель, но определенно слишком поздно для делового визита.

– Некий мистер Мартин, сэр. Он утверждает, что разговор с вами жизненно важен для него.

Мартин был владельцем компании, о покупке которой подумывал Девлен. Этот человек создал взрывающийся от удара порох, а Девлена чрезвычайно заинтересовало его открытие. Но предприятие Мартина пребывало в плачевном состоянии. Финансовые дела были запутаны, а управление никуда не годилось. Ему грозила опасность пойти ко дну, если Девлен не купит компанию вместе с изобретением.

Гордон уселся за стол и кивнул Сондерсу. Вскоре в кабинет проводили Мартина. Девлен жестом предложил ему занять стул напротив, и Мартин сел, сжимая в руках шляпу.

– Вы подумали над моим предложением? – задал вопрос Девлен.

– Да, я не хочу продавать дело. Но у меня нет выбора, верно?

– Выбор есть всегда. Не хочу, чтобы пошли слухи, будто я запугал вас и силой вынудил принять решение.

Девлен поднялся и предложил посетителю виски. Мартин быстро выпил спиртное и поставил пустой бокал на край стола. Девлен налил себе виски и уселся за стол с бокалом в руках.

– Мне бы хотелось сохранить за собой роль полноправного партнера, вместо того чтобы отдать все. Я продам вам половину.

Девлен вопросительно изогнул бровь.

– А какой мне прок от половинной доли в компании?

Мартин не ответил. Девлен ожидал услышать что-нибудь вроде: «Я обладаю знаниями, которых у вас нет», «Я сделаю вам огромное состояние» или «Я не раскрою вам секрет своего изобретения, пока вы не согласитесь на мои условия». Но Мартин сидел с опущенной головой и молча разглядывал шляпу.

Девлен начал терять терпение. Он предпочитал иметь дело с людьми, способными точно формулировать, чего они хотят и как собираются добиваться желаемого. Человек всегда должен уметь высказать свои пожелания и требования.

– Итак? – нетерпеливо добавил он. Но сидевший напротив человек даже не посмотрел в его сторону. – Какая для меня выгода в том, чтобы купить половину вашего предприятия? Обычно я не соглашаюсь на партнерство. Я привык быть единоличным владельцем.

Мартин поднял голову, и Девлен с ужасом увидел слезы на глазах гостя.

– Это все, что у меня есть.

Девлен встал и подошел к окну. Более жалостливый человек на его месте, возможно, сдался бы и уступил мольбам, но Девлена никто не назвал бы жалостливым, скорее уж жестким и прагматичным. Гордон никогда не поддавался эмоциям, а исходил из соображений целесообразности. В обществе любят наклеивать ярлыки, и за Девленом прочно установилась репутация человека сильного, честолюбивого, целеустремленного, не допускающего возражений.

– Вы женаты, мистер Мартин? – бросил Девлен, не оборачиваясь.

– Да. Вот уже двадцать лет.

– Вы любите свою жену?

– Сэр?

Девлен повернулся и посмотрел в глаза Мартину.

– Понимаю, вопрос странный, но простите мне мой каприз. Так вы любите жену?

Мартин кивнул.

– А как вы решили, что любите ее?

Изобретатель выглядел смущенным. Девлен отлично понимал, что творится в его душе, и нисколько его за это не осуждал.

– Ну, это был брак по сговору, сэр. Ее отец хорошо знал моего отца.

– И через несколько лет вы решили, что любите жену?

Мартин улыбнулся:

– Скорее через несколько недель. Жена была очень хорошенькой, со светлыми волосами и прелестными глазами орехового цвета. Но стоило ей надеть голубое платье, ее глаза становились голубыми. По особым случаям она надевала зеленый наряд. Вот тогда я мог часами любоваться ее глазами. Они походили на омуты или озера. – Изобретатель покачал головой и уставился на свои башмаки.

– Так вы любите ее за внешность, мистер Мартин?

Гость, не поднимая глаз, поспешно затряс головой.

– Это самое доброе существо из всех, кого я знаю. Жена всегда готова прийти на помощь нуждающемуся, будь то человек или бродячая собака, мистер Гордон. Она, можно сказать, спасла меня.

– Значит, ваша компания не все, что у вас есть, мистер Мартин. И даже не главное в вашей жизни.

Мартин взглянул на него с любопытством.

– Вы полагаете, что брак для мужчины может быть важнее, чем его дело, сэр? Тогда почему же вы не женились?

Девлен вернулся к своему столу.

– Я так и не услышал от вас убедительного ответа, мистер Мартин. Почему я должен довольствоваться половиной вашего предприятия?

Мартин привел свою компанию к краху, погубил блестящую идею, так и не сумев претворить ее в жизнь. Если бы этот человек оказался способен внятно выразить словами свои намерения, предложения иди хотя бы желания, Девлен, в порядке эксперимента, пожалуй, дал бы ему денег и списал бы их как безнадежный долг.

– Вы получите больше, чем стоит ваша компания, мистер Мартин.

– Но она принадлежит мне.

– Так оставьте ее себе. – Девлен раздраженно откинулся на спинку стула. – Насколько я помню, вы сами ко мне пришли, просили купить ваше предприятие. Вы передумали?

– Если вы не купите мое дело, я разорен. А если купите, я потеряю все.

– Похоже, вам нужно на что-то решиться. – Девлен поднялся и нажал на кнопку звонка у себя на столе, Когда дверь приоткрылась, в комнату заглянул Сондерс. Гордон перевел взгляд на своего посетителя. – Проводите мистера Мартина.

Прежде чем покинуть кабинет, Мартин посмотрел в лицо Девлену.

– Зачем вы задавали мне все эти вопросы насчет моей жены?

– Обыкновенное любопытство, только и всего.

Похоже, ответ не убедил Мартина. Когда изобретатель повернулся, чтобы уйти, Девлен снова заговорил:

– Я даю вам пять дней, мистер Мартин. По истечении этого срока я или куплю ваше предприятие, или сниму свое предложение.

Когда изобретатель ушел, Девлен снова уселся за стол.

Не одному Мартину требовалось принять сейчас решение.

Девлен не собирался работать, но не хотелось ему и ложиться спать, читать или предаваться размышлениям. Его терзали беспокойство, неясная тревога и нетерпение. Никогда прежде Девлен не испытывал этой странной неуверенности. Его всегда ждали важные дела. Вечно он вынашивал планы укрепления и расширения своей империи. Девлен любил деньги. Ему нравилось тратить их, ворочать огромными суммами и ощущать свое всевластие. Он прекрасно сознавал, что в обществе цену человека определяет не масштаб личности, а размер банковского счета. Это его забавляло. Девлен Гордон слыл одним из самых многообещающих холостяков Шотландии.

Угрызения совести никогда не мучили его. Гордон тщательно рассматривал вопрос со всех сторон, прежде чем принять решение. Он обдумывал все возможные последствия, порой проявляя резкость и даже жестокость, но никогда не прибегал ко лжи, оставаясь честен как с деловыми партнерами, так и с теми, кого молва причисляла к его врагам. Возможно, за видимым бесстрастием Девлена и скрывались чувства, но он умел подчинять их рассудку. Не испытывая ни взлетов, ни падений, он никогда не испытывал тайного злорадства или открытого торжества в случае успеха, но никогда не впадал в отчаяние при неудаче.

«Так вы очень богаты? Деньги делают вас счастливым?»

Беатрис Синклер. Почему он так часто вспоминает о ней?

Девлен никогда еще не встречал женщины, столь же прямой и откровенной в своих высказываниях, как и он сам. Он с удовольствием вспоминал меткие замечания Беатрис, но еще больше ему нравилось, как она в ужасе замирала, высказав какое-нибудь убийственное суждение.

Большей частью эта женщина вела себя так, словно ее совершенно не заботило, что он о ней подумает.

А что он, собственно, подумал?

Женщина из Килбридден-Виллидж, гувернантка его кузена, наемная прислуга, служанка. Женщина, окутанная тайной.

Девлен взял в руки перо и принялся составлять список дел на завтра. Он занимался этим каждый вечер – сосредоточенно готовился к предстоящему дню, стараясь ничего не упустить. Как всегда, он полностью погрузился в работу, не позволяя себе отвлекаться ни на что.

Девлен любил планировать свою жизнь, ставить перед собой цели и стремиться к их достижению.

Уже к окончанию школы он точно знал, чего хочет. А хотел он стать богаче всех своих знакомых, обзавестись обширными владениями и сколотить состояние крупнее, чем у любого шотландца в округе. Создать собственную империю. Этой цели Девлен и посвящал все свое время.

Нельзя сказать, что Девлен никогда не предавался удовольствиям, но если находил очередное приятное развлечение, то с радостью предвкушал, как после небольшой передышки с новыми силами возьмется за работу. Он уже мысленно готовился к следующей деловой встрече, соглашению или крупной сделке.

Девлен старался каждый день отводить немного времени на отдых – прогулку верхом, карточную игру или посещение любовницы. Но вот уже несколько дней как он не садился на лошадь и не брал в руки карт. Более того, он ни разу не зашел к Фелисии, и этот тревожный сигнал свидетельствовал о том, что Девлен Гордон до крайности раздосадован и раздражен.

«Беатрис Синклер. Господи, ну почему именно она?»

Мысли о ней накрепко засели у него в голове, неотвязные словно репей. Эта женщина совсем не в его вкусе – слишком бледная и худая. Интересно, как она будет выглядеть, проведя месяц в Крэннок-Касле? Наверняка немного поправится, да и волосы приобретут блеск. Но исчезнет ли та безысходная печаль в ее глазах, которая так поразила его, когда он впервые увидел Беатрис?

Странно, не так уж часто Девлен испытывал желание выступить в роли покровителя.

Гордон пользовался репутацией требовательного, но щедрого любовника. Собираясь расстаться с надоевшей ему женщиной, он обязательно оставлял ей в подарок что-нибудь по-настоящему красивое и дорогое – изящную вещицу, которая бы служила напоминанием о нем.

Нередко ему случалось встречать недавно брошенных любовниц в обществе других мужчин на каких-нибудь светских приемах и нередко замечал сверкающий браслет, брошь или великолепное бриллиантовое колье, некогда привезенные им из Амстердама. Девлен приветливо кивал, и женщина кивала в ответ. Оба при этом держались подчеркнуто вежливо.

Он подошел к окну и окинул взором ночное небо. Может быть, пришло время избавиться от нынешней любовницы и заменить ее кем-то еще?

Мисс Синклер?

Едва ли он выбрал бы себе в любовницы женщину подобного типа. Она слишком прямолинейна, слишком любит спорить. Слишком… умна? Она никогда не заводила разговоров о шляпках, никогда не интересовалась у Девлена, нравится ли ему ее платье, с очаровательным бесстыдством напрашиваясь на комплимент. Впрочем, ее убогое платье никак не могло бы ему понравиться. Руки Беатрис покраснели от работы, пальцы загрубели и покрылись мозолями. Прежде ей явно приходилось заниматься непосильным физическим трудом.

Она большая гордячка, эта мисс Синклер. И вымученная ее улыбка не могла его обмануть, поскольку глаза гувернантки никогда не улыбались. Девлену понравился ее смех, долгий, громкий и искренний. Ему вдруг захотелось купить ей шоколад, чтобы увидеть, как она станет восторженно смаковать его. Интересно, как она будет выглядеть в красном платье? Красный цвет выгодно оттенил бы необычную яркость ее лица и волос, придал бы блеск чудесным глазам.

Ему захотелось поговорить с ней, только и всего. Обычное любопытство. Так откуда в нем это растущее беспокойство?

Девлен заставил себя вернуться к столу и сосредоточиться на списке. Он только что выкупил часть судоверфи в Лите вместе с двумя новыми кораблями, быстроходными клиперами, с помощью которых собирался расширить торговлю с Китаем.

Женщина не может быть причиной этого легкого смятения. Должно быть, ему просто не хватает активности. Он не такой человек, как Мартин. Тот попросту не способен решить, что ему нужно, а Девлен хорошо знает, чего хочет.

Он хочет Беатрис Синклер, черт побери.