"Шамбло" - читать интересную книгу автора (Мур Кэтрин Л.)

Глава 3 ЧЕРНАЯ ЖАЖДА

Техасец Джо сидел на корточках у стены пакгауза и смотрел в черное небо; венерианская ночь навалилась на набережную порта ватной тишиной. Джо не слышал ни звука, кроме вечного как мир плеска волн о сваи, а зеленая звездочка, низко повисшая над горизонтом, наполняла его сердце смутной тоской по дому. Земля… Техасец криво усмехнулся – вряд ли Земля встретила бы своего непутевого сына с особым восторгом.

Зеленая звездочка скрылась за облаками. Тускло освещенное окно пакгауза отбрасывало на мокрую мостовую бледный прямоугольник. Из чернильной тьмы, окутывавшей набережную, донеслись звуки шагов.

Джо прислушался и досадливо сплюнул. Не важно, почему знаменитый разведчик оказался на набережной, достаточно заметить, что он ожидал услышать тяжелые мужские шаги – и был обманут в своих ожиданиях. Что может делать женщина в таком гиблом месте, да еще в столь глухой час? Даже самые отчаянные из общедоступных уличных красоток остерегались разгуливать ночью по набережным Эднеса…

Техасец подвинулся глубже в тень. Через минуту в бледном пятне света появилась стройная, закутанная в длинную темную накидку фигура. Длинные светлые волосы, ослепительно прекрасное лицо с узким подбородком и огромными, широко расставленными глазами – теперь ясно, кто эта девушка и почему она ничего не боится.

Властитель цитадели Минга занимался красавицами на продажу, примерно так же, как земные коневоды разводят кровных скакунов. Мингские девы, длинноногие, надменные богини, в совершенстве постигли высокое искусство очаровывать мужчин. В страстном стремлении украсить свой дом, свою жизнь этими словно из золота и мрамора изваянными существами богатые мужчины, не торгуясь, готовы были заплатить любую цену. Так было всегда, с того незапамятного времени, когда на берегу Великого моря вознеслись стены Эднеса.

Сказочная красота девушки, столь неожиданно появившейся на грязной безлюдной улице, служила ей лучшей защитой. Безумца, посягнувшего на мингскую деву, ждала ужасная, неминуемая кара. Никто ничего толком не знал, однако разноплеменные завсегдатаи портовых кабаков опасливо перешептывались о неких страшных, непостижимых разумом пытках.

Мингские девы появлялись в городе очень редко и только с охраной. «Подотстал парень, даже шагов не слышно», – ухмыльнулся Джо, подумав о непременном телохранителе; он чуть подался вперед, с интересом разглядывая экзотическую пташку. Движение разведчика не осталось незамеченным; девушка остановилась, вгляделась во тьму и сказала, почти пропела:

– Морячок, вы бы не хотели заработать?

Непонятное озорство заставило Джо ответить на одном из диалектов высокого венерианского.

– Благодарю покорно, но у меня несколько иные планы на эту ночь. – Девушка молчала, явно пытаясь что-нибудь разглядеть в плотной темноте.

Затем яркий сноп белого света заставил Техасца на мгновение зажмуриться. Судя по всему, пресловутые мингские девы не были красивыми пустоголовыми куклами, во всяком случае этой девушке потребовалось не больше секунды, чтобы рассмотреть собеседника и принять решение.

Она увидела высокого крепкого мужчину в комбинезоне космического разведчика; с дочерна загорелого, в шрамах лица на нее смотрели холодные, прищуренные глаза цвета стали, в которых поблескивала откровенная издевка.

– И все же, – девушка выключила фонарик, – другая плата за другую, чем я думала сначала, работу.

– Увы, – развел руками Джо. – К сожалению, я должен отказаться.

– Пятьсот. – Нежный голос звучал холодно и бесстрастно.

Невидимый в темноте, Джо задумчиво наморщил лоб. В ситуации было нечто фантастическое. С какой такой стати…

Судя по всему, девушка почувствовала его реакцию.

– Да, я понимаю, – торопливо заговорила она, – мое предложение кажется несколько странным. Дело в том, что я… я узнала ваше лицо. Вы бы не согласились?.. Вы бы не могли… Нет, я не могу объяснять все это здесь, на улице.

Джо молчал тридцать секунд – ровно столько продолжалось в его голове заседание военного совета, – а затем ухмыльнулся.

– Не на улице? – Он поднялся (по нормам вежливости – несколько запоздало). – А где?

– Дворцовый тракт, на дальней стороне цитадели Минга. Третья дверь налево от главных ворот. Скажите привратнику: «Водир».

– И…

– Да, это мое имя. Вы можете прийти через полчаса?

Джо уже был готов отказаться, но затем пожал плечами.

– Да.

– Итак, третья дверь. – Девушка коротко кивнула, плотнее запахнула накидку и растворилась во мраке.

Спустя мгновение Джо сидел, прислушиваясь к мягким, быстро затихающим звукам шагов; в его голове царил полный сумбур. Неужели все разговоры насчет абсолютной невозможности проникнуть в древнюю цитадель – пустая болтовня? И этим круглосуточно охраняемым красоткам позволяют разгуливать ночью по городу и зазывать к себе гостей? Или он попросту нарвался на чью-то неправдоподобно изощренную шуточку? Третья дверь налево… Если верить преданиям, некие таинственные силы охраняют все двери и ворота с такой неусыпной бдительностью, что даже мышь не проскользнет в цитадель Минга без дозволения Аландра, ее хозяина. Ладно, поживем – увидим.

Он подождал еще несколько минут. Волны все так же плескались о сваи; бездонную черноту неба вспорол ослепительный след взлетающего корабля, через десяток секунд докатился приглушенный расстоянием грохот двигателей.

Время поджимало. Джо неохотно встал, поправил болтавшуюся на бедре кобуру и целеустремленно углубился в таинственный для человека непосвященного лабиринт портовых конструкций. Двадцать минут быстрой ходьбы привели его к стенам огромного сооружения, известного под названием «цитадель Минга». Мрачные каменные стены сверху донизу покрывали ярко-зеленые узоры из растений, напоминавших земные лишайники. Высокие створки центральных ворот надежно скрывали от постороннего взгляда тайны и загадки древней крепости.

Джо свернул налево, миновал две прятавшиеся в глубоких нишах двери и остановился перед третьей. Грязно-зеленого цвета, она почти сливалась с поверхностью стены. Джо с минуту разглядывал ее, затем негромко постучал.

– В чем дело? – спросил высокий, чуть дребезжащий голос.

– Водир, – заговорщицки прошептал Джо и невольно усмехнулся. Сколько влюбленных побывало у этой двери, с какой отчаянной надеждой шептали они имена златовласых красавиц! Но стражи оставались непреклонными. Вполне возможно, что он – первый за долгую историю цитадели мужчина, пришедший к ее стенам по приглашению и услышавший от привратника: «Заходите».

Джо пригнулся, чтобы не стукнуться головой о низкую арку, шагнул через порог. Дверь за спиной с тихим шорохом закрылась. Оказавшись в полной, хоть глаз выколи, темноте, Техасец сжал рукоятку бластера и застыл, напряженно вслушиваясь в вязкую тишину. Через пару секунд под потолком вспыхнул слабый, призрачно-синий свет. У противоположной стены, рядом с бронзовой, богато орнаментированной дверью, стоял толстый венерианин в темно-красной униформе. Черные, как уголь, глаза искоса разглядывали ночного гостя, на мучнистом лице читалась почти не скрываемая насмешка с легкой примесью страха и… восхищения.

Техасец вопросительно посмотрел на привратника. Тот подобострастно поклонился, пробормотал: «С вашего соизволения» – и набросил Джо на плечи накидку. От мягкой, шелковистой материи исходил легкий горьковатый аромат, тяжелые складки свисали до самого пола, скрывая грубые походные сапоги. «Маскировка», – ухмыльнулся про себя разведчик и тут же брезгливо отстранился, заметив, что белые пухлые пальцы тянутся к его шее, чтобы застегнуть пряжку. Слуга не обиделся – или умело скрыл обиду. «И наденьте, пожалуйста, капюшон», – пробормотал он, наблюдая, как Джо возится с пряжкой. Глубокий капюшон полностью спрятал выгоревшие под палящими лучами многих солнц волосы, окутал тенью задубленное ветрами чужих миров лицо.

Венерианин открыл тяжелую бронзовую дверь и повел Техасца по длинному, уходящему вправо коридору. Стены покрывала резьба, такая мелкая, что на первый взгляд их поверхность казалась гладкой; сапоги утопали в глубоком ковре. Проходя мимо освещенных дверей, из-за которых доносились приглушенные голоса, Джо привычно сжимал рукоятку бластера, но тревога неизменно оказывалась ложной, двери не открывались.

События пока развивались на удивление гладко. Почему? Либо легенды сильно преувеличивают неприступность цитадели Минга, либо – и это было бы гораздо хуже – Аландр намеренно пропустил его в свои владения. С какой целью?

Миновав ажурную дверь (Господи, неужели это и вправду кованое серебро?), они попали в другой коридор. Не менее роскошный, на этот раз – плавно поднимавшийся вверх, он заканчивался бронзовой, тускло поблескивающей лестницей. За все это время они не встретили ни души. Из-за дверей слышались невнятные голоса, обрывки музыки и смеха, но коридоры так и оставались загадочно пустынными. Невероятная удача? Или приказ?

Они шли по коридорам, прямым и изогнутым, поднимались и опускались по лестницам, обычным и винтовым; Техасец уже перестал понимать, в какую сторону он идет. В воздухе ощущалась смутная угроза, память непрошенно подсказывала легенды о страшных тайнах Минга. Пальцы Техасца судорожно стискивали рукоятку бластера, нервы были напряжены, как стальная пружина. «Слишком все просто. Неприступная крепость, охраняемая таинственными силами… И вдруг какой-то космический бродяга проник в самое ее сердце, ничем не прикрытый, кроме какого-то плащика. Маскировка… а то, что я на голову выше любого венерианца, – это тоже под капюшоном незаметно? Хоть бы кто встретился, хоть бы кто спросил, почему я разгуливаю здесь?»

Тем не менее пока что все шло как по маслу – за исключением, может быть, одного эпизода. Когда Джо проходил мимо очередного входа в темный боковой коридор, оттуда донесся странный шелест, словно по каменным плитам волокли что-то тяжелое и скользкое; шедший впереди провожатый вздрогнул, оглянулся, заметно ускорил шаги и успокоился только через несколько минут, когда источник загадочного звука остался далеко позади.

В конце концов, после бесконечного петляния по безлюдным, полутемным коридорам, где из-за дверей доносились невнятные звуки, а во тьме таились неведомые опасности, они достигли небольшого зала со сводчатым потолком и стенами, отделанными резным перламутром; по левой стене зала тянулся ряд низких, чеканного серебра дверей. В полной тишине раздался скрип петель, Джо мгновенно выхватил бластер и чуть не провалился сквозь пол от смущения. В темном проеме появилась стройная женская фигура в длинном белом платье; сдавленно вскрикнув, она рухнула на колени. Джо вернул бластер в кобуру (слава Богу, что широкий плащ скрыл эти нервозные манипуляции оружием) и шагнул к распростертой, дрожащей от страха девушке. Привратник отчаянно махнул рукой, по его лицу катились крупные капли пота, взгляд широко распахнутых глаз беспокойно метался. Заметив эти признаки панического ужаса, Джо приободрился и даже повеселел. Страх, что тебя застукают на месте преступления, легко объясним и понятен, с подобными опасностями можно бороться. Гораздо хуже, когда в спину тебе смотрят неведомо чьи глаза, когда в темных коридорах ползает какая-то мерзость…

Тем временем провожатый остановился перед одной из дверей, приблизил лицо к серебряной решетке и что-то прошептал. Долго ждать не пришлось. «Молодец!» – ответил еле слышный голос, дверь приоткрылась. Слуга картинно преклонил колени; на его лице, еще хранившем следы недавнего ужаса, снова появилось чуть насмешливое выражение. Дверь распахнулась. Не ожидая особого приглашения, Джо шагнул через порог.

Выдержанная в зеленых тонах комната напоминала морской грот – низкие зеленые диваны, обтянутые зеленой парчой стены, зеленый, как весенняя трава, ковер, а посреди всего этого великолепия – златовласая красавица Водир в изумрудном бархатном платье. На ее губах играла легкая улыбка, из-под длинных пушистых ресниц загадочно поблескивали черные, как у всех уроженцев Венеры, глаза.

– Могу я снять эту штуку? – Джо раздраженно подергал край осточертевшего капюшона. – Здесь мы, надеюсь, в безопасности?

– В безопасности! – Водир коротко рассмеялась. – Снимайте, если хотите, – мы зашли слишком далеко, чтобы придавать значение такой ерунде.

Джо расстегнул пряжку и сбросил накидку на пол, непрерывно чувствуя на себе пристальный, изучающий взгляд.

Часом раньше, на набережной, Водир едва успела рассмотреть этого землянина и теперь не скрывала своего любопытства. Дочерна загорелое, иссеченное шрамами лицо, светлые, настороженные глаза, а также грубый, видавший виды комбинезон и рукоятка какого-то оружия, торчащая из расстегнутой кобуры, – все это выглядело довольно неуместно в комнате, похожей на шкатулку для драгоценностей. Разумеется, девушка не могла, да и не пыталась, разобраться, какие из шрамов, изуродовавших это лицо, оставлены ножом, а какие – когтями зверей, не отличала следы пьяных драк от ожогов бластера. Тем не менее ей были понятны осторожность и решительность, сквозившие в каждой его черте. И еще глаза – холодные и безжалостные, цвета стали. Глаза убийцы.

Самый подходящий для ее планов человек, лучше не найдешь. Его имя было известно даже здесь, в перламутровых покоях цитадели Минга, но если бы Водир никогда и не слышала о Техасце, ей хватило бы одного взгляда, чтобы понять: на этого человека можно положиться, он справится. А если нет – значит, задуманное не под силу никому из смертных…

– Техасец… Джо, – задумчиво прошептала Водир.

– К вашим услугам, – последовал ироничный поклон.

Водир продолжала изучать разведчика, как придирчивая покупательница – сомнительный товар; через минуту Джо не выдержал.

– Так что же вам угодно?

– Я хотела воспользоваться услугами кого-нибудь из портовых бродяг. В порту много бродяг, но зачем связываться с ними, если есть ты, землянин…

Водир приблизилась к Джо, ее руки легли ему на плечи, губы слегка раздвинулись.

Техасец заглянул в угольно-черные, полуприкрытые длинными ресницами глаза. Он знал венерианцев и женщин; ему было понятно, чем вызвана столь неожиданная вспышка страсти. Джо сделал вид, что ничего не заметил.

Водир не смогла скрыть своего удивления.

– Не думала, что земляне такие холодные. Разве я не желанна? – насмешливо прошептала она.

Кажущаяся холодность стоила Джо огромных трудов, ведь красота мингских дев оттачивалась веками, а в сложном искусстве обольщения они не знали себе равных. Изумрудный бархат облегал тело Водир, как вторая кожа, от золотых волос исходил тонкий пьянящий аромат, в ее объятиях загорелся бы самый бесчувственный чурбан, растаяло бы самое ледяное сердце…

Джо высвободился из кольца нежных рук и отступил на два шага.

– Нет, – криво усмехнулся он. – Нет. Ты работаешь по высшему классу, но, дорогая, возникает один интересный вопрос: зачем?

– Что ты имеешь в виду?

– Прежде чем ввязываться в эту историю, я должен подробно в ней разобраться.

– Дурак, – снисходительно улыбнулась Водир. – Ты и так уже влип в нее по самые уши. Переступив порог Минга, ты отрезал себе все пути к отступлению.

– Но ведь это было так просто, я проник сюда без малейших затруднений.

Глаза Водир настороженно сузились.

– Так ты тоже? Ты тоже это заметил?

– Послушай, – предложил Джо, – давай присядем, и ты мне все по порядку расскажешь.

Водир взяла его за локоть и подвела к низкому широкому дивану. В ее манерах чувствовалось инстинктивное, очевидно уже в генах заложенное кокетство, однако молочно-белые нежные пальцы заметно подрагивали.

– А чего ты, собственно, так боишься? Смерть бывает только раз, и мимо этого единственного раза все равно не проскочишь.

– Нет, – покачала головой Водир, – тут совсем другое. Во всяком случае… я не могу тебе объяснить, сама не очень понимаю, чего именно я боюсь. Как бы там ни было, очень странно, что ты проник сюда совершенно беспрепятственно.

– Странно, – согласился Джо. – Мы не видели ни охранников, никого, будто все вымерли. И только у твоих покоев из двери выскочила какая-то девушка.

– И?.. – Глаза Водир широко распахнулись.

– Плюхнулась на колени, как подрубленная. Кланяется и дрожит, неужели я в этом балахоне такой страшный?

– Все в порядке, – облегченно улыбнулась девушка. – Она приняла тебя за… – она запнулась, словно боясь произнести страшное слово, – …за Аландра. У него точно такая же мантия. Аландр заходит сюда очень редко и…

– Неужели он такое чудовище? – прервал ее Джо. – Девица рухнула, словно ей поджилки подрезали.

– Тише, тише! – испуганно прошептала Водир. – Нельзя так говорить. Он… он… ну конечно же, она встала на колени и спрятала лицо. Жаль, что я сама… – в ее глазах стоял дикий, почти животный ужас.

– О чем ты? – резко спросил Джо.

– Разве ты сам не чувствуешь? – зябко поежилась Водир. – Всегда и везде, всегда и везде эта приглушенная, всепроникающая злоба. Ею пропитан сам воздух, неужели ты не почувствовал?

– Похоже, – кивнул Джо. – Жутковатое такое ощущение, будто кто-то подсматривает из-за угла, прячется в темных закоулках.

– Злоба… – слова полились беспорядочным неудержимым потоком, – я чувствую ее везде, не спрятаться… она впиталась в меня, сделалась частью моего тела, моей души… она…

«Ну вот, – с тоской подумал Техасец, – только истерики нам и не хватало».

– А кто тебе сказал, где меня найти?

– Даже не подозревала, что ты в этом городе, вообще – на Венере. – Водир уже вполне владела собой. – Я просто искала какого-нибудь бродягу, для совершенно другого дела. Стоило тебе заговорить… когда я разглядела лицо, то поняла, кто передо мной. Я много слышала о тебе и сразу подумала – он мне поможет, а если нет, тогда никто это не сделает.

– Но в чем же все-таки дело? Как я могу тебе помочь?

– Эта история… – вздохнула Водир. – Вряд ли ты воспримешь ее серьезно. Но я-то знаю, точно знаю… Тебе известны рассказы о цитадели?

– Так, в общих чертах.

– Не знаю, сможешь ли ты все это понять. Здесь, на Венере, мы ближе к своим истокам, чем вы – к вашим. На Земле цивилизация развивалась достаточно медленно, и к тому времени, когда люди задумались о своем происхождении, они достаточно удалились от истоков, чтобы не видеть их ясно, чтобы не понимать… А мы – те из нас, кто оглядывается – видим первородную тьму слишком живо, слишком отчетливо… Что я видела, что я видела… – Она спрятала лицо в ладони.

В порывистом, театрально-красивом движении сквозило все то же неистребимое кокетство, но Джо уже не замечал таких подробностей; он опасливо оглянулся – и тут же обругал себя за эту слабость. В комнате повисла тяжелая, зловещая тишина. Через полминуты Водир подняла голову, отбросила назад упавшие на лицо волосы и крепко сцепила руки на коленях.

– Цитадель Минга, – продолжила она, – возникла в далекой древности. Когда Фар-Турса и его воины вышли из чрева морской лягушки, они поселились не на пустом месте, а у стен Минга. Переговорив с Аландром, они купили у него девушек, с этого и начался наш народ. Можно усомниться в любых деталях этого мифа, кроме одной, самой главной: цитадель появилась прежде всего прочего. Аландр жил в своей твердыне, выращивал златокудрых дев, как цветы, обучал их искусству обольщения мужчин, охранял их – таинственными средствами и оружием – от любых посягательств, а потом продавал, назначая на свой товар цены, доступные лишь немногим. Аландр всегда был и всегда будет. Я его видела, однажды… Он появляется очень редко, при его приближении нужно встать на колени и как можно скорее укрыть лицо… Я встретила его в коридоре и… и… он такой же высокий, как ты, землянин, а глаза у него, как… как черные бездонные провалы. Я заглянула в эту космическую пустоту – тогда я не боялась ни черта, ни дьявола – я посмотрела ему в глаза и только потом встала на колени, укрыла лицо, и с того момента я живу в вечном, неизбывном страхе. Я заглянула в бездонные озера зла. Тьма, пустота и зло. Безличное, ни на кого и ни на что не направленное. Стихийное… первородный ужас. Теперь я точно знаю, что Аландр не принадлежит к нашему, смертному племени. На долгом пути своего развития жизнь поменяла много кошмарных обличий. В глазах Аландра нет ничего, и я посмотрела в них – и это стало моим проклятием.

Голос Водир задрожал и стих; она молчала, вглядываясь в даль своих воспоминаний. Джо терпеливо ждал.

– Я проклята, обречена. – Девушка говорила с отрешенным спокойствием. – Нет, подожди, это не мания преследования и не истерика. Я не рассказала еще самого страшного. Не знаю, сможешь ли ты поверить… Чтобы понять это, достаточно повнимательней отнестись к легендам. Аландр жил на берегу моря, один, в неприступной крепости – и разводил своих златовласых дев. Не на продажу, ведь никаких покупателей еще и в помине не было. Зачем? Откуда он взял образец? К тому же идеальная красота девушек свидетельствует о сотнях лет упорной работы, о смене десятков поколений. Жить в полной безвестности, на краю мира, населенного полудикими племенами, разводить ослепительных, несравненных красавиц – зачем все это? Кажется, я угадала причину…

Она помолчала – и вдруг последовал неожиданный вопрос.

– Как ты думаешь, я красива?

– Да, – кивнул Джо. – Я не мог себе и представить, что возможна такая красота.

– А ведь в крепости есть девушки, рядом с которыми я – невзрачная дурнушка. Их не видел ни один мужчина, кроме Аландра, но Аландр не в счет, его нельзя считать обычным смертным. Не видел – и никогда не увидит, их не будут продавать. Через какое-то время они просто исчезнут… Женская красота безгранична. Кроме тех красавиц, о которых рассказывают нам их служанки, есть и другие, слишком прекрасные для обычного взора, во всяком случае, у нас ходят такие слухи. Красота, на которую почти невозможно смотреть… Но люди могут не опасаться за свои глаза; чтобы купить красоту, спрятанную в тайных покоях Минга, не хватит всех сокровищ. Она не продается. Столетие за столетием Аландр доводит красоту до умопомрачительного совершенства – только затем, чтобы запереть ее в тайных покоях своей крепости, под такой строгой охраной, что даже слухи о ней не проникают во внешний мир. А потом неведомые миру красавицы бесследно исчезают. Куда? Почему? Каким образом? Много вопросов и ни одного ответа. Именно это меня и страшит. Не обладая даже малой долей красоты этих девушек, я обречена на ту же, что и они, судьбу. Я посмотрела в глаза Аландра и прочитала свой приговор. Я знаю, что вскоре мне придется заглянуть в них снова – знаю и трепещу от ужаса перед тем, что кроется в их запредельной тьме. Скоро я исчезну, окружающие удивятся – куда, пошепчутся немного, а потом забудут. Так уже бывало, и не раз. Что же мне делать?

Глухо застонав, Водир бросила на Техасца отчаянный взгляд и тут же опустила глаза.

– А теперь, – виновато продолжила она, – я и тебя втянула в эту историю. Пригласив сюда постороннего мужчину, я нарушила законы и традиции. И все получилось – слишком просто, подозрительно просто. Скорее всего, смертный приговор тебе подписан. Теперь я это понимаю, вернее – чувствую. Это ощущение разлито в воздухе, оно захлестывает меня и угнетает. В страхе за себя я искала твоей помощи – и погубила нас обоих. Теперь я знаю, что тебе не выйти отсюда живым, что он… что оно… скоро придет за мной – и пусть бы за мной, это было неизбежно, но теперь погибнешь и ты… Что же я наделала…

– Ты не могла бы поподробнее, – нетерпеливо оборвал ее Джо. – Что нам все-таки конкретно угрожает? Яд? Охранники? Ловушки? Гипноз? Нужно же все-таки знать, к чему готовиться.

Водир испуганно молчала.

– Ну? – не отступал Джо. – Ты можешь хотя бы намекнуть?

Дрожащие от страха губы нерешительно разжались.

– Стражи… Стражи, они… – Ее лицо исказилось беспредельным ужасом, глаза остекленели.

Джо почти физически ощущал за этими пустыми черными окнами поток некой чуждой, непреодолимой силы.

Водир вытянула руки вперед и медленно, как сомнамбула, встала. По спине Техасца пополз холодок страха; он выхватил бластер из кобуры и стремительно поднялся на ноги.

Воздух в комнате ритмично содрогался; после третьего взмаха невидимых крыльев Водир четко, словно робот, развернулась и пошла к двери. Джо нерешительно тронул ее за плечо и тут же отдернул руку, почувствовав нечто вроде удара электрическим током; невидимые крылья все так же взбивали воздух. Водир открыла дверь и покинула комнату.

Техасец не делал больше попыток пробудить в девушке сознание; он шел за ней следом, чуть пригнувшись и не спуская пальца с курка. В безлюдном, как и все прежние, коридоре, куда свернула Водир, царила абсолютная тишина, однако здесь тоже ощущалось мерное содрогание воздуха.

Девушка шагала скованно и напряженно, словно марионетка, направляемая чужой рукой. Серебряная дверь в конце коридора оказалась открытой; сразу за ней путь разветвлялся, однако дверь в правой стене, ведущая в поперечный коридор, была заперта на два крепких засова. «Ну вот, можно не мучиться с выбором».

Коридор шел под уклон; время от времени попадались поперечные ответвления, но все они неизменно оказывались запертыми. Серебряная дверь в конце коридора открывалась на площадку винтовой лестницы. Водир направилась вниз; ее ноги двигались с бездумной точностью рычагов какого-то механизма, рука ни разу не притронулась к перилам, этажом ниже Джо увидел наглухо запертую дверь, то же самое было и на следующем этаже, и далее… Лестница казалась бесконечной, через некоторое время осветительные плафоны стали встречаться все реже и реже, а свет от них все тусклее и тусклее. Глядя сквозь решетки запертых дверей, он видел вместо прежней роскоши голые каменные стены, вдыхая воздух, ощущал не пряные ароматы, а солоноватую, затхлую сырость.

Техасец уже приготовился к тому, что спуск будет продолжаться вечно, когда за очередным витком лестницы открылась ровная каменная площадка. Водир исчезла в черном зеве распахнутой настежь двери; он зябко поежился и шагнул следом.

В дальнем конце коридора, за массивными коваными воротами матово чернел длинный занавес. Водир подошла к нему, ее изумрудное платье и золотые волосы четко нарисовались на угольно-черном фоне и пропали во мраке, как задутая ветром свеча; Джо чуть помедлил и раздвинул тяжелые складки.

В первое мгновение ему показалось, что у этого зала нет стен – задрапированные черным, почти не отражающим света бархатом, они казались провалами в космическую пустоту. Тусклый свет лампы прямо над огромным эбеновым столом выхватывал из мрака высокую мужскую фигуру в длинной пурпурной мантии.

Аландр стоял совершенно неподвижно, чуть склонив покрытую капюшоном голову; под черными нависшими бровями в черных жерлах устремленных на полускрытого занавесом Техасца глаз остро сверкали крошечные огоньки. Джо содрогнулся, словно от укола двух раскаленных рапир, еще крепче сжал рукоятку бластера и переступил порог.

Водир шла по залу скованно, и все равно в ее движениях была заметна никакими силами не истребимая грация. В двух шагах от высокой зловещей фигуры она остановилась, вздрогнула, как от удара хлыстом, а затем упала на колени и зарылась лицом в черный ковер.

Кинжальный взгляд непроницаемых, нечеловечески пустых глаз ни на мгновение не оставлял Техасца.

– Я – Аландр, – пророкотал глубокий голос.

– Знаю, – кивнул Джо. – И ты меня тоже знаешь.

– Да, – бесстрастно отозвался Аландр. – Ты – Техасец Джо. Преступник с Земли. Так вот, сегодня ты преступил еще один закон, последний в твоей жизни. Сюда не приходят без приглашения, а если приходят, то не уходят.

В подземном логове повисла тяжелая, угрожающая тишина. Джо хищно, по-волчьи ухмыльнулся, вскинул бластер – и застыл, парализованный бешеным смерчем ослепительных вспышек. Вспышки крутились все медленнее и наконец сошлись в две остро сверкающие точки…

Руки Техасца болтались, как плети, ослабевшие пальцы с трудом удерживали многотонную тяжесть оружия, окаменевшее тело казалось чужим и далеким. На губах Аландра появилась снисходительная улыбка. Кинжальный взгляд оставил Техасца и небрежно скользнул по золотым волосам Водир, по застывшему в поклоне телу.

– А у вас, на Земле, есть у вас такие девушки? – Вопрос был задан на удивление просто и буднично.

Джо встряхнул головой, пытаясь справиться с внезапным приступом головокружения; странным образом переход от смертельных угроз к непринужденной болтовне показался ему совершенно естественным.

– Нет, – пробормотал он, – я не видел таких девушек, нигде и никогда.

– Она успела тебе рассказать о том, что у меня есть несравненно лучшие экземпляры. И все же… эта Водир интересна не столько своей красотой, сколько другими, более важными качествами. Ты обратил на это внимание?

В глазах Аландра не было и тени насмешки. Джо смутно ощущал чудовищную нелепость этой почти светской беседы и все же был вынужден ее поддерживать.

– Все мингские девы обладают больше, чем красотой…

– Нет, речь идет не о шарме. У этой девушки есть отвага, интеллект. Откуда? Просто ума не приложу, ведь отбор проводится по совершенно иным параметрам. Но я заглянул однажды в ее глаза и увидел там нечто более привлекательное, чем красота. Я призвал ее к себе – а следом явился Техасец Джо. Догадываешься, почему ты до сих пор жив?

Джо потрясенно молчал.

– Потому, что в твоих глазах тоже есть нечто весьма интересное. Отвага и безжалостность – и даже, пожалуй, определенная сила. Целостность характера. Такими вещами не стоит разбрасываться, лучше использовать их по делу.

Техасец внутренне напрягся. За этими небрежными фразами угадывалось ледяное дыхание смерти, а также других, несравненно худших вещей, о которых со страхом перешептываются в эднесских барах.

Водир негромко застонала и пошевелилась. Взгляд Аландра вновь скользнул по распростертому на полу телу.

– Встань.

Девушка неуверенно поднялась и застыла с низко склоненной головой; в ее движениях уже не было механической скованности.

– Водир!

Она обернулась, и Техасец похолодел от ужаса, увидев девушку, бесконечно непохожую на недавнюю перепуганную Водир. В ее глазах таилось таинственное знание, прекрасное лицо превратилось в напряженную маску, едва скрывающую дикий, рвущийся наружу ужас. Все продолжалось не дольше секунды, затем Водир снова склонила голову перед Аландром; Джо показалось, что в самый последний момент в ее глазах промелькнула отчаянная мольба…

– Пошли.

Аландр повернулся и неспешно пошел в глубь зала. Дрожащая от напряжения рука Техасца начала подниматься – и снова упала. Нет, лучше подождать. Он присоединился к Аландру. Замыкала процессию Водир.

Черный проем арки еле угадывался на фоне бархатной драпировки. Следуя за Аландром, Джо шагнул через порог – и утратил зрение. В тщетной попытке защититься от всепоглощающей тьмы он вскинул бластер, но спустя мгновение тьма рассеялась.

– Барьер, охраняющий непорочность всех моих… красавиц, – не оборачиваясь, пояснил Аландр. – Ментальный барьер, непроходимый без моего на то согласия.

Бесшумно ступая по мягкой ковровой дорожке, Джо размышлял над праздным, в сущности, вопросом – проходила ли прежде этим путем хоть одна живая человеческая душа? Приводил ли этот… дьявол сюда своих златокудрых дев? А если да – то как? В нормальном состоянии, или так же, как несчастную Водир – насытив предварительно безымянным, невообразимым ужасом?

Коридор шел под уклон, свет быстро тускнел, легкий сквозняк приносил снизу резкий влажный запах соли.

– Там, куда ты идешь, не был прежде ни один мужчина, кроме меня самого. – Бесстрастный голос Аландра казался составной частью тишины. – Меня интересует реакция неподготовленного человека на… на то, что ты сейчас увидишь. Я достиг… возраста, – он негромко рассмеялся, – когда возникает страсть к экспериментам. Смотри!

Джо зажмурился от ослепительной вспышки. В бесконечно долгое мгновение, когда яростный свет пробивался сквозь плотно сжатые веки, ему показалось, что все странным, необъяснимым образом изменяется, вплоть до каменных стен. Открыв наконец глаза, он обнаружил, что стоит в конце длинной галереи, освещенной мягким, полупризрачным сиянием. Стены, пол и потолок галереи были сложены из сверкающего камня. Вдоль стен стояли низкие диваны, в центре голубела чаша большого бассейна. И среди всего этого великолепия…

Джо замер, почти не веря своим глазам. Аландр с откровенным интересом наблюдал за его реакцией, Водир стояла, склонив голову, все так же странствуя в адских глубинах.

Мингские девы – нет, настоящие богини, златовласые ангелы. Одетые в фиолетовые, изумрудно-зеленые, голубые платья, они отдыхали на диванах, парами гуляли вокруг бассейна. От их красоты, их безупречного изящества кружилась голова, перехватывало в горле… У них были поразительные лица – яркие, ослепительно прекрасные и абсолютно бездушные. На лице Водир, прежней Водир, сменялись самые разнообразные чувства – страх и боль, мужественная решительность и раскаяние, здесь же Джо видел безупречную физическую красоту – и не более.

– Ты находишь их очень красивыми? – усмехнулся Аландр. – Ну что ж, продолжим экскурсию.

Джо непрерывно чувствовал на себе изумленные взгляды обитательниц этого подземного рая. Девушки почти не обращали внимания на привычную фигуру Аландра, брезгливо отворачивались от Водир – но невиданное, полумифическое существо – мужчина в грубых сапогах и комбинезоне!

Сказочная, похожая на сон галерея осталась позади, серебряные ворота услужливо распахнулись, за короткой, уходившей вниз лестницей открылся еще один тускло освещенный коридор; по его левой стороне тянулся ряд черных занавесок. Аландр остановился перед одной из них.

– Наиболее ценные жемчужины хранятся отдельно, поштучно. Вот, например… – Он раздвинул тяжелые складки.

Свет, брызнувший из зарешеченного окошка, нарисовал на противоположной стене четкий геометрический узор; не дожидаясь приглашения, Джо шагнул вперед.

Он увидел комнату, задрапированную темно-лиловым бархатом. У дальней стены, прямо напротив окошка, стоял диван. Сердце Техасца бешено заколотилось. На диване мирно спала девушка. И если в галерее он встретил богинь, то красота этой девушки далеко превосходила самые смелые порождения человеческой фантазии; лицо излучало почти осязаемый поток гипнотического очарования. Джо боялся вздохнуть, боялся пошевелиться, он начисто забыл о своем смертельно опасном положении…

– Проснись, – прогудел сзади голос Аландра.

Длинные пушистые ресницы задрожали, прекрасное лицо словно осветилось изнутри. Женщина плавно села, тем же самым длинным текучим движением встала и улыбнулась. Джо едва не зажмурился от этой слепящей улыбки. Затем она прижала правую ладонь ко лбу и согнулась в глубоком, почтительном поклоне.

Аландр опустил занавеску, пронзил Техасца холодным блеском глаз и улыбнулся.

– Пошли.

Рука Аландра откинула четвертую по счету занавеску, и у Техасца перехватило дыхание. Стоя на цыпочках, девушка изгибалась в каком-то медленном, экзотическом танце; ее красота, изящество каждого ее движения завораживали, притягивали как магнит.

Потрясенный Джо намертво вцепился в прутья решетки, голова его шла кругом. Это изумительное, недостижимое тело вызывало у него бешеную, безнадежную жажду, он мог бы держать его в руках годами, столетиями, никогда не пресыщаясь, стремясь ко все большему и большему, невозможному для плоти удовлетворению. Красота этой девушки разожгла в его душе желание. Больше, чем телом девушки, он хотел обладать ее очарованием; это безумное, неосуществимое желание сотрясало его с головы до ног, сжигало адским огнем. Не в силах вынести пытку красотой, он разжал пальцы и отшатнулся.

Аландр коротко рассмеялся и опустил занавеску.

– Идем. – В рокочущем голосе звучала снисходительная насмешка.

Путь оказался долгим; Аландр остановился наконец перед занавеской, еле сдерживавшей рвущееся изнутри сияние.

– Здесь, – сказал он, – мы имеем один из образцов чистой, незамутненной красоты. Смотри.

На этот раз Джо хватило одного взгляда. Его рассудок дрогнул и помутился под напором волн, неудержимо накатывавших сквозь зарешеченное окно. Одно, всего лишь одно мгновение созерцал он самое воплощение Красоты, и этого хватило, чтобы разорвать его душу в клочья, вывернуть наизнанку. А затем он закрыл глаза рукой, словно спасаясь от ослепительного сияния солнца.

Занавеска опустилась. Техасец стоял, прижавшись спиной к стене, и пытался успокоить бешено бьющееся сердце, дыхание вырывалось из его груди хриплыми, судорожными толчками. Глаза Аландра горели странным зеленым огнем, на мрачном лице лежал смутный отблеск непонятной, но устрашающей… жажды!

– Придется прервать этот эксперимент, ты, того и гляди, рассудок потеряешь. А ведь у меня с тобой связаны некоторые планы… И все-таки, землянин, мне очень интересно – ты хоть начинаешь понимать, зачем все это делается?

Зеленое свечение в глазах Аландра померкло; Джо передернул плечами, стряхивая зябкое ощущение близкой опасности, и перехватил рукоятку бластера. Привычная шершавость рифленого металла влила в него новые силы, но одновременно напомнила о близящейся развязке. Человек, получивший доступ к сокровеннейшим тайнам Минга, не может надеяться на пощаду. Скоро Аландру надоест эта игра, и тогда – смерть, странная, чудовищная. Нельзя, чтобы решительный момент застал тебя врасплох. Один, только один взмах клинком яростного голубого пламени, Господи, я ведь прошу тебя совсем о немногом…

– У тебя в глазах смерть, – улыбнулся Аландр. – Неужели, землянин, в твоем мозгу нет места ни для чего, кроме убийств и сражений? А как же элементарное любопытство? Для чего я показал тебе все это? Да, ты умрешь, но без мучений, скорее даже приятным образом. И что такое, в сущности, смерть, ведь она неизбежна, остаются только два вопроса – «как» и «когда». Так вот, послушай – по некоторым причинам я хочу взломать панцирь самосохранения, под которым спрятан твой мозг. Дай мне заглянуть поглубже – если только в тебе есть глубина. В таком случае твоя смерть будет полезной – и приятной. А иначе… иначе черные твари хоть слегка утолят свой вечный голод. Твоя плоть напитает их – так же, как сладчайший из напитков питает меня. Подумай.

Глаза Техасца сузились. Сладчайший из напитков… Опасность, опасность – тревожно звенело в его голове, он знал – звериным чутьем ощущал, насколько опасно открывать мозг перед кинжальным взглядом Аландра…

– Пошли, – сказал Аландр, и они последовали за ним – напряженный, как струна, Джо и Водир, все так же погруженная в созерцание запредельной, неведомой тьмы.

Коридор плавно превратился в широкий сводчатый проход, затем дальняя его стена исчезла, как будто испарилась, и они оказались в открытой галерее, над черной, тяжело колышущейся массой воды. Джо не сдержал изумленного восклицания – только что они находились глубоко под землей, бродили по низким, выбитым в камне тоннелям, и вдруг перенеслись на берег огромного необозримого океана.

Далеко внизу медленно перекатывались темные волны; Техасец даже не был уверен, что это вода, а не черная вязкая слизь. Огромная, почти неразличимая во мраке тварь пробила маслянистую поверхность, чтобы тут же, с тяжелым плеском, снова исчезнуть в бездонной пучине; по воде – по тому, что казалось водой – разошлись медленные круги.

– Так вот, – Аландр говорил, не отрывая глаз от кошмарного, словно в страшном сне увиденного океана, – жизнь очень стара. Есть много рас, несравненно более древних, чем человечество. Например – моя. Жизнь возникла в черной океанской пучине и поднималась к свету по многим, бесконечно разнообразным путям. Некоторые расы достигли зрелости и обрели глубокие знания еще в те незапамятные времена, когда ваши предки беззаботно цеплялись хвостами за сучья тропических деревьев. И многие столетия – по вашему, человеческому счету – я жил в этом замке, жил и взращивал красоту. Затем я начал продавать наименее совершенных красавиц, возможно – чтобы намекнуть людям на непостижимую для них истину. Ты начинаешь понимать? Моя раса находится в отдаленном родстве с теми, кто питается человеческой кровью, в более близком – с теми, которые пьют не кровь, а жизненную энергию. Мои вкусы еще рафинированнее. Я пью красоту. Я питаюсь красотой. Да, да, питаюсь, в самом буквальном смысле этого слова. Красота не менее материальна, чем кровь – в некотором смысле. Это отдельная, отличная от других, субстанция, содержащаяся в плоти мужчин и женщин – или, если хотите, не субстанция, а сила. Ты, вероятно, заметил некоторую ограниченность самых совершенных земных красавиц – мощь красоты подавляет все прочие качества.

И все же любая пища со временем приедается. Водир удостоилась моего внимания по той простой причине, что в ней я заметил проблески качеств, почти невероятных для мингской девы – они исчезли в процессе селекции. Ибо красота, как я уже говорил, подавляет все остальное. Непонятно, каким образом у Водир сохранились и ум, и отвага. Они заметно снижают красоту этой девушки, однако послужат отличной приправой к сытной одинаковости других. Так я считал – пока не увидел тебя. Очень давно я не пробовал мужскую красоту. Она настолько редка, настолько отлична от красоты женской, что я почти забыл о ее существовании. А у тебя она есть, пусть и в грубой форме. Для того и предназначалась сегодняшняя экскурсия – подвергнуть испытанию это редкое качество, твою грубую, неотесанную красоту. Ошибись я относительно предполагаемых глубин твоего разума, ты уже давно бы отправился на съедение черным тварям. Однако под панцирем самосохранения таятся глубинные силы, из которых произрастают корни мужской красоты. Пожалуй, я дам ей время взрасти попышнее, применю форсированные методы, в моем арсенале их много, и только потом – выпью. Думаю, это будет редкостное наслаждение…

Рокочущий голос затих. Аландр посмотрел Джо в лицо. Техасец попытался сопротивляться, но глаза, независимо от его желания, встретились с пронзительным, сверхчеловеческим взглядом, напряженная бдительность исчезла без следа. Он замер, завороженный двумя ослепительными точками, сверкавшими в глубине темных, бездонных провалов.

Алмазный блеск расплывался, угасал, превращался в тускло мерцавшие омуты, прошла минута, или век, и перед Джо раскрылось черное зло, стихийное и безбрежное, как космический вакуум, головокружительная чернота, где таился безымянный ужас… Ослепший и оглохший, потерявший ориентацию, он утопал в кромешной тьме, бессильно барахтался в безымянной преисподней, а чуждые, омерзительные мысли скользкими червями копошились в его мозгу. И в этот самый момент, когда безумие готово было сомкнуться, липкая завеса мрака разошлась.

Техасец стоял, шатаясь, над черным простором океана. Перед глазами все плыло, но это, благодарение Господу, были нормальные, осязаемые вещи, и они замедляли свой круговорот. Джо чувствовал под ногами благословенную прочность камня, наконец ноги его перестали дрожать, а мозг освободился от чужой воли. Сквозь туман слабости, все еще застилавшей ему глаза, до него донеслись яростные крики: «Убей!.. Убей!» Он увидел, как Аландр отчаянно цепляется за парапет, контуры его фигуры казались размытыми и неопределенными. Чуть дальше стояла Водир, глаза ее сверкали, широко распахнутый, искаженный ненавистью рот зашелся диким, звериным воем:

– У-убе-ей!

Сама собой, без команды и принуждения его рука вскинула оружие, яркая вспышка высветила перекошенное лицо Водир, голубой луч вошел в грудь Аландра, послышалось громкое, отвратительное шипение сгорающей плоти.

Джо плотно зажмурился, потряс головой, снова открыл глаза и ошеломленно уставился на невероятную картину. Согласно всем законам природы, человек с прожженными легкими должен был лежать сейчас на полу, истекая кровью, а вместо этого… Господи, да что же это такое? Темная фигура продолжала цепляться за парапет, из ее груди вырывались бесформенные сгустки чего-то темного, липкого – слизь, похожая на безымянную субстанцию, колыхавшуюся внизу, под обрывом. Аландр оседал, превращаясь в черную, медленно растекавшуюся лужу. Вскоре его тело превратилось в груду густой, вязкой слизи; омерзительно живая, она дрожала и колыхалась, словно пытаясь придать себе некую форму. Затем большая гладкая лужа подползла к парапету, просочилась между столбиками и начала медленно стекать вниз, в свой первородный океан. Через несколько минут на каменных плитах ничего не осталось.

Водир боком привалилась к стене, у нее подкашивались ноги. Техасец собрал последние остатки сил, сделал четыре очень трудных шага и подхватил девушку за локоть.

– Водир! Водир! – его голос срывался. – Водир, что тут произошло? Это наяву или снится? Нам ничто не угрожает? Ты… ты совсем очнулась?

Длинные ресницы медленно поднялись, он увидел в черных, огромных глазах тень знания, почерпнутого в смутно знакомой ему трясине, тень, которую не сотрет уже ничто, кроме смерти. Джо непроизвольно отшатнулся, и Водир начала падать, но затем удержала равновесие, выпрямилась и взглянула на него в упор. Бесстрастность этого взгляда потрясла Техасца не меньше, чем недавнее жуткое зрелище, и все же он заметил в черной бездне некий проблеск, напомнивший о той, прежней Водир. И тут же уверился в своей правоте, когда услышал далекий, бесцветный голос:

– Очнулась?.. Нет, землянин, мне никогда не очнуться. Слишком глубоко спустилась я в преисподнюю, слишком долго там пробыла. Он подверг меня пытке даже более страшной, чем хотел, потому что во мне сохранилось слишком много для того, чтобы понимать, чем я стала, – и страдать, понимая… Я была частью этого чудовища, я слилась с ним во мраке его души. И он был мной, и теперь, когда его нет, я тоже умру. Но сначала я должна вывести тебя отсюда – если сумею, ибо это моя вина, что ты оказался здесь. Если только вспомню, если только найду дорогу…

Водир повернулась и шагнула, пошатываясь, к тускло освещенному зеву арки. Джо бросился следом, поддержал ее левой, свободной от оружия рукой, но она вздрогнула и отшатнулась.

– Нет, нет… твое прикосновение невыносимо… это мешает вспомнить… – Водир побрела дальше; Джо бросил еще один, последний взгляд на тяжелые волны и последовал за ней.

Они шли по тускло освещенному коридору, мимо занавесок, за каждой из которых скрывалась ослепительная красавица, звуки спотыкающихся шагов девушки отбивали неровный такт ее почти бессвязной речи.

– …Жил здесь все эти века, разводил и пожирал красоту… неутолимая, как у вампира, жажда, я ощущала все это, когда была с ним одно… он может вытащить душу через глаза, а затем погрузить ее в ад, утопить, погубить навечно, так было бы и со мной, только я почему-то другая. Ну зачем, зачем мне это отличие? Я хотела бы тоже утонуть… Когда он всеми силами старался подчинить тебя, раздавить, я приняла участие в схватке, сражалась прямо там, в глубинах его мозга… сковывала его, позволила тебе освободиться… не на один момент, а дольше, чтобы ты успел разрушить его – и тогда он стал тем, чем была когда-то я…

Водир споткнулась и чуть не упала, но, схватившись за стену, устояла на ногах. Дальше она старалась держаться от Техасца подальше, словно его близость была чем-то отвратительным, и он не мог больше разобрать ее горячечного шепота, слышал только отдельные, бессвязные обрывки фраз.

Они миновали серебряные ворота и вступили в галерею, где воздух искрился, как шампанское. Там ничего не изменилось, но девушки куда-то исчезли.

В конце галереи Водир остановилась и повернула к Джо мучительно напряженное лицо.

– Здесь – главное испытание. – Она стиснула голову руками, закрыла глаза и начала покачиваться. – Если бы только вспомнить… Мне не хватает сил… я не могу, не могу… – Ее речь сбилась на бессвязный, захлебывающийся шепот.

Но прошло несколько секунд, Водир выпрямилась и решительно взяла Техасца за руку. По ее телу пробежала судорожная волна, прекрасное лицо болезненно исказилось; через мгновение дрожь передалась Джо, и он тоже сморщился от непреодолимого отвращения. Глаза девушки остекленели, на лбу выступили мелкие бисеринки пота, она билась в конвульсиях, как человек, схватившийся за высоковольтный провод. С каждым ее содроганием на Техасца накатывали свинцовые волны ужаса, он снова утопал во тьме, снова барахтался в черной трясине.

А затем кошмар закончился. Снова, как и тогда, вокруг Техасца сомкнулась ровная, бесстрастная тьма, возникло странное ощущение, что все вокруг течет и трансформируется; открыв глаза, он обнаружил себя в знакомом коридоре, в ноздри ударил затхлый, солоноватый запах.

Водир негромко стонала, привалившись плечом к влажной каменной стене, ее все еще била дрожь.

– Сейчас, – еле слышно выдохнула она, – сейчас. Я… я едва справилась… сил не хватает… подожди, я сейчас…

Ожидание растянулось на несколько мучительно долгих минут, но в конце концов Водир сумела взять себя в руки.

– Идем, – бесцветно сказала она, и они отправились наверх по длинному темному коридору. Перед черным залом девушка протянула Джо руки. И снова он провалился в ад, снова барахтался в кошмарной трясине, борясь с вязкими черными волнами… А затем нахлынула чистая, блаженная тьма, и Джо с трудом разжал сведенные судорогой пальцы.

Бледная как смерть Водир едва держалась на ногах; за ее спиной смутно угадывались обтянутые черным бархатом стены, тусклый свет отражался в полированной поверхности стола.

– Пошли. – Она покачнулась и чуть не упала. – Пошли. Скорее.

И снова знакомый путь, но в обратном направлении – черный зал, кованые ворота, короткий, темный коридор, вход на винтовую лестницу. Здесь сердце Техасца упало – изнеможенная девушка не дойдет и до половины этой чертовой спирали. Однако Водир без раздумий шагнула на первую ступеньку; следуя за ней, Джо слышал обрывки бессвязного, горячечного шепота:

– Подожди… подожди… дай мне подняться наверх… исправить хоть это… потом – что угодно… нет, нет! Землянин, землянин!

Она вцепилась обеими руками в перила и повернула к Джо серое, внезапно постаревшее лицо.

– Землянин, ты должен мне обещать! Не дай мне умереть своей смертью! Когда я тебя выведу – или когда упаду – сожги меня своим оружием. Сожги, иначе я навеки погрязну в черной трясине, из которой я же тебя и вытащила! Обещай, ты должен!

– Хорошо, – кивнул Джо. – Обещаю.

Лестница казалась бесконечной, его ноги отказывались идти; по всем законам здравого смысла Водир давно должна была упасть, но она словно не замечала усталости. Ступенька за ступенькой, виток за витком они поднимались наверх. И здесь она упала как подкошенная, едва успев ступить на каменную площадку. Техасец испугался, что не успел выполнить своего обещания, однако Водир тут же пошевелилась, подняла голову и медленно, мучительно медленно встала.

– Я дойду, – бормотала она, – дойду, дойду. Пройти так много, чтобы потом… я должна закончить…

Следуя за девушкой по перламутровому, залитому мягким светом залу, Джо отчетливо видел, что силы ее на исходе, что жизнь покидает ее с каждым выдохом, и поражался, с каким бульдожьим упорством это хрупкое создание стремится к поставленной цели, стремится искупить нечаянную свою вину.

В полутемных коридорах не было ни души, однако Техасец все время ощущал близкое присутствие какой-то странной опасности.

– Стражи, – прошептала Водир. – Неужели они тоже, как Аландр, умеют читать мысли? – Стражи… ночью их выпускают… держи оружие наготове…

Но загадочные стражи так ни разу и не показались. Коридоры и лестницы, лестницы и коридоры… Джо казалось, что он бродит по этому бесконечному лабиринту уже многие годы. Водир еле переставляла заплетающиеся ноги, цеплялась скрюченными пальцами за стены и все же упорно шла вперед. Преодолев последний, залитый голубым светом коридор, она тяжело оперлась о бронзовую дверь, отодвинула засов и рухнула за распахнувшейся внутрь дверью. Боясь опоздать, Джо выхватил бластер; голубой луч прожег падающее тело еще в воздухе, за долю секунды до удара об пол. На какое-то мгновение глаза умирающей девушки вспыхнули живым огнем, и Джо снова узнал прежнюю Водир.

Но это продолжалось только мгновение. Чистая смерть, о которой так мечтала Водир, погасила ее глаза, затем по распростертому на полу телу пробежала последняя судорога, а затем… Техасец с ужасом наблюдал, как на белой, атласной коже появляется грязноватый налет, сквозь мелкие, быстро расширяющиеся трещины выступает что-то отвратительное… Распад шел с невероятной скоростью.

Техасец Джо закрыл глаза, пытаясь выудить из дальних, пыльных закоулков памяти слова давно позабытой молитвы. Затем он осторожно обогнул лужу черной слизи, в которой плавала грязная зеленая тряпка, и направился к выходу.

Привратник получил достойное вознаграждение. На полу, в двух шагах от наружной двери, валялся толстый, до неузнаваемости обезображенный труп, еле прикрытый обрывками красного бархата. Неизвестный убийца оставил следы – от мертвеца к стене тянулась неровная, извилистая дорожка черной слизи. В каменной кладке не было ни единой, даже самой микроскопической щелки, и все же след кончался именно здесь.

Джо перешагнул через труп, отодвинул засов, распахнул дверь и полной грудью вдохнул чистый, без пряных ароматов и соленой затхлости, воздух. Над крышами Эднеса занимался рассвет.