"Богема" - читать интересную книгу автора (Ивнев Рюрик)Беспокойное утроПогода была пасмурная. Вставать не хотелось, я собирался перевернуться на другой бок и с изумлением заметил, что за окном будто зажгли лампу. Приподнялся и увидел, что кто-то снял мутную пелену тумана. Луч солнца, как вырвавшийся из класса школьник, шаловливо запрыгал по всем предметам комнаты, которые попадались на глаза. Я уже не чувствовал сонливости, встал и быстро отдернул неприхотливую занавеску. Будет погожий день. В эту минуту в дверь кто-то забарабанил кулаком. – Рюрик, ты еще дрыхнешь? Нашел время спать. Снимай засовы с ворот. Ошеломляющая новость! – взволнованно тараторил Ройзман. – Матвей, не ломай дверь. – Если не откроешь, сломаю. Новость дороже двери! . Я впустил гостя и усадил его в единственное соломенное кресло, обтянутое вылинявшим куском ситца. Он поморщился: – Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты выбросил эту дрянь. Лучше уж табуретку поставить. – Матвей! Сразу видно, что ты буржуй. – Буржуй? Да я бы их всех на гильотину отправил. Просто не люблю дешевую мебель. – А где твоя ошеломляющая новость? Холеной рукой Ройзман ударил себя по лбу. – К черту мебель, и дрянную, и хорошую! Тут такое творится, что голова лопается, как спелый арбуз. Под наше кафе подложена мина. – Мина? – Я удивился. – Настоящая мина. Как еще назвать интригу, которую плетут футуристы. – Какие футуристы? – Твои любимчики. С кем ты носился, кого восхвалял и защищал от критиков. – Матвей, ты говоришь чепуху. – Хороша чепуха, которая может взорвать наше кафе. – Да говори толком. – Ты меня не перебивай! Три столпа футуризма, я бы назвал их столбами, – Каменский, Маяковский и Бурлюк – исподтишка организовали кафе в Настасьинском переулке, почти на углу Тверской. Что это означает? – То, что в Москве будет еще одно кафе. – Ты или притворяешься простачком, или я уже не знаю, как это назвать. – А что? – Пойми же, ребенок, Москва – не Париж. Мы прогорим, если будет еще кафе. – Ну почему мы, а не они?! – Вот здесь-то мина и зарыта. Во-первых, они закатили такую рекламу, что чертям жарко станет. – А во-вторых, ты паникер, Матвей! – Ты опять меня перебиваешь! Во-вторых, они привлекли самого Луначарского. Объявлены его выступления. Публика повалит туда, а мы останемся на бобах. – Какой же это крах, если останутся бобы. Ройзман вскочил и отшвырнул ногой соломенное кресло. – Ну конечно, тебе наплевать на наше кафе. Под крылышком любимчиков тебе будет хорошо и в Настасьинском переулке. – Ах, Матвей, ты горячишься, и все без толку, а иногда городишь вздор. Для нас открытие нового кафе скорее выгодно. Публика будет ходить и к ним, и к нам. Одним покажется интереснее у них, другим – у нас. Что касается Луначарского, он так занят, что больше двух, от силы трех раз он у них не выступит. – Ты думаешь? – задумчиво произнес Ройзман, и в его глазах начали гаснуть искорки испуга, как в зале кинотеатра перед началом сеанса медленно гаснут электрические лампочки. – Давай лучше пить кофе. Я сейчас разожгу примус. – Нет, нет, – проговорил уже относительно успокоившийся Ройзман, – ты же знаешь, что я никогда не выхожу из дома не позавтракав. Вот еще что: сегодня в четырнадцать часов торжественное открытие этого кафе. Милый Рюрик, тебе ничего не стоит заглянуть к ним. Они дадут тебе пригласительный. Возьми два билетика. Мне хочется посмотреть, что там у них и как. Взвесить их шансы и предпринять контрмеры. – Ты все еще боишься? – Я еле сдерживал смех. – Нет, но предосторожность не помешает. Ройзман с кислой улыбкой поставил на место кресло и, лукаво улыбаясь, сказал: – Из тебя выйдет хороший педагог! После его ухода я начал быстро собираться, чтобы пойти к Васе Каменскому и узнать, в чем дело. Слухи о новом кафе доходили и раньше, но я не придавал им особого значения. |
||
|