"Лифт На Эшафот" - читать интересную книгу автора (Калеф Ноэль)Глава XVСердце Шарля бешено колотилось. Тереза будто и впрямь ждала его! Он различал на подушке ее очаровательную мордашку. Видел даже ее лукавый взгляд из-под длинных ресниц, значение которого никак не мог истолковать. Ее пальчик игриво дал ему знак приблизиться. Сердце Шарля чуть не выскочило из груди: он не заставил приглашать себя дважды. Резким движением он сорвал с девушки одеяло и застыл раздосадованный: эта проклятая Матильда вечно дает клиентам сорок штук одеял! Взгляд Терезы стал еще более лукавым. Она не шевелилась. Шарль присел на кровать. Тереза была восхитительна. В нетерпении он грубо сорвал с нее второе одеяло, но под ним оказалось третье. Она смеялась над ним, и он закрыл ей рот рукой, чтобы заставить молчать. Большим пальцем другой руки он показал ей на перегородку, за которой спала его жена. В ответ Тереза хихикнула и начала лихорадочно сбрасывать с себя все покрывала. Кровать тряслась. Они путались в одеялах, напрасно пытаясь от них освободиться, и старались, несмотря ни на что, сжать друг друга в объятиях. Ими владела животная страсть. Наконец он понял, что осталось лишь одно покрывало, под ним тело Терезы. Его пальцы схватили это последнее препятствие, мышцы напряглись до предела, раздался хруст! Издалека и в то же время близко раздался голос Матильды: – Шарль! Шарль! Он яростно отмахнулся: – Оставь меня в покое! Тереза, озорно улыбаясь, дразнила его: – Ну, старый дурень, решился? Шарль судорожно дернулся и в изнеможении открыл глаза. Матильда трясла его за плечо, повторяя: – Ну, решился, старый дурень? Он с трудом проглотил слюну, еще отказываясь возвращаться в реальный мир. – Черт побери! – выругался он. – Тебе обязательно надо было… Рукой с узловатыми пальцами он потер покрасневшие глаза, облизнул пересохшие губы, сердито спросил. – Что случилось? Пожар? Матильда пожала плечами: – Он вернулся. – Кто? Кто вернулся? – Парень. Жюльен Куртуа, или как его там. Ты не слышишь? Он слышал. Проникая через стены, доносился шум мотора. Шарль неожиданно пришел в ярость: – Ну и что? Что я, по-твоему, должен делать? Дай мне спать! Матильда взглянула на него с упреком: – Сейчас не время. Твой мальчуган прикатил на полной скорости, выскочил из машины как сумасшедший и не выключил мотор. Понимаешь? – Нет. Матильда презрительно скривилась: – Ставлю твой распрекрасный сон против целой ночи без снотворного, что он приехал за своей подружкой… потихоньку. Ну? Понял? Давай. За дело. Шарль испустил глубокий вздох. Когда Матильде что-нибудь взбредет в голову… Никуда не денешься, он стал натягивать брюки. Лицо Терезы чуть опухло после сна. Она одевалась, застегивала юбку. Обычно в такие моменты Фред смотрел на нее. Но на этот раз он повернулся к ней спиной и, явно нервничая, вглядывался в темноту за окном. – Поторопись! – проворчал он. – Я тороплюсь, тороплюсь, – прохныкала Тереза, сражаясь с застежкой на юбке, – но я не понимаю… – В тот день, когда ты наконец что-нибудь поймешь… Он помог ей застегнуть юбку, натянуть свитер, ни разу не взглянув на нее. «Что с ним? – подумала Тереза и вдруг вспомнила вчерашнюю сцену. – Правда, ведь мы поссорились». Она на него уже не сердилась. – Скоро четыре часа утра! – зло говорил Фред. – Об этом ты не думаешь. А украденная машина? Ты и об этом не думаешь. Я все должен делать, обо всем подумать, хотя у меня и других забот хватает. Надо бросить машину в городе до того, как станет светло. Соображаешь? Конечно, она соображает. Может, даже больше, чем он. – А здесь? Как ты заплатишь? – Не вмешивайся. Шевелись, это все, что от тебя требуется. Тереза сунула босые ноги в туфли. – Я готова. Фред ухватил ее за руку и потащил за собой. В коридоре было тихо. Они ощупью спустились по лестнице, пересекли холл, стараясь не наткнуться на плетеные кресла, белеющие в темноте. Сердце Терезы сжималось от страха: «Только бы хозяева не проснулись, иначе будет скандал!» Когда она уже выходила вслед за Фредом в сад, голос Матильды пригвоздил ее к месту: – Нет, мои маленькие друзья. Для того чтобы улизнуть тайком, надо было встать еще раньше. У нас уик-энд стоит пять тысяч франков. Тереза готова была во всем признаться. Но рука Фреда сдавила ей плечо. «Действительно, он думает обо всем», – подумала она. – Пять тысяч франков? – пробурчал с улицы Фред, изменив голос. Тереза сплела руки, молясь про себя: «Господи, сделай так, чтобы у него были деньги!» – …с человека! – уточнил сиплым голосом Шарль. К своему изумлению, Тереза через приоткрытую дверь увидела, как Фред начал рыться в карманах. «Он с ума сошел, – подумала Тереза, – ему никогда не удастся их провести». Но, смирившись с этим наглым обманом, она уже не удивилась чуду: Фред достал смятую бумажку в десять тысяч франков и протянул ей. Тереза отдала деньги жадно схватившей их Матильде. – Обслуживание в счет не вошло, – поторопилась добавить хозяйка. Фред опять сунул руку в карман, достал какую-то бесформенную пачку, отвернулся, чтобы Тереза ее не видела. Выбрав две купюры по тысяче франков, которые проделали тот же путь, что и первая бумажка, он положил оставшуюся пачку в карман. – Счастливого пути! – произнесла Матильда не слишком любезно. До молодых людей донеслись слова Шарля, которыми он хотел смягчить неприветливый тон жены: – Приезжайте еще, когда вам будет угодно, всегда рады вас видеть. Но Матильда хотела, чтобы последнее слово осталось за ней. Высунувшись в окно, она крикнула: – Да, только средь бела дня, не прячась, чтоб мы увидели ваши физиономии! Хлопнула решетка, Матильда повернулась к мужу: – Старый пень! Тебе лишь бы юбка поблизости, и ты уже готов нас разорить вконец. Он выхватил у жены деньги и помахал перед ее носом: – Чем ты недовольна? Они тебе заплатили! Что тебе еще надо? Она не нашлась, что ответить. Шарль перешел в наступление: – Ты что, не можешь свет зажечь? Торчим в темноте, как заговорщики! Не дожидаясь ответа, он направился в комнату. Свет застал его как раз у зеркала, в котором он увидел отражение пожилого мужчины в плохо застегнутых мятых штанах, в шерстяной фуфайке, обнажающей бледную грудь. – Ну и вид у тебя! – ухмыльнулась Матильда. – А ты? – быстро ответил он. – Думаешь, ты была очень красива с твоими страхами: «улизнут тайком»… Матильда фыркнула: – Посмотрел бы на себя. – Я себя вижу… Он не удержался от смеха, хлопнул жену по спине и, обняв за талию, указал на их отражение в зеркале: – И все же мы с тобой неплохая парочка, а? Смеясь, взявшись под руку, они не спеша удалились в свою комнату. Какое-то время ярко освещенный холл оставался пустым. Затем, недовольно бурча, вновь появился Шарль в длинных кальсонах. – Паршивая работенка всегда на мою долю. Он погасил свет и вернулся в спальню. По западному шоссе в сторону Парижа мчался красный «фрегат». – Не гони так, – взмолилась Тереза, – я боюсь. – Ты испугаешься еще больше, если нас поймают… на украденной машине! Склонившись к рулю, Фред напряженно всматривался в темнеющую впереди дорогу. – Лучший способ попасть в руки полиции – это гнать ночью, как ты. Он не ответил, но скорость сбавил. – Ты ездил к отцу? – спросила Тереза. – К папе? Почему? Когда? – Ну… Сейчас, когда ты вышел… – Ах… так ты не спала? – Это он дал тебе деньги, чтобы заплатить за гостиницу? – Он? Ты совсем ненор… Фред не договорил. Он наморщил лоб, лихорадочно соображая, и после недолгой паузы произнес: – Да. Я видел предка. Все ему рассказал. Он дал мне десять… То есть пятнадцать тысяч. Он хотел посмотреть на нее, но предпочел не отрывать взгляда от дороги. Уточнил: – Одну бумажку в десять тысяч и пять по тысяче. Наступило молчание. Первой заговорила Тереза: – А ты сказал про нас? Он в смущении заерзал на сиденье. – Ух! Видела бы ты папашину физиономию, когда я поднял его среди ночи! Ты пропустила отличный спектакль! Он был так ошарашен, что выложил монеты без разговоров. Фред старался говорить в шутливом тоне, но ему это плохо удавалось. Тереза упорствовала: – Теперь он знает? – Знает о чем? – взорвался Фред. – О тебе и обо мне. Фред не ответил. Он все сильнее нервничал. Его страшила мысль, что он может произнести одно лишнее слово и открыть истину, которая становилась невыносимой для него. – А что мне делать с этой колымагой? Ну? Они въехали в туннель. За ними был мост Сен-Клу. – Не знаю, – сказала Тереза. – Я все время думала, что мы оставим ее там, где взяли. Фред кивнул: – Неплохая мысль, неплохая… Терезу тронул его ребяческий тон. Она придвинулась к нему и почувствовала, что он дрожит. Фред был благодарен ей за это тепло. – И не ломай себе голову из-за колымаги. Я куплю тебе другую… Вот увидишь… Значит, он разговаривал с отцом, но не хотел в этом признаться. Все из-за своего самолюбия, как всегда. Она улыбнулась в темноте. Но почему он по-прежнему так дрожит? Она хотела спросить, но сдержалась. Плечи Фреда постепенно опускались, словно под бременем накопившейся усталости. Навстречу им пронесся грузовик, ярко осветив салон машины. Фред плакал. – Что с тобой? – Ничего… Я… Просто очень спать хочется, вот и все. Ей стало его жалко: это прозвучало так по-детски. – Поедем, ты отдохнешь… – Куда? Куда мне идти? – Ко мне, – предложила она, удивившись вопросу. – Спасибо, Тереза, ты добрая… Очень добрая… Он остановил машину, сжал девушку в объятиях, шепча: – Не надо оставлять меня одного… Ты нужна мне… – Но ты тоже мне нужен, Фред… Мне нужен мужчина… – Мужчина? – крикнул он неожиданно тонким голосом. – А я не мужчина? Я разве не принес тебе деньги? – Да… да… Чувствовалось, что вчерашняя сцена глубоко задела его. Терезе хотелось попросить за нее прощения: – Я жалею о том, что наговорила тебе, Фред… Я этого не думала, знаешь… Он уткнулся ей в плечо, и она едва расслышала: – Нельзя… нельзя доводить человека до крайности… нельзя. – Нет, дорогой… Я больше так не буду… Он погладил Терезу по щеке. Что-то ее оцарапало. Часы у него на руке. Девушка возмутилась: – Фред! Держу пари, что ты стянул часы у отца! Реакция Фреда ее ошарашила: – Папа! Плевать я на него хотел! Слышишь! И на тебя тоже! Я не желаю, чтобы мне задавали идиотские вопросы! С меня хватит, понимаешь? Хватит! Он рванул машину с места. Тереза не смела нарушить молчание. Может быть, потому, что, не отдавая себе в этом отчета, что-то поняла. «Фрегат» выехал на авеню Версаль. |
|
|